Каролина Якубович Бабушка для внука, бабушка про внука Сказки
© Каролина Якубович, 2015
© Интернациональный Союз писателей, 2015
Составитель Д. Чернухина
***
Каролина Якубович
Я родилась во время Великой Отечественной войны. Папа ушёл на фронт, а мама ждала меня и вынуждена была эвакуироваться за Урал, в город Оренбург. Тогда город Оренбург назывался Чкалов. Там я и родилась. В моем паспорте так и стоит «место рождения: «город Оренбург», хотя три поколения до меня были москвичами.
Когда мама со мной, трехлетней, вернулась в Москву, нам негде было жить, потому что за время отсутствия родителей нашу комнату заняли соседи. Папа вернулся после окончания войны в 1946 году. Ему через какое-то время дали комнату в коммунальной квартире. В этой комнате не было никакой мебели. Но было радио – круглая тарелка, висевшая на стене, с одной единственной программой. Тем не менее, в единственной программе по радио часто звучали детские передачи и особенно часто – сказки в постановке хороших московских театров и в исполнении прекрасных артистов. Родители уходили на работу, бабушек и дедушек у меня не было, и я, маленькая, часами сидела одна и слушала радио. Почти все сказки, голоса актеров, музыку и песенки помню до сих пор. И с тех пор я постоянно придумываю сказки, фантазирую и рассказываю их детям.
Моя жизнь сложилась счастливо. Я закончила МГУ, вышла замуж, родила сына и дочь. Я всегда любила свою работу – должность научного сотрудника в одном из институтов РАН, переводчика. В качестве переводчика, сопровождающего симфонические оркестры и труппы оперных театров, которые приезжали из зарубежных стран на гастроли в СССР (Россию), объездила множество городов нашей страны, включая столицы и окраины союзных республик. В этих поездках я одновременно с переводческой работой исполняла роль корреспондента – писала о коллективах и музыкантах из зарубежных стран в газеты и журналы, освещающие события в области культуры. Это было незабываемое время! Попутно у меня рождались повести и рассказы…
Прошло время. Мои дети выросли. И появился первый внук. Я стала бабушкой! Когда я увидала маленькую кроху, сказки «из радио» ожили в памяти. И во мне стали рождаться мои сказки для внука! Потом появился второй внук, а недавно – еще двое: двойня мальчиков! Мои сказки будут иметь продолжение…
У меня нет времени грустить о том, что жизнь скоротечна, что я становлюсь старше… Глядя на Новую Жизнь, забываешь про боль, старение… Наблюдая за внуками, мы можем увидеть всю свою жизнь – свое рождение, становление… Вспомнить свои радости и печали. Новорожденные часто похожи на дедушек и бабушек… Сказка – это неосознанная затаенная мечта. И она сбывается! Обязательно сбывается! И у детей, и у зрелых людей, и у дедушек и бабушек – никогда не поздно, пока человек познает, создает, пока он жив!
Предисловие
Писать сказки в наше время не модно. Содержание моих сказок не привязано к конкретной жизни. В них отражено воображение ребенка, предложено начальное познавание картинок существующего мира, описаны добрые поучительные истории, детские фантазийные приключения и т. д.
Я много размышляю, как, впрочем, и все люди, о смысле жизни. Став бабушкой, я поняла: смысл жизни – это сама Жизнь, Рождение Новой Жизни. Только появление внуков раскрыло мне эту истину. Ни карьера, ни любовь не остаётся вершиной достижений. Пока мы молоды и являемся родителями – нам некогда об этом подумать и осознать эту истину. Новая жизнь позволяет посмотреть на начало собственной жизни, погрузиться в приятные воспоминания детства, удержать интерес к продолжению жизни!
Дорогой мой маленький читатель!
Я знаю: тебя все любят – и мама, и папа, и дедушки, и бабушки. И братики и сестрички, если они у тебя, конечно, есть. Я очень люблю малышей. Я когда-то была тоже такой, как твоя мама, молоденькой мамой одного маленького мальчика и одной маленькой девочки. А теперь мои детки выросли, и каждый из них подарил мне внуков, таких же очаровательных, как ты, мой маленький читатель.
Я долго думала, что же мне подарить моим внучатам и всем маленьким деткам? И придумала: я написала для тебя и про тебя сказки, чтобы всем малышам было интересно и весело. Почитай их! А если ты еще не умеешь читать, то пусть тебе почитают твои родители или дедушка с бабушкой, ну, а если у тебя есть старший братик или сестричка, то тебе особо повезло: они почитают тебе и вместе с тобой узнают много интересных историй. И хотя некоторые истории очень страшные, ты не бойся – всё кончится очень хорошо.
И ещё я очень прошу, милые детки: нарисуйте картинки к полюбившейся вам сказке. Лучшие рисунки я размещу на страницах сказки и укажу имя автора. Давайте вместе создавать детские книжки!
Бабушка Кира. Если ты ещё не выговариваешь букву «р», то можно совсем просто:
Ваша бабушка Кика
Волшебный запах Диковинное путешествие по глобусу
Гриша сидел в своей комнате один. За окном медленно сгущались сумерки. Мама тихо позвякивала на кухне посудой, а папа уехал в город за покупками. Грише было грустно и одиноко. На папином письменном столе стоял огромный блестящий глобус. Он был раскрашен в голубые, синие, светло – и темно-зелёные, красные, жёлтые, коричневые, золотистые цвета. Рядом стояла большая красивая настольная лампа, от которой по глянцевой поверхности глобуса медленно скользил одинокий лучик. Вдруг лучик ожил и выпрыгнул из лампы прямо на глобус. Остриё лучика вонзилось в самую верхнюю точку глобуса, которая была раскрашена в белый цвет. Белая точка ярче яркого засветилась, стала расти, расти и выросла в огромный светящийся глаз. Глаз засиял на всю комнату. Гриша дотронулся пальчиком до глаза и почувствовал, что пальцу стало холодно. Он попытался отдернуть руку, но палец примёрз прямо к сияющему глазу. Маленькое хрупкое тельце мальчика пронзил лютый полярный холод. Он заплакал. Плакал он долго, звал на помощь, но никто не приходил. Вдруг он услышал слабый звон колокольчика. Звон доносился откуда-то из-за белой точки на глобусе. Мальчик затих и прислушался. Колокольчик звучал, как тихий звон хрустальной посуды, которую мама ставила на стол в дни его рождения. И тут он увидел, что к нему мчатся, как вихрь, три собаки, запряжённые в сани. За санями столбом поднималась снежная пыль. Упряжка резко затормозила рядом с Гришей. Рядом с мальчиком стояли собаки – огромные, величиной с белого медведя, белоснежные, лохматые! Грише стало страшно! Он боялся пошевелиться. Он в оцепенении разглядывал собак. Собаки освободились от ремней, которыми были привязаны к саням, и подошли к Грише совсем близко. Их огромные языки были высунуты, из пасти шёл тёплый пар. Собаки медленно окружили мальчика. Первая, самая большая собака, подсунула свою огромную морду Грише под голову, вторая подлезла ему под животик, а третья схватила зубами за брюки. Все вместе они уложили мальчика в мягкие сани. Затем одна из них, самая большая, снова впряглась в упряжку, а две другие легли в сани рядом с Гришей и тесно прижались к нему. Собаки согревали мальчика своей мягкой пушистой шерстью, от которой пахло свежестью хрустящего снега. Они дышали ему прямо в нос, лизали своими длинными, мягкими, душистыми языками лицо, животик, руки. Быстро, как вьюга, мчались сани по снежной пустыне. Мальчик постепенно отогревался. Ему был приятен запах морозного снега, который исходил от диковинных собак. Ему казалось, что он лежит в своей кроватке, которую мама застилала чистым, ароматным хрустящим бельем, от которого, как ему всегда казалось, летом пахло морозным снегом, а зимой – сладким арбузом. Он остро почувствовал, что ему очень хочется кусочек арбуза… Собаки, к его удивлению, поняли его желание: они вдруг заскулили. Они скулили так жалобно, что трудно было поверить, что такие огромные собаки величиной с медведей, могут скулить, как щенята. И Гриша понял, что пытались они ему объяснить: в снежных пустынях арбузы не растут!.. Собаки продолжали быстро скользить по снегу, оставляя за собой снежный вихрь. Становилось заметно теплее. Белая пустыня, вся до горизонта покрытая пушистым снегом, вдруг закончилась, и земля, точь-в-точь как на глобусе, стала раскрашенной в зелёные, жёлтые и коричневые цвета. Сани по шершавой земле дальше двигаться не могли. Собаки резко затормозили. Они освободились от упряжки, встали рядом друг с другом, тесно прижавшись, и завыли, подняв морды вверх. Это длилось недолго. Продолжая лежать в санях, Гриша испуганно наблюдал. И тут он увидел, что длинная лохматая шерсть всех трёх собак растёт и быстро становится еще длиннее, постепенно превращаясь в перья, а передние лапы собак вытягиваются в крылья. В это же время длинные и умные морды собак стали так же быстро вытягиваться в длинные птичьи клювы. Их задние ноги, как веревки, переплелись и вытянулись в длинные перистые хвосты. Перед Гришей, вместо собак, стояли три диковинных птицы! Только минуту назад эти птицы были тремя диковинными собаками, огромными, величиной с ледяной айсберг, который дрейфует там, где глобус раскрашен белым цветом. И вот эти птицы подошли к мальчику и сильно взмахнули огромными белыми крыльями. Две из них положили Гришу на спину третьей подружки. Птичья стая взмыла высоко в синее небо. Две птицы летели по бокам, а третья, у которой на спине в мягких перьях, как в гнезде, с удовольствием лежал Гриша, летела посередине. Они пролетали над голубыми и синими, зелёными и дымчато-воздушными красками, похожими на небо, леса и море. Лежа в этом птичьем гнезде, мальчик чувствовал запах земли, аромат густых лесов, эфир морского бриза и ласковых влажных облаков. Земля источала запахи воздуха, океана и земной тверди. Зеленые, желтые, розовые цвета волновали ноздри Гриши запахами неведомых ему фруктов, его тельце ощущало испарения тёплой толщи соленой воды морей, голубое небо изливало на него потоки теплого освежающего воздуха. Он вдруг уловил знакомый ему аромат, исходящий из недр земли – сладкий, липкий аромат, утоляющий жажду путешественника – запах любимого арбуза! Голубые краски дули в небе свежим легким ветерком, и мальчик высунул голову из-за перьев, чтобы посмотреть на землю, подышать воздухом облаков, испить капли, падающие с неба, чтобы утолить жажду, увидеть на земле арбузы… Сверху ему весело подмигивали своими яркими глазками звёздочки. Перья птиц стали приобретать нежно-голубой оттенок, окрашиваясь цветами неба и моря…
Недолго летела стая, и перья птиц вдруг стали превращаться в нежные зелёные листочки. В полете листочки шелестели на свежих тонких веточках и как будто ласково нашептывали что-то очень весёлое. Теперь путешественники медленно приближались к красным, оранжевым и золотистым краскам. Остро ощущался запах травы, цветов и солнца. Становилось всё жарче. Хотелось пить, воздух был залит золотым цветом, и на небе не было ни свежего прохладного облачка, ни весело подмигивающих холодным светом звёздочек, ни воздушного бриза, ни водных брызг. Нежные листики на крыльях птиц стали медленно засыхать и один за другим опадали, а сами птицы становились похожими на сухие, обуглившиеся ветки. Их, как сухой осенний лист, по земле и по небу гнал жаркий ветер. Птицы не могли больше лететь… И тут Гриша выпал из гнезда… Жаркий ветер подхватил малыша и погнал, как сухую веточку, к слепящему золотому цвету, туда, где палило Солнце. Мальчик летел, широко разведя руки и ноги, чтобы не упасть, и кричал от ужаса. От страха он открыл глаза. Мама нежно держала его за руку, лежащую на глобусе, ласково обнимала сына и пыталась переложить его на кроватку, которая пахла свежестью снежной пустыни и сладкого арбуза. Гриша проснулся. Ему было тепло и спокойно. Ни диковинных собак, ни диковинных птиц рядом не было. Вся квартира была наполнена острым ароматом волшебной снежной пустыни, напоминающим запах арбуза. Гриша побежал на кухню: вернувшийся из магазина папа разрезал огромный, сочный, сладкий, зелёно-красный арбуз с темно-коричневыми косточками, а мама расставляла на столе хрустальную посуду, издававшую таинственный нежный звон, которую всегда ставила в его день рождения…
Долина Габби и Мариллы Космическая любовь
I
Ну вот, ты опять не спишь, мой маленький синеглазый сыночек, словно две любопытные звёздочки горят в твоих глазках и мешают тебе спать. Что ж мне рассказать тебе сегодня? Про золотую колесницу или про волшебную собаку, что сидит у заколдованного озера? А хочешь, я расскажу тебе про звезду, про далекую Синюю Планету по имени Клея, такую же синюю, как твои два сапфировых глаза? О, эта Синяя Планета была поистине прекрасной – далекая Красавица Клея. Золотые моря, розовые луга, голубые быстрые реки… Жизнь бурлила на её поверхности и переливалась веселыми и нежными красками. В серебристых лесах раздавались свирели Крылатых Ланн, а в реках плескались Золотые Делии. И вот среди всего этого великолепия жили мягкотелые курносые Габбиты. Они были доверчивы и милы, и если бы Ты, мой Друг, вдруг очутился бы на Клее, то запросто мог бы погладить жёсткую меховую шёрстку на их хребтах в том месте, где она обрамляет их Большой Рог. Свой рог каждый из них тщательно оберегал и заботливо лелеял. Не дай бог зацепиться рогом за что-нибудь и надломить его хрупкую верхушку, не дай бог!..
Вот так и гуляли Габбиты по шелковистым лугам красавицы Клеи, ели мягкие боялы, наслаждались игрой красок в воздухе и пением Крылатых Ланн. Маленький Габби совсем недавно впервые оторвал свой курносый нос от мягкого маминого животика, и теперь в глазах его всё время были такие же любопытные звёздочки, как и у тебя, мой маленький друг. Ну всё было интересно синеглазому малышу Габби: и о чем поют Ланны, и что шепчут волны, и почему так восхитительно вкусны мягкие сочные боялы. Но особенно интересно было сидеть в тишине, когда Клея, мерцая и затихая, погружалась в синий сумрак. Тогда всё, что окружало днём маленького Габби, становилось почти невидимым. Лишь Жёлтая Звезда ярким маленьким шариком горела в далекой синеве. Да, в бархатно-синих небесах Клеи не было тех звёздочек, которые каждый вечер заглядывают в окошко Твоей комнаты. На небе Клеи горела лишь одна Жёлтая Звезда, распуская вокруг себя такой же Жёлтый Цветок Света. Ах, как же Габби было интересно смотреть на неё! Правда, он нередко утешал себя, что наверняка за те долгие 350 лет, что живут все Габбиты, он обязательно что-нибудь про неё узнает. Но знать-то хотелось именно сейчас! А пока он сидел и фантазировал сам для себя всякие истории, глядя на Жёлтый Цветок звезды…
Меж тем шло время, и верхушка Большого Рога уже отчетливо была видна на спине Габби. Да и уши уже почти совсем стали такими же, как у взрослого Габбита. Ну нет, конечно, ещё не совсем такими же… В общем, Габби казался себе вполне взрослым, оставалось только доказать это остальным, и особенно – маме. Она никак не желала верить в то, что Габби уже совсем большой, и ему ничего не оставалось, как, засыпая, утыкаться в теплый мамин живот.
Но, несмотря на то, что и Рог, и уши уже почти выросли, как у взрослых Габбитов, Габби всё так же сидел в синеве Клеи и смотрел на Жёлтую Звезду.
И вот однажды…
Однажды случилось невероятное. Сначала Габби и не понял, что произошло, но показалось ему, что Звезда ожила. Она становилась всё ярче и ярче. Габби даже сощурил свои огромные сапфировые глаза от яркого жёлтого света. Но тут он ясно увидел, как широкий жёлтый луч потянулся от Звезды к его Планете Клея. Он наблюдал диковинную картину. Сердце Габби замерло. Словно волшебная светящаяся дорога протянулась сквозь огромное пространство к его Синей Планете. И в тот момент, когда луч коснулся её, поверхность Клеи забурлила, как морские волны. Почва под ногами Габби поднялась причудливым изгибом, коснулась носа Габби, закружила вихрем и мягко опала. Мгновение – и всё закончилось, словно ничего и не было. Когда Габби снова обрёл способность думать, всё было опять как обычно. Не было луча, Клея была спокойна, и Жёлтая Звезда не светилась так ярко и загадочно. Но Габби всё-таки казалось, что что-то уже не так, как прежде, что-то стало по-другому. Он осторожно подкрался к тому месту, где ещё несколько мгновений назад земля бурлила, как море, и стал внимательно разглядывать его.
Сначала он ничего не заметил, но мгновение спустя что-то привлекло его взгляд… Он не мог понять, что это: то ли росток, то ли… Нет, он не знал, что это за чудо, но остро почувствовал, что это неизвестное ему существо очень нежное.
Похрюкивая, Габби на четвереньках подполз к чуду. Ему было и боязно, и очень любопытно. Перед ним был не то цветок, не то зёрнышко. Габби всем своим существом втягивал в себя его ароматный запах. Когда Габби осмелился прикоснуться к чудесному растению, то обнаружил, что на ощупь оно было мягким, гладким и – что самое удивительное – тёплым, как Мамин животик. Казалось, Сок Жизни согревает этот росток своим теплом. Меж тем, пока Габби разглядывал его, росток медленно вытягивался из зёрнышка всё выше и выше. Росток вырастал прямо на глазах! Всё причудливей становилась его форма, и все выше и выше к небесам тянулся стебелёк. Габби, как заворожённый, наблюдал за этим волшебным превращением и, утомившись, незаметно для себя уснул. Переливаясь нежнейшими красками, мерцая и улыбаясь, просыпалась Планета Клея. Зашептали золотые моря, запели Крылатые Ланны, и маленький… нет, уже не такой уж и маленький, а теперь юный Габби тоже открыл свои по-прежнему синие сапфировые глаза. Он сладко потянулся, пожмурился при взгляде на розовато-золотистые небеса Клеи (он всегда смотрел на небо, когда просыпался) и тут вспомнил про вчерашнее чудо. И тут он увидел: прямо перед ним стояло диковинное существо. Габби никогда ещё не видел такого прекрасного существа! Ростом оно было примерно с Габби, тоненькое, ушки у него были маленькие, кожа нежно-розовая и совсем гладкая, без шёрстки, как в самом теплом месте на мамином животе. Глаза были раскосые, а вовсе не круглые, как у Габби. Только нос, мягкий и курносый, был похож на носы Габбитов.
Чудо стояло перед Габби и застенчиво смотрело на него. Осторожно, чтобы, не дай бог, существо не пропало (всё ведь могло случиться!), Габби приблизился к нему. Чудо по-прежнему застенчиво улыбалось и никуда не исчезало.
– Ты кто, – спросил Габби шепотом, – а?
– Я Марилла. – Голос был нежным и тихим.
– Марилла… Какое красивое имя… А откуда ты взялась?
– Меня прислал Великий Нерри.
– Кто это – Нерри? – спросил Габби Мариллу.
– Ты видел Нерри. И Нерри видел тебя. Вы часто смотрели друг на друга, когда Клея становилась синей.
– Я?! – Габби был изумлен. – Но я не знаю никакого Нерри! Когда Клея становится синей, я смотрю только на Жёлтую Звезду.
– Жёлтая Звезда и есть Великий Нерри. Великий Огненный Нерри, Повелитель Чёрного Пространства. Просто он очень далеко от Клеи и поэтому на бархате синевы кажется лишь Большой Жёлтой Звездой.
– Вот это да… И Великий Нерри видел меня?
– Он смотрел на тебя каждую ночь с тех пор, когда ты был ещё малышом и даже знает, как тебе хотелось с ним познакомиться.
– Познакомиться? – Габби даже присел от удивления на попку.
– Ну, ты же хотел узнать, какая она – Жёлтая Звезда, – лукаво улыбнулась Марилла.
– Вот это да… – Габби замолчал. Он должен был подумать обо всём, что услышал. Но через минуту новый вопрос светился в его глазах.
– А ты кто ему, Огненному Нерри?
– Я – его дочь, – ответила Марилла.
– Дочь… Единственная?
У его мамы был только Габби, и вообще у каждого Габбита мог быть только один ребёночек. Единственный.
– Нет, – ответила Марилла Габби, – у Нерри очень много дочерей. И когда приходит срок, каждая из них отправляется на одну из Планет Пространства.
– А зачем?
– Не знаю. – Марилла вздохнула. – Об этом каждый из нас узнаёт только тогда, когда приходит Миг Откровения.
– А что значит Миг Откровения? – Звёздочки в глазах Габби светились таким любопытством, что Марилла даже попятилась. Габби заметил это и начал усиленно пыхтеть, чтобы притушить любопытный свет из глаз.
– Я тоже не знаю… Великий Нерри говорит: всему своё время. Лучше расскажи мне про свою Планету Клею, – попросила Марилла и придвинулась к Габби, но у него оставался ещё один, самый важный вопрос:
– А почему тебя именно на Клею послал Нерри?
– Ну, ты же видишь, какой у меня мягкий курносый нос, – потупилась Марилла и уткнулась носом в мягкое плечо Габби…
II
Вот уже много раз превращалась Клея из розовой в синюю, и не одну волшебную песню спели Крылатые Ланны, а юный Габби по-прежнему приходил к Марилле, рассказывал ей, как живут Габбиты, о чем поют Ланны, и как необыкновенно вкусны мягкие сочные боялы. Марилла слушала заворожено, и в глазах её тоже загорались такие же, как у Габби, любопытные звёздочки. Всё ей было незнакомо и интересно. Порой, когда Габби прерывал свой рассказ, они шли купаться, бегали и играли у золотых рек. Незаметно бежало время, и Рог на спине Габби был уже виден во всей своей красе, да и уши стали почти как у взрослого. Ни дня не могли они с Мариллой провести друг без друга. Но только всё грустней становился взгляд раскосых зелёных глаз Мариллы… А когда Габби спрашивал её, о чем она грустит, Марилла улыбалась и задавала какой-нибудь вопрос или затевала новую игру. И Габби так и не получал ответа.
…Однажды они сидели рядом и вместе смотрели на Жёлтую Звезду. Клея была уже синей и какой-то особенно тихой, а Звезда – яркой, как никогда. Вдруг, мерцая и переливаясь, Звезда из Жёлтой стала превращаться в Голубую, и потянулся от неё широкий луч, такой же, как и в час рождения Мариллы, только синий. Марилла задрожала и вскочила, подняв глаза к Звезде.
– Что это? – спросил Габби шепотом.
– Не знаю, – голос её дрожал, – Наверное… наверное, это и есть Миг Откровения.
– И что теперь будет? – Габби дотронулся до Мариллы, но она отстранилась от него.
– Прощай, Габби, – сказала она, и в этот миг луч Звезды коснулся её.
И тут произошло невероятное. Так же, как превратилось зёрнышко в Мариллу, стала теперь Марилла превращаться опять в росток, затем в зёрнышко, постепенно уменьшаясь и сжимаясь. Габби застыл. С каждым мгновением жизнь словно уходила из него, и ему казалось, что рвется его сердце.
– Марилла, не уходи! – воскликнул он. – Не оставляй меня!
Только два зелёных глаза, но уже не больших – не больше горошины – смотрели на него. Но и они становились все меньше и меньше. И вот осталось только маленькое зёрнышко, такое же, как тогда, когда он впервые с изумлением увидел его. Габби встал на колени перед ним и уткнулся в него носом.
– Что же мне делать? – прошептал он сквозь слёзы.
– Полей меня, – тихо сказало зернышко, – я засыхаю…
Габби вскочил и бросился к реке. Он набрал воды в лапки и быстро понёс её к зернышку.
– Нет, не водой… – чуть слышно прошептало зернышко и на глазах продолжало засыхать…
– Подожди, не сохни так быстро, я сейчас!
Но ни золотые воды моря, ни даже сок боялы не помогали, не оживляли… Зёрнышко засыхало…
«Не уходи, не уходи,» – стучало у Габби в голове… И вдруг он догадался… Эта мысль молнией пронеслась в его голове. Не раздумывая ни секунды, Габби с размаху ударил своим Большим Рогом о камень и отколол от него самую верхушку. И сразу же Сок Жизни полился из его Рога на засыхающую Мариллу. Капля за каплей вытекал Сок Жизни, и вместе с ним день за днём проливались все 350 лет – те годы, что живут Габбиты…
И вновь превратилась Планета Клея из синей в серебристо-розовую, и вновь осветилось поле, восхищённое волшебством… И лежал на том поле одинокий Габби… Пуст был его Большой Рог, и в глазах больше не было голубых любопытных звёздочек, которые прежде так ярко горели. Он лежал неподвижно, тихо… А вокруг него на огромной поляне пробивалось много нежных розовых росточков. Они росли быстро, и весело тянулись вверх, к небесам Клеи. Если бы Габби мог их видеть, он бы понял: это Марилла вернулась, и не одна. Теперь их было много, этих таинственных дочерей Великого Нерри, и пришли они к Габбитам жить навсегда. Они возродились из крохотного нежного ростка Мариллы и Сока Жизни, пролившегося из Большого Рога любящего Габби…
С тех пор на небосводе Клеи Жёлтая Звезда пропала. И каждый раз, когда Клея совершает полный круг в Пространстве, Габбиты и Мариллы собираются вместе в Долине Габби и поют песнь о любви. «Марилла!» – вздыхают их голоса и раздаются эхом по Долине. «Марилла», – поют Крылатые Ланны. «Марилла», – шепчут золотые моря. И всегда, словно лёгкий ветерок, над Долиной Габби и Мариллы проносятся едва слышимые слова: «Не уходи, Марилла!..»
Золотая Матти Материнская любовь
Здравствуй, малыш! Хочу рассказать тебе одну историю. Есть в далекой Греции один остров. Там живут греки. Один старый, совсем древний, как старик Хоттабыч, грек рассказал мне эту легенду, а точнее – сказку. А в сказке всё бывает…
Случилось это давным-давно. Говорят, тогда, в древности, на острове обитало совсем мало людей, а не так много, как сейчас. Море кормило людей рыбой, крабами, водорослями. Люди ныряли в море и добывали кораллы и жемчуг. Корабли из других стран приплывали к берегу острова очень редко, потому что именно на этом берегу, где море омывало этот остров, было особенно опасно. Здесь, на берегу этого острова, над морем встречаются южные тёплые ветры с лютыми северными ветрами. Ветры, словно два исполина-воина, вели смертельные сражения. Море становилось мрачным и жестоким. Мощные бури, ураганы и смерчи обрушивались тогда на остров. Волны морские, высотой с огромные деревья, докатывались до жилищ рыбаков и разбивали их в щепки. Множество людей поглотило море…
На этом острове жил маленький мальчик Мартин. У него не было ни мамы, ни папы. Однажды во время одного из таких ненастий их унесло в море. Его отец отчаянно боролся с волнами, пытаясь вырваться из морских объятий на берег. Мать Мартина, Матти, бросилась на помощь любимому мужу. Они вместе яростно сражались с волнами, пока силы окончательно не покинули их. Но слишком жестоким было море, слишком неравны были силы… А маленького Мартина, их сына, спасли те жители острова, которые после нападения стихии остались в живых.
С тех пор прошло много лет. Мартин вырос и превратился в красивого, сильного юношу. Рыбаки любили Мартина за огромную силу, храбрость и необыкновенную доброту. У него были зелёные, как будто озарённые солнцем и морем, глаза, которые всегда светились доброй улыбкой. Он всегда спешил на помощь всем людям вокруг – и в спокойные дни, и в ненастье. Он легко справлялся с любой работой. В каждом доме Мартин был желанным гостем, как родной и близкий человек. Много молодых островитяночек мечтали о нём и надеялись, что именно их полюбит Мартин. Но Мартин не обращал на них внимания. Он мечтал изменить жизнь на острове и сделать ее счастливой и безопасной, не подвластной стихии.
И вот однажды произошло событие, которое изменило жизнь людей на острове. Ласковое солнце всходило над морем, легкий ветер с юга дул в паруса рыбачьих лодок, которые спокойно качались на мягких волнах в море. Весело и ловко ловили неводом рыбаки рыбу. Вдруг к полудню ветер стих, паруса опали, и в воздухе повисла необычайная, жуткая тишина. Словно всё вокруг вымерло. Словно воздуха стало меньше. Как будто небо всей своей тяжестью придавило море, а вместе с ним и лодки, и людей в лодках. Вскоре на горизонте появилось маленькое облачко. Оно быстро приближалось и с большой скоростью росло на глазах. И вот маленькое облачко превратилось в огромную лиловую тучу. Солнце померкло, везде стало темно и тихо. А затем раздался страшный грохот, и молнии длинными змеями извивались в небе.
Разразилась буря – страшная буря. Водяные смерчи взмывали к небу высоченными столбами и, падая обратно в море, высверливали в нём глубокие воронки. Лодки рыбаков, словно щепки, втягивало в эти воронки, и они навсегда исчезали в пучине. Люди с острова видели, как дыбилось на горизонте море: это на самом дне морском произошло землетрясение, да такой силы, какой ещё никогда не было! Только одно спасало остров: горизонт, где вспучилось дно морское, был далеко. Иначе, конечно же, весь остров целиком погрузился бы на самое дно морское. Сначала огромные волны закрывали все небо, а потом с диким рёвом и бешеной скоростью накатывались на остров. Люди бросились бежать наверх, на единственную высокую гору, которая находилась на самой середине острова. Жилища рыбаков были разбиты волнами в щепки, и, в конце концов, весь остров был затоплен. Только немногим людям удалось спастись на вершине горы. Только самые сильные, самые выносливые, которые сумели добежать до середины острова, взобраться на высокую гору и потому смогли остаться в живых…
Двое суток на острове царил хаос. А на третьи сутки солнце снова осветило море и землю, легкий южный ветерок опять ласково теребил морскую воду и весело играл пенистыми гребешками на поверхности моря. Природа отдыхала после страшных мук. Вода ушла с острова, смыв с него остатки разбитых жилищ.
Наш сильный и мужественный Мартин уцелел. Он и его друзья спустились с горы и подошли к тому месту, где раньше стояли их дома. Они увидели, что нет у них больше крова, и вернулись к берегу моря. На берегу собралось много людей. Люди надеялись хоть что-нибудь найти из своих оставшихся вещей. Но там, у самого берега, они вдруг обнаружили сказочный корабль. Люди с опаской подошли ближе. Такого странного корабля рыбаки никогда ещё не видели. Он не был похож ни на один из тех кораблей, которые раньше изредка причаливали к острову. Корпус корабля был построен не из досок и брёвен, а то ли из соломы, то ли из камыша. И форма его была не как у других кораблей, у которых обычно корма была тупая, как бы срезанная, а у этого и спереди, и сзади – полукругом. В центре корабля высилась мачта. На мачте был натянут треугольный парус. По бокам корабля торчали вёсла.
Мартин первым заметил, что парус был надут, как это бывает при мощном ветре, да так сильно, что даже мачта прогнулась. А ведь на море был штиль, только слабый южный ветерок еле заметно теребил поверхность моря. При штиле парус не мог надуться! Рыбаки остановились. Они со страхом и удивлением рассматривали диковину. Только один Мартин осмелился подойти совсем близко к этому кораблю. Но как только он приблизился к нему, он сразу почувствовал какую-то странную звенящую тишину. Как будто бы он приблизился к чему-то неведомому. Кто-то невидимый приказал Мартину идти дальше. И Мартин медленно, но смело взялся за корабельную верёвку и полез на борт корабля. Последнее усилие – и сильным, ловким движением Мартин перепрыгнул через борт на палубу. Мартин поднял голову, огляделся и тут же схватился обеими руками за рею, на которой был укреплен парус.
Никогда еще Мартин не испытывал такого страха и удивления от увиденного. Он увидел, что по бортам корабля сидели люди и держались руками за весла. Тела их были напряжены от усилий, которые они прилагали, чтобы этими вёслами двигать или же удерживать корабль на месте в кипучем море. Люди были полуголые. На ногах и на поясах у них висели цепи, которыми они были прикованы к кораблю. Люди были чернокожие, и на черной коже были видны глубокие кровавые полосы на плечах, руках и спинах. Мартин увидел рядом ещё несколько человек – бородатых, одетых в кожаные безрукавки и холщовые шаровары. Лица их были искажены от ярости, и в руках они держали кожаные плети. На капитанском мостике стоял огромный детина с бакенбардами и бородой. Руки он приложил рупором ко рту. Но самое удивительное было то, что все эти люди были неподвижны… Они как будто замерли по чьей-то команде в самый зловещий момент.
И опять, словно по команде кого-то невидимого, Мартин двинулся дальше по палубе корабля. Подошёл к люку и стал медленно спускаться вниз по лестнице. Внизу оказалось просторное помещение. На полу, укрывшись одеялами, лежали ещё люди. Их было много…
Мартин увидел перед собой дверь. Он открыл её и оказался в небольшой каюте. На стенах каюты Мартин разглядел большие куски светлой кожи, на которых были нарисованы красные, синие и чёрные линии. Кривые, прямые и волнистые линии пересекались, а затем расходились в разные стороны. «Наверное, морские карты», – подумал Мартин. На столе лежали линейки, гусиные перья, чернильница. Рядом стояла глиняная чашка со свежесваренным кофе. Из чашки вился парок, и комната была наполнена ароматом кофе. Стол был завален такими же картами, как и те, которые висели на стене. Мартин различил в углу топчан, на котором лежала какая-то фигура. Она была накрыта покрывалом. Юноша подошёл к топчану, откинул покрывало и замер: перед ним лежала молодая женщина. Глаза её были закрыты. Светлые вьющиеся волосы шелком рассыпались по подушке. Чёрные брови, длинные чёрные ресницы, нежная кожа цвета персика. Женщина была необыкновенной красоты! Она была одета в лёгкое светлое прозрачное платье, сквозь которое была видна её стройная фигура. Мартин почувствовал в груди горячую волну: что-то напоминало ему детство. Ему показалось, что он видит родную мать!
Мартин поднял женщину на руки и понёс её наверх на палубу. К его удивлению, женщина не имела веса! А он, прикоснувшись к ней, вдруг почувствовал, как в него влилась огромная сила! Юноша пересёк палубу и, держа на руках женщину, осторожно спустился с корабля на берег. Но пройдя несколько метров по земле, Мартин ощутил, что тело женщины стало быстро тяжелеть. Он вдруг почувствовал, что от тела женщины не исходило тепла… С каждым шагом женщина становилась всё тяжелее и тяжелее и, наконец, стала настолько тяжёлой, что даже очень сильный Мартин едва удерживал её. И тут он понял, что несёт не прекрасную девушку, а металл…
Он взглянул в лицо женщины, которая еще несколько минут назад казалась ему самой прекрасной в мире, и вздрогнул: лицо её стало жёлтым, как золото. И тут Мартин понял, что нёс не живую девушку, а женскую фигуру из золота…
С берега ему кричали рыбаки: «Мартин, смотри, смотри!» – и показывали рукой на море. Мартин опустил тяжёлую ношу на землю и повернулся лицом к морю. Вдали, на горизонте, он увидел цепь гор, полукругом окруживших их остров. Раньше этих гор вокруг острова не было… Видимо, горы появились после землетрясения. Но Мартину они показались чудом. Вдруг, хотя ветра не было, набежала большая волна и окатила всех рыбаков. И в этот момент диковинный корабль бесшумно скользнул по волнам и медленно уплывал по играющей морской волне к горизонту. Волна уносила корабль, он быстро покидал остров и бухту, которая, как мы теперь знаем, образовалась благодаря опоясавшей остров неизвестно откуда взявшейся цепи гор. Никого в этот раз волна не унесла в море. Ни слова не говоря, Мартин вместе с рыбаками с большим трудом подняли золотую женскую фигуру и понесли её на вершину горы, на которой они недавно спасались от морской стихии.
Наутро, когда они увидели золотую статую на вершине скалы, они сами долго удивлялись, каким же это образом им удалось поднять этакую тяжесть и так высоко! Они назвали золотую женскую статую «Золотая Матти». Почему «Матти»? Так звали мать Мартина. Потому что все жители поняли: это она, мать Мартина, спасла сына Мартина и его друзей от разъяренного моря и защитила остров! Эта она воздвигла вокруг острова горную цепь, а эти горы образовали бухту и оградили остров от злой стихии, которую изрыгает морская пучина!
С тех пор Золотая Матти стоит на вершине горы и охраняет остров. Руки её подняты вверх над головой. Всё тело её чуть наклонено вперёд. А золото, которое горит на солнце и светится под луной, днём и ночью освещает путь кораблям. И с тех пор жители острова стали богатыми. Они без труда и опасностей ловили много рыбы. И построили они себе новые жилища лучше прежних. И с тех пор на острове больше не было ни бурь, ни ураганов. Вскоре Мартин полюбил самую красивую островитяночку, которая лицом и нравом была похожа на его мать. Мартин женился на ней, и родились у них замечательные детки, похожие на тебя, мой юный друг, который внимательно выслушал поучительную легенду о любви матери к сыну, которую рассказал мне древний, как старик Хоттабыч, грек.
Доисторические приключения мальчика Первобытные приключения в жанре action
Маленький мальчик Гриша еще не умел читать. Но он очень любил рассматривать картинки в книжках, которые ему покупали родители. Вот однажды папа ещё не вернулся с работы, а мама тихо позвякивала на кухне посудой. Гриша был один в комнате. Последний осенний солнечный лучик скользил по подоконнику. Начинало смеркаться. На столе неярко горела настольная лампа.
Гриша не мешал маме мыть посуду и не капризничал. Он взял толстую книжку, которую вчера ему принес папа, и стал внимательно рассматривать картинки. Он не мог прочитать, о чем рассказывалось в этой книжке. А картинки были такие яркие, красивые! На первой странице были нарисованы камни, сваленные в огромную кучу, внутри которой было много дыр. В дырах находились люди – взрослые женщины и мужчины, и рядом с ними стояли дети. Все они были почти голые, лохматые, поросшие шерстью на груди и плечах. Таких людей он никогда не видел!
В стороне стояла маленькая, как он сам, девочка. Она показалась ему очень красивой. Она тоже была почти голая! На ней не было красивой юбочки или платьица, как на девочках, с которыми он ходил в детский сад. Только на животике висела высохшая желтая трава. Волосы торчали у неё дыбом, сбившись, как у собак шерсть, в комок, и стояла девочка на земле босая. Но глазки у неё были ярко-зелёные, красненький ротик с белоснежными зубами улыбался ему. В руках она держала не то палку, не то кость, и такую огромную, каких Гриша еще не видывал. В кастрюле такая кость ни за что бы не уместилась! Вдруг девочка сказала: «Гриша, иди ко мне, поиграем с моей косточкой!». Она говорила на неизвестном ему языке, но мальчик почему-то понял ее. Он улыбнулся, протянул ей руку и подошел к ней.
– Тебя как зовут? – спросил Гриша.
– Кыр-Кыр, – ответила девочка на своем языке. Но Гриша понял ее.
– А тебя? – спросила Кыр-Кыр.
– Гриша.
– А почему здесь так много камней, а между ними дыры? – спросил мальчик.
– Это – пещеры. Мы в них живем. Я, папа, мама, бабушки, дедушки, все мои родные и друзья. Все вместе мы называемся «доисторическое племя». Нам в пещерах тепло и не страшны никакие звери, – рассказывала Кыр-Кыр.
– Какие звери? – спросил Гриша.
– Разные. Динозавры, злые ящеры, мамонты, львы, тигры. Много зверей, и все они могут напасть на нас. Но в пещере мы их не боимся. Пойдем, я все тебе покажу.
– Пойдем. Я только должен предупредить маму, что я ушёл с тобой, а то она будет меня искать и волноваться.
– Не обязательно. Твоя мама знает, что ты пошёл со мной, она не будет тебя искать, – убедительно объяснила Кыр-Кыр.
И они пошли, касаясь друг друга плечами. Мальчику было страшновато. Они вошли вглубь пещеры. Внутри было тепло. В середине пещеры на земляном полу горел костёр. Он неярко освещал внутренности пещеры. На стенах висели шкуры неизвестных Грише животных. Кыр-Кыр протянула мальчику кость, которую она держала в руках:
– На, подержи…
Он взял скользкую гладкую кость в руки. В этот момент камни, из которых была сложена пещера, разошлись, и на противоположной стене образовался проход. Сквозь него Кыр-Кыр повела за руку Гришу наружу из пещеры, и они оказались на берегу быстрой реки с прозрачной водой, от которой исходила приятная прохлада. В реку падал волшебной красоты водопад! Вода с невероятной скоростью и шумом летела вниз с вершины высокой горы в расщелину между горами, которые окружали речку, и рассыпалась разноцветными искрами водяных капель.
На противоположном берегу реки мальчик увидал огромных зверей с невероятно длинными клыками. Звери были похожи на слонов, которых он видел в зоопарке. Но эти звери были намного крупнее слонов и они злобно, а не дружелюбно, как слоны, наблюдали за детьми своими маленькими глазками.
Гриша хотел подойти поближе. Но тут один зверь высоко поднял клыки и пошёл прямо на детей. Кыр-Кыр вырвала у Гриши кость и, как палку, подняла её высоко, отбиваясь от зверя. Но зверь не отступал. Он приближался быстро, тяжело наступая, и уже почти касался своими клыками мальчика. Гриша закричал от страха. Но в этот момент Кыр-Кыр ловко ударила зверя костью по клыку, и тот истошно зарычал. Ему, конечно же, было больно! Другие, такие же огромные звери услышали жалобный стон своего товарища и двинулись ему на помощь. Стадо огромных зверей направлялось к детям. Кыр-Кыр крикнула:
– Держись за мою кость!
Гриша едва успел схватиться за протянутую кость, а девочка уже лезла по большому дереву наверх, туда, откуда начинал своё падение водопад. Гриша не умел так ловко и быстро лазать по деревьям, как Кыр-Кыр. Но девочка была такая сильная, что её сил хватало тянуть за собой и Гришу, который всё время держался за кость. Когда они, наконец, очутились наверху, Гриша спросил Кыр-Кыр:
– Где ты берешь столько сил, что ты смогла меня поднять наверх?
– Эту силу мне дает эта кость. Кость волшебная! Она сделана из бивня мамонта. Это тот зверь, который преследовал нас и замахивался бивнем. Бивень – это клык, которым мамонт мог убить нас. Мамонты очень злые. Они мстят нам, потому что мы, люди, охотимся на них. Если они видят маленьких детей, таких как мы, они думают, что мы слабые и нас можно убить. Но я, Кыр-Кыр, очень сильная. Я, хоть и девочка, могу одна победить целое стадо мамонтов. Но я никогда на них первая не нападаю. Я только защищаюсь, если мне грозит опасность. Хочешь, я покажу тебе их маленького мамонтенка?
– Хочу. Только боюсь.
– Не бойся! Он маленький и сам всех боится. Пока нет рядом с ним его мамы и папы, мы с ним всегда дружно и весело вместе играем.
И они вместе пошли по извилистой дорожке. По краям дорожки росла сочная высокая трава. Она ароматно пахла. Над ними летали весёлые птички и заливисто пели свои птичьи песенки. Кыр-Кыр спросила:
– Ты понял, о чём поют птички?
– Не-а…
– Они хвалили меня: ты, Кыр-Кыр – самая красивая, самая весёлая и самая смелая. И ещё они спрашивали, а ты кто такой? Они такого мальчика ещё никогда не видели. Они спрашивали, а почему твоя золотистая кожа – и ноги, и руки, и все туловище – чем-то покрыта и это оттопыривается, если тепло? А почему у тебя так аккуратно лежат волосы, которые не похожи на комочки, как у меня? Я ответила, что и сама не знаю. Ты расскажешь мне про свою жизнь?
Это были одеты на Грише штанишки и майка. Кыр-Кыр впервые видела одежду на человеке.
– Конечно, расскажу. Слушай… Он начал было рассказывать, но тут они услышали какое-то жалобное мычание.
– Это мамонтёнок. Он зовёт свою маму и папу.
Кыр-Кыр подбежала к мамонтёнку. Он радостно и громко замычал и начал тыкаться своими ещё крошечными клыками ей в руки. Девочка сунула ему в рот пучок сочной травы. Рот у мамонтенка был такой большой, как дыра в пещере, и находился под невероятно длинным, как у слона, носом. Гриша догадался, что это – хобот. Мамонтёнок весело жевал свежую траву, как человеческий ребёнок игриво зыркал глазками, закидывал хобот высоко за спину и толстой, как столб, лапой осторожно и нежно наступал Кыр-Кыр на ноги. Они втроём громко хохотали, как малыши в детском саду, и тут вдруг мамонтёнок, ну совсем как человек, сказал:
– Скорее убегайте! Мои родители возвращаются. Они очень злятся на человеческих детенышей и не разрешают мне с ними играть. Но обещайте, что опять придете меня покормить и почесать мою спинку.
– Обещаем! – закричали дети и быстро помчались подальше от жилища мамонтов.
Кыр-Кыр и Гриша продолжали громко веселиться, собирали среди высокой травы ягоды, рвали длинные стебли и ветки кустарников, плели из них венки, чтобы укрыть ими головы и защитить глаза от яркого солнца. Но тут вдруг набежали тучи, закрыли солнце. Полил сильный ливень, какого никогда ещё в городе, где жил мальчик, не бывало! Ливень сбивал детей с ног, он был горячий, и каждая капля была похожа на огромный пузырь величиной с кулак! Ребятам надо было где-то быстро спрятаться от дождя. Но поблизости не было ни одной пещеры!
Они прислонились к огромному дереву. На таком дереве мог бы уместиться самолёт! В стволе дерева, как и в пещерах, тоже было много дыр.
– Это дерево называется баобаб. Он живёт тыщу лет. А дыра в дереве называется дупло. В таких дуплах могут жить очень страшные звери и насекомые, – объяснила Кыр-Кыр.
Только она это промолвила, как совсем рядом послышалось шипенье, похожее на звук закипающего чайника. Кыр-Кыр насторожилась. Её зелёные глаза вдруг зажглись ярким огнём, как у кошки. Свет из глаз осветил дупло, в котором прятались дети, и мальчик увидел, что к ним ползет змея. Да ещё какая! Такую огромную и толстую змею он не видел никогда, даже в зоопарке!
Тело змеи было не намного уже, чем ствол баобаба. Гриша с ужасом представил себе, какой длины может быть вся змея целиком, если она такая толстая! Казалось, ничто не может их спасти. Но Кыр-Кыр сжалась и напряглась, как кошка, готовая к прыжку, глаза её зажглись ещё ярче, чем прежде, из ноздрей посыпались сначала искры, а потом из них разгорелся огонь. Ну, почти как костёр! Искры огня девочка направила прямо в морду змеи. Змея подняла высоко свою морду, зажмурила глаза и шарахнулась в сторону. Она испугалась огня, её шипенье перешло в стон. Она стонала, потому что Кыр-Кыр обожгла её морду.
– Пощади меня, Кыр-Кыр! – простонала Змея, – У меня в дупле осталось много маленьких змеёнышей. Они погибнут без меня, Кыр-Кыр!
– Ну нет, – ответила смело девочка, – Не пощажу. Ты никогда никого не жалеешь. И твои змеёныши, когда подрастут, станут такими же кровожадными, как ты, и съедят много маленьких человеческих детей. Я спалю и тебя, и твоих змеёнышей, и больше в этом месте не будут пропадать человеческие дети, которых ты и твои змеёныши безжалостно пожирали!
И тут Кыр-Кыр сжалась в маленький комок и резко распрямила всё своё тельце. Из её ноздрей посыпались искры ещё сильней, чем прежде. Они были уже похожи не на пламя костра, а на большой пожар. И пала бездыханная Змея своим огромным телом к ногам детей. И приползли змеёныши, извиваясь, к ногам Кыр-Кыр и падали один за другим у её ног.
Наконец, опасность миновала. Рядом послышался какой-то треск, похожий на треск дерева. Это горел от пожара баобаб.
– Кыр-Кыр, – закричал Гриша, – спаси дерево! Оно горит!
– О-о-о!!! – заплакала Кыр-Кыр, – Жалко дерево!
Слёзы лились у неё из глаз, как водопад. Они заливали пожар, от которого мог сгореть баобаб. Пожар был потушен. Из каждого дупла вылетели птицы, шмели, выпрыгивали мелкие и крупные зверюшки, каких Гриша никогда еще в своей жизни не видел. Они радостно щебетали, порхали крылышками, махали хвостами. Они благодарили Кыр-Кыр, которая спасла их от Змеи и от её змеёнышей, а баобаб уберегла от пожара и сохранила их гнёзда и жилища. Змея долгое время поедала детёнышей всех этих зверушек и птиц. Теперь они снова могут все жить в безопасности!
Кыр-Кыр и Гриша очень устали. Они хотели есть, хотели спать. Но улечься где-нибудь в этом месте было опасно: отовсюду могли напасть на них диковинные хищные звери. И вот тут-то звери, и насекомые, которых освободила Кыр-Кыр от Змеи, решили отблагодарить детей. Они на самом верху баобаба из веток, прутьев, листьев деревьев и птичьих перьев свили огромное гнездо. Они быстро справились все вместе. Гнездо получилось таким огромным, что в нём можно было уместить всю Гришину квартиру, в которой он жил с родителями. В нём можно было бы разместить и кухню, и столовую, и спальню. Жаль только, что мамы с папой не было рядом. На одном из деревьев рядом с баобабом висели вкусные плоды, которые Гриша никогда ещё не пробовал. Дети насытились и улеглись спать в мягком в гнезде. На сей раз им ничто не угрожало. Зверушки и насекомые охраняли их.
Они проснулись от страшного грома. Гриша посмотрел на небо и увидел самолёт.
– Смотри, Кыр-Кыр, самолет!
– А что такое самолёт? – спросила девочка и тоже посмотрела в небо.
– Нет, Гриша, это – летучий динозавр! Он очень опасен. Даже взрослые охотники из племени не могут спастись от динозавра. Он всегда охотится за человеческими детьми и кормит ими своих детёнышей. Мы погибли! – И девочка заплакала, ну как плаксы-девчонки из его детского сада.
В сказках, которые мама читала Грише, такой динозавр назывался Драконом. Динозавр был больше самолёта. Его огромное тело, чёрное, блестящее и сверкающее, покрытое перьями, похожими на рыбью чешую, закрывало Солнце.
У динозавра была только одна голова, не как у Дракона, у которого в сказках несколько голов. Но эта одна голова была величиной с полдома. Из ноздрей, как у Дракона, исторгалось огненное пламя, которое опаляло заревом полнеба. Его крылья закрывали небо над головой детей. Стало душно. Воздух наполнился плотным, липким, удушливым запахом. Дракон опустился совсем низко, почти касаясь дерева, зацепил своим огромным когтем обоих детей и потянул их высоко в небо. И Гриша понял, что если даже Кыр-Кыр, смелая и сильная, плачет – значит, их уже ничто не спасёт! В это время внизу, под баобабом, собралось племя – родственники Кыр-Кыр. Пещерные люди смотрели вверх, глядя, как динозавр уносит детей всё выше и выше. Глаза их были наполнены ужасом. Среди людей выделялся один юноша. Это был старший брат Кыр-Кыр – Дан-Ар. Он очень любил свою сестренку и всегда незаметно для нее охранял девочку. Он не мешал ей бегать по дремучим лесам и крутым горам, играть с дикими зверьми. Но если ей грозила опасность, он всегда оказывался рядом и приводил на помощь всех пещерных людей из их племени. Но никто из взрослых на сей раз не мог помочь детям. И только Дан-Ар мог сразиться с динозавром, то есть с Драконом.
А дело в том, что только у этого юноши была волшебная стрела. Она была такая маленькая – ну как комар. И когда она летела, эту стрелу невозможно было увидеть. Но, несмотря на то, что она была маленькая, она попадала точно в цель. И была эта стрела послушна только Дан-Ару. Люди не знали, в какой именно точке на теле динозавра то самое единственно уязвимое место, куда должна попасть стрела, чтобы она могла поразить его. А юноша знал это, и потому его волшебная стрела всегда попадала точно в цель. А уязвимым местом Дракона был коготь, на котором висели дети… Юноша медленно (ему не надо было торопиться!) вытащил из-за пояса свои охотничьи доспехи – лук и стрелы, из стрел выбрал ту, самую крошечную, волшебную, натянул лук и выпустил стрелу. Людям даже казалось, что он тянул бечеву без стрелы, настолько она была маленькая и незаметная. А уж динозавр и вовсе не мог ее видеть, иначе бы он вовремя успел прикрыть своей огромной головой этот хищный, однако уязвимый, коготь. Динозавр медленно, не торопясь, летел, уверенный, что он недосягаем для этих беспомощных людей. Но тут в его коготь вонзилось острое жало. Жало проникло невыносимой болью во всё тело Динозавра, и он с истошным воплем отдернул коготь от детей.
Освободившись от когтя, дети, держась за волшебную кость Кыр-Кыр, вместе полетели вниз. Но на землю они не упали. Они зацепились за какое-то дерево, на котором были небольшие мягкие гнёзда. Перепрыгивая с ветки на ветку, они переползли в одно из гнёзд и шумно с облегчением вздохнули. Опасность была позади.
А попали они в жилище Орангутангов. Это – человекообразные обезьяны. Они крупные – больше человека, и злобные. Орангутанги не любили людей потому, что люди, охотясь, часто били их палками и отнимали у матерей детенышей. Даже Кыр-Кыр не знала об этом. Дети обрадовались, что попали к обезьянам, уютно улеглись в гнезде, рвали с расположенных рядом деревьев бананы, ананасы, манго, кокосы – утоляли и голод, и жажду. Вскоре, устав от приключений, они, наконец, уснули. Проснулись дети оттого, что кто-то трогал их за плечо: рядом стояла огромная обезьяна. Она грозно смотрела на детей и больно щипала их за ноги. Ещё немного – и орангутанг побил бы их. Но Кыр-Кыр объяснила ему на своём языке, что они не обидят ни его, хозяина гнезда, ни его жену, ни его обезьянышей. Они, Кыр-Кыр и Гриша, тоже дети, только человеческие. Они еле-еле спаслись от Динозавра! Орангутанг тоже боялся Динозавров, которые любили поедать и детенышей обезьян. А обезьяны никогда не могли защитить своих детей, потому что не было у них волшебной стрелы и не знали они, что самое уязвимое место у динозавра – коготь. Обезьяна смилостивилась и разрешила детям остаться в своём жилище.
Орангутанга звали Олер-Ар. Олер-Ар стал учить детей лазать по-обезьяньи по веткам деревьев, раскачиваться на ветках и прыгать с дерева на дерево. И хотя у детей не было хвостов, которыми они могли бы, как обезьянки, цепляться за ветки деревьев, они всегда чувствовали сильные руки Орангутанга, которые помогали детям подтягиваться и перескакивать с ветки на ветку. Он играл с ними, словно они были его детёнышами. Олер-Ар крепко хватался длинными руками и ногами за ветки, опускал низко повисший длинный хвост и раскачивал своё тело, как качель. В это время Гриша укладывался к нему на живот, а Кыр-Кыр, которая была посильнее, хваталась за хвост и, держалась за него, и дети качались, повиснув в воздухе. Получалась живая качель. А дети своими пальцами чесали ему спину, вычесывали из шерсти на его спине насекомых, а он щекотал им животики. Им нравилась жизнь с этой обезьяной! Они научились даже издавать звуки и общаться по-обезьяньи, и всё, что сообщал им орангутанг, они понимали.
Прошло сколько-то времени. И вот однажды Олер-Ар сказал детям, что ему надо ускакать в другой лес, проведать брата. Дети остались одни. Они уже вовсе забыли об опасностях, которые могли ожидать их в диком лесу. И вот однажды Кыр-Кыр, осмелев, снова повела Гришу вглубь леса. Они шли по лесу, утопая в густой растительности, топча цветы невиданной красоты, наслаждались ароматами диковинного леса. Вдруг Кыр-Кыр насторожилась. Она, пещерный детёныш, почувствовала запах, исходящий от дикого животного. Осторожно она сделала в сторону несколько шагов. И вдруг истошно закричала: их Олер-Ар лежал на земле! Его загрыз хищный лев! Бедная обезьяна, их замечательный друг, не дошел до брата!
Дети ничем не могли помочь их гостеприимной Обезьяне. Кыр-Кыр, пещерный ребёнок, понимала, что теперь им самим надо было спасаться ото Льва! Но как? Рядом не было ни пещеры, ни дерева, на которое можно было бы взобраться. Гриша уже тоже умел это делать так же хорошо, как и доисторическая Кыр-Кыр. Но рядом не было спасительного дерева! Были, хотя и высокие, только травы, цветы и кустарники. Поэтому-то Орангутанг и не смог спастись: ему некуда было взобраться и спастись ото льва! Не было рядом и старшего брата Кыр-Кыр с его спасительной волшебной стрелой, которую он уже использовал против динозавра… Гриша понял: на сей раз спасенья нет!.. Он затрясся. Пытаясь остановить лихорадочную тряску, он открыл глаза…
Его трясла, ласково улыбаясь, его родная, любимая мама! Она разбудила его и спасла от опасных приключений! Мальчик огляделся вокруг и увидел свою комнату, стол с неяркой лампой, книгу с картинками, на которых нарисованы (теперь-то он уже это знал!) пещеры с доисторическими людьми. На картинке на обложке книги он узнал стоящую поодаль от взрослых босую, с голым пупком Кыр-Кыр – его новую смелую и ловкую подружку, очень красивую, с яркими зелёными глазами.
И в этот момент Гриша увидел, что у него в руках лежит гладкая блестящая кость, да такая огромная, которая не могла бы поместиться в кастрюле! (На самом деле Гриша стоял с костью и ещё и увидел себя? Или это про Кыр-Кыр? Но в этом ничего удивительного нет, он её уже видел с костью этой). А рядом стоял его младший, совсем ещё маленький, братик Данечка и держал в руках игрушечный лук с крошечной, ну как комар, стрелой. Данечка подошёл к Грише и, как будто хотел защитить его от опасности, нежно обнимал старшего брата своими маленькими ручонками.
Страшная сказка про непослушного мальчика Гришу
Поучительная история, которая хорошо кончается
Жил да был мальчишка Гришка, Непослушный был сынишка: Он от мамы убежал, Заблудился – в лес попал. А в лесу живут зайчишки, Лисы, крысы, волки, мишки, Змеи, комары, лягушки — Все сердитые зверушки. В лесу сыро и темно. Солнышко зашло давно. Филин страшно закричал, Гриша горько зарыдал. Маму с папой стал он звать, Чтоб примчались выручать. Мама с папой зов не слышат, Всюду Гришу ищут-рыщут: В доме, в поле, переулках, Во дворах да закоулках, На горе и под горой, И в канаве дождевой, В парке, в роще, на лугу, В огороде и в саду, У реки, ручья, в пруду… Кличут Гришу, да зовут — Нигде сына не найдут. А тем временем, притихший, Наш малыш шагал, охрипший, Он надежду потерял, Маму больше он не звал. Он идёт, ломая ветки, Травку топчет, малый детка, Спотыкается, встаёт, И один идёт-бредёт… Ноженьки его слабеют, Глазоньки уж соловеют, Пробирает злющий холод, Волком диким урчит голод, Плетью виснут вяло ручки. Слёзки капают на брючки, В них впиваются колючки… Ушкам слышен тихий шепот Притаившейся зверушки, Чудится, что громкий топот Приближается к малютке. Он упал в изнеможеньи На тропинке под репейник, И колючками репей Впился Грише меж бровей, К волосам спустились ветки, Стонут, воют-завывают. Обомлел Гришутка-детка, Ничего не понимает. А таинственные ветки Тянут отовсюду руки, И плетут вкруг Гриши клетку Их сухие закорюки. Вот спелёнутый лежит, Но ребёнок наш не спит, Он не плачет, не кричит, Не встаёт и не идёт, Маму с папой не зовёт, Он испуганно молчит, Обессиленный, глядит. Вдруг он видит, как из леса Лось рогатый к нему мчит, Раздвигает ветки с треском, В пене весь, спешит, фырчит. По рогам свисает хворост, На хвосте несёт он ворох Веток и сухих грибов Да корзину пирогов. Вслед за лосем из-за ветки Лань лесная мчится к детке. Грациозна, молода, Без рогов и без хвоста. Подошли Лось с Ланью к клетке, Где замучен был наш детка, Лось ветвистыми рогами Расплетал тугую клетку, Лань же теплыми губами Нежно облизала детку. Лось рогами подхватил Маленького Гришу, В хворост мягкий усадил Слабого мальчишку, Дал поесть ему грибов Да корзину пирогов. Лань запела нежно песню — Нет той песенки чудесней, Словно мама: «Баю-бай, Ты не плачь, сын, засыпай, Не достанут больше ветки До головки малой детки, Не протянут к детке руки Злые ветки-закорюки. Убегайте прочь, зверушки, Не боится вас Гринюшка, Он поест, поспит, проснется — К маме с папой он вернется, Никогда, сын, баю-бай, В лес один не убегай…» Успокоился ребёнок, И свернувшись, как котёнок, В мягкий и тугой комочек, Вмиг заснул он, сомкнув очи. Снится Грише сладкий сон: Дома спит в кроватке он, Пузырьками бурлит кашка, Кашка – сладкая малашка, Вкусный запах разливает, Ложка в кашке утопает. Мама тихо напевает, Папа строит для сынишки Чудо-домик, держит книжки, Молоточком не стучит: Пусть сыночек крепко спит… И на сомкнутые глазки Страшная слетела сказка… Видит мальчик: вместо папы Над кроваткой Лось рогатый, Вместо мамы у плиты Лань чудесной красоты. Лось трясет рогами буйно, Лань копытом оземь бьёт, Речка с гор потоком бурным Рядом с малышом ревёт, Ветер из-за гор подул, Солнце тучами задул. Дико поводя глазами, Лань Гришутке в ухо ржёт, Лось горячими ноздрями Воздух жжет, и пар идёт… Папа-Лось и Мама-Лань Топают копытцем, А в глазах у них печаль, Слезы льют корытцем Грустно шепчут-напевают На ухо ребёнку: «В лес спешили-прибегали, Чтоб спасти мальчонку Ото злющих от зверюшек, От противных свиндирюшек, Злых лягушек-комарушек, Муравьев, волков, змеюшек, Злые ветки посрывали И тебя освобождали. Нас за то злодеи били, В Лань и Лося превратили. И теперь ты должен мочь, Как волшебник, нам помочь: Нас в людей вновь преврати, В маму-с-папой обрати. Должен ты во сне во сладком Клятву дать от всех украдкой, Что не будешь в лес опять Никогда ты убегать!!! Втихомолку на кроватке Ты продолжи сон свой сладкий: Повернись на правый бок — Отпадёт у Лося рог, Ляжешь ты на левый бок — Спадёт с Лани гривы клок… Ручки к нам ты протяни, Нас за шею обними — Вмиг копытца отпадут, И в последний раз заржут Лось и Лань. Перевернутся, Аж до неба кувырнутся, Как на землю возвратятся — Руки-ноги появятся, Снова в люди превратятся. Как глазами поведут, Головами потрясут — В маму-папу обернутся И к ребёночку вернутся… Хватит спать, проснись, сынок, К маме с папой путь далёк!» Громко всхлипнул сын сквозь сон, Ручки к Лосю вскинул он, К Лани губки потянул, Шумно с нежностью вздохнул, Слёзки градом покатили И шерсть Лося намочили, Лань он нежно целовал И за шею обнимал, Вдруг, как в сказке: Лань заржала, Головою потрясала, Лось глазами поводил, Оземь он копытом бил, А из глаз слеза течёт, На ресницы набегает, Жар-огонь тот заливает, Из ноздрей который бьёт! Лег малыш на правый бок — Обронил Лось-папа рог! Как на левый повернулся — Лань от гривы отряхнулась, Оба перекувырнулись И до неба дотянулись, А на землю возвратились — В маму с папой превратились… Крепко спать он продолжал И во сне в том клятву дал: Никогда он впредь опять В лес не будет убегать! С мамой, с папой дружно рядом Он пройдёт чрез все преграды, Через поле и чрез лес, Он насмотрится чудес, Не страшны ему зверюшки, Злые ветки-свиндирюшки, А как вырастет большой Смело даст злодеям бой!
Комментарии к книге «Бабушка для внука, бабушка про внука (сборник)», Каролина Якубович
Всего 0 комментариев