«Памяти Ивана и Веры Буниных»

Борис Зайцев

Памяти Ивана и Веры Буниных

Очерк

Перед войной случалось иногда бывать на юге Франции - в Грассе жил Бунин (прелестная вилла Бельведер - простенькая и нехитрая, но с площадки перед домом такой вид на равнину к Кану, на горы Эстерель направо... А внизу черепичные крыши Грасса, Собора. Некий тосканский дух чувствовался во всем этом).

Мы гостили у Буниных - и довольно подолгу. Хорошие дни. Солнце, мир, красота. Во втором этаже жили мы с женой, я кое-что писал. Рядом комната Веры Буниной. Внизу, в кабинете своем, рядом со столовой - Иван. Выбежит в столовую, когда завтракать уже садимся, худой, тонкий, изящный, с яростью на меня посмотрит, крикнет:

- Тридцать лет вижу у тебя каждый раз запятую перед "и"! Нет, невозможно!

И с той же яростью, чуть не тигриной легкостью захлопнет дверь, точно я враг и нанес ему смертельное оскорбление.

Я не пугаюсь - слишком хорошо его знаю. Он и на Веру кричит (свою), и на себя самого. А кроме того, с "юности моея" он мне нравился эстетически, художнически. Натуру его знал я отлично, чего можно, чего нельзя от него ждать всё известно. А вот нравился.

Уже после премии Нобелевской, когда выходило здесь собрание его сочинений, он держал корректуру в этом самом Грассе.

Сижу у себя наверху, ставлю запятые вопреки грамматике перед "и" , вдруг внизу опять хлопает дверь и на весь дом крик:

- Писатель с мировым именем и вдруг написал такое... (скажем элегантно: "удобрение").

Это значит, читает в корректуре "Деревню" и не одобряет. "Ты им доволен ли, взыскательный художник..." - да, взыскательным художником он был, конечно.

Мы с женой слушали эту "Деревню" еще в Москве, он сам читал - брату Юлию, мне да двум Верам в доме Муромцевых, родителей его жены. Чтец был превосходный.

Сказать правду, эта "Деревня" никогда мне близка не была. Бог с ней, мало нравилась. А вот он вдруг теперь распалился: такой уж нрав.

В Грассе, под провансальским солнцем, написал он многое свое основное: "Жизнь Арсеньева", "Митину любовь", "Цикады".

* * *

Мы в Грассе только временно бывали, а два лета жили в департаменте Вар, в именьице друзей.

Это совсем другое дело. Пустынное и поэтическое глухое место - леса, оливки, виноградники, ничего яркого и нарядного, но великое молчание и обаянье страны древней, высокоблагородной.