«Сталин»

Красная площадь — центр Москвы и огромной европейской и азиатской России. Центр Красной площади — Мавзолей. На левом крыле Мавзолея, в котором спит словно живой Ленин, стоят радом пять-шесть человек. Издалека они неотличимы друг от друга.

А кругом сходится и расходится симметрическое кипение масс. Кажется, будто оно выходит из-под земли и туда же, под землю, уходит. Во всю длину и ширину площади, от края до края, калейдоскопически развертывается процессия — нескончаемое шествие, над которым трепещут кумач и шелк, отягощенные буквами, словами; материя взывает. Или это — колоссальный спортивный праздник: в своем стремительном движении вперед он разрастается, как парк. Или, наконец, — движение самой мощной армии в мире, разбитый на четырехугольники красноармейский народ.

Перед нами всплывает то та, то другая часть празднества: сверкание движущейся щетины штыков или шеренга юношей и девушек, или просто цепь гордых, счастливых, смеющихся и светящихся лиц.

Этот многочасовой одухотворенный прибой, этот восторг, излучаемый толпами, заполнившими ряды трибун вдоль зубчатой стены Кремля, кипит водоворотом возгласов и восклицаний. У этого водоворота есть центр. Возгласы сливаются в одно имя: «Сталин!», «Да здравствует товарищ Сталин!». Один из стоящих на Мавзолее Ленина подносит руку к козырьку или приветственно поднимает ее, согнув в локте и выпрямив ладонь. Человек этот одет в длинную военную шинель, что, впрочем, не выделяет его среди других, стоящих радом.

Он и есть центр, сердце всего того, что лучами расходится от Москвы по всему миру.

В Советской стране его изображение — в скульптуре, живописи и фото — повсюду радом с изображением Ленина. Нет того уголка на заводе, в казарме, в учреждении, нет той витрины, где на красном фоне, между живописной диаграммой социалистической статистики (антирелигиозная икона!) и эмблемой серпа и молота, мы не увидели бы его лица. Недавно в России и других советских республиках был на всех стенах расклеен плакат с огромными, находящими друг на друга профилями двух умерших и одного живого: Маркс, Ленин, Сталин. Не много есть таких жилых комнат в рабочей ли, в интеллигентской ли семье, где не было бы портрета Сталина.

Вот оно — лицо народа, населяющего шестую часть мира, того нового народа, который вы любите или ненавидите.