По свидетельству современников, в первую ночь по вступлении на российский престол императора Николая I Санкт-Петербург являл собой картину жуткую и для столицы могущественной империи необычайную.
«Площадь вся была обставлена войском, на ней горели огни, я подумал: "Точно военное время"», — рассказывал, отвечая на вопросы следствия, полковник Федор Николаевич Глинка[1].
«Мороз к вечеру усилился. На дворцовом дворе развели костры.
Дворцовая, Адмиралтейская и Сенатская площади представляли вид только что завоеванного города: на них также пылали костры, около которых гвардейские солдаты отогревались и ели принесенную им из казарм пищу. По окраинам этих площадей протянуты были цепи застрельщиков, никого посторонних, без особенного разрешения коменданта, не пропускавших. В нескольких местах на углах выходящих на площадь улиц стояли караулы и при них заряженные орудия. По всем направлениям площадей и смежным улицам ходили пешие и разъезжали конные патрули, и эти меры военного времени продолжались всю ночь», — воспоминал генерал-лейтенант Владимир Иванович Фелькнер, в 1825 году бывший прапорщиком лейб-гвардии Саперного батальона[2].
«На Исаакиевской площади кроме Конной гвардии на всю ночь было оставлено еще несколько полков. Перед каждым мостом было выставлено по два орудия. Полки расположились биваком и зажгли костры. Со всех сторон был виден свет этих бивачных огней», — добавлял барон Василий Романович фон Каульбарс, тогда штабс-ротмистр лейб-гвардии Конного полка[3].
«Ночь с 14 на 15 декабря была не менее замечательна, как и прошедший день…» — с предельной лаконичностью отметил и сам император Николай Павлович
Комментарии к книге «Милорадович», Александр Юльевич Бондаренко
Всего 0 комментариев