«Окружность головы»

Чертов источник бьет из-под земли возле санатория «Борково» — в прошлом «Luisenbad» — в Полчин-Здруе. Источник старый, заброшенный, в глубине зеленоватый — в воде много железа. В январе или начале февраля 1944 года к нему подбежала смеющаяся девочка в красном пальтишке. И стала звать по-немецки свою младшую сестренку посмотреть на чудо: кругом снег и лед, а тут из земли вытекает вода. Алисе в то время было пять лет, Доре — на полтора года меньше. Обе светловолосые, бойко щебетали по-немецки, только

Алиса непонятно почему вместо «nein» говорила «nie» [1], что страшно злило женщин в белых халатах, которые присматривали за детьми. В обширном доме с открытыми террасами и балконами полно было детворы. Внизу жили детишки постарше, на верхнем этаже — груднички. Весной на террасу погреться на солнышке вывозили коляски с младенцами. Их мамы прогуливались по парку. В этом новом Heim’e' сестричкам очень нравилось. Они еще не забыли лагерь для детей в Лодзи — там только и делали, что били и ругали. Ульку Качмарек так долго поливали водой на улице, что она превратилась в ледышку. Спали они на полу, тесно прижавшись друг к другу на грязном матрасе, потому что не могли взобраться на высокие деревянные нары. А здесь — белые кроватки и чистая постель, ночью постоянно горит ночничок над умывальником. Иногда только воспитательница даст по попе, если кто-то описается во сне. В Bad Polzin их привезли из Калиша, где было чуть получше, чем в Лодзи. Когда их навестил дядя Зигмунт, они

ему сказали, что за них волноваться не надо: «дяденька Гитлер очень добрый и присылает им конфетки».

Иногда, правда, Алисе снится большой дом в залитом солнцем саду, светлые волосы мамы. А высокий мужчина с усами это, наверное, папа. Он пьет кофе и слушает музыку по радио. Он, что ли, врач? Алиса не помнит. Она знает только, что теперь они с сестрой — бедные немецкие сиротки и ждут в Heim’e [2]новую мамочку, Mutti, которая заберет их в настоящий дом. Так говорят тетеньки в белых халатах, а они всё знают.