«Волшебный поезд Джоан Роулинг»

Волшебный поезд Джоан Роулинг (fb2) - Волшебный поезд Джоан Роулинг [litres] (Биографии нового века) 2620K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина П. Кржижановская

Волшебный поезд Джоан Роулинг Составитель Марина Кржижановская

Серия «Биографии нового века»

© Кржижановская М. П., 2017

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

* * *

Совсем недавно в мировой прокат вышел еще один фильм из вселенной Гарри Поттера – «Фантастические звери и места их обитания», снятый по книге знаменитой английской писательницы Джоан Роулинг (псевдоним – J. K. Rowling).

Вот уже второе десятилетие параллельно нашей реальности в умах, фантазиях и воображении не только детей, но и многих взрослых существует сказочная вселенная Гарри Поттера – «мальчика со шрамом в виде молнии», «мальчика-который-выжил». Уже третье поколение растет на книгах Дж. К. Роулинг, на фильмах, снятых по ее романам, а старшие поколения продолжают читать и перечитывать книги о Гарри Поттере и, несмотря ни на что, ждать продолжения.

Кроме того, у Джоан Роулинг вышли еще три книги – криминальные романы, которые пользуются у читателей заслуженной популярностью, но, к сожалению, никогда не станут настолько известны и любимы, как книги о Гарри Поттере.

Чем же так привораживают читателей книги о «мальчике-который-выжил»? Как детская книга смогла вызвать такое количество споров своих сторонников и врагов, проникнув даже в религиозные дискуссии разных конфессий? Что необычного в самом авторе, сумевшем написать мировой бестселлер и для детей, и для взрослых?

Естественно, все ответы кроются в жизни и личности Джоан Роулинг – «мамы Гарри Поттера».

Детство, семья, школа

Все началось туманным весенним лондонским утром 1964 года, когда поезд, направлявшийся на восточное побережье Шотландии, в сторону Арброта, покидал вокзал Кингс-Кросс. В нем к новому месту назначения, в 45-й диверсионно-десантный отряд, ехали двое: он – Пит Роулинг – невысокого роста темноволосый новобранец, и она – Энн Волант – миловидная и изящная военнослужащая женской вспомогательной службы ВМС Великобритании. Оказавшись в одном купе старенького вагона (было много щелей, и из них дуло!), юноша и девушка разговорились, а уже через девять часов, греясь под одной шинелью, подъезжали к месту своей службы. Это было началом долгой и нежной любви, продлившейся до тех пор, пока Господь не разлучил их.

Через несколько месяцев Энн забеременела, и они с Питом решили, что растить ребенка «на флоте» они не хотят, поэтому было решено уволиться из ВМС и отправиться жить в сельскую местность, подальше от больших городов.

В свое время отец Пита, Эрни, тоже покинул предместье Лондона и обосновался в Уэстмуре близ Борнмута, где открыл столь любимую в будущем его внучкой Джоан бакалейную лавку, несмотря на то что до этого был наладчиком машинного оборудования. Пит решил пойти по стопам своего отца. На западе Англии, в Филтоне, районе Бристоля, Пит устроился учеником на конвейерную линию завода «Бристол Сиддли». Но перед тем как отправиться на новое место жительства и работы Питу и Энн следовало пожениться. Их свадьба состоялась в приходской церкви, что была поблизости от Фэармед-Роуд, в Тафнелл-Парке, еще далеко не фешенебельном (в то время) районе северного Лондона, где проживали родители Энн.

Двадцатилетние, ожидающие ребенка, Пит и Энн 14 марта 1965 года обвенчались в викторианской церкви Всех Святых на Тайзертон-роуд.

Таким юным супружеским парам, к тому же рассчитывающим только на собственные силы, особенно трудно перенести первые годы совместной жизни и остаться вместе, но энергия Пита, терпение Энн и их общее трудолюбие позволили молодой семье со временем превратиться в солидную супружескую пару, вырастившую двух дочерей и счастливо живущую вместе.

От «бурных шестидесятых» у Энн с Питом осталась любовь к «Битлз», под песни которых они часто танцевали в гостиной. Как вспоминала в одном из своих интервью Джоан, у ее родителей была целая коллекция пластинок «Битлз».

Переехав после свадьбы в Западную Англию, молодожены оказались в Йэйте, что в десяти милях к северо-востоку от Бристоля, где в одном из районов города Пит устроился работать на конвейер завода «Бристол Сиддли». В их первом совместном одноэтажном домике, несмотря на разрастающийся вокруг город, витал дух деревни, а их улица Сандридж-Парк оказалась мощеной дорогой, проходящей среди полей. Единственное, что мешало полностью погрузиться в сельский пейзаж, – это Торговый центр Йэйта, находящийся в трехстах метрах от их дома и являющийся первым большим загородным торговым центром в Великобритании.

Через много лет, уже знаменитая на весь мир Дж. К. Роулинг, обладая пристрастием к эксцентричным и звучным названиям и именам, будет часто говорить, что она родом из Чиппинг Содбери, соседа Йэйта, в котором старина и аристократичность являются золотым дном для агентов по недвижимости. Среди английских обывателей Чиппинг Содбери слывет городом снобов. Йэйт стал быстро разрастаться и принимать современный облик по сравнению с Чиппинг Содбери, в котором до сих пор процветает патриархальность; история города насчитывает более двух тысяч лет, а история самого поместья восходит к Саксонской хартии 778 года, когда король Мерсии Оффа даровал Вустерскому аббатству окрестные земли с постройками.

31 июля 1965 года Энн Роулинг родила девочку – Джоанну Роулинг.

Дж. К. Роулинг родилась в доме номер 240 по Стэйшн-роуд в Йэйте, где ранее располагался частный жилой особняк Мелроуз-Хаус, в 20-х годах XX века – военный госпиталь, впоследствии переведенный в Бристоль, и лишь в 1951 году – роддом.

Одним из первых воспоминаний Джоан, как она сама признается, было рождение сестры Дианы (Ди). Это произошло в спальне родителей, в доме номер 109 по улице Сандридж-Парк 28 июня 1967 года. В интервью с Линдси Фрэзер Джоан вспоминала, что «в день, когда она [1] родилась, отец дал мне конфету на палочке, чтобы чем-нибудь занять меня, пока он бегал в спальню и из спальни. Я не помню, видела ли я новорожденную, зато помню, с каким удовольствием грызла леденец».

Теперь, когда в семье Роулингов стало уже двое детей, надо было позаботиться о более просторном доме, школе и благоприятной среде для воспитания девочек. К тому времени Пит перестал быть учеником и теперь в полной мере мог обеспечить семью лучшим жильем. Было решено покинуть дом на Сандридж-Парк в Йэйте, где стали разрастаться кварталы серых жилых домов, а от нетронутой природы не осталось и следа. Семья Роулингов переехала в Уинтерборн, находящийся в четырех милях от их бывшего дома. Уинтерборн деревней уже не был, но и маленьким городом его тоже нельзя было назвать, скорее он походил на обширный пригород, сочетающий в себе деревенскую природу, сплоченность жителей и удобства городской жизни. Исторически Уинтерборн сложился как сельскохозяйственный и горнодобывающий центр.

Роулинги купили дом у Кена и Ровены Эвансов. Их новый дом располагался на Николлс-лейн под номером 35, рядом с такими же аккуратными домиками из местного камня, построенными в 1963 году. Один из соседей Роулингов, близкий друг семьи, Алан Холл, приехавший жить в Уинтерборн практически одновременно с семьей Джоан, вспоминает, что «когда мы только приехали сюда, вокруг простирались поля. В конце улицы стояли старый деревенский сарай и лавка кузнеца».

В близлежащих от Бристоля городках и деревнях селились люди, работающие на бристольских заводах. Многие жители Уинтерборна, как и отец Джоан, работали на «Бристол Сиддли». Этот завод несколько раз менял хозяев и в 1971 году влился в компанию «Роллс-Ройс», хотя к выпуску знаменитой марки машин не имел никакого отношения. «Бристол Сиддли» выпускал авиационные моторы, в частности Пит Роулинг монтировал двигатели «Пегас» для военных истребителей «Харриер». Отец Джоан часто задерживался после смены, длившейся с 7.30 до 17.00, дорабатывая дневную норму, что скоро повлияло на его продвижение по служебной лестнице – он ушел с конвейера и стал инженером.

Постепенно, освоившись на новом месте, Роулинги завели друзей, такую же семейную пару, а главное, близкую по духу. Алан и Хелен Холлы проживали в двух домах от Роулингов в таком же доме 1963 года постройки, так же прошли армейскую школу, оба служили в ВВС Великобритании, к тому же Пит и Алан вместе работали, а Энн и Хелен были домохозяйками. По воскресеньям мужья отправлялись в паб «Уитшиф Инн» на Хай-стрит пропустить по кружке пива, а жены вместе готовили традиционный воскресный обед. Алан вспоминает, что «мы с ним [2] беседовали о политике. По своей сути он был тихим парнем, который ко всему относился очень серьезно, и, наверное, Джоанна унаследовала это от отца. Она и внешне – просто его копия».

Роулингам повезло не только с друзьями, но и просто с соседями, живущими рядом на Николлс-лейн. По воспоминаниям Хэлен Холл, был случай, когда Энн слегла с воспалением легких, Роулингам помогали все соседи – приносили продукты из магазина, готовили, занимались Ди и Джоанной. На празднование Нового года Холлы приглашали всех к себе, а так как Хелен – шотландка, то все праздники имели еще и национальный оттенок. Энн и Пит всегда праздновали вместе с Холлами.

Жизнь семьи Роулингов на Николлс-лейн была тихой, спокойной и счастливой. Энн ради детей отказалась от карьеры, а Пит, наоборот, много работал, при этом не забывал участвовать и в воспитании дочерей. Джоан вспоминает, что ее мама «решила посвятить себя семье и дому. И я ни разу не замечала, чтобы впоследствии она сожалела, что рано вышла замуж».

Особенность воспитания Энн заключалась в том, что главным в образовании она считала чтение книг. Энн привила любовь к книгам не только дочерям, но и мужу.

Именно на Николлс-лейн пробились первые ростки творческой фантазии и бурного воображения Джоанны. Одной из самых любимых на всю жизнь книг для Джоан стала повесть «Ветер в ивах» шотландского писателя Кеннета Грэма, впервые прочитанная ей отцом, когда девочка болела корью. А первые книги, как известно, оказывают огромное влияние на детское воображение. Возможно, поэтому животные в книгах о Гарри Поттере играют важную роль, раскрывая темы нравственности – долга, верности, любви, ненависти, непостоянства человеческих чувств и т. д. – так же, как и у Грэма. Чтение увлекательных приключений Крыса, Крота, м-ра Жаба, Барсука так поразили четырехлетнюю Джоанну, что отразились и на героях ее книг.

У Джоан в книге «Гарри Поттер и Тайная комната» присутствует даже свой мистер Жаб, тщеславный и глупый хвастунишка, – чванливый Златопуст Локонс (Локхарт), преподаватель защиты от темных искусств в Хогвартсе. А сентиментальность директора Хогвартса Альбуса Дамблдора немного напоминает грэмовского Барсука.

Еще один из ярких примеров: грэмовский Дикий лес и Запретный лес Роулинг – это темное, пугающее, опасное место, полное страшных тайн как для героев произведения, так и для всех хороших людей.

На Николлс-лейн в нескольких домах от Роулингов жила семья Руби и Энн Поттеров, а их сын Ян был частым гостем Ди и Джоан. Ян вспоминает, что «когда входишь к Роулингам, видишь всюду шкафы с книгами». Мать Джоан и родители Яна часто обменивались книгами, в основном современными историческими романами, которые особенно любили. Одним из популярных авторов была Виктория Холт, писавшая исторические и готические романы. Руби Поттер рассказывал в интервью, что «Энн много читала своим дочерям. Она была убеждена, что чтение – неотъемлемая часть воспитания детей».

У Джоанны к пятилетнему возрасту появились свои любимые писатели. Кроме Кеннета Грэма, ее вниманием завладели герои Ричарда Скарри – кошки, мыши, свинки, собаки, лисы и другие животные, «рассказывающие» детям об окружающем мире. Любимыми книжками этого автора были у Джоан «Самые занятые люди» и «Что люди делают весь день?». Самой известной книжной серией Скарри была серия книг о Бизитауне, персонажами которой являются антропоморфные животные. Кроме того, у Ричарда Скарри практически в каждой книге встречаются поезда с машинистами-лисами. Поезда для Джоан – нечто мистическое, место, где случались главные события ее жизни, начиная со знакомства ее родителей и заканчивая идеей книги о «мальчике-который-выжил». Не случайно в книгах о Гарри Поттере поезд, вокзал, железная дорога являются неотъемлемой частью двух миров, соединяя и разобщая их – поезд «Хогвартс-экспресс» и вокзал Кингс-Кросс. Поезд увозит Гарри из серого, неприветливого мира маглов, где мальчика никто не любит, в мир волшебников, красочный и необычный, к любящим и верным друзьям. А у вокзала Кингс-Кросс у Роулинг в седьмой книге о Поттере появляется и третье измерение, кроме уже имеющихся двух – магловского и волшебного, – Высшее (Божественное) измерение, где Гарри, добровольно отказавшись от собственной жизни ради друзей и людей вообще, встречает уже покойного Дамблдора и разговаривает с ним о смысле жизни и смерти.

А вот рассказы для маленьких детей Энид Блайтон, где появляется Нодди, всегда ходящий в остроконечной шляпе с колокольчиком, не вдохновляли маленькую Джоан. Хотя в более взрослом возрасте она будет с удовольствием читать «Пять юных сыщиков и верный пёс», «Великолепная пятёрка», «Тайная семёрка» – циклы романов Энид Блайтон, рассказывающие о приключениях детей в мире взрослых и мире магии в том числе.

Свой первый рассказ Джоанна Роулинг написала в шесть лет. Безусловно, это было подражание Ричарду Скарри (в одном из его рассказов главным героем тоже был болеющий кролик).

Рассказ Джоан был про кролика с именем Кролик и назывался «Кролик». Он сидел дома и болел корью (как когда-то и автор рассказа), его навещали друзья и не давали ему скучать. Одним из персонажей была пчела огромных размеров, которую так и звали – мисс Пчела.

Джоанна любила сочинять разные истории, а еще она очень любила сестру, которой их и дарила. Сестры до сих пор вспоминают некоторые истории Джоан, придуманные специально для Ди, например, про то, как Ди провалилась в кроличью нору и семейство кроликов угостило ее земляникой.

У Джоан и Ди была мечта иметь собственного крольчонка, как у соседского мальчика Яна Поттера, у которого был черно-белый Флап. Девочки часто гостили у Поттеров и кормили кролика травой. Желание иметь крольчонка не перебивал даже терьер Тампер, названный сестрами в честь шустрого кролика из диснеевского мультфильма «Бэмби».

Много ли вы встречали шестилетних девочек, которым хотелось бы записывать выдуманные ими истории? По воспоминаниям Хелен Холл, однажды Энн на вопрос о старшей дочери ответила, что та наверху, пишет. Представить себе шести-семилетнего ребенка, сидящего за столом и увлеченно что-то пишущего (при этом по собственной воле!), практически невозможно. У большинства родителей это вызвало бы жгучую зависть…

Своей первой историей Джоан поделилась с сестрой, с тех пор самым суровым критиком и самым ярым поклонником Дж. К. Роулинг остается Диана (Ди). Мама тоже любила слушать рассказы дочери и не забывала поощрять ее стремление к писательству. Эти два важных обстоятельства сыграли не последнюю роль в творческом пути Джоанны. Свою первую книгу о Гарри Поттере она посвятила маме и сестре. В детстве, в самом начале писательского пути, Джоанне крайне необходима была поддержка в кругу семьи, что дало ей возможность впоследствии находить в себе силы даже в тяжелейших условиях взрослой жизни продолжать писать, наполняясь уверенностью в своем таланте, исходящей от мамы и сестры.

Со своим бесконечным воображением и бурной фантазией маленькая Джоанна, естественно, стала главной заводилой среди детей на Николлс-лейн. Между домами на их улице не было заборов и изгородей, соседи часто заходили друг к другу поболтать, выпить чашку чая или чего-нибудь покрепче, а дети гурьбой носились по садам и газонам, играя в злых и добрых волшебников, игру, придуманную старшей из дочерей Роулингов.

Совершая набеги на гардероб и чуланы Энн Роулинг, Джоан, Ди, Ян Поттер и его сестра Вики придумывали волшебникам наряды. Руби Поттер вспоминает, что «дети постоянно умыкали из сарая метлу, воображая, что это помело, и всякий раз главной выдумщицей была Джоанна. В придуманной ею игре девочки одевались волшебницами. Мальчики становились волшебниками, главным из которых обычно был Ян, но иногда к нему присоединялся еще один соседский мальчик, Кристофер Уайт. Дети размещались под деревом, и Джоанна, как главная колдунья, произносила заклинания и варила зелье из разных мерзких ингредиентов».

У Яна Поттера до сих пор свежи воспоминания о том, как он «надевал задом наперед длинный папин плащ – костюм волшебника. Кажется, были еще очки – такие же, как у Гарри. Джоанна и для нас изобретала заклинания и придумывала истории, в которых главными героями были мы». Все друзья маленькой Джоан говорят, что она постоянно что-то придумывала, сочиняла.

Но и друзья были не прочь подшутить над Джоан или подначить ее на какую-нибудь шалость. Ян Поттер отличился пару раз.

Первый, это когда он убедил Джоанну, что жирный, скользкий слизень – аппетитное лакомство, и она его ПОПРОБОВАЛА СЪЕСТЬ!

Второй – Ян убедил Джоан, Ди и Вики, свою сестру, оставить на мокром цементе, только что залитом на пол в гараже отца, следы, как голливудские звезды на бульваре Сансет. Итог был печален – детей наказали, а отец Джоан и Ди, Пит Роулинг, вынужден был помогать соседям выравнивать пол. Кто же мог знать, что сейчас отпечаток ноги маленькой Джоанны стоил бы больше, чем целый новый гараж!

Помимо слизняков, к которым девочка стала испытывать предубеждение со времени известного инцидента, с детства Джоан боялась пауков. Отвращение к паукам хорошо запомнил Руби Поттер, так как и его дочь страдала арахнофобией. До сих пор на вопрос о том, что она больше всего ненавидит, Джоанна отвечает: «Пауков».

В произведениях Джоанны слизни встречаются не часто, например самое значительное их появление во второй книге «Гарри Поттер и Тайная комната», где Рон применил против Драко Малфоя заклинание «Слагулус Эрукто!» (англ. Slugulus Eructo) – «Ешь Слизней!». К сожалению, из-за сломанной волшебной палочки заклинание отскочило (срикошетило) в самого Рона, и ему пришлось давиться слизнями самому, пока они не кончились. Хотя поступок Рона был благородным – отомстить Драко за оскорбление, нанесенное Гермионе. Не исключено, что один из смыслов, заложенных Джоан в этом эпизоде, – это страдание за любовь.

Что же касается пауков, то детские кошмары Джоанна воплотила в той же книге «Гарри Поттер и Тайная комната», где в Запретном лесу Гарри и Рон встречают Арагога и его потомство – огромного паука и его немаленьких отпрысков. Рон, как и сама Джоан, панически боится пауков, но преодолевает страх, хотя и с большим трудом, ради друзей. От пауков «размером с ломовую лошадь, восьмиглазых, восьмилапых, черных, волосатых, гигантских», как пишет Роулинг, их спасает автомобиль семьи Уизли.

На вопрос, что увидела бы Джоанна, если бы повстречалась с боггартом (англ. Boggart), привидением, которое меняет свою форму в зависимости от того, чего (кого) боится стоящий перед ним человек, она отвечает, что боггарт принял бы обличье паука наподобие Арагога.

Свой пятый день рождения Джоан отметила дома вместе с семьей. Тогда не было принято ходить в какое-нибудь кафе, «Макдоналдс», «Бургер Кинг» или «KFC», тогда не было ресторанов быстрого питания. На дни рождения девочкам дома устраивался праздник с мороженым, желе и пирожными, благо мама прекрасно готовила. Энн была великолепной хозяйкой, кроме того, «нам, – вспоминает Руби, – было не по карману покупать в супермаркете готовую еду, чтобы накрыть стол. Приходилось стряпать самим. Энн часто пекла торты, тушила овощи – и без всяких микроволновок. Все было такое свежее! Мы ходили в местный магазинчик “Салливан” и все нужное покупали там – картошку, овощи, фрукты… Наши жены не считали деньги друг друга, обе были мамами и обе сидели дома. Если у вас была семья, значит, вы занимались детьми и хозяйством. Не то что сегодняшние женщины: они вынуждены идти зарабатывать, чтобы обеспечивать семью».

Совместные трапезы у Роулингов были и в будни. Эти воспоминания детства Джоан тоже использует в книгах о Гарри, описывая завтраки, обеды и ужины в Хогвартсе, включая в трапезы только блюда традиционной английской кухни: «ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная, печеная и жареная картошка, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп», которые готовила в свое время ее мама. Десерт был особенно вкусным – «яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги…» Заметьте, ничего из фастфуда – ни бигмаков, ни бургеров!

Два месяца после пятого дня рождения для Джоанны пролетели незаметно. Пора было идти в школу, находящуюся в пяти минутах ходьбы от дома – школа церкви Св. Михаила на Хай-стрит, рядом с отелем «Уитшиф Инн». Джоан очень шла ее первая школьная форма – серая юбка и красный пиджак. В первый день школьной жизни она выглядела очаровательно. Мама отвела ее в школу в первый раз и продолжит водить даже тогда, когда Джоан уже подрастет.

Сама школа церкви Св. Михаила имеет богатую историю. Как идея она была задумана членом парламента Уильямом Уилберфорсом, выступашим за отмену рабства и возглавившим аболиционистскую кампанию в 1788 году. В начале XIX века он побывал в окрестностях Бристоля и решил, что в Уинтерборне необходимо создать школу. В итоге в 1813 году на выделенные правительством сто фунтов была открыта школа. Долгое время, до 1867 года включительно, дети учились в клубном зале трактира «Зеленый дракон», а потом, когда количество детей дошло до трехсот, школе было выделено здание рядом с гостиницей «Уитшиф Инн». К тому моменту, когда в школу церкви Св. Михаила пошла Джоанна (1970 год), на Хай-стрит учились только самые младшие дети до перевода в начальную школу в Линден-Клоуз, которая находилась в десяти минутах ходьбы от отеля «Уитшиф Инн».

Любовь к школе у Джоан проснулась мгновенно. Здание, в которое ей придется ходить в течение нескольких лет, было сказочным – большие эркеры делали его похожим на викторианскую часовню. Правда, по своей детской наивности Джоанна решила, что после первого дня учебы она больше не вернется сюда, и, когда за ней пришла мама, очень удивилась, что в школу придется ходить почти каждый день несколько лет.

В английских провинциальных школах 70-х годов и образование было провинциальным. Когда Джоан пришла в школу в 1972 году, директором был Альфред Данн. Его инициалы совпадают с инициалами Альбуса Дамблдора. Несмотря на то что многие журналисты считают Альфреда Данна прототипом директора Хогвартса, это не так. Дамблдор у Роулинг – образ собирательный, черты его характера позаимствованы у отца Джоан и у директора ее следующей школы.

При директоре Данне главными предметами в школе Джоан по единой государственной программе были английский и математика. С тех времен в этой школе мало что изменилось.

Руби Поттер вспоминает, что его жена с Энн, мамой Джоан и Ди, часто вместе забирали детей из школы и водили к центральному пруду любоваться на уток, шли в конюшни смотреть лошадей и осликов. Живя почти в городе, дети не были лишены и прелестей здоровой деревенской жизни, где, как в свое время хотели Энн и Пит Роулинги, получали традиционное воспитание.

Школьные трудности начались у Джоан, когда она перешла в класс миссис Сильвии Морган, учительницы строгой, требовательной, но всеми уважаемой. Школьную жизнь Джоанны отчасти можно проследить по событиям из романов о Гарри Поттере. Многие события и люди из ее книг – это факты из биографии самой Джоан. Было бы неверным сказать, что каждому герою книги соответствует реальный человек, нет, все образы собирательные, как положительные, так и отрицательные. Вот, например, миссис Сильвия Морган – явно один из прототипов Северуса Снегга (Снейпа)! Тяжелый характер профессора зельеварения ничуть не уступает характеру миссис Морган.

В 1974 году Роулинги решили переехать на границу графства Глостершир в деревеньку Татшилл близ Сент-Бриавелс. Эта идея Энн и Питу пришла случайно, когда они проезжали через реку Северн по мосту, постореннему в 1966 г. и открывшему новый путь в Бристоль. От завода «Роллс-Ройс» в Филтоне, на котором работал Пит Роулинг, было не более получаса езды. В эту же поездку родители Джоан приметили на краю деревни выставленный на продажу старинный каменный дом – Черч-Коттедж.

Дом на Николлс-лейн был продан очень быстро – его купили молодожены Таня и Дэйв Каулесы, которые до сих пор в нем проживают. Таня Каулес вспоминает, что Энн тепло встретила покупателей и даже подарила Тане цветочный горшок с белыми фиалками, когда показывала свой сад – особую гордость хозяйки. В этом саду до сих пор можно найти два растения, посаженные более четверти века назад Энн Роулинг, – папоротник и куст розовой вейгелы.

Таким образом, Джоан с младшей сестрой оказались на новом месте, где все звало к приключениям и будоражило безмерную фантазию будущей писательницы. Сам переезд принес сестрам новую школу и новых друзей. А каким чудом оказался новый дом! Пит Роулинг решился продать дом на Николлс-лейн в Уинтерборне, когда увидел Черч-Коттедж с давней историей и фантастическим видом, открывающимся из окон на устье реки Северн.

Татшилл находится между Уай и Северном, двух крупных рек, на границе Англии и Уэльса. Татшилл принадлежит английскому графству Глостершир, в то время как Чепстоу, что в миле к северу, – это уже территория Уэльса. На этой границе особенно ярко видно влияние уэльской культуры.

С этими землями связано много местных легенд. Например, одна из них гласит, что сэр Джон Уинтерс прыгнул со скалистого берега реки прямо в седло и переплыл устье Уай, чем и спасся от преследующей его армии Кромвеля.

Здесь в изгибе Уай, именуемом Подковой, находятся развалины церкви Лэнкорт-Черч. В небесах кружат вороны, планируют ястребы и прячутся в дуплах совы, ожидая темноты.

Наверное, именно здесь, любуясь на птиц в вышине, Джоан стала мечтать о полете, воспаряя вместе со своим воображением в небесную синь. Джоанна сама признавалась в интервью, что в детстве мечтала летать. Воплотила свою мечту Роулинг в книгах о Гарри Поттере: полеты на метлах, фестралах, гиппогрифе…

Джоанна и Ди вместе с девочками из Второго скаутского отряда прихода Св. Марии (Тайденхэм) шли от дороги, проходящей через Татшилл, к реке, проходили около Дамбы Оффы, потом мимо бывшей колонии прокаженных Спиттл Минд и, наконец, оказывались в сказочном лесу, полном пения птиц и солнечных зайчиков. Пройдя лес, девочки попадали в пещеры Барсучьей Норы, в длинные лабиринты подземных ходов, проложенных под Чепстоу и Сент-Арванс, похожих на коридоры подземелья Хогвартса, ведущие в деревушку Хогсмид.

Татшилл, старинная деревенька, не слишком затронутая цивилизацией, оказалась для Джоанны и ее сестры местом тысяч тайн, вместилищем нашептанных ветром легенд, хранилищем несметных сокровищ.

Деревушку Татшилл окружают великолепные таинственные пейзажи, но, несмотря на это, она не похожа на пасторальные идиллические английские виды с туристических открыток. Дома в Татшилле вытянуты узкой полосой вдоль главной дороги, а живут в них семьи со средним достатком. Деревушка расположена вблизи (10 минут ходьбы) от крупной автотрассы. Бывший директор местной школы, Дэй Рис, говорит, что Татшилл всегда «был центром торговли, куда приезжали за покупками со всей округи». При всем этом Татшилл – местечко патриархальное и уединенное. Вековые дубы, буки, громадные темные ели Динского леса овевают это место духом вечности, тишины и покоя. Старинные дома, викторианская церковь Св. Луки да и сам дом Роулингов, Черч-Коттедж, останавливают время, где легенды становятся реальностью. Не удивительно, что Джоанна была переполнена сказочными фантазиями и сохранила их, даже повзрослев.

Черч-Коттедж, ставший домом Джоан, располагался рядом с церковью Св. Луки, построенной в 1853 году, у которой было 120 прихожан, проживающих в Татшилле и окрестностях. В Черч-Коттедже до освящения церкви проводились церковные службы (о чем свидетельствует и его название), а в сентябре 1848 года было оборудовано первое классное помещение школы. Главным учебным корпусом школы Черч-Коттедж оставался до 1893 года, а когда число учащихся перевалило за сотню, нужно было позаботиться о новом здании для школы, которую постепенно и построили с другой стороны от церкви. Школа до сих пор носит название Школы англиканской церкви.

Сам Черч-Коттедж был построен на частные пожертвования и деньги, вырученные с продажи теологических сочинений местного викария, преподобного Джона Армстронга.

Согласно Указу об образовании 1880 года, в Великобритании стало обязательным обучение детей. Прекратить учебу ребенок мог в десять лет для дальнейшей работы на местных предприятиях. Но! Это было возможно, если ребенок посещал занятия в школе регулярно! Частые пропуски по любым причинам (прогулы, болезнь, помощь семье и т. п.) обязывали продлить обучение до тринадцати лет. Кристина Лейтон, местная учительница, преподававшая в конце XIX – начале XX века, в школьных хрониках сообщает, что пропускали ученики занятия чаще всего в двух случаях – по болезни или из-за плохой погоды. Помимо этого, ученикам разрешалось не посещать школу во время сенокоса, посадки и уборки картофеля, сбора яблок и ежегодной июньской шерстяной ярмарки в Чепстоу. В этих же школьных хрониках рассказывается об одном свободном дне, когда дети были освобождены от занятий по причине бракосочетания их учительницы рукоделия мисс Мэгги Эванс, вышедшей замуж 12 мая 1885 года. Ученики специально собрали цветы и украсили ими дорожку, ведущую к церкви.

Единственное, чем не были довольны в своем новом доме девочки Роулингов, Джоан и Ди, так это его непосредственной близостью к школе, в которую им предстояло ходить. Зато их отец был в восторге… Пит Роулинг всегда мечтал о таком доме, как Черч-Коттедж, имеющем старинный облик, но при этом требующем небольшого ремонта для модернизации и воплощения идей нового хозяина. Приглашенные на новоселье Алан и Хелен Холлы вспоминают, что Пит с воодушевлением показывал им дом, «с радостным рвением выискивал, что нужно перестроить и изменить, был весь в предвкушении предстоящей работы». Один из друзей Роулингов вспоминает, что Пит, закатав в гостиной ковер, показал люк в каменном полу, под которым был скрыт старинный колодец. Другой в этом доме впервые увидел газовую плиту (печь с некаминным огнем!).

Осенью 1979 года, пройдя всего двадцать ярдов, Джоан впервые вошла в свою новую школу, а за ее спиной осталась свобода – бескрайние зелено-желтые поля долины Северна.

Джоан сильно волновалась, входя в свой новый класс – унылую комнату, в которой царила ее новая учительница миссис Сильвия Морган. Деревянные парты старого образца, чернильницы-непроливайки – всё «вполне по-диккенсовски», как припомнит однажды в интервью Джоанна.

Все дети Татшилла трепетали перед миссис Морган… Требования этой учительницы были очень высоки. Миссис Морган была преподавателем старой закалки, строго блюла дисциплину, а директор школы Дэй Рис вспоминает, что «ученики ее очень боялись, в некоторых случаях – до умопомрачения. Встревоженные родители жаловались мне: дети до того не хотят учиться у нее, что дело доходит даже до слез и скандалов. Я им говорил: “Ничего, это только пока, посмотрите, что будет дальше. Пройдет какое-то время, они привыкнут и увидят, какой она хороший педагог”». Проходило время, и ученики постепенно понимали, что все требования «ужасной» учительницы направлены только им на пользу. Установленные миссис Морган планки были очень высокими, она их никогда не снижала, что заставляло даже самых последних лентяев в классе тянуться к ним, не жалея сил. Но, как бы хорошо ни отзывался директор о миссис Морган, учеников на первых порах это не успокаивало.

Застенчивая и хрупкая Джоан столкнулась с властной дамой родом из Уэльса, старомодной и набожной, сразу, как только вошла в класс. Учеников (35–40 человек) миссис Морган делила на две группы – сильные и слабые. «Ежедневная десятка» – так учительница называла свой тест в начале каждого дня, с помощью которого и производился отбор в ту или иную группу. Джоан оказалась неподготовленной к этому, ей достался вопрос на знание дробей, с которыми девочка еще не разобралась. Естественно, после неправильного ответа Джоан направилась в группу слабых. Эти детские воспоминания она вложила в первую книгу о Гарри Поттере, в главу «Распределяющая шляпа» – главный герой, ничего не знающий о магии, не имеющий представления о том, что его буду спрашивать, на какие вопросы ему предстоит ответить, оказывается на процедуре отбора. К счастью, все оказалось не так страшно, и Гарри начинает учиться в новой школе.

Средний балл, полученный Джоан в первый день в новой школе у миссис Морган, определил ее в правый ряд на последнюю парту. Она тогда еще не знала, что попала в группу «тупиц».

Как вспоминает одна из бывших учениц миссис Морган, учительница была «низкорослой, полной женщиной, с обвисшей до талии грудью, огрубевшим, неизменно хмурым лицом. Когда она была чем-нибудь недовольна, а это случалось часто, то бормотала себе под нос: “Стадо баранов”. Я не помню, чтобы кто-нибудь из учеников любил ее. Все ее очень боялись».

Будучи ученицей, как впоследствии и учительницей, Джоанна никогда не плакала прилюдно. Эти первые трудности закалили ее, и когда через двадцать лет в жизни Джоан наступит долгий период отчаяния, несравнимый с детскими неурядицами и частыми придирками строгой классной дамы, даже тогда она не позволит себе проявлять чувства в присутствии других.

В первую очередь Джоан решила подтянуть свои знания арифметики и доказать миссис Морган, что мнение учительницы о ее способностях было неверным. Кроме того, классная дама преподавала и другие предметы. Джоанне пришлось сильно постараться, чтобы соответствовать требованиям миссис Морган.

Дэй Рис вспоминает, что «миссис Морган была сильна в английском языке и еще в рукоделии и ремеслах. В школе она вела все “девчачьи” предметы (рукоделие и ремесла)».

Три главных предмета для ученика, по мнению миссис Морган, были чтение, чистописание и арифметика. Главным принципом ее преподавания был: «повторение – мать учения». Даже Дэй Рис, директор школы, с лояльностью и уважением относящийся к своим учителям, признает, что «запугивая детей, можно заставить их выучить таблицу умножения, но от этого они становятся словно попугаи, и возникает иная проблема: практическое применение полученных знаний». Но у кого из нас не было такого учителя?!

В итоге к концу первого года в новой школе Джоан переместилась в левую, «умную» часть класса, доказав миссис Морган, что учительница была не права, отправив девочку к «тупицам». «Способности у нее были явно выше среднего», – говорит директор Рис. Постепенно это поняла и миссис Морган.

Вспоминая этот момент в одном из интервью, Джоанна говорит: «Меня пересадили на вторую парту в левом ряду. Но это досталось мне дорогой ценой. Миссис Морган велела мне поменяться местами с моей лучшей в то время подругой. Так что, сделав всего несколько шагов по классу, я, может быть, и стала умнее, но хорошее отношение к себе потеряла».

Но положительный момент этого эпизода в жизни Джоан проявился в ее будущем шедевре – книгах о Гарри Поттере. Когда писательница создавала преподавательский состав Школы чародейства и волшебства Хогвартс, она опиралась на свой школьный опыт обучения и преподавания, вспоминала всех своих учителей, и уроки миссис Морган сыграли в этом не последнюю роль. «Образ Снегга (Снейпа) сформировался под влиянием нескольких человек, и одним из них определенно была эта дама. В ней всегда было что-то отталкивающее», – отмечает Джоанна Роулинг. Как мы уже говорили, образы героев книг о Гарри Поттере собирательны, поэтому при создании характера Снегга были использованы черты еще одного учителя, преподавателя химии в старших классах Джоан. Можно также увидеть некоторые черты миссис Морган и в заместителе директора Хогвартса, профессоре МакГонагалл, положительной героине – «Любое нарушение дисциплины на моих уроках – и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила» («Гарри Поттер и Философский камень»).

После года обучения у миссис Морган дети переходили в класс ее мужа, мистера Джона Моргана, высокого, худого, стареющего мужчины, добродушного и приятного в общении человека. Один из учеников школы вспоминает, что «мистера Моргана, одетого неизменно в светлосерый костюм, многие считали весьма душевным человеком и редко кто боялся».

Как и его жена, мистер Морган был человеком набожным, к тому же многие годы он состоял церковным старостой Татшилла. Несмотря на то что он тоже был требователен к ученикам и старомоден во взглядах на воспитание и преподавание, его доброжелательность завоевывала сердца подопечных, в отличие от его супруги. Директор Рис вспоминает, что «мистер Морган не занимался муштрой. Он тоже принадлежал к старой школе, но был не такой резкий, как жена. Дети любили его». А другая учительница школы Татшилла, миссис Никки Форд, отмечает, что «миссис Морган всех запугивала, но Джон Морган был чудесный человек. После ланча дети выстраивались во дворе в два ряда, чтобы он, возвращаясь, проходил между ними, словно сквозь почетный караул».

При этом вне школы чета Морганов пользовалась уважением у жителей Татшилла. Их подруга Льюис, руководитель местного скаутского отряда, говорит, что «они всегда могли составить приятную компанию – гостеприимные, с радостью участвовавшие в любой затее. Наши дочери дружили с дочерью Морганов, и мы часто собирались вместе, устраивали фейерверки. Но Сильвия была прежде всего классной дамой, и это всегда накладывало свой отпечаток».

К сожалению, Сильвия Морган умерла в 1989 году, а ее муж, Джон Морган, последовал за ней в 1998 году. Прежние старомодные педагогические принципы ушли из школы Татшилла вместе с ними. Сегодня они вряд ли бы узнали свою школу – отремонтированные классы, выставка призов за викторины, проводимые между учениками графства Глостершир, среди которых первый приз – «Сова», символизирующая мудрость, как и в книгах о Гарри Поттере. Хотя старшие ученики продолжают так же читать младшим детям, только теперь особой любовью пользуются книги о Гарри Поттере.

Единственное, где в творчестве Джоан «засветилась» татшиллская школа, так это в небольшой книжке – К. Уисп «Квиддич с древности до наших дней». В списке команд по квиддичу Великобритании и Ирландии фигурирует татшиллская «Торадо», игроки которой одеты в «небесно-голубую форму с двумя темно-синими буквами “Т” на груди и спине».

Раннее детство Джоан можно назвать безоблачным, если не считать трагическую потерю любимых морских свинок, которых загрызла лиса.

Первую потерю близкого человека Джоан пережила в девять лет, когда от инфаркта скончалась ее любимая бабушка Кэтлин, мать ее отца. Ее смерть потрясла Джоанну до глубины души: «Я обожала бабушку, ее кончина – самое печальное событие тех лет». Бабушке было всего лишь пятьдесят два года, и она обожала своих внучек. В честь бабушки Джоанна приняла второе имя, Кэтлин, которое вошло в ее псевдоним «Дж. К. Роулинг», долго считавшийся среди читателей мужским именем.

У Кэтлин и ее мужа Эрни был бакалейный магазинчик «Гленвуд Сторз» в Уэстмуре, недалеко от Уимборна, а жили они в уютной квартире над магазином. Девочки Роулингов, когда гостили у бабушки и дедушки, больше всего любили играть в продавцов, что им и разрешалось, когда в магазине не было покупателей. Джоан могла часами «торговать» настоящей едой: консервированной фасолью, супом и сардинами, хрустящим картофелем, всевозможными сладостями, а Ди была придирчивым, капризным покупателем, требующим взвесить то одно, то другое. В такие моменты взрослые могли отдохнуть, наслаждаясь тишиной и покоем, радуясь при этом, что девочки не проводят много времени у телевизора. Хотя уже взрослая Джоанна признавалась, что очень любила мультфильмы.

Кстати, обратите внимание, что мира Гарри Поттера практически не коснулись современные реалии. В этом мире нет компьютеров, самолетов, да и техника вообще появляется лишь как персонаж (летающая машина семьи Уизли) или по необходимости (автобус, перевозящий волшебников, попавших в беду). В школе чародейства и волшебства Хогвартс отсутствует технический прогресс, так же, как и в домах волшебников.

Весь волшебный мир существует лишь при помощи волшебства. Отец Рона Уизли, Артур, в Министерстве магии начальник Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, практически не понимает, как эти предметы работают. Он постоянно спрашивает Гарри о той или иной магловской вещи, которая для мальчика, выросшего в семье маглов, является вполне обычной и простой.

Трудно себе представить, что в общей гостиной Гриффиндора оглушающе звучат композиции «Queen», «Rolling Stones» или молодежного бэнда «One Direction». Еще сложнее вообразить себе телевизор, показывающий какой-нибудь популярный сериал, даже если это «Игра престолов». Согласитесь, все это кажется нелепостью и входит в диссонанс с камином, по которому можно переместиться за пару секунд в любое место в мире или поговорить со своим крестным, как Гарри.

Гермиона Грэйнджер, Рон Уизли и Гарри Поттер, так же как и другие ученики, постоянно пользуются библиотекой, снимают с полок покрытые пылью тома книг, пишут перьями (!) на пергаменте (!) лекции и домашние задания.

Основы родительского воспитания Джоанны – чтение, общение и совместные семейные обеды, как мы видим, нашли отражение и в ее книгах. Уклад жизни в Хогвартсе и быт волшебников – яркое тому подтверждение. Гарри, воспитанный в семье маглов, не интересуется ни сериалами, ни компьютером, ни современной музыкой, ни футболом.

Со стороны Энн, матери Джоанны, бабушка Фрида и дедушка Стэнли Воланты жили в Лондоне в Тафнелл-Парке более тридцати лет, до 1977 года, когда Стэнли не стало. Джоан коротко описывает их отношения: «атмосфера в доме – хаос, а брак – неудачный». Понятно, почему внучкам не очень-то и хотелось бывать у них. К тому же Фрида предпочитала не детей, а свору мелких визгливых собачонок, отчасти дополнив образ мерзкой тети Мардж, сестры дяди Дурсля (Дарсля), гостившей у брата в книге «Гарри Поттер и Узник Азкабана». У тети Мардж своя житейская мудрость, которую она активно насаждает среди окружающих – «одно из первых правил воспитания. Наглядный пример – собаки. У плохой суки не бывает хорошего щенка». Джоанна никогда не проявляла особой неприязни к бабушке Фриде, ничего не говорила об отношениях к ней мамы, но эпизод с «надуванием» тетушки Мардж в книге говорит о многом… Джоанна, описывая эту ситуацию, явно получала удовольствие – уж очень реалистично и комично получилось!

А вот Стэнли Джоан и Ди обожали, как и второго дедушку Эрни, им, кстати, тоже уделено внимание в той же книге «Гарри Поттер и Узник Азкабана». Они – водители автобуса «Ночной рыцарь», который подбирает Гарри Поттера, сбежавшего из дома в опасное время, и спасает его, отвезя в трактир «Дырявый котел» в Лондоне.

Безусловно, детство есть детство. Плохие и даже трагичные моменты скрашиваются играми, маленькими праздниками, учебой, помогая детям справиться с «темными» сторонами жизни. Для девочек Роулингов одним из таких ярких моментов был скаутский отряд. Вечером каждый вторник Джоан и Ди собирались на встречу отряда. «Коричневая Сова» миссис Сильвия Льюис, глава их отряда, вспоминает, что «Ди всегда переполняла радость. Она врывалась к нам, хохотала и не могла дождаться, когда все начнется. Джоанна же была серьезнее – наклонит голову под беретом, подбородок опущен, смотрит прямо, совсем как взрослая. Они были совершенно разные, эти девочки». Эти различия характеров припоминает и директор Дэй, описывая Ди, как очень живую и подвижную, по сравнению с Джоан, очень резвую.

Миссис Сильвия Льюис приняла Джоанну в свой скаутский отряд прихода Тайденхэм (Св. Марии) в сентябре 1975 года. Для вступления в него надо было сдать «экзамен», состоящий из нескольких заданий. В первую очередь надо было знать: Клятву скаута («Клянусь изо всех сил честно исполнять свой долг перед Богом и королевой; каждый день помогать людям, особенно близким»); Устав («Скаут должен подчиняться старшему товарищу, не самовольничать»); Девиз («Всегда готов оказать помощь»). Во-вторых, нужно было совершить хороший поступок. В-третьих, уметь завязывать и развязывать галстук скаута. В-четвертых, уметь заплетать косу.

Для всех самым трудным заданием было научиться справляться с галстуком. Миссис Льюис отмечает, что «девочки должны были уметь быстро снять галстук, чтобы с его помощью в случае, если вдруг кто-то сломает руку, сделать перевязку. В отряд никого не записывали до тех пор, пока он не научится правильно завязывать галстук. Семилетним девочкам было непросто освоить эту науку».

Через год Джоан в совершенстве овладела наукой завязывать галстук, а за все время, проведенное в отряде, она получила три значка (знака отличия у скаутов): за сигналы, семафор и оказание первой помощи. Джоан до сих пор вспоминает, что однажды мама дала ей целых тридцать пять пенсов на покупку книжки о первой помощи.

Раз в неделю девочки Роулингов присоединялись к своим сверстницам у церкви и занимались своими скаутскими делами. Это было веселое занятие, а кроме того, достойное и ответственное, прививающее чувства товарищества и ответственности перед обществом.

Как и все, Джоан собирала пенни в трубочку из-под «Smarties» (разноцветные глазированные шоколадные конфеты, до сих пор популярны в Великобритании и других странах), копила на всякие детские мелочи. Она еще не догадывалась, что ее талант позволит ей четверть века спустя, в 1999 году, завоевать Золотую премию «Triple Smarties» за вклад в детскую литературу.

Скауты Татшилла, как и их сверстники по всей Великобритании, занимались организацией различных мероприятий вроде Рождественских вечеров или спектаклей для местных пенсионеров, в меру своих сил помогали им. В конце 1975 года (на тот момент Джоан уже несколько месяцев была скаутом) ее отряд наградили специальным призом Круглого стола Динского леса за помощь пожилым прихожанам. В благодарность старики устроили в школе праздник для скаутов. Помимо этого, скауты готовили барбекю, праздновали Хэллоуин, проводили пикники у церкви Лэнкорт-Черч.

Удивительно, но магия проявила себя уже здесь! Звенья, на которые подразделялся скаутский отряд Джоан, состоящий из двадцати четырех девочек, носили сказочные названия: «Волшебницы», «Феи», «Эльфы», «Гномы», «Чертята». Не исключено, что образы волшебных существ – помощников домовых эльфов Добби и Уинки и вредителей гномов в саду Уизли, чья слюна при укусе очень полезна, – пришли ей на ум при воспоминаниях о своем скаутском детстве.

Миссис Сильвия Льюис вспоминает, что Энн Роулинг, одна из самых молодых мам в деревне, всегда была готова помочь в разных детских мероприятиях. Например, в Черч-Коттедже часто устраивали благотворительный «утренний кофе». Также Роулинги во время ежегодных спортивных соревнований и праздников позволяли школе подключаться к своей электросети, хотя их девочки были не особо спортивны. Но вот народные танцы, которые в обязательном порядке преподавали в школе Татшилла, давались Джоан на удивление легко. Она с удовольствием танцевала и каждое лето была «звездой» школьных представлений для жителей деревни. Наверное, эта любовь к танцам повлияла на описание подготовки к Рождественскому балу в книге «Гарри Поттер и Кубок огня», где Невилл Долгопупс (Невилл Лонгботтом) влюбляется в танцы, а Рон Уизли учится танцевать с профессором Минервой МакГонагалл.

В столь увлекательной новой жизни Джоан не забыла и о своем главном увлечении – сочинительстве. Естественно, сочиняла она постоянно, но после написанного ею «Кролика» она записала еще один рассказ (она тогда считала, что это повесть). Он назывался «Семь проклятых алмазов». Конечно, рассказ был отчасти подражанием автору «Детей железной дороги» и «Истории о кладоискателях» Эдит Несбит, одной из любимых писательниц девочки. Сейчас Джоанна, будучи уже взрослой и знаменитой, чаще всего сравнивает себя именно с Эдит Несбит. «Она говорила, что ей посчастливилось сохранить в памяти все свои детские мысли и ощущения. Я тоже помню себя в каждом возрасте, с одиннадцати до двадцати лет, и, на мой взгляд, “Кладоискатели” – это поучительный пример для тех, кто берется писать детские книги, забыв, что такое быть ребенком», – объясняет Джоанна.

Чем Черч-Коттедж не отличался от прежнего дома Роулингов в Уинтерборне, так это обилием книг. Девочкам никогда не отказывали в покупке книг, а кроме того, их тетя, сестра Энн, служила корректором в «Миллз энд Бун» и регулярно, раз в пару месяцев, присылала большие коробки любовных романов. Джоанна до сих пор со смехом вспоминает, что «еще в довольно юном возрасте я познакомилась с “героическими поступками” мужчин с квадратными челюстями, широкими плечами и в перманентном состоянии едва сдерживаемой эрекции. Затем я снова вернулась к детским книгам – к “Что делала Кэти”, к Эниде Блитон и к привычному К. С. Льюису» (автор классики детской литературы и «Хроник Нарнии»).

В одной радиопередаче Джоанна рассказала: «Я была воплощением “книжного” ребенка: маленькая, сутулая, в очках с толстыми линзами, живущая в мире собственных грез, без конца что-то сочиняющая и время от времени возвращающаяся к реальности, чтобы помучить бедняжку-сестру, которую я заставляла выслушивать мои сочинения и играть в придуманные мною игры». Если обратить внимание на самокритику, то невольно приходит на ум, что главным прототипом героини книг о Гарри, Гермионы Грэйнджер, стала сама Джоан-подросток. Да Роулинг с этим и не может не согласиться, она не отрицает, что «образ Гермионы сложился очень легко, потому что она – это я одиннадцатилетняя. Она – пародия на меня. Как и Гермиона, я была просто помешана на учебе, но за этим скрывалась неуверенность в себе. Мне кажется, это ощущение знакомо всем “сереньким мышкам”».

Гермиона Грэйнджер, дочь маглов-дантистов, сокурсница Гарри, подобно Джоан, очень любит читать. При знакомстве с Гарри и Роном она заявляет: «Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в “Современной истории магии”, и в “Развитии и упадке Темных Искусств”, и в “Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке”», а во второй книге о Поттере Рону кажется, что «она собирается к Рождеству перечитать всю библиотеку».

Джоанна признается, рассказывая о себе, что «стремилась проявить себя, всегда первой тянула руку и всегда обязана была оказаться правой». Не правда ли, это так похоже на Гермиону? Поэтому эти черты в героине книги доведены писательницей до комизма, это особенно заметно на занятиях по зельеварению, когда профессор Северус Снегг постоянно игнорирует поднятую руку Гермионы, стремящейся ответить на очередной вопрос преподавателя, и даже называет ее «всезнайкой».

Но главное отличие одиннадцатилетних девочек, Джоанны и Гермионы, с их постоянной боязнью допустить ошибку в том, что героине книги удается ошибок избегать. В самом начале Джоанна смогла получить лишь средний балл на ежедневной проверке миссис Морган, в то время как Гермиона сразу становится лучшей ученицей на факультете. Она хвастается Рону и Гарри 112 баллами, полученными ею на занятиях у профессора Флитвика. И, напоминая вначале собирательный карикатурный образ «ботаника-всезнайки», Гермиона постепенно становится «мозгом» троих друзей. В основном загадки и ребусы решает именно она или подталкивает Гарри и Рона к этому.

А вот эмоциональная сторона Гермионы, ее чуткость и чутье проявляются уже в конце первой книги, когда девочка желает удачи Гарри в предстоящем испытании: «Что я – ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи – например дружба и храбрость. И, Гарри… будь осторожен!»

Если свою «всезнайкость» Роулинг отобразила в характере Гермионы, то именно Гарри Поттер отражает неуверенность, страх, тоску, страдание, которые чувствовала Джоан в детстве и продолжала ощущать в момент написания произведения. Неуверенность в себе как в волшебнике – Гарри вначале кажется, что его с кем-то перепутали и у него нет этого таланта. Страх перед отбором Распределительной шляпы по прибытии в Хогвартс – Поттер боится попасть не на тот факультет. Он страдает на уроках по зельеварению, когда профессор Снегг над ним издевается. И Гарри так же тоскует по маме, как Джоанна после смерти Энн.

Когда Джоанне было девять лет, мама дала ей замечательную книгу Элизабет Гудж «Белый жеребенок». Можно сказать, что в ней Джоан нашла те моральные ориентиры, которые будут сопровождать ее всю жизнь и отразятся в ее книгах. Таким образом, Энн Роулинг передала дочерям нравственные ценности своего поколения, выбрав, наверное, самую лучшую на тот момент детскую книгу. Спустя четверть века Джоанна говорит своим читателям, что «это всем книгам книга, она оказала прямое влияние на “Гарри Поттера”».

Повесть «Белый жеребенок» Элизабет Гудж после выхода в 1946 году была награждена медалью Карнеги за вклад в детскую литературу, а на обложке английского издания 2000 года можно прочесть слова другого великолепного детского писателя, Дж. К. Роулинг: «Я просто обожала “Белого Жеребенка”. Какой замечательный сюжет… Местами страшно, местами – романтично, и такая волевая героиня!»

У главной героини «Белого Жеребенка» очень много общего с Гарри Поттером. Как и у самой повести в целом. Нет, не спешите обвинять Роулинг в плагиате! Во-первых, человек, собирающийся написать детскую повесть, вряд ли нашел бы лучший образец для подражания, а во-вторых, именно лучшие образцы творчества предшественников всегда становятся основой для следующих гениальных творений.

Что же общего можно найти в этих книгах? Что так поразило Джоанну, привлекло ее внимание и что она смогла использовать впоследствии в книгах о Гарри?

Ну, взять, хотя бы героиню Элизабет Гудж с чисто «поттеровским» именем – Мария Мерривэзер! А внешнее описание очень напоминает Джоан в детстве… Практически у всех персонажей Элизабет Гудж очень звучные имена, как и в книгах о Гарри Поттере. Есть карлик Мармадук Скарлет, похожий на домового эльфа Добби, который также занимается домашним хозяйством: готовит, моет, убирает. Подобно Гарри. Мария – сирота и тоже в определенный момент у нее меняется жизнь, она отправляется в замок к своей кузине.

Как можно догадаться уже по названию, в «Белом жеребенке» очень важную роль играют животные, они, как и в книгах о Гарри Поттере, вначале часто производят обманчивое впечатление.

Кот Гермионы Живоглот (Косолап) гоняет «бедную» крысу Рона Коросту (Скабберс), а впоследствии выясняется, что это не крыса, а подлый предатель зверомаг Петтигрю. Еще Живоглот сворачивается на груди Сириуса и закрывает собой его сердце, спасая крестного Гарри от смерти. Нагайна, ручная змея Волан-де-Морта, обладает разумом и столь же беспощадна, хитра и жестока, как ее хозяин. Ну и конечно же совы, без которых сейчас трудно вообразить мир Гарри Поттера, – умные и верные птицы, первые помощники волшебников! Вспомните, как Гарри теряет свою сову Буклю (Хедвиг) – она заслоняет его от смертельного заклятия и погибает сама.

И еще одна из самых ярких параллелей «Белого жеребенка» с книгами о Гарри Поттере – описание пира! «Там был внушительных размеров сливовый торт, а еще шафрановый торт, вишневый пирог, восхитительное мороженое, эклеры, имбирное печенье, меренги, взбитые сливки, миндальные пальчики, карамельные пирожные, шоколадные пирожные, пряники, рожки с кремом, девонширские сладости, корнуоллские пирожки, бутерброды с джемом, сэндвичи с лимоном и творогом, сэндвичи с латуком, хрустящие хлебцы с корицей и медовые тосты – еды человек на двадцать, а то и больше» – это не пир в Хогвартсе, это пир в последней главе «Белого Жеребенка» Элизабет Гудж, – все это чисто английские блюда, которые так любила пробовать Джоан на семейных обедах.

Джоанна Роулинг с радостью и гордостью признает, что книги о «Гарри Поттере» – это еще и дань памяти одной из любимых книг детства.

К старшим классам Джоанна, или Джо, как ее называли одноклассники, заработала имидж зубрилки-интеллектуалки. Джоанне, как ребенку скованному и неуверенному, было сложно побороть в себе «Гермиону», но к шестнадцати годам она постепенно превратилась в общительную девушку, у которой появилось много друзей. А в последнем классе ее даже избрали старостой. На это событие Джо отреагировала в своем стиле – «Все лучше, чем в тюрьму», что безусловно показывает ее отношение к школе. Хотя, будучи уже знаменитой, Джоанна замечала, что «в общем-то любила среднюю школу».

Но одна из ее подруг-одноклассниц вспоминает, что «в Уайдене было ужасно. Вы даже представить себе не можете, как мы с Джо мечтали побыстрее закончить последний класс».

После татшиллской начальной школы все дети деревни отправлялись учиться в школу в Уайдене. Это была современная общеобразовательная школа, находившаяся в новом здании в соседней деревне Седбери. Теперь Джоанне приходилось ходить две мили от Черч-Коттеджа до школы. Две деревни, Татшилл и Седбери, находятся настолько близко, что не сразу можно догадаться, где заканчивается одна и начинается другая. Главное отличие Седбери – большой «городок» школы Уайден.

Обучение в Уайдене, как и во всех государственных школах, было бесплатным, а живущих в этом районе детей принимали без экзаменов. Джон Неттлшип, бывший учитель химии, вспоминает, что «у нас [3] учились ребята со всей округи, из самых разных слоев». Джоанна росла вместе с детьми коренных жителей и с ребятами таких же переселенцев, как и ее семья, пожелавших, чтобы их отпрыски росли в здоровой среде.

Переходя вместе со своим классом в новую школу, Джоан не только покидала миссис и мистера Морганов, но и ожидала встречи с новыми учителями, с которыми, возможно, тоже непросто будет поладить.

Директором Уайдена был Кен Смит – по словам мистера Неттлшипа, «истинный джентльмен», а по воспоминаниям одной из сверстниц Джоанны – «сухарь с палкой». Этот «истинный джентльмен» восстановил в своей школе телесные наказания! Тот же мистер Джон Неттлшип утверждает, что директор Уайден очень похож на Альбуса Дамблдора, а многие знавшие мистера Кена Смита даже не задумывались об этом. Мистер Неттлшип отмечает, «странно, что Дамблдор, один из самых могущественных волшебников в мире, не пытается использовать свой авторитет. Он потворствует школьному самоуправству. Кен Смит был очень скромный человек и также полагал, что каждому учителю следует предоставить свободу действий. Благодаря этому преподаватели относились к своей работе с большим рвением и энтузиазмом, но, с другой стороны, это было чревато внутренними конфликтами – что характерно и для Хогвартса». И в то же время одна из школьных подруг Джоанн заявляет, что «у Смита с Дамблдором нет ничего общего».

Возможно, будучи старостой в последний год обучения, Джоан и была больше других знакома с работой школьной администрации и директора, и личные качества директора Уайдена нашли свое отражение в образе Альбуса Дамблдора, но не стоит забывать, что все характеры героев книг о Гарри Поттере собирательны. Если спокойная рассудительность и передана директору Хогвартса от Кена Смита, то это не означает, что он единственный прототип этого персонажа. Больше всего Альбусу Дамблдору «досталось» от отца Джоанны, Пита. Здесь даже мистер Неттлшип, не мог не согласиться, что Пит «очень мудрый человек».

При этом сам мистер Джон Неттлшип – это явный прототип профессора Снегга, конечно, с добавлением черт миссис Морган, да еще, наверное, нескольких других людей.

Профессор Снегг, как и мистер Неттлшип, вдумчив, таинственен, немногословен, прозорлив, резок, обладает способностью принимать нестандартные решения, умеет сразу видеть корень проблемы – все это, возможно, и вызывало страх у его менее уверенных в себе учеников. Именно эти качества заставили Гарри вначале сторониться Снегга, потом подозревать его в преданности Валан-де-Морту, а затем, после убийства профессора Дамблдора, ненавидеть его. Не удивительно, что и мистер Неттлшип имел нелестное прозвище – большинство учеников школы Уайден называли его «Язва». Хотя сам учитель химии гордится тем, что является основным прототипом одного из самых неприятных учителей Хогвартса. На уроках отношения Джоанн и мистера Неттлшипа складывались сложно – девочка не блистала в химии, а учитель предъявлял к ней повышенные требования, заставляя страдать детское самолюбие. Мистер Неттлшип вспоминает, что «имел обыкновение задавать вопросы ученикам по очереди, а Джоанну вызывал чаще других, потому что считал ее одной из самых способных в классе».

Помните те моменты, когда Гарри не может ответить на вопросы профессора Снегга? Вопросы Поттеру кажутся немыслимыми, заставляя мальчика ерзать на стуле и испытывать страх. «Поттер! – неожиданно произнес Снегг. – Что получится, если я смешаю измельченный корень асфодели с настойкой полыни?» Точно так же чувствовала себя Джоан, направляясь в класс, где ее ожидали целых два урока химии. Да и самому мистеру Неттлшипу кажется, «что неуверенность Гарри – это ощущения самой Джоанны в отношении некоторых аспектов обучения».

Мистер Неттлшип также считает, что мрачное чувство юмора профессора зельеварения, это тоже его заслуга: «Я считаю, что персонажи Роулинг – это сложная смесь, но я нахожу в Снегге кое-что и от себя. Сначала я тешил себя мыслью о своем сходстве с Альбусом Дамблдором, но потом меня стали осаждать репортеры с одним и тем же вопросом: “Вы ведь Снегг, не так ли?” И моя жена Ширли сказала: “Мне не хотелось, чтобы ты об этом знал, и поэтому я молчала”. Думаю, многие ученики считали меня очень строгим, особенно классы 1970-х годов. Но, как говорится, пожалеешь розгу – испортишь ребенка».

Бывший учитель химии Джоанны является ярым поклонником ее книг о Гарри Поттере. И на момент последнего интервью уже несколько раз перечитал первые три книги и ждет с нетерпением выхода четвертой. Мистер Неттлшип очень сочувствует «своему» персонажу: «Для меня главное, что Снегг – это человек, который доставляет неприятности не столько окружающим, сколько себе самому, и мне кажется, что к концу седьмой книги “Гарри Поттера” многое разъяснится, а я, возможно, к тому времени научусь проще смотреть на вещи. Может быть, я тоже сумею проявить себя с хорошей стороны».

Говоря эти слова, Джон Неттлшип даже не подозревал, насколько сложным и неоднозначным окажется образ Снегга! Его Любовь, Преданность, Самопожертвование и Сила так пора зят Гарри, что он назовёт своего сына Северусом, в честь профессора зельеварения. Возможно, Джоанна таким образом отблагодарила Джона Неттлшипа, сыгравшего особую роль в судьбе семьи Роулингов.

К тому времени, когда в Уайден пошла и Ди, младшая сестра Джоанны, Энн, их мама, женщина еще молодая и сильная, решила устроиться на работу. В школе, где учились ее дочери, освободилась вакансия лаборантки. Заведующим лабораторией был Джон Неттлшип, который и проводил с ней собеседование. Вначале Энн не приняли, как вспоминает учитель химии. Инициатива исходила именно от него. «Моя жена Ширли, – вспоминает мистер Неттлшип, – была главной лаборанткой, и мы искали ей помощницу. Мне пришлось выбирать между Энн и еще одной женщиной, которая много лет работала на этой должности. Мне тогда казалось, что следует отдать предпочтение человеку с опытом. Ширли была со мной не согласна. Но с той женщиной нам не повезло. Вскоре ей надоела эта работа, и она ушла от нас. Тогда мы предложили это место Энн. Для нас это оказалось настоящей удачей, потому что она превосходно справлялась со своими обязанностями». Энн долгие годы проработала на этом месте, а Неттлшипы стали ее друзьями.

Теперь Энн, расцветавшая в компании молодежи, каждое утро отправлялась на работу вместе со своими дочерями. Когда Джоан и Ди вышли из скаутского возраста, они стали участвовать в деятельности Молодежного клуба Татшилла. К ним подключилась и Энн. Она хорошо играла на гитаре, старалась передать свои умения дочерям и их друзьям, которые все поголовно в то время мечтали стать рок-звездами.

После уроков Энн, Джоанна и Ди, напоминавшие больше сестер, чем мать и дочерей, отправлялись вместе домой, по дороге заглядывая в лавочки, чтобы купить что-то на ужин. Один из лавочников, Джефф Роузер, хорошо помнит семью Роулингов, они часто покупали у него бакалею и мясные продукты. «Когда они заходили к нам, – вспоминает он, – Джоанна всегда вела себя тихо. У них была очень дружная семья. В выходные они приходили вместе с отцом. Энн и Пит были очень хорошей парой».

В то время далеко не у всех были машины, поэтому сумки приходилось носить самим, и Энн с девочками, нагруженные продуктами, шли пешком до дома, делясь новостями дня и школьными слухами.

Джоанна вспоминает, что однажды ее мама, наделенная исключительным чувством юмора, рассказала им с сестрой историю, произошедшую в биологической лаборатории школы с новым учителем биологии и его жуками. Эту же историю помнит и Джон Неттлшип. «Это было ужасно, – вспоминает учитель химии. – Однажды жуки расползлись, а учитель, их хозяин, сбежал, предоставив бедной Энн самой разбираться с ними. Эти мерзкие существа были повсюду – даже на потолке. К счастью, они не расползлись дальше лаборатории». Для Энн это происшествие было забавным, и в течение того дня она пересказывала подробности случившегося, постоянно приукрашивая. Двухдюймовые жуки постепенно превратились уже в шестидюймовых чудовищ, а дочери слушали рассказ уже с участием жуков, похожих на драконов.

Вспоминая рассказ мамы, Джоанна использовала его подробности в книге «Гарри Поттер и Кубок огня», где, как всегда незадачливый и наивный, Хагрид приносит огнеплюев-мантикрабов на занятия по уходу за волшебными животными, предлагая ученикам прогуляться с ними. Итог комичен – трехфутовые взрывающиеся огнеплюи, «нечто среднее между гигантскими скорпионами и вытянутыми в длину крабами», были неуправляемы, и ученики стали носится за ними по всему пришкольному участку.

В старших классах Джоан не было равных в выполнении работ по английскому языку, она весьма творчески подходила к занятиям, поражая учителей. Особенно сильное впечатление она произвела на практиканта, американского студента Дэйла Ньюшвондера, получавшего второй год практические навыки преподавания в английской государственной школе. Он вспоминает, что Джоан по сочинениям «не было равных в классе. Жаль, что я не сохранил ее эссе (оцененное на “А с плюсом” [4]) “Мой необитаемый остров”, которое она написала на уроке литературы на тему выживания в трудных условиях. В то время мы читали такие книги, как “Повелитель мух” Уильяма Голдинга и “Прогулка” Джеймса Венса Маршалла». Спустя тридцать лет Джоан в одной из телепередач заметит, что самая необходимая книга на необитаемом острове – «Руководство по поведению в экстремальных ситуациях», что «Шекспир, Библия и прочая литература – это все хорошо, не спорю, но мне-то ведь надо выжить…»

Мистер Ньюшвондер также вспоминает, что Джоан не очень любила участвовать в устных дискуссиях, она всегда предпочитала писать: «Казалось, что она вполне уверена в своих способностях, хотя иногда была, может быть, чересчур застенчива». Он же вспоминает другую учительницу, мисс Люси Шеферд, которая также сыграла немаловажную роль в развитии литературного таланта Джоанны. «Мисс Шеферд отдавала преподаванию всю свою душу, – говорит мистер Ньюшвондер, – относилась к ученикам с уважением, прививая им любовь к знаниям и закладывая фундаментальные навыки, которые в будущем помогли бы развить их собственный творческий потенциал».

Когда Джоанна только пришла учиться в Уайден, мисс Люси Шеферд было чуть больше двадцати, и она была феминисткой, отстаивая право женщины на самореализацию в обществе. Мистер Ньюшвондер отмечает, что «мисс Люси отличалась принципиальностью, но дети не боялись ее, поскольку чувствовали искреннее отношение к себе. Она была совершенно лишена честолюбия и, как никто, умела создать серьезную учебную атмосферу благодаря отличным организаторским способностям и стремлению добиться от учеников качественной работы. Я нисколько не сомневаюсь, что Люси оставила глубокий отпечаток в жизни Джоанны Роулинг».

Воспоминания мистера Джона Неттлшипа о мисс Люси Шеферд также весьма уважительны: «У Люси были очень высокие стандарты преподавания. Мне у нее тоже было чему поучиться, хотя бы потому, что мне было трудно подбирать учебный материал. Я всегда суетился, пытался форсировать учебный процесс. В то время английские общеобразовательные школы современного типа стремились привлекать в штат творческих людей, которые искали возможности опробовать новые методы преподавания. Такой была и Люси».

Уже прославившись на весь мир, Джоан признается, что среди всех учителей наибольшее доверие у нее вызывала Люси Шеферд, но юная Джо и не подозревала, что ее учительница строила честолюбивые планы стать писателем. При этом именно она научила Джоан быть внимательной к деталям, скрупулезно продумывать структуру, тщательно собирать материал. В интервью Джоанна как-то поделилась, что такие женщины ей раньше не встречались: Люси Шеферд боролась за право женщин на самореализацию, была убежденной феминисткой, при этом всей своей жизнью и работой соответствовала своим идеям. Все, ученики и учителя, ценили мисс Шеферд за ее необыкновенное отношение к работе. Одно из воспоминаний Джоан о мисс Люси: «Помнится, я что-то машинально рисовала во время урока, пока она объясняла материал, и тогда она сказала, что это очень невежливо. “Но я же слушаю”, – возразила я, на что она ответила, что я все равно веду себя неуважительно. Это очень подействовало на меня».

К сожалению, мисс Шеферд покинула школу и на данный момент работает в одном из книжных магазинов Бристоля. В начале 2000-х Джоан получила от нее письмо, в котором учительница пишет, что ей очень понравились книги о Гарри Поттере. Джоан с благодарностью хранит это письмо.

В тринадцатилетнем возрасте Джоанна впервые выбралась из тесного мирка Уайдена – она с классом отправилась на экскурсию в маленький городок в окрестностях Лилля. Бывшая одноклассница Джоанны вспоминает, что «на нас экскурсия не произвела никакого впечатления. Было очень скучно. Мы с Джо думали: надо же, во Франции столько красивых, интересных мест, а нас занесло именно сюда, в этот бедный, невзрачный шахтерский городишко».

«Благословенный рай между Северном и Уай», как говорят о Динском лесе, действительно таков, но не тогда, когда тебе пятнадцать – шестнадцать лет! «Потерянным раем» называла молодежь этот «благословенный рай» для старшего поколения.

Самым знаменитым из здешних писателей до Дж. К. Роулинг считался драматург Дэннис Поттер, автор «Поющего детектива» и «Пенни с неба», родившийся и выросший в десяти милях от Татшилла. В своих мемуарах «Меняющийся лес» писатель отмечает, что, спросив одну знакомую девушку, что она думает об этих местах, о Динском лесе, он получил ответ: «Вы имеете в виду эту дыру… Здесь нет жизни, вот что. Кругом одни дряхлые старики. Совершенно нечем заняться. Сплошная нищета и старые байки…» Наверное, к этому ответу присоединились бы и Джоан, ученица старшей школы, и ее одноклассники.

В ближайшем от Татшила городе, Чепстоу, не было даже кинотеатра. А в пабы несовершеннолетних не пускали. Скука была смертная. Даже секретарь директора школы Паула Уайтхаус жаловалась на то, что «молодым людям абсолютно нечем заняться». Конечно, молодежь находила себе какие-то занятия – бесцельно шаталась по округе, собиралась на автостоянках у супермаркетов, покуривала и каталась на скейтбордах. Вот, можно сказать, и все развлечения…

Кроме того, унылая школьная форма Уайдена, желто-коричневая, навевала мысли о колонии или тюрьме. Если обратить внимание, как Джоанна одевается сейчас, то вы заметите, что эти два цвета никогда не встречаются в ее гардеробе до сих пор.

Ближайший кинотеатр находился в Коулфорде, до которого нужно было еще добраться. В нем Джоан и ее сверстники впервые посмотрели «Бриолин» – лучшую картину 1978 года. Все мальчики воображали себя Дэнни Зуко, в исполнении Джона Траволты, а девчонки – Сэнди, в исполнении Оливии Ньютон-Джон. Но Джоан уже тогда умела проявлять независимость во взглядах, ей импонировала Риццо – героиня с очень непростым характером, роль которой исполняла Стоккард Ченнинг. Именно с ней, девушкой, тщательно скрывающей свою ранимость под маской развязности, будут сравнивать Джо ее университетские подруги.

Но главным кумиром 1977–1978 годов в Великобритании стал Лайф Гарретт с двумя альбомами, в последнем из которых трек «I Was Made For Dancin» до сих пор считается одним из самых лучших в английской поп-музыке 70-х годов. Фотографии кудрявого сексапильного блондина украшали стены юных поклонниц всей страны. Но увлечение Лайфом Гарреттом у Джоанны прошло очень быстро. На смену ему пришли «The Clash» – британская музыкальная группа, образованная в 1976 году в Лондоне под влиянием панк-рок-группы «Sex Pistols». «The Clash» – одна из первых и наиболее известных групп-исполнителей панк-рока. Группа также экспериментировала с различными музыкальными стилями от регги до хип-хопа. Ей были свойственны широта музыкального диапазона, политическая бескомпромиссность, а ее концерты были полны энергии и провокаций, что принесло группе нехарактерный для панка крупный успех у себя на родине и за рубежом.

Под музыку «The Clash» Джоанна переживала свою первую влюбленность. Ее школьная подруга, Андреа Эндрюс, вспоминает, что Джо «сидела и не сводила глаз с нашего одноклассника, за которым увивалась и еще одна девочка. Для своих пятнадцати лет он был высокого роста, блондин, поэтому нравился многим». А Джоан, после того как влюбленность прошла, сама для себя, как определила она уже будучи взрослой, решила, что, «если у тебя есть мозги, это не значит, что ты лучше управляешь своими чувствами, чем остальные».

Такие развлечения, как танцы, тоже были редкостью в то время в Татшилле. Андреа отмечает, что Джо очень нравились дискотеки. «Был молодежный клуб в Вудкрофте, – вспоминает Андреа, – иногда устраивались дискотеки в “Дрилл-Холл” в Чепстоу. Для нас это было целым событием: там мы могли достать выпивку и потолкаться среди “взрослых” шестнадцатилеток. Очень редко бывали танцы в школьном актовом зале. Вот и все». Понятно, что «натанцеваться» в подростковом возрасте Джоанна не смогла, зато от души предастся этому увлечению в будущем, во время работы за границей.

Современные европейские и американские подростки, особенно из крупных городов, вряд ли смогут понять, насколько нечем было заняться их сверстникам, проживавшим в провинции в 70-х годах XX века.

Сверстники Джоанны могли пойти в кофейню «Мартинс» или встретиться за чашкой чая в булочной «У Грегга». Вход в «Лив энд лет лив», обшарпанный, но пользующийся любовью местных придорожный кабачок между Татшиллом и Уайденом, был Джоанне закрыт, как и всем несовершеннолетним. Кроме того, у них в семье не было принято посещать такие места – Пит и Энн редко выходили на люди, наверное, только погостить у близких друзей. Роулингов так и не видели в местном пабе.

Многим интеллигентным и застенчивым подросткам становятся ближе именно радикальные виды молодежной культуры, поэтому не удивительно, что Джо полюбила «The Clash». Эта любовь подлится долгие годы, и увлечение панком будет выражаться следующие десять лет в ярком экстравагантном макияже, густо подведенных глазах.

«Тихая и робкая» Джо, по воспоминаниям одноклассников, в кругу близких подруг была раскованна и чувствовала себя свободно. Она поражала их рассказами собственного сочинения, в которых все они были главными героями. «Джоанна забавляла нас своим остроумием и своими интересными историями, – говорит одна из ее одноклассниц. – Она была очень умной и изобретательной, гадала нам на картах Таро и по руке и при этом закручивала такие сюжеты, что, несмотря на всю их абсурдность, мы верили ее “предсказаниям”, а потом сами же над ними смеялись».

Продолжая придумывать и рассказывать, Джоанна не переставала «глотать» огромное количество книг – от Эдгара Райса Берроуза и Яна Флеминга до романов Джейн Остин, оставшейся до сих пор одной из ее любимых писательниц. Например, «Эмму» Джо перечитала двадцать раз.

Джоанна очень быстро развивалась внутренне, расширяя горизонты чтением разнородной литературы, но это никак не сказывалось на ее успеваемости в школе Уайдена. Увы, но британская система образования далека от совершенства, в чем Джоанна убедилась сама, будучи ученицей, а впоследствии и учительницей. «Всех, у кого были светлая голова или честолюбие, – вспоминает одна из школьных подруг Джоанны, – в лучшем случае игнорировали, в худшем – унижали и дразнили зубрилами, причем даже сами преподаватели». Кроме того, Джо поджидали и другие неприятности – у нее появился недруг, девочка из школы, видимо, из категории хулиганок. Джо была невысокого роста, да и сейчас она около 163 см, поэтому защищалась как умела. Позже в интервью Джоанна скажет: «У меня не было выбора. Я должна была либо ответить, либо распластаться на полу и притвориться мертвой. На несколько дней я стала школьной знаменитостью, потому что той девочке не удалось сбить меня с ног. На самом же деле я просто прислонилась спиной к своему шкафчику и только потому не упала».

После этого инцидента Джоан фактически пряталась в школе на переменах, боясь продолжения конфликта. Она убегала к маме в лабораторию, якобы просить денег на завтрак, гуляла во дворе, всячески стараясь, чтобы ее не увидели. Но после того, как ей удалось «устоять на ногах» при нападении, ее больше никто не трогал. Наверное, она «прошла испытание», и дальнейшее ее приследование хулиганке стало неинтересным.

Видимо, в этот период у Джоанны сформировалось стойкое неприятие хамства и агрессии. Неудивительно, что Гарри и Рон Уизли, герои ее книг, постоянно противостоят агрессии и хамству учеников факультета Слизерин, в лице задиры Драко Малфоя и двух его туполобых прихвостней Крэбба и Гойла. Образ Драко Малфоя получился у Роулинг настолько правдоподобным, что он даже является доказательством научной психологической теории, что хам – всегда трус. Когда Драко вместе с Гарри, Гермионой и Уизли наказывают походом в Запретный лес для оказания помощи Хагриду, его реакция ожидаема: «В лес? – переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. – Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся». А затем… «Малфой, издав дикий крик, бросился бежать». Также трусит Драко перед Гермионой, которая за оскорбление вначале пригрозила ему волшебной палочкой, а затем просто ударила его в нос. Трусит младший Малфой и убить Альбуса Дамблдора.

И, наверное, прообразом Невилла Долгопупса, одного из друзей Гарри, Рона и Гермионы, стал один из соучеников Джоанны по школе Уайдена. Это был небольшой белокурый мальчик, как вспоминает одна из одноклассниц Джо, «с ореолом курчавых светлых волос и ангельским личиком, выглядел еще моложе своих лет и напоминал мальчика из хора. Он был очень робкий и говорил тихо-тихо, и, как можно догадаться, ужасно от этого страдал. Над ним постоянно издевались, и в школе ему приходилось туго».

К сожалению, хамство и издевательство позволяли себе не только ученики, но и учителя, а это, по словам самой Джоанны, было «самой подлой вещью на свете». И в этом отношении уайденская школа внесла свою лепту в создание образов не самых приятных профессоров и служителей Хогвартса, достаточно вспомнить Аргуса Филча, бессменного завхоза школы, и Долорес Амбридж, вначале Генерального инспектора, а впоследствии и преподавателя по защите от Темных Искусств.

По мнению Джоан, учитель может быть и суровым, и строгим, и резким, но он не должен позволять себе хамства! Мисс Люси Шеферд, например, была очень жестким в обращении, иногда резким человеком, но любимая учительница Джо никогда не унижала детей. Ведь на месте учителя так легко быть хамом – это Джоан испытала на себе не раз.

Многие проблемы школьной системы не обошли и Хогвартс. Эта вымышленная школа – очень любопытное заведение. В первую очередь, это интернат, поэтому большинство думает, что это частная школа, хотя это не так. Ну представьте себе семью Уизли, которая не всегда может позволить новые учебники своим семерым детям, и все носят свитера домашнего производства… А вот двоюродный брат Гарри, Дадли, посещает именно дорогую частную школу, alma mater его папаши, «Вонингс», о чем напрямую и говорит Джоан в тексте. 

По словам же мистерара Джона Неттлшипа, «Джоанна говорила, что каждый видит в ее книгах то, что хочет увидеть поэтому те, кому по душе частные школы-пансионаты, причисляют к ним и Хогвартс. Но сама Джоанна всегда была за государственные школы, так что вывод напрашивается сам собой». Джоан вынуждена была сделать Хогвартс интернатом, так как этого требовала сюжетная линия, хотя она сама не раз говорила, что никогда не хотела бы учиться в интернате и ни за что не отдала бы туда свою дочь. Единственное, что привлекало Джоан в школах с полным пансионом, так это возможность «получить некоторую свободу, обрести новую семью, где привязанности не столь крепки и, наверное, более четко обозначены границы», как она отметила в одном из своих интервью.

