Ольга Колпакова Как Бука и Бяка… или Братик для Буки Нестрашные сказки про страшную Буку и её ужасную сестрёнку Бяку Сказки для родителей про их детей. И для детей про их родителей
© О. В. Колпакова, текст, 2016
© А. Гордеева, иллюстрации, 2016
© Генри Пушель, макет, издание, 2016
* * *
Как Бука отгадала имя
– Ничего себе! – сказала Бука, поглядев на мамин живот. Живот у мамы был большой, будто она съела Букин мячик. Или, скорее, папину гирю: ходить маме с таким животом было трудно.
– И что будем делать? – поинтересовалась Бука, потрогав маму.
– Рожать, – уверенно ответила мама.
– В смысле? – не поняла Бука, что это за мероприятие такое – рожать.
– Бука, скоро у тебя появится братик, – объяснила мама. – Ты же хочешь, чтобы у тебя был братик? Сейчас он в животике, но скоро родится.
Бука задумалась. Вообще-то, она была уверена, что все дети берутся из-под кровати. Она точно помнила – её-то родители нашли под кроватью. Она даже время от времени туда заглядывала: не завелась ли там новая бука?
– Странное он себе место выбрал, – почесала голову Бука, – этот братик. Но прикольное. Я бы ни за что не догадалась там спрятаться. Ему не сильно темно?
– Нет, – сказал папа. – Мама редко рот держит закрытым, так что туда нормально света попадает.
– А ест он как?
– Ну, ест он тоже хорошо, – папа активно подключился к разговору, даже отложил ночник, который собирался ремонтировать.
Мама объяснила Буке, что малыш в животе ест то, что мама съедает.
Бука сходила к себе под кровать, вытащила тайную коробочку и принесла маме шоколадную конфету.
– Ну-ка, – попросила она маму, – угости братика.
Мама ела, а Бука следила, чтобы конфета не думала куда-нибудь в сторону свернуть. Когда конфета упала в живот, братик постучал изнутри пяткой – наверное, «спасибо» сказал. Бука тоже хотела постучать ему в ответ, но мама не разрешила. – Вот родится скоро, тогда будете играть, – сказала она.
– А как это он будет оттуда рожаться? – спросила Бука. – У тебя в животе дверки нету.
– Вот и папа тоже хочет посмотреть, как мы Буке братика родим, да, милый? – ласково, что прям даже как-то подозрительно, спросила мама папу.
– А может, мы лучше с Букой дома посидим? Картошку почистим. Пыль вытрем. Вот ещё надо ночник починить, – как-то жалобно ответил папа.
– Можно попробовать вытащить его через рот, – продолжала размышлять Бука. – Раз конфета к нему попала, то проход должен быть. Ну-ка, открой рот пошире, я погляжу…
– Ой, давайте об этом больше не будем разговаривать, – попросил папа. – Давайте лучше поговорим, как мы его будем звать.
– Ну конечно! – обрадовалась Бука. – Он ведь не вылезет из мамы, пока мы его не позовём. А чтобы позвать, надо догадаться, как его зовут.
Папа и мама стали называть разные имена, но живот вёл себя смирно, не желал откликаться. Бука приложила ухо к животу и слушала. Сначала было плохо слышно, а потом Бука услышала, как малыш зачмокал, забулькал и даже немножко захихикал.
– Всё понятно, – выслушав хитрое хихиканье, сообщила Бука родителям. – Его зовут Бяка. И он – сестричка.
Так и оказалось. У Буки родилась очень славная, розовенькая, пухленькая Бяка. Родилась, как и положено Бяке, ночью, когда все спали и никто не мог подглядеть, как она это делает.
– Какая ужасная… – осторожно трогая малюсенькие бякины пальчики и нюхая тёплую пушистую макушку, сказала Бука, – какая ужасно хорошенькая.
Как Бука и Бяка чуть не уехали на другую сторону Земли
Первое время мама и бабушка почему-то путали Буку и Бяку.
– Бука, ой, Бяка, не лезь коту в миску! Бяка, ой, то есть Бука, выключи телевизор.
В конце концов, Бука и Бяка стали откликаться на любое имя, даже на Гуся-Нося-Серафима-Стремительная. А папа зато вообще перестал откликаться, он постоянно засыпал. За едой, под душем, у компьютера, на унитазе. Он, как оказалось, везде мог спать. Даже стоя. Один раз заснул перед входной дверью, возвращаясь с работы. Хорошо, дедушка пошёл мусор выносить и папу разбудил. А то вдруг ночью какой-нибудь бандит его из подъезда бы украл или написал на нём что-нибудь скверное.
И всё это из-за того, что Бяка ночь не спала.
– Она у нас ночная Бяка, – решила Бука. – Бывают же ночные цветочки и бабочки, ещё совы.
Это Бука энциклопедию с дедушкой недавно рассматривала, поэтому она всё про ночных животных знала.
Бяка, может быть, и была ночная, но вся остальная семья была самая обычная, дневная. Днём папе приходилось ходить на работу, бабушке – в хор ветеранов, дедушке – на дачу, маме… Маме с Букой и Бякой нужно было сидеть дома, гулять, убираться и готовить. За день все так сильно уставали, что ночью очень хотели спать, и только Бяка почему-то не спала.
– Может быть, ей днём совсем не давать спать, тогда она ночью не вытерпит и уснёт, – предложил дедушка.
Но Бяка всё равно засыпала днём, несмотря на то, что дедушка играл с ней «в лошадку» и «щекоталки». А ночью просилась на ручки – петь песенки и танцевать.
– Я слышал, не надо ребёнка с собой в комнату брать. Покричит, покричит да и уснёт, – посоветовал дядя Саша, который жил наверху и изредка заглядывал к соседям в гости.
