«Главный противник. Тайная война за СССР»

Это книга о людях разведки. Меньше всего мне хотелось показать их схематичными героями, эдакими дисциплинированными, натренированными роботами, запрограммированными на подвиг во имя и неминуемую удачу ради… Нет, этим людям часто выпадает столько испытаний, страданий, а порой обиднейших недоверия и подозрений, что на их месте другие сломались бы, не выдержали.

Профессия разведчика уникальна не потому, что увлекательна или становится посильной ношей лишь для горстки отмеченных редчайшими способностями, природой данными и учителями воспитанными. Нет. Разведка, особенно нелегальная, о которой немало рассказывается в этой книге, невольно обрекает на самопожертвование. И каких бы успехов не добился человек, живущий не своей жизнью, по чужой легенде, его деяния, как правило, не превращаются в предмет всеобщего достояния и восхищения. Его подвиг — для узкого круга молчаливых посвященных. Но вот результат работы пожинают, чаще всего, и не подозревая об этом, десятки миллионов. Где бы мы были, если бы разведка не добыла секретов создания атомной бомбы? Об ответе, абсолютно простом, бесхитростном, но каком трагичном, и думать не хочется.

Известность к безымянным представителям этой профессии приходит, как грустное правило, после разоблачения противником из-за предательства, как это случилось с нелегалами Абелем — Фишером и Молодым, или в самом конце длинной жизни — так было с супругами Мукасеями. Впрочем, есть и счастливые исключения — супружеская пара нелегалов Вартанянов. Но вспомним тогда и превращенного почти в хрестоматийного Николая Кузнецова. Вечно бодрого, подтянутого, ставящегося в пример целым поколениям, но как тяжко жившего и так рано лишенного жизни.

Сразу предупрежу читателя: практически за каждым сюжетом или даже раскрытым оперативным эпизодом прячется слово «почти». До сих пор под грифом «сов. секретно» некоторые настоящие фамилии, присутствует определенная недосказанность, когда за интригующим началом обязательно должно последовать продолжение, публикация которого затягивается на десятки лет. Порой и события давней поры смещены во времени. Нельзя называть стран и действовавших там верных помощников.