Вся свобода, которую получала Джо в Уайдене, – это свобода творчества в пределах уроков резьбы по дереву и металлообработки. Ее плоская ложка, которую впору было использовать как отвертку, и криво склеенная деревянная рамка для фотографии были дороги только ее маме Энн, которая их бережно хранила и всем с гордостью показывала. К сожалению, работа руками не была сильной стороной Джоанны. Она в десять лет даже как-то умудрилась сломать руку в неконтактной игре в нетбол! Беда в семью пришла неожиданно.

Первые признаки болезни мамы Джоанна стала замечать в двенадцать лет. Трудно сказать, когда сама Энн стала задумываться о том, что с ней что-то происходит. Ей стало трудно поднимать кастрюлю, заварочный чайник, иногда вещи, особенно увесистые, как будто сами стремились выскользнуть из ее рук. Ширли Неттлшип, ее подруга и коллега, вспоминает, что когда Энн играла на гитаре, то жаловалась на покалывание в пальцах. Как-то Энн упала в школьном коридоре, и учитель химии Уильям Кларк догадался, что происходит, и посоветовал обратиться к врачу. В итоге, когда Энн было всего лишь тридцать пять, а Джоанне пятнадцать, врачи поставили страшный диагноз – обширный рассеянный склероз. Это был фактически смертный приговор, оставался вопрос лишь в том, когда это случится. Врачи здесь не могли дать никаких гарантий. При правильной своевременной терапии больные с таким диагнозом могли прожить и двадцать, и тридцать лет, но могли умереть и через год.

Рассеянный склероз – это хроническое заболевание центральной нервной системы, в результате течения которого поражению подвергается спинной и головной мозг. Болезнь выражается в нарушении способности к управлению движениями мышц, а также в нарушении координации, зрения и чувствительности. Постепенно происходит поражение нервных клеток мозга, причем происходит это за счет атаки со стороны собственной иммунной системы организма. Именно поэтому Энн Роулинг не могла удержать руках увесистые предметы. Эта болезнь еще плохо изучена, н ей, как правило, заболевают молодые люди. Есть предположение, что причина этого заболевания, по одной из гипотез, – вирусы, и этим объясняется то, что у всех пациентов болезнь протекает по-разному. Жизнь в Черч-Коттедже изменилась навсегда. Джоан как-то призналась, что «находиться дома было трудно».

 Особенно тяжело было наблюдать, как любимый человек чахнет, а помочь ты ему ничем не можешь. Конечно, основная забота о семье легла на плечи Пита, отца девочек. У Энн оказалась прогрессирующая форма заболевания. Постепенно у жизнерадостной женщины с заразительным звонким смехом оставалось все меньше сил. Раньше это была энергичная брюнетка, которая превыше всего ставила интересы своей семьи и забывала о домашних делах, только взяв в руки книгу. Энн обладала превосходным чувством юмора и всегда готова была посмеяться. Она была трудолюбива и очень любила детей. «Дети были для нее всем, – вспоминает Джон Неттлшип, – и она отлично ладила с учениками. Дети могут многому научиться у лаборанта, даже если он не преподает у них. Энн играла большую роль в образовательном процессе и к тому же была человеком самых высоких принципов». С безграничной болью и глубокой любовью вспоминает Джоанна маму в период болезни: «Иногда все вроде бы было нормально, а в иные дни она не могла удержать в руках заварочный чайник. Но она скрывала свою боль под маской иронии, продолжала работать в школьной лаборатории и играть на гитаре, так что никто и не понимал, насколько все серьезно». Уильям Кларк, один из учителей химии в школе Уайдена, посоветовавший Энн обратиться к врачу, по печальному совпадению, почти одновременно с ней консультировался у того же врача.

 Их диагнозы были одинаковыми. «У Энн была очень тяжелая форма, – вспоминает мистер Кларк. – Однажды она упала в школьном коридоре и после этого сразу же ушла домой». Можно сказать, что Уильяму Кларку повезло больше, чем Энн, он считается долгожителем среди людей с таким диагнозом.

На момент интервью он боролся со своим недугом уже больше двадцати шести лет. Уильям Кларк, пока мог работать в школе, часто рассказывал ученикам о своей болезни и о том, как она отразилась на его образе жизни. Вспоминая Энн, Уильям Кларк говорил, что иногда она становилась сама собой – веселой, бодрой и общительной, – а иногда чувствовала себя нехорошо. Энн Роулинг повезло гораздо меньше. После окончательной постановки диагноза ей вскоре пришлось бросить работу. «Известие о болезни буквально подкосило ее, – вспоминает Джон Неттлшип, – ибо это означало, что больше она не сможет справляться со своими школьными обязанностями. В любой момент, когда она мыла бы колбы и пробирки, пальцы могли подвести ее. Сознание собственной непригодности терзало ее больше, чем проблемы со здоровьем. Энн не испытывала к себе жалости. У нее была поразительная сила воли, и казалось, что она не поддастся этой ужасной болезни».

 Джоанна и Ди очень переживали, особенно это усилилось, когда болезнь мамы стала проявляться чаще. Об опасности этого заболевания они по крохам узнавали из проспектов и брошюр о рассеянном склерозе. И постепенно стали замечать все проявления болезни у Энн. Свобода движений возвращалась к ней все реже, состояние ухудшалось. «Чем больше прогрессировала болезнь, – рассказывает Джон Неттлшип, – тем серьезнее становилась Энн. Ее жизнерадостность и непосредственность словно испарились». Но, оставив работу, Энн страдала и эмоционально, ей трудно было находиться в бездействии. Чтобы чувствовать себя хоть чем-то полезной, не маяться от безделья, она ходила убирать церковь, часто в этом ей помогали дочери.

Церковь Св. Луки находилась прямо за их садовой оградой, и ходить было недалеко. При этом семья Роулингов не была набожной и службы не посещала. Девочки не ходили в воскресную школу и только раз в год расписывались в церковной книге посетителей. Всего в церковной книге пять подписей Джоанны, датированные 2 июня 1976 года, в возрасте десяти лет; 10 сентября и 4 ноября 1977 года, в возрасте двенадцати лет; 22 апреля 1981 года, в возрасте пятнадцати лет и в последний раз 11 октября 1981 года, в шестнадцать лет.

Конечно, Джоан приходила помочь маме убраться в церкви чаще, чем ставила подпись, может быть, в эти дни она особенно волновалась за нее и возносила молитвы. В последних классах школы ученики были вправе выбирать предметы, которые впоследствии могут им пригодиться для поступления в университет. Джоанна выбрала английский, французский и немецкий языки уровня «А» (самый высокий уровень), что в значительной степени способствовало ее будущему обучению и работе преподавателем. А главное, больше никакого зельеварения! В это же время Джоан открыла для себя театр. Раньше ее представление о театре начиналось и заканчивалось пантомимами, которые она и ее сестра устраивали вместе с родителями.

Теперь во время поездки в Стратфорд-на-Эйвон она увидела «Короля Лира». Шекспировские трагедии сложны для подросткового восприятия, требуют определенного уровня образования и начитанности, но для Джоанны не возникло трудностей в понимании. Она восхищалась всем – от самого здания театра и игры актеров до театральной атмосферы, не говоря уже о творчестве Великого барда. Следующей постановкой, которую они смотрели всем классом, была «Зимняя сказка», где главную героиню звали Гермионой, которая впоследствии станет одним из прототипов пресловутой «поттеровской» Гермионы Грэйнджер. Еще в средних классах школы у Джоанны появляется друг – Шон Харрис, сын военного, которого перевели служить в гарнизон, располагавшийся через дорогу от школы.

Когда новенький только вошел в класс, то сразу привлек внимание Джо. С этого момента их стала связывать долгая и прочная дружба, длящаяся до сих пор. Шон не был похож на одноклассников Джоан, он слушал музыку новой волны, сочувствовал феминисткам, и Джо, поддерживавшая «Гринпис» и Международное движение за амнистию, привязалась к нему. В старших классах у Шона появилась машина – бирюзовый «Форд Англия». Автомобиль оказался настоящим спасением для подростков! Будничная действительность, отсутствие развлечений в округе еще сильнее тяготили Джоан, у которой дома серьезно болела мама. Для того чтобы отвлечь подругу, Шон сажал ее в машину, и они ехали в Бристоль, или в Бат, или в другом направлении – в Ньюпорт и Кардифф… В городах всегда можно было найти театры, клубы и концерты, сходить на дискотеку или в кино. С автомобилем мир казался безграничным. Вспоминая те «спасительные» поездки, Джоанна посвятила вторую книгу о Гарри Поттере своему Шону – «лихому водителю и верному другу». А бирюзовый «Форд Англия» стал одним из важных героев книги – летающим автомобилем семейства Уизли. «Форд» появляется в повествовании три раза.

Первый раз, когда Гарри спасают братья Уизли из импровизированной тюрьмы дяди Вернона, с помощью машины вытащив мальчика из окна спальни на втором этаже: «Из заднего окна старой машины бирюзового цвета, висевшей в воздухе, выглядывало лицо Рона». Второй раз, когда автомобиль, управляемый Роном, везет друзей в Хогвартс: «Гарри слышал рев мотора, чувствовал, как вибрирует под ним сиденье, подпрыгивают руки на коленях и очки на носу». И третий раз, самый важный, когда одичавший и потрепанный «форд» спасает Гарри и Рона от детей Арагога, гигантских пауков, в Запретном лесу. «Гарри на прощание благодарно погладил машину, и она, развернувшись, скрылась в лесной чаще».

 Весной 1983 года, когда Джоан заканчивала школу и уже подала документы в университет, Энн Роулинг составила завещание. Ей было всего тридцать восемь, но пойти на этот шаг ее заставило быстро ухудшающееся здоровье. По завещанию, составленному местным адвокатом Джорджом Фрэнсисом, она оставляла все Питу, а в случае его смерти одна половина отходила сестре Мэриан и ее мужу Лесли, а другая – Обществу помощи больным рассеянным склерозом, для которого впоследствии очень много сделают ее дочери, особенно Джоанна. Настоящую проверку на самостоятельность и авторитетность Джоанна прошла в выпускном классе, когда ее выбрали старостой. В голосовании принимали участие и учителя, и ученики. Это неудивительно, Джоанн очень повзрослела за последние несколько лет.

Девочка стала более общительной и открытой, , вопреки непростой жизни. Несмотря на тяжелую, гнетущую обстановку дома в связи с болезнью мамы, Джоан блестяще училась и планировала поступать в университет. Энн и Пит не могли не нарадоваться на старшую дочь. Будучи молодыми, двадцатилетними, родители Джоанны и мечтать не могли о высшем образовании, поэтому успехи дочери несказанно их радовали, они с трепетом ждали этого мгновения. По мнению Джона Неттлшипа, «Пит был смышленый парень, и они всегда жалели, что не окончили университет. Потому так тернист был их жизненный путь – Питу пришлось наверстывать упущенное, посещая занятия вечерней школы. Оба они были очень одаренные люди».

На семейном совете было решено, что Джоанна будет поступать в Оксфордский университет на отделение современного языкознания. Успешно пройдя вступительный экзамен, Джоанна была занесена в резервный список, но в итоге ее не приняли. Это не было неожиданностью, по крайней мере, для мистера Неттлшипа. «В Уайдене не так много учеников, способных освоить программу поступления в Оксбридж [5] – два-три серьезных кандидата в год, из которых, как правило, не поступает ни один», – говорит учитель химии. Джон Неттлшип убежден, что Джоанну не приняли, потому что она закончила государственную  школу, в то время как ее бывшая одноклассница, переведенная родителями в последний год в частную школу, прошла в университет без помех, хотя и имела баллы ниже, чем у Джоан. «Я считаю, что предпочтение было отдано ей потому, что родители могли позволить себе перевести ее в частное  учебное заведение. Благодаря этому она получила неоправданное преимущество. Мы все были в курсе событий, потому что каждое утро встречались с работавшей у нас мамой Джоанны. И все считали это вопиющей несправедливостью», – отмечает мистер Неттлшип.

Одна из одноклассниц Джоан, живущая до сих пор в Татшилле, говорит, что «даже сейчас выпускники Уайдена сталкиваются с огромными трудностями, а в те времена попасть в Оксбридж после общеобразовательной школы было вообще невозможно». В интервью и публичных выступлениях Джоанна никогда не рассказывала этой истории, да и, как заметил Джон Неттлшип, «если бы она поступила, еще не известно, написала бы она эти гениальные книги». Не желая терять год после школы и следуя настойчивым советам родителей, Джоан отправляется учиться в Эксетерский университет на отделение современного языкознания.

Университетский городок находился всего в двух часах езды на машине от Черч-Коттеджа, а на поезде – и того меньше. Так Джоан могла чаще бывать дома, навещая больную маму, и приехать практически в любое время при необходимости. Также родители настояли, чтобы она выбрала как специальность французский и немецкий языки, а не английский, как хотела сама Джоан. Главным аргументом родителей была будущая работа – найти должность секретаря со знанием иностранных языков гораздо проще! Через восемнадцать лет руководство школы в Уайдене устраивало встречу выпускников 1983 года – одноклассников ы. Естественно, она тоже была приглашена, просьбу приехать ей передавала администрация школы, но самая знаменитая ученица так и не приехала.

 Может быть, Джоанне не хотелось вспоминать о годах болезни Энн, а может, еще были свежи воспоминания восемнадцатилетней девчонки о желании вырваться в большой мир и начать свою собственную жизнь. Джоанна осуществила свою мечту – вырвалась из тесного патриархального мирка, покинула дебри Динского леса, устремилась навстречу жизни. Но годы жизни и учебы здесь, в Татшилле, не прошли даром. Всё, даже горести и неудачи, пережитые здесь, способствовали развитию ее личности и глубокого литературного таланта. Здесь она подружилась с Шоном Харрисом, который не раз еще будет помогать ей и во взрослой жизни, тут она нашла учителей, например таких, как Джон Неттлшип или Люси Шеферд. Годы учебы в школе Уайдена не прошли для Джоанны бесследно. Как сказал Джон Неттлшип, «Джоанна была очень проницательна и наблюдательна. Мне кажется, что за семь лет, проведенные здесь, она накопила большой багаж знаний и опыта». Естественно, никакие положительные воспоминания о школе не заглушат той острой тоски и боли, которую испытывает Джоан, вспоминая о маме. Энн навсегда останется в памяти дочери, связанной с их домом в Татшилле и коридорами школы в Уайдене.

Наконец нельзя не вспомнить о сказочном Динском лесе, в котором столько времени проводили скауты Второго отряда, любуясь деревьями, цветами, насекомыми и мелкими животными и слушая птиц. Сколько легенд услышала Джоан под его кронами… Школьный преподаватель гончарного дела и скульптуры в Уайдене Фил Льюис говорит, что «невозможно жить у леса или в долине Уай и не вдохновиться местными легендами и сказаниями. В детстве я гулял в лесу до темноты. Увидишь магические грибные кольца – и тебя охватывает суеверный трепет. А через несколько шагов словно чувствуешь, что рядом затаилась нечистая сила». Для фантазии и воображения Джоанны это было идеальное место Предания и легенды о волшебных чарах, злых духах и ведьмах сопровождают практически каждый уголок этого леса. Кстати, именно в этих местах прошел последний процесс над ведьмой (последний раз в истории обвинили женщину в колдовстве!).

В 1906 году Эллен Хэйворд, жительница Синдерфорда (деревня близ Татшилла) обвинялась в причинении вреда подданному Ее Величества посредством колдовства. Сама мисс Эллен, или, как ее называли местные, старушка Эллен, все отрицала и говорила, что она лишь травница – лечит порезы, раны и язвы. Не исключено, что эта документальная история и пробудила фантазию Джоан, когда она ввела в курс обучения хогвартских студентов травологию, которую преподает «низкорослая полная дама, профессор Стебль» (Спраут). Для этих уроков есть специальная оранжерея около замка, где студенты изучают разные странные грибы и растения, учатся за ними ухаживать и собирать урожай. Именно профессор Стебль, как и старушка Эллен, готовит снадобье из мандрагоры для того, чтобы очнулись люди, увидевшие Василиска.

Другая история, связанная с Динским лесом, произошла на его северном краю в деревне Даймок. В конце XIX века в лесу была найдена свинцовая табличка, часть надписи на которой была «перевернута» – буквы шли задом наперед.

Текст был заклинанием против некой Сары Эллис, живущей в деревне. Проклинающий обращался к духам с просьбой изгнать Сару из их краев. Узнав о проклятии, женщина, видимо, сошла с ума и покончила с собой. По старинному обычаю ее похоронили на перекрестке дорог, не забыв вбить в сердце осиновый кол, – так всегда хоронили самоубийц. Необычное написание текста, задом наперед, также будет использовано Джоанной в первой книге о Гарри Поттере. Один из первых странных предметов, с которыми сталкивается Гарри в Хогвартсе, – это Зеркало Еиналеж (слово «желание» наоборот).

Легенд, связанных с Динским лесом, множество. Одна из самых знаменитых рассказывает о юноше, который мог превращаться в зайца. Что он и делал, когда прокрадывался на свидания к своей возлюбленной, отец которой ревниво ее оберегал. В книгах Роулинг есть волшебники и волшебницы, умеющие превращаться в животных. Она называет их зверомагами.

 К ним относятся и профессор МакГонагалл, умеющая превращаться в большую полосатую кошку, и Сириус Блэк, крестный Гарри, становящийся крупным черным псом, и мерзкий Питер Педигрю, являющийся во всех смыслах крысой.

 С западно-английским акцентом говорит один из самых любимых персонажей Джоанны Хагрид – хогвартский гигант-лесничий и по совместительству профессор школы.

Нельзя недооценивать ту «маленькую страну» с Динским лесом, в которой росла Джоанна Роулинг. На становление ее личности, кроме семьи и книг, повлиял и окружающий мир, оставив свой след в памяти, фантазии, ощущениях девочки, проникнув в мировоззрение и творчество Дж. К. Роулинг.

                                                                                                                                   

Обучение в университете

                                                                                                                              

Джоанна вырвалась на свободу – теперь она студентка Эксетерского университета. Как и во всех университетах Великобритании того времени, Джоан оказалась в небольшой группе «чужаков», «своими» были те, кто закончил частные школы. Университетский городок был полон машин, и не удивительно, ведь это учебное заведение славилось на всю страну самым большим числом личных автомобилей. Джоанна с головой погрузилась в студенческую жизнь, хотя ей это представлялось несколько иным. Ей предстояло утвердиться в новом коллективе, научиться жить самостоятельно, а чувствовала она себя робкой восемнадцатилетней первокурсницей из провинциальной государственной школы.

Один из ее преподавателей, Рэй Дэвисон, вспоминает, что «ей было нелегко здесь самоутвердиться». Солнечные лужайки, высокие раскидистые деревья, теннисные корты и множество дорожек – это и был студенческий городок Эксетера, располагавшийся на холме, откуда открывался вид на старый город с кафедральным собором и знаменитой городской ратушей, построенной в XV веке. Когда Джоанна звонила домой, вспоминает ее подруга-однокурсница, то всегда говорила маме, что «здесь так красиво. Мне тут очень нравится». Сам университет был основан в 1922 году как колледж, а статус университета получил в 1955 году, когда и был утвержден его Устав.

 Университет состоит из трех кампусов: Стритхемского и Святого Луки, находящихся в Эксетере, и Тремо – в Корнуолле. Первым жилищем Джоанны после отъезда из Черч-Коттеджа стала крохотная безликая комнатка, расположенная в одном из кирпичных зданий общежитских корпусов студгородка. Ее новое жилье не шло ни в какое сравнение с родным домом. Комнатка была похожа на тюремную камеру, это ощущение не покидало, даже когда Джоанна попыталась придать ей уют, разложив и развесив вещи, привезенные из дома, – книги, журналы, рисунки, акустическую гитару. Не исключено, что, прожив в таких условиях несколько лет, Джоанна поселила Гарри и его друзей в более уютное место. В Хогвартсе каждый из факультетов имеет свои помещения, которые делятся на спальню для девочек, спальню для мальчиков и очень уютную большую общую комнату – гостиную, в которой можно отдыхать или готовить домашние задания, общаться с друзьями или просто читать книгу, сидя у камина. Зато в аудиториях университета было очень уютно, в них царила тихая, спокойная атмосфера, способствующая обучению.

 От своего общежития до студенческой кофейни Джоанна  «Дорогой к инфаркту», так местные шутники именовали очень крутую тропу, по которой было особенно трудно  шагать после нескольких кружечек пива. Самыми популярными местами для развлечений студенческой молодежи были эксетерский городской кинотеатр «Одеон» и театр «Норткотт», находящийся на территории университета и являющийся одним из самых лучших британских провинциальных театров.

 Но в кино и в театр одной ходить скучно, поэтому Джоанне необходимо было с кем-то познакомиться, завести приятелей и подруг, с которыми у девушки будут общие интересы. В Эксетере до сих пор пользуется у студентов популярностью «Девоншир-Хаус», кофейня с вывеской: «Не только кофе… пирожки, печенье, мясные и овощные кебабы, горячие сэндвичи». Это место давным-давно стало негласным студенческим клубом в городе. Вот он- то и стал для Джоан вторым домом, наверное, здесь она стала питать слабость к кофейням, в одной из которых и будет написан основной текст первой книги о Гарри Поттере. После окончания университета одна из подруг Джо пошутила, что запись о присвоении Джоанне Роулинг ученой степени стоит выгравировать на подносе и повесить его на стену кофейни «Девоншир-Хаус».

Вырвавшись из школы и из-под опеки родителей, Джоанна из школьной «зубрилки» в очках превратилась в привлекательную девушку в контактных линзах и с чувственной улыбкой. Учеба больше не интересовала ее, ей импонировала «светская» жизнь.

 Один из преподавателей вспоминает Джоан: «Она носила длинные юбки, одной из любимых ее вещей был голубой джинсовый жакет. Джо была очень стройная, укладывала волосы в пышную прическу и сверху поливала лаком, подводила глаза ярким карандашом. Думаю, от парней у нее отбоя не было». Нельзя сказать, что Джоанна совсем забросила учебу, нет, но предметы, выбранные ею по настоянию родителей, не очень ей нравились, и, соответственно, к учебе ее не тянуло.

Может быть, если бы она занималась английским языком и литературой, то было бы все иначе. «Она была довольно посредственной студенткой, – вспоминает один из преподавателей. – Но не из-за того, что ей не давалась учеба, просто у нее не было особого интереса к этой области лингвистики». А по словам профессора Кейт Кэмерон, заведующей кафедрой современного языкознания, «по сравнению с некоторыми у нее [6] были не такие большие способности к языкам». Родители считали, что, закончив французское отделение филологического факультета, Джоанне проще будет найти работу секретарем со знанием иностранного языка или переводчиком. Скорее всего, ее уговорил отец, человек практического склада ума, сумевший без высшего образования стать главным инженером большого завода. Естественно, Джоанна поддалась на его уговоры. И «бесперспективное» английское отделение осталось лишь в ее мечтах. «Я хотела выбрать английский, – рассказывала Джоанна в одном из интервью, – но все вокруг говорили: “А тебе это пригодится?”

Хотя мне с детства хотелось быть писательницей, я не надеялась, что моя мечта осуществится, и об этом знали только близкие друзья». В итоге французский язык и классическая литература стали ежедневными спутниками Джоанны на последующие  спутниками Джоанны на последующие несколько лет. В университете, особенно на кафедре современного языкознания, между преподавателями и студентами были формальные отношения. «К ним [7] нельзя было обращаться просто “Мартин” или “Рэй” – объясняет Иветт Каулес, одна из подруг Джоанны. – Обязательно нужно было говорить “мистер” или “профессор”. Наверное, это было следствием консервативного подхода к обучению, в том числе и к стилю преподавания. Упор делался на литературный, книжный язык. В реальной жизни так не говорят. Когда мы, как было положено, жили и учились в течение года во Франции, я обнаружила, что на французском могу рассуждать о философских материях, но не в состоянии толком объяснить, как вскипятить чайник. <…>

Но Джо любила классику. Ей нравилась вся эта мифология. Ей это было интересно. Наверное, это и неудивительно». Один из преподавателей кафедры, профессор Рэй Дэвисон, назвал Джоанну «очень задумчивой», добавив, что «она была человеком замкнутым и не допускала слишком тесного контакта с окружающими». При том, что Джо была «очень наблюдательной и проницательной», по выражению Джона Неттлшипа, она понимала, что большинство относится к ней, мягко говоря, как к человеку «не от мира сего». Джоан позже вспомнит, что был в университете преподаватель, который явно считал ее «убогой». Он «обладал невероятным терпением, снося мое чудовищное безразличие к его предмету, – вспоминает Джоанна.

– Только один-единственный раз, и то косвенно, он упрекнул меня за частые прогулы и обыкновение терять раздаваемые им материалы: сказал, что я живу, словно лунатик. Это было произнесено с долей обреченности и иронии. Потом я горько раскаялась, что обмолвилась об этом друзьям. Эта фраза показалась им до того остроумной, что они стали повторять ее к месту и не к месту, и мне уже было не до смеха». По сути, Джоанна стала обычной студенткой, разве что ее поведение и успеваемость вряд ли одобрила бы мисс Грэйнджер. Но к своему имиджу Джо относилась трезво и даже с некоторой иронией – это видно по весьма самокритичному интервью о годах своего студенчества, опубликованному в журнале «Пегас», выпускаемом классическим отделением университета. На втором курсе Джоан переехала в другое общежитие и заняла точно такую же комнатушку с односпальной кроватью и скудной казенной мебелью.

Зато отсюда она могла любоваться на особняк Томас-Холл, находящийся на краю студгородка и тоже являющийся корпусом общежития. Он имел свой стиль и выглядел очень уютно, наверное, за бронзовой парадной дверью был огромный холл, ведущий в квадратную гостиную с кожаной мягкой мебелью, деревянными стульями и старым роялем. Джоанна, увлекающаяся панк-роком, в 1984 году открыла для себя, недавно образованную группу «The Smiths», играющую альтернативный рок и пост-панк. Любовь к творчеству вокалиста Стивена Моррисси и гитариста-новатора Джонни Маера не покидает ее до сих пор. «Bigmouth Strikes Again» – музыкальная композиция, ставшая хитом в мае 1986 года и вошедшая в классику панк-рок-музыки, является одним из самых любимых произведений Джо.

«Я люблю звучание их гитар, лиричность и остроумие», – объясняет Джоанна журналистам. Действительно, в песнях этой группы объединяются темы жизни обычных людей со сложными философскими аспектами, сдобренными едким, подчас злым юмором. «Не понимаю, за что она любила “The Smiths”, – недоумевает сокурсница Джо Иветт Каулес. – Иногда они наводили такую тоску…

Я думаю, Джоанна, с виду резковатая уверенная в себе, веселая и общительная, на самом деле была человеком застенчивым и замкнутым. В этом смысле она была очень одинока, потому что по большей части жила своими мечтами и фантазиями». Как повелось с детских лет, Джоан продолжала фантазировать, мечтать и, конечно, рассказывать. Ее новые друзья с удовольствием внимали ее рассказам. Естественно, умную, красивую и необычную девушку, в которую превратилась Джоанна к двадцати годам, сопровождало немало поклонников, но она больше предпочитала компанию подруг. Всегда присутствующая на этих «девчачьих» сборищах Иветт Каулес помнит истории, придуманные Джоан: «В них главными героинями были мы. Обычно она придумывала истории о шпионах с лихо закрученным сюжетом, а каждая из нас выступала в роли этакой Мата Хари.

Я была “роковой женщиной” по имени Снейк Хипс. Да и остальные тоже были “роковые”, единственные и неповторимые. И из любой передряги мы всегда выходили победительницами». Если из книг о Гарри Поттере вы помните описание кабачка «Три метлы», что находится в Хогсмиде, то можете себе представить паб «Дабл Локс» на берегу Эксетерского канала, куда Джоанна со своими подругами частенько приезжала на машине одной из девушек, Катрины Мак-Киннон.

Низкие потолки, старинные тяжелые расшатанные деревянные лавки, дубовые столы и теснота – место, где девушки три раза в неделю могли насладиться живой музыкой, вкусным элем и общением. Хотя истинная поклонница Джеймса Бонда Джоан предпочитала более крепкие напитки – водку и ром. Когда в пабе играли джаз, то народу набивалось не протолкнуться, и тогда Джо с подругами выбирались на свежий воздух к скамейкам у воды, куда и таскали подносы с выпивкой. Недалеко оттуда находился еще один любимый студентами бар – «Черная лошадь», где, как вспоминает Иветт Каулес, они с девчонками перебрали и возвращались пешком в общежитие через весь Эксетер. Жители города, должно быть, были в полном «восторге», когда они проходили мимо и нетрезвыми девичьими голосами распевали песни Ареты Франклин, начиная с самой известной «You Make Me Feel Like a Natural Women» и заканчивая «Respect».

 Джоанна уделяла учебе минимум времени, отдаваясь полностью «светской» жизни, которой практически не было в Татшилле. Лекций и семинаров в неделю было семь-восемь часов, четыре-пять часов консультаций, остальное время отводилось на самостоятельную работу, в основном в библиотеке. Второй год обучения заканчивался экзаменами, но Джо это не сильно беспокоило. Сначала Джоанна забыла оформить экзаменационные бумаги. Чуть позже, когда ей удалось как-то сдать экзамены, ее куратор, Рэй Девисон, предложил Джоан отказаться от изучения греческого и латыни. Студенты третьего года обучения кафедры современного языкознания обязаны были проходить годичную языковую практику.

Джоан должна была поехать во Францию. Она могла выбирать из трех вариантов: преподавать английский на полставки во французской школе, сотрудничавшей с Британским институтом в Париже, поступить студенткой во французский колледж или устроиться на работу во французскую компанию. Для Джо первый вариант казался более привлекательным. Исполнить роль преподавателя ей предстояло впервые в жизни.

«Год во Франции – это отличная возможность познакомиться с французской культурой, – говорит профессор кафедры современного языкознания Эксетерского университета мистер Кэмерон. – Студенты совершенствуют знание языка как в устной, так и письменной форме. Становятся более самостоятельными и, что более важно в случае Джоанны, лучше постигают особенности и идиоматику родного языка. Это прививает большую любовь к родной речи. К тому же, я не знаю ни одного студента, у которого остались бы неприятные воспоминания о времени, проведенном во Франции».

Во Франции Джоанне понравилось. Особенно ее привлек Париж, где она жила в одной квартире с итальянцем по имени Фернандо, девушкой из Испании и практиканткой из России. Джоанна все свое свободное время проводила за книгами, читала, не отрываясь, порой не выходя даже на кухню, тем более что испанская студентка была помешана на чистоте. Джоан вспоминает, что однажды она зачиталась «Историей двух городов» Чарльза Диккенса и не выходила из своей комнаты около полутора суток, а «когда я вечером вышла из комнаты, то в дверях столкнулась с Фернандо и насмерть его перепугала. У меня расплылась тушь, поэтому он решил, что я получила известие о чьей-нибудь смерти, и он был недалек от истины – о смерти Сидни Картона». Как вы, должно быть, помните, страдалец Картон собирается взойти на эшафот, заменив собой Чарльза Дарнея, потому что влюблен в его жену Люси. Для Сидни Картона – это избавление от страданий, и смерть, по его убеждению, должна даровать ему давно забытый душевный покой.

Роман «История двух городов» Чарльза Диккенса для Джоанны стал своеобразным идеалом – «ни одна книга не заканчивается более совершенной строкой».

Когда через год Джоанна вернулась из Парижа, многие ее однокурсники с других кафедр закончили обучение, получили дипломы и разъехались по домам. Джоанна сблизилась со студентами французского отделения, которые были старше ее на курс. «По вечерам, – вспоминает Иветт, – мы встречались в баре, а потом шли к кому-нибудь в комнату, выпивали, болтали. Джо любила выпить. Ей нравилось весело проводить время на вечеринках. Но была в ней и какая-то серьезность, и мне даже казалось, что “душа компании” – это всего лишь маска. Глядя на нее, невозможно было догадаться, что ее угнетает состояние мамы. Я думаю, она хорошо скрывала свои переживания. Я всегда считала, что у Джо много общего с той девушкой в “Бриоллине”, Риццо: внешне она грубая, но очень мягкая по натуре. Я всегда восхищалась ею».

Даже когда у Джо начался роман с однокурсником, с переменным успехом продлившийся несколько лет, она все равно продолжала быть «заводилой» в компании. Ее пассией был высокий, смуглый парень, любитель веселых пирушек. Иветт отмечает, что «он был рядовой студент, она же была сильная личность. Мне всегда казалось, что он для нее простоват. Помнится, еще в Эксетере они были уже на грани разрыва».

Как только Джоан первый раз побывала в театре, еще в школе, и увидела «Короля Лира», то театр стал местом ее паломничества. Не исключено, что и участие в подготовке ежегодной театральной постановки на французском языке в университете в 1987 году, и пьеса, вышедшая в середине 2016 года, на данный момент самая последняя книга из поттерианы, – это своеобразная причастность к волшебству театра.

 На последнем курсе Джоанна выказала желание принять участие в театральной постановке пьесы, режиссером которой был профессор Мартин Соррелл. Задача Джоан состояла в том, чтобы подготовить костюмы к спектаклю. Она очень серьезно отнеслась к своим обязанностям и присутствовала на всех репетициях. «Ей была поручена ответственная работа, потому что костюмы играют далеко не последнюю роль, – вспоминает профессор Соррелл. – …Меня поразило, что Джоанна решила участвовать в постановке – некоторым студентам все безразлично, другие сначала соглашаются, а потом на них нельзя положиться… Но тогда все прошло хорошо, и костюмы были великолепны».

В театре Св. Луки, что на территории студгородка, этот спектакль прошел три раза, и все три вечера зрители занимали практически весь зал. Это было удивительно, так как актеры говорили на французском языке.

 Джоанна взялась за этот проект с костюмами к спектаклю и одновременно занималась диссертацией, необходимой для присвоения степени (базовая академическая степень – магистр, характерна для многих вузов Великобритании). Научная работа Джоан – это эссе из 3000 слов на французском языке. «Это проверка на умение организовать слаженный текст», – объяснял профессор Соррелл. А его коллега профессор Кэмерон в одном из интервью заметил, что «судя по всему, Джоанне лучше удавалось то, во что она вкладывала душу, поэтому ее диссертация была настоящим шедевром». И не удивительно, что ее университетская подруга не помнит, чтобы Джоанна «была особенно прилежной студенткой. Она всегда любила книги, была очень начитанной и, наверное, поэтому ко всему подходила несколько иначе, чем требовали в университете».

Раем для Джо в университете была библиотека, в ней она проводила большую часть времени. Фонд библиотеки был огромный – около миллиона книг, только в читальном зале главного корпуса студгородка – 600 тысяч. Естественно, Джоан интересовала главным образом английская литература, а не выбранная ее родителями специальность – французский язык. Она часто забывала вовремя отдавать взятые на дом книги, а за просрочку взымался мелкий штраф. К окончанию университета Джо задолжала библиотеке значительную сумму – 50 фунтов стерлингов.

Одной из книг, прочтенных Джоанной в университетские годы, стал «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкиена, оксфордского профессора, лингвиста, филолога, специалиста по средневековой литературе. Джоанна так полюбила это произведение, что с годами толстый том, в котором собраны все книги («Сильмариллион», «Хоббит» и трилогия «Властелин колец»), сильно истрепался.

 Специалисты и поклонники находят много созвучий у поттерианы с «Властелином колец», безусловно, они существуют, и их немало. Подробно об этом мы поговорим позже.

В отличие от воспоминаний о школе, университетские годы оставили у Джоанны в основном приятные воспоминания.

 Детали жизни в графстве Девоншир, сам город Эксетер, да и сама  студенческая жизнь обогатили книги о Гарре Поттере множеством подробностей. Например, в первой книге поттерианы Николас Флэмел, создатель Философского камня и Эликсира жизни (кстати, реально существовавший человек, французский алхимик), живет в Девоншире уже долгое время, и его возраст весьма преклонный – 665 лет.

 Оттери-Сент-Кэчпоул – небольшая магловская деревушка на южном побережье Англии, омываемом Кельтским морем, тоже расположена графстве Девоншир. Здесь находятся дома волшебных семейств Уизли («Нора»), Лавгудов, Диггори и Фосеттов. Батильда Бэгшот отмечает в своей книге «История магии», что Оттери-Сент-Кэчпоул – это полумагическое поселение, где бок о бок издавна живут маги и маглы.

 «Мой предмет – история волшебства. Я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами», – заявляет Катберт Бинс, привидение Хогвартса и по совместительству – преподаватель истории магии, один из второстепенных персонажей в поттериане. Джоанна сама как-то отметила в одном из интервью, что прототипом этого героя стал один из преподавателей классического отделения университета. Профессор Бинс был большой зануда еще при жизни. Для него не существовало события, которое могло вывести его из созерцательного состояния. Как-то он просто не заметил собственной смерти и пришёл на урок, оставив тело в учительской. Впоследствии единственным развлечением на его занятиях было его эффектное появление в начале урока – он входил в аудиторию через классную доску. А потом «мистер Бинс открыл свои записи и давай скрипеть, как немазаная телега; класс скоро впал в дремоту…» Конечно, во всем Хогвартсе «тоскливее этого предмета не было».

Джоанна сдала выпускные экзамены посредственно для студентки с ее способностями. Но это ведь было не английское отделение! Ее научный руководитель Мартин Соррелл не заметил, чтобы «эта оценка повлияла на ее дальнейшую судьбу. С точки зрения личных амбиций писателя, как мне кажется, совершенно не имеет значения степень, полученная на отделении английского языка».

 Церемония присвоения ученой степени прошла празднично. Она состоялась в середине лета 1987 года. Девушки-выпускницы были одеты в элегантные «маленькие черные платья», как Слоун-Рейнджер (представительница британской «золотой молодежи»), а юноши- выпускники в строгих костюмах, с прическами «Дюран-Дюран» смотрелись нелепо. Родители Джоанны, Пит и Энн, присутствовали на этой важной для всей семьи церемонии. Энн могла передвигаться теперь только в инвалидной коляске, но, когда назвали имя Джоанны и она уверенной походкой прошла на сцену, где сэр Рекс Ричардс, президент университета, вручил ей свидетельство об образовании, счастью матери не было предела.

Этот день был знаменательным еще и по другой причине – одной из удостоенных почетной степени доктора литературы стала Гленда Джексон (британская актриса и политик, снискавшая известность исполнением ролей волевых, умных женщин в кино, телефильмах и спектаклях 1960–70-х годов, а с 1990 года – политический деятель Лейбористской партии). В своей благодарственной речи Гленда Джексон отметила, что все ее актерские награды (два «Оскара», две «Эмми» и «Золотой глобус») не сравнятся с получением почетной докторской степени университета. Это особенно значимо для нее, девчонки без сословных привилегий.

Через несколько лет на месте Гленды Джексон окажется Джоанна Роулинг, девочка из небогатой семьи, также «без сословных привилегий», трудом и талантом заслужившая это звание. «Очевидно, она просто ждала своего часа», – говорит Мартин Соррелл.

Но впереди Джоанну ждал долгий и трудный путь.

                                                                                                                                       

1990 год. Роулинг 25 лет. Идея книги о школе магов 

                                                                                                                          

После окончания университета Джоанна оказалась в Клэфеме, на юго-западе Лондона, где вместе с несколькими сокурсницами снимала квартиру, пытаясь найти работу. Она записалась на курсы секретарей, владеющих иностранным языком, но это не сильно ей помогло. Как она впоследствии будет говорить – секретарь из нее получился «кошмарный». В итоге Джоан еле-еле сводила концы с концами, меняя место работы практически каждую неделю. Достаточно долго она проработала в одном издательстве, где ей приходилось рассылать авторам письма с отказами. Здесь она, по крайней мере, научилась быстро печатать, что очень помогло ей впоследствии при работе над первой книгой о Гарри Поттере. Некоторое время Джоанна проработала в лондонском офисе Международного движения за амнистию (Африканский отдел). Но вначале преисполненная энтузиазма, она постепенно разочаровалась, так как не видела конкретных результатов своей работы. Когда коллеги уходили на обед, Джоанна находила тихое местечко и работала над задуманным ею первым взрослым романом. Сотрудники стали интересоваться, почему она не ходит обедать с ними вместе, и к кому же это она бегает на свидания в обеденное время. Естественно, Джоанна никому не призналась, что пишет книгу. Написанные ею два романа так и не увидели свет, зато работа над ними приучила Джоанну спокойно и сосредоточенно работать практически в любом месте, особенно в кафе и пабах, где всегда можно найти укромный уголок – делать пометки и вести записи. Фактически это подготовило писательницу к работе над первой книгой о Гарри Поттере.

 С работой Джоанне по-прежнему не везло. «Джо идеалистка, – говорит Иветт Каулес. – Я помню, как горько ей было расставаться со своими иллюзиями».

 Тем временем Джоан научилась уединяться и находясь на работе. Когда в очередной раз она сменила работу и стала секретарем-машинисткой, вспоминает Джоанна, чтобы «окружающие оставляли меня в покое, я надевала наушники и притворялась, что печатаю».

