Болотов закрывал глаза и улыбался, а мичман снова говорил:
- Эскадра, идущая кильватерной колонной, повернув "все вдруг", превращается в строй фронта, но остается эскадрой. Мы пойдем новым строем по новому направлению. Революция - это поворот "все вдруг".
По огромному серому морю шел весь боевой флот Республики. Болотов видел дым из тяжелых труб, а за дымом - сигнал на головном линкоре. По спуске сигнала флот поворачивал "все вдруг" на восемь румбов влево. ,- - Они красиво ворочают, - сказал Болотов, - но почему на корабле так здорово трясет?
- Потому что у вас испанка, и вы не на корабле, в в вагоне.
Тогда Болотов увидел окно вагона и в нем бегущие ряды высоких, до самого неба, елей. На скамье напротив действительно сидел мичман. Тот самый мичман, с которым он встречался в Мурманске. Только теперь было приятно смотреть ему в лицо. Это потому, что он тоже едет в Питер.
- Отчего такие высокие деревья?
-- Выросли.
- Как они могли вырасти? Здесь ничего не растет. Здесь Мурман.
- Здесь не Мурман. Мы подъезжаем к Петербургу. Болотов поднялся и протянул руку. Сделать это было нелегко. Раз все-таки сделал, значит, очень хотел.
- Меня зовут Болотов... Гришка Болотов.
- Шурка Сейберт, - ответил мичман. - Лежите, испанец, и не двигайтесь.
Комментарии к книге «Центромурцы», Сергей Адамович Колбасьев
Всего 0 комментариев