СКАЗКИ ДЛЯ СТАСКИ
ПРО ГУСЕНИЦУ
Одна гусеница ползла по листу. У нее были ноги спереди и ноги сзади, она то выгибалась, то растягивалась, и так мерила свой путь в гусеницах.
Она доползла до конца листа, и там стоял контролер. Он спросил: какова длина листа? Гусеница ответила: шестнадцать гусениц. Контролер пропустил ее, и она поползла по ветке. Ползла, ползла… И вот ветка закончилась. В конце ветки стоял контролер и строго спрашивал: какова длина этой ветки? Сто четырнадцать гусениц, ответила гусеница. И контролер пропустил ее дальше.
И она поползла по дереву вверх. Ползла, ползла, ползла… И доползла до самой-самой верхушки, верхушка была тоненькая и раскачивалась на ветру.
И там летал ангел. Он спросил: какова длина этого древесного ствола? Гусеница сказала: три миллиона двести шесть тысяч четыре гусеницы. Ангел сказал: правильно. Теперь пойдем со мной. Гусеница сказала: значит, я умерла, и ты заберешь меня в Рай? Ангел сказал: нет, что ты! Просто ты стала бабочкой!
И гусеница стала бабочкой, и они с ангелом полетели вместе.
ПРО ТРАКТОР
Жил-был трактор. Он работал в поле: пахал, разрыхлял, собирал урожай, возил тяжести. Он мог проехать по такой дороге, на которой увязали все грузовики. Это был гусеничный трактор.
Он работал целыми днями. А ночью шел спать в сарай. И вот когда он спал, его гусеницы сползали с колес и шли в лес. Они ползали и грызли листья. Их поначалу все боялись, но потом привыкли. Потому что это были очень добрые гусеницы — никого не обижали и ели только траву.
Так продолжалось все лето. Потом наступила осень, собрали урожай. И однажды ночью гусеницы уползли из сарая, и в лесу превратились в бабочек. Это были очень странные, очень большие, очень железные бабочки. Они взлетели над лесом — выше всех. И птицы сказали: где же вы были раньше? Бабочки летают летом, а теперь уже скоро зима!
А гусеницы сказали: летом мы были заняты. А птицы сказали: что же вы будете делать, когда пойдет снег? А бабочки в ответ: мы улетим в теплые края.
И улетели. И больше их никто не видел, только рассказывали, что где-то в Африке, рядом с синим-пресиним озером, живут две большие железные бабочки, и поэтому туда водят туристов.
А трактор все прекрасно знал. Знал, куда ползают по ночам гусеницы. И когда они улетели, он погоревал, конечно, но не долго: ему скоро сделали новые.
ПРО НЕВЕЗУЧУЮ МЫШЬ
Одна мышь была очень несчастна, потому что ее не замечали кошки. Ее братья, сестры, друзья и знакомые все время хвалились, кому как удалось удрать от кота. Иногда кого-то из них съедали, и все остальные тогда очень печалились и называли их героями. Только эту серую мышь никто не принимал всерьез — кошки просто не обращали на нее внимания.
Она могла подобраться к спящему коту и подергать его за усы. Но кот только переворачивался на другой бок.
Она могла выйти посреди дороги перед голодной кошкой, которая спешила по своим делам. Кошка отодвигала ее лапой и шла себе дальше.
Однажды эта мышь пришла к мусорному ящику, у которого сидели целых десять котов. Мышь подкралась поближе, потом бросилась бежать со всех ног. Забежала за угол и остановилась: никто за ней не погнался.
Тогда она опять подошла поближе и снова бросилась наутек. На этот раз она пищала во все горло, как будто бы от страха.
Забежала за угол и опять остановилась. Коты ее будто не видели.
Тогда она подошла к бакам в третий раз и закричала: как вам не стыдно? Вы что, не видите, что здесь МЫШЬ?!
Но коты занимались каждый своим делом. Кто рылся в мусоре, кто грыз колбасную шкурку, кто цапал когтем рыбий скелетик. На мышь никто и не взглянул, будто ее не было.
Тогда она с горя пошла в парикмахерскую. Завила усы и напудрила хвост, и повязала бантик, и надушилась мышиными духами. И снова пришла к мусорным бакам, но там уже никого не было. Только маленький полосатый котенок играл конфетным фантиком.
Мышь уселась прямо перед ним. Котенок смутился, прижал уши и повернулся к ней хвостом.
Мышь обошла его и снова уселась у него перед носом.
Котенок совсем смутился и спросил: простите… Вы что-то хотели мне сказать?
Я хотела, сказала мышь. Я хотела обратить твое внимание, что здесь, перед тобой — МЫШЬ!
Котенок помолчал, а потом сказал тихо-тихо: не могу поверить. Я никогда не видел, чтобы мышь была такой красивой.
И мышь вдруг почувствовала, что ей жарко. И кончик напудренного хвоста у нее порозовел.
Она спросила: правда?
Котенок сказал: честное слово. И еще сказал: почему бы нам вместе не прогуляться до следующего мусорного бака?
И они прогулялись.
ПРО КОРОТЕНЬКОГО ЧЕРВЯКА И ЕГО ДЛИННУЮ МАМУ
Жил-был коротенький червяк. Он был такой коротенький, как летняя ночь — только солнышко сядет, и уже рассвет. Он был такой коротенький, как песенка в лифте — только-только запел, и уже приехали. Он был такой коротенький, что его хвост и голова были неразлучны.
А у него была мама — такая длинная, как шнурок на высоком-превысоком ботинке. Такая длинная, как товарный поезд; такая длинная, что когда ее передняя часть после завтрака шла на работу, хвост только-только поднимался с постели. Когда передняя часть ложилась спать, хвост еще смотрел телевизор; когда передняя часть уже выходила из троллейбуса, хвост только-только ждал этого троллейбуса на остановке. Вот какая длинная мама была у коротенького червяка.
Но все равно они очень друг друга любили.
ПРО БОЧКУ
Была одна бочка. Она стояла во дворе возле дома, и в нее собиралась дождевая вода.
Однажды пошел большой дождь, и вместе с водой в бочку что-то булькнуло. Что-то маленькое и зеленое, вроде головастика.
— Ты кто? — спросила бочка. — Откуда ты взялся?
А этот зеленый захныкал и сказал, что только вчера родился, ничего не знает и не помнит. И бочка подумала, что, наверное, смерчем подхватило головастика, а потом вместе с дождем с неба и навернуло.
— Тебе еще повезло, — сказала бочка, — что ты свалился в воду. А если бы упал на землю или на камень, мог ушибиться или разбиться совсем. Ну, не хнычь, будешь тут у меня жить: места тебе предостаточно, а мне одной скучно. Я буду тебя воспитывать.
И стала она головастика воспитывать. И рассказывала ему, что едят пчелы, и сколько песчинок помещается на берегу реки, и почему трава зеленая; конечно, она все это рассказывала так, как понимала сама, но головастику большего и не надо было.
Так проходили дни за днями, и головастик все рос и рос. Бочка стала думать, что пора бы ему превращаться в лягушку.
— Почему ты не превращаешься в лягушку? — спросила она однажды.
— А как? — спросил в ответ головастик.
Бочка растерялась.
— Я не знаю как, — сказала она наконец. — Я думала, ты сам должен знать.
— А я не знаю, — сказал головастик.
— Ну и ладно, — бочка решила пока ему не докучать. В конце концов, подрастет еще — и превратится.
Но он не превращался. Он только рос и рос. Он уже занимал половину бочки, ему было тесно, он не мог плавать. А хозяин удивлялся, почему из бочки выливается вода. «Вроде бы давно не было дождя, — думал хозяин, — а вода так и льется через край. Надо посмотреть, в чем дело».
И он подходил посмотреть, но головастика в воде не видел, потому что тот был такого же цвета, как вода.
И неизвестно, что было бы дальше, если бы на этот дом, двор и хозяина не напали однажды разбойники. Они выскочили из леса, потрясая топорами, ножами и саблями. Они страшно кричали: «Ага! Попались! Сейчас будем грабить!»
Хозяин был без оружия и не мог обороняться. Разбойники заскочили во двор и стали грабить. Один закричал:
— Я хочу вот эту бочку! Давайте заберем ее в лес! Будем хранить в ней что-нибудь, например, вино!
А другой закричал ему назло:
— Ты с ума сошел! Зачем нам эта старая дырявая бочка!
— Она не дырявая! — закричал первый (а разбойники разговаривать не умеют, они только кричат).
— Нет, дырявая! — крикнул второй и бросил в бочку нож.
Нож: воткнулся в дерево и застрял.
И тут такое случилось! Из бочки вылетело что-то мокрое, чешуйчатое и с крыльями. Оно было готово голыми лапами сражаться с этими отвратительными разбойниками, которые посмели напасть на бочку. Но сражаться не пришлось. Как только это зеленое вылетело, разбойники сами убежали. При этом они бросили на землю свои топоры, ножи и сабли. Еще никогда в жизни эти свирепые грабители так не путались.
Но хозяин тоже испугался. Он стоял в уголке двора и дрожал — бежать ему было некуда, ведь это был его дом!
— Д-дракон! — только и смог сказать он трясущимися губами.
— Что? — спросил зеленый с крыльями. — Я головастик. Я живу в вашей бочке. Если бы эти, с ножами, не пришли, я и дальше бы там жил. Я еще не превратился в лягушку.
Тут хозяин немного успокоился. Он увидел, что этот, с крыльями, во-первых, не очень злой, а во-вторых, умеет разговаривать.
— Посмотри на себя, — сказал ему хозяин. — Какой ты головастик? У тебя перепончатые крылья! У тебя когтистые лапы! У тебя чешуйчатое брюхо! И ты еще, наверное, можешь дышать огнем!
— Я не могу дышать огнем, — сказал тот, кто жил в бочке. — Я живу в воде.
— Ты больше не можешь жить в воде, — сказала тогда бочка. — Теперь я и сама вижу, что ты не головастик. Ты должен летать и жить на воздухе!
— Только подальше отсюда, — поспешил вставить хозяин. — Ты дракон, я тебя боюсь, и все соседи будут тебя бояться. Ты можешь дышать огнем и поджечь солому в сарае. Пожалуйста, улетай!
И маленький дракон наконец-то понял, что он не головастик, печально (и очень ласково) попрощался с бочкой и улетел за далекие горы.
Шел год за годом. Старая бочка была еще крепкая — ведь ее делал хороший мастер из хорошего дерева. Но ей было очень скучно и одиноко. Внутри нее была вода, и больше ничего; она все чаще думала, что пора ей на покой, на свалку, что жизнь прожита, и хныкала, и бормотала про себя разную печальную чепуху. И опять неизвестно, что было бы дальше, если бы однажды на эту страну не напали враги.
Враги были еще хуже, чем разбойники. Во-первых, их было много, как волн в море. Во-вторых, они были в железных латах и на черных лошадях. В-третьих, у них был король невиданной силы, свирепости и жестокости.
— Бейте всех! — закричал король, когда его войско стояло на холме. — Убивайте всех, все дома разрушайте, все тарелки разбивайте, стулья ломайте, все книжки рвите! Мы оставим пустое место! Ничего не останется от этой страны!
И враги, сколько их было, поскакали вниз на своих черных лошадях — и прямо в тот двор, где стояла бочка! Вот и конец мне пришел, подумала бочка. И в этот момент вдруг небо потемнело. И ударила молния. А потом еще одна, да такая зловещая, что даже черное войско остановилось.
Над далекими горами появилась туча. И она росла с каждой секундой. И когда враги подняли головы в железных шлемах и посмотрели вверх — они увидели, как со стороны гор летит, закрывая собой полнеба, огромный-преогромный дракон.
Что тут случилось с врагами! Как они побежали обратно! Как они по дороге наступили на своего короля!
А дракон дышал пламенем так, что казалось, все небо горит. Врагов в одну минуту след простыл — только валялись их копья и мечи, трубы и знамена; они убежали, чтобы больше никогда не возвращаться.
Дракон описал по небу круг и осторожно приземлился рядом с двором. Хозяин, хоть и был храбрый, все-таки спрятался. Только бочка спрятаться не могла, да и не хотела.
— Как ты вырос! — сказала бочка.
— Да, — сказал дракон, — я живу в далеких горах, у меня есть друзья, я нашел своих братьев и сестер. И я даже нашел свою мать-дракониху… Но все равно мне иногда кажется, что ты — моя мама, хоть ты и деревянная. Я скучаю по тебе.
— Выпей воды, — сказала бочка.
И дракон очень осторожно, чтобы не снести крышу, наклонился, протянул свою огромную страшную морду и по капельке, кончиком языка, стал пить из бочки дождевую воду.
ПРО СКРИПОЧКУ
Одна скрипочка была очень маленькая. Прямо как игрушечная. У нее была головка, шейка, усики — все, как у обычной скрипки. Но она называлась «восьмушкой» — потому что была почти в восемь раз меньше обычной скрипки.
Сперва скрипочку подарили маленькому мальчику, которому было пять лет и который был только чуть-чуть повыше стола. И мальчик в первый раз взял ее в руки, и стал играть — «вя, вэ-а…» — медленно и скрипуче.
Скрипочка терпела. Она знала: всему надо учиться потихоньку и понемногу, но каждый день и настойчиво. Когда мальчик выучится играть, его позовут на сцену перед огромным залом, где будет бархатный занавес, и он сыграет скрипичный концерт с большим оркестром, и это будет очень красиво.
И мальчик в самом деле играл все лучше. Не «вя, вэ-а», а «тра-ля-ля-а», не только гаммы, но и песенки: про Мишку с Куклой, про перепелку, и колыбельные, и польки — и скрипочка все больше верила, что скоро мальчик сыграет на настоящем концерте…
А мальчик все рос и рос. И в один прекрасный день оказалось, что маленькая скрипочка для него мала. И тогда ему дали другую скрипку, побольше, а маленькую скрипочку отдали девочке — такой маленькой, что она была даже ниже стола. И она впервые взяла скрипку в руки, и снова началось: «вя, вэ-а…».
Скрипочка очень огорчилась. Ведь все приходилось начинать сначала!
Девочка занималась каждый день. И скоро скрипочка в ее руках перестала скрипеть, а стала звучать; она играла опять про Мишку с Куклой, опять про перепелку, опять колыбельные и польки, и учитель очень хвалил девочку. Скоро-скоро уже должен был быть концерт…
Но девочка росла еще быстрее, чем до того мальчик. И как только она выучилась немного играть — скрипочка стала ей мала, девочке дали другую скрипку, а «восьмушку» передали новому мальчику, и все началось сначала!
Шли годы. Скрипочка становилась все старше и старше. Ее ремонтировали, заново покрывали лаком, меняли струны, меняли смычок. А она все скрипела — «вя, вэ-а», все играла про Мишку с Куклой и понимала уже, что никакого концерта не будет. Что она всю скрипочную жизнь — пока не треснет — будет скрипеть в неумелых пальчиках маленьких детей, а кто же пустит неумелого ребенка на сцену с бархатным занавесом?! Кто придет в большой зал, чтобы послушать это «вя, вэ-а»?
Однажды скрипочку снова принесли новому ученику. Открыли футляр — и вдруг она услышала голос взрослого дяди: «Эге! Да ведь это моя первая скрипочка!»
Скрипочку взяли в руки — в большие руки. Этот дядя был знаменитый скрипач, который объездил весь мир с концертами. А у него был сын, который не дорос еще даже до стола, и которому принесли его первую в жизни скрипку.
— Это моя первая скрипка! — сказал знаменитый музыкант. — И мой сын тоже будет учиться на ней играть! Вот здорово!
— Да, — сказала мама. — Интересно, скольких детей эта скрипочка выучила?
— Жаль, что мы не можем оказать ей какие-нибудь почести, — сказал папа-скрипач. — Наверное, ей обидно. Она никогда не играла на концерте, с оркестром. А только пищала гаммы.
Тогда его маленький сын, который не дорос еще до стола, прижал скрипочку к себе и сказал:
— Я сыграю на ней! Я выучусь играть так быстро, что смогу выйти на концерт с «восьмушкой»!
И он стал играть. Ему очень нравилось водить смычком. Сперва скрипочка жалобно скрипела, но мальчик был настойчив, и понемногу скрипочка начинала не жаловаться, а петь. Мальчик не ходил в кино, не смотрел телевизор, не играл в футбол — так ему хотелось поскорее научиться играть.
И вот в один прекрасный день скрипочку положили в футляр и куда-то повезли. И вытащили из футляра в большой комнате с зеркалами; в этой комнате была дверь, и когда мальчик со скрипочкой прошел через нее — оказалось, что дверь ведет на сцену с бархатным занавесом, что в оркестровой яме уже сидит оркестр, а в зале — зрители.
И мальчик заиграл. Он играл на маленькой скрипочке, как взрослый; люди в зале сидели, разинув рты, и слушали музыку. А скрипочка пела и никак не могла поверить — неужели ее мечта все-таки сбылась?!
Когда мальчик закончил, люди долго-долго аплодировали и кричали браво. А мальчик сказал своей скрипочке:
— Спасибо тебе. Ты была моей самой первой скрипкой. Ты научила меня играть. Но теперь я тоже вырос; мне придется взять себе скрипку побольше. Прости меня!
Но скрипочка вовсе не огорчалась. Наоборот — радовалась; ведь она пела на концерте, ее слушали сотни зрителей…
А кроме того, она знала, что у мальчика есть младшая сестричка — чуть-чуть пониже стола…
ПРО МАГНИТОФОН
Жил когда-то богатый и знатный магнитофон. У него был сын, тоже магнитофон. Когда пришло сыну время взрослеть, отец позвал его и сказал: вот тебе пара запасных батареек и десяток кассет, ступай путешествовать, ума-разума набираться.
Магнитофончик попрощался с отцом и с матерью и пошел по лесной дороге.
Было утро. Магнитофончик шел и записывал голоса птиц: они пели так, как он никогда прежде не слышал. Он уже представлял себе, как принесет эту запись родителям, и как они вместе будут ее слушать.
Вдруг птичье пение перебил ужасный крик. Он был тоскливый, жуткий, протяжный — короче говоря, такой, что у магнитофончика мурашки пошли по всему телу. И птицы тут же смолкли. Наступила полная тишина.
Сколько магнитофончик ни прислушивался, сколько ни записывал тишину — крик не повторился. Но и птицы не подавали голоса; магнитофончик остановил запись, перемотал кассету и прослушал крик снова. И снова весь задрожал и покрылся мурашками — такой страшный был этот крик. И вроде бы не очень далекий.
Если бы магнитофончик был трусливый — он, конечно, бросил бы все и побежал домой, прятаться под кровать, Но он был смелый магнитофончик, и поэтому он преодолел страх и пошел прямо в лес — туда, откуда доносился крик.
Он шел почти весь день. Тихо было вокруг, птицы молчали, кузнечики молчали, и только упавшие веточки и старые листья шелестели и трескались у магнитофончика под ногами. И вот наступил вечер.
Магнитофончик вышел к круглому озеру. Оно было совсем черное, его обступали сухие мертвые ели. Магнитофончик остановился и прислушался; все по-прежнему было тихо, лягушки не квакали, жуки не жужжали, ни одна пичуга не пищала.
И вдруг рябь прошла по озеру. Ели вокруг закачались и заскрипели. Вода зловеще забулькала, и из нее показался огромный черный цветок. Лепестки его открылись, и магнитофончик увидел, что внутри цветка сидит странное существо наполовину калькулятор, наполовину блинчик с повидлом, и у этого существа огромные голубые глаза. Существо открыло маленький рот — и тот самый ужасный крик, который привел сюда магнитофончика, зазвучал снова, но только громче, тоскливее и жалобнее.
— Кто ты? — спросил магнитофончик, когда к нему снова вернулся дар речи.
— Я заколдованная принцесса, — сказало существо. — Ведьма заколдовала меня. Целый год я сижу на дне болота, в вонючей тине, и только один день в году — утром и вечером — мой цветок поднимает меня на поверхность. А теперь беги отсюда, потому что через минуту прилетит ведьма, она и тебя заколдует!
Не успело существо это сказать, как деревья затрещали, небо потемнело, подул страшный ветер, поднялся смерч, и прилетела ведьма. Она выглядела ужасно: лицо у нее было синее, все в бородавках, и нос торчал, как штопор.
— Ага! — закричала ведьма. — Еще один попался! Тебе ни за что не выдержать моего испытания, поэтому я заколдую тебя с чистой совестью!
У магнитофончика душа ушла в пятки, но он отважно посмотрел ведьме в лицо и сказал:
— Давай свое испытание. А вдруг я его выдержу?
— Нет! — захохотала ведьма. — Сейчас я скажу заклинание из трех тысяч пятидесяти восьми гласных, шести тысяч девятнадцати согласных и девяти возгласов, а ты должен его повторить с первого раза без запинки! Никто еще не мог этого сделать!
И ведьма набрала воздуха, чтобы начать заклинание, а магнитофончик включил запись. Ах, думал он про себя, что, если батарейки сядут или кассеты не хватит?!
Ведьма проговорила свое заклинание — и никто на свете не мог бы повторить его, не будучи магнитофоном. Но наш герой дождался, пока ведьма наконец замолчит, быстро перемотал кассету и включил воспроизведение… Когда ведьма услышала первые звуки заклинания, она не поверила своим ушам. Когда запись дошла до половины, глаза ведьмы вылезли на лоб; когда магнитофончик закончил повторять заклинание, ведьма вся надулась, как шарик, лопнула и исчезла, а ее метла упала в траву, превратилась в змею и уползла на фиг.
В тот же момент существо, с ужасом взиравшее из своего цветка на колдовской поединок, превратилось в прекрасную девочку с голубыми глазами. Это была настоящая принцесса; она отвела магнитофончика во дворец к своим папе и маме, и они были ему так благодарны, что сделали его придворным магнитофоном до конца дней его, и всегда позволяли ему играть только ту музыку, которую он выберет сам.
ПРО ВОЛЧОНКА
Жили однажды волки — папа, мама и сын. У них были крылья, поэтому они были летающие волки. Таких волков больше не было нигде.
Утром папа с мамой улетали на охоту, а волчонок играл на полянке с бабочками и птицами. Всякий раз, улетая, родители строго-престрого ему говорили:
— Играй где угодно и с кем угодно, но только не вздумай перелетать через реку!
Однажды волчонку надоело летать с воробьями и синицами, и он сидел на берегу реки и смотрел на ту сторону. И думал: почему родители не разрешают мне перелетать через реку? Может быть, они думают, что мои крылья еще слабые, и я упаду в воду?
А на том берегу были такие чудесные сосны, и такая мягкая трава, и там летали такие красивые птицы, что волчонок в конце концов не выдержал. Он расправил свои крылья и перелетел через реку — хотя река была широкая и сделать это было непросто.
Зато как он обрадовался, когда наконец оказался на том берегу! Он валялся в траве, прыгал и кувыркался, и чувствовал себя превосходно. И еще думал: почему же родители запрещали мне сюда летать?
Вдруг как задрожит земля, как закачаются сосны! Появился злой волшебник; он был огромный и страшный, и глаза у него светились, как два красных огня. На одной руке у него было пятнадцать пальцев, а на другой — шестнадцать.
— Ага! — закричал он и схватил волчонка за шиворот. — Летающий волчонок наконец-то попал в мои владения! Какая удача!
И потащил его в свое логово. А попасть в логово злого волшебника — это очень большая неприятность даже для взрослого, не то что для малыша.
Бедный волчонок плакал, и просил его выпустить, и говорил, что никогда-никогда больше не будет перелетать реку — но злой волшебник не слушал его. Он посадил волчонка в железную клетку, запер ее на огромный замок и сказал:
— Замечательный новый зверь в моем зверинце! Сегодня же позову друзей-волшебников, чтобы похвастаться! Ни у кого из них нет летающего волчонка.
И ушел, а волчонка оставил в зверинце. Волчонок огляделся… Ну и страшно же там было! Везде стояли клетки, в одной сидела двухголовая змея, в другой — шестиногая лягушка, в третьей — ящерица с тремя хвостами… Все они смотрели на волчонка и говорили:
— Ты теперь пропал! Ты теперь пропал!
Волчонок хотел уже было совсем упасть духом, как вдруг увидел маленького мотылька, который пробрался сквозь прутья клетки и теперь летал перед самым носом у волчонка. Это был знакомый голубой мотылек, с которым они часто летали дома на полянке.
— Не бойся! — пропищал мотылек. — Я знаю, как тебя спасти! Я знаю, кому нужно сказать, чтобы шел к тебе на помощь!
— Пожалуйста, — взмолился волчонок. — Если есть на свете хоть кто-нибудь, кто может вытащить меня отсюда, — поспеши к нему!
И мотылек улетел.
Волчонок долго ждал его, ждал — но время шло, а мотылек не возвращался.
Тем временем пришли злые волшебники, один другого страшнее, и тот волшебник, что поймал волчонка, стал хвастаться и показывать свой зверинец. Один из злых волшебников — у него были желтые зубы до самого подбородка и сзади маленький чешуйчатый хвост — посмотрел на волчонка и сказал:
— А что это за штуки у него на спине? Это крылья? Он еще и летает?
— Конечно, — сказал волшебник-хозяин. — Сейчас я покажу вам, как здорово он умеет летать…
Волчонок подумал, что сейчас его выпустят из клетки, и, может быть, он сумеет удрать.
— Сейчас надену на него цепь с ошейником, — продолжал хозяин. — Он будет летать на привязи, это так забавно!
И он протянул свою страшную руку — ту, на которой было шестнадцать пальцев — к волчонку в клетку. А тот изловчился — да как цапнет волшебника зубами, так сильно, что один палец чуть не откусил.
Волшебники-гости давай потешаться:
— Да он тебе пальцы на руках сравняет! Лишний, шестнадцатый, отгрызет!
— Это не летучий волчонок, а кусючий!
Волшебник переменился в лице: он побледнел, заскрипел зубами и увел гостей из зверинца.
Когда дверь за ними закрылась, змея с двумя головами прошипела:
— Он никогда тебе не простит! Ты выставил его на посмешище перед другими колдунами! Тебя ждет страшное наказание!
— Да, — заквакала жаба с шестью ногами. — Он не простит.
— Да, — заскулила трехвостая ящерица, — он убьет тебя! Бойся!
А волчонок и так боялся. Он сидел в своей клетке и плакал.
Вдруг — правда или показалось? — какой-то маленький коричневый лоскуток влетел в его темную клетку. Это была незнакомая ночная бабочка.
— Голубой мотылек просил передать тебе, — прошептала бабочка, — что он всюду ищет того, кто может тебя спасти, и уже скоро помощь придет! Не отчаивайся!
И бабочка улетела.
Тем временем гости волшебника разошлись по домам, а сам он пришел в зверинец. Был он еще страшнее, чем обычно, шестнадцатый палец на руке перебинтован, а ладонь перепачкана зеленкой. А в другой руке, не укушенной, волшебник держал острый нож, похожий на змеиное жало.
— Ты опозорил меня перед моими гостями! — загрохотал он громовым голосом. — Готовься к ужасной смерти!
Волчонок забился в самый угол клетки, оскалил зубы и приготовился сражаться. Все-таки он был волк, и не собирался сдаваться без боя.
Волшебник вытащил из кармана железные перчатки и надел их. Потом он сверкнул глазами и произнес заклинание; волчонка будто паутиной опутало, и он уже не мог сопротивляться. Волшебник протянул руку в железной перчатке и схватил волчонка за шкирку…
В этот момент стены зверинца зашатались и пол задрожал. Откуда-то сверху упал луч света, и рядом с волшебником встала фигура, которая была больше его в два раза. Этот новый, неожиданный гость протянул руку и взял за шкирку волшебника; волшебник тут же выпустил и волчонка, и свой нож.
Послышался голос, от которого снова закачались стены:
— Бессовестный колдун! Как ты посмел схватить этого волчонка и посадить его в клетку? Я долго терпел твой отвратительный зверинец, но на этот раз мое терпение закончилось! Ну-ка, выпускай всех на свободу!
Колдун, трясясь от страха, пробормотал заклинание. Все клетки открылись, все звери разбежались и расползлись.
— Если ты, паршивец, еще хоть раз обидишь хоть одного зверя — пеняй на себя! — сказал таинственный спаситель.
И тут же стены зверинца упали, волшебник превратился в крысу и убежал, а волчонок очутился у себя дома, на полянке, как будто ничего и не было, только зубы у него от страха все еще стучали и крылья тряслись.
Прилетели его родители, стали его обнимать, целовать и шлепать за то, что он не послушался и перелетел через реку. Тогда волчонок понял, что все, что с ним случилось, было не страшным сном, а правдой.
На другой день волчонок ждал голубого мотылька, чтобы поблагодарить его и расспросить о своем спасителе — но тот не прилетел. И на следующий день не прилетел тоже. И через неделю. И вообще не прилетел.
Наверное, забыл о волчонке.
Мотыльки — они такие.
ПРО ШАРФИК
Один желтый шарфик хотел стать змеей. Змеям хорошо выступать в цирке: факир играет на дудочке, змея вылезает из корзины и покачивается взад-вперед, показывает язык, и публика трепещет от страха и восхищения.
И еще — змеи бывают очень красивые. У змей чешуя.
Вот так шарфик мечтал-мечтал, пока не пришла в прихожую добрая волшебница. Посмотрела на шарфик — а он лежал над вешалкой на полочке — и говорит:
— Что ж. Ты так сильно хочешь быть змеей, что я исполню твое желание!
И шарфик превратился в змею. Добрая волшебница положила его в корзинку и отнесла в цирк.
Факир очень обрадовался, что у него появилась такая красивая новая змея. В тот же вечер цирк набился битком, факир заиграл на дудочке — и бывший шарфик встал на хвост и показал тонкий язык… Публика замерла от страха и восторга, потому что из желтого шарфика получилась очень большая, очень красивая и очень ядовитая желтая змея.
Так продолжалось вечер за вечером — люди ходили в цирк посмотреть на факира и на змею. Бывший шарфик сделался знаменитым, ему бросали на арену цветы, его фотографию напечатали в цветном журнале.
И все-таки шарфик не чувствовал себя счастливым.
Потому что наступила поздняя осень, на улице сильно похолодало и часто шел дождь. И вечером после представления шарфик думал: а как там девочка?! Ведь у нее голая шея, она может простудиться…
И шарфик думал: вот бы обернуться вокруг девочкиной шеи и согреть ее. Но змея не может согреть, змея холодная и противная на ощупь, да и кто же позволит змее обвиваться вокруг шеи маленькой девочки…
Вот так он думал-думал, пока в цирк не пришла волшебница. Она спросила:
— Разве ты не хочешь больше быть змеей?
Шарфик ответил:
— Хочу… Но мне жалко девочку. Она же может простудится — с голой-то шеей!
Волшебница ничего не сказала. Она превратила змею обратно в шарфик, положила в корзинку и отнесла в прихожую.
Мама заглянула на полочку над вешалкой и закричала:
— Смотри-ка! Шарфик, оказывается, здесь! Как же мы его потеряли, если он все время здесь лежал?!
И отнесла шарфик девочке.
Потому что девочка и вправду простудилась и лежала в кровати. У нее сильно болело горло.
Девочка обмотала шарфик вокруг шеи — и шарфик согрел ее. И она скоро выздоровела.
Пришла зима, стало совсем холодно; теперь девочка выходила на улицу, обмотав шею шарфиком.
И за всю зиму ни разу не заболела.
ПРО СТАРУШКУ
Одна старушка жила в лесу. Никто не знал, почему она там живет, вдали от людей. Ей говорили: переезжайте в город, но она все равно жила в лесу.
Однажды маленькая девочка пошла в лес, увидела старушку и решила подсмотреть, что старушка делает. И увидела, как старушка ставит на огонь огромный котел, варит в нем суп, помешивает ложкой, сыплет какие-то бусинки и блестки… А потом над котлом поднялся черный дым, и из котла вышел вечер — его старушка сварила. Небо потемнело, высыпали звезды, и везде-везде наступила ночь…
Девочка испугалась и заплакала. Старушка услышала, как она плачет, и нашла ее в темноте. Сперва она очень рассердилась, что девочка подглядывает без спросу, но девочка так плакала и так просила прощения, что старушка не стала ее очень ругать.
— Сейчас уже поздно, — сказала старушка. — Завтра я выведу тебя на дорогу, и ты пойдешь домой.
Девочка спросила:
— А когда наступит утро?
Тогда старушка повела ее к себе в дом. Там было очень чисто, и на стене висели огромные старинные часы с маятником.
— Вот, — сказала старушка, — это главные в мире часы.
По ним я смотрю, когда варить утро и когда варить вечер. Когда стрелки покажут полшестого, я поставлю утро на плиту; когда стрелки покажут шесть пятнадцать, утро уже будет совсем готово. Летом я варю утро еще раньше, — сказала старушка, — но сейчас близится осень; зимой я могу поспать подольше, потому что утро позднее и с ним не надо торопиться.
— А как же солнышко? — спросила девочка.
Тогда старушка открыла ящик стола и показала ей большую золотую монетку, которая лежала на специальной подушечке.
— Когда я варю утро, — сказала старушка, — я бросаю в него много масла, кукурузные хлопья и эту монетку. Иногда утро получается очень хорошо — тогда солнышко встает чистое-чистое, небо над ним синее-синее, и нету холодного ветра. Но иногда мое утро подгорает — тогда солнышко встает тусклое, в облаках, и целый день выходит ненастным…
— Я хочу, чтобы поскорее настало утро, — сказала девочка.
— Так не бывает, — сказала старушка. — Утро настанет строго по часам… Ложись и спи.
Девочка заснула — и оглянуться не успела, как старушка ее разбудила:
— Уже полшестого! Пора ставить утро на плиту.
Она взяла большую кастрюлю, налила туда молока, набросала масла и сахара, насыпала крупы и кукурузных хлопьев; потом бросила монетку-солнышко — и стала варить, напевая.
И девочка увидела, как утро сварилось — и наступило. Сперва в комнате, потом за окном, потом во всем лесу, потом во всем мире. И это было очень удачное утро, потому что солнышко сияло вовсю и не было холодного ветра.
Старушка взяла девочку за руку и отвела на дорогу. Девочка побежала к папе и маме — они всю ночь не спали, волновались за нее и искали. Они, конечно, очень обрадовались, когда их дочка нашлась, — но стали ее ругать за то, что она ушла без спросу.
Девочка рассказала им про старушку, которая варила утро, но они ей не поверили.
ПРО ФЛАМИНГО
Жил-был один крокодил, а у него в животе жила птица фламинго. Она была балериной и танцевала в оперном театре. Рано утром в животе у крокодила звонил будильник, крокодил ругался, а фламинго вылезала у него из пасти и шла на репетицию. А вечером фламинго возвращалась поздно, с цветами, и крокодил опять ругался и не разрешал вносить букеты к себе в живот.
Однажды фламинго принесла крокодилу билет в оперный театр. И крокодил пошел на спектакль. Там была огромная Сцена, и на ней танцевали сразу сто белых чаек. А потом чайки улетели, и на самую середину сцены вышла розовая птица фламинго. У нее были тоненькие ноги, загнутый клюв, и она танцевала, как перышко, как розовое облачко, как пух. Все аплодировали, а громче всех хлопал крокодил, он вертелся и говорил каждому, до кого мог дотянуться: это моя фламинго. Она живет у меня в животе.
И вечером, когда фламинго вернулась домой, он не ругался, что она вернулась поздно. И даже разрешил взять к себе в живот один розовый букет в хрустящей обертке.
ПРО МУХУ
Одна муха завидовала пчелам. Про пчелу все говорят: смотрите! Вот летит пчела, какая симпатичная! А про муху все кричат: муха! Убейте! Прогоните! У нее грязные лапы, она переносит болезни!
И газетой хлоп, хлоп.
Обидно было мухе, потому что лапы-то она мыла. И передние, и задние, вот только средние помыть иногда забывала.
Вот пошла она к художнику и говорит: нарисуй мне на брюшке коричневые и желтые полосы, и я буду как пчела. Художник и нарисовал.
Полетела муха в комнату, а там все говорят: пчелка! Не трогайте ее! Она собирает мед! А мухе того и надо: на варенье, на повидло, никто ее бить не смеет, а только прогоняют веж-ливенько: кыш, пчелка! Лети на цветочки!
Наелась муха и вылетела погреться на солнышке. А тут как раз пчелиный начальник летит. Увидел муху-пчелу на солнышке и давай ругаться: почему не на работе? Почему мед не собираешь? А ну быстро в улей, а то будет тебе!
Испугалась муха и давай мед собирать. До самого вечера летала на луг и обратно, в улей пыльцу носила.
А вечером тихонько залезла в лужицу росы и краску смыла. И снова стала черная, как была.
Надоело ей быть пчелой. Утомительное это дело.
ЕЩЕ ПРО МУХУ
Одна муха очень хотела прокатиться на такси. Но у нее никак не получалось — во-первых, не было денег. Во-вторых, таксисты ее не слышали. Они просто махали руками, чтобы ее отогнать.
Однажды муха залетела в форточку одной квартиры, чтобы полакомиться капелькой варенья, которая прилипла к дверце холодильника. Вдруг видит: хозяева забыли выключить утюг, и утюг уже дымится! И одеяло под ним уже горит!
Другая муха растерялась бы, а эта — нет. Вылетела в форточку и скорее в пожарную часть. А там сидит пожарный начальник и ждет, чтобы ему позвонили по телефону и сказали, где пожар.
Муха давай летать вокруг этого начальника, а он на нее внимания не обращает. Тогда она разогналась изо всех сил — и бамц ему по шлему:
— Пожар!
А пожарный начальник был верен долгу и при слове «пожар» сразу поднимал тревогу — все равно кто это слово сказал, телефон или муха. Вот выкатилась из гаража красная машина и прямиком за мухой, которая впереди летит, дорогу показывает.
А из квартиры, где невыключенный утюг, уже дым валит! Но пожарные вовремя успели: лестницу приставили и шлангом огонь затушили.
Пришли хозяева и говорят: ах! А пожарные им: не ах, а утюги выключать надо. А хозяева: ой! И давай благодарить пожарных, а те в ответ: вы вот эту муху поблагодарите, которая по потолку ползает. Это она нас позвала.
Хозяева удивились сначала, а потом говорят: муха! Чего ты хочешь?
А муха покраснела вся, и даже крылья покраснели. И говорит смущенно: хочу на такси покататься…
Пошли все вместе на стоянку такси, машина открыла дверцу и спрашивает водителем: куда поедем?
Вперед, говорят хозяева сгоревшего утюга. Поедем на экскурсию по городу.
А муху посадили на переднее стекло.
ПРО СВЕРЧКА
Жил-был один сверчок. Он сидел в щелке между камнями, возле самой дороги. И сверчал.
Мимо проходили люди, они говорили о своем и не замечали сверчка. Но вот однажды мимо прошла злая волшебница. Она остановилась и сказала: а, сверчок! Ненужное ты существо, маленькое и бесполезное. Корова дает молоко, за это ее уважают. Кот ловит мышей, за это его уважают. Собака сторожит дом… А ты только сверчишь и ничего больше не умеешь. Никчёма, одним словом.
Так сказала злая волшебница и ушла себе, а сверчок замолчал. Ему стало так грустно, что он и сверчать больше не мог. И вправду, думал сверчок. Зачем я нужен? Никто меня не слышит… Я бесполезное существо… Выползу на дорогу, пусть лучше меня машина задавит!
А тем временем мимо шла девочка с мамой. Девочка говорит: что такое? Будто чего-то не хватает. А мама отвечает: это сверчок замолчал. Тут в щели жил сверчок, а теперь его что-то не слышно…
И они пошли дальше. А тут идет мальчик с папой. И папа говорит: ой. А где же сверчок? А мальчик говорит: странно. Может, он куда-то улетел или уполз?
А потом идет еще одна девочка, маленькая, с мишкой. Девочка остановилась, оглянулась и зовет: сверчок! Сверчок! Где же ты?
А сверчок увидел, что девочка маленькая и неопасная, и заговорил с ней. Я, говорит, никчёма. Я ничего не умею, только сверчать.
А девочка говорит: глупости! Какие глупости ты говоришь! Без твоего сверчания наш двор стал другим. Без твоего сверчания этот вечер стал другим. Когда ты сверчишь, кажется, что играет маленькая дудочка. И каждый человек, который слышит твое сверчание, сразу вспоминает, что его кто-то любит. Посверчи, пожалуйста!
И сверчок обрадовался и засверчал.
И все люди, которые гуляли вечером во дворе — и девочка с мамой, и папа с мальчиком, — подошли поближе, чтобы лучше слышать.
Люди! Не слушайте злых волшебниц!
ПРО КУРИЦУ
Одна курица никогда не несла яйца. Вместо этого она несла разные другие вещи, и из этих вещей вылупливались всякие существа.
Однажды курица снесла катушку ниток. Из нее вылупился паук-ниткопряд. Он сплел паутину, но ловил в нее не мух, а плохие сны. Как только плохой сон залетал в комнату, чтобы присниться девочке, паук тут же ловил его в свою паутину. Плохой сон начинал возмущаться и вырываться, но паучок не выпускал его, пока тот не высыхал и не превращался в желтый листик. Утром мама удивлялась, откуда на полу взялся опавший лист, ведь форточка была закрыта.
А потом еще курица снесла маленькие круглые часы без ремешка. Утром, если девочка не просыпалась вовремя, часы залезали к ней по одеяло и щекотали пятку. А вечером, если девочка не хотела засыпать, часы забирались к ней под подушку и пели колыбельную.
А однажды курица снесла белый шарик, и все подумали, что это наконец-то настоящее яйцо. Но это было не яйцо, а маленькая планета. Она поднялась в воздух и повисла под люстрой. И так и висела много дней; на ней завелись маленькие человечки, но их можно было разглядеть только в самый сильный микроскоп.
И поэтому никто не знал об этих человечках, пока однажды ночью они не запустили вокруг своей планетки маленький спутник — белую искорку в полной темноте…
ПРО КУРИЦУ-2
Однажды курица узнала, что на свете есть волшебное зерно и если волшебная курица съест его, то перестанет нести всякую ерунду и начнет нести яйца.
И она пошла за этим зерном. Шла-шла, шла-шла, вот идет через лес, а навстречу ей — лиса. И лиса говорит: давно я не ела свежей курятины.
Тогда курица села на дорогу и снесла комара. Только очень большого, размером с яйцо, и мохнатого. А хобот у комара был как гвоздь. Лиса увидела такое дело и говорит: уж и пошутить нельзя. И быстро убежала.
А комар улетел по своим делам.
Курица пошла дальше. Шла-шла, видит — речка. А в речке плавает щука. И тоже хочет курятины.
Тогда курица села на землю и снесла пчелиное гнездо. Из гнезда вылетели дикие пчелы и стали лепить над речкой мост из воска; лепили весь день до заката и, в конце концов, все-таки слепили. И курица прошла по мосту, а щука смотрела на нее и жалобно щелкала зубами.
И курица пошла дальше, а перед ней оказались горы. На самой верхушке самой высокой горы был замок Злого Волшебника, который прятал волшебное зерно.
Тогда курица села на дорогу и снесла воздушный шарик. Шарик стал расти и надуваться, курица ухватилась за него и поднялась высоко, прямо к ступенькам замка.
И вошла внутрь. А там было темно и страшно.
Вышел Злой Волшебник. Он был такой ужасный, что видом своим мог кого угодно напугать до смерти. Он сказал: я заколдую тебя! Я превращу тебя в жабу! Нет, еще хуже, я превращу тебя в гусеницу! Нет, еще хуже — в какашку!
Тогда курица села на пол и снесла круглое зеркало. И показала его Злому Волшебнику. Волшебник посмотрел