«Пушкин в Михайловском»

Марианне Яковлевне Бacиной — моему неизменному соавтору в жизни и в литературной работе

Эти пушкинские строки обрели для меня подлинную реальность, когда летом 1932 года девятнадцатилетним студентом я впервые увидел Михайловское и Тригорское.

Не было здесь ни правильных дорожек, ни ухоженных цветников, ни многочисленных строений, ни тем более асфальта. Не было и дома поэта — из земли виднелись лишь камни фундамента, поросшие травой. Но был домик няни под сенью старого клёна, была неширокая светлая Сороть, соединяющая два спокойных озера, были бескрайние дали, зелёные скаты холмов, рощи, старинные парки. Было главное — ничем не нарушенный пушкинский пейзаж. Было то удивительное ощущение подлинной встречи с Пушкиным, которое так верно передал А. В. Луначарский, побывавший здесь летом 1926 года: «…когда ходишь по запустелому парку, с такой страшной интенсивностью думаешь о нём, что кажется, нисколько не удивился бы, если бы вдруг из купы деревьев или из-за угла здания появилась бы его задумчивая фигура. Позднее, когда я уехал, мне живо представлялось,что я действительно видел его там. Конечно, приблизительно таким, каким изображён он на привычном памятнике, только без всякого величья.

Мне вспоминалось, что он вышел из густой тени на солнце, упавшее на его курчавую, непокрытую голову, задумчиво опущенную, и будто он поднял голову и посмотрел на нас, людей, живущих через 100 лет, рассеянным взором…»

Это было для меня началом обретения Пушкина. Пушкина в Михайловском.

С тех давних пор строки «От вас беру воспоминанье, а сердце оставляю вам…» как бы шли со мною рядом, сопутствовали мне. Не только потому, что Михайловское и Тригорское стали для меня драгоценны и я как можно чаще старался здесь бывать. Они вошли в мою жизнь как неотъемлемая часть её. Здесь мне довелось жить и работать, их судьба надолго стала и моей судьбой.