– А что, – сказала мама, – это идея. Но так как у нас нет отдельной комнаты для Бяки, оставим-ка мы её на ночь дяде Саше.
Мама, конечно, шутила, но дядя Саша немножко заволновался, потрогал у себя под рубашкой и сказал – Тогда уж и аппарат для кормления мне тоже на ночь отдавайте, у меня такого нету.
Но тут папа проснулся и категорично воспротивился маму с Бякой куда-то на ночь отдавать.
– Но ты не расстраивайся, – отложив энциклопедию, поспешила утешить доброго соседа Бука. – Если хочешь, я могу прийти к тебе ночью покричать. Я знаешь какая громкая – как три Бяки вместе взятые.
Дядя Саша быстро перевёл разговор на другое. На то, что, может быть, папе тогда сменить профессию. Работать по ночам. А днём вместе с Бякой спать. И вообще, надо всем сменить работу. Бабушка может по ночам ходить в хор петь.
– Есть ночные птицы, а у нас будет ночной хор ветеранов, – кивнула Бука.
– Ну не знаю. Я ещё ночной хор воров престарелого возраста могу понять. Или дежурных скорой помощи, а чтобы ветеранов… – пожала плечами бабушка.
– А мне прикажете кабачки по ночам собирать? – засмеялся дедушка. – Это какая-то банда ночных огородников получается.
– Во, заодно и в ночной хор огородников запишешься, – засмеялась бабушка.
– А можно переехать на другую сторону Земли, – заглянув в Букину энциклопедию, предложила мама. – На другой стороне Земли как раз ночь, когда у нас день.
Бука обрадовалась и побежала собирать в рюкзак игрушки. Давно она никуда не ездила, особенно на другую сторону Земли. Но потом посмотрела на глобусе, а там, на обратной стороне, оказался океан.
– Нет уж, – сказала бабушка, – никуда мы не поедем. Скоро Бяка подрастёт и будет как все.
– Ничего не поделаешь, – вздохнула Бука, доставая из рюкзака сороконожку Гусю-Носю-Серафиму-Стремительную, сшитую из носков.
– Придётся терпеть… – согласилась мама.
«Ничего не поделаешь, – вздыхала про себя Бяка. – Придётся терпеть и играть ночью. Ведь только ночью вся семья собирается вместе, чтобы со мной поиграть».
А папа ничего не сказал. Он спал, прислонившись к холодильнику.
Как Бука и Бяка вели переговоры
– Интересненько, – рассматривая свой язык в зеркало, пробормотала Бука, – всё у нас одинаково, руки, головы, даже рты… В одной семье живём, даже в одной комнате, а говорим на разных языках.
– Бе-бе-бе, – сказала Бяка и засмеялась. Ей понравилось, как Бука высовывала язык.
– «Бе-бе-бе» – это на овечковом языке, – поняла Бука и прошлась на четвереньках.
– Му-му! – продолжила беседу Бяка, пытаясь ползти вслед за Букой.
– Это на коровьем языке! – догадалась Бука и слегка боднула Бяку.
– Ав-ав! – сказала Бяка и попыталась лизнуть сестру.
– Ага! А это на собачковом, – Бука в ответ лизнула Бяку.
– Би-би! – захлопала в ладошки Бяка.
– Сколько ты иностранных языков знаешь! – удивилась Бука. – И овечий, и собачий, и даже машинко-автобусный!
– Да-да-да, – согласилась Бяка и улыбнулась во весь беззубый рот.
– Ой! – удивилась Бука. – Ты и человеческий язык уже знаешь? «Да-да-да» – это я и без перевода понимаю!
– Я смотрю, переговоры у вас идут успешно! – обрадовалась мама, заглянув с кухни в комнату.
Но она рано обрадовалась. Потому что Бяка, ползая по полу на животе, неожиданно обнаружила за батареей полезное ископаемое – конфету. Бяка покопала пальчиком, но конфета не выкапывалась.
– Дай-ка! – заметив, что нашла сестрёнка, Бука схватилась за конфету.
– Дай! – крикнула в ответ Бяка.
– Да-ай! – потянула к себе Бука.
– Дай-дай-дай! – завизжала Бяка.
И хотя переговоры они вели на одном языке, но понимать друг друга совсем не желали. Переговоры быстро зашли в тупик, и тогда Бяка немного поплевала на Буку. Бука слегка хлопнула Бяку по попе. Бяка дёрнула Буку за волосы. Бука ущипнула Бяку. Хорошо, что на крик из кухни быстро пришла мама и без всяких слов поставила обоих переговорщиков по разным углам. А конфету выбросила в мусорное ведро.
– Слово «дай» из какого-то ссорительного языка, – вздохнула из своего угла Бука.
– Лучше бы мы его не говорили, а молча по очереди конфету лизали.
– Да-да-да, – согласилась Бяка, но было уже поздно.
Как Бука и Бяка были Небукой и Небякой
– Бука! – позвал дедушка Буку, но ответа не получил.
– Бука, ты где? – погромче позвал дедушка Буку из кухни. Ему нужна была помощь. Положил куда-то очки и не мог их теперь отыскать, чтобы прочитать рецепт лукового супа.
Бука опять не отозвалась.
– Бука! – почти крикнул дедушка, начиная нервничать. Он прекрасно слышал, что Бука с Бякой возятся в детской.
Но Бука молчала!
Дедушка заволновался, вытер руки и пошёл в детскую. Всё было нормально. Бука и Бяка на месте. Бяка пытается поймать кота Дрёму и попробовать его на вкус. Бука вертится перед зеркалом, примеряет какой-то наряд.
