«Три пары валенок»

Вопреки общепринятому мнению, число «три» для меня, девятнадцатилетнего лейтенанта, оказалось несчастливым. Через три дня после моего вступления в должность командира роты я испытал три неудачи подряд. Командир полка сделал мне третье и последнее, как он сказал, замечание за беспорядок в казарме; в тот же день исчезли три моих подчиненных, и, наконец, в роте пропали три пары валенок.

Я уединился в ротной канцелярии, которая также служила каптеркой, и задумался.

Наш полк формировался в подмосковном поселке. В нижнем этаже недостроенного здания, предназначенном для магазина, сколотили нары в два яруса и разместили личный состав. Мы обходились без матрацев и одеял, зато в предвидении зимних боевых действий нам выдали новенькие валенки, ладные и, казалось, неизносимые. И вот обнаружилась недостача трех пар такой замечательной обуви. Ни командиры отделений, ни взводные, ни даже старшина не могли их отыскать.

Спустя полвека мои давние переживания могут показаться по меньшей мере странными. Казалось бы, недовольство комполка и тем более побег трех красноармейцев должны были особенно беспокоить меня, однако самое тяжкое чувство я испытывал от пропажи валенок. Стыдно признаться, но это было именно так.

Моя военная карьера началась блестяще. После окончания училища военного времени я был сразу назначен командиром роты, перескочив через должность взводного. Почему командир части, кадровый военный, предпочел меня, мальчишку, четверым прибывшим одновременно моим однокашникам, которые были гораздо старше меня, догадаться было трудно. Сколько ни ломал голову, объяснение находил одно: причина — мой бравый внешний вид.

Из училища нас выпустили досрочно и спешно обмундировали в роскошные, еще довоенные шевиотовые гимнастерки и габардиновые бриджи. А вот обувка подгуляла. На складе не нашлось ничего, кроме ботинок б/у, то есть бывших в употреблении, и осточертевших обмоток, «метровых голенищ». А я прибыл в полк и представился начальству в хромовых, начищенных до зеркального блеска сапогах.