Вкус в музыке у Джоанны не изменился, но она открыла для себя классику. Так получилось, что у нее дома классическую музыку слушать было не принято, родители ее не понимали, им ближе была эстрада и рок-н-ролл («Битлз», Пресли и т. п.). Поэтому свой вкус к классическим произведениям она воспитала сама методом проб и ошибок, прослушивая разнообразные записи множества композиторов. Любимой на то время стала соната для фортепьяно «Аппассионата» Бетховена. Впоследствии в ее любимом списке классики появится музыка Чайковского и Рахманинова. К этому времени дела в Черч-Коттедж становились все хуже – состояние Энн Роулинг значительно ухудшилось.

 Джоан решает покинуть Лондон, в котором ее уже ничего не держит. Работы, которая увлекла бы ее или хотя бы дала возможность безбедного существования, этот город ей не предложил. К тому же ее «эксетерский» парень, с которым Джоанна встречалась еще в университете, перебрался в Манчестер. Приняв решение последовать за ним, Джоан окунулась в свой «год несчастий», хотя, «если бы мне представилась возможность вернуть прошлое, – говорит она в одном из интервью, – я бы оставила все как есть. Я ни о чем не жалею: ни о переезде в Манчестер, ни о работе в офисе, ни о том, что начала писать тот ужасный роман».

И вот однажды, возвращаясь в Лондон после неудачной попытки поиска жилья в Манчестере, Джоанна ехала в поезде. И вместо того чтобы обдумывать свои дальнейшие действия, планировать жизнь, переживать о происходящем дома, в Черч-Коттедже, в конце концов вспоминать более счастливые времена – учебу в университете, посиделки в «Черной Лошади», в «Девоншир-Хаус», она предалась своему любимому занятию – фантазированию. Подключив свое богатое воображение, она грезила наяву. Сама писательница отчетливо помнит этот момент, изменивший всю ее жизнь. «Образ Гарри Поттера возник внезапно. Сама не понимаю как и почему. Но мне совершенно отчетливо представились Гарри, школа волшебников. И тут же родился замысел истории о мальчике, который не знает, кто он, не догадывается, что он волшебник, пока не получает приглашение в школу магов. Еще ни одна идея не вызывала во мне такого воодушевления», – расскажет значительно позже известная на весь мир писательница. На тот момент у Джоанны не оказалось с собой ни ручки, ни карандаша, ни бумаги. Тогда она закрыла глаза и начала представлять себе историю этого мальчика, а перед взором стали возникать все новые и новые персонажи. Еще на зная, как кого зовут, писательница уже придумала мальчику друга, Рона Уизли, и школьного лесничего Хагрида, и парочку школьных призраков, с которыми была бы не прочь встретиться и сама – Почти Безголового Ника и Пивза. Можно сказать, что начало этой длинной истории было положено. Имена и названия появятся значительно позже, в ходе работы с воспоминаниями, людьми, любимыми книгами, словарями, справочниками, газетами и журналами.

Сразу по приезде в Лондон Джоанна схватила первый попавшийся дешевый блокнот и стала лихорадочно заносить всё, что могла вспомнить о фантазии в поезде. Этот тощий блокнот с прыгающим от быстрого письма почерком писательницы стал первой рукописью «Гарри Поттера».

Но особое внимание в тот июньский вечер Джоан посвятила школе, где будет учиться мальчик. Однозначно и бесповоротно было решено, что школа будет находиться в Шотландии, этот край ей полюбился по рассказам родителей, которых очень многое с ним связывало. 

Я не слыхал рассказов Оссиана,

Не пробовал старинного вина;

Зачем же мне мерещится поляна,

Шотландии кровавая луна?

И перекличка ворона и арфы

Мне чудится в зловещей тишине,

И ветром развеваемые шарфы

Дружинников мелькают при луне!

 Я получил блаженное наследство

 — Чужих певцов блуждающие сны;

 Своё родство и скучное соседство

 Мы презирать заведомо вольны.

 И не одно сокровище, быть может,

 Минуя внуков, к правнукам уйдет,

 И снова скальд чужую песню сложит

 И как свою ее произнесет. [8]

 Помещение школы – обязательно замок, но не похожий ни на один замок в мире, это будет собирательный образ замка. В итоге Хогвартс эклектичен – состоит из разных стилей, в нем можно увидеть элементы Тинтернского аббатства близ Чепстоу (начало строительства 1131 год, стиль – готика), эксетерского университетского общежития Томас-Холл (построено в викторианском стиле), проекта новой школы в Уайдене (стиль хай-тек), наверное, какие-то еще полюбившиеся Джоанне здания.

Так закончился один из июньских вечеров Джоан Роулинг в 1990 году. До выхода первой книги поттерианы осталось семь лет.

Сказать, что эти заметки тут же стали для Джоанны чем-то особо важным, нельзя. Конечно, они не давали утонуть в серых буднях, предаваться безысходному отчаянию, впадать в депрессию, но серьезно, как о будущей книге, Джоан о них не думала, хотя постепенно расширяла записи.

Новая работа секретарем в Манчестерской торговой палате позволила Джоан наконец-то покинуть Лондон и жить рядом со своим парнем. Сейчас старейшие сотрудники Манчестерской торговой палаты, проработавшие там более двадцати пяти лет, даже ярые поклонники поттерианы, не помнят Джоанну. Естественно, работала она там недолго и старалась не привлекать к себе внимания – ее уже будоражили идеи о мире Гарри Поттера. Так же недолго Джоанна проработала и в университете Манчестера.

Все это время к ней на помощь приходил мальчик-волшебник. Делая пометки для будущей книги, Джоанна использовала все попадающиеся под руку бумажки, блокноты, листы, иногда даже салфетки и картонки от печенья и конфет. Все эти записи она хранила в коробке из-под туфель. Многие писатели работают так же – делай что делаешь (пиши что пишется), и пусть будет то, что будет (и смотри, что получится). Джоанна по своему наитию использовала такой вариант написания литературного произведения. На тот момент, когда обувная коробка переполнилась и уже не вмещала в себя больше бумаг с записями, Джоан решила, что книг будет семь – по числу лет обучения в школе Хогвартс. 

 К концу года были придуманы уже несколько имен, в том числе и имя главного героя. «Из мужских имен я всегда предпочитала имя Гарри, а Поттер – это фамилия семьи, с которой мы жили по соседству, когда мне было семь лет. Мне нравилась эта фамилия, и я решила позаимствовать ее», – много лет спустя признается Джоан журналистам. Все другие имена имели несколько вариантов и подбирались с особой тщательностью. Можно сказать, что после Диккенса с его Пексниффом, Квилпом, Юраем Хипом, Друдом и Толкиена с его Арагорном, Сауроном, Гендельфом, Леголасом, Гимли и др. никто из английских писателей не изобретал столько красочных имен для своих героев.

Например, Дамблдор – это древнеанглийское слово, означающее «шмель», которое встречается у Томаса Харди в «Мэре Кастербриджа».

 Дарсль – название глостерширского городка Dursley превратилось в фамилию мерзких родственников Гарри, поселивших сироту в чулане под лестницей и обращавшихся с ним как с неблагодарным нахлебником с задатками преступника. Так же в географическом справочнике Британии можно отыскать и Дадли, городок на западе Средней Англии. Именно так, Дадли Дарсль (Дурсль), он теперь один из самых известных отрицательных персонажей в детской литературе.

 Но 1990 год запомнился Джоанне не как год рождения ее книги, а как год смерти ее мамы. Энн Роулинг скончалась 30 декабря в возрасте сорока пяти лет. Побывав на Рождество дома, Джоан будет корить себя: «Мама выглядела очень худой и изможденной. Не знаю, как только я не догадалась, насколько она больна. Наверное, это потому, что я столько времени наблюдала, как болезнь постепенно подтачивает ее силы, и в тот раз произошедшая в ней перемена была не столь очевидна». Уезжая, Джоан сказала маме «до свидания», не зная, что прощается с ней навсегда. 30 декабря в начале восьмого утра ей позвонил папа и сообщил страшное известие. Как признается Джоан, ни говорить, ни писать о маме без слез она не может до сих пор.

Похороны (кремация) состоялись в крематории Глостера в тридцати милях от Татшилла; там присутствовали лишь близкие друзья и родственники. К сожалению, не успели попрощаться с Энн ее сестра Мэриан с мужем Лесли, которые задержались в дороге по независящим от них обстоятельствам.

 Смерть мамы изменила Джоан, оставив глубокий шрам на ее сердце, и это же событие повлияло на судьбу Гарри Поттера.

В Манчестер Джоан вернулась подавленной, еще не оправившейся от горя. Ее ждали изжившие себя любовные отношения и нелюбимая работа, фактически никчемное существование. Через пару дней в очередном приступе тоски и отчаяния Джоан отправилась в паб, а потом сняла себе комнату в Дидсбери, пригороде Манчестера. Кстати, в ее записях к книге был вариант Дидсбери, как фамилии родственников Гарри, но он по какой-то причине не был выбран, так что они остались Дурслями. Вечер и ночь в этом отеле принесли ученикам Хогвартса новую игру – квиддич. Джоанна придумала ее за несколько часов, а название взяла из головы, хотя потом в книге «Квиддич с древности до наших дней», написанной ею под псевдонимом Кеннилуорти Уисп в 2001 году, она утверждала, что эта игра родом из места под названием «болото Квирдитч», которое маглам на карте не найти.

В «Философском камне» есть глава «Зеркало Еиналеж», гораздо более понятная для взрослого, успевшего понять, что такое потеря близкого человека, чем для ребенка, у которого такие переживания еще впереди. Эту главу, которой писательница гордится больше всех из первой книги, Джоанна посвятила своей маме. Еиналеж – это волшебное зеркало (слово «желание» наоборот), которое отражает, по объяснению Дамблдора, «не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания». Нетрудно догадаться, кого увидел Гарри в отражении. Естественно, что себя вместе с родителями, которых уже давно нет в живых, и мальчик даже не может их помнить, так как был слишком маленьким, когда они погибли, – «его переполнило очень странное, не испытанное доселе чувство – радость, смешанная с ужасной грустью».

 В одном из интервью для журнала Джоанну спросили о ее самом сокровенном желании. Ее ответ ничем не удивит того, кто, потеряв самого близкого человека, так и не смог с этим смириться. Джоанна ответила, что хотела бы хотя бы на пять минут увидеться с мамой. «Я бы болтала, не останавливаясь, а когда бы пять минут истекли, поняла бы, что не спросила ее, каково это, быть мертвой. Что за детский эгоизм, правда?» Джоанна говорит: «Когда я перечитывала эту главу [9], я поняла, что передала Гарри собственные переживания и тоску по умершей маме».

После смерти матери Джоанна изменилась, изменился и ее главный герой. Гарри приобрел серьезность и глубину характера. Несмотря на то что первые две книги поттерианы рассчитаны на детей, сверстников Гарри, Рона и Гермионы, по мере взросления персонажей раскрываются и их характеры, видны изменения в поведении и суждениях.

 Первая книга «Гарри Поттер и Философский камень» – это дань уважения Джоанны своей матери, Энн Роулинг. В этом уверены практически все, кто хорошо знал семью Роулингов и помогал им в последние годы жизни Энн. Эта книга – попытка воздать дань любви и признательности своей матери.

Джон Неттлшип утверждает, что все книги поттерианы (на момент интервью с ним книг было четыре) – это «отражение нравственных ценностей Энн и Пита. У родителей Джоанны были очень твердые жизненные принципы и сильно развитое чувство ответственности и справедливости. Я всегда считал их очень достойными людьми, и в “Гарри Поттере” мне нравится именно то, что он отражает семейную этику Роулингов. <…> Вполне очевидно, что эти повести – отголосок детства Джоанны. Не то чтобы она считала себя обязанной написать их в память о матери. Вовсе нет. Джоанна говорила, что, перечитывая уже готовую первую книгу, “Гарри Поттер и Философский камень», обнаружила в ней очень многое, так или иначе связанное с мамой. То же подумали и мы с Ширли. В книге все время ощущается незримое присутствие ее матери, угадывается ее образ мыслей».

 Стоит обратить внимание хотя бы на то, что именно материнская любовь спасла маленького Гарри от смертельного проклятия Волан-де-Морта. И уже во второй книге потттерианы Гарри говорит Тому Реддлу, призраку молодого Темного Лорда: «Мне ясно, почему ты не можешь меня убить. Моя мама отдала жизнь, чтобы спасти меня». 

 Работа над книгой продвигалась неплохо, но последней каплей, заставившей Джоанну кардинально поменять жизнь, было ограбление ее небольшой квартирки. Те немногие вещи, которые Джоанне остались от мамы, были украдены. К тому же она наконец-то закончила свой вялотекущий роман. Всё это стало последней каплей – Джоанна покинула Манчестер, в котором так и не сумела прижиться. Ее ждала новая дорога.

Небольшое объявление в газете «Гардиан» изменило ее жизнь. Объявление гласило: «В португальскую школу приглашаем учителей английского языка». Устав от секретарской работы и имея опыт преподавания в школе (год практики во Франции), Джоан отправляет свое резюме и номер телефона. На ее письмо откликается директор школы английского языка «Энкаунтер» в Порту, Стив Кэссиди, который был вынужден из-за текучки кадров практически каждый год подбирать себе пять-шесть учителей из тридцати – сорока кандидатов. Приехав в Британию в отпуск навестить свою семью, директор Кэссиди решил заодно провести несколько собеседований и подобрать новых преподавателей. Джоан встретилась с ним в кафе. Он вспоминает, что они беседовали и пили кофе. Джоан ему сразу понравилась, но выглядела она необычно для преподавателя – «из-за густо подведенных глаз вид у нее был немного вызывающий. Она чем-то напоминала Мортишу из семейки Аддамс. Ее характеристики оказались не самыми лучшими, но все же я решил, что она нам подойдет. Джоанна была немного застенчива, а тогда она мне показалась к тому же и очень грустной. Помнится, у нее незадолго до того умерла мама». 

 На новой работе Джоанне придется преподавать английский язык всех уровней, начиная с элементарного и заканчивая высшим. Ей предстояло жить и работать в Порту, втором по величине городе Португалии. О нем она прочитала немного перед собеседованием, а директор Кэссиди рассказал ей еще больше как сторожил тех мест. Оказалось, что Порту, прежде всего, знаменит своими портвейнами, а соответственно, и питейными заведениями, в которых представлены все возможные марки этого вина. В городе очень популярны экскурсии для туристов, желающих побывать на дегустациях на заводах-производителях этих вин, таких как «Тэйлор», «Сандеман», «Грэхем» и других. Все заводы были основаны семьями англичан, в свое время осевших в Порту. В городе даже имеется Институт вина. Там также очень много живописных мостов через реку Дуэро, один из которых построен по проекту Гюстава Эйфеля. Кроме того, в историческом центре города находятся кафедральный собор XIII в. и одна из самых интересных достопримечательностей Порту башня Клеригуш, построенная архитектором Никколо Назони в стиле барокко, – самая высокая в Португалии (76 метров – 225 ступеней). Джоанне предстояло попробовать необычайно вкусное вино, гулять по одному из самых красивых городов Южной Европы, родине Генриха Мореплавателя и Фернана Магеллана, и, конечно, работать.

После того как директор Кэссиди сообщил, что берет ее на работу, Джоанна воспарянула духом – ее ждало новое приключение в неизвестной ей стране.

Ее отец, Пит, переехал из Черч-Коттедж в Чепстоу, постепенно начиная оправляться от смерти Энн. Ди была занята своей жизнью и работала медсестрой в Эдинбурге. Джоанна могла без особого сожаления покинуть Британию. Самый большой объем взятых с собой вещей у Джоан заняли заметки о Гарри Поттере.

В один из нояборьских дней Джоанну встретила сияющая на солнце широкая Дуэро, «Золотая река» Порту, несущая свои воды в Атлантический океан. На взлетной полосе Джоанну ожидал Стив Кэссиди, давно живущий вдали от родины и любящий Порту всем сердцем, практически как уроженцы этого города.

С воздуха Джоанне город показался очень красивым, но внизу Порту производит не столь захватывающее впечатление – многочисленные промышленные районы, плотные потоки машин и множество людей, однотипные здания окраин.

Одним из преимуществ ее новой работы оказалось то, что Джоан не пришлось искать жилье. Директор Кэссиди размещал своих преподавателей в просторных четырехспальных апартаментах над аптекой «Фармасья да Прелада» на улице Сентраль де Франкос.

Заселившись, Джоанна познакомилась со своими соседками – ирландкой-хохотушкой Эйне Кьели и эмансипированной красоткой Джилл Прюитт, которые стали ее близкими подругами за считаные дни. Их дружба будет неоценима, когда в жизни Джоанны в Порту начнут происходить серьезные неприятности. Этим двум подругам Джоанна посвятит свою третью книгу поттерианы. Она напишет: «Джилл Прюитт и Эйне Кьели, крестным свинга». Это посвящение многих поклонников и знакомых первоначально ввело в заблуждение. Действительно, свинг, как музыкальное направление или танец, не были близки Джоанне никогда. Для нее это была память о вечерах, когда три подруги беззаботно радовались жизни, проводя время в приятной компании за бокалом хорошего вина. «Свинг» – это название любимого ими бара в Порту, расположенного вдалеке от реки и поэтому не пользующегося популярностью у туристов. В нем можно было почувствовать местный колорит. Улица, на которой находится бар, носит имя Хулио Диниша, знаменитого португальского писателя, родившегося на берегах Рио-Дуэро. Может быть, еще и поэтому Джоанне нравился этот бар. Она чувствовала некую сопричастность к творчеству писателя, автора «Учеников настоятеля» и «Английской семьи». В каждом большом городе наверняка найдется такое неприметное место, затерянное среди небольших магазинчиков и лавочек, со ступенями, ведущими вниз, и музыкой, опаздывающей на два-три поколения от моды. Помещение напоминает пещеру. Внутреннее зонирование разделяет его на пять баров со стойками. Это было место, где собиралась молодежь семнадцати – двадцати лет, подвыпившие девчонки и парни, изображающие из себя латиноамериканских горячих  мачо. Джоанна с подругами здесь выглядели очень взросло, но «Свинг» притягивал их своей атмосферой, где бармены записывали заказы на карточке, а счет погашался перед уходом. Настоящее веселье начиналось в Порту после двенадцати ночи. Подгулявшая публика разбредалась только под утро, а особо задержавшихся выпроваживали уже вышибалы. Порту был тем городом, в котором Джоанна чувствовала себя уютно. И неудивительно. «Может быть, кому-то он покажется чересчур тихим, – говорит директор Кэссиди, – но только не тому, кто вырос в Татшилле, где в ближайшем городке даже не было кинотеатра».

Мария Инес Агиар, заместитель директора английской школы «Энкаунтер», жгучая брюнетка с горячим сердцем, тоже быстро подружилась с девушками. В кафетерии «Лабареда» по соседству со зданием школьной администрации на Авенида-де-Фернао- Магальяеш (улица Фернана Магеллана) девушки часто засиживались вчетвером после занятий. Мария обучала их португальскому языку, но, по ее мнению, Джоанне он не давался, может быть, по причине того, что он, как в свое время и французский язык, ее мало интересовал. «Джоанна была нервная, – вспоминает она, – очень беспокойная, ей никогда не сиделось на месте. В ее истерическом смехе иногда было даже что-то жуткое. Мне кажется, она была несчастлива. Как будто ей все время чего-то не хватало. Однажды она попросила меня познакомить ее с каким-нибудь парнем. Я думаю, Джоанне не везло в любви». Скорее всего, Мария была права, судя по тому, как будет дальше складываться судьба Джоан. Чуть позже, более чем через год, Мария сыграет не последнюю роль в резко изменившейся к тому времени жизни Роулинг.

Школа «Энкаунтер» стала для Джоанны вторым домом, ее приняли в дружный, сплоченный коллектив, она быстро стала «своей». Ее подруги даже играли в школьной футбольной команде. Джоанну, с детства далекую от спорта, выбрали капитаном группы поддержки. Конечно, некоторое время ее терзали тоска по дому и мысли о недавней смерти матери. Но после празднования Рождества, устроенного директором школы в баре «Бонанца», Джоан почувствовала, что начинает привыкать к этой жизни.

Работы в школе было не слишком много, по крайней мере Джоанну она не отягощала. Всегда находилось время на отдых и личную жизнь. Занятия были вечерними, обычно с пяти до десяти, еще иногда пару часов по утрам в субботу. «Эйне была талантливым педагогом, – вспоминает Стив, – да и Джоанна тоже хорошо справлялась со своими обязанностями, пока не начались неприятности. Она была очень эмоциональной».

У Джоанны оставалось свободное время, которое она проводила в компьютерном классе школы, перепечатывая и систематизируя материалы по первой книге о Гарри Поттере. Скорость набора текста, которой овладела Джоан, поражала всех сотрудников. Стив и Мария вспоминают, что Джоанна «печатала со скоростью света». Кроме этого, она рисовала пером и карандашом и в итоге в совершенстве овладела техникой графики.

Сочинять и записывать, как это уже вошло в привычку дома, Джоанна продолжила и в Порту, «зависая» перед уроками в каком-нибудь из многочисленных баров или кафе. Любимым местом был «Мажестик» на Руа-де-Санта-Катарина – уютное, немноголюдное кафе в стиле модерн с белыми мраморными столешницами, резными деревянными стульями, канделябрами и большим черным пианино, на котором время от времени играли посетители. Это место очень сочеталось с характером и вкусами Джоанны. Садясь за столик, она закуривала, заказывала крепчайший португальский кофе и погружалась в мир Гарри Поттера, зная, что ее никто не потревожит. Кафе находилось далеко от «Энкаунтер», поэтому, когда Джоан торопилась на занятия в школу, она ехала на автобусе и за время поездки перечитывала записи, сделанные за последние несколько часов.

Паласио Кристаль, чудный парк, находящийся в центре Порту, Джоанна тоже часто посещала в хорошую погоду. Там, устроившись под каким-нибудь деревом недалеко от прудика с утками, поглощая свой любимый кофе, крепкий эспрессо или нежный капучино, под крики королевских павлинов Джоанна заполняла свои блокноты новыми заметками о «мальчике-который-выжил».

 Как говорил еще при первой встрече с Джоанной Стив Кэссиди, «в Порту влюбляешься не сразу». К тому времени он был женат на португалке и прожил в этом городе более двадцати лет. «Чтобы узнать Порту, нужно время. Впервый раз я приехал сюда в ноябре, на четыре месяца. Лиссабон – изумительно красивый город, по сравнению с которым Порту может показаться простоватым. Но зато у Порту богатая история», – говорит директор «Энкаунтер».

 Романтичная душа Порту видна не сразу. По одной местной поговорке – «Коимбра учится, Брага молится, Лиссабон пускает пыль в глаза, а Порту работает» – можно подумать, что в этом городе нет поэзии и музыки. Но романтику Порту можно увидеть не сразу. В Рибейро (в переводе – Речной берег), самом красивом районе города, расположено множество кабачков, где вечерами, сидя на улице, можно наблюдать за взмывающими над церковными шпилями птицами, планирующими в лучах заката. Здесь часто появлялась Джоанна с подругами, чтобы выпить дешевого вина, перекусить и полюбоваться на закатную реку. «Рибейро вдохновляет», – говорит Мария.

Плененный дух Джоан, томившийся долгое время в оковах Татшилла, в академической среде Эксетера, в унылых стенах английских офисов, так нелюбимых ею, вырвался на волю именно в Порту.

И вот настал вечер, кардинально переменивший жизнь Джоан. Это был март. Джоанна пять месяцев уже жила в Порту, работала и мечтала дописать первую книгу о Поттере. Вместе со своими подругами она случайно, в поисках веселья, заглянула в «Лабареда», бар, в котором они решили выпить по бокалу сухого вина, чтобы потом отправиться в один из клубов в Рибейро, где, по словам Марии, можно было слегка посходить с ума, выпить и подцепить кого-нибудь. Их выбор остановился на «Мейя Кава», расположенном прямо у воды. Бар заведения находился в подвальном помещении и завлекал приятной джазовой музыкой и спокойной атмосферой, не мешающей общаться, но при этом наверху находилась дискотека – если кому-то захотелось бы потанцевать. Вначале девушки решили устроиться внизу. И в тот же вечер в этом баре оказался (также случайно!) студент-журналист Хорхе Арантес. Позже он скажет о своей первой встрече с Джоан: «Вошла девушка с самыми красивыми голубыми глазами на свете». Светло-каштановые волосы и яркий макияж резко отличали ее от загорелых, темнокудрых португальских красавиц. Отвести взгляд от Джоанны Хорхе так и не смог. Светлокожие и светловолосые англичанки пользовались популярностью у местных парней. Для Марии самым простым объяснением этого было одно: «Наши мужчины – мачо, а английские девушки уступчивы». Естественно, подруги-иностранки этим пользовались и были готовы к появлению немалого числа поклонников.

Сейчас Джоанна не любит вспоминать о бурном романе, который случился у нее с Хорхе Арантесом, закончившемся браком, рождением дочери и неприятным разводом. С журналистами она тем более не говорит на эту тему, хотя многие пытались ее «разговорить». К сожалению, люди меняются и, увы, по большей части не в лучшую сторону – Хорхе до сих пор не против поделиться воспоминаниями, в основном выдуманными, обрастающими всё новыми и новыми подробностями, главным образом из-за возможности получить за интервью гонорар побольше. Первые такие деньги Хорхе заработал, как только Джоанна стала знаменитой. «Дэйли Экспресс» (британский таблоид) хорошо заплатил ему за «воспоминания». В итоге Хорхе Арантес много чего «порассказал» журналисту издания, Дэннису Райсу. Но до этого было еще очень далеко. Молодые люди, и Джоанна, и Хорхе, увидев друг друга, сразу поняли, что это будет не похоже на легкий флирт, да и вряд ли закончится легкой интрижкой. Почти не говорящая по-португальски Джоан, но хорошо понимающий английский Хорхе, быстро нашли общий язык. Они оба любили читать, а одним из любимых ими писателей оказалась Джейн Остин. Джоан сложно было представить, что она встретила ночью в районе Рибейро молодого португальца, читавшего «Чувство и разум». «Нам была приятна компания друг друга, и мы проговорили по меньшей мере часа два. Расставаясь, поцеловались и обменялись телефонами», – вспоминает Хорхе в первом интервью. Он позвонил Джоанне через несколько дней, так как боялся, что если объявится раньше, то она сочтет его навязчивым.

Когда молодые люди встретились, то между ними пробежала искра, и можно сказать, что с этого момента они стали парой. Хорхе говорит, что «даже не сознавая, что происходит, мы пошли ко мне и провели вместе ночь. В этом не было ничего предосудительного: мы оба были молоды, самостоятельны и наслаждались жизнью». Когда по прошествии некоторого времени Джоанна случайно увидела своего возлюбленного в кафе с другой девушкой, блондинкой-датчанкой, она, как утверждает Хорхе, отозвола его в сторону и сказала: «“Если между нами что-нибудь будет, я не стану делить тебя ни с кем”. Было ясно, что она не собиралась становиться “одной из многих”, а я вдруг понял, чем это закончится».

Джоанна была очень ревнивым человеком, но вскоре и Хорхе не стал уступать ей в этом. Отношения у них сложились очень непростые. Естественно, что воспоминания об этом бурном романе только со слов одного из участников однобоки. Конечно, за этой любовной историей наблюдали и подруги Джоан, и ее сослуживцы. У всех было на этот счет свое мнение. Некоторые делились им с журналистами, поддерживая ту или другую сторону, некоторые молчали и молчат до сих пор. Сама Джоанна, как уже говорилось выше, предпочитает последнее. Кто был виноват в дальнейшем, кто был прав, разобраться трудно. Похоже, что характеры Джоан и Хорхе не уступали друг другу в сложности, оба были взрывные, эмоциональные, а в глубине души нежные и тонко чувствующие люди. Например, Стиву Кэссиди Хорхе не слишком импонировал. «Он мне не понравился. Даже внешне. И манеры у него были грубоватые», – вспоминает он.

 Литература, которую любили оба и на почве которой сошлись, часто становилась и предметом их небольших ссор. Мария вспоминает, что Джоан везде носила с собой «Властелина колец». Впервые прочтенную в девятнадцать лет, она могла открыть эту книгу на любой странице и погрузиться в текст с таким энтузиазмом, как будто впервые его читает. Хорхе иногда не мог ее оторвать от этого занятия. И разговоры у них в основном были о литературе.

Если говорить о «Гарри Поттере», то трудно сказать, какую роль сыграл Хорхе в написании первой книги (Джоанна не раскрывает подробностей!), хотя он, безусловно, пытается уверить журналистов, что эта роль была неоценима и, конечно, не оценена самой Джоан.

Естественно, Хорхе быстро узнал о Гарри Поттере, прочел все заметки Джоан, вошедшие в первую часть поттерианы. Он восторженно рассказывал журналистам о первой книге и заявлял, что именно после того, как он убедил Джоан в «гениальности» ее будущего произведения, она решила писать семь частей. Хорхе говорил, что ему «сразу стало ясно, что это гениальное произведение. Как-то раз, помнится, я даже сказал Джоанне: “Ух ты, да у меня любовь с великой писательницей!”».

Но если судить о том, что работа Джоанны над Гарри Поттером началась задолго до их встречи, а общая структура всех семи книг обладает сложными сплетениями сюжета, то идея о количестве частей наверняка возникла у нее гораздо раньше. Кроме того, Хорхе уверял журналистов, что именно он был первым читателем полной рукописи первой книги, а после прочтения даже дал несколько советов, от которых Джоан не смогла отказаться и использовала их в тексте. Говоря это журналистам, Хорхе еще тешил себя надеждой самому стать писателем, поэтому эти слова в интервью совсем не удивительны. Кстати, на сегодняшний день, обладая хоть малой толикой таланта и трудолюбия, Хорхе мог бы написать книгу об их романе с Джоан, и даже если бы приукрасил их отношения своими фантазиями, то эта книга разошлась бы немалым тиражом хотя бы между поклонниками Гарри Поттера, которых на данный момент миллионы. В один из немногих моментов откровения с журналистами Джоанна обмолвилась, что «он [10] имеет такое же отношение к “Гарри Поттеру”, как я – к “Истории двух городов”». Те двадцать страниц рукописного текста заметок по «Гарри Поттеру», которыми похваляется Хорхе, скорее всего, были оставлены Джоан при разрыве сознательно, так как больше не были ей нужны и не использовались в основном тексте. 

 Но нельзя и говорить о том, что Хорхе вообще не принимал никакого участия в написании первой книги. Обсуждения и споры, естественно, проходили часто. Голова Джоан была полна Гарри, в то время как сердце принадлежало Хорхе. Ее португальская подруга Мария считает, что «идеи принадлежали Джоанне, а силы действовать дальше давал ей Хорхе, с ним она не чувствовала себя несчастной». И вероятно, это самое верное, что можно сказать об этой ситуации в целом.

Сказать, что влияние португальского периода жизни Джоанны ярко отразилось в ее творчестве, нельзя. Большинство персонажей и мест в книгах о Гарри Поттере собирательны. Но все же узкие улочки и аллеи, ведущие в Рибейро, множество очаровательных магазинчиков и лавочек чем-то неуловимо напоминают то Косую аллею (аллея Диагон) в Лондоне, то Хогсмит, деревушку невдалеке от Хогвартса. Ну и конечно, нужно вспомнить одно из четверостиший великого португальского поэта Фернандо Пессоа (1888–1935), который, возможно, навел Джоанну на мысли о крестражах (волшебный артефакт, созданный с помощью тёмной магии). Особенно это касается самого страшного для Гарри крестража – его самого:

 Черты, заметные во мне едва,

 Несу издалека я, настоящий,

 Черты того, кто злит меня всё чаще

— Мне чуждого, иного существа.[11]

 Через некоторое время после начала бурных отношений с Хорхе Джоанна переехала к нему. Он жил вместе с матерью, Марилией Родригес Арантес, кроткой и тихой женщиной, практически не говорящей по-английски и постоянно проводившей все свое свободное время в церкви.

Новым домом Джоанны стала маленькая квартирка на первом этаже в доме с террасой на улице Дуке де Салданья, невдалеке от большого туристического района. Улица, на которой стоял дом, под уклоном спускалась к реке. Молодые люди часто выходили прогуляться по набережной и полюбоваться видами города и Дуэро.

Дом Арантесов, номер 59, был трехэтажным, а в квартире, помимо двух спален, были гостиная и маленькая кухня. В Португалии принято, что многие молодые люди живут в доме одного из супругов, это позволяет экономить на съеме жилья. Мать Хорхе всегда хорошо относилась к Джоанне, даже после их развода она говорила журналистам, что Джоан «была чудесной девушкой, и я сразу стала считать ее членом семьи». Хотя Марилия Родригес Арантес, мать Хорхе, добрая и отзывчивая женщина, у Джоанны не было с ней близких и доверительных отношений. Миры двух женщин практически не соприкасались.

Весной 1992 года Джоанна забеременела, и молодые люди, хотя прожили вместе пока еще очень недолго, решили узаконить свои отношения и оставить ребенка. Все это было очень не вовремя, так как Хорхе на восемь месяцев забирали в португальскую армию.

В первую очередь нужно было съездить в Англию и познакомить Хорхе с семьей и друзьями Джоан, лично сообщить им радостную весть. Но, увы, всем их планам не суждено было сбыться. Летом 1992 года, когда молодые люди на месяц решили отправиться в прохладную Британию, в Порту стояла удушающая жара. Ничто не предвещало несчастья, но у Джоанны случился выкидыш.

Как утверждает Хорхе, это горе сблизило их еще сильнее, и они решили пожениться. 28 августа 1992 года Хорхе официально, хотя находился уже в армии, сделал Джоанне предложение.

Но после возвращения Хорхе из армии их отношения дали трещину. Взрывные, ревнивые характеры обоих не давали покоя ни Джоан, ни Хорхе. Наблюдающие за их романом со  стороны друзья и коллеги были уверены, что такой накал страстей до хорошего довести не может, что бурная семейная жизнь этой пары была обречена еще до рождения дочери.

Несколько друзей и знакомых вспоминают один случай, когда страсти, кипевшие между Джоанной и Хорхе «подожгли» почти весь квартал. Однажды днем Хорхе и Джоан были в «Каса Империо», уютной кофейне, недалеко от школы, где Джоан работала. Причину спора между влюбленными никто вспомнить не может, но, как говорит Мария, «он [12] толкнул Джоанну, и она закричала». Джоан выбежала из кофейни и продолжила кричать на улице, а за ней несся взбешенный Хорхе. Оказавшись у школы, «она вбежала в здание, – говорит Мария, – и взлетела по лестнице во вторую аудиторию. На улице собралась целая толпа, все думали, он ее убьет – такой у него был вид… Хорхе всегда был большой собственник и ревнивец».

Директор школы Стив Кэссиди вначале даже и не понял, что случилось. В тот момент он подходил к зданию школы с другой стороны и увидел толпу людей, топчущихся на пороге «Энкаунтер» и пытающихся заглянуть внутрь. Первой его мыслью было, что случился пожар, но дымом не пахло. Прислушавшись к толпе, директор понял, в чем дело. Все стояли и ждали, чем же закончится эта страстная любовная перипетия. Мария оказалась там же, на втором этаже, и, перепуганная насмерть, пыталась вмешаться, спасая подругу. Но! Этой сцене позавидовал бы и Шекспир, описывая страсть Ромео и Джульетты! Хорхе кричал: «Джоанна, прости меня. Я тебя люблю!» А она, плача, тоже кричала: «Я люблю тебя, Хорхе!» Кто-то из толпы, беспокоясь за Джоанну, вызвал полицию, и через несколько минут в школе появились два офицера – разбираться в том, что здесь произошло. Стиву Кэссиди пришлось объясняться и извиняться, так как он здесь был главным, а одним из участников этого шумного конфликта стала его подчиненная.

Директор школы, коллеги Джоан и даже ее друзья до этого случая и не подозревали, что в жизни Роулинг не всё так радужно, как им представлялось до этого. И когда молодые люди поженились, родили ребенка, их отношения не улучшились. Никто так никогда и не узнает, что происходило за дверями их маленькой квартирки на улице Дуке де Салданья, сколько было подобных конфликтов и всегда ли они заканчивались признаниями в любви. Флаг Португалии на большом белом флагштоке здания, в котором располагался «Примейро Консерватория до Реджисто Сивил», отдел регистрации браков Порту, полоскался на ветру 16 октября 1992 года, в день, когда Джоан и Хорхе сочетались браком.

Церемония была скромной и проходила в присутствии всего нескольких членов семьи. Неромантическую обстановку подчеркивало и само здание, сохранившее лишь остатки былой роскоши – обшарпанные стены и потолки с обвалившейся лепниной, железные, витые, неряшливо покрашенные перила широкой парадной лестницы. По случаю бракосочетания Хорхе был отпущен из армейской части в увольнительную. По нескольким старым фотографиям видно, что на Хорхе черный пиджак и модная в то время рубашка, красная в белый горошек, а под ней – футболка. Джоанна же одета строго – черный жакет с V-образным вырезом, шею украшает жемчужное ожерелье в три нити, в ушах – длинные серьги. Волосы убраны в высокую строгую прическу. Единственная вольность, которую она себе позволила, – это ее любимый черный карандаш, которым она, как всегда, подвела глаза.

На церемонию из Эдинбурга приехала ее сестра Ди со своим женихом, смуглым красавцем Роджером Муром, работавшим ресторанным управляющим, который и стал их свидетелем. Молодожены подписали свидетельство о браке. В двадцать семь лет Джоанна первый раз вышла замуж. Хорхе же было только двадцать четыре.

На последней фотографии, сделанной после получения свидетельства о браке, можно увидеть, что взгляд Джоан напряжен, а Хорхе, наоборот, расслабленно улыбается. Может быть, это потому, что ей нужно было в тот день еще идти на работу, а Хорхе получил увольнительную на пару дней. А может, потому, что он, необузданный ревнивец, получил, как и хотел, Джоанну в жены, и она, в свою очередь, чувствовала, на что «подписалась». Может быть всё… Чужая душа – потемки, истины, не исключено, никто так и не узнает.

Вряд ли Джоанна, зачитывавшаяся Джейн Остин и любившая «Белого жеребенка», когда- нибудь мечтала о такой свадьбе… Да и медового месяца у них так и не было.

Джоанна никогда не говорила о своей первой свадьбе с журналистами, так же, как и о Хорхе. Но в ее третьей книге «Гарри Поттер и Узник Азкабана» профессор Трелони говорит Лаванде Браун на уроке прорицания: «То, чего вы боитесь, произойдет в пятницу, шестнадцатого октября». В день, предсказанный профессором, кролика Лаванды загрызла лиса: «Шестнадцатое октября! То, чего вы боитесь. Это произойдет шестнадцатого октября! Помните? Она была права, она была права!» Невольно думается, уж не кроликом ли в итоге, оценив свою жизнь с Хорхе, посчитала себя Джоан. Если посчитать, то 16 октября 1992 года выпадает именно на пятницу.

Уже через несколько недель Джоанна поняла, что снова беременна. Она стала нервной и раздражительной, постоянно боялась выкидыша, но в целом эта беременность проходила нормально. В это же время она отдалилась от всех друзей, предпочитая одиночество. Вместо общения и совместных прогулок с подругами, как это бывало раньше, Джоан предпочитала проводить время в кафе за рукописями первой книги. Гарри Поттер заменил ей все радости, это ее успокаивало и вдохновляло. Каждый день, работая над заметками, Джоан слушала запись концерта для скрипки с оркестром Чайковского, и сейчас она признается, что эта музыка до сих пор ассоциируется у нее с дочерью. Во время беременности врачи волновались за Джоан лишь по одному поводу – она умудрилась похудеть на одиннадцать килограммов! Эйне, Джилл и Мария в один голос утверждают, что в этом был виноват Хорхе, который безудержно ревновал ее. Вся их семейная жизнь состояла из конфликтов, что заставляло Джоанну жить в состоянии постоянного стресса. Марилия, мать Хорхе, которая вынуждена была чаще всех наблюдать за ними, говорит, что «они любили друг друга, но оба были очень ревнивые». Например, уходя в бар с друзьями, Хорхе требовал, чтобы Джоан оставалась дома и ждала его, и не хотел, чтобы она выходила куда-нибудь с Эйне, Джилл и Марией. Свободной по натуре Джоан терпеть такое обращение было невероятно трудно. Мария вспоминает, что «все твердили Джоанне: уходи от него».

27 июля 1993 г., за четыре дня до собственного дня рождения, Джоан родила дочку в родильном доме Хулио Диниса. Появление на свет Джессики, как Хорхе и Джоанна назвали девочку, стало для писательницы, по ее словам, «без сомнения, самым счастливым моментом» в жизни. Правда, она и не подозревала, что ей предстоит пережить еще два таких же незабываемых «происшествия»!

Можно не сомневаться, что, если бы у нее родился сын, Джоан назвала бы его Гарри, хотя Хорхе говорит иначе. Он утверждает, что мальчика они бы назвали Луисом, в честь великого португальского поэта Луиса де Камоэнса.

После родов Джоанна продолжала терять вес, врачи опасались, что дело может дойти до анорексии. Скорее всего, у Джоан было длительное физическое и нервное истощение. За три месяца до рождения дочери Хорхе вернулся из армии, но на работу не устроился. В конце августа он продолжал оставаться безработным, а на Джоаннины плечи легла вся забота о семье. Она зарабатывала, готовила и убирала, нянчилась с дочкой, которая не покидала ее рук, кроме нескольких часов в день, когда Джоан преподавала в школе. Ко всему прочему, «у них были большие скандалы», – вспоминает Мария. Джоанна и Хорхе продолжали ссориться и тогда, когда малышка Джессика попала в больницу с нарушением циркуляции крови в большом пальце на ноге. Почти месяц врачи лечили ребенка, была опасность, что девочка может потерять палец, но, к счастью, этого не случилось.

В конце осени брак Джоан и Хорхе дал глубокую трещину, и они оказались на грани разрыва. В итоге 17 ноября 1993 года Джоанна оказалась на улице одна, грубо выставленная супругом из дома, а ее четырехмесячная дочь осталась за дверями с человеком, который только что выдворил ее мать за порог. Согласно интервью, впоследствии опубликованному в британском таблоиде «Дэйли Экспресс», Хорхе «взорвался» потому, что Джоанна сказала, что больше не любит его: «Мне пришлось вытащить ее из дома в пять утра. Признаю, на улице я дал ей оплеуху». В следующих интервью, уже другим газетам, Хорхе отрицал, что ударил Джоанну, говоря, что просто силой вывел ее на улицу.

Единственные близкие люди, которые были у Джоан в Порту, Эйне и Джилл, тут же позвонили Марии, и она, как местная, связалась со знакомым полицейским, который неофициально помог забрать Джессику от дома Хорхе. Перед этим Мария связалась с адвокатом, который сказал: «заберите ребенка во что бы то ни стало». «Официально полицейские не могли ничего предпринять, но я убедила их пойти с нами – надеялась, может, Хорхе испугается…» – вспоминает Мария.

В редкие минуты откровения Джоан как- то проговорилась в одной радиопередаче, что «Хорхе в дом нас не впустил и сказал, что не хочет со мной говорить, но мне удалось ногой удержать дверь, выходящую прямо на улицу, чтобы он не закрыл ее. Я думала, соседи из-за шума нас убьют. Внутри я слышала плач малышки и все время повторяла: “Хорхе, отдай моего ребенка, отдай моего ребенка”. В конце концов, он вынес мне Джессику».

Естественно, что это был окончательный крах всех отношений между Джоанной и Хорхе. Теперь главной мечтой Джоан было как можно быстрее покинуть Порту. До отъезда в течение двух недель она с Джессикой скрывалась у друзей, с которыми Хорхе не был знаком. Сразу после разрыва Джоанна не могла покинуть город, ей надо было закончить несколько важных дел, подготовить документы к отъезду. И все это время Хорхе искал Джоанну с ребенком. Он несколько раз появлялся у Марии и у Эйне с Джил, дежурил у школы, где его жена работала, прогуливался по хорошо знакомым им обоим улицам, заглядывал во все бары и кафе, где они вместе бывали, но так и не нашел их. Невольно возникает вопрос: как же так произошло, что Джоанна оказалась в столь несвойственной ее характеру ситуации?

Как такое могло случиться с умной, интеллигентной, образованной молодой женщиной? Наверное, самый верный ответ дала ее подруга, наблюдавшая все собственными глазами. Мария думает, что Джоанна на момент их знакомства с Хорхе еще не до конца оправилась после смерти матери. Эта утрата образовала в ее душе огромную пустоту, которая могла заполниться только любовью. Как говорит Мария, Джоан «хотела любить и быть любимой». Но португальский мачо, возможно, из-за культурных различий, возможно, из-за разницы в возрасте или по какой-то другой причине не смог заполнить эту лакуну. Однако Хорхе подарил ей то, что не только заполнило пустоту души, но и «перелилось через край» – дочь. Теперь Джоанна не была одинока. Впереди ее ждали новые испытания, и их ей готовила родная Британия. В одной из своих речей, обращенных к собранию Консервативной партии, осенью 1993 года Джон Мэйджор, премьер-министр Великобритании, заявил, что распущенное поведение британских детей напрямую связано с тем, в какой семье воспитывается ребенок. В распущенности виноваты родители-одиночки. Многие в стране и за рубежом были удивлены.

Один из комментаторов «Таймс», Симон Дженкинс, обескураженно прокомментировал эти слова: «Заявление, возлагающее ответственность за упадок института брака исключительно на плечи родителей, подразумевает, что они в чем-то виноваты, что-то делают не так. Это серьезный упрек в адрес тысяч овдовевших или разведенных граждан, которые из последних сил тянут лямку, пытаясь дать своим детям приличное воспитание». Теперь это напрямую касалось и Джоанны, но она не придала этому заявлению большого значения – ее первоочередной задачей было выбраться из той ситуации, в которой они с Джессикой оказались. Единственным утешением бы то, что Джоанне удалось забрать дочку и привезти ее в Англию.

По собственному признанию писательницы, именно Джессика не давала ей «пасть духом». План дальнейшей жизни был прост: во-первых, нужно было найти жилье, а после рождественских и новогодних праздников устроиться на работу, желательно в школу, так как школьный график работы позволил бы Джоан находиться с дочерью чаще. Денег было катастрофически мало, максимум, на что бы их хватило, – это снять на пару месяцев самое недорогое жилье с минимумом необходимой мебели. В Лондон дорога была закрыта.

Цены на жилье в столице были для Джоан заоблачными, а давние друзья давно сменили квартиры. Вернуться к отцу, который принял бы ее с дочерью безоговорочно, Джоан не могла. Отец продолжал занимать высокую должность в компании «Роллс-Ройс». Но Пит вторично женился через два года после смерти мамы Джоан и Ди. В жены он взял свою бывшую секретаршу, Дженет Галливан, которая была моложе его на восемь лет. Этот брак образовал пропасть между отцом и дочерьми. Поэтому неудивительно, что отец не присутствовал ни на бракосочетании Джоанны, ни на свадьбе Ди.

Да и сам он женился практически тайно от них 2 апреля 1993 года в Ньюпорте, в то время, когда Джоанна была еще беременна. В январе 2001 года очередной британский таблоид, газета «Санди Экспресс», поместила статью о «грустной семейной тайне» для любителей новостей «с перчиком»: «Через несколько месяцев после смерти от рассеянного склероза Энн, первой жены мистера Роулинга, он и Дженет Галливан, к общему изумлению своих близких, решили жить вместе».

Видимо, это действительно была любовь, так как Дженет бросила из- за Пита не только мужа, но и двоих детей. Они стали жить вместе всего в нескольких милях от Черч-Коттеджа, в новом доме в Чепстоу. Пит никогда не афишировал свои отношения с Дженет, ни до, ни после брака. До сих пор он живет тихой жизнью, покупает продукты в магазинчиках Татшилла и ни с кем не вступает в долгие разговоры. В оправдание Питу можно сказать, что он был верен Энн до конца ее дней, «в здравии и в болезни». Последние десять лет жизни Энн он всегда был рядом с ней, стойко переносил все невзгоды, выпавшие на ее долю, никогда не отказывал ей в помощи. Так что можно сказать, он выполнил свой долг перед первой женой до конца. Наверное, его дочери понимали это, но не могли этого принять, по-своему остро переживая смерть мамы. Несмотря ни на что они продолжали любить отца, но общаться с ним не могли. Джон Неттлшип, друг семьи Роулингов, говорит, что «Питу было очень нелегко. Пришлось заново строить свою жизнь». Поэтому единственным человеком, к которому могла обратиться Джоанна в этой тяжелой ситуации, была ее сестра Ди, живущая в Эдинбурге.

 Приехать на свадьбу Ди в сентябре Джоанна не смогла, так как у нее уже была маленькая Джессика, тем более это было третье бракосочетание в семье Роулингов за один год. И вот, спустя два месяца после столь знаменательного события для Ди, Джоан оказывается на пороге ее дома с грудным ребенком на руках и в совершенно растрепанных чувствах.

 У молодоженов не осталось другого выбора, как приютить родственницу и помочь ей. Еще с детства Ди всегда была полна оптимизма, да и сейчас мир ей видится в радужном свете, поэтому Джоан с порога получила такой заряд позитива, что ей сразу стало легче.

Ди продолжит ободрять ее и все последующие годы, особенно эта поддержка будет необходима в период активной работы над первой книгой «Гарри Поттера». Ди узнала о «Гарри» сразу, как только Джоан поселилась у них с мужем, Роджером Муром, на Марчмонт-роуд в доме номер 140.

Уже в Порту у Джоанны были написаны первые три главы, которые она и дала прочитать сестре, главной слушательнице сочинений их детства. Впоследствии Джоанна признается, что, «если бы она [13] не смеялась, я бы забросила все это. Но Ди прямо хохотала». К сожалению, кроме «Гарри Поттера» у Джоанны имелись и другие заботы. Она была сильной и независимой женщиной, которая не могла позволить себе постоянно пользоваться добротой сестры и ее мужа.

 Когда Джоан успокоилась и пришла в себя, она сняла себе временное жилье. И несмотря на жалкое, нищенское существование, которое так было похоже на жизнь Тессы из рода д’Эбервиллей, главной героини одноименного романа Томаса Харди, Джоан не унывала. Ее не покидала уверенность, что она выберется из уныния и нищеты. Гораздо позже, уже будучи всемирно известной «мамой Гарри Поттера», в интервью газете «Гардиан» Джоан говорила, что «никогда не думала, что все может быть так плохо.

Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь одна, с ребенком на руках,  окажусь в неотапливаемой квартире, где полно мышей. И я злилась на себя, поскольку понимала, что нельзя растить дочь в таких условиях». Но при этом она не теряла надежды!

Однако ее подстерегал еще один кошмар, о котором Джоанна и теперь вспоминает с ужасом, – бюрократия органов государственного социального обеспечения. До сих пор она помнит те муки унижения и беспомощность, через которые ей пришлось пройти, чтобы получить то немногое, что могло ей выделить государство в сложившихся обстоятельствах. Для дальнейшей жизни им с Джессикой была необходима государственная дотация, позволившая Джоан крепче встать на ноги, пока она будет искать работу. Для получения этих крошечных денег – £69 в неделю – Джоанне предстояло пройти множество кабинетов, в которых безликие, твердолобые и жестокие чиновники снова и снова заставляли ее повторять рассказ о том, что у нее случилось. «Сначала нужно было пройти собеседование и доложить всем и каждому, почему я оказалась на мели, без денег и без мужа. Я понимала: им хотелось заставить меня ощутить собственную никчемность, хотя я чувствовала себя так и без их стараний», – в одном из интервью с негодованием вспоминает будущая писательница.

На деньги, которые она получила от государства, Джоанна должна была снимать жилье, оплачивать коммунальные услуги, кормить, одевать себя и ребенка, то есть фактически обречь себя и Джессику на нищенское существование. В очередной раз, слушая композицию «Everybody Hurts» («Всё болит») группы «R.E.M.» из подаренного друзьями на прошедшее Рождество альбома, Джоанна решилась на решительный шаг: заняла £600 у Шона Харриса, своего школьного друга «на все времена».

Шон уже не в первый раз помогал Джоанне, можно сказать, что из ее друзей он оказался самым верным и надежным. На эти деньги Джоан решила снять квартиру получше, хотя бы без мышей, постоянно скребущихся под плинтусами. Но найти нужное жилье оказалось не так-то просто. Эдинбургские агентства недвижимости тут же ей отказывали, когда узнавали, что она живет на государственное пособие. «На том конце провода равнодушные голоса неизменно отвечали: “Извините, мы не сдаем квартиры людям, живущим на государственное пособие”», – вспоминает Джоанна.

Пребывая в глубоком отчаянии, она случайно наткнулась на одну служащую одного агентства недвижимости, которая пожалела ее и согласилась показать несколько квартир. «Я уловила в ее голосе некоторую нерешительность, – вспоминает писательница, – и принялась говорить так быстро, что она, наверное, с трудом понимала, о чем речь». Чтобы не затягивать процесс переезда, Джоанна сняла одну из предложенных квартир. Это была маленькая, с одной спальней, немеблированная квартирка в доме номер семь по Саут-Лорн- Плэйс округа Лейт, в одном из самых старинных кварталов Эдинбурга. Как только сестра и знакомые одолжили кое-какую мебель, Джоанна с Джессикой переехали в новое жилье. Эта квартира станет «родиной» первой книги о Гарри Поттере, здесь она с дочерью проживет следующие три трудных, но очень интересных года, полных фантазий о мальчике-который- выжил.

 Джоан с Джессикой оказались в округе Лейт, в одном из самых тихих округов Эдинбурга. Преступность и наркомания, болезни всех захудалых районов крупных городов, практически его не затронули. Квартира матери и дочери находилась в серо-коричневом типовом восьмиквартирном доме на первом этаже. Выйдя из подъезда, кругом можно было увидеть точно такие же дома, двор был маленький и убогий – запущенный палисадник и скамейка со столиком.

На улице можно было встретить лишь одних стариков, округ Лейт славился своими муниципальными приютами для престарелых, но за углом была вполне приличная благоустроенная начальная школа, в которую и пошла Джессика, когда ей исполнилось пять лет.

Однако Джоанна опять оказалась загнана в рамки мира, который ей был слишком тесен, так же, как это происходило ней в Уайдене, а потом на улице Дуке де Салданья. Теперь же ее мир состоял только из Джессики, и, несмотря на то, что она всем сердцем любила дочь, ей было одиноко, а от этого и тоскливо. Одинаковое течение дней нарушил приезд Хорхе, который после отъезда Джоан успел пристраститься к наркотикам.

Джоанна никому не говорила, что после той ночи, когда муж выкинул ее из дома, не дав забрать дочь, она стала сильно его бояться. Для нее было большим подвигом отправиться в адвокатскую контору, оставив Джессику на попечение друзей В тот же день, 15 марта 1994 года, Джоанна инициировала дело о судебном запрете для Хорхе, закон должен был оградить ее и дочь от посягательств этого на тот момент уже неадекватного человека. Как только адвокат подал иск от имени Джоанны, ей выдали временный ордер, а для постоянного судебного запрета требовался развод. В Шотландии очень серьезно относятся к такого рода делам. В ордере указывалось, что Хорхе запрещалось «преследовать свою жену физически и словесно, угрожать ей либо приводит в состояние страха и тревоги, а также применять к ней насилие на территории действия распоряжения суда Эдинбурга». Так что Хорхе не было другого выхода, кроме как вернуться в Порту.

А Джоанну накрыла депрессия. Состояние апатии, тоски и уныния практически не покидало ее. Та бездонная черная бездна отчаяния и весь тот ужас, который она испытала, заглянув в нее, вскоре превратятся в дементоров, наверное,  самых страшных существ из книг о Гарри Поттере. Джоанна до сих пор помнит свои ощущения. «Это полное отсутствие способности представить себя в будущем жизнерадостным человеком. Отсутствие всякой надежды – это страшное состояние, несравнимое с обычной грустью», – признается она в одном из интервью.

Стражники тюрьмы Азкабан – дементоры – страшные существа, высасывающие из человека всё счастье, лишающие его души. А если вспомнить зеркало Еиналеж и реакцию главного героя на него, то можно понять, что все книги поттерианы отчасти являются биографией чувств Джоанны, которые продолжают в ней жить или, пройдя, оставили глубокие рубцы на ее сердце. Да, конечно, Джоан-школьница похожа на Гермиону-зубрилку, но она и Гарри, стоящий перед зеркалом Еиналеж. Это сама Джоан переживает поцелуй дементора и, как Сириус Блек, спасенный крестным сыном (дочерью Джессикой), возвращается к жизни.

Но природное чувство юмора в Джоанне срабатывает, казалось бы, в самый неподходящий момент – от ужаснейшего на свете существа, дементора, есть очень действенное средство, известное любому ребенку и каждой женщине, – шоколад!

Да и как любящей матери не впадать в отчаяние, когда она пытается всеми силами улучшить жизнь своего ребенка, но у нее ничего не получается – кругом возникают все новые и новые преграды, иногда доходящие до абсурда. Например, когда Джоан устроилась на работу, то зарабатывала £15 в неделю. Она могла получать и больше, но тогда бы лишилась  так как жалованье, превышающее £15, автоматически вычиталось из суммы пособия. Зарабатывать же так, чтобы отказаться от государственной дотации вообще, Джоанна пока не могла – Джессика была слишком маленькая, а на няню тоже нужны были немалые деньги.

Джоан видела, сколько игрушек у других детей. Она вспоминает, что, когда «собирала игрушки Джессики, они все умещались в обувной коробке». Конечно, молодая мама часто плакала.

Зато в прогулках Джоан Джессике никогда не отказывала! Рядом находился Лейт-Линкс – парк с огромной зеленой лужайкой и массой детских площадок, на которых постоянно резвились дети, а мамы, краем глаза наблюдавшие за ними, делились друг с другом новыми методами воспитания, рецептами блюд и местными сплетнями.

Но, естественно, в жизни Джоан были и светлые моменты. К ним можно отнести и ее развод с Хорхе. 10 августа 1994 года она подала заявление о расторжении брака. Мысли о дементорах отступили.

К этому времени муж ее сестры Роджер вместе с другом Дугалом МакБрайдом открыли свой бизнес, купив кафе под названием «Николсонс» на пересечении Саут-Бридж и Ройал-Майл. В жизни Джоан это место сыграло особое значение. Ее еще не покинули мысли стать  писательницей, и желание работать над книгой о Гарри Поттере ее прямо захлестывало, особенно если учесть то, что за последний год, кроме уже написанных трех глав, появились несколько ярких персонажей, а перипетий сюжета хватало уже на половину второй книги. Мечта о том, что она войдет в книжный магазин, а продавец ее узнает и скажет, что книга, написанна ею, у него самая любимая, согревала Джоанну, когда она вдруг снова впадала в отчаяние или сталкивалась с какими- либо сложностями внутри сюжета первой книги о Гарри.

Бытовые же мечты Джоан пока заканчивались на том, что когда-нибудь и она, как другие, сможет войти в магазин, взят все необходимые продукты, сладости и игрушки для Джессики, не подсчитывая в уме каждый пенни, а просто протянув продавцу кредитную карту, зная, что средств там хватит на всё, и еще останется.

Если бы Джоанна знала, насколько осуществятся ее мечты, то ни за что бы не поверила!

Именно кафе «Николсонс» стало местом, куда Джоан могла пойти, чтобы не чувствовать себя изгоем, поднять свою опущенную последними годами жизни самооценку. Ей всегда лучше всего работалось в таких местах, где кругом были люди, но при этом все были заняты своими жизнями, а она, находясь в кругу событий, могла быть незаметной соучастницей, занимаясь своим любимым делом – сочинением. Такие места – кафе, бары, кабачки и пабы – Джоан находила везде, куда бы ни забрасывала ее жизнь – в Эксетере, Лондоне, Манчестере, Порту, и вот теперь в Эдинбурге.

В «Николсонс» было хорошо, потому что она была членом семьи владельца и отношение к ней было соответствующее – официанты проявляли уважение, никогда не требовали что- либо заказать и даже бесплатно угощали ее чашечкой кофе, а то и двумя зараз. Здесь Джоан могла сидеть и работать сколько захочет. Можно сказать, что появление такого места было самым настоящим волшебством! Не иначе как сам Дамблдор устроил все это – через улицу от «Николсонс» была дорога под названием Поттерроу.

После прогулки с Джессикой Джоанна направлялась к центру города. Когда она по Ройял- Майл и другим улочкам и тупикам старого Эдинбурга доходила до «Николсонс», дочка уже мирно спала в своей коляске. Тогда Джоан, вкатив каляску на второй этаж, могла в тихом углу поработать над «Гарри Поттером». Здесь, в «Николсонс», у нее возникало ощущение полноты жизни – плавное движение посетителей, запах кофе и чая, мерный шепот голосов.

Когда один раз в неделю Джессику забирала к себе подруга, то Джоан могла спокойно насладится какой-нибудь книгой. В то время ей нравились Набоков и Родди Дойл. Или это было время подумать, например о правилах квиддича.

Роджер Мур, муж Ди, вспоминает, что все знали, что Джоан пишет книгу, так как «заходила она часто, несколько раз в неделю, садилась за столик и заказывала кофе. О завсегдатаях персонал вскоре узнает все: кто они, что из себя представляют, почему сюда приходят. С некоторыми официантами Джоанна свела даже довольно близкое, как мне кажется, знакомство». Сам Роджер, больше похожий на бармена, никогда не показывал, что они с Джоан родственники, и поддерживал впечатление, что она – обычная посетительница.

Сейчас, естественно, эти ежедневные посещения Джоанны кафе «Николсонс» превратились в легенду. Сколько историй придумали поклонники Гарри Поттера об этом месте! Впоследствии, в одной из радиопередач, Джоан утверждала, что всё, что рассказывают ее почитатели о времени написания первой книги, лишь наполовину правда, остальное – выдумки: «Действительно, я писала в кафе, а моя дочь спала рядом в коляске. Звучит очень романтично, но, когда живешь так сама, не видишь никакой романтики. А вот это уже выдумки – когда говорят, что у меня дома не топили. Я ходила туда не греться. Если честно, мне просто хотелось хорошего кофе. И чтобы при этом не приходилось отрываться от работы, вставать, варить себе еще чашечку…» Но всё же кафе «Николсонс» спасало ее от преследований дементоров, еще изредка пролетающих мимо ее дома.

Секретарская работа, которую Джоанна нашла к концу 1994 года, как мы уже знаем, не давала ей возможности улучшить свое материальное положение. Единственное, на что стало хватать, так это на пеленки для Джессики. Если бы Роулинг смогла устроить дочку в государственные ясли, у нее появилась бы возможность работать целый день. Но в ясли девочку не брали, так как для этого мать должна была работать. Это был замкнутый круг. И, как ей заявили в органах соцзащиты, «ваш ребенок живет еще в хороших условиях». Еженедельно Джоанна ходила на почту и получала пособие, краснела, стоя у окошка кассирши. Она вспоминает, что старалась быстрее отдать кассирше документы: «Воображаю, что бы говорили у меня за спиной все эти пожилые леди, если бы узнали, зачем я пришла, – “попрошайка”, “бездельница”, “обуза для общества”… К тому времени из меня по капле уже была выдавлена вся гордость».

Оказалось, что для преподавания в Шотландии требовалось окончить аспирантуру и получить свидетельство, опыта роботы в Португалии было недостаточно. Джоан рискнула и подала документы на обучение в аспирантуру факультета современных языков «Морей Хаус» (сейчас – филиал Эдинбургского университета). Из 120 кандидатов четверть должна была отсеяться, так что Джоанна, видевшая в последние годы только невзгоды, была уверена, что ее не возьмут. Экзамен состоял из группового задания, сочинения, открытого урока и собеседования с кандидатом, проводившегося на иностранном языке по основной специализации экзаменуемого. Конечно, Джоанна оказалась в группе французского языка, хотя неплохо говорила по- немецки и владела основами португальского. Собеседование проводилось в конце января, а занятия начинались в августе. Джоанна успешно прошла экзамен, и ее приняли.

К двадцати девяти годам жизнь у Джоанны стала постепенно налаживаться. Ее любимая буддийская мудрость: «жизнь ест страдание, которое очищает человека и позволяет расти дальше», как нельзя лучше объясняла последние годы ее жизни. Отстрадав, Джоан оказалась на пути к своему счастью – исполнению своей заветной мечты стать писателем.

К началу обучения в аспирантуре, летом 1995 года, Джоанна отказалась от пособия, так как ей материально помог друг, о котором она никогда не распространялась. Это позволило ей устроить Джессику в ясли, а самой спокойно учиться на дневном отделении аспирантуры. Кроме этого, она получила дотацию от шотландского Отдела развития промышленности и образования. А 26 июня 1995 года, по прошествии установленного законом срока, судебный запрет в отношении Хорхе Арантеса, ее бывшего мужа, обрел постоянную силу. Отец ее дочери с легкостью отказался от всего, даже не появившись на последнем рассмотрении дела. В тот же день было завершено и дело о разводе. Джоанна снова стала Роулинг.

                                                                                                              

«Мальчик-который-выжил» Отказы со стороны издателей, первая публикация                               

                                                                                                    

В литературное агентство Кристофера Литтла на Уолем-Гроув в Фалеме в одно морозное декабрьское утро пришла по почте рукопись в необычной черной пластиковой папке. Сначала Брайони Эвене, которая разбирала почту, не обратила на нее внимания, так как агентство практически не занималось детской литературой. Но сама Брайони любила читать, особенно детскую классику, ее любимыми произведениями были «Белый жеребенок», «Ласточки и амазонки» и «Властелин колец». Так что этой рукописи, принадлежавшей перу некой Джоанны Роулинг, можно сказать, очень повезло. Черная пластиковая папка была отложена в сторону от горы из бумаг, пришедших только за это утро, большинство из которых впоследствии отправилось прямиком на помойку.

Сам владелец этого литературного агентства, Кристофер Литтл, полагал, что детская литература денег принести в принципе не может, поэтому Брайони Эвене рассудила, что «не было никакого смысла показывать рукопись Крису. Мы все равно этим не занимались. Я всегда первым делом отбирала что не пойдет – например, детские книги или поэзия». Но во время обеда Брайони решила пролистать «Гарри Потерра» и увидела иллюстрации, прилагающиеся к книжке, сделанные самим автором. Рукописный вариант первых трех глав, который стала читать Брайони впоследствии практически не отличался от изданного. После прочтения первой главы она решила взять рукопись домой, чтобы «долистать» на досуге.

Новый внештатный рецензент, Флер Хоул, в обязанности которой входило прочитывать отобранные рукописи, в тот день заглянула к Брайони, которая тут же протянула ей книгу Роулинг и сказала: «По-моему, стоящая вещь. Я пробежала только первую главу, остальные две собираюсь дочитать позже, но, если хочешь, можешь просмотреть все сейчас и сказать, что ты думаешь». Флер прочитала все от начала до конца, ее захватила эта сказка.

«Если быть точной, – вспоминает Брайони, – я прочитала первую главу, а Флер – сначала вторую и третью. До конца дня я закончила все три и сказала Крису: “Может, пошлем запрос?” И он ответил: “Посылай что хочешь”. Вот так все и было».

Кристофер Литтл – солидный деловой мужчина, обаятельный, всегда безупречно одетый, обладающий редкой деловой хваткой и нюхом на сенсации, буквально из всего  всего умеющий извлекать выгоду. Его последним партнером по бизнесу стал Патрик Уолш, литературный  агент с великолепным вкусом. Если Кристофер был талантливым бизнесменом, то Патрик умел выискивать талантливых писателей и чуять их возможности. «Крис был прежде всего бизнесменом, – объясняет Брайони, – а Патрик – литературным агентом. Но это было хорошо тем, что они смотрели на все с разных точек зрения, и один видел слабые места другого. Патрик подходил к делу с позиций литературы, а Крис имел перевес в области маркетинга. Патрик был очень неряшливый, а Крис – подтянутый и аккуратный».

Кристофер Литтл всегда был увлечен только продвижением новых идей, он, собственно, и создал репутацию агентству, проявив дальновидность и заключив несколько контрактов со звездами спорта, желающими написать свои автобиографии. Кроме того, агентство занималось книгами Симона Гандольфи, автора криминальных и приключенческих романов, Анны Пастернак, пишущей любовные романы, А. Дж. Квиннелла, создателя популярных триллеров, и многих менее известных британских авторов. Список жанров литературных произведений, которыми занималось агентство, был весьма обширным. Но большинство выбранных Патриком авторов и заключенных Кристофером контрактов приносили прибыль.

Первая книга Джоанны попала в это агентство случайно. В ежегодном справочнике «Художники и писатели» в Центральной библиотеке Эдинбурга она выбрала его случайно – ей просто понравилось название. До этого Джоан обратилась в одно лондонское агентство, где ей ответили категорическим отказом, видимо, даже не поинтересовавшись содержанием присланного материала. Больше всего, как это ни смешно звучит, ее разозлило то, что они не вернули пластиковую папку, в которой Джоанна отослала рукопись.

От литературного агентства Кристофера Литтла Джоан получила письмо, которое написала Брайони Эвене от лица владельца, попросив прислать всю рукопись целиком. Если бы она подозревала, что, получив ответ, Джоанна пустилась в пляс вокруг кухонного стола в своей квартирке! Этот момент «мама Гарри Поттера» запомнила на всю жизнь: «Сначала я решила, что снова пришел отказ, но внутри было коротенькое письмо: “Спасибо. Будем признательны, если вы пришлете остальную часть рукописи на эксклюзивной основе”. Это было лучшее письмо в моей жизни. Я перечитала его восемь раз».

На Уолем-Гроув полная рукопись книги «Гарри Поттер и Философский камень» пришла через несколько дней после того, как Джоан получила письмо. Она торопилась, боясь, как бы Кристофер Литтл не передумал. Если бы она знала, что он даже не видел ее черную пластиковую папку! Но Брайони вначале сама дочитала книгу до конца, а потом передала ее Кристоферу с такими отзывами и комментариями, что ее босс не смог отказаться. Брайони вспоминает, что «закончила ее быстро, потому что это действительно хорошая вещь, и я просто не могла от нее оторваться. Потом передала книгу Крису с самыми восторженными комментариями, он взял ее с собой и прочел за один вечер. Несмотря на целый штат рецензентов, он завел себе правило самолично знакомиться с авторским материалом. Сперва я сомневалась, что Крис одолел весь “Философский камень”, поскольку он сказал, что ему хватило для этого одного вечера, но, если подумать, это вполне возможно… На следующее утро мы обсудили рукопись, и Крис очень воодушевился. Мы собирались указать Джо лишь на несколько моментов. Помнится, я  посоветовала ей еще немного поработать над образом Невилла Лонгботтома. Мне он показался забавным персонажем. А Крис заинтересовался квиддичем, которому, он считал, нужно уделить больше внимания. Он рассудил, что мальчики не воспримут квиддич как игру, пока не узнают всех правил. Впрочем, у Джоанны правила уже были готовы, так что она просто сказала “хорошо” и вставила их в книгу. Она даже приложила иллюстрацию – простой лист бумаги с зарисовкой матча по квиддичу: волшебники на метлах, летящие друг на друга».

После этого Брайони, отвечавшая за редакторскую работу и переписку с Джоанной, отдала рукопись Патрику, его слово, как литературного агента и совладельца агентства, было решающим. «Философский камень» произвел на него неизгладимое впечатление. Можно сказать, что практически все было готово для дальнейшего продвижения рукописи.

Джоанна подписала с агентством контракт, отправленный ей по почте Кристофером. В нем указывалось, что агентство получало 15 % валового дохода от продажи книги на британском рынке и 20 % дохода от проката поставленной по ней киноленты, а также оставляло за собой право заключения сделок с переводчиками и американскими распространителями. Это был стандартный документ, действующий пять лет. Такой контракт подписывали все авторы агентства. Первый параграф этого документа: «Автор назначает Агента единственным и исключительным представителем во всех сферах своей литературной деятельности и передает ему право продвижения на рынке своей литературной продукции, включая романы, рассказы, драмы, стихотворения, киносценарии, сценарии телевизионных постановок и мультипликационных фильмов, тексты песен, статей, а также рекламные материалы».

Немногим больше счастья на тот момент Джоанна испытала только от рождения Джессики. Как-никак, а для «Гарри Поттера» она тоже была мамой, хоть и литературной. Тут же подписав все страницы договора, Джоанна, даже не проконсультировавшись с юристом, как в письме ей советовал Кристофер, отправила его на Уолем-Гроув. Если бы кто-то в агентстве подозревал, в какой нищете жила Джоан с дочерью! Расходы на переписку с ними проделали большую брешь в ее бюджете, но, подписав контракт, Джоанна вздохнула более- менее спокойно. По крайней мере, в недалеком будущем, как ей думалось, она могла надеяться на небольшой гонорар. Оставалось дело за малым – найти издательство, заинтересованное в публикации книги.

По издательствам рукопись рассылала Брайони. Было сделано три копии, к каждой из которых прикрепили новый титульный лист со штампом «Литературное агентство Кристофера Литтла», а в строке «фамилия автора» значилось: «Джоанна Роулинг». Джоанне оставалось только ждать и продолжать надеяться. Издательство «Пингвин» рукопись отвергло сразу, в «Трансуорлде» рецензент был болен и рукопись так никто и не прочел, и Брайони затребовала ее назад для пересылки другому издателю. Двенадцать издательств по тем или иным причинам упустили шанс выпустить книгу Джоанны. Но «Блумсбери» на Сохо-сквер заинтересовалось. Это издательство было небольшим, созданным недавно (в 1986 году), и главным их достижением было издание «Английского пациента» Майкла Ондатже. Отдел детской литературы в «Блумсбери» открыли лишь несколько месяцев назад. Его возглавил Барри Каннингем, обладающий коммерческим чутьем, так же, как и Кристофер Литтл. Кроме того, Барри Каннингему самому очень понравилась книга: «Ужасно увлекательная вещь. Прежде всего меня поразило то, что основные события происходят в полностью вымышленном мире. Создавалось такое впечатление, что Джо сжилась со своими персонажами и их судьбами. Только вот для детской книги рукопись была несколько длинновата». Посоветовавшись еще с четырьмя сотрудниками своего небольшого отдела, Барри предложил агентству £1500. Торговаться никто не стал, несмотря на то, что книга всем понравилась, всё же это была «проба пера» молодой никому неизвестной писательницы, и рисковать никто не хотел. Кристофер сам взвесил все шансы Джоанны заработать больше и посоветовал принять это скромное предложение. Для Джоан эта сума с вычетом процентов агентства и налогов – £1275 – была сказочным состоянием. Деньги выплачивались по частям. Первую часть она могла получить сразу, приехав в Лондон и встретившись с издателем, вторую выплачивали после публикации, назначенной на начало следующего, 1997 года. Из-за Джессики на встречу с издателем Джоанна могла приехать только на один день, а это значило, что она проведет в дороге более девяти часов. Но дорога в поезде для Джоан – это всегда повод поработать, точнее, начать трудиться над следующей книгой о «мальчике-который-выжил».

Перед первым знакомством с издательским миром, а Джоан лично еще не была представлена ни Кристоферу Литтлу, ни Барри Каннингему, писательница очень нервничала. В маленьком пабе в районе Сохо Барри Каннингем заказал ланч, ожидая Джоан. Она не опоздала, еще успела забежать в магазин игрушек «Хэмлис» на Риджент- стрит, чтобы купить подарок Джессике. Встречей Барри Каннингем остался  доволен. Он вспоминает, что ему еще подумалось тогда, «что она [14] немного стесняется себя, но очень гордится своей книгой и абсолютно уверена в том, что детям Гарри понравится. Я уже знал обо всех ее злоключениях после возвращения из Португалии, поэтому меня поразило ее серьезное отношение к своему творению. Но ее вполне можно понять». В конце встречи Барри Каннингем произнес фразу, над которой до сих пор смеется. Пожимая руку писательнице, он произнес: «На детских книгах, Джо, денег не сделаешь». Это эпизод из своей жизни Джоанна тоже вспоминает со смехом.

 Единственное сожаление того дня – Джоан так и не познакомилась с Брайони, которая не смогла вырваться из конторы на Уолем-Гроув. Но их знакомство в будущем будет не менее эффектным и веселым, чем последняя фраза Барри. Эта встреча состоится более чем через год, в октябре 1998 года, когда Джоанна будет встречаться с поклонниками ее литературного таланта на Челтнемском литературном фестивале. К тому времени будет опубликована уже вторая ее книга – «Гарри Поттер и Тайная комната». Брайони придет со своей тетей и двумя племянниками на встречу с Дж. К. Роулинг с читателями. Она отлично запомнила тот день: «Около десяти утра мы сидели в коридоре, и тут мимо нас процокала на высоченных каблуках молодая женщина. Миниатюрная, со вкусом одетая. Я ничего не сказала, но про себя подумала, что это, наверное, Джоанна. Потом все вошли в аудиторию, дети с книгами в руках расселись, скрестив ноги, на полу вокруг помоста, а взрослые заняли стулья позади них. Появилась Джоанна, стала читать отрывки из “Поттера”, отвечать на вопросы. Она зачитала фрагмент из второй книги, из главы “Добби предупреждает об опасности”, где Гарри обнаруживает у себя на кровати в доме номер 4 по Тисовой улице домового эльфа Добби. Потом дети снова стали задавать вопросы, и я была удивлена, потому что вопросы были очень умные – такие услышишь только от истинных поклонников. О книгах они знали все, но особенно их интересовали имена. Так все мы узнали, что Дамблдор – это древнеанглийское слово “шмель”. Я подняла руку, чтобы задать вопрос, и Джоанна заметила: “Отлично, вот и взрослые тянут руки”. Я спросила ее о правах на кинокартину: “Я слышала, вы отказались от более выгодной сделки, потому что хотели контролировать процесс съемок. Вы довольны условиями контракта?” Джоанна ответила, что довольна и добавила: “Надеюсь уговорить Робби Колтрана сыграть Хагрида, но в одной газете написали, что Хагрид – огромный жуткий монстр, так что, боюсь, он может отказаться”. Тогда я сказала, что, очевидно, написавший это журналист в глаза не видел книги, и Джоанна была польщена этой репликой… Потом в большом шатре устроили концерт. У тети был с собой “Философский камень”, во взрослом варианте, который только-только появился на прилавках, и Джо сказала, что “еще не подписывала книгу в этом издании”. Я показала ей письмо с отзывом о “Поттере”, опубликованное в лондонской “Ивнинг Стэндард”. Увидев подпись, она застыла, потом подпрыгнула и прямо при всех принялась меня обнимать и рассказывать, кто я такая и что я сделала для Гарри Поттера. Это было чудесно». Джоанна никогда не забудет, какую роль сыграла Брайони в ее судьбе и в судьбе ее первой книги. При следующей их встрече, в день презентации «Кубка Огня», Джоанна сделает надпись на экземпляре Брайони: «Брайони – истинной первооткрывательнице Гарри Поттера… Дж. К. Роулинг».

В издании первой книги «Гарри Поттер и Философский камень» редакторской правки почти не было. По словам Барри Каннингема, редакторы «лишь слегка “отточили” стиль». Самым большим изменением стало имя автора. У Джоанны появился псевдоним Дж. К. Роулинг. Это был стратегический шаг, предпринятый литературным агентством, а точнее, Кристофером Литтлом, который, проконсультировавшись с несколькими издателями, решил, что произведения женщин-писательниц у мальчиков не пользуются популярностью, а девочки с удовольствием читают и книги авторов-мужчин. Литтл предложил разместить на обложке лишь инициалы и фамилию автора, но Дж. Роулинг смотрелось нереспектабельно. После рассмотрения нескольких вариантов было решено остановиться на инициалах «Дж. К.». Это звучало привычно (в английском алфавите буквы «J» и «K» стоят рядом), да и Джоан очень понравился этот вариант. Она посчитала, что «К» – это Кэтлин, имя ее любимой бабушки, и решила взять его себе как второе хотя бы в псевдониме. Теперь осталось только «смириться» с этим именем и научиться им подписываться (на всякий случай!). Если бы Джоан подозревала, сколько десятков тысяч подписей ей придется поставить!

 «Гарри Поттер и философский камень» вышел в свет 26 июня 1997 года, в твердом и мягком переплетах одновременно. Семь лет тяжелого труда и переживаний – и Джоанна смогла взять в руки экземпляр своей первой книги. Мечта осуществилась. Тираж в твердой обложке составлял пятьсот экземпляров, тогда еще никто не знал, что каждая книга этого тиража станет раритетной. Художник, оформивший и проиллюстрировавшим книгу, Томас Тейлор, был найден  Барри Каннингемом после тщательного отбора кандидатов. Издатель считал, что очень важно в иллюстрациях передать тонкий юмор произведения. На обложке был изображен мальчик в круглых очках с толстыми линзами и шрамом-молнией на лбу, стоящий на фоне ярко-красного поезда с надписью «Хогвартс-экспресс». Через несколько лет эта иллюстрация станет самой известной иллюстрацией в мире.

Естественно, что первая публикация не вызвала никакого ажиотажа – неизвестный автор, такой же герой, бюджет книги более чем скромный (едва удалось заключить контракт с американскими распространителями), громкой рекламы не было. Единственное, чем Барри мог помочь в продвижении книги и автора, так это использовать свои связи с известными литераторами, чтобы книга не прошла мимо них и профессиональных рецензентов.

«Невозможно противиться дерзкому напору свежей, новаторской струи на фоне приевшихся триллеров и приторных любовных романов» – это был первый благоприятный отзыв, опубликованный в «Скотсмэн». Потом последовало упоминание в «Санди Таймс»: «Забавная волшебная сказка для людей всех возрастов от десяти и старше… Гарри Поттера в младенческом возрасте отдают в семью ужасно занудных и злобных родственников ради его собственной безопасности: он из мира волшебников. В день одиннадцатилетия волшебники сообщают ему, кто он на самом деле, и поезд уносит его навстречу судьбе. История полна неожиданностей и шуток».  Конечно, книга была рассчитана на возраст от девяти до тринадцати лет, но она оказалась интересна и взрослым.

Через три дня после выхода в свет «Гарри Поттера» позвонил Кристофер Литтл. Он был в Нью-Йорке, где участвовал в аукционе по продаже книг американским издательствам. Один из них, Артур А. Левин, директор редакции «Схоластик Букс», предложил за книгу Дж. К. Роулинг $100 000. Эта сумма за право издавать книгу была огромной. «Гарри Поттера» Артуру А. Левину предложила прочитать Дженет Хогарт, уволившаяся недавно из «Блумсбери» и теперь работавшая в «Схоластик». А. Левин прочитал всю книгу на одном дыхании и сразу же понял, что Америка – земля, на которой «Гарри Поттер» будет пользоваться потрясающим успехом.

Это стало переломным моментом в жизни Джоанны. В одной из статей для «Санди Таймс», Дж. К. Роулинг вспоминает: «Я весь вечер ходила взад-вперед по дому в каком-то нервном оцепенении, легла спать только в два часа ночи, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я не отходила от телефона всю неделю». Теперь каждая крупная газета Британии и США что-нибудь писала о Джоан. В первую очередь, конечно, как принято в желтой прессе, обсуждалось ее семейное положение и доходы. Смаковать подробности ее личной жизни, искажая все факты, наверное, кроме одного, что она мать-одиночка, стали даже более мелкие газеты.

Были ли $100 000 разумным вложением? Многие эксперты сомневались. Так же как сомневались в продаже огромного по тогдашним меркам тиража в 50 000 экземпляров, которого не удостаивались даже авторы, не только известные в своей стране, но и переводимые на другие языки.

Книги о Гарри Поттере к концу 1999 года заняли три первые строчки в списке бестселлеров года. Кто-то из газетчиков назвал их литературным эквивалентом «Битлз». 

В прессе было опубликовано заявление Кристофера Литтла о том, что сделка со «Схоластик» является «беспрецедентным» случаем в истории мировой детской литературы, хотя это был скорее рекламный ход, который, безусловно, удался. Но сумма, полученная Джоан от  «Схоластик» была действительно очень крупной, и не удивительно, что это вызвало в прессе и литературных кругах ажиотаж.

Джоанна предпочитала работать быстро, поэтому, получив возможность практически не отвлекаться от сочинения, она через две недели после выхода в свет «Гарри Поттера и Философского камня» отвезла своему издателю рукопись следующего тома, называвшегося «Гарри Поттер и Тайная комната». Хотя вторая книга поттерианы далась ей с бо́льшим трудом, чем первая.

Первое свое интервью Джоан дала Найджелу Рейнолдсу, остроумному светскому журналисту, ведущему колонку о новостях искусства в «Дэйли Телеграф», которая до сих пор остается самой многотиражной газетой Британии. По воспоминаниям журналиста интервью ему понравилось: «Мы прекрасно пообщались. Помнится, я предрек, что в дальнейшем ей еще не раз будут задавать подобные вопросы. Она немного нервничала, наверное, внушила себе, что интервью – это сложно. Кроме того, я сказал, что, если все пройдет гладко, ее жизнь станет достоянием общественности. Казалось, ее это тревожило. Она вела себя несколько скованно и настороженно. Создавалось впечатление, – отмечал Рейнолдс, – что она жила в маленькой темной каморке и не могла заплатить даже за отопление. Джоанна подтвердила всю нашу предварительную информацию. Казалось, она сговорилась с агентами по связям с общественностью. Она рассказывала и о кафе, и о ребенке в коляске, и о других уже известных случаях из жизни. Еще Джоанна поведала историю появления “Гарри Поттера”, всю, с самого начала. Но подробностей личной жизни она избегала. Например, она так и не сказала, почему уехала из Португалии». В течение интервью Рейнолдс внимательно наблюдал за Джоан и впоследствии отметил, что «она не казалась счастливым человеком. Если человек счастлив, он словно светится изнутри. Я знал, что в Шотландии ей порой приходилось очень нелегко, но казалось, что она вобрала в себя всю мировую скорбь. В ней ощущалась некая надломленность».

Фотограф «Дэйли Телеграф» запечатлел Джоанну в кафе за чашкой кофе. Это оказалась ее первая профессиональная фотография, и первая, опубликованная в прессе. С этим интервью Джоан очень повезло – несмотря на свою усталость, груз проблем и утомление от работы, она с удовольствием беседовала с Найджелом Рейнолдсом, который так же, как и она, курил одну сигарету за другой, поглощая литры кофе. Хотя первое интервью прошло для Джоан безболезненно, впереди ее будут ждать мене тактичные журналисты с более откровенными вопросами.

Джоанне никогда не нравилось быть объектом пристального внимания, но теперь, после свалившейся на нее известности, ей приходилось с этим мириться.

Через десять дней после выхода первой книги «Гарри Поттер и Философский камень» интервью Дж. К. Роулинг было опубликовано на третьей странице «Дэйли Телеграф». Там же был напечатан похожий на правду рассказ: «Она бродила по улицам с Джессикой в коляске, пока та не засыпала, а потом со спящей девочкой шла в кафе, заказывала кофе, раскладывала на столе свои бумаги и лихорадочно строчила, пока дочка не просыпалась». Это, конечно, не шло ни в какое сравнение с реальностью, в которой создавалась первая книга поттерианы, но и не походило на выдумки, приписки и сгущение красок в статьях, опубликованных прежде журналистами «желтой прессы».

Но с течением лет у Джоанны появилось предубеждение к журналистам. Слишком много лжи она прочла и услышала о себе, многое хотела бы скрыть (как человек, по натуре непубличный), и естественно, прежде всего, ее раздражало «копание» газечиков в ее «грязном белье». Достаточно вспомнить о первом интервью с ее бывшим мужем Хорхе!

Джоанна не согласна с тем, что Рита Скитер (Москита), специальный корреспондент «Ежедневного пророка», один из мерзких персонажей ее книг, – это своего рода месть тем газетчикам, чьи надуманные истории принесли Джоанне немало огорчений. Скорее всего, это собирательный образ журналиста, обладающего всеми отрицательными качествами своей профессии.

Рита Скитер – один из самых рельефных и интереснейших персонажей поттерианы! Эта женщина – ведьма в алых одеждах, причем ведьма во всех смыслах этого слова, которая с помощью специального заклинания выуживает из своих несчастных жертв, в частности Гарри, искаженные цитаты. Джоанна рисует ее портрет с особым злорадством: «Ее волосы были уложены замысловатыми и подозрительно тугими завитками, странно контрастировавшими с тяжелой челюстью. Она носила очки в дорогой оправе и красила алым лаком двухдюймовые ногти на толстых пальцах, сжимавших сумку из крокодиловой кожи. Не успел Гарри открыть рот, чтобы ответить на заданный Скитер вопрос, как заклинание  уже сделало свое дело, и она уже сама формулирует: “Уродливый шрам, память о трагическом прошлом, обезображивает довольно милое в остальных отношениях лицо Гарри Поттера…”»

Рита – собирательный образ, олицетворение бульварной прессы, никогда и ничего не имеющий общего с журналистикой. Джоанна говорит, что изначально мисс Москита должна была фигурировать в «Философском камне». Когда Гарри впервые попал в «Дырявый котел», она тут же подбегает к нему, чтобы взять интервью у милашки со шрамом на лбу. Позже Джоанна изъяла этот персонаж из окончательного варианта «Философского камня», так что впервые мы встречаемся с Ритой лишь в «Кубке огня». «Я планировала написать семь книг, – объясняет Джоанна, – и решила, что ей следует появиться на сцене в середине повествования, в четвертой книге, когда Гарри всерьез начинает тяготиться бременем славы». Роулинг может продолжать утверждать, что, создавая образ мисс Москиты, она не имела в виду ни одно конкретное лицо или событие, но определенные параллели все же прослеживаются – в статье «Дэйли Рекорд», где заявлялось, что Роулинг стала «замкнутой, нервной и раздражительной», и в эксклюзивном репортаже «Ежедневного пророка», где отмечается, будто Гарри Поттер «непредсказуем и потенциально опасен». Но в первом эпизоде Джоанна «напророчила», так как книга «Гарри Поттер и Кубок огня», где присутствует эта сцена, вышла в свет еще до публикации статьи в «Дэйли Рекорд».

В конце книги Рита получает заслуженный нагоняй, когда Гермиона выясняет, что она незарегистрированный анимаг, умеющий превращаться в жука и подслушивать чужие разговоры. Гермиона поймала Риту и посадила в стеклянную  банку.

Но любая рекламная шумиха всегда дает свои плоды – ровно через год, сразу после выхода второй книги поттерианы, Найджел Рейнолдс публикует второе интервью с Джоан, где сообщается, что «Гарри Поттер» возглавил литературный рейтинг бестселлеров в Британии и детская книга сделала это впервые. Здесь же первый раз заходит разговор об экранизации книги.

                                                                                                              

Головокружительный успех поттерианы. Экранизации

                                                                                                                 

С выходом третьей книги «Гарри Поттер и Узник Азкабана» Дж. К. Роулинг из известной писательницы превратилась в настоящую суперзвезду, особенно в Америке.

Вот один из примеров «сумасшедшей» популярности Роулинг. Свою поездку в один из бостонских книжных магазинов на встречу с читателями Джоанна не забудет никогда. Подъезжая, она увидела, что в радиусе двух кварталов собралась толпа. Писательница, естественно, решила, что эти люди стоят в очереди за книгами, но представитель «Схоластик» объяснил, что все они ждут ее автограф. В этот день Джоанна подписала более 1500 экземпляров своей книги. Очень показательно одно из замечаний продавщицы магазина, сделанное после отъезда Джоан: «Люди выстраивались в очередь с раннего утра. Как на концерт “Роллинг Стоунз”».

В итоге все семь книг поттерианы переведены на 67 языков мира, среди которых русский, азербайджанский, белорусский, украинский, латышский, вьетнамский, валлийский, албанский и африкаанс. Кроме того, «Гарри Поттер и Философский камень» переведен на древнегреческий и латынь.

Переводами серии книг о Гарри Поттере на русский язык занимались многие переводчики- профессионалы и любители. Начиная с третьей книги в Сети распространялись переводы по главам, они начинали появляться, как только выходила новая книга на языке оригинала. В московском метро можно было увидеть людей, читающих распечатки новой книги о «мальчике-который-выжил». Иногда попадались и «счастливчики», которые могли читать по-английски и уже имели на руках книгу, привезенную из-за границы.

Самые же известные переводы книг о юном волшебнике сделали переводчики- профессионалы Виктор Голышев и Мария Спивак, сотрудничающая с издательством «Махаон».

В оригинале книги о Гарри Поттере раскупались в неанглоязычных странах не менее охотно. Мало того, английское издание «Гарри Поттер и Орден феникса» стало первой книгой на английском языке, попавшей в список бестселлеров Франции.

А вот для публикации в США книги потребовалось адаптировать – практически переводить на американский английский, так как многие понятия и слова могли экземпляров своей книги. Очень показательно одно из замечаний продавщицы магазина, сделанное после отъезда Джоан: «Люди выстраивались в очередь с раннего утра. Как на концерт “Роллинг Стоунз”».

В итоге все семь книг поттерианы переведены на 67 языков мира, среди которых русский, азербайджанский, белорусский, украинский, латышский, вьетнамский, валлийский, албанский и африкаанс. Кроме того, «Гарри Поттер и Философский камень» переведен на древнегреческий и латынь.

Переводами серии книг о Гарри Поттере на русский язык занимались многие переводчики- профессионалы и любители. Начиная с третьей книги в Сети распространялись переводы по главам, они начинали появляться, как только выходила новая книга на языке оригинала. В московском метро можно было увидеть людей, читающих распечатки новой книги о «мальчике-который-выжил». Иногда попадались и «счастливчики», которые могли читать по-английски и уже имели на руках книгу, привезенную из-за границы. Самые же известные переводы книг о юном волшебнике сделали переводчики- профессионалы Виктор Голышев и Мария Спивак, сотрудничающая с издательством «Махаон». В оригинале книги о Гарри Поттере раскупались в неанглоязычных странах не менее охотно. Мало того, английское издание «Гарри Поттер и Орден феникса» стало первой книгой на английском языке, попавшей в список бестселлеров Франции. А вот для публикации в США книги потребовалось адаптировать – практически переводить на американский английский, так как многие понятия и слова могли показаться незнакомыми и непонятными, особенно для юной аудитории.

Естественно, что с такой популярностью сам автор Дж. К. Роулинг (Джоанна Роулинг) и ее книги удостоились множества наград.

Писательница трижды получила Nestle Smarties Gold Award, дважды Children’s Book Award, дважды The Booksellers Association/ The Bookseller Author of the Year Award, дважды British Book Awards, Scottish Arts Council Children’s Book Award, Премию принца Астурийского (Испания). Кроме того, в 2000 году Джоанна Роулинг удостоилась высшей британской награды – ордена Британской Империи.

Книги о Гарри Поттере тоже получили множество призов. Например, четыре Whitaker Platinum Book Awards (2001 год), три Nestlé Smarties Book Prizes (1997–1999 годы), две Scottish Arts Council Book Awards (1999 год и 2001 год), Уитбредовскую премию за книгу года для детей (1999 год), WHSmith book of the year (2006 год). На премию Хьюго за лучший роман была выдвинута книга «Гарри Поттер и Узник Азкабана», а в 2001 году эту премию завоевал роман «Гарри Поттер и Кубок огня». Первая книга «Гарри Поттер и Философский камень» награждена также медалью Карнеги (1997 год). Всех наград и не перечислишь.

Национальная образовательная ассоциация США в 2007 году внесла серию книг о Гарри Поттере в «Учительский топ-100 книг для детей». Издание School Library Journal в 2012 году включила первые три книги поттерианы в число «Top-100 Chapter Books».

Естественно, что такое количество наград – это показатель любви множества поклонников всех возрастов практически во всех странах. Когда четвертая книга «Гарри Поттер и Кубок огня» только поступила в издательство, первые три книги были уже распроданы тиражом в 8 миллионов экземпляров только в Великобритании и почти в 24 миллиона в США. К сожалению, данные по продажам во всем мире отсутствуют. Но больше всех удивил Китай, в котором сразу напечатали 600 000 комплектов из трех книг на китайском языке. Для этой страны это был самый крупный тираж книг с 1942 года, когда там был провозглашен коммунистический режим.

Небывалая популярность романов о Гарри Поттере привела к тому, что издательства совместно с магазинами стали проводить акции полуночных распродаж. Это позволило еще больше расширить аудиторию, так, например, за первые сутки продаж шестого романа «Гарри Поттер и Принц- полукровка» удалось распространить до девяти миллионов копий, а седьмая книга поттерианы «Гарри Поттер и Дары Смерти» стала самой быстро продаваемой книгой в истории – за первые сутки было продано одиннадцать миллионов экземпляров.

Кроме того, учитывая пожелания многочисленных взрослых поклонников Гарри Поттера, было выпущено специальное издание всех книг серии для взрослой аудитории, от детских эти книги отличало лишь оформление, содержание осталось прежним.

На вокзале Кингс-Кросс в Лондоне, откуда Гарри Поттер каждый год отправлялся в школу Хогвартс, теперь можно найти вход на платформу «9 3/4», обозначенный тележкой для багажа и сидящей на ней совой. А в Эдинбурге вы можете увидеть памятную доску с портретом Дж. К. Роулинг на стене кафе «Николсонс», где была написана первая книга поттерианы.

Что же такого уникального в серии книг о «мальчике-который-выжил»? Почему сразу после выхода первой книги поттерианы это произведение получило такой успех? Что заставляет детей и взрослых читать и перечитывать эти «сказки»? Почему при вопросе о современной английской литературе сразу после «Властелина колец» приходит на ум «Гарри Поттер»? Еще много вопросов можно задать, пытаясь выяснить феномен популярности этой серии книг.

Попробуем увидеть то, что скрыто в сюжете, то, что Роулинг писала между строк, то, о чем лишь намекнула. 

 Серия книг о Гарри Поттере, «мальчике-который-выжил», на данный момент (конец 2016 года) состоит из семи романов, одной пьесы и трех книг из волшебного мира Гарри Поттера («Сказки Барда Бидля», «Квиддич с древности до наших дней» и «Фантастические звери и места их обитания»).

Первые семь книг поттерианы – это приключения юного волшебника Гарри Поттера, а также его друзей Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, обучающихся в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Основа сюжета – противостояние Гарри и темного волшебника по имени лорд Волан-де-Морт, убившего очень много маглов (людей немагов) и волшебников, в том числе и родителей Поттера. Цель Волан-де-Морта – бессмертие и власть над всем магическим и немагическим миром. Цель Гарри – выжить и спасти всех от Темного лорда Волан-де-Морта.

Действие первых шести книг в основном происходит в школе чародейства и волшебства Хогвартс во время учебного года, в седьмой книге обучение в школе отсутствует, главные герои, Гарри и его самые близкие друзья Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, «проходят практику» в реальной жизни, готовятся к решающей битве с Темным лордом и вступают в нее. В пьесе, восьмой книге поттерианы, действие происходит через девятнадцать лет после битвы с Волан-де-Мортом за Хогвартс.

Мир Гарри Поттера по большей части аналогичен реальному, нашему. Действие происходит в 90-х годах XX века в Британии. Главное отличие от реальности в том, что рядом с обычными людьми (маглами) живут волшебники (маги), скрывающие свое существование от маглов и обладающие способностью к применению магии. Получается, что мир Гарри Поттера поделен на два общества, одно из которых тщательно скрывается от другого. Фактически они существуют параллельно, а когда их пути по какой-либо причине пересекаются, то маги стараются скрыть это с помощью магии.

Если говорит о жанре романов поттерианы, то это, безусловно, фантастическая литература, точнее, фэнтези, включающая в себя разные типы романа – роман воспитания, подростковый роман, детективный, приключенческий, любовный и, конечно, триллер.

На протяжении семи книг мы участвуем во взрослении трех главных героев, Гарри Поттера, Рона Уизли и Гермионы Грейнджер. На наших глазах постепенно происходит преображение детей в подростков, а подростков во взрослых людей. Характеры героев шлифуются в приключениях, приносящих им радость и горе, дружбу и вражду, любовь и ненависть. А детективно-фантастический сюжет дает возможность раскрыться характерам персонажей с полной силой и глубиной. При этом, по словам Стивена Кинга, каждая из книг, являющихся «хитроумными сказками», построена в стиле детективных историй о Шерлоке Холмсе. Повествование в книгах поттерианы ведется всегда от третьего лица, делая читателя наблюдателем, кроме первых глав первой («Гарри Поттер и Философский камень») и последней («Гарри Поттер и Дары Смерти») книг, где истори рассказывается от первого лица. Может быть, это один из способов автора сказать читателю, что в его главном герое Гарри есть что-то от каждого из нас, а найти это – задача уже каждого читателя.

Борьба с Волан-де-Мортом и его последователями, Пожирателями смерти, закаляет Гарри и его друзей духовно, учит тому, что главное – это любовь и прощение, и для мага, для магла, отличие которых друг от друга не имеет никакого значения перед лицом смерти.

«Мои книги в основном о смерти, – говорит Джоанна Роулин в одном из интервью. – Они начинаются со смерти родителей Гарри. Или взять неотступное стремление Волан-де-Морта покорить смерть. Бессмертие любой ценой – цель всякого, кт прикоснулся к магии. Я так понимаю, почему он хочет победить смерть: мы все боимся ее».

В разговорах с друзьями и учителями, особенно с Дамблдором, Гарри открывает для себя глубокое понимание жизни, ее цели и смысла, а в конце седьмой книги, когда он добровольно жертвует собой, он понимает и смысл смерти.

Многие исследователи находят и политические подтексты в романах поттерианы: проблемы нормальности, угнетения, выживания и борьбы в неравных условиях рассматриваются,  как сквозные для всех книг серии. Психологи и педагоги видят в книгах Дж. К. Роулинг тему взросления – преодолеть самые страшные испытания и научиться думать самому и отвечать за свои поступки.

По утверждению самой Роулинг, ее книги содержат еще и «весомый аргумент в пользу толерантности и призыв положить конец ханжеству», а также убеждают «не думать, что истеблишмент и пресса говорят только правду».

В романах о Гарри Поттере раскрывается много значимых тем не только для подростков, но и для взрослых. Через свои книги Джоанна Роулинг разговаривает с читателями о любви, ненависти, власти и злоупотреблении ею, предрассудках и свободе выбора… Эти темы, по словам автора, «глубоко укоренены в сюжете», они естественно «вырастают» из него, как вырастают год от года герои книг о «мальчике-который-выжил». Ключевой проблемой, поднятой писательницей, стал выбор между правильным и простым, так как, по ее словам, «тирания способна начаться с людей, впавших в апатию и ступивших на легкий путь, которые вдруг оказываются в тяжелом положении».

Естественно, такие глубокие и непростые для понимания книги с множеством «зашифрованных» посланий, неоднозначным подтекстом и смыслом, проглядывающим между строк, не могли не вызвать и отрицательных отзывов, призывов запретить «пропаганду смерти, ненависти, неуважения и зла». Первая волна конфронтации некоторых «обеспокоенных родителей» прошла по Соединенным Штатам в начале 2000-х. Ответ Роулинг был емким и кратким: «Гарри – это отражение современного мира. Он “полукровка”: его отец – потомственный волшебник, а мать – волшебница, “рожденная в семье маглов”».

Поттериана стала предметом ряда судебных разбирательств, инициированных представителями американских христианских групп, считающих, что тема магии в книгах способствует пропаганде викки (западная неоязыческая религия, основанная на почитании природы) и колдовства среди детей.

В христианском колледже «Аутрич» и частной школе в Квинсленде в Австралии объявили книги Роулинг опасными и изъяли из библиотек, а директор южно-австралийского колледжа «Кедр» Питер Томпсон заявил, что «книги представляют оккультизм в выгодном свете, и неизвестно, куда это может нас завести».

Кроме того, имели место различные конфликты по поводу авторских прав и нарушений, связанных с торговой маркой. Прошел судебный процесс с писательницей Нэнси Стоуффер, обвинившей Роулинг в плагиате, но так и не доказавшей это в суде.

Помимо этого, у гомофобов споры вызывают высказывания самой Роулинг о том, что школа Хогвартс является безопасным местом для жизни ЛГБТ-студентов, а её директор Дамблдор на самом деле является гомосексуалом.

В итоге все эти обвинения в адрес Джоанны и ее творчества нисколько не повредили ее общественному имиджу и доброму имени. Напротив, истинные поклонники «Гарри Поттера» только еще сильней сплотили ряды в борьбе за своего кумира.

Что касается отношения к Гарри Поттеру в России, то оно мало чем отличается от отношения в Англии, Китае или Штатах. Поклонников поттерианы у нас миллионы, и подрастают еще. На тему творчества Джоан Роулинг пишутся научные работы, проводятся социологические, психологические, культурологические исследования, защищаются диссертации. А главное, книги о «мальчике-который-выжил» читаются, перечитываются, подкладываются собственным детям на стол и уже передаются по наследству.

Также у нас немало и противников Гарри Поттера, особенно в церковном, православном кругу. Аргументы приводятся те же, что и в христианских общинах Америки и Австралии.

Развеять критические настроения по поводу поттерианы взялся Андрей Кураев, российский религиозный и общественный деятель, протодиакон Русской православной церкви, писатель, богослов, философ, специалист в области христианской философии. Он написал две книги, в которых подробно рассмотрел и проанализировал творчество Джоан Роулинг с точки зрения воцерковленного человека.

«Недобрым глазом я читал книги про Гарри Поттера. Ведь это книжка про мальчика, который учится в волшебной школе, и преподают ему колдуны. Я был готов разглядеть в них “глубины сатанинские”, полускрытые антихристианские выпады, пропаганду безнравственности… – начинает свою монографию А. Кураев. – В итоге осталось одно разномыслие: автору Дж. Ролинг – мир волшебства нравится, мне – нет.

Казалось бы, этого достаточно, чтобы сделать вывод: мир магии плох, и, значит, книжку – в костер. Но… Что это за книжка? Учебник ли это по магии? Да нет – сказка. А сказке  вроде бы даже положено быть волшебной. И выходит, что этим книгам нельзя предъявить никакого “благочестивого” обвинения, которое при этом оказалось бы конкретно-адресным: поражающим только книги Ролинг и не опустошающим вообще все детские библиотеки. Если по “благочестивым” мотивам спрятать от детей Гарри Поттера – то по ровно таким же основаниям придется спрятать от них “Илиаду” Гомера и “Гамлета” Шекспира, “Вечера на хуторе близ Диканьки” Гоголя и “Сказку о золотой рыбке” Пушкина, “Щелкунчика” Чайковского и “Хроники Нарнии” Льюиса, сказки Андерсена и “Слово о полку Игореве” анонимного древнерусского монаха… Все книги, в которых кто-то из добрых персонажей молится языческим богам, берет в руки волшебную палочку, переживает волшебные превращения (в волка, лягушку, коня), подвергается действию злых заклятий и защищается от них с помощью оберегов или добрых волшебств. И с чем останутся дети? В такой стерильной атмосфере останется ли с ними их детство и детскость? И когда они узнают о том, кто и почему лишил их детства, останутся ли они сами в Церкви?»

Вопросы, задаваемые протодиаконом Андреем Кураевым, естественно, риторические, призванные навести на размышления, а не искать точный ответ. Как человек Церкви, он смотрит на многие вещи под особым углом, сквозь призму Святого Писания, чем и ценны его суждения о феномене книг Дж. К. Роулинг.

«Поезд в школу волшебства уходит с платформы номер девять и три четверти. Таких платформ не бывает? Ну, значит, и поезд уходит в страну небывальщины, сказки и фантазии. И ломиться в эту страну с требованием, чтобы там все было столь же прозаично и чистенько, как на уроках правописания, значит вывесить на своей шее табличку: “Я тупица. Детей мне не доверяйте. Иначе я их отучу фантазировать и смеяться”. Сказка, которая честно говорит о себе, что она – сказка, и должна быть судима по законам своего жанра, – отмечает А. Кураев. – …Существо, прописанное в сказке, – это существо, исключенное из реальной жизни и из реального культа. Ему не молятся и не приносят жертв. Ребенок, играющий в сказку, всегда помнит, что он именно играет, что это “понарошку”. А уж тем более это помнят дети того возраста (от 11 лет и старше), на которых рассчитаны сказки Ролинг».

 А. В. Кураев предлагает четко разделить сказки и веру. Если соединить эти два понятия, то возникнет ложная вера – суеверие, или того хуже – сектантство или фанатизм.

Протодиакон предлагает не запрещать книги Роулинг, а взять их в помощь для приобщения детей к вере. «Христианский педагог мог бы из этой книжки перенести детей к реалиям своей веры, – объясняет А. Кураев возможности приобщения детей к церкви и приводит примеры: – “Вы уже знаете, что именно жертвенная любовь матери спасла маленького Гарри от злого колдуна?

А знаете, ведь так и в христианстве говорят: молитва матери со дна морского достает, из мертвых воскрешает… А хотите, я вам песенку напою, которую недавно в монастыре услышал. Слушайте: «если мать еще живая, счастлив ты, что на земле есть кому, переживая, помолиться о тебе…» Гарри простил предателя Питера Педдигрю? А знаете, в нашей истории был однажды Человек, Который смог простить своего предателя. В своей проповеди Он сказал «благословляйте ненавидящих вас». Обсудим, почему месть не всегда уместна?” Книжки про Гарри Поттера дают церковному педагогу повод поговорить с детьми о главном – не о праздничных тропарях и не о символическом значении какого-нибудь церковного предмета, а о том, от чего и как нас спас Христос. В книге Ролинг самые жуткие существа – это безликие палачи-дементоры (разрушающие разум), жаждущие высосать из человека всю его душу. Спастись от них можно, только если вспомнить самую счастливую минуту своей жизни… Как христианин я скажу: “дементоры” – это в общем-то реальность, знакомая христианам – “Ты будешь есть, и не будешь сыт, пустота будет внутри тебя” (Мих. 6:14)». «А знаете, чему на самом деле учат эти книжки? – спрашивает священник у сомневающихся. – Тому, что материнская любовь защищает лучше любого пистолета. Что мужество и верность хороши. Что друзьям надо помогать. Что бояться зла нельзя, и очевидное могущество зла не есть повод к тому, чтобы перейти на его сторону. Что, если настанет время делать выбор между легким и правильным, надо выбирать правильное. Скучные банальности? Верно. Но вот для того, чтобы сделать их интересными, и пришлось написать отнюдь не скучную сказку… В общем, книги Ролинг раскрывают такое пространство, в котором можно вести диалог. В это пространство уже вошли миллионы детей. Вытащить их оттуда «анафемами» невозможно. А вот запереть их там с помощью предвзятых “низ-з-зя” можно. Так что, как некогда христианские миссионеры первых веков погружались в мир языческой философии, чтобы в ее мире и на ее языке говорить с людьми о Боге, так и сегодня можно было бы выучить язык Ролинг для разговора с нашими детьми. Рискованно? Но миссионерство всегда риск. А отказ от риска разве всегда безопасен? Тот, кто просто от имени Церкви обличит Гарри Поттера, – не рискует ли и он чужими судьбами?»

А. В. Кураев прекрасно понимает, что защищая «Гарри Поттера», вызовет немалый всплеск осуждения, непонимания, а может даже, и враждебного отношения со стороны церковных людей, но и здесь ему на помощь приходит «мальчик-который-выжил»: «…как говорится в книжке про Гарри и философский камень, “храбрость бывает разной. Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям” – когда друзья совершают ошибку. Книги про волшебную школу могут стать реальным рассадником антихристианских настроений и среди детей, и среди взрослых – в том случае, если Церковь объявит этим книжкам войну. Но миссионерски и педагогически умнее было бы или просто не замечать их, или же, заметив их существование как объективный, не зависящий от нас факт, дать этому факту такое толкование, при котором эти книжки стали бы мостиком на дороге в Церковь».

Протодиакон прекрасно понимает, являясь талантливым педагогом, что «прятать от детей книжки про Гарри Поттера глупо. Надо просто подумать о противовесе. О том, как ребенку дать знания о вере его народа, а не о суевериях далеких и давних кельтов. Толкователи и впрямь могут развернуть книги Ролинг в противоположные стороны. Сатанисты уверяют, что 20-миллионный тираж этих книг приведет к пополнению их армии двадцатью миллионами юных новобранцев. И если христиане будут жечь эти книги и плеваться в их адрес, то, пожалуй, так оно и будет. Виноваты тут будут не книги, а мы, ибо дадим повод сработать вполне обычной (а не колдовской) человеческой логике: “раз мне книга нравится, а христиане против нее, раз христиане сжигают книги, в которых ни одного дурного слова в адрес их веры не сказано, значит, что-то и в самом деле у этих христиан не так, значит, стоит прислушаться к их критикам”. Итак, предлагаю эксперимент. Пусть один и тот же церковный проповедник войдет в два разных класса светской школы. И в одном классе он будет запрещать детям читать книжки про Гарри Поттера, а в другом предложит читать эти книжки вместе. Как вы думаете, дети из какого класса через полгода станут прихожанами его Церкви? Вот ради этих детей я и говорю своим церковным “друзьям”: подождите пугаться, подождите пугать, подождите осуждать и разоблачать, подождите верить слухам. Оттолкнуть детей от Церкви легко. Оттолкнуть – и остаться в горделивом сознании единственности своей чистоты. А если впустить детей в храм – будет шум, будет беспорядок, будет мусор. Но зато будут и дети… Я не советую читать эти книги тем, кто еще их не прочитал. Я лишь исхожу из того, что они уже есть в мире наших детей. И предлагаю истолковать этот факт так, чтобы дети не остались с этим фактом один на один, без христианского компаса. Я просто предлагаю читать эту книгу вместе с детьми – иначе они все равно будут ее читать. Но без нас».

Мир книг о Гарри Поттере очень велик. Это целая вселенная, вобравшая в себя не только жизнь, воображение и фантазию автора, но и частички других миров, иных писателей. На пустом месте ничего не построишь. Поэтому в поттериане можно увидеть краски Нарнии и Средиземья, услышать отголоски легенд и сказок, почувствовать прошлое, заглянуть в будущее и оценить настоящее.

Современная литература постмодерна обладает а постмодерна обладает гипертекстуальностью, то есть включает в себя ссылки на понятия и реалии из другого текста. В поттериане можно найти много таких примеров. Это не является плагиатом или «вторичностью», это обращение к уже накопленному опыту человечества, его оценка и использование возможности на старом построить нечто новое. Как Дж. Р. Р. Толкиен использовал кельтские легенды и мифы, основы христианской этики, библейские тексты, классику английской литературы и т. д., создавая «Властелина колец», так потом его последователи А. Сапковский, Дж. Р. Р. Мартин, Д. Аберкромби и другие писатели-фантасты опирались на толкиеновскую Сагу о Кольце, создавая миры своих произведений. Использование в художественном творчестве и добытого личным воображением и опытом, и увиденного собственными глазами не исключает принятия во внимание того, что достигнуто в литературном наследии предшественников.

Мир Гарри Поттера, созданный Дж. К. Роулинг, тоже является гипертекстом. Приведем несколько примеров.

Школа Хогвартс в романах Джоан Роулинг бесплатная, она находится где-то в Йоркшире, и часть учителей в ней соответствуют описанию Диккенса. Это и претендующая на то, чтобы стать директором Хогвартса, отвратительная ксенофобка и злодейка Долорес Амбридж, и продавшийся Темному Лорду Волан-де-Морту профессор Квиррелл.

Учительница дивинации, то есть воображаемой способности предсказывать будущее при помощи магических средств, Сибилла Трелони описана Роулинг как «слегка полоумная старая мошенница, проявляющая весьма невеликую способность к подлинному предсказанию судьбы, прибегающая в обучении к фиктивным методам». Впрочем, Роулинг пишет, что Сибилла Трелони дважды в жизни впадала в транс и оглашала пророчества о борьбе Гарри Поттера с Лордом Волан-де-Мортом.

Десять лет Гарри Поттер живет у своих грубых и неотесанных родственников Друслей. Они держат его под лестницей в чулане с пауками, одевают в обноски, кормят по «остаточному принципу», постоянно оскорбляют. У Роулинг Гарри Поттер в младенчестве повторяет судьбу диккенсовского Оливера Твиста, который до девяти лет жил «на ферме». Это означало, что сирот отдавали не в работные дома, а в их «отделения», то есть к пожилым особам, которые получали по семь с половиной пенсов в неделю за каждого младенца. Свой девятый день рождения Оливер Твист проводил в погребе для угля в обществе двух других мальчишек, которые, «разделив с ним основательную порку, были посажены под замок за то, что дерзко осмелились заявить, будто они голодны». Словом, пишет Диккенс, ни одно ласковое слово, ни один ласковый взгляд ни разу не озарили унылых младенческих лет Оливера Твиста. Аналогична и жизнь маленького Гарри Поттера в доме его родственников.

Судьбу Оливера Твиста решал «Совет блюстителей» приходских властей. Сходный сюжет находим и в эпопее Джоан Роулинг. Юного Гарри Поттера вызывают в романе «Гарри Поттер и Орден Феникса» на заседание «Совета старейших мудрецов» в Министерство магии, чтобы исключить его из числа учеников школы Хогвартс за то, что он нарушил «Декрет об ограничении юношеского волшебства».

В этих примерах мы видим диккенсовские описания, схожие  схожие характеры и жизни героев Диккенса и Роулинг.

В одном из интервью Джоан Роулинг призналась, что героиня поттерианы Гермиона Грэйнджер похожа на нее, что это ее «alter ego» в те годы, когда она училась в школе. Словом, прототипом образа Гермионы частично послужила сама писательница. Можно, однако, предположить, что у Гермионы Грэйнджер имеются и литературные прототипы, чьи качества вполне положительны.

В древнегреческой мифологии Гермиона, дочь прекрасной Елены и царя Спарты Менелая, стала женой Ореста. В романтической драме Шекспира «Зимняя сказка» королева Гермиона – это жена главного героя пьесы короля Сицилии Леонта, которую муж несправедливо обвинил в государственной измене и в преступной связи с королем Богемии Поликсеном.

Фамилия «Грэйнджер» в английской литературе столь же знаменита, как фамилия «Ларина» в литературе русской. Эдит Грэйнджер стала второй женой мистера Домби в романе Диккенса «Домби и Сын» – это миссис Домби, женщина самостоятельная, волевая и гордая. Среди работ по биографической литературе пользуется известностью «Биографическая история Англии» (1769) преподобного Джеймса Грэйнджера (James Granger).

Джоан Роулинг в поттериане зачастую руководствуется принципом «смешанных характеров». Любимый друг Гарри добродушный неотесанный великан Хагрид постоянно совершает добрые дела, он заботится о благополучии своих друзей, способен выхаживать тех существ, которых все боятся, а волшебник Дамблдор, Гарри и его друзья Рон и Гермиона доверяют Хагриду свою жизнь. Но и недостатки Хагрида подробно описаны Роулинг. Его любовь к чудовищам постоянно приводит к печальным последствиям, он вспыльчив и болтлив, а также неравнодушен к спиртному. Хагрид склонен нарушать заведенные порядки: он воспитал дракона Норберта, нарушив закон, запрещающий приручать драконов. Словом, характер Хагрида «смешанный».

Идеальный герой Гарри Поттер, кстати говоря, также постоянно нарушает правила, введенные в школе. Он проникает, пользуясь плащом-невидимкой, в запрещенный отдел библиотеки, его не трогает то, что домашние эльфы фактически превращены в рабов, он часто злится, то и дело лжет. К «спасительной лжи» прибегают в романах Роулинг и безупречный директор школы Дамблдор, и отличница Гермиона.

«Смешанными» изображены у Роулинг и характеры покойного отца Гарри и его крестного отца Сириуса Блэка. Оба они в годы учебы в Хогвартсе бывали жестокими и надменными, издевались над сокурсниками. Так, Джеймс Поттер, отец Гарри, издевался над Северусом Снеггом, а Сириус Блэк ни во что не ставил своего домового эльфа Кричера, который за это ему отомстил, что привело к смерти Блэка.

Нет, однако, никаких достоинств у отрицательных персонажей «поттерианы» – Темного Лорда Волан-де-Морта у его приспешников Пожирателей смерти и дементоров, а также и у учителей – сторонников Волан-де-Морта, ибо все они движимы исключительно страхом и жадностью.

Главный отрицательный персонаж эпопеи Джоан К. Роулинг о юном маге и волшебнике Гарри Поттере – это Властитель Тьмы, страшный чародей Лорд Волан-де-Морт. Персонаж «романа ужасов» ирландского писателя Брэма Стокера граф Дракула – это и ученик дьявола, и орудие дьявола, а также вампир и антихрист. Эти персонажи, безусловно, похожи.

Лорд Вольдеморт в поттериане – это убийца, одновременно являющийся и могучим ужасным волшебником, стремящимся достигнуть беспредельной власти над миром путем убийств и обманов. Многие волшебники (в том числе и родители Гарри Поттера) погибли, отчаянно сопротивляясь Волан-де-Морту и его приспешникам. Волан-де-Морт убивает собственных отца и дедушку с бабушкой, чтобы стереть память о своем неволшебном происхождении. Ведь волшебницей была только мать Волан-де-Морта. Его клевреты (Пожиратели смерти и дементоры) «движимы в равной степени страхом и жадностью».

Дементоры выживают, только вытягивая ощущение счастья из человеческой души. «Они живут как паразиты, душевные вампиры, которые разрушают духовное и физическое благополучие своих жертв ради собственного выживания и удовольствия». Однако, хотя в отличие от персонажей романа Брэма Стокера злые чародеи во главе с Вольдемортом не являются «кровососущими вампирами», многие эпизоды поттеровской эпопеи аналогичны его «роману ужасов».

Волшебная школа Хогвартс у Роулинг, среди учеников и преподавателей которой есть и добрые волшебники, и злые чародеи, напоминает школу дьявола Шоломанс, о которой говорится в романе «Граф Дракула». Друг Брэма Стокера, профессор кафедры восточных языков Будапештского университета Арминий Вамбери, поведал ему легенду об особой школе в горах над Германштадским озером, в которую, по преданию, единовременно принимали десять учеников, причем каждый десятый из них становился подручным дьявола. Сам дьявол обучал учеников этой школы тайнам природы, языку животных, магии. После окончания школы «девять из учеников уходили домой, а десятый, в порядке платы за обучение, оставался».

Тот же самый Арминий сообщает, что после своей физической смерти граф Дракула сохранил умственную мощь, а также память. В романах Роулинг Лорд Волан-де-Морт, лишившись своего тела после попытки убийства Гарри, также сохраняет свой интеллект.

Замок, в котором находится у Роулинг школа волшебников Хогвартс, аналогичен замку Дракулы у Брэма Стокера, «каковой был расположен в Румынии на горе на самом краю пропасти». Школа чародейства и волшебства Хогвартс также стоит на вершине высокой горы над большим озером. Да вот и персонаж поттерианы Чарли Уизли, брат друга Гарри Поттера Рона, занимается изучением драконов именно в горах Румынии.

