И студенты каким-то непостижимым образом узнавали о выходе директора на улицу и мгновенно исчезали, хотя только что толпились у входа или перед крошечным магазином на первом этаже общежития. Я, первокурсник, не имеющий еще формы и именуемый на студенческом жаргоне «васюк» — это примерно то же, что на флоте «салага», то есть ничего не знающий и не умеющий новичок, изо всех сил тянулся к старшекурсникам. Хотел набраться нужного понимания, знания порядков и обычаев, необходимого для нормальной жизни в коллективе. И, что греха таить, очень хотелось стать одним из них, лихих и озорных хлопцев, а не «паршивым (гнусным, негодным) васюком». Ребята с моего геолого-обогатительного факультета для этой цели казались мало подходящими. Их называли «интеллигенцией на босу ногу», «шибко умными», что, в общем, было правдой: конкурс на наш факультет был в два-три раза выше, чем на другие. Потому более привлекательными были парни с основного, горного факультета. В них было много от гоголевских бурсаков.
Такими были и горняки-третьекурсники, к которым я пристроился. Они ходили в тужурках, надетых на морские тельняшки или прямо на голое тело. Особым шиком считалось в таком виде пройти под носом у директора. Для «васюков» существовало что-то вроде наставничества. На мою долю достался некто Ёган. Именно так он именовался, а иногда из озорства и подписывался. Это было не имя, звали его Виктор. А происхождение странно, по-немецки звучавшей клички было скрыто в детстве этого красивого, очень сильного и ловкого парня. Кажется, так почему-то назвал его немец-оккупант в Скадовске, откуда Ёган был родом. Он был неплохим боксером и с гордостью носил на тужурке значок перворазрядника. Мой жалкий третий разряд по легкой атлетике рядом с ним «не звучал». Даже как предмет для шуток.
Он ежедневно бегал в парк и там купался в заброшенном карьере, хотя на дворе стоял октябрь. Правда, октябрь в Таврии, к которой относится Кривой Рог, был весьма теплым, пожалуй, даже жарким и очень сухим. Пирамидальные тополя под окнами общежития шелестели жестяными листьями и раскачивались под порывами суховея.
Комментарии к книге ««... И места, в которых мы бывали»», Леонид Георгиевич Прожогин
Всего 0 комментариев