– Бука, ты почему не отзываешься? – удивился дедушка.
– Вы мне? – тоже удивлённо спросила Бука.
– Вам, вам, – хмыкнул дедушка.
– Так я не Бука. – Бука, наконец, определилась, на каком месте будет закреплять мамину юбку, и перестала вертеться.
Дедушка озадаченно почесал затылок и кивнул:
– Ага, понял. Значит, Буки нету. А вы кто тогда, позвольте спросить?
– Принцесса, это ж видно! – расправив юбку на плечах, ответила Бука.
– Принцесса Небука и королевна Небяка! – торжественно обратился дедушка к внучкам. – Не соизволите ли вы помочь мне отыскать очки, а потом, возможно, и помыть посуду?
– Дедушка! – возмущённо ответила Небука.
– Фу! – добавила Небяка. То ли тоже не хотела искать очки, то ли пушистый Дрёмин хвост оказался невкусным.
– Не соизволим. Разве принцессы ищут очки и моют посуду? Они важно сидят на троне. – И Небука поправила заколку-корону, а Небяка, оставив в покое кота, постучала погремушкой по стульчику-трону.
– Ну раз такое дело, то ладно, – не стал спорить дедушка. – Садитесь, ваши величества, на трон и ждите, когда объявят королевский пир.
Дедушка поклонился и ушёл на кухню. Небука и Небяка соорудили мантии из покрывал и полминутки посидели на тронах, важно оглядывая свою свиту: кота-принца Дрёму, мишку Медка, куклу Антонину и рыцаря Крышку От Кастрюли. А потом устали сидеть и оглядывать.
– Знаешь что, сестрица, – сказала принцесса Небука королевне Небяке. – Не отправиться ли нам на бал?
И они с удовольствием отправились на бал. Принцесса важно шла и тащила под мышкой свиту. Королевна ходить ещё не умела, поэтому на бал она поползла.
Бал проходил в спальне на кровати. Жалко, что принц-кот Дрёма и рыцарь Крышка От Кастрюли не захотели танцевать. Дрёма даже забился под кровать. Не хотел он танцевать с принцессами, которые его слишком сильно стискивали и время от времени пытались на вкус попробовать.
А рыцарь очень давно лишился ног в схватке с драконом, поэтому танцевать у него не получалось, только кататься из угла в угол.
После бала принцесса и королевна отыскали слетевшие короны, заново подвязали мантии из покрывал и опять пошли сидеть на троне.
– Когда же нам дедушка принесёт угощение? – устала сидеть Небука.
– Ням-ням! – крикнула Небяка. Но дедушка не спешил, поэтому Небяка с Небукой принялись его звать:
– Дедушка! Подайте нам кушать! Уже пора начинать королевский пир!
Но дедушка не откликался.
– Де-душ-ка! А-А-А! – хором кричали Небука с Небякой. Хитрый дедушка чем-то гремел на кухне, шмыгал носом на лук, но не отзывался.
– Ладно, пошли проверим, как там наши слуги готовят пир.
Небука с Небякой, поддерживая длинные юбки и сползающие ползунки, отправились на кухню. Дедушка без очков колдовал над кипящей кастрюлей.
– Дедушка, мы зовём-зовём, – начала Небука. А дедушка свернул кухонное полотенце в виде тюрбана, положил себе на голову и произнёс незнакомым голосом:
– Вы это мне? Но я не дедушка. Я маг и волшебник. Я умею заколдовывать принцесс.
– Ой! – сказали принцесса с королевной, но было поздно. Потому что волшебник Недедушка превратил их в сыщиков, которые должны срочно найти его очки. Но сыщики получились бестолковые. Они приносили то вставные зубы, то кактус, то пойманного под кроватью принца-кота Дрёму. Тогда волшебник Недедушка плюнул-дунул и превратил сыщиков в собачек. Собачки Небука и Небяка долго гавкали друг на друга, потом друг друга вылизывали, и только когда начали кусать одна другую за носки, волшебник Недедушка превратил их в деревья. Но он зря надеялся, что деревья спокойнее собачек… На деревья налетел ураган, и они цеплялись ветками за всё вокруг, пока не свалили кактус. Тогда волшебник Недедушка превратил Небуку с Небякой в пылесосы и заставил подбирать землю. Небяка так хорошо превратилась, что попыталась собирать землю ртом, а не руками, и Недедушке пришлось быстренько её расколдовать. Но тут случилось непредвиденное – Небяка не расколдовывалась!
– Недедушка! Наверное, твоё волшебство уже ослабло, – заметила Небука, пытаясь вытащить изо рта у Небяки землю.
Небяка орала, как самый громкий пылесос.
Хорошо, что вернулась из магазина бабушка, всех расколдовала, нашла очки, убрала землю, пересадила кактус и доварила супчик.
– Ты, как всегда, вовремя, – похвалил бабушку дедушка, заглядывая в кастрюлю. Супчик больше не походил на волшебное луковое зелье.
– Ага, – кивнула Бука, раскладывая на столе ложки для обеда.
– Да, наша бабушка такая, – улыбнулся дедушка, доставая тарелки.
– И как у неё всегда так получается? – спросила Бука.
– А ты разве не знаешь? – удивился дедушка и подмигнул Буке: – Она же у нас не бабушка. Она же у нас… Скорая буко-бякательная помощь.
– Уа-уа! – раздалась где-то за окном сирена.
– Чья-то бабушка спешит на помощь, – кивнула Бука.
