«Полк рабочей Москвы»

В 1917 году я находился в Париже в политической эмиграции и стремился любыми путями скорей вернуться в Россию. Наконец, мне это удалось. Я попал на пароход, шедший из Франции в Мурманск с вооружением для русской армии.

С невероятным трудом добрался из Мурманска в Петроград, встретился с Надеждой Константиновной Крупской, с ее помощью быстро вошел в курс событий. Побывал в некоторых воинских частях, выступал на митингах и по указанию Владимира Ильича Ленина выехал в Москву. Это тоже было трудно. Регулярное железнодорожное сообщение между Петроградом и Москвой оказалось прерванным. Ехал то в вагоне, то на паровозе и даже на дрезине.

Но вот и Москва. Наступают сумерки. По безлюдным переулкам пробираюсь в Замоскворечье. Откуда-то доносится ружейная и пулеметная стрельба. Она то ослабевает, то усиливается. Время от времени ухают разрывы артиллерийских снарядов. Полыхает зарево большого пожара.

Фонари на улицах не горят. Лишь кое-где одиноко светятся окна в жилых домах.

Московское вооруженное восстание семнадцатого года в полном разгаре. Красная гвардия и восставшие солдаты оттеснили юнкеров с окраин к центру. Замоскворецкий район полностью в руках восставших, но враг продолжает держать его под обстрелом.

Вестибюль большого каменного здания Коммерческого института (близ Большой Серпуховской улицы в переулке Щипок) едва освещен. Широкая парадная лестница ведет наверх. Там, в одной из комнат второго этажа, помещается Партийный боевой центр московских большевиков. [4]

В комнате многолюдно. Кроме членов партийного центра, здесь — представители с заводов и фабрик.

В двух шагах от входной двери — огромный, давно не чищенный самовар. На столе — стаканы и кружки с недопитым чаем, хлеб, колбаса, нарезанная крупными кусками, на обрывке газеты — пиленый сахар. Большая электрическая лампа затенена, чтобы яркий свет не привлекал внимания к дому. На деревянном диване, укрывшись потертым ватным пальто, кто-то крепко спит, подложив под голову руку.

Большинство из присутствующих мне знакомо — это старые большевики-подпольщики. Многие из них бывали в тюрьмах и ссылках, совершали побеги, познали горечь эмиграции, трудную жизнь на нелегальном положении в России. Железные люди! Во имя партии, для блага народа они готовы на все.