«Шваб», как именовали про себя ученики фон Дуйсбурга, услышав название местечка, при котором соединенные польско-литовские и русские войска под руководством польского короля Ягелло наголову разгромили немецких рыцарей, побагровел:
— Вы безнравственный юноша! Я вас оставляю на два часа после уроков в наказание!..
Из времени учебы в старших классах в памяти навсегда осталась трагическая гибель однокурсника Феликса Игнация Нейфельдта.
Возвращение из заграничного турне Хелены Моджеевской, которой гордились поляки, взбудоражило всю Варшаву и предвещало, казалось бы, сплошные развлечения. Особенно возбуждена была учащаяся молодежь. Еще бы! Ведь самые первые спектакли всемирно известная актриса давала в пользу учеников гимназий и студентов. И не было ничего удивительного, что именно студенты стали самыми горячими ее поклонниками.
Однако гимназистам без разрешения начальства не позволялось посещать спектакли. Администрации театра запретили продавать им билеты. Но можно было кого угодно остановить запретами, только не учеников гимназий.
— Или мы не дети и внуки повстанцев? — горячился Феликс. — Нам ли не знать правил конспирации?!
— Ты прав, — ответил Домбровский, — найдем подставное лицо.
— У меня есть знакомая учительница, — вспомнил Игнаций Нейфельдт, — она нам все устроит.
И вот билеты куплены. Заказан венок, перевитый широкой лентой под цвет польского национального флага и поднесен с надписью: «Хелене Моджеевской — польская учащаяся молодежь». Но власти уже настороже: театр оцеплен полицейским нарядом. И все-таки несколько сот гимназистов прорвали оцепление и ворвались в театр.
Наутро начались допросы:
— Были на спектакле?
— Давали деньги на венок?
— Знали, что лента изображает запрещенный национальный польский флаг?
Естественно, что на первый вопрос все ответили «да», а на два последних — «нет». Тогда было решено во всех трех гимназиях исключить по пять учеников. В их числе оказался и Феликс.
Во второй и третьей гимназиях исключенные приняли удар судьбы спокойно. Но в пятой дело осложнилось тем, что Игнаций Нейфельдт, не попавший в черный список и считавший, что из-за него пострадали товарищи, взбунтовался:
— Это я поднес венок!
— И я, — крикнул Домбровский.
— И я, — присоединился Кон, однофамилец Феликса.
Комментарии к книге «Мгновенье - целая жизнь», Михаил Гаврилович Воронецкий
Всего 0 комментариев