Как Бука и Бяка болели
Бука и Бяка любили всё делать вместе. Бука кушает – и Бяка ложку в рот тянет. Бяка зевнёт – Бука следом. Бука возьмёт игрушку – Бяке эту же нужно. Бяка почешется – и у Буки там же царапаться начнёт. И болели они тоже вместе либо с небольшим отрывом друг от друга. Только вот Бяка болеть совсем не любила – она ныла и капризничала, лекарство выплёвывала. А Буке болеть даже нравилось. Конечно, если при этом не сильно больно. Валяешься на диване с книжками и игрушками, и никто тебе не говорит, что пора вставать, умываться или за Бякой присмотреть. Бабушка с мамой вкусности приносят, по голове гладят. Папа с дедушкой книжки вслух читают или кукольный театр с игрушками разыгрывают. Даже кот Дрёма приходит, уютно устраивается под боком и разрешает гладить себя, сколько захочешь. Лечиться тоже не страшно – градусник совсем не больной, сиропчик вообще такая вкуснятина. Непонятно, почему Бяка капризничает, когда болеет. От этого и у Буки настроение болеть пропадает.
– Твои микробы, Бяка, какие-то невоспитанные и недрессированные, – размышляла Бука, доедая малиновое варенье из чая. – Тихо болеть не умеют. Надо их либо выгнать, либо перевоспитать.
Бяка только хныкала в ответ. Потому что эти невоспитанные микробы устроили в Бякиной голове топотушки и дрыгалки, и голова от этого гудела и кружилась.
Бука Бяку по голове пальцем постучала и говорит:
– Эй, микробы! Сейчас я вас дрессировать буду.
Микробы притихли. Испугались слегка. Некоторые решили убраться подобру-поздорову. Перешли в горло и там давай мерзко царапаться.
– Сейчас мы их оттуда прогоним, – пообещала Бука и принесла полоскание для горла.
– Микробы, к эвакуации в раковину приготовиться! – приказала Бука, а Бяка пошире рот раскрыла. Бука показала Бяке, как нужно горло полоскать. Это оказалось здорово – брызги во все стороны фонтаном и бульканье, как в вулкане.
Некоторые микробы, самые любопытные, решили проверить, что там булькает, и на вулкане из организма вылетели. Другие, самые вредные, из горла в живот скатились и там давай толкотню и бурчание устраивать.
Бука ухо приложила, послушала. Из Бякиного живота неразборчиво заругались.
– Ой, Бяка, заткни уши! – попросила Бука. – Детям такие слова слушать нельзя. У них там главарь микробный – хулиган. Он в школу никогда не ходил, и лапки у него всё время грязные. Сейчас мы его заставим лапы помыть, а заодно и рот.
Бука дала Бяке выпить специального лекарства. От ругучих микробов. Некоторые микробы послушно грязные лапки и рты помыли и тут же превратились в полезные бактерии. А оставшиеся решили спрятаться – спустились из живота чуть ниже.
– Теперь главное, чтобы они в пятках не засели, – озабоченно произнесла Бука и начала тихонько щекотать Бяке пяточки. Бяка засмеялась и ногами задрыгала. Вот тут-то микробам туго пришлось. В живот возвращаться – так лапы мыть заставят. В пятки не пускают – там Бука щекочется.
– Караул! Больной смеётся! – запищал мерзким голосом главный микроб.
– Так нельзя! Эта девочка не умеет правильно болеть! – запищали остальные. – Она – невоспитанная, недрессированная больная! Фу, какая она бяка! Это самое ужасное, если больной смеётся. От этих звуков мы начинаем с ума сходить и дружными рядами из организма выкидываться.
– Спасайся кто может! – заорал главный микроб.
– Шагом марш из Бяки в горшок! – приказала Бука микробам. – И не возвращайтесь, пока не научитесь болеть правильно: тихо, с книжками и сказками.
Пришлось вредным микробам покинуть Бякин организм. Они ещё долго бродили по городу, прятались в грязных местах и старались прицепиться к детям, которые умеют неправильно болеть: ноют, капризничают и отказываются лечиться.
Как Бука и Бяка гуляли
Буке и Бяке без взрослых гулять нельзя. Они и не гуляют одни. Они с бабушкой. Правда, бабушка любит гулять бабушкиным способом. Сидя на лавочке. Там ещё много других бабушек и один дедушка чужой гуляют, лавочка вокруг песочницы большая, полукругом.
Буке такой способ совсем не подходит. Бука любит гулять быстро: на горке, лесенке, потом на велосипеде по дорожке, на дереве и в песочнице, да так, чтобы прорыть ход до самой земли.
Бяка гуляет пока не так быстро, потому что ползком. Но зато вдумчиво и познавательно. Любой камешек на пути поднимет, рассмотрит и на вкус пытается попробовать. Всё для неё новенькое, всё интересно.
Бука давно уже всякую ерунду в рот не тянет. Забыла даже, какой вкус у камней, может, разный. Светленькие – на зефир похожи. Тёмные – на шоколадное пирожное. Полосатые – как мармеладки. Бука даже облизнулась, но потом опомнилась.
– Фу! Бяка! – кричит Бука, когда Бяка камни в рот тянет. – Они же грязные и не варёные! Неси бабушке. Дома отмоем с мылом, сварим и на ужин попробуем.
Бяка послушно бабушке в карман камни складывает.
А Бука в это время успевает венок сплести, с горки три раза скатиться и зацепиться за гвоздь.
Бяка возле камешков погуляет и ползёт в песок. Его уже сложнее на вкус пробовать. Песок к языку прилипает. И пока бабушке его несёшь, половину по дороге растеряешь. Пока Бяка занята, Бука успевает на качелях «солнышко» сделать и одного мальчика из соседнего двора в песочнице по колено закопать, а потом помочь чужому дедушке его обратно выкапывать.
