Весенним днем тридцать третьего года два легковых автомобиля промчались через контрольно-пропускной пункт подмосковного танкодрома. Дежурный предупредил по телефону все службы:
— Товарищ Ворошилов проследовал к полосе препятствий, товарищ Орджоникидзе — к северной роще.
Командир сводного батальона построил полтора десятка средних и тяжелых машин перед опушкой, к которой приближался, блестя на солнце черным лаком, открытый «паккард» Орджоникидзе.
Как только автомобиль остановился, раздалась команда: «Батальон, смирно!» — и комбат приблизился к Серго.
— Товарищ народный комиссар! Танкостроители и танкисты заканчивают тренировки и подготовку машин к параду войск на Красной площади. Старший испытатель боевой техники командир сводного батальона Жезлов!
Пожав руку комбату, Серго продолжал пристально в него вглядываться — очень уж знакомыми были кряжистая фигура, упрямый подбородок и брови-щетки над серым прищуром глаз.
— Как будто Петр Жезлов воскрес… Не родственник?
— Сын, товарищ нарком. Фрол Жезлов.
— Тот мальчишка, что упросил отца взять его в эскадрон? Тот, что обещал «рубать белых не хуже любого конника»?
«Ну и память!» — мысленно поразился Жезлов.
— Тот самый, товарищ нарком.
— То-то гляжу — вылитый батя!
И перед строем танкистов и рабочих обнял комбата, похлопал его по широченным плечам:
— По доброй воле сменил коня на танк?
Жезлов помедлил с ответом. Хотелось рассказать наркому, как он попал в бронеотряд конармии Буденного и оседлал броневичок вместо скакуна, как окончил военное училище, а недавно — танковые курсы в Ленинграде. Но произнес лишь две фразы:
— Время заставило, товарищ нарком. После курсов надумал в испытатели пойти.
— Похвально. Ну показывай свое войско, Фрол Жезлов!
Серго и Жезлов обходили экипажи. Нарком был в полувоенной форме — фуражка с красноармейской звездочкой, защитный френч, заправленные в сапоги брюки галифе. Он по-командирски громко здоровался с танкистами и рабочими.
Комментарии к книге «Сотворение брони», Яков Лазаревич Резник
Всего 0 комментариев