БАС (обращаясь к собеседнику): Я знаю, что вы уже с юности были покорены и заворожены этим писателем. Не могли бы вы вкратце обрисовать свои чувства тех лет? Секрет невероятного успеха и мировой славы Хемингуэя пытались разгадать многие исследователи. Но мне до сих пор не довелось прочесть какое-нибудь убедительное объяснение. Что оказалось самым захватывающим для вас?
ТЕНОР: Мне было лет пятнадцать, когда кто-то из приятелей дал мне “Прощай, оружие!”. С первых же страниц я был подхвачен, унесен, вырван из своей повседневной жизни, как какая-нибудь Дороти в “Волшебнике Изумрудного города”. Простые понятные слова, простые короткие фразы. Облетевшие деревья, грязь на дорогах, стены домов со следами шрапнели. Верхушки гор срезаны туманом. У водителя “скорой помощи” узкое и очень загорелое лицо, фуражка на голове. Этот водитель уйдет из повествования и никогда больше не появится. Но сама случайность, необязательность его появления создает ощущение, что автор напряженно вглядывается в череду событий и сцен, проносящихся перед его глазами, пытаясь разглядеть за ними какую-то главную таинственную суть бытия, которая струится под поверхностью зримого мира, как кровь струится под кожей. Вот-вот разглядит, вот-вот тайна откроется.
БАС: Не похоже ли это на прием паузы, которым пользуются режиссеры театра и кино? Например, в фильме Бергмана “Персона” героиня умолкает, отказывается говорить с окружающими. И мы вглядываемся в ее лицо, в движения руки, берущей стакан с водой, в скольжение гребня по волосам, но при этом всеми силами пытаемся понять, о чем она молчит. Тайна, столь необходимая всякому искусству, рождается сама собой и маняще светит за поверхностью экрана.
Комментарии к книге «Эрнест Хемингуэй», Игорь Маркович Ефимов
Всего 0 комментариев