После песка Бяка направляется к мусорке. Вот тут настоящие проблемы начинаются. Потому что там много голубей, воробьёв и даже вороны. Это тебе не песок, не камни, не цветочки. Их, чтобы погладить и на зуб попробовать, надо сначала поймать. Но это даже скоростной Буке не удаётся. Она уже и за мусоркой притаивалась, и на заборе вороной притворялась, и прыгала как воробей, чтобы птицы её за свою приняли. Нет, не подпускают близко, улетают. И на этом месте прогулки Бяка начинает громко плакать, бабушка соскакивает со скамейки, а Бука с забора. Всё это – верный признак, что скоро прогулке конец.
– Зачем тебе эти воробьи, они вообще не вкусные, – уговаривает Бука Бяку.
– Давайте, давайте, домой пойдём, раз такое дело, – говорит бабушка.
– Да, а дома кот Дрёма есть, его попробуешь, если что, – добавляет Бука.
А Бяка ревёт. Кота Дрёму она на ощупь и по вкусу уже наизусть знает. А здесь столько неизведанного. Бяка бы вообще осталась на улице жить.
Так и идут с прогулки – с рёвом. Вернее, бабушка идёт и тащит под мышкой Бяку. А Бука прыгает рядом и смотрит, чтобы по дороге Бяка ничего с собой лишнего не прихватила – руки-то у неё свободны.
Но всё равно дома обнаруживается, что вместе с камнями и песком Бяка каким-то образом успевает захватить с прогулки три фантика, потерянную кем-то машинку, мячик и стопку рекламных газет. А на следующий день – букет чистотела, скамеечку, турник и метлу дворника дяди Лёши. И ещё бездомного щенка, фонтан, кустик акации и крышку от люка.
– Когда наша Бяка принесёт лужу, облачко и солнце, нам придётся жить на улице, а домой ходить на прогулку, – переживает Бука.
Но она зря переживает. Потому что, когда дети спят, бабушки старательно наводят порядок: возвращают щенков хозяевам, песок и камни во двор, деревья в парк, облака – на небо.
Как Бука и Бяка делали зарядку
– Бяка, если ты не будешь делать зарядку, то вырастешь слабой, – убеждала Бука Бяку. – Пойдём мы с тобой, например, в лес. И встретим там… старушку с хворостом. Мы ведь добрые девочки, мы поможем ей тяжёлый хворост нести. Старушка, понятное дело, окажется колдуньей. И подарит она мне волшебную палочку, а тебе сундук с сокровищами. А ты раз – и не сможешь сундук поднять! Вот тогда и пожалеешь, что не занималась зарядкой.
Бяка ничего не ответила. Она не знала, что такое хворост и зачем ей сундук с сокровищами. Но руками на всякий случай помахала. Бука тоже махи руками выполнила и папину гирю потрогала.
– Ну, я-то, конечно, сильная. Я твой сундук подниму, и мы побежим. Потому что за нами в лесу могут волки погнаться. А чтобы быстро бегать, надо зарядку делать.
Бука немного побегала на месте. Бяка лежит, ногами дрыгает.
– Я-то быстрая, потому что я зарядкой занимаюсь. Третий раз уже. Я от волка убегу. А что мне с тобой и сундуком делать? Придётся вас на дерево посадить. Только надо крепко за ветки держаться. И метко в волка разные там сапфиры и алмазы бросать, чтобы он ушёл. И ещё рубины. И всякие там жемчуга из сундука.
Так как всяких там жемчугов под рукой не оказалось, Бука поучила Бяку метко бросать в цель пустышку.
– Потом вниз прыгать надо будет. Ты прыгать тоже тренируйся, – продолжила историю Бука, когда исполнявший роль волка Дрёма, подбитый пустышкой, убежал на кухню.
Бука попрыгала с дивана, а Бяка – сидя на коленях у дедушки.
Но на этом страшные приключения не закончились. Бука и Бяка должны были плыть через реку, а за ними гнались акулы. Опять пришлось отбиваться драгоценностями из сундука. Нужно было перебираться через овраги, карабкаться на гору, где разбойники попытались отнять у них сундук. К счастью, в нём уже почти не осталось сокровищ.
– Хорошо, что в горе была пещера! И мы спрятались от разбойников в ней. А там… Дракон. Огромный. С тремя головами. С когтями вот такими. И огнём дышит… – Бука замолчала, не в силах уже придумать, как им спастись от дракона.
– Дай-дай! – попросила тогда Бяка Буку.
– Чего тебе дать? – удивилась Бука. – У меня ничего нету. Последний алмаз разбойнику в глаз попал. Теперь он глазом может стекло и камни резать. Вот и режет уже гору! С другой стороны к нам подбирается! Там Дракон! А тут разбойник! Мы пропали! Видишь, как полезно было делать зарядку! А теперь нам уже не спастись.
– Дай! – опять попросила Бяка.
– Чего дать? – не понимала Бука.
– Наверное, волшебную палочку. Ту, что тебе старушка в самом начале подарила, – улыбнулся дедушка, который отвечал за утреннюю гимнастику внучек.
– Ой, правда! – схватилась за щёки Бука. – Бяка, какая же ты умница! А я совсем про палочку забыла! Ничего, что руки и ноги у тебя ещё слабые, зато голова такая сообразительная! Мы же сейчас палочкой взмахнём – и… и… да нам с палочкой вообще не обязательно зарядку делать! Мы с ней и так всё можем!
– Пошли чай с конфетами попьём, – предложил дедушка. – А то так набегались с этими сокровищами, просто сил на зарядку никаких не осталось!
Как Бука и Бяка наводили порядок
Решила как-то Бука сделать в комнате уборку. Да не простую, а как мама любит – генеральную. Бука очень хорошо знала, что такое генеральная уборка. Это когда мама становится генералом и говорит остальным, что куда убирать.
