«Поднявший меч. Повесть о Джоне Брауне»

По моему мнению, величайшие события в мире в настоящее время — это, с одной стороны, американское движение рабов, начавшееся со смерти Брауна, и, с другой стороны, — движение рабов в России.

Обитая железом дверь тяжело грохнула. Заскрежетал ключ.

Заперт.

В камере тепло. Начальник тюрьмы Эвис велел протопить пожарче, думал, наверно, что старика, приговоренного к виселице, будет знобить. Тюфяк набит свежей соломой. Он не плохой человек, этот Эвис, хоть и сражался против нас в Харперс-Ферри. Вот и сейчас опять не забыл, приковывая его, обернуть ногу куском фланели, чтобы железное кольцо не слишком натирало.

На соседней койке — Стивенс, укрытый до горла одеялом. Повернулся, безмолвно спрашивает…

— Все. Приговорили: повесить публично в пятницу, второго декабря.

— Вы думаете, что они осмелятся повесить вас, капитан?

— Несомненно. И меня, и вас, и, вероятно, всех наших. Юг вопит от ярости, рабовладельцы алчут казни.

Прокурор, достопочтенный Эндрью Хантер, — как он хотел быть вежливым и бесстрастным — ни разу не повысил голос: еще бы, южный джентльмен, блюститель закона. У него, должно быть, сотни рабов. И в каждом взгляде — ненависть, холодная, змеиная… Судья помягче, но и он: «Вы будете повешены за шею…» Слово за словом отсекал, как щепу от полена, и смотрел пристально, хотел увидеть, как вздрогнет, как побледнеет старый Джон Браун. Нет, не удалось им этого увидеть.

Стивенс понимает: Старик не сломлен. Говорит о собственной смерти, уже неотвратимой, близкой, но говорит все тем же обычным проповедническим тоном, тем же скрипучим голосом. Неужели он и вправду не знает страха, не ведает сомнений, ни о чем не жалеет?