«Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи»

Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи (fb2) - Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи 2458K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Денис Геннадиевич Гаев

Денис Гаев Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи

© Д. Г. Гаев, 2016

© Книжный мир, 2016

Пролог

О чем пойдет речь в этой книге?

Разговор здесь пойдет об обстоятельствах загадочного отравления радиоактивным полонием-210 нескольких человек, имевшем место в Лондоне в октябре-ноябре 2006 года. Хорошо известно, что один из отравленных – экс-полковник ФСБ Александр Литвиненко – через несколько недель скончался в одной из лондонских клиник. Несколько человек из числа других отравленных – в разное время публично обвинялись в причастности к смерти Литвиненко.

(Кстати: а почему, собственно, его называют «Литвиненко»? Как теперь стало известно, на момент своего отравления бывший «Александр Литвиненко» официально звался «Эдвин Редвальд Картер». Вроде бы, не очень логично называть человека тем именем, от которого он так недвусмысленно отказался? Впрочем, раз уж он поневоле вошел в историю под этим именем – мы тоже будем звать его именно так.)

Со дня смерти экс-полковника экс-Литвиненко прошло уже почти 10 лет – но это дело продолжает оставаться крайне загадочным, а многие его принципиальные обстоятельства – совершенно не выясненными. За отсутствием правдивой информации «дело Литвиненко» обросло толстым слоем мифов. Многие из них уже давно и убедительно опровергнуты – но общественности об этом мало известно. Есть подозрение, что официальные британские власти вполне устраивает активнейшая мифологизация этого дела. Нас – нет.

(Здесь, как и далее, «мы» – это все те, кто принимал посильное участие в создании этой книги. У этой книги имеется один основной автор – но есть и еще немало людей, которые оказывали ему посильную помощь. По различным причинам – далеко не все из них хотели бы, чтобы их имя стало известно широкой публике.)

Нужно отметить, что с самого начала «дело Литвиненко» носило очевидный характер политической провокации – причем, провокации, самым явным образом направленной против России и против ее политического руководства. Такую направленность оно приобрело уже на следующий день после смерти Литвиненко. Этому не приходится удивляться, если учесть, что с самого начало это дело взято под плотный надзор лично Борисом Абрамовичем Березовским – заклятым врагом «Кремля», и признанным гроссмейстером антироссийских политических провокаций. С учетом очевидной и многолетней связи между Литвиненко и Березовским – многие вполне обоснованно предполагали, что убийство Литвиненко с самого начала было делом рук самого Березовского. Мы этого не будем утверждать категорично (хотя, разумеется, не будем и категорично отрицать – особенно с учетом того, что на счету Березовского далеко не одна человеческая жизнь). Однако, один факт совершенно невозможно отрицать – смерть Литвиненко была цинично использована Березовским и его людьми для организации предельно наглой антироссийской пропагандистской компании. (Причем не приходится сомневаться, что такая кампания была бы развязана в любом случае, т. е. совершенно независимо от того, кто убил Литвиненко на самом деле – «Кремль», Березовский, спецслужбы Великобритании или инопланетные пришельцы.)

Пусть Березовский умер (при весьма загадочных обстоятельствах) – но дело его живет! Последние, «официальные» результаты проведенного в Лондоне расследования – целиком и полностью соответствуют той политической линии, которая была намечена Березовским еще тогда, в 2006 году (и преследовала очевидную конечную цель – указать на «причастность Кремля»). Поэтому, нет совершенно ничего удивительного в том, что и официальный документ, подводящий итоги расследования, основан, в значительной степени, именно на «творческих наработках» Березовского и его сторонников. В документе постоянно встречаются ссылки на заявления упомянутых «сторонников», как на «бесспорно надежные свидетельства» (даже тогда, когда они вопиющим образом противоречат друг другу), и на откровенные, давно разоблаченные фальшивки (например, на «предсмертное заявление Литвиненко», которое сам Литвиненко не только не писал – но и, по всей видимости, даже не читал!) Качество «результатов расследования» все это характеризует вполне однозначно.

Поэтому, в этой книге мы попытаемся дать свой собственный и обоснованный ответ на вопрос: что же именно произошло в Лондоне осенью 2006 года? Мы попытаемся сделать это, основываясь не на мифах, а на тех (относительно скудных) фактах, которые нам в настоящее время достоверно известны. Потому что в свете этих фактов – обвинения России в причастности к смерти Литвиненко выглядят абсурдными. Более того: возникает ощущение, что основные «обвинители» пытаются таким образом отвлечь подозрения от самих себя.

1. Откуда в Лондоне взялся полоний-210?

Как мы увидим далее, в этом деле имеется очень много вопросов, оставшихся без убедительного ответа. Однако, одно представляется бесспорным: наличие полония-210. Ведь, помимо самого Литвиненко, этим веществом оказались отравлено еще несколько человек (а, если посчитать и заведомо случайных жертв – возможно, даже несколько десятков человек).

Но вот откуда вообще полоний-210 взялся в Лондоне? На этот важнейший вопрос до сих пор не было дано никакого убедительного ответа. А те «ответы», которые иногда пытаются дать – не выдерживают никакой критики…

1.1. Что такое «полоний», откуда он берется, и для каких целей применяется?

Для начала, мы приведем немного общеизвестных сухих фактов о физических и химических свойствах этого элемента. (Они пригодятся нам немного погодя.)

Полоний (Polonium)

Химический символ: Ро

Порядковый номер (он же – заряд ядра): 84

Атомный вес (усредненный по изотопам): 209

Структура электронных оболочек: 6s2 6p4 5d10 4f14

Массовые числа известных изотопов: 192–218

Стабильные изотопы: отсутствуют

Наиболее долгоживущие изотопы:

• Po-208(альфа-распад, λ = 2,9 года)

• Po-209(альфа-распад, λ = 102 года)

• Po-210(альфа-распад, λ = 138,39 суток)

Физические свойства

Внешний вид:

мягкий серебристо-белый металл

Плотность: 9300 кг/м3

Температура плавления: 254 С°

Температура кипения: 962 С°

Существует в двух аллотропных модификациях: с кубической и ромбической кристаллической решеткой (фазовый переход между ними при 36 С°).

Химические свойства

Степени окисления: -2, +2, +4, +6

Потенциал ионизации: 8,42 эВ

Ближайшие химические аналоги: селен (Se), теллур (Те)

История открытия

Элемент открыт Пьером Кюри и Марией Склодовской-Кюри в июле 1898 г. Был выделен ими из урановой руды (уранинита) путем химического анализа. Был назван полонием по латинскому названию Польши (= Polonia), родины Марии Кюри.

Современные методы получения

В основном, ядерный синтез путем облучения нейтронами висмута-209.

(Уравнение ядерной реакции: Bi-209 + n → Bi-210 → Po-210 + e)

Цитата: «А вообще, очистка полония и выделение его из смеси с другими металлами для современной техники не представляет особо трудной задачи. Существуют разные способы выделения полония, в частности электрохимический, когда металлический полоний выделяют на платиновом или золотом катоде, а затем отделяют возгонкой. У. Корлисс, Д. Харви, в книге «Источники энергии на радиоактивных изотопах», в качестве одного из достоинств полония-210 упоминают доступность этого изотопа. В этой оке книге говорится, что висмут и получаемый из него полоний легко разделяются методами ионного обмена».

Области применения

Полоний применялся как атомный источник энергии (например, на советских спутниках «Космос-84» и «Космос-90», и на знаменитом «Луноходе-2»). Удельная мощность теплоизлучения Ро-210: 1210 Вт/см3

Используются также полоний-бериллиевые (Ро-Ве) и полоний-борные (Ро-В) источники нейтронов. Это герметические металлические ампулы, в которые заключена покрытая полонием-210 керамическая таблетка из карбида бора или карбида бериллия. Они легки и портативны, относительно безопасны, очень надежны.

Подобный источник нейтронов, в том числе, может использоваться и как простой инициатор для портативного ядерного заряда.

Наконец, полоний применялся в стандартных электродных сплавах для запальных свечей двигателей внутреннего сгорания.

Техника безопасности

При работе с полонием это – исключительно серьезный вопрос! Вот еще одна цитата: При работе с полонием приходится соблюдать особую осторожность. Пожалуй, это один из самых опасных радиоэлементов. Его активность настолько велика, что, хотя он излучает только альфа-частицы, брать его руками нельзя. Результатом будет лучевое поражение кожи, и, возможно, всего организма: полоний довольно легко проникает внутрь сквозь кожные покровы. Элемент № 84 опасен и на расстоянии, превышающем длину пробега альфа-частиц. Он способен быстро переходить в аэрозольное состояние, и заражать воздух. Поэтому работают с полонием лишь в герметичных боксах, а то обстоятельство, что от излучения полония защититься несложно, чрезвычайно благоприятно для всех, кто имеет дело с этим элементом[1].

В заключение: мы надеемся, что читатель теперь никогда не будет путать полоний (символ Ро, атомный номер 84) с плутонием (символ Pu, атомный номер 94) – чем почему-то постоянно грешат журналисты из массовой прессы.

1.2. В прессе время от времени появляются заявления, что полоний, которым был отравлен Литвиненко – российского происхождения. Так ли это?

Несмотря на то, что подобные заявления мы слышали неоднократно – ни одного обоснованного подтверждения этих заявлений как не было, так и нет.

До сих пор никто не видел ни одного человека (имеющего хотя бы элементарное образование в области химии), который был бы готов доказать (опираясь на факты и результаты анализов) что «лондонский» полоний действительно имеет какое-либо отношение к России.

1.3. А существует ли вообще возможность установить достоверно его происхождение?

Это весьма сомнительно. Многие специалисты считают, что если полоний был получен методом реакторного синтеза – то существующими методами химического анализа достоверно установить его происхождение невозможно. Полоний, полученный или синтезированный (для примера) в России, Великобритании, США, Австралии, Антарктиде – будет состоять из совершенно идентичных атомов. Анализ полония на содержание изотопов сможет сказать о происхождении исходного сырья (например, висмута-209) намного больше, чем о месте синтеза самого полония.

Впрочем, сказанное относится к случаю, если полоний – синтетический. Если же полоний имеет природное происхождение (см. п. 1.9) то возможностей для выяснения его источника существенно больше. Хотя и в этом случае нельзя говорить о гарантированном результате.

1.4. Однако, если этот полоний действительно имеет российское происхождение – в какой мере это доказывает причастность российских властей к «полониевому делу»?

В принципе не доказывает.

Россия, действительно, производит значительную часть мирового полония – но большая его часть (по некоторым оценкам, вплоть до 80 %) экспортируется за ее пределы. О дальнейшей судьбе экспортированного полония, собственно, ничего неизвестно, и производители полония за него не ответственны.

Так, например, вполне возможно, что полоний, открыто продававшийся американской компанией United Nuclear () также имеет российское происхождение.

Полоний-210, убивший Литвиненко, продается в интернете по 69 долларов[2]

Радиоактивный материал, который стал причиной смерти в Лондоне бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко, можно купить в интернете за 69 долларов.

Полоний-210, который, как говорят эксперты, во много раз опаснее цианида, можно совершенно легально приобрести в торгующей в Сети компании United Nuclear, располагающейся в городе Сандиа Парк в штате Нью-Мексико (США), сообщает ФактNews.

Химические компании легально продают полоний-210 для использования в промышленности, например, для удаления статического электричества с оборудования. В United Nuclear говорят, что это сейчас единственный легальный источник альфа-излучения, на который не нужно лицензии.

Продаваемый полоний-210 испускает альфа-частицы, которые не могут проникать через кожу, однако, в зависимости от количества, могут быть смертельно опасны при попадании внутрь организма.

Доступный на сайте United Nuclear полоний можно приобрести без лицензии, потому что уровень радиоактивности (0,1 микрокюри) не представляет опасности, говорит представитель американской Комиссии по ядерному регулированию.

Допустим, что представители компании United Nuclear говорят чистую правду: полоний из источников, который они продают, не мог быть использован для убийства. Ну, а если полоний был приобретен – легально или нелегально – вовсе не у них, а у их поставщиков??

1.5. Является ли полоний столь уж «редким» или «очень труднодоступным» радиоизотопом, как это часто утверждается в мировой прессе?

Нет, не является. Полоний употребляется (и употреблялся) достаточно широко – например, в нейтрализаторах статического электричества или (когда-то) в автомобильных свечах зажигания. Все перечисленное вполне доступно в свободной продаже.

Антистатическая щетка, содержащая полоний-210. (Свободно продаются, например, в фотомагазинах.)

Содержащая полоний-210 свеча зажигания

(Помимо перечисленных источников, полоний-210 – правда, в небольших количествах – присутствует даже в табачном дыме.)

1.6. Насколько сложно извлечь чистый полоний из перечисленных источников?

Не особенно сложно.

Практически все, что для этого требуется – минимально оборудованная химическая лаборатория, и знания неорганической химии в пределах, не намного превышающих школьную программу. Химия полония изучена давно и досконально: это, вообще, один из самых изученных радиоактивных элементов.

1.7. Где, в принципе, может быть синтезирован полоний-210?

На большинстве ядерных реакторов в разных точках мира (причем не только промышленных, но также и учебных или экспериментальных). Сама технология синтеза также не представляет сложности: достаточно поместить запечатанную капсулу, содержащий висмут-209, внутрь рабочего пространства реактора. Под воздействия нейтронного излучения, определенная часть исходного материала неминуемо превратится в полоний-210:

209Bi + n → 210Bi → 210Po + е

Сам висмут довольно широко доступен (в земной коре его примерно вдвое больше, чем золота), и серьезных проблем с его приобретением нет[3].

1.8. А возможен ли нелегальный синтез никем неучтенного полония?

Да, в принципе и это нельзя признать невозможным.

Теоретически, любой человек, имеющий физический доступ к ядерному реактору (например, из обслуживающего персонала), способен это сделать. Проще всего это на любом реакторе канального типа (например, РБМК): там достаточно много технологических полостей, куда может быть заложена капсула с висмутом. А основной материал для синтеза – свободные нейтроны – ядерный реактор производит в неограниченном количестве, причем совершенно бесплатно.

Заметим, что утверждения типа «это невозможно сделать, поскольку реакторы подвергаются регулярным инспекциям МАГАТЭ» – не выдерживают критики. МАГАТЭ не может установить круглосуточный караул у каждого ядерного реактора в мире (что, впрочем, и не входит в обязанности этой организации).

1.9. А есть ли возможность получить полоний-210, вообще не имея доступа к современным ядерным технологиям?

Разумеется, это возможно!

Более того: именно это и сделали первооткрыватели полония – Пьер и Мария Кюри – летом 1898 года…

Пьер Кюри (1859–1906)

Мария Склодовская-Кюри (1867–1934)

Тогда, это потребовало от них значительных усилий, конечно. Однако и химия с XIX века далеко продвинулась вперед. Если супруги Кюри двигались вслепую, не зная про полоний ничего – то сегодня про этот элемент химикам известно все. То, за что Кюри в 1903 году получили Нобелевскую премию – теперь вполне достижимо в обыкновенной химической лаборатории.

Более того: за годы до того, как на Земле начал работать первый ядерный реактор, ученые легко получали полоний-210 в количествах, достаточных для экспериментов. До введения современной номенклатуры изотопов, он был известен под названием «Радий-F» (Radium-F).

1.10. Мог ли полоний, которым был отравлен Литвиненко, иметь британское происхождение?

Безусловно, мог. Великобритания имеет неограниченные возможности для производства полония. Эта страна располагает мощной атомной промышленностью и ядерными исследовательскими центрами – в Харуэлле, Олдермастоне, Селлафилде и других местах.

Особый интерес в связи с этим делом представляет Селлафилд (Уиндскейл). В 1950-х годах он был известен как один из главных британских центров производства полония-210. Кстати, ощутимое количество этого полония (около 24 °Ci) оказалось в атмосфере в результате печально известной ядерной аварии 10 октября 1957 года[4]. Эта авария входит в «большую четверку» самых серьезных ядерных катастроф в истории – наряду с Чернобылем, Тримайл-Айлендом и Фукусимой-1 – и, безусловно, является наихудшим ядерным инцидентом, случившимся на Британских островах.

В настоящее время (согласно официальным данным) полоний в ядерном центре Уиндскейл не производится. Интересно, не производится ли он неофициально.

1.11. А существуют ли примеры получения высокорадиоактивных материалов не промышленным путем (с помощью буквально «подручных средств»)?

Такие случаи известны.

Этому вопросу необходимо уделить особое внимание: ведь миф о том, что радиоактивные материалы являются чем-то крайне далеким от обычной жизни и труднодоступным – очень прочно заложен в массовое сознание. Между тем, этот миф очень далек от истины. Мы живем в XXI веке: очень многие радиоизотопы (еще столетие назад неизвестные, или практически недоступные) теперь можно встретить в самых неожиданных местах. В качестве примера можно привести обычную флюоресцирующую краску (использовавшуюся в часах, компасах и других приборах): еще недавно в ней довольно широко применяли тритий (т. е. радиоактивный водород-3, Н-3). А радиоактивный америций-241 (Am-241) в США широко используют в самых обыкновенных бытовых детекторах дыма!

Ионизационный детектор дыма. Содержит радиоисточник с 0,9 микрокюри америция-241. (Кстати, как и полоний-210, америций-241 является альфа-активным радионуклидом.)

Чтобы как следует оценить важность этого факта, напомним, что (в отличие от имеющегося в природе полония) – америций в природе вообще не встречается!. Этот трансплутониевый элемент был впервые синтезирован в 1944 году – всего сто лет назад на нашей планете его просто не существовало.

Так что, разные радиоактивные вещества буквально окружают нас (и, увы, часто могут быть источником серьезных угроз, о которых мы не подозреваем). В этом отношении весьма показательна грустная история «ядерного бойскаута» Дэвида Хана[5]:

Дэвид, с детства увлекающийся практической химией, в 17 лет попытался построить у себя в сарае действующий ядерный реактор! Разумеется, никакого доступа к реальному ядерному горючему он (к счастью) не имел – но все равно упорно предпринимал попытку за попыткой, используя все радиоактивные материалы, которые ему оказались доступны, включая америций (из тех самых детекторов дыма), радий (из люминесцентной краски), торий (из оптических стекол) и т. п. Когда же, наконец, его «эксперименты» случайно привлекли внимание властей – выяснилось, что радиоактивных материалов он сумел раздобыть (или синтезировать) более чем достаточно (для их захоронения в радиационном могильнике потребовалось 39 бочек)!

История печальная, но поучительная. Она заставляет задуматься: чего сумел бы добиться «ядерный бойскаут», если бы он был постарше, имел полноценное химическое образование и доступ в радиологические лаборатории?

1.12. Так как же рассматривать популярные утверждения, что полоний «недоступен без помощи государственных структур», «стоил многие миллионы долларов» и т. п.?

Как откровенную (и, возможно, намеренную) дезинформацию. Как мы видим, полоний может быть доступен частным лицам (из разных источников), а реалистичная оценка его (возможной) стоимости находится в пределах десяти тысяч долларов США. (К вопросу о стоимости полония мы еще вернемся в пункте 4.13).

Вполне вероятно, что старательное внедрение в массовое сознание мифов о «полной недоступности» или «исключительной дороговизне» лондонского полония преследует одну цель: отвлечь внимание общественности от истинных организаторов этой полониевой аферы.

2. «Полониевый след»: существует, или нет?

В связи с этим делом очень часто говорят о «полониевом следе». Действительно, следов полония было обнаружено много, причем в самых неожиданных местах. Но вот уместно ли при этом говорить об одном полониевом следе? И, если этот «след» действительно существует, то откуда он тянется, и куда?

2.1. Что подразумевается под понятием «полониевый след»?

Видимо, имеется в виду то, что в отдельных местах, которые посещали известные участники рассматриваемого дела (Литвиненко, Луговой, Ковтун, Скарамелла), были обнаружены следы полониевого загрязнения.

По всей видимости, преимущественно на этих «следах» и основана официальная британская версия «дела об отравлении полонием».

2.2. Как интерпретируются эти следы в рамках официальной версии?

Тенденциозно. Полониевые «следы», предположительно оставленные Луговым или Ковтуном – старательно интерпретируются как доказательства их причастности к этому делу. Но при этом другие «следы», определенно связанные с самим Литвиненко или Скарамеллой – либо интерпретируются как доказательства того, что они были невинными жертвами отравления, либо же откровенно замалчиваются.

Создается впечатление, что в данном случае не строится версия, основанная на уликах, а напротив – имеет место грубая подгонка улик под заранее придуманную версию.

2.3. А что имеется в виду, когда утверждается, что «полониевый след привел в Москву»?

Очевидно, то, что двое участников этого дела – Луговой и Ковтун – вернулись в Москву, будучи отравленными полонием.

Однако отравленными были также Марио Скарамелла и (в первую очередь) сам Литвиненко! Тем не менее, никто почему-то не пишет о том, что «полониевый след» привел в Италию, или в несколько лондонских больниц – хотя эти заявления выглядят обоснованными в ровно той же степени.

А может быть, все рассуждения о том, куда привел «полониевый след» – должны лишь отвлечь внимание от интересного вопроса, где этот след начинается?

2.4. Так где же начинается «полониевый след»?

Как ни странно, начинается он отнюдь не в Москве, а в Лондоне.

Известный нам «полониевый след» начинается в офисе частной охранной компании «Эринис» («Erynis International») по адресу: Лондон, Grosvenor street, 25. Именно там обнаружены первые (хронологически) следы полония: 16 октября 2006 года, около 15 часов. В этом время в офисе состоялась деловая встреча, на которой присутствовали четыре человека: Александр Литвиненко, Андрей Луговой, Дмитрий Ковтун и представитель компании Тим Райли. Возможно, там присутствовали и другие, пока неизвестные нам люди.

Другими словами, единственный реально существующий «полониевый след» несомненно тянется из Лондона в Москву (а также, скорее всего, в Италию, и, возможно, даже куда-либо еще). Но вот начинаются все эти следы в Лондоне.

2.5. Замечен ли за Луговым и Ковтуном какой-либо «полониевый след» до их визитав офис «Эринис»?

Нет. До упомянутой выше встречи, состоявшейся в офисе этой компании – никаких «следов» за ними не замечено.

Как известно, утром 16 октября Луговой и Ковтун прилетели в Лондон (рейсом UN333 компании «Трансаэро»). Впоследствии британские власти утверждали, что хотели проверить самолет, на котором они прибыли в Лондон, но российские власти (якобы) помешали им это сделать. Однако, согласно другим источникам – «Боинг» компании «Трансаэро» был проверен на полоний британскими властями (с негативным результатом):

Между тем, министр внутренних дел Джон Рид заявил в парламенте, что полиция интересуется еще двумя самолетами. На этот раз российскими. Один из них, принадлежащий компании «Трансаэро», был задержан на полтора часа в Хитроу и вылетел в Москву после того, как британские власти убедились, что он не «радиоактивен». «Самолет авиакомпании «Трансаэро» «Боинг-737», прибывший в терминал 1 аэропорта Хитроу в 11.21 рейсом UN333, обследован представителями властей и объявлен не зараженным радиацией. Никакого риска для пассажиров нет», – говорится в заявлении властей[6].

Безотносительно к этому, абсолютно никто не мешал британским властям проверить путь визитеров между моментом прибытия в Лондон и встречей в фирме «Эринис»: аэропорт «Гэтвик», вокзал «Виктория» и сам поезд, на котором они ехали от аэропорта до вокзала.

Судя по многозначительному молчанию британских властей – результат проверки этого пути на полоний также негативен.

2.6. Утверждается, что после встречи в «Эринис» Луговой и Ковтун оставили за собой «полониевый след» везде, где побывали. Это правда?

Нет. Это ложь, причем откровенная.

Посмотрим на (широко известную и впервые опубликованную в газете «Известия») схему перемещений Лугового и Ковтуна в промежутке между 16 и 18 октября (т. е. во время их первого визита в Лондон)[7]:

Исходя из этого, можно предположить, что в офисе компании «Эко 3 Капитал» (Есо 3 Capital), который они посещали утром 17 октября, и где провели никак не менее 3 часов (примерно с и утра до 2 часов пополудни) – никаких следов радиации так и не было обнаружено.

Аналогично, их не найдено в неком (неназванном) китайском ресторане и в ночном клубе, который участники дела посещали вечером 17 октября.

2.7. Возможно ли, что люди, случайно оставившие след в одном месте, не оставили его в другом?

Крайне маловероятно, и в любом случае требует серьезного объяснения. Очевидно, что уже «контаминированный» человек будет оставлять следы всюду, где он побывал – конечно, если не примет специальных мер предосторожности.

Если же «полониевый след» действительно имеет явно прерывистый характер – возникает обоснованное подозрение, что он (по крайней мере, частично) оставлен какими-то другими людьми, отнюдь не подозреваемыми.

2.8. Возможно ли криминалистически достоверно определить, кто именно оставил упомянутые полониевые следы?

Нет. Следы полония – не отпечатки пальцев: по ним самим совершенно невозможно сказать, кто именно их оставил.

Очевидно, что это обстоятельство существенно облегчает фальсификацию подобных следов – фактор, который следствию стоило бы принять во внимание с самого начала.

2.9. А что, собственно, вообще доказывает наличие (или же отсутствие) полониевых следов?

Собственно говоря, то, что их кто-то оставил (то ли случайно, то ли намеренно). Все остальное – от лукавого.

Логика официального расследования здесь, как всегда, несколько прихотлива.

Утверждая, например, что полониевый след «явно указывает на убийц», игнорируется очевидное. Если полоний был намеренно выбран, как орудие убийства – то тот, кто это сделан, безусловно, будет крайне осторожен, так как предполагаемому убийце про опасность «радиационных следов» должно быть известно очень хорошо. Не логично ли предположить, что если в этом деле действительно присутствует убийца – он-то, как раз, был крайне осторожен, и вообще не оставил никаких следов?

Другими словами: наличие «следов» за кем-либо – никак не свидетельствует о том, что этот «кто-то» обязательно является убийцей. Намного логичнее предположить, что он – жертва.

2.10. Возможно ли, что часть перечисленных следов является «фиктивными»?

Да, возможно. Более того: некоторые следы явно наводят на эту мысль.

Например, след, обнаруженный на ручках двери в «Паркс-отеле» (см. схему выше и п. 2.14).

Здесь возникает интересный вопрос: каким образом обитатель номера сумел оставить след на дверной ручке – но нигде больше в самом номере? Не логичнее ли предположить, что этот «след» оставлен кем-либо еще – чтобы таким образом «подставить» обитателя гостиничного номера??

2.11. Правда ли, что полоний-210 – «идеальное орудие для убийства»?

Неправда. (Более того – явная глупость!)

Хотя мы до сих пор не знаем точно, какую именно роль играет полоний в этой истории – представляется крайне малоправдоподобным, что полоний был предназначен исключительно для отравления Литвиненко (как, впрочем, и отравления кого-либо другого). Использовать радиоактивный яд для тайного отравления кого-либо – весьма глупо, по причине, которая совершенно очевидна из этой главы. Любой радиоактивный яд оставляет след (или, по крайней мере, может случайно оставить)! Одно это обстоятельство основательно подрывает версию о том, что за отравлением Литвиненко стояли спецслужбы (неважно – российские, британские, или чьи-либо еще). Есть основание думать, что в распоряжении любой спецслужбы есть достаточно средств, которые в принципе никаких следов оставить не могут (и хотя бы по этой причине намного предпочтительнее полония).

Что еще существеннее: полоний имеет довольно большой период полураспада: 138 дней (то есть, более четырех месяцев)! Это значит, что если отравленный получит значительную дозу полония – то его следы могут остаться в теле на годы. Даже через годы после отравления, в результате эксгумации, истинная причина смерти вполне может быть установлена (если она и не была вдруг установлена при рутинном посмертном вскрытии тела).

Мы не будем углубляться здесь в эту тему – но следует заметить, что современная фармакология располагает достаточным количеством химических и бактериологических агентов (и даже не особенно секретных), которые намного лучше подходят для убийства. Они действительно не оставляют следов, причем бесследно распадаются в организме за весьма короткое время (иногда даже до наступления самой смерти). Они предпочтительнее полония во всех отношениях – конечно, если вы всерьез намерены кого-либо убить.

Все вышесказанное не означает, что к делу Литвиненко обязательно непричастны какие-либо спецслужбы (возможно, что и причастны). Но вот в то, что их целью обязательно было убийство Литвиненко – верится очень плохо. Ибо, повторимся, полоний-210 – это крайне неудачный выбор для убийцы.

2.12. Почему же полоний не был обнаружен практически до самой смерти Литвиненко?

Однако, как же тогда получилось, что причина отравления Литвиненко не была обнаружена врачами в течении трех недель? Не опровергает ли это написанное выше?

Как мы знаем, Литвиненко был госпитализирован 4 ноября. Тот факт, что он был отравлен полонием, был впервые установлен только 22–23 ноября (когда до его смерти оставались считанные часы). А до этого врачи рассматривали самые разные версии заболевания: и бактериальную инфекцию, и отравление простым таллием, и отравление таллием радиоактивным – в общем, все возможные версии, кроме правильной. На наш взгляд, им совершенно нечем гордиться.

Сторонники британского расследования, впрочем, не любят признавать этот факт. Более того: они пытаются подать обнаружение полония в организме Литвиненко как некий научный подвиг, едва ли не достойный Нобелевской премии! (Дескать, в конце концов, полоний они обнаружили – а ведь могли и совсем не найти! Ну, разве они после этого не герои?!)

Простите, нет: отнюдь не герои.

Разумеется, задним числом можно придумать много оправданий для британских врачей. Понятно, что жертвы радиационных отравлений к ним поступают все-таки не каждый день. Но можно ли их на этом основании оправдывать? Представьте себе, сколько пациентов умирало бы ежедневно, если б врачи умели диагностировать и лечить только те болезни, с которыми они сталкиваются постоянно! Врачи, вообще-то, должны быть готовы иметь дело и с теми проблемами, с которыми они никогда не сталкивались лично – потому они и зовутся «профессионалами». Для этого у них есть высшее медицинское образование, целые полки медицинских справочников, на худой конец – еще и Интернет. Скорее всего, симптомы отравления полонием точно описаны в десятках книг – просто никто из лечащих врачей Литвиненко не удосужился в них хотя бы заглянуть.

И совсем уж убогим выглядит другое самооправдание: поскольку полоний не обнаруживается счетчиком Гейгера, то его и не заметили… Верно: обычным (ионизационным) счетчиком Гейгера альфа-радиация не обнаруживается. И что?! Зато вот сцинтилляционным счетчиком – обнаруживается прекрасно. (Именно им были обнаружены большинство «полониевых следов» – несмотря на то, что полония там было во много раз меньше, чем в организме Литвиненко.) То есть, как видим, если желание искать имеется – поиск следов полония совершенно не является проблемой. И лечащие врачи Литвиненко его не нашли лишь потому, что не потрудились как следует поискать. Или же им неизвестно, что кроме гамма – и бета-радиации, в природе бывает еще и альфа-? Но тогда им следует добровольно сдать свои дипломы. Всем, кто учил химию в школе, это прекрасно известно.

Универсальный детектор радиации 44ЕС (производства Montreal Biotech). Альфа-радиацию обнаруживает так же хорошо, как и все прочие ее виды. Работает от обычных батареек.

Возможно, все сказанное звучит резко – но вещи следует называть своими именами. Утверждения о «крайней трудности обнаружения полония» – это часть мифологии «дела Литвиненко», призванная преуменьшить ошибки британских врачей, допущенные ими еще до начала официального следствия. То, что они ни разу за двадцать дней не потрудились проверить мочу пациента на альфа-радиацию – это откровенный позор. А их попытки самооправдания задним числом (выдержанные в стиле «так это не мы такие некомпетентные – это убийцы были такие хитрые и коварные!») – это еще больший позор. Обнаружить полоний своевременно им никто не мешал. (Или, все-таки, кто-то помешал намеренно? Но это уже из области конспирологии…)

Поэтому нам трудно поверить, что убийство Литвиненко планировалось в расчете на ту некомпетентность британских медиков, которую они и продемонстрировали. То, что они не нашли полоний сразу – не дает оснований утверждать, что полоний очень хорош в качестве орудия киллеров. Это лишь вынуждает нас констатировать, что врачи, увы, оказались не на высоте. Конечно, в конце концов, полоний они нашли – лучше поздно, чем никогда. Но в данной ситуации более уместна другая поговорка – лучше своевременно, чем поздно. Тем более, что если бы полоний был обнаружен своевременно – есть основания полагать, что дело Литвиненко было бы уже раскрыто.

2.13. Если полоний не был предназначен для убийства Литвиненко – то для какой же цели тогда?

Не знаем. А вдруг для того, чтобы убить тысячи ни в чем не повинных людей?!

Полоний – очень плохое средство для наемных убийц, а вот для террористов – как раз очень хорошее. И бомбы взрывать не нужно: достаточно оставить некоторое количество полония в людном месте (например, в метро)… Последствия могут быть очень жуткими.

Существует еще более мрачное предположение. На заре разработки ядерного оружия – полоний, в совокупности с другими металлами, использовался в качестве инициатора ядерной реакции. Сейчас, правда, в промышленном ЯО он давно не применяется. А вот в кустарно сделанном ядерном фугасе – это вполне возможный вариант.

Все эти предположения выглядят довольно параноидально – но исключить мы их не можем. Для какой бы цели не требовался «лондонский» полоний – вряд ли цель эта невинная и мирная. В домашнем хозяйстве полоний-210 определенно не требуется.

2.14. Где же в реальности были обнаружены следы полония?

Прежде всего, посмотрим на эту (достаточно наглядную) официальную карту полониевого загрязнения (взятую с сайта ВВС)[8]:

Эта карта дополнена пояснениями, которые мы переведем на русский, пронумеруем и снабдим некоторыми своими комментариями:

[1] University College Hospital: Where Mr. Litvinenko died on 23 November – cleared for public use.

Клиника University College (UCH): здесь Литвиненко умер 23 ноября. Очищена и безопасна для публики.

[2] 1 Cavendish Place: Remediation work completed – cleared for public use.

Это офис охранной компании Rise Management. Посетители: Литвиненко, Луговой и Ковтун, в свой первый визит в Лондон: 17 октября, около 18 часов. Работы по очистке завершены, безопасно для публики.

[3, 4] 25 and 58 Grosvenor Street: 25 – cleared for public use, 58 – cleared for public use.

По первому адресу находятся офисы компании «Эринис» (Erynis) и «Титон» (Titon International). Компанию «Эринис» также посещали Литвиненко, Луговой и Ковтун в свой первый визит в Лондон: 16 октября около 15 часов.

По второму адресу – возможно, офис компании «Есо 3 Capital»??

В обоих местах – работы по очистке успешно завершены.

[5] Best Western Hotel: Rooms isolated for remediation work – cleared for public use.

Отель «Бест Вестерн Шэфтсбери», адрес: 65-7З Shaftesbury Avenue, Piccadilly, London.

Луговой (№ 107) и Ковтун (№ 308) останавливались в этом отеле в свой первый визит в Лондон, в ночь с 16 на 17 октября. Оба номера очищены и безопасны.

[6] Millennium Hotel: Where Mr Litvinenko met associates shortly before he became ill – cleared after work.

Отель «Миллениум Мэйфер» (адрес: Grosvenor Square, 44). Тот самый, где Литвиненко, Луговой и Ковтун (якобы) пили чай в «Сосновом баре» в свой последний визит в Лондон, вечером 1 ноября. В отеле загрязнены номера 441 и 101. В номере 441 останавливались Луговой и Ковтун. В номере 101 – до сих пор неизвестно, кто именно. Оба номера очищены.

[7] Pescatori restaurant: Cleared for public use.

Итальянский ресторан «Пескатори». Адрес: 11 Dover street. Утверждается, что там обедал Луговой. Когда именно – неизвестно. Похоже, все эти утверждения основаны на одном-единственном источнике (Independent?). Ресторан очищен.

[8] Itsu sushi bar: Where Mr Litvinenko dined – remediation work completed – cleared.

Японский суши-ресторан «Итцу». Адрес: Piccadilly, 167. Известно, что Литвиненко посещал его часто, в том числе он обедал там с Луговым и Ковтуном (16 октября, около 16 часов) и со Скарамеллой (1 ноября, около 14 часов). Ресторан очищен.

[9] 7 Down Street: Part of office isolated – cleared for public use.

«Интерпарк-Хаус», лондонский офис Березовского. Там Литвиненко (предположительно) оставил следы полония на копировальном аппарате, уже после чаепития в отеле «Миллениум». Кроме того, следы полония обнаружены на стульях в приемной. Офис очищен и безопасен.

[10] Sheraton Park Lane Hotel: One room cleared after remediation work; other awaiting formal clearance.

Отель «Шератон Парк Лэйн». В этой гостинице Луговой останавливался в свой второй визит в Лондон: 25–28 октября. (Комната № 848?) Непонятно, что означают слова «очистка других комнат ждет формального подтверждения». Более того: если Луговой останавливался в одном номере – непонятно, а каких «других» может идти речь?

[11] Parkes Hotel: Remediation work carried out – cleared for public use.

Отель «Паркс Найтсбридж», адрес: 41 Beaufort Gardens, Knightsbridge, London. Там останавливались Луговой и Ковтун в свой первый визит в Лондон (в ночь с 17 на 18 октября). Именно там загрязнение обнаружено «на дверных ручках» (???). Но какие именно номера были загрязнены – неизвестно.

A table in one room and a door handle in the other were showing traces of alpha energy, the distinctive signature of polonium. (Martin Sixsmith)

Все очищено и безопасно.

[12] Hey Jo/Abracadabra: Contamination found on cushions and seating at this lap-dancing bar – cleared.

Ресторан и стрип-клуб «Хей Джо/Абракадабра». Адрес: 91 Jermyn Street. Загрязнение обнаружено на подушках и на сиденьях в баре. Ликвидировано. Кто посещал заведение – неизвестно. Возможно, Литвиненко? Информация скрывалась от публики.

[13] Dar Marrakesh restaurant: Contaminated shisha pipe handle and cushion cover removed – cleared.

Марокканский ресторан «Дар Марракеш». Находится в торговом центре, адрес: Rupert Street, Trocadero Shopping mall, Piccadilly. Загрязнение обнаружено на ручке кальяна и покрывале подушки. Ликвидировано. Кто посещал ресторан – совершенно неизвестно. Информация скрывалась от публики.

[14] Barnet Hospital: Where Mr Litvinenko was first taken after being taken ill – cleared for public use.

Клиника «Барнет», место первой госпитализации Литвиненко. Очищена и безопасна.

[15] 140 Osier Crescent: Litvinenko's home – sealed off for contamination survey and subsequently cleared.

Дом Литвиненко в районе Масвелл-Хилл (Muswell Hill). Был опечатан, но полностью очищен был, насколько нам известно, очень нескоро.

[16] Litvinenko's Mercedes car: High levels of contamination found and reduced to safe levels.

«Мерседес» Литвиненко. Про эту машину информации мало. Действительно ли она принадлежала ему – или, может быть, его жене? Обнаруженный в ней уровень загрязнения «уменьшен до безопасного», что бы это не означало. Информация скрывалась от публики.

[17] Emirates Stadium: Arsenal ground visited by ex-KGB man who stayed at Millennium Hotel – cleared.

Стадион «Эмирейтс». Там были Луговой и Ковтун 2 ноября: смотрели там футбольный матч «ЦСКА-Арсенал», перед тем, как уехать в Москву. Очищен.

[18] Royal London Hospital: Scene of Mr Litvinenko's post-mortem examination – cleared for public use.

Лондонский Королевский госпиталь. Место посмертного обследования Литвиненко. Очищен и безопасен.

[19] Ashdown Park Hotel, Е Sussex: Where an associate is thought to have stayed – cleared for public use.

Отель «Эшдаун парк», Восточный Сассекс. В нем останавливался Марио Скарамелла (здесь как-то очень застенчиво названный «помощником»…) Очищен и безопасен.

[20] Heathrow airport: Traces of radioactive material found on three aircraft; given all-clear in Dec 2006.

Лондонский аэропорт «Хитроу». Следы полония обнаружены на трех самолетах (?). Все очищены к декабрю 2006 года. Вопрос о самолетах и их пассажирах мы рассмотрим отдельно чуть позже.

[21] Lambeth-Mercedes taxi: Bag of waste removed and taxi cleaned – declared safe.

Такси «Ламбет-Мерседес». Удален некий «мешок с отходами» (???), такси очищено. Больше ничего достоверно не известно. Информация также скрывалась от публики.

[22, 23] Moscow: Traces on a Finnish plane and at British Embassy – since cleared.

Москва. Следы полония обнаружены на неком «финском самолете» и в британском посольстве. Как известно, в британское посольство приходили Луговой и Ковтун. Но вот про «финский самолет», увы, неизвестно совершенно ничего.

[24] Hamburg: Flat of the ex-wife of Litvinenko contact Dmitry Kovtun and his mother-in-law's home.

Гамбург. Следы обнаружены в квартире бывшей жены Ковтуна и его тещи (где он побывал непосредственно перед своим последним визитом в Лондон).

В качестве дополнительной информации по теме – очень рекомендуем взглянуть на London CyberPunk Tourist Guide[9]. Для большинства из перечисленных мест там даны точные адреса на карте Лондона, также имеются фотографии и даже точные GPS-координаты!

2.15. Кто из фигурантов этого дела и когда посещал вышеперечисленные места?

Частичный ответ уже дан выше, но в качестве дополнительной информации, приведем довольно интересную таблицу (Таблица 1)[10].

К приведенной в этой таблице информации, конечно, надо относиться с некоторой дозой критицизма. Заметим, что статья Д. Шкрылева и Д. Пыльновой «На чьей совести полоний?»[11], из которой взята большая часть данных, в настоящее время основательно морально устарела (такие любопытные места, как «Hey Jo» и «Dar Marrakesh» в ней не упоминаются вообще!).

Таблица 1. Загрязнённые места по данным Агентства здравоохранения Великобритании, присутствие лиц по данным газет в обзоре Шкрылёва и Пыльновой

Примечание. По утверждению заместителя начальника Управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Андрея Майорова, в самолете Москва-Лондон, нескольких ресторанах и офисе Шадрина следов полония обнаружено не было.

Тем не менее, информация из этой таблицы по большей части, соответствует результатам нашего исследования.

2.16. А какие транспортные средства были загрязнены (и кем)?

В первую очередь, конечно, это различные самолеты.

Приведем список самолетов, так или иначе замешанных в это дело – в хронологическом порядке, со следующими обозначениями: [+] – полоний обнаружен, [-] – полоний не обнаружен, [?] – точно не выяснено.

• [-] Самолет «Боинг-737» компании «Трансаэро» (борт EI-DDK, рейс UN 333 Москва «Домодедово» – Лондон «Хитроу»), на котором Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун прибыли в Лондон утром 16 октября.

 [?] Неизвестный самолет компании «Трансаэро» (предположительно, «Боинг-767»?), на котором Луговой и Ковтун вернулись из Лондона в Москву утром 18 октября.

• [+] Самолет «Боинг-767» «British Airways» (борт GBN-WX, рейс ВА-875 Москва «Домодедово» – Лондон «Хитроу»), на котором Луговой (один) прилетел в Лондон 25 октября.

 [+] Тот же самый «Боинг-767» (борт GBN-WX, рейс ВА-872 Лондон «Хитроу» – Москва «Домодедово»), на котором Луговой (один) улетел в Москву 28 октября.

 [?] Неизвестный самолет «Аэрофлота» (?), которым Ковтун прилетел из Москвы в Гамбург 28 октября.

• [+] Самолет «British Airways» (борт GBN-WB, рейс BA-873 Москва «Домодедово» – Лондон «Хитроу»), на котором Луговой прилетел в Лондон 31 октября.

 [?] Неизвестный самолет компании «EasyJet» (рейс EZY-3506 Неаполь – Лондон «Станстед»), которым Скарамелла прилетел в Лондон 31 октября.

 [-] Самолет «А-310» компании «Germanwings» (Гамбург – Лондон «Гатвик»), которым Ковтун прилетел в Лондон 31 октября.

• [+] Самолет «British Airways» (борт GBZ-HA, рейс ВА-874 Лондон «Хитроу» – Москва «Домодедово»), на котором Луговой и Ковтун вместе вернулись в Москву 3 ноября.

 [?] Неизвестный самолет компании «EasyJet» (рейс EZY-3505 Лондон «Станстед» – Неаполь), которым Скарамелла улетел из Лондона 3 ноября.

В некоторых источниках упоминается также неизвестный самолет компании Finnair, якобы прилетевший в Москву из Берлина через Хельсинки. Кто им путешествовал – неизвестно, результаты проверки на радиацию также неизвестны.

Относительно же других транспортных средств информация очень скудна. (Понятно, что в отличие от самолетов, где места зарезервированы и легко определяются по билетам, исчерпывающе проверить их на радиацию намного труднее.)

В заключение: в самолете GBN-WX следы полония были обнаружены на сиденье и в верхнем багажном отделении – это часто пытаются представить как доказательство того, что Луговой специально перевозил этим рейсом полоний. В действительности же, это свидетельствует совершенно об обратном! Если б в багаже Лугового находился контейнер с полонием – он бы гарантированно не оставил никаких следов (даже если был бы негерметичным) – альфа-излучение полония не способно пробить даже лист бумаги, а уж тем более оболочку дорожной сумки. То есть, наличие следов в багажном отсеке не дает повода сомневаться, что полоний был вовсе не внутри сумки, а снаружи. Это наводит на мысль, что сумка была им загрязнена случайно, скорее всего, во время первого визита Лугового в Лондон.

2.17. Скрывались ли какие-либо из мест загрязнения британскими властями?

Да, скрывались (в нашем списке: 12, 13, 16, 21) – хотя окончательно скрыть и не удалось. Вот еще одна цитата (из процитированной статьи в Wikipedia):

«В августе 2007 года Джилл Шерман написала в «Таймс», что следы полония были обнаружены ещё в четырёх местах: в частном клубе Hey Jo, который посещали русские бизнесмены, в марокканском ресторане Dar Marrakesh, в «машине Литвиненко марки Мерседес» и в сером такси из Южного Лондона (Lambeth-Mercedes Taxi).»

По всей видимости, «раскрытие» этих радиоактивных следов произошло случайно. До августа 2007 никакой информации об этих местах в британской прессе не появлялось.

2.1 8. Кто из фигурантов этого дела и когда мог посещать места, перечисленные в предыдущем пункте?

На этот вопрос также трудно ответить однозначно: вся информация до сих пор скрывается британскими властями.

Тем не менее, Дэйв Уэст (Dave West), владелец стриптиз-клуба Hey Jo недвусмысленно опознал самого Литвиненко в одном из посетителей своего заведения!

Приведем полную цитату[12]:

At the Hey Jo nightclub, traces of radiation were found on seats, cushions and cubicle doors, officials said. At the Moroccan cafe, traces were found on the fabric of a hookah pipe's handle and on a cushion cover. Dave West, owner of Hey Jo, said in an interview that Litvinenko «came in one night with about two or three men, all Russian. I said hello, shook their hands, like I do to many customers.»

West said that the club was popular with Russian businessmen and that he had met Litvinenko on several occasions. He said that investigators were slow in locating his club; they arrived there about seven weeks after Litvinenko died, after tracing his credit card receipts.

(По заявлению властей, в ночном клубе «Хей Джо», следы радиации были обнаружены насиденьях, подушках и дверцах кабинок. В «Марокканском кафе», следы были обнаружены на ручке кальяна, и на покрытии подушке. Дэйв Уэст, владелец заведения Hey Jo, сказал в интервью, что Литвиненко «явился однажды ночью с двумя или тремя гостями, все русские. Я поздоровался, пожал им руки, как обычно делаю с клиентами.»

Уэст сказал, что заведение пользовалось популярностью среди русских бизнесменов, и он встречал там Литвиненко несколько раз. Он сказал, что следователи не скоро вышли на его клуб: они впервые пришли примерно через семь месяцев после смерти Литвиненко, проверив платежи по его кредитной карточке.)

Итак, теперь известно, что Литвиненко не только посещал заведение Hey Jo, но и, по-видимому, делал это неоднократно: хозяин заведения его слишком хорошо помнит! Причем, помимо свидетельства самого Дейва Уэста, имеется и неопровержимое подтверждение этого: кредитная карточка Литвиненко: именно с ее помощью следователям удалось выйти на это заведение.

Насчет остальных трех мест полониевого загрязнения – сколь-нибудь достоверная информация у нас отсутствует. (Особенно интересно упоминание про некий «Мерседес», якобы принадлежавший Литвиненко. Откуда у него такая машина, если он жил в Лондоне достаточно бедно, и, как мы скоро увидим, пользовался в основном общественным транспортом для перемещения по городу? И, если у него все-таки была машина – зачем понадобилось еще какое-то такси?)

2.19. По какой же причине британские власти так старательно пытались скрыть само существование вышеперечисленных «полониевых мест»?

Этот вопрос, очевидно, в первую очередь должен быть адресован самим британским властям.

Ну а наша гипотеза состоит в том, что полоний, обнаруженный в этих местах, полностью опровергает официальные заявления о причастности к смерти Литвиненко Лугового и Ковтуна. Полагаем, что именно по этой причине британские власти и пытались скрыть эту информацию.

2.20. Можем ли мы быть уверены, что на данный момент нам известны ВСЕ места, где в Лондоне обнаружены следы полония-210?

Увы, нет: не можем.

Учитывая то, что британские власти на протяжении почти года скрывали принципиально важные для расследования улики – кто может дать гарантию, что они не пытаются скрыть что-либо еще?

3. Как именно был отравлен Литвиненко?

То, что Литвиненко был отравлен полонием – можно считать бесспорным фактом.

Но вот где, когда и при каких обстоятельствах это произошло? И какую именно дозу токсина он при этом получил?

Споры по этому вопросу продолжаются и сегодня – верный признак того, что правды мы до сих пор не знаем.

3.1. Какова официальная версия отравления Литвиненко?

Ну, поскольку официально она никогда не была представлена общественности – далее, мы будем считать за «официальную версию отравления» следующие утверждения:

• Литвиненко был (якобы) отравлен в «Сосновом баре» (Pine Bar) лондонского отеля «Миллениум»;

• Произошло это (якобы) 1 ноября 2006 года, около 5 часов вечера.

• А полоний был добавлен ему в чай, часть которого он (якобы) выпил из чашки в компании с Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном.

3.2. Какие существуют аргументы против этой версии?

Их довольно много.

Прежде всего, всем, кто не прогуливал химию в школе, хорошо известно, что полоний – совершенно нерастворимый в воде (и в чае) металл!

Очевидно, что любые частицы металлического полония в воде были бы очень хорошо заметны. Может быть, металл вообще растерли в порошок, или даже в очень мелкую пыль (что весьма непросто сделать, кстати)? Впрочем, это не сильно помогло бы: полоний (плотность 9,3 грамма/с3) будет тяжелее воды более чем в 9 раз – так что он немедленно осел бы на дно. (Мартини Джеймса Бонда можно «смешать, но не взбалтывать» – с полонием в чае такой фокус явно не пройдет.)

Полоний – металл. Он не растворяется в воде, и не вступает в реакцию с ней.

Если Литвиненко был отравлен чистым полонием – значит, чай тут определенно не причем. Если же он был отравлен чем-либо, содержащимся в чае – значит, это был не полоний.

А что тогда? Теоретически, это могло быть некое соединение полония (с галогенами, например). Но тогда возникает вопрос: какое именно? Ведь нигде почему-то не утверждается, что Литвиненко был отравлен каким-то галогенидом полония, или гидридом, или (на худой конец) каким-нибудь полонатом (солью полониевой кислоты). А говорится исключительно о том, что он был отравлен полонием.

Но даже если это было соединение полония – то оно могло быть получено только непосредственно перед отравлением. Дело в том, что все известные соединения полония крайне неустойчивы: они подвержены радиолизу, т. е. распаду под действием радиации.

Здесь (и далее) мы цитируем прекрасную статью кандидата химических наук И. А. Леенсона «Полоний: что нового?»[13]:

Сильная радиоактивность полония отражается на свойствах его соединений, которые почти все очень быстро разлагаются. Так, практически невозможно получить полониевые соли органических кислот: они обугливаются уже в момент синтеза. Из иодата полония быстро выделяется свободный йод, из аммиачных комплексов галогенидов – свободный металл (восстановителем здесь служит атомарный водород, который образуется при разложении молекул аммиака под воздействием радиации). Из водных растворов соединений полония медленно выделяются пузырьки газа, а в растворе образуется перекись водорода.

Вывод ясен: если вы и получили растворимое соединение полония – травить им намеченную жертву надо очень-очень быстро, пока яд еще не распался до конца! Излишне говорить о том, что в условиях, скажем, гостиницы, синтезировать какое-либо соединения полония невозможно: для этого необходима нормально оборудованная химическая лаборатория.

Обратим внимание и на этот нюанс: «Из водных растворов соединений полония медленно выделяются пузырьки газа». Полагаем, что потенциальной жертве отравления будет очень трудно не заметить, что его пытаются отравить не простым чаем, а газированным.

Наконец, предположим, что Литвиненко действительно получил большую дозу полония перорально. Не надо быть врачом, чтобы понимать: в этом случае основное радиационное поражение придется на органы пищеварения: прежде всего на пищевод, затем на желудок и кишечник. Например, повреждения слизистой пищевода от воздействия радиации будут очень серьезными. Крайне сомнительно, чтобы человек, принявший полоний с едой или питьем, смог бы потом принимать какую-либо пищу нормально до конца своей жизни (который, впрочем, наступил бы весьма быстро).

Насколько все это соответствует действительности в случае Литвиненко? После своего (предполагаемого) отравления он прожил более трех недель. Как могло получиться, что врачи, обследовавшие его в больнице (и неоднократно), вообще не заметили массированных радиационных поражений его внутренних органов? И возможно ли такое в принципе? (Впрочем, пребывание Литвиненко в больнице – это отдельная тема, для главы 4.)

Все это заставляет нас предположить, что Литвиненко не был отравлен «полонием, растворенным в чае» – помимо физической нереальности подобного сценария отравления.

Это – одно из центральных мест «полониевой драмы»: отель «Миллениум», Лондон, Мэйфер.

3.3. Существуют ли свидетели (или свидетельства) того, что на самом происходило в тот вечер в «Сосновом баре»?

Единственными прямыми свидетелями того, что происходило в баре в тот вечер, являются сам Литвиненко, Луговой и Ковтун. Показания самого Литвиненко – общественности недоступны, и (как мы увидим позже) что он говорил на самом деле следователям, мы вообще не знаем. Но в последнем интервью, данном им СМИ (а именно, ВВС) – он, предположительно, обвинял в своем отравлении Скарамеллу (но не сказал ни слова про Лугового, или Ковтуна). Можно ли поверить в то, что ему могли подмешать что-либо в чай (даже если он его действительно пил) – а он умудрился этого не заметить?

Луговой и Ковтун утверждают, что Литвиненко вообще не пил чай в этом баре:

Луговой:

Литвиненко с нами чая не пил.

Бывший офицер КГБ Андрей Луговой в интервью The Times опроверг свою причастность к отравлению Литвиненко и рассказал о подробностях странной встречи, на которой, по предположению следствия и самого Литвиненко, его отравили. Версия Лугового расходится с рассказами Литвиненко. Чай они не пили, да и подозреваемого «Владимира» в номере отеля не было.

В эксклюзивном интервью газете The Times Андрей Луговой подтвердил, что действительно встречался с Литвиненко в тот день, когда российский диссидент был отравлен, но настойчиво заявил, что он был его деловым партнером и не имеет никакого отношения к покушению.

…

Луговой говорит, что он и Коврон встретились с ним в отеле, где они поселились. Причем встреча состоялась после обеда Литвиненко с его итальянским знакомым Марио Скарамеллой, а не до того, как сообщалось ранее. «Инициатива встречи исходила от Александра, он хотел обсудить эту деловую возможность. Он предупредил, что может немного опоздать, так как встречается с одним итальянцем, но он позвонил мне после той встречи и сказал, что придет через 10 минут», – сказал Луговой.

«Коврон сидел за столом напротив меня, а Александр сидел между нами. На столе стоял чай и алкогольные напитки, но Александр ничего не заказывал и ничего не пил… Через некоторое время к столу подошел мой восьмилетний сын, и я познакомил Александра с сыном, после чего мы вместе выйти в вестибюль, где нас ждала моя жена, и я познакомил его с ней. Потом я пошел на матч со своей семьей»[14].

Насколько можно предполагать, посторонних и незаинтересованных свидетелей этих событий – не существует.

Имеется, впрочем, некий официант Норберто Андраде, который, якобы, что-то видел. Правда, он и сам до конца не уверен, что именно он видел:

По мнению официанта, смертельная доза полония находилась именно в заварочном чайнике с зеленым чаем. Остатки скольких подобных чайников Андраде выливает в раковину только за один рабочий день, подсчитать, наверное, крайне сложно. И все же содержимое именно этого он помнит предельно отчетливо. Цвет чая ему показался «забавным». «Когда я выплеснул остатки чая в раковину, чайные листы были более желтыми, чем обычно. К тому же они были гуще и казались вязкими. Я достал остатки заварки из раковины и выбросил в мусорное ведро. Мне повезло, что после этого не сунул себе палец в рот или не почесал глаз – я тоже мог бы заразиться», – продолжил официант[15].

Какие только неизвестные науке свойства не приписывают полонию! Оказывается, он уже и «заставляет желтеть» листья чая, и даже делает их «вязкими» (не говоря уж о том, что им еще и можно «заразиться»)! Сейчас очень трудно сказать, что в показаниях официанта отражает реальность, а что – его богатое итальянское воображение. Однако, судя по его показаниям, похоже, что настоящего полония (или его соединений) он никогда в жизни не видел – иначе, его описание хоть как-то соответствовало бы действительности.

3.4. Присутствовали ли во время «чаепития» в баре неизвестные нам люди?

Мы продолжим цитирование статьи[16]: …Все это противоречит показаниям Литвиненко. По данным, британской прессы, тот рассказал сыщикам из Скотланд-Ярда, как пришел на встречу со старым другом Луговым, но к своему удивлению застал там еще одного мужчину, который представился Владимиром. Его он видел впервые в жизни: «Высокий, молчаливый русский с резкими чертами лица, слегка за сорок».

Вынуждены повторить еще раз: поскольку реальные показания Литвиненко общественности недоступны – нам совершенно неизвестно, что он говорил на самом деле. Ну, а «данные британской прессы» – исключительно ненадежный источник информации в этом деле: количество откровенных «уток», происходящих из британской прессы, уже исчисляется десятками. Тем не менее, эта информация заслуживает упоминания.

Однако, этого загадочного «Владимира», которого (якобы) видел Литвиненко, почему-то никто больше не видел: ни Луговой, ни Ковтун (в цитируемом материале названный «Ковроном» – видимо, по ошибке), ни официанты или другие посетители бара. Заметим, что именно «подозреваемые» Луговой и Ковтун – лица, наиболее заинтересованные в том, чтобы утверждать, что на встрече с Литвиненко, кроме них, присутствовали посторонние люди! Тем не менее, как раз они прямо отрицают это. Полагаем, что они говорят правду.

Если информация о неком «Владимире» не является газетной уткой, и Литвиненко действительно заявлял это – значит, его слова, по всей видимости, были ложью. О мотивах этой лжи сейчас мы может только гадать.

3.5. Неоднократно утверждалось, что существует некая «чашка с чаем» (или «чайник»), отравленная полонием и обнаруженная в «Сосновом баре». Это правда?

Очень трудно сказать.

До сих пор ни одного достоверного свидетельства того, что эта «чашка» существует (например, фотографии) – нет. В различных публикациях упоминается как «чашка», так и «чайник», или же и то, и другое вместе. Конечно, все это вызывает серьезные сомнения в его (или ее) реальности.

Поэтому до тех пор, пока неизвестно достоверно, что именно за предмет обнаружен в баре (и при каких обстоятельствах) – здесь трудно что-то серьезно обсуждать.

Отель «Миллениум», интерьер «Соснового бара» (Pine Bar). Так что же там произошло на самом деле???

Однако предположим, что упомянутая «чашка» (и/или даже «чайник») реально существует. Тогда возникает вопрос, откуда она там взялась? В принципе, возможны два варианта:

• или она относится к столовой утвари самого бара. В этом случае, для следствия крайне важно выяснить у обслуживающего персонала, кто именно ее взял, и когда. Это же явная улика, которая может указать прямо на преступника!

• или же она к бару вообще отношения не имеет – то есть, ее туда принесли откуда-то. В этом случае возникает вопрос: откуда именно? Например, если ее купили где-то – то где, когда и кто? Опять-таки, важность подобной информации для следствия невозможно переоценить.

Как видим, в обоих случаях эта «чашка» даст следствию некий «горячий» след, требующий серьезной разработки. Однако, об ее результатах почему-то ничего неизвестно.

Нельзя не заметить еще вот что: можно ли вообще поверить в то, что «убийцы» сознательно оставили в баре несомненно изобличающую их улику?! (Причем, если и «чашка», и «чайник» реальны – то целых две улики??!) Как мы помним, до сих пор официальная версия «полониевого дела» основывалась на тезисе, что убийцы планировали совершить «идеальное» отравление, и выйти сухими из воды. Как мы видели в главе 2, с этим тезисом все совсем не гладко – но с натяжкой, все же, его можно было принять. Но якобы обнаруженный в баре «чайник» разносит вдребезги версию о «тайном» отравлении, заставляя подозревать в действиях предполагаемых «убийц» уже не простую неряшливость, а какую-то запредельную степень идиотизма. А как еще расценить оставленные на месте преступления прямые улики, от которых преступники без труда могли бесследно избавиться – но почему-то не сделали этого?

Здесь есть два возможных объяснения. Или упомянутый чайник является газетной уткой (каких, как мы видим, немало в этом деле). Или же он вполне реален – но является фальшивой уликой, подброшенной в бар специально, чтобы ввести следствие в заблуждение. Как мы уже видели, подобное тоже нельзя исключать.

В пользу второго предположения говорит и сам факт, что на «чашке» удалось обнаружить следы полония через месяц после предполагаемого отравления. (Хотя уже после нескольких помывок они должны были исчезнуть без следа.)

3.6. Имелись ли в «Сосновом баре» видеокамеры?

Этот вопрос исключительно важен!

Видеозаписи событий того вечера могли бы прояснить очень многое. Даже если на вопрос о предполагаемом отравлении они не сумеют дать прямой ответ – они могли бы прояснить, например, присутствовали ли в баре посторонние (вышеупомянутый загадочный «Владимир»?) или была ли в бар принесена та самая «чашка» (или «чайник»).

Однако все эти вопросы на сегодняшний день остаются открытыми. Если видеозаписи и существуют – их никто не видел.

3.7. Существуют ли альтернативные версии отравления Литвиненко?

Поскольку к версии об «отравлении в „Сосновом баре“», как видим, есть очень много вопросов – заслуживают рассмотрения альтернативные версии. Таких есть, как минимум, две:

1) Литвиненко был отравлен примерно за два часа до встречи в «Сосновом баре» – в суши-ресторане «Итцу», во время обеда со своим итальянским приятелем Марио Скарамеллой. Эта версия активно обсуждалась в британских средствах массовой информации (о чем сейчас, впрочем, там не любят вспоминать). Далее, для краткости, будем называть ее «Итцу-версией».

2) Литвиненко был отравлен еще до обеда в «Итцу»: якобы, во время встречи с Андреем Луговым, у него в гостиничном номере. Эта версия наиболее активно продвигается так называемым «историком советских и российских спецслужб» Борисом Володарским[17], поэтому далее будем называть ее «версией Володарского».

3.8. Какие существуют аргументы «за» и «против» «Итцу-версии»?

Аргументы «pro»:

• это основная версия, объясняющая, каким образом мог быть загрязнен Марио Скарамелла (см. 3.10), который никогда не вступал в какой-либо контакт с Луговым или Ковтуном. Официальная версия событий – объяснить отравление Скарамеллы не в состоянии. Если Литвиненко был отравлен в пять часов вечера в «Сосновом баре» – как он мог загрязнить Скарамеллу в «Итцу» минимум за два часа до этого?

• авторство этой версии, фактически, принадлежит самому Литвиненко. (Впрочем, трудно сказать, следует ли считать это аргументом «pro-» или «contra-»)

• как мы написали выше, в британских СМИ в течение долгого времени эта версия была одной из основных.

Суши-ресторан «Итцу» на Пикадилли. Возможно, там тоже произошло что-то очень интересное. Но вот что???

Аргументы «contra»:

• не объясняет события в «Сосновом баре» и присутствие там полониевого загрязнения;

• не объясняет участие в этом деле Лугового и Ковтуна и не дает четкого ответа на вопрос, каким именно образом они отравились;

• не дает ответа на вопрос, как конкретно был отравлен Литвиненко и каким именно образом Скарамелла причастен к его отравлению. Поверить, что итальянец отравил Литвиненко, подмешав ему полоний, например, в суши – нам очень трудно.

3.9. Какие существуют аргументы «за» и «против» версии Бориса Володарского?

Так эту версию излагает сам Володарский, в интервью радио «Свобода»:

Борис Володарский: …Кстати говоря, я еще раз рассказываю в книге и пытаюсь это доказать всеми имеющимися в моем распоряжении аргументами и фактами, что это не Андрей Луговой отравил Литвиненко, что это работал профессионал, нелегал, офицер из управления нелегалов. Там два подразделения есть, которые занимаются подобными операциями. Раньше это были Первое и Восьмое. И что это профессионал исполнял операцию. Поэтому я думаю, что он настолько закрыт в России, настолько прикрыт… Из Управления «С» перебежчиков за всю историю, может быть, один Кузичкин только, больше никого. Поэтому это очень редкий случай. Я на самом деле сомневаюсь, что он перебежит.

Дмитрий Волчек: То есть в номере отеля, когда попал яд в чайник, был еще четвертый человек?

Борис Володарский: Нет, был как раз второй человек. Потому что там был Луговой и там был этот непосредственный исполнитель. Это было в первой половине дня, во всяком случае, до часа тридцати, в номере 441 вгостинице "Миллениум"[18].

Аргументы «pro»:

1. очевидно, что эта версия пытается (пусть и с определенной натяжкой) объяснить, каким образом мог быть отравлен Скарамелла. Если Литвиненко уже был отравлен до обеда в «Итцу» – значит, он мог (пусть и невольно) загрязнить Скарамеллу;

2. делает попытку объяснить повышенный уровень радиации обнаруженный (якобы) в номере 441 – номере Лугового и Ковтуна.

Аргументы «contra»:

1. также не дает удовлетворительного объяснения событиям в «Сосновом баре». Если присутствие радиации там еще объяснимо, то ее повышенный уровень – уже нет (и, тем более, не дает объяснения обнаруженной там гипотетической чашке, или чайнику).

2. главный недостаток этой версии: нет ни одного доказательства того, что «утренняя» встреча Лугового с Литвиненко вообще имела место! Да и вообще, трудно представить, зачем им надо было встречаться два раза в один день. Тем более, нет никаких оснований предполагать, что во время этой встречи (если она и была) он употреблял какую-либо пищу или питье. Т. е. вопрос, как же он был отравлен – в рамках этой версии остается совершенно не проясненным.

3. наконец, согласно этой версии, Литвиненко, серьезно отравленный полонием еще около часа дня – весь остаток дня ездил по городу, не испытывая никаких симптомов недомогания (до того момента, пока вечером не вернулся к себе домой). Верится с трудом…

3.10. Был ли отравлен полонием Марио Скарамелла?

Это крайне интересный вопрос, существующие ответы на который противоречивы.

Сам Скарамелла в интервью категорически заявлял, что он был отравлен (более того: что он получил «летальную дозу», и вообще «вот-вот умрет»). Разумеется, с учетом очевидной склонности этого типа ко лжи и дешевому позерству, а также того факта, что он жив и здоров до сих пор – эти заявления невозможно воспринимать без смеха.

Официальные британские власти до сих пор обходят вопрос об его отравлении застенчивым молчанием (см. п. 3.11).

Результаты медицинских осмотров Скарамеллы по его возвращении в Италию – нам неизвестны.

Тем не менее, один важный факт наводит на мысль, что он все-таки был отравлен. Это – положительные результаты обследования на полоний номера в отеле «Ashdown Park», Sussex (19 в нашем списке). Известно, что там останавливался Скарамелла. Можно с уверенность сказать, что ни один из прочих фигурантов «полониевой истории» эту гостиницу не посещал.

В графстве Сассекс, на юго-западном побережье Англии в пятницу эвакуировались постояльцы и персонал гостиницы Ashdown Park Hotel, в которой Скарамелла останавливался после встречи с Литвиненко, передает Associated Press. Полиция проводила там следственные мероприятия по поиску полония-210. Позднее в пятницу отель был снова открыт[19].

Помимо этого, некоторые источники утверждают, что самолет компании EasyJet, которым Скарамелла вернулся в Неаполь, также содержал следы радиации:

«Однако в эти дни британскому следствию приходится отрабатывать уже не один лишь „русский след“, но и итальянский. При этом в Италию также потянулся след радиационный: присутствие полония обнаружено на рейсах британской авиакомпании EasyJet, которыми летал в Лондон из Неаполя и обратно Марио Скарамелла»[20].

Все это заставляет предположить, что Скарамелла все же был отравлен (хотя и, разумеется, отнюдь не летально). Однако, поскольку факт его отравления основательно подрывает официальную версию об «отравлении в „Сосновом баре“» – его предпочитают замалчивать.

3.11. Как объясняется противоречивость официальных британских заявлений относительно отравления Скарамеллы?

Явные противоречия в утверждениях британских властей налицо. Долгое время они утверждали, что Скарамелла был отравлен полонием – а сейчас пытаются эти утверждения дезавуировать!

«В организме итальянского информатора умершего экс-офицера ФСБ Литвиненко Марио Скарамеллы обнаружено «значительное количество» полония-210, передал SkyNews со ссылкой на британскую полицию. В министерстве здравоохранения подтвердили эту информацию. Позднее в пятницу врачи уточнили, что речь идет о «сравнительно низком» уровне заражения, и радиоактивного отравления нет»[21].

Интересные люди эти британские «эксперты»: для них значительное количество полония – это, почему-то, низкий уровень заражения! Но еще смешнее слышать утверждения, что эксперты просто перепутали образцы. Предоставим слово Мартину Сикссмиту, автору книги «The Litvinenko File» (редко отступающей от официальной точки зрения):

«…Then, on 30 November, the jigsaw gained its final piece: further medical examinations had revealed that Scaramella was not contaminated at all! The boffins at the Atomic Weapons Establishment in Aldermaston had got it wrong. Nick Priest thinks he knows why and it is not surprising: 'It is clear that mistakes were made early on. Polonium is not a current analysis technique and there was cross-contamination of samples in the lab. Litvinenko had millions of becquerels in his urine [his urine was there too].»

(«И, наконец, 30 ноября, обнаружился последний фрагмент головоломки: дальнейшие медицинские исследования показали, что Скарамелла вообще не был загрязнен! Эти идиоты в Центре Ядерных Вооружений в Олдермастоне все перепутали. Ник Прист полагает, что он знает, почему это произошло, и не удивлен этим: «Теперь ясно, что ранее были допущены ошибки. Проверка на полоний не относится к обычным техникам анализа, и, очевидно, было перекрестное загрязнение образцов в лаборатории. А у Литвиненко были миллионы беккерелей в моче [которая там тоже присутствовала].»)

Простите. Вам это путанное «объяснение» кажется правдоподобным или убедительным? Нам – не очень.

Впрочем, здесь возможны два варианта. Может быть, британские эксперты в ядерном центре в Олдермастоне настолько непрофессиональны, что действительно умудрились перепутать образцы мочи, взятые у Литвиненко и Скарамеллы?! Или, что еще веселее – не только их перепутали, но и перемешали? Ну, в этом случае, очевидно, компетентность помянутых «экспертов» не заслуживает цензурных определений. Не менее очевидно, что следствие по делу (тем более, настолько громкому) у этих «экспертов» желательно отобрать возможно быстрее, чтобы передать его более грамотным специалистам.

Или же эксперты ничего не перепутали, и Скарамелла все-таки был отравлен (как оно и утверждалось британской прессой изначально)?

Но в этом случае мы имеем дело уже не со случайной ошибкой, а с сознательной ложью британских властей – и с целенаправленным замалчиванием ими важнейших фактов этого дела.

(В настоящее время – см. Эпилог – можно с уверенностью сказать, что Скарамелла был отравлен, и попытки отрицать его отравление являются сознательной ложью британских властей.)

3.12. На чем основываются заявления, что Литвиненко «не имел дела с полонием» до 1 ноября?

Эти утверждения также являются краеугольным камнем официальной версии отравления Литвиненко. Предполагается, что раз он не отставил следов до первого ноября – значит, был отравлен именно в этот день. Но действительно ли он «не оставил следов»?

При ближайшей проверке – фундамент для подобных заявлений представляется каким-то зыбким. Вновь предоставим слово Мартину Сикссмиту:

«The first measurement for 1 November was taken from the Oyster card Litvinenko had used to pay for the bus journey from his home into central London. An Oyster card is a season ticket in the form of a top-up credit card; the passenger touches it against an electronic reader every time he takes a bus or an Underground train, and the card creates an electronic record of the times and routes of all journeys taken. In the case of Litvinenko's ride on the number 134 bus the card allowed detectives to trace which vehicle he had travelled on and who was driving it. They tested both Litvinenko's card and the bus itself and found no radioactivityon either. This was a strong indication that Sasha had not been poisoned before the time his bus journey ended, at 11.30 a.m. on 1 November. Then Litvinenko went into a newsagent's shop and browsed the shelves. He bought a bottle of water and picked up a newspaper. Again, the shop was tested and no trace of polonium was found on either the premises or the objects Sasha had touched.

Не будем полностью переводить этот фрагмент, но суть такова: тестированию на полоний были подвергнуты сезонная транспортная карточка Литвиненко (т. н. «Oyster card») и некий газетный магазинчик (куда он заходил утром 1 ноября). Как на карточке, так и в магазине – следов радиации не нашли. Из этого незамедлительно делается вывод, что утром первого ноября Литвиненко еще не был «отравлен» (точнее говоря – загрязнен), и, следовательно, отравление произошло позднее в этот день.

Этот вывод представляется каким-то поспешным: Литвиненко вполне мог быть загрязненным – но при этом никаких следов не оставить! А если на нем, например, были перчатки? Вспомним, что дело происходило отнюдь не летом, а в ноябре, когда и в Лондоне совсем не жарко! Вполне естественно, что он не снимал перчатки как в транспорте (пользуясь транспортной картой), так и в магазине (если зашел туда буквально на минуту – например, за газетой).

Так что, вполне естественно поинтересоваться: а не было ли радиации в каких-либо местах, которые Литвиненко посещал еще до рокового 1 ноября. Можно вспомнить, про другие места загрязнения – например, про клуб «Hey Jo» или марокканский ресторан. До сих пор нет полной уверенности в том, что эти следы оставил Литвиненко, но если он сделал это – то, очевидно, это случилось еще до упомянутой даты.

3.13. По чьей инициативе произошла встреча в «Сосновом баре»?

Этот вопрос тоже крайне интересен. Ведь по утверждению «подозреваемых» – Лугового и Ковтуна – эта встреча имела место по просьбе самого Литвиненко. Им самим совершенно не требовалось с ним встречаться!

Когда они встречались с Литвиненко в прошлый раз (в офисах компаний «Эринис» и «Риск менеджмент») – эти встречи, предположительно, имели деловой характер. Вечером в «Сосновом баре» никакие вопросы, связанные с бизнесом, уже не обсуждались. Собственно, им до сих пор самим неизвестно, зачем Литвиненко потребовалось встречаться с ними!

Конечно, правдивость заявлений Лугового и Ковтуна стоит проверить. Это непросто, но вполне возможно. Например, имело бы смысл проверить их звонки по сотовым телефонам (информация о которых долго сохраняется в базе данных сотового оператора). Можно предположить, что если именно Литвиненко позвонил перед встречей кому-то из двух своих друзей – значит, именно он хотел с ними встретиться. Если кто-то из них позвонил ему – скорее всего, верно обратное.

И вообще: а были ли проверены звонки, которые в эти дни делал Литвиненко и номера его абонентов? Это могло быть пролить свет на дело, но британские власти, как обычно, хранят молчание…

3.14. Кто же оставил следы полония в «Итцу»?

В суши-ресторане «Итцу», как мы знаем, состоялись две встречи: Литвиненко с Луговым и Ковтуном (16 октября, между 16 и 17 часами) и Литвиненко со Скарамеллой (1 ноября, около 14 часов). Интересно, что ресторан «Итцу» – это единственное известное место, где побывали все четверо основных фигурантов этой истории! Не приходится особо удивляться тому, что полоний в нем нашли – удивительным было б обратное.

Сейчас утверждается, что две встречи состоялись за разными столиками – а полоний обнаружен лишь там, где Литвиненко обедал с Луговым и Ковтуном. Весьма любопытно, на чем основываются эти утверждения? Сомнительно, что на показаниях обслуги ресторана: невозможно поверить в то, что они точно запомнили, где именно оба раза обедал Литвиненко (до своей смерти – абсолютно неизвестный никому из простых лондонцев), притом настолько хорошо, что смогли рассказать об этом следователям где-то через месяц!

Следовательно, остаются только видеозаписи. Вообще, в том, что зал ресторана находился под видеонаблюдением, ничего особо странного нет. Лондон – один из самых «видеоподнадзорных» городов мира (особенно, после террористических актов 7 июля 2005 года). Кто-то даже подсчитал, что средний житель города попадает под прицел камер в среднем несколько сот раз в день! Оставив в стороне этические аспекты тотальной слежки – заметим, что в этом расследовании видеозаписи могли бы сыграть крайне важную роль! Однако, пока что в «деле Литвиненко» не публиковались вообще никакие видеозаписи (в том числе и крайне важные, такие как из «Соснового бара» или из «Итцу»).

Однако есть одно довольно важное обстоятельство, которое мешает нам поверить в то, что к полонию в «Итцу» имеют отношение Луговой и Ковтун. Это – информация непосредственно из британского министерства здравоохранения (НРА), взятая прямо с их сайта[22]. В официальных пресс-релизах НРА ресторан Itsu впервые упоминается уже 25 ноября 2006 года (наряду с отелем «Миллениум» и с домом самого Литвиненко): «Some small quantities of radioactive material have been found in a small number of areas at the Itsu sushi restaurant at 167 Piccadilly, London, and in some areas of the Millennium Hotel, Grosvenor Square, London, and at Mr Litvinenko's home in Muswell Hill».

Если полоний туда принесли Луговой или Ковтун – то это могло случиться только 16 октября. Однако, ни малейшего интереса к этой ключевой дате у британского Минздрава не заметно: наоборот, все внимание медиков сконцентрировано исключительно на дате 1 ноября: «The Health Protection Agency is still asking anyone who was in the Itsu restaurant, or who was in The Pine Bar or the restaurant of the Millennium Hotel on 1 November to contact NHS Direct on 0845 464/ where they will be given advice on what to do».

Такого рода стереотипные обращения к общественности повторялись регулярно (вплоть до конца декабря, и далее). И каждый раз речь в них идет исключительно о 1 ноября – а более ранние даты не упоминаются ни разу! Это наводит на мысль, что до 1 ноября никакого серьезного загрязнения в «Итцу» не было – а значит, Луговой или Ковтун никакого отношения к нему иметь в принципе не могут. К нему могут быть причастны только Скарамелла или Литвиненко.

3.15. Так как же Литвиненко мог быть отравлен на самом деле?

По-видимому, на самом деле Александр Литвиненко был отравлен, как и большинство других жертв полониевого отравления – ингаляционным путем. Именно на этой версии недвусмысленно настаивает такой известный специалист, как Жорес Александрович Медведев, в своей известной книге «Полоний в Лондоне»:

«Существующему фактическому материалу соответствует возможность того, что отравление Литвиненко и попытки отравления Скарамеллы, Лугового и Ковтуна осуществлялись не чаем, а путём аэрозольного распылителя – спрея. Отравление в этом случае происходило путём вдыхания, то есть ингаляции аэрозоля. При попадании в лёгкие почти весь вдыхаемый полоний быстро поступает в кровь. При оральном же поступлении раствора солей в кровь поступает не более 5–6 процентов проглоченного полония. Другие источники альфа-излучения, например плутоний, вообще не могут проникать в кровь через стенку кишечника.

Все отравления плутонием, которые были достаточно частыми среди работников радиохимических предприятий в первые годы развития военной атомной индустрии, происходили путём ингаляции аэрозолей и диагностировались по изменениям в лёгких. В СССР существовало для такого отравления кодовое название – пневмосклероз. Отравления полонием были более редкими. Однако все смертельные и несмертельные отравления им также происходили в результате ингаляции. Серьёзно повреждалась и сама лёгочная ткань. Симптоматика отравления полонием при его оральном поступлении и проникновении в кровь через стенку кишечника известна исключительно в результате опытов на животных. Патологоанатомическая картина отравлений в каждом из этих вариантов различается прежде всего степенью повреждения гортани, бронхов и лёгких. При ингаляционном повреждении может возникать геморрагическая пневмония, вызывающая дыхательную недостаточность. Именно поэтому рассекречивание результатов патологоанатомического изучения, или так называемого пост-мортема, произведённого после смерти Литвиненко, имеет критическое значение».

Про опасности ингаляционного поражения полонием подробно говорится также в уже цитированной нами статье И. А. Леенсона:

«Полоний – один из самых опасных радиоэлементов. Эксперименты с ним требуют соблюдения строжайших мер безопасности.

Исследователь должен быть надёжно защищен от попадания даже малейших следов этого элемента в дыхательные пути, в пищеварительный тракт. Недопустим также контакт полония или его химических соединений с кожей».

Как видим, очень многие СМИ откровенно дезинформируют своих читателей, утверждая, что для отравления полонием совершенно необходимо выпить мифический полониевый чай (или, на худой конец, съесть полониевое суши с полониевым васаби). При этом упорно замалчивается очевидное: полоний весьма опасен и сам по себе (особенно, когда с ним общаются продолжительное время, и при этом пренебрегают мерами предосторожности).

В принципе, полоний в герметичном контейнере обычно не представляет прямой угрозы (альфа-частицы не пробьют не только металл, но и стекло, и даже пластик). Однако, как ни парадоксально, именно в этом и кроется другая серьезная опасность! Продолжим цитату:

«И даже в стеклянной посуде с сухим соединением полония из-за а-облучения уже через несколько дней появляются заметные трещины – в тех местах, где вещество соприкасалось со стеклом. Такие стеклянные сосуды становятся очень хрупкими. Если соединение полония содержало воду, она разлагается на кислород и водород, которые в герметичной ампуле повышают давление. Оно повышается также из-за непрерывно образующегося гелия. В результате маленькая ампулка с полонием уже через неделю может взорваться».

Итак, даже самый (предположительно) безопасный контейнер с полонием может вдруг и без предупреждения взорваться!. Более того, это даже не худший вариант. Ведь он может и «тихо», без очевидного взрыва, покрыться микротрещинами и незаметно утратить свою герметичность. После чего он из безопасного станет смертельно опасным, и начнет медленно травить – как своего владельца, так и всех, кто с ним контактирует.

А не в этом ли разгадка того, что случилось с Литвиненко??!

А вдруг он некоторое время носил с собой контейнер с полонием – не подозревая, что этот контейнер уже давно не герметичен, и оставляет повсюду заметные следы альфа-радиации?

А первого ноября – произошел взрыв???

3.1 6. Какую роль версия о «полонии в чае» играет в мифологии «дела Литвиненко»?

На наш взгляд, эта версия так важна по нескольким причинам.

Во-первых, необходимо объяснить повышенное загрязнение в «Сосновом баре». Если там вовсе не пытались отравить Литвиненко – значит, там произошло что-то другое. Что именно – неизвестно.

Во-вторых, обращает на себя внимание то, что следов полония в Лондоне как-то слишком много! Само собой возникает предположение, что полония в Лондоне было намного больше, чем нужно, чтобы отравить одного-единственного человека.

В-третьих, некоторым сторонникам «теории отравления» очень хочется доказать, что к отравлению обязательно причастно именно государство, с его практически неограниченными ресурсами.

Для «доказательства» всего этого, сторонники «теории отравления» прибегают к странным аргументам.

Процитируем Алекса Гольдфарба («Саша, Володя, Борис…»): «Саша считал, что был отравлен чаем, который отведал на встрече с Андреем Луговым и его партнером. Но отпил он злополучного чая, по его собственному рассказу, «всего один маленький глоток», то есть примерно одну пятидесятую содержимого чайника. Большая часть яда ушла с недопитым чаем в лондонскую канализацию и растворилась в водах Темзы. Кстати, сделай тогда Саша несколько глотков, он не прожил бы 23-х дней, а умер бы в Барнет-госпитале, и тогда полоний вообще не был бы обнаружен».

Вопрос о том, что в действительности «считал Саша», крайне интересен – но мы его отложим до главы 5. Пока что отметим странность вывода, который мы выделили: а из чего он следует? Ведь нормальная логика подсказывает противоположное: большую дозу отравляющего вещества обнаружить при вскрытии намного проще, чем меньшую. Та же логика подсказывает, что чем ближе момент смерти к моменту отравления – тем проще расследовать дело, и тем более «горячими» будут следы (в случае полония – они будут горячими практически в буквальном смысле слова).

А представьте себе, что отравленный скончался бы на месте, в «Сосновом баре»? Отравителям было бы, мягко выражаясь, неловко…

Ну и, наконец: так какая разница, где именно он умер – в Барнете, или в UCH – если местом его вскрытия все равно была еще одна, третья по счету, больница: London Royal Hospital?

В общем, вся эта теория выглядит крайне нелепо – но ее адептам уж очень хочется увидеть за отравлением Литвиненко «руку государства». Без «глотка полониевого чая» это получается плохо. Вновь цитирую Гольдфарба: читайте, и следите за руками, простите, за ходом мысли:

«Ро-210 можно приобрести без лицензии на открытом рынке. Например, компания «Дженерал Электрик» выпускает антистатические устройства, каждое из которых содержит 500 μСi (микрокюри) радиоактивного Ро-210, по цене уд долларов за штуку. Весовое количество полония в таком устройстве составляет 0.1 μg (микрограмм) в пересчете на чистый полоний.

Согласно расчетам, опубликованным после гибели Литвиненко, летальная доза Po-210 для взрослого мужчины составляет около 2 Gbq (гигабеккерелъ) или около 50 mCi (милликюри). Такое количество радиоактивности вызывает смерть в течение месяца в 50 процентах случаев. По представленным нам данным, Литвиненко получил минимум десять таких доз то есть порядка 500 μCi. Такое количество радиоактивности содержалось в одном небольшом глотке (около 5 миллилитров) чая, в чайнике общим объемом ~250 мл. Таким образом, в целом чайнике содержалось не менее 25 Ci радиоактивности или 5 миллиграмм в пересчете на чистый полоний.

Для того, чтобы собрать 25 Ci радиоактивности, выделяя Ро-210, к примеру, из антистатических приспособлений «Дженерал Электрик», с учетом 50 % выхода процесса экстракции, потребуется 10 тысяч таких приспособлений на сумму (в розничных ценах) около 8 миллионов долларов. Очевидно, что приобрести такое количество приспособлений и остаться незамеченным невозможно. Следовательно, Ро-210, которым был отравлен Литвиненко, не был приобретен на открытом рынке, а прибыл в Великобританию некоммерческим путем».

Прежде всего, разберемся с тем, какую дозу полония можно считать летальной:

По разъяснениям Бориса Жуйкова, заведующего радиоизотопной лабораторией Института ядерных исследований РАН, для отравления человека полонием достаточно около 1–2 милликюри, то есть примерно пятой части микрограмма. Это обеспечивает дозу внутреннего облучения в 1500 рад»[23].

С этими оценками вполне согласен и И. А. Леенсон, оценивающий летальную дозу полония в 0,1–0,2 мкг.

Однако в книге Гольдфарба называется доза в 50 милликюри (т. е. примерно в 25 раз больше)! На основании каких «расчетов» сделан такой смелый вывод – непонятно. Далее фантазия автора вообще расправляет крылья: «По представленным нам данным, Литвиненко получил минимум десять таких доз, то есть порядка 500 μCi». Во-первых, здесь очевидная ошибка (не микро-, а милликюри, в 1000 раз больше)! Во-вторых, а нельзя ли привести эти загадочные «предоставленные нам данные», или хотя бы их источник? Потому что, если Литвиненко (даже по версии Гольдфарба!) действительно получил десятикратную летальную дозу (при том, что даже однократная, якобы, убивает с вероятность 50 % за месяц!) – то совершенно нереально поверить в то, что он смог протянуть после отравления три недели (это по официальной версии – а на самом деле, скорее всего, еще и дольше), не получая при этом никакого адекватного лечения!

Далее на сцене появляется мифический «чайник», а в нем, якобы, целых 5 миллиграммов полония, т. е. целых 25 кюри (это почти триллион беккерелей)! Это же всего в десять раз меньше, чем оказалось в атмосфере в результате всей ядерной катастрофы в Уиндскейле (о которой мы вспоминали в l.10). Учитывая, что Литвиненко вряд ли состоял в родстве с Дунканом Маклаудом – непонятно, зачем его надо было травить 500 раз подряд.

Оцените уровень предлагаемой «экспертизы»: вся оценка дозы полония, как легко видеть, построена на сугубо умозрительных предположениях о: емкости чайника (которого цитируемый «эксперт», очевидно, никогда не видел), удельном содержании полония в чайнике, проценте его содержимого, выпитого Литвиненко и т. п. Поскольку большая часть «фактов» здесь откровенно высосана «экспертом» из пальца – абсолютно такими же следует признать и все сделанные из них выводы.

Если же мы все-таки вернемся к реальности, и посмотрим, сколько же полония могло на самом деле оказаться в организме Литвиненко – то, как ни крути, его не могло быть намного больше 50 милликюри! В пересчете, скажем, на вышеупомянутые антистатические устройства от GE – это всего лишь примерно сотня таких устройств. Такое количество без труда можно приобрести легально, не вызвав серьезных подозрений (особенно, если приобретать небольшими партиями). И в реальности обойдется все это всего в 8000 долларов (и это в розничных ценах, а если приобретать оптом – возможно, существенно дешевле). Сумма вполне доступная, и не только для мультимиллионера.

Полагаем, с «полониевым чаем» все предельно ясно. Если принять тезис, что Литвиненко действительно выпил ничтожно малую часть предназначенного для него яда (а остальное ушло в лондонскую канализацию) – значит, в его отравлении действительно можно подозревать государство. А вот если не было чайника с загадочной «полониевой заваркой» (в совершенно нереалистичной концентрации) – значит, скорее всего, не было и «государственного вмешательства». И к смерти Литвиненко не обязательно причастно «государство» – для нее более чем достаточно неких частных лиц. А возможно – даже одного-единственного частного лица.

4. История болезни Литвиненко

К сожалению, у нас очень мало информации о событиях, происходивших не только до отравления Литвиненко, но и непосредственно после него.

В частности, очень интересно: а что именно происходило в тех двух больницах, где он провел три последние недели своей жизни? Ведь все это также могло бы дать ключ к заказчикам и исполнителям преступления… Например, интересно было бы заглянуть в подлинную историю болезни Литвиненко!

Увы, у нас ее нет – но мы можем хотя бы попробовать ее реконструировать.

4.1. Почему Литвиненко не торопился попасть в больницу?

Допустим, что Литвиненко действительно был совершенно здоров до 1 ноября, и внезапно заболел вечером того же дня. Когда человек внезапно заболевает, его реакция обычно предсказуема: ему хочется побыстрее попасть к врачу, пока не стало еще хуже.

Далее мы будем весьма обстоятельно цитировать интервью, взятое израильской журналисткой Натальей Мозговой у вдовы покойного. В интервью вдова рассказала очень много интересного (возможно – даже больше, чем планировала сама…)[24].

Итак, Марина Литвиненко рассказывает про вечер 1 ноября:

«Когда вечером началась эта рвота, мне это показалось странным, потому что мы ужинали вместе. Но я предположила, что, может, это какая-то инфекция (здесь и далее выделено нами – Авт.). После того, как его вырвало второй раз, я развела марганцовки, промыли желудок – а у него опять начинаются спазмы. И когда это случилось в третий раз, он мне говорит: «Марина, тебе в 6 вставать, Толю в школу отвозить – давай я лягу в другой комнате, чтобы тебя не беспокоить». В 2 часа я заснула – а в 6 заглянула к нему, и вижу, что он еще не спит. Он мне говорит: «Это так странно, мы, когда в школе военной учились, проходили такие симптомы – как после химической атаки». Я говорю: «Саш, ну что ты говоришь». Он: «Ну видно, меня траванули».

У него с самого начала было ощущение, что это отравление, это была первая мысль, из-за интенсивности рвоты, но он пытался не зацикливаться на своих догадках. Может, это защитная реакция – ведь страшно поверить в то, что тебя отравили. И когда есть хоть малейший шанс поверить, что речь идет о другом заболевании – ты цепляешься занего. Хотя за два дня он практически потерял все силы. Он говорил: «Марина, мне никогда в жизни не было так плохо». Уже на второй день он сказал: «Я больше не могу»».

Возможно, у отравленных и встречается какая-то «защитная реакция» – но вот к данной истории это явно не относится! Литвиненко ведь не просто заболел – но и открыто заявил, что «его траванули». Литвиненко был уверен, что отравился – причем об этом он сказал открытым текстом. Так что, если у Литвиненко и была некая «защитная реакция» – то она помешала ему отнюдь не признать свое отравление, а сделать то, что в его ситуации сделал бы любой вменяемый человек: незамедлительно обратиться к врачу.

А вот как раз к врачу отравленный почему-то не спешил:

«Ощущение было, что его просто выворачивало всего, не хватало воздуха, он все время просил открыть окно, хотя температура тела была очень низкой. На следующий день я ему привезла лекарство для восстановления баланса в желудке – я решила, что из-за рвоты там уже такое раздражение началось, что желудок не принимает даже воды. Позвонила одному русскому врачу, он обещал подъехать на следующий день, но ночью Саше опять было очень плохо. Он сказал: «Марина, я больше не могу это терпеть, вызывай «скорую помощь»».

Не правда ли, с каждой фразой эта история выглядит все более и более дикой?

Отравленный (и, как считается теперь – даже смертельно отравленный) почему-то делает все от него зависящее, чтобы не оказаться в больнице, где ему могли бы спасти жизнь! Он усердно занимается самолечением с помощью жены («я ему привезла лекарство…», «развела марганцовки, промыли желудок…»). И только когда ему становится намного хуже – собирается позвонить «одному русскому врачу» (который, впрочем, может приехать лишь на следующий день!) А зачем ему был так нужен русский врач? Неужели в Лондоне и окрестностях мало британских врачей, которые могли бы приехать и помочь ему незамедлительно? Литвиненко, правда, был не силен в английском – но для врачебного осмотра это не так существенно. Кроме того, жена могла бы перевести вопросы врача и ответы пациента.

«На следующий день, когда пришел этот русский врач, тоже все было непонятно. Когда он потрогал его живот, Саша сказал, что очень больно. Тот говорит: «Ну, похоже, что была инфекция, а теперь начался воспалительный процесс, это уже не для дома, везите его в больницу». Когда они, наконец, приехали, и Саша попытался встать – это был ужас, что могло с человеком произойти за считанные дни. Он настолько себя плохо чувствовал, что просто не мог идти. Сначала он был очень слаб, вымотан этой рвотой.»

Итак, когда «русский врач» наконец-то приехал – он обнаружил, что состояние пациента настолько серьезно, что он тут сделать ничего не может: нужна госпитализация. (Очевидно, что прийти к этому выводу вполне можно было, и не вызывая врача!) И только лишь после этого – была наконец-то вызвана «скорая»…

Как все это можно объяснить? Вот список возможных причин:

• недостаток хороших врачей (или же выходные/нерабочие дни для больниц и клиник)?

Британия – не Африка, и уж со врачами, предположительно, проблем там нет никаких. 1 ноября 2006 года – была среда, Литвиненко промучился дома весь четверг и пятницу и как раз в субботу он оказался в больнице – так что дело отнюдь не в выходных днях.

• Загруженность текущими делами и/или страх потерять работу?

К Литвиненко это не относится – он де-факто был безработным. На работу, во всяком случае, он ежедневно не ходил. (Впрочем, в подобном состоянии работать бы он все равно не смог.)

• Необходимость постоянно заботиться о ком-либо из близких?

О сыне Литвиненко вполне могла позаботиться его жена. Собственно, судя по ее рассказу – даже в нормальных обстоятельствах именно она в основном сыном и занималась («Марина, тебе в 6 вставать, Толю в школу отвозить»). Больше ни о ком из близких, кажется, отравленный заботиться не должен был.

• Банальная нехватка денег?

Причина, возможно, и веская (с деньгами у семьи было, действительно, не очень). Однако, в итоге, на пребывание отравленного в больнице какие-то деньги все-таки нашлись? Значит, денежный фактор здесь, все-таки, не решающий.

• Страх перед результатами обследования?

А вот это – единственная версия, которая выглядит убедительно! Очевидно, что при пристальном медицинском обследовании врачи быстро могли выяснить, чем болен Литвиненко (и/или чем он отравлен). Трудно избавиться от ощущения, что Литвиненко боялся этого намного больше, чем последствий самого отравления!

Итак, почему же он так боялся того, что врачи выяснят причины и обстоятельства его отравления? Для «невинной жертвы загадочных отравителей» – это более чем странно…

4.2. Почему Литвиненко лечили антибиотиками?

Мы продолжим цитировать интервью…

«За первую неделю он потерял килограммов 8. Потом он просто пожелтел – и когда я спрашивала, почему он такой желтый – мне опять никто ничего не мог объяснить. Когда у него в желудке обнаружили бактерию, которая якобы вызвала инфекцию, никто не мог объяснить, как это она так вдруг активизировалась, если появляется она, как правило, после курса антибиотиков. Так что же было у него изначально? И опять же, это бактерия, которая вызывает диарею, а не рвоту. То есть, они объяснения находили, но они никогда не были полными. Потом они сказали, что возможно, антибиотик, который они дали, вызвал какой-то побочный эффект, потому что анализ крови показал резкое снижение иммунитета».

Прервем цитату, ибо все сказанное как-то очень странно и плохо объяснимо.

Как мы видим, и неназванный «русский врач», и врачи в госпитале Барнет первоначально были едины в своем диагнозе: желудочно-кишечнаяинфекция. Более того, врачи в больнице не только поставили диагноз, но и начали лечение, прописав пациенту курс антибиотиков. Думаю, не надо говорить, что антибиотиками от радиационных отравлений не лечат – ими лечат от бактериальных инфекций.

Более того: ни один здравомыслящий врач не пропишет больному курс антибиотиков (тем более, сильнодействующих) без серьезных показаний к этому! Антибиотики – вещь вредная (особенно, способные «вызвать побочный эффект»), и их никогда не прописывают «на всякий случай». А вдруг у пациента на них аллергия? Их прописывают лишь при полной уверенности, что поставленный пациенту диагноз правилен.

Так что, мы лишь присоединяемся к вопросу «Так что же было у него изначально?», потому что это очень хороший вопрос. Мы, к сожалению, не знаем ни обнаруженной «бактерии», ни предписанных «антибиотиков». Но вот с финальным «полониевым» диагнозом – все это категорически не согласуется!

4.3. Как развивалась болезнь Литвиненко?

Сейчас нам постоянно и со слезами на глазах рассказывают, что с самого момента своего предполагаемого «отравления» состояние Литвиненко постоянно ухудшалось – и это логически завершилось страшной кончиной больного.

Вот только правда ли это? Даже рассказ его вдовы заставляет в этом усомниться. Цитируем его дальше:

«В какой-то момент мы перестали понимать, почему, если медики не находят полного объяснения, не делаются какие-то дополнительные проверки. И мы обратились к специалисту-токсикологу в Америке, который захотел взглянуть на результаты анализов. Но все это было не так быстро – а процесс шел очень быстро… У него началось воспаление гортани, сначала он пожаловался, что у него болит горло. Я посмотрела на горло – и это было не обычное воспаление, как при ангине. Я сказала персоналу, а они говорят – ну, это антибиотики, они убивают всю хорошую флору… Когда я пришла к нему в воскресенье, он уже практически ни глотать не мог, ни говорить. Я таскала ему чай в термосе – он не мог его пить, но ему было важно, чтобы он был, потому что он верил, что ему будет чуть лучше и он сможет его выпить. Все время шла жуткая борьба за жизнь. Потому что он верил, что выкарабкается.

В воскресенье ему дали какое-то лекарство от горла, для снятия воспалительного процесса после приема антибиотиков. Я сказала: «Этого достаточно?» Тогда ему уже вводили питательные растворы, он не мог ничего есть. В понедельник – это пошла уже вторая неделя – он уже не мог разговаривать вообще. И когда у него уже язык не поворачивался, это было так страшно, что я просто не выдержала, выскочила на ресепшен и начала там орать: «Вы что делаете? Вчера я ушла, мой муж мог хотя бы говорить!» В этот момент прибежали все доктора, начали мне объяснять, что, может, это побочный эффект антибиотика, хотя один из показателей не подходит, а может, неправильное лечение».

Здесь очень любопытно упоминание про «специалиста-токсиколога» из США. Кто он? Видел ли он результаты анализов? Если видел – то к какому выводу пришел? Ответов на все эти вопросы нет.

Ну и, если верить этому рассказу – состояние здоровья Литвиненко быстро стало удручающим. Он ведь даже не мог говорить! Мы бы охотно поверили, но… читаем дальше:

«И когда они в четверг обнаружили у него в крови токсин, они проверили его и на внешнюю радиацию, которая ничего не показала… Они сделали несколько анализов на токсины, и вечером приходят, говорят: «Мы обнаружили таллий, и назначили антидот». Мы даже обрадовались – слава богу, наконец поняли, отчего это происходит, причина ясна, антидот назначен, теперь Саша поправится. И он сам этой верой постоянно жил».

Итак, таллий (а не полоний!) в организме больного все-таки был обнаружен! Учтем это. Таллий, даже не радиоактивный – тоже весьма опасный яд. Кстати, и выпадение волос у больного вполне согласуется с версией таллиевого отравления.

«После обнаружения таллия они приняли решение перевести его в другую больницу, к этому моменту подключилась и полиция. До того мы могли говорить что угодно и просить сколько угодно, никто нас не слушал. В новом госпитале, в гематологическом отделении, он с первого дня начал давать показания. Полицейские эти просто преклонялись перед ним за то, что он в таком состоянии давал показания. Ему давали все время обезболивающее, но я не знаю, как он это вынес. Мне потом объяснили, что раздражение, которое у него было в горле – это все было внутри, кишечник, пищевод, желудок, все было в этих язвах (плачет).

Когда ему назначили этот антидот, ему принесли его в виде порошка. А он не совсем растворялся, там оставались такие острые кристаллики, ему было так больно… И когда он давал показания по 3–4 часа, я даже просила их не пускать, когда он засыпал, чтобы дать ему отдохнуть хоть немного».

Странности продолжаются: Литвиненко, который якобы уже «не мог говорить» – тем не менее, был способен давать показания полиции, причем по 3–4 часа ежедневно! Правда, это – якобы – был такой подвиг, что полицейские «просто преклонялись перед ним». Но ведь полицейским вообще не следовало требовать от больного совершать подвиги, чтобы потом «преклоняться»! Мы все-таки живем в XXI веке: когда больной не может говорить – они вполне могли взять его показания в письменной форме, или с помощью компьютера. Это нормальная практика. И если Литвиненко все-таки давал показания устно – значит, как ему, так и полиции это было проще. Значит, говорить он вполне мог без существенных проблем.

Более того: несмотря на свою «неспособность говорить», Литвиненко, как предполагают, еще успел дать интервью, и не одно! Впрочем, вопрос об его интервьюерах темен (мы его подробно рассмотрим в главе 6). Но одно совершенно достоверно: он дал интервью ВВС и ноября (его полный транскрипт мы приведем). Значит, даже на одиннадцатый день после своего предполагаемого отравления Литвиненко вполне был в состоянии говорить (другое дело, что, похоже, не особенно горел желанием это делать).

Впрочем, давать показания полиции он начал только после своего перевода в University College Hospital – что произошло 17 ноября. И в этот день, и в следующие, он, очевидно, говорить еще мог. Да и не только говорить:

«В понедельник, это было в последнюю неделю, его перевели из гематологического отделения в реанимацию. Если, когда его перевезли в эту больницу, он еще вставал, даже походил немного, чуть обустроил себе кровать, пошел в душ, кран починил – то, когда его перевели на третий этаж и подключили ко всем трубкам… Не то, чтобы я поняла, что это уже конец, но я поняла, что это нехорошо».

В понедельник «в последнюю недель» – это ведь уже 20 ноября. Мы специально выделили слова про «починенный кран». Согласитесь, они плохо сочетаются с образом «умирающего». Некоторые ведь и в абсолютно здоровом состоянии починить кран не способны – а Литвиненко починил. Хотя, якобы, был уже практически при смерти!

Литвиненко в реанимационной палате (уже в UCH)

Приходится сделать вывод, что так упорно рассказываемая нам история о «медленном умирании больного» – это ложь. Если в какие-то момент он действительно «не мог говорить» – то ко времени переезда в UCH говорить он был в состоянии (а также мог сам ходить и даже чинить водопроводные краны!) Более того, сам факт переезда свидетельствует о том, что больной был транспортабелен – если б его состояние было действительно плохим, его бы никуда не повезли! Зачем врачам брать на себя такую ответственность? И, похоже, что временные проблемы с горлом (если они и были) действительно были всего лишь реакцией на антибиотики (как это и предполагал изначально персонал больницы – имеющий, в отличие от Марины Литвиненко, некое медицинское образование).

Напрашивается следующий вывод. Если предположить, что он был отравлен полонием – то, похоже, что к этому моменту большая часть токсина уже вышла из организма. Это, разумеется, не означает, что у него в дальнейшем не было бы проблем со здоровьем (например, риск развития раковых заболеваний увеличился бы многократно)! Но непосредственной опасности для его жизни, как нам кажется, к моменту переезда не было.

Тем не менее, уже через неделю после переезда в новую больницу… Литвиненко умер. Потому что состояние его начало ухудшаться опять – и на этот раз, действительно, в катастрофически быстром темпе! Всего за три дня (с 17 по 20 ноября) – состояние его здоровья ухудшилось настолько, что его пришлось перевести в реанимацию (в чем раньше ни разу необходимости не возникло). А еще через четыре дня – больного не стало.

Итак, подведем итоги. Пока Литвиненко находится в клинике Барнет, и власти не проявляют к нему никакого интереса – состояние его здоровья определенно становится лучше (даже несмотря на то, что лечат его неизвестно как, и непонятно от чего). Но как только он переезжает в UCH (где его начинает активно допрашивать полиция) – его состояние тут же начинает стремительно ухудшаться, вплоть до самой его смерти в ночь с 23 на 24 ноября.

Если это и совпадение – то какое-то не очень хорошее совпадение.

4.4. Почему Литвиненко умер настолько своевременно?

Наверное, одним из странных фактов этого дела является удивительное, почти мистическое совпадение между моментом смерти Литвиненко, и моментом, когда была обнаружена истинная (?) причина его отравления: полоний-210. Далее цитируем книгу Гольдфарба («Саша, Володя, Борис…»):

«Нам так и не сообщили, каким именно образом обнаружили точную причину отравления. Возможно, послушавшись профессора Генри, в больницу привезли детектор альфа-частиц. Или отвезли образцы мочи и крови в Центр ядерных вооружений в Алдемарстоне в графстве Беркшир, где вскоре сосредоточилась вся следственная работа. Так или иначе, но как раз в тот момент, когда он умирал, сыщики наконец поняли, что же, собственно, его убивало – это был радиоактивный изотоп полоний-210, эмиттер альфа-частиц».

Итак, каким образом был обнаружен полоний – нам в точности неизвестно. Но вот время его обнаружения удивительнейшим образом совпало со временем смерти Литвиненко! Но представьте себе, что следователи соображали бы побыстрее – или же смерть Литвиненко наступила бы медленнее. В обоих случаях – полоний в его организме был бы выявлен еще до наступления смерти. И кто знает – возможно, у следователей возникло бы желание задать отравленному какие-нибудь интересные вопросы? Увы, в реальности – даже если интересные вопросы возникли, задавать их было уже некому. Отравленный был мертв.

Еще одно нехорошее совпадение?

4.5. Так отчего же все таки умер Литвиненко?

Наверное, вопрос звучит вызывающе. Может быть, это вообще самый еретический вопрос в этой книге.

Ну, как это – отчего? От полония, разве не так?? Разве не это нам упорно твердили и продолжают твердить??? Когда в течение нескольких лет подряд нам упорно вбивают в голову эту мысль – нет ничего странного, что любые попытки усомниться выглядят ересью.

А мы, тем не менее, все-таки сомневаемся. Поскольку на самом деле мы ведь до сих пор не знаем, отчего умер Литвиненко.

Медицинское заключение о причинах его смерти до сих пор засекречено. Почему? И если там так прямо и написано, что он умер от отравления полонием – почему же оно секретно? Нет никакого смысла держать в секрете то, что всем и так прекрасно известно! Обычно засекречивают как раз именно то, что неизвестно никому.

Похоже, что непосредственной причиной его смерти послужил инфаркт. Более того – этот сердечный приступ был не первым: за сутки до этого он перенес еще один! Заметим, что у Литвиненко было совершенно здоровое сердце: он не курил, почти не пил, был в хорошей спортивной форме. Так почему же его сердце вдруг начало так резко отказывать?

Мы никак не ставим под вопрос тот факт, что Литвиненко был отравлен полонием-210. Однако он ведь был далеко не единственным отравленным! В той или иной степени отравились еще несколько человек: Луговой, Ковтун, Скарамелла, другие, совершенно посторонние, люди… Однако, из числа других отравленных никто почему-то не умер.

Почему? Потому что Литвиненко получил большую дозу полония? Или же потому, что он мог рассказать про этот полоний намного больше, чем все прочие жертвы отравления? Или справедливо и то, и другое?

Сам Литвиненко нам уже ничего не расскажет. Но где-то в больничных архивах ведь остались его история болезни. И, разумеется, где-то есть еще официальное заключение о причинах его смерти. Если все эти документы до сих пор не представлены общественности – значит, там есть что скрывать…

Однако, как бы там не было – бывший Александр Литвиненко (на момент смерти его звали то ли «Эдвин Редвальд Картер», то ли даже «Абдулла»?) скончался в лондонской клинике University College Hospital в четверг, 23 ноября 2006 года в 21 час 21 минуту вечера. Впрочем, это по лондонскому времени. Если же перейти на московское (+3 часа), то можно даже считать, что Литвиненко успел дожить до пятницы, 24 ноября. Хотя для умершего это вряд ли что-либо существенно изменило…

Но по какому времени не считай, его жизнь – хорошая или дурная – в этот момент кончилась. Зато, как часто принято говорить, началось бессмертие. Вот только: а хотел ли сам покойный такого бессмертия?

Возможно, тело покойного еще до конца не остыло, когда бывший «друг и соратник» покойного Гольдфарб уже торжественно предъявил общественности якобы «завещание Литвиненко». Но об этом замечательном документе мы подробно поговорим в следующей главе.

5. Знаменитые последние слова

Настало время подробно поговорить и о «завещании», якобы оставленном Литвиненко (как и о некоторых других заявлениях, которые он, якобы, делал еще при жизни).

В настоящее время сомнений в фальшивости этого документа практически не осталось.

5.1. Кто сочинил за Александра Литвиненко его завещание?

Тело покойного еще остывало в морге – а миру уже было прямо объявлено, кто же виновен в его смерти.

Объявлено это было англоязычной аудитории – а потому и на чистейшем английском языке.

STATEMENT BY ALEXANDER LITVINENKO

I would like to thank many people. My doctors, nurses and hospital staff who are doing all they can for me; the British Police who are pursuing my casewith rig our and professionalism and are watching over me and my family.

I would like to thank the British Government for taking me under their care. I am honoured to be a British citizen. I would like to thank the British public for their messages of support and for the interest they have shown in my plight.

I thank my wife, Marina, who has stood by me. My love for her and our son knows no bounds.

But as I lie here I can distinctly hear the beating of wings of the angel of death. I may be able to give him the slip but I have to say my legs do not run as fast as I would like.

I think, therefore, that this may be the time to say one or two things to the person responsible for my present condition.

You may succeed in silencing me but that silence comes at a price. You have shown yourself to be as barbaric and ruthless as your most hostile critics have claimed.

You have shown yourself to have no respect for life, liberty or any civilized value. You have shown yourself to be unworthy of your office, to be unworthy of the trust of civilized men and women.

You may succeed in silencing one man but the howl of protest from around the world will reverberate, Mr. Putin, in your ears for the rest of your life.

May God forgive you for what you have done, not only to me but to beloved Russia and its people.

А для русскоязычной аудитории через некоторое время появился и вполне литературный русский перевод:

ЗАЯВЛЕНИЕ АЛЕКСАНДРА ЛИТВИНЕНКО

Я хотел бы поблагодарить множество людей. Моих врачей, медсестёр и сотрудников больницы, которые делают для меня всё возможное; британскую полицию, которая прилагает столько усилий и профессионализма для расследования моего дела и охраняет меня и мою семью. Я хотел бы также поблагодарить британское правительство за заботу обо мне и честь быть британским гражданином.

Я хотел бы поблагодарить жителей Британии за выражение поддержки и проявление интереса к моим страданиям.

Я благодарю мою жену Марину, которая была со мной всё это время. Моя любовь к ней и нашему сыну не знает границ.

Сейчас я лежу здесь и отчётливо слышу биение крыльев ангела смерти. Может быть, мне и удастся ускользнуть от него, но я вынужден сказать, что мои ноги уже не так быстры, как мне хотелось бы. Поэтому я думаю, что пришло время сказать пару слов человеку, ответственному за моё нынешнее состояние.

Возможно, у вас и получится заставить меня замолчать, но это молчание не пройдёт бесследно для вас. Вы показали, что являетесь тем безжалостным варваром, каким представляют вас самые жестокие критики.

Вы показали, что у вас никакого уважения к человеческой жизни, свободе и другим ценностям цивилизации.

Вы показали, что недостойны своей должности, недостойны доверия цивилизованных людей.

Возможно, у вас и получится заставить замолчать одного человека, но протесты по всему миру будут звучать в ваших ушах, господин Путин, до конца вашей жизни. Пусть Бог простит вас за то, что вы сделали – не только со мной, но и с моей любимой Россией и её народом.

Этот высокопарно-истеричный текст вызывает, конечно, очень много вопросов с точки зрения элементарной логики. Первый, очевидный, вопрос: а где доказательства? Любые обвинения, не подкрепленные доказательствами, очевидно, стоят недорого – даже если они, якобы, сделаны «на смертном одре».

Кого только не обвиняли в смерти Литвиненко – но «господин Путин», очевидно, не имеет никакой связи ни с бывшим другом Литвиненко и Березовского Андреем Луговым, ни с темным итальянским аферистом Марио Скарамеллой. (Более того: как мы увидим позднее, в главе 6 – ни в одном достоверном заявлении, сделанном в больнице, Литвиненко не обвинял ни Лугового, ни Ковтуна, ни даже самого Путина!) Так что в логике приведенного «документа» красуется дыра, вполне достаточная, чтобы потопить «Титаник».

Но более существенным сейчас мы считаем другой вопрос: так кто же все это написал?

Потому что сам Литвиненко, очевидно, этого сделать не мог. Его английский был, деликатно выражаясь, не слишком хорош. На пафосные английские обороты в стиле «Я отчетливо слышу биение крыльев ангела смерти» («lean distinctly hear the beating of wings of the angel of death») – он вряд ли был способен даже тогда, когда был совершенно здоров. Полагаем, что находясь «на смертном одре» – он был еще менее способен.

Стало быть, английский текст завещания Литвиненко не является его подлинными словами. А что же тогда ими является? Тут, как всегда, показания очевидцев начинают сильно различаться.

Для начала, предоставим слово режиссеру Андрею Некрасову, одному из круга близких друзей покойного:

– Были ли вы свидетелем создания предсмертной записки? Что-нибудь на эту тему вам известно? Как она возникла?

– До понедельника, до вторника мне лично казалось, что он [все еще] надеялся, хотя он был в очень тяжелом состоянии. И у него, и у его супруги была искорка надежды. Все происходило очень быстро после этого. Где-то во вторник во второй половине дня он попросил записать вот эту записку. Был вызван адвокат. Я вышел из комнаты. И где-то в течение двух часов она была создана, потом переведена на английский язык. У меня лично нет никакого сомнения, что это аутентичная записка. Это 100 %. Более того, он эти слова повторял очень много раз устно и при мне, поэтому тут достаточно свидетелей. Мне кажется, что это все связано было с тем, что он как-то для себя решил, что, действительно, конец близок. Когда я был в палате, он сказал фразу, которую я потом передал прессе, – «гады, они все-таки меня достали», которая была переведена на английский. Они были в Times опубликованы в моей статье, потом ее обратно перевели… двойные переводы – они неизбежны»[25].

Здесь интересно отметить, что г-н Некрасов невольно подтверждает выводы, сделанные нами в пункте 4.3: до понедельника (20 ноября) Литвиненко был хоть и в «тяжелом», но стабильном состоянии – а вот «после этого» он начал умирать «очень быстро».

Ну а по поводу «предсмертной записки» – Некрасов недвусмысленно заявляет о том, что:

• Литвиненко делал свое заявление на русском языке, и в присутствии вызванного адвоката;

• английская версия – это перевод текста оригинального заявления;

• заявление было сделано во вторник (т. е. 21 ноября), во второй половине дня.

Тогда возникает вопрос: так где же русскоязычный оригинал заявления? И (если он есть) где доказательства того, что его автор – именно Литвиненко? Если оригинал – аудиозапись, то где она?

Возможно, все эти вопросы безосновательны, т. к. другой бывший соратник Литвиненко – Гольдфарб – рассказывает нам в своей книге совершенно иную историю:

«…Мы помолчали. Потом он спросил:

– Какие у меня шансы?

– Врачи дают пятьдесят на пятьдесят, но у тебя ведь сильный…

– Знаю, знаю, – прервал он. – Я хочу сделать заявление на случай, если не выкарабкаюсь. Назову гада по имени. Аня не смогла, так я сделаю это за нас обоих. Ты напиши по-английски складно, а я подпишу. И пусть лежит у тебя на всякий случай.

– Хорошо, только мы его вместе порвем, когда ты отсюда выйдешь.

– Порвем, порвем. Значит так, поблагодари врачей, полицию, ну и напиши, что меня он достал, но всех не перетравит, и так далее.

…

На следующий день Сашина фотография, отражение страдания и героики последнего боя, разошлась десятками миллионов копий по всему миру. А его заявление, предназначенное к публикации после смерти, подписанное во вторник 21 ноября в присутствии Марины и адвоката Джорджа Мензиса, лежало запечатанным в сейфе адвокатской конторы на Картер-Лейн». («Саша, Володя, Борис…»)

Видно, что версия Гольдфарба решительно отличается от версии Некрасова. Прежде всего, по этой версии, никакого русскоязычного оригинала не существовало вообще. Если, конечно, не считать русскоязычным оригиналом слова «поблагодари врачей, полицию, и напиши, что он меня достал, но всех не перетравит». То есть, подлинным автором текста, который приписывается Литвиненко – является сам Гольдфарб. И единственным, что связывает этот текст с самим Литвиненко – является подпись последнего.

Очевидно, что из них двоих – Некрасова и Гольдфарба – кто-то говорит явную неправду.

Версия Некрасова плоха тем, что возникает вопрос: где же оригинал? Если Литвиненко писал завещание от руки (что, конечно, маловероятно) – это бумажный документ. Если он свое завещание надиктовал – это аудиозапись. До сего момента, мы не видели ни того, ни другого.

Остается еще третья версия, принадлежащая отцу покойного – Вальтеру Литвиненко. Который не так давно в телеинтервью программе «Вести недели»[26] сказал, что Литвиненко вообще не писал никакого завещания! Литвиненко до самого последнего момента считал, что «выкарабкается», и завещание «на всякий случай» вообще писать не собирался.

Лично нам самой правдоподобной кажется именно эта версия. У нас есть подозрение, что оба «очевидца» лгут. Другими словами, «завещание Литвиненко» – полная и стопроцентная фальшивка.

5.2. Подписывал ли Литвиненко свое завещание?

Итак, допустим, что художественное произведение под названием «завещание Литвиненко» на самом деле написано Алексом Гольдфарбом, а вклад самого Литвиненко в творческий процесс ограничился лишь тем, что он его подписал.

Что же, в жизни и в литературе разное случается. Вот, «Малую землю» и «Целину» за Брежнева тоже, как сейчас полагают, написал журналист Анатолий Аграновский. Возможно, оно и не очень красиво – но, по крайней мере, и не криминально. В данном случае оба участника «совместного творчества» прекрасно понимали, что делают. В результате Брежнев получил (довольно сомнительную) писательскую славу, а Аграновский – много-много денег (и других нематериальных льгот). И все довольны.

Но вот когда один из участников совместного литературного труда внезапно умирает сразу после его окончания – это выглядит как-то уж совсем нехорошо! Похоже, что в данном случае вопросом об авторстве «шедевра» должны вплотную заняться уже не литературоведы, а следственные органы.

Брежнев, по крайней мере, прекрасно знал, что за книги издаются под его именем. А вот знал ли сам Литвиненко, какой красноречивый документ он «написал»? Если знал, должен был, по крайней мере, его подписать.

Пора приглядеться к этому документу внимательнее!

Заметьте, прежде всего, что руке самого Литвиненко (якобы) здесь принадлежат только две вещи: подпись и число в дате.

Это написанное от руки число наводит на нехорошие мысли. Если было заранее известно, когда Литвиненко подпишет этот документ – то почему же дата не набрана на компьютере целиком? Если же это не было известно – то не проще ли было оставить для даты полностью пустую графу? Второе, очевидно, было бы логичнее. Но… тогда «Литвиненко» пришлось бы написать не только число, но и слово «ноября» (точнее, «november»). Есть подозрение, что те, кто фабриковал этот документ, понятия не имели, как он написал бы это слово! Это ведь не подпись, образцы которой раздобыть намного проще. Напишешь от руки «November» – а потом вдруг выяснится, что сам Литвиненко писал совсем по-другому…

Впрочем, к самой подписи Литвиненко у нас есть еще больше вопросов.

Аутентична ли она? Подвергалась ли она вообще графологической экспертизе?? Мы не знаем. Если подвергалась – было б очень интересно посмотреть на ее результаты.

«Завещание Литвиненко»

И не странно ли, что человек, так гордо пишущий «7 am honoured to be a British citizen» («Это честь для меня – быть британским гражданином») почему-то подписывает собственное завещание не там именем, под которым получил британское «гражданство» (или подданство) – а тем именем, от которого он отказался. Так почему же документ подписан не «Edwin Redwald Carter», а «Alexander Litvinenko»? Какое из этих двух имен следует считать подлинным? На момент смерти – несомненно, первое.

Представим себе гипотетическую ситуацию. Представим, что экс-Литвиненко умер бы собственной смертью (без криминала, без сопутствующего политического скандала). Представим, что он завещал бы своему сыну – к примеру – редкую и дорогостоящую коллекцию монет. Также представим себе, что прямо под его завещанием – красовалось бы Alexander Litvinenko… А вдруг на коллекцию нашлись бы другие претенденты, они наняли бы адвокатов, и дело дошло бы до суда…

Легко ли в суде было бы оспорить такое завещание? Полагаем, что да. Вот первое, на что обратил бы внимание адвокат истцов: так почему же под завещанием покойного стоит вовсе не его настоящее имя, а напротив – имя, от которого он давно отказался? Присяжные заинтересованно разглядывают завещание, судья под париком как-то нехорошо хмурится, адвокат ответчика начинает нервно барабанить пальцами по столу… Воодушевленный адвокат истца требует немедленно передать документ на экспертизу графологам! Исход процесса, очевидно, зависит в основном от результатов экспертизы. Но уже можно думать, что вопрос о дальнейшем хозяине коллекции редких монет будет весьма и весьма неоднозначным.

А в данном случае – речь ведь идет не о коллекции монет, а о вещах намного более серьезных. И, тем не менее, в качестве «доказательства» нам подсовывают очень подозрительную поделку, в которой усомнился бы любой добросовестный суд!

А мы, безо всяких доказательств – должны верить в ее подлинность???

5.3. Что еще и кому мог завещать Литвиненко?

Вопрос, прямо скажем, не праздный. Наоборот – весьма странно, что над ним редко задумываются.

Когда человек умирает – он обычно приводит в порядок все свои дела. Если уж наступило время написать завещание – то важно не только политических противников вывести на чистую воду, но и успеть правильно распорядиться своей собственностью. Тем более что адвокат и свидетели все равно уже под рукой.

Проблема, правда, заключается в том, что собственности как таковой – у Литвиненко, судя по всему, было не особо много: непонятно, что завещать.

Дом, в котором они жили (точнее, одна секция дома) – как выяснилось теперь, принадлежал Березовскому. Судя по тому, что Литвиненко активно пользовался транспортной карточкой – своей автомашины у него не было (впрочем, похоже, что у него не было и британских прав на вождение). Денежных накоплений, которые стоило бы завещать – похоже, не было тоже. Даже «коллекции редких монет» – и той не было. Собственно, он был ненамного богаче церковной мыши!

Однако кое-что, что стоило бы завещать – все-таки было. Например, личный архив: документы, видеозаписи и пр. Неизвестно, насколько велика была его объективная ценность – но вот субъективно, для Литвиненко, полагаем, он значил очень много. А возможно, много значил и для кого-то другого…

Итак, возникает крайне важный вопрос: составлял ли он кроме политического завещания, еще какое-нибудь, более прозаическое? Говорил ли он своим адвокатам, как следует распорядиться своей собственностью? Почему-то про это никто никогда не упоминает.

А ведь вопрос очень важен. Может быть, все дело в том, что он совершенно не собирался умирать, и потому вообще никакого завещания не писал – «политического», или иного?

5.4. А надо ли умирающему готовить завещание «про запас»?

Практически все родственники Литвиненко утверждают, что он не собирался умирать. Во всяком случае, внезапной смерти он никак не ожидал. Отец покойного (и его сводный брат Максим) прямо сказали об этом программе «Вести недели». Собственно, и Марина Литвиненко с ними не совсем спорит:

Никто же не знал, что это было. Он фактически никогда не болел, и тут еще помощь английских врачей, – казалось, что ситуация под контролем… Да, было тяжело, но мы были уверены, что он сможет выкарабкаться. Мы даже говорили, что ладно, даже если будут какие-то проблемы со здоровьем потом, справимся. Обсуждали пересадку костного мозга, потому что они сказали, что это может понадобиться, и уже начали говорить о том, что надо взять анализы, начать подбирать донора – то есть, его никто обреченным не считал. Так как у него нет родных братьев, говорили о том, что, может, папа, мама приедут, чтобы у них взяли анализы. То есть, разговор шел о том, что он будет жить, и что просто нужно ему помочь.

Вывод можно сделать вполне определенный: Литвиненко не собирался умирать!

Но, тем не менее, Гольдфарб сейчас пытается убедить нас в том, что умирающий (еще чувствуя себя вполне сносно) вдруг попросил заблаговременно составить себе «завещание». Ну, чтоб было – на случай, если он вдруг внезапно умрет. Очень трудно поверить в это с психологической точки зрения. Так ведь нормальный человек не поступает.

С точки зрения психологии как раз правдоподобно выглядит версия Некрасова! В реальности Литвиненко (как и любой), скорее всего, поступил именно так: он написал (или же продиктовал) бы свое заявление на русском языке. Полагаю, что проблем с его переводом на английский бы не возникло: если потребовалось бы – перевели бы и на китайский! И «подписывать» его вообще не надо было бы: аудиозапись заявления была бы достаточным подтверждением его подлинности.

У версии Некрасова одна очевидная ахиллесова пята: никакого русского оригинала завещания, видимо, не существует. За пять лет, прошедших со смерти Литвиненко, его так и не нашли. Либо он очень глубоко запрятан – либо его вообще не было никогда. А поэтому и предъявить его никто не может. И снова возникает вопрос: почему?

5.5. Почему Литвиненко не оставил ни одной аудио – или видеозаписи из больницы?

Совершенно очевидно, что если бы умирающий зачитал свое заявление перед микрофоном (а еще лучше – перед видеокамерой) – то это сразу сняло бы практически все вопросы относительно его подлинности. Ведь качественно подделать аудио-, тем более, видеозапись – весьма непростое дело! Это под силу только профессионалам достаточно высокого класса. И скептикам пришлось бы умолкнуть.

Вот только почему-то нет у нас этой видеозаписи! А все, что у нас есть – подозрительный документ (распечатанный на принтере) оригинала которого никто (кроме, якобы, адвоката и полиции) вообще не видел. Ну и, для пущей убедительности – к документу прилагается душещипательная фотография облысевшего (или просто бритого) Литвиненко «на смертном одре». Когда не могут апеллировать к разуму – всегда давят на эмоции! Эта фотография как-то доказывает подлинность «заявления»? Никак не доказывает.

Может быть, Литвиненко очень боялся камер (мы не про тюремные)? Нет, покойного можно упрекнуть во многом – но только не в нелюбви к видеосъемкам! Сниматься он очень любил. Начиная с легендарной пресс-конференции 17 ноября 1998 года, выступления перед камерой стали для него одним из любимейших занятий. На YouTube легко отыскать десятки его видеовыступлений и интервью. Для примера, вот и последнее перед «полониевой историей» (где он клятвенно обещает найти убийц Политковской):

Впрочем, обычно к его заявлениям публика относилась как-то скептически. Можно представить себе, как это было обидно!

Но тут вдруг все резко меняется: Литвиненко оказывается в больнице. В которой провел три недели – так что имел возможность разоблачать своих врагов перед видеокамерой целыми часами! Причем эти видеосвидетельства выглядели бы куда убедительнее всего того, что было отснято раньше. Как-никак, это будут уже свидетельства не заурядного человека, а жертвы «коварного отравления». Какая исключительная возможность посрамить всех скептиков!

Так ведь нет, не снимался он на видео! Как только он оказался в больнице – вся его любовь к видеосъемкам немедленно куда-то пропала. (Впрочем, как мы увидим из следующей главы, любви к журналистам и интервью тоже ощутимо убавилось.)

В высшей степени странно это. Ни в одном учебнике клинической токсикологии не написано, что полоний действует так отрицательно на любовь человека к публичности!

Может быть, это была какая-то весьма уникальная, специфичная для организма Литвиненко реакция?

5.6. Так что же Литвиненко на самом деле сказал перед смертью?

Как ни странно – у нас, кажется, имеется точный ответ на этот вопрос.

Еще раз процитируем господина Некрасова:

Когда я был в палате, он сказал фразу, которую я потом передал прессе, – «гады, они все-таки меня достали», которая была переведена на английский. Они были в Times опубликованы в моей статье, потом ее обратно перевели… двойные переводы – они неизбежны. Но это связано с тем моментом. Да, он жестко высказался: «гады» и так далее. Потому что он потемнел как бы всем телом, у него такой был момент, когда отчаяние переросло ненадолго в гнев, и он так это выразил.

Так вот, как раз вот в это – верится вполне! В отличие от разглагольствований про «биение крыльев ангела смерти» – звучит убедительно, правдоподобно и стилистически довольно похоже на настоящего Литвиненко.

«Гады, они все-таки меня достали».

Так может, это и есть настоящие последние слова Литвиненко? Ане вымышленные «ангелы смерти с бьющими крыльями»?

Если так, то очень обидно, что они настолько неконкретны! Из них же совершенно невозможно понять: так каких именно гадов умирающий имел в виду?

Раз он это не прояснил – выяснять придется нам.

6. «Не имей 100 рублей…»

Как мы уже видим – истинная история болезни (и смерти) Литвиненко очень и очень темна. В какой-то степени и потому, что мы очень мало знаем о происходившем с ним от самого Литвиненко. Но зато очень много – от его родственников, и особенно от его друзей. Вот уже пятый год, как друзья Литвиненко рассказывают все новые и новые душераздирающие подробности о последних неделях его жизни. Жаль только, что при этом друзья нередко противоречат друг другу. (А иногда – явно противоречат даже тому, что они сами рассказывали ранее.)

Тем не менее, в заявлениях друзей покойного тоже надо разобраться. Это непросто: у покойного было много друзей. Ничуть не меньше, чем врагов. Вот только, пристально изучая обстоятельства смерти Литвиненко, приходится задумываться над вопросом: так кого же умерший боялся больше – своих врагов или своих друзей?

6.1. Почему друзья Литвиненко не сразу узнали об его отравлении?

Это именно так – о чем охотно свидетельствуют сами друзья. Предоставим слово г-ну Гольдфарбу:

Корреспондент «Эхо Москвы» позвонил утром в субботу 11 ноября: «Вы можете подтвердить сообщения, что Александр Литвиненко отравлен?»

Я находился в Париже по дороге в Лондон и ничего об этом не знал. Но порывшись в Интернете, выяснил, что первоисточником был сайт «Чечен-пресс», который утверждал, что 1 ноября Саша был отравлен, и, по всей видимости, ФСБ.

Я позвонил Саше на мобильный. Он уже неделю находился в «Барнет-госпитале», небольшой районной больнице на севере Лондона недалеко от своего дома. Отвечал он бодрым, голосом.

– Блевал три дня, пока не забрали в больницу. Доктора считают, что я съел несвежие суши, но я-то знаю, что дело не в этом.

Итак, Гольдфарб узнал о серьезной болезни своего друга – лишь на одиннадцатый день, когда ему позвонили с «Эха Москвы». Ну, а если б ему оттуда не позвонили? Возможно, не узнал бы про нее вообще. Или узнал бы, когда его пригласили бы на похороны. (Если б, конечно, его вообще на них пригласили…)

Очевидно, что до ноября состояние здоровья своего «друга Саши» (он же друг Эдвин) его не особенно сильно заботило. Видимо, имелись дела и поважнее.

Но не менее интересно и обратное: сам друг Саша – тоже совершенно не торопился обратиться за помощью к другу Алексу. Хотя для этого ему не надо было вставать с больничной постели – достаточно было набрать номер телефона. Кроме того, Саша совершенно не торопился обращаться за помощью и к их общему другу (и давнему спонсору) Борису. Хотя уж у последнего – точно не было материальных проблем.

На самом деле, это не так уж сильно удивляет. Ведь все время жизни в Англии Литвиненко и его семью на плаву поддерживал «Фонд гражданских свобод»: структура, возглавляемая Гольдфарбом, но существующая в основном на деньги Березовского. Оттуда ему перечислялась «зарплата»: примерно 4,500 фунтов в месяц. Однако, как сейчас известно, в 2006 году эта сумма была урезана втрое: до 1,500 фунтов. По британским меркам – сумма более чем скромная (учитывая, что ему надо было еще и содержать семью). И у Литвиненко были весомые основания обижаться на своих друзей: настоящие друзья, действительно, так не поступают.

Вопрос об источниках его дохода мы разберем позже. Пока отметим, что он явно не торопился обращаться за помощью к своим друзьям. И о том, что он находится в больнице, бывшие друзья узнали случайно.

6.2. О чем Литвиненко рассказывал следователям на допросах?

Приходится признать, что следователям, ведущим «дело Литвиненко», в каком-то смысле очень повезло!

Ведь обычно следователи, расследующие дело об убийстве – не могут допросить саму жертву. По техническим причинам. А в этом случае следователи не только могли, но и допрашивали. Причем делали это довольно долго.

Как мы помним, по версии Марины Литвиненко (4–3), полиция допрашивала его по 3–4 часа в день. А по версии Гольдфарба – еще дольше:

Но мы и сами почти его не видели; большую часть времени с ним проводили детективы из Скотланд-Ярда. За двое суток они проговорили с ним в общей сложности часов двадцать. Прямо в соседней палате был оборудован офис, откуда следователи постоянно переговаривались с коллегами, собиравшими улики по городу по Сашиным наводкам. Было видно, что они спешат получить как можно больше информации, пока он еще может говорить.

Итак, Литвиненко допрашивали суммарно двадцать часов за двое суток! То есть – примерно по десять часов в сутки!

Возникает вопрос: так что же следователей так сильно интересовало?

Ведь по официальной версии, как мы помним, Литвиненко является невинной жертвой загадочных отравителей. Причем они отравили его не ранее 1 ноября. А до этого он никакого дела ни с каким полонием не имел. То есть, разрабатывая официальную версию, следствие должно было сосредоточиться на выяснении событий 1 ноября. Которые нам и так довольно хорошо известны: утро, поездка на автобусе в центральный Лондон, встреча со Скарамеллой в суши-ресторане «Итцу», встреча с Луговым и Ковтуном в баре отеля «Миллениум», офис Березовского на Даун-стрит, возвращение домой на автомобиле Закаева, внезапное и резкое ухудшение самочувствия… Разумеется, это голая схема. Допустим, что о каждом перечисленном эпизоде его расспрашивали максимально подробно, а он столь же подробно отвечал. Но, даже с учетом этого, обо всех интересных событиях этого дня вполне реально рассказать за час. Ну, самое большее, за два.

Тем не менее, его допрашивали не два, а двадцать часов! А может быть, у следователей было намного больше вопросов к «жертве отравления», чем сейчас они готовы признать?

Очень интересно было бы узнать, какие вопросы ему задавали там, в больничной палате! Увы, этого мы не знаем. Хочется лишь верить, что когда-нибудь полные протоколы допросов Литвиненко будут опубликованы.

6.3. Почему друзей Литвиненко не очень хотели впускать к нему в палату?

Как мы уже увидели выше – Литвиненко почему-то не так уж горел желанием видеть своих бывших друзей у своей больничной постели. Оказывается, в этом он не был одинок! Следователи тоже, видимо, изначально полагали, что друзей больного стоит подержать в некотором удалении от него. Причем об этом рассказывает никто иной, как сам Гольдфарб. Снова простите нас за длинную цитату…

Я в это время мчался на такси в Юстон, но приехав в клинику, обнаружил, что Саша, доставленный на скорой помощи с полицейским эскортом, уже в палате, и к нему не пускают. Двери на этаже были заперты, через стекло в конце коридора были видны полицейские. Я замахал руками, чтобы привлечь их внимание, но в этот момент раскрылась дверь лифта, и на площадке появились два подтянутых джентльмена в штатском. Было ясно, что они идут к тому же пациенту, что и я.

– Хотелось бы узнать, кто вы такой? – обратился один из них ко мне, не представившись.

– А вы кто такие?

Один дал мне визитку и переписал мои данные. Это был старший следователь антитеррористического управления Скотланд-Ярда, как выяснилось впоследствии, одна из наиболее светлых личностей в этой сфере. Полисмены попросили отменить на сутки все визиты друзей и родственников, чтобы дать им время получить Сашины показания. Я стал звонить Марине, но ее телефон был выключен. Больше делать было нечего, и я отправился в ближайший бар.

Не успел я расположиться за стойкой, как позвонил Ахмед: "Они задержали Марину!"

– Как это задержали?

– Она позвонила с больничного телефона. У нее отобрали мобильник, выгнали из Сашиной палаты, приставили полицейского и никуда не пускают. У Толика мобильник тоже молчит. Когда его уводили, сказали, что повезут к Марине, но его там нет. Я на пути к вам.

Мы поспели к дверям отделения одновременно. Вход преградил полицейский.

– Мы хотим видеть г-жу Литвиненко.

– Она занята.

– Она что, взята под стражу?

– Нет, она занята.

Менты и в Африке менты, подумал я. Есть только один способ на них воздействовать.

– Если через пять минут ее здесь не будет, то я сообщаю прессе, что госпожа Литвиненко и ее двенадцатилетний сын задержаны полицией.

– Подождите, я доложу начальству, – сказал полисмен.

Через минуту в дверях появился мой знакомый из антитеррористического управления. Он явно был здесь самый главный.

– Прошу извинения, – сказал он миролюбиво. – Ребята перестарались. Это районная полиция, и они не знают, что происходит. У них приказ взять под охрану свидетелей.

– Зачем задержали ребенка?

– Он был в полицейском участке, а сейчас его уже везут обратно к г-ну Закаеву. Я еще раз извиняюсь.

Через минуту привели Марину.

– Спасибо, мальчики, за освобождение. Вот, вернули телефон.

Она была сильно бледна, но старалась улыбаться. Было уже за полночь. Ахмед повез ее домой.

В общем-то, вполне логично, что жертву предполагаемого отравления начинают усиленно охранять. Вот только в данном случае – охраняют жертву почему-то не только от предполагаемых убийц, но и от его друзей (и даже от ближайших родственников). С чего бы вдруг? Может быть, они считают, что любой из них вполне может быть причастен к отравлению Литвиненко?? Были ли у них основания такое предполагать???

Впрочем, это не единственная странность в рассказанной истории. Обратим особое внимание и на эти интересные слова:

Это был старший следователь антитеррористического управления Скотланд-Ярда, как выяснилось впоследствии, одна из наиболее светлых личностей в этой сфере.

По официальной версии – в тот момент еще никому точно не известно, что Литвиненко отравлен полонием! Ведь это (якобы) было точно установлено лишь за считанные часы до его смерти! Но, тем не менее, к делу почему-то уже вовсю подключилось антитеррористическое управление Скотланд-Ярда. Которое по определению не занимается отравлениями и отравителями. Оно занимается исключительно террористами.

Еще одна странность в этом деле??

Лондонские полицейские у дома Литвиненко

6.4. Так кого же в итоге в палату больного впустили?

В принципе, меры по охране больного были приняты вполне правильные и адекватные.

Но, как мы видим, друзья Литвиненко (в лице г-на Гольдфарба) пригрозили в ответ устроить громкий публичный скандал с участием прессы. А полиция, как и любая бюрократическая структура, очень не любит скандалов, способных попортить ее публичный имидж. Похоже, именно из-за этого полиция так быстро выкинула белый флаг. То есть, формально палата больного осталась «тщательно охраняемой». Вот только теперь охрана никому не мешала входить или выходить оттуда…

Опять Гольдфарб:

Наверху на этаже, у входа в реанимацию и дальше, у дверей Сашиной палаты, круглые сутки дежурили вооруженные полицейские. Кроме Марины, в палату разрешалось входить только Борису, Ахмеду Закаеву, Сашиному другу режиссеру Андрею Некрасову и мне. Если мы хотели привести кого-то еще, необходимо было заранее согласовывать это с полицией.

Так ли полон этот список? А как же, например, адвокат Литвиненко Джордж Мензис? Нам же теперь рассказывают, что Литвиненко подписал «свое завещание» в присутствии адвоката! Значит, либо эти утверждения – вранье, либо адвоката к нему тоже пускали.

(Кстати, вынуждены по ходу дела задать еще один недоуменный вопрос: а зачем в принципе Литвиненко понадобился адвокат? Разве жертвам преступлений вообще требуются адвокаты? Им обычно требуются врачи. А вот адвокаты обычно требуются преступникам.)

А еще к Литвиненко пустили фотографа, чтобы тот запечатлел его на смертном одре. Заметим, не какого-нибудь фотографа, а профессионального, из агентства лорда Белла. А как же иначе: для друга Саши – только самое лучшее!

А еще к Литвиненко пустили его отца (впрочем, он приехал лишь за день-два до смерти).

А еще, умерший перед смертью успел принять ислам, для чего к нему, оказывается, приходил мулла.

Выяснилось, что 22 ноября, незадолго до того как Саша впал в кому, Ахмед привел в больницу муллу, и тот произнес соответствующую молитву. Все было сделано по правилам, сказал Ахмед, так что Саша умер мусульманином.

Кстати говоря, для того, чтобы принять ислам, вообще не обязателен мулла. Для этого, вроде бы, вполне достаточно произнести при свидетелях: «Ашхаду ан ля иляха илля Ллах ва ашхаду анна Мухаммада-р-расулюллах!» («Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммад есть пророк его!»). Причем, если с арабским произношением сложно – шахаду вполне можно произнести и на родном языке. Может быть, загадочный «мулла» потребовался для совсем других целей?

И еще остается риторический вопрос: так зачем вообще ставить у палаты больного вооруженную охрану, если к нему все равно без проблем пускают всех подряд???

Единственные, кого власти по закону обязаны были к нему пустить – это его прямые родственники: жена, отец и сын. А вот когда в дополнение к ним в палату без проблем пускают и его друзей (а по просьбе перечисленных друзей – еще и, практически, любого другого) – полицейская охрана вообще превращается в какой-то откровенный фарс.

6.5. Что Литвиненко рассказал в своем интервью Би-Би-Си 1 1 ноября?

Увы, нам неизвестно, что именно покойный рассказывал полиции. Но ведь, кроме нее, он еще успел пообщаться с некоторыми журналистами.

Свое последнее интервью (если не считать весьма сомнительного интервью «Sunday Times», о котором речь пойдет впереди) Литвиненко дал русской службе Би-Би-Си, и ноября. Интересно, что впервые это интервью полностью было опубликовано в переводе на английский – в книге Martin Sixsmith, «The Litvinenko File»:

BBC: Hello, how are you?

AL: I am listening.

BBC: The Russian press is reporting that there has been an attempt to poison you. Is this information correct?

AL: Look, after a serious poisoning I am still in very bad shape. I feel bad and I am staying at one of London's clinics.

BBC: Do you think what happened is connected to a particular event? There are reports that there was a plan to give you some documents about the murder of the Russian journalist Anna Politkovskaya and that after that you felt sick?

AL: I was contacted by a certain person, he suggested a meeting, and the meeting happened on 1 November at a London restaurant. He gave me some papers which contain the name of a person who might be connected to the murder of Anna Politkovskaya. That's it. After several hours I felt sick with symptoms of poisoning.

BBC: Could you tell us where this happened? In what area of London?

AL: In the centre, in central London.

BBC: Whereabouts?

AL: I don't want to name the restaurant. Police are investigating this right now – let them work without distraction.

А русский оригинал, вроде бы, до сих пор полностью не публиковался. Вот:

ВВС: Александр?

Л.: Я слушаю вас.

ВВС: Скажите, пожалуйста: российская пресса сообщает о том, что была предпринята попытка вашего отравления. Насколько это соответствует действительности?

Л.:Вот я в настоящее время, после тяжелого отравления, в еще достаточно тяжелом состоянии нахожусь в одной из клиник города Лондона.

ВВС: Скажите, вы связываете то, что случилось, с каким-то событием? Вот, сообщается, что вам планировали передать документы, или передали документы, связанные с убийством Анны Политковской, и после этого вам стало плохо?

Л.: На меня вышел человек, предложил мне встретиться. Встреча состоялась первого числа в одном из ресторанов города Лондона. Он мне передал бумаги, в которых есть фамилия человека, который, возможно, причастен к убийству Ани Политковской. Вот и все. После этой встречи через несколько часов я уже был в состоянии отравления.

ВВС: Скажите пожалуйста, а в каком районе Лондона это произошло? Чтоб мы могли обратиться в…

Л.:(перебивает) В центральном.

ВВС: В центре. В каком конкретно бороу?

Л.: Я не хочу этот ресторан называть! Сейчас полиция ведет расследование, пусть они спокойно работают.

ВВС: Но это Вестминстер, или это Челси, или…

Л.: (перебивает) Я вам сказал, полиция ведет расследование. Пусть они спокойно работают.

ВВС: Понятно.

Л.:Как только я приду в себя, и появлюсь дома, я эти бумаги, которые мне передали, отдам в «Новую газету». В полицию и в «Новую газету». И все.

ВВС: Но, на ваш взгляд, эти два события непосредственно связаны между собой? Вы считаете, что это…

Л.:(перебивает) Я не знаю: связаны они, не связаны… Это, вамя думаю, вы наверно… Вы сами решите, связаны они, или не связаны.

ВВС: Угу. Понятно. Но вот та фамилия, которая называется в русской прессе, она соответствует действительности?

Л.: Соответствует.

ВВС: Угу. Понятно. А документы, на ваш взгляд, основательные, им стоит доверять?

Л.:Документы все на английском языке, я их даже толком не успел изучить. Потому что я уже пришел домой, через буквально несколько часов мне уже стало плохо.

ВВС: Угу. Большое вам спасибо, не будем вас больше задерживать, я вам желаю здоровья, выздороветь поскорее, и рассказать о том, что же случилось, подробнее уже…

Л.:Спасибо.

ВВС: В более хорошем состоянии.

Л.:Спасибо большое, до свидания.

ВВС: Спасибо вам, всего доброго, до свидания.

Обращают на себя внимание следующие моменты этого интервью:

• нет никаких обвинений в адрес Путина, российских властей, или каких-либо иных «врагов» в России,

• нет вообще ни одного упоминания про Лугового или Ковтуна (не говоря уж об обвинениях в их адрес),

• свое отравление Литвиненко очевидным образом связывает с Марио Скарамеллой – единственным человеком, с которым он 1 ноября встречался в «ресторане в центре Лондона», и от которого в тот день получал какие-либо документы. Заметим, что эта фамилия («которая называется в русской прессе») ни разу не названа ни интервьюером, ни интервьюируемым,

• и очень трудно отделаться от ощущения, что Литвиненко не особенно хочет обсуждать обстоятельства своего отравления с корреспондентом ВВС. На все вопросы последнего у Литвиненко фактически один ответ – «идите в полицию, там вам все расскажут».

Это интервью не очень проясняет ситуацию. Разве что, увеличивает подозрения, что Литвиненко было что скрывать и от прессы, и от властей.

6.6. Что Литвиненко рассказал в своем интервью «Санди Таймс» 1 6 ноября?

Начнем с того, что не вполне ясно, было ли вообще это «интервью» или не было. Если и было, то опубликовано ли оно где-либо полностью?

Рассказывают Гольдфарб:

«Этих историй плюс разрешения профессора Генри на него ссылаться оказалось достаточно, чтобы заинтересовать первого журналиста – корреспондента «Санди Таймс» Дэвида Леппарда, который обещал на следующий день приехать в больницу. Леппард уже давно наблюдал за нашей компанией и знал, что от «этих русских» можно ожидать самого невероятного. Я клялся и божился, что дело серьезное, что к сдаче воскресного номера будут результаты токсикологии и у него на руках окажется эксклюзив.

– Я поеду только потому, что знаю, что ты врать не станешь, но имей в виду: без подтверждения полиции материал опубликован не будет, – сказал Леппард.

Леппард взял у Саши его последнее интервью вечером в четверг 16 ноября в палате Барнет-госпиталя.»

Как мы увидим позже – и правда, корреспондент «Санди Таймс» Дэвид Леппард уже имел устоявшуюся репутацию человека, готового опубликовать любую антироссийскую ложь, в том числе и самую одиозную. Очень странно, что он начал проявлять щепетильность, и требовать «подтверждения полиции» – обычно ему это не было свойственно, особенно когда ему обещали «эксклюзив». Про дальнейшую судьбу этого «интервью» в книге ничего внятно не говорится. И, в частности, совершенно непонятно: так было ли это самое «подтверждение полиции» – или нет?

Сам материал Леппарда, в принципе, можно найти здесь: , но ссылка доступна для чтения только подписчикам. Однако можно найти и копии этого материала на сторонних ресурсах – например, Former Russian spy named Kremlin agent as «suspect»[27]. Есть и русский перевод на портале [28].

Более близкое знакомство с этим последним интервью лишь усиливает наше недоумение.

Во-первых, «интервью» как такового (т. е. в традиционном формате «вопрос-ответ») в статье нет. В лучшем случае – присутствует лишь его вольный пересказ.

Во-вторых (что еще более интересно) – то, что рассказывал Литвиненко в этом интервью, вообще не лезет ни в какие ворота!

Цитируем русский перевод:

«В одном из своих последних интервью бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко заявил, что российские спецслужбы ведут активную охоту на него, пишет The Sunday Times. Более того, Литвиненко назвал имя «агента Кремля», специально приставленного для слежки за ним. По его словам, это некто Виктор Киров (Viktor Kirov).

Журналисты выяснили, что в российском посольстве в Лондоне работал человек по имени Анатолий В. Киров (Anatoly V. Kirov). Однако в октябре 2005 года он оставил дипломатическую работу и вернулся в Россию.

Тем не менее, за несколько дней до смерти Литвиненко утверждал, что Киров является сотрудником российских спецслужб и продолжает охотиться за ним.»

Итак, по мнению Литвиненко за ним «охотился» (что бы это не означало) некий нехороший человек по имени «Виктор Киров». Правда, ни одного следа этой таинственной личности британские репортеры так и не нашли. А единственный обнаруженный ими «Киров» – Анатолий, к тому же в 2006 году вообще вернулся в Россию. И, похоже, что «Виктора Кирова» никогда не существовало в природе.

Наверно неудивительно, что про это «последнее интервью» Литвиненко сейчас не любят вспоминать. А если и вспоминают – то, как Гольдфарб, как-то вскользь и стараясь не углубляться в детали. Потому что откровенно бредовая история про мифического «Виктора Кирова» (который, к тому же якобы, следил за Литвиненко, непонятно как и для чего) – мягко говоря, не способствует доверию к Литвиненко как к свидетелю. Она заставляет в очередной раз задуматься над вопросом: так зачем же жертве отравления так откровенно лгать всем подряд?

Впрочем, интересно ведь не только то, что Литвиненко сказал, но и то, чего он не говорил. В этом интервью – нет ни единого слова обвинений в адрес Андрея Лугового или Дмитрия Ковтуна!

Хотя, в отличие от мифического Кирова – оба реально существуют, и на самом деле встречались с Литвиненко. Вот только их-то как раз Литвиненко ни в чем не обвинял.

6.7. А кто такой «Игорь-убийца» и какую роль он играл в деле Литвиненко?

Ооо! Без преувеличения, можно сказать, что это очень-очень страшная личность: даже пострашнее, чем сам «Виктор Киров»! Правда, про него очень мало что известно. Впрочем, какая разница – ведь так оно еще страшнее! Так что, если вы человек смелый – соберитесь с мужеством, и читайте дальше.

«Факты» об этом пугающем персонаже «дела Литвиненко» всплывали не сразу, а постепенно.

Как мы помним из пункта 3.4 – на встрече в «Сосновом баре», якобы, присутствовал неизвестный никому человек. Литвиненко, правда, называл его «Владимиром», и утверждал, что он «русский». Однако, одновременно, начали говорить о том, что «третьего человека» звали «Игорем», и вообще он не русский, а какой-то «азиат». (Британской публике, в общем, тонкий намек был ясен: если человек с европеоидной внешностью еще будут колебаться перед тем, как кого-либо травить, то с азиатской – отравит, и глазом не моргнет! Азиаты – они такие.) Правда, никто из людей, реально присутствовавших в баре, эту таинственную личность почему-то не заметил: все видели Литвиненко, Лугового и Ковтуна.

Помимо этого, загадочный азиатский человек, якобы, засветился еще и в лондонском аэропорту, куда прилетел почему-то вместе с Дмитрием Ковтуном:

«Новый фигурант появился в скандальном деле об отравлении в Лондоне полонием-210 бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко. Об этом в минувшие выходные сообщила английская газета The Times. Британские журналисты утверждают, что полиция, наконец, установила, как выглядит предполагаемый убийца.

Детективы идентифицировали преступника, сопоставив описание, которое якобы дал следователям сам Литвиненко за несколько дней до своей смерти 23 ноября, с изображением, зафиксированным камерой наружного наблюдения в лондонском аэропорту Хитроу.

По сведениям полиции, подозреваемый прибыл тем же рейсом из Гамбурга 1 ноября, что и российский бизнесмен Дмитрий Ковтун, которого немецкие правоохранительные органы обвиняют в незаконном обороте радиоактивных веществ. У «отравителя» на руках был поддельный паспорт гражданина одной из стран Евросоюза. Потенциальный убийца использовал документы гражданина Литвы или Словакии. Правда, человек с таким паспортом ни в одном лондонском отеле не регистрировался. Предполагается, что после отравления Литвиненко подозреваемый покинул Великобританию уже по другому паспорту. Фотографию злоумышленника полиция обнародовать не спешит. Есть лишь словесное описание: брюнет, высокий рост, плотное спортивное телосложение, азиатская внешность, на вид 30–35 лет.»

Ура: вот таинственный «убийца» и обнаружен! Более того, у полиции вроде есть даже его снимки с видеокамеры (которые она обнародовать почему-то, не спешит). Непонятна лишь одна мелочь: если он прилетел вместе с Ковтуном, то как его могли зафиксировать камеры «в лондонском аэропорту Хитроу 1 ноября»?Ведь Ковтун прилетел из Гамбурга 31 октября, к тому же не в Хитроу, а в Гатвик! И откуда им известно, что у прилетевшего «поддельный» паспорт? Наконец, а что тут такого странного, что человек под известным полиции именем не зарегистрировался ни в одном из лондонских отелей? Этой мнимой «загадке» могут быть десятки простых объяснений: например, остановился у кого-то в гостях, или вообще уехал из Лондона куда-то немедленно после прилета.

Но разве такие мелочные сомнения когда-либо мешали бесстрашной британской прессе? Вот, например, Guardian не боится раскрыть самые тайные детали биографии этого человека!

According to the News of the World, the «hitman at the centre» of the murder might be «Igor The Poisoner», a Russian judo master who speaks perfect English. But close analysis shows the newspaper does not implicate «Igor» as the killer. He is actually the same man identified by the Guardian on Saturday, described in an email as the organiser of a possible plot against litvinenko's Italian contact. The man – Agent Y – is described in the email as being a member of Spetnaz, the Russian special forces, and «the perfect coordinator of any kind of 'special operation'»[29].

Отсюда мы узнаем, что некую личность зовут «Игорь-отравитель», что он член «российских специальных сил Spetznaz», что он мастерски владеет дзюдо и прекрасно говорит по-английски! Согласитесь, это уже просто кладезь ценной информации. После всего этого даже как-то неприлично спрашивать у журналистов, откуда они вообще все это взяли. И знают ли они вообще, что в России в принципе не существует никаких «специальных сил Spetznaz» – а существуют совершенно разные спецподразделения у различных силовых структур?

Впрочем, здесь Guardian по крайней мере честно ссылаются на News of The World (дескать, они все это придумали, вот с них и спрашивайте). К сожалению, сейчас спросить уже невозможно. Как всем хорошо известно – таблоид News of the World излишне увлекся нелегальным подслушиванием чужих телефонных разговоров, и в 2011 году оказался под асфальтоукладчиком демократического британского правосудия. После этого издание просто перестало существовать: соответственно, онлайн-архив их публикаций (/) теперь вообще недоступен, и что они писали тогда, в 2006-м, установить, наверное, уже нереально.

Впрочем, какая разница: News of The World умерли, но дело-то их живет! С течением времени, миф об «Игоре-убийце» обрастал все новыми интересными подробностями. Про него даже появилась невероятно увлекательная статья в Wikipedia[30]:

«Igor the Assassin is an SVR and former KGB officer who allegedly killed Alexander Litvinenko and escaped back to Russia. According to one version of the Alexander Litvinenko poisoning, the official suspect of the murder, Andrei Lugovoi, only distracted the attention of Litvinenko, while «Igor the Assassin» placed the radioactive polonium into the cup of tea served for Litvinenko. «Igorthe Assassin» waslaterseen on his way back to Russia in an airport in London.

His name and true identity remain unknown. He was said to be a former Spetznaz officer born in 1960 who is a Judo master and walks with a slight limp. He speaks perfect English and Portuguese».

Итак, теперь этот «Игорь-убийца» уже самолично подмешал полоний в чашку бедному Литвиненко – в то время как Луговой всего лишь «отвлекал внимание» намеченной жертвы. Мы не спрашиваем, как именно «отвлекал» – может быть, показывал бедняге карточные фокусы? А уж сколько интересного мы узнаем про убийцу – вплоть до того, что он родился в 1960 году, слегка прихрамывает и даже хорошо говорит по-португальски (помимо английского, разумеется)! Очень жаль, правда, что мы до сих пор не знаем точно его точный рост, размер обуви, номер школы, в которой он учился, и количество пятерок в его аттестате зрелости (подозреваем, был круглым отличником: других же в Spetznaz не берут). Но полагаем, что рано или поздно «Википедия» порадует нас и этими сведениями.

В принципе непонятно, правда, одно: а зачем отравителю Литвиненко вообще мастерски владеть дзюдо? Вроде, чтобы отравить кого-то, совершенно необязательно быть мастером восточных единоборств? Впрочем, вполне возможно, что дзюдо это не обычное, а психокинетическое: позволяет отправить полоний (или другой яд) в чашку Литвиненко дистанционно. Если же допустить, что загадочный «Игорь» умеет отправлять яды в чашки своих жертв путем телепортации – то это вообще объясняет решительно все (включая и то, почему его до сих пор решительно никто не видел). Кто знает: а может, он отравил Литвиненко, вообще не выезжая из Москвы? Что вы хотите, профессиональные киллеры из Spetznaz – они и не такое умеют…

Ну а если серьезно, то у нас вызывает, мягко говоря, некоторые сомнения версия о причастности вышеупомянутого «Игоря» к смерти Литвиненко. Ибо, будучи явно мифологическим персонажем, он вряд ли вообще способен совершать реальные преступления. Мы, конечно, очень и очень уважаем мнение британской бульварной прессы на этот счет – но нам, все-таки, кажется, что реальные убийства всегда совершают исключительно реально существующие люди. Персонажи мифологии на это явно не способны: они всегда убивают исключительно мифологических существ. (Ну, как Геракл – Лернейскую гидру, например.)

6.8. Так кого же Литвиненко никогда НЕ обвинял в своем отравлении?

Итак, как мы видим, у самого Литвиненко в распоряжении был довольно богатый выбор подозреваемых в своем собственном отравлении: начиная от (вполне реального) Скарамеллы, и кончая (откровенно мифическими) «Виктором Кировым» и (предположительно) таинственным «Игорем-отравителем» (он же «Владимир» или «Владислав»). Так сказать, обвиняй – не хочу! Но в этом списке недвусмысленно отсутствуют две громкие фамилии: Луговой и Ковтун. Очень похоже, что как раз своих визитеров из России Литвиненко ни в чем и никогда не обвинял!

Этот факт очень красноречив и даже скандален! Как же могло так получиться, что про главного «официального подозреваемого» британского правосудия – Лугового – Литвиненко вообще не сказал ни единого слова?! Непонятно, кому же тогда вообще следует верить – официальному следствию, или самой жертве?

Видимо, это неприятное обстоятельство все прошедшие годы основательно нервировало лондонских друзей Литвиненко. В конце концов, они все же нашли выход из положения. Оказывается, Литвиненко тоже обвинял Лугового! Но делал это шепотом, на ушко только своим друзьям. Потому что это были не простые обвинения, а секретные. Для такой «секретности» у Гольдфарба есть очень смешное объяснение:

«…И, тем не менее, передо мной на кровати лежал очень больной человек и кроме как отравлением, объяснить это было невозможно.

– Расскажи про итальянца.

– Итальянец тут не при чем. Я специально его назвал – отвлекающий маневр. Это сделал Андрей Луговой, но ты, пожалуйста, молчи. Я хочу заманить его обратно в Лондон.

Саша оставался верен себе – он разыгрывал очередную оперативную комбинацию. После того, как сообщение о его болезни появилось в Рунете, Луговой позвонил из Москвы, чтобы пожелать скорейшего выздоровления.

– Я сказал ему, что подозреваю итальянца и что меня должны выписать, – он криво усмехнулся. – Чтоб приехал меня добивать.»

Интересно, на кого рассчитана эта байка? Даже если Литвиненко действительно верил, что его отравил Луговой – неужели он верил, что Луговой «вернется его добивать»?! Даже если Луговой его отравил – как же тогда он мог всерьез поверить в историю про «итальянца»? Уж он-то точно бы не поверил! С какой стороны не взгляни – эта история выглядит идиотской.

На самом деле, если б Литвиненко действительно верил в виновность Лугового – он сказал бы об этом не только Гольдфарбу, но и, в первую очередь, следователям. И его обвинения были бы зафиксированы документально. Но до сих пор никаких следов этих официальных обвинений никто не увидел.

Желание друзей Литвиненко немножко переписать историю, разумеется, вполне объяснимо. Литвиненко же давно мертв – так что ему, a posteriori, можно приписать любые заявления, даже самые бредовые. Мертвый возразить все равно не сможет – а других свидетелей нет.

К сожалению, друзья Литвиненко, похоже, совершенно забыли про существование еще одного документа, который практически обессмысливает их попытки задним числом сочинить за Литвиненко удобные для них признания. А самое смешное здесь то, что этот документ – дело их собственных рук!

Да-да: это то самое «завещание Литвиненко», подробно рассмотренное нами в главе 6. Мы полагаем, что оно явно подложное – но это именно тот случай, когда фальшивки тоже помогают прояснить правду.

Дело в том, что в приписываемом Литвиненко «предсмертном» тексте тоже нет ни единого слова обвинений в адрес Лугового или Ковтуна! Как мы уже писали, «заявление Литвиненко» является подлинником – но лишь в том смысле, что кто-то его действительно сочинил (и сделал это до утра 25 ноября, когда оно было зачитано публике). Подлинными авторами его (скорее всего) являются господа Гольдфарб и адвокат Литвиненко Мензис (возможно, при участии еще кого-то из компании лондонских друзей Литвиненко). Однако, сам текст заявления убедительно доказывает лишь одно: его авторы сами еще понятия не имели, что Луговой (и/или) Ковтун в конце концов будут объявлены «главными подозреваемыми» в этом деле! Если б «авторы» это уже знали – разумеется, они бы обвинили и их, заодно с Путиным!

Полагаем, что сегодня авторы сего документа много дали бы за возможность проехаться на машине времени в прошлое. Разумеется, не ради пошлой охоты на динозавров в юрских джунглях – а чтобы немножко подправить текст того самого «завещания Литвиненко». Привести его в соответствие, так сказать, с генеральной линией и насущными требованиями текущего момента. Насколько было б удобнее, если б там обвинялся не только Путин, но и Луговой, и Ковтун! Это сразу сняло бы многие вопросы, да и обвинениям в их адрес придало бы куда больше весомости.

Увы, машину времени все никак не изобретут. А «завещание Литвиненко» уже растиражировано прессой (и Интернетом) в огромном количестве экземпляров. Теперь ведь ничего в нем не исправишь… И пусть даже его написал вовсе не Литвиненко, а его друзья. Этим они, по сути, засвидетельствовали: о том, что они будут валить всю вину на Лугового, они тогда еще не знали и сами! Как видим, даже от фальшивок иногда тоже бывает польза…

6.9. И что же якобы делал Андрей Луговой в Лондоне еще в начале октября?

Здесь самое время вспомнить еще одну увлекательную детективную историю – выглядящую как-то очень шизофренично даже на фоне всех прочих мифов «дела Литвиненко». Речь пойдет об утверждениях, что Андрея Лугового видели в Лондоне еще 12 октября!

Разумеется, авторство этой версии принадлежит еще одному из друзей (и соавторов) покойного – Юрию Фельштинскому. Этого мало: по его словам, он еще и сам видел Лугового в Лондоне, и даже разговаривал с ним![31]

Писатель-публицист российского происхождения Юрий Фельштинский, который проживает в США, утверждает, что случайно столкнулся лицом к лицу с Луговым посреди Лондона на Пиккадили вечером 12 октября 2006 года, пишет Reuters со слов самого Фельштинского.

Отметим при этом, что, согласно показаниям Лугового, которые были взяты с него следователями Скотланд-Ярда, россиянин предпринял первую из своих трех поездок в Лондон лишь 16 октября. По словам Фельштинского, они с Луговым.12 октября в течение нескольких минут обменивались репликами. В частности, россиянин объяснил свое появление в Лондоне командировочными целями. Когда эту информацию писатель впервые донес до сведения полиции, сыщики были немало удивлены. «Они были уверены в том, что я ошибаюсь, поскольку не располагали какими-либо данными о визите Лугового в Лондон 12 октября. У него не было штампа в паспорте, поэтому они (сыщики) ничего не знали о появлении Лугового 12 октября в Лондоне», – сказал Фельштинский.

Публицист добавил, что он даже, в доказательство своих слов, переслал сыщикам по факсу гостиничную квитанцию и банковский чек с датами. Фельштинский вспоминает о своей беседе со следователями: «Я сказал им (полицейским): Слушайте, ребята! Я, конечно, извиняюсь, но вы должны копать глубже, потому что я встретил его (Лугового) 12 октября». По мнению Фельштинского, выяснение обстоятельств подпольного появления Лугового в Лондоне в тот день могло бы пролить свет на детали отравления Литвиненко.

Во-первых, Луговой мог иметь другой паспорт, или несколько паспортов, рассуждает Фельштинский. Во-вторых, он мог передвигаться под подставным именем. В-третьих, для полиции Луговой оказался незамеченным. В-четвертых, так или иначе, но штампа в паспорте у него не было. Одним словом то, что Луговому удалось сохранить конспирацию и остаться незамеченным для полиции, ставит много вопросов, считает Фельштинский.

Вопросов к этой истории, действительно, много. Из всех разнообразных инсинуаций, за которыми стоят «друзья Литвиненко», это – одна из самых диких и неправдоподобных.

Во-первых, то, что Луговой 12 октября находился в Москве – это факт.

Во-вторых, не совсем понятно, зачем Луговому 12 октября приезжать в Лондон по поддельному паспорту, если куда проще было приехать по настоящему – что он всегда и делал?

В-третьих, вообще не понятно, зачем ему было приезжать в Лондон по поддельному паспорту, потом непонятно куда уезжать, а потом опять приезжать – по настоящему. И все это – с интервалом в четыре дня?!! Вроде как проще (и дешевле) было просто провести эти дни в Лондоне???

В-четвертых, если человек приехал по поддельному паспорту – значит, он находится на нелегальном положении. В этом случае, он вряд ли будет с такой охотой общаться с малознакомыми людьми, типа Фельштинского – которым ему совершенно нет оснований доверять или доверяться. Ну, допустим, что Фельштинский его случайно заметил на улице, чему Луговой не мог помешать. Но зачем Луговому еще и вступать с ним в какие-либо разговоры, и объяснять ему про «командировочные цели»?! Не проще ли притвориться, что они незнакомы??

В-пятых – даже доверчивая британская полиция во всю эту историю откровенно не поверила.

Кстати: а не странно ли то, что Фельштинский вдруг «сразу узнал» Лугового? До «полониевой» истории они никогда не были близкими знакомыми, общаться могли только через одного из своих общих друзей – либо Литвиненко, либо Березовского. Если они у кого-то из них и встречались – то вряд ли это происходило так уж часто. До отравления Литвиненко Луговой был абсолютно публике не известен, никогда не появлялся на телеэкране или на газетных полосах. Тем не менее, случайно «увидев» на улице человека (которого до этого он мог мельком видеть, самое большее, несколько раз в жизни) – Фельштинский немедленно его «узнал»! Феноменальная зрительная память! С такой надо работать то ли в разведке, то ли в угрозыске…

В подтверждение этой истории, Фельштинский предъявляет убийственные «доказательства»: гостиничную квитанцию и банковский чек с датами. Трудно спорить: это вполне доказывает, что он был в этот день в Лондоне. Осталось понять: как это доказывает, что в Лондоне был еще и Луговой?

Допустим, вы зашли в лондонское кафе, и увидели там живого инопланетянина! Но какие доказательства этому вы можете предъявить, если вам вдруг не поверят? Никаких проблем: просто предъявите чек из этого кафе. Чек докажет скептикам, что вы действительно там были! Ну а после этого, в присутствии там еще и какого-то инопланетянина уже и сомневаться как-то неудобно, не так ли?

Сильная логика у господина Фельштинского, не поспоришь…

Ну и, наконец – остается еще элементарная теория вероятностей. Ну и, так какова же вероятность того, что господа Фельштинский и Луговой случайно встретятся одним октябрьским вечером на одной улице огромного 12-миллионного города? Полагаем, что как бы эта вероятность не подсчитывалась – итоговое число все равно получится невероятно малым. А теперь еще умножьте его на вероятность того, что Луговой как раз в этот день оказался в Лондоне (с некой загадочной и в высшей степени конспиративной миссией), и еще на вероятность того, что там же в этот вечер окажется (постоянно живущий в США) Фельштинский…

Не остается никаких сомнений, что Фельштинский откровенно лжет. Остается лишь интересный вопрос: зачем? Как говорил один известный британский плюшевый медведь, «это ж-ж-ж – неспроста!». За этой ложью что-то явно кроется… Может быть, разгадку следует искать в дате (12 октября) и в месте (Пиккадили)?

Именно на Пиккадили, например, располагается тот самый ресторан «Дар Марракеш», в котором следы полония обнаружены на курительной трубке. Возможно, там кто-то действительно был 12 октября, и Фельштинскому об этом было прекрасно известно?

Но с одним утверждением Фельштинского нам придется согласиться: «ребятам» из Скотланд-Ярда и впрямь следовало «копать глубже». Столкнувшись с идиотской ложью г-на Фельштинского – следовало не отмахиваться от нее, а выяснить: что же за ней кроется? Тем более что дача заведомо ложных показаний – это вполне конкретное уголовное преступление, за которое Фельштинскому в принципе светит вполне ощутимый тюремный срок. А вдруг, оказавшись перед реальной перспективой интимного знакомства с британской пенитенциарной системой, г-н Фельштинский начнет говорить правду?

6.10. Почему (и при каких обстоятельствах) покойный перед смертью принял ислам?

Вопрос интересный. Его внезапное обращение в ислам оказалось настолько неожиданным для прочих друзей Литвиненко, что дело чуть не дошло до открытого конфликта! Об этом весьма красочно рассказывает сам Гольдфарб:

Перед самыми похоронами, незримо для внешнего мира, в нашем кругу произошел конфликт, который чуть не привел к полному разрыву между мной и Закаевым. При обсуждении похорон Ахмед вдруг заявил, что Саша должен быть похоронен на мусульманском кладбище, потому что перед смертью он принял ислам.

Выяснилось, что 22 ноября, незадолго до того как Саша впал в кому, Ахмед привел в больницу муллу, и тот произнес соответствующую молитву. Все было сделано по правилам, сказал Ахмед, так что Саша умер мусульманином.

Я ничего об этом не знал и здорово разозлился. Саша никогда не проявлял интереса к религии. Он говорил мне, что не понимает верующих. Его самой сильной страстью было желание победить врагов. Правда, иногда он произносил слова вроде «Я – чеченец», но это отнюдь не делало из него мусульманина. Это было выражение солидарности, подражание президенту Кеннеди, который изрек «я – берлинец», посетив Берлинскую стену. Не говоря уже о том, что 22 ноября Саша едва ли отдавал себе отчет в том, что делает.

– Ахмед, я понимаю, почему он это сделал, – сказал я. – Как русский, он чувствовал вину за Чечню, это был – жест солидарности. Вроде немцев, которые объявляли себя евреями после Холокоста. Но это ошибка, Ахмед. Это не поможет чеченскому делу. Посмотри, что происходит в мире, взгляни в лицо реальности. Кремль только и ждет подобной ошибки от нас, вся их пропаганда тут же бросится переводить стрелки с убийства Саши на его переход в Ислам. Ты играешь против себя самого, забиваешь гол в свои ворота.

– Я ни во что не играю, – сказал Ахмед. – Все было сделано по закону. Он – мусульманин.

Упрям, как мул, подумал я. Может, именно благодаря этому упрямству русским так трудно их победить.

– Послушай, я не разбираюсь в исламе, но кое-что понимаю в биохимии. Если учесть количество наркотиков, которое получил в тот день Саша, не думаю, что он был способен на рациональные действия.

– Вопросы веры не относятся к рациональным действиям, – сказал Ахмед. – Он мусульманин.

В спор вмешалась Марина:

– Пусть каждый думает о Саше так, как ему нравится, – сказала она рассудительным тоном отличницы. – Ты, Ахмед, можешь устроить службу в мечети, а мы устроим в храме.

Марина постановила, что Сашу похоронят на светской части кладбища, и на могиле не будет никакой религиозной символики.

Короче говоря, решение было принято воистину соломоново: покойного похоронят как мусульманина, но при этом на светской части кладбища. Так сказать, чтоб и волки были сыты, и овцы целы, и пастуху – царствие небесное.

Из-за чего возник сам конфликт? Возмущение Гольдфарба «пропагандой Кремля» выглядит как-то очень наигранно. Ему было прекрасно известно, что в жизни у покойного было предостаточно темных эпизодов, по сравнению с которыми вопрос о том, какому богу он молится – глубоко непринципиален.

Дело, конечно, совсем не в этом, а в том, что внезапное обращение умирающего в ислам поднимает слишком много интересных вопросов. В самом деле: а с чего это вдруг (тем более, что «Саша никогда не проявлял интереса к религии»)?Может быть, существует какая-нибудь связь между Литвиненко, Закаевым, исламскими террористами? Гольдфарб прекрасно понимал, что над этим вопросом обязательно задумаются очень многие – не только в России, но и в самой Англии. Похоже, что именно поэтому он так и возражал против явно мусульманских похорон.

А замечание про «количество наркотиков», полученных больным, настолько любопытно, что мы рассмотрим его отдельно.

6.11. Почему Литвиненко перед смертью находился в наркотической коме?

Как мы увидели, многочисленные прижизненные заявления Литвиненко – противоречивы, и не проясняют дело, а запутывают его еще больше. Очень может быть, что покойный и сказал бы перед самой своей смертью что-то более определенное – все-таки, терять ему было уже совершенно нечего… Однако, похоже, что непосредственно перед смертью ему уже мешало другое: большая доза наркотиков в организме.

О которых Гольдфарб пишет прямо:

В больницу я попал только к вечеру. Состояние Саши резко ухудшилось. С утра ему дали огромную дозу болеутоляющих наркотиков, и большую часть времени он находился в полудреме. Я не стал заходить в палату и лишь поглядел на него через стекло. За сутки он еще более постарел; теперь он выглядел семидесятилетним стариком, морщинистым, изможденным, кожа да кости. Он ничего не ел три недели. В списке посетителей в этот день значились адвокат Мензис, кинорежиссер Андрей Некрасов, Ахмед с семьей и Борис с Леной. Саша всех узнавал, но практически уже не говорил. В палате дежурила медсестра и постоянно находились либо Марина, либо Сашин отец Вальтер, прилетевший накануне из Нальчика: она сидела с Сашей днем, а он ночью.

Все рассказанное, очевидно, относится к 22 ноября. То есть, если верить Гольдфарбу, два последних дня своей жизни Литвиненко фактически провел в наркотической коме. Может быть, конечно, он и «узнавал всех» – но более существенно то, что говорить с ними он уже не мог! Если и хотел рассказать что-то очень интересное – то сделать это был уже не способен. Очевидно, что и про полицейские допросы уже пришлось забыть.

Возникает еще один интересный вопрос: с чего бы это общее состояние больного ухудшилось так резко, что ему вдруг пришлось давать наркотики? Получается, что все 20 дней до этого – не давали, а тут вдруг начали?

Если бы больной действительно «мучился от боли» все эти дни – давать обезболивающие начали бы раньше. Но в этом случае, Гольдфарбу пришлось бы признать, что больной получал наркотики и за день до этого – 21 ноября. Как же он тогда мог подписать свое «завещание»? Да и, если вдруг сумел подписать – какую юридическую силу может иметь подпись человека, накачанного наркотиками?!

А может быть, умирающий не так уж сильно страдал от болей? Тогда, может быть, его начали пичкать наркотиками по какой-либо иной причине? И можно ли считать случайным совпадением то, что как раз к этому дню к умирающему прилетел из России его отец??

6.12. Кто находился у постели умирающего в момент его смерти?

Только один человек – его отец, Вальтер Литвиненко. И, если умирающий и мог сообщить перед смертью что-то интересное – то только ему.

Вообще, неожиданный прилет его отца в Лондон (уже под занавес этой драмы) тоже поднимает ряд интересных вопросов. Самый очевидный из них: почему же он не прилетел раньше? Послушаем мнение самого отца[32]:

«Жена Саши, Марина, звонит и говорит: Вальтер Александрович, приезжайте, Саша хочет с вами увидеться. Я понял, что там что-то серьезное. А тут брат из Смоленска говорит: ты слышал, Сашку отравили?»

Очевидно, что пока ему не позвонили из Лондона (и брат не подтвердил) – отец умирающего понятия не имел, что творится с его сыном. Впрочем, по большому счету, в этом нет ничего странного: до самой смерти Литвиненко британская пресса практически ничего не писала про его дело (а мировая – вообще про него ничего и не знала). Интереснее здесь другое: именно сам Литвиненко зачем-то попросил отца срочно приехать! Похоже, что он хотел не только увидеть его, но и успеть рассказать ему что-то очень важное. Что именно? Что-то, что явно не хотел (или не мог) рассказывать прочим своим друзьям, включая и жену?

Есть подозрение, что друзей внезапный прилет отца умирающего тоже не очень обрадовал! Ведь в сплоченную и организованную компанию друзей Вальтер Литвиненко уже не вписывался. Каким-то он был явно чужим на этом празднике смерти! И более того: похоже, что он вообще легко мог испортить друзьям весь этот праздник.

Полагаем, друзьям Литвиненко вообще не особенно хотелось пускать отца к постели больного. Но открыто помешать ему они побоялись! А если б отец рассказал бы перед телекамерами, что некие люди (вполне конкретные люди) не подпускают его к умирающему сыну?! Представляете себе возможный масштаб скандала? А учитывая, что медийная спираль «дела Литвиненко» еще только-только начинала раскручиваться – подобный скандал был, мягко выражаясь, совершенно ни к чему.

Поэтому пришлось отца допустить к больному. Но вот что интересно: именно к этому моменту (если верить словам Гольдфарба) – больного почему-то начали пичкать лошадиными дозами наркотических болеутоляющих! Еще одно странное совпадение?

Напоследок самое интересное. Не так давно в прессе появились сообщения, что перед смертью Литвиненко все-таки пришел в себя – и успел рассказать своему отцу что-то очень важное. Более того: не просто рассказал – но и написал. А это – уже доказательство.

Что ж, если это правда – то это обещает сенсационные новости в «деле Литвиненко»! Однако, мы к сенсациям относимся с большой осторожностью. В этом деле уже было обещано много сенсационных разоблачений – только вот где они?!

Так что мы не будем торопиться. Все возможно. Подождем фактов.

7. В тумане британского следствия

Расследование обстоятельств отравления Литвиненко, как мы помним, началось еще при его жизни. С официальной точки зрения – оно продолжается и по сей день. Тем не менее, британское расследование покрыто таким же плотным туманом, как и само преступление. Можно подозревать, что политика «затуманивания» проводится вполне сознательно – в том числе и потому, что позволяет британскому следствию манипулировать фактами в своих целях. (Хороший пример подобной манипуляции – долгое замалчивание существования тех «загрязненных» мест, где, по-видимому, Литвиненко побывал еще до своего «официального» отравления.) Но также вероятно, что за замалчиванием фактов стоит и их реальное отсутствие – то есть, в заявлениях британских властей по поводу «дела Литвиненко» присутствует элемент блефа.

Чтобы разобраться в подлинных мотивах британского следствия, попробуем проанализировать то немногое, что нам достоверно известно о предпринятых им шагах.

7.1. С чего началось расследование предполагаемого убийства Литвиненко?

Как мы теперь знаем, расследование началось еще при жизни Литвиненко, с весьма продолжительных (10–20 часов) допросов больного. Какие именно вопросы ему задавались – достоверно неизвестно. Неизвестно также, допрашивались ли его жена, отец, сын или прочие друзья (и какие вопросы задавались им). Как мы знаем, было обнаружено множество мест со следами полониевого загрязнения (и про многие из них – но не про все! – было сообщено публике.)

Известно, что британскими следователями также был допрошен Марио Скарамелла (который для этого сам прилетал в Англию). Но о чем именно его расспрашивали – также неизвестно.

Где-то в начале декабря британцы захотели допросить подозреваемых из России – Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна. Собственно, против допроса не возражал никто – ни сами подозреваемые, ни представители российской Генпрокуратуры. В прокуратуре, однако, поставили встречное условие: они сказали, что хотят в ответ допросить некоторых лиц в Лондоне (в основном, как нетрудно догадаться, из компании лондонских друзей Литвиненко). Британцы, хотя и неохотно, согласились на предложенный quid pro quo.

7.2. Какие следственные действия были предприняты британскими следователями в Москве?

Британская следственная группа (в составе девятерых сотрудников Скотланд-Ярда) прилетела в Москву 4 декабря 2006 года.

Впоследствии в британской прессе любили заявлять, что британцы в Москве встретили «холодный прием» и вообще, им «мешали работать». Впрочем, то, что это откровенная ложь, признает даже очень антироссийски настроенный Сикссмит:

«Over the next few days the British media was full of stories of how the Russians were impeding the detectives' investigations. In fact the Scotland Yard team was making remarkably good progress. Within twenty-four hours of arriving, they had had their first meeting with Dmitry Kovtun. For a man who had recently been said to be at death's door, the detectives thought Kovtun was looking remarkably well. So too was Andrei Lugovoy, whom they met two days later».

«На протяжении нескольких следующих дней, британская пресса была полна историями о том, как русские препятствуют британскому расследованию. Но на самом деле, команда Скотланд-Ярда добилась заметного прогресса. Уже в первые 24 часа после прибытия, они встретились с Дмитрием Ковтуном. Для человека, который, якобы, совсем недавно находился «на пороге смерти», Ковтун выглядел удивительно хорошо. И так же выглядел Андрей Луговой, с которым они встретились уже через два дня».

Итак (если верить рассказанному) Ковтун был допрошен где-то 4–5 декабря, а Луговой – 6–7 декабря. О чем именно их спрашивали, достоверно неизвестно, но известно, что допросы продолжались долго – Лугового, например, допрашивали больше 10 часов. Очевидно также, что записи допросов сохранились у российских следователей (и это радует, так как дает надежду, что однажды они станут доступны публике).

В той же книге, впрочем, Сикссмит заявляет многое, мягко говоря, не соответствующее действительности. Например – что российские власти пытались помешать контактам британцев с российской прессой. На самом деле о том, что российским СМИ никто не мешал, убедительно свидетельствуют, например, следующая фотография (сделанная российскими фотографами):

Следственная группа Скотланд-Ярда в Москве

Так что, скорее всего, британцы избегали контактов с российской прессой сами, имея на это четкие инструкции своего начальства.

Единственное, чего не удалось сделать британской следственной группе – это побеседовать с Михаилом Трепашкиным (бывшим приятелем Литвиненко, бывшим доверенным помощником Березовского, и вообще человеком с длинной и запутанной криминальной биографией). Британцам вежливо объяснили, что Трепашкин, вообще-то, в данный момент отбывает срок в колонии под Екатеринбургом, и привозить его в Москву ради их удовольствия никто не будет. Ехать в Екатеринбург лично, им, видимо, совершенно не хотелось самим. В остальном же им препятствий никто не чинил.

В прессе иногда утверждается, что в общем и целом британцы собирались допросить в Москве 10 человек (из которых реально допросили только шестерых). Кто остальные четверо допрошенных, помимо Лугового и Ковтуна, точно неизвестно.

20 декабря они (видимо, посчитав свою миссию законченной) вернулись в Лондон.

Сама история визита британской следственной группы в Москву скучновата, и не блещет особыми сенсациями. Видимо, поэтому Гольдфарбу захотелось ее немного приукрасить:

«Когда же вечером 24 ноября до Москвы дошла взрывная волна от информационной бомбы, взорвавшейся в Лондоне, – там обнаружили радиацию, – Луговой и Ковтун исчезли. 4 декабря детективы Скотланд-Ярда прибыли в Москву, чтобы их допросить, но им сообщили, что „два свидетеля“ были накануне госпитализированы в закрытую клинику, специализирующуюся на лучевом поражении.

Прошло уже более месяца с тех пор, как они подверглись воздействию радиации, и не было никаких медицинских показаний, чтобы держать их в больнице. Лучевая болезнь – остротекущий недуг, и если у них сразу не появились те характерные симптомы, что были у Саши, то месяц спустя их не могло быть и подавно. После выступления на «Эхе Москвы» и визита в посольство было ясно, что Луговой и Ковтун вполне здоровы, хотя и оставляют за собой след, говорящий о сильном, но безвредном для них наружном загрязнении. Очевидно, их просто решили в этой больнице изолировать.

Вероятно, именно Ковтун был главной заботой невидимых менеджеров стремительно развивавшегося кризиса. Настойчивые гости из Лондона все-таки получили к нему доступ 5 и 6 декабря, но как рассказал потом один из детективов, "мы вовсе не уверены, что это был Ковтун. У человека, с которым мы говорили, голова была забинтована, так что мы видели только глаза и губы". На следующий день новостные агентства сообщили, что Ковтун впал в кому. «Радионуклиды поразили его внутренние органы, в особенности печень и почки», – цитировали корреспонденты безымянный источник в госпитале. Несколько часов спустя адвокат Ковтуна опроверг это сообщение: «Я только что все выяснил. Иначе как провокацией это не назовешь. Состояние Ковтуна удовлетворительное», – заявил он.

В отличие от Ковтуна, Луговой был представлен англичанам 9 декабря безо всякого камуфляжа. На этом основании мы и заключили, что проблемы возникли именно с Ковтуном».

Эта история поражает изобилием нелепиц и откровенной лжи. Прежде всего, история о «человеке с забинтованной головой» – похожа на стопроцентный вымысел. Почему-то (помимо Гольдфарба) ни один из прочих источников не сообщает, что у британцев возникли какие-либо сомнения в личности Ковтуна! Да и что – помимо «лица», его никак иначе нельзя было опознать, например, по голосу? И зачем вообще бинтовать голову предполагаемой жертве радиационного поражения?

Более того: в реальности ни Луговой, ни Ковтун никуда не «исчезали», и их не надо было разыскивать. Их также никто не «изолировал»: оба были допрошены следователями Скотланд-Ярда практически немедленно по их прилету в Москву.

Читая слова «Лучевая болезнь – остротекущий недуг, и если у них сразу не появились те характерные симптомы, что были у Саши, то месяц спустя их не могло быть и подавно» – трудно избавиться от ощущения, что их автор держит читателей за каких-то идиотов! Читатели этой книги, во всяком случае, уже в курсе, что британский Минздрав решительно настаивал на тщательной медицинской проверке всех, кто посещал загрязненные полонием места в критические дни. И здесь британские медики полностью правы: ведь отсутствие явных симптомов лучевой болезни – еще не свидетельство того, что в будущем не будет проблем со здоровьем (например, повышенного риска онкозаболеваний). Хотя бы из этих соображений, провериться надо всем, подвергнувшимся риску (а невольно оказавшимся в центре полониевого скандала Луговому и Ковтуну – в первую очередь).

Наконец, история с «впавшим в кому» Ковтуном – это, разумеется, чистая газетная утка (причем придуманная, как нам кажется, британской, а не российской прессой). В реальности ни в какую «кому» он не впадал, и никакой «камуфляж» никогда не надевал.

7.3. Какие действия были предприняты российскими следователями в Лондоне?

Российская следственная группа прибыла «с ответным визитом» в Лондон только 30 марта 2007 г. По сообщениям прессы, они планировали допросить около 100 (!) человек. Однако, реально известно лишь о двоих допрошенных: Борисе Березовском и Ахмеде Закаеве.

Это редкий случай: протоколы допроса Березовского и Закаева полностью опубликованы в российской прессе (а конкретно, в «Коммерсанте»)!

Протоколы допроса Березовского 30 марта 2007 года следователем ГП Александром Отводовым (фактически, вопросы задавал следователь Скотланд-Ярда Джеймс Конвей) состоят из шести кассет, расшифровка которых полностью опубликована[33].

Протоколы допроса Закаева (тем же следователем, в тот же день, 4 кассеты) также можно прочитать[34].

Березовский не скрывал, что недоволен допросом:

А вот как рассказал о проведенном следственном действии сам Борис Березовский: «Всего допрос продолжался четыре часа, из них три с половиной часа ушло на то, что они меня расспрашивали о моих счетах. О счетах моих знакомых, о счетах моих родственников… В конце концов я сказал: "У меня ощущение, что либо вы налоговый инспектор, либо представитель какого-то российского банка, который хочет, чтобы я стал клиентом банка. И мы все чтобы стали клиентами банка. Я абсолютно не понимаю, зачем вы приехали? Я лично этого не понимаю"[35].

Как легко убедиться, прочитав опубликованную стенограмму допроса, Березовский откровенно лжет. Вопрос об его «счетах» обсуждался не в большей степени, чем другие вопросы, связанные с этим делом – например, о круге возможных контактов Литвиненко или самого Березовского. Впрочем, некоторые вопросы (и ответы на них) имеет смысл прокомментировать отдельно.

К.:Где вы находились 31 октября 2006 года, 1,2 и 3 ноября 2006 года?

Б.:31 октября 2006 г. и вплоть до позднего вечера 1 ноября 2006 года я находился в Лондоне. 1 ноября поздно вечером я улетел за границу. И 31 октября и 1 ноября я был в офисе.

Не интересен ли тот факт, что 1 ноября 2006 года – именно в тот вечер, когда Литвиненко внезапно заболел – Березовский «улетел за границу»? А в какую именно страну? И когда же он вернулся в Лондон?

К.:Когда вы узнали, что его состояние ухудшается?

Б.:Я в это время был еще за границей. Я думаю, что это было в районе 9–10 ноября, и после этого я сразу полетел в Лондон и уже встретил его в клинике. Его состояние не показалось тяжелым. Только, конечно, меня удивило, что лицо уже стало такого желтого цвета.

Давайте поверим в теплую и сердечную дружбу Березовского и Литвиненко (хотя то, что мы знаем об их реальных отношениях в конце 2006 года, совершенно не дает оснований для такой наивности). Но: как мы помним, 10 ноября врачи Литвиненко еще считали, что причина его болезни – желудочно-кишечная инфекция! Ради этого, очевидно, не стоило прерывать поездку (деловую?) и спешно возвращаться в Лондон! Похоже, что или Березовский знает про болезнь Литвиненко намного больше, чем рассказывает – или подлинные причины его отъезда и возвращения какие-то другие. Возможно, не связанные с Литвиненко. Или все-таки связанные?

И кстати: а откуда находящийся в отъезде Березовский вообще узнал про болезнь Литвиненко? Гольдфарб, как мы помним – от корреспондента «Эха Москвы» 10 ноября. А Березовский? Не от Гольдфарба ли? И почему эти занятые люди вдруг бросили все свои дела – и немедленно прилетели в Лондон, чтобы встретиться у постели своего друга, подцепившего вполне невинную желудочную инфекцию?

К.:Вы знаете, встречался ли с кем-то Саша, пока был в больнице?

Б.:Насколько мне известно, он встречался кроме меня и моей жены, в госпиталь приходили его жена и сын. Его отец прилетел из России, с ними он тоже встречался. Ахмел – сын Ахмеда – и друзья, жена Ахмеда тоже приходила, кажется. В госпиталь приходил адвокат Саши. Я знаю еще его нескольких друзей, которые тоже приходили.

Как мы и писали выше (еще в п. 6.4)– «охрана» Литвиненко как-то крайне несерьезно относилась к своим обязанностям. Оказывается, у постели умирающего побывала и жена Березовского, и сын Закаева… в общем, кто только там не побывал!

К.:Что Саша говорил о причинах его болезни?

Б.:Саша во время первой встречи, когда я приходил к нему в госпиталь, сказал, что он считает, что он был отравлен по приказу Путина. И скорее всего, Луговым или людьми, которые были вместе с ним. Конечно, он считал, что он выживет практически до последнего дня. И он сказал, напомнил мне, что он говорил, что именно так и произойдет. Потому что невозможно, чтобы Путин написал приказ об уничтожении врагов за границей и им не воспользовался. Ну и помимо этого он мне сказал, что прикоснулся к очень серьезной информации, которая указывает непосредственно на преступления Путина и его бизнес-партнеров.

К.:Он оставил об этом какие-то письма или записи?

Б.:То, что мне известно – то, что мне сообщила жена Гольдфарба и жена Саши, Марина, что за один-два дня до смерти он написал письмо, в котором высказал свое понимание того, что с ним произошло. И его понимание состояло в том, что лично Путин отдал приказ его убить.

Опять-таки, как мы уже видели, рассказ Березовского находится в вопиющем противоречии с тем, что сам «Саша» рассказывал журналистам (да и, предположительно, следователям).

Насчет «серьезной информации» – мы поговорим несколько позднее.

Наконец, по словам Березовского, Литвиненко все-таки сам написал некий текст. По сути, это уже третья версия происхождения его «завещания»! Какой же из них верить?

7.4. Как развивались события после завершения активных следственных действий?

После завершения допросов всех «подозреваемых» (как в Москве, так и в Лондоне) – вокруг «дела Литвиненко» наступил период долгой тишины, продолжавшийся несколько месяцев, вплоть до конца мая. Впрочем, тишина эта казалось очень напряженной, и больше напоминала предгрозовое затишье.

С российской стороны – все было предельно ясно. Хотя российское следствие по делу об отравлении Литвиненко (а также, предположительно, Лугового и Ковтуна) уже было открыто, было очевидно, что реальные возможности, которыми располагает Россия в расследовании преступления, совершенного в Лондоне за пределами ее юрисдикции, – очень ограничены. Особенно – учитывая, мягко выражаясь, невысокую готовность британской стороны к взаимному сотрудничеству, как и тот факт, что в «дело Литвиненко» несомненно замешаны и его богатые и влиятельные лондонские друзья. То есть, российскому следствию в принципе ничего не оставалось, как ждать дальнейшего развития событий. Впрочем, оборотной стороной такой ситуации было то, что в результате именно британская сторона принимала на себя всю полноту ответственности за дальнейший ход расследования – включая поиск улик, допрос свидетелей, проведение экспертиз и формирование доказательной базы обвинения.

А вот какими соображениями руководствовалась британская сторона – мы можем только догадываться. Похоже, что они оказались в весьма неприятном положении: перед ними было несколько вариантов действий – но все достаточно плохие.

Прежде всего: просто замолчать дело Литвиненко, или «спустить его на тормозах» – было уже совершенно невозможно! Это дело получило слишком уж широкую огласку: о нем уже писала не только британская пресса, но и мировая, и, что хуже всего, все российские СМИ. На Скотланд-Ярд были обращены самые пристальные взоры всего мира.

Открыто признать свое фиаско в расследовании? Признать, что по прошествии полугода британское следствие не готово предъявить кому-либо убедительные обвинения? Это было бы колоссальным позором! Особенно, если учесть, что до этого британские власти любили попрекать Россию отсутствием прогресса в расследовании ряда громких уголовных дел – например, убийства Анны Политковской.

Просто тянуть время и ничего не предпринимать? Некоторое время британские власти придерживались именно такой тактики – но до бесконечности ведь затягивать нельзя. Даже у самых лояльных британских подданных неизбежно начнут возникать недоуменные вопросы. Они могут и поинтересоваться, чем занимается их родная полиция (на содержание которой они, как налогоплательщики, тратят свои деньги). Если они «расследуют дело» – то почему до сих пор не видно никаких результатов этого расследования?

А может быть, свалить предполагаемое «убийство» на какого-нибудь мифического персонажа – вроде того самого «Игоря-убийцы» с «азиатской внешностью»? Это было бы, конечно, очень рискованно – ведь с такой экзотической «версией» Скотланд-Ярд рисковал стать посмешищем в глазах не только британских подданных, но и всего остального мира. Тем не менее, похоже, что в течение некоторого времени даже эта дикая идея рассматривалась британскими властями всерьез. Об этом, в частности, может свидетельствовать распространенность сказок про «человека с азиатской внешностью» в британских СМИ (которые мы подробно разобрали в п. 6.7).

Наконец, остался еще один вариант: предъявить обвинения реальным людям. Очень похоже, что с самого начала на роль «козла отпущения» готовили кого-то из тройки: Скарамеллу, Лугового или Ковтуна. Тот факт, что каждый из них (якобы) «оставил следы полония», должен был стать основой для выдвинутых обвинений. В любом объективном суде этого было бы явно недостаточно для доказательного обвинения. Прокурору пришлось бы аргументировано обосновать и то, что следы на самом деле оставлены обвиняемыми (а следы полония – это не отпечатки пальцев!), и то, что они оставили их не вследствие того, что были отравлены сами. Однако к настоящему судебному слушанию британские власти и не готовились: их основной целью была массированная пропагандистская компания, призванная убедить общественность, что они нашли обвиняемых. Можно предположить, что британские «стратеги» с самого начала учитывали еще одно важное обстоятельство. Прекрасно зная, что Россия не выдаст своих граждан даже по серьезно обоснованному обвинению (не говоря уж об откровенно нелепом!) – они хотели цинично воспользоваться этим как предлогом для «перевода стрелок» на Россию. Отсутствие обвиняемых предоставляло британским властям формальную возможность увильнуть от предъявления реальных обвинений (ссылаясь на то, что раз обвиняемые не могут быть выданы для суда, то и доказательства их вины можно не предъявлять). Такая юридическая казуистика для нас выглядит откровенно дикой – но в архаичной системе «британского правосудия» она, похоже, вполне в порядке вещей.

Гроза разразилась 22 мая 2007 года. Британские власти решились потребовать от России экстрадиции подозреваемого Андрея Лугового. (Интересно отметить, что при этом экстрадиции другого подозреваемого – Дмитрия Ковтуна – никто официально не потребовал, да и до сих пор не требует.) Однако здесь имелась своя оборотная сторона: официальное требование о выдаче необходимо было хоть как-то обосновать! Другая стратегическая ошибка британцев (и весьма серьезная) заключалась в том, что, в отличие от мифического «Игоря-убийцы», Луговой и Ковтун – реально существующие люди (которые не стали молчать – на что, по-видимому, рассчитывали обвинители).

7.5. Каковы же «доказательства вины» Лугового, предъявленные британской стороной?

Обвинение в «преднамеренном убийстве путем отравления» – серьезное обвинение! И доказательства его также должны быть весьма серьезными и вескими. Какие же доказательства вины Лугового предъявила британская сторона?

Хотя «официальные» британские обвинения в адрес Лугового до сих пор так и не доступны полностью в открытых источниках – их содержание стало известно довольно хорошо. Приведем комментарий следователя Генпрокуратуры Андрея Майорова, данный «Российской газете»[36]:

Российская газета: Андрей Альфредович, на пресс-конференции, участником которой являлись в том числе и вы, было заявлено, что вина Лугового в отравлении Литвиненко не установлена. Более того, утверждалось, что Луговой, как и его партнер Ковтун, мог сам заразиться от погибшего. На чем строятся такие предположения?

Андрей Майоров: Следствием установлено, что заражение Ковтуна и Лугового могло произойти в том числе воздушно-капельным путем в момент их встречи с Литвиненко 1 ноября прошлого года в баре гостиницы «Миллениум Хотел». Во время разговора Литвиненко находился в непосредственной близости от своих собеседников и неоднократно кашлял.

РГ: Если все произошло именно так, почему Ковтун пострадал гораздо сильнее, чем Луговой?

Майоров: Во время встречи он находился ближе к Литвиненко и, соответственно, получил, если так можно выразиться, большую дозу.

РГ: Что следователей Генпрокуратуры не устроило в выводах британских коллег?

Майоров: Дело в том, что мы не получили из Великобритании минимум документов по так называемому делу Литвиненко. Главные же документы – протоколы осмотров, заключения экспертов и другие, несущие не менее важную информацию, нам так и не были предоставлены. Если говорить формально, мы далее не знаем, от чего он умер.

Вся информация об отравлении полонием-210 нами, к сожалению, в основном почерпнута из так называемых открытых источников. Результатов обследования у нас нет.

Запрос об экстрадиции содержит лишь общие выводы, не подкрепленные никакими доказательствами. Более того, когда его читаешь, складывается впечатление, что Скотланд-Ярд стремился сделать акцент на политических, а не правовых моментах. Солидная часть этого документа посвящена так называемой истории борьбы Литвиненко против якобы незаконных действий ФСБ. Там, например, говорится, что гонения на него в России начались после того, как он публично раскрыл заговор спецслужб с целью убийства Березовского. И что необоснованные гонения на Литвиненко продолжались до тех пор, пока он не решил покинуть Россию.

После такого предисловия в запросе отмечено, что Литвиненко умер 23 ноября 2006 года от отравления после поглощения радиоактивного полония-210. То есть его смерть напрямую связывается с так называемой «борьбой» с ФСБ. А российская спецслужба фактически обвиняется в уничтожении своего «противника» не просто чрезвычайно жестоким, но и общеопасным способом. На каком основании сделаны такие далеко идущие выводы не понятно и никак не объясняется.

Но это, как говорится, полбеды. Кроме подобных пассажей в запросе есть противоречивая информация, которая нуждается как минимум в проверке и документальном подтверждении.

РГ: Что вы имеете в виду?

Майоров: Из текста этого документа следует, что начиная с 16 октября 2006 года Луговой, состоящий в дружеских и деловых отношениях с Литвиненко и Березовским, неоднократно прилетал в Лондон и постепенно травил Литвиненко. Причем заключительной фазой стало чаепитие, состоявшееся 1 ноября. По версии британских следователей, в этот день полоний попал в организм Литвиненко с чаем, который ему предложил Луговой. Между тем чай Луговой и Ковтун заказывали для себя, а Литвиненко сам согласился его выпить. Никто его к этому не принуждал. А ведь жертвой полония-210 стал не только Литвиненко, но также Ковтун и Луговой. Оценка этому обстоятельству в представленныхбританской стороной документах почему-то не дается.

Кроме того, хорошо известен маршрут передвижения Лугового и Ковтуна во время одной из поездок в Лондон в период с 16 октября по 1 ноября 2006 года. В британском запросе говорится, что Луговой оставлял за собой полониевый след почти во всех местах, где он бывал один или с Литвиненко. Так следы радиоактивного загрязнения находят в номерах гостиницы «Вест Вестерн Хотел», где Луговой и Ковтун переночевали, в офисе компании «Эринис» и помещении суши-бара «Итсу», где они были только один раз с Литвиненко. Также есть следы в «Парк Отеле» и в самолете, которым оба вернулись из Лондона в Москву.

Но почему-то замалчивается тот факт, что следов полония нет в офисе Шадрина, где Луговой с Ковтуном были неоднократно, нет радиоактивных «меток» и в нескольких ресторанах, где они встречались с Литвиненко. Возникает вполне закономерный вопрос: как получилось, что полониевая цепочка, которая должна быть непрерывной, то и дело обрывается? Неизвестно и когда произошло заражение вышеупомянутых мест.

Нет полониевого следа и в самолете, которым. Луговой и Ковтун прилетели 16 октября в Лондон. Не обнаружен он также в аэропорту, электричке и на вокзале. И таких нестыковок очень много.

Из приведенного комментария становится ясно, что никаких реальных доказательств в британском «запросе» просто нет. По-видимому, в нем откровенно пренебрегается тем, что является сутью любых содержательных уголовных обвинений: уликами, результатами экспертиз и показаниями свидетелей. Вместо этого, акцент в документе сделан на: демагогию (пустопорожние разглагольствования о «преследовании Литвиненко ФСБ»), бездоказательные обвинения (в стиле «Луговой все эти дни постепенно травил Литвиненко») и даже прямую ложь (утверждения, что «Луговой повсюду оставил следы полония» – что, как мы знаем, откровенно противоречит действительности).

Но стоит ли нам верить мнению следователя Майорова? Может быть, он неправильно пересказал содержание запроса на экстрадицию, о чем-либо умолчал, или как-либо еще исказил суть этого документа?

Мы полагаем, что нет – поскольку до сих пор никто из сторонников «британской версии» не смог ему аргументировано возразить. Впрочем, сторонникам «британской версии» вообще непросто аргументировано спорить с ее противниками – поскольку они до сих пор толком не знают, в чем эта версия заключается! Ведь запрос на экстрадицию Лугового до сих пор старательно скрывается британскими властями от публики (включая и самых преданных своих сторонников). Тот факт, что обвиняющая сторона так основательно скрывает суть своих собственных обвинений – явно свидетельствует о том, что обвинители сами не уверены в весомости этих обвинений, и совершенно не хотят, чтобы их содержательная сторона стала предметом широкой и открытой публичной дискуссии.

В настоящее время про эти «официальные обвинения» предпочитают не вспоминать даже в самой Британии. Даже в официальных заявлениях британских властей акцент явно сместился: про готовность предъявить обвинения уже прямо не говорится, наоборот, утверждается, что «реальные обвинения по делу Литвиненко могут быть предъявлены только в суде». Полагаем, можно считать, что таким образом британская сторона прямо дезавуировала все свои собственные обвинения – и с тех пор к ним бессмысленно относиться серьезно.

7.6. Как отреагировали в России на британский демарш?

Официальная реакция России на запрос об экстрадиции была довольно сдержанной. Британцам вежливо напомнили еще раз, что в конституции России существует статья 61, которая недвусмысленно утверждает, что:

1. Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству.

2. Российская Федерация гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами.

Заметим, что из содержания этой статьи никоим образом не следует, что граждане России имеют право совершать уголовные преступления за пределами ее территории (в том числе и в Великобритании). Наоборот, они, безусловно, должны понести за них наказание, но по законам России и в российском суде. Столь же очевидно, что для их судебного преследования в России нужна веская доказательная база. Вескость же британских «доказательств» вполне очевидна из предыдущего пункта.

До сих пор этот конституционный принцип в России нарушался только один раз: в 2002 году из России в Туркменистан был экстрадирован Мурад Гарабаев (имеющий двойное гражданство: туркменское и российское). Заметим, что при этом он – лицо с двумя гражданствами, причем был «выдан» своей собственной родине, а не некой третьей стране! Тем не менее, даже это решение подвергалось бурной критике со стороны российских «правозащитных организаций»[37]. Понятно, что к рассматриваемому нами случаю данный прецедент совершенно неприменим.

От британских властей никто не требовал обострять ситуацию. Однако тогда дипломатический демарш не имел бы необходимого пропагандистского эффекта – ради которого он, похоже, в основном и затевался.

5 июля 2007 года Россия официально отказала Великобритании в выдаче Лугового. Реакцию официального Лондона можно охарактеризовать только как истерическую. 16 июля британский МИД выслал четверых российских дипломатов (не имевших вообще никакого отношения к делу Литвиненко). Кроме того, было объявлено о «прекращении сотрудничества с РФ в вопросах безопасности» и введении ограничений на въезд в Англию для некоторых российских чиновников (каких именно, до сих пор неизвестно).

Ответную реакцию России можно считать удивительно мягкой и сдержанной. 19 июля Россия выслала в ответ ровно четырех британских дипломатов. Этим ответные действия и ограничились. Каких-либо других серьезных ответных мер не последовало. Не было, например, серьезных санкций против британских компаний, работающих в России – например, против British Petroleum – хотя подобные санкции для британских властей были бы намного чувствительнее, чем высылки дипломатов.

Комментарий президента России на британские требования также хорошо известен:

Президент России Владимир Путин назвал предложение Великобритании поменять России Конституцию рудиментом колониального мышления.

По мнению Путина, у Великобритании «в мозгу еще сидит мышление прошлого века». Так президент России прокомментировал призыв Великобритании поменять Конституцию РФ, сообщает «Первый канал». «Мозги им надо поменять, а не конституцию. То, что они предлагают – это, очевидно, рудимент колониального мышления», – отметил глава российского государства.

«С чем связана проблема, которая раздувается сейчас со стороны британских партнеров? Произошла трагедия, погиб господин Литвиненко в Лондоне. Они предъявляют претензии к одному из наших граждан – к Луговому, хотят, чтобы мы его экстрадировали», – напомнил президент, отвечая во вторник на вопросы представителей молодежных движений России на встрече в Завидово Тверской области[38].

7.7.Как отреагировали сами подозреваемые?

Самое интересное в этом деле – реакция «подозреваемых» (и прежде всего, Лугового, т. к. выдачи Ковтуна никто и не требовал).

Дело в том, что до мая 2007 года Луговой полностью сотрудничал с британскими следователями, охотно давал себя допрашивать, и даже избегал каких-либо комментариев для российской прессы (что британцев более чем устраивало). Совершенно очевидно, что Луговой полностью верил британцам: он действительно верил в справедливость и объективность британского следствия, и ни на секунду не сомневался, что по результатам расследования все обвинения с него будут полностью сняты! Никакими другими мотивами его поведение объяснить невозможно. Надо заметить, что и британцы охотно поддерживали в нем эту уверенность, постоянно уверяя его, что рассматривают его исключительно как свидетеля в расследуемом деле. Луговой им верил, поэтому (вольно или невольно) он им подыгрывал.

В мае 2007 года, когда ему стало ясно, что все эти заявления были циничной ложью – он пришел в бешенство! 31 мая он (и Дмитрий Ковтун) впервые открыто выступили перед публикой, на пресс-конференции в «Интерфаксе»[39]. Выступление Лугового – крайне интересное свидетельство, но мы не будем приводить его целиком, ограничимся наиболее интересными моментами.

В первую очередь, Андрей Луговой о причинах своего затянувшегося молчания:

Еще раз хочу поблагодарить всех за предоставленную мне возможность дать необходимые пояснения по так называемому «делу Литвиненко».

Долгое время я сдерживал себя рамками тех ограничений, которые были определены сотрудничеством с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, возбудившей в декабре прошлого года уголовное дело по факту убийства гражданина России Литвиненко и покушения на жизнь гражданина России Дмитрия Ковтуна.

Я охотно пошел на сотрудничество с нашей Генпрокуратурой и дал ответы на все вопросы, которые мне задавали. Точно так же я вел себя, когда по просьбе следователей Скотланд-Ярда ответил на все задававшиеся мне вопросы. Правда, уже тогда у меня зародилась мысль о том, что все, что делали британцы, было направлено на соблюдение некоторых формальностей. А виновным они уже назначили кого-то из нас двоих – меня или Дмитрия Ковтуна.

Однако я ничего не мог комментировать в СМИ, поскольку меня об этом просили российские следователи, в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации. Таким образом, как мне кажется, было упущено время, позволившее британцам замести следы преступления и сделать меня козлом отпущения.

Возможно, ощущение, что он в этом деле – не свидетель, а козел отпущения, у Лугового возникло с самого начала. Тем не менее, он довольно долго гнал эту мысль. В своей «контробвинительной» речи он рассказал еще много интересного – в том числе, о том, что Литвиненко и Березовский активно сотрудничали с британскими спецслужбами (в частности, с МИ-6), а также предпринимали попытки завербовать и его самого:

…Мне было предложено начать совместный бизнес, связанный с защитой британских инвестиций в различных сферах российской экономики. В рамках предполагаемого совместного проекта я бы занимался сбором и анализом информации о финансово-экономической деятельности предполагаемых российских партнеров с целью обеспечения безопасности английских капиталовложений.

Однако спустя буквально две встречи я стал понимать, что не все так просто. Например, за некоторые мелкие консультации мне было выплачено явно завышенное вознаграждение. При этом оплата шла через оффшорную компанию на Кипре. Меня это насторожило, поскольку речь шла об информации открытого характера, которую можно было спокойно найти в Интернете.

Стало понятно, что вознаграждение было направлено на постепенное втягивание меня в сотрудничество. Беседы становились все откровеннее, британцев стало интересовать все – мои связи, финансовые возможности, наличие прямых выходовна администрацию президента России, а также контакты с сотрудниками Федеральной службы безопасности, Федеральной службы охраны и Службы внешней разведки. Особенно их интересовали возможности получения информации о деятельности ФСБ по так называемому английскому направлению. Началась откровенная вербовка меня в качестве агента британской разведки.

Англичане по сути предложили мне заняться сбором любого компромата на президента Владимира Путина и членов его семьи. Например, было предложено собрать информацию в отношении одного из госчиновников, через которого они рассчитывали собрать компромат на президента. В частности, они рассчитывали заманить этого чиновника в Лондон, чтобы в обмен на молчание о его личных банковских счетах получить от него компромат на президента. О ком идет речь, я сообщу следователям Генпрокуратуры.

Весь этот рассказ был с демонстративным возмущением отвергнут британскими властями. На наш же взгляд, все рассказанное – очень напоминает чистейшую правду. Нет никакого сомнения, что британские власти очень хотели бы заполучить весомый компромат на российских чиновников (особенно высокопоставленных и близких к президенту и его окружению). Столь же очевидно и то, что Луговой, имеющий в своем распоряжении мощную (и вполне легально действующую) охранную структуру, мог бы стать неоценимым помощником в этом деле. После этого становится вполне понятно, почему британские власти без помех впускали его в Британию, и почему для него были открыты двери таких компаний как «Эринис» и «Риск Менеджмент» (куда практически невозможно попасть «человеку с улицы»).

Помимо этого, признание Лугового хорошо объясняет и то, почему британцы считали, что он будет молчать. Они прекрасно понимали, что предложенная ему деятельность граничит со шпионажем (если не переходит эту грань). И вполне резонно рассчитывали, что об этих соблазнительных предложениях Луговой поостережется открыто рассказывать в России… Кстати, отметьте в последней фразе и интересный выбор глагола: «сообщу», а не «сообщил»! Это также наводит на мысль: до самого мая 2007 Луговой вообще помалкивал обо всей этой истории. А британцы рассчитывали, что он и дальше будет молчать – но просчитались.

Наконец, выдвинутые обвинения в свой собственный адрес Луговой прокомментировал так:

Первое. Я думаю, не нужно быть юристом, чтобы понимать, что для совершения подобного преступления прежде всего нужен мотив. Саша не был моим врагом. Мне не было не холодно, не жарко от того, что он делал в Лондоне, какие писал книги и кого критиковал. Я уже давно в бизнесе, и все это меня мало интересовало.

Второе. Почему-то все английские газеты называют дату отравления 1 ноября, хотя мы с Литвиненко встречались дважды в октябре. Более того, мы еще летом встречались у него дома в отсутствие его жены Марины. Кстати, об этой встрече Березовский не знал. Чем не идеальноеместо для отравления? Однако это были идеальные условия, и этого не произошло. В многолюдном баре, в котором он мог и не появиться, в присутствии десятка свидетелей это имело место. Значит, кому-то было нужно, чтобы нас видели вместе в баре «Миллениум».

Третье. Кто знает Сашу, тот подтвердит, что он никогда не пил и не курил. Ни я, ни Дима не помним, заказывал ли он себе что-то – чай или водку, потому что мы в то время готовились идти на футбол и приняли по хорошей, поскольку, в том числе, было холодно, приняли по хорошей дозе спиртного. Это же каким надо быть идиотом-отравителем, чтобы действовать так примитивно! Значит опять нужно было кого-то подставить.

Четвертое. Если отравление имело место 1 ноября, то каким образом полонием были помечены, я подчеркиваю, помечены, все места в Лондоне, где мы с Литвиненко общались только в октябре, а не в ноябре. И почему полоний был найден в самолетах, на которых мы с Димой возвращались в Москву и Германию, соответственно, в октябре 2006 года. Вывод у меня один – нас специально метили полонием для грядущего использования в политическом скандале.

Пятое. В Лондон на футбол я приехал с женой и с детьми. Все они впоследствии были проверены на заражение полонием и результаты были неутешительными. Вместе со мной они частным образом проходили обследование в больнице. Это же каким надо быть изувером, чтобы подвергнуть угрозе жизнь своих детей и жены!

Шестое. Еще летом 2006 года Литвиненко начал мне дарить всякие мелкие подарки. Когдая лежал на обследовании в больнице, все мои вещи были проверены. Оказалось, что сувениры и ряд документов, переданных мне Литвиненко задолго до 1 ноября, были заляпаны полонием. Я об этом сообщал нашим следователям Генпрокуратуры. Но, по их словам, английских коллег это почему-то не заинтересовало. Возможно, следы оставлял сам Литвиненко, но для британского правосудия эта версия была изначально неприемлема.

Седьмое. Теперь уже не секрет, что все мои контакты с Литвиненко были под жестким контролем спецслужбы Британии. Почему же они не отследили факт отравления Литвиненко и позволили всем нам безнаказанно выехать из Британии? Почему среди десятков озвученных в СМИ мест в Лондоне, где был найден полоний, ни разу не прозвучал адрес, где мы встречались в октябре с английскими разведчиками, в частности, с директором по внутреннему анализу компании и ее финансовым аналитиком? Мне интересно, были ли найдены следы полония в этом офисе, который для них является по сути конспиративной квартирой?

Есть смысл кратко прокомментировать сказанное.

Утверждения насчет дружбы Лугового и Литвиненко – безусловная правда. Еще один парадоксальный факт этого дела заключается в том, что к октябрю 2006 года с Луговым Литвиненко, по-видимому, находился в намного лучших отношениях, чем со своими бывшими друзьями – Фельштинским, Гольдфарбом и Березовским.

Утверждения насчет сувениров и «ряда документов», на которых якобы имеются следы полония – любопытны, но они требуют независимого подтверждения. До сих пор, никто их не подтвердил (впрочем, и не опроверг). Если это правда – то это неопровержимое доказательство того, что Литвиненко имел контакт с полонием-210 чуть ли не за месяцы до своего «официального» отравления!

Версия о том, что Лугового и Ковтуна «специально метили» полонием – интересна, но на данный момент совершенно бездоказательна. Как мы уже отмечали, их загрязнение могло произойти как в результате чьего-то недоброго умысла, так и совершенно случайно (например, в результате случайного контакта с контаминированным человеком или предметом). Практически невозможно определить по самим «следам», какой из двух вариантов имел место.

Утверждение насчет того, что Литвиненко находился под «плотным колпаком» британских спецслужб – звучит как явное преувеличение. Хотя ранее он действительно сотрудничал с МИ-6, мы склонны предполагать, что в октябре 2006 года британским службам Литвиненко был уже совершенно неинтересен. Вполне вероятно, что они не имеют никакого отношения к этой полониевой истории (хотя их причастности, конечно, тоже отрицать нельзя).

С остальными тезисами Лугового мы, в общем, согласны.

Относительно же предположений об истинных виновниках смерти самого Литвиненко Луговой выдвинул три версии:

У меня есть три версии отравления Литвиненко. Зная и анализируя поведение Александра в последние месяцы 2006 года, я не мог не увидеть, что он разочаровался в Березовском., как и в своих британских хозяевах из спецслужб. Он считал, что англичане его недооценивают и, естественно, мало платят за службу. У меня сложилось мнение, что он явно выходил из-под контроля британской спецслужбы. Я думаю, неудача с моей вербовкой заметно пошатнула его значимость в глазах англичан. Стараясь любой ценой решить задачу разведчиков, Литвиненко часто выходил за рамки отведенной ему роли агента-вербовщика и пробалтывал в беседах со мной много лишнего. Например, англичанам не нравилось, что он хвастался передо мной своими связями в МИ-6, на уровне высокопоставленных чиновников, а также тем, что, сотрудничая с британскими спецслужбами, он лишь повторяет путь Гордиевского и Калугина и его последователями стали Березовский и Закаев. Поэтому сложно отделаться от мысли, что Литвиненко стал агентом, вышедшим из-под контроля спецслужб, и его убрали. Если не сама спецслужба, то под контролем либо при ее попустительстве.

Второе. Не знаю, известно ли журналистам, но я вполне официально заявлял, что Литвиненко по своей инициативе вышел на испанскую полицию и оказывал помощь в получении информации о так называемой «русской мафии». Об этом я еще в декабре рассказал некоторым журналистам, взяв с них обещание не ссылаться на меня как на источник информации. Литвиненко сам мне рассказывал, что для получения информации он лично выезжал в Израиль для встречи с Леонидом Невзлиным. Саша хвалился тем, что заработал денег, помогая испанским полицейским в разоблачении «русской мафии».

Я не думаю, что его разоблачения в Испании остались без внимания бандитов. Может быть отсюда и такой варварский способ его умерщвления.

Третья версия предоставляется мне наиболее правдоподобной. Речь идет о Березовском, который хорошо известен как выдающийся мастер политической интриги. Литвиненко мне рассказывал, что Березовский практически снял его с довольствия, уменьшив в три раза ему зарплату. В последнее время и он, и Саша опасались, что российской Генпрокуратуре удастся договориться с британцами и экстрадироватъ Березовского в Россию.

Выдвинутые Луговым версии можно сжато изложить так: первая – МИ-5 или британские власти, вторая – неназванные «русские мафиози» из Испании, третья – Березовский и/или его окружение. С обоснованностью всех этих версий можно, конечно, спорить. (На наш пристрастный взгляд, версия № 2 – полный бред, № 1 – не исключена, но не особенно вероятна, а вот № 3 – наиболее правдоподобная.) Но показательно то, что по существу спорить с Луговым никто даже не пытается.

Кстати, насколько нам известно, выступление Лугового вообще никогда не публиковалось полностью в западной прессе, и не было переведено на английский язык. Обычно, если оно там и цитируется – то в виде отдельных фрагментов, грубо выдранных из контекста. Часто встречаются утверждения, например, что Луговой обвинял в убийстве Литвиненко «британские спецслужбы». Как видим, на самом деле не «обвинял», а выдвинул как одну из версий – что не одно и то же.

Кстати, рассказанную историю о том, как Литвиненко боролся с «русской мафией», мы подробно рассмотрим чуть позже – она еще всплывет в контексте новых заявлений лондонской компании «друзей» покойного.

Подведем итоги. Похоже, что Луговой оказался серьезным просчетом британских властей. Для запланированного ими политико-пропагандистского блефа было важно, чтобы «обвиняемый» вел себя «как надо». Идеально для них было бы, если б Луговой куда-нибудь исчез. Да и если б он просто промолчал, для них тоже было бы приемлемо: это вполне можно было бы истолковать в стиле «он молчит – значит, виновен!» Но Луговой не только никуда не пропал, но и молчать не стал: он откровенно рассказал обо всем, не исключая и свои подозрительные контакты с британскими спецслужбами. Надо признать, было довольно смело с его стороны. Британские власти были в явной растерянности: информационной контратаки со стороны обвиняемого они никак не ожидали! Увы, давать задний ход было уже поздно…

7.8. Какие скрытые мотивы стоят за действиями британских властей?

Как мы уже видели, в деле Литвиненко есть много странностей. Но самое странное в этих странностях (простите за некоторую тавтологию) – это то, что они, подобно полониевому загрязнению, распространяются от одного человека к другому, успешно поражая и целые группы лиц. Явная неадекватность поведения британских властей, похоже, свидетельствует о том, что «полониевое заражение», наконец, добралось и до них.

Если смотреть на их действия с точки зрения элементарной логики – они абсолютно контрпродуктивны. Предъявив России заведомо невыполнимые требования (причем в ультимативной, и, фактически, хамской форме) британские власти резко ухудшили не только отношения с Россией (в целом), но и перспективы сотрудничества с российскими следственными властями в деле Литвиненко (в частности). Фактически, это было демонстративное сожжение мостов. А может, именно этого они и добивались?

Все дальнейшее, конечно, очень гадательно. Но для объяснения такого странного шага британских властей нередко предлагают примерно следующие версии:

• Заявление британских властей – проявление рецидивов имперского мышления. (Собственно, это примерно то, что имел в виду президент Путин, когда советовал им «поменять мозги».) Если встать на эту точку зрения, то британский демарш – просто глупость в дистиллированно-чистом виде, не требующая иных объяснений.

• Заявление британских властей является осознанным блефом, то есть попыткой сделать рискованный ход, имея на руках плохую карту. Но в отношении кого предпринят этот блеф, не вполне ясно. Если в отношении российских властей – то, наверное, ожидали, что они испугаются, и тоже сделают что-то неадекватное. Если же в отношении самого подозреваемого – Лугового – то, видимо, предполагалось, что испугается он.

• Заявление британских властей – не более чем циничная уловка, цель которой, как мы и предполагали – увильнуть от предъявления конкретных обвинений, ссылаясь на то, что обвиняемые недоступны для «правосудия», а потому и обвинять некого.

Строго говоря, перечисленные версии никак не являются взаимоисключающими. Мы рискнем предположить, что изначально они ориентировались на пункт 2, когда же первоначальный план провалился, плавно перешли к пункту 3-й все это, безусловно, на фоне пункта 1.

Успешность или неуспешность предполагаемого блефа, очевидно, зависит от того, на кого именно этот блеф был нацелен. Если целью были российские власти – то блеф оказался не слишком удачен. Непохоже, чтоб российские власти сильно испугались. Если же целью было спровоцировать российские власти на неадекватные поступки – то, опять-таки, эта цель не была достигнута: ответ России на британскую наглость оказался строго симметричен (и, пожалуй что, даже слишком адекватен).

Но может быть, целью было запугать Лугового? Однако, если и так, то результат получился совершенно противоположным. Луговой не испугался – он разозлился! Впрочем, про его реакцию мы уже все подробно написали пунктом выше.

Итак, если блеф и имел место – то следует признать, что он полностью провалился. Впрочем, британским властям удалось превратить провальный блеф во вполне успешный политический скандал (т. е. реализовать пункт 3). «Удачным» результат, конечно, можно признать лишь в очень специфическом смысле. Реальному расследованию «дела Литвиненко», даже если оно планировалось, нанесен сокрушительный удар. Перспективы сотрудничества с российскими властями подорваны весьма основательно и прочно. Отношения с российской Генпрокуратурой в целом также основательно испорчены – а поскольку российских преступников в Великобритании имеется намного больше, чем британских в России, то и ущерб от этого понесет в основном Великобритания. Зато главная тактическая цель фарсового «расследования» пока достигнута: удалось убедить часть населения, что в бесславном провале британского расследования виновата Россия, а не Британия.

Вот только долго ли еще им удастся перекладывать ответственность с больной головы на здоровую?

7.9. Какова была реакция британской и мировой прессы на заявления британский властей?

Истерическая реакция британской прессы заставляла вспомнить лучшие эпизоды из романа Оруэлла «1984»:

«Ко второй минуте ненависть перешла в исступление. Люди вскакивали с мест и кричали во все горло, чтобы заглушить непереносимый блеющий голос Голдстейна. Маленькая женщина с рыжеватыми волосами стала пунцовойи разевала рот, как рыба на суше. Тяжелое лицо О'Брайена тоже побагровело. Он сидел выпрямившись, и его мощная грудь вздымалась и содрогалась, словно в нее бил прибой. Темноволосая девица позади Уинстона закричала: «Подлец! Подлец! Подлец!» – а потом схватила тяжелый словарь новояза и запустила им в телеэкран. Словарь угодил Голдстейну в нос и отлетел.

Кстати говоря: не секрет, что Оруэлл не так уж много придумал. Многие детали для своего романа он брал непосредственно из жизни окружающей его Англии 1948 года (а его «Министерство Правды» было практически точно срисовано со службы иновещания Би-Би-Си). Верность традициям «Министерства Правды» британская пресса продемонстрировала в полной мере – старательно соревнуясь в славословиях Старшему Брату (то есть, Скотланд-Ярду и Королевской Прокуратуре) и проклятиях в адрес Голдстейна (то есть, России). От оруэлловских «пятиминуток ненависти» это отличалось лишь тем, что пропагандистская истерия продолжалась намного дольше положенных пяти минут.

Тем более важно отметить, что в общем раболепном хоре иногда слышались и отдельные голоса недоверия.

Так, известная британская журналистка Мэри Дежевски (Mary Dejevsky) выступила в «Independent» с весьма скептической статьей: «Смерть Литвиненко: а было ли это убийством?»[40]:

«Его мучительная агония у всех на глазах потрясла мир и обернулась для Лондона и Москвы самым серьезным дипломатическим кризисом со времен холодной войны. Однако сегодня, через полтора года после тех событий, нам так и не рассказали эту леденящую кровь историю полностью.

В этой статье она обосновывает свой скептицизм довольно убедительно:

«Литвиненко почувствовал себя плохо на следующий день после того, как получил британское гражданство. Не преследовал ли его убийца (убийцы) еще и другую цель: запугать этой долгой публичной агонией других российских эмигрантов, живущих в Британии, вынудив их покинуть эту страну, или хотя бы не высказывать своих антипутинских суждений вслух?

Что ж, объяснение выглядит гладким, самодостаточным и абсолютно правдоподобным. Но соответствует ли оно истине, или хотя бы приближается к ней? Ведь все, что связано со шпионажем и эмиграцией – благодатная почва для дезинформации. У самой, казалось бы, очевидной версии могут обнаружиться «подводные течения», или выяснится, что она построена на песке.

И действительно, почти сразу появились признаки, и не в последнюю очередь та скорость, с которой из официальной британской версии было состряпано дипломатическое «блюдо», говорящие о том, что в этом деле, возможно, не все так просто, как кажется. Первыми, естественно, сомнение выразили бесчисленные любители теорий заговоров из блогосферы.

Однако за прошедшие месяцы альтернативные версии обрели такую последовательность и убедительность, что уже требуют серьезного рассмотрения. Их авторами стали люди, заведомо разбирающиеся в том, о чем они говорят – будь то тонкости ядерной физики, причудливые закоулки шпионажа или замкнутый мирок российских эмигрантов.

Последняя по времени возникновения и, на мой взгляд, наиболее убедительная, «еретическая» версия изложена в детальной статье американского ветерана журналистских расследований Эдварда Джея Эпштейна. Она была напечатана в New York Sun 19 марта 2008 г., вызвав живую реакцию читателей и бурное обсуждение в интернете. Насколько мне известно, в британских СМИ она не перепечатывалась, что, впрочем, не помешало сходу отвергнуть выводы автора.

В частности, о его версии с пренебрежением отозвалась вдова Литвиненко Марина в статье, опубликованной в Times под ее фамилией. Она назвала материал Эпштейна заметкой «желтого журналиста», опубликованной в «третьеразрядной нью-йоркской газете».

Что же вызвало такую нервную реакцию вдовы Литвиненко?

Речь идет о статье Эдварда Дж. Эпштейна (Edward Jay Epstein) «Призрак, витающий над делом Литвиненко»[41]. Приведем отдельные отрывки из нее:

«Кремль, как известно, без энтузиазма относится к обнародованию секретных документов, но в данном случае меня интересовали не российские, а британские материалы. Тем неменее, получить доступ к ним оказалось непросто. К тому моменту, когда я приехал в Москву в ноябре 2007 г., российский генеральный прокурор поручил это расследование (как и другие «знаковые» дела) вновь созданному органу – Следственному комитету. Его возглавил заместитель генерального прокурора Александр Бастрыкин – бывший профессор-правовед из Санкт-Петербурга; он еще только набирал сотрудников в неприметном, но тщательно охраняемом здании в Лефортово – напротив комплекса элитного Московского государственного технического университета.

До того, как мне, наконец, удалось встретиться с чиновниками из этого ведомства в зале для совещаний и просмотреть присланное британцами досье, мой предприимчивый московский ассистент-исследователь несколько недель рассыпал Бастрыкину и его подчиненным затребованные ими документы. Пришлось выполнить и другие формальности: я написал заявление о том, что гарантирую возместить российскому государству любые убытки, которое оно может понести в результате рассекречивания британских материалов, заранее изложил свои вопросы в письменном виде и согласился не называть по имени никого из сотрудников Комитета, ограничиваясь словосочетанием «российские следователи». После этого мне сказали: «СМИ часто упрекают российскую сторону за нежелание сотрудничать с британской стороной, но на деле все обстоит с точностью до наоборот». И словно в подтверждение этого аргумента «российские следователи» позволили мне ознакомиться с британским досье.

Мое внимание сразу же привлек тот факт, что в папке не оказалось основополагающих документов, с которых начинается расследование любого убийства, например, отчета о результатах вскрытия, который позволил бы установить как и отчего скончался Литвиненко. Вместо этого инспектор Роберт Локк (Robert Lock) из Нового Скотланд-Ярда (штаб-квартиры Лондонской полиции) пишет, что «ознакомился с результатами вскрытия», и Литвиненко умер от «острой лучевой болезни».

Помните, как Шерлок Холмс нашел ключ к разгадке, выяснив, что собака не лаяла с момент убийства? Так оке и отсутствие этого документа говорит само за себя. В конце концов, две страны ведут совместное расследование «дела Литвиненко», причем для русских речь идет, в том числе, и о заражении полонием-210 российских граждан, контактировавших с погибшим… Им необходимо установить, когда, как, и при каких обстоятельствах Литвиненко подвергся воздействию радиоактивного элемента. Чтобы ответить на вопрос «когда», им необходим, был доступ к результатам, токсикологического анализа, которые обычно входят в отчет о вскрытии. К тому времени в одну британскую газету уже просочилась информация о том, что токсикологи обнаружили в теле Литвиненко два различных «пика» воздействия полония-210, а это указывает на то, что он подвергался радиоактивному заражению этим элементом дважды. Подобное многократное воздействие может означать: прежде, чем. получить смертельную дозу, Литвиненко находился в контакте с полонием-210 не один день, а то и не одну неделю. Чтобы ответить на вопрос «как», россияне хотели изучить слайды с изображением легких, пищеварительного тракта и тела Литвиненко, которые также прилагаются к отчету о вскрытии. Возможно, из этих фотографий стало бы ясно, что именно произошло: Литвиненко мог вдохнуть или проглотить полоний, или тот попал в его кровеносную систему через открытую рану.

Российские следователи также хотели узнать, почему в больнице Литвиненко не дали нужный антидот, и почему диагноз «лучевая болезнь» был поставлен только через три с лишним недели. По их словам, неоднократные просьбы побеседовать с врачами и ознакомиться с их записями были «отклонены», а в материалах, полученных в ходе «совместного расследования» даже «не затрагивался вопрос об изменении диагноза с отравления таллием на отравление полонием». Следователи отметили: «У нас нет достоверных данных о причине смерти Литвиненко, поскольку британские власти отказались предоставить соответствующие документы».

Заметим, что Эпштейн – это один из немногих пишущих о деле Литвиненко журналистов, получивший возможность увидеть «официальные британские обвинения» в адрес Лугового. Его оценка их, как видим, вполне совпадает с оценкой, данной следователем Майоровым. Результаты своего журналистского расследования Эпштейн кратко подытожил в своем блоге[42]. Его выводы вполне заслуживают того, чтобы привести их здесь целиком, в переводе на русский[43]:

Десять вещей, которые мы не знаем о смерти Литвиненко

(Опубликовано 4 ноября 2007 года)

1. Мы не знаем, откуда вообще взялся полоний-210, обнаруженный в теле Александра Литвиненко.

Действительно, Россия производит полоний-210 для экспорта в США, но не является единственной страной, располагающей возможностями для этого. Полоний-210 может быть произведен в любой стране, имеющей атомный реактор, не находящийся под инспекцией МАГАТЭ. Все, что для этого требуется – висмут (легко доступный металл) и ядерный реактор. В 2006 году существовало как минимум девять ядерных держав, имеющих реакторы, не проверяемые МАГАТЭ – включая Китай, Израиль, Пакистан, Индию и Северную Корею. (Полоний-210 был обнаружен в Иране в 2005 г.)

2. Мы не знаем, каким образом полоний-210 доставлен в Лондон.

Британские власти категорически отрицают, что полоний-210 произведен на каком-либо реакторе в этой стране. Если это правда, то он был доставлен в Англию контрабандой откуда-либо еще. Вместе с тем, никакого контейнера, который мог для этого использоваться, так и не обнаружено.

3. Мы не знаем, когда полоний-210 был произведен.

Период полураспада полония-210 составляет примерно 134 дня. Это означает, что за указанный срок половина его превращается в дочерние элементы. Таким образом, время его производства может быть определено путем сравнения количества нераспавшегося полония-210 с количеством имеющихся результатов его распада. Если же явные продукты распада отсутствуют (что вполне вероятно в условиях, где нет лабораторной чистоты), точная датировка полония-210 невозможна. В случае «радиоактивного убийства», возможные места преступления настолько искажены многими неделями регулярной чистки, уборки пылесосом и следами, оставленными посторонними, что никакие следы полония-210 не могут быть надежно датированы. То же справедливо для полония-210, обнаруженного в теле при вскрытии, поскольку заранее неизвестно, какое количество продуктов его распада прошло через пищеварительный тракт и было выведено из организма.

4. Мы не знаем, для какой именно цели полоний-210 был ввезен в Англию.

Ни сам Литвиненко, ни любая из других жертв полониевого заражения не признавали, что вообще когда-либо слышали об этом элементе. Сам Литвиненко был уверен, что отравлен таллием.

5. Мы не знаем, когда произошла первичная контаминация Литвиненко и его помощников.

Следы полония-210 были обнаружены в офисах фирм, которые сам Литвиненко и двое его помощников из России, Луговой и Ковтун, посещали 17 октября. Но, поскольку, как уже говорилось, датировка по самому полонию-210 невозможна, само загрязнение вполне могло иметь место и до этого.

6. Мы не знаем, кто был источником радиационного заражения.

Мы знаем, что четыре человека были госпитализированы в связи с серьезным отравлением организма: Литвиненко, Скарамелла, Луговой и Ковтун. Скарамелла никак не может быть переносчиком загрязнения, поскольку он прибыл в Лондон вечером 31 октября, и встречался лишь с Литвиненко. Таким образом, он не мог быть загрязнен Луговым или Ковтуном (или сам их загрязнить). Однако, Литвиненко, Луговой и Ковтун имели встречи в офисах, загрязненных полонием 17 октября – поэтому любой из них (а также кто-либо еще, побывавший на их встрече или посещавший эти офисы раньше) может быть «промежуточным» источником перекрестного загрязнения.

7. Мы не знаем, каким образом каждый из них получил свою дозу радиации.

Как установлено при расследовании утечки, имевшей место в 1960-х годах в Израиле, полоний-210 может распространяться через волокна одежды, пыль, обувь, и даже просто при рукопожатии. В «лондонском» случае, каким именно образом частицы радиоактивного вещества вызвали радиоактивное поражение четырех человек, до сих пор неясно.

8. Мы не знаем, оказался ли полоний-210 в окружающей среде намеренно или случайно.

Все ранее известные случаи смерти от полония-210 (во Франции, Израиле и России) были вызваны случайными утечками. В рассматриваемом случае, поскольку нет ни единого свидетеля того, что кто-либо намеренно отравил Литвиненко, а также не найдено аэрозольного распылителя, емкости или какого-либо еще приспособления для отравления, нет никаких оснований утверждать, что заражение было преднамеренным.

9. Мы не знаем результатов вскрытия.

Британские власти так и не раскрыли результатов посмертного исследования тела. В частности, нам неизвестно точное количество полония-210 в теле Литвиненко или местах загрязнения.

10. Мы не знаем вердикта коронера.

Официальное заключение коронера, если оно и существует, не разглашается британскими властями. Другими словами, официальная причина смерти нам неизвестна до сих пор.

Мы полностью согласны со всеми пунктами, перечисленными выше.

7.10. Что подтолкнуло британские власти к их майскому демаршу?

Возможные причины для дипломатического демарша британских властей мы, в общих чертах, уже изложили выше. Вместе с тем, есть ощущение, что помимо перечисленных причин появился еще и конкретный повод, который и подтолкнул их к активным действиям. Кажется, нам этот повод известен.

Про врачей, занимавшихся посмертным исследованием Литвиненко, общественности известно не особенно много. Однако один из них был известен публике слишком хорошо, чтобы его имя легко было скрыть или замолчать. Это – Джон Генри (John Henry), известный британский токсиколог, профессор в больнице Св. Марии в Паддингтоне.

Жизненный путь этого человека сам по себе весьма любопытен. Он получил образование в католической академии Св. Иосифа в Блэкхите, а затем – в медицинской школе Лондонского Королевского Колледжа. Там же он вступил в знаменитую прелатуру «Opus Dei» (ту самую, которая показана Дэном Брауном в «Коде Да Винчи» в крайне нелестном виде…), принял обет безбрачия – и до конца своей жизни обязательно молился дважды в день. Помимо собственно медицины, изрядную часть усилий он посвятил похвальному делу – антинаркотической пропаганде, при каждом удобном случае напоминая о крайнем вреде для здоровья марихуаны, амфетаминов и «экстази». Ради борьбы с наркотиками он однажды даже выступил в телевизионном шоу «Ali G», вместе со скандальным комиком Сашей Бароном Коэном (позднее прославившемся во всем мире в ролях «Бората» и «Бруно».)

Помимо борьбы с наркотиками он столь же исступленно боролся всю жизнь с таинственными убийцами и отравителями, в основном (разумеется) из «бывшего КГБ». Их происки он упорно видел повсюду. Помимо «дела Литвиненко», фамилия этого британского профессора всплыла еще в двух громких и столь же невнятных делах о «загадочных отравлениях»: «деле Ющенко» и «деле Щекочихина».

«Особо подчеркнем: список лекарств и добавок, которые принимал Юрий Щекочихин, мы предоставляли (вместе с другими материалами, которые нам удалось собрать) британским экспертам. Попытку разобраться в том, что произошло, предприняли профессора Джон Генри (эксперт-патологоанатом отделения скорой помощи и несчастных случаев госпиталя Святой Марии (Паддингтон)), Роберт Форрест (Королевский Халламширский госпиталь, Шеффилдский университет) и Камерон Маклауд, доктора Дэвид Слейтер (эксперт по патологической дерматологии) и Ян Хилл (патологоанатом). Нам сообщили, в частности, что лекарственные препараты и добавки, которые принимал Щекочихин, не могли вызвать таких чудовищных последствий. Симптоматика такова: эффект моментального старения, выпадение волос, кожный покров сходил слоями, постепенно отказывали все органы: почки, печень, легкие, головной мозг. А вот посмертное заключение российских коллег вызвало у англичан массу вопросов»[44].

«Лондонский эксперт-токсиколог Джон Генри, который первым выдвинул предположение о диоксине как причине отравления Виктора Ющенко, сказал, что сыпь на его лице появилась приблизительно через три недели после отравления. Поэтому, по словам Джона Генри, если бы Ющенко умер от начальных симптомов в первые несколько дней, это списали бы на загадочную болезнь поджелудочной железы, печенку или кишечный тракт, но никто бы никогда не смог указать на отравление диоксинами»[45].

Подробное рассмотрение этих дел выходит далеко за рамки настоящей книги. Здесь кратко отметим, что ни одно из этих «отравлений» в настоящее время не доказано. Наоборот, оба случая не дают оснований верить, что жертв вообще кто-либо травил.

Версия об «отравлении Ющенко» (якобы, диоксином) в настоящее время вызывает серьезные сомнения даже у самих украинских властей. Достоверно можно сказать, что шрамы на лице у Ющенко появились только после посещения им австрийской клиники «Рудольфинерхаус» осенью 2004 года. Что с ним делали в этой клинике, и с какой целью – так и не прояснено. Один из главных врачей этой клиники, доктор Лотар Вике, открыто заявил, что у Ющенко не было никакого диоксинового отравления (после чего, практически сразу, был из этой клиники уволен). На наш (сугубо дилетантский взгляд) «отравление», оставляющее на лице у жертвы типично хирургические шрамы – это какое-то очень странное отравление!

Никакими серьезными доводами также не подтверждена версия об «отравлении Щекочихина». На самом деле, никто и не спорит с тем, что Щекочихин умер от полиорганной недостаточности, вызванный т. н. «синдромом Лайелла»[46].

Это крайне опасная острая аллергическая реакция, с высокой вероятностью вызывающая смерть больного. Эта болезнь (к счастью) крайне редка – но, все-таки, прекрасно известна медицине! Она может быть вызвана отравлением – однако, намного чаще, вызывается совершенно невинными медицинскими препаратами (такими, как антибиотики или сульфаниламиды). Практически невозможно поверить в то, что Щекочихина намеренно отравили (причем, совершенно неизвестно, чем именно) – с целью вызвать настолько непредсказуемую аллергическую реакцию! Такие предположения следует относить к области медицинской фантастики.

Иногда еще договариваются до того, что Щекочихина, как и Литвиненко отравили полонием! Тогда совершенно непонятно, почему же симптомы обоих «отравлений» настолько сильно различались? От радиационного поражения не слезает кожа! Вообще, любая аллергическая реакция – это следствие слишком высокой активности иммунной системы, в то время, как у Литвиненко (как нам рассказывают) – наоборот, иммунная система была подавлена настолько, что его пришлось держать в стерильном боксе! Так что, в сугубо медицинском плане, болезни Литвиненко и Щекочихина – это полярные противоположности.

Сторонники теорий заговора утверждают, что в обоих случаях власти что-то «скрывают». В случае Щекочихина – скрывали, видимо, российские власти, в случае Ющенко – украинские. Ну, а в случае Литвиненко? Тут, как ни крути, все медицинские детали скрывают именно британские власти.

Профессор Генри – один из немногих, кто точно знал, что именно британские власти скрывают в «деле Литвиненко». К сожалению, рассказать это он уже никому не сможет. Он умер 8 мая 2007 года, в одной из лондонских больниц, в результате внутреннего кровотечения. А вот 22 мая того же года, как мы помним – британское следствие внезапно пробудилось от зимней спячки, и официально заявило, что во всем виноват Луговой! Таким образом, между смертью токсиколога Литвиненко и предъявлением обвинений Луговому – прошло ровно две недели. Есть подозрение, что это хорошо объясняет настолько убогое качество «обвинений», приложенное к британскому запросу на экстрадицию. Действительно, за две недели сочинить с нуля мало-мальски правдоподобную версию – трудновато.

Критикуя «теории заговора», не следует слишком увлекаться ими самим. Собственно, в смерти пожилого профессора может не быть ничего криминального. В конце концов, ему было 68 лет (из которых, кстати, 30 он прожил с пересаженной почкой)! Тем не менее, совпадение между смертью токсиколога и предъявлением обвинений Луговому нам не кажется случайным. Создается такое ощущение, что пока был жив Джон Генри – один из немногих, кто достоверно знал, от чего и как на самом деле умер Литвиненко – британские власти были вынуждены держать свои рты на замке. Потому что могла сложиться неудобная ситуация: они бы выдвинули свои официальные обвинения, а профессор вдруг взял бы, да заявил, что обвинения эти – собачья чушь!

Несомненно, профессор Генри был человеком весьма склонным к паранойе – но при этом, по своему, честным. (В любые выдвигаемые им теории, даже самые бредовые, он верил вполне искренне.) Можно предположить, что ему было известно достаточно много медицинских деталей, которые, несомненно, доказывали, что обвинения против Лугового совершенно несостоятельны. Похоже, живой профессор Генри был серьезным препятствием для честного и неподкупного британского обвинения. Ведь, когда человеку минуло 68 лет, его не так-то просто запугать или подкупить. В этом возрасте уже больше думают не о земных делах, а о душе (особенно, когда покойный настолько религиозен). Авторитет профессора в научных кругах был достаточно высоким, чтобы его слова были услышаны. Когда он умер, препятствия больше не стало: теперь следствие имеет возможность нести про смерть Литвиненко любой бред. Тем более что никаких доказательств оно, как мы знаем, предъявлять не собирается, а вот аргументировано опровергнуть этот бред – уже никто не сумеет.

А может быть, конечно, все это лишь одно из тех непонятных совпадений, которыми так богато «дело Литвиненко»? Все может быть, конечно. Но нельзя не отметить, что количество необъяснимых совпадений в этом деле уже переходит все пределы разумного.

8. Прошлое участников «полониевой истории»

В этой главе мы попытаемся внимательнее присмотреться к ключевым участникам «полониевой» драмы. Наибольший интерес для нас представляют их биографии (и прежде всего, их наиболее спорные и темные моменты).

8.1. Что известно о самом Литвиненко?

Мы начнем с главного героя (и главной жертвы) этой истории. (И, поскольку его биография – самая богатая и насыщенная событиями, мы разобьем ее на две части: до его бегства в Лондон, и после него.)

Литвиненко Александр Вальтерович, родился то ли 30 августа, то ли 4 декабря 1962 года в Воронеже. Брак его родителей оказался очень непрочным. Его отец фактически бросил своего сына на попечение деда (живущего в Нальчике), и отправился устраивать свою личную жизнь. Именно там, в Нальчике, Саша провел большую часть своего детства. Там же, в 1980 г. он окончил среднюю школу и призван в армию, во внутренние войска МВД СССР. Однако с самого начала он мечтал о «комитетской» карьере, и в 1985 г. окончил высшее военное училище им. Кирова во Владикавказе. В 1988 г. Литвиненко окончил Высшие курсы военной контрразведки КГБ СССР, начал работать в третьем управлении военной контрразведки КГБ. С 1991 года он работает в центральном аппарате КГБ.

В 1994 году Литвиненко впервые познакомился с Березовским при довольно нестандартных обстоятельствах. Именно он расследовал покушение на (будущего) олигарха, имевшее место 7 июня, около дома приемов «ЛогоВАЗ» (Новокузнецкая улица, д. 40). При взрыве в автомобиле сам Березовский уцелел, но его водитель погиб. (Сам взрыв, по-видимому, был следствием войны за контроль над авторынком между Березовским и «солнцевской» криминальной группировкой.) Знакомство Литвиненко и Березовского с самого начала носило прагматический характер: Литвиненко имел связи в ФСБ, а Березовский – сперва имел деньги, а позднее – связи в прессе и в самых верхах власти. Оба быстро поняли, что полезны друг другу.

Для Березовского Литвиненко доказал свою полезность довольно быстро. 2 марта 1995 года Литвиненко самолично помешал его аресту по подозрению в причастности к убийству Владислава Листьева. (Фактически, он буквально «отбил» подозреваемого у группы милиционеров, приехавших его арестовывать, угрожая им табельным оружием!) Арестовать Березовского не удалось, несмотря на веские улики против него. С тех пор расследование «дела Листьева» висит в воздухе.

Впрочем, широкой публике роль Литвиненко в саботаже расследования одного из самых громких убийств девяностых тогда осталась совершенно неизвестной. Более того, этот дикий эпизод даже не особенно повлиял на его дальнейшую карьеру: в 1997 году Литвиненко работает в 7-м отделе УРПО ФСБ, в должности старшего оперативного сотрудника. Отношение сослуживцев к Литвиненко не было слишком восторженным. Известно, что в среде коллег он получил прозвище «сквозняк» – предположительно, за свою способность внезапно оказываться то там, то тут.

Также принимал участие в военных действиях в Чечне – в частности, в январе 1996 года был в Первомайском во время террористического рейда банды Радуева и Исрапилова. (Сослуживцы его роль в этих событиях оценивали довольно неоднозначно.)

Над карьерой Литвиненко начали сгущаться тучи. В начале 1998 года Литвиненко попал в разработку Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ, в связи с «возможными злоупотреблениями». (Что скрывалось за этой обтекаемой бюрократической формулировкой, станет понятнее из дальнейшего.) Похоже, что именно его тревога за свою судьбу проясняет его дальнейшие шаги.

30 апреля 1998 года Литвиненко делает официальное заявление в прокуратуру по поводу того, что «его начальство» приказало ему убить Березовского. Прокуратура начинает расследование. А 17 ноября имеет место скандально известная пресс-конференция на ТВ, где Литвиненко, вместе с еще несколькими своими коллегами из УРПО в масках (позднее станут известны их имена: Виктор Шебалин, Андрей Понькин, Герман Щеглов, Константин Латышонок) повторяет свои заявления о «приказе убить Березовского…» уже перед широкой публикой. Тем не менее (несмотря на свою скандальность), выступление Литвиненко особой сенсацией не стало. Про Литвиненко тогда публике было мало известно – но вот Березовский уже воспринимался общественностью как одиозная и лживая личность. Однако, обращение Литвиненко в прокуратуру, по-видимому, все-таки сыграло определенную роль в том, что 25 июля 1998 г. директор ФСБ Николай Ковалев был снят со своего поста (хотя вряд ли оно было решающим: у Ковалева и так имелось немало врагов в Кремле).

Что скрывалось за этой историей? Очевидно, что одним из главных мотивов Березовского было желание устранить Ковалева (а лучше всего – вообще добиться расформирования УРПО, деятельность которого, видимо, Березовскому мешала). У Литвиненко здесь присутствовали и личные мотивы – его отношения со своим начальством к этому времени уже были испорченны до безнадежности, и он понимал, что его увольнение – вопрос времени. Возможно, ему (и его коллегам) за выступление на ТВ были обещаны не только деньги (поговаривают о сумме в десятки тысяч долларов), но и серьезные посты в некой новой силовой структуре, которую Березовский обещал создать на руинах УРПО. Впрочем, его обещания, как всегда, не реализовались – вместо этого, «разоблачители» оказались у разбитого корыта. Про тесные «внеслужебные» связи Литвиненко и Березовского в УРПО было известно решительно всем – поэтому мало кто поверил всерьез в историю с «покушением на Березовского». В итоге, уголовное дело по заявлению Литвиненко было закрыто окончательно 1 марта 2000 г. (за отсутствием доказательств).

Контробвинения Литвиненко не смогли заметно помешать уголовному расследованию в отношении него самого и некоторых из его коллег. Его карьера в ФСБ окончательно завершается позорным крахом 25 марта 1999 г. – когда его арестовывают по обвинению в «превышении полномочий». 26 ноября 1999 г. Литвиненко оправдан по первому обвинению, но 3 декабря 1999 г. Литвиненко предъявлено второе обвинение, а 20 апреля 2000 г. – уже третье (в «превышении полномочий», «должностном подлоге», и «незаконном хранении взрывчатых веществ»). Безусловно, во всей этой обвинительной кампании явно просматривается желание руководства УРПО свести счеты с бывшим подчиненным. Однако, из этого никак не следует, что подчиненный был ангелом без крыльев. В отличие от обвинений самого Литвиненко, обвинения, выдвинутые против него – совершенно конкретны, и подтверждены показаниями многих свидетелей.

Тем не менее, несмотря на уголовное дело, Литвиненко был освобожден из-под стражи (под подписку о невыезде). Воспользовавшись этим, он бежал из России 2 ноября 2000 г. В этом ему помог фальшивый грузинский паспорт (утверждают, что в его получении Литвиненко помог Бадри Патаркацишвили). Из Грузии он перебрался в Турцию, где встретил свою жену с ребенком, и начал всерьез раздумывать, куда бы ему податься. (Впрочем, существует и другая версия побега: не через Грузию, а через Украину.)

Визит в американское посольство и попытка предложить свои услуги ЦРУ завершились полным провалом, т. к. «тайны» Литвиненко американские спецслужбы совершенно не заинтересовали. В конце концов, беглецу пришлось остановить свой выбор на Великобритании (куда изначально он не очень-то и рвался). Задерживаться в Турции было нельзя: к этому времени местные власти, видимо, уже знали о нелегальном визитере, и не были от него в большом восторге. Гольдфарб, активный участник побега Литвиненко, рассказывает об этом весьма цветисто:

«На следующее утро странная компания появилась перед стойкой регистрации пассажиров Турецких авиалиний: бородатый американец, говорящий по-русски, без багажа, но с паспортом, испещренным десятками штампов всевозможных стран, миловидная русская женщина с беспокойным ребенком и тремя чемоданами и спортивного вида мужчина с грузинским паспортом, в темных очках несмотря на пасмурную погоду, окидывающий профессиональным взглядом аэропортовскую толпу. «Интересно, что он подумал», – пронеслось у меня в голове, когда я перехватил взгляд турецкого полицейского, задержавшийся на нашей группе. Должно быть решил, что Саша – мой телохранитель.

На паспортном контроле пограничника заинтересовал Сашин паспорт. Он вертел его, рассматривал со всех сторон, совал под ультрафиолет, и это продолжалось минуты три. Наконец, шлепнул в него штамп и махнул рукой: «проходите».

До отлета оставалось пять минут. Мы мчались по полупустому аэропорту на всех парах.

– Это все? Все? – спрашивала сияющая Марина.

И тут я их увидел. Два турка специфического вида вели нас, отставая на несколько метров. Ошибиться было невозможно, они были единственными, кто передвигался с той же скоростью, что и мы, как будто мы все составляли одну команду.

– Видишь? – спросил я.

Саша кивнул.

Мы подбежали к посадочной стойке. Посадка уже заканчивалась, мы были последними. Сопровождающие уселись в креслах в пустом холле и уставились на нас, ничуть не стесняясь. Девушка в форме турецкой авиакомпании взяла наши билеты и паспорта.

– У вас все в порядке, – сказала она мне, – а у них нет британской визы. – И она вопросительно посмотрела на Сашу с Мариной.

– У них прямая стыковка в Москву, – сказал я. – Вот же билеты.

– А где посадочные Лондон-Москва? – спросила она.

– Мы их получим в Лондоне.

– Странно, – сказала девушка. – Почему вы летите через Лондон, когда через час прямой рейс Стамбул – Москва?

– Мы всегда летаем через Лондон, отовариваемся там в дьюти-фри, там классные магазины, – нашелся я.

– Я не могу их посадить в самолет. Мне нужно разрешение начальства, – сказала девушка и произнесла что-то в свою рацию. – Моя коллега отнесет документы в офис, чтобы начальник посмотрел. Да вы не волнуйтесь, мы задержим рейс.

Саша стоял белый, как полотно. Один из сопровождающих удалился вслед за турецкой девушкой. Второй продолжал невозмутимо наблюдать за нами. Я взял Толика за руку и пошел покупать ему конфеты в близлежащем ларьке. Прошло минут десять. В конце коридора появились две фигуры: девушка и наш турок.

– Все в порядке, – сказала она, вручая Саше документы. – Счастливого пути!

Мы бросились в посадочный рукав.

Перед взлетом я успел позвонить приятелю в Лондон и попросить срочно найти адвоката, чтобы тот встретил нас в Хитроу.

– Ты понял, что произошло? – спросил Саша.

– Да, турки прицепились на паспортном контроле, довели нас до самолета и обеспечили посадку.

– Это значит, что на меня есть ориентировка, но турки решили, что будет лучше, если мы из Турции выкатимся, – сказал он. – Нет человека, нет проблемы. Хорошо, что мы унесли отсюда ноги. Турки могли решить иначе, и сейчас я летел бы в Москву.»

Гольдфарб «стращает» читателя тем, что турецкие власти вполне могли выдать Литвиненко назад в Россию. Надо признать, что если б Литвиненко пытался остаться в Турции – его, скорее всего, выдали бы. Зачем им экс-сотрудник ФСБ с фальшивым паспортом, на котором висят уголовные обвинения? Впрочем, то, что Литвиненко улетел в Британию турков также вполне устраивало. Действительно – нет человека, нет проблемы. (Точнее – она есть, вот только это уже совершенно не их проблема…)

Впрочем, в Великобритании от внезапного гостя-нелегала тоже не были в особом восторге. Дошло до того, что Гольдфарбу был даже запрещен въезд в Британию на несколько месяцев. А пока Литвиненко с семьей пытался освоиться в Лондоне, его процесс в Москве продолжался уже в отсутствие обвиняемого:

20 ноября 2000 г. – в отношении Литвиненко начато новое уголовное дело: «по факту задержания и избиения в январе 1997 г. гражданина Одинокова».

15 мая 2001 г. – Литвиненко было предоставлено политическое убежище в Великобритании.

14 декабря 2001 г. – в Великобританию было направлено официальное ходатайство о задержании и выдаче Литвиненко. (Оно, понятное дело, было проигнорировано британскими властями.)

Наконец, в мае-июне 2002 года состоялся заочный судебный процесс над Литвиненко в России, по обвинениям в злоупотреблении служебным положением, хищении взрывчатых веществ и в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов. По результатам процесса Литвиненко был приговорен к 3,5 годам лишения свободы условно (с испытательным сроком в течение одного года). Приговор Литвиненко (как и его бывшему начальнику Гусаку) опубликован[47] и некоторые его фрагменты заслуживают того, чтобы их процитировать:

«Одиноков и Сергеев рассказали, что в ноябре 1997 года они работали в своем гараже в Подольске, туда ворвалась группа людей, большинство из которых были в масках. Представившись сотрудниками ФСБ, они скрутили Одинокова и Сергеева, запихнули их в багажник машины, после чего привезли в подвал одного из столичных зданий. Там подольчан начали избивать, требуя показания на разыскиваемого авторитета. После нескольких часов измывательств мужчинам надели на головы мешки, отвезли на Садовое кольцо, где выкинули на тротуар.

…Около 22 часов 23 декабря 1997 года руководимая Гусаком вооруженная группа в составе Литвиненко, Понькина и пяти сотрудников милиции ворвалась в квартиру гражданки Полищук, вопреки воле последней, а также находившихся в квартире двенадцатилетнего сына Полищук и гражданина Харченко.

При этом Гусак и действовавшие под его руководством сотрудники ФСБ, не представляясь и не предъявляя документов, подтверждающих их принадлежность к правоохранительным органам, без соответствующего поручения следователя и постановления о производстве обыска, без понятых, не составляя протокол, стали производить в квартире незаконный обыск, в ходе которого неустановленными в ходе следствия лицами из сумочки Полищук была похищена сумма в 1000 долларов США.

Работники милиции, понимая, что они введены Гусаком в заблуждение о нахождении в квартире вооруженных преступников, спустя несколько минут покинули помещение, а Гусак и Литвиненко, продолжая незаконно оставаться в жилом помещении граждан, потребовали от Харченко и Полищук сообщить информацию о местонахождении Малюги.

При этом Литвиненко свои требования выражал в грубой и нецензурной форме, а в случае отказа сообщить эти сведения высказал угрозу вывезти Харченко раздетым в лес, приковать к дереву наручниками и оставить там до утра. Кроме того, добиваясь от Харченко необходимых сведений, Литвиненко избил последнего, нанеся ему 7–8 ударов кулаками по телу, причинив ему телесные повреждения в виде ссадин и кровоподтеков, не повлекших кратковременного расстройства здоровья, причем сделал это в присутствии Гусака.

С целью сокрытия своих незаконных действий Литвиненко, покидая около 2 часов 24 декабря 1997 года квартиру Полищук, высказал Харченко и Полищук угрозы в случае обращения с жалобами на его действия.

…Согласно заявлению Харченко от 19 января 1998 года на имя прокурора Северо-Восточного округа города Москвы, около 22 часов 23 декабря 1997 года в квартиру, где он проживал с гражданкой Полищук и ее несовершеннолетним сыном Дмитрием, позвонили неизвестные лица, назвавшиеся сотрудниками милиции, и потребовали впустить их в квартиру, после чего стали выламывать вначале дверь, ведущую в лифтовый холл, а затем и дверь самой квартиры.

При этом Полищук предложила Диме спрятаться в шкаф, однако тот «ничего не понимал и метался по комнатам». Поскольку удары в дверь были сильными, Полищук была вынуждена открыть ее, после чего в квартиру тут же ворвались несколько человек в камуфлированной форме, вооруженные автоматами, и несколько человек в гражданской одежде, причем один из людей в обмундировании нанес ему удар прикладом автомата по ноге и приставил ствол автомата к его голове, после чего он, Харченко, был отведен на кухню, где прибывшие, нецензурно выражаясь, стали наносить ему удары в грудь, требуя под угрозой физической расправы «рассказать им то, чего он не знал», назвать фамилии его знакомых из ОМОНа, а также сообщить все, что ему известно об Олеге Малюге, угрожая в случае отказа отвезти его в лес и оставить там раздетого.

Детали приговора, понятно, старательно замалчиваются лондонской кампанией друзей Литвиненко: слишком уж очевидно они диссонируют со светлым образом диссидента, разоблачителя и борца.

Но, что показательно: ни единой попытки аргументировано опровергнуть приведенные в приговоре факты так и не было…

8.2. Что известно о жизни Литвиненко в Лондоне?

Информация о лондонском периоде жизни Литвиненко не отличается полнотой. Очень похоже, что его реальная жизнь там сильно отличалась от восторженных ожиданий.

Он, со своей женой и сыном, жил в секции дома (таунхаусе) в северном лондонском пригороде Muswell Hill[48]. (Хотя этот район и принадлежит так называемому Большому Лондону – но до собственно лондонского Сити оттуда не менее десяти километров.) Даже это (достаточно скромное по лондонским меркам жилье) принадлежало отнюдь не ему, а Березовскому. За все время своего пребывания в Лондоне он никогда и нигде регулярно не работал, получая лишь скромную сумму от «Фонда гражданских свобод» Березовского. (На жизнь ее хватало, но с трудом.) Недавно выяснилось, что какие-то средства он получал также от МИ-6 и от спецслужб Испании – но об этом мы поговорим позднее.

Все появления Литвиненко на публике также носили в той или иной степени скандальный характер. Вот (довольно сжато) те эпизоды его деятельности, о которых сейчас достоверно известно…

В апреле-сентябре 2003 года Литвиненко (при участии Гольдфарба) принимал деятельное участие в одиозном деле «о покушении на Березовского с помощью отравленной авторучки». Об этом сенсационном «покушении» публике впервые поведала все та же, уже хорошо знакомая нам Sunday Times:

Дэвид Леппард

Российские шпионы вынашивают планы убить олигарха в Британии

Британская служба безопасности МИ-5 была уведомлена о намерении секретных агентов российских спецслужб совершить убийство медиамагната, получившего политическое убежище в Великобритании. Сообщается, что один из этих агентов должен был убить его с помощью отравленной ручки.

Сообщается, что агент СВР (бывший КГБ) был заслан в Великобританию с тем, чтобы заколоть наполненной ядом авторучкой российского миллиардера Бориса Березовского во время посещения последним слушаний в лондонском суде по делу о его экстрадиции по обвинению в отмывании денег.

Разоблачение этих намерений состоялось после того, как министр внутренних дел Дэвид Бланкетт, поначалу отказавший Березовскому в предоставлении политического убежища, полностью поменял свою позицию на противоположную. Это разоблачение напоминает об убийстве в 1978 году болгарского диссидента и иммигранта Георгия Маркова, которого шпион убил с помощью отравленного кончика зонта.

Сообщается, что российский шпион признался, что получил указания пронести в лондонский городской суд на Боу-стрит, где Березовский должен был присутствовать на слушаниях по делу о его экстрадиции, наполненную смертельным ядом зажигалку.

Агент планировал наполнить этой жидкостью ручку и затем уколоть ею руку Березовского, когда тот будет проходить мимо. Однако у потенциального убийцы, судя по всему, сдали нервы. Агент рассказал о готовящемся покушении самому магнату и, как утверждается, сообщил о нем британским властям.

Хотя служба безопасности и полиция отказались давать официальные комментарии по этому делу, высокопоставленные сотрудникислужбы безопасности на Уайт-холл сообщили, что серьезно относятся к заявлениям агента.

Один из сотрудников подтвердил, что в МИ-5 обратился человек, утверждавший, что был заслан в Великобританию с целью убить магната и что дело перенаправлено в полицию. Подразумевается, что готовившееся покушение расследуется Скотланд-Ярдом. Источник на Уайт-холл сообщил: «Поступило несколько заявлений о готовящихся покушениях. Одно из них было направлено в МИ-5, и они передали его по инстанции».

Выяснилось также, что слушания по экстрадиции в полном составе, на которых должен был присутствовать Березовский, были перенесены в хорошо охраняемое здание суда на Белмарш-стрит на юге Лондона в первую очередь в связи с беспокойством полиции за его безопасность[49].

Оцените дьявольскую изощренность покушения: якобы, агент должен был сначала пронести в зал суда «наполненную ядом» зажигалку, потом еще перелить его в авторучку (т. е., налить яд сразу в авторучку было почему-то нельзя?!) – и только потом умудриться уколоть ею Березовского (на глазах у всего суда)! Какой шизофреник все это придумал?

Собственно, вопрос риторический – известно, что придумали это «хитрый план» Березовский, Гольдфарб и сам Литвиненко. В настоящее время уже выяснилось, что все это дело было полностью сфабрикованным (и, что самое комичное – факт фабрикации официально признан британским судом). Его главный фигурант – Владимир Теплюк (или Терлюк), малоудачливый бизнесмен из Казахстана с весьма туманной биографией – признался, что был фактически нанят Березовским и Литвиненко. Цель неуклюжей инсценировки «покушения», по-видимому, заключалась в том, чтобы убедить британские власти, что Березовскому в России угрожает опасность. Провокация, по факту, сорвалась (похоже, у Терлюка действительно «сдали нервы», и он понял, что хотя дело о покушении и вымышленное – но тюремный срок за него он может получить вполне реальный). Впрочем, невзирая на это, политическое убежище Березовскому все-таки дали, сугубо волевым усилием британских властей.

12 октября 2003 по доносу Литвиненко были арестованы приехавшие к нему в гости из России экс-майор ФСБ Андрей Понькин (да-да: это бывший коллега Литвиненко по УРПО и участник той самой знаменитой пресс-конференции) и его друг, некий коммерсант Алексей Алехин. Они были тоже обвинены в организации покушения – но вовсе не на Березовского, а (видимо, для разнообразия) на… самого президента Путина! Согласно заявлениям Литвиненко, на Путина должны были покушаться некие «чеченцы», причем и не в Москве, а в самом Лондоне. Впрочем, как и в «деле Терлюка», покушение оказалось фиктивным, а никаких «чеченцев» не существовало в природе. Через несколько дней (не обнаружив ни малейших доказательств их вины) британские власти были вынуждены освободить задержанных. Без каких-либо официальных комментариев они были высланы из страны.

Некоторые детали этой мутной истории можно найти в интернете[50]. Чуть позднее уже сами Понькин и Алехин дали интервью «Комсомольской Правде»[51], где и рассказали подробности:

«А. А.:На первом допросе спрашивали: где родился? Чем занимаешься? Начиная со второй беседы я не отвечал ни на какие вопросы. Ни на один.

А. П.:Мне задавали специфические вопросы. Являюсь ли я сотрудником ФСБ? Собирается ли ФСБ убить Литвиненко или похитить Березовского? Разговаривал ли я с Литвиненко про Путина? Я им отвечал: Литвиненко – сумасшедший. Отправьте меня к моему президенту, пусть органы правоохранительные со мной разбираются. Тут они просто взвились: все, мы больше с тобой разговаривать не будем. И снова отвели в камеру. Думаю: будь что будет. И тут вдруг открывается дверь, заходит старший офицер и говорит: «Мы приносим извинения. Факты не подтвердились, вы свободны».

Заметим: даже сами следователи не пытались отрицать того, что за этой грязной историей стоит именно донос Литвиненко:

Нас повезли в аэропорт. И мой переводчик Чарльз рассказал мне, что донос на нас в полицию написал Литвиненко. Чарльз лично переводил его на английский язык».

Октябрь 2005 – очередное скандальное «разоблачение» Литвиненко, на этот раз в Италии. В этом деле принимал активнейшее участие другой хороший знакомый Литвиненко – Марио Скарамелла (о котором мы еще поговорим отдельно). По их заявлениям, некий украинский эмигрант Александр Талик – «агент ФСБ с 1999 года», и при этом одновременно тесно связан с «русской мафией» и с известным криминальным авторитетом Семеном Могилевичем. (Подробнее про это дело мы расскажем в главе 8.5.)

Август-сентябрь 2006 – Литвиненко, вместе с другим «экс-сотрудником органов», Юрием Швецом, пытается заработать некоторую сумму на своих «разоблачениях». Вот как об этом рассказывает Гольдфарб («Саша, Володя, Борис…»):

«После Сашиной смерти историю этого досье обнародовал Юрий Швец, в прошлом майор внешней разведки, работавший в 80-е годы в США под прикрытием корреспондента ТАСС. Оставшись в Америке, Швец написал книгу о своей службе в КГБ, а теперь подвизался в Вашингтоне в роли консультанта по России. В августе 2006 года, за три месяца до отравления, Саша предложил ему поучаствовать в составлении пяти персональных справок на российских бизнесменов для британского клиента (потом выяснилось, что это был «Тайтон»), который, в свою очередь, получил заказ от крупного инвестора, изучавшего возможности в России. За эту работу Швец с Сашей должны были получить сто тысяч долларов.

Как рассказал потом Швец, первая справка была готова 20 сентября, за сорок дней до отравления. Это было восьмистраничное досье на одного из «питерских чекистов» в окружении Путина – Виктора Иванова, заместителя главы кремлевской администрации, а по совместительству председателя совета директоров «Аэрофлота» и оборонного концерна «Алмаз-Антей». Само по себе досье не содержало ничего, что нельзя было разыскать, порывшись в Рунете: персональные данные, боевой путь от оперуполномоченного ленинградского УКГБ до начальника Управления собственной безопасности и замдиректора ФСБ при Патрушеве, и так далее. В справке упоминались связи Иванова с Тамбовской ОПГ в его бытность одним из соратников Путина в Питерской мэрии, а заодно и вся история о взрывах домов, которые пришлись как раз на тот период, когда он был в Конторе вторым человеком.

Для людей, искушенных в российских делах, все это было перепевом старых мотивов. Но консервативному британскому заказчику профиль Иванова в Сашином изложении показался слишком зловещим, и сделка в десятки миллионов долларов сорвалась. Это была одна из первых попыток новых олигархов-чекистов, поднявшихся в результате «второго великого передела» собственности после разгрома «ЮКОСа», перепродать часть новоприобретенных активов на Запад. Попади эта справка в руки Иванова, Сашина судьба была бы решена: Иванов, как выразился один британский эксперт по России, был «весьма летальной личностью». Узнав, что Саша отдал досье Луговому, Швец схватился за голову, но было поздно.»

Думаю, из рассказанного суть затеянного предприятия вполне очевидна. Литвиненко и Швец попытались немного подзаработать, и продать своему британскому заказчику немного компромата на Виктора Иванова. Похоже, что «компромат» представлял собой набор общеизвестных фактов биографии (легко отыскиваемых поиском в Интернете) – сдобренных по вкусу характерной для Литвиненко клеветой, и фантазиями разной степени бредовости. Итог сего гешефта Гольдфарб (невольно) полностью раскрывает словами должны были получить сто тысяч долларов. (Наверное, не надо пояснять, что «должны были получить» – это совсем не то же самое, что «действительно получили».) Видимо, в Titon International трезво оценили качество предоставленного материала, и не стали за него платить $100000 (да и вообще, по-видимому, ничего не стали платить).

Авторы довольно известной книги «Лондонград» (Марк Холлингсуорт, Стюарт Лэнсли) рассказывают существенно иную историю:

«…Одним из его новых партнеров по бизнесу стал Андрей Луговой. Двое мужчин знали друг друга еще с 90-х годов, когда Луговой работал на Березовского. Они пришли к соглашению, по которому Литвиненко получал 20 процентов от продажи добытых материалов. Сами материалы он получал от Лугового. У Литвиненко были связи, а регулярно приезжающий в Лондон Луговой обладал опытом.

Новым клиентом Литвиненко был Titan International – охранная и разведывательная фирма, находящаяся на Гросвенор-стрит в Мэйфейре. Руководил ею майор Джон Холмс. Оба успешные и деятельные, они заключили контракты в Ираке. В 2006 году их нанял британский авиационный промышленник для получения сведенийо выгодном контракте, согласно которому российская авиационная компания планирует заказать новые ракеты дальнего и ближнего радиуса действия. Контракт мог принести миллиарды фунтов для фирмы, и внешняя разведка должна была оказать неоценимую помощь в получении этого контракта. Заданием «Титана» стало наблюдение за восьмеркой российских граждан, связанных с авиационной компанией и Кремлем.

«Титан» заключил с Литвиненко договор стоимостью в 50000 фунтов, и бывший разведчик был в восторге от своего задания. Это была идеальная работа для него: с одной стороны, шпионить за русскими, связанными с Путиным, а с другой – заработать немного денег. Не зная, с чего начать, он перепоручил это задание Юрию Швецу, бывшему майору КГБ, а сейчас частному детективу с очень хорошими связями и солидным числом американских клиентов. Живя в Вашингтоне, Швец был изобретательным исполнителем, имевшим отличные контакты, которые он получил, давая показания перед Конгрессом США о российской организованной преступности и отмывании денег.

Швец сделал запросы своим источникам в Москве и вскоре получил обличительную информацию об одном из бизнесменов, связанном с русской авиакомпанией. Затем он подготовил исчерпывающий и весьма профессиональный доклад на восьми страницах в глянцевой обложке и 20 сентября 2006 года передал его Литвиненко. А тот не придумал ничего лучше, чем поставить свое имя под ним иотдать отчет в «Титан». Восхищенный клиент предложил Луговому и Литвиненко годовой контракт.»

Из этого рассказа, конечно, трудновато понять одно: если настоящий автор «секретного доклада» – Швец, то при чем же тут Луговой? А если Луговой – то при чем тут Швец? Бесспорно одно: роль Литвиненко в любом случае была ограничена посредничеством между ними (или даже, как намекают авторы книги, прямым плагиатом чужого труда). Поэтому, даже если допустить, что в докладе и было что-то сверхсекретное – трудно понять, почему из-за него убили Литвиненко, а не кого-нибудь из настоящих авторов? Во всяком случае, этот «взрывоопасный» документ никто до сих пор почему-то не видел. Также непонятно главное: так заплатили ли Литвиненко деньги (то ли 100000 долларов, то ли 50000 фунтов) – или нет? На наш взгляд, такой гонорар за восемь листов бумаги (пусть даже и в красивой глянцевой обложке) – это явный перебор.

Кстати, здесь любопытно отметить вот что: эта ведь та самая «Titon International», в которой тоже обнаружили следы полония! При том, что Луговой или Ковтун там не были ни разу. А вот Литвиненко (и, возможно, Швец) – там были.

Господин Швец в этой истории всплыл еще раз, уже после смерти Литвиненко – заявив (вы, конечно, уже догадались?) что ему «точно известно» имя человека, организовавшего убийство Литвиненко!

«Швец сказал, что знает Литвиненко с 2002 года и разговаривал с ним 23 ноября – в день его смерти. Кроме того, по словам Швеца, Литвиненко приглашал его на встречу со Скорамеллой. «Это информация из первых рук, это не слухи. Я дал Скотланд-Ярду информацию из первых рук, которой владел сам», – заявил он»[52].

Одних только выделенных слов вполне достаточно, чтобы заподозрить Швеца в лжи: как мы помним, 23 ноября Литвиненко, накачанный наркотиками, был уже не в состоянии вести с кем-либо содержательные беседы, даже по телефону. Да и из прочих друзей Литвиненко (действительно находившихся с ним в больнице) – факт этого разговора не подтверждает решительно никто.

Помимо этого, Литвиненко считается соавтором двух книг: «ФСБ взрывает Россию» и «Лубянская преступная группировка» (наряду со своим приятелем Юрием Фельштинским). Собственное «литературное творчество» Литвиненко представляет собой ряд статей, опубликованных на сайте Chechenpress (похоже, что бумажные издания, даже самые одиозные, публиковать это постеснялись). Вот избранные образцы его творчества (ссылки приводим):

«Анну Политковскую убил Путин»[53]

Понятно без лишних комментариев. Ну, а кто ж еще, если не Путин?

«Борис Стомахин – образец стойкости и героизма»[54]

Восторженный панегирик известному психопату-русофобу Борису Стомахину (открыто призывавшему к «уничтожению всех русских», помимо всего прочего).

«Шехерезада Путин и джинн по кличке Шнапс»[55]

Суть «разоблачений»: ликвидированный на Кавказе эмиссар «Аль-Каиды» Абу Хавс… на самом деле агент ФСБ (а также, по совместительству, ГРУ!) с агентурной кличкой «Шнапс». (Или это был такой тонкий авторский сарказм? Признаться, мы так и не поняли…)

«Очередная ложь Путина, или Во всем виновато ЦРУ»[56]

Вся статья про то, что в России все очень-очень плохо, экономика держится на нефти, и вообще она вот-вот рухнет: если не сегодня, так завтра. (Опубликовано 14 июля 2004 года.)

«Значит, ты, Шамиль, будешь жить долго!»[57]

Это про то, что террорист Шамиль Басаев непобедим, и благополучно переживет все попытки «кремлевских рептилий» до него добраться. (Опубликовано 12 февраля 2005 года. Басаеву оставалось жить 16 месяцев. Ох, и накаркал автор…)

«За карикатурами в датской газете стоит Лубянка»[58]

Тоже, в общем, все понятно из заголовка. За известными антимусульманскими карикатурами в датской газете Jyllands-Posten стоят происки Лубянки. (Разумеется, внятными доказательствами этого заявления автор себя не утруждает.)

Это, конечно, только избранное: полный список трудов можно найти на сайте /. Нам кажется, что собрав весь этот бред в одном месте, творцы сайта оказали покойному медвежью услугу. В большинстве статей нет не только намека на логику, но и присутствуют явные проблемы со связностью текста, и с элементарной грамотностью. Читая собственные статьи Литвиненко, невозможно избавиться от подозрения, что подлинным автором приписываемых ему двух книг все-таки был Фельштинский. Похоже, что сам Литвиненко был в принципе неспособен написать связный текст объемом больше нескольких страниц.

Ну и, наконец: в мае 2006 года Литвиненко подумывал о том, чтобы заняться шантажом – и не в одиночку, а пытался втянуть в это дело совершенно постороннюю женщину, Юлию Светличную. Впрочем, эта история (столь же любопытная, сколь и темная) заслуживает отдельного и пристального рассмотрения – поэтому мы напишем про нее в п. 8.9.

12 октября 2006 года Литвиненко официально стал британским подданным, получив новые документы на имя «Эдвин Редвальд Картер» (Edwin Redwald Carter). Впрочем, пробыл он им уже недолго…

16 октября 2006 года – первая встреча Литвиненко с Луговым, Ковтуном и сотрудниками компании «Эринис», и начало «полониевой истории».

Финал которой нам прекрасно известен: 7 декабря 2006 года Литвиненко был похоронен в закрытом гробу на Хайгейтском кладбище.

8.3. Что известно о Луговом?

В отличие от Литвиненко, информации о Луговом доступно существенно меньше.

Луговой Андрей Константинович, родился 19 сентября 1966 года в Баку (в офицерской семье).

В 1987 году окончил Московское Высшее общевойсковое Краснознаменное орденов Ленина и Октябрьской революции командное училище имени Верховного Совета РСФСР. Был распределён в Кремлёвский полк, который подчинялся 9-му управлению КГБ (государственная охрана). Был командиром взвода, учебной роты полка.

В 1991–1996 годах работал в Главном управлении охраны РФ, Службе безопасности президента РФ, Федеральной службе охраны. По своей работе, Луговой охранял высших лиц государства, включая и.о. премьера Егора Гайдара, главу администрации президента РФ Сергея Филатова, главу МИД РФ Андрея Козырева, зам. секретаря Совета безопасности РФ Бориса Березовского. Короче говоря, Луговой был профессиональным телохранителем – сперва в «девятке», потом в ФСО. Дослужился до звания майора.

С 1996 года – ушел из ФСО в службу безопасности телеканала ОРТ (тогда подчиняющуюся Березовскому и Патаркацишвили). По-видимому, с этого года знаком и с Литвиненко. Есть версия, что именно Литвиненко и рекомендовал его Березовскому на этот пост.

Дружеская идиллия на фоне Кавказских гор. Андрей Луговой и Борис Березовский, около 1997 г.

Когда Березовский бежал из России, судьба Лугового совершила резкий и неприятный поворот. 13 апреля 2001 года – он (якобы) пытается организовать побег из тюрьмы бывшего зам. директора «Аэрофлота» Николая Глушкова. (Глушков был арестован в декабре 2000 года по делу о мошенничестве и хищениях в «Аэрофлоте», в которых также были непосредственно замешаны Березовский и Патаркацишвили.) 29 июня 2001 года – Луговой арестован за организацию «попытки побега». Подлинная история этой «попытки» темновата.

«По версии следствия, побег организовал партнёр Березовского Бадри Патаркацишвили. Как утверждает газета «Известия» со ссылкой на анонимный источник в Генпрокуратуре, Луговой готовил побег Глушкова по приказу Березовского и Патаркацишвили и «стал состоятельным человеком» «в благодарность за то, что своих хозяев ни в ходе предварительного следствия, ни на суде так и не сдал». По версии самого Глушкова, обвинение в подготовке побега было подстроено как повод оставить его в тюрьме и Луговой был частью этого плана, организованного ФСБ»[59].

«Многие СМИ рассказывали о загадочной попытке побега Глушкова из Гематологического центра, куда его перевели по болезни из «Лефортова». До сих пор неизвестно, было ли это провокацией со стороны следствия (иначе Глушкова пришлось бы отпускать под подписку). Как бы то ни было, по этому эпизоду кроме Глушкова в качестве обвиняемых проходят еще его личные охранники и водитель: Владимир Скоропупов, Игорь Провидухин и отставной майор КГБ Андрей Луговой, которого называют «хранителем секретов» Березовского. Высказывалась даже версия, что операция «Побег» была направлена не против Глушкова, а с целью захвата Лугового. А двух охранников СИЗО «Лефортово», обвиняемых также в связи с побегом, уже осудили. Дмитрий Наумов отделался годом лишения свободы условно за злоупотребление служебным положением, а Алексея Скаливенко оправдали. Дело Бадри Патаркацишвили, который, по мнению следствия, как раз и готовил данный побег, выделено в отдельное производство; сам он объявлен в розыск и раздает из Тбилиси интервью «дружественным» Березовскому изданиям. В итоге к уже имевшимся у Глушкова обвинениям, добавились побег из-под стражи и отмывка денежных средств.»[60]

В 2004 году суд приговорил Лугового к году и двум месяцам лишения свободы. С учетом уже проведенного в заключении времени Луговой освобожден из под стражи в зале суда. (По иронии судьбы – он провел за решеткой срок, намного превышающий судебный приговор.)

Впрочем, из тюрьмы он вышел довольно обеспеченным человеком. В 2006 году Луговой стал одним из совладельцев компании «Эжен Бужеле Вайн», которая выпускала прохладительные напитки (квас, сбитень, медовуху) под торговой маркой «Першинъ». Помимо этого, руководил группой охранных компаний «Девятый вал», и занимался организацией охраны людей, близких к Березовскому (в частности, его дочери Елизаветы, и бывшего политика Ивана Рыбкина).

16 октября – 1 ноября 2006 – начало и конец той самой «полониевой истории».

3 ноября Луговой вернулся из Лондона в Москву (явно не подозревая о том, какие серьезные последствия для него и для других будет иметь его поездка в Лондон…)

22 мая 2007 года Королевская прокурорская служба Великобритании предъявила российскому бизнесмену Андрею Луговому обвинение в «убийстве Александра Литвиненко путем отравления полонием-210» и потребовала его экстрадиции.

19 июля 2007 года Британии в экстрадиции Лугового было официально отказано. Как мы помним, за этим последовало резкое ухудшение дипломатических отношений, и «симметричные» высылки дипломатов.

15 сентября 2007 года – лидер ЛДПР Владимир Жириновский заявил, что Андрей Луговой займет второе место в предвыборном списке партии на думских выборах (полностью вся «тройка»: сам В. В. Жириновский, А. К. Луговой, И. В. Лебедев).

2 декабря 2007 года – Луговой становится депутатом Государственной Думы V созыва.

4 декабря 2011 года – успешно переизбран в Государственную Думу (также от ЛДПР, но уже от Иркутской области).

По версии британских властей (которую мы разобрали в предыдущей главе), он – главный подозреваемый в «деле Литвиненко». По версии российского следствия, он – один из ключевых свидетелей этого дела, а также, предположительно, побочная жертва отравления.

Заслуживает упоминания также то, что из людей, непосредственно и близко знающих Лугового, многие откровенно не поверили в его причастность к отравлению Литвиненко. В частности, в это не поверил ни экс-премьер России Егор Гайдар, ни его бывший босс по ОРТ Бадри Патаркацишвили.

В 2011 году имя Андрея Лугового звучало вновь – в связи с некой аудиозаписью разговора, произошедшего между Борисом Березовским и Романом Абрамовичем, которая должна была стать важной уликой на проходившем в Лондоне судебном процессе. Утверждается, что именно Луговой (бывший тогда главой службы безопасности ОРТ) и сделал в свое время эту запись. О содержании этой записи до сих пор ничего достоверно не известно.

24 апреля 2012 года Луговой добровольно подвергся проверке на полиграфе (детекторе лжи). Проверка была организована специалистами британской фирмы UK Lie Tests, профессионально занимающейся подобными исследованиями:

«Во время проверки были заданы следующие относящие к делу вопросы и даны следующие ответы: Вопрос 1: Делали ли вы что-нибудь, что привело к смерти Александра Литвиненко? Ответ: нет. Вопрос 2: Были ли вы каким-либо образом причастны к смерти Александра Литвиненко? Ответ: нет. Вопрос 3: Имели ли вы когда-нибудь дело с полонием? Ответ: нет».

«После тщательного анализа всех диаграмм, полученных в результате проверки, удалось выяснить, что данные на эти вопросы ответы не были ложью. Таким образом, по нашему профессиональному мнению, Андрей Луговой говорил правду, когда отвечал на вышеуказанные вопросы», – подчеркивается в документе, подписанном членами британской Ассоциации полиграфологов, экспертами Брюсом и Тристамом Берджессами[61].

В марте 2013 года Луговой официально заявил, что отказывается принимать дальнейшее участие в британском «инквесте».

Депутат Госдумы Андрей Луговой, которого британские спецслужбы подозревали в причастности к смерти экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, заявил о своем выходе из этого дела. По его словам, поводом послужило решение судьи засекретить рассмотрение важнейших материалов по делу.

«Судья принял решение о проведении по данным важнейшим материалам секретного заседания в отсутствие моего представителя. Как опровергнуть обвинения, если они не рассекречены?» – заявил на встрече с журналистами в Москве Луговой, передает агентство ИТАР-ТАСС. По его словам, он пришел к выводу, что не сможет добиться справедливости в Великобритании. «Я всеми силами пытался помочь расследованию, но после этого полностью потерял веру в британскую Фемиду. Я выхожу из коронерского следствия и не буду в нем больше участвовать», – заявил Луговой. При этом он добавил, что готов принять участие в процессе в случае его открытости и снятия с себя необоснованных подозрений.

Личная жизнь: женат, имеет двух дочерей и сына. Увлекается спортом (футбол, конный спорт, горные лыжи), коллекционированием вин, охотой, рыбалкой, культурным и спортивным туризмом. Не так давно женился во второй раз.

В Интернете имеет собственный сайт: .

8.4. Что известно о Ковтуне?

Информации о нем доступно еще меньше, чем о Луговом…

Дмитрий Вадимович Ковтун родился 25 сентября 1965 года в семье военных. Закончил Московское Высшее общевойсковое Краснознаменное орденов Ленина и Октябрьской революции командное училище имени Верховного Совета РСФСР в 1986 году. (Учился там вместе с Андреем Луговым, там они и познакомились.) По окончании училища проходил военную службу в Чехословакии, затем в Германии. Там женился на Марине Валль (немке российского происхождения). Даже после развода сохранил хорошие отношения и с бывшей женой и с тещей. Кстати, ни одна из них не поверила в какую-либо его причастность к убийству Литвиненко:

Марина Валль характеризует Ковтуна как «уравновешенного», «позитивно думающего» и верующего человека, которого она не могла бы представить в качестве сотрудника спецслужб или контрабандиста. «Дмитрий не тот человек, который мог бы иметь при себе субстанцию, подобную веществу полоний-210, носить ее на встречу с друзьями и подвергать риску жизни своих близких, которые находились с ним в то время, когда он был в Германии», – цитирует GZT.RU показания Марины Валль.

Бывшая теща Ковтуна, доктор Элеонора Валль, которая работает психотерапевтом, отзывается о нем как об «совершенно неагрессивном типе, не способном на убийство». «Он мягкий и добрый человек», – рассказала полиции фрау Валль[62].

После увольнения из армии, Ковтун работал в системе охранных компаний Лугового. Впрочем, в некоторых «осведомленных источниках» утверждается, что Ковтун работал в ФСБ (а иногда – что даже в ГРУ)! Однако никаких убедительных доказательств этого никто до сих пор не предъявил, и мы склонны предполагать, что никакого отношения к каким-либо спецслужбам Ковтун никогда не имел.

После «полониевого скандала» прокуратура Германии сперва возбудила против Ковтуна уголовное дело по обвинению в «нелегальном ввозе радиоактивных веществ». Однако, в ноябре 2009 года это уголовное дело было закрыто. Германскими властями Ковтун официально признан случайной жертвой отравления:

Уголовное дело в отношении Дмитрия Ковтуна было закрыто Генпрокуратурой Германии в начале ноября за отсутствием доказательств. Оно было возбуждено после того, как к гамбургской квартире бывшей супруги бизнесмена Марины Валль, где он останавливался во время поездки в Германию в октябре 2006 года, были обнаружены следы полония-210, которым в ноябре 2006 года в Лондоне был отравлен Александр Литвиненко. Однако позже следствие установило, что гамбургские следы радиоактивного вещества носят вторичный характер, и Ковтун, скорее всего, получил дозу радиации от Литвиненко после встречи с ним в Лондоне до приезда в Германию.

В России Ковтун также проходил по делу об отравлении Литвиненко, однако не в качестве обвиняемого, а как жертва покушения на свою жизнь. Сам бизнесмен неоднократно заявлял о своей готовности сотрудничать как с британским, так и с германским следствием[63].

Официальные документы гамбургского следствия

Официальные документы гамбургского следствия

В отличие от Лугового, британские власти до недавнего времени не предъявляли Ковтуну официальных обвинений: он допрашивался британскими следователями в качестве свидетеля. Российским следствием в настоящее время рассматривается как одна из побочных жертв отравления, наряду с Луговым.

8.5. Что известно о Скарамелле?

Марио Скарамелла (Mario Scaramella) родился 23 апреля 1970 года в Неаполе.

Биография этого персонажа «дела Литвиненко» исключительно темна и запутана. Несомненно одно: она могла бы стать основой для увлекательного плутовского романа в лучших итальянских традициях… Многие детали его похождений не прояснены до сих пор.

Нет никаких достоверных сведений, например, о полученном им образовании. Многие СМИ (видимо, по традиции) называют его «профессором», но профессором каких именно наук – почему-то никогда не расшифровывается… Ну а может, «профессором» Скарамелла является в том самом специфическом смысле, в каком главный герой бессмертной комедии «Джентльмены удачи» был «доцентом»? Тогда это многое объясняет!

Публичная политическая карьера господина Скарамеллы неразрывно связана с деятельностью так называемой «комиссии Митрохина», возглавляемой сенатором (от правой партии «Forza Italia») Паоло Гуццанти. Эта итальянская парламентская комиссия действовала в период с 2002 по 2006 год, и занималась она в основном охотой на ведьм. То есть, простите – охотой на «агентов российских спецслужб» в итальянских властных структурах. Хотя государственных денег на работу этой комиссии было истрачено изрядно, ни одного реального «российского агента» она так и не поймала. Похоже, что единственным результатом работы этой комиссии был ряд заявлений разной степени бредовости. Здесь, конечно, бесспорный (и непревзойденный) шедевр – утверждение, что в 1970 году советская подводная лодка установила у берегов Италии 20 тактических ядерных торпед! Первоисточник этого бреда – так называемый «архив Митрохина», в честь коего комиссия и названа. Это собрание материалов, которые беглый шифровальщик КГБ Василий Митрохин выдавал за «секретные документы КГБ» (и которые, по-видимому, по большей части сам и сочинил):

Новый скандал может разгореться в Италии. У берегов Апеннинского полуострова вот уже 35 лет лежат советские ядерные торпеды.

В начале января 197° г. подлодка, находившаяся в распоряжении ГРУ и морской разведки, установила на дне Неаполитанского залива более 10 торпед разного типа. Спустя три месяца операция была повторена. Правда, тогда удалось заложить на грунт только четыре торпеды. По мнению итальянских экспертов, изучавших сведения из «Архива Митрохина», в настоящее время в непосредственной близости от итальянского побережья находятся около 20 боеголовок, которые должны были привести в действие «через сеть спутниковой связи и ретрансляторов на земле, питающихся от термоядерных генераторов миниатюрных размеров».

В Италии сейчас уже никого не волнуют перспективы Третьей мировой войны и то, что все эти годы страна жила практически на пороховой бочке, – пронесло, и ладно! Но вот опасность, которые торпеды могут представлять для окружающей среды, стала здесь самой животрепещущей темой. Руководитель Гражданской обороны страны Гвидо Бертолазо сообщил, что передал доклад МАГАТЭ о советских торпедах компетентным службами Министерству обороны. И агентство относит данный случай к категории потенциально опасных «инцидентов» в плане радиоактивного заражения. По словам Бертолазо, он надеется, что «ему не придется их искать», не уточнив, правда, означает ли это, что он не верит в существование торпед или же полагается на российских военных, которые могли бы сами решить эту деликатную проблему[64].

Более-менее технически грамотные читатели, несомненно, знают, что над созданием термоядерного генератора (пускай даже и не самого «миниатюрного размера») – лучшие физики нашей планеты трудятся уже не одно десятилетие (но пока, увы, почти безуспешно). А вот в распоряжении ГРУ, оказывается, таковой имелся… уже в 1970 году! Безумно жаль, что эти «торпеды» до сих пор никто так и не нашел: не говоря уж о том, что как-то боязно за Италию – это ведь помогло бы человечеству решить все свои энергетические проблемы на столетия вперед!

Похоже, однако, что помимо поиска «ядерных торпед» в прибрежных водах, основным направлением деятельности комиссии стала кампания клеветы против кандидата в премьеры Романо Проди. По их заявлениям, Проди «работал на КГБ». По загадочному стечению обстоятельств, именно он был основным политическим конкурентом партии главы «комиссии Митрохина», господина Гуццанти. А для придания этим бредовым обвинениям хоть какой-то весомости, комиссии нужен был хоть какой-то живой «свидетель», имеющий отношение к экс-КГБ. Вот тут комиссии и подвернулся Александр Литвиненко.

Непосредственное знакомство Скарамеллы и Литвиненко относится, по-видимому, к 2005 году. Реальные обстоятельства аферы, в которую оказались замешаны они оба, до сих пор (в основном) покрыты туманом. Несомненно одно: основной целью пары мошенников был некий Александр Талик – совершенно никому не известный украинский эмигрант, давно уехавший из СССР в Италию, и с тех пор проживающий в Неаполе. По аналогии с «делом об отравленной авторучке» – эту историю можно назвать «делом о гранатах в Библиях»:

Но отступать Литвиненко не собирался. В октябре 2005 г. он заявил, что раскрыл агента ФСБ в Неаполе – человека, который, по его мнению, работал под мощным прикрытием с 1999 г. Этот агент ФСБ родился на Украине и, как считал Литвиненко, был тесно связан с шайкой Могилевича. Его имя – Александр Талик, он родился в 1970 г. и, согласно итальянскому досье и показаниям, данным позже в итальянском суде, прежде, чем его завербовали в ФСБ, где он дослужился до капитана, служил в Красной армии.

В ходе того же судебного слушания Талик признался, что работал в ФСБ до 1977 г.,но отрицал все остальное. Он заявил, что Скарамелла пытался вынудить его дать комиссии информацию о Могилевиче и украинских криминальных авторитетах, живущих в Италии. Когда он отказался, Литвиненко и Скарамелла якобы прибегли к уловке: попытались вовлечь Талика в преступный сговор, надеясь, что это убедит его пойти на сотрудничество.

Если верить Талику, то в октябре Литвиненко отправил Скарамелле факс, в котором сообщал, что российские спецслужбы намерены убить брата Литвиненко Максима, Скарамеллу и одного из политических соратников Берлускони. Подробности плана выглядели довольно странно: белый микроавтобус с украинскими номерами якобы вез из Киева в Неаполь партию экземпляров Библии, внутри которых были спрятаны гранаты. Они должны были быть использованы для покушения на трех вышеуказанных лиц. Получателем оружия и наемным убийцей был якобы Талик.

Литвиненко и его брат сообщили об угрозе в отделение полиции Сенигаллии. Скарамелла сообщил о заговоре римской полиции. Полицейский патруль в Абруццо действительно обнаружил два белых микроавтобуса с украинскими номерами, а в них – партию гранат. Шесть украинцев были арестованы, и им предъявили обвинение в контрабанде оружия.

По предложению Литвиненко Скарамелла сообщил полиции имя офицера ФСБ в Москве, который, по их словам, курировал Талика. Однако ничего не произошло. Более того, у полиции возникли подозрения относительно самого Скарамеллы – сообщенные им подробности о передвижении микроавтобусов казались слишком уж точными.

В ноябре Литвиненко взял дела в свои руки и «раскрыл» подробности заговора (в том числе, имя Талика) в интервью украинским СМИ. Итальянские власти, уже подозрительно относившиеся к комиссии Митрохина, Скарамелле и Литвиненко, начали прослушивать их телефонные разговоры. Зафиксировано, как Литвиненко радостно сообщает Скарамелле: «Опубликовали все украинские газеты, и все граждане Украины знают о Талике и заговоре. Кроме того, я сказал, что Талик арестован»[65].

Детали аферы в приведенной цитате изложены подробно, и комментарии, наверное, не требуются. (Однако особо хочется отметить, конечно, «признание» Талика о работе в ФСБ… до 1977 года, когда никакого ФСБ, разумеется, не существовало.) «Агент ФСБ» Талик, в числе прочих, планировал покушение на нескольких человек, и в том числе и на «одного из политических соратников Берлускони» (под этим псевдонимом, как легко догадаться, скрывается сам г-н Гуццанти). (Всего через несколько лет они с Сильвио Берлускони стали лютыми недругами – но это было уже потом…) А про запланированное «покушение» итальянская общественность узнала от самого неустрашимого героя:

10 ноября 2005 года, как пишет Corriere delta Sera, появилась информация о подготовке покушения на Паоло Гуццанти, который возглавляет парламентскую комиссию, расследующую деятельность КГБ на территории Италии. О подготовке покушения заявил сам Гуццанти на интернет-сайте Dagospia. После публикации письма Гуццанти председатель сената Марчелло Пера выразил сенатору «солидарность и обеспокоенность». Гуццанти утверждает, что 16 октября мобильная полицейская команда остановила в Терамо подозрительный грузовик, прибывший с Украины. При осмотре были обнаружены две гранаты РПГ и гранатомет болгарского производства, уже применявшийся в ходе боевых действий. Украинцы были задержаны. В последующие дни они заявляли, что ничего не знали о содержимом свертка, который они перевозили. Но прокуроры заменили задержание на арест за хранение боевого оружия.

«Я не утверждаю, что против меня готовилось покушение, – уточняет Гуццанти, – я просто систематизировал некоторые тревожные факты. Я надеюсь, что спецслужбы и полиция выполнят свой долг и во всем разберутся»[66].

Г-н Гуццанти надеялся не зря! Спецслужбы и полиция действительно во всем разобрались – и, в конце концов, арестовали его подручного Скарамеллу, который и организовал на самом деле поставку огнестрельного груза.

Услышать комментарии по поводу этой истории от самого Талика было б, безусловно, весьма интересно. К сожалению, он явно не горит желанием встречаться с журналистами (во всяком случае, с британскими):

Талик живет в грязном и небезопасном районе Неаполя, куда таксист отказывается нас везти. «Идите пешком», – говорит он и спешит прочь.

По узким улицам, на которых темно из-за развевающегося над головой белья, мы подходим к квартире без окон. Стучим. Гремят замки, и из-за двери выглядывает нездорово бледное лицо. Это Наталья, жена Талика, за ее ногу держится ребенок. Спрашиваем, можно ли поговорить с ее мужем.

Они молча смотрит на нас. Нам нужно поговорить с ним о Литвиненко, говорим мы. Ее лицо выражает крайнюю степень недоверия. «Кто сказал вам, как нас найти?», – кричит она и с грохотом захлопывает огромную железную дверь. Мы слышим, как она бежит наверх и что-то кричит мужу. И по узкой улочке идем обратно[67].

Как совершенно очевидно из процитированного отрывка – Александр Талик живет, фактически, в неаполитанских трущобах, в условиях беспросветной нищеты. Неужели кто-нибудь (хотя бы в принципе) мог поверить в его связи с полумифической «русской мафией», или с небезызвестным и ворочающим миллионами Семеном Могилевичем?!! Воистину, провокация Скарамеллы и Литвиненко была рассчитана на клинических идиотов…

В итоге выяснилось, что в итальянской полиции работают все-таки не идиоты. И Скарамелле вся эта история обошлась довольно дорого:

Скарамелла был арестован 24 декабря и обвинен в «клевете» на Талика. Несколько месяцев спустя ему было также предъявлено обвинение в контрабанде оружия. Процесс над шестью украинцами, арестованными ранее с гранатами и находившимися в заключении с октября 2005 г., был прекращен за недостатком улик.

В сентябре 2007 г., после девяти месяцев содержания под стражей, Скарамелла был помещен под домашний арест на своей родовой вилле недалеко от Гаэты, приморского города под Неаполем. Обвинения он отвергает. Вся связь с внешним миром идет через его отца Амедео, который согласился встретиться с нами в кабинете своего юриста с видом на Неаполитанский залив. «Когда в декабре 2006 г. мы с сыном были в Лондоне и помогали вашей полиции, – заявил Амедео, – здесь полиция врывалась во все наши дома. Когда Марио вернулся в Италию, его на 45 дней посадили в одиночную камеру шириной два метра. Мы спрашивали: «За что вы сажаете моего сына?» Почему им понадобилось 13 месяцев, чтобы арестовать Талика, которого они тут оке отпустили? В деле моего сына совершенно явный политический подтекст»[68].

В феврале 2008 года Скарамелла получил четыре года тюрьмы – однако быстро был освобожден, ввиду того, что попал под амнистию. Впрочем, если посмотреть на это с другой стороны – Скарамелла еще отделался достаточно легко! Фактически, он провел за решеткой всего девять месяцев (после чего, вместо тюрьмы, начался «домашний арест на родовой вилле»). (В отличие от ни в чем не повинных итальянских эмигрантов, которые из-за ложного доноса этого негодяя провели в тюрьме больше года.)

Однако все это было лишь в самом конце 2006 года. А в ноябре Скарамелла (еще вполне законопослушный итальянский гражданин) нанес свой краткосрочный визит Литвиненко в Лондон, из-за чего и оказался втянутым в «полониевую историю». (Или, может быть, не только из-за этого?!)

В Лондон он прилетел для участия в некой конференции, а также чтобы «предупредить» Литвиненко об еще одном покушении (организованном, конечно же, «некими спецназовцами»):

Как мы хорошо знаем сегодня, 30 октября он направил Марио Скарамелле e-mail, где предупреждал о том, что Скарамелле и сенатору Гуццанти грозит опасность. Потом он 31 октября, в день вылета Скарамеллы в Лондон (все хорошо знали, что этот вылет планировался, потому что Скарамелла должен был участвовать в конференции в Лондоне) он направил второй e-mail, где тоже предупредил о том, что непосредственная опасность грозит жизни сенатора Гуццанти, Марио Скарамелле, Литвиненко и Борису Березовскому. Просил ни в коем случае не показывать этот документ ни людям Березовского, ни особенно Литвиненко. Естественно, таким образом, он толкнул Скарамеллу на то, что как только тот прилетит в Лондон, немедленно позвонил Литвиненко и назначил встречу. Кстати говоря, этим и объясняется тот факт, что он был нервный, взволнованный, придавал большое значение этому документу. Документ у меня есть в оригинале, прямо из компьютера Скарамеллы. Там, кстати, не содержится информации о Политковской, а содержится совершенно необоснованная и явно фальшивая, сфальсифицированная угроза о том, что некие спецназовцы находятся в Неаполе и готовят покушение на тех четырех лиц, которыхяназвал, то есть Скарамелла, Гуццанти, Литвиненко и Березовский. Что, я думаю, безусловно, не соответствует действительности. Там также упоминается организация «Честь и достоинство», которая тоже явно не имеет ни какого отношения к делу, то есть выдуманная история с целью запугать Скарамеллу, с целью вывести его на Литвиненко[69].

Как видим, на этот раз Скарамелла не обидел и себя, любимого – и не забыл добавить себя в список предполагаемых жертв покушения. Действительно, ну чем он хуже своего босса Гуццанти? Ему же было обидно, что в этот «список» уже не поверил никто (включая и друга Литвиненко). А тут как раз итальянские власти завершили расследование истории с «гранатами в Библиях» – и, по возвращении в Италию, Скарамелла почти немедленно оказался за решеткой.

Сейчас от бывшего друга Марио беззастенчиво открещиваются и все прочие «друзья». Вот еще одна цитата из книги Гольдфарба:

Этот рассказ был бы неполным без того, чтобы не посвятить несколько слов Марио Скарамелле, итальянскому «консультанту» и конспирологу, который оказался в неудачное время в неудачном месте. Его знакомство с Сашей было связано с политической склокой, бушевавшей несколько лет вокруг Романо Проди, дважды премьер-министра Италии и главы Еврокомиссии. Недоброжелатели обвиняли Проди в связях с КГБ во времена холодной войны. Впервые эти обвинения прозвучали в 1999 году, после того, как в Великобритании был опубликован «Архив Митрохина» – материалы, вывезенные на Запад бывшим архивариусом ПТУ (разведки КГБ) Василием Митрохиным. В них, среди многочисленных советских агентов на Западе, упоминался источник в Италии, который по некоторым признакам мог быть Проди, но в равной степени мог им и не быть. Политические оппоненты Проди подняли вокруг этого страшную шумиху, и в 2002 году в итальянском парламенте была создана так называемая «Митрохинская комиссия» для расследования этих подозрений. Марио Скарамелла был консультантом этой комиссии, но консультантом явно не беспристрастным. Он колесил по Европе, разыскивая бывших сотрудников советских спецслужб, пытаясь получить материалы, компрометирующие Проди. Так он вышел на Сашу Литвиненко.

Саша ему рассказал, что в 2000 году, выйдя из тюрьмы, он встречался с генералом Анатолием Трофимовым, бывшим начальником московского УФСБ, который к тому времени уже был на пенсии. Трофимов тогда вскользь упомянул Проди, назвав его «нашим человеком». Ценность этого свидетельства весьма сомнительна, так как разговор состоялся через год после того как вокруг Проди разразился «митрохинский скандал», и генерал мог всего лишь повторить то, о чем сам прочитал в газетах. «Митрохинская комиссия» была расформирована в марте 2006 года, так ничего и не доказав.

Так или иначе, в октябре 2006 года Скарамелла вновь запросил встречи с Сашей чтобы «показать важный документ, проливающий свет на убийство Политковской». Документ оказался сообщением электронной почты от другого российского эмигранта по имени Евгений Лимарев, проживающего во Франции, которого Саша, кстати, прекрасно знал. Лимарев писал Скарамелле о том, что в Интернете циркулирует список «врагов ФСБ», якобы намеченных к уничтожению. В список входили Березовский, Литвиненко, Политковская, Закаев и еще несколько человек. Ознакомившись с «предупреждением», Саша сказал Скарамелле, что это полная ерунда; таких списков он видел с десяток, они появляются время от времени в «патриотических» блогах. На этом бы дело и закончилось, но к несчастью Скарамеллы, встреча с Сашей состоялась за час до рокового чаепития с Луговым, да еще в том самом ресторане «Итсу», который успели загрязнить полонием Луговой с Ковтуном двумя неделями раньше.

Для Скарамеллы наступили «15 минут славы» – несколько дней о нем писали все газеты и говорили все телестанции мира. Перепуганный Скарамелла сам явился в Скотланд-Ярд, чтобы ответить на все вопросы. Но к тому моменту, когда британская полиция убедилась, что Скарамелла не имеет к отравлению ни малейшего отношения, вся подноготная «консультанта» была насквозь просвечена и проверена десятком спецслужб в нескольких странах, не говоря уж о дотошных журналистах. Выяснились некоторые нелицеприятные подробности его собственного прошлого, в том числе несуществующее профессорское звание, фиктивные фирмы, липовые фонды и тому подобное. По возвращении из Лондона Скарамелла был арестованитальянской полицией по обвинению в том, что инсценировал покушение на самого себя, чтобы поднять свой статус «консультанта» по вопросам безопасности. По делу о фиктивном покушении его приговорили к четырем годам за клевету и незаконный оборот оружия. Он был освобожден по амнистии в феврале 2008 года.

Как видим, когда речь заходит о бывшем приятеле Саши Скарамелле – Гольдфарб начинает оценивать его деятельность вполне объективно, прямо называя его «консультантом» и «профессором» в кавычках (а вот жуликом и провокатором – уже без всяких кавычек). Понятно, что когда речь идет о самом Саше – вся его объективность куда-то бесследно исчезает. На наш же пристрастный взгляд, какую-либо разницу между друзьями Сашей и Марио усмотреть очень трудно. Скарамелла – это просто итальянский Литвиненко (или, если вам так больше нравится, наоборот: Литвиненко – это русско-британский Скарамелла).

Похвальная верность: от Скарамеллы упорно не желает открещиваться его бывший босс Паоло Гуццанти:

Марио был арестован в Италии по обвинению в клевете на украинского гражданина и бывшего капитана КГБ Александра Талика, скрывающегося в Италии. По словам Скарамеллы, этому человеку принадлежали две гранаты, найденные полицией в Библиях в фургоне, которым управляли украинцы. Талика признали невиновным. Украинская мафия процветает в Италии и печально известна тем, что ее используют секретные службы для грязной работы. У итальянской полиции много данных на этотсчет. Что касается российских связей Скарамеллы, то у него была собственная программа работы в России еще до того, как он стал консультантом моей комиссии[70].

Попытки господина Гуццанти выгородить своего бывшего подручного (и его сказки про «украинского мафиози» Талика) сейчас смотрятся уже как-то совсем нелепо. Хотя сам Скарамелла и отделался относительно легким испугом – тем не менее, политическая карьера этой одиозной личности, видимо, закончена окончательно и бесповоротно. Во всяком случае, в парламентских комиссиях ему больше никогда не работать…

Впрочем, одно не подлежит никакому сомнению. Его политическая карьера кончилась еще очень даже хорошо – если сравнивать ее с карьерой его бывшего приятеля Литвиненко.

8.6. Был ли Литвиненко шпионом?

Вопрос выглядит довольно странным. Полагаем, все прекрасно знают, что никаким «шпионом» он не был! Литвиненко был офицером УРПО ФСБ (Управления по разработке и пресечению деятельности преступных организаций). Шпионажем эта организация никогда не занималась – равно как и контршпионажем. (Шпионажем – если кто не в курсе – заняты в основном СВР и ГРУ.)

В общем, ответ на вопрос выглядит до смешного очевидным. Но не задать его мы не можем – западная (особенно, британская) пресса почему-то с маниакальным упорством именует экс-полковника «шпионом». (На самом деле понятно, почему – истории об «убитых шпионах» намного интересней широкой публике, и куда лучше продаются.) Простой поиск по сочетанию слов «Litvinenko» и «spy» радует нас многочисленными перлами журналистского красноречия (в основном, разумеется, британского).

Вот несколько довольно типичных заголовков:

• Daily Mail: Murdered Russian spy Alexander Litvinenko branded a 'traitor' by his own father who begs forgiveness from Putin[71]

• Guardian: Why a spy was killed[72]

• BBC: Poisoned spy «had death threats»[73]

• The Telegraph: Spy poisoned by radiation[74]

• Huffington Post: Alexander Litvinenko's Wife Urges Cameron To Raise_Spy Murder In Kremlin Talks[75]

• USA Today: Mysterious case of the poisoned spy[76]

Можно найти еще множество заголовков в таком вот стиле. (Кстати, книга Мартина Сикссмита «The Litvinenko File», которую мы здесь довольно подробно цитируем, первоначально также имела подзаголовок «The Life and Death of a Russian Spy». Правда, потом автор подзаголовок все-таки поменял.) Так вот, к сведению всех перечисленных авторов: Литвиненко никогда не был шпионом (как бы им этого не хотелось).

Или, может быть, это такой тонкий намек на то, что он был шпионом, но британским? Но тогда, простите, он в любом случае будет не russian spy – а british spy!

Впрочем, вопрос о работе Литвиненко на британские спецслужбы очень интересен сам по себе, и заслуживает отдельного рассмотрения.

8.7. Был ли Литвиненко агентом британских спецслужб?

Как мы помним, о том, что экс-полковник Литвиненко много и охотно сотрудничал с британскими спецслужбами, мир впервые узнал от Андрея Лугового. (Тот же, в свою очередь, узнал это непосредственно от самого Литвиненко – покойный очень плохо умел держать язык за зубами…)

«Зная и анализируя поведение Александра в последние месяцы 2006 годы, я не мог не видеть, что он разочаровался в Березовском, так и в своих британских хозяевах из спецслужб. Он считал, что англичане его недооценивают. Естественно, мало платят за службу. У меня сложилось мнение, что он явно выходил из-под контроля британской спецслужбы. Я думаю, неудача с моей вербовкой заметно пошатнула его значимость в глазах англичан. Стараясь любой ценой решить задачу разведчиков, Литвиненко часто выходил за рамки отведенной ему роли агента-вербовщика и пробалтывал в беседах со мной много лишнего.»

Тогда, в мае 2007 года, эти заявления были восприняты многими скептически. Никаких официальных комментариев со стороны британских спецслужб, разумеется, не было. А реакцией лондонского «круга друзей» Литвиненко было дружное отрицание (и особенно старательно отрицала это его вдова):

Москва, 28 окт. – РИА Новости. Вдова экс-сотрудника ФСБ РФ Александра Литвиненко говорит, что он не был агентом британской разведывательной службы MI6, сообщает в воскресенье газета Sunday Telegraph.

«Мой муж никогда не был агентом MI6. Он был критиком российского правительства и говорил об этом открыто. Он был известен и специализировался на организованной преступности», – заявила газете Марина Литвиненко.

Она добавила, что Александр был не тем человеком, который бы «пригодился британским спецслужбам».

Александр Гольдфарб, друг Литвиненко, недавно написавший книгу в соавторстве с его вдовой, также считает, что Литвиненко вряд ли работал на британскую спецслужбу.

«Мне с трудом верится в то, что это правда, Саша уже 10 лет, с 1997 года, не работал в российских спецслужбах, поэтому не знал и не мог знать никаких секретов. А до этого он работал в области организованной преступности», – заявил Гольдфарб Би-Би-Си[77].

Запомним хорошенько: все это они утверждали в 2007 году. Прошло всего четыре года – и они начали делать совершенно противоположные заявления:

Вдова бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко Марина впервые признала, что ее мужработал на британские спецслужбы: контрразведку (МI5) и внешнюю разведку (MI6). Об этом пишет издание Mail on Sunday.

Марина Литвиненко рассказала, что, в частности, ее супруг сотрудничал с секретными службами в рамках операций против «русской мафии» в Европе. По словам вдовы, Литвиненко не рассказывал ей «о каждой встрече с MI6», но говорил, что «помогает им». Она также сообщила, что за свои услуги Литвиненко получал «десятки тысяч фунтов».

При этом в комментарии «Русской службе ВВС» Марина Литвиненко уточнила, что говорить о работе ее мужа на британские спецслужбы некорректно, так как это была «не работа, а консультации в сфере борьбы с организованной преступностью»[78].

Итак, они наконец-то признали, что Литвиненко сотрудничал с британскими спецслужбами – но, якобы, исключительно в рамках «операций против русской мафии в Европе». Что же это за операции такие, и какое отношение к ним имели британские разведывательные и контрразведывательные ведомства? На этот вопрос в своей книге пытается ответить Гольдфарб. Его ответ, как обычно, вызывает недоумение:

«Марина чувствовала себя „почти как в Москве“: у Саши появилась профессиональная жизнь, в которую она не вникала, а об успехах догадывалась по улучшению его настроения. Только теперь командировки были не на Северный Кавказ, а в Эстонию, Италию, Испанию.

Только после Сашиной смерти стало известно, по крайней мере частично, о его делах: в Прибалтике он помогал выявлять перевалочные пункты афганских наркотиков, в Грузии способствовал освобождению похищенного британского банкира Питера Шоу, в Италии «разрабатывал» сеть поставок российского оружия в Ирак в обход эмбарго ООН. Короче говоря, Саша стал внештатным консультантом британских спецслужб по борьбе с российской организованной преступностью. Время от времени англичане «одалживали» его коллегам в других странах Европы.

В 2008 году испанская «Эль Пайс» вышла с сенсационным заголовком: «Литвиненко навел на след русских мафиози в Испании». Из нее мы узнали, зачем Саша десять раз летал в Мадрид и в Барселону начиная с 2003 года. Согласно источникам в испанской полиции, он сыграл ключевую роль в операции «Тройка», в ходе которой были арестованы десятки российских гангстеров».

Первый вопрос, который возникает по прочтении цитаты: а причем тут вообще МИ-5 и МИ-6? Совершенно непонятно, почему именно британские спецслужбы должны помогать Прибалтике бороться с афганским наркотрафиком, а Испании – с «русскими мафиози»? Даже если Литвиненко им действительно помогал – по логике его помощь должны оплачивать власти этих стран. Неужели они настолько бедны, что платить за них, как в ресторане, должны британские налогоплательщики? Не думаем. Тем более непонятно: почему за борьбу с «русскими мафиози» или с наркоторговцами должны платить именно МИ-5 и МИ-6? У этих ведомств совершенно четкий круг задач: шпионаж и контршпионаж. А борьбой с мафией или с наркоторговлей должны заниматься полиция или Интерпол.

По логике, если бы британские власти и платили Литвиненко за борьбу с некими «мафиозными элементами» – это были бы мафиози в Британии. Нельзя сказать, что задачи борьбы с «русской мафией» там не актуальны. На наш скромный взгляд – поактуальнее, чем в Испании (одни личности типа Березовского, покойного Патаркацишвили или Закаева чего стоят…) Единственная проблема: со всеми перечисленными лицами Литвиненко, как мы знаем, состоял в самой тесной дружбе (как и в материальной зависимости). Нельзя же дружить с мафиози и бороться с ними одновременно! Отсюда и парадокс: получая деньги от британских властей, Литвиненко (якобы) боролся с «русскими мафиози» в других частях света. Во всяком случае, это то, в чем Гольдфарб хочет нас убедить.

Хорошо, изо всех сил попробуем в это поверить. Посмотрим, в чем эта борьба заключалась, и какую же роль в ней якобы сыграл Литвиненко.

В Эстонии Литвиненко выявил «перевалочные пункты афганских наркотиков». Каких именно, и каким образом – тайна, покрытая мраком. Да и вообще, довольно странно это – возить наркотики из Афганистана в Европу через Эстонию. Вроде бы, из «золотого полумесяца» имеется множество намного более коротких путей. В принципе, совершенная правда, что на границе с Эстонией процветает контрабанда – но туда везут, в основном, спиртное и табак, которые в Еврозоне намного дороже, чем в России. Вот если б Гольдфарб написал, что Литвиненко помогал выявлять перевалочные пункты для «паленой» водки и дешевых сигарет – это было бы вполне похоже на пограничную эстонскую реальность. Жаль только, что для создания образа героического борца – это как-то мелкотравчато. В общем, наркотики – и никаких! Главное, чтоб читатель вопросов не задавал…

А вот в Грузии Литвиненко «способствовал освобождению похищенного британского банкира Питера Шоу»? Эта история действительно хорошо известна. Британский банкир был похищен 18 июня 2002 года (причем непосредственно в центре грузинской столицы, при свете дня и на глазах у всех). Затем он был вывезен в печально знаменитое Панкисское ущелье, где его и держали в заточении, требуя выкупа. Похищение банкира вызвало колоссальный международный скандал. Он был освобожден только через пять месяцев (в ноябре). Операцию по освобождению курировал лично президент Шеварднадзе, а непосредственно в ней были задействованы силы спецназа МВД Грузии, которыми командовал лично министр Валерий Хабурзания. Непонятно лишь одно: при чем здесь Литвиненко? Из непосредственных участников операции про него почему-то никто и не вспоминает. Не иначе как это гнусный заговор с целью замалчивания подвигов героя…

Отметим, кстати, что если Литвиненко и впрямь принимал участие в освобождении банкира – то банкир ответил ему какой-то черной неблагодарностью! Ведь по логике, за освобождение из плена (где, кстати, с ним обращались не особенно хорошо – по некоторым сведениям, чуть ли не держали на цепи) – Питер Шоу должен был своего освободителя буквально озолотить! Он ведь человек не бедный, в конце-то концов, – а Литвиненко ему (якобы) вернул свободу (а, возможно, и спас жизнь). Но непохоже, чтоб банкир заплатил Литвиненко хоть копейку. То ли он, простите, не банкир, а свинья неблагодарная – то ли платить ему и впрямь было совершенно не за что. Или было – только отнюдь не Литвиненко.

В Италии Литвиненко выявлял «сеть поставок российского оружия в Ирак»? Что это за сеть, и для какого оружия – опять-таки, покрыто густым мраком тайны. К тому же, возить что-то из России в Ирак через Италию – ну, это примерно, как из Москвы в Петербург через Рейкьявик. Однако, в Италии, как мы помним, обитал дружок Литвиненко – мошенник Скарамелла. Если эта «сеть поставок оружия в Ирак» из той же оперы, что и «гранаты, спрятанные в Библиях» – то вполне понятно, почему Гольдфарб не хочет развивать эту скользкую тему.

Наконец, про операцию «Тройка». Эта операция, действительно, вполне реальна. Правда, Литвиненко навряд ли мог иметь к ней какое-либо отношение: она ведь имела место в 2008 году! А Литвиненко, с натяжкой, мог иметь отношение к операции «Ависпа» («Оса») – она тоже была направлена против «российской мафии», но была раньше в 2005–2006 гг. В результате этой операции действительно было арестовано больше десяти «российских гангстеров». Правда, Гольдфарб скромно умалчивает о том, что большинство арестованных «гангстеров» было сразу отпущено под залог (и многие из них немедленно уехали из Испании).

Ах, эта операция «Тройка»… птица-«Тройка», кто тебя выдумал? История героической борьбы Испании с «русскими мафиози» – история какая-то исключительно темная и мутная. И, хотя она формально еще тянется – уже совершенно ясно, что она вряд ли украсит собой героические летописи испанского правосудия. Впрочем, это – тема для совершенно другой книги. Пока что ясно, что какую роль в ней сыграл экс-полковник УРПО – непонятно, и что ему за это было – тоже непонятно. Испанцы ему за «ценную помощь» платить определенно не собирались. А британцы-то с какого перепугу должны были платить?

Итак, подведем итоги. На данный момент, совершенно непонятно, в чем заключалась работа Литвиненко в качестве «консультанта», непонятно, какая польза британским властям была от его «консультаций», и вообще непонятно, за что именно британцы ему платили. А придуманное Гольдфарбом задним числом «объяснение» этой работы – откровенно смехотворно, и совершенно ничего не объясняет. Похоже, что о подлинной работе Литвиненко (которая определенно не имела отношения к «русской мафии», а имела отношение к шпионажу против России) – нам ничего не рассказали до сих пор. И вряд ли расскажут.

Результаты британского «инквеста» (по состоянию на лето 2013 г.) в основном подтверждают, что детали сотрудничества Литвиненко с МИ-6 – это и есть самый большой и темный секрет в истории его смерти. Но об этом подробнее в эпилоге.

8.8. Был ли Литвиненко предателем?

Литвиненко нередко называют «предателем». Но был ли он им на самом деле? Этот вопрос не прост, и ответ на него зависит от того, что мы понимаем под понятием «предательство». Понятие «предатель» – не термин из области точных наук!

Если говорить о предательстве в неформальном (и, как правило, эмоциональном) смысле этого слова («я бы с этим человеком в разведку не пошел») – то, скорее всего, да. Литвиненко был, мягко говоря, не из тех людей, кому стоило доверять (не говоря уж о том, чтобы вместе идти в разведку).

Если подходить к вопросу более формально – то нет. Потому что, с чисто формальной точки зрения, чтобы стать «предателем» – необходимо предать чье-то доверие. А чтобы предать доверие – нужно его иметь. Нельзя же предать доверие, которого нет! Понятно, почему «предателями» называют разведчиков-нелегалов (типа Гордиевского или Резуна), перешедших на сторону противника. Но вот как это слово применимо к Литвиненко, который не был не только разведчиком – но и, на момент своего бегства из-под ареста, вообще не был действующем офицером спецслужб? Он бы, возможно, и рад был бы стать предателем – только такой возможности ему не дали.

Примечательно то, что охотнее всего Литвиненко именуют предателем именно люди из круга его лондонских друзей. В общем, их логика понятна – если представить его смерть как «убийство предателя», то можно подвести хоть какой-то базис под заявления, что к смерти Литвиненко причастна Россия. А поскольку с прочими доказательствами этого тезиса, как мы уже видели, все очень плохо – то на безрыбье и это сойдет за аргумент. Вот только аргумент этот крайне слаб – ибо технически Литвиненко, как не крути, предателем не был.

(Не говоря уж о том, что в Британии немало совершенно реальных предателей – типа тех же Гордиевского или Резуна – чувствуют себя прекрасно, и никто их не собирается убивать.)

8.9. Был ли Литвиненко шантажистом?

Еще одна некрасивая история, связанная с именем Литвиненко, всплыла практически немедленно после его смерти.

В декабре 2006 года аспирантка Вестминстерского университета Юлия Светличная рассказала, что Литвиненко планировал шантажировать неких «олигархов из России» – и собирался привлечь и ее к этому прибыльному предприятию. Фактически, он предлагал ей посредничать в шантаже, о чем сама Светличная рассказала в интервью «The Observer» 3 декабря 2006 года[79].

В интервью газете The Observer аспирантка отделения политологии университета Вестминстера Юлия Светличная (Julia Svetlichnaja) рассказала, что Александр Литвиненко собирался заработать десятки тысяч долларов на шантаже российских бизнесменов и офицеров ФСБ.

Светличная сообщила, что Литвиненко предложил ей войти с ним в сговор и разделить предполагаемые доходы. По словам россиянки, бывший подполковник ФСБ утверждал, что у него есть доступ к секретным документам, содержащим информацию о людях и компаниях, попавших в немилость Кремля.

«Он сказал мне, что собирается шантажировать влиятельных людей, в том числе олигархов, продажных чиновников и людей Кремля», – рассказала Светличная изданию. Литвиненко упомянул, что планирует каждый раз требовать с них 10 тысяч фунтов (почти 20 тысяч долларов) за молчание. По мнению Юлии Светличной, бывшему сотруднику ФСБ требовались деньги, и он был уверен, что сможет достать любой необходимый документ.

Россиянка говорит, что познакомилась с Александром Литвиненко в 2006 году и надеялась, что тот представит ее чеченскому сепаратисту Ахмеду Закаеву. Она вышла на Литвиненко через Бориса Березовского, который якобы сказал ей: «Попробуй, но фильтруй то, что он говорит – этот человек слишком много болтает».

По словам Светличной, она практически пожалела, что дала свой электронный адрес Литвиненко: он отправил ей больше сотни писем, которые, в конце концов, она начала удалять, даже не читая. В них содержались конфиденциальные документы ФСБ и его собственные заметки для чеченской прессы. Аспирантка считает, что многие политические тексты, написанные Литвиненко, были очевидной демагогией. Она привела в пример заметку, где бывший сотрудник ФСБ называет Владимира Путина педофилом.

Юлия Светличная утверждает, что последний раз видела Литвиненко в мае этого года. Светличная признается, что ее реакцией на известие об отравлении Литвиненко стало недоверие: «Может быть, это всего лишь способ привлечь к себе внимание?» Аспирантка вместе со своим коллегой Джеймсом Хартфилдом (James Heartfield) взяла предположительно последнее интервью у бывшего подполковника ФСБ, обзор которого опубликован на сайте The Telegraph.

Не нужно и говорить о том, что рассказанная Светличной история была встречена в штыки как британской прессой, так и узким кругом «друзей» покойного. Образ Литвиненко как шантажиста очень плохо сочетался с пропагандируемым ими образом «бескорыстного борца» (даже невзирая на то, что шантажировать он, якобы, собирался именно тех людей, с которыми и боролся). Светличной был устроен форменный допрос с пристрастием[80]:

На семинаре присутствовал публицист и историк разведки Борис Володарский, который прокомментировал «Радио Свобода» информацию, распространяемую Светличной и Хартфилдом:

– К сожалению, никто из участников как-то не интересовался подробностями этого дела, что является, на самом деле, самым принципиальным и центральным фактом. Я попросил Юлию Светличную описать подробно, как при каких обстоятельствах, в какое время, когда Литвиненко сообщил ей или заявил ей, что он собирается шантажировать российских бизнесменов. Светличная сказала, что она с ним встретилась в первые недели мая 2006 года во время прогулки в парке, и тогда Литвиненко якобы заявил ей, что он собирается шантажировать ряд российских бизнесменов.

Причем она не уточнила, шла ли речь о тех бизнесменах, которые проживают за границей, или о тех, которые, в том числе, находятся и в России. Второй раз якобы он повторил это у себя дома, куда он пригласил Юлию Светличную, и во время беседы присутствовала Марина Литвиненко, жена Александра. Но в тот момент, когда они с Александром обсуждали-де вопрос шантажа, Марина вышла.

Я беседовал с Мариной за час до пресс-конференции и тут же после пресс-конференции. Она рассказывала, что, действительно, Светличная однажды была у них долга, что очень нервничала, постоянно курила, и что Саша, когда она ушла, сказал: «Какое жалкое создание». И никаким образом, естественно, Марина не могла подтвердить затрагивалась тема шантажа. И, естественно, совершенно понятно, что Литвиненко не мог никаким образом эту тему поднимать, потому что ни о каком шантаже речь идти не могла.

Конечно, никаким голословным заявлениям не стоит слепо верить – ни словам Светличной, ни словам Марины Литвиненко. Но в данном случае, как нам кажется, она откровенно проговорилась – прямо признав, что Литвиненко назвал свою гостью «жалким созданием». Но с чего бы вдруг ему давать столь эмоциональную характеристику малознакомой ему женщине? Напрашивается мысль, что он пытался сделать Светличной свое «выгодное предложение» (поучаствовать в шантаже), а она от него (довольно благоразумно) отказалась. Это и взбесило Литвиненко!

Обратим внимание также на время этой встречи: май 2006 года. Сейчас уже несомненно, что именно весной 2006 года Литвиненко, лишенный финансовой поддержки со стороны Березовского, оказался в очень стесненных обстоятельствах, и был вынужден искать возможность хоть как-то заработать. Но это хорошо известно сейчас – а тогда, в декабре 2006 года, о подлинных материальных обстоятельствах Литвиненко могли знать только очень близкие ему люди (к кругу которых, разумеется, Светличная никак не могла принадлежать). Это еще одно основание думать, что все рассказанное ею – правда.

Однако остается ключевой вопрос: так кого именно Литвиненко хотел шантажировать?

Меч, а не перо – вот настоящее оружие диссидента!

Мы очень сильно сомневаемся, что это были действительно «люди, близкие к Кремлю». Практически нет сомнений, что Литвиненко в 2006 году не мог иметь какой-либо действительно ценной информации об этих самых людях. Разумеется, планируя операцию по шантажу, Литвиненко не собирался прямо говорить малознакомой ему Светличной, кого именно он будет шантажировать – так что разглагольствования о «Кремле» были лишь дымовой завесой. На данном этапе ему было важно другое: клюнет Светличная или нет?

Кроме того, обратим внимание на еще один факт: Литвиненко (живущий в Англии) предлагает поучаствовать в шантаже Светличной (живущей там же). Возникает резонное подозрение, что объект шантажа тоже живет где-то недалеко, и отнюдь не в России.

Из возможных объектов шантажа (то есть, людей имеющих значительные деньги, о которых Литвиненко мог знать что-либо компрометирующее) на ум приходят три фамилии: Березовский, Закаев и Патаркацишвили. И попытка шантажировать любого из них могла кончиться для Литвиненко фатально.

8.10. Думал ли Литвиненко о том, чтобы вернуться в Россию?

Еще пару лет назад такое предложение казалось совершенно диким. Но, в свете новых фактов, его стоит рассмотреть внимательно.

Как мы видим, жизнь Литвиненко в Лондоне не была особенно счастливой. До самой смерти не было вожделенной славы «разоблачителя», не было серьезной работы, а с деньгами постоянно были проблемы.

Правда, оставалась семья. Но в каких отношениях он находился со своей семьей, особенно с женой? Если верить рассказам вдовы покойного – у супругов была романтическая любовь до гробовой доски. Однако, свидетельства других, менее заинтересованных, людей, сильно подрывают доверие к этим рассказам.

Мы много общались с семьей Литвиненко. Никогда Марина не проявляла внимания к мужу, не говоря о страстных поцелуях!

Однажды в конце декабря 2002 года мы с сыном оказались свидетелями жуткой сцены. Нас было четверо в комнате: Марина, Александр и я с сыном. Их ребёнок Анатолий находился в комнате этажом выше. У Александра сильно болела спина. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись к стене. Литвиненко постанывал. Марина неожиданно взорвалась и заорала на него диким голосом.:

– «Заткнись! Я сказала – заткнись!»

И, обратившись ко мне, внезапно произнесла:

– «Тебе вот повезло, тебя увезла скорая!»

Несколько недель ранее меня действительно скорая помощь доставила с одной из станций лондонского метро в госпиталь. Причина того заболевания для меня так и осталась непонятной.

После этих слов Марины Александр постарался как-то разрядить обстановку и жалобно произнёс:

– «Ну что же мне тоже нужно доползти до метро и лечь на рельсы?»

И здесь уже Марининой ярости не было предела. Она истошно закричала на мужа, чтобы тот замолчал и отползал по лестнице в свою комнату этажом выше. Она заявила, что уже позвонила русскому доктору и на следующий день его примут. Для нас с сыном всё это выглядело ужасно.

Беспомощный человек, в полном смысле со слезами на глазах, просил о помощи. Но ждать её было неоткуда. Мы были ошарашены, быстро попрощались и ушли от них.

Это – свидетельство Никиты Чекулина, до 2004 года жившего в Лондоне и бывшего хорошим знакомым Александра Литвиненко (цитируется его книга «Березовский – не своя игра»). Не правда ли, впечатляющая картина трогательной супружеской любви???

Впрочем, была ли эта любовь вообще? Рискнем предположить, что не было (во всяком случае, со стороны Марины)[81]:

Марина познакомилась с Александром Литвиненко в 1993 году: она – учительница танцев, он – оперативник, обоим по 31, у нее за спиной – развод, он был еще женат, с двумя детьми.

«Это не была любовь с первого взгляда, – смущенно улыбается она. – Мы уже не были юными – у Саши был брак, который уже практически сошел на нет, у меня был брак, который закончился за 4 года до этого, поэтому не было каких-то особых иллюзий в этом смысле. Он ко мне приехал на день рожденья с моими друзьями – они тоже занимались танцами, а он им помогал разобраться с одной неприятной историей. Они ездили с шоу выступать в Шри-Ланку, и их импресарио их «кинули». А когда мои друзья сами там нашли контакт, заработали деньги и вернулись – люди, которые их туда отправили, вдругначали с них требовать деньги, натуральное вымогательство. Саша тогда занимался борьбой с организованной преступностью, криминалом, вымогательствами. Мои друзья были очень напуганы, боялись на улицу выходить, после того, как одного из них встретили на лестничной площадке и очень сильно избили, сказав: «В следующий раз просто все ноги переломаем, танцевать не сможешь». Когда они притащили Сашу ко мне на день рождения, предупредили: «С нами один ФСБшник (может, тогда это еще не был ФСБ, а ФСК, после развала КГБ название менялось не единожды), Марин, он такой необычный, такой веселый, у него такое чувство юмора, он совершенно не похож на человека из органов».

Как признает и сама Марина, это совсем не похоже на «любовь с первого взгляда» (зато очень похоже на брак по четкому расчету). Во мраке бандитских 90-х – ей очень хотелось иметь рядом человека, который мог бы обеспечить реальную защиту и ей, и ее друзьям. Александр Литвиненко – офицер ФСБ с оружием и красной «корочкой», открывающей любые двери и внушающей страх не только бандитам, но даже сотрудникам милиции – на время стал таким человеком.

Но вместе с концом девяностых завершилась крахом и карьера Литвиненко в ФСБ. Потом арест, суд, и наконец – поспешное бегство в Лондон. А там Литвиненко стал никем – неизвестным (и неинтересным никому, кроме своих друзей) политическим беженцем из России. Друзья, правда, были богатыми и влиятельными – но к 2006 году и они отвернулись от него. Дальнейшие перспективы лондонской жизни не выглядели многообещающими.

Прошло два года с тех пор, как семья Литвиненко обосновалась в Лондоне, и их жизнь начала приобретать некоторую упорядоченность. Ритм задавала школа Толика, куда Марина отводила его по утрам. Саша обычно вставал поздно, так как почти до утра просиживал за компьютером или смотрел русские фильмы. Они по-разному переносили эмиграцию. Марина не скучала по России, если, конечно, не считать родителей, и не ощущала потребности постоянно цепляться за все русское; она легко вошла в новую жизнь. Саше, наоборот, требовалась ежедневная «доза руссики» в виде новостей из Интернета, компактных дисков с новыми фильмами, газет и книг. Он не страдал от ностальгии и не мучился тоской по родине. Но так получилось, что какая-то его часть просто не покидала Москвы.

Цитата только подтверждает, что у Литвиненко совершенно не получалось вписаться в новую жизнь в чужой для него стране. После пяти лет пребывания в Англии он с трудом мог связать на английском несколько слов! Как признает и его жена, у него не было британских водительских прав (а вот у Марины, по-видимому, они как раз были). У нее имелась и работа по старой специальности преподавателя танцев (возможно, не очень престижный, но зато постоянный источник дохода для семьи). У Литвиненко, как мы видим, и этого не было: ночами он «сидел за компьютером», после чего все утро спал. Лишившись в 2006 году поддержки «Фонда гражданских свобод» – он оказался просто иждивенцем, сидящим на шее своей жены. Подобная «семейная идиллия» не могла продолжаться долго.

Хотя Литвиненко имел серьезные проблемы с объективным восприятием реальности – полагаем, что к 2006 году он уже начал понимать, что в Лондоне у него никакого будущего нет. Не начал ли он думать о возвращении в Россию?

В России, как мы помним, его ждали три с половиной года условного срока. Но, с другой стороны, он мог рассчитывать на серьезные послабления, если б рассказал следствию о своих бывших лондонских друзьях. Нет сомнения, что многое из того, что он знал о них и их деятельности – в России крайне заинтересовало бы и Генпрокуратуру, и ФСБ.

Еще меньше сомнений у нас в том, что его бывшие друзья пошли бы на все, чтобы не допустить этого. Возвращение Литвиненко назад из Лондона в Россию было бы для них очень серьезным ударом: он знал про них слишком много.

Вопрос лишь в одном: насколько далеко пошли бы его бывшие друзья, чтобы не допустить его возвращения в Россию? Или, хотя бы, чтобы он не покинул Англию?

9. «Совершенно секретно! Перед прочтением съесть!»

Последний раз таинственная тишина вокруг «дела Литвиненко» оказалась нарушенной в ноябре гон года – когда лондонские «друзья» покойного предъявили общественности несколько «секретных документов», признанных, наконец-то, доказать причастность России к его смерти.

Впрочем, результат этой аферы оказался настолько плачевным, что теперь про эти «секретные документы» даже сами «друзья» предпочитают не вспоминать. А вот мы вспомним…

9.1. Подлинны ли документы о «перевозке полония с Балаковской АЭС»?

Это уже становится смешно, конечно, но инициаторами очередной «полониевой» сенсации стали все те же всеядные Sunday Times[82]:

Документы, касающиеся полония, указывают на причастность Москвы к убийству

Скотланд-Ярд изучает утверждения, что за девять недель до убийства Александра Литвиненко ФСБ получила партию полония, сообщает The Sunday Times. На позапрошлой неделе Марина Литвиненко передала лондонской полиции документы, которые считает подлинными, поясняет корреспондент Марк Франкетти. «Копии трех страниц, на которых основываются утверждения, были два месяца назад переданы Александру Гольдфарбу, другу семьи Литвиненко», – пишет газета. Кто передал документы, Гольдфарб не раскрывает.

«Три страницы датированы 21–22 августа 2006 года. Одна представляет собой копию «командировочного задания», имеющего штамп «Основной резерв» ФСБ на военной базе в Ярославле», – утверждает газета. Согласно документу, старшему сержанту «О. Ковалеву» поручалось съездить на Балаковскую АЭС за контейнером с маркировкой 01128 AR16-210. «По словам источника Гольдфарба, AR16 означает Арзамас-16 (так назывался до 1991 года закрытый город физиков-ядерщиков Саров), a 210 – полоний-210. Секретный груз относился к «7 классу» – радиоактивным веществам», – пишет газета. На документах есть подписи руководства АЭС, а также штампы о получении груза «Основным резервом» и конечным получателем, в качестве которого указан «Научно-исследовательский криминалистический центр ФСБ».

«Источник сказал Гольдфарбу и вдове Литвиненко, что полоний происходил из Сарова и был передан ФСБ в ходе тайной операции через Балаковскую АЭС, так как она служит прикрытием секретных служб», – пишет газета. Между теле российские независимые аналитики говорят, что никогда не слышали об «Основном резерве» ФСБ. Они усомнились, что Балаковская АЭС используется как прикрытие ФСБ, а часть информации, которая содержится в документах, нашли сомнительной, отмечает газета. Официальный представитель ФСБ Сергей Игначенко сказал, что это пиар-акция четкой политической направленности и довольно непрофессиональная фальсификация.

Итак, авторство этой сенсации принадлежит то ли Гольдфарбу, то ли Марине Литвиненко – что само дает основания относиться к ней, мягко говоря, настороженно. На свою беду, Гольдфарб не ограничился голословными заявлениями – а выложил в Интернет (для всеобщего ознакомления) «доказательства» в виде упомянутых выше трех «сверхсекретных документов». Фактически, это был первый случай, когда в доказательства «британско-березовской» версии об отравлении Литвиненко общественности были предъявлены хоть какие-то документы, помимо голословных обвинений. Но, в полном соответствии с поговоркой, этот первый блин вышел комом.

Вот они, эти «секретные доказательства»:

«Путевой лист» (1)

«Талон к путевому листу» (2)

«Товарно-транспортная накладная» (3)

Что же в них не так? Много чего. Впрочем, разберем по пунктам…

9.1.1. Маркировка груза

Самое нелепое в приведенных документах – это, разумеется, маркировка таинственного груза!

В «накладной» (документ № 3) черным по белому написано: AR16PO84-210. Что это такое, никому не известно. Но, похоже, что непонятное РО84-210 недвусмысленно намекает на полоний-210 (атомный номер 84). Что же касается непонятного AR16 – то это, согласно Гольдфарбу (простите – согласно источнику Гольдфарба) означает «Арзамас-16».

Насколько все это правдоподобно? Начнем с того, что в реальных документах полоний-210 обозначается так: Ро-210.Разумеется, обычно не пишется атомный номер полония – 84 – т. к. он профессионалам и так прекрасно известен. Полоний в природе имеется только один, и если уж кто-то забыл его атомный номер – заглянуть в таблицу Менделеева можно в любой момент. К тому же, химический символ полония стандартно пишется «Ро», а не «РО».

Столь же невразумительно обозначение (якобы, контейнера) «AR16». Очевидно, источник Гольдфарба считает, что в «Арзамасе-16» (то есть, в Сарове) имеются какие-то свои, специализированные, контейнеры для радиоизотопов, которые не используют где-либо еще (видимо, по религиозным соображениям). Это, конечно же, бред, который к реальной жизни отношения не имеет. Контейнеры для хранения радиоактивных веществ – везде стандартные. Они имеют маркировки, обычно начинающиеся с «КЗ» (контейнер защитный). И никаких специальных контейнеров «типа Арзамас-16» не существует.

Но самое смешное – не это. Самое смешное во всей этой истории то, что груз секретный, предназначенный для нелегальной, тайной и преступной миссии – и при этом он помечен открыто, как якобы полоний! Причем, это написано в транспортной накладной – т. е. в документе, который может быть проверен на любом посту ДПС! Неправдоподобно. Нет никакого сомнения, что если б операция по «перевозке полония» имела место в реальности – то в графе «груз» было бы написано что-нибудь совершенно невинное, и никак не ассоциирующееся с полонием. Впрочем, было б еще проще – вообще никаких документов не писать, благо контейнер весом 34 кг (вес, кстати, совершенно нереалистичен – но это уже другой вопрос) вполне можно просто спрятать куда-нибудь.

Впрочем, тогда бы не получилось никакой долгожданной сенсации…

Ну и, как курьез, заметим еще то, что в «путевом листе» (№ 1) черным по белому написано «принять груз/контейнер № 01128AR16-210». Градус маразма стремительно крепчает: из этой маркировки вообще исчезло самое существенное (то есть, указание на полоний)! Про «Арзамас-16» есть, атомная масса (210) – есть, а вот про полоний – ни словечка!

Можно представить себе реакцию приемщиков груза на подобные «документы»! Конечно, в реальности никакой реакции не было – поскольку в реальности не было ни «приемщиков», ни «перевозчиков», ни самого «груза»…

9.1.2. Вес контейнера

Еще одна нелепость – контейнер массой в 34 килограмма! Даже для свинцовых контейнеров это как-то тяжеловато. В конце концов, контейнер должен быть транспортабелен (и, желательно, одним человеком).

Однако для полония нет необходимости в свинцовом контейнере! Полоний ведь испускает не всепроникающее гамма-излучение, а альфа-частицы (которые, как мы писали выше, неспособны пробить даже стекло). Для перевозки полония достаточно стеклянной ампулы.

9.1.3. Источник и происхождение полония

На месте загадочного «источника» господина Гольдфарба стоило бы задуматься над вопросом: а откуда вообще полоний-210 взялся на Балаковской АЭС?

Ведь для производства полония (как и других радионуклидов) эта атомная станция совершенно не годится! На Балаковской АЭС имеются четыре реактора типа ВВЭР-1000. Поясним, что «ВВЭР» расшифровывается как «Водно-водный энергетический реактор». Даже из названия очевидно, что основная (и единственная) задача реакторов типа ВВЭР – производство электроэнергии. Для производства каких-либо радионуклидов эти реакторы не предназначены чисто конструктивно. Все это делается на канальных реакторах – например, типа РБМК. Которых на Балаковской атомной станции просто нет.

Кстати говоря, даже если б полоний можно было синтезировать на этой АЭС – то непонятно, зачем его отвозить в некую загадочную «воинскую часть». Дело в том, что в результате реакторного облучения никак не может получиться чистый полоний – получается некая смесь изотопов, содержащая некоторое количество полония. Для выделения его оттуда необходимо достаточно нетривиальное химическое производство. Соответственно, в реальности «полоний» надо было бы перевозить на химпредприятие, занимающееся разделением изотопов – а вовсе не в распоряжение загадочной «воинской части».

(В свете этого, маркировка «РО84-210» выглядит еще более нелепо – ибо, повторимся, никакого полония в чистом виде на реакторе не синтезируется. Полоний как такой вообще не могли перевозить с АЭС – только с радиохимического комбината.)

9.1.4. Номер и марка автомашины

Рискнем предположить, что номер автомашины (№ 1, 2) – наипервейшее свидетельство фальсификации, которое бросилось всем в глаза сразу! Не бывает государственного номерного знака «Ф 471 МП 76» – в современных российских номерах не бывает русских букв «Ф» и «П»! Кроме того, «спецтранспорт ФСБ» скорее всего имел бы не общегражданский, а военный номер (а в военных номерах, как и в номерах МВД, четыре цифры всегда идут подряд).

Не менее нелепа и марка машины «Мерседес» (!). Думаю, читателям и так прекрасно известно, что моделей у этой фирмы имеется много. Отсутствие указания точной модели в документе – абсурд.

9.1.5. Номер войсковой части

Войсковая часть № 39864 реально существует. Но находится вовсе не в Ярославле, а в районе г. Борисова, Беларусь. (Кстати, этот факт устанавливается простым поиском в Интернете.)

Никакого отношения к ФСБ она, разумеется, не имеет.

9.1.6. Номер постановления Госкомстата

Ссылка на «постановление Госкомстата России от 28.1197» – еще одно очевидное свидетельство фальсификации.

Такого постановления не существует. Легко убедиться, что единственное постановление от этого числа[83] имеет номер 78, и длинное название «Об утверждении первичных унифицированных форм учетной документации по учету работы строительных машин и механизмов, работ в автомобильном транспорте». Разумеется, никакой «специальной формы № 09» там вообще не упоминается.

(Более того: постановлений ГКС России, имеющих в номерах столь любимую авторами фальшивки косую черту – не существует в принципе!)

9.1.7. Печать и наименование организации

На всех трех документах написано «ОАО Балаковская АЭС». Это законченный бред: такого акционерного общества не только не существует, но и никогда не существовало.

Но вот на круглой печати (документы № 2, 3) отчетливо читается совсем другая надпись «Филиал ОАО "Концерн Энергоатом" Балаковская АЭС». А вот это – корректное название организации… но только после 8 сентября 2008 г.! Потому что до сентября 2008 года – существовало Федеральное Государственное Унитарное Предприятие концерн «Росэнергоатом».

Если оттиск круглой печати подлинный – он никак не может присутствовать на документах, относящихся к 2006 году!

9.1.8. Имена и подписи должностных лиц Балаковской АЭС

В товарно-транспортной накладной (№ 3) в графе «отпуск разрешил» расписался начальник отдела ядерной безопасности АЭС А. С. Морозов. Но нетрудно проверить, что начальником ОЯБ Балаковской АЭС является совершенно другой человек (причем, как минимум, с 2001 года).

(По всей видимости, столь же фиктивной личностью является и «главный инженер А. В. Шутиков».)

9.1.9. Подпись медработника

Создатели фальшивки даже не знали, что в графе «Водитель по состоянию здоровья допущен…» (№ l) расписывается медработник, проводящий обследование водителя.

«Ковалев», допустивший к управлению автомобилем сам себя – это нонсенс!

9.1.10. Подписи водителя и механика-диспетчера

Не надо быть экспертом-графологом, чтобы видеть, что подписи «механика-диспетчера Савельева» откровенно не совпадают друг с другом! Равно, как и подписи «водителя Ковалева».

Да и расшифровка этих подписей вызывает, мягко выражаясь, сомнения. Ладно, что она исполнена почему-то на компьютере, а не от руки. Но одни фамилии, без инициалов, в расшифровке?!!

9.1.11. Заполнение граф документа

Большая часть полей документов почему-то заполнена компьютерным способом, а не от руки. Отчасти подобное, конечно, возможно. Но заполнение таким образом, скажем, графы «Время прибытия» в путевом талоне (№ 2) – это уже за пределами самых диких фантазий.

Что еще смешнее, графа «Время убытия» почему-то не заполнена вообще (также, как и показания спидометра). Т. е., если этот путевой талон – подлинник, то автомобиль со спецгрузом еще до сих пор где-то в пути…

9.1.12. Печати на документах

Печати войсковых частей бывают только гербовые.

Выводы. Предлагаемые нам документы о «перевозке полония» – откровенная фальшивка. По-видимому, в распоряжении фальсификаторов был подлинный оттиск печати, употребляемой в настоящее время на Балаковской АЭС. Они и пустили его в ход – совершенно не смущаясь ни тем, что на этой АЭС полоний не производится в принципе, ни тем, что такая печать существует только начиная с 2008 года.

Более того: наличие грубейших фактических ошибок (идиотский номер машины и пр.) – все это наводит на подозрения, что фальшивка имеет зарубежное (предположительно, британское) происхождение. Она вряд ли сфабрикована в России.

9.2. Подлинен ли «Приказ ФСБ от 19.03.2003»?

На этот раз, очередной громкой «сенсацией» порадовала читателей британская «Daily Telegraph». Якобы, в ее руки попал очередной «секретный документ», дающий агентам ФСБ формальное право «ликвидировать» лидеров «экстремистских формирований» – в том числе, и «за рубежом». Вот этот документ:

Про Литвиненко здесь, конечно, не говорится ни слова – но все равно эта сенсация явно была вброшена в прессу неспроста.

Однако, в данном случае, тоже не сомнений, что мы имеем дело с фальшивкой. Нелепостей в этом «секретном документе» много – ограничимся тремя самыми очевидными.

1) Бредовый гриф секретности.

Над документом красуется надпись «секретная документация. Для внутреннего пользования. Не копировать!»

Ни один реальный секретный документ не может украшать столь абсурдный гриф секретности! В реальности, степеней секретности есть только три: «Для служебного пользования», «Секретно» и «Совершенно секретно». (Будь приведенный документ подлинным – он, без сомнения, относился бы к третьей, высшей, категории секретности!) При этом первый гриф, «Для служебного пользования», означает фактически, что документ несекретен. Формулировка «Для внутреннего пользования» в реальных документах не употребляется вообще.

2) Грубые орфографические ошибки.

В заголовке (!) документа написано «СЛУЖБА КОНТРАЗВЕДКИ» и «ДЕПАРТАМЕНТ КОНТРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ» с одной буквой «Р»!

Совершенно нереальная по грубости ошибка. Неужели в ФСБ не знают, как правильно писать слово «КОНТРРАЗВЕДКА» и «КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ»?!

3) Ошибки в номенклатуре.

М. В. Нечаев действительно занимал пост заместителя начальника службы контрразведки (СКР) ФСБ. Вот только до июля 2004 года никакой подобной службы не существовало – было управление контрразведки!

В документе еще много мелких стилистических ошибок[84] – но и так очевидно, что он является фальшивкой.

Нас постоянно уверяют в том, что в распоряжении британского следствия существуют убийственные доказательства причастности российских властей к смерти Литвиненко.

Но, если это и так – почему же вместо этих доказательств нам пытаются подсунуть бездарно состряпанные фальшивки?! Неужели с реальными доказательствами в деле Литвиненко все настолько плохо?!!

10. «Бой с тенью», или Британские власти против самих себя

Больше всего на свете хотелось бы закончить наше небольшое исследование лондонского «полониевого дела» на оптимистической ноте.

Казалось бы, для этого есть определенные основания. Поскольку в конце 2011 года было официально объявлено, что расследование «дела Литвиненко» (так называемый «инквест») возобновлено. И более того: скоро состоятся открытые судебные слушания по этому делу. Неужели скоро мы узнаем всю правду?!

Хотелось бы верить в это. Однако, та путанная и противоречивая информация, которая поступает к нам из Лондона, свидетельствует, похоже, об обратном.

В любом случае – внезапная и интересная истории с британским «инквестом» заслуживает обстоятельного рассказа.

10.1. Что такое «инквест», и что он способен изменить в этом деле?

Для начала – посмотрим, как это понятие объясняют на сайте «Фонд справедливости имени Литвиненко» (официально возглавляемого Мариной Литвиненко и Алексом Гольдфарбом – а субсидируемого, естественно, Березовским)[85]:

INQUEST

(Судебное дознание по факту смерти)

Судебное дознание по факту смерти – inquest – особая норма британского правосудия, позволяющая рассматривать обстоятельства гибели человека вне рамок уголовного дела, в отсутствии обвинения и защиты. Такой суд не может выносить приговор, но вправе назвать виновных.

Инквест проводит судья-дознаватель (коронер), который заслушивает аргументы заинтересованных сторон, таких, как семья погибшего, представители властей и лица и организации, в отношении которых есть подозрения.

Коронер имеет право вызова и допроса свидетелей и затребования материалов по делу. Он также может созвать коллегию присяжных в особо сложных или общественно-значимых случаях. Вердикт инквеста может касаться только причин смерти, например: естественная смерть, самоубийство, убийство по неосторожности, или преднамеренное убийство. К вердикту может быть приложенаописательная часть, разъясняющая обстоятельства дела.

Наиболее известные случаи инквеста последних лет – расследование обстоятельств гибели принцессы Дианы и терактов у июля 2005 года в Лондонском метро.

Что ж, большое спасибо за объяснение!

То есть, если отвлечься от юридической казуистики, «инквест» – это просто дознание по факту смерти, проводимое «коронером», или судьей-дознавателем, в присутствии адвокатов обеих сторон. Это именно то, что обычно проводится властями любой страны мира, если кто-то из ее граждан (или подданных) умирает при непонятных обстоятельствах.

С этим все предельно ясно. Правда, невольно возникает несколько других серьезных вопросов.

Во-первых, совершенно непонятно, почему дознание по поводу смерти Литвиненко следует проводить через пять лет после его смерти? (То, что из утверждения «дознание будет проведено» естественно вытекает «…поскольку до этого его никто так и не проводил» – мы считаем самоочевидным.) То есть, конечно, трудно спорить: через пять лет – это все-таки намного лучше, чем через двадцать (или, тем более, через сто). Однако, было б еще лучше, если б дознание было проведено немедленно после смерти. Подозреваем, что тогда и шансы на успешное расследование были бы намного выше.

Во-вторых: раньше нам ведь, вроде, популярно объясняли, что успешному расследованию мешает лишь отсутствие обвиняемого? Однако, единственный обвиняемый (Андрей Луговой) как не собирался приезжать в Лондон, так и не собирается. Но проведению расследования это почему-то уже нисколько не препятствует. Более того: оказывается, Луговой будет участвовать в предстоящем расследовании в качестве свидетеля по делу. Он будет даже давать показания – но по видеосвязи из Москвы! Может быть, он отказывался это делать раньше? Нет, неправда – наоборот, сам это многократно предлагал! Так что же все прошедшие годы так сильно мешало британскому следствию заслушать его показания?

В связи с этим уже возникает и третий вопрос. А надо ли считать, что проведение «инквеста» по «делу Литвиненко» полностью дезавуирует все обвинения в адрес Лугового, выдвинутые британскими властями ранее? Ведь нельзя же всерьез обвинять человека в убийстве – невзирая на то, что следствие до сих пор не смогло установить, было убийство, или его не было? В вышеприведенной цитате (взятой, заметим, не откуда-нибудь – а непосредственно с сайта друзей Литвиненко) сказано открытым текстом, что главной задачей «инквеста» является установление причины смерти покойного. И, пока инквест не завершен – официально неизвестно, был ли Литвиненко убит преднамеренно, или убит случайно, или совершил самоубийство, или просто стал жертвой несчастного случая. Потому что именно это инквест должен установить. Что ж, давно пора. Вот только что теперь делать с предыдущими обвинениями в адрес Лугового? Можно ли их теперь рассматривать как-либо иначе, кроме как преднамеренную клевету?

Наконец, четвертый вопрос (и самый важный). Если все-таки проведению инквеста кто-то препятствовал – то кто именно, как, и почему?

10.2. Что же мешало британским властям начать расследование ранее?

Попробуем ответить на перечисленные вопросы. Для начала, процитируем фрагмент все из того же источника (т. е. с «Litvinenko Justice Foundation»).

Заседание 13 октября 2011 года

13 октября 2011 года разбирались процедурные вопросы предстоящего дознания по делу Литвиненко.

В заседании участвовали адвокаты следующих сторон:

 Марины Литвиненко

 Лондонской полиции

 Королевской прокуратуры

• Правительства Великобритании

• Андрея Лугового

 Бориса Березовского

• Представитель посольства РФ

Началось с обсуждения темы, должен ли быть процесс закрыт для прессы. Адвокаты Лугового и Марины Литвиненко потребовали отменить запрет, представитель правительства Великобритании воздержался. В результате прессу пустили в зал.

По трем основным вопросам разбирательства: должно ли дознание быть расширенным, нужна ли коллегия присяжных и следует ли передать дело старшему судье, адвокаты Марины и Лугового ответили утвердительно. Правительство же категорически возражало.

Бурная дискуссия произошла по этому вопросу между адвокатом Марины и адвокатом правительства. Правительство утверждало, что вопрос о возможном участии иностранного государства основан на слухах и домыслах, и потерпевшая должна доказать, что это так, прежде чем поднимать вопрос. Адвокат Марины высмеял это утверждение, заявив, что все доказательства, если они имеются, засекречены, и что смысл дознания как раз в том и состоит, чтобы истребовать и изучить эти доказательства, чтобы подтвердить или опровергнуть «слухи и домыслы».

Судья-дознаватель с этим согласился, и сообщил, что будет проводить расширенное исследование всех аспектов убийства, включая его мотивы и заказчиков, и что затребует в этих целях материалы полиции и спецслужб МИ5 и МИ6. Он попросил управление полиции предоставить в его распоряжение группу сотрудников, не участвовавших в следствии, которые помогали бы ему изучать предоставленные полицией и спецслужбами материалы.

Представитель Марины Литвиненко тут же заявил ходатайство о немедленном обнародовании материалов полицейского расследования. В ответ на это, представители полиции и прокуратуры попросили отсрочку на две недели. Дело в том, объяснили они, что в августе полиция направила в прокуратуру новый пакет доказательств, который в данный момент находитсяна рассмотрении. Рассмотрение будет закончено и прокурорское постановление по этим материалам вынесено до конца октября. До этого момента, по их мнению, материалы следствия обнародовать не следует, а после этого – на усмотрение судьи. Судья с этим согласился.

Решение по вопросу присяжных и назначения старшего судьи будет объявлено в ближайшие дни.

Участие Андрея Лугового в качестве одной из сторон дознания судья назвал «необычным и возможно беспрецедентным». По закону, человек, которому предъявлены обвинения, не может участвовать в дознании, а должен защищаться в уголовном, суде. Луговому обвинения формально не предъявлены, так как это не может быть сделано заочно.

Из этого довольно краткого (и не слишком вразумительного) описания многие детали неясны, но несомненно одно – случилось нечто беспрецедентное! Происходящее в этот октябрьский день в лондонском суде выглядит как решительный разрыв с той тактикой, которой придерживались британские власти в «деле Литвиненко» на протяжении всех прошедших пяти лет. Впервые в суде присутствует адвокат обвиняемой стороны – Андрея Лугового! Более того, адвокат Лугового выдвигает требования полностью совпадающие с требованиями адвокатов Марины Литвиненко. Адвокаты Лугового и Литвиненко выступают за открытое и гласное слушание дела перед коллегией присяжных (и в присутствии прессы) – но вот «правительство Его Величества» с предложенным резко не согласно! (Сюрреалистическая картина, вполне достойная пера Льюиса Кэрролла.)

Интересно отметить еще и то, что хотя участие адвокатов Лугового в дознании и названо «беспрецедентным» – оно при этом является абсолютно законным (как вынужден признать и сам судья). Ибо официальные обвинения ему никто не предъявлял. Раньше, как мы помним, все обвинения против него были сугубо «неофициальными» (а проще говоря, были инсинуациями) – ибо это давало британским властям возможность «обвинять», избегая конкретных доказательств. Теперь же эта тактика заработала против самих обвинителей: т. е. британское следствие оказалось в положении паука, попавшегося в собственную паутину…

Вообще, что случилось в этот октябрьский день, исключительно важно, поэтому процитируем другой рассказ об этих событиях, от одного из прямых свидетелей, господина Гольдфарба. Этот рассказ, в общем, не противоречит истории, процитированной выше, но рассказывает ее куда подробнее (и куда более красочно):

13 октября 2011 года, пробравшись сквозь толпу репортеров, мы с Мариной вошли в зал коронерского суда лондонского района Сант-Панкрас, где состоялось предварительное заседание инквеста, посвященное процедурным вопросам. Мы не имели ни малейшего понятия, чем закончится разбирательство: на этот раз нашим оппонентом была не мрачная чекистская диктатура в Кремле, а правительство Ее Величества. Британскую власть вполне устраивал сложившийся тупик – Лондон требует, а Москва не выдает подозреваемого. Ворошить дело Литвиненко в суде вовсе не входило в повестку дня Уайт-холла, который должен был иметь дело с Путиным еще 12 лет. Правительство возражало против инквеста и, как минимум, настаивало на максимально узких рамках дознания.

Как ни странно, здесь мы вынуждены согласиться с большей частью сказанного!

Нам тоже кажется, что «мрачная чекистская диктатура в Кремле» не имеет никакого касательства к этому делу – поскольку все связанные с ним вопросы надо задавать именно «правительству Ее Величества». Нам совершенно очевидно и то, что оно (выражаясь лукавым языком Гольдфарба) «настаивает на максимально узких рамках дознания» – то есть, если называть вещи своими именами, изо всех сил мешает нормальному расследованию «дела Литвиненко». И очевидно, что оно делает так именно потому, что «ворошить дело Литвиненко» в суде ему очень не хочется! Короче говоря: британскую власть «вполне устраивает сложившийся тупик». Впрочем, здесь опять какой-то лукавый выбор слов: ведь этот тупик не сложился самопроизвольно. Как мы показали в главе 7, это британские власти вполне сознательно и целенаправленно завели «дело Литвиненко» в этот самый процессуальный тупик, где оно и пребывало на протяжении пяти лет.

Похоже, что природа тех самых темных сил, которые так злобно гнетут расследование дела Литвиненко, несколько проясняется?

Настаивать на своем праве на инквест было непростым решением для Марины. Ее друзья в следственном управлении Скотланд-Ярда были категорически против. «Мы – полиция, – говорили они. – Пока подозреваемый не задержан и не доставлен в суд в наручниках, мы против обнародования доказательств, улик, имен свидетелей. Для нас это вопрос принципа.»

Министр иностранных дел дважды беседовал с Мариной. «Мы никогда не откажемся от требования экстрадиции подозреваемого», торжественно заявил он. Но это было все. Правительство недвусмысленно дало ей понять, что не хочет, чтобы она раскачивала лодку британской дипломатии своими требованиями полного разбирательства. Марина чувствовала себя между двух огней. Друзья Саши – Борис, Ахмед и я мягко, но настойчиво убеждали ее потребовать полного раскрытия всех материалов, касающихся заказчиков убийства.

Есть старый афоризм: кто хочет работать – ищет возможность, кто не хочет – ищет предлог. Полиция (прекрасно понимающая, что без весомых доказательств «подозреваемого» никто не будет задерживать и доставлять куда-либо в наручниках) нашла прекрасный предлог для того, чтобы не расследовать «дело Литвиненко». Кто хочет расследовать – расследует, кто не хочет – требует «экстрадиции подозреваемого». (Впрочем, вся эта шулерская логика уже подробно разобрана в главе 7.)

Итак, с позицией британского правительства все ясно – а вот с позицией друзей Саши все намного интереснее. Если им верить – то они всегда требовали «полного раскрытия материалов». Стоит ли этому верить, мы увидим чуть ниже.

Ей было трудно согласиться заново пережить и публично обсуждать агонию последних дней Саши, снова попасть в центр внимания СМИ – именно сейчас, когда после пяти одиноких, целиком посвященных сыну лет, она наконец решилась на какую-то собственную личную жизнь.

В течение нескольких месяцев она молча выслушивала аргументы убежденных в своей правоте мужчин, тянувших ее в разные стороны. И наконец она решилась: она сделает так как хотел бы Саша. Последней каплей, утвердившей ее в этом, был визит премьер-министра Дэвида Камерона в Москву, когда она увидела по телевизору, как в первый раз после убийства британское официальное лицо пожимает руку Путину.

Попробуем поверить в глубину и искренность чувств вдовы покойного, своими глазами увидевшей беспринципность британской политики. (Хотя, честно говоря: столько лет не замечать патологическое лицемерие британской внешней политики? Это же примерно то же самое, что и считать Землю – плоской, небеса – твердыми, а источником новорожденных младенцев – аистов и капусту.) Однако, исходя из логики, Марине Литвиненко следовало бы возмущаться, если б Дэвид Кэмерон перед камерой пожал руку Луговому. Ибо британские власти, как мы помним, официально обвиняют Лугового, а вовсе не Путина. Если же британские власти здесь неправы – то возмущаться ей следовало бы не сейчас, а пять лет назад. И в любом случае, если она так возмущена британскими властями – почему не потребует международного, не подконтрольного британским властям расследования «полониевого дела»? Обвинять британские власти в неискренности, и при этом громко «требовать» от них искреннего ответа? Это либо шизофрения – либо лицемерная игра на публику.

С этого момента Марина перешла в наступление: если она не добьется полноценного дознания, в котором будет получен ответ на вопрос о мотивах и заказчиках убийства ее мужа, она дойдет до Верховного суда Великобритании, а если и там не добьется своего, то подаст иск в Европейский суд в Страсбурге о том, что правительство Ее Величества не выполнило своих обязательств перед ней, как гражданкой. Она не успокоится, пока не узнает всю правду. Что оке касается ущерба для британской внешней политики, то виновата в этом будет не она, а те, кто отправил в Лондон Лугового с радиоактивным оружием в багаже.

Стоп. Надо ли понимать это как признание, что все ранее сказанное Гольдфарбом и Мариной Литвиненко о «мотивах» и «заказчиках» – это вранье?

Что же касается «ущерба для британской внешней политики», то в нем, как нам кажется, виновата в первую очередь сама британская внешняя политика – базирующаяся на таких инструментах, как ложь и блеф.

Накануне слушаний мы узнали, что Луговой будет представлен в инквесте лондонскими адвокатами и даст показания по видеосвязи из Москвы. Все эти годы он, находясь под двойной защитой депутатского кресла и личного покровительства Путина, потешался над английскими следователями: их обвинения, утверждал он, политически мотивированны и сфабрикованы для прикрытия убийства, которое на самом деле совершил Березовский или Ми-6 или они вместе.

Довольно интересное признание: выходит, еще за день до слушаний они понятия не имели, что в нем примет участие и Луговой. Полагаем, что известие об этом стало для друзей Литвиненко очень неприятным сюрпризом. (Ну а о том, что на самом деле утверждал Луговой – мы уже писали в пункте 7.7.).

Сложилась парадоксальная ситуация: адвокаты Лугового поддержали требование Марины провести широкое дознание, а им обоим противостояли адвокаты правительства. Позиция Лугового была понятна; ведь если Марине удастся доказать, что за убийством стоит российское государство, то наконец-то всем станет ясно, что если он и убил, то по заданию Родины.

Вариант «если он вообще никого не убивал» – Гольдфарб, конечно, не рассматривает?

Правительство же выступило максимально жестко: убийство Литвиненко – «обычное уголовное дело» и нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-либо государство. Соответственно нет признаков нарушения прав человека, а значит, согласно закону, коронер должен отказать в проведении полноценного дознания и ограничиться рассмотрением медицинского заключения о смерти. Все остальное – прерогатива полиции.

Стоп. Опять-таки, следует ли из этого, что британское правительство автоматически признало Березовского, Гольдфарба, Марину Литвиненко (и еще очень многих из круга друзей Литвиненко) виновными в клевете? Ибо, если «нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-то государство» – значит, все их инсинуации в адрес России являются клеветой? А почему же тогда они не привлечены к уголовной ответственности за диффамацию?

(Впрочем, британская логика и без того забавна. Стало быть, убийство «с нарушением прав человека» можно расследовать, а без нарушения оных – нельзя? Наверное, чтоб это понимать, необходимо родиться британцем.)

Затаив дыхание, зал, переполненный журналистами, слушал перепалку между адвокатами Марины и правительства о том, что же здесь, собственно, подлежит рассмотрению – нераскрытое убийство одним русским другого или первый в истории радиоактивный теракт на улицах Лондона?

Журналистов, «затаивших дыхание», вполне можно понять! Пять лет от них скрывали обстоятельства этого дела – и тут вдруг внезапно появилась надежда, что они их узнают.

И вот тут (внимание) и произошло самое неожиданное и интересное:

И тут мы воочию убедились в независимости британского суда: коронер Эндрю Рид, судейский чиновник невысокого ранга, прочитал адвокату Короны нотацию: «Как вы можете настаивать, чтобы г-жа Литвиненко представила доказательства участия иностранного государства, если ваши клиенты все эти доказательства засекретили!?».

Мы готовились к долгому судебному противостоянию, а получили все, о чем только могли мечтать. Дознание, постановил коронер Рид, будет всеобъемлющим, он затребует материалы не только полиции, но и спецслужб и сам будет решать, что секретно, а что нет. Он хочет знать, как радиоактивный материал, который в Англии не производят и не импортируют, оказался в Лондоне.

Мы выиграли первый раунд! Не пройдет и года, как мы узнаем всю правду.

Восхищаемся дерзостью Эндрю Рида! Трудно поверить: неужели в британской юридической системе действительно нашелся человек, который в расследовании преступлений руководствуется логикой, а не казуистикой? Согласимся: событие уникальное. Правда… ждать такого человека пришлось пять лет. Но лучше поздно, чем никогда!

К сожалению, не было видеозаписи событий, произошедших в этот день в зале суда Сент-Панкрас. Очень хотелось бы проверить, насколько рассказ Гольдфарба соответствует истине. Впрочем, еще больше – хотелось бы увидеть лица лондонских друзей Литвиненко (г-на Гольдфарба, Марины, и прочих) в момент оглашения коронером своего вердикта. На них ведь должна быть неподдельная радость, не так ли? Они столько лет пытались добиться от британских властей правды – и вот, наконец, добились ее! (То есть нет: еще, конечно, не совсем добились. Еще немножко придется потерпеть: до правды остался какой-то годик…)

Ну а мы, в России – тоже обрадовались, и тоже вооружились терпением. Нам самим было очень интересно увидеть: так как именно функционирует независимое британское правосудие? Тем более что это шоу нам обещали на протяжении последних пяти лет! Поскольку нам в этом деле была уготована исключительно роль зрителей – мы заняли свои места на галерке, устроились поудобнее, и стали ожидать продолжения спектакля.

Ждать пришлось не очень долго.

10.3. Какое отношение к «делу Литвиненко» имеет смерть певицы Эми Уайнхаус?

Странноватый вопрос, не так ли? Сразу скажем, что на наш взгляд – не имеет совершенно никакого. Но вот у британских властей, похоже, иное мнение.

Известная британская певица Эми Джейд Уайнхаус умерла 23 июля 2011 года (в возрасте всего лишь 27 лет). Ее смерть явно не имеет никакого отношения к политике, и ее совершенно определенно не травили полонием-210. (Если она и была чем-то «отравлена», то алкоголем и наркотиками – которыми, увы, травилась самостоятельно и добровольно.) Впрочем, одна связь с делом Литвиненко все-таки имелась: они оказались, в некотором роде, соседями по лондонскому округу Кэмден. Однако, именно это невольное «соседство» и сыграло в расследовании «дела Литвиненко» довольно пагубную роль.

Чтобы понять, как это произошло – процитируем фрагмент из статьи в Independent с очень красноречивым названием «Убийство Литвиненко: прошло шесть лет, ответов нет»[86], опубликованной в апреле 2012 года:

В октябре 2011 года коронер суда Сент-Панкраса доктор Эндрю Рид (Andrew Reid) согласился на проведение дознания по поводу отравления, порекомендовав провести его в широком диапазоне и принять во внимание «весь комплекс обстоятельств», связанных с инцидентом. Уголовное расследование сосредоточилось исключительно на обвинениях в убийстве против Лугового, однако более узкое коронерское расследование могло бы выяснить, как умер Александр. Похоже, Рид предложил также оценить политические мотивы в этом деле.

В феврале этого года доктора Рида временно отстранили от работы, потомучто он назначил руководить коронерскими расследованиями (включая расследование смерти Эми Уайнхаус (Amy Winehouse)) свою жену, которая не обладает достаточной квалификацией. Между тем, правительство планирует провести секретные слушания по делам, касающимся разведки, и Литвиненко могут лишить возможности присутствовать на дознании по поводу смерти ее мужа.

Когда было объявлено о проведении расследования, говорит она, «я была полна энтузиазма и счастлива, поскольку вот-вот должны были назначить сроки. Рид мне понравился, потому что он очень серьезно отнесся к убийству Саши. Но сейчас маловероятно, что расследование начнется в этом году, и все внезапно стало менее ясно и понятно, чем прежде. Я снова не чувствую себя в безопасности».

Какое-то время она боролась с искушением потребовать провести это расследование. Те люди, с которыми она наладила тесные связи в Скотланд-Ярде, советовали ей не делать этого, будучи уверены в том, что им все же удастся привлечь Лугового к ответственности в уголовном суде. В 20°8 году Дэвид Милибэнд (David Miliband), занимавший в то время пост министра иностранных дел, посоветовал ей подождать и посмотреть, не улучшатся ли российско-британские отношения при президенте Дмитрии Медведеве в достаточной мере для того, чтобы добиться экстрадиции Лугового. Она признается, что надеялась на это, «однако, конечно же, Медведев просто грел место Путину».

Можно лишь удивляться какой-то младенческой наивности, с которой автор рассказывает об уловках британского «правосудия», с помощью коих они пытаются уйти от ответов на прямые вопросы. Уголовное расследование сосредоточилось «исключительно на обвинениях в убийстве против Лугового» – это невзирая на то, что «более узкое коронерское расследование могло бы выяснить, как умер Александр». Проще говоря, вопрос «как умер Александр» почему-то никого не волнует – но вот «обвинение в убийстве» уже выдвинуто! Расследование все никак не может установить, было убийство или его не было вообще – и никого при этом почему-то не смущает, что «убийца» уже назван. С беспредельным цинизмом «расследование» заявляет: «обвиняемый» назван, и этого вполне достаточно – не вздумайте даже интересоваться доказательствами его вины, а то вам же плохо будет…

Неужели подобное можно (хотя бы и в шутку) назвать «правосудием»? На наш взгляд, все это совершенно непохоже на функционирование цивилизованного института права – это намного больше напоминает действия организованной банды мошенников, твердо намеренных скрывать от общественности правду о «деле Литвиненко» до самой последней возможности. Тот факт, что вдова покойного принимает их «доводы» (или делает вид, что их принимает) – не делает суть этих «доводов» сколь-нибудь менее жульнической. А то обстоятельство, что к столь же мошенническим аргументам прибегает сам господин Миллибэнд – убедительно свидетельствует о том, что эта афера имеет покровителей на самом высоком уровне. (Об этом, впрочем, мы уже услышали непосредственно от г-на Гольдфарба).

Но вернемся к «инквесту», и его безрадостной судьбе. Как мы помним, в октябре 2011 года коронер Эндрю Рид твердо заявил, что намерен тщательно расследовать «дело Литвиненко» (невзирая на явно выраженное нежелание британских властей копаться в этом деле). А уже в феврале 2012 – его отстранили от им же начатого расследования. На каком основании? К самому коронеру не нашли возможности придраться – виновата оказалась его жена, «не обладающая достаточной квалификацией» для расследования смерти Эми Уайнхаус.

Странно. Неужели для расследования смерти страдавшей (что никак не было секретом) хроническим алкоголизмом певицы – нужна какая-то специальная квалификация?

The singer Amy Winehouse died from alcohol poisoning after a drinking binge following a period of abstinence, an inquest has heard.

The 27-year-old Grammy award-winner was more than five times over the legal drink-drive limit when she was found dead at her home in Camden, north London, on 23 July.

She had 416 mg of alcohol per decilitre in her blood, enough to make her comatose and depress her respiratory system. Police recovered three vodka bottles – two large and one small – from her room.

Recording a verdict of misadventure, the St. Pancras coroner, Suzanne Greenway, said: «The unintended consequences of such potentially fatal levels was her sudden death.»[87]

Суть вердикта на русском языке: дознанием было установлено, что за один вечер Эми умудрилась выпить целых три бутылки водки (как уточняет любящий детали «Гардиан» – две больших и одну маленькую). Это оказалось многовато даже при ее опыте, вызвав алкогольную кому, остановку дыхания и смерть. Грустный конец для выдающейся певицы. Коронер Сюзанна Гринвей вынесла закономерный вердикт: «misadventure» («несчастный случай»). Она в чем-то была неправа? Тогда в чем?

Возможно, Сюзанна Гринвей и не была достаточно квалифицированным коронером для расследования дела о смерти известной певицы. Да, она работала адвокатом в Австралии, откуда она родом – но для британского правосудия это, наверное, недостаточно. Оно ведь такое щепетильное! Но удивление в этой истории вызывает совсем другое: до тех пор, пока ее супруг не заинтересовался делом о смерти Литвиненко – никаких вопросов к ней почему-то не возникало! Но вот как только ее муж, Эндрю Рид, внезапно заинтересовался делом Литвиненко – вот тут, почему-то, вопросы сразу же и появились! Сперва к ней, а потом к нему.

Очень показательно, кстати, что вся эта не слишком красивая история не получила почти никакого освещения в массовой британской прессе. О ней более-менее подробно написал лишь сугубо местный Camden New Journal[88]:

2 февраля 2012 – «Коронер доктор Эндрю Рид нанял свою жену в качестве помощника. Сюзанна Гринвей не имела достаточной квалификации, чтобы руководить инквестом по делу Эми Уайнхаус».

9 февраля 2012 – «Коронер Сент-Панкраса доктор Эндрю Рид отстранен от работы за допуск своей неквалифицированной жены к инквесту»[89].

Разумеется, ни в одной из этих статей ни разу даже не упоминается фамилия «Литвиненко». А может, он действительно совсем не при чем? А вдруг власти просто чисто случайно заинтересовались прежней работой жены коронера – уже через полгода после того, как эта работа успешно завершилась? Ну, в этом деле столько интересных случайностей – почему бы не быть еще одной?

10.4. Во сколько обходится независимое британское правосудие?

Странности «инквеста» на этом отнюдь не заканчиваются, а напротив – начинаются.

Например, с началом нового расследования внезапно выяснилась неожиданная вещь: оказывается, за него еще надо платить! Причем платить должны родственники жертвы, и совсем немало.

Про этот нюанс мы неожиданно узнаем из статьи под недвусмысленным названием «Просьбао финансировании от вдовы отравленного шпиона» (17 октября гон, «Independent»)[90]:

Вдова российского диссидента Александра Литвиненко призывает к пожертвованиям ради помощи в деле разоблачения убийц ее мужа на следствии, призванном прояснить причину его смерти.

Марина Литвиненко говорит, что ее судебные издержки в рамках следствия, которое должно рассмотреть обвинения в том, что за убийством бывшего кэгэбэшного шпиона стояли российские власти, вероятно, составят сотни тысяч фунтов стерлингов.

Сотни тысяч фунтов? Однако!

Спустя два года после смерти Александра друзья начали говорить ей, чтобы она отказалась от уголовного расследования. «Они говорили, что справедливости все равно никогда не добиться, что вытащить Лугового нет никаких шансов. Я оказалась между следователями, которые не хотели проводить коронерское расследование, и друзьями, которые советовали это сделать».

Странные друзья у Марины Литвиненко. Все такие внезапные, противоречивые такие все! С одной стороны, они говорят ей, чтобы она отказалась от уголовного расследования, с другой – советуют это сделать. Или, может быть, одни друзья советуют одно, а другие – совершенно противоположное? Тогда неплохо бы прояснить, какие из них что советуют. А то ситуация уже совсем непонятная: в этом, крайне важном, споре – по обе стороны баррикад у нее почему-то сплошные друзья. Непонятно даже, где врагов искать!

Ее адвокат Бен Эммерсон (Ben Emmerson) убедил Марину, что это оптимальный план действий. «Но хорошая команда адвокатов стоит дорого. В зависимости от длительности расследования это может стоить 100 или 200 тысяч фунтов стерлингов. С одной стороны, мне хочется, чтобы оно началось как можно скорее, но с другой я должна быть уверена, что смогу за это заплатить», – говорит она[91].

Еще более странно, что вдове невинной жертвы требуется столько денег: 100–200 тысяч фунтов стерлингов! Простите, ей за что надо заплатить такие приличные деньги? Нам же уже много раз рассказывали, что расследование смерти Литвиненко было проведено по самым высоким стандартам британского уголовного правосудия, что все доказательства и улики уже собраны, что их в любой момент можно предъявить суду – и этому мешает лишь такая вредная мелочь, как отсутствие обвиняемого… И вдруг оказывается, что отсутствие денег тоже сильно мешает. Неужели все «доказательства и улики» для секретности упрятали в зацементированную шахту (где-нибудь в горах Шотландии, наверное) – а работы по ее вскрытию обойдутся именно в эту сумму? Да нет, не верится: дороговато получается.

Вдова Литвиненко честно признается, что таких денег у нее нет. Откуда им взяться? Мы, правда, помним, что Литвиненко был этаким высокооплачиваемым специалистом по борьбе с международной русской преступностью. Это, конечно, если верить Гольдфарбу. Но вот если верить вдове Литвиненко – то покойный не сумел заработать даже на расследование собственной смерти! Поэтому ей остро необходима помощь зала:

Коронер округа Сент-Панкрас доктор Эндрю Рейд (Andrew Reid) дал понять в прошлый четверг, что расследование смерти диссидента должно быть максимально широким, и объявил, что он просит лондонскую полицию и разведывательные агентства МИ-5 и МИ-6 провести дополнительные расследования.

Г-жа Литвиненко обратила свой призыв к общественности в Великобритании, России и по всему миру, обратившись за помощью в финансировании ее судебной битвы с целью обнаружить, что в действительности произошло с ее мужем.

В своем заявлении она отметила: «Я готова сделать все возможное, чтобы выяснить правду о беспрецедентном акте ядерного терроризма, в результате которого был убит Саша (Александр) Литвиненко и который поставил под угрозу тысячи моих сограждан в Лондоне».

«Судя по расследованиям, аналогичной сложности, по типу тех, что велись в отношении гибели принцессы Дианы и жертв взрывов 7 июля, эти слушания могут продлиться недели, если не месяцы».

«Мои судебные издержки, по меньшей мере, будут исчисляться шестизначной суммой».

«На этих слушаниях свидетельства, собранные лондонской полицией, будут представлены и взвешены в противовес истории, представленной тем, кто подозревается в убийстве Саши, и его спонсорами, в распоряжении которых имеются неограниченные ресурсы российского государства».

«Я уверена, что моя команда юристов – лучшая в мире, но реальность такова, что по сравнению с моими противниками я крайне ограничена. Вот почему я взываю к помощи общественности»[92].

Как говорила Алиса, «все чудесатее и чудесатее». Оказывается, ее расходы будут исчисляться некой «шестизначной суммой» (то есть, 100000 фунтов еще можно считать самой нижней границей, а в принципе речь идет о сумме в пределах миллиона). Помните ли старый анекдот «армянского радио» про советскую власть («Савецкий власт хороший – толко очень длынный!») Интересно, что бы «армянское радио» сказало про британское правосудие? Наверное, сказало бы, что оно очень хорошее (честное, неподкупное, и т. п.) – только вот очень дорогое. Причем настолько дорогое, что родственникам жертв преступления оно не по карману.

Вдобавок, создается ощущение, что степень объективности его зависит от того, кто ему больше сумеет заплатить. Простите, но это отнюдь не наше мнение – это просто логическое следствие из процитированных слов госпожи Литвиненко, прямо заявившей, что раз в распоряжении обвиняемых имеются «неограниченные ресурсы российского государства» – то ей нужно больше, а то британский суд, чего доброго, еще примет неправильное решение! Если процитированные слова вдовы «убитого» звучат как клевета на самый честный и неподкупный суд в мире, то претензии по этому поводу надо предъявлять ей, а не нам. Мы за язык никого не тянули.

Но самый любопытный вопрос таков: а с чего это вдруг деньги понадобились так внезапно? Как мы помним, 13 октября 2011 годакоронер Эндрю Рид заявил, что «дело Литвиненко» вновь будет тщательно расследовано. А уже через четыре дня, 17 октября «вдова отравленного шпиона» начала просить деньги[93] – и, желательно, побольше. Если деньги были так необходимы, а собирать их надо методом «с миру по нитке» – почему же сбор средств не был начат раньше?

Возможны два объяснения. Первое: ни Марина, ни прочие друзья покойного, вообще ничего не знали про аппетиты британского суда. Если так, то это уже какая-то непростительная наивность. Уж за два года-то можно было выяснить – во сколько это «расследование» обойдется?

Второе объяснение: друзья покойного все-таки не идиоты, и все прекрасно знали – но при этом надеялись, что никакого реального расследования не будет. В этом случае, все их «призывы к расследованию» – это циничная игра на публику. А тот факт, что его все-таки начали – оказался для них еще менее приятным сюрпризом. И тогда становится понятно, почему им внезапно понадобились деньги.

Вам решать, какая из версий ближе к истине.

Если же судить по их сайту[94] – то сбор денег продвигается не очень-то удачно. По состоянию на 12 ноября гон года собрано всего 1906 фунтов (от 45 жертвователей). По самой свежей информации (лето 2013) – аж 14000 фунтов от 70 жертвователей. Такими темпами шестизначная сумма наберется нескоро.

Ну, а может быть, все сказанное выше про британское следствие – это несправедливый навет? Может быть, оно вовсе и не требует никаких денег с родственников жертвы, и сбор оных – лишь небольшое коммерческое предприятие с целью пополнения личного бюджета?

Если так, то это – откровенное мошенничество на доверии! И во всех цивилизованных странах подобное карается законом.

10.5. Во сколько «независимое британское правосудие» обходится британским налогоплательщикам?

Похоже, что все финансовые проблемы госпожи Литвиненко выглядят еще незначительными – по сравнению с проблемами местных налогоплательщиков в целом. И, что особенно интересно: все эти проблемы тоже возникли вместе с началом «инквеста»[95]:

Fears that £1m cost of ex-KGB agent Alexander Litvinenko's death probe will hit Camden's services

THE Town Hall has been left stunned by a demand to pay at least £1 million to host an inquest into the death of poisoned former KGB agent Alexander Litvinenko.

Already strapped for cash, Camden Council had not been budgeting for the bill, which has fallen at its door simply because Mr. Litvinenko died within the borough boundaries at University College Hospital.

It was feared last night (Wednesday) that the cash willhave to come from accounts normally reserved for public services and there are appeals to government to intervene to cover the costs.

Council sources were noting how valuable the money would be to Camden's school repairs programme.

Mr. Litvinenko died almost six years ago after suddenly falling ill, and was later confirmed to be a victim of polonium 210-induced radiation syndrome.

The case was branded as «nuclear terrorism» as a picture of Mr. Litvinenko, bald and dying in his UCLH bed, was flashed across the world's media.

The case fell under the jurisdiction of St Pancras Coroner's Court, which is jointly funded by Camden, Islington, Hackney and Tower Hamlets local authorities.

The inquest – pencilled in to begin in July – is expected to last at least a year, running up a bill of at least £4.4 million, largely due to the legal fees involved in having a judge and jury scrutinise evidence and the accommodation costs for such a long hearing.

It is estimated the bill for the Litvinenko inquest on its own matches the cost of running the coroner's court for an entire year.

…

A Camden Council press official said: "Camden is one of four boroughs that currently stand to share the cost of the Litvinenko inquest because he died in UCLH.

The cost is estimated to be in the region of £4 million.

Кратко перескажем суть процитированного. Итак, оказывается, что общая стоимость «инквеста» по делу Литвиненко теперь оценивается уже более чем в четыре миллиона фунтов. Причем заплатить примерно четверть этой суммы (т. е. около миллиона) должны местные власти (местный совет) бороу Кэмден: как мы помним, именно на его территории, в больнице University College, Литвиненко умер. Более того, эта сумма вполне сопоставима со всеми издержками на содержание коронерской службы за целый год!

Но почему? Почему вообще британские налогоплательщики должны платить за это расследование? Разве они и без того не платят налоги, на содержание полиции, прокуратуры и судов?? И, несмотря на это, они должны дополнительно заплатить весьма приличные деньги? И все ради того, чтобы им наконец рассказали правду?

А-а, вот в чем дело – ситуация несколько прояснилась! Платить им надо, но совсем не за правду – наоборот[96]:

Дознание по делу о причинах смерти в Лондоне бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко обойдется британским налогоплательщикам в четыре миллиона фунтов стерлингов, что в 1,5 раза дороже публичного расследования обстоятельств гибели принцессы Дианы, сообщает 22 июня сайт журналистских расследований Exaro.

Специалисты портала, внимание которых привлекают вопросы, получившие недостаточное или неадекватное, по их мнению, освещение в массовых СМИ, ссылаются на документы коронерского суда лондонского района Сент-Панкрас, в котором проходят слушания по этому делу.

Основной груз финансирования ляжет на четыре лондонских района: Кэмден, Ислингтон, Хакни и Тауэр-Хэмлетс, которые спонсируют работу суда.

Затраты резко возросли после того, как судья-коронер постановил опубликовать документы, касающиеся смерти Литвиненко, чтобы расследовать возможную причастность к этому российских властей, – британская служба безопасности МИ-5 пытается через суд отменить это решение, что требует оплаты работы юристов.

Таким образом, дознание может обойтись Великобритании дороже расследования гибели принцессы Дианы, на которое было затрачено 2,д миллиона фунтов.

Больше средств ушло только на расследования лондонских терактов 2005 года – 4,6 миллиона фунтов.

Итак, большая часть суммы, оказывается, приходится на судебные издержки процесса с участием британских спецслужб. Потому что последние (а именно, МИ-5) не – желают раскрывать документы, касающиеся дела Литвиненко! Стало быть, местные власти (т. е., британские налогоплательщики) должны заплатить деньги вовсе не за то, чтобы им, наконец, сказали правду. Им придется заплатить за то, чтобы им продолжали лгать. Или, что примерно то же самое – продолжали скрывать от них жизненно важную информацию по этому нашумевшему делу.

Первоисточник этой новости, по-видимому, находится здесь:

1. Alexander Litvinenko's inquest to cost taxpayer £4111

Four hard-up councils estimate that the inquest into the death of Russian dissident Alexander Litvinenko is set to cost them £4 million, Exaro can reveal. They have appealed to justice secretary Kenneth Clarke for the government to foot the bill.

The estimated cost is higher than the £2.9 million bill for the inquest into the death of Diana, the Princess of Wales.

Four London boroughs – Camden, Islington, Hackney and Tower Hamlets – have asked the ministry to pay for the Litvinenko inquest[97].

Очень показательно то, что из крупных британских СМИ практически никто не пишет про развернувшуюся судебную баталию. И всю информацию о ней мы получаем лишь из сугубо местного Camden New Journal, и из такого малоизвестного широкой публике источника, как Exaro News. Удивительное дело: все остальные свободные британские СМИ как в рот воды набрали! Разве им не интересно, во сколько их налогоплательщикам обходится «дело Литвиненко» (и, главное – на что именно идут эти деньги)? Похоже, что совсем не интересно…

10.6. Так ждать ли нам правды от британского «инквеста»?

Признаемся откровенно: мы не слишком оптимистичны (и на обещанную нам «всю правду» давно не рассчитываем).

Из вышесказанного можно сделать уверенный вывод: возобновление реальных следственных действий по «делу Литвиненко» было исключительно инициативой коронера Эндрю Рида, и оно решительно шло вразрез с реальными (а не декларируемыми) целями официальных властей. А инициатива наказуема – в чем упомянутый коронер, похоже, уже убедился сам. Подлинная задача британских властей осталась той же, что и была: подменить реальное расследование дела его профанацией (с ложью, махровой демагогией и истериками вместо фактов и доказательств).

Последние важные новости этого дела, от августа 2012 года, таковы: вместо неудобного Эндрю Рида, назначен новый судья – некий Роберт Оуэн[98]:

Власти Великобритании назначили судью для расследования по факту смерти в 2006 году в Лондоне от отравления полонием Александра Литвиненко, бывшего российского агента, ставшего критиком Кремля, говорится в статье, опубликованной в Financial Times.

Британское министерство юстиции заявило в четверг о том, что дело поручено опытному судье Роберту Оуэну, который в сентябре проведет слушания, чтобы определить, как будет проводиться расследование и будет ли дело слушаться судом присяжных.

Иными словами, господину судье еще предстоит решить, как надо проводить расследование: с присяжными или без? Сложный вопрос. Но раз уж судья назначен опытный, то можно не сомневаться: решение он примет самое правильное. Такое, чтобы и его не пришлось отстранять от дела – а то ведь всегда найдется еще какой-нибудь судья, поопытней. Впрочем, будущее скоро покажет…

Если «расследование» дела началось с пропагандистской и дипломатической баталии между Россией и Великобританией, то сейчас, похоже, военные действия перешли в основном на британскую территорию. У нас есть ощущение, что две ветви британской судебной системы вступили в нешуточную «битву под ковром» (причем оплачивать эти «бои без правил» теперь придется простым британским налогоплательщикам). «Дело Литвиненко» становится для Британии весьма дорогим удовольствием, в самом буквальном смысле слова! И все же, оснований радоваться здесь мы не видим – поскольку к выяснению истины это нас нисколько не приближает.

На наш взгляд, выход из сложившегося политического (и юридического) тупика существует только один. Это – открытое международное расследование, с привлечением следователей из Британии, России и других заинтересованных стран (например, из Германии, тоже оказавшейся краешком втянутой в «полониевую историю»). Полагаем, что только такое расследование способно установить реальные обстоятельства смерти Литвиненко. И только оно сможет гарантировать, что во внимание будут приняты все факты этого запутанного дела – без замалчивания, без подтасовок и без прямой лжи.

10.7. Какие вопросы остались в этом деле без ответа?

Пора подвести основные итоги этой книги. Все, наверное, обратили внимание, что в ней есть много вопросов – а вот ответов на них куда меньше. Если же ограничиться только надежными ответами, в правдивости которых можно быть уверенными – то их, увы, вообще можно пересчитать по пальцам рук!

Здесь мы приведем список вопросов, на которые объективное расследование этого дела (британское или международное) должно дать внятный ответ:

• Есть ли основания утверждать, что смерть «Эдвина Редвальда Картера» (бывшего Александра Литвиненко) – преднамеренное убийство? Если есть – то какие?

• Что говорит заключение судмедэкспертизы о реальных причинах его смерти? Подтверждают ли эксперты утверждение, что непосредственной причиной его смерти является отравление полонием-210? Если нет – то отчего на самом деле он умер?

 Был ли он отравлен чистым полонием – или каким-либо химическим соединением, содержащим полоний?

• Было ли отравление одноразовым – или многократным?

• Какую именно дозу полония-210 получил Литвиненко?

• Где конкретно, и в каком именно количестве в Лондоне были обнаружены следы полония-210?

• Было ли следствием достоверно установлено, кто и при каких именно обстоятельствах оставил вышеупомянутые радиоактивные следы? Если да – то на основании каких именно свидетельств?

• В частности: кто именно, когда, и при каких обстоятельствах оставил следы полония-210 в развлекательном заведении «Hey Jo» и в ресторане «Dar Marrakesh»? Был ли это сам Литвиненко, или кто-либо другой?

• Почему информация о местах, перечисленных выше, скрывалась следствием от общественности на протяжении как минимум полугода?

• На чем реально основываются обвинения, выдвинутые властями против граждан России Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна? Есть ли реальные основания предполагать, что кто-либо из них является отравителем, а не жертвой отравления?

• При каких обстоятельствах Луговой, Ковтун и Марио Скарамелла были загрязнены полонием-210? Где и когда это произошло?

• Что именно говорил на допросах Александр Литвиненко? Какие вопросы ему задавали, и какие ответы он давал?

• Что именно за «загрязненный полонием предмет» обнаружен в баре гостиницы «Миллениум» – чашка, чайник или что-либо еще? Откуда он там взялся? Как получилось, что на этом предмете посуды обнаружены следы полония в заметной концентрации – хотя уже после нескольких помывок они должны были исчезнуть бесследно?

 Существуют ли видеозаписи происходившего в «Сосновом баре» отеля «Миллениум» 1 ноября 2006 года? Если существуют, то о чем они свидетельствуют?

• Существуют ли видеозаписи происходившего в ресторане «Итцу» 16 октября и 1 ноября 2006 года? Если существуют, то о чем они свидетельствуют?

• Установлено ли достоверно происхождение «лондонского» полония? Существует ли, хотя бы, аргументированный ответ на вопрос: является ли он синтетическим или природным?

 Где на самом деле начинается пресловутый «полониевый след», и что там произошло?

• Сотрудничал ли Александр Литвиненко с МИ-6? Если да, то в чем конкретно это сотрудничество заключалось? Когда, и почему оно завершилось?

• Предпринимали ли британские спецслужбы попытку вербовки Андрея Лугового?

• Подвергалась ли графологической экспертизе подпись под документом, выдаваемым Гольдфарбом за «завещание, подписанное Литвиненко»? Если да – то каковы же результаты этой экспертизы?

• Почему в следствии с самого начала принимал участие антитеррористический отдел Скотланд-Ярда?

• Предпринимали ли британские власти попытки оказать давление на следствие, или как-либо еще повлиять на его результаты?

• Почему от следствия по «делу Литвиненко» был внезапно (и по крайне неубедительным причинам!) отстранен его инициатор, коронер Эндрю Рид?

• (последний, риторический, вопрос) Так узнаем ли мы когда-нибудь правду, или нет???

Эпилог. Полураспад лжи

Если некто клятвенно обвинил человека, бросив на него обвинение в убийстве, но не доказал его – да будет обвинитель сам предан смерти.

Свод законов царя Хаммурапи, параграф первый. (Вавилон, примерно 1750 г. до н. э.)

Этот эпилог пишется в феврале 2016 года – специально для первого (но, надеемся, не последнего) печатного издания этой книги. Самое главное из последних событий (тех, которые невозможно проигнорировать) – это обнародование официального заключения лондонского «инквеста». (Этот документ можно свободно скачать в формате PDF[99].) Общие выводы расследования уже не таят в себе особых сюрпризов: непосредственными «исполнителями убийства» названы хорошо знакомые нам Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун (в то время как его «организаторами» – в уже привычной для британских властей манере – назван абстрактный «Кремль» и персонально «президент Владимир Путин»). Здесь мы не ставим себе задачей всерьез полемизировать с подобными заявлениями. (Хотя, «Litvinenko Inquiry Report» – будучи самым первым официальным документом, под которым стоят подписи представителя британских властей – требует подробного и обстоятельного критического разбора. Поэтому ответ на этот документ будет дан – и будет выложен в открытый доступ в Интернете.) Здесь, однако, мы уделим внимание лишь некоторым самым интересным моментам лондонского расследования (тем, которые просто необходимо прокомментировать).

Прежде всего – объективность требует сказать о «лондонском расследовании» пару теплых слов! Один из их реальных результатов – появление в открытом доступе[100] огромного массива ценнейших следственных документов. В их числе: протоколы допросов самого Александра Литвиненко, подлинные результаты его медицинских обследований в больнице, протоколы допроса и многих других важных фигурантов этого дела (в т. ч. Лугового, Ковтуна и Березовского). Ну и (возможно, самое важное): мы впервые увидели детальнейшие схемы радиоактивного загрязнения большинства важнейших районов этой драмы (в том числе, таких важных, как ресторан «Itsu», «Сосновый бар» отеля «Миллениум», и офис компании «Эринис»). Возможно, самый любопытный из доступных документов – это полный список всех мест, где проводилось радиологическое обследование, с точным указанием обнаруженных доз радиации[101] (но осторожно, документ содержит целых 265 страниц!) Короче, документы опубликованы интереснейшие (и огорчает лишь то, что они не были доступны независимым исследователям на протяжении целых восьми лет).

Впрочем… еще сильнее огорчает то, что большая часть этих документов молча проигнорирована следствием. В том числе, похоже, и потому, что могла серьезно помешать его (явно предрешенным заранее) выводам. Главный вопрос следствия: так в какой степени эти документы подтверждают заявление о причастности к убийству Литвиненко его друзей Лугового и Ковтуна? На наш взгляд – совершенно не подтверждают (и ни в коей мере не исключают альтернативных версий). В выводах следствия, несомненно, виден тот самый «обвинительный уклон», который был прекрасно заметен с самого его начала (и который наводит на подозрения, что вместо поиска настоящих виновных – британские власти занимаются поиском «козлов отпущения»).

Разберем некоторые важнейшие результаты «инквеста» подробно.

1) Британские власти (пусть и очень неохотно!) признали, что не могут (или не хотят?) указать точный источник «лондонского» полония. Многочисленные утверждения об «российском происхождении» полония – остались совершенно голословными. Ни одного реального (т. е. объективно подтверждаемого) свидетельства его «российскости» – общественности представлено так и не было. И (пуще того) в материалах расследования присутствует официальный вердикт экспертов МАГАТЭ (авторитетной международной организации, совершенно независимой как от британских, так и от российских властей). А в этом документе прямо сказано следующее[102]:

1. Is it still the case, what the IAEA are unable to say, at which reactors Polonium-210 is produced?

– Yes, this is still the case that the IAEA is unable to say this.

Если кратко: эксперты МАГАТЭ откровенно признали, что в данном конкретном случае они неспособны сказать точно, на каком именно реакторе был произведен тот или иной образец полония. Более того: как ясно из дальнейшего, они в принципе не исключают, что радиоизотоп мог появиться из других, «не реакторных» источников (например, из ускорителя протонов). Так что вопрос о происхождении «лондонского полония» закрыт… в том смысле, что он остается открытым. Он мог взяться откуда угодно.

2) Следующий по важности вопрос (который должен встать в соответствии с логикой расследования: если полоний оказался в Лондоне, то как и когда это произошло?

Расследование, продолжавшееся восемь лет, так и не дало на этот вопрос прямого ответа. Однако (серьезный шаг вперед) британские власти наконец-то признали, что полоний в Лондоне впервые появился утром 16 октября 2006 года, в офисе охранной компании «Эринис». (Т. е., признали то, что читателям этой книги было известно со второй главы.) Разумеется, это требует какого-то объяснения. А единственное объяснение, на которое способно британское следствие, таково: в этот день Луговой и Ковтун тоже пытались отравить Литвиненко!

Неужели они сами не видят очевидной нелепости этой версии? Исходную версию (об отравлении в «Сосновом баре») – с натяжками, но еще можно принять. В тот вечер в баре присутствовало много людей – но посетители баров обычно больше интересуются поглощением алкогольных напитков, чем слежкой друг за другом. К тому же, в барах (как правило) царит полумрак, да и (согласно традиционной версии) чай Литвиненко был отравлен до его прихода, т. е. заметить какие-либо манипуляции со своим чаем он не мог. (Впрочем, про события в «Сосновом баре» мы поговорим чуть позже.) Теперь же нас пытаются убедить, что Литвиненко якобы был недотравлен еще 16 октября – и не в полутемном баре, а в ярко освещенном офисе фирмы, где (помимо него) присутствовало только три человека, и где все присутствующие постоянно были на глазах друг у друга! Можно ли поверить в такое??

Единственный, кто мог бы пролить свет на эту историю – это четвертый участник той самой странной встречи. Это – некий Тим Райли (или Рейли), довольно загадочная личность, которая очень долго держалась в тени и старательно избегала общения с прессой. Но относительно недавно (в Daily Mail) опубликовано интервью с ним (и это – единственное известное интервью с ним)! Поскольку оно крайне важно, мы его приведем целиком…:[103]

Британец Тим Рейли, специалист по российскому рынку энергоносителей, впервые поведал, как оказался на волоске от смерти, пишет в статье для воскресного выпуска The Daily Mail журналист Роберт Веркейк. Рейли сообщил, что 16 октября 2006 года после деловой встречи в Лондоне «сильно заболел: понос, рвота, ужасные головные боли. Мне было так плохо, что на следующий день я не пошел на работу».

«В тот же вечер Александр Литвиненко тоже пожаловался своей жене Марине на недомогание и пораньше лег в постель», – говорится в статье. Только в ноябре того же года, после убийства Литвиненко, Рейли осознал, что тоже был отравлен полонием-210.

Он обратился в британские спецслужбы. По словам Рейли, ученые «обнаружили, что я определенно был загрязнен» радиацией. «Уровень загрязнения был такой, что моя одежда, некоторые личные вещи: ручки, кружки и прочее, – подлежали уничтожению», – сообщил он.

«На последующих встречах со следователями по этому делу Рейли сказали, что он, возможно, тоже был объектом покушения», – говорится в статье. В то время Рейли был консультантом по энергетике в международной охранной компании Erinys. С Литвиненко он познакомился в 2006 году, когда они договорились вместе работать над деловыми соглашениями.

Рейли вспоминает: «16 октября я присутствовал на встрече с Луговым, Ковтуном и Литвиненко, речь шла о возможных сделках в России. Луговой работал с российскими энергетическими компаниями, в том числе с «Газпромом». Erinys должна была оказывать российской нефтегазовой отрасли коммерческие услуги в сфере безопасности».

«Рейли сказал, что два сотрудника разведки многократно поощряли его выпить чаю», – пишет издание.

Газета комментирует: «Как сообщалось, это первое покушение на убийство провалилось, потому что Литвиненко и Рейли не пили чай, либо потому, что Луговой и Ковтун воспользовались для внесения яда пульверизатором, в котором была недостаточно большая доза». Рейли заявил: «Я попросту не могу припомнить, что мы пили. Как на всех встречах, там были чай, кофе и вода».

«Рейли полагает, что расследование смерти Литвиненко в основном пришло к правильным выводам, – говорится в статье. – Но он утверждает, что следовало серьезнее отнестись к идее, что Луговой и Ковтун работали на одну из российских преступных банд или получали от нее плату. Он вопрошает: «Если российское государство действительно направило двух агентов для уничтожения Литвиненко, почему оно выбрало двух таких неумелых убийц, как Ковтун и Луговой, которые оставили следы яда по всему Лондону?»

Весьма любопытное интервью. Прежде всего, заметьте, что господин Рейли страдает забывчивостью – но какой-то избирательной! Например, он не помнит, что именно они все пили (чай, кофе или воду?) – но при этом то, что Луговой и Ковтун его «поощряли выпить чаю», он почему-то помнит прекрасно. (Но как именно «поощряли» – он также не объясняет!) Разумеется, он также не берется объяснить, каким образом два «отравителя» (да еще и вооруженные некими «пульверизаторами»!) сумели без проблем воспользоваться полонием прямо на глазах двух потенциальных «жертв отравления» – и при этом «жертвы» умудрились совершенно ничего не заметить! Неужели кто-либо может принять этакую ахинею всерьез?!!

Впрочем, надо заметить, что сама эта встреча – не менее любопытна. Прежде всего: о чем, собственно, на ней шла речь? В процитированной статье упоминается «Газпром» – но неужели «Газпром», с его миллиардными возможностями, так сильно нуждался в «охранных услугах» абсолютно никому не известного Тима Рейли?? Может быть, вся история с «Газпромом» – просто обман, и речь шла о чем-то совсем другом?

И чем, собственно, вообще занимался этот самый Рейли?? Если он утверждает, что «русская мафия» хотела его убить – то у «мафии», очевидно, имелись для такого шага веские причины! И какие же, если не секрет? Впрочем, похоже, что секрет…

Таинственный мистер Рейли собственной персоной! Британской полиции явно стоило заинтересовать им попристальней.

В общем, осталось множество вопросов – и ни единого ответа. Подтвердить или опровергнуть рассказ господина Рейли в любом случае нельзя. Нам не предоставили никаких видео – или аудиозаписей этой встречи (что довольно странно для серьезной компании, особенно охранной)…

3) Теперь, перейдем к главному: таинственным событиям в «Сосновом баре» отеля «Миллениум» (имевшим место около 5 часов вечера 1 ноября).

Первый, и уже достоверно выясненный факт: не существует никаких видеозаписей того, что случилось тогда за столиком бара! В архивах следствия есть видеозаписи того, что происходило у кассы бара, и даже у дверей туалета, расположенного на том же этаже. Вот только самое важное, увы, в объектив камер так и не попало! А потому: что именно происходило во время того самого чаепития – остается предметом догадок.

Что же нам известно? Не приходится сомневаться, что Луговой и Ковтун в баре были, а (несколько позже) к ним присоединился и сам Литвиненко. Первые двое действительно заказали на кассе чай (и – помимо чая – еще много чего). Процитируем рассказ уже известного нам «главного бармена», господина Норберто Андраде, по статье в «Гардиан»[104]:

«Before Litvinenko arrived at 4pm, Norberto Andrade, the head barman at the Pine Bar, said that Lugovoi and Kovtun had taken a seat at table one. They ordered several drinks, beginning with three cups of green tea with fresh lemon and honey. Andrade said he brought their tea in a white ceramic teapot. He didn't pour it, he said.

Shortly afterwards, the Russians beckoned him back. «They asked me for more honey,» he recalled. He then brought further drinks – four gin and tonics, a champagne cocktail, and even a £15 Romeo and Julieta cigar. The bill came to £70.60. «I went very rapidly back and forth,» he said. There was «unfortunately» no CCTV covering the bar area, he added».

Для тех, кто не читает по-английски, перевод:

«До того, как Литвиненко прибыл в 4 часа вечера, Норберто Анраде, главный бармен в «Сосновом Баре», сказал, что Луговой и Ковтун заняли место за столиком номер один. Они заказали несколько напитков, начиная с трех чашек зеленого чая с свежим лимоном и медом. Анраде сказал, что он принес им чай в белом керамическом чайнике. Он сказал, что самостоятельно его не наливал.

Через некоторое время русские попросили его вернуться. "Они попросили у меня больше меда" – вспомнил он. Потом он принес им еще напитки: четыре порции джина с тоником, коктейль с шампанским и сигару «Ромео и Джульетта» стоимостью около 15 фунтов. Общий счет достиг 70.60. «Мне пришлось быстро бегать туда-сюда» – вспоминает он. Он добавил, что «к сожалению» нет никаких записей с камер наблюдения, показывающих эту область бара.

Эта история подтверждена доказательствами – например, чеком из бара.

Первый факт, который здесь бросается в глаза: у бармена было заказано три чашки чая – притом, что чайник на всех участников имелся только один! Если б все присутствующие пили радиоактивный чай из чайника – очевидно, что фатально отравились бы все трое! Стало быть – если принять эту версию – Луговой и Ковтун не только Литвиненко отравили. Они еще и двойное самоубийство хотели совершить!

Фотографии этой главной улики – «отравленного чайника» – у нас теперь имеются. Вот он:

На приведенном снимке действительно присутствует белый керамический чайник, хорошо соответствующий тому описанию, которое дал Анраде:

«Shown a photo of the teapot, exhibit number NJH/1, he said: „In my mind there is not a shadow of a doubt that this is the teapot used to poison Mr Litvinenko“.»

Здесь бармен безапелляционно заявляет, что «вне всякого сомнения, это тот самый чайник, с помощью которого был отравлен мистер Литвиненко». Но: откуда у него может быть подобная уверенность? Ведь очевидно, что таких чайников в баре было множество. Если у чайника и есть какие-то особые приметы – то на этом снимке их совершенно не заметно. Очень похоже, что бармен выдает желаемое за действительное (причем, «желаемое» даже не им, а «официальным следствием»).

Мы не знаем достоверно, кто и когда пил чай из этого чайника. Но в цитируемой статье имеется еще более интересный фрагмент:

«The inquiry heard that Litvinenko sat with Lugovoi in the bar, initially just the pair of them. Kovtun joined later. Litvinenko told detectives that Lugovoi suggested he drink some of the leftover tea, and fetched him afresh cup».

Обратим внимание на любопытное определение «leftover tea» – которое переводится как «остатки чая». Оно предполагает, что к моменту прихода в бар Литвиненко, чай из чайника был в основном уже выпит. И сделали это, похоже, Луговой и Ковтун. Больше некому.

И, тем не менее, они оба – как мы все хорошо знаем – живы и здоровы. Так был ли вообще полоний в этом чайнике???

Помимо бармена, Лугового и Ковтуна – у нас есть еще один важный свидетель того, что происходило в баре в тот вечер. Это – сам Литвиненко.

Протоколы его допросов наконец-то опубликованы! В них вообще много интересного – но сейчас мы сосредоточимся на одном из самых важных его заявлений. Цитируем документ[105]. Допрос Литвиненко ведет следователь Хаятт (DI HYATT), а сам Литвиненко в стенограмме фигурируем под своей британской фамилией (CARTER):

CARTER: Audrey said I go to Millenium, left side bar… «Oh, Alexander, I sit here. Please, invite me.» Andrey sit only, only one on the table. I sit opposite him, maybe, it's big table… I sit with chair. It's nothing eat. Andrey: «Do you like tea»? «Umm, yes.» They told me «Please», this, err…

DI HYATT: Jug.

CARTER: Jug. This jug is not, its maybe be fifteen centimeters in jug, from metal.

DI HYATT: Yeah, you're indicating a…

CARTER: From, maybe it's silver.

DI HYATT: A fifteen centimetre high jug?

CARTER: Yeah.

DI HYATT: Yeah, which may be silver.

CARTER: Silver. It's a very expensive cup.

Все процитированное выше, конечно, трудно признать надежным свидетельством. Приходится отметить, что показания Литвиненко-Картера отличаются невероятной путанностью (не говоря уж о том, что английский язык его ответов, безусловно, кошмарен). Поскольку его допрос велся через переводчика – похоже, что часть ответственности за это лежит именно на последнем. Было б желательно услышать оригинальную аудиозапись (которой, увы, в нашем распоряжении нет).

Но самое важное здесь все-таки не вызывает сомнений. Литвиненко (и он же «Картер») дает описание того самого чайника, посредством которого его (по его мнению) отравили. Он недвусмысленно говорит, что чайник этот металлический (может быть, даже серебряный, и выглядящий очень дорогостоящим), размером примерно 15 сантиметров. Столь же очевидно, что под это описание совершенно не подходит тот дешевый белый фарфоровый чайник, который продемонстрирован нам полицией на снимке выше!

Так из чего все-таки его отравили? И отравили ли его там вообще???

4) Представляется очевидным, что доказательная база для обвинений в адрес обоих «убийц» выглядит очень и очень убогой. Причем, особо очевидно это для Дмитрия Ковтуна (которому, исходя из известных фактов, вообще трудно инкриминировать что-либо). Осознавая все это, британское следствие озаботилось поиском против него «убедительных» улик. Все они основаны на показаниях двух свидетелей, причем, что еще смешнее, свидетели эти «секретные», и застенчиво обозначены кодовыми именами «D3» и «С2» в материалах дела.

Об этом нам подробно рассказывает любимец публики – Люк Гардинг из «Гардиан»[106]:

«Свидетель, именуемый D3 встречался с Ковтуном в Гамбурге 30 октября 2006 года.

Спустя два дня Литвиненко встретился с Ковтуном и другим россиянином, Андреем Луговым, в отеле Millennium в Лондоне. Обоих обвиняют в том, что они отравили Литвиненко, добавив в его зеленый чай радиоактивное вещество полоний-210», – пишет Гардинг.

Показания D3 были зачитаны на заседании в минувшую пятницу. «По словам этого свидетеля, после трапезы в гамбургском ресторане, когда они вместе прогуливались по улице, Ковтун сознался в своей роли в заговоре с целью убийства», – говорится в статье. Он и Ковтун дружили с конца 90-х и вместе работали официантами в гамбургском ресторане Il Porto.

«D3 сообщил немецкой полиции, что Ковтун совершенно неожиданно упомянул имя Литвиненко и сказал ему: „Литвиненко предатель. У него руки в крови. Он заключает сделки с чеченцами“. Ковтун также назвал Литвиненко „свиньей“. Затем Ковтун сказал D3, что имеет при себе «очень дорогой яд» и что ему нужен повар, который добавил бы этот яд в еду и напитки Литвиненко», – продолжает газета.

Свидетель сказал, что знаком с поваром (в материалах расследования повар именуется «С2»), который работал вместе с ними в Il Porto, а потом переехал в Лондон. «D3 подчеркнул, что С2 женат, и в шутку заметил, что было бы проще застрелить Литвиненко. На это Ковтун якобы ответил: „Это задумано, чтобы подать пример“», – говорится в статье.

«Ковтун также сказал, что Литвиненко хорошо охраняют и что он намерен „заманить его на интервью“ в Лондоне, чтобы отравить. Он сказал, что яд стоит „невероятно высокую сумму“ денег. По словам D3, Ковтун намекнул, что за выполнение миссии его щедро вознаградят, и сказал, что «у него скоро будет своя квартира в Москве»», – пересказывает газета.

D3 сказал, что счел историю, которую рассказал Ковтун, «безумной», и посоветовал ему вместо этого найти работу.

Поразительно удачное (для британских властей) стечение обстоятельств: «будущий убийца» охотно (и без какой-либо нужды) рассказывает о своих криминальных планах практически незнакомому ему типу! Это и правда «безумная» история… однако, дальше нам рассказывают историю, которая еще безумнее!

На заседании было сообщено, что немецкие полицейские вначале не поверили показаниям D3, так как сочли их противоречивыми. Однако инспектор Крейг Масколл сказал, что расследование Скотланд-Ярда в 2010 году подтвердило эти показания. «Спустя несколько часов после прибытия в Лондон Ковтун позвонил С2 по мобильному телефону Лугового. С2 был занят. Ковтун и Луговой якобы подложили яд сами, в чайник, из которого Литвиненко наливал чай», – говорится в статье.

Честно говоря, непонятно, на кого вообще рассчитан этот бред?? Ковтун сначала излишне подробно рассказал малознакомому ему человеку («официанту D3») о планируемом им убийстве, а потом (что еще фантастичнее) открыто попросил совершенно незнакомого ему «повара С2» совершить для него это убийство?! На кого вся эта история рассчитана?!

И почему тогда эти «свидетели» не обратились в полицию?? Нормальные люди, услышав о подготовке такого преступления, обычно поступают именно так!

(И вообще – если уж на то пошло – зачем Ковтун позвонил «повару» по телефону Лугового? У него, вообще-то, имелся свой!)

Впрочем, несуразная и бредовая история о «секретных свидетелях» дает возможность задать еще много вопросов. Мы, однако, подождем с вопросами: есть основание надеяться, что личности этих «свидетелей» станут известны общественности довольно скоро. А пока вопросы задавать некому – придется с ними подождать.

5) А завершить эпилог к этой книге приходится на грустной и тревожной ноте.

В декабре 2014 года (т. е. незадолго до начала слушаний по «делу Литвиненко») в своем собственном доме убит Дэвид Уэст – владелец «увеселительного заведения» под названием «Hey Jo». По заявлениям британской полиции, он зарезан своим собственным сыном (!) в результате семейной ссоры.

В Лондоне убит бизнесмен, в чьем клубе в ходе дела Литвиненко нашли следы полония[107]

ЛОНДОН, 15 декабря. /Корр. ТАСС Виталий Макарчев/. 70-летний бизнесмен Дэвид Уэст-старший был убит сыном в своем долге в центре британской столицы. Как сообщили в понедельник столичные СМИ, смерть Дэвида Уэста-старшего произошла во время ссоры.

44-летний сын, которого также зовут Дэвид Уэст, должен предстать перед судом по обвинению в убийстве.

Дэвид Уэст-старший начал свою деловую карьеру во французском городе Кале, где занимался продажей со скидкой алкоголя и табачных изделий. Сделав крупное состояние, он вернулся в Великобританию и начал вкладывать деньги в ночные клубы. Ему принадлежал известный столичный клуб Hey Jo, который находится в непосредственной близости от знаменитой площади Пикадилли.

«Дэвид Уэст-младший был задержан спустя несколько часов после убийства отца в минувшую пятницу, – отмечает лондонская газета Daily Mail. – Полиция не рассматривает происшедшее убийство как подозрительное и считает, что убийца задержан. Дэвид Уэст был убит одним ударом ножа».

Его клуб Hey Jo стал известен и тем, что в его помещениях британская полиция обнаружила следы полония во время изучения маршрута передвижения Александра Литвиненко накануне его смерти осенью 2006 года.

Не нужно и говорить, что в свете «дела Литвиненко» – это исключительно нехорошая новость. Поэтому мы будем и дальше пристально следить за расследованием этого «не подозрительного» убийства…

По результатам лондонского «расследования» можно (и нужно) было б написать еще много, но размер книги, увы, ограничен. Пока что можно с уверенностью сказать одно: тех, кто действительно хочет узнать правду о смерти Александра Литвиненко, подобное «расследование» удовлетворить никак не может.

Поэтому мы свое расследование завершать не намерены. Мы его только начинаем.

Примечания

1

Источник приведенных выше цитат: Популярная библиотека химических элементов. М.: Наука, 1983.

(обратно)

2

, 29 ноября 2006 г., 13:39.

(обратно)

3

См. например, -rm.com/materials/bismuth.htm.

(обратно)

4

(обратно)

5

,j3BMfl

(обратно)

6

Источник:

(обратно)

7

Источник:

(обратно)

8

Источник:

(обратно)

9

, по тэгу «Polonium-210»: /@spyblog.org.uk/ssl/london_cyberpunk_tourist_guide/polonium210/

(обратно)

10

Взято отсюда: /Дело_Литвиненко

(обратно)

11

(обратно)

12

-dyn/content/article/2007/08/17/AR2007081702102.html

(обратно)

13

Ее легко найти в интернете:

(обратно)

14

(обратно)

15

(обратно)

16

(обратно)

17

(обратно)

18

(обратно)

19

(обратно)

20

(обратно)

21

(обратно)

22

(обратно)

23

«Полоний в Лондоне»,

(обратно)

24

Вот ссылки на (обе части) оригинала интервью: ;

(обратно)

25

(обратно)

26

(обратно)

27

-russian-spy-named-kremlinagent-as-suspect_1066217

(обратно)

28

В деле Литвиненко появился «агент Кремля»: /

(обратно)

29

(обратно)

30

(обратно)

31

/

(обратно)

32

(обратно)

33

См.

(обратно)

34

См.

(обратно)

35

(обратно)

36

(обратно)

37

(обратно)

38

-text24480.html

(обратно)

39

Ее полная расшифровка имеется здесь:

(обратно)

40

См.:

(обратно)

41

См. перевод на русский: .

(обратно)

42

/

(обратно)

43

Взято отсюда: -affair.livejournal.com/1691.html

(обратно)

44

(обратно)

45

(обратно)

46

/Синдром Лайелла

(обратно)

47

См.:

(обратно)

48

(обратно)

49

(обратно)

50

(обратно)

51

/

(обратно)

52

Полностью откровения Швеца можно прочитать здесь:

(обратно)

53

(обратно)

54

(обратно)

55

(обратно)

56

(обратно)

57

(обратно)

58

(обратно)

59

(обратно)

60

(обратно)

61

(обратно)

62

-opravdaniju-kovtuna-v-germanii-pomogli.html

(обратно)

63

/

(обратно)

64

(обратно)

65

(обратно)

66

/

(обратно)

67

(обратно)

68

-ru.com/node/18824

(обратно)

69

(обратно)

70

(обратно)

71

-2095783/Murdered-Russian-spy-Alexander-Litvinenko-branded-traitor-father.html

(обратно)

72

(обратно)

73

(обратно)

74

-poisoned-byradiation.html

(обратно)

75

-litvinenkoswif_n_951789.html

(обратно)

76

-12-13-poisoned-spy-cover_x.htm

(обратно)

77

(обратно)

78

/

(обратно)

79

/

(обратно)

80

(обратно)

81

(обратно)

82

Вот ссылка на оригинальную публикацию: (но она, как всегда, доступна лишь для подписчиков). Впрочем, есть и русский пересказ:

(обратно)

83

;base=l_AW;n=23913

(обратно)

84

Разобранных, например, здесь:

(обратно)

85

/

(обратно)

86

(обратно)

87

-winehouse-verdict-misadventure

(обратно)

88

См.: -dr-andrew-reid-hired-wife-deputy

(обратно)

89

См.: -pancras-coroner-dr-andrew-reid-suspended-after-giving-unqualified-wife-inquest-role

(обратно)

90

Русский перевод:

(обратно)

91

(обратно)

92

(обратно)

93

Там же.

(обратно)

94

/

(обратно)

95

-%C2%A31m-cost-ex-kgb-agent-HYPERLINK «-£1m-cost-ex-kgb-agent-alexander-litvinenkos-death-probe-will-hit-camdens-service» alexander-litvinenkos-death-probe-will-hit-camdens-service

(обратно)

96

/

(обратно)

97

-litvinenko-s-inquest-to-cost-taxpayer-4m#.TJ53JG9GnA

(обратно)

98

(обратно)

99

См.:

(обратно)

100

На сайте /

(обратно)

101

-content/uploads/2015/03/INQ017934.pdf

(обратно)

102

-content/uploads/2015/03/INQ015791.pdf

(обратно)

103

(обратно)

104

-footage-shows-alexander-litvinenko-before-alleged-fatal-dose?CMP=share_btn_tw

(обратно)

105

-AL-interview-4.pdf, страница 10.

(обратно)

106

(обратно)

107

(обратно)

Оглавление

Пролог

1. Откуда в Лондоне взялся полоний-210?

2. «Полониевый след»: существует, или нет?

3. Как именно был отравлен Литвиненко?

4. История болезни Литвиненко

5. Знаменитые последние слова

6. «Не имей 100 рублей…»

7. В тумане британского следствия

8. Прошлое участников «полониевой истории»

9. «Совершенно секретно! Перед прочтением съесть!»

10. «Бой с тенью», или Британские власти против самих себя

Эпилог. Полураспад лжи Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg