«Хуарес»

15 сентября 1810 года по запыленной дороге, ведущей из города Керетаро в селение Долорес, мчался всадник. Это был капитан королевских войск Игнасио Альенде. Час тому назад он узнал, что испанские власти напали на след заговорщиков, готовившихся провозгласить независимость Мексики, и отдали приказ об их аресте. Теперь Альенде, активный участник тайной патриотической организации, спешил с этой тревожной вестью к своему другу и единомышленнику Мигелю Идальго-и-Костилья, приходскому священнику в Долорес.

Альенде прибыл в Долорес поздно ночью. Почти одновременно с ним прискакал туда и другой участник заговора, капитан Альдама. В доме у Идальго патриоты — их собралось одиннадцать человек — держали совет.

— Хотя наше выступление было намечено на декабрь, — сказал Идальго, — раскрытие испанцами наших планов заставляет нас взяться за оружие немедленно. В противном случае нас всех переловят, и мы погибнем в застенках инквизиции, а с нами погибнет и святое дело независимости. Призовем же народ к восстанию против испанских угнетателей, он нас поддержит…

Под утро 16 сентября тревожно загудел церковный колокол в Долорес. Оповещенные патриотами жители селения и индейцы-пеоны окрестных асьенд быстро заполнили площадь перед церквушкой.

— Друзья мои и соотечественники! — сказал им Идальго. — Для нас нет больше ни короля, ни податей. Эта позорная дань, которая подобает лишь рабам, выплачивалась нами в течение трех веков и была символом тирании и порабощения. Настало время освобождения, пробил час нашей свободы. Согласны ли вы попытаться вернуть себе земли, украденные триста лет назад у наших предков ненавистными испанцами?

Толпа зашумела, закричала:

— Согласны! Долой дурное правительство! Смерть гачупинам![1]

— Да здравствует Мексика! Независимость или смерть! К оружию! — закончил свою краткую речь Идальго.

В тот же день 600 повстанцев, вооруженных большими ножами — мачете, пиками и дубинами, двинулись на юг и заняли городок Сан-Мигель-Эль-Гранде. Оттуда они направились к крупному провинциальному центру Селае, из которого в панике бежали местный испанский гарнизон и власти.