«Статьи из еженедельника «Профиль»»

«Время танцора» — фильм о войне и людях послевоенного времени. Несмотря на то, что на картину обрушились потоки критики, публика голосует за нее рублем: московские кинотеатры давно не помнят таких полных зрительных залов.

[Дмитрий Быков:]

— Саша, самые яростные поклонники вашей картины — те, кто прошел войну. Неважно, чеченскую или абхазскую. По их словам, вы очень точно поймали ощущение раззоренного, покинутого дома, в котором победитель жить не может. Поговаривают, что это у вас — от потери собственной дачи, которая якобы разрушена в Абхазии…

[Александр Миндадзе:]

— Слушайте, это потрясающий комплимент! Надо Вадиму рассказать. Значит, мы действительно попали в точку. Потому что ни у него, ни у меня сроду не было в Абхазии никакой дачи, и я всегда очень об этом жалел. Жизнь сложилась так, что я никогда не владел недвижимостью. Хотя, уделяй я этой проблеме какое-то внимание, можно было бы пожировать и понежиться на излете застоя… Вы не разрушайте эту легенду, ладно? Пусть думают, что мы магнаты.

[Дмитрий Быков:]

— И еще в одном вы правы. Человек после войны не может благополучно жить в прежнем браке — даже если, в отличие от вашего героя, не завел романа с медсестрой. Просто не выносит стабильности. Мой приятель, военный корреспондент, так и не может ужиться ни с одной…

[Александр Миндадзе:]

— Это хорошо.

[Дмитрий Быков:]

— Что ж хорошего?

[Александр Миндадзе:]

— Нет, другу вашему, скорее всего, плохо. Но значит, мы и тут угадали. Понимаете, я никогда не был на войне. Ни на афганской, ни на абхазской, ни на последней. Я служил, конечно, в армии, но это ведь совсем другая жизнь, гораздо более рутинная. А после войны действительно нельзя встроиться в нормальное существование — прежде всего потому, что там все происходит гораздо быстрее. У нас и говорит один персонаж, Фидель: до войны жил двадцать лет — ничего не помню. На войне был полгода — помню каждый день. И любовь тоже очень быстрая, полуслучайная, потому что все может кончиться вот сейчас, — это, конечно, придает почти невыносимую остроту всем чувствам.