– Бяка, тебя скоро уже не видно будет из-за горы игрушек и мусора, – сказала Бука мамино-генеральским голосом. – Немедленно наводить порядок!
Бяка сначала удивилась таким приказательным словам, а потом тоже грозно сказала:
– Я!
– Да, да. Ты должна убрать все игрушки по местам, – подтвердила Бука. – А мусор – в мусорку. Это я тебе как генерал говорю.
– Нет! Я! – опять строго ответила Бяка и постучала мишкой Медком по полу.
Бука, наконец, поняла, что Бяка тоже хочет быть генералом по уборке.
– Так не получится, – покачала она головой. – Ну как ты будешь генералом? Ты ещё разговаривать нормально не умеешь, тебе командовать неудобно без слов, – не согласилась Бука.
– Да! Я! Дай! Мой! На! Фу! – выдала Бяка свой словарный запас.
– Ну вообще-то этого достаточно для командования, – пришлось согласиться Буке. – Значит, нам вместе надо быть генералами.
Сестрёнки-генералы сели среди завала игрушек и принялись наводить порядок. – Ты – туда! Это – сюда! Пыль – фу! – громко командовали они.
Игрушки испугались, вжались в пол.
– Все по местам! – закричала Бука.
– Да! – подхватил младший командующий.
Новенький Пластилиновый Ёжик заплакал, он ещё никогда в жизни не видел генеральной уборки. А гусеница Гуся-Нося-Серафима-Стремительная от шока забыла, как переставлять ноги, запнулась и лежала на боку, притворившись, что спит.
Зато мама в соседней комнате проснулась и сразу прибежала на крик.
– Не получается генеральная уборка, – пожаловалась ей Бука. – Мы командуем, командуем, а они всё равно все в беспорядке.
Мама обвела комнату взглядом и спросила:
– Вы сегодня во что играли?
Бука тоже обвела взглядом комнату и постаралась припомнить:
– В школу… В больницу… В том углу – лепили из пластилина и рисовали.
– Куп-куп, – напомнила Бяка.
– Да, ещё в наводнение, когда воду от красок разлили, – добавила Бука.
– Ну вот, – кивнула мама. – В такое ваши игрушки хорошо играть умеют. А как в уборку играть – уже забыли. Давно не играли. Надо им показать.
Честно сказать, Бука и сама не очень хорошо помнила эту игру. Пришлось маме немного вместе с Букой и Бякой поиграть.
– Рассортироваться по коробкам! – скомандовала Бука.
А Бяка подхватила:
– Топ-топ! Бух!
Ровным строем пошли в свою коробку мягкие игрушки. Затем змейкой пополз в ящик конструктор. Мячи, словно метеориты, летели в корзинку. Носки сначала запрыгнули к мягким игрушкам, но те громко закричали «Фу!» и велели убираться в стиральную машину. Только новый самодельный Пластилиновый Ёжик метался туда-сюда, не знал, в какой коробке ему жить. Изнутри он был почти мягкий, зато колючки у него – из зубочисток. Ёжик опять начал плакать и проситься назад в пластилиновую коробку. Хорошо, что его взяла на руки кукла Антонина. Она была смелая, пережила много уборок и даже стирку в стиральной машине и не боялась держать на руках ежей.
– А теперь придумайте команду для мусора, – посоветовала мама и выдала Буке совок, а Бяке пустой пакет.
– Внимание! Внимание! – объявила Бука. – Все фантики и другие мятые бумажки, огрызки от яблок и старые печеньки отправляются в поход.
– Да! – подхватила Бяка.
– Сначала вы полетите в специально разработанном летающем пакете, а потом в мусорном ведре. Вас ждёт незабываемое путешествие во двор!
В этом месте мишка Медок завистливо вздохнул – его давно уже не брали с собой на улицу. Он попытался прикрыться мятым альбомным листочком и проникнуть в летающий пакет. Но строгая таможня в виде мамы его сразу вычислила и отправила домой.
Затем генералы предупредили жителей детской о приближении шторма. Пластилиновый Ёжик испугался и задрожал так, что иголки чуть не высыпались. Пришлось кукле Антонине положить его себе в карман.
Но всё обошлось. Тайфун из пылесоса и влажный туман от тряпочки прошлись по полу и полкам, не повредив никого из жителей.
Когда мама закатила пылесос в кладовку, генералы объявили отбой воздушной тревоги и упали на пол отдыхать. Вокруг было мирно, чисто и красиво.
– Генералам пора в отставку, – сказала мама. – До следующей субботы. А сейчас мыться, кушать и…
Она посмотрела на Буку и Бяку, но те уже дружно спали, лёжа на полу.
– Какая отличная игра, – улыбнулась мама и укрыла Буку и Бяку пледом.
Как в доме появился Буко-Бякательный канал
– А ты точно её из животика достала? – с сомнением иногда уточняла у мамы Бука. – Ты её не из телевизора вытащила? Ты уверена?
Мама была уверена, что не из телевизора. Но почему-то после мамы Бяка больше всего тянулась к телевизору. И даже пыталась в него забраться. Там ведь столько интересного было!
Честно сказать, телевизор в доме все любили. Папа так даже разрывался иногда, выбирая, перед чем ему лучше заснуть: перед телевизором или компьютером. Телевизор побеждал, потому что на диване удобней лежать, чем на компьютерном кресле.
Дедушка любил слушать по телевизору новости про пенсию. А ещё он мог с телевизором поговорить. Это было удобно, потому что телевизор никогда с дедушкой не спорил, как другие дедушки – соседи по даче. А если спорил, то не вслух, а про себя, и виду не показывал.
Бабушка любила слушать по телевизору песни под гармошку и советы про то, как надо лечиться хреном или закатывать огурцы. Однажды она даже сама снялась в программе «Еда без границ» – показывала, как мариновать кабачки, чтобы они были похожи на ананасы.
Мама включала программы про магазины и распродажи.
Папа… Ну папе было всё равно, под какую передачу спать.
А Бука, конечно, больше всего любила мультики и не любила, когда Бяка нажимала на пульте кнопочки и переключала каналы. Это было самое любимое Бякино занятие – каналы переключать. Поэтому в телевизоре в конце концов все программы перемешались. И в головах тоже.
– Я думаю, что мариновать младенцев лучше следующим способом… – сообщала неожиданно бабушка.
– Опять малышей на пять процентов обещают увеличить, – делился новостями дедушка.
– Детей лучше покупать на распродажах, – утверждала мама.
– Звук убавьте. Или на другой канал Бяку переключите, – сквозь сон бормотал папа, когда Бяка начинала капризничать.
А потом телевизор совсем перестал показывать. Стоит такой, с чёрным экраном, грустный, притихший. Бяка и так, и сяк его тыкает – не помогает. И капризничает, и ругается, и по-хорошему тоже попробовала – по боку погладила – молчание и темнота!
– Всё, – сказал папа, заглянув в телевизор через щелку и сдув пыль, – надоело ему.
– Как это надоело? – удивилась Бука.
– Тебе же надоедает с Бякой с утра до вечера играть, вот и ему надоело. Устал, – вздохнула мама.
Бяка опять пальчиком тыкает телевизор – а он совсем не шевелится, ни про огурцы, ни про фигурное катание не показывает.
– Ладно, – смирилась Бука, – пусть отдыхает.
А чтобы телевизор побыстрее отдохнул и начал работать, Бука вот что придумала. Она взяла дедушкин маркер и нарисовала на экране глаза. Большие, распахнутые.
– Пусть отдыхает, на нас теперь смотрит, – объявила Бука семье.
И стал телевизор с интересом семейные передачи смотреть. На бабушкином канале – «С песней по кухне». На дедушкином – «Дачаньюс» и «Новости нашего города». На папином всё время шёл сериал «Компьютерщики. Спина. Третий сезон». Ну и регулярная мамина грустная программа перед каждым выходом на молочную кухню: «Модный смертельный приговор. Не мой размер». Но чаще всего телевизор смотрел специальный канал, детский, Буко-Бякательный. Что там только не показывали! И концерты, и триллеры, и страшилки, и юмористические передачи. Иногда Бука с Бякой мультики рисовали и телевизору показывали. Иногда на губной гармошке и электронном пианино устраивали телевизору и всему дому канал «Культура». «В мире животных» тоже случалось, когда у Бяки начали зубки резаться и она Буку немного кусала. А вечером, как и положено, каждый раз «Спокойной ночи, Буки-Бяки!» – самая любимая программа это была. У всей округи. Её даже иногда сосед дядя Саша приходил смотреть.
Телевизору так понравилось за жизнью семьи наблюдать, что он не направился. Никогда. Впрочем, никто об этом и не пожалел. Жить самим оказалось интересней, чем смотреть про это на экране.
Как Бука Бяку воспитывала
Бяка часто совсем не понимает, как надо себя вести. Пять раз ей повторишь, а она за своё! Добралась до Букиных карандашей, сбросила на пол. Потом дотянулась до рисунка и – ррраз – порвала на две части. Теперь голова у кота отдельно – хвост отдельно. Кот, кстати, не червяк, он не умеет себе вторую половину отращивать. А любимая Букина книжка про цветочных феечек – она-то как пострадала! Пожёванная обложка, каша на седьмой странице, каляка-маляка у феи Колючки на голове и два пятна неизвестного происхождения с резким запахом. Ну а когда Бяка решила по Букиной любимой каше постукать музыкальным молотком, чтобы узнать, какой звук получится, у Буки терпение кончилось.
– Да что же это такое?! – заругалась старшая сестра. – Разве можно так себя вести?!
Бяка не успела на эти вопросы ответить, потому что молоток в каше застрял и она его старательно тянула, а Бука продолжает:
– Вот я, когда была маленькая, так себя не вела.
– О-о-о, – удивилась Бяка и плюнула в Буку яблочным пюре.
Бука пюре с лица вытерла о скатерть и продолжила воспитательную беседу:
– Вот когда я была маленькая, я едой не играла. Я её ела. Ела, ела, ела, ела…
Тут Бяка зачерпнула полную ложку своего яблочного пюре и сунула Буке в рот. Бука проглотила и даже причмокнула:
– Очень, очень полезная штука. Я знаешь как это яблочное пюре любила. Мне бабушка блинчик, а я – нет, спасибо, хочу пюре! Мне дедушка конфетку, а я – сначала пюре! Мне тортик на день рождения, а я знай своё пюре.
– Да, да, – тихонько посмеивалась мама, вытирая после Буко-Бякиного обеда пол. – Бука у нас яблочным пюре не плевалась. Только кабачковым.
– Фу-у, – вспомнила Бука противное кабачковое пюре. – Кабачковым пусть плюётся, оно несъедобное. А вот игрушки мои нельзя без разрешения брать.
Мама кивнула, вытирая девочек салфетками:
– Да, да, ведь Бука, когда была маленькая, она никогда ничего без спросу не брала. Только однажды мои туфли. И бабушкин парик. И дедушкины марки…
– Я спрашивала! – серьёзно ответила Бука. – Громко-громко. На всю квартиру спрашивала. Только вас дома не было, и я не услышала, что вы мне ответили. И потом, это же не игрушки. Не игрушки можно брать.
