«Два детства»

Памяти коммунаров коммуны «Майское утро»

Я начал помнить себя, когда в деревню пришло горе: завязалась война с Германией. Наполнились тревогой улочки деревни Журавлихи, заплакали в избах. Люди вглядывались при встречах друг в друга, недобрая весть обсуждалась у плетня, у ворот на чурбаках.

С горем трудно оставаться одному. Хочется посмотреть-приметить, как крепится человек на миру, найти себе облегчение в сочувственном слове или общем вздохе.

Война… постыла ты сердцу народному! Какими ставнями и запорами закрыть от тебя окна и двери, какими отворотными ветрами повернуть твою черную тучу от засеянного поля?

Перед тем как покинуть родное село, где детство человека пропечатало следами деревенскую улицу, пойдет молодой крестьянин на свою пашню, чтоб поглядеть в последний раз клочок земли, где он положил зерна. И кивнут ему перелески знакомые, прошумит трава поколенная, загрустит березовый околок, сгорбится распаханный пригорок.

Под каким небом, по какой земле прошагает он с винтовкой в руках, которые привыкли сеять зерна, а не разрушать созданное человеком?

Не уснет и молодой рекрут в последнюю ночь. Он уйдет на край села, где угадываются предрассветные росные дали, где прикорнул теплый сумрак летней ночи в примолкших хлебных полосах, сторожащих короткую дремоту проселочной дороги.

За темными избами почувствует он горячую девичью щеку, дрогнут мягко ресницы на губах, и приспустит над ними темный купол придорожная ветла… Мало слов скажется. Будет только музыка ночи да два человека, которые начнут мыкать свое первое несчастье. Упадут на стынущую тропинку оторванные от сердца слова:

Когда из-за синеющей дали леса утро прольет на деревню чистый свет, — они расстанутся, не покажут людям своей любви.

Припадет туман к реке, сникнет в заворотах омутов, и раскроется светлый купол дня.

Стекаются ручейками люди, копятся в ограде, сдержанно говорят у крыльца избы, а в избе тихо: присели перед дальней дорогой. Вот и заплакали: это солдат сделал первый шаг в далекий путь. Женщины затеребили концы платков, прижали к глазам. Трудно спускаться с родного крыльца, но поможет гармошка, — она впереди и поет.