Портреты графа Дракулы и Лорда Волан-де-Морта также похожи, но прежде всего их объединяет то, что у обоих красные глаза. У графа Дракулы «бледное лицо и красные сверкающие глаза». Лицо у Лорда Волан-де-Морта было «белее, чем череп, с огромными живыми алыми глазами». Если в романе Брэма Стокера «красные глаза» Дракулы упоминаются более двадцати раз, то в эпопее Джоан Роулинг говорится об алом цвете глаз Волан-де-Морта бессчетно.

Граф Дракула в романе Стокера приобретает в Англии три замка, причем один из них находится на Йоркширском побережье. Школа Хогвартс в эпопее о Гарри Поттере также находится в графстве Йоркшир. Местные жители, которые собираются в трактире «Кабанья голова», говорят с йоркширским акцентом. 

Преподаватель Защиты от черной магии в Хогвартсе профессор Люпин является оборотнем, человеком-волком. О этом знает Дамблдор, директор Хогвартса, и осведомлены другие преподаватели, но детям об этом они ничего не рассказывают. Заметив, что профессор Люпин каждый месяц сказывается больным при полной луне, школьница Гермиона Грэйнджер догадывается о том, что он оборотень, хотя друзьям об этом не сообщает. Выясняется все это в третьей книге серии «Гарри Поттер и Узник Азкабана».

В романе Брэма Стокера говорится о волке Берсерке, живущем в зоопарке, с которым дружелюбно беседует граф Дракула. В древнескандинавской мифологии берсерки – это неистовые, бесстрашные, неуязвимые воины, которые способны принимать вид волков или медведей. Гарри Поттер поздно вечером, поссорившись со своими родственниками, у которых он живет во время каникул, идет по направлению к детскому парку и думает о своих отношениях с двоюродным братом Дадли, глупым и жестоким сыном сестры покойной матери Гарри. В детском парке он садится на качели, единственные, которые Дадли и его друзья еще не сломали, и, печально глядя под ноги, вспоминает свои сны о длинных пустых темных коридорах и закрытых дверях.

Гарри долго сидел на качелях, когда вдруг услышал громкие крики, пение и смех членов банды Дадли, которые возвращались домой после своих хулиганских деяний. Гарри тут же внезапно почувствовал присутствие дементоров, причем ледяные пальцы одного из них схватили мальчика за горло. При помощи специального заклятия Гарри отбивается от дементоров, но понимает, что они были посланы Лордом Волан-де- Мортом с поручением уничтожить его или превратить в «живого мертвеца».

Аналогичный эпизод находим в романе Брэма Стокера «Граф Дракула», но концовка его гораздо более печальна. Мина Меррей, проснувшись ночью, обнаружила отсутствие своей подруги Люси Вестенра, с которой они спали в одной комнате. У девушек была любимая скамейка на Восточном утесе Йоркширского побережья в гавани порта Уитби. Именно на этой скамейке Мина и обнаружила полулежащую фигуру своей подруги Люси. Но над девушкой склонилась какая-то черная тень. Когда Мина стала звать Люси, тень подняла голову, и девушка увидела «бледное лицо и красные сверкающие глаза». Когда же Мина подбежала к Люси, та лежала с откинутой на спинку скамьи головой. Около нее никого не было, но на шее у девушки имелись крохотные ранки. Впоследствии выяснилось, что вампир граф Дракула, высасывая у Люси кровь из шеи, превратил ее тем самым в «живого мертвеца», вампира: «Дыхание стало прерывистым, рот приоткрылся, открылись бледные десны и зубы, казавшиеся длиннее и острее, чем раньше».

К бессмертию стремится и Властитель тьмы Лорд Волан-де-Морт в эпопее Джоан Роулинг о Гарри Потгере. Метод достижения бессмертия писательница дала своему антигерою совершенно другой, чем в романе Стокера. Для достижения бессмертия Вольдеморту нужно рассечь свою душу на семь частей и спрятать каждую часть души в какой-то предмет, находящийся вне его тела. Эти части души Волан-де-Морта получили у писательницы название «хоркруксов» (Horcruxes), происходящее от латинского существительного «hora» (время) и глагола «cruciare» (терзать, распинать). В русском переводе Horcrux – крестраж. Желание раз и навсегда разделаться с Лордом Волан- де-Мортом побуждает героев эпопеи – директора школы Альбуса Дамблдора и школьника Гарри Поттера – пуститься на поиск вольдемортовских крестражей, что приводит в конечном счете к гибели Дамблдора.

Джоан Роулинг в главе «Зеркало Еиналеж» романа «Гарри Поттер и Философский камень» описывает зеркало, в котором отражались желания того, кто в него смотрелся. На ободке зеркала, стоявшего на двух подставках, было написано нечто буквами в обратном порядке. Когда Гарри прочел написанное, начиная с конца, оказалось, что зеркало отражает не лицо смотрящего в него, а самые заветные желания его сердца. Сам Гарри увидел некогда убитых Волан-де-Мортом своих родителей, а также целую группу своих родственников. Таким образом, и Стокер, и Роулинг отбирают у зеркала его функцию отражать все, что перед ним находится.

Впрочем, чудесное зеркало – это обычный сюжет многих английских народных сказок.

Так, в сказке «Ученик чародея» описывается зеркало, которое отражает все, что делается на белом свете. Действие сказки происходит именно в графстве Йоркшир. Когда Джонатан Гаркер со своими друзьями отправились на поиски ящиков с землей, которые приготовил для себя вампир Дракула, им в доме графа преградил путь поток крыс. Крысы заполнили уже почти все пространство, и друзьям пришлось выйти из дома.

Тысячи крыс с огненными маленькими глазами также увидел психически больной мистер Ренфилд, когда в его комнату  через окно, открытое всего на дюйм, проскользнул вампир Дракула. В эпопее Роулинг крыса, можно сказать, является одним из «действующих лиц». Приспешник Темного Лорда Волан-де-Морта Питер Петтигрю не только умеет разговаривать с крысами, но и сам становится крысой в момент опасности. 

Психически больной Ренфилд у Стокера во время припадков болезни постоянно обращается к незримо присутствующему в это время в палате вампиру Дракуле со словами «господин» и «хозяин». В романе Роулинг «Гарри Поттер и Философский камень» учитель Квиррелл также называет поселившегося в его голове Волан-де-Морта «хозяином».

В романе Брэма Стокера главная героиня Мина Гаркер (в девичестве Мина Меррей) имеет способность передавать ощущения графа Дракулы. Сам же граф вызывает дух Мины к себе, чтобы прочесть ее мысли. Отмеченная «вампирским крещением» мадам Мина то является мысленно на зов Дракулы, то оказывается за пределами его власти, причем по его же приказанию. Вот и Гарри Поттер у Роулинг не только чувствует настроение Лорда Волан-де- Морта, но и видит во сне то, что Волан-де-Морт намерен ему показать, в результате чего погибает крестный отец мальчика Сириус Блэк. Гарри снится, что Волан-де-Морт приказал убить Сириуса, и этот приказ в конце концов оказывается выполненным.

 Один из важнейших мотивов цикла романов о Гарри Поттере, на наш взгляд, тоже заимствован у Брэма Стокера.

Когда директор Хогвартса Альбус Дамблдор и профессор Минерва МакГонагалл впервые увидели годовалого Гарри Поттера, им бросился в глаза красный шрам на лбу мальчика, который был похож на зигзаг молнии. Дамблдор объяснил, что этот шрам будет на лбу у Гарри всю жизнь. Впоследствии Гарри Поттер узнал, как у него появился этот шрам. Лорд Вольдеморт убил его родителей и хотел убить Гарри, но чары, которыми Лили Поттер перед смертью успела защитить сына, помешали злому волшебнику осуществить это намерение. Никто не выживал из тех, кого Вольдеморт решал убить, но Гарри Поттер был «мальчиком-который-выжил», и шрам на лбу сделал его знаменитым: Гарри сразу узнавали, куда бы он ни приходил.

Мысль отметить своего героя шрамом на лбу пришла писательнице, на наш взгляд, в связи с книгой Брэма Стокера «Граф Дракула». Джонатану Гаркеру «безумно захотелось избавить мир от этого чудовища», и он попытался убить Дракулу. Под рукой у него была только лопата, которую он нацелил в ненавистное лицо. Лопата выпала из рук, скользнула по лицу вампира, оставив глубокую отметину на лбу. Красный шрам на лбу появился и у мадам Мины. Когда доктор Ван Хельсинг попробовал обезопасить Мину от поползновений Дракулы, он коснулся ее лба священной облаткой. Но, поскольку Мина уже была превращена Дракулой в «живого мертвеца», облатка оставила на ее лбу неизгладимый красный шрам. Он исчез только тогда, когда муж Мины и его друзья превратили Дракулу в конце книги в рассыпавшийся прах.

Сообщения о красной метке на лбу мадам Мины и о красной молнии на лбу Гарри Поттера можно назвать «тематическими схождениями», которые пронизывают и книгу Стокера, и эпопею Роулинг.

Мифы и сказки также нашли свое отражение в поттериане.

Когда в 1990 году Джоан Кетлин Роулинг начала писать свой  первый роман «поттеровской» серии «Гарри Поттер и Философский камень», в английской литературе уже существовали трилогия Джона Рональда Толкиена «Властелин колец» (1954–1955), «Хроники Нарнии» (1950–1955) Клайва Стейплза Льюиса, сказки-аллегории Ричарда Адамса «Уортершипские холмы» (1972), «Шардик» (1975) и др.

В первой же главе первой книги поттерианы читатель видит профессора школы Хогвартс Минерву МакГонагалл, обернувшуюся кошкой. Но ведь это постоянный мотив фольклора и сказок. Например, и в «Одиссее» Афина превращается в ласточку.

Врагу Гарри, Рона и Гермионы, школьнику Драко Малфою писательница дала имя, которое не могло бы повториться ни в одной из английских школ и не могло бы стать «дразнилкой», поскольку первые тома поттерианы создавались в расчете на 11–12-летних детей. Это впоследствии поттерианой стали увлекаться и взрослые. Дракон (drakon) в греческой мифологии – это крылатое огнедышащее чудовище с гигантским змеиным туловищем, «представление о котором перешло к грекам из других культур». Да ведь и латинский  эпиграф ко всей серии романов о Гарри Поттере говорит о драконе: «Draco dormiens nunquam titillandus» («Спящего дракона никогда не следует беспокоить»). Это изречение находится на титуле каждого тома (в издании «Bloomsbury») под изображением герба школы Хогвартс.

Когда в конце первого тома поттерианы Гарри, Рон и Гермиона попадают в Запретный лес (The Forbidden Forest, в русском переводе – Сумеречный лес), они впервые видят кентавров, существ, до пояса имеющих человеческое тело, а ниже пояса – лошадиное.

Согласно древнегреческой мифологии, полулюди-полукони являлись потомками царя многочисленного племени гигантов-лапифов Иксиона. В поттериане у Роулинг один из кентавров даже становится учителем в Хогвартсе.

 Гарри рассказывает лесничему Хагриду, что он знает о страшном трехголовом псе, которой сторожит в Хогвартсе вход в подземную комнату, где хранится Философский камень. Хагрид проговаривается, что пса можно усыпить при помощи музыки, что и было сделано. Трехголовый свирепый пес в древнегреческой мифологии (иногда с пятью или со ста головами, увитыми змеями) – это Кербер, или Цербер, пес, охранявший подземное царство Аида. Орфей усмирил Цербера своим напевом.

В Тайной комнате, поисками которой во втором томе озабочены Гарри, Рон и Гермиона, находится Василиск, Король Змей. Его Гарри побеждает с помощью посланных директором Дамблдором птицы Феникс и волшебного серебряного меча, который Гарри достал из шляпы Годрика Гриффиндора.

Василиск, мифический чудовищный змей, по описанию Плиния Старшего, наделяется сверхъестественной способностью убивать не только ядом, но и взглядом (отчего в «поттериане» Феникс первым делом выклевывает ему глаза). Некоторые мифы описывают Василиска как гигантскую птицу с хвостом змеи, которая дышит огнем. В других мифах этот Король Змей признавался богоравным.

Смертельным для Василиска считался крик петуха. В Средние века верили, что Василиск выходил из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой.

На первом же уроке Защиты от черной магии профессор Ремус Люпин предложил учащимся пообщаться с призраком боггартом, который поселился в шкафу его классной комнаты. Всезнайка Гермиона на вопрос профессора «Что такое боггарт?» ответила, что это особый дух, который принимает форму того, кто, по его мнению, нас больше всего пугает. В кельтской мифологии боггарт (или богле) – это дух, постоянно живущий в доме и способный на злые проделки. В Северной Англии существует вера в то, что, если боггарту дать имя, он становится непредсказуемым, непослушным и неуправляемым. Это поверье распространено, главным образом, в Ланкашире и Йоркшире.

На протяжении почти всего третьего тома поттерианы, то есть романа «Гарри Поттер и Узник Азкабана», идет речь о крылатых конях гиппогрифах, один из которых по имени Бакбик спасает крестного отца Гарри, узника Азкабана Сириуса Блэка, унеся его прочь от школы Хогвартс и от страшных дементоров.

Гиппогрифы имели, согласно легенде, лошадиные тела, задние ноги и хвосты, а передние ноги, крылья и головы у них были, как у гигантских орлов.

В начале романа «Гарри Поттер и Тайная комната» перед мальчиком возникает маленькое создание с огромными зелеными глазами и ушами, как у летучей мыши. Это домашний эльф, или дух дома, домовой. Он выполняет приказания своего хозяина Люциуса Малфоя и не может его ослушаться. Домового духа зовут Добби, и он послан своим хозяином, отцом Драко Малфоя, с поручением так напугать Гарри, чтобы тот побоялся вернуться в Хогвартс после  каникул. Добби рассказывает мальчику, что домашние эльфы не могут расстаться с домом, в котором они живут, и должны служить семье хозяина до самой смерти. Добби может уйти от хозяина только в том случае, если получит от него какой-нибудь предмет одежды. А пока Добби одет в старую наволочку с прорезями для рук и ног. 

В последней главе («Награда Добби») второго тома поттерианы описывается ситуация, которая позволяет Добби стать свободным. Гарри отдает Люциусу Малфою волшебный дневник, завернув его в старый грязный носок. Люциус разворачивает дневник и отбрасывает носок, который падает на стоящего рядом с хозяином эльфа. Тот хватает носок и торжествующе заявляет, что отныне он свободен.

В английской народной сказке «Домовой из Хилтона» рассказывается о домовом, который жил у хозяев Хилтон-Холла и мечтал освободиться. Домовой, говорится в сказке, – это «смешное крохотное существо, получеловек-полуэльф, весь волосатый и с острыми ушками». Как-то поздно ночью служанки услышали шум в кухне и, заглянув туда, увидели домового, который раскачивался на цепочке вертела и пел грустную песню о том, что он никогда не станет свободным. Узнав, что для этого живущие в доме должны подарить домовому одежду, девушки сшили плащик с капюшоном и положили его у камина. Домовой надел плащ и стал скакать по комнате на одной ножке, приговаривая:

 Плащ с капюшоном я беру,

 И он отныне будет мой.

 Теперь не станет помогать вам

 Хилтонский домовой!

Сказав это, домовой пропал, и больше его никогда не видели. Волшебная палочка – часто встречающаяся наряду с другими волшебными предметами (мазь, склянка с жидкостью, перстень, рог, меч и прочее) сказочная деталь.

В романах Дж. К. Роулинг волшебные палочки (wands) имеются почти у всех обитателей Хогвартса.

В первом же томе эпопеи Гарри идет с Хагридом в волшебный магазин на Косой аллее покупать необходимые ему вещи и книги по списку, присланному из школы. В магазине, на дверях которого написано «Олливандеры: производители прекрасных волшебных палочек с 382 г. до н. э.», Гарри покупает палочку с вмонтированным в нее пером Феникса. Рон получает волшебную палочку, сделанную из ясеня, а Гермиона – из виноградной лозы. На официальном сайте Дж. К. Роулинг в Интернете объясняется, что в кельтском фольклоре каждый месяц в году ассоциируется с определенным деревом, что и было учтено писательницей. Волшебник Вольдеморт наделен точно такой же, как у Гарри, палочкой из тиса, который, согласно кельтским сказаниям, символизирует и смерть, и возрож дение.

В первом томе поттерианы («Гарри Поттер и Философский камень») директор школы Альбус Дамблдор дарит Гарри на Рождество плащ-невидимку, который принадлежал погибшему отцу мальчика. Впоследствии Гарри и его друзья Рон и Гермиона неоднократно пользуются этим плащом. Куртка-невидимка, туфли-скороходы, волшебная шапка мудрости и непобедимый меч – таковы аксессуары любимого героя английской детворы Джека покорителя великанов.

Джек покоритель великанов убил с десяток этих чудовищ, в том числе и сатану Люцифера, и всегда отправлял головы сраженных великанов ко двору короля Артура.

Когда Гарри впервые присутствовал на банкете в школе Хогвартс, он был удивлен, увидев, что на пустых столах после речи директора Дамблдора вдруг появились блюда с едой, причем еды было много и она была разнообразная и вкусная. Так происходило всегда, когда в Большом зале школы отмечался какой-нибудь праздник. Аналогичный сюжет находим в английской сказке «Осел, столик и дубинка». Герой сказки прослужил у столяра двенадцать месяцев и один день, получив в качестве платы за работу деревянный столик. Столяр сказал, что стоит крикнуть: «Столик, накройся», как на нем тотчас появляются всевозможные кушанья и напитки.

Гарри, Рон и Гермиона решили сварить волшебный напиток, чтобы узнать, что задумал их враг Драко Малфой. Гарри и Рон временно превратились в друзей Драко – Крэбба и Гойла, а Гермиона должна была превратиться на время в школьницу Миллисент Булстроуд. В напиток следовало добавить волосок того человека, в которого желательно было превратиться. У Гарри и Рона все прошло благополучно, а голова Гермионы превратилась в кошачью, поскольку она по ошибке добавила в свой напиток волосок кошки.

Аналогичную ситуацию находим в сказке «Кэт-Щелкунчик». Хорошенькая головка Энн, сводной сестрицы Кэт, слетела с плеч, а вместо нее выросла голова овечки. Но Кэт добыла у эльфа волшебную палочку и три раза дотронулась до Энн волшебной палочкой. Овечья головка упала, а Энн опять стала такой же красавицей, как была.

В поттериане Гермиону тоже лечили волшебными средствами, и она в конце концов стала прежней девочкой.

Персонажам английских народных сказок то и дело приходится отгадывать по три-четыре загадки. Это сказки «Король Иоанн и Кентерберийский аббат», «Питер-простачок», «Рыжий Эттин» и другие. В поттериане Гермиона разгадывает загадку, или, точнее говоря, логическую задачу, что позволяет ей и Гарри выбраться из комнаты-ловушки, где в одной из дверей загорелся красный огонь, а в другой черный. Из семи одинаковых бутылочек, стоявших на столе, три содержали яд, две – вино, одна обеспечивала проход сквозь дверь с красным огнем, другая провела Гарри благополучно сквозь дверь с черным огнем. Правда, потом его ждала неожиданная встреча с преподавателем Квирреллом, под тюрбаном которого поселилась голова волшебника Волан- де-Морта.

В третьем томе поттерианы («Гарри Поттер и Узник Азкабана») выясняется, что любимое животное Гермионы – кот Живоглот – общается с Сириусом Блэком. Когда Сириусу понадобился пропуск в башню Гриффиндор, кот стащил с тумбочки одного из школьников бумажку с паролем, по которому можно было пройти в башню. Да и общаться с котом для Сириуса было несложно, ибо они прекрасно понимали друг друга. Когда Гарри попытался расправиться с Сириусом, считая, что тот был виновником гибели его родителей, кот Живоглот закрыл своим телом сердце лежавшего на полу друга, чем и помешал Гарри направить волшебную палочку на Сириуса и убить его.

Говорящего кота по имени Чернулин в английской сказке «Кожаный мешок» встречают девушки Кейт и Джанет. Кот просит каждую из них плеснуть молочка в его белое блюдечко, но дочь лудильщика Кейт грубо отказала коту, а дочь пастуха Джанет охотно исполнила его просьбу. Умнейший говорящий кот является персонажем и в английской народной сказке «Кошачий король». Черный кот жил в доме двух братьев – Фергаса и Элсхендера – в глуши Шотландии. Когда один из братьев рассказал, что, находясь в лесу, он увидел, как коты с большой пышностью хоронили своего короля, черный кот внезапно крикнул братьям, что именно он теперь стал королем всех котов, а затем прыгнул в горящий камин «и пропал навсегда».

Сюжет перемещения в пространстве путем прыжка в горящий камин Джоан Роулинг использовала в поттериане неоднократно: то это путешествия персонажей романов из камина в камин при помощи волшебного порошка Фло, то появление в камине головы Сириуса Блэка для разговора с Гарри, то беседа мальчика с Кричером, домашним эльфом Сириуса, опять-таки при помощи камина. А ведь применение порошка Фло, полагает американский специалист по философии науки Майкл Силберстайн, «требует соединения каминов в единую есть – соединения магического, поскольку буквального перелета из камина в камин не происходит, и все же это перемещение больше напоминает нормальное преодоление расстояния между точками физического пространства, чем мгновенную телепортацию».

Еще в первом томе поттерианы рассказывается, что Гарри не только понимает язык змей, но и сам является «змееустом», то есть умеет говорить на змеином языке. Впоследствии выясняется, что и злой волшебник Волан-де-Морт – «змееуст». Салазар Слизерин, основатель одного из четырех колледжей Хогвартса, также был «змееустом». Гигантская змея Нагайна является прислужницей Лорда Вольдеморта. Имя змеи восходит к древнеиндийскому литературному языку санскриту, где слово «нага» означает «змей». В языке урду слово «нагин» – это «змея», а в сказках Редьярда Киплинга кобра зовется Нагиной.

В четвертом томе поттерианы – «Гарри Поттер и Кубок Огня» – Гарри участвует в Турнире Трех Волшебников. Одно из заданий заключалось в том, чтобы освободить Рона, Гермиону и сестру Флёр Делакур, которые были привязаны в заколдованном виде к статуе русалки на дне озера и которых стерегла целая стая живых русалок. Благодаря помощи эльфа Добби Гарри справляется со своим заданием, а затем, уже выйдя на берег, видит, что директор школы Дамблдор, нагнувшись над краем озера, долго беседует с царицей русалок на русалочьем языке. Да и когда Гарри был еще на дне озера, русалки и водяные разговаривали с ним, хотя он мог отвечать им лишь при помощи знаков, поскольку изо рта у него вылетали только пузыри.

В сказке Ганса Христиана Андерсена «Русалочка» морские принцессы и их морская бабушка постоянно разговаривают на своем русалочьем языке. Но, когда русалочка захотела получить вместо хвоста ноги и подняться из воды к молодому принцу, морская ведьма потребовала, чтобы русалочка отдала ей своей голос за то, что она превратит хвост русалочки в две очаровательные ножки. Когда русалочка попала во дворец к принцу, она говорить уже не могла, а лишь смотрела на любимого темно-голубыми глазами.

Сказки составили основную часть литературного наследия Андерсена, причем он пользовался в них фольклорными мотивами и сюжетами. Романтическим сказкам Андерсена присущи героизм и самоотверженность героев, качества, которыми Джоан Кетлин Роулинг наградила главного героя своей эпопеи – Гарри Поттера.

В сказке Оскара Уайльда «Рыбак и его душа» с русалкой Девой Морскою разговаривает по-русалочьи молодой рыбак. Он полюбил Деву Морскую и захотел жениться на ней, но она потребовала, чтобы он прогнал свою душу прочь, и тогда они смогут поселиться в пучине. Сказка заканчивается печально: и Рыбак, и любимая им Дева Морская умирают, причем у Рыбака от полноты любви разорвалось сердце.

Протодиакон Андрей Кураев объясняет отечественным любителям поттерианы, что книги Дж. К. Роулинг учат тому, что «самая большая тайна и самая большая власть – это любовь». В пятом томе эпопеи – «Гарри Поттер и Орден Феникса» – директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор рассказывает мальчику, в чем его сила: это сила, которой совершенно нет у злодея Вольдеморта, это сила, которая более удивительна, чем человеческая мысль, чем силы природы. И сила эта – любовь, хранящаяся в сердце человека.

В сказочной иронической повести «Кентервильское привидение» Оскар Уайльд предложил читателю совсем не сказочную и тем более не ироничную концовку. Писатель дал повести подзаголовок «Материально-идеалистическая история», а в конце говорится, что «Любовь сильнее Жизни и Смерти». Эта же мысль пронизывает и две знаменитые сказки Оскара Уайльда – «Счастливый принц» и «Соловей и роза».

Многие поклонники, да и критики тоже любят сравнивать между собой поттериану и Сагу о Кольце Дж. Р. Р. Толкиена. Действительно, главный конфликт в этих книгах одинаков – противостояние Добра и Зла. Но «Властелин колец» – это сага, это миф, в то время как «Гарри Поттер» – это нечто другое, более сложное по построению сюжета, цветное, в отличие от «черно-белой» формы Саги о Кольце.

Герои Толкиена практически однозначны, герои Роулинг полны неожиданностей, метаний, в них много противоречий

Да, во многом эти произведения похожи, да иначе и быть не может. Роулинг вобрала в себя творение Толкиена, переосмыслила, нашла свой способ выражения, опираясь на Сагу профессора. Еще надо не забывать о времени создания произведений: Толкиен писал свою мифологию в середине века, а Роулинг на его исходе. Можно сказать, что они находились относительно друг друга в разных реальностях, да еще разнесенных во времени.

Но естественно, у Джоан Роулинг есть созвучия с произведением Толкиена. Имена героев, названия животных и предметов у обоих авторов отличаются вычурностью и экзотичностью: Арагорн, Гнилоуст, Бильбо Торбинс, и в поттериане – Арагог, Червехвост, Дамблдор. Главные герои и у Роллинг, и у Толкиена – Гарри и Фродо – простодушные и наивные сироты, которым не повезло с близкими родственниками. И каждый из авторов препоручает своего героя заботам отечески доброго и мудрого наставника, который, не вмешиваясь в дела своего подопечного, в любой момент готов прийти ему на помощь. Для Гарри таким наставником стал Дамблдор, а для Фродо – Гэндальф. И в том, и другом случае в роли врага выступает «Темный Лорд»: Саурон во «Властелине колец» и Волан-де-Морт – в «Гарри Поттере». В обоих произведениях Темный Лорд лишается власти и медленно возвращает себе былую силу. И оба героя побеждают зло не своим могуществом и колдовскими чарами а силой духа, любовью и добротой. Оба героя жертвуют собой не надеясь на спасение.

У Гнилоуста много общего с Червехвостом, да они, по крайне мере в русском переводе, даже фонетически созвучны. Гнилоуст, вкравшись в доверие к конунгу Теодену, становится его правой рукой, чтобы влиять на него и выведывать важные тайны. Червехвост – также известный как Питер Петтигрю – принимает обличье крысы и становится домашним питомцем Уизли, чтобы быть в курсе всего, что происходит в мире магов. В итоге и Гнилоуст, и Червехвост, эти слабые и трусливые приспешники Темного Лорда, открывают свое истинное лицо.

Вряд ли может удивить тематическое сходство двух произведений, где сюжет построен на волшебстве и мифологии. Но некоторые параллели особенно очевидны. Так, во «Властелине колец» есть черные всадники-Кольценосцы в капюшонах, а в «Узнике Азкабана» – дементоры, тоже черные, тоже в капюшонах. И те, и другие на главных героев оказывают похожее воздействие: «У Гарри перехватило дыхание. Ледяной холод проникал под кожу, впиваясь в грудь, в самое сердце…» А у Толкиена: «Старая рана заныла от боли, и мертвенный холод подступил к сердцу Фродо».

Опять же, в «Философском камне» Гарри находит Зеркало Еиналеж, которое, как объясняет ему Дамблдор, «показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания». А в книге «Братство кольца» Фродо заглядывает в зеркало Галадриэли. Царица эльфов говорит ему: «Магическое Зеркало явит тебе все, что ты пожелаешь увидеть».

Джоанна Ролинг утверждает, что самое большое влияние на «Гарри Поттера» оказал «Белый жеребенок». Как и все талантливые писатели, она вбирает идеи других авторов, будь то Толкиен, Джейн Остин или Элизабет Гудж, которые питают ее воображение и фантазии. На вопрос о влиянии творчества Толкиена на «Гарри Поттера» она ответила: «Думаю, если не принимать во внимание пересекающиеся моменты: драконов, волшебные палочки, магов, – повести о Гарри Поттере совсем другие, особенно в плане стиля. Толкиен – чистой воды мифология. Вряд ли кто-то возьмется утверждать то же и о моих книгах. К тому же, у Толкиена нет Дадли».

Со времени первого знакомства Джоанны с «Властелином колец» до появления Гарри Поттера прошло больше пяти лет. Несомненно, влияние произведения оксфордского автора очевидно. Но, впрочем, то же можно сказать и о других книгах ее детства и юности. «Гарри Поттер», между прочим, очень веселая книга, а у Толкиена нет искрометного юмора Роулинг. Трудно представить себе профессора филологии, работающего над эпизодом с продавцом книг из «Узника Азкабана»: «Это бедлам. Я думал, худшее уже произошло, когда мы купили двести экземпляров “Невидимой Книги Невидимости” – они стоили целое состояние, а потом мы их так и не нашли».

Обилие поклонников у Гарри Поттера, массовая «поттеромания» требовали того, чтобы «шоу продолжалось». Писать по книге в год – очень тяжелое занятие, писать в год по шедевру – практически невозможно. Передохнуть Джоанне помогла киноиндустрия, активно заинтересовавшаяся «Гарри Поттером» после выхода второй книги.

Серия фильмов о Гарри Поттере выпущена компанией  «Уорнер Бразерс». Она состоит из восьми полнометражных фильмов, начиная с экранизации книги «Гарри Поттер и Философский камень» (2001) и заканчивая фильмом «Гарри Поттер и Дары Смерти: часть вторая» (2011). Франшиза занимает второе место в списке самых прибыльных – 7,7 млрд долларов мировой прибыли.

Продюсером всех восьми фильмов является Дэвид Хейман, а главные роли трех друзей – Гарри Поттера, Рона Уизли и Гермионы Грейнджер – исполнили соответственно Дэниел Рэдклифф, Руперт Гринт и Эмма Уотсон. Режиссерами выступили Крис Коламбус, Альфонсо Куарон, Майкл Ньюэлл и Дэвид Йейтс.

Джоан Роулинг продала права на экранизацию первых четырех книг о Гарри Поттере кинокомпании «Уорнер Бразерс» за 1 миллион фунтов стерлингов (на тот момент это была самая крупная сделка в кинематографе) и выдвинула своё условие – исполнители главных ролей должны были быть строго британского происхождения, что не исключало ирландских актеров, один из которых, Ричард Харрис, исполнил роль Дамблдора. Для фильма «Гарри Поттер и Кубок огня» на кастинг были приглашены актеры из Восточной Европы, на роли студентов Дурмстранга, и из Франции – на роли учениц Шармбатона.

В список режиссеров входили Стивен Спилберг, Терри Гиллиам, Джонатан Демми и Алан Паркер. В итоге выбрали Криса Коламбуса, так как у него был более чем успешный опыт работы с актерами-детьми. Он был режиссером двух великолепных семейных фильмов – «Один дома» и «Миссис Даутфайр».

Съемки первого фильма начались в октябре 2000 года, а закончились в июле 2001-го. Премьера фильма «Гарри Поттер и Философский камень» состоялась 14 ноября 2001 года. А через три дня Крис Коламбус включился в работу над сиквелом – «Гарри Поттер и Тайная комната», съемки которого закончились летом 2002-го, а 15 ноября того же года фильм вышел на большой экран.

От производства третьего фильма, «Гарри Поттер и Узник Азкабана», Крис Коламбус отказался, и его место занял Альфонсо Куарон. Производство фильма длилось на протяжении 2003 года, а премьера состоялась 4 июня 2004 года.

Режиссером четвертого фильма, «Гарри Поттер и Кубок огня», выпущенного 18 ноября 2005 года, стал Майк Ньюэлл, первый британский режиссер в проекте.

Следующую картину, «Гарри Поттер и Орден Феникса», снял английский телевизионный режиссер Дэвид Йейтс. Съемки начались в январе 2006 года, а премьера состоялась в июле следующего года.

Работа Дэвида Йейтса понравилась руководителям проекта, и он стал режиссером следующего фильма, «Гарри Поттер и Принц-полукровка», выпущенного в прокат 15 июля 2009 года. Анонс фильма по финальной книге Джоанны Роулинг прошел в марте 2008 года, тогда же президент и исполнительный директор «Уорнер Бразерс» объявил, что фильм будет в двух полнометражных частях.

Съёмки обеих картин началась в феврале 2009-го и завершились 12 июня 2010 года. Первый был выпущен в прокат 19 ноября 2010 года, а второй – 15 июля 2011 года Джоан Роулинг осуществляла творческий контроль над экранизациями, принимала активное участие в процессе производства «Философского камня» и выступила в качестве одного из продюсеров двух частей «Даров Смерти».

Помимо того, что серия фильмов имела огромный коммерческий успех, она добилась признания и кинокритиков.

Мнения поклонников поттерианы о фильмах в основном сходятся на том, что первые две части менее всего приближены к книжному оригиналу, а вот остальные шесть – практически от него не отходят. Сама Джоанна считает самыми лучшими две части «Даров Смерти».

В 2011 году Джоанна Роулинг вместе с продюсерами Дэвидом Хейманом и Дэвидом Барроном, а также режиссерами Дэвидом Йейтсом, Альфонсо Куароном и Майком Ньюэллом удостоилась награды за вклад в развитие британского кинематографа.

А когда все это начиналось, Джоанна заявила – «фильм должен быть британским и понятным, близким детям».

Дэвид Хейман, ставший продюсером всех восьми фильмов первым предложил Джоан сделать фильм по ее книге. На тот момент у него был подписан контракт с «Уорнер Бразерс», по которому он был волен в своем выборе – у него было право разработки творческого материала и поисков потенциальных партнеров через собственную компанию «Хэйдэй Филмз». Англичанин по рождению, Дэвид Хейман последние годы занимался разработкой материалов, которые было выгоднее снимать в Соединенном Королевстве, чем в США. Прочитав книгу о Гарри Поттере, он заинтересовался – его убеждали собственные дети, настаивающие, чтобы «папа снял фильм о Гарри». Да и все друзья, успевшие ознакомиться с содержанием, давали самые положительные отзывы.

Поинтересовавшись у своего знакомого венгерского издателя Иштвана Балаша о продвижении четвертой книги поттерианы в Венгрии, Дэвид Хейман узнал, что тот уже продал 60 000 экземпляров. Это убедило его связаться с агентом Джоан, Кристофером Литтлом, который не спешил подписывать какие-либо бумаги. Дальновидный Кристофер тянул время, для того чтобы цена на экранизацию выросла еще больше. В итоге серия книг о Гарри Поттере стала мировым бестселлером, и контракт был подписан с Дэвидом Хейманом, хоть и через два года после первого предложения.

Джоан еще жила в своей «обшарпанной» квартирке в Эдинбурге, смущалась от внимания Кристофера Литтла к ее финансам (конечно, он пытался заработать не только для нее). Но уверенность к ней постепенно возвращалась. Этому способствовали получение престижной премии, первое место в списке бестселлеров, переезд со съемной квартиры и даже просто автографы, которые она раздавала своим поклонникам. Но в первую очередь – горящие глаза детей, смотрящие на ее новую книгу. За те два года, в течение которых Кристофер Литтл отодвигал подписание контракта на экранизацию, Джоанна окрепла морально и набралась мужества, чтобы защищать свое творение и отстаивать свои взгляды на «Гарри Поттера».

Например, и речи быть не могло, чтобы Гарри Поттер учился в американской Школе чародейства и волшебства. Джоанна так и заявила репортерам «Нью-Йорк Таймс»: «Я сделаю все что в моих силах, чтобы портрет Гарри не появился на пакетах с гамбургерами. Для меня это станет худшим м».

Уникальную популярность «Гарри Поттера» в США объяснить невозможно. «Это ведь настолько британские книги! – говорит сама писательница. – В них нет ни американских героев, ни американской обстановки. Для меня это загадка». Тем не менее она не желает идти ни на какие компромиссы ради продвижения своих книг на американском рынке. «Гарри – это не американский студент, приехавший по программе обмена в британский Хогвартс. Мне кажется, что все очарование книги нарушится, если главный герой будет из Техаса или откуда-нибудь еще». Джоанне тяжело далась адаптация языка ее книги для американских читателей. Но она все же пошла на одну уступку. Выяснилось, что мало кто из американских детей знает, что такое «философский», поэтому и книга, и фильм были озаглавлены: «Гарри Поттер и Колдовской камень».

Ни имя, ни регалии, ни известность режиссера Джоанну не заинтересовали, но вот актерский состав был для нее очень важен. Как уже упоминалось, Джоанне требовались только британские актеры! Максимум – ирландские.

Из известных актеров Джоанна уже видела в экранизации своей книги нескольких человек. По ее мнению, Хагрида должен был играть Робби Колтран. Джоан полагала, что этот актер просто создан для того, чтобы изображать на экране хогвартского лесничего. Роль профессора МакГонагалл, весьма яркий типаж, по мнению Джоанны, подходила леди Мэгги Смит, а Снегг – это не кто иной, как Алан Рикман, Джули Уотерс – миссис Уизли. Остальные актеры подбирались режиссером Крисом Коламбусом и его группой.

Кроме того, Джоанна оставила за собой право голоса, могла вносить поправки в сценарий и наложить вето на те или иные формы рекламы, особенно в Британии. В обмен на это кинокомпания «Уорнер Бразерс» получила у нее согласие на использование товарного знака Гарри Поттера по своему усмотрению. Джоанна значительно позже поняла, что от нее ушли немалые деньги.

В преддверии фильма в качестве рекламы товарный знак Гарри Поттера стал появляться везде – на шоколаде, одежде, упаковках напитков. Британская журналистка Либби Первз начинала проявлять беспокойство в своих фельетонах для «Таймс Эдьюкейшнл Сапплмент»: «Гарри скоро обзаведется блондинистой подружкой и среднеатлантическим акцентом. Потом появятся тематические парки с маленькими аккуратненькими домиками на Косой аллее и виртуальный квиддич с метлами».

А в это время продолжался поиск актеров на роли Рона и Гермионы. Особенно важное значение Крис Коламбус придавал поиску юного актера на роль Гарри Поттера. Сначала на роль утвердили Хэйли Джоэла Осмента (главная роль в фильме «Шестое чувство»), но мальчик отказался, так как очень полюбил книгу и не хотел, чтобы кино ее испортило – «книга должна оставаться книгой, а фильм – это уже не то».

В итоге актера нашел Дэвид Хейман, случайно встретившись со своим хорошим знакомым Аланом Рэдклиффом в театре. Алан был со своим сыном, Дэниелом, недавно начавшим актерскую карьеру. «Я смотрел пьесу, – вспоминает Дэвид Хейман, – но, после того как увидел Дэна, не мог сосредоточиться на спектакле. На следующий день я позвонил Алану. Мне показалось, что Дэн – это именно тот, кто нам нужен». В августе Дэниел Рэдклифф официально был утвержден на роль Гарри. Он предстал прессе в очках с круглой оправой, и всем показалось, будто он сошел с иллюстрации Томаса Тэйлора. До этого, когда мальчик узнал что роль дали ему, он заплакал.

Джоанн, увидев Дэниела, пришла в восторг, также ей понравились и Эмма Уотсон, и Руперт Гринт, выбранные на роль Гермионы и Рона соответственно. «Просмотрев кинопробы Дэна Рэдклиффа, – вспоминает писательница, – я решила, что Крис Коламбус вряд ли мог подобрать для Гарри более подходящий типаж. Я желаю Дэну, Эмме и Руперту всего самого наилучшего и надеюсь, что “первый год в Хогвартсе” доставил им такое же удовольствие, как мне – написание этой книги». Крису Клаламбусу она же призналась в том, что она словно вновь обрела «давно пропавшего сына»

Не только Джоанна боялась «американизированности» фильма, Хейман и Коламбус опасались того же. «Гарри Поттер» не должен стать «диснеефицированной» картиной. «Мы стремились и стремимся во всем следовать оригиналу», – говорит Хейман. А Крис Коламбус заметил в интервью, что «фильм должен быть британским и понятным и близким детям». «Дж. К. Роулинг покорила меня с первой же страницы», – добавляет он.

Окончательный вариант сценария утвердила сама Джоан.

 Начались поиски интерьеров и натур для съемок. Полет фантазии Джоанны значительно осложнял дело, а время поджимало. В итоге Хогвартс и чулан Гарри под лестницей были со всей тщательностью воспроизведены на «Ливзден Студиос» близ Уотфорда в Хартфордшире, а для внутренних съемок Хогвартса был выбран Глостерский кафедральный собор. Декан Глостера, преподобный Николас Бари, как и все другие участники проекта, обязался хранить молчание о том, что в соборе будут проходить съемки. «Глостер – один из самых красивых и изящных соборов, – с гордостью заявляет он. – И его аркады должны стоять в одном ряду с величайшими архитектурными шедеврами Европы». Именно эти аркады мы видим во внутреннем дворике Хогвартса. Также решено было снимать в уилтширском аббатстве Лэкок, Даремском кафедральном соборе и аббатстве Уитби. Здание Австралийского Верховного комиссариата в Лондоне получило «роль» банка «Гринготтс». Все просмотры зданий, обсуждения и планы велись в глубокой тайне, никто не хотел, чтобы публика во время просмотра фильма вскрикивала: «Смотрите, это же Эдинбург! А это Лондон!»

Но после выхода первого фильма поклонники потеррианы стали специально выискивать места съемок. Одно из таких мест приобрело огромную известность – это живописная железнодорожная станция «Готланд» в одноименной деревушке Северного Йоркшира. До сих пор многие фанаты с разных концов света едут туда, чтобы посмотреть на станцию Хогсмида.

Кстати, в книге о ней сказано немного – это «маленькая темная платформа», где высаживаются Гарри и его соученики после отправления со станции «Кингс-Кросс», зато в фильмах это одно из самых примечательных мест.

Согласно законодательству, юные актеры обязаны были продолжать школьное обучение, поэтому с ними на съемках присутствовал учитель, который заменял зельеварение химией, а вместо истории магии рассказывал историю маглов. Прерывать учебу юные актеры не могли.

Сегодня снять фильм – это даже не полдела, а меньше. Кого сейчас удивишь фильмом? Главное – это реклама, которая должна заинтересовать зрителя, возбудить желание пойти в кино, купить диск, книгу, по мотивам которой снят фильм и т. д. 1 марта 2001 года на вебсайте «Уорнер Бразерс» был запущен первый рекламный ролик – монтаж нескольких кадров фильма. Чуть позже появился официальный трейлер: присылаемые через камин письма Гарри, поезд по пути в Хогвартс, уроки заклинаний профессора Флитвика и, разумеется, Робби Колтран в роли Хагрида. Второй, июньский, трейлер содержал несколько сцен из фильма, включая кадры с трехголовым чудищем Пушком – собакой, охраняющей философский камень. Затем появилось на телевидении интервью Криса Коламбуса, подтверждавшего, что новая картина не будет иметь ничего общего с его прошлым шедевром «Один дома»: «Могу вам обещать, нет. Это невероятно интересная история в классическом жанре. Зачем делать из нее комедию?»

Следующие фильмы снимались практически в том же режиме, уходили актеры, отыгравшие до конца свои роли, приходили новые – играть новых персонажей. График съемок не нарушался, вся съемочная команда стремилась быстрее порадовать поклонников новой частью.

Помимо бумажных книг, электронных изданий и фильмов, появились и аудиокниги. Версии изданий для Великобритании были начитаны Стивеном Фрайем (известным английским писателем и актером) в 2002 году, а американские версии – Джимом Дейлом.

Джима Дейла, 69-летнего шекспировского актера, члена Most Excellent Order Британской Империи Джоанна Роулинг выбрала сама. Она уже была хорошо знакома с его работами на сцене. Джоан попросила его стать голосом ее книг, и Дэйл, который до этого не делал аудиокниг, подумал, что было бы естественно создать для каждого персонажа свой собственный голос. Когда Джим Дэйл читает Гарри Поттера, он озвучивает все голоса – сотни голосов. Гермиона – это голос его первой подружки (им было 13). Добби, домашний эльф, – это человек в переполненном лифте, который говорит: «Извините, сэр, не могли бы вы убрать свои вещи от моего лица?»

Со Стивеном Фрайем история совершенно другая. Он сам рассказывал ее журналистам, но, правда это или его выдумка, Стивен не признался до сих пор. Джоанна Роулинг тоже молчит.

После выхода первой книги о Гарри Поттере ему предложили записать аудиокнигу. Актер еще не успел прочесть ее, ему просто сказали, что это книга для детей. Когда Фрай встретился с Джоан Роулинг, писательница упомянула, что она уже пишет продолжение книги, а он снисходительно ответил: «Везет вам».

Прошло несколько лет, Фрай записывал аудиокнигу «Гари Поттер и Узник Азкабана», где столкнулся с фразой «Harry pocketed it» («Гарри положил это в карман»). Для произнесения она очень сложна, обычно говорят как-то по-другому. Стивену долгое время не удавалось прочесть ее вслух – у него постоянно получалось – «Harry pocketeded it». Через несколько часов дикционных мучений Фрай позвонил Джоан и спросил, можно ли заменить фразу на другую, например, «Harry put it in his pocket» (та же фраза, но в более простой форме).

Джоан, немного подумав, ответила однозначно: «Нет!» – и повесила трубку. В следующих четырех книгах фраза «Harry pocketed it» появлялась обязательно. На русском языке всю серию аудиокниг о Гарри Поттере озвучил актер Александр Клюквин.

Кроме этого было выпущено одиннадцать видеоигр, восемь из которых разработаны непосредственно по мотивам фильмов и книг, а остальные три являются спин-оффами. Сейчас можно приобрести и настольные игры вселенной Гарри Поттера – от логических головоломок для взрослых и до обучающих счету и языку для детей от двух лет.

                                                                                                                          

 Экранизации Альтер эго: Роберт Гэлбрэйт. Криминальные романы «Шелкопряд», «Зов кукушки», «Карьера зла»

                                                                                                                              

 В 2011 году Джоанна Роулинг рассталась со своим литературным агентом Кристофером Литтлом, а в феврале 2012 года новое агентство Роулинг, «Blair Partnership», объявило, что она собирается опубликовать новую книгу, ориентированную на взрослых и никак не связанную с Гарри Поттером. «Хотя написание серии о Гарри Поттере доставляло мне большое удовольствие, мой следующий роман будет очень отличаться от нее», – отметила в пресс-релизе Роулинг. В апреле того же года было утверждено название новой книги – «Случайная вакансия». Продажа первых экземпляров назначалась на 27 сентября 2012 года. В поддержку книги Роулинг дала несколько интервью на литературном фестивале в Челтнеме, в лондонском «Southbank Centre» и на книжном фестивале Леннокслав. 

За октябрь 2012 года было продано более миллиона экземпляров «Случайной вакансии». 3 декабря 2012 года было объявлено, что Би-би-си экранизирует роман в виде сериала. Многие журналисты отметили, что произведение как нельзя лучше подходит для формата телевизионного сериала, так как в нем много действующих лиц. Исполнительным продюсером сериала должен был выступить Рик Сенат, а продюсером – агент Джоанны Роулинг Нил Блэр.

Действительно, к Гарри Поттеру эта книга не имеет никакого отношения, разве что размышления Дж. К. Роулинг на тему власти, смерти и любви опять становятся основой ее прозы. Все начинается с семьи, и плохое, и хорошее. У Джоанны Роулинг получился роман об «отцах и детях», об их сложных отношениях, раскрывающихся на фоне политической борьбы за власть в городе Пэгфорд. Зависимость детей и родителей друг от друга, неумение адекватно оценить близкого человека, нежелание проявлять терпение и стремление поддаться искушению – это проблемы, которые писатель стремится разрешить на страницах своего романа.

Выхода этого романа очень многие ждали с нетерпением, и очень многих он разочаровал. Естественно, что серьезная социально-психологическая проза вряд ли понравится любителям легкого «чтива», тем, кто «отдыхал» за прочтением ее серии романов о Гарри Поттере. Многие же просто привыкли к сказочным историям в исполнении Роулинг, а читать о том, что их и так окружает, неинтересно. 

«Случайная вакансия» написана в традициях литературы реализма с элементами сатиры, а порой даже и сарказма, хотя и место для мелодрамы тоже есть.

Для полного понимания названия книги, необходимо пояснить, что «случайная вакансия» – это понятие в административно-политической системе советов управления английских городов. Случайная вакансия появляется, когда одно из мест в городском совете освобождается по какой-либо причине. Например, как в романе Роулинг, из-за смерти одного их членов совета. Освободившееся место дает возможность горожанам претендовать на него. Это и есть стержень сюжета романа, вокруг которого все и закручивается. Перед нами встают образы типичных обывателей любого из небольших городков Англии. Жители Пэгфорда склонны к гордыне и чванству, хранят каждый свою маленькую грязную тайну, жадны до власти, денег и славы, но считают себя «солью земли». Мужья бьют жен и детей, дети ненавидят родителей, мстя им в меру своих сил. Женщины изменяют, мужчины пьют. Бог забыл дорогу в их души, но все они ходят в церковь, а лучшей христианкой на деле оказывается женщина-сикх. В итоге все несчастны. Даже дементор не стал бы останавливаться в таком городе, ему не нашлось бы здесь дела – все и так скоро потеряют свои души даже без его поцелуя.

После прочтения понятно, почему Джоанна Роулинг настаивала, что роман только для взрослых. Нет, здесь нет эротики, извращений или чего-то наподобие этого. Просто роман пронизан такой безнадежностью, такой тоской, в нем так мало надежды, что детям его лучше не читать.

В 2013 году выходит дебютный криминальный роман некоего Роберта Гэлбрейта (Robert Galbraith) «Зов кукушки». Писатель-неофит – бывший военный, ветеран Афганской войны, на данный момент сотрудник охранной компании.

Роман «Зов кукушки» имеет свою легенду: ранее одно именитое издательство отказалось печатать роман Роберта Гэлбрейта, отмечая, что рукопись обладает несомненными литературными достоинствами, но публикация новых авторов – довольно рискованное занятие в последнее время. Издательство «Sphere Books», импринт издательского дома «Little, Brown and Company», выпустившего роман Джоан Роулинг «Случайная вакансия», все-таки решило рискнуть и опубликовало роман тиражом 1500 экземпляров.

«Зов кукушки» – это роман о частном детективе Корморане Страйке и его помощнице Робин Эллакот, где они вместе распутывают предполагаемое самоубийство супермодели.

Через некоторое время появились одобрительные отзывы критиков. Читатели восхищались и задавались вопросом, уж не скрывается ли за неизвестным именем профессиональный писатель? Журналисты решили провести расследование, но таинственный мистер Гэлбрейт не появлялся на публике, поскольку работал в сфере гражданской безопасности.

К моменту разоблачения Роберт Гэлбрейт продал 8500 экземпляров романа, а также получил два предложения об экранизации «Зова кукушки».

До мистера Роберта Гэлбрейта добрались журналисты еженедельника «Sunday Times». И 14 июля 2013 года тайное стало явным. Газета опубликовала результаты лингвистической экспертизы, согласно которой есть очевидное сходство между романами «Гарри Поттер и Дары Смерти», «Случайная вакансия» и «Зов кукушки». А уже во второй половине дня продажи детектива выросли на 4000 процентов. «Little Brown» вынужденно напечатал дополнительные 140 тысяч новых экземпляров для удовлетворения растущего спроса.

В интервью «Sunday Times» Роулинг заявила, что ей «доставило удовольствие возможность опубликовать книгу без необходимости оправдывать ожидания читателей и получать объективные отзывы», а также подтвердила, что «намерена продолжать писать серию и будет делать это под псевдонимом».

Выбор псевдонима Джоан Роулинг объяснила детской мечтой: когда-то ей очень хотелось зваться Эллой Гэлбрейт.

В течение ряда лет Роулинг часто говорила о написании криминального романа. В 2007 году на книжном фестивале в Эдинбурге автор Иэн Рэнкин заявил, что его жена заметила, как Роулинг «строчит» в кафе детектив. Позже Рэнкин сказал, что это шутка, но слух продолжил существование, и в 2012 году газета «The Guardian» предположила, что следующей книгой Роулинг будет криминальный роман. В интервью со Стивеном Фраем в 2005 году Роулинг говорила, что хотела бы писать последующие книги под псевдонимом, но еще в 2003 году признавала, что пресса «узнала бы об этом в считаные секунды».

Последовательно в 2014, затем в 2015 годах выходят два  продолжения криминального романа Роберта Гэлбрейта – «Шелкопряд» и «На службе зла».

В романе «Шелкопряд» к детективу Страйку обращается Леонора Куайн с просьбой отыскать ее мужа, известного писателя Оуэна Куайна, который исчез без всяких следов. Страйк обнаруживает, что пропажа писателя связана с его последним романом «Тутовый шелкопряд». Страйк выясняет, что писателя многие из его старых друзей ненавидели за оскорбление их в его новом романе.

Название третьего романа в серии книг о частном детективе Корморане Страйке, «На службе зла», было навеяно песней Blue Oyster Cult группы с одноименным названием.

В романе «На службе зла» помощница Корморана Страйка Робин Эллакотт, только-только распутавшая на пару с боссом два шумных дела, получает посылку – женскую ногу с запиской, намекающей на тесное знакомство отправителя с прошлым сыщика.

Джоан Роулинг в интервью Би-би-си так отзывается о своей третьей книге: «Это, безусловно, самая темная книга в серии на сегодняшний день. „На службе зла“ – единственная из написанных мною на сегодняшний день книг, которая вызывает у меня самые настоящие кошмары. В процессе ее создания я проштудировала многие источники: перечитала кучу полицейских отчетов, рассказов о серийных убийцах и так далее. Если вы обратили внимание, то некоторые главы написаны от лица убийцы. Разумеется, читатель не знает, кто из подозреваемых так разоткровенничался. Некоторые серийные убийцы после ареста начинали подробно излагать, что они чувствовали, чем руководствовались, какие эмоции испытывали или не испытывали по отношению к своим  жертвам… Я во все это так глубоко погрузилась, что меня оно довольно сильно испугало».

                                                                                                                      

Развитие сюжетов поттерианы: экранизация книги «Фантастические звери и места их обитания», театральная пьеса «Гарри Поттер и Проклятое дитя»

                                                                                      

 При том, что Джоан Роулинг уже опубликовала все семь книг поттерианы, они, по ее словам, «так и не могут ее отпустить».

Дальнейшее развитие мир Гарри Поттера получил в трех книгах: «Сказки Барда Бидля», «Квиддич с древности до наших дней» и «Фантастические звери и места их обитания», входящих в цикл «Библиотека Хогвартса». А развитие сюжета самой серии Джоан Роулинг раскрыла в пьесе «Гарри Поттер и Проклятое дитя».

«Сказки Барда Бидля» – это книга для детей. Первое упоминание «Сказок» происходит в заключительной книге о Гарри Поттере «Дары Смерти». Эти сказки рассказывают о йоркширских волшебниках. В сборник входят пять сказок, придуманных Дж. К. Роулинг: «Сказка о трёх братьях», «Фонтан феи Фортуны», «Колдун и прыгучий горшок», «Зайчиха Шутиха и пень-зубоскал» и «Мохнатое сердце чародея». Книга выглядит как копия «Сказок Барда Бидля» из мира волшебников. Но так как сама книга, оставленная Альбусом Дамблдором Гермионе Грейнджер, была написана древними рунами, по поттерианской легенде, Гермиона перевела и переиздала книгу на английском языке.

«Квиддич с древности до наших дней» – книга, описанная в серии романов Джоан Кэтлин Роулинг о Гарри Поттере, и реальная книга того же автора. Реальная книга является копией вымышленной, находящейся в библиотеке Хогвартса. Автором этой книги в поттериане является Кеннилуорти Уисп, знаменитый эксперт по квиддичу.

Реальная книга была написана Джоан Роулинг в 2001 году под псевдонимом Кеннилуорти Уиспа. В ней содержится  много иллюстраций автора. Доходы от продаж тиража, как это заведено у Джоан Роулинг, направлены в благотворительный фонд «Comic Relief».

В России книга переведена и опубликована в 2009 году.

В книге описывается история квиддича, а также ранние игры с применением метлы. Рассмотрена эволюция метлы для квиддича, проанализированы основные модели гоночных метел. Рассматривается появление и развитие квиддича как главной игры волшебников, как вида магического спорта. Анализируются модификации правил на протяжении истории квиддича. Представлена подробная история появления золотого снитча. Описываются основные правила игры в квиддич, возможные нарушения и наказания. Перечисляются основные английские и ирландские команды. Представлены основные тактические приемы игры. Книга является своеобразной пародией на различные издания об истории реальных видов спорта.

 «Фантастические звери и места их обитания» – книга, написанная Джоан Кэтлин Роулинг и выпущенная в издательстве «Блумсбери» в 2001 году. Это также вымышленная книга из вселенной Гарри Поттера. В мире Гарри Поттера эта книга является учебником по дисциплине Уход за магическими существами. Выручка от продажи направлена в благотворительный фонд «Comic Relief».

В России книга выпущена издательством «Росмэн» в 2009 году.  

12 сентября 2013 Джоан Роулинг официально объявила о выходе одноименной трилогии фильмов по книге «Фантастические звери и места их обитания».

Вымышленная книга «Фантастические звери и места их обитания» – это копия книги, принадлежащей Гарри Поттеру, написанной Ньютом Саламандером, известным магом- зоологом.

В книге рассмотрена история магзоологии, дано определение понятиям «фантастический зверь» и «фантастическое существо», указаны отличия между ними, описана история сокрытия магических зверей от маглов, приведена классификация зверей, принятая Министерством магии, описано 75 различных видов фантастических тварей, найденных по всему миру.

Информация, содержащаяся в книге, собиралась Саламандером в течение многих лет наблюдений и путешествий по пяти континентам. Книга является обязательным учебным пособием для студентов первого курса Хогвартса. Введение этой книги написано Альбусом Дамблдором.

Примечательной особенностью книги являются пометки, оставленные Гарри и Роном. Так, например, из них мы узнаем, что Хогвартс находится в Шотландии.

Что касается самого автора, Ньюта Саламандера, то он родился в 1897 году. Согласно разделу книги «Об авторе», Саламандер стал магом-зоологом из-за собственного интереса к невероятным животным и благодаря поддержке своей матери, селекционера Гиппогрифов.

После окончания Хогвартса Саламандер получил работу в Министерстве магии в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. Затем два года работал в отделе по учёту домашних эльфов, занимался созданием реестра оборотней в 1947 году. В 1965 году ввел запрет на экспериментальное размножение. Он удостоен ордена Мерлина второй степени.

Уйдя на пенсию, он живет в Дорсете со своей женой Порпантиной, сыном и тремя ручными жмырами.

Хотя Роулинг никогда не скрывала тот факт, что она является автором книги, «Ньют Скамандер» можно счесть ее псевдонимом, поскольку это имя указано на обложке книги.

Как только в 2013 году стало известно, что киностудия «Уорнер Бразерс» снимет фильм по книге «Фантастические звери и места их обитания», тут же было объявлено, что сценарий будет писать сама Роулинг.

Режиссером фильма стал Дэвид Йейтс, снявший два фильма поттерианы – «Гарри Поттер и Орден Феникса» и «Гарри Поттер и Принц-полукровка».

Мировую премьеру назначили на 11 ноября 2016 года.

Действия с автором книги Ньютом Скамандером будут разворачиваться в Нью-Йорке за 55 лет до рождения Гарри Поттера, в 1926 году. Магический зоолог Ньют Саламандер, занимающийся классификацией фантастических зверей и существ, прибывает на собрание под названием «Магический конгресс Соединенных Штатов Америки» (МАКСША), чтобы встретиться с важным чиновником. С собой у Ньюта волшебный чемодан (как сумка у Гермионы!), содержащий в себе некоторое количество опасных магических существ и их естественные среды обитания. Когда эти существа сбегают из чемодана, американские волшебные власти бросаются в погоню за Ньютом. Это угрожает отношениям между волшебниками и маглами в Нью- Йорке. Ведь этот город и так не очень безопасный для магов из-за присутствия Филантропического общества «Новый Салем», радикальной организации, члены которой намерены уничтожить всех волшебников в мире.

Премьера фильма «Гарри Поттер и Проклятое дитя» состоялась 30 июля 2016 года в Лондоне в театре «Palace». Это был спектакль по одноименной пьесе Дж. К. Роулинг, где Джоан писала только сценарий, диалоги написаны известным режиссером Джоном Тиффани и драматургом Джеком Торном.

Неудивительно, что Роулинг вернулась к миру Гарри Поттера, очень уж удивительная получилась у нее вселенная, да и возможностей для писателя в ней было заложено изначально много. Борьба с Волан-де-Мортом, даже если он побежден, продолжается, как вечная борьба Добра со Злом. На смену одному Темному лорду всегда готов прийти другой, иногда более страшный. Как говорится, «свято место пусто не бывает». Да и в нас, и в людях вокруг сидит где-то частичка Волан-де-Морта, жаждущая власти и бессмертия.

Задумав семь книг, по годам обучения Гарри в Хогвартсе, Джоанна придумала гениальный ход – ее герой и читатели взрослеют одновременно. Они вместе проходят путь из детства во взрослую жизнь. Как отмечает Д. Быков в своей статье, «Молодость – всегда немного смерть, и, пройдя через почти загробный опыт, Поттер справлялся со своими демонами, побеждал темного двойника, обретал гармоничную любовь. Проблема в том, что дети, выросшие н “Поттере”, выросли и скоро заведут своих детей, и наивно думать, что все их проблемы закончились вместе с обучением в Хогвартсе. Жизнь продолжается, и всем первым читателям “Поттера” предстоит столкнуться с драмой родительского бессилия, которая оказалась в центре внимания Роулинг в новой книге. Мы не можем оградить детей от собственного опыта, они обречены доигрывать за нас наши трагедии – как Поттер доигрывает драму своих родителей, как Альбус Потте носит на себе клеймо (шрам, если угодно) отцовской судьбы. И в министерстве магии у Поттера не очень ладится, потому что одно дело – живая борьба со злом, а другое – бюрократия Кто умеет одно, с другим не справляется»[15] .

Не магический антураж привел Джоан Роулинг назад во вселенную Гарри Поттера, не желание еще большей славы или богатства. И уж тем более не скука – она более чем удачн дебютировала в написании криминального романа и, не менее успешно, продолжила еще двумя замечательными книгами. А магическим антуражем она смогла насладиться в работе над фильмом «Фантастические звери и места их обитания», вышедшим в России в ноябре 2016 года.

Дж. К. Роулинг «учуяла» новые перемены в мире, несущие проблемы, которые она способна вскрыть и попытаться нащупать их решения посредством нового обращения к своему герою Гарри Поттеру.

Д. Быков, да и не он один, в своих статьях и лекциях о Гарри Поттере не единожды говорил, что в «“Гарри Поттер” задумывался как новая Благая весть, с теми же неизбежными сюжетными механизмами, включая безотцовщину (кажущуюся), смерть и воскресение». В книгах Роулинг о «мальчике-который-выжил» открывается новый мир, с переоценкой евангелического сюжета, с его эволюцией в сторону современности. Д. Быков усматривает в этом новые добродетели – «талант и готовность к смерти», а «новую истину миру возвестят полукровки, то есть герои, принадлежащие двум мирам, как бы пограничные».

Роулинг в восьмой книге добавляет к мифу о Гарри Поттере новые подробности, в которых Гарри уже не тот восторженный и правильный мальчишка, готовый пожертвовать собой ради других. «Мальчик-который-выжил» вырос, научился лгать и все так же продолжает делать ошибки. Но его не отпускает его прошлое, так же, как не отпускает и его сына. Старший страдает от того, что мир, который был ему понятен, ушел, а младший страдает от того, что он тяготится прошлым отца и не может ему соответствовать. Гарри понимает, что стал плохим отцом и плохим бюрократом, он сам себе в этом признается, догадываясь, что не может соответствовать реалиям своей нынешней жизни. Он обращается к портрету Дамблдора, коря его в том, что он от него ушел, оставил Гарри, и Гарри потерялся. Как было бы хорошо все исправить!

Но вместо продолжения истории, Дж. К. Роулинг отправляет своих героев, младших Поттера и Малфоя, «переписывать» прошлое, что так созвучно нашему времени. Естественно, что ничем хорошим это не закончится, ни в пьесе, ни в реальной жизни. Пытаясь с помощью Маховика времени спасти Седрик, Альбус Поттер и Скорпиус Малфой, «переписывая» историю, меняют и настоящую жизнь. Мир, в котором Седрик остается жив, – это мир Волан-де Морта. Постепенно к ним приходит понимание, что прошлое нельзя менять, иначе настоящее может измениться непредсказуемо. А в финале уже сам Гарри, наблюдая еще раз за смертью своих родителей, понимает, что он может их спасти, но без их жертвы не будет ни его, такого, какой он есть, ни его детей, ни мира, который он спасал ценой собственной жизни.

Уже придя вместе на могилу Седрика, старший и младший Поттеры многое для себя поймут: Гарри, что нельзя подменять волю своего ребенка собственной, что надо учиться терпеть ошибки детей и прощать обман ожиданий; Альбус, что отец любит его, дорожит им и все прощает.

                                                                                                                           

Благотворительная деятельность Роулинг

  «Приходится прилагать вдвое больше усилий, чтобы получить хотя бы половинный результат», – как-то обмолвилась Джоан Роулинг. Эту фразу вполне можно отнести к ее благотворительной деятельности, которой она занимается уже более пятнадцати лет. Джоан Роулинг говорит: «Я думаю, что вы несете моральную ответственность, когда вы получаете гораздо больше, чем вам нужно».

Как только Джоанна твердо встала на ноги и почувствовала себя достаточно уверенно, осуществив свою мечту стать писателем и заработав себе на этом немалое состояние, первое, что она заставила сделать других, так это считаться с собой. Теперь она была богатой и знаменитой (несмотря на то, что никогда не любила быть публичным человеком и избегала этого), у нее сложился определенный общественный имидж, который она могла использовать в своих целях. Джоанна начинает принимать активное участие в деятельности трех благотворительных организаций. Кроме этого Роулинг периодически делает единовременные благотворительные взносы для «Разрядки смехом»,  британской организации по борьбе с бедностью.

Первым актом филантропии Джоан было пожертвование £500 000 (750 000$) в фонд Национального совета по делам неполных семей, Volant Charitable Trust, штаб-квартира которого находилась в Лондоне. Этот шаг был понятен, так как ее семья еще совсем недавно была неполной и практически нищей. Как ей не хватало хотя бы небольшой материальной помощи, возможности обратиться к бесплатному психологу, устроить в ясли дочь! В сентябре 2000 года Джоан согласилась стать официальным представителем этой благотворительной организации.

Роулинг всегда сочувствовала больным раком и их семьям, возмущалась негативным отношением к ним в государственных больницах, которым обыкновенно не хватает либо времени, либо финансов. Джоанна, столкнувшаяся с этой проблемой, когда у ее подруги обнаружили рак груди, провела в Шотландии несколько благотворительных встреч с читателями с целью сбора средств для открытия подобных центров в Глазго и Данди.

Третья благотворительная организация, в деятельности которой принимает участие Джоанна, – Шотландское общество помощи больным рассеянным склерозом. Эта проблема особенно ей близка, поскольку от той же болезни умерла ее мама.

Джоанна, несмотря на природную скрытность, поделилась теми чувствами, которые пережила в связи с болезнью матери, когда в ходе недельной акции, посвященной проблеме рассеянного склероза, давала интервью газете «Скотлэнд он Санди» в апреле 2001 года. Незнание – вот корень всех зол. Роулинги, как и тысячи других семей, столкнувшихся с этим заболеванием, ничего не знали о нем, пока в дом не прокралась беда. В тридцать четыре года Энн обратилась в больницу, и анализы показали, что у нее «недостаток протеинов в жидкости спинного мозга». Но и тогда врачи не сказали ничего определенного. Только через год Энн и Пит узнали жестокий диагноз – рассеянный склероз.

В качестве мецената Джоанна организовала также несколько благотворительных общественных мероприятий. В апреле 2001 года она вложила £250 000 (375 000$) в новый центр помощи больным в Абердине: «Надеюсь, скоро придет время, когда подобные центры станут скорее нормой, чем исключением. Принимая участие в деятельности Шотландского общества помощи больным рассеянным склерозом, я была ошеломлена недопустимо низким качеством медицинских услуг, оказываемых людям с таким заболеванием, и теперь горжусь вдвойне, что являюсь попечителем этой организации», – заявила писательница. В Шотландии, как ни печально, самый высокий в мире процент больных рассеянным склерозом.

Эксклюзивная статья, волнующая и вместе с тем призывающая к активным действиям, была написана Джоанной для «Скотлэанд он Санди», а впоследствии была опубликована и в газете «Обсервер». Джоанна подсчитала, что за все десять лет болезни ее мама видела физиотерапевта, врача, который хоть как-то мог облегчить ее страдания, менее десяти раз. Бедная женщина была практически лишена медицинской помощи, потому что жила в провинции. Она не имела возможности часто ездить к врачу сама. А физиотерапевт перестал посещать ее на дому, несмотря на то что она уже и дома передвигалась с огромным трудом Джоанне страдания матери причиняли почти физическую боль и переполняли ее гневом от невозможности помочь.

Среди немногих лекарств, способных тормозить развитие рассеянного склероза, – бета-интерферон, который в Шотландии трудно достать даже по рецепту. «В Финляндии, – говорит Джоанна, – этот препарат получают 15 процентов больных рассеянным склерозом, в Германии и Италии – тринадцать, во Франции и Греции – двенадцать, в Ирландской Республике и Северной Ирландии – восемь процентов. В Шотландии же, где самый высокий в мире уровень заболеваемости, – всего 2,4 процента. Легче заказать это лекарство в Турции».

Государство практически не обращает внимания на нужды больных рассеянным склерозом. Средства, выделяемые для обеспечения бета-интерфероном всех больных в Шотландии (около 10 400 человек), по мнению Джоанны, недопустимо малы, и помощь государства в этой сфере столь же «вопиюще ничтожна», как и десять лет назад, когда общество еще недооценивало серьезность этой проблемы.

В 2006 году Роулинг пожертвовала значительную сумму на создание нового Центра регенеративной медицины в Эдинбургском университете, позже переименованного в Клинику регенеративной неврологии имени Энн Роулинг. В 2010 году она пожертвовала клинике еще десять млн фунтов стерлингов.

Писатель Ричард Кертис поинтересовался у Джоанны, собирается ли она в 2001 году принимать участие в деятельности «Разрядки смехом». Она согласилась написать  для этой организации, которая, по словам того же Кертиса, «за своей внешне беззаботной упаковкой скрывает очень серьезные благотворительные цели», две небольшие книги, по сорок страниц в каждой. (Это те самые, уже упоминавшиеся, книги, якобы из списка учебной литературы, изучаемой Гарри в Хогвартсе: «Фантастические звери и места их обитания» и «Квиддич сквозь века».) Будучи проданными на волне популярности «Гарри Поттера», они принесли бы «Разрядке смехом», по меньшей мере, по 2 фунта с каждого проданного экземпляра. Джоанна в рекламных целях даже выступила в передаче «Блю Питер», чтобы подстегнуть читательский интерес. Писала она с удовольствием, а вся затея в целом еще на один шаг приблизила ее к миру шоу-бизнеса. После поступления в продажу в марте 2001 года книги принесли фонду £15,7 млн, из которых £10,8 млн из них, которые они собрали за пределами Великобритании.

Джоанна отнюдь не скрывает своего мнения, когда это касается социальных проблем. Ее первая речь в качестве официального представителя Национального совета по делам неполных семей была открытым обвинением в адрес тогдашнего теневого министра  внутренних дел, чье заявление, будто общественная «норма» – исключительно семейные пары, задело мать-одиночку Джоанну. Приводя неутешительную статистику, показывающую, что около четверти детей в Британии растут в неполных семьях, писательница возмущенно заметила: «Энн Уиддкомб, оправдывая свои критические высказывания об одиноких родителях, обмолвилась в интервью журналу “Гуд Хаускипинг”, что ей кажется, будто обществу нужны “предпочтительные нормы”. Может быть, мы и не соответствуем чьим-то там предпочтительным нормам, но мы есть. Уровень цивилизованности общества определяется не есть. Уровень цивилизованности общества определяется не тем, что оно считает нормой, а его отношением к самым незащищенным слоям населения. Если из этого уравнения изъять нищету, то в подавляющем большинстве неполных семей растут такие же нормальные дети, как и в благополучных семьях».

В 2005 году Роулинг и депутат Европарламента Эмма Николсон основали Children’s High Level Group (CHLG). В январе 2006 года Роулинг отправилась в Бухарест, чтобы привлечь внимание к использованию кроватей-клеток в психиатрических учреждениях для детей. В целях дальнейшей поддержки CHLG Роулинг в декабре 2007 года продала с аукциона один из семи рукописных и иллюстрированных экземпляров «Сказок барда Бидля». Книга была приобретена за 1,95 млн фунтов стерлингов онлайн-ретейлером Amazon.com, став самой дорогой современной книгой, когда-либо проданной на аукционе. Роулинг раздала оставшиеся шесть экземпляров тем, кто был тесно связан с серией книг о Гарри Поттере. В 2008 году Роулинг согласилась издать книгу, чтобы направить вырученные средства неправительственной благотворительной организацииа «Lumos». В ноябре 2013 года Роулинг передала организации все доходы от продаж «Сказок барда Бидля», составившие девятнадцать миллионов фунтов стерлингов.

1 и 2 августа 2006 года Роулинг читала свои книги вместе со Стивеном Кингом и Джоном Ирвингом в Радио-сити-мьюзик-холле в Нью-Йорке. Прибыль от мероприятия была передана фонду Haven Foundation, благотворительной организации, которая помогает художникам и исполнителям, которые остались без страховки и не в состоянии работать, и медицинской организации «Врачи без границ».

В мае 2007 года Джоанна Роулинг передала пожертвование в размере больше 250 тысяч фунтов стерлингов в фонд, созданный таблоидом «News of the World» для поиска британской девочки Мэдлин Макканн, которая исчезла в Португалии.

Также Роулинг, наряду с Нельсоном Манделой, Альбертом Гором и Аланом Гринспеном, написала предисловие к сборнику речей Гордона Брауна, средства от продаж которого были направлены на Научно-исследовательскую лабораторию Дженнифер Браун.

В мае 2008 года книжный ретейлер Waterstones попросил Джоан Роулинг и 12 других писателей сочинить произвольное короткое произведение на одном листе A5 для последующей продажи на аукционе в помощь благотворительным организациям Dyslexia Action и English PEN. Роулинг написала 800 слов приквела к «Гарри Поттеру» об отце Гарри, Джеймсе Поттере, и крестном отце, Сириусе Блэке, действие которого происходит за три года до рождения Гарри.

Заканчивая наш рассказ о жизни и творчестве Дж. К. Роулинг, вспомним замечательную фразу Стивена Кинга, которую он написал в одной из рецензий на книги писательницы: «Джоан Роулинг создала семь крестражей. Она вложила частичку своей души в каждую из своих семи книг, и теперь ее книги будут жить вечно».

                                                                                                                             

 Литература

 Александров В. Кто придумал футбол, или Гарри Поттер в школе и дома // Новый мир. – М., 2001. – № 7. -С. 175–181.

 Аммосов Ю. Поттер must die. Детская книга была эпосом, а эпос обернулся трагедией // Вопр. лит. – М., 2005. – № 4. – С. 161–167.

Белкина Л. Поттергейст над Землей // Православная Москва. – М., 2003. – 4 февраля.

Бикчурин Д. Гарри Поттер – это религия: Беседа с Марией Спимвак // Мир фантастики. – 2016. – № 9.

Богушева Е. Чем бы дитя ни тешилось… – М., 2002. С. – 112 с.

Быков Д. «Гарри Поттер» и холодная война // Новая газета (30 октября 2016).

Бэггет Д., Клейн Ш. Философия Гарри Поттера. Если бы Аристотель учился в Хогвартсе. – Амфора, 2005. – 432 с.

Галина М. Жоржик Горшков и его товарищи. Приживется ли герой английского супербестселлера в России? // Лит. газета. – М., 2001. – 17–23 янв. – С. 9.

Галинская И. Л. Исторические и литературные источники романов о Гарри Поттере. – М.: РАН ИНИОН. Центр гуманитарных научно-информационных исследований, 2007. – 97 с.

Губайловский В. Чужое детство // Нов. мир. – М., 2001. – № 7. – С. 182–184.

Давтян М. Очки за миллион. Гарри Поттер стал самым богатым тинэйджером // Моск. комсомолец. – М., 2005. – 24 ноября. – С. 4

Дзагуто В. Слишком много букв. Редкий британец дочитает «Кубок огня» до середины // Время новостей. – М., 2007. – № 43. – 14 марта. – С. 12.

Евфимия (Пащенко), монахиня. Гарри Поттер, или Полет в бездну // Православная беседа. – М., 2002. – № 4. – С. 50–51.

Колберт Д. Волшебные миры Гарри Поттера. Собрание мифов, легенд, удивительных фактов. – Росмэн, 2002. – С. 166 с.

Кравцова М. Что читают наши дети? Кто такой Гарри Поттер? – М., 2002. – С. 188 с.

Кротков А., Стахов Д. Антипоттер – последний и решительный бой // Огонек. – М., 2002. – № 25. -С. 58–59.

Кураев А. В. «Гарри Поттер» в церкви: между анафемой и улыбкой: Дать ли сказкам индульгенцию? – СПб.: Нева, 2003. – С. 123 c.

Кураев А. В. «Гарри Поттер»: попытка не испугаться. – М.: Андреевский флаг, 2004. – С. 205 с.

Левичева Е. Метафизика «Гарри Поттера» // Православная беседа. – М, 2003. – № 5. – С. 54–55.

Макарова П. Джоан Роулинг в Стране Чудес // Суперзвезды. Аргументы и факты. – М., 2005. – № 19 (73). – Октябрь. – С. З8Ф-39.

Медведева И., Шишова Т. «Гарри Поттер»: Стоп. Попытка экспертизы. – М., 2002. – С. 48 с.

Ратке И. «Гарри Поттер» и расколдовывание мифа // Вопр. лит. – М., 2005. – № 4. – Июль- август. – С. 149–160. 

Роднянская И. Гарри Поттер на мировой сцене. Заключительная реплика // Новый мир. – М., 2001. – № 7. – С. 185–186.

Шульпяков Г. Разбирая Гарри // Ex libris. – М., 2000. – № 47 (170). – 14 дек. – С. 1, 8.

Щербакова А. Тайны Хогвартса: Фанатские теории о «Гарри Поттере» // Мир фантастики. – 2016. – № 1.

Яранцев В. Без волшебной палочки. О паранормальной «нормальности» нашей детской литературы // Лит. газ. – М., 2006. – № 33(6082). – 9-15 августа. – С. 7.

Allan Zola Kronzek, Elizabeth Kronzek. The Sorcerer’s Companion: A Guide to the Magical World of Harry Potter. – Broadway, 2001. – С. 304 с.

ATTENBOROUGH, JOHN, “Goudge, Elizabeth de Beauchamp”, Dictionary of National Biography AUSTEN, JANE, Emma, Penguin, 1996.

BARR, ANN & YORK, PETER, The Offi cial Sloane Ranger Handbook, Ebury Press, 1982.

BOSHOFF, ALISON, “Bringing Harry to Life”, Daily Mail, 6 January 2001

BOWNESS, MARK, “US Author Sues”, Sun, 16 March 2001. 

BROCKLEBANK, JONATHAN, ‘J. K.’s Magic Moments’, Daily Mail, 18 December 2000.

BROWN, ANNIE, “Joanne Will Earn £8om. Daily Record, 6 March 2000Невский Б. Сказка о Золушке: История Джоан Кэтлин Роулинг // Мир фантастики. – 2007. – № 8.

    Иллюстрации

             

Дом в деревне Татшилл, где Джоан жила в детстве                                                                      Джоан, ее младшая сестра Диана и их мать

             

 Эксетерский университет, где Роулинг получила степень                                                   Джоан Роулинг работает над книгой «Гарри Поттер и Тайная комната» в кафе, июль 1998

бакалавра по французскому языку и классической филологии                             

          

Джоан Роулинг на встрече с королевой Елизаветой, март 2001

            

Джоан получает Medal of Excellence, особый знак отличия, вручаемый британской общественной организацией Walpole Group, названной в честь первого премьер-министра Великобритании Роберта Уолпола, большого покровителя искусств. Эдинбург, август 2001

                                   

Джоан с мужем, Нилом Мюрреем, на мировой премьере фильма                                      Отпечатки ладоней Джоан Роулинг возле Городских палат Эдинбурга

 «Гарри Поттер и философский камень», ноябрь 2001

Примечания

1

Стихотворение О. Мандельштама

(обратно)

2

Перевод И. Фещенко-Скворцовой

(обратно)

3

Цитируется по Быков Д. «Гарри Поттер» и холодная война // Новая газета (30 октября 2016)

(обратно)

Оглавление

Детство, семья, школа

Обучение в университете

1990 год. Роулинг 25 лет. Идея книги о школе магов 

«Мальчик-который-выжил» Отказы со стороны издателей, первая публикация                               

Головокружительный успех поттерианы. Экранизации

 Экранизации Альтер эго: Роберт Гэлбрэйт. Криминальные романы «Шелкопряд», «Зов кукушки», «Карьера зла»

Развитие сюжетов поттерианы: экранизация книги «Фантастические звери и места их обитания», театральная пьеса «Гарри Поттер и Проклятое дитя»

Благотворительная деятельность Роулинг

 Литература

    Иллюстрации Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg