«Роксолана. Ведьма Османского гарема»

Роксолана. Ведьма Османского гарема (fb2) - Роксолана. Ведьма Османского гарема 21547K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Софья Бенуа

Софья Бенуа Роксолана. Ведьма Османского гарема

Граница имела для меня что-то таинственное; с детских лет путешествия были моею любимою мечтою. Долго вел я потом жизнь кочующую, скитаясь то по югу, то по северу, и никогда еще не вырывался из пределов необъятной России. Я весело въехал в заветную реку, и добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег был уже завоеван: я все еще находился в России.

А.С. Пушкин. «Путешествие в Арзрум»

ИСТОРИЯ СТАМБУЛА Очень краткое вступление

Стамбул – крупнейший город Турции – главный торговый, образовательный и культурный центр страны. Он разделен на две части проливом Босфор. Между прочим, по численности населения Стамбул является одним из самых крупных городов Европы!

История города Стамбул насыщена событиями и загадками. Не удивительно, ведь упоминание о нем встречается еще в древней мифологии! 120 императоров правили городом в разное время, а сам Стамбул был столицей Византии более 1500 лет. Этот великий город был столицей Римской, Византийской и Османской империй и резиденцией десятка римских и 82 византийских императоров, 30 османских султанов. Стамбул заложен на семи холмах – как и великий Рим (впрочем, как и Москва). Поэтому его часто называют «вторым Римом». Менял он не только правителей, но и свои названия. Расположенный на двух континентах, он сначала именовался Византй, римские императоры назвали его Константинополем, русские – Царьградом, турки – Стамбулом.

Историки, рассказывают, что в 667 году до нашей эры некий Бизас, командир группы моряков из страны Мегаре с группой поселенцев основывает Византийскую колонию неподалеку от Халкидона (сегодняшний Кадыкей). Поселение было названо «Бизантион», – в честь того самого храброго Бизаса, который оценил экзотические красоты и преимущества азиатского берега, потому и решил обосноваться именно здесь. Город стремительно развивался, но как только он превратился в важнейший торговый центр, его захватили персы. На протяжении почти двухсот лет город был во власти грозных захватчиков. И даже после его освобождения, еще долгие семьсот лет этот лакомый кусок подвергался набегам. Однажды во время смуты в Древней Греции город оказался в руках македонского императора Филиппа II. Три года продолжались ожесточенные бои за Византий, но город не сдался. Не под силу захватить этот оплот оказалось и великому, но не всемогущему воителю Александру Македонскому. Однако в 196 году город завоевывает римский император Септимий Север, – после чего Византий становится частью Римской империи.

Во времена правления римского императора Константина, в 330 году, город получает свое новое громкое название Константинополь, – понятно, в честь своего покорителя. Император Константин, словно влюбленный, ухаживающий за своей новой возлюбленной, вложил сердце и душу, а заодно и немалые финансовые средства в развитие и процветание «своего» детища. Возводились дворцы, храмы, прокладывались новые площади и дороги. Сюда со всех концов огромной империи привозились бронзовые скульптуры самых именитых мастеров. За период его правления Константинополь вырос в шесть раз, став одним из ведущих культурных и торговых центров мира.

Во времена правления римского императора Феодосия также идут грандиозные стройки; возводятся новые городские стены (их можно видеть и сегодня). После смерти императора, в результате разделения Римской империи, Константинополь становится столицей Византийской империи.

Стамбул – крупнейший город Турции – главный торговый, образовательный и культурный центр страны

«Золотой век» будущего Стамбула выпал на 530 год. Город тогда насчитывал полмиллиона жителей, – что свидетельствовало о его еще более возросшей значимости. В период правления императора Юстиниана (с 527 по 565 гг.) границы Византии значительно расширились, империя простирается от Ефрата до Гибралтара. Но во времена правления Льва Исавра (717–741 гг.) для города и его жителей наступают черные времена: искусство больше не ценится, повсюду идет иконоборчество, уничтожаются фрески и мозаики. В силу того, что Исавр и его последователи полагали, что поклонение священным изображениям есть поклонение идолам, в Константинополе вплоть до середины IX века длился «культурный террор». Однако плохое не может длиться вечно, и к концу IX века город, которым правит Македонская династия, вновь процветает, а с ним и вся Византийская империя. Мир признает ученых, художников, философов, писателей, которых рождает эта благословенная земля…

А затем вновь идет череда набегов: Константинополь безуспешно пытаются взять князья Алкольд и Дир. Зато в 907 году успех сопутствует князю Олегу, с двухтысячной армией он покоряет город. Но разорение места не входит в планы славянского захватчика, князь получает за победу огромный выкуп и, снабженный продовольствием, возвращается назад. Вместе с ним горды и рады успеху русские купцы, ведь они успели заключить множество разных выгодных договоров и сделок. Спокойствие местных жителей продлилось менее 30 лет. В 941 году на город, прозванный Царьградом, идет сын Рюрика Игорь. После длительной осады византийский император вновь выплатил врагу и его дружине большую дань.

Но, пожалуй, самым кровавым событием в богатой истории великого Константинополя стал набег армии крестоносцев, возглавляемой Энрико Дандоло в 1204 году. Захватчики входят в город и устраивает там резню и грабежи; в результате все прекрасные творения искусства расхищены. На протяжении двух месяцев армия Дандоло разворовывала Константинополь. Но и эти дикие события, и правление крестоносцев город пережил, возродившись заново.

Флавий Петр Савватий Юстиниан, более известный как Юстиниан I или Юстиниан Великий – византийский император с 1 августа 527 вплоть до своей смерти в 565 году

Но родился тот, кто уже видел себя правителем мира…

В 1354 году, пройдя пролив Дарданеллы, на европейскую землю вступили османы. Константинополь уже не был по-прежнему ни роскошным, ни всемогущим. Однако известно, что в XIV в. в городе было около полутора тысяч общественных туалетов, – ни в одном европейском городе подобного не наблюдалось. А у турок тогда начинается расцвет столицы Османской империи Эдирны (бывший Адрианополь, захваченный и переименованный султаном Мурадом I в 1362 г.); и к тому же у них зреет аппетит на теряющий былую славу, но все еще притягательный Константинополь. В 1452 году османы в кратчайшие сроки возводят крепость Румели Хисар. Как пишут справочники, «Румелихисары была построена на берегу Босфора (в самой узкой его части) напротив крепости Анадолухисары по приказу Султана Мехмеда Фатиха (Завоевателя) в 1452 году и была предназначена для того, чтобы отрезать Константинополь от Черного моря и начать подготовку к его штурму. Крепость была построена для того времени в рекордные сроки – за 4 месяца и 16 дней, на строительство было привлечено более 1000 мастеров и 2000 строителей. После строительства крепости проплыть Босфор стало невозможным, узкое место между крепостями, да и саму крепость прозвали «перерезанным горлом». С того времени ничего не связывало Константинополь с Черным морем, прекратилась торговля. Османская ловушка для Византии сработала… И все это время трусливая Европа безмолвно наблюдала за происходящим.

Крепость Румели Хисар

В 1453 году, после продолжительной осады, город сдался янычарам Мехмеда Завоевателя (1432–1481 гг.). Османский султан, грезящий о славе Александра Македонского, представлял себя властителем мира. Он желал стать главным героем исторических эпосов и легенд, как его великие предшественники. Мехмед переименовал Константинополь в «Истанбул» и провозгласил его столицей Османской империи. Название пошло от «Истинполин», которое использовали арабы в Средневековье. Оно, в свою очередь, берет начало от греческой фразы «ис тин Полин» и переводится как «в город». Однако Стамбул (Istanbul) до 1930 года официально именовался Константинополем, но затем турецкими властями было предписано использовать только турецкий вариант названия – «Истанбул».

В XVI веке Стамбул был самым густонаселенным городом мира. С середины XIX века таким стал чопорный Лондон.

В конце Первой мировой войны Стамбул оккупируют союзнические войска. Османская империя, многие столетия владевшая «половиной мира», пала. Страну раздирали противоречия и внутренние вооруженные конфликты. Тогда на роль лидера нации выдвинулся Мустафа Кемаль Ататюрк, начавший освободительную войну. Турки искренне верят, что Ататюрк многое сделал для страны (между прочим, в конце 20-х гг. он запретил традицию гаремов). В 1923 году столицей Турции стала Анкара. Но на взгляд многих туристов и гостей страны Стамбул по-прежнему остался самым роскошным, самым большим и самым пышным городом. К тому же прекрасный Стамбул – единственный в мире город, соединяющий два континента – Европу и Азию.

Стамбул – один из самых длинных городов мира; в ширину он достигает всего полсотни километров, а в длину – все 150. Каждый год в Стамбуле появляется около 30 новых улиц. Никто не знает точно, сколько стамбульцев живет в Стамбуле – по официальным данным, не менее 10 миллионов человек, по мнению самих жителей, не менее 20 миллионов.

План Константинополя из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Санкт-Петербург. 1890–1907 гг.

Стамбул не зря называют городом солнца: подсчитано, что в год здесь светит 2000 солнечных часов. Да и погода для путешествий почти всегда комфортная: средняя температура в холодное время года здесь составляет около 10 градусов. Лето в Турции жаркое, поэтому для отдыха и познавательных экскурсий лучше выбрать весну или осень.

Вид на Стамбул со стороны Босфора.

Фото автора

В город, соединяющий два моря – Черное и Мраморное – мы и отправимся в путешествие, чтобы узнать самую красивую и самую невероятную Историю Любви, произошедшую еще в XVI веке, и удивляющую весь мир до сих пор… Стамбул – город, в котором часто женятся. Он второй после Лас-Вегаса по числу браков. Может все еще сильно магическое влияние самой знаменитой пары – султана Сулеймана Великолепного и славянки Роксоланы, получившей здесь милое прозвище Хюррем – жившей в сени загадочного, почти волшебного города Стамбула?

Часть I ВЕЛИЧИЕ И КРАХ. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Глава 1 ЛЕГЕНДА ОБ ЭРТУГРУЛЕ, или КАК ПОЯВИЛАСЬ ОСМАНСКАЯ ТУРЦИЯ

В VI веке, учуяв силу и благодатный момент, воинственные тюрки вскочили на своих выносливых коней, чтобы мчаться со своей родины на завоевания, которые прославят их подвиги и позволят их потомкам долгие столетия владеть одной из самых великих империй в истории человечества. С постепенным продвижением в Центральную Азию и Восточную Европу они подпадали под влияние буддизма, иудаизма или христианства, но остановились на исламе, окончательно приняв его как веру, соответствующую их внутреннему миру и будущим чаяниям. То ли образ жизни идеально подходил под эту религию, то ли наоборот – сама мусульманская религия породила образ жизни, характерный воинственным кочевникам, ставшим впоследствии сцементированным национальным обществом. Безоговорочное подчинение во имя великих целей стало основой жизни всего турецкого общества. Новая вера обещала послушным вознаграждение при жизни, но еще большее – после нее, и самое лучшее в небесной империи полагалось воинам, сражавшимся и погибавшим в священной войне за веру. Приняв ислам, тюркские воины получили весьма важные стимулы к ведению войн: во-первых, территориальные захваты, во-вторых, религию (а заодно желание перекроить всех «неверных» под себя). Под ударами их пали Персия, Месопотамия, Сирия и Анатолия. Удивительно, но факт: так как «приверженность мусульманской вере обусловливала также автоматическое включение в обширное и процветающее сообщество, это производило сильное впечатление на завоевателей и покоренные народы, формируя их почти нерасторжимое единство» (из книги Рафаэлы Льюис «Османская Турция. Быт, религия, культура»).

Восточная Римская империя в IV–VI вв.

И если бы не было упадка восточного христианства, не было бы и мощной экспансии тюрок. Новая Римская империя со столицей в Константинополе ослабевала, на отдельных ее направлениях и территориях уже хозяйничали более успешные венецианцы, генуэзцы, тюрки. Четвертый крестовый поход, ознаменовавшийся захватом и разграблением столицы Византии Константинополя, подтвердил существование глобального, мирового масштаба, раскола – вражды между Римско-католической церковью, приверженной папе, и греческой Православной, патриарх которой подчинялся императору. Разногласия и вражда позволили смелым и хищным захватчикам с мусульманского Востока постепенно выйти из тени, заняв ключевые позиции в переделке мира. Тюрки надвигались, и остановить их было некому.

Базилика св. Иоанна Студита в Константинополе (руины византийской постройки)

Самыми могущественными среди вождей, что руководили тюркскими набегами, были вожди сельджуков[1]. Они обошли своих соперников, выгнали крестоносцев и объединили мусульманскую Азию. С 1037-го по 1300 год они успешно правили великой державой, простиравшейся от Афганистана до Средиземного моря. Но в итоге они не устояли перед монгольскими завоевателями и их строй, государство и общественные институты медленно пришли в упадок. И лишь часть наиболее воинственных тюркских племен утвердилась в Анатолии. Но и среди этих воителей была своего рода каста, воинствующие радетели мусульманской идеи; эти отряды мусульман (гази) постоянно желали продолжать военные походы для расширения границ господства ислама. К XIII веку определенное число кочевых отрядов гази обосновались в самостоятельные ханства. Одной такой кочевой армией командовал Эртугрул, отец Османа – основателя Османской династии. Это имя вошло в копилку народных преданий, с трепетом передаваемых из поколения в поколение.

Великий полководец из знатной тюркской семьи по имени Эртугрул вел отряд всадников численностью 400 человек через Анатолийское плато к месту битвы. А спешил он на помощь меньшему по численности отряду и уже вместе они выиграли сражение. Предводителем отряда, которому помог Эртугрул, был султан сельджуков Рума по имени Алауддин Кайкобад. В знак благодарности султан подарил Эртугрулу земли, располагавшиеся вдоль границы с Византией на северо-западе своих владений. Эртугрула поставили предводителем пограничного войска, наделив его полномочиями защищать владения султана, а при возможности и расширять их. Но спасти сельджуков уже ничто не могло. Их могущество таяло, как на солнце лед: ситуацию усугубило монгольское нашествие на Малую Азию под водительством Чингисхана, превратившего султана сельджуков в исправного плательщика дани. К концу XIII века власть на этой территории перешла в руки нескольких практически независимых племенных вождей. Одним из них был Осман (по-арабски: Оттоман[2]) – сын Эртугрула, унаследовавший вотчину отца в 1281 году. А еще через короткий срок, в 1299-м, он провозгласил независимость от султана сельджуков, и уже никто не смог возразить ему. С того времени, как утверждают историки, начался путь Османа-завоевателя. Изначально его ханство было одним из многих новообразований на теле разорванной державы сельджуков, однако вскоре династия Османа, одолев большинство соперников, основала мировую империю, 600 лет носившую это легендарное имя.

Осман I Гази – первый османский султан, сын князя Эртуг

Сын и наследник Османа Орхан принял титул султана, стал чеканить свои собственные турецкие деньги. Орхан реорганизовал армию, набрав в кавалерийские ряды добровольцев, возвращавшихся в свои деревни по окончании военных походов. Он обязал собственников земельных владений по первому зову принимать участие в войнах.

Граница Византии, у которой обосновалось племя Эртугрула, в силу разных причин стала самым уязвимым местом христианских владений. В конце XIII – начале XIV веков византийские провинции распадались. Как утверждают историки: Балканский полуостров, который раздирали борьба между претендентами на власть, вражда знати и религиозные распри, созрел для завоевания. Большая часть земель принадлежала монастырям и крупным землевладельцам, так что когда турецкие завоеватели захватили полуостров и вернули его земли крестьянам, их приветствовали как настоящих освободителей. Мелкие землепользователи с благодарностью приняли турецкое правление и благоволили новым властям.

Орхан I Гази за время своего правления значительно расширил территорию Османской империи

Когда османы осознали, что Европа не только богата, но и разобщена, они усилили свой натиск, установив господство над Фракией и Балканами. К концу XIV века Османская империя уже владела большей территорией в Европе, чем в самой Азии. Однако в 1390 году султан Баязид (ок. 1357–1403 гг.) обратил свой хищный взор на территории в Малой Азии. Ему пришлось приложить немало усилий и красноречия, ведь его солдаты не хотели сражаться с единоверцами, которых нельзя было грабить, не осквернив священный Коран. Тогда Баязид пополнил ряды своих воинов сербами и греками. Но в 1402 году султан потерпел поражение в сражении близ Анкары, потому что его соперником выступил не менее смелый тюркский завоеватель Тимур.

О воинственной составляющей будущей мощной империи османов писали многие. К примеру, среди свидетельств очевидцев, живших в Средние века, историки приводят такое: «Когда объявляется сбор армии, они съезжаются с такой охотой и быстротой, что можно подумать, будто их пригласили не на войну, а на свадьбу. Они собираются в течение месяца в том порядке, в котором их созывают, пехотинцы отдельно от кавалеристов, под начало назначенным им командирам, и тот же порядок они соблюдают, разбивая лагерь и готовясь к бою. На войну они идут с великим воодушевлением; многие вызываются идти вместо своих соседей, и те, кого оставляют дома, чувствуют себя несправедливо обиженными. Они утверждают, что лучше умереть на поле боя под градом стрел и копий врага, нежели дома, под слезы и причитания старух. Тех, кто погиб на войне, не оплакивают, а превозносят как святых и победителей, ставят их в пример другим и относятся к их памяти с величайшим уважением».

Империя, создававшаяся для завоеваний, все чаще одерживала победы – одну за одной…

Глава 2 ВЗЯТИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ, или «ЛУЧШЕ ТУРЕЦКИЙ ТЮРБАН, ЧЕМ ПАПСКАЯ ТИАРА!»

Военные действия долгие годы шли в двух направлениях – на Европу и на Азию. Однако османы понимали, что нелегко будет заполучить главное сокровище дерзких воинских помыслов – Константинополь. Историки свидетельствуют: обессиленная потерей богатых провинций и налогов, лишенная возможности набирать солдат для армии из-за утраты Анатолии, Восточная Римская империя превращалась в слабое государство, со всех сторон окруженное могущественными турками. А тут еще бесконечные распри между католиками и православными; даже в самые лихие годины византийское духовенство и православные константинопольские горожане всячески противились компромиссу с католиками, считая это изменой Православию. Даже на краю гибели, понимая, что мусульмане вот-вот захватят город, главным врагом обороняющиеся считали не столько турок, сколько папу.

Баязид I Молниеносный – османский султан, правивший с 1389 по 1402 годы. При Баязиде продолжились турецкие завоевания на Балканском полуострове, территория империи увеличилась более чем в два раза

Когда, как уже упоминалось, султан Мехмед II в 1452 году осуществил хитроумный план и отстроил закрывшую доступ к Константинополю через Босфор крепость Румели Хисар (Rumeli Hisari, Европейская крепость), защитники города приготовились к своей последней битве. Мехмед II располагал не только искусными архитекторами и строителями, но и инженерами, он имел первый в истории артиллерийский арсенал в виде множества пушек и бомбард, – с которым отлично управлялись его преданные и обученные воины. В составе армии Мехмеда были и турки, и рекруты из Европы и Азии, всего около 100 тысяч человек, в то время как население Константинополя составляло тогда чуть больше половины этого числа, но только пять тысяч из них могли и готовы были сражаться с многочисленным врагом.

На помощь мужественным защитникам итальянцы из Генуи прислали три тысячи солдат под командованием Джованни Джустиннани, однако численности армии императора Константина не хватало не то чтобы отразить мощный штурм, но и просто занять позиции по периметру стен города. Пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, Константин обратился за помощью к папе, а тот направил к нему кардинала Исидора в сопровождении… 200 солдат. Но даже эту мизерную помощь горожане истово отвергали. При упоминании кардиналом в соборе Святой Софии имени папы прихожане стали кричать и скандировать: «Лучше турецкий тюрбан, чем папская тиара!».

Мехмед II Завоеватель (Фатих)

В преддверии штурма Константинополь выглядел следующим образом. Город был обнесен тремя рядами стен со рвами между ними, которые были заполнены водой; на стенах находились сторожевые башни; имелись широкие проходы для передвижения войск. Городские стены за время своего существования уже выдержали двадцать осад, но теперь их прочность вызывала сомнения.

Что же предпринимали неприятели? Вход в бухту Золотой Рог был перегорожен громадной цепью, протянутой от берега к берегу, преодолеть которую казалось немыслимым. Инженерам Мехмеда удалось построить деревянный настил, который тянулся от берега Босфора до речки, впадавшей в Золотой Рог. Настил этот затем турки хитроумно смазали маслом, чтобы при помощи быков перетащить около 80 своих кораблей. Они прошли по речке в бухту, и таким образом оказались по другую сторону от перегораживавшей ее цепи, оказавшейся вовсе не препятствием для настырных завоевателей. Так что в одно нерадостное утро 1453 года жители Константинополя проснулись и увидели невероятное: вражеский флот свободно передвигался прямо у стен города.

Несколько дней шли кровавые бои, а 29 мая Мехмед приказал начать решающий штурм города с моря и суши. В стенах были пробиты бреши, многие пали, защищая свой город, и среди поверженных оказался некогда великий император Константин Палеолог, погибший геройской смертью. Турки перебили оставшихся между стенами солдат и ворвались в город…

Вступление Мехмеда II в Константинополь. Художник Жан-Жозеф Бенжамен-Констан

29 мая 1453 года Мехмед II торжественно вошел в храм Святой Софии. Весь город был отдан на трехдневное разграбление. Остатки греческого войска были перерезаны, старики, женщины и дети проданы в рабство.

Турки получили завидную добычу и уничтожили множество памятников искусства. Древнегреческие мраморные статуи ломали, другие просто расплавляли для более удобного дележа. Множество зданий было разрушено и сожжено. И только храмы были не тронуты, так как Мехмед решил обратить их в мечети.

После завоевания Константинополь из греческого города с его особенной культурой превратился в истинно турецкий. Уцелевшие от резни знатные греческие семейства сгруппировались в одном квартале – Фамаре, где нашел себе место и патриарх.

Как отступление хотелось бы вспомнить книгу «последнего мистика немецкой литературы» Карла Мая (1842–1912) «Из Багдада в Стамбул». В этом восточном романе герои попадают в греческий квартал Стамбула, который автор делает «осиным гнездом» преступников. Цитирую: «Теперь я знал достаточно. Этот брадобрей из Ютербога осел во владениях греческого сброда Димитри, ставших одним из крупных кварталов Стамбула. Преступники там чувствуют себя дома, как в соответствующих районах Нью-Йорка или Лондона. Появляться там опасно не только вечерами, но и днем, когда, то справа, то слева открываются двери в маленький ад, где происходят оргии или являются миру такие страшные болезни, о которых и подумать страшно.

– В Ай-Димитри? – переспросил поэтому я. – А получше места вы не могли найти?

– Мог, но там так хорошо, когда есть деньги! Столько удовольствий!»

Так как до сегодняшнего дня Май остается и в Германии, и в некоторых других странах одним из наиболее читаемых авторов-мистиков, то скажем, что ничего подобного ни с прошлым, ни с нынешним греческого квартала не связано. Добавив, что никакого квартала под указанным Маем названием в Стамбуле не существует, но есть монастырь Ай-Димитри на одном из турецких островков.

Падение Константинополя. Картина неизвестного венецианского художника конца XV – нач. XVI в.

Но вернемся к основному повествованию.

Три дня завоеватели занимались беспощадной резней и грабежами. А затем кровавый пир закончился… В то время, как все вокруг ожидали, что город сровняют с землей, затоптав тем самым его славное прошлое, произошло неожиданное: султан Мехмед II установил власть и порядок, чтобы к изумлению всех и каждого объявить о своем желании сделать Константинополь столицей империи.

Историки спорят, чьи действия нанесли Константинополю больший ущерб: турок или крестоносцев, но большинство склоняется к мнению, что последние принесли больше потерь и негатива. «Не следует думать, что турки во время захвата Константинополя выглядели дикими варварами: прекрасная столица Бурса свидетельствует об их незаурядных способностях в изящных искусствах и архитектуре. Нужно учесть также, что в течение целого столетия османы и византийцы соседствовали, между ними совершался культурный обмен и их объединяли матримониальные интересы, порой стороны оказывали друг другу военную помощь и вступали в союзы», – пишет Р. Льюис в книге «Османская Турция. Быт, религия, культура».

Провозгласив Константинополь столицей империи, Мехмед II восстановил разрушенные крепостные здания и построил, частично используя как строительный материал разрушенные храмы, несколько новых мечетей и дворцов.

Захватив самый лакомый кусок и убив императора Константина, турки переименовали его любимый город в Стамбул. Укрепившись в городских стенах, они гарантировали беженцам защиту имущества и свободу вероисповедания, после чего многие стали возвращаться обратно. Но многие не решились вернуться в разграбленное гнездо, обосновавшись в иных местах. Тогда турки занялись переселением в город людей из Сербии, Греции, Албании – кого как городских жителей, кого-то в качестве рабов или военнопленных. Наибольшее число переселенцев составили анатолийские турки; расселившись в городских районах, они дали им названия от городов и деревень, из которых прибыли сами. Нужно сказать, что и сегодня в Стамбуле можно увидеть совершенно невероятные аутентичные улочки и кварталы, отстроенные в самые давние времена. Нынешние власти не спешат расставаться со старыми районами, прекрасно понимая их ценность как для самих жителей, так и для потомков, хотя в городе существуют целые районы мегастроек и презентабельных бетонно-стеклянных зданий…

Император Константин. Турецкие захватчики переименовали город его имени в Стамбул

Султан Мехмед II был не только отважен и честолюбив, но и весьма мудр. Рационально подходя к конфессиональной проблеме, он разрешить разным религиозным общинам иметь своих собственных духовников. Мехмед поставил популярного у народа греческого священника на место патриарха греческой общины; освободил духовенство от налогов; дал церкви независимость от государственной власти; разрешил выполнять религиозные обряды. Такая толерантность была положительно встречена греческими, еврейскими и другими общинами.

Так султан укреплял свою власть на местах завоеваний. С успехом у стен Константинополя военные амбиции османов не уменьшились. Вскоре к турецким владениям прибавились: Босния и Герцеговина, Албания, Греция, Крым, Румыния… По стопам предшественника пошел и султан Селим I, под его началом были захвачены Сирия и Египет. Не менее славные походы предпринимал его сын – знаменитый султан Сулейман Великолепный, который покорил Белград, Венгрию, часть Месопотамии и Армении, Родос, Йемен, Аден и побережье Северной Африки. Эти события происходили между 1520-м и 1566 годами.

Время правления Сулеймана Великолепного называют «золотым веком» Османской империи. Удивительного мало, ведь и самому султану довелось жить в эпоху великих исторических деятелей, чьи имена остались в учебниках. Среди них – правители-политики Карл I, Франциск I, Генрих VIII, Елизавета I, знаменитые путешественники-первооткрыватели Колумб, Кортес, Дрейк и др.

Шествие султана в Стамбуле. Художник Жан-Батист ван Мур

Нас с вами (во многом благодаря, конечно же, популярному сериалу «Великолепный век») в основном будет интересовать жизнь османских турок именно в этот период. И мы постараемся подойти к этой теме как можно трепетнее. Но прежде чем перейти к персоналиям, нам не помешает пройти и дальше краткий экскурс в историю османов, чтобы еще лучше понять, что же творилось в Константинополе-Стамбуле после воцарения там тех, кто так и остался владеть этим благословенным городом, который словно драгоценный бриллиант венчает собой синюю корону Босфорского залива.

Глава 3 «РУССКИЙ» БОСФОР, или КОГДА КОРРУПЦИЯ И ИНТРИГИ МЕШАЮТ ПОЛИТИКЕ

Правление Сулеймана Великолепного стало знаковым для двух эпох: завершило одну, начав другую… С кончиной этого правителя начался и закат Османской империи.

Первым именно Сулейман дал иностранцам разрешение пользоваться привилегиями собственной юрисдикции в пределах империи. Изначально привилегии предоставлялись купцам и торговым компаниям, позднее – властям той страны, подданные которой имели важные интересы во владениях османов. Удивительная вещь: в силу этих привилегий иностранцы не подпадали под действие турецких законов и не платили налогов; дома и торговые предприятия их пользовались иммунитетом неприкосновенности; арест или высылку иностранцев могли осуществлять только послы их государств. Споры и конфликты между иностранцами разрешались их собственными консульскими судами по законам соответствующих стран. Немусульманские подданные Турции, состоявшие на службе у иностранцев, получали аналогичный статус на основании консульских дипломов.

Конный портрет султана Сулеймана. Художник Ганс Эворт

Османская империя была весьма обширна, контролировать эти владения было крайне сложно, а с течением времени стало и невозможно (что явилось одной из причин распада страны). Историки же полагают, что главной причиной упадка было то, что империя прежде всего была нацелена на военные кампании. До Сулеймана султаны сами участвовали во всех военных походах; при этом правителе многое поменялось: и хотя он большую часть своей жизни провел в палатках и на коне, все же он полноценно исполнял роль настоящего падишаха, правителя, царя. И часто в походах его заменяли визири-паши. А затем и вовсе настал момент, когда войны стали вестись редко, что повлекло за собой уменьшение потока (или даже отсутствие) новых рабов и трофеев. Долгое время империя пользовалась плодами завоеваний предшественников, но это не могло длиться вечно.

В силу перечисленных причин армия становилась не такой безропотно-преданной, как ранее, начались бунты, смещения и передел сфер влияния, истребовались все новые и новые привилегии. В стране начала процветать коррупция: уже можно было купить высокую должность и стать судьей или религиозным служителем. Чтобы занять высокое место в обществе, уже не обязательно иметь таланты и способности, достаточно быть богатым. Даже место сборщика налогов стали покупать, оплатив документ, дающий право взимать налоги; отсюда – прямые вымогательства и взятки, препятствия в делах и торговле.

Коррупция проникла в султанский дворец. И вот уже преданных слуг султана начинают замещать на их постах те, кто смог купить привилегированное место. Несложно, хотя и весьма опасно, было расцвести коррупции в условиях, когда султанские наследники резали друг друга, словно цыплят на скотном дворе. …Прежде, чем султан Мехмед I почувствовал себя в безопасности на троне, он 12 лет вел братоубийственную войну. Султану Мураду II пришлось ликвидировать претендентов в лице младшего брата и дяди. Внук Сулеймана и Роксоланы султан Мурад III (1546–1595; правил с 1574 по 1595 г.) начал свое правление с того, что велел задушить своих пятерых братьев; он был непомерно любвеобилен (его многочисленные наложницы родили правителю более сотни детей) и весьма алчным: каждое официальное назначение в империи имело свой тариф, султан лично оказался вовлеченным в коррупцию, а «коррупция уничтожает империю», как утверждал один из его фаворитов.

Миниатюра, изображающая Сулеймана Великолепного с армией в походе на Нахичевань. 1554 г.

Прошедший чудовищный путь борьбы за правление султанатом, Мехмед II – покоритель Константинополя, переименованного им в Стамбул, – официально включил в свой «Свод законов Османской династии», наряду с другими обыденными распоряжениями жестокий закон, гласивший: «После того как Аллах дарует одному из моих сыновей султанат, следует ради сохранения порядка в падишахстве умертвить его братьев. Большинство улемов[3] объявили это допустимым. Соответственно надо и действовать». Интересно, что именно Мехмед II стал первым османским султаном, похороненным в Стамбуле.

Братоубийственный закон утратил силу лишь в XVII веке. Вместо умерщвления братьев султана шелковыми шнурками их стали заключать в роскошных апартаментах дворца, названных Кафес (Клетка). Были случаи, когда на трон возводили несчастных сидельцев «клетки», но деградированные, морально задавленные люди уже не могли вести империю к процветанию и в основном проводили дни в кутежах и плотских наслаждениях.

Казнь во дворце

Немалую роль в ослаблении династии и, соответственно, развале страны сыграли интриги наложниц султана, желающих обеспечить собственным сыновьям наследование трона, и тем самым сохранить им жизнь. Именно борьба за жизнь детей сделала гаремные страсти такими уникальными по своей сути, и многие из нас с превеликим удовольствием следили за развитием роковых событий в гареме султана Сулеймана, ярко сыгранных актерами турецкого сериала «Великолепный век».

Негатив, появившийся в обществе, отражался на всех сферах: на системе образования, судопроизводства, делопроизводства, в торговле, судостроении, снабжении армии довольствием и новыми видами вооружений. Турки стали отставать в военной сфере, где долгое время лидировали, тогда как Запад наоборот внедрял в войска новые виды военной техники, разрабатывал новую тактику действий. В захваченных турками землях все чаще и чаще возникали конфликты и народные восстания. Наиболее сильно бурлили Балканы, к которым явно благоволила Российская империя, и о помощи к которой не раз взывали народы балканского региона.

Читателю наверняка будет интересен такой нюанс: во время правления империей сыном Сулеймана Великолепного и его супруги Роксоланы султаном Селимом II (1524–1574; годы правления 1566–1574) по прозвищу «Пьяница» впервые пришли в столкновение интересы Московии и Турции – в районе Азова и Астрахани. Далее столкновения стран только участились.

В 1774 году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор[4], завершивший русско-турецкую войну 1768–1774 гг.

Ратификационная грамота к Кючук-Кайнарджийскому мирному договору с подписью Екатерины II

Согласно ему, русские добились не только территориальных приобретений, но и права судоходства в Черном море через проливы Босфор и Дарданеллы. Блистательные победы русских солдат привели к тому, что кроме прав судоходства, по условиям мира была провозглашена независимость от Османской империи Крымского ханства, кубанских татар и др., остающихся в ведении султана только по делам вероисповедания; за Россией признавалось право защиты и покровительства христиан в Дунайских княжествах; Россия удерживала за собой форпосты на Азовском и Черном морях – Керчь, Ени-Кале, Азов и Кинбурн; русские торговые корабли в турецких водах пользовались теми же привилегиями, что и французские и английские.

В честь заключения мира с турками русский граф П.А. Румянцев отстроил в cвоем подмосковном имении Троицкую церковь

В честь заключения мира с турками русский граф П.А. Румянцев – автор подписанного договора – отстроил в подмосковном имении Троицкое-Кайнарджи Троицкую церковь (сохранилась и в наши дни, но как единственная уцелевшая из усадебных построек Румянцева-Задунайского). В благодарность же за его заслуги в войне с турками императрица Екатерина II 10 июля 1775 года пожаловала графу П.А. Румянцеву имя Задунайского, грамоту с описанием его побед, фельдмаршальский жезл, лавровый и масленичный венки, украшенные алмазами, такой же крест и звезду ордена Андрея Первозванного и другие подарки.

Подписание Кючук-Кайнарджийского договора и последующих соглашений сильно ослабило влияние Османской империи на Балканах.

Впоследствии высадка «русского десанта на азиатский берег Босфора» привела к тому, что в июле 1833 года был заключен новый договор, предоставивший русским полную свободу судоходства через Босфор и Дарданеллы, а заодно лишавший этого права другие страны, если не было получено одобрение России. Что, понятное дело, положило конец турецкому господству в Черном море.

Литография, изображающая Камень московитов, по-турецки «Москов-таш». Памятник, воздвигнутый на Азиатском берегу Босфора в ознаменование пребывания здесь Императорских российских войск, прибывших по просьбе турецкого султана. Это позволило предотвратить захват Стамбула и распад Османской империи

Предыстория появления русского десанта в Турции, напугавшего Европу, состоит в том, что, как пишут многочисленные исторические справочники, «в 1820—1830-х годах Османская империя пережила ряд страшных ударов, поставивших под вопрос само существование страны. Разгон в 1826 году янычарского корпуса в краткие сроки лишил страну полноценной армии. В 1827 году объединенный англо-франко-российский флот в битве при Наварине уничтожил практически весь османский флот. В 1830 году, после 10-летней войны за независимость и русско-турецкой войны, Греция становится самостоятельной. Воспользовавшись моментом, в 1830 году Франция оккупировала Алжир, а в 1831 году от Османской империи ушел ее самый могущественный вассал, Мухаммед Али Египетский. Османские войска были разбиты в ряде сражений, и неизбежность захвата Стамбула египтянами вынудила султана Махмуда II принять военную помощь России. 30-тысячный корпус русских войск, высаженный на берега Босфора в 1833 году, позволил предотвратить захват Стамбула, а с ним и скорый распад Османской империи».

Алексей Федорович Орлов. Художник Франц Крюгер

Русские, спасшие Стамбул, сохранившие его для нынешних турецких обитателей (хотя в русских войсках были сильны настроения отвоевать город у «нечестивцев» и вернуть его христианам), только закрепили за собой право выступать покровителями всех православных подданных Турецкой империи, предлагать и участвовать в строительстве православных храмов в Стамбуле. В самом популярном информационном источнике – в Википедии можно прочесть об этом событии следующее:

«Ункяр-Искелессийский договор – договор о мире, дружбе и оборонительном союзе между Россией и Турцией. Подписан 26 июня (8 июля) 1833 года в местечке Ункяр-Искелеси (Хюнкяр-Искелеси) близ Стамбула, после того как Россия оказала военную поддержку султану в борьбе с его непокорным вассалом Мухаммедом Али Египетским.

Договор предусматривал военный союз между двумя странами в случае если одна из них подвергалась нападению. Секретная дополнительная статья договора разрешала Турции не посылать войска, но требовала закрытия Босфора для кораблей любых стран (кроме России).

В Константинополь был послан А.Ф. Орлов в качестве чрезвычайного и полномочного посла при султане и главного начальника всех русских военных и морских сил в Турции; его основной задачей стало заключение союзнического русско-турецкого договора, редакция которого была подготовлена в Петербурге и одобрена императором. «Никогда ни одни переговоры ни велись в Константинополе с большею тайной, ни окончены с большей быстротой», – свидетельствовал российский дипломат Ф.И. Бруннов. В письме императорского кабинета султану Махмуду II говорилось о том что после двухмесячного пребывания русской эскадры в Босфоре пришло время подумать о заключении «прочного и почетного» соглашения. Орлов вел переговоры «с учетом местной специфики». В дипломатических кругах Парижа и Лондона потом говорили, что во всем Константинополе остался тогда лишь один не подкупленный Орловым человек, именно сам повелитель правоверных, Махмуд II – да и то лишь потому, что графу Орлову это показалось уже ненужным расходом.

Договор был подписан сроком на 8 лет. Со стороны России его подписал Лазарев. В Османской империи была выпущена специальная медаль, которой награждались российские участники экспедиции».

Кроме перечисленных утрат, турки в XVIII веке практически потеряли власть над Северной Африкой. Султаны перестали посылать своих представителей-пашей в Тунис, Алжир и Триполи, ограничившись простой выдачей титула наследования для местных правителей. В Египте власть перешла к мамелюкам. Турция – словно спелый персик под палящими лучами солнца – скукоживалась, теряя территории, влияние и богатства.

Глава 4 «СМЕРТЬ ПРИНЦА МЕНЕЕ ПРИСКОРБНА, ЧЕМ ПОТЕРЯ ПРОВИНЦИИ!»

Османской династии историей был отпущен тот же срок, что Османской империи – 600 лет. В зените славы и могущества империи ее владения простирались от Будапешта на Дунае до Асуана на Ниле и от Евфрата практически до Гибралтара. В Европе османы владели Балканским полуостровом, Молдавией, Валахией, Трансильванией, Венгрией, Подолией, северным побережьем Черного моря, Критом, Кипром и островами Эгейского моря. В Азии их власть распространялась на Малую Азию, Армению, часть Кавказа, долины Тигра и Евфрата, Персидский залив, все Восточное Средиземноморье и полосу побережья Аравийского полуострова до залива Адена. В Африке турки хозяйничали в Египте, Триполи, Алжире и Тунисе. Население Османской империи насчитывало примерно 50 миллионов человек и состояло в основном из мусульман: турок, татар, арабов, курдов, туркмен, берберов и черкесов, а также обращенных в мусульманскую веру боснийцев, болгар и албанцев. Христианское население включало греков, венгров, сербов, румын, армян, грузин и египетских коптов. Рабы из Европы также в основном исповедали православие, но были и те, кто в силу обстоятельств принимали ислам.

Возвращаясь к теме наследования власти, нужно сказать, что в отличие от большинства европейских держав, наследование власти у османов происходило по иным, более кровавым сценариям. В возрасте 14 лет после церемонии обрезания юных принцев отправляли управлять провинциями Анатолии, – чтобы научить властвовать, определить приоритеты юных наследников. А так как у султанов было немало наложниц в гареме, то и предполагаемых наследников могли родить несколько женщин. Без сомнения, приставленные к юношам писцы отправляли в султанский дворец отчеты о результатах их правления. Были случаи, когда по результатам таких отчетов правящий султан решал, какой из сыновей мог бы стать его преемником, и тогда султан-заде (наследника) переводили на административный пост поближе к столице.

Османские монархи от Османа I до Мехмеда V

Чтобы избежать заговоров враждующих кланов султанского двора, поддерживающих разных претендентов на трон, в империи практиковалось умерщвление других братьев (а заодно их сыновей, вплоть до младенцев). А так как пролитие благородной крови считалось нечестивым делом, то мужчин, мальчиков и младенцев, порожденных от священного семени султана, душили эластичной шелковой удавкой. Привилегированная казнь, выглядящая в глазах цивилизованного мира варварской практикой. Не мудрено: османская история хранит дикий случай, когда единовременно были задушены 19 наследников! Такая расправа с родственниками воспринималась как плата за избавление от династических распрей и войн, подкрепляемая незыблемым османским принципом: «Смерть принца менее прискорбна, чем потеря провинции!».

Мехмед III вступил на престол в 1595 г. и сразу же казнил 19 своих братьев, опасаясь заговора с их стороны

«Прославился» гнусным злодеянием правнук султана Сулеймана Великолепного и Роксоланы султан Мехмед III (1566–1603; годы правления 1595–1603). Едва вступив на трон, он велел умертвить 19 своих братьев – крупнейшее в истории османов братоубийство, после чего утопить в Босфоре их беременных фавориток. Позже он предал смерти и собственного сына. «Когда на трон в 1595 году взошел Мехмед III, из ворот дворца вынесли девятнадцать трупов его братьев. Зрелище ужасной процессии, движущейся по улицам, опечалило даже ко всему привычных стамбульцев. Заодно были убиты и все сестры Мехмеда, но их город оплакивал меньше», – писал историк Дж. Гудвин. О времена, о нравы… Говорят, что смерть этого жестокого правителя предсказал дервиш. Сегодняшние гиды, сопровождающие туристов в их познавательных экскурсиях по Стамбулу, старательно избегают этой темы и не желают показывать место, где стоят тюрбы (гробницы) несчастных убиенных. На мой закономерный вопрос об этом событии стамбульский гид лишь произнес:

– Это трагическая история нашей страны. Давайте просто не будем говорить об этом…

Вместе с тем могу смело утверждать, что турецкий гид Рейхан, знакомивший с прелестями своего города, с особой любовью рассказывал о многочисленных местах и исторических реалиях своей страны. Но вернемся к этому человеку и его рассказам чуть позже.

При таких суровых реалиях было закономерным, что траур по случаю смерти самого правящего султана не был всенародным горем и не приносил больших горестных мероприятий. Но как же красиво написано об этом явлении: «Вступление на трон нового султана возвращало империю к началу ее циклического орнамента. Государство увяло и умерло в период междуцарствия; явление нового государя, прошедшего, по воле Аллаха, невредимым через все опасности и испытания, возвещало наступление начала весны».

Врата счастья дворца Топкапы

Не успевал правитель отойти в мир иной, как его гарем тут же удаляли в Старый дворец, а фаворитов разгоняли.

И вот уже новый «избранник неба» восседал на троне перед Вратами счастья в новом султанском дворце, которые построили при Мехмеде Завоевателе (1432–1481 гг.) на мысе, уходящем в синие воды Босфора. Врата счастья вели нового султана в его личный гарем, куда вход простым смертным был запрещен. Султан Мехмед II был величественной личностью, национальным героем, ведь это во время его правления произошло завоевание Константинополя, который теперь все знают под названием Стамбул.

Там, пред запретными Вратами счастья султану присягали поданные, целуя край одежды повелителя в знак своей безграничной преданности. Затем на заседании совета, который прозывался Диваном, торжественно объявлялось о назначении новых министров и раздавались щедрые подарки. Одним из первых распоряжений Дивану следовал приказ о чеканке новых монет, на которых были бы выгравированы имя, титулы и дата восшествия на престол. Каждый приказ султана «штамповался» личной печатью – тугрой. Тугра знаменовала собой как монограмму имени султана, исполненную арабской вязью, так и падишахский вензель, и личную подпись. Оттиски тугры сохранились на исторических документах, на дорогих книгах и на монетах, выставленных нынче в музеях.

Мечеть Эюба, возле которой проводилась церемония опоясывания Саблей Османа

Одним из важных моментов закрепления нового повелителя у власти была сакральная церемония опоясывания, происходившая через одну-две недели после занятия им трона. На этой церемонии присутствовали только самые доверенные лица. Новый султан совершал морскую прогулку вдоль берега бухты Золотой Рог к гробнице Эюба, друга и соратника пророка Мухаммеда, который пал в сражении и был похоронен на месте гибели, – вот почему его мавзолей стал почитаемой мусульманской святыней. Уже там в торжественном и священном молчании султана опоясывали поясом с обнаженным мечом (или даже мечами), которые изымали для этого ритуала из сокровищницы. Магический акт, символизировавший приверженность мужеству и борьбе за свои идеалы. На церемонии обязательно присутствовали великий муфтий, как представитель духовной власти, главный меченосец и несколько доверенных приближенных. После этой церемонии султан вскакивал на своего великолепно изукрашенного скакуна и мчался в Стамбул, останавливаясь лишь у гробниц своих великих султанов-предшественников.

И вот уже со всех концов империи, а также от владык других государства стекались в Стамбул богатые дары. Подарки «повелителю неба и мира» были столь дороги, что каждый раз иностранные послы и посланники, пребывающие в Стамбуле, отсылали на родину отчеты об изумительном и буквально неслыханном великолепии. И строки этих посланий передавали истинную правду: по улицам города проходили вереницы верблюдов и лошадей с грузами сокровищ из Российской империи, Индии, Китая и других стран.

Каждый новый султан, взошедший на престол, получал уникальные полномочия, делавшие его, по сути, вершителем судеб всего мусульманского общества, жестоким деспотом, любые действия которого оправдывались постулатами ислама. Ибо с тех пор, как султан унаследовал сан халифа, он стал считаться прямым преемником пророка. И все же при принятии любого важного политического решения султан, согласно законам шариата, должен был получить благословение великого муфтия. Однако известны случаи, когда мнение султана и мнение муфтия кардинально расходились. Тогда шел предсказуемый процесс: правитель добивался смещения муфтия и утверждал нового, покладистого ставленника. Иногда, впрочем, происходило и наоборот: муфтий при поддержке мятежников и народа добивался смещения слабого султана. Но такие случи, конечно же, единичны.

Глава 5 ВОИНЫ И ДВОРЦОВЫЕ ПАЖИ, или СЧАСТЛИВЫЕ РАБЫ НА СЛУЖБЕ СУЛТАНА

Власть султана, восседавшего в прекрасных дворцах Стамбула, укреплялась воинами, входившими в его армию. От их преданности, отваги и умения зависели не только жизнь и судьба султана, но и сила его империи, постоянно увеличившейся за счет удачных военных походов. Впрочем, силу падишаха укрепляли и придворные чиновники, часть которых, как и воины его армии, были рабами, обязанными всем в своей жизни лично владыке. Их судьба, их жизни полностью зависели от него.

С расцветом империи внутри нее происходили события, которые напрямую затрагивали институт рабовладельчества. Дело в том, что Коран предусматривал особую милость Аллаха, если хозяин даровал свободу своему рабу. Так со временем в угоду Всемилостивейшему многие мусульмане даровали свободу пленным и рабам; к тому же, согласно законам, все дети матерей-рабынь и господ-мусульман получали свободу автоматически. Чтобы не испытывать недостаток в свежих силах, нужно было пополнять количество рабов, покупая их на чужих территориях либо во время завоевательных компаний.

Макет дворца Топкапы

Известно, что из военных трофеев султану принадлежала пятая часть. Трофеями были и захваченные в плен «неверные», их делили по тому же принципу. Однако пленников-мусульман священный закон запрещал обращать в рабство. Когда в силу разных обстоятельств, среди которых не последнее место занимали длительные перерывы между военными кампаниями, возник дефицит с рекрутами, османские чиновники придумали и внедрили в систему общегосударственного строительства приемлемый для такой ситуации вариант. В случае надобности, производился набор рекрутов из владений султана, населенных христианами (в основном из Балканских стран, к примеру, таких провинций, как Румелия, Сербия, Греция, Албания). На воинскую службу отбирали крепких подростков и молодых неженатых парней в возрасте от 10 до 20 лет. Глашатаи под присмотром руководящего янычара[5] объезжали христианские провинции, где проводили осмотр детей, которые приходили вместе с отцами и деревенскими священниками. При себе священник обязан был иметь церковную книгу, в которой имелись записи о рождении и происхождении того или иного юноши. Понятное дело, что в османские войска отбирали только самых физически крепких, психически устойчивых, с привлекательной внешностью ребят. Ни детей-сирот, ни единственных сыновей у своих родителей не забирали. Отбирали, как уже говорилось, детей христиан, а также – для точности, детей боснийцев-мусульман.

Турецкий янычар

В подобном процессе есть две стороны: темная и… светлая. Темная заключалась в самом расставании с родным домом и близкими, а также в служении «басурманам»; светлой же стороной было то, что последующая подготовка молодых рекрутов открывала для них совершенно неожиданные перспективы продвижения по службе. Иногда карьера таких слуг приводила почти на самый верх власти! Вспомнить хотя бы близкого друга султана Сулеймана Великолепного грека Ибрагима-пашу. Впрочем, судьба у этого паши оказалась в итоге несчастной…

Набор рекрутов называли «девширме», т. е. «сбор». Молодых крепких парней, охраняемых и лелеемых денно и нощно, прямиком доставляли в город Стамбул. Здесь, в столице могучей империи им предстояло принять ислам. Процесс смены веры выглядел просто: рекруты поднимали правую руку и говорили вслух: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк Его!». После этого они проходили обрезание. Судьбы их складывались по разному, шаблонной схемы не было. К примеру, самые способные юноши отбирались для службы во дворце, тогда как остальных передавали внаем турецким семьям Малой Азии и Румелии для сельскохозяйственных работ, а заодно изучения турецкого языка и национальных обычаев. Затем уже этих новых воинов ислама определяли на службу в корпус янычар, по праву считавшийся элитным подразделением. Некоторые же попадали на другую государственную службу. Но в любом случае все рекруты пожизненно были рабами султана, готовые жизнь положить за своего господина.

В османском обществе титул раба султана не был ни для кого зазорным, он считался почетным. Ибо многим оказавшимся на дворцовой службе удавалось добиться вершин богатства и власти. Вот как свидетельствуют некоторые историки об этих случаях: «Совершенно оторвавшись от прежней жизни и подвергнувшись суровой и всепоглощающей муштре, они одновременно полностью зависели от султана и обладали абсолютной компетентностью относительно требований своей службы. Многие из этих сыновей забитых и безграмотных родителей были настолько удачно отобраны и подготовлены к выполнению своих обязанностей, что становились высокообразованными и культурными, чрезвычайно одаренными людьми, на административном таланте которых держалась огромная и сложная империя».

Иностранные послы, разобравшись в системе девширме, констатировали: «Они подбирают людей, как мы подбираем себе лошадей. Именно поэтому они владычествуют над другими народами и с каждым днем расширяют границы своей империи. Нам такие идеи не свойственны; у нас способностями высокого положения не добиться; все определяется происхождением».

Как же проходило становление самых успешных, попавших в султанский дворец? Чему обучали их в главных покоях величественного Стамбула?

Одаренные красивые юноши, отобранные для службы во дворце, поступали туда в качестве пажей, их обучением руководил главный евнух. Евнух также опекал группу из десяти (обычно) человек дни и ночи напролет. Нужно также сказать, что султанские дворцы имелись не только в столице. Некоторые юноши попадали во дворцы в Бурсе, или Эдирне, или Галате. Обучение протекало в спартанских условиях, вместе с тем у них было все необходимое для полноценной жизни и внутреннего развития. Пажей обучали не только турецкому языку, но и языку Корана – арабскому, а еще языку культуры и юриспруденции – персидскому (на персидском написано большинство литературных произведений, книг по истории и религии). А еще, что весьма показательно для османского общества – рабов султана обучали профессиям! Чтобы те, оставшись без привычной работы, могли заработать себе на кусок хлеба новым умением. Причем, какой-либо профессии обучали и наследников, так что все османские султаны были профессионалами в своем деле. Благодаря сериалу «Великолепный век» все мы знаем, что султан Сулейман изготавливал превосходные украшения из золота и самоцветных камней для своих возлюбленных женщин и своих преданных высокопоставленных слуг. Кроме языков и профессиональных навыков, пажей обучали владению оружием, искусству верховой езды и воинскому делу.

Янычары патрулируют Смирну. Художник Александр-Габриэль Декан

Судьба юношей зависела не только от личных талантов, но и умения ладить со своим «надсмотрщиком» – евнухом, который докладывал обо всех достижениях учащихся наверх. Однако все же на первом плане стояли способности, трудолюбие и настойчивость молодого человека, которому в любом случае суждено было пройти свою карьерную лестницу. Наиболее способные прислуживали султану до 25-летнего возраста, после чего считалось, что они готовы начать самостоятельную жизнь, и тогда некоторых из этих юношей назначали на должности губернаторов в провинции. Другие поступали на службу в Почетную гвардию, третьи – отправлялись служить в сипахи[6], кавалерию регулярной армии (европейцы их называли «сипахи порты», или придворные сипахи). На торжественных церемониях выпуска учащихся всегда присутствовал султан, он поздравлял каждого с получением назначения и передавал подарок – искусно расшитый халат, коня и деньги.

Известно, что у каждого османского полка были своя форма и свой военный оркестр (впоследствии эту практику перенял Запад), который на марше играл торжественную музыку, а во время атаки – устрашающую. Говорят, от этой музыки у противника кровь стыла в жилах, а лошади шарахались в стороны, тогда как на янычар же эта музыка действовала воодушевляюще, и как только она смолкала, они готовы были бежать от врага.

Джейм Гудвин в книге «Величие и крах Османской империи» писал о процессе становления преданных слуг султана следующее: «Эти юноши и их старшие товарищи представляли собой своеобразное братство рабов под покровительством султана, своего господина. Поскольку ни одного человека, рожденного мусульманином, нельзя было обратить в рабство, их собственные сыновья к этому братству не принадлежали. А значит, в империи не могло быть должностей, передающихся по наследству, и у династии Великого турка не могло появиться конкурентов. Из тридцати шести великих визирей, занимавших этот пост после Халиля, тридцать четыре не были мусульманами по рождению. Из всех европейских государств в одной лишь Османской империи не было наследственной аристократии».

Продажа ребенка-невольника. Художник Василий Верещагин

Самым большим достижением в карьере раба султана был пост визиря – паши. Выше взлететь было уже невозможно. Сериал «Великолепный век» показал нам судьбу греческого рыбака, талантливого юноши, ставшего другом и соратником султана Сулеймана Великолепного – Ибрагима-паши. Трагедия этого человека, убитого в результате дворцовых интриг (считается, что к его гибели причастна Роксолана-Хюррем), не была чем то из ряда вон выходящим; можно сказать, что скорее всего она была обычной судьбой чиновника такого ранга.

Турецкий военный оркестр. Османская миниатюра. Художник Левни

Главный визирь, или паша считался представителем султана, главным министром, ответственным за все назначения в армии, столичной и провинциальной администрации. Великий визирь командовал армией во время войны, если султан сам не брал эти обязанности на себя. Он же отвечал за поддержание порядка и законности в Стамбуле. Его официальная резиденция «Баб-и Али»[7] («Высокие ворота») была, по сути, правительственной резиденцией Османской империи. Европейцы отождествили сначала это место, а затем и всю Османскую империю с эпитетом «Высокая Порта». Баб-и Али находился на другой стороне улицы от резиденции султана – дворцового комплекса Топкапы. В наши дни за этими некогда священными воротами находится резиденция стамбульского губернатора. Как говорят, преемственность налицо.

Великий визирь дает аудиенцию. Художник Жан-Батист ван Мур

Несмотря на могущество и почти беспредельную власть паша был таким же рабом, как и другие простые смертные, служащие интересам султана и его бескрайней империи.

Глава 6 КАК НАПОЛЕОН И МЛАДОТУРКИ УСКОРИЛИ ГИБЕЛЬ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Постепенно ослабевая, уже в конце XVIII века Османская, или как ее еще называли Оттоманская империя больше не страшила врагов своей мощью. Возможно, она продолжала существовать только благодаря великим державам, которые не желали, чтобы та развалилась, – ведь тогда пришлось бы предпринимать трудные шаги по переустройству мира и налаживанию иных взаимоотношений с часто меняющимися друзьями и соперниками. Но как бы набирающие вес на политической арене державы не пытались замедлить процессы, происходящие на османских территориях, перемены были неизбежны.

Турки почти прекратили завоевательные войны; на европейском континенте шли бои с другим противником – Наполеоном. Во времена наполеоновских войн Турция оказывалась вовлеченной в самые неожиданные союзы – то с Россией, то с Францией. Известно, что Наполеон негативно относился к туркам и их воинскому искусству, он пренебрежительно называл турок «азиатским сбродом».

Ворота Высокой порты во времена Османской империи

В 1807 году главные мировые игроки – русский царь Александр I и французский император Наполеон Бонапарт – встретились в Тильзите, чтобы поделить мир, они разделили на две части и Османскую империю, так и не определившись с Константинополем.

Затем следовали восстание янычар и роспуск этого некогда элитного корпуса. Были на протяжении века и другие негативные моменты во внутренней политике государства. Об этом времени можно словами историков сказать так: «XIX столетие не было милостиво к османам. На их города словно опустилась серая пелена, и не было уже ни великолепных зрелищ, ни грандиозных процессий, которые могли бы ее разогнать, поскольку средневековая цеховая система распадалась. Даже султанский двор стал менее ярким и более замкнутым, да и военные, одетые в хаки и фуражки, выглядели далеко не так эффектно, как когда-то».

Встреча Наполеона и Александра I на Немане 25 июня 1807 г. Художник Адольф Рох

Даже расходы османского султана были теперь вопросом международной политики. В 1854 году империя впервые разместила облигации займа на Лондонской бирже, и с того дня держать ответ за расточительство предстояло уже не перед османским крестьянином, а еврейскими банкирами Туманного Альбиона. Напомним, что в том же 1854-м был заключен Лондонский договор – соглашение между Великобританией, Францией и Турцией о военном союзе против России; подписано 10 апреля, в период Крымской войны 1853–1856 гг. вскоре после того, как Великобритания и Франция объявили войну России (15–16 марта 1854 г.). Янычар, которые могли бы возмутиться мотовством двора и хитроумными кредиторами, или достойно воевать, больше не было. В итоге в 1875 году империя объявить себя банкротом.

В марте 1877 года состоялось первое заседание турецкого парламента, а вскоре грянула война с Россией. 20 января 1878 года русские прорвались через перевал Шипка и взяли Эдирне. В 1878-м именно Россия спасла болгар от турецкого господства. В жестоких боях за Шипку и Шейново русские взяли в плен почти всю турецкую армию Вессель-паши. Столкнувшись с критикой со стороны депутатов, султан распустил парламент.

«Последние десятилетия умирающей империи были отмечены всплеском жестокости: наступление эры самодовольного торжества христианства вызывало у мусульман озлобление… Народные восстания вызывали у турок, привыкших к роли пастырей покорного стада, ужас и растерянность. Следствием этого сплошь и рядом была резня, и власти не предпринимали практически никаких усилий для прекращения кровопролития. Зверства, чинимые турками в те годы, по сей день остаются весьма щекотливой темой», – отмечает автор Дж. Гудвин. Всплеск жестокости проявлялся в массовой резне протестовавших или восставших народов. В истории остались сведения о резне турками азербайджанцев, армян и др. Эти больные вопросы нации поднимают до сих, так и не простив неоправданной жестокости далеким предкам современных турок.

Уже под занавес XIX века в стране появилось новое движение – младотурки[8] желали вершить новую историю своей страны.

Осенью 1908 года в Османской империи произошла младотурецкая революция, целью которой было свержение султана Абдул-Хамида II и установление конституции. Революцию возглавила младотурецкая организация «Единение и прогресс».

В 1909 году сторонники султана подняли мятеж, восстановив на какое-то время его абсолютную власть. Но он был подавлен прибывшими из Македонии воинскими частями. После этого случая парламент низложил Абдул-Хамида и избрал новым султаном Мехмеда V. Однако младотурецкое движение со временем теряло свою популярность, а после государственного переворота Энвер-паши 1913 года конституция утратила свое значение.

После армянских погромов Абдул-Хамида стали называть «кровавый султан». Карикатура из европейского журнала

Однако младотурки успели втянуть империю в Первую мировую войну. Турция вступила в войну, в которой ей предстояло сражаться на Кавказе и в Восточной Анатолии – с русскими, в Персидском заливе, Сирии и Палестине – с англичанами, во Фракии – с греками.

С приближением конца Первой мировой становилось все яснее, что империя, как державное образование, обречена.

1 ноября 1922 года Великое национальное собрание приняло закон, отделявший султанат от халифата, а вскоре султану Вахидеддину сообщили, что его должность упразднена.

4 ноября 1922 года последний султан принял у своих министров печати, а потом, испуганный и оставленный всеми, попросил британские оккупационные власти обеспечить ему безопасный выезд из Стамбула.

Уникальная империя, продержавшаяся шесть сотен лет, наконец рухнула.

Мехмед VI Вахидеддин – 36-й и последний султан Османской империи, правил с 4 июля 1918 по 1 ноября 1922 гг.

Часть II СТАМБУЛ– ГОРОД ЛЮБВИ. ЗДЕСЬ ЖИЛА РОКСОЛАНА…

Глава 7 ОРХАН ПАМУК И ДРУГИЕ ПИСАТЕЛИ О ЛЮБИМОМ ГОРОДЕ

Пожалуй, никто так не расскажет о своем любимом городе, как турецкие писатели. Но это место столь экзотично и красиво, столь насыщено удивительной историей, что писать о нем принимались многие видные литераторы и путешественники. Обратимся за их свидетельствами. Может они совпадут с вашими впечатлениями или же просто подготовят к тому, чтобы вдохновиться на поездку в древний Константинополь, именуемый Стамбулом, и хранящий отпечатки разных эпох, верований и культур?

Итак, умышленно смешаем день сегодняшний, вчерашний и тот, что минул более столетие назад…

«…я как писатель сформировался именно благодаря этой неразрывной связи со своим домом, улицей, городом, видом из моего окна. Такая привязанность к Стамбулу накладывает на характер человека отпечаток судьбы этого города.

Ферит Орхан Памук – современный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Популярен как в Турции, так и за ее пределами; произведения писателя переведены на более чем пятьдесят языков

Флобер, побывавший в Стамбуле за сто два года до моего рождения, под впечатлением от его многолюдности и разнообразия написал в одном из своих писем, что он уверен: через сто лет Константинополю суждено стать столицей мира. Но Османская империя рухнула и исчезла с лица земли, и его предсказание сбылось «с точностью до наоборот». Когда я родился, роль Стамбула в мире была наименее значительной за все две тысячи лет его существования, он переживал свои самые печальные дни слабости, нищеты, заброшенности и изоляции. Воспоминания о былом величии Османской империи, бедность и заполонившие город развалины, навевающие тоску, – вот с чем всю жизнь ассоциировался у меня Стамбул. И всю свою жизнь я пытался побороть эту тоску или же, как все стамбульцы, наконец сжиться с ней. <…>

Порой я чувствую себя несчастном из-за того, что родился среди развалин и праха рухнувшей империи, в блекнущем и ветшающем от уныния, тоски и бедности Стамбуле. (Внутренний голос, впрочем, говорит, что на самом-то деле мне повезло.) <…>

Вид на Стамбул с высоты птичьего полета

Дом семейства Памуков находился в районе Нишанташи, на краю обширного земельного участка, на котором некогда располагался сад, прилегающий к особняку одного высокопоставленного паши. Эта местность получила свое название благодаря камням, установленным на этих холмах в конце XVIII – начале XIX века, во время правления Селима III и Махмуда II – султанов-реформаторов, сторонников европеизации. Камни служили для обозначения места, где устанавливались пустые кувшины, по которым султаны развлечения ради стреляли из луков, а иногда и из пушек; на камнях были выбиты несколько стихотворных строчек, объясняющих, зачем они здесь стоят. Когда султаны, возжелав европейского комфорта и вообще перемен в духе европеизации, а также опасаясь чахотки, перебрались из дворца Топкапы в построенные по их повелению дворцы Долмабахче и Йылдыз, на расположенном неподалеку холме Нишанташи стали строиться большие деревянные особняки министров, великих визирей и родственников султана. Лицей Ышык, где я закончил начальную школу, находился в особняке принца Юсуфа Иззеддин-паши, потом я ходил в школу Шишли Теракки, расположенную в здании, некогда принадлежавшем главному визирю Халилю Рифат-паше. Пока я там учился, пока играл в футбол на школьных дворах, оба этих особняка были уничтожены пожаром. Здание напротив нашего дома было построено на развалинах особняка вельможи Фаик-бея. Единственным старым особняком в нашей округе, находившимся в хорошем состоянии, было построенное в конце XIX века каменное здание, которое в свое время служило резиденцией великих визирей; когда Османская империя рухнула, а столица была перенесена в Анкару, оно перешло в распоряжение губернаторов Стамбула. <…>

Об этих погорелых и разрушенных особняках (они были связаны в нашем сознании с историями о принцах, сошедших с ума, о придворных, курящих опиум, о детях, запертых на чердаке, о дочерях султана, изменивших мужьям, об отправленных в ссылку или убитых пашах), напоминающих об упадке и падении Османской империи, у нас дома не говорили. Наша семья переехала в Нишанташи в 1930-е годы, когда с установлением республики все эти паши, принцы и сановники османских времен канули в прошлое, а их особняки, эти маленькие дворцы, оставшись без присмотра, начали пустеть, гореть и разрушаться.

И в то же время печаль этой погибшей культуры и канувшей в небытие империи чувствовалась везде. Стремление к европеизации, представляется мне, происходило в большей степени не от желания идти в ногу со временем, а от желания поскорее избавиться от оставшихся со времен империи вещей, навевающих грусть и пропитанных горькой памятью. Так после внезапной смерти любимой спешат выбросить ее платья, подарки, вещи и фотографии, чтобы спастись от невыносимых воспоминаний. Построить на месте развалин что-то новое, сильное и могучее, некий модернизированный мир, по западному образцу или нет, не получалось, так что все эти усилия помогали главным образом забыть прошлое. Результатом этого стало разрушение особняков, упрощение и оскудение культурной жизни, превращение домов в музеи неусвоенной, чужой культуры».

На улочках Стамбула все пропитано историей. Фото автора

Многие уже поняли, что овеянные грустью строки принадлежат популярному современному турецкому автору Орхану Памуку и взяты из его автобиографичной книги «Стамбул. Город воспоминаний». Перу выдающегося турецкого писателя современности Орхана Памука принадлежит еще один роман о любимом Стамбуле, в котором автор раскрывает образ города, погружаясь в притягательную прелесть воспоминаний о прожитом на берегах Босфора – в месте, где встречаются Европа и Азия. Книга называется «Турция. Биография Стамбула».

«Говорят, что Копенгаген, Дрезден, Неаполь и Константинополь – самые красивые города Европы. Я согласен с этим утверждением, но с одной оговоркой относительно последнего – этот город красив только тогда, когда смотришь на него со стороны Золотого Рога; что же касается его нутра, то тут несложно впасть в разочарование. Я вспомнил байку об одном английском лорде, о котором рассказывали, что он, якобы, прибыл в Константинополь на яхте, но не покидал корабля, а проплыл по всему побережью от Радоста на северном берегу Мраморного моря до Стамбула, зашел в Золотой Рог, вернулся в Босфор и прошел в Черное море, уверенный в том, что получил полное впечатление о городе. Если же углубиться в город, то попадешь в кривые извилистые улочки и переулки, которые и улицами-то нельзя назвать. Мостовые встречаются крайне редко. Дома построены главным образом из дерева и являют улице свои тыловые, без окон и дверей, стороны. На каждом шагу натыкаешься на злых, облезлых собак, которые здесь стали главной заботой дорожной полиции, и постоянно держишь ухо востро, чтобы не попасть под колеса мчащейся упряжки или не вляпаться в лошадиный или ослиный навоз.

Книга Орхана Памука «Стамбул. Город воспоминаний»

Так было и на нашем пути в Ай-Димитри. Улочки были завалены мусором – рыбными очистками, гниющими овощами, повсюду валялись дынные корки, рядом с мясными лавками в лужах стояла кровь; трупы лошадей, собак, кошек, крыс дополняли картину и источали такой аромат, что передать его составляющие просто невозможно. Стервятники и собаки были единственными санитарами на этой гигантской помойке. Изредка попадались рабочие и носильщики, ворочавшие грузы, иногда – осел и на нем толстый задумчивый мусульманин или повозка с женщинами, запряженная мулами…»

Таким видел город немецкий мистик Карл Май, написавший книгу «Из Багдада в Стамбул».

«Приезжающие в Стамбул гости с Запада чаще всего не ощущают ни этой печали, ни даже меланхолии. Даже Жерар де Нерваль, которого меланхолия в конце концов довела до самоубийства, был, по его словам, приятно возбужден красками города, напряженностью его жизни, пышностью церемоний и даже писал, что слышал, как женщины смеялись на кладбище. Возможно, это объясняется тем, что Нерваль побывал в Стамбуле в те дни, когда разрушение и утраты еще не вполне наложили на город свой отпечаток и Османская империя еще крепко стояла на ногах, но скорее всего – тем, что Нерваль, сочиняя свое пространное «Путешествие на Восток», наполнял его стереотипным «восточным колоритом», чтобы забыть о своей собственной меланхолии».

Конечно же, О. Памук, упоминающий французского путешественника, романтика де Нерваля, оставившего колоритные воспоминания о Востоке и Стамбуле.

Вообще путешественники прежних эпох, очарованные экзотикой Востока и сказками Шахерезады о проведенных в гареме султана тысячи и одной ночи, присматривались к Стамбулу с особой тщательностью, описывая город и его услады с фантастической любовью.

Итальянец Эдмондо де Амичис, побывавший здесь в XIX веке, оставил свой путеводитель по Стамбулу – книгу «Constantinople». Исходя из его текстов, можно понять, чего уж нет, а что еще узнаваемо… Автор восторженно писал[9]:

«О Константинополе не может быть сомнений, даже самый недоверчивый путешественник уверен в нем. Там всякий очарован, и вовсе не из-за великого прошлого или привычки восхищаться. У этого города есть своя универсальная и суверенная красота, изумляющая поэта и археолога, посла и торговца, принца и матроса, северянина и южанку. Это самое прекрасное место на Земле, весь мир так считает. Авторы путевых заметок, прибывая сюда, впадают в отчаяние. Пертусье заикается, Турнефор признает язык бессильным, Фонкевиль объявляет место другой планетой, Лакруа сбит с толку, Виконт де Марселлус впадает в экстаз, Ламартин благодарит Бога, Готье сомневается в реальности увиденного, и все вместе нагромождают один образ на другой; стараются придать стилю как можно больше изящества и изнуряют себя тщетным поиском точных выражений. Только Шатобриан описывает свой въезд в Константинополь в поразительно спокойной манере, но и он обращает внимание на красивые виды, называя их «самыми прекрасными в мире». Леди Мэри Уортли Монтегю использует то же выражение, но роняет слово «возможно», как бы намекая на первенство своей собственной красоты, о которой она много думала.

Карл Фридрих Май – немецкий писатель, поэт, композитор, автор книги «Из Багдада в Стамбул»

Есть еще один холодный немец, который говорит, что самые милые иллюзии молодости и даже чувство первой любви уступают силе того сладкого чувства, которое наполняет душу при виде этого чарующего региона; а один образованный француз признается, что Константинополь прежде всего внушил ему страх…

Знаменитых похвал нам оказалось мало, и мы пошли снимать свидетельские показания у матросов. Даже они, грубые бедные парни, в попытке выразить красоту искали необычные сравнения, таращили глаза, растопыривали пальцы, менялись в голосе и совершали медленные широкие жесты, как делают мужчины, потерявшие дар речи от изумления. «Входить в Стамбул ясным утром, – сказал главный рулевой, – поверьте мне, синьоры, это великий момент в жизни человека».

Одна-две минуты требуются, чтобы обойти дворцовый мыс, наполненный светом и красками. И вот мы увидели весь Константинополь! Великий, роскошный Константинополь, слава Создателю и человеку! Я и не мечтал познать такую красоту!

И я, слабый человек, должен сделать описание, иметь наглость осквернить своими жалкими дешевыми словами это божественное видение! Кому удалось это сделать? Шатобриан, Ламартин, Готье, что вы там мямлили? Мою голову все еще переполняют слова и образы, но они отказываются ложиться на бумагу».

Так звучит «путешествие по любви». И насколько отличается от него «путешествие по прихоти», предпринятое следующим претенциозным автором.

Эдмондо де Амичис – итальянский писатель XIX века, автор путеводителя по Стамбулу

«Мое желание попасть в Стамбул никогда не было желанием подлинным. Не уверен даже, следует ли вообще употреблять здесь это понятие. <…>

«Главная» эта причина представляет собой верх надуманности. Состоит она в том, что несколько лет назад в разговоре с одним моим приятелем, американским византинистом, мне пришло в голову, что крест, привидевшийся Императору Константину во сне, накануне его победы над Максентием, – крест, на котором было начертано «Сим победиши», был крестом не христианским, но градостроительским, т. е. основным элементом всякого римского поселения. Согласно Эвсебию и прочим, вдохновленный видением этим, Константин немедленно снялся с места и отправился на Восток, где, сначала в Трое, а потом, внезапно Трою покинув, в Византии он учредил новую столицу Римской Империи – т. е. Второй Рим. Последствия это перемещение имело столь значительные, что, независимо – прав я был или неправ, мне хотелось взглянуть на это место. В конце концов, я прожил 32 года в Третьем Риме, примерно с год – в Первом. Следовало – для коллекции – добрать Второй.

Много прекрасных писателей воспели в своих произведениях этот великий город…

Я прибыл в этот город и покинул его по воздуху, изолировав его, таким образом, в своем сознании, как некий вирус под микроскопом… Меня действительно немного лихорадит от увиденного; отсюда – некоторая сбивчивость всего нижеследующего…

Бред и ужас Востока. Пыльная катастрофа Азии. Зелень только на знамени Пророка. Здесь ничего не растет, опричь усов. Черноглазая, зарастающая к вечеру трехдневной щетиной часть света. Заливаемые мочой угли костра. Этот запах! С примесью скверного табака и потного мыла. И исподнего, намотанного вкруг ихних чресел что твоя чалма. Расизм? Но он всего лишь форма мизантропии. <…>

Как везде на Востоке, здесь масса чистильщиков обуви, всех возрастов, с ихними восхитительными, медью обитыми ящичками, с набором гуталина всех мастей в круглых медных же контейнерах величиной с «маленькую», накрытых куполообразной крышкой. Настоящие переносные мечети, только что без минаретов. Избыточность этой профессии объясняется именно грязью, пылью, после пяти минут ходьбы покрывающей ваш только что отражавший весь мир штиблет серой непроницаемой пудрой. Как все чистильщики сапог, эти люди – большие философы. А лучше сказать – все философы суть чистильщики больших сапог. Поэтому не так уж важно, знаете ли вы турецкий. <…>

На улицах Стамбула. Фото начала XX века

Существуют места, где история неизбежна, как дорожное происшествие, – места, чья география вызывает историю к жизни. Таков Стамбул, он же Константинополь, он же Византия.

В Топкапи – превращенном в музей дворце турецкого султана – в отдельном павильоне собраны наиболее священные сердцу всякого мусульманина предметы, связанные с жизнью Пророка. В восхитительно инкрустированных шкатулках хранятся зуб Пророка, волосы с головы Пророка. Посетителей просят не шуметь, понизить голос. Еще там вокруг разнообразные мечи, кинжалы, истлевший кусок шкуры какого-то животного с различимыми на нем буквами письма Пророка какому-то конкретному историческому лицу и прочие священные тексты, созерцая которые, невольно благодаришь судьбу за незнание языка».

А этот «вечный страдалец», 32 года проживший в Третьем Риме, то-биш, Москве, а еще год – в Риме, и пожелавший для коллекции посетить Второй Рим – Иосиф Бродский. Цитата из его пространного «сбивчивого» философствования под названием «Путешествие в Стамбул», написанного в 1985 году.

И так как мы в нашем цитировании перешли к историческим местам (был упомянут дворец Топкапы[10], где прошла большая часть жизни большинства османских султанов и их наложниц, в том числе незабвенной Роксоланы и ее возлюбленного), начнем собственно экскурсию по самым знаменитым местам уникального города, впечатлявшего одних писателей, умиротворявшего других и раздражавшего третьих…

Глава 8 ТОПКАПЫ – ДВОРЕЦ ДЛЯ НЕВОЛЬНИЦ И СЧАСТЛИВИЦ

Название дворцового комплекса Топкапы, или же «Пушечные ворота» произошло от того, что при въезде и выезде султана из дворца раздавался почетный пушечный залп. В происхождении названия сыграла свою роль и историческая память о том, что и при византийцах приблизительно на этом месте также находились ворота.

Топкапы располагается на месте византийского акрополя, приблизительно там, где во времена Византийской империи располагался императорский дворец.

Дворец Топкапы – главный дворец Османской империи до середины XIX века

С 1924 года Топкапы является музеем, а до этого служил несколько столетий главной султанской резиденцией, но занимал в последние годы существования империи уже второстепенное место, потому что у султанов появилась резиденция в европейском стиле – «Долмабахче».

В Топкапы жили и управляли государством в течение почти четырех веков 25 султанов Османской империи, самым ярким представителем которых был султан Сулейман Великолепный Кануни (Законодатель), женившийся на своей наложнице Хюррем. А так как Роксолана-Хюррем прочно овладела и сердцем, и умом повелителя, то можно смело утверждать: отсюда, из Топкапы долгие десятилетия миром правила Роксолана!

Золотой век султанского дворца Топкапы – в далеком прошлом, но как утверждают посетители превращенного в музей дворцового комплекса, это место все еще несет в себе очарование таинства и печать безмолвного свидетеля важнейших событий мировой истории.

Главный вход во дворец Топкапы. Фото автора

Топкапы (Топкапи, турец. Topkapı, «Пушечные ворота») – главный дворец Османской империи до середины XIX века. Также известен как Сераль (фр. Serail от персидского Serai – «большой дом, дворец», перешедшего в тур. saray). Дворец расположен на мысе Сарайбурну, в месте впадения Босфора и Золотого Рога в Мраморное море в историческом центре Стамбула. Площадь дворца более 700 тыс. кв. м., он окружен стеной длиной в 1400 м. Дворец в полтора раза больше территории Ватикана и в 2,5 раза – территории Московского Кремля.

На протяжении около 400 лет оставался главным дворцом Османской империи. В 1854 г. султан Абдул-Меджид I переехал в новую резиденцию – Дворец Долмабахче. В 1923-м, с установлением республики, дворец Топкапы, как и другие дворцы, по приказу Мустафы Кемаля Ататюрка, был объявлен музеем. Число экспонатов, выставленных в нем, достигает 65 000 – и это только 1/10 часть коллекции музея.

Так об этом историческом комплексе пишут в справочниках.

Именно в этом великолепном дворце и прилегающих к нему постройках, на его громадной территории, располагался знаменитый гарем – золотая клетка для рабынь и невольниц, для страдалиц и счастливиц, для влюбленных и возлюбленных…

Гарем – золотая клетка для рабынь и невольниц, для страдалиц и счастливиц, для влюбленных и возлюбленных…

К сожалению, популярный во всем мире сериал «Великолепный век» вызывает в турецком обществе столь яростные споры, что уже четвертый сезон подряд сам гарем закрыт для посетителей. Причина: реставрация. Однако, по словам нашего гида Рейхана, турецкое министерство культуры, презрев растущую популярность и, следовательно, все увеличивающийся поток туристов, желающих походить по местам Сулеймана и Хюррем, посчитав, что сериал искажает историю, а женщины гарема никогда не ходили так фривольно выставив грудь, демонстрируя наряды и свою природную красоту, в отместку создателям фильма закрыло самый востребованный павильон. Увы, побывать в нем мне тоже было не суждено…

Однако другие красоты, имеющиеся здесь, в том числе прекрасные выставки артефактов и бесчисленных драгоценностей вкупе с ярким ковром фиалок (и это зимой, когда в Москве, оттуда довелось лететь в Стамбул, было минус 20!) свели на нет мое внутреннее огорчение. Что ж, видимо придется вернуться сюда еще раз… а может даже и не раз…

Закрытая карета для прогулок наложниц гарема

Во дворце Топкапы находился Харем-и Хумаюн (тур. Harem-i Hümâyûn) – гарем султанов Османской империи, влиявший на решения султана во всех областях политики. Здесь проживали мать правящего падишаха валиде-султан, его сестры, дочери и наследники (шах-заде), его жены (кадын эфендилер), фаворитки и наложницы (одалиски, рабыни – джарийе). В гареме жило около 700 женщин. Обитательницам гарема прислуживали черные евнухи (караагалар), которыми командовал даруссаде агасы. Капы-агасы, глава белых евнухов (акагалар), отвечал и за гарем и за внутренние покои дворца (эндерун), где жил сам султан. До 1587 года капы-агасы обладал внутри дворца властью, сопоставимой с властью визиря вне его, затем более влиятельными стали главы черных евнухов.

Самим гаремом фактически управляла валиде-султан. Следующими по рангу были незамужние сестры султана, затем его жены.

Доход женщин султанской семьи составляли средства, называемые башмаклык («на башмачок»).

Гарем в султанском дворце называли «даруссаде» (darussade), что в переводе с арабского означает «врата радости», «врата счастья».

Когда построили новый просторный дворцовый комплекс Топкапы и сюда переехали султаны, то гарем остался на его задворках в «Изразцовом дворце» или «Изразцовом киоске» – «Чинили кёшк», сооруженном еще в 1472 году Мехмедом Завоевателем. «Изразцовый дворец» оказался единственным жилым султанским помещением за пределами дворцового комплекса Топкапы. Первые несколько десятилетий Топкапы был «рабочим офисом» султанов, тогда как их жены и наложницы проживали отдельно. Но все изменилось с появлением здесь славянской наложницы Роксоланы.

Роксолана, любимая супруга султана Сулеймана Великолепного, добилась переезда во дворец Топкапы, чтобы постоянно быть рядом с возлюбленным. Именно сооружение комплекса гарема во втором и третьем дворах Топкапы в XVI веке стало наиболее значительным изменением в планировке этого дворцового сооружения с момента первоначальной постройки. Постепенно весь гарем переехал в этот новый дворец, а в старый стали ссылать жен и наложниц умерших султанов.

Бывшее здание старого гарема «Чинили кёшк» сейчас приспособлен под Музей керамической плитки – изразцов, и киоск-дворец является частью национального Археологического музея. Если у вас будет такая возможность, обязательно посетите это волшебное место, полное искусных изделий, изукрашенных буйством красок. Нигде нет столько восточного колорита в таком масштабе на один сантиметр площади, как в этих стенах.

Первый и второй дворы Топкапы

Дворец Топкапы состоит из четырех дворов с размещенными на них различными постройками. Все это окружено стенами. Эти дворы – от первого к четвертому – были все менее публичными, доступными.

На первом дворе размещались прислуга и янычары, на втором проходили официальные церемонии. На третьем и четвертом дворах протекала частная жизнь султана и его семьи, а также проводились некоторые государственные мероприятия. Внутри общей стены, окружающей комплекс Топкапы, дворы также разделялись стенами с воротами.

Первый двор Топкапы – это еще не сам дворец. Во времена османов на первом дворе располагались государственное казначейство, монетный двор и штаб-квартира янычар. Здесь же уцелел единственный осколок Византии – церковь Святой Ирины. Это единственная из закрытых османами церквей, не превращенная в мечеть. Однако существуют христианские церкви, которые благополучно пережили османское завоевание и не прекращали служб. Экскурсоводы, проводящие организованные группы в Топкапы, неохотно рассказывают об этой церкви.

Церковь Святой Ирины (тур. Aya İrini, греч. Αγία Ειρήνη, Айя-Ирена) – одна из самых ранних сохранившихся церквей Константинополя, посвящена «Святому миру» (а не святой Ирине). Расположена в историческом центре Стамбула в районе Султанахмет в первом внутреннем дворе дворца Топкапы. История этой монументальной постройки из красного кирпича уникальна хотя бы потому, что в давние времена здесь был храм Афродиты, а уже затем, на его руинах римский император Константин приказал отстроить христианскую базилику. В этом храме, который до постройки Святой Софии на долгое время стал главным храмом города, в саркофаге упокоены останки самого Константина. Таково предание, которое историки ни подтверждают, ни опровергают.

Церковь Святой Ирины находится в первом дворе Топкапы. Это единственная сохранившаяся постройка времен Византии. Фото автора

Айя-Ирена представляет новый для VI века тип базилики в форме креста. Притвор церкви выложен мозаикой времен Юстиниана. После завоевания Константинополя в 1453 году церковь не была переделана в мечеть, потому никаких значительных изменений в ее внешнем виде не происходило. Для многих кажется странным, что султан Мехмед Завоеватель велел оставить стамбульский храм святой Ирины в покое, и долгое время здесь проводились христианские богослужения. Но когда стали строить дворец Топкапы, возник закономерный вопрос: можно ли оставить на территории султанского дворца христианскую церковь? Помещение было решено превратить в склады. Так на протяжении XV–XVIII веков церковь использовалась османами в качестве оружейных складов; затем выполняла функции музея. В наши дни церковь Святой Ирины служит концертным залом, здесь звучит классическая музыка, проводятся показы мод и другие популярные культурные мероприятия. С 1980 г. Айя-Ирена – основная площадка для ежегодного международного музыкального фестиваля. Здесь просто уникальная акустика: благодаря умению древних архитекторов все отстроено так, что слова, сказанные в храме шепотом, слышны по всему строению.

Второй двор дворца, отделенный от первого стеной и массивными воротами с двумя башнями – «Bab-us Selam» («Воротами приветствия»), служил государственным и вспомогательным функциям. «Bab-us Selam» были переходом во внутреннюю часть дворца, и лишь один султан мог проезжать их верхом на коне, все другие лица, посещающие Топкапы, спешивались.

Ворота приветствия отделяют второй двор дворца от первого. Фото автора

От «Ворот приветствия» между парковых насаждений третьего двора расходится несколько дорог. Первая дорожка ведет к дворцовым кухням, вторая – к «Воротам счастья», другие – к Дивану и конюшням. Сам двор прямоугольный и являет собой небольшой аккуратный сад с дорожками.

Во времена султанов среди деревьев и кустарников второго двора расхаживали не только ожидавшие приема важные персоны, но и лани, козы и павлины, которые жили здесь же. Иностранцы обычно удивлялись тишине в этом дворе, несмотря на тот факт, что в некоторых придворных церемониях здесь участвовало до 10000 человек.

На территории второго двора расположены знаменитые дворцовые кухни. Фото автора

Здесь же, во втором дворе султанского дворца, располагается башня Законности и помещения Дивана, а в тени «Ворот счастья» – «Bab-i Saadet», которые вели в третий двор, султан иногда вершил государственные дела и принимал посетителей. Также перед «Воротами счастья» происходила церемония вступления на престол нового султана, принятие подарков по случаю религиозных праздников, объявления о даровании званий и другие значимые в жизни двора события.

Позади «Ворот счастья» расположен «Arz Odasi» – это зал аудиенций султана. Журчащий рядом фонтан своим шумом не позволял подслушать переговоры.

Также во втором дворе находится выставка султанских карет, большинство из которых были подарены султанскому двору европейцами.

Но главная знаменитость второго двора – своего рода мини-город, отделенный от основной части площади промежуточными строениями, в которых находятся главные султанские кухни. Часть кухни занимала султанская кондитерская с понятным названием «халванаме». Невысокое, но монументальное по мощи, протяженное помещение султанских кухонь сразу же настраивает на то, что здесь кипела бурная жизнь, вился дымок, разнося запах свежеиспеченного белого хлеба. Всем главным персонам двора готовили разные блюда разные повара. Приближаясь к этому месту, начинает казаться, что именно здесь и сейчас предстоит нам встретить веселых завсегдатаев, часто ошивавшихся на кухне рядом с поваром – евнухов по имени Гюль-ага и Сюмбюль-ага (в сериале «Великолепный век» их играли актеры Энгин Гюнайдын и Селим Байрактар).

Бывшую дворцовую кондитерскую украшают портреты султанских поваров со старинных рисунков. А в помещениях кухонь сейчас выставлена различная утварь, которой пользовались в прежние времена. Среди прочего там можно увидеть изысканный китайский и японский фарфор, принадлежащий турецким султанам. Кроме восточного фарфора есть и фарфор из Европы, включая предметы, изготовленные на Императорском заводе Санкт-Петербурга. Представленная в музее Топкапы коллекция восточного фарфора по величине – третья в мире (после пекинской и дрезденской). Она насчитывает 10 700 предметов. Выставить и увидеть все не представляется возможным.

В султанских кухнях одновременно работало до 1000 поваров. Известно, что ежегодно сюда доставляли 30 000 цыплят, 23 000 баранов, 14 000 телят. Над конструкцией здания работал знаменитый турецкий архитектор Синан (который, по легенде, был влюблен в дочь султана Сулеймана и Хюррем по имени Михримах).

Как уже говорилось, во втором дворе располагался вход в султанский гарем. На стене у входа нынче висит небольшая скромная вывеска с одним словом: «Harem». Может вам повезет больше и в тот день, когда вы заглянете в дворцовый комплекс на берегу Босфора, гарем будет открыт…

Диван – для заседаний и подслушивания

Слово «диван» пришло к османам от персов и арабов, и в персидском оно означает «записывать». В приземистом, но с изысканной отделкой, здании Дивана с высокой башней проходили регулярные совещания министров султана, и визирь принимал посетителей. Башня «Адалет» (буквально: правосудие или законность), возвышающаяся над зданием Дивана (совета) является самым заметным архитектурным элементом дворцового комплекса.

В помещениях кухонь выставлена различная утварь, которой пользовались в давние времена

Если встреча не являлась торжественной, и султану было не по чину лично принимать гостей, то у него сохранялась возможность слушать всю беседу через небольшое окошко с мелкой решеткой, находясь при этом в смежном помещении. Окошко было проделано в стене, прямо над местом, на котором восседал великий визирь (паша).

В помещении Дивана во дворце-музее Топкапы и ныне любой желающий может увидеть это окошко.

Говорят, что впервые практика такого «заочного» участия султана в делах Дивана возникла, когда во время заседания совета в помещение проник простолюдин-проситель и обратился к султану, перейдя границы почтительности.

Помещение Дивана в Топкапы состоит из двух смежных комнат: комнаты визиря и помещения для составления протокола. Заседания Дивана проходили в Топкапы четыре раза в неделю – с воскресенья по вторник.

В канцеляриях по всему Востоку стояли низкие приземистые длинные диваны, на которых располагались писцы. Длинные удобные диваны в помещении дивана неплохо сохранились и в Топкапы (вот такая игра слов).

Третий и четвертый дворы Топкапы

В третьем и четвертом дворах Топкапы протекала частная жизнь султанов. Комплекс известен под общим названием – «Эндерун», внутренний дворец.

В четвертом дворе расположены павильоны «Софа», «Реван», «Багдад», а также Комната обрезаний и комната главного лекаря. Павильон Реван был построен в 1634 году султаном Мурадом IV в честь захвата Еревана у персов.

Башня «Адалет», возвышающаяся над зданием Дивана, является самым заметным архитектурным элементом дворцового комплекса. Фото автора

Багдадcкий павильон также был построен по приказу султана Мурада IV и посвящен повторному завоеванию Багдада 25 декабря 1638 г., в честь чего и был назван: Багдад. Из окон павильона открывается удивительная панорама Стамбула и Босфора, при этом сам город кажется очень далеким, существующим как бы отдельно от всего…

Комната обрезаний построена в период правления султана Ибрагима в 1641 г., и являлась местом, где в течение двух столетий обрезались османские шах-заде.

В третьем дворе также располагалась школа, в которую принимались дети – христиане старше 10 лет, отобранные турками у родителей для последующего служения при Османском дворе и в правительственных учреждениях. Так называемая янычарская школа.

В этом дворе растут такие старые деревья, что кажется, они видели еще тех, кто окружал султана Сулеймана и его жену…

Среди других достопримечательностей в этой части Топкапы находится сокровищница, где хранятся святые реликвии пророка Мухаммеда – отпечаток ступни, серебряный трон, золотой меч, лук, печать из янтаря и др. Султаны посещали это помещение со святыми реликвиями пророка Мухаммеда каждый год в месяц Рамадан. Реликвии были привезены султаном Селимом I в 1517 году из Египта и Мекки.

В сокровищнице Топкапы хранится также и… христианская святыня – мумифицированная правая рука Иоанна Крестителя; будто бы этой рукой Иоанн крестил Иисуса.

В уникальной сокровищнице Топкапы есть и другие ценности, в том числе ювелирные украшения с драгоценными камнями, троны султанов, изукрашенные тюрбаны правителей, оружие из благородных металлов и др. Здесь также выставлены 4-килограммовый изумруд и знаменитый «Бриллиант ложечника» в 86 каратов. «Kasikci», он же «Алмаз ложечника» – это династическая драгоценность османских султанов, прекрасный бриллиант грушевидной формы размером с небольшое куриное яйцо.

Во дворце-музее находится большая коллекция живописи (где можно видеть даже портреты некоторых османских правителей), миниатюр и образцов каллиграфического искусства.

Из окон Багдадcкого павильона открывается удивительная панорама Стамбула и Босфора

Коллекция экспонатов Топкапы признана одной из самых редчайших коллекций в мире. Сегодня посетители могут увидеть 65.000 экспонатов. Это всего лишь десятая часть всех предметов – экскурсоводы говорят, что остальные негде разместить. И они правы! И если в холодное время года очереди в помещения музея, где в разных залах выставлены потрясающие сокровища, не иссякают, и тянутся бесконечным ручейком, то что делается здесь в более благоприятное для путешествий время, одному Аллаху известно. Экспонатов так много, что даже на выходе в глазах впечатленного посетителя будет долго стоять сияние цветных камней, мерцание благородных металлов и переливчатые бриллиантовые искорки.

Загадочная история «Бриллианта ложечника»

Уникальный бриллиант в 86 каратов имеет своего личного охранника, несмотря на то, что вооруженная автоматами охрана есть по всей территории дворца. Украсть что-либо и вынести отсюда не удастся никому, даже суперлегенде Джеймсу Бонду.

Алмаз запрещено фотографировать, им можно только любоваться, и возле него всегда стоит толпа людей, пораженная размером и красотой камня.

Знаменитый «Бриллиант ложечника»

Рассказывают, что в 1669 году один бедный человек, копаясь в куче мусора у столичных ворот Эгрикапы, нашел красивый камень. Никто не знает причины, по которой драгоценность оказалась в мусорной куче. Бедняк не мог знать истинной стоимости найденного сокровища, он пошел на базар и продал свою находку торговцу ложками всего за три деревянные ложки. Ложечник в свою очередь отправился к ювелиру и спросил его, сколько тот может дать за камешек. Ювелир выкупил камень за 10 акче (мелкая монета) и показал более опытному коллеге. Когда выяснилось, что это не просто камень, а настоящий алмаз, между друзьями разгорелась ссора, о которой становится известно главному ювелиру Османского двора. Конечно же, тот сразу же покупает алмаз, заплатив каждой стороне по мешочку акче.

Шло время, и слух о прекрасном камне дошел до великого визиря Ахмед-паши, который надумал прибрать алмаз к рукам. Но султан Мехмед IV приказал доставить «Кашыкчи», «Ложечника» (как стали называть алмаз) во дворец. Едва увидев чудесный камень, султан объявил, что алмаз больше не покинет дворцовые покои. С тех пор камень в 86 карат оставался в собственности турецких правителей. Камень, имеющий 58 граней, окружили двойным рядом из маленьких бриллиантов, общее число которых достигает 49.

Иногда турецкий «Бриллиант Ложечник», или «Ложечник» называют «Турция II». Последнее сообщение о камне с таким названием датируется 1882 годом, но сотрудники музея Топкапы отрицают как наличие такого камня-близнеца, так и его идентичность «Кашыкчи». Действительно верится с трудом, что такой уникум может иметь двойника.

Хальвет в дворцовом саду

Во дворах Топкапы находятся прекрасные сады, в которых могли свободно гулять наложницы гарема. Не удивительно, что дворцовые сады называли сердцем Османской Империи.

В дворцовом саду. Османская миниатюра

Сады в культурной жизни турецкого народа всегда играли огромную роль. Сад являлся символом тишины, мира и местом, где организовывались дворцовые церемонии. Сады также были местом развлечений жительниц гарема и их детей – наследников султана. Обитатели дворца обожали мероприятие под названием «хальвет», неразрывно связанное с садом. «Хальветом» называли развлечения жителей дворца в саду и на прогулочных тропинках.

Хальвет, проводимый в главном дворцовом саду, оглашался заблаговременно письменным приказом султана. Главный сад превращался в место развлечений: с демонстрированием нарядом, украшений, подарков, с танцами наложниц, выступлениями приглашенных – циркачей, шутов, музыкантов и проч. Гаремный ага громко возвещал: «Хальвет», все бежали в сад, где уже заранее были приготовленные яркие шатры и угощение. Веселиться и отдыхать можно было целый день. Вечером гаремный ага вновь кричал: «Хальвет», и все тут же спокойно возвращались обратно во дворец.

Ограбление в Топкапы

Музей Топкапы будоражит воображение не только историков, писателей, художников, но и кинематографистов. Еще в 1964 году был снят фильм «Топкапы» производства США, в котором происходит ограбление знаменитого музея. Фильм режиссера Жюля Дассена, в главной роли снялась его супруга Мелина Меркури и голливудский актер с русскими корнями Питер Устинов, который удостоился «Оскара» за лучшую мужскую роль второго плана.

Глава 9 ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН, или В ГАРЕМ, ЗА ВРАТА СЧАСТЬЯ!

Как уже говорилось, первоначально гарем располагался в Изразцовом павильоне отдельно от дворца, а со времени султана Сулеймана, с середины XVI века, был перенесен непосредственно во дворец Топкапы, являвшийся резиденцией султана. Эта важная перемена состоялась с подачи Роксоланы-Хюррем, ставшей самой влиятельной наложницей за всю историю существования гарема турецких султанов. Много позже, когда османские султаны покинули Топкапы, обосновавшись в более новых стамбульских дворцах в европейском стиле – Долмабахче и Йылдыз, то и все наложницы их гаремов последовали за ними.

Изразцовый павильон, в котором первоначально располагался гарем

Об истории и нравах гарема времен султана Сулеймана известно из разных источников, в том числе, конечно же, из красочных художественных повествований авторов разных времен. Ибо именно эта эпоха наиболее интересна благодаря, конечно же, неординарной фигуре Хюррем. Не удивительно, что более-менее содержательные рассказы европейцев об османском дворце стали появляться именно с XVI века. Конечно, гарем оставался запретным местом, куда европейцы проникать не могли. И, понятное дело: арабское слово «harem» означает «запретное». В гареме жили наложницы и дети султана.

С годами, столетиями жизнь в гареме менялась, постепенно возникали новые правила, добавлялось больше свободы. Наложницы гарема первоначально были рабынями; они попадали во дворец двумя путями: либо прямо с невольничьего базара, либо их дарили султану. Девушки были бесправными, находящимися во власти правителя, и если они не рожали султану наследников, то их либо перепродавали, либо после кончины повелителя отправляли в так называемый старый гарем, расположенный за пределами основного дворца Топкапы, где они доживали свои дни в полном одиночестве и забвении. Но были случаи, когда наложниц за провинности просто сбрасывали со стен дворца в пролив Босфор. Связанная и упрятанная в мешок несчастная камнем шла ко дну. Но особо заслуживающих поощрение наложниц могли и одарить по-царски. Некоторые рабыни получали свободу и финансовую независимость. Пророк Мухаммед говорил, что мусульманин, отпустивший на волю раба, избавится от кошмаров ада, потому освобождение раба считалось большим благодеянием.

Провинившихся наложниц сбрасывали со стен дворца в пролив Босфор. Сейчас сложно представить столь ужасную картину. Фото автора

В поздний период существования Османской империи наложницы из рабынь превратились в свободных женщин, и многие из них поступали в гарем с согласия родителей с целью сделать карьеру. И если ранее девушек набирали из числа рабынь, происходивших из разных стран, то после того, как в XIX веке работорговля в Османской империи была запрещена, представители разных кавказских народов сами стали отдавать девушек в султанский гарем. Наложниц больше не могли перепродавать, они получали право при определенных обстоятельствах покинуть гарем, выйти замуж, получив особняк, земли и денежное вознаграждение от султана. Возможно, некоторые родители, отдавая свою дочь в гарем, мечтали, что та сможет повторить судьбу Хюррем, т. е. стать законной женой султана и править империй. Однако стамбульские султаны (кроме султана Сулеймана, женившегося на Роксолане-Хюррем) никогда не женились, наложницы и так были их семьей, и ничего менять в «карьере наложниц» они не желали.

Школа для наложниц в гареме

Заглянув в энциклопедические источники, рассказывающие нам о гареме, мы узнаем многие подробности, особенно о поздних годах существования этого «мусульманского института наложниц». Зайдем на популярную Википедию.

«В султанском гареме было мало рабынь, обычно наложницами становились девочки, которые были проданы своими родителями в школу при гареме и прошли в ней специальное обучение. Девочек покупали у отцов в возрасте 5–7 лет и воспитывали до 14–15 лет. Их обучали музыке, кулинарии, шитью, придворному этикету, искусству доставлять наслаждение мужчине. Продавая дочь в школу при гареме, отец подписывал бумагу, где было указано, что он не имеет на дочь никаких прав и согласен не встречаться с ней до конца жизни. Попадая в гарем, девушки получали другое имя.

Выбирая наложницу на ночь, султан посылал ей подарок (часто – шаль или перстень). После этого ее отправляли в баню, одевали в красивую одежду и отправляли к дверям спальни султана, где она ждала пока султан не ляжет в постель. Войдя в спальню, она ползла на коленях до постели, и целовала ковер. Утром султан посылал наложнице богатые подарки, если проведенная с ней ночь ему понравилась.

Кызлар-ага – чернокожий шеф евнухов гарема. Художник Жан-Батист ван Мур

Султан мог иметь четырех фавориток – гюзде. Если наложница беременела, то она переводилась в разряд счастливых – икбал. После рождения ребенка она получала статус жены султана. Ей полагалась отдельная комната и ежедневное меню из 15 блюд, а также множество рабынь-служанок. Только одной из жен султан мог дать титул султанши, сын которой мог наследовать трон. Все наложницы и рабыни гарема, а также остальные жены были обязаны целовать подол платья султанши. Равной ей считалась лишь мать султана – валиде. Cултанша, независимо от ее происхождения, могла быть очень влиятельной (наиболее известный пример – Роксолана).

По прошествии 9 лет наложница, ни разу не избранная султаном, имела право покинуть гарем. В таком случае султан находил ей мужа и давал приданое, она получала документ о том, что является свободным человеком».

Султанский дворец, окруженный высокими стенами, тщательно охранялся, но еще более строго охранялся гарем. Никто не смел смотреть в лица наложниц, если приходилось вести с ними разговор. Да и разговоры могли вестись только из-за занавески. Охрану гарема осуществляли евнухи, и даже евнухи при входе в помещения гарема должны были оповещать о своем приходе громким возгласом «Дорогу!» (что мы и слышим на протяжении всего сериала «Великолепный век»). По-арабски их возглас звучал так: «Дестур!».

Нравы, царившие в гареме, были весьма строгими, как мы знаем из фильмов, никто не имел права узреть лицо возлюбленных султана. Евнухи, служившие в гареме, принимали все меры для недопущения проникновения посторонних в эту святая святых султанского дворца. До поры до времени именно евнухи были людьми, которые могли хоть что-то рассказать о гареме. Так что в Средние века лишь евнухи что-то кому-то могли рассказать об обитательницах гарема, но чаще всего никто из них этого не делал, унося свои тайны в могилу. И любопытным путешественникам приходилось лишь фантазировать, предполагая те или иные условности гаремного бытия. Имена обитательниц и хозяйственная жизнь гарема для всех были табу. Хотя иногда все же имена некоторых особо почтенных женщин вносились в официальные документы, когда султан дозволял той или иной из них управлять очередным благотворительным фондом, связанным с постройкой бань или паломничеством и святынями. Тогда, при обнародовании султанского указа о создании фонда всплывали имена наложниц.

Окна и двери комнат наложниц и жен султана выходят во дворик, в котором они гуляли

Обитательницы гарема проводили жизнь в четырех стенах. То, что мы видим в сериале «Великолепный век» по части нахождения девушек в султанском гареме, расхаживающими с непокрытой головой – истинная правда. Из-за того, что султанские наложницы не покидали пределов дворца, до начала XIX века наложницы не покрывали голову паранджой. Со времени восшествия на престол Махмуда II, они начали закрывать свою голову на мусульманский манер, ведь им стали позволять покидать пределы дворца. Со временем наложниц даже брали с собой в султанский дворец в Эдирне, вывозя за пределы Стамбула. Наложницы при этом полностью покрывали свое лицо, чтоб никто сторонний не смог узреть их.

Тайное проникновение во дворец султана, не говоря уже о его святая святых – гареме, было невозможным. Хотя территория дворца была довольно протяженной, со сложными системами ходов и множеством тайных покоев. Несмотря на то, что документов, проливавших свет на жизнь в султанском гареме, имелось крайне мало, многие авторы описывают мыслимые и немыслимые подробности жизни за «вратами счастья». Что касается заметок, написанных до начала ХХ века, то вряд ли их можно считать достоверными, потому что авторы этих сведений были вынуждены довольствоваться только слухами, более похожими на досужие сплетни и невероятные сказки.

Как уже писалось, в наши дни гарем в стамбульском дворце Топкапи, где свой путь во власть проходила славянская фаворитка Сулеймана I, превращен в музей. В нем имеются изображения султанских наложниц, но достоверность этих портретов весьма и весьма сомнительна. Как сомнительны и многие заметки супруг западных послов относительно гарема и наложниц.

Лишь после низложения в 1908 году султана Абдул Хамида II в султанский гарем стали допускать посторонних людей. Однако, – свидетельствуют серьезные историки, – их письменных наблюдений оказывается недостаточно для снятия завесы с тайн, касавшихся жизни обитателей гарема.

Нубийская рассказчица в гареме. Художник Фредерик Артур Бриджмен

Посему многим может показаться, что султанский гарем был своеобразной тюрьмой. Однако это не совсем так. Да и отношения к нему самих султанов могли быть разными. Если верить писательнице Патриции Грассо, автору романа с неприхотливым названием «Гарем», повествующей о наследнике рода Хюррем и Сулеймана – принце Халид-беке, которому досталась в наложницы красавица англичанка Эстер Девернье, то этот названный принц (шах-заде) вовсе не любил свой даруссаде. «Халид издали разглядывал Топкапи. Последние лучи закатного солнца освещали квадратную башню султанских бань и изящные строения гарема. /Гарем! Халид вспоминал всегда о нем с отвращением. Как он не любил посещать гарем! Коварные и безжалостные обитательницы гарема походили на красивых, но смертельно ядовитых змей, ползающих у ног господина, шипя и источая отраву, упорно добиваясь для себя каких-то милостей, чтобы утолить свое подленькое тщеславие. Их постоянная междоусобица ради знаков внимания от султана нередко приводила к ужасающим по своей нелепости и жестокости последствиям. Смерть частенько наведывалась в гарем». Вот так будто бы воспринимал традиционный «рай» внук султана Сулеймана Справедливого и его возлюбленной жены Хюррем, рожденный их дочерью по имени Михрима.

В продолжение темы о гареме приведем рассказ, прозвучавший на радио «Голос Турции» (в передаче от 21.11.2011 года): «После представления султану родивших ему ребенка наложниц именовали «икбаль» или «хасеки» («любимая наложница»). Получившая это звание наложница целовала полу султанского кафтана, султан же жаловал ей соболью накидку и отдельную комнату во дворце. Это означало, что отныне она будет в подчинении султана. Самым высоким титулом, которого могла быть удостоена наложница, был «мать султана» (valide sultan). Наложница могла получить это звание в случае вступления ее сына на престол. В гареме после залы султана самая большая площадь отводилась матери султана. В ее подчинении было множество наложниц. Помимо управления гаремом, она вмешивалась и в государственные дела. В случае если султаном становился не ее сын, а кто-то другой, ее отправляли в Старый дворец, где она вела тихую жизнь…»[11].

В период расцвета Османской империи, в эпоху султана Сулеймана Великолепного (годы правления 1520–1566), «королева» Хюррем Султан была известна своей яркой и насыщенной жизнью. Любовь султана Сулеймана Великолепного и Хюррем продолжалась на протяжении 40 лет. Хюррем Султан считается создательницей гарема во дворце Топкапы. Известны ее роль в борьбе за возведение на трон сыновей, ее письма и любовные стихи властительному супругу, основанные ею благотворительные организации. В ее честь назван один из районов Стамбула – «Хасеки». Она стала источником вдохновения для писателей и художников. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что Хюррем Султан возглавляет список женщин Османской династии.

Глава 10 АКВЕДУК ВАЛЕНТА И ДВОРЕЦ, ПРОВАЛИВШИЙСЯ ПОД ЗЕМЛЮ

Продолжим наше путешествие по городу, утерянному древними византийцами и превращенному в оплот турецкой культуры.

Город-музей знаменит своими культурными и историческими памятниками различных эпох, среди которых не только прекрасно сохранившийся до наших дней дворец Топкапы, но особо выделяющиеся памятники – великолепный собор Святой Софии (Айя-София), Голубая мечеть, мечеть Сулеймание, Босфорский мост, протянувшийся через Босфорский залив и символизирующий неразрывную связь между Европой и Азией, Ипподром – центр политических и спортивных событий античных времен и прочие. Одним из самых известных символов Стамбула и его главной достопримечательностью на сегодняшний день считается акведук Валента.

Валиде-султан

Акведук Валента (греч. Υδραγωγείο του Δύναμο), Боздоган (тур. Bozdoğan Kemeri) – акведук, являющийся частью водопроводной системы Константинополя. Расположен в старой части города, там, где ныне идет бульвар Ататюрка. Двухъярусный эстакадный акведук был введен в действие в 369 году в правление императора Валента (364–378 гг.). Использовался вплоть до середины XIX века.

Функционирование этого грандиозного и сложного для своего времени сооружения происходило следующим образом. Каменные стены соединяли два холма и являлись опорой для свинцовых труб, по которым поступала в город вода.

При строительстве акведука были задействованы камни из стен древнего Халкидона, города, некогда славившегося обработкой самоцветов и процветавшего на побережье Мраморного моря… Длина акведука составляла более одной тысячи метров, а высота – около 26 метров. К настоящему времени Валента сохранился в неплохом состоянии, была восстановлена даже часть, снесенная в 1912 году. За реставрационными работами наблюдали представители ЮНЕСКО. Понятно, что это древнейшее сооружение, построенное древними греками, является национальной гордостью турок. На что можно сказать почти крамольное: неисповедимы пути Аллаха…

Акведук Валента – арочная водопроводная стена в Стамбуле. Расположен в старой части города на бульваре Ататюрка

Еще одним удивительным местом, связанным напрямую с водоснабжением и удивляющим многочисленных путешественников, является цистерна Базилика.

Цистерна Базилика (греч. Βασιλική Κινστέρναı) или Цистерна Йеребатан – одно из самых крупных и хорошо сохранившихся древних подземных водохранилищ Константинополя, расположено в историческом центре Стамбула в районе Султанахмет прямо напротив церкви-собора-мечети Святой Софии (именно так это здание именуют местные гиды). Войдя в это подземное царство, понимаешь, почему его именуют Затопленным дворцом, Подземным двором, или дворцом, упрятанным под землю.

«Цистерна» переводится с греческого как «водохранилище». Сейчас под Стамбулом найдено более 40 цистерн, но Базилика, пожалуй, самая уникальная постройка. Здесь хранился резерв питьевой воды на случай засухи или осады города, вода доставлялась по водопроводу и акведукам (в том числе и по самому большому акведуку Константинополя – акведуку Валента) из источников Белградского леса, расположенных в 19 км к северу от города.

На протяжении всей истории Константинополь являлся одним из самых осаждаемых в мире городов и поэтому нуждался в запасе пресной воды. По этой причине в византийский период во многих частях города строились подземные цистерны, уровень воды в которых менялся в зависимости от сезона.

Цистерна Базилика – одно из самых древних и больших водохранилищ, сохранившихся до наших дней

Строительство цистерны Базилика было начато греками во время правления императора Константина I (306–337 гг.) и закончено в 532 году при императоре Юстиниане. Размеры подземного сооружения – 145×65 м, емкость – 80 000 м³ воды. Сводчатый потолок цистерны поддерживают 336 колонн (12 рядов по 28 колонн) 8-метровой высоты, колонны стоят на расстоянии 4,80 м друг от друга, стены толщиной 4 м сделаны из огнеупорного кирпича и покрыты специальным водоизоляционным раствором. Сводчатый потолок цистерны подпирает лес мраморных колонн. Именно благодаря обилию мощных колонн, загадочное полутемное помещение, заполненное водой, в которой плавают рыбки (в мерцающем свете ламп их легко можно определить как золотые), можно принять за дворец.

Большая часть колонн взята из античных храмов, они отличаются друг от друга сортом мрамора и видом обработки, часть из них состоит из одной, другие из нескольких деталей. На одной из колонн вырезаны капли-слезы, эта колонна всегда мокрая, ее называют «плачущая». Две колонны и вовсе отличаются ото всех; в основании одной – голова Медузы Горгоны, расположенная макушкой вниз, в основании другой – голова мифической сущности повернута на бок. Смысл установки колонн «вверх тормашками» неясен до сих пор, но исследователи сходятся во мнении: это чтобы никто не боялся окаменеть, взглянув в глаза чудовища. Неизвестно, откуда они привезены и какому древнему сооружению принадлежали раньше (некоторые полагают, что из храма Аполлона в Дидиме, другие – из храма Артемиды Эфесской, одного из чудес света.). Интересно, что каменный блок с похожей головой находится во дворе Археологического музея Стамбула, по соседству с «Бассейном желаний».

Цистерна активно использовалась до XVI века, впоследствии водохранилище было заброшено и сильно загрязнено, и только в 1987 году в очищенной Цистерне открылся музей. Кстати, эти две оригинальные мраморные колонны с головами Медузы Горгоны обнаружили во время реставрации, когда был удален один метр земли. Тогда же был построен деревянный помост, который позволил посетителям ходить по цистерне, любоваться таинственным подземным миром и наблюдать за упитанными рыбками. Говорят, еще в середине ХХ века внутри цистерны можно было плавать на лодках, но сейчас уровень воды заметно упал. А еще лет десять назад внутри Базилика была украшена висящими на длинных шнурах белыми шарами, отчего складывалось странное впечатление, что ты идешь среди водных пузырьков или плывешь в космическом пространстве. Многие жалеют, что внутренний дизайн изменили.

Колонна, в основании которой голова Медузы Горгоны. Цистерна Базилика. Фото автора

Сам вход в Цистерну неприметен – это небольшая будка с витиеватыми надписями. Многие туристы удивляются очереди, ведущей в маленький непримечательный домик: не понятно, как там все помещаются, что там интересного и почему никто оттуда не выходит. Но спустившись по ступенькам, можно просто ахнуть от мистической красоты этого места и от его потрясающих размеров.

Существует легенда, что после завоевания Константинополя турки даже «потеряли» это водохранилище. Якобы его заново обнаружил французский путешественник Пьер Жиль в 1545 году; он расспросил торговцев свежей рыбой в этом квартале, они-то и показали ему, где источник богатого улова. Хочется думать, что толстая рыба из подземных вод могла попадать и на стол Хюррем Султан – ведь француз как раз приезжал во времена ее «правления», да и Топкапы всего в нескольких десятков метров от этого места. Вполне можно предположить, что Хюррем вместе со своими служанками и евнухами, а то и самим супругом Сулейманом посещала загадочный подземный дворец. Ну а уж то, что она проходила или проезжала мимо – вне всяких сомнений. Ведь Еребатан находится на пути следования к Ипподрому и дому главного друга и визиря султана Сулеймана Великолепного Ибрагима-паши.

Эффект безграничного пространства, создаваемый отражающимися в воде колоннами привлек внимание не только любителей старины, но и тех, кому нужны эффектные планы: писателей и сценаристов. В Цистерне проходили съемки эпизода фильма о Джеймсе Бонде «Из России с любовью», а в наше время – другой остросюжетной картины, «Интернэшнл» (2009). Здесь также снято несколько эпизодов фильма Андрея Кончаловского «Одиссея». В книге культового писателя Дэна Брауна «Инферно» Цистерна – одно из основных мест действия романа.

Зайдя в это неприметное здание и спустившись по ступенькам, оказываешся в помещении Цистерны потрясающих размеров. Фото автора

В книге «Инферно» затронута проблема перенаселение планеты. Антигерой – ученый-злодей изобретает вирус, от которого погибают люди; таким чудовищным способом ученый собирается решить мировую проблему. Настоящий герой – гарвардский преподаватель Роберт Лэнгдон пытается предотвратить заражение. Принцип действия вируса становится известным только в конце книги, он довольно неожиданный и по мнению читателей даже… гуманный. Борьба за выживание происходит на фоне аллегорий «Божественной комедии» Данте Алигьери. А сам финал разворачивается в Стамбуле, в двух «визитных карточках» города – Айе-Софии и Еребатан-сарае (Цистерне Базилика).

…Вот Роберт Лэнгдон отправился в Цистерну Еребатан.

«– Нет, – вмешался Брюдер, выходя за ограждение. – Мы не водохранилище ищем. Нас интересует большой подземный зал, и в нем, вероятно, есть колонны.

– Точно, – сказал Мирсат. – Древнее городское водохранилище – цистерна – именно это собой и представляет: большой подземный зал с колоннами. Весьма впечатляющий, между прочим. Его соорудили в шестом веке для хранения питьевой воды. Сейчас уровень воды там всего метр с небольшим, но…

– Где?! – прогремел Брюдер; его голос отдался под сводами гулким эхом.

– Вы про… водохранилище? – испуганно спросил Мирсат. – Оно всего в квартале отсюда, чуть к востоку от собора. – Он показал рукой направление. – Называется Еребатан-сарай.

– Но… – спросил Лэнгдон, – сарай, кажется, означает «дворец»?

Мирсат кивнул:

– Да. Наше древнее водохранилище по-турецки называется Еребатан-сарай. То есть подземный дворец».

Одно из основных мест действия романа «Инферно» писателя Дэна Брауна происходит в стамбульской Цистерне Базилика

Когда вышла книга Дэна Брауна в 2013-м, то Цистерну посетило рекордное количество туристов. Уже после отъезда из Стамбула прочла на новостном сайте Турции, что за 2013 год цистерну Базилику, это неповторимое историческое сооружение Стамбула, посетило более двух миллионов туристов, в том числе 1,7 миллиона иностранцев.

О других цистернах, находящихся то прямо под магазином ковров или домами простых жителей, то ли на открытых пространствах города, осушенных и превращенных в огороды, площадки, стоянки и стадионы, рассказывать не станем. В конце концов мы же читаем не путеводитель, а книгу, с помощью которой – через призму Стамбула, главного города в жизни Роксоланы-Хюррем – пытаемся разглядеть эту манящую историческую личность.

На одной из колонн Цистерны Базилика вырезаны капли-слезы. Эта колонна всегда мокрая, ее называют «плачущая». Фото автора

«Нет ничего более плодотворного… и более разрушительного, чем блестящий ум, сосредоточенный на одной цели», – писал Дэн Браун в «Инферно». И эти слова, сказанные автором об одном из героев книги, можно легко отнести и к нашей главной героине, пока остающейся «за кадром», но все же незримо присутствующей здесь, на страницах исследования. И так же легко мысль о блестящем уме, созидающем и разрушающем во имя одной цели, относится и к блистательному супругу Роксоланы – Сулейману Великолепному. Все потому, что «Массы состоят из отдельных личностей» (снова Браун).

Но мне все же больше нравится другая цитата популяризатора жанра «художественного путеводителя» (как говорят об американском писателе Дэне Брауне): «Помни нынешний день… ибо с него начинается вечность». И чтобы скрасить наш день, простирающийся в Вечность, пройдемся по старинным кварталам Стамбула, дорогим сердцу каждого турка, а с ними – любого цивилизованного человека.

Глава 11 МЕХМЕД II, ДЭН БРАУН И КУЛЬТОВАЯ АЙЯ-СОФИЯ

В самом сердце Стамбула стоит исполинский храм, построенный, чтобы возродить славу Рима. Храм пережил пожары, разрушения, землетрясения и войны. Прекраснейшая церковь византийской империи носит имя Айя-София.

Изначально Айя-София строилась как величайший христианский храм Византии. В первый раз храм горел в 532 году, когда в результате восстания произошли в городе погромы и пожары. Правящий император Юстиниан через месяц начал стройку новой церкви. Для возведения храма были доставлены лучшие строительные материалы, а также мрамор, слоновая кость, золото и серебро; использовались отдельные элементы из древних храмов Эфеса и Рима. Паломник из Руси Антоний Новгородец, описывая великолепие и богатство храма, упоминал золотой крест высотой в два человеческих роста, украшенный драгоценностями, золотые лампады и богатые, искусные фрески на стенах. Строительство продолжалось около 6 лет, на что потребовалось 3 годовых дохода Византии. Христиане получили самый большой храм в мире.

Айя-София – самая дорогая византийская постройка. Утверждают, что Юстиниан в день открытия Софийского собора, стоя посреди великолепного храма и воздев руки к небу, воскликнул: «Слава богу, который дал мне возможность завершить эту постройку. Я превзошел тебя, Соломон!» (имея в виду библейский храм Соломона; так что не зря свою столицу Юстиниан называл Новым Иерусалимом).

Обратившись к энциклопедическим источникам, мы прочтем:

«Собор Святой Софии – Премудрости Божией, Святая София Константинопольская, Айя-Софья (греч. Ἁγία Σοφία, полностью: Ναός τῆς Ἁγίας τοῦ Θεοῦ Σοφίας; тур. Ayasofya) – бывший патриарший православный собор, впоследствии – мечеть, ныне – музей; всемирно известный памятник византийского зодчества, символ «золотого века» Византии. Официальное название памятника на сегодняшний день Музей Айя-Софья (тур. Ayasofya Müzesi).

Собор Святой Софии – бывший патриарший православный собор, впоследствии – мечеть, ныне – музей; всемирно известный памятник византийского зодчества. Официальное название памятника – Музей Айя-София. Фото автора

Во времена Византийской империи собор находился в центре Константинополя рядом с императорским дворцом. В настоящее время находится в историческом центре Стамбула, район Султанахмет. После захвата города османами Софийский собор был обращен в мечеть, а в 1935 году приобрел статус музея. В 1985 году Софийский собор в числе других памятников исторического центра Стамбула был включен в состав Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Более тысячи лет Софийский собор в Константинополе оставался самым большим храмом в христианском мире – вплоть до постройки Собора Святого Петра в Риме. Высота Софийского собора – 55,6 метров, диаметр купола 31 метр».

Землетрясение 989 года разрушило часть купола и здания Айя-Софии.

16 июля 1054 года в Софийском соборе на святом алтаре во время богослужения легатом папы римского кардиналом Гумбертом константинопольскому патриарху Михаилу Керулларию была вручена отлучительная грамота. Эту дату принято считать датой разделения церквей на католическую и православную.

До 1204 г., когда Константинополь разграбили крестоносцы, в Айя-Софии хранилась уникальная христианская реликвия – Туринская плащаница – 4-метровое полотно, в которое, по преданию, заворачивали тело Христа после смерти. Сейчас она находится в Турине.

Внутреннее убранство Айя-Софии

В 1453 г. Константинополь завоевывает султан Мехмед II. К собору пристраивается 4 минарета, превращая в мечеть Айя-Софию (Ая-Софию, Айя-Софью). Внутри собора все фрески, мозаики и лики святых замазывают штукатуркой, потому что мусульманская традиция запрещала изображения людей. Именно этот вандализм спас внутренние росписи и мозаики от уничтожения, сохранив их под слоем штукатурки на протяжении веков. Так до наших времен сохранилась мозаика, на которой императоры Юстиниан и Константин подносят Богородице макеты Св. Софии и Константинополя. На северо-западном столбе северной галереи собора находится мозаичный портрет императора Александра. Он был открыт в ходе реставрационных работ 1958 года и имеет точную датировку 912 года.

Шестикрылых серафимов, находящихся между четырьмя колоннами, поддерживающих купол Святой Софии, турки по какой-то причине сочли талисманами и замазывать не стали, ограничившись тем, что скрыли их лица под слоями извести и медными щитами. В 2009 году реставраторы раскрыли лик одного из четырех серафимов в процессе расчистки настенных изображений.

Можно также добавить, что в процессе реставрации в 1964 году на мраморных парапетах собора Святой Софии обнаружились рунические надписи, сделанные скандинавскими рунами. Тоже удивительное открытие, озадачившее ученых.

При султане Мехмеде внутри собора, ставшего мечетью, на восьми огромных деревянных медальонах выписали имена Аллаха, пророка Мухаммеда, первых халифов Абу Бакра, Омара, Османа и Али, а также Хасана и Хусейна, сыновей Али. «Следы турецкого владычества в интерьере Софии – это прежде всего восемь огромных круглых щита из ослиной кожи, подвешенных под куполом. Арабский кошмар на них – изречения из Корана, имена первых халифов – как считается, самые крупные образцы арабской каллиграфии. Ататюрк, превратив Софию из мечети в музей, велел их снять. Сразу после его смерти в 1938 году надписи водрузили на место», – рассказывает нам автор статьи «Святая София»[12].

Шестикрылые серафимы под куполом Айя-Софии еще помнят византийские времена

Исламскими элементами в архитектуре и убранстве Айя-Софьи стали: Ложа Султана, декорированная братьями Фоссати; Минбар, откуда имам читает проповеди; Михраб, расположенный в апсиде и др. Уточним для ясности: Минбар или мимбар – кафедра или трибуна в соборной мечети, с которой имам читает пятничную проповедь (хутбу). Расположена справа от михраба, тогда как михраб – ниша в стене мечети, часто украшенная двумя колоннами и аркой. Михраб указывает направление на Мекку, чаще всего расположен в середине стены; предназначен, чтоб в нем молился имам мечети. По своему местоположению и функции михраб соответствует христианскому алтарю или апсиде, в отличие от михраба ориентированных на Восток.

В Айе-Софии есть второй этаж, попасть туда может каждый турист; отсюда открывается отличный вид на все пространство собора. На втором этаже можно увидеть вблизи христианские мозаики, медальоны с именами мусульманских святых и гробницу известного венецианского дожа Энрико Дандоло, прославившегося тем, что возглавлял отряды крестоносцев при штурме Константинополя. Гиды и очарованные исследователи могут привести такие сведения: «Величайший город своего времени, Константинополь ни разу за свою историю не оказывался в руках чужеземцев. Но в 1204 под напором войска энергичного 97-летнего слепого венецианца город был захвачен и разграблен. Пострадала и Святая София – крестоносцы украли и вывезли одну из главных христианских святынь – плащаницу, известную сегодня как Туринская. Энрико Дандоло скончался в Константинополе всего лишь через год. Его похоронили в соборе Святой Софии, но сегодня его гробница пуста. После захвата Константинополя турками-османами в 1453 году султан Мехмет II приказал выбросить останки легендарного дожа собакам. Пустая гробница Энрико Дандоло – одна из достопримечательностей музея. Согласитесь, довольно сомнительная замена Туринской плащанице»[13].

Любопытно, что именно его гробница интересовала Роберта Лэнгдона из романа Дэна Брауна «Инферно». Это после посещения Айя-Софии и поисков у пустой гробницы Дандоло Роберт Лэнгдон отправился в Еребатан-сарай, то есть, как мы помним, Цистерну Базилику, о которой рассказано выше.

На втором этаже собора лежит каменная плита с могилы венецианского дожа Энрико Дандоло – инициатора разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 году

В 2010 г. турецкий кинодокументалист Гёксель Гюленсой получил разрешение на исследование подземной части храма-собора-мечети, в результате были выявлены затопленные помещения и тоннели, которые соединяют Айя-Софию с дворцом Топкапы.

В подземельях также обнаружили украшения, человеческие кости и две плотно закрытые двери. Известно также, что американские ученые для исследования нижнего яруса строения хотели выкачать воду, но оставили работы, так как не смогли понизить уровень воды.

Уже не раз предпринимались попытки «вызволить» Айя-Софию, вернув ей статус первой и главной христианской церкви. «Мы стремимся, чтобы собор Святой Софии Премудрости Божией снова занял подобающее ему место как храм, священный для всего христианства, как мать всех церквей, как царственный храм Православия – чем он и был до захвата турками-османами в 1453 году», – заявлял президент международного движения «Совет по освобождению Святой Софии» Крис Спиру. Но, похоже, этого уже никогда не произойдет…

Интерьер внутри Айя-Софии

Храм-собор-мечеть Айя-София в Стамбулe (как сказал Рейхан: «Если при сдаче экзаменов ты не скажешь эти слова в таком порядке и полностью, ты не получишь «корочки» быть гидом») своими размерами, величественной архитектурой, роскошью внутреннего убранства внушает мысль о былой мощи Византии. На память об этом месте на моем столе стоит небольшая «точная копия старинной Византийской иконы» (как гласит сертификат), купленная в простой турецкой лавке прямо у стен Айя-Софьи…

Глава 12 ПО ЭТИМ УЛИЦАМ ХОДИЛА СУЛТАНША, или ЧТО ПОСТРОИЛА В ИСТАНБУЛЕ ХЮРРЕМ

Вдоль Айя-Софии трамвайные пути поворачивают влево и спускаются вниз по улице Алемдар (Alemdar Caddesi) к воротам парка Гюльхане (Gülhane Parki), являющегося продолжением первого двора Топкапы.

В день, когда мне довелось гулять по этому парку, была холодная погода, с дождем и ветром. Но и в такую непогоду чувствуется величие пространного парка, ожидающего приход весны. Кругом чертятся и ровняются клумбы, приводятся в порядок кусты и навесы, наверху кружат неугомонные чайки, залетающие сюда с находящегося совсем рядом Босфорского залива. И только белые изваяния львов, кажется, намертво застыли на дорожках, отдавая молчаливое приветствие каждому, кто осмелился гулять здесь под дождем. Туристы, надо отдать им должное, не обращают внимание на холод, ведь не каждый же день можешь посещать Гюльхане. Таким же безучастным ко всему происходящему кажется и сидящий в кресле памятник главному турку Ататюрку, неизменному национальному герою, затмившему всех султанов и их невольниц. Этот товарищ также встречает туристов недалеко от входа в султанские сады.

В парке Гюльхане. Фото автора

Прямо на входе, недалеко от остановки трамвая, в высокую парковую стену вклинился изящный Павильон парадов (Alay Köskü). Через зарешеченные окна такого же павильона (нынешний – новодел XIX века) султаны, оставаясь невидимыми, могли любоваться парадами цехов – процессиями разных городских гильдий. «A полюбоваться было на что: например, в XVII веке парад капитанов Белого (то есть Средиземного) моря продолжался от рассвета до заката, над процессией несли макеты кораблей чуть не в натуральную величину, а ближе к вечеру под грохот фейерверка перед окнами павильона разыгрывались театрализованные морские сражения. Можно было использовать окошки павильона и для вовсе экстремальных развлечений: например, любимой забавой султана Ибрагима (1640–1648) была стрельба из арбалета по прохожим (впрочем, это была не единственная странность монарха, вошедшего в историю под именем Ибрагим Безумный)»[14]. Очень красочно парады гильдий описаны в популярном романе Павло Загребельного «Роксолана». Думаю, большинство тех, кто держит эту книгу в руках, читал роман украинского писателя, и потому приводить пространные цитаты не буду. К тому же я и так в других своих исследованиях о Великолепном веке времен жизни Сулеймана и Роксоланы часто цитирую П. Загребельного (имею такую слабость).

Наискосок от трамвайных путей видны изукрашенные ворота с красивой деревянной выгнутой кровлей в стиле рококо. Это и есть Высокие, или еще Блистательные врата (Bab-i Ali) – парадный вход в резиденцию великого визиря. Через них во времена Хюррем хаживал ее враг Ибрагим-паша, с которым ей, как считают историки, удалось расправиться.

Паша был правой рукой султана, и многие повседневные государственные дела вершил сам, не напрягая повелителя. Таковы были его полномочия.

Постепенно название Высокие/Блистательные врата перенеслось на весь дворец, в котором работал паша. Затем так начали называть дипломатическое ведомство империи (иностранных послов величали: «посланник при Высокой Порте»). В итоге сама Оттоманская империя стала именоваться «Высокой Портой», «Блистательной Портой». Сейчас за воротами находится резиденция стамбульского губернатора. Но как и прежде, при дверях стоит вооруженная охрана.

Памятник Кемалю Ататюрку в парке Гюльхане

От помпезных врат можно подняться по улице Алай-Кёшкю (Alay Köskü Caddesi), повернуть на перекрестке направо и через два квартала добраться до бань Джаалоглу (Cagaloglu Hamami) – одного из самых популярных стамбульских хаммамов. Бани построены в 1741 году султаном Махмудом I с благородной целью, вернее, двумя сразу: подданные соблюдали чистоту и одновременно поддерживали просвещение. Вся выручка от общественных бань направлялась на содержание библиотеки, устроенной Махмудом в Айя-Софии.

Хаммам как повод устроить девичник

Хаммам – так называются общественные бани в Турции и на Востоке. Турецкая баня, или «хаммам», своим происхождением обязана римским термам. Название «хаммам» произошло от арабского слова «хам» – «жарко».

Первые публичные бани появились на Востоке. В Европе же эта традиция сначала не прижилась, потому что европейцы запускали «на помывку» одновременно лиц обоего пола. Но церковь быстро закрыла эти «гнезда разврата».

Возвратившиеся из походов крестоносцы привезли в Европу и опасные бритвы. Европейские мужчины быстро оценили новшество и начали бриться, при этом брили не только лицо, но и места интимные. Увы, во времена запрета на бани, бритье было единственным эффективным средством против вшей.

Женщины по дороге в общественную баню. Миниатюра из «Зенаннаме»

Женщины Европы тоже получили свою награду от крестоносцев, побывавших на Востоке: они впервые попробовали помаду и краску для подведения бровей и глаз.

Для турецких женщин посещение бань представляет отдельный ритуал, часть общественной жизни, место, где можно обсудить дела, поделиться новостями, посплетничать. Каждый турок раз в неделю обязан отпустить свою жену в баню. Женщины собирались в хаммам как на праздник: наряжались в красивую одежду, брали с собой сладости. В хаммаме они пили кофе и общались, нередко проводя там весь день с утра до вечера.

В султанском дворце Топкапы тоже имелась своя баня – хаммам. Внутреннее убранство турецких бань всегда было роскошным, ибо еще пророк Мухаммед объявил поход в баню обязательным, говоря: «Чистота – половина веры». Роскошное убранство вкупе с прекрасными одалисками стали главной темой для многих европейских художников, а для некоторых из них – недосягаемой, вожделенной мечтой.

Бассейн в гареме. Художник Жан Леон Жером

Одной из самых известных картин на эту тему является хранящееся в Эрмитаже полотно Жана Леона Жерома «Бассейн в гареме» 1876 года. Нагую красоту одалисок воспевал и Доминик Энгр, художник, вошедший в историю искусства как создатель одного из привлекательнейших произведений направления ориентализма «Турецкую баню» (1863). Он никогда не бывал на Востоке, но постоянным источником его вдохновения служила восточная поэзия, литература, путевые заметки, а также собственное неуемное воображение. Художника впечатлило описание турецкой бани из писем леди Мэри Уортли Монтэгу, написанных во время ее пребывания в Константинополе в первое десятилетие XIX века.

В Стамбуле сохранилось 5 исторических хаммамов, один из которых был построен знаменитым архитектором Мимаром Синаном, жившим в век правления султана Сулеймана Великолепного. Один из оставшихся и поныне построен по распоряжению Роксоланы-Хюррем.

В отличие от всех предшественниц, а также от матерей шахзаде, имевших право возводить строения лишь в рамках провинции, в которой они проживали с сыновьями, Хюррем получила право строить религиозные и благотворительные здания в Стамбуле и в иных крупных городах Османской империи. Она создала благотворительный фонд своего имени (Kulliye Hasseki Hurrem). На пожертвования из этого фонда в Стамбуле был построен район Аксарай или женский базар, позже также имени Хасеки (Avret Pazari), в число строений которого входили мечеть, медресе, имарет, начальная школа, больницы и фонтан. Это был первый комплекс, построенный в Стамбуле архитектором Синаном в своей новой должности главного архитектора правящего дома, а также третье по величине здание в столице, после комплексов Мехмета II (Fatih) и Сулеймание (Suleymanie). К числу иных благотворительных проектов Роксоланы относятся комплексы в Адрианополе и Анкаре, вошедшие в основу проекта в Иерусалиме (названного позже имени Хасеки Султан), хосписы и столовые для паломников и бездомных, столовая в Мекке (при имарете Хасеки Хюррем), общественная столовая в Стамбуле (в Avret Pazari), а также две большие общественные бани в Стамбуле (подле Айя-Софии и в Еврейском квартале).

О хозяйственности Хюррем написано немало, процитируем небольшой отрывок с сайта, посвященного как самой Роксолане, так и суперпопулярному сериалу «Великолепный век»[15].

«Сулейман и Хуррем могли часами говорить о любви, политике, искусстве… Они часто общались стихами. Роксолана, как настоящая женщина, знала, когда надо промолчать, когда взгрустнуть, а когда засмеяться. Не удивительно, что во время ее правления унылый гарем превратился в центр красоты и просвещения, а саму ее стали признавать правители других государств. Султанша появляется на людях с открытым лицом, но несмотря на это, пользуется уважением видных деятелей ислама, как образцовая правоверная мусульманка.

Знаменитые бани и фонтан Хюррем Султан. Фото автора

Дворцовая гвардия боготворила «смешливую госпожу», которую никогда не видели без очаровательной улыбки на лице. Роксолана платила тем же. Она построила для янычар казармы-дворцы, увеличила жалованье и наделила новыми привилегиями. Когда Сулейман II, оставив управлять империей жену, отправился усмирять мятежные народы Персии, он буквально выскреб казну.

Это не смутило хозяйственную супругу. Она распорядилась открыть в европейском квартале и в портовых районах Стамбула винные лавки, после чего в сокровищницу османских правителей потекла звонкая монета. Этого показалось мало, и Роксолана велела углубить бухту Золотой Рог и реконструировать причалы в Галате, куда в скором времени стали подходить не только легкие или средние, но и крупнотоннажные суда с товарами со всего мира. Торговые ряды столицы росли, как грибы после дождя.

Полнилась и казна. Теперь у Хуррем-султан хватало денег и на то, чтобы возводить новые мечети, минареты, дома престарелых, лечебницы – много чего. Султан, вернувшийся из очередного победоносного похода (он не проиграл ни одной битвы!), не узнал даже дворец Топкапы, который перестраивался на средства, добытые предприимчивой и обожествляемой женой.

Роксолана покровительствовала деятелям искусства, переписывалась с правителями Польши, Венеции, Персии, прославилась добродетельностью и т. д.».

Доктор Мустафа Гюлер, член филологического факультета университета Коджатепе, говоря о благотворительности, проводимой султаншей, свидетельствует: «После смерти человека о его делах и намерениях могут говорить лишь такие производные благотворительности, которые остались потомкам Хадисами. И это говорит о том, что продолжающий это дело человек в то же время не столько материален, сколько высоко морален. О Хюррем говорит не сериал, а плоды ее благих деяний. Сегодня это подтверждают и Чифте Хаммам (Çifte Hamam), находящийся на площади Султанахмет у Айя-Софии, и Дворец Хасеки Султан, находящийся за больницей Хасеки, и сама ее здравница».

Глава 13 ДВОРЕЦ ИБРАГИМА-ПАШИ, или ЧТО ДЕЛАЛА РОКСОЛАНА НА ИППОДРОМЕ

Продолжая прогулку по городу, в котором активно занималась благотворительностью любимая супруга султана Сулеймана I, мы в какой-то момент приятного путешествия можем очутиться на широкой улице Aнкары (Ankara Caddesi), которая расположилась там, где некогда стояли сооруженные в конце II века древние стены Византии. Улица Анкары ведет к вокзалу Сиркеджи (Sirkeci Gari). «Даже если вам не нужно никуда ехать, вокзал заслуживает беглого осмотра: построенный в начале 1880-х как конечная станция Восточного экспресса и использующийся теперь в основном под пригородное сообщение, он выдержан в приятном эклектичном стиле и резко контрастирует своей безлюдностью и тишиной с оживленной привокзальной площадью. Вечно пустынный вокзальный ресторан, где мало что изменилось со времен Агаты Кристи, – отличная точка для наблюдения за вялой суетой на платформах. Старинный паровоз, стоящий у здания вокзала, как утверждают, – локомотив, тянувший экспресс во время первого рейса», – сообщает истинный ценитель Стамбула[16].

Портрет Роксоланы-Хюррем, хранящийся в музее дворца Топкапы

Восточный экспресс (фр. Orient-Express) – пассажирский поезд класса «люкс» частной компании Orient-Express Hotels, курсирующий между Парижем и Стамбулом с 1883 года. Идея «Восточного экспресса» принадлежит бельгийцу Жоржу Нагельмакерсу.

Запустившая Восточный экспресс Международная компания спальных вагонов решила, что ее поезд, следующий по маршруту Париж – Стамбул, должен превзойти хваленую роскошь трансокеанских пароходов. Рекламируя свое «детище», организаторы объявили его «самым роскошным экипажем с момента изобретения колеса». Купе первого класса были отделаны красным деревом и орехом, хрустальными бра, выстланы дорогими коврами. Каждое купе имело свою ванную комнату с позолоченными кранами и кафелем, расписанным по эскизам Альфонса Мухи. Меню вагона-ресторана было копией меню знаменитого парижского отеля Ritz, откуда переманили шеф-повара. Специально для джентльменов, путешествующих на Восток, имелся «сигарный» вагон с тяжелыми шторами и кожаными креслами, с дубовыми книжными полками и коллекцией портвейнов.

Вокзал Сиркеджи в Стамбуле

Поезд отправлялся с Восточного вокзала в Париже, шел через Мюнхен и Вену и спустя 82 часа, проехав примерно 3200 километров, прибывал на вокзал Сиркеджи. За каждым рейсом экспресса следили светские хроникеры всей Европы, ведь в списке пассажиров были только именитости. Кроме маршрута Париж – Стамбул популярностью пользовались маршруты Лондон-Венеция, Париж-Вена и Москва-Пекин. В разное время в Восточном экспрессе путешествовали Франц-Иосиф, Елизавета II, Шарль де Голль, Агата Кристи и другие знаменитые личности.

Роскошный экспресс, едущий в экзотический Стамбул, появляется в разных произведениях; самым известным стал в последствии экранизированный роман Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе». Эпизод, легший в основу романа, имел место в 1929 году, когда поезд несколько дней простоял в снежных заносах.

Добравшись до Стамбула, можно было переправиться через Босфор и отправиться дальше на Багдадском экспрессе – почти столь же роскошном. Остальные ехали в отель Pera Palas.

Этот рассказ вряд ли поможет нам понять эпоху Великолепного века, но все же послужит цветным камешком в многогранной мозаике Стамбула. Живи Роксолана в век существования Восточного экспресса, она наверняка была бы одной из его именитых гостий. Впрочем, мы можем предполагать, что ее далекие потомки могли путешествовать в изящном купе, отправляясь «по Европам». Интересно: хоть кто-то из историков пытался отыскать представителей султанской семьи, кто выезжал на экспрессе в так называемый «цивилизованный» свет?

Плакат, рекламирующий Orient Express («Восточный экспресс»)

Зная, что Роксолана никогда не видела и не могла видеть железного коня, а лишь ездила в повозках на самых что ни на есть элитных лошадях, отправимся вместе с ней туда, где она бывала. Новая остановка – площадь Султанахмет, располагающаяся между Айя-Софией и Голубой мечетью.

Площадь Султанахмет (Ахмедие, Ипподром; тур. Sultanahmet Meydanı) – главная площадь Стамбула, занимает территорию константинопольского Ипподрома, части Большого императорского дворца и нескольких центральных византийских площадей и зданий. Она состоит из двух площадей: Султанахмет (Sultanahmet Meydani), с раскидистыми пальмами и ухоженными клумбами между Святой Софией, улицей Диван-Йолу и Голубой мечетью, и площади Ипподрома (At Meydani), на которой стоят колонны и обелиски, установленные в византийский период, и Немецкий фонтан, подаренный городу и султану Абдул-Хамиду II кайзером Вильгельмом II.

Кроме пальм и клумб на первой части площади Султанахмет имеются мавзолей самого султана Ахмета I (Sultan Ahmet Türbesi), заказчика Голубой мечети, и построенные архитектором Синаном бани Роксоланы (Haseki Hürrem Hamami), ныне отреставрированные.

Собственно Ипподром, очертания которого угадываются во второй части площади, был сооружен императором Септимием Севером; строительство началось в 203 году, так что это самая древняя постройка города. Константин Великий, задумав здесь столицу мира, Ипподром перестроил, «задав ему поистине имперский масштаб – почти полкилометра в длину и около 120 метров в ширину. Он был рассчитан на 100 тысяч человек – при том что население Константинополя даже в лучшие времена вряд ли превышало 600 тысяч». Вход на Ипподром был примерно там, где сейчас стоит Немецкий фонтан (Alman Çesmesi), подаренный Стамбулу кайзером Вильгельмом II в память о своем августейшем визите в Турцию. Фонтан выполнен в неовизантийском стиле в виде восьмиугольника и украшен изнутри золотыми мозаиками.

Площадь Султанахмет перед собором Святой Софии. Фото автора

Противоположная сторона Ипподрома находится далеко за пределами нынешней площади, на склоне холма над морем. Часть стены нависает над лабиринтом узких улочек за Голубой мечетью и ее гигантские кирпичные арки «дают представление о циклопическом, истинно римском масштабе сооружения». На ипподроме проводились гонки колесниц, гладиаторские бои, а затем, с введением христианства, – цирки и ипподромы. Здесь разгорались нешуточные страсти!

На поле Ипподрома, на длинном возвышении, стояли многочисленные статуи и монументы, свезенные со всех концов империи. Одним из наиболее ценных украшений была четверка бронзовых коней, которых увезли крестоносцы; сейчас они красуются на фасаде Сан-Марко в Венеции. До наших дней на Ипподроме сохранилось только три монумента, но они частично ушли в землю (в буквальном смысле): их основания, когда-то стоявшие на высоте около двух метров над землей, теперь покоятся на глубине около четырех с половиной метров.

Первый и самый древний памятник на Ипподроме – Египетский обелиск (Dikilitas), привезенный из Луксора по приказу Константина Великого. Обелиск – самый древний предмет в Стамбуле. Обелиск установлен на мраморном постаменте, рельефы которого (около 390 года) изображают разные сцены, в том числе и операцию по установке самого обелиска.

Египетский обелиск на Ипподроме. Фото автора

Еще один древний памятник – античная Змеиная колонна (Yilanli Sutun) из храма Аполлона в Дельфах (V век до н. э.). Поставленная в память победы над персами, она была отлита из бронзовых щитов павших врагов. Свившиеся в колонну змеи держали на головах золотую чашу. Чаша пропала еще в античные времена, а змеиные головы пребывали в сохранности, пока не исчезли таинственным образом в апрельскую ночь 1700 года. Кто их отпилил и куда затем дел – осталось тайной, правда одна из голов была найдена более чем столетие спустя и теперь выставлена в Археологическом музее Стамбула.

Третий монумент на площади – так называемый Колосс (Orme Sutun), тоже обелиск, но византийский. Он сложен из четко пригнанных каменных блоков и имеет высоту около 21 метра. Был построен по приказу императора Константина VII в честь памяти своего деда Василия I и облицован позолоченными бронзовыми листами, но драгоценные пластины содрали и переплавили крестоносцы, когда грабили город в 1204 году. Во времена расцвета Османской империи, когда на Ипподроме проводились грандиозные представления, Роксолана, Сулейман и их родные, а также слуги и служанки, евнухи и наложницы, визири и послы, горожане и заморские гости с увлечением наблюдали за тем, как акробаты ходят по канату, натянутому между двумя обелисками.

Серое «чиновничьего» вида здание на западной стороне Ипподрома – настоящий дворец Ибрагима-паши (Ibrahim Pasa Sarayi), преданного вельможи султана Сулеймана Великолепного. Паша был близким другом султана (неслыханная честь: ему было дозволено ужинать вдвоем с правителем), а его огромный дворец был центром светской жизни города. Историкам известно, что в этом строгом дворце сам Сулейман выдавал замуж свою любимую дочь Михримах. Но, как все мы знаем благодаря сериалу «Великолепный век», в результате интриг Роксоланы пашу задушили, а дворец, по обычаю, отобрали в казну, то есть, дом стал собственностью властителя. С годами, когда Сулейман Законодатель понял, как ему тяжело без друга детства, он стал писать грустные стихи в память о нем, философствуя о жизни, преданности и предательстве.

Колосс – византийский обелиск на площади Султанахме

Сейчас в доме Ибрагима-паши располагается Музей турецкого и исламского искусства.

Мы же еще раз взглянем на Ипподром из окон этого дворца – возможно описываемые ниже события, в которых принимали участие султан Сулейман и его Ла Росса Хюррем, своими глазами видели тысячи стамбульев и гостей столицы Османской империи. Обратимся к книге Павло Загребельного и тому моменту, когда великий визирь Ибрагим женится на сестре султана Хатидже.

«В мае 1524 года Сулейман объявил, что он выдает сестру свою Хатиджу, славящуюся во всех землях красотой, умом и благородством, за великого визиря Ибрагим-пашу.

На Ипподроме раскинуты шелковые просторные шатры, воздвигнут престол для султана. Семь дней шли туда султанские гости. Девять тысяч янычар, спахии, султанская челядь, столичные дармоеды пили, ели, веселились, славили султана и его род, желали счастья молодым, стреляли из мушкетов, били в барабаны. На восьмой день в сопровождении янычар золотого обруча в шатры, где были навалены горы яств, пришли визири, паши, беги. Поверенные молодого второй визирь Аяс-паша и старший янычарский ага посетили султана и рассказали ему, как проходят свадебные торжества. Султан щедро одарил всех и по обычаю похвалил будущего зятя.

Площадь Ипподром перед дворцом Ибрагима-паши. Фото автора

На девятый день молодую должны были вывезти из Баб-ус-сааде и передать в дом молодого. Перед этим в царском хамаме состоялся торжественный ритуал хны, на котором присутствовали все красавицы гарема во главе с валиде, только Хюррем не могла созерцать, как красят хной волосы Хатиджи, как натирают мазями ее тело, потому что уже с самого начала свадебных празднеств султанша почувствовала себя нездоровой. Свадьба вышла и не ее, и не для нее, словно какая-то невидимая сила поглумилась над Хюррем и отняла у нее даже возможность полюбоваться уж если не своим, то хотя бы чужим счастьем. Металась теперь в своем покое, дикая боль терзала ее маленькое тело, никто не мог прийти к ней на помощь, не помогали никакие молитвы, султан слал приветы, но сам не приходил, ибо свадьба требовала его присутствия, кроме того, он не привык видеть свою Хюррем нездоровой и как-то не мог представить себя возле нее, когда она в таком состоянии[17].

А сейчас он возглавлял пышную процессию перевезения Хатиджи из серая в Ибрагимов дворец. Ехал в золотой карете по улицам города, будто между двух стен из золота и шелка. За ним шли янычары золотого обруча – старые, заслуженные воины, длинноусые, с дорогим оружием, с огромными снопами пышных перьев на высоких шапках, затем шли живописно разодетые придворные, которые несли большие чаши с шербетом, отлитые из сахара в золотых украшениях замки, деревья, сказочных животных, цветы – символ плодовитости, маленькие кипарисы. Звучали стихи Саади: «Будь плодовит, как пальма, или же по крайней мере свободен и высок, как кипарис».

Свадебая процессия

Невеста-кинали – в парчовой хирке, поверх которой была наброшена самур кюркю – соболиная шуба, в желтых сапожках – сар чезме, в низенькой шапочке, закрытая вуалью-гюнлюк, ехала вместе с султаном. Подарки падишаха украшали ее лоб, уши, шею, руки и ноги. Семь драгоценных подарков должны были символизировать семь сфер жизни, в которых будет пребывать кинали.

Друзья жениха и родственники становились на охрану брачной комнаты-гардек – от злых духов и чародеев, для молодых в опочивальне была приготовлена трапеза: жареная курица, тонкие блины с травами, финик в пленке, – его полагалось съесть пополам, что должно было означать единство.

В Ибрагимовом дворце султана ждали первые вельможи государства, великий муфтий, ученые улемы. Сулейман сел в зале между великим муфтием и Шемси-эфенди, воспитателем своего сына Мехмеда, и высказал желание провести ученый спор».

Глава 14 ГОЛУБАЯ МЕЧЕТЬ, или ЦВЕТОК ЛЮБВИ– ТЮЛЬПАН

Напротив от дворца Ибрагима-паши, прямо через площадь, высится громадная мечеть султана Ахмеда (Sultan Ahmet Camii, правил с 1609 по 1616 гг.), которую чаще называют Голубая мечеть. Многие считают ее самой величественной и красивой среди больших мечетей Стамбула. У нее шесть минаретов, что в свое время вызвало скандал: ни одна мечеть не может иметь больше минаретов, чем одна из главных исламских святынь – храм в Медине, у которого их было пять. Так что пришлось в срочном порядке возводить в Медине еще два. Существует легенда, согласно которой султан первоначально повелел построить в Голубой мечети четыре золотых минарета. Но произошла путаница или архитектор не расслышал слово: по-турецки «алтын» означает золото, а «алты» – цифру шесть. Так у Голубой мечети появилось шесть минаретов. Эту историю охотно рассказывает каждый турецкий гид.

Голубая мечеть считается одной из самых красивых мечетей Стамбула. Фото автора

Попадая внутрь Голубой мечети, каждый турист начинает оглядываться в поисках ярко-голубых красок и оттенков. Однако голубого цвета внутри не много – лишь изразцы вокруг окон и на галереях. В узорах мечети преобладают растительные мотивы. Голубые краски переплетаются с исламской зеленью и алыми тюльпанами и розами – символами Турции. Архитекторы последующих поколений и реставраторы подсчитали, что всего в декоре Голубой мечети было использовано свыше 50 вариаций изображения тюльпанов. Краски внутреннего убранства подсвечивает солнце, проникающее внутрь Голубой мечети через 260 окон. Часть из них украшена привезенными из Венеции витражами.

Внутреннее убранство Голубой мечети

Энциклопедические справочники сообщают немало любопытной информации об этом сооружении, впечатляющем с первого взгляда:

«Голубая мечеть или Мечеть Султанахмет (тур. Sultanahmet Camii) – мечеть в Стамбуле. Насчитывает шесть минаретов: четыре, как обычно, по сторонам, а два чуть менее высоких – на внешних углах. Считается выдающимся образцом исламской и мировой архитектуры. Мечеть расположена на берегу Мраморного моря в историческом центре Стамбула в районе Султанахмет напротив музея Ая-София. Мечеть является одним из символов города.

В начале правления Ахмеда Османская империя вела одновременно две войны с Австрией и Ираном. 11 ноября 1606 года с Австрией был подписан Житваторокский мир, согласно которому османы отказывались от требования ежегодной дани с Австрии и признали императорский титул Габсбургов. Это поражение и другие события привели к тому, что авторитет Турции был подорван, и султан Ахмед I решил построить мечеть и таким образом умилостивить Аллаха. К тому же, турецкие султаны уже в течение сорока лет не возвели ни одной новой мечети. Строительство мечети началось в августе 1609 году, когда султану было 19 лет. Предшественники Ахмеда за строительство мечетей платили тем, что было добыто в ходе войн, но так как Ахмед I не выиграл ни одной значительной войны, ему пришлось использовать деньги из своей сокровищницы. Организация и описание работ были тщательно записаны и уместились в шести томах, которые сейчас хранятся в библиотеке дворца Топкапы. Место было выбрано сразу, из-за близости ко дворцу Топкапы. С целью постройки мечети на площади Ипподром были разрушены здания как византийского, так и раннеосманского периодов. Среди них были византийский Большой дворец, остатки зрительских мест Ипподрома и множество дворцовых построек, принадлежавших высшей знати.

Турецкие султаны восхищались простотой и изяществом тюльпана и превозносили его выше других. Неудивительно, что изображение тюльпанов появились повсюду – в орнаментах произведений прикладного искусства, в рукописных миниатюрах, в архитектурных декорах

Архитектор мечети – Седефкар Мехмет Ага, являвшийся учеником и главным помощником архитектора Синана и решивший превзойти своего учителя. Мехмет Ага до выявления архитектурных талантов служил в янычарском полку, где руководил сооружениями, связанными с водоснабжением». Вот так: строил водонапорные башни, а судьба дала шанс прослыть великим зодчим…

Также стоит добавить, что эту великолепную постройку не могла видеть Хюррем. Ведь она была возведена уже после ее смерти. Но она видела то, что находилось на ее месте до начала строительства, начатого учеником ее любимого архитектора Синана. Османец Синан, вдохновляемый Хюррем (говорят также, что он любил ее дочь Михримах), давал знания только самым талантливым, продолжателям своего дела. И хотя понимаешь, что алые тюльпаны, в изобилии нарисованные на изразцах мечети, являются главным цветком Турции наряду с розой, украшенной исламской зеленью листьев, все же хочется верить, что Седефкар Мехмет Ага помнил, что тюльпаны любила великая женщина, наравне с султаном правившая империей, главная заказчица его учителя – Хасеки (Возлюбленная) Хюррем Султан.

Между прочим, в истории Стамбула есть эпизод, напрямую связанный с тюльпанами. Живописное место на Босфоре между Бешикташем и Ортакёем именовалось раньше парком Казанджиоглу; это место можно увидеть, путешествуя по Босфору (такую прогулку предлагают многие турфирмы). В начале XVIII в. Ахмед III презентовал эти места своему зятю – великому визирю Дамат Ибрагим-паше из Невшехира. Тот построил для жены Фатьмы роскошный особняк и устраивал там экстравагантные вечеринки – Чираган Шенликлери (турецк., şenlik – гулянье, перс., çırağ – светильник), называемые также Лале Чираганы (lale – тюльпан). По ночам тюльпаны в парке подсвечивались факелами и масляными светильниками. Вскоре эти места стали называть просто Чираган. Да, чего только не сделаешь ради любимой женщины! Не исключено, что влюбленный паша не был первопроходцем в деле изысков с цветами; скорее всего нечто подобное видела в своих садах и Хюррем.

Внутрь мечети мы попадаем через большой парадный двор (кстати, в пик летнего сезона этот путь для туристов закрывается, им приходится идти по длинной-длинной галерее, причем предварительно сняв обувь). Мы, войдя коротким путем через узкие двери, также разуваемся, кладем обувь в мешочки и в привычных для храмов и поликлиник голубых целлофановых носках отправляемся осматривать Голубую мечеть. Внутри уже и без нас находится превеликое множество народа, шепчущегося на разных языках. Здесь нас поражает огромная люстра, спущенная прямо над полом, служащая одновременно источником света и тепла. В холодную пору года здесь держится нормальная, вполне комфортная для долгих молитв температура; летом здесь обретают прохладу уставшие от зноя любознательные туристы и верующие. Голубая мечеть – одна из наиболее знаменитых мечетей не только Турции, но и всего мира, так что сюда стекаются и миллионы мусульман, чтобы совершить намаз. Верующие и туристы спокойно выносят соседство друг друга.

С западной части мечети есть вход, над которым висит цепь. Этим входом мог пользоваться султан, въезжая во двор мечети на лошади. Цепь была специально низко повешена для того, чтобы султан каждый раз наклонялся, что символизировало ничтожность султана по сравнению с Аллахом.

Большой парадный двор Голубой мечети. Фото автора

По дороге к выходу из мечети имеются покои, где некогда отдыхал после молитвы султан; сейчас там вроде бы небольшой Музей ковров (Vakiflar Hali Müzesi), но наш гид ничего не рассказал по этому поводу. То ли забыл, то ли счел неважным…

Величественное здание с устремленными в небо остроконечными минаретами видно со многих точек Стамбула. Но при этом в любую погоду, будь день солнечным или дождливым, снаружи мечеть имеет неизменный серый цвет. Желая все же узнать, откуда возникло такое поэтическое название у мечети, которая не выглядит ни голубой, ни синей (может все же это хмурый день сыграл со мной такую шутку?), пришлось листать справочник. «Название «Голубая мечеть» мечеть получила благодаря огромному количеству (более 20 тыс.) белых и голубых изникских керамических изразцов ручной работы, которые использовались в декорациях интерьера. Керамика доставлялась из изникских фабрик, которые славились своим качеством. Ахмед I приказал фабрикам присылать в Стамбул самые красивые экземпляры, и запретил вывоз продукции на другие строительства, вследствие чего дела фабрики пришли в упадок».

Мечеть строилась в составе огромного архитектурного комплекса, в который вошли: медресе, больница, благотворительные заведения, кухни, караван-сарай. В XIX столетии больница и караван-сарай были разрушены.

Мечеть богато украшена огромным количеством расписных керамических изразцов

В Стамбуле есть и другие прекрасные архитектурные комплексы, расположившиеся вокруг мечетей. Среди них, конечно же, те, что окружали мечети султана Сулеймана, его дочери и сыновей, а также их близких. Но чтобы хотя бы вкратце рассказать о них, нам нужно вспомнить трогательную и грустную, удивительную и странную историю любви уникальной исторической пары, прожившей в согласии долгих сорок лет.

Часть III УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ СУЛТАНА СУЛЕЙМАНА И ЕГО НЕВОЛЬНИЦЫ

Глава 15 СУЛЕЙМАН I ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ. ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ ДИНАСТИИ ОСМАНОВ

Сулейман Великолепный стал одним из самых знаменитых османских султанов (годы правления 1520–1566). В энциклопедиях об этом восточном правителе говорится следующее.

Сулейман I Великолепный (Кануни; осм. سليمانا اول‎ – Süleymân-ı evvel, тур. Birinci Süleyman, Kanuni Sultan Süleyman; 6 ноября 1494 – 5/6 сентября 1566) – десятый султан Османской империи, правивший с 22 сентября 1520, халиф с 1538. Сулейман считается величайшим султаном из династии Османов; при нем Оттоманская Порта достигла апогея своего развития. В Европе Сулеймана чаще всего называют Сулейманом Великолепным, тогда как в мусульманском мире Сулейманом Кануни («Справедливый»).

В историческом труде А.Ю. Петросяна «Османская империя» обнаруживаются сведения о молодом Сулеймане. «Селим I умер скоропостижно в возрасте 43 лет в очередном походе[18]. На трон в 1520 г. вступил его сын Сулейман I. Своей первой целью он сделал завоевание Венгрии, конца XV в. подвергавшейся опустошительным турецким набегам. Удача этого похода могла открыть туркам Хорогу для дальнейших завоеваний в Центральной Европe. Кроме того, покорение Венгрии позволило бы Сулейману I установить контроль над Дунаем – важнейшей торговой магистралью в Европе».

Сулейман Великолепный. Художник Мельхиор Лорис

Венецианский посланник Бартоломео Контарини спустя несколько недель после восхождения Сулеймана на трон, писал: «Ему двадцать пять лет, он высокий, крепкий, с приятным выражением лица. Его шея немного длиннее обычной, лицо тонкое, нос орлиный. У него пробиваются усы и небольшая бородка; тем не менее, выражение лица приятное, хотя кожа имеет тенденцию к чрезмерной бледности. О нем говорят, что он мудрый повелитель, любящий учиться, и все люди надеются на хорошее его правление».

Этот обаятельный молодой человек так же страстно, как любил учиться. Любил и воевать. Если снова обратиться к нашему соотечественнику, историку А..Ю. Петросяну и его фундаментальному труду, то узнаем, что буквально с первых дней своего нахождения у власти Сулейман отправляется в военный поход, покоряя города и страны. Этот экскурс в историю необходим нам для лучшего понимания того периода, что нам показывают в сериале «Великолепный век». Ибо мы видим на экране султана справедливым, искренним, добрым и любящим, и не знаем, что он также был жестким, воинственным и кровожадным. Все – в соответствии с нравами тех времен. Впрочем, ужмем цитату до необходимого минимума.

Осада Белграда турками в 1521 году

«В 1521 г. турки осадили Белград, входивший тогда в состав Венгерского королевства. Его гарнизон оборонялся яростно, отбив около 20 атак турецких войск. Пушки Сулеймана, установленные на острове в водах Дуная, непрерывно громили крепостные стены. Силы осажденных иссякали. Когда у защитников осталось в строю всего 400 бойцов, гарнизон вынужден был сдаться. Большая часть пленных была убита турками.

После взятия Белграда Сулейман на некоторое время приостановил военные операции в Венгрии, направив военно-морскую экспедицию – 300 судов с десятитысячным десантом – на остров Родос. Военные корабли родосских рыцарей часто нападали на турецкие суда на путях, соединявших Стамбул с владениями османов в Аравии. Турки высадились на Родосе в конце июля 1522 г. Осада крепости Родос оказалась затяжной, несколько приступов были отбиты с огромными потерями для турок. Только после усиления осаждающей армии огромным сухопутным войском, в котором было до 100 тыс. воинов, Сулейман смог добиться победы. В конце декабря 1522 г. крепость капитулировала, но успех обошелся туркам в 50 тыс. убитыми. Янычары дотла разорили город, а султан между тем продолжил исполнение страшного установления Мехмеда II о братоубийстве. Узнав, что в городе Родосе скрывается племянник Баязида II (сын его брата Джема), Сулейман повелел найти этого османского принца и казнить вместе с малолетним сыном.

В апреле 1526 г. в Венгрию, охваченную феодальными неурядицами и крестьянскими волнениями, двинулось огромное турецкое войско (100 тыс. воинов и 300 пушек). По Дунаю плыли, сопровождая сухопутную армию, несколько сотен небольших гребных судов с янычарами на борту. Венгерские феодалы так боялись своих крестьян, что не решились вооружить их перед лицом турецкой опасности. В июле 1526 г. турки осадили крепость Петерварадин. Им удалось подвести под стены подкоп и минировать их. Через образовавшуюся при взрыве брешь турки ринулись в крепость. Петерварадин пал, 500 оставшихся в живых защитников были обезглавлены, а 300 человек уведены в рабство.

Янычары под стенами Родоса. Османская миниатюра

Главное сражение за земли Венгрии произошло 29 августа 1526 г. у города Мохач, расположенного в равнинной местности на правом берегу Дуная. Венгерская армия намного уступала турецкой в численности и вооружении. У короля Лайоша II было 25 тыс. воинов и всего 80 пушек. <…> Сулейман позволил венгерской кавалерии прорвать первую линию турецких войск, а когда конные полки короля вступили в сражение с янычарскими частями, турецкая артиллерия неожиданно начала их расстреливать почти в упор. Почти вся венгерская армия была уничтожена. Погиб и сам король. Мохач был разграблен и сожжен.

Победа у Мохача открыла туркам путь к столице Венгрии. Через две недели после этого сражения султан Сулейман вступил в Буду. Город сдался без боя, султан сделал королем Яноша Запольяи, признавшего себя его вассалом. Затем турецкая армия двинулась в обратный путь, уводя с собой десятки тысяч пленных. В обозе находились ценности из дворца венгерского короля, в их числе богатейшая библиотека. Путь войск султана до Буды и обратно был отмечен сотнями разоренных городов и сел. Венгрия была буквально опустошена. Людские потери были огромны – страна лишилась примерно 200 тыс. человек, т. е. почти десятой части своего населения.

Когда армия Сулеймана I покинула венгерские земли, между Яношем Запольяи и группой венгерских феодалов, настроенных проавстрийски, началась борьба за королевский трон. Эрцгерцог австрийский Фердинанд I захватил Буду. Запольяи попросил помощи у султана. Это вызвало новый поход Сулеймана в Венгрию.

Битва при Мохаче в 1526 г. Художник Берталан Шекели

Произошло это, правда, не сразу, ибо султан некоторое время был занят подавлением крестьянских бунтов в ряде районов Малой Азии, вызванных ростом налогов и произволом откупщиков, занимавшихся их сбором. <…>

После завершения карательных операций в Малой Азии Сулейман I начал готовиться к походу в Венгрию, намереваясь восстановить власть Яноша Запольяи и нанести удар по Австрии. В сентябре 1529 г. турецкая армия, поддержанная отрядами Запольяи, взяла Буду и восстановила на венгерском троне султанского ставленника. Затем султанские войска двинулись к Вене. С конца сентября до середины октября 1529 г. турки штурмовали стены Вены, но столкнулись с мужеством и организованностью ее защитников».

Молодой правитель был грамотным военачальником, и часто одерживал блестящие победы. После того, как ему удалось захватить Родос, он решил многие проблемы своего государства, политика региона претерпела глобальные изменения. Оставление Родоса его прежними христианскими правителями стало ударом для всего христианского мира, но для турецких военно-морских сил в Эгейском море и в Восточном Средиземноморье ничто больше не представляло большой угрозы.

Видать, не зря венецианский дож в год занятия Сулейманом трона писал своему послу: «Султан молод, очень силен и исключительно враждебен по отношению к христианству». Кстати, считается, что практически все реальные сведения о том, что происходило в самой Османской империи и в сердце державы – в Стамбуле, во дворце правителя – исходили из-под пера венецианских послов, имевших тесное сношение с турками.

Сулейман на охоте. Османская миниатюра

После этой серьезной победы Сулейман почти три года практически не вел военных кампаний, наслаждаясь общением с возлюбленной Хюррем.

В эти же годы султан посетил Эдирне (Адрианополь), где предался охотничьим забавам. Затем направил в Египет войска для подавления восстания турецкого губернатора Ахмеда-паши, отказавшегося от своей клятвы верности султану. Командовать подавлением восстания Сулейман I назначил своего великого визиря Ибрагима-пашу, поручив также восстановить порядок в Каире и реорганизовать администрацию провинции.

Эти события были показаны в сериале «Великолепный век», как, впрочем, и перипетии отношений с Венгерским королевством. Во многих сериях мы видим как развиваются события, приведшие к исчезновению Венгрии с политической карты мира.

После завоевания Сулейманом I Великолепным Венгрии, государство венгров, чье средневековое королевство было неотъемлемой частью Европы, на несколько столетий было разорвано на три части: одна часть Венгрии стала провинцией Османской империей, другая часть вошла в состав государства Габсбургов, третья часть – Трансильвания – управлялась венгерскими феодалами, платящими дань Османской империи. Венгры получили свое независимое государство лишь в начале XX века с развалом Австро-Венгрии.

Утвердившись в этой части света, расставив своих людей на политической доске Европы, Сулейман Великолепный задумал покорить Вену.

Первая осада Вены турками состоялась в 1529-м году. 10 мая 1529 года султан покинул Стамбул с армией, еще большей, чем раньше, вновь под командованием Ибрагима-паши. Старинные миниатюры оставили нам свидетельства тех давних событий, благодаря красочности изображений, мы можем судить о численности и даже о роскоши, присущей участникам военных походов.

История сохранила свидетельства того, что многие венцы получили как дорогой сувенир… стрелы, обернутые в дорогие ткани и даже украшенные жемчугом. Во время осады турецкие лучники, прятавшиеся среди руин пригородов, выпускали бесконечный град стрел, не давая возможности горожанам выйти на улицы. Стрелы летели по всем направлениям, и венцы брали некоторые из них себе на память.

Осада Вены турками в 1529 году. Османская миниатюра

Осада длилась едва ли не полгода. Потери турок были настолько серьезными, что породили широко распространившееся разочарование. Армия султана, способная воевать только в летнее время, не могла выдержать зимней кампании. Проведя совещание в Диване, было решено снять осаду и вернуться в Стамбул.

Султан Сулейман Великолепный стремился сохранить свой авторитет, преподнося ситуацию так, будто он и не собирался овладеть Веной, а только хотел сразиться с эрцгерцогом Фердинандом, который не осмелился выйти против него и кто, по словам Ибрагима-паши, «был всего лишь маленьким венским обывателем, не заслуживающим серьезного внимания».

В глазах всего мира авторитет султана был спасен прибытием в Стамбул послов от Фердинанда, которые предложили перемирие и ежегодный «пансион» султану. Сумма дани устроила всех.

Европейская знать не могла не считаться с могущественным османским правителем. Его называли «Великий Турок», он выступал связующим звеном между двумя контрастными цивилизациями: мусульманской и христианской. При султане Сулеймане в Стамбул прибыли новые миссии влиятельных иностранцев из разных стран, среди которых были венгры, хорваты, французы, а также представители короля Фердинанда и императора Карла V со свитами.

Благодаря венецианцам, а также этим новым лицам, а еще – растущему числу иностранных путешественников и писателей, христианский мир Запада постоянно открывал для себя новые подробности о Сулеймане I и его дворе. С удивлением для себя европейские правители и высокородная знать узнавали, что Османская империя – это больше не страна с варварскими традициями, а ее правитель – вполне достойный цивилизованный монарх, живущий и правящий из Двора с его удивительным, изощренным церемониалом. Как пишут исследователи: «Было очевидно, что он поднял восточную цивилизацию, происходившую из племенных, номадических[19] и религиозных корней, до ее пика. Обогатив ее новыми чертами великолепия, он не случайно был назван Западом «Великолепным»…» Впрочем, для своих подданных-османов султан Сулейман был «Законодателем»: в турецкой историографии Сулейман известен как Сулейман Кануни, т. е. Сулейман Законодатель.

Тугра Сулеймана Великолепного

Исторические источники, в большинстве своем турецкие, которыми в основном и пользовались создатели популярного сериала «Великолепный век», оставили потомкам едва ли не поминутное расписание жизни великого султана Сулеймана. Наше же ощущение того, что в сериале все происходит на самом деле, рождается благодаря прекрасно подобранному актерскому составу, в котором особое место занимает Халит Эргенч, исполняющий роль Сулеймана Великолепного, Сулеймана Законодателя. Интересно, что прежде чем засветиться, как мировая звезда, в образе султана Сулеймана I, Эргенч успел сыграть другой знаковый для Турции исторический персонаж – Мустафу Кемаля Ататюрка в фильме «Dersimiz Atatürk».

При великом Сулеймане происходили разительные перемены в его империи. Именно в годы его правления произошел полный расцвет архитектурного стиля, сочетавший в себе мусульманские традиции зодчества и силуэты «христианской архитектуры». Округлые купола и остроконечные минареты – уникальное сочетание, которое до сих пор украшает Мраморное море четыре века спустя после Сулеймана.

В сериале «Великолепный век» султана Сулеймана сыграл Халит Эргенч

В книге «Всеобщая история» известного немецкого историка и филолога XIX века Георга Вебера о султане Сулеймане говорится: «…завоевал расположение народа добрыми делами, отпускал насильно вывезенных ремесленников, строил школы, но был безжалостный тиран: ни родство, ни заслуги не спасали от его подозрительности и жестокости».

Сулейман I явился великим просветителем: он изрядно расширил систему образования, созданную его предком Мехмедом Завоевателем. Следуя велению сердца и разума, он открывал все новые школы и колледжи, – во время его правления число начальных школ, или мектебов, имевшихся в Стамбле, увеличилось до четырнадцати. Здесь детей обучали чтению, письму и фундаментальным принципам ислама; по окончании обучения детей вели по улицам города в веселых праздничных процессиях. При желании дети могли продолжить учебу в одном из восьми колледжей (медресе), построенных в приделах восьми главных мечетей и известных как «восемь раев знаний». В колледжах преподавали курсы из десяти предметов, «основывавшихся на либеральных гуманитарных науках Запада: грамматике, синтаксисе, логике, метафизике, философии, географии, стилистике, геометрии, астрономии и астрологии»…

Сулейман I был великим просветителем. За время своего правления он открыл множество новых школ

Конечно, многочисленных послов и гостей столицы Османской империи поражала роскошь султанского дворца Топкапи. Но помимо этого они дивились еще и множеству талантливых людей, которыми окружал себя правитель. То были богословы, поэты, зодчие, музыканты, которые составили славу османской культуры. Например, Ходжа Синан возвел мечеть Сулеймана (Сулейманийе) в центре Стамбула, которая до сих пор является непревзойденным творением архитектуры. Гордился султан и своими мечетями, и медресе (школами), и больницей, и постоялым двором, и библиотекой, и банями как неотъемлемой частью мусульманской жизни. Культурное влияние Персии все еще преобладало в области литературы, как это и было со времен Мехмеда Завоевателя. При правлении Сулеймана, который особенно поощрял поэзию, литературное творчество достигло значительного уровня. Под активным патронажем султана классическая османская поэзия в персидских традициях достигла настолько высокой степени совершенства, какой не было никогда раньше.

Без сомнений, культурному расцвету империи под патронажем Сулеймана Великолепного способствовало то, что все эти годы его в этом поддерживала образованная утонченная женщина – Хасеки Хюррем, возлюбленная его сердца. Как свидетельствуют хроники и донесения послов, Хюррем Султан производила впечатление человека, который во многом превосходил самого султана Сулеймана, – прежде всего обаянием и изысканными манерами, эрудицией в разных областях знаний и осведомленностью. Она владела пятью европейскими языками и поэтому свободно общалась с гостями, она также замечательно пела и танцевала, слагала чудесные стихи. Роксолана была другом и помощницей султана в его делах, а когда он уходил в очередной военный поход, можно сказать, даже правила государством. Не зря же он, влюбленный до бесконечности, писал ей из дальних стран стихи:

Любимая, для твоего алькова Я отобрал бы из всего земного Лебяжий пух и розы лепестки. Что до меня, то если я с тобою, Нужна ль постель – довольствуюсь любою — Песок упруг и скалы мне мягки.

Глава 16 КТО НАЗВАЛ ПЛЕННИЦУ РОКСОЛАНОЙ? РАЗГАДАННАЯ ЗАГАДКА ХЮРРЕМ

Несомненным украшением сериала «Великолепный век» стала Хюррем, чью роль исполняет рыжекудрая красавица Мерьем Узерли. Впоследствии, где героиня была показана в возрасте, произошла замена на другую актрису, хотя слухи о замене ходят разные: от требований баснословного гонорара и «синдрома усталости» до автоаварии. А вот что пишут поклонники сериала о неожиданном новшестве: «Новая Хюррем Султан в исполнении Вахиде Гердюм (в титрах сериала – Вахиде Перчин, под девичьей фамилией) вызвала массу негодования зрителей. Если ранее зрители великолепного сериала разделялись во мнениях относительно Хюррем – одни были в полном восторге, другие не одобряли, то сейчас все сошлись в единогласном «Ужас! Верните нашу Хюррем Султан!». Актерского таланта Вахиде Гердюм (ранее снималась в сериалах «Назвала я ее Фериха», «Моя мама») мы не успели рассмотреть!».

Мерьем Узерли в роли красавицы Роксоланы-Хюррем

Сыгравшая в сериале «Великолепный век» Роксалану, она же Хюррем Султан актриса Мерьем Узерли проснулась знаменитой, как только сериал вышел на экраны. Мерьем Сахра Узерли (тур. Meryem Sahra Uzerli) – немецкая актриса турецкого происхождения; играет в театре, кино, на телевидении. Негативное отношение к другой актрисе произошло из-за гармоничного соответствия рыжекудрой Узерли с ее героиней, – как это представляют себе зрители и которое вдруг было утеряно. Появление Мерьем на экране вызывает фурор, настолько внешний облик актрисы совпадает с ожидаемым образом славянской красавицы, жившей в XVI веке. Стоит сказать, что истинных, реальных портретов наложницы султана Сулеймана не существует, хотя в мировой картинной галерее имеется дюжина великолепных полотен и гравюр с изображенными на них образами Хюррем, выполненных либо по давним описаниям, либо по наитию и личным пристрастиям самих авторов работ.

Также можно вспомнить, что в 2003 году на телеэкранах Турции был показан сериал под названием «Хюррем Султан», в роли Роксоланы-Хюррем выступила Гюльбен Эрген – актриса и певица, супруга известного турецкого хореографа Мустафы Эрдогана.

Мерьем Узерли проснулась знаменитой, как только сериал «Великолепный век» вышел на экраны

В основе сценария сериала «Великолепный век» лежит сложный жизненный путь славянской красавицы, полный трагедий, интриг, закулисных игр, измен, коварства и, конечно же, большой любви. Главную героиню, жившую много столетий назад, звали Анастасия (по другим источникам – Александра) Лисовская, но во всем мире ее запомнили под именем Роксолана. Еще совсем юной она попала в плен к крымским татарам, после чего была несколько раз перепродана, пока однажды не оказалась в Стамбуле, где турецкий визирь подарил ее султану Сулейману.

Казалось бы, судьба прекрасной наложницы предначертана: девушка проведет всю свою жизнь в гареме как невольница для услады повелителя, но все сложилось по-другому. После того, как девушка приняла ислам, она получила имя Хюррем. Ее природная красота, необыкновенная мудрость помогли из простой наложницы стать единственной горячо любимой женой Сулеймана Великолепного. Так Хюррем начала вершить настоящую большую Историю великого государства.

Украинский городок Рогатин претендует на звание родного города Роксоланы

Несмотря на юный возраст, девушка сумела приложить максимум стараний, чтобы достичь своих коварных замыслов и устранить на своем пути всех, кто бы мог помешать ей в осуществлении планов. И через какой-то срок даже иностранные послы отмечали: хотя султан Сулейман слыл самым жестким и могущественным правителем в Османской империи, тем не менее он находился под влиянием мудрой красавицы Хюррем. Которая то ли путем хитрых уловок и любовных обольщений, то ли ведьмовскими наветами и чарами добилась великодушия и любви султана. Она мастерски манипулировала султаном и многими придворными, благодаря чему ее желания исполнялись беспрекословно…

Не так уж давно творческая общественность Хмельницкой области (Украина) проводили мероприятия в связи с 500-летием со дня рождения знаменитой Роксоланы. Отмечая вместе со всем миром эту круглую дату, несколько тихих городков считали, что будущая султанская жена родилась в 1505 году именно в их «пенатах». На звание родного городка Роксоланы-Хюррем претендовали как минимум двое: Чемеривцы и Рогатин. При этом сам городок Чемеривцы появился только в 1565 году.

Один из портретов Роксоланы

«Железные» аргументы о месте происхождения великой султанши состоят в том, что в 1919 году писатель и общественный деятель Осип Назарук, пребывая в Каменце-Подольском, что недалеко от Чемеривцев, пишет историческую повесть «Роксолана. Жена халифа и падишаха (Сулеймана Великого), завоевателя и законодателя». Писатель отмечал, что «польский посол Твардовский, который был в Царьгороде в 1621 году, слышал от турок, что Роксолана родом из Рогатина, другие данные свидетельствуют, что она родом из Стрийщины. Известный поэт Михаил Гославский пишет, что из городка Чемеривцы на Подолье».

О том, что дочь священника Анастасия Лисовская, известная в истории под именем Роксолана, «из Чемеривцев родом», говорится и в исторической повести Михаила Орловского «Роксолана, или Анастазия Лисовская», напечатанной в «Подольских епархиальных ведомостях» от 1882 года. Главным «законодателем места рождения» великой исторической персоны стал, конечно же, известный украинский писатель Павло (Павел) Загребельный, создавший свою незабываемую «Роксолану». Описывая ее внешность и быт, автор сообщает (измышляет): «В ее крови были неистовость отца и легкий нрав матери. Гнездилось это у нее в душе в таком беспорядке, что даже строгий учитель Иероним Скарбский, к которому посылал ее Гаврило Лисовский в ожидании чудес от своей единственной дочери, не смог навести в той душе хоть какой-то порядок, а, наоборот, еще больше взбудоражил все то, что до времени было приглушено, жило только в зародыше, еще и не проклевываясь к жизни. <…>. Пережила утрату матери, которую четыре года назад взяла в плен орда так же, как теперь ее самое, бесследно исчез несчастный отец в пылающем Рогатине, пережила собственную смерть или какое-то подобие смерти, чтобы теперь воскреснуть, как на старенькой иконе в отцовской церкви Святого духа, но не в таинственном сиянии святости, не для поклонений вопящей от восторга, одуревшей от чуда толпы, а для прозябания понурого, почти животного. Единственное, что она могла, – это возвращаться без конца памятью в родной Рогатин, к крутым тропкам со щекочущим спорышом по сторонам, к густому малиннику за раскидистой грушей, которая зимой грустно чернела среди снегов, а летом накрывала зеленым шатром чуть ли не всю усадьбу Лисовских. И дом свой видела с крутых улиц Стамбула так явственно, словно стояла перед ним, дом из толстых сосновых бревен, просторный, с окнами на высокий ольшаник, за которым внизу бежит Львовская дорога, упираясь возле вала под горой в Львовские ворота со старым перекидным мостом через ров, а во рву буйство лопухов, лягушки блаженствуют в вечных дождевых лужах, змей и ужей скапливается такое множество, что вот-вот поползут они на Рогатин».

На главной площади Рогатина стоит памятник Роксолане

В хрестоматиях украинской литературы правдиво указывается, что «Писатель изобразил Роксолану как национальную героиню, которая сконденсировала в своем характере наиболее существенные черты национального сознания». Но с таким же успехом любой талантливый автор мог придать ей черты национального самосознания; в зависимости от поставленной задачи Роксолана могла явиться русской или даже польской национальной героиней.

Итак, согласно Загребельному и некоторым другим авторам, прообразом Роксоланы стала украинская девушка Настя Лисовская, которая родилась в 1506 году в семье священника Гаврилы Лисовского в Рогатине – небольшом городке на Западной Украине. В XVI ст. этот городок был частью Речи Посполитой, которая в то время страдала от опустошающих набегов крымских татар. Летом 1520–1522 гг., в ночь нападения на поселение юная дочь священника попала на глаза татарским захватчикам.

Но далеко не все согласны с настойчивым мнением П. Загребельного о рождении красавицы Роксоланы именно в местечке Рогатино. Желающие заполучить эту великую особу в ряды своих жителей, готовы идти на компромисс: мол, девица родиться могла в Чемеривцах, а расти – в Рогатине, где получил приход отец будущей наложницы, а потом повелительницы Османской империи. Также выказывались серьезные мнения, что Роксолана могла проживать на территории Руси, а то и на территории нынешней Польши.

И если с местом обитания «королевы Османской империи» все обстоит не совсем ясно, то вопрос о том, как незабвенная и странная Анастасия, она же Александра Гавриловна Лисовская стала Роксоланой, имеет простое объяснение: венецианские послы-баилы в своем донесении из Стамбула называли ее Роксоланой, – потому что именно так на латыни звали русских людей.

Обратившись к официальному историческому источнику – энциклопедии – мы узнаем, что в древности роксоланы (roxolani или rexolani; «русые аланы» или «цари аланов») – авангардные княжения мощного античного полиэтноса аланов, с которым или в составе которого взаимодействовали аорсы, савары-северы и другие народы. Известны с II–III вв. до н. э. В начале эры цари роксоланов брали у низовий Дуная дань с императоров Рима. Справедливо отмечается значительная роль роксоланов в этническом и культурном развитии части восточнославянских племен на территории Северного Причерноморья, что признают не только иранисты, но археологи и языковеды-слависты.

Историки древнего мира, к примеру, Гай Плиний Секунд, Луций Анней Сенека и другие отмечали, что вдоль Истра (Дуная) живут племена скифов, сарматов, роксоланы и аланы. В 60-х годах н. э. роксоланы изрядно досаждали Римской империи, нападая на ее города и поселения. Аланы и роксоланы имели своих царей. А образ жизни этих воинственных племен во многом соответствовал образу жизни средневековых казаков с их традиционным поклонением мечу. Еще из истории известно, что в VI в. н. э. анты севернее Крыма и Азовского моря заняли значительную часть тех земель, на которых в I–IV вв. доминировали аланы и роксоланы.

Воинственные роксоланы изрядно досаждали Римской империи, нападая на ее города и поселения

Великий ученый М.В. Ломоносов утверждал, что историки должны отождествлять роксолан с росами/русами. Он утверждал, что варяги-россы в древности назывались роксоланами или россоланами (так как россы были соединены с аланами), причем наиболее правильным он считал название россоланы, так как роксоланы являлось искажением, введенным греками.

Северную европеоидность алан античным авторам приходилось подчеркивать такими словами: «Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами». Ю.А. Кулаковский, прекрасно знавший весь свод источников об аланах, переводил из старых источников дословно: «волосы у них русоватые»; «они (аланы) не имели никакого понятия о рабстве, будучи все одинаково благородного происхождения, и в судьи они до сих пор выбирают лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами».

Возможно, именно из такой семьи прапраказаков и вышла наша славянская героиня Анастасия (или все же Александра).

В покоях султана

Весьма почитаемый в Турции английский историк Лорд Кинросс, автор книги «Расцвет и упадок Османской империи», так говорит об этом персонаже, сыгравшем весьма значительную роль в истории Османской империи: «На протяжении двух последних десятилетий Сулейман больше, чем когда-либо, подпал под влияние чар своей славянской фаворитки и ставшей широко известной европейцам как Ла Росса, или Роксолана. Пленница из Галиции, дочь украинского священника, она получила от турок прозвище Хюррем, или «Смеющаяся», за свою счастливую улыбку и веселый нрав».

Реальный свидетель тех событий Ганс Дерншвам, прибывший в Стамбул в 1555 году, в своих путевых заметках писал: «Сулейман больше других наложниц полюбил эту девушку с русскими корнями, из неизвестной семьи. Хюррем же смогла получить документ о свободе и стать его законной женой во дворце. Помимо султана Сулеймана Великолепного, нет в истории падишаха, который бы настолько прислушивался к мнению своей жены. Что бы она ни пожелала, он тут же исполнял».

История сохранила имена всех детей, подаренных Хюррем своему любимому повелителю. Славянка родила султану 6 детей:

Сыновья:

Мехмед (1521–1543)

Абдалла (1523–1526)

Селим (28 мая 1524 – 12 декабря 1574)

Баязид (1525 – 28 ноября 1563)

Джахангир (1531–1553)

Дочь:

Михримах (1522–1578)

В переводе с персидского имя Михримах означает «Солнце и Луна». Существует легенда, что когда родилась османская принцесса, мать Сулеймана – Хавса Айше Султан, выйдя на улицу, застала момент, когда солнце еще не успело уйти за горизонт, а луна уже взошла. Будто бы отсюда и появилось удивительное имя новорожденной: Михримах. В четь дочери султана, великим зодчим Синаном построена мечеть Михримах, которая находится в одном из районов Стамбула, в Ускюдаре.

Михримах – дочь Сулеймана и Хюррем

Из всех сыновей Сулеймана I Великолепного своего отца-султана пережил только Селим. Остальные погибли ранее в ходе борьбы за трон (кроме Мехмеда, который умер в 1543 году от оспы в возрасте 22-х лет). Знаменитый отец этих детей прожил жизнь длиной в 72 года.

Глава 17 ФАВОРИТ ПОВЕЛИТЕЛЯ ИБРАГИМ-ПАША. ГРЕК, СТАВШИЙ ВИЗИРЕМ

Считается, что Роксолану подарил молодому повелителю Сулейману его ближайший друг и соратник Ибрагим. Если рассказывать о подробностях таких сделок, то следует отметить, что подобные подарки не делались невзначай. Сначала «подарок» должны были осмотреть опытные доверенные врачи, и если они подтверждали, что девушка абсолютно здорова и невинна, то она могла «переступить через Врата Радости в сераль», т. е. попасть в гарем султана.

Ибрагим-паша – интересный персонаж турецкой истории, и не менее экзотичный, чем сама славянка Хюррем, ставшая владычицей Османской империи.

Ибрагим-паша – одна из самых могущественных фигур периода правления Сулеймана I – был сыном моряка из Парги, что в Ионическом море, он был греком и христианином. Древние источники уверяют, будто этот грек счастливо родился в один и тот же год, и даже в ту же неделю, – что и сам будущий повелитель Сулейман. Захваченный еще ребенком турецкими корсарами, Ибрагим был продан в рабство некой вдове из Манисса (или Магнесии), что недалеко от Измира. Эта добрая турчанка дала мальчику хорошее образование, научила игре на музыкальном инструменте.

Через некоторое время, уже будучи юношей, Ибрагим встретил Сулеймана, в то время наследника трона и губернатора Магнесии, который был настолько очарован им и его талантами, что сделал его одним из своих личных пажей, затем доверенным лицом и близким фаворитом. Можно утверждать, что Ибрагим был близким другом Сулеймана, а можно смело утверждать, что являлся просто собственностью повелителя, но собственностью с особыми полномочиями.

Впрочем, есть и иные версии пленения Ибрагима и знакомства его с будущим правителем Османской империи. Фундаментальные исторические источники сообщают нам:

Паргалы Ибрагим-паша (1493 или 1494–1536 гг.), также известный как Френк Ибрагим-паша. В 1523 году он заменил Пири Мехмед-пашу, который был назначен Великим визирем в 1518 году отцом Сулеймана Великолепного, предыдущим султаном – Селимом I, и оставался на этом посту в течение 13 лет. Он достиг уровня власти и влияния, с которым могли соперничать лишь несколько Великих визирей империи, но в 1536 году он был казнен султаном, а его имущество было конфисковано государством.

Паргалы Ибрагим-паша – Великий визирь Османской империи в период правления Сулеймана Великолепного

Он был сыном рыбака из Парги. В детстве он был похищен пиратами и продан в рабство во дворец в Манисе в Западной Анатолии, где наследные принцы (шах-заде) Османской империи получали образование. Там он подружился с наследным принцем Сулейманом, который был его сверстником. Ибрагим получил образование вместе с Сулейманом. Изучил множество языков и стал очень эрудирован. После вступления Сулеймана на Османской престол в 1520 году, он был удостоен различных званий. Ибрагим был блестящим полководцем, переговорщиком и дипломатом. Он доказал свое мастерство в многочисленных дипломатических встречах и военных кампаниях. Это способствовало его быстрому продвижению по службе.

По восшествии Сулеймана на трон молодой человек был назначен на пост старшего сокольничего, затем занимал ряд постов в имперских покоях, возносясь все выше и выше. В познавательных передачах, звучавших на турецком радио в период транслирования сериала «Великолепный век», об этом человеке говорилось следующее: «Ибрагим сумел установить со своим хозяином необычайно дружественные отношения, ночевав в апартаментах Сулеймана, обедал с ним за одним столом, делил с ним досуг, обменивался с ним записками через немых слуг. Сулейман, замкнутый по натуре, молчаливый и склонный к проявлениям меланхолии, нуждался именно в таком доверительном общении».

Дворец Ибрагима-паши. Сейчас здесь располагается Музей турецкого и исламского искусства. Фото автора

Писатель Павло Загребельный в своем знаковом труде «Роксолана», показывает нам пашу именно таким, каким мы и увидели его в сериале «Великолепный век». И тем любопытнее будет прочесть эту характеристику и сравнить свои личные впечатления от восприятия появления этого героя на экране.

«Его называли хитрым греком, никто при дворе не любил его, кроме Сулеймана и валиде, которой нравилось все, что мило сыну, а Ибрагим не проникался ничьими чувствами, весьма хорошо зная, что каждый выплывает из моря в одиночку, полагаясь лишь на собственную ловкость. Недаром же он родился и вырос на острове из твердого белого камня. Знал еще сызмалу: жизнь тверда, как камень, и окружена глубоким безжалостным морем. Дух островитянина жил в Ибрагиме всегда, хоть и глубоко затаенный. Если говорить правду, то Ибрагим глубоко презирал людей с материка, но презрение свое умело скрывал, ибо численное преимущество было не за островами, а за материком. Численное, но и только. Силой души он превосходил всех. Также и султана. Знал это давно, никому другому этого знать не полагалось. Поэтому должен был прикидываться предупредительным и даже унижаться перед султаном. Дух его, неспособный к унижению, страдал при этом безмерно, но Ибрагим ничего не мог с этим поделать, разве что истязать тем или иным способом свое тело».

«Дерзости он не прощал никому. Даже султан Сулейман никогда бы не осмелился быть дерзким с Ибрагимом. Отношения между ними вот уже десять лет были чуть ли не братские. Старшим братом, как это ни удивительно, был Ибрагим. Сулейман подчинялся Ибрагиму во всем: в изобретательности, в капризах, в настроениях, в спорах, в конных состязаниях и на охоте. Шел за ним с удовольствием, словно бы даже радостно, Ибрагим опережал Сулеймана во всем, но придерживался разумной меры, не давал тому почувствовать, что в чем-то он ниже, менее одарен, менее ловок. Все это было, но все было в прошлом. Смерть султана Селима изменила все в один день. Ибрагим был слишком умным человеком, чтобы не знать, какая грозная вещь власть. Человек, облеченный властью, отличается от обыкновенного человека так же, как вооруженный от безоружного. Над султаном – лишь небо и аллах на нем. Аллах во всем присутствен, но все повеления исходят от султана. Теперь Ибрагим должен был оберегать Сулеймана, охранять его днем и ночью, удерживать в том состоянии и настроениях, в каких он был на протяжении десяти лет в Манисе, конечно же по отношению к себе, ибо зачем же ему было заботиться о ком-то еще на этом жестоком и неблагодарном свете? Напряжение было почти нечеловеческим. Быть присутствующим даже тогда, когда ты отсутствуешь. Появляться, чуть только султан подумает о тебе, и суметь так повлиять на султана, чтобы он не забывал о тебе ни на миг».

Ворота Высокой порты в наши дни. За ними была официальная резиденция великого визиря. Сейчас – органы городского самоуправления

Великого визиря в любимом сериале сыграл турецкий актер Окан Ялабык (Okan Yalabik). Он родился в Стамбуле 13 декабря 1978 года. Роль Ибрагима-паши в телесериале «Великолепный век» сделала Окана знаменитым, хотя до этого он довольно плотно играл в фильмах и сериалах. С 2004 года его семья переехала в город Айвалык.

Со школьных лет Окан мечтал быть киноактером. После школы парень стал студентом факультета дополнительных искусств Стамбульского университета. В университете среди преподавателей было много профессиональных и талантливых актеров, которые ныне блистают в турецких кинолентах. Во время учебы Окан охотно принимал участие в съемках, самыми популярными из его первых работ считаются «Hatirla Sevgili» и «Serseri». Благодаря таланту у молодого актера сразу же появились и свои зрители, а многие турецкие девушки сделали Окана своим кумиром. Уже после выхода двух сезонов сериала «Великолепный век», Окан Ялабык получил премию «Анталья» в номинации «Лучшая мужская роль».

Окан Ялабык в роли Ибрагима-паши в сериале «Великолепный век»

При внимательном просмотре сериале обращаешь внимание на философичность рассуждений Ибрагима-паши. В какие-то минуты – еще на заре своего могущества, дарованного ему Повелителем – паша рассуждает:

– Ибрагим, сын греческого рыбака из Парги Манолиса… Ибрагим-паша, великий визирь Османской империи, главнокомандующий славным войском Османским, единственный муж дочери династии Хатидже Султан… Тебе мало? Неужели не закончится эта война за власть? Сколько еще ты будешь марать свои руки кровью и ядом? Сколько еще позволишь врагу разбивать тебе сердце? Насколько же одна соперница может быть опаснее и сладкоречивее десяти соперников? Не удивляйся, Ибрагим… Она – такая же отступница, как и ты… Украинка Александра… Ты сам выбрал, сам создал для себя дьявола…

И в этим минуты зритель не видит Окана Ялабыка, не видит и не представляет современного мужчину, а видит и чувствует лишь то, что говорит, что передает нам из глубины времени настоящий Ибрагим-паша… Тот, который привел в Дом Радости, как называли гарем султана, славянскую девушку, ставшую великой Хюррем, посягнувшей на власть и на жизнь великого паши. И выигравшей эту жестокую схватку.

Утверждают, что методом бесконечных интриг и нашептываний Роксолане удалось настроить султана против Ибрагима. И однажды главного визиря задушили. Впоследствии многие обвиняли супругу Сулеймана Кануни в смерти Ибрагима, но доказательств не было. А ведь некогда Сулейман, похваливший своего фаворита за скромность, поклялся, что тот не будет предан смерти, пока он правит, независимо от того, какие обвинения могут быть выдвинуты против него. Но слово всесильного владыки оказалось лживым… Ибрагим достиг уровня власти и влияния, с которым могли соперничать лишь несколько великих визирей империи, но в 1536 году был казнен султаном, а его имущество конфисковано государством. Великим визирем был назначен Аяс-паша.

Глава 18 ВЛЮБЛЕННЫЙ СУЛТАН: «Я УПРАВЛЯЮ МИРОМ, А ТЫ– МНОЙ!»

Сериал «Великолепный век», покоривший миллионы сердец, показал тем самым, что нет ничего важнее настоящей любви, сметающей все преграды. И вот уже становятся не важны злые деяния кровавого султана и его жестокой (в силу обстоятельств) жены, а важны лишь чувства, вспыхнувшие между ними раз и навсегда и увековеченные в их стихах и письмах друг к другу.

Турецкий актер Окан Ялабык

После просмотра сериала «Великолепный век» вряд ли найдутся те, кто станет отрицать, что стихотворное наследие Сулеймана I не относится к сокровищнице мировой поэтической мысли. Кто из нас без трепета в сердце слушал озвученное в сериале письмо влюбленного повелителя или его стихотворные строки, обращенные к вечно любимой и вечно влюбленной Хюррем?

Что может быть прекраснее лирических строк, написанных с мыслями о любимой? Когда слышишь их, когда читаешь их, перестаешь думать, что кроме самых чистых и нежных чувств в этом человеке жил клубок чувств жестоких, грозных и противоречивых.

Письмо Сулеймана к Хюррем

«Ветер мой, прохладный, но в то же время огненно обжигающий, моя Хюррем. О, какие глаза, они убивают твоего Повелителя, манят и завораживают. Сердца моего госпожа, я твой раб, раб любви своей к тебе. Сколько счастья в прикосновениях твоих, любовь моя, как мне тепло и радостно от улыбки твоей, моя лучезарная пери. Ах, эти руки, руки, что так обнимают, так ласкают, так увлекают в свои объятия. И что же делать мне, как совладать со своим разумом, как, скажи? Заворожила, и вот – плен эта твоя любовь, моя Хюррем, сладкий плен моей любви…»

Не счесть удивленно распахнутых глаз у телеэкранов, когда слышишь трогательное из уст великого воина Сулеймана I:

– Я сегодня снова в нее влюбился…

И удивляешься каждый раз: как же ей удалось так завладеть его сердцем?!

– Хочешь – умри один раз рядом со мной, хочешь – умирай каждый день без меня!

– Я управляю миром, а ты – мной!

И ее ответы, полные такой же повелительной страсти:

– Нет любви – тогда не будет и меня!

Роксолана и Султан. Художник Карл Антон Хакель

Письмо к Султану Великолепному от Хюррем

«Мой повелитель, мой шах, любимый душой и сердцем, жизнь моя, единственная надежда моя на этом и на том свете! Пусть Тот, что вечно живой, отдалит вашу честную личность от всех болей, а ваше бытие от всех недугов, да приблизит Он вас к своим бесконечным милостям и отдаст под опеку своего наибольшего любимца Магомета и под защиту своих угодников; да поможет вам, чтобы вы со своей счастливой звездой и царским знаменем всегда одерживали победы над презренными и злорадными неверными, – аминь, величайший Помощник! Ныне меня, вашу рабыню, приятным отношением Повелителя, вызвавшим беспредельную радость, и вашим честным письмом, ароматным, как мускус, подняли из праха забвения, ибо изволили в свой царский счастливый час позаботиться, чтобы письмо дошло до меня и осчастливило меня. А какой чистой щедрости его страницы! Голова увенчана короной, а благословенные стопы бисерными драгоценностями и рубиновыми красками. Ваше письмо высушило кровавые слезы на моих заплаканных глазах, наполнив их светом, а в тоскующее сердце влило радость. Да исполнятся ваши, день моего счастья, все желания и радости души, да переполнены будут сады вашего благополучия прекрасными жасминовыми цветами моей любви, чарующей, как ваш пресветлый лик, о мой властитель, мой султан, мой падишах!»

Пленница султана Великолепного, ставшая королевой Востока, Хюррем Султан, талантливо владевшая словом, слагала письма и стихи в унисон своему великому возлюбленному. «Возможно, я больше не смогу увидеть твоего благословенного лица, – писала она в одном из писем, – так что знай: я люблю тебя больше жизни, Сулейман… И все, что со мной произошло, произошло из-за этого. Но я готова ко всему. Если за эту любовь нужно заплатить жизнью, я заплачу хоть сто тысяч раз… Ваша нижайшая хасеки Хюррем».

Сулейман и Хюррем выражали свои чувства в письмах и стихотворных строках

Ах, как же правдиво, созвучно тому времени звучат они, страстные слова, произносимые современной Хюррем – актрисой Мерьем Узерли, с ее странноватой мимикой и выразительными глазами. И думаешь грешным делом: уж не душа ли Роксоланы вселилась в эту рыжекудрую молодую женщину?

А ведь может быть и так.

Особенно если вспомнить, как Мерьем призналась в одном из интервью, что «разговаривала» с таинственной героиней. Актриса тогда только-только прилетела в Стамбул и чувствовала себя одинокой.

«Начали читать утренний азан[20], у меня аж мурашки по коже побежали. И я стала разговаривать с Хюррем: «Не знаю, слышишь ты меня или нет, но твоя душа где-то здесь. Ты жила в этом мире, а я только что пришла, я еще живу. Очевидно, ты много настрадалась, делала как плохое, так и хорошее, ты же все-таки человек. Если ты веришь, что я могу отобразить тебя, вдохнуть жизнь в этот персонаж, дай мне силы, я ради тебя сделаю все, на что только способна»…».

Впервые попав в Стамбул, актриса Мерьем Узерли была потрясена этим великолепным городом… Фото автора

На фоне подобных слов, на фоне перипетий жизни этой оставшейся в волнах истории удивительной пары, начинаешь удивляться, как история любви выдуманных Шекспиром Монтекки и Капулетти смогла покорить мир больше, нежели реальная любовь Сулеймана и Хюррем?

О том, какой силы была та давняя любовь, говорил и современный султан Сулейман – актер Халит Эргенч[21]:

– Все сцены, которые мы снимали, являются абсолютно нормальными для времен правления султанов. Сулейман Великолепный добился власти такими способами, которые сейчас сочтут неприемлемыми. Например, он издал приказ убить собственного сына, и присутствовал на его казни. Разве в наше время это можно было бы счесть нормальным? Но в те времена подобные вещи считались обыденными. Из исторических документов мы знаем, что у всех султанов были большие гаремы и очень многие наложницы имели от султана детей. Разве сегодня такое возможно? Но даже, не смотря на это, называть Сулеймана распутным совсем нелогично, ведь после встречи с Хюррем все его внимание было приковано только к ней. Их любовь была очень сильна. После смерти жены Сулейман даже сменил золотые и серебряные тарелки на фарфоровые, запретил играть музыку во всем дворце и всецело отдался религии. Мне кажется, со временем все люди поймут, что мы хотели передать через сюжет.

Рабочий момент съемок сериала

И действительно понимаешь, что спустя несколько веков истинная Любовь вновь обретает свои крылья… пусть даже эти крылья – всего лишь длительный сериал. Но ведь крылья эти так успешно скользят по телеэкранам, накрывая весь мир. И пусть мы все станем от этой любви чуточку добрее и терпимее друг к другу.

Любимая, потоком слез безбрежных Я б тропку залил, на которой нежно Ты легкие оставила следы. Чем старше я, тем тяжелей забота, Белей волос былая позолота, И дни мои, как серебро, седы. К тебе, родная, память льнет и рвется, Но ей, увы, достичь не удается Твоей далекой, дорогой страны. Не думай, что сумеют Рая реки И страсть, и нежность утолить навеки! Вот почему глаза мои влажны. И все же в мире лжи, где рушатся святыни, Я верю: свет придет, и нежность возвратится. Я горевал вчера. Кем я утешусь ныне? Тобой, моя любовь, тобой, моя Царица! Какие чувства без тебя пробудит Подлунный мир от края и до края? Но если и в раю тебя не будет — Не нужно рая!

Хасеки Хюррем скончалась 15 марта 1558 год и была похоронена в мавзолее, который заранее был построен для нее за мечетью Сулеймание. О том, как отреагировал Сулейман на потерю возлюбленной супруги, свидетельствует его последующая жизнь. А еще – стихи, которые он по-прежнему посвящал своей вечно любимой женщине. Вот так начинается одно из них, написанное после смерти Хюррем.

Я изнываю от тоски на вершине печали, Где день и ночь я плачу и вздыхаю. О горе мне теперь, когда возлюбленной моей не стало…

После смерти Хюррем Сулейман не взял себе новую жену и провел последние годы жизни в качестве вдовствующего султана…

Его жизнь утратила краски с исчезновением из нее верной Хюррем. За его годами старения наблюдали многие, но немногие оставили нам свои заметки. К примеру, посол Австрии в Османской империи в XVI веке Огьер Гиселин де Бусбек писал, что с возрастом Сулейман становится все более набожным и суеверным, очевидно, страшась судьбы, которая ждет его после смерти. Сулейман прожил более 70 лет, из них 46 лет он правил Османской империей. Умер 5 (6) сентября 1566 года.

Мавзолей, где похоронена Хюррем, находится на территории мечети Сулеймание

…На одном из семи холмов Стамбула высится мечеть Сулеймана Великолепного. Пожалуй, это главное творение великого Синана, еще одна попытка затмить византийскую Софию. Мечеть находится недалеко от акведука Валента, рядом со Стамбульским университетом. Огромное внушительное сооружение поражает своим изяществом, большой центральный купол мечети окружают маленькие купола.

По преданию, султану Сулейману Законодателю приснился Пророк Мухаммед, который указал ему место, где должна быть построена мечеть. Проснувшись в глубоком волнении, владыка воздает хвалу Всевышнему, после чего он вызывает к себе архитектора Синана. «О, мой султан, я стоял рядом с вами!» – восклицает мастер и рассказывает ему тот же самый сон.

Мечеть Сулеймание – вторая по значению и первая по размерам мечеть Стамбула (первая по значению – мечеть Султана Ахмета), вмещает более 5000 верующих

Грандиозная мечеть, получившая название Сулеймание, стала самой большой в Стамбуле мечетью, чей огромный купол в обрамлении четырех высоких минаретов доминирует на горизонте старого города, устремляясь ввысь с гребня холма над бухтой Золотой Рог. Помимо мечети, религиозный комплекс включает: четыре медресе, подготовительную школу, школу изучения Корана, начальную школу, медицинское училище, лазарет, приют для умалишенных, публичную кухню, торговый ряд, публичную баню и две усыпальницы – одну для Сулеймана, а другую для Хюррем. Усыпальницы султана и его жены находятся во дворе мечети Сулеймание. Строительство Сулеймание было закончено в 1557 г., и в день ее освящения, как утверждает известный османский путешественник Эвлия Челеби, архитектор Синан сказал Сулейману: «Я построил для тебя, о падишах, мечеть, которая останется на лице земли до судного дня».

Глава 19 СТАМБУЛ. ЗДЕСЬ СНИМАЛИ СЕРИАЛ «ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК»

Сериал «Великолепный век» (Muhteşem Yüzyıl) давно стал брендом современной Турции. Историко-эпическая сага в жанре остросюжетной драмы выходит с 2011 года. В июне 2014 года телесериал завершается, создатели будут снимать новый проект – сериал «Янычары».

Побив в Турции все рекорды по просмотрам, «ВВ» плавно перешел на экраны соседних стран, а затем поверг в восторг и российских зрителей.

Число поклонников телеэпопеи давно перевалило за два десятка миллионов.

Сериал оказался довольно скандальным, он вызвал непрекращающуюся волну дискуссий в самой Турции, критиковался политиками и различными общественными организациями. Турецкие СМИ заявляли, что они получили десятки тысяч жалоб на сериал из-за того, что в нем значительно искажают историю. Результатом, как мы уже знаем, стало закрытие на реставрацию главной фишки экскурсионных туров – гарема во дворце Топкапы.

Интерес к этой исторической драме настолько велик, что недавно на стамбульскую сцену вернули балет Hürrem Sultan («Хюррем Султан»).

После выхода сериала «Великолепный век» невероятной популярностью пользуется все, что связано с Хюррем и Сулейманом. Лоток с книгами на территории Топкапы. Фото автора

Турфирмы, сориентировавшись на любовь зрителей к турецкому фильму, готовы продать вам туры в Стамбул под названиями «Великолепный век», «По следам Великолепного века», «По следам Сулеймана и Хюррем» и проч. Что же нам обещают? – Уверяю, как раз то, что мы с вами проделали с помощью этой книги.

В рекламе одного их многочисленных стамбульских путешествий нам предлагают: «Погрузитесь в увлекательную историю наложницы-украинки Александры, позднее Роксоланы, попавшей в гарем к турецкому султану в этом туре в Стамбул. Рыжая бестия Роксолана при помощи хитрости и обольщения ухитрилась обратить на себя внимание султана Сулеймана Великолепного, потом влюбить его в себя и со временем стать его главной женой и матерью престолонаследника. Прекрасная возможность окунуться в историю Великолепного века в туре в Стамбул, узнать секреты Стамбула, насладиться восточным колоритом города и ночными видами Босфора».

Знаменитый турецкий кофе. Фото автора

В программе этого и других подобных туров стоят: обзорная экскурсия по Стамбулу по местам Великолепного века – площадь Ипподром, Голубая мечеть, дворец султанов Топкапы, обзорная экскурсия по Босфору и панорамный обзор с самой высокой точки Стамбула. В качестве бонуса вам могут предложить ужин под музыку в сопровождении «танцев живота» в стиле «Великолепного века».

Если же вы посетите перечисленные экскурсии, а затем оставите достаточно времени на пешие экскурсии по городу, то узнаете гораздо больше о Стамбуле, его исторических местах и поймете, что Хюррем (здесь ее никто не зовет Роксоланой!) и поныне «живее всех живых». Скажу честно: после нескольких часов целенаправленного блуждания по стамбульским лавочкам-бутикам я уже не удивлялась, увидев фотографии прелестной Мерьем Узерли в роли Хюррем, выставленные в витринах. Особо популярна она у торговцев всякими прелестями в виде украшений «под Хюррем». Впрочем, портрет Ла Россы в раме обнаружился мной на втором этаже пустующего кафе, у дверей которого активно зазывал туристок наглый веселый турок. Избежать соблазна выпить туркиш-кофе я не смогла, отметив позже, что многие подают великолепный кофе в своеобразных «султанских» (как я их определила для себя) чашечках. Только после выпитого кофе по внутренним краям чашки оставались странные разводы, похожие на византийскую роспись или римскую мозаику…

После кофе можно посетить книжный магазин (их здесь, к счастью, превеликое множество), чтобы убедиться, что Хюррем и там – едва ли не главная героиня альбомов, книг и буклетов. Кстати, книги о Хюррем, Сулеймане и истории Османской империи активно продают на лотках и во дворе дворца Топкапы, и в сувенирных лавках храма-собора-мечети Айя-Софии. А то и просто предлагаются уличными торговцами вместе с путеводителями по Стамбулу на разных языках мира.

Кроме книг в продаже появились и другие товары «под Хюррем»: чайные сервизы, зеркало, корона, ободок для волос – как у Хюррем, духи, кольца, колье; баня-хаммам, плов, кекс, пирожное и прочие вещи и блюда носят имя Хюррем. Утверждают, что ручное зеркало «как у Хюррем» в интернет-магазинах до сих пор распродается мгновенно, едва успев попасть на виртуальные прилавки. Даже путешествующие отмечают: куда ни глянь – везде натыкаешься на Хюррем: мол, женщины красят волосы в цвет Хюррем.

Турцию захлестнула волна туристов, везде и во всем ищущих следы знаменитой славянки. Вот и хаммам – подарок султана своей любезной супруге – заново отреставрирован и отдан в аренду на 15 лет туристическому бизнесу. Сейчас там проводятся предсвадебные девичники и мальчишники, обряды обрезания и прочие празднества. Простая помывка в хаммаме стоит уже от 70 евро.

После помывки вы можете надушиться парфюмерным набором «Хюррем и Сулейман» (духи созданы из лаванды и фруктовых эссенций), затем выпить чайку из чайного сервиза «Хюррем» (сервиз из 40 частей выпускает фирма «Берф»).

А можете пойти другим путем. После хаммама вы можете попасть в парикмахерскую, где вам окажут недешевую услугу: выкрасят волосы под цвет Хюррем и уложат их в таком же стиле. Далее вы можете отправиться по бутикам, чтобы прикупить кольцо и колье Хюррем. Кольцо Хюррем – первый подарок султана Сулеймана в виде каплевидной формы изумруда в окружении циркония нынче пользуется повышенным спросом у женского населения всех возрастов (выпускается всех размеров). Кольцо можно обнаружить не только в каждой ювелирной лавке, но и в лавчонках попроще, и даже на лотке с бижутерией в Цистерне Базилика. Не меньшей популярностью и спросом пользуется такое же колье (на любой кошелек: в золотой и серебряной оправе). Хотите почувствовать себя королевой Османской империи? – примерьте корону. Корона, которую в фильме носит Хюррем Султан, в современном варианте украшена камнями сваровски, и также регулярно испрашиваема модницами со всего мира.

Ну а если вы предпочитаете после хаммама просто плотно подкрепиться, то практически в любом ресторане Турции вам предложат плов «Хюррем Султан». А, к примеру, сеть ресторанов «Пидеджи» недавно взяла патент на рецепт выпускаемых пиде[22] «Хюррем», в состав которых входит куриная грудка, грибы, баклажаны, помидоры и мягкий сыр. Турецкие кулинары готовы каждого побаловать изысканными пирожными «Султан Сулейман» или для сравнения – «Хюррем Султан». Если сладкого хочется, но оно противопоказано, возьмите кекс «Хюррем Султан», в состав которого входят сухофрукты и орехи, которые так любила все та же незабвенная и востребованная временем Хюррем…

Вот это слава, обрушившаяся на историческую персону спустя 500 лет после ее ухода из этого мира!

А теперь пришла пора ответить на волнующий многих вопрос: мы погуляли по Стамбулу, посетили многие места, имеющие отношение к «Великолепному веку», но где же снимался сам культовый сериал?

Для съемок сериала была выстроена декорация, повторяющая настоящий дворец Топкапы в Стамбуле. Декорации заняли примерно 5000 кв. метров площади. Там и снимали сериал «Великолепный век».

В павильоне воссоздали внутреннее убранство дворца, открытого ныне для посещения туристами со всего мира. Отдельную часть построек составили дома и внутренние дворики дворца, построенные на открытом воздухе, – добавив еще около 3 000 кв. метров студийных территорий. Одновременно был воссоздан в декорациях целый район Стамбула, к примеру, декорации у залива Золотой рог имитируют площади, улицы и базар (на этом базаре в разных сценах побывали почти все главные персонажи сериала). Рисовал эскизы и следил за процессом создания декораций художник-постановщик Зафар Кнылмаз.

Многие считали, что такой масштабный проект не осуществим, ибо требует огромных затрат, и предрекали провал. Но продюсер сериала «Великолепный век» рискнул (приблизительный бюджет только первых 2-х сезонов составил около 4 миллионов турецких лир.) И если сначала многие считали, что им не стоит связываться с создателями сериала «Великолепный век», то уже вскоре началась борьба за места в кадре и участие в самом популярном проекте страны.

Турецкий актер Халит Эргенч, сыгравший султана Сулеймана I Великолепного, говорил о проекте: «Конечно, некоторые сцены сериала полностью вымышленные, но многие и правдивые. Мы тщательно изучаем исторические справки перед тем как снять ту или иную сцену. Кроме того, события в сериале происходят в правильном хронологическом порядке. «Великолепный век» является уникальным турецким проектом, и, конечно же, он будет подвергаться различной критике – такова жизнь».

Законодатель, завоеватель, победитель, обладатель самых красивых наложниц, большую часть своей жизни провел лишь с одной обожаемой женщиной и законной женой – Хюррем Султан. Едущие в Стамбул туристки не скрывают своего восхищения этой историей, и словно бы ставя себя на место Роксоланы, интуитивно присматриваются к туркам, предполагая в них защитников от всяческих невзгод, почти султанов своих судеб. Многие действительно остаются жить в Турции, но только ни одной из них уже никогда не повторить путь, который прошла чужеземка-невольница, попавшая в гарем и полюбившая властелина гарема, Стамбула, Османской империи и «всего мира»…

Примечания

1

Сельджуки, ветвь тюрок-огузов (туркмен; первоначально жили на Сырдарье), названная так по имени их предводителя Сельджука (10 – начало 11 вв.), а также одно из названий созданной ими мусульманской династии Сельджукидов. – Примеч. ред.

(обратно)

2

Впоследствии от имени собственного Оттоман, имени первого Османского султана, появилось название мягкой мебели без спинки, для сидения – оттоманок. Также оттоманами иногда называли турок. – Примеч. ред.

(обратно)

3

Улемы (арабское улама, уламб; множественное число от алим, буквально: знающий, ученый), мусульманские богословы и законоведы. В Средние века в ведении улемов находились мусульманские религиозные учреждения, школа, право, суд и др. – Примеч. ред.

(обратно)

4

Кючук-Кайнарджийский мирный договор (тур. Küçük Kaynarca Antlaşması) – мирный договор между Россией и Османской империей, заключенный 10 (21) июля 1774 в лагере при деревне Кючук-Кайнарджи (ныне Болгария); завершил первую турецкую войну императрицы Екатерины II. Подтвердил территориальные завоевания России в рамках предыдущего Белградского мирного договора от 1739 года. – Примеч. ред.

(обратно)

5

Янычары (тур. yeniçeri (йеничери) – новый воин) – регулярная пехота Османской империи в 1365–1826 годах. Янычары вместе с сипахами и акынджи (конницей) составляли основу войска в Османской империи. – Примеч. ред.

(обратно)

6

Сипахи (спахи, от перс. sepāh – «войско», спахии во французской транслитерации) – разновидность турецкой тяжелой кавалерии. Наряду с янычарами вплоть до середины XVIII века были основным военным подразделением, используемым в Османской империи. – Примеч. ред.

(обратно)

7

Дворец великого визиря назывался «Баб-и Али», «Высокие ворота»; по-французски «La Sablime Porte». Поэтому европейские дипломаты называли турецкое правительство «Высокой Портой». – Примеч. ред.

(обратно)

8

Младотурки (тур. Jön Türkler) – политическое движение в Османской империи, основанное Мидхадом-пашой, которое начиная с 1876 года пыталось провести либеральные реформы и создать конституционное государственное устройство. – Примеч. ред.

(обратно)

9

-i-more.livejournal.com/104555.html

(обратно)

10

Топкапы (тур. Topkapı) – главный дворец Османской империи до середины XIX века. Название Топкапы в переводе с турецкого означает «Пушечные ворота» (тур. top – пушка, kapı – ворота, дверь). В русском написании встречается также «Топкапи». – Примеч. ред.

(обратно)

11

(обратно)

12

/

(обратно)

13

-kristi-den-braun-i-orxan-pamuk-chto-obshhego-chast-ii/

(обратно)

14

/

(обратно)

15

-woman.com/bio/roksolana.htm

(обратно)

16

/

(обратно)

17

Хюррем в это время носила под сердцем третьего ребенка. – Авт.

(обратно)

18

Он умер 22 сентября 1520 г.

(обратно)

19

От англ. nomad – кочевник.

(обратно)

20

Азан – в исламе призыв к обязательной молитве.

(обратно)

21

-xalita-ergencha/

(обратно)

22

Пиде – национальное блюдо турецкой кухни, схожее с итальянской пиццей, но по форме напоминающее «лодочку».

(обратно)

Оглавление

ИСТОРИЯ СТАМБУЛА Очень краткое вступление

Часть I ВЕЛИЧИЕ И КРАХ. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

  Глава 1 ЛЕГЕНДА ОБ ЭРТУГРУЛЕ, или КАК ПОЯВИЛАСЬ ОСМАНСКАЯ ТУРЦИЯ

  Глава 2 ВЗЯТИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ, или «ЛУЧШЕ ТУРЕЦКИЙ ТЮРБАН, ЧЕМ ПАПСКАЯ ТИАРА!»

  Глава 3 «РУССКИЙ» БОСФОР, или КОГДА КОРРУПЦИЯ И ИНТРИГИ МЕШАЮТ ПОЛИТИКЕ

  Глава 4 «СМЕРТЬ ПРИНЦА МЕНЕЕ ПРИСКОРБНА, ЧЕМ ПОТЕРЯ ПРОВИНЦИИ!»

  Глава 5 ВОИНЫ И ДВОРЦОВЫЕ ПАЖИ, или СЧАСТЛИВЫЕ РАБЫ НА СЛУЖБЕ СУЛТАНА

  Глава 6 КАК НАПОЛЕОН И МЛАДОТУРКИ УСКОРИЛИ ГИБЕЛЬ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Часть II СТАМБУЛ– ГОРОД ЛЮБВИ. ЗДЕСЬ ЖИЛА РОКСОЛАНА…

  Глава 7 ОРХАН ПАМУК И ДРУГИЕ ПИСАТЕЛИ О ЛЮБИМОМ ГОРОДЕ

  Глава 8 ТОПКАПЫ – ДВОРЕЦ ДЛЯ НЕВОЛЬНИЦ И СЧАСТЛИВИЦ

  Глава 9 ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН, или В ГАРЕМ, ЗА ВРАТА СЧАСТЬЯ!

  Глава 10 АКВЕДУК ВАЛЕНТА И ДВОРЕЦ, ПРОВАЛИВШИЙСЯ ПОД ЗЕМЛЮ

  Глава 11 МЕХМЕД II, ДЭН БРАУН И КУЛЬТОВАЯ АЙЯ-СОФИЯ

  Глава 12 ПО ЭТИМ УЛИЦАМ ХОДИЛА СУЛТАНША, или ЧТО ПОСТРОИЛА В ИСТАНБУЛЕ ХЮРРЕМ

  Глава 13 ДВОРЕЦ ИБРАГИМА-ПАШИ, или ЧТО ДЕЛАЛА РОКСОЛАНА НА ИППОДРОМЕ

  Глава 14 ГОЛУБАЯ МЕЧЕТЬ, или ЦВЕТОК ЛЮБВИ– ТЮЛЬПАН

Часть III УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ СУЛТАНА СУЛЕЙМАНА И ЕГО НЕВОЛЬНИЦЫ

  Глава 15 СУЛЕЙМАН I ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ. ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ ДИНАСТИИ ОСМАНОВ

  Глава 16 КТО НАЗВАЛ ПЛЕННИЦУ РОКСОЛАНОЙ? РАЗГАДАННАЯ ЗАГАДКА ХЮРРЕМ

  Глава 17 ФАВОРИТ ПОВЕЛИТЕЛЯ ИБРАГИМ-ПАША. ГРЕК, СТАВШИЙ ВИЗИРЕМ

  Глава 18 ВЛЮБЛЕННЫЙ СУЛТАН: «Я УПРАВЛЯЮ МИРОМ, А ТЫ– МНОЙ!»

  Глава 19 СТАМБУЛ. ЗДЕСЬ СНИМАЛИ СЕРИАЛ «ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК» Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg