У этой книги будет несколько героев. Самый главный — конечно, тот, чьим именем она названа. Но человек этот обладал такими удивительными свойствами, так хорошо знал природу вещей и природу людей, деревьев, птиц и зверей, так хорошо умел прятаться и маскироваться, что голыми руками его не взять.
А казалось бы, чего проще — перед нами восемь томов его сочинений, и среди них добрая половина автобиографических, несколько замечательных книг его жены и книга воспоминаний о нем. Наконец, перед нами четыре изданных тома его дневников, охватывающих период с 1914-го по 1925 год, а всего этих томов должно быть двадцать пять (!), и, наверное, тот, кто все их прочтет, сравнится с их автором в премудрости. Писали о нем многие замечательные русские и советские поэты и прозаики, хотя, как увидим дальше, писали вещи весьма противоречивые; высоко отзывались критики, литературоведы — и, очевидно, самое известное высказывание о его творчестве принадлежит Константину Георгиевичу Паустовскому:
«Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту, то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю писателя Михаила Михайловича Пришвина»
Пожалуй, именно с легкой руки автора «Мещерской стороны» и «Золотой розы» долгое время в нашем сознании существовала некая легенда о Пришвине как о тайновидце, волхве и знатоке природы, однако в знаменитых и прекрасных словах этих и в таком понимании Пришвина — не вся правда, а лишь часть ее. Это не следует понимать как упрек Паустовскому. Просто многого сказать в середине пятидесятых было невозможно, тут скорее попытка замаскировать истинную суть вещей и сокрыть лик этого человека, да и не случайно сам Пришвин признавался, что пейзажей не любит и писать их стыдится. И вообще пишет о другом. А место свое в литературе определил так:
«Розанов — послесловие русской литературы, я — бесплатное приложение. И все…»
Комментарии к книге «Пришвин, или Гений жизни», Алексей Николаевич Варламов
Всего 0 комментариев