– Ну-ну, – смеётся мама.
– А ещё, когда я маленькая была, всегда старших слушалась. Если говорят: не рисуй где попало – я никогда не рисую, – продолжает Бука воспитывать младшую сестру, которая пытается нарисовать на стульчике узоры кашей.
А мама, едва сдерживая смех, добавляет:
– Ага, а обои – это тебе не где попало. Надо же, какая ты у нас хитрюга. Я вот, когда была маленькая, так хитрить не умела.
Но тут бабушка как засмеётся!
– А кто молоко с пенками однажды в кактус вылил и сказал, что выращивает молочное дерево?
– Ой. Неужели я? – удивилась мама.
– И что, получилось? – заинтересовалась Бука. – Выросло молочное дерево? А то я закапывала, закапывала кактусу бабушкину вставную челюсть. Думала, вместо колючек пускай зубы у него вырастут. Такая новая порода кактусов получится – охранная. А они не выросли.
– Вот кто все мои цветы и челюсти попортил, – нахмурила брови бабушка. – Только и знаете, что баловаться и хулиганить! Я, когда была маленькая, так не безобразничала. Я за цветами ухаживала, два раза в неделю поливала! И листочки протирала. И посуду мыть любила. И пол подметала…
Бабушка ещё много рассказывала, какой умницей она была в детстве. И как картошку окучивала, и в очереди за молоком стояла, и плов варила… И никто над ней не подшучивал и не смеялся. Наверное, потому, что никто бабушку маленькой не видел. Бука даже подумала, что, может, бабушка вообще маленькой не была. Бабушки – они же… они же всегда бабушки! Они детьми не бывают. Если ты посуду любишь мыть, и картошку окучивать, и цветы два раза в неделю поливать, то уж точно ты – не Бука, не Бяка, и даже не мама. Ты – бабушка. И Буке от этого было грустно. Она решила научить бабушку немножко хулиганить. И хитрить. И уговорить кактус старыми бусами украсить. Пускай он думает, что стал ёлкой. Тогда на нём вырастут вместо острых колючек новогодние игрушки.
Как Бука и Бяка
Буке очень нравилось, что она Бука. Хорошее это слово. Букварь, например, с Буки начинается. И вообще – буква. Бабушка говорила, что в давние времена у букв были имена и буква Б называлась «буки». Дерево есть такое красивое – бук. Букет – это тоже всё от Буки. И букашка. Да ещё кучу всего хорошего Буками называют. А вот Бяками – мало чего хорошего…
– Вот не понимаю, почему ты решила Бякой назваться, – пожимала плечами Бука, кормя сестрёнку с ложечки полезным кабачковым пюре.
– Бя-я, – выплёвывала пюре Бяка.
– Сама знаю, что бя, – согласилась Бука. – Но надо.
– Вот кому-то и Бякой быть надо, – оторвалась от чистки кабачков бабушка. – Ну а когда подрастёт, взрослое имя получит. Нади в Надежду вырастают. Вовчики – во Владимиров. Так и наша Бяка…
– Это какое взрослое имя? – удивилась Бука. А потом догадалась: Бука! Взрослых Бяк, конечно же, зовут Буками!
А вот как взрослых Бук зовут – этого Бука ещё не знала… Ну ничего, она уже почти взрослая, самостоятельная и рассудительная. Ещё немного подрастёт и обязательно узнает.
Как Бука без Бяки
Бука совсем не представляла – как это так раньше было, что Бяки не было. Как она без неё жила? Иногда ей, правда, хотелось попробовать немножко пожить без Бяки. Она залезала под кровать или закрывалась в ванной и жила там минут 10 или даже 20. Больше жить без неё Бяка не давала – находила Буку и громко звала играть:
– Бу! Бу-бу!
А однажды Бука не захотела гулять вместе с бабушкой и Бякой и осталась одна дома. На целый час. Бука порисовала, посмотрела картинки, слепила яблоко для Пластилинового Ёжика, рассадила игрушки, как ей хотелось, а не как хотела Бяка. Без Бяки было тихо, и Бука могла петь. И никто её не перебивал, не подыгрывал на бубне и не вставлял после каждой строчки: «Ля-ля-ля». Она свернула из бумаги кораблик, и никто его не мял. Никто не требовал поиграть в «Ку-ку? Где наша Бяка?» сто раз подряд. Никто не ронял краски со стола. И не надо было убирать мелкие игрушки на высокую полку. Никто не вытирал слюни о Букино платье. И не пытался делать то же самое, что делает Бука.
– Ну вообще-то не так это и плохо, побыть без Бяки, – решила Бука. И она стала придумывать, что ещё можно делать без Бяки. Но оказалось, она все одиночные занятия уже переделала. В догонялки надо было просить поиграть Дрёму, а он ушёл к соседу дяде Саше. В день рождения – Гусю-Носю-Серафиму-Стремительную, но та сегодня в стирке. «В уборку» тоже одной скучно, хотя бы маму придётся дождаться. Книжку читать интересней с дедушкой, а «в лошадку» играть – с папой. С бабушкой гулять хорошо, её всегда можно на мороженку или новый журнал уговорить. Но даже бабушки нет, она же ушла вместе с Бякой. Надо же, как получается: Буке всегда кто-то нужен!
– Нет, так дело не пойдёт, – вздохнула Бука. – Все разбежались! Надо запасной вариант придумать, когда Бяка гуляет без меня. Надо срочно маму уговорить ещё кого-нибудь родить. Какого-нибудь Бабая, что ли…
Комментарии к книге «Как Бука и Бяка… или Братик для Буки», Ольга Валерьевна Колпакова
Всего 0 комментариев