«900 дней в тылу врага»

Война застала меня в Торжке, куда я приехал к сестре на летние каникулы.

Был воскресный день… Жаркое солнце с утра привело меня на Тверцу, откуда уже доносились звонкие мальчишеские голоса, смех купающихся людей. Прохлада воды, ласкающие лучи солнца, приволье — можно ли придумать более приятный отдых? В тот момент, конечно, никто не предчувствовал большой беды. Никто не думал, что этот солнечный день станет черным днем для советской страны.

В полдень на берег прибежали ребятишки. Перебивая друг друга, они кричали страшное слово: «Война, война!»

Шум и смех над рекой сразу смолкли. Людей как будто подменили. Лица у всех сосредоточились, нахмурились.

Через несколько минут берег опустел.

Возвращаясь домой, я увидел на площади много народа, столпившегося у репродукторов. Радио сообщало о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Вражеские самолеты уже бомбили советские города, где-то на границе шли жестокие бои и гибли люди.

Весь день только и разговоров было о войне. У райвоенкомата стояли мужчины с вещевыми мешками. Их провожала вся родня. Женщины плакали, мужчины неловко успокаивали их, просили не волноваться — война скоро кончится и они вернутся домой.

Никто не предполагал тогда, что война продлится годы, что далеко не всем, стоящим сейчас у призывных пунктов, удастся прийти обратно к родному порогу, что осиротеют дети, овдовеют жены…

По пыльному булыжнику строем прошли мобилизованные. Впереди, усердно раздувая щеки, шагали музыканты. Духовой оркестр играл старый боевой марш.

По сторонам колонны бежали женщины. Некоторые держали на руках маленьких детей. Слышался плач.

Сжималось сердце. Хотелось подбежать, стать в ряды этих людей и идти с ними. Идти до конца, до победы!

Долго бродил я в тот день по улицам Торжка. Убедившись, что обстановка очень серьезная, решил ехать домой — в родное Кувшиново.

На другой день у меня собрались ребята-одноклассники. Всех мучил вопрос: как быть, что делать? Пришло время испытаний, время, когда нужно постоять за Родину.

Мы сидели на завалинке. Павлик Поповцев, мой лучший друг, отбросил в сторону прут, которым чертил что-то на песке.

— Нет, так сидеть нельзя! Надо идти в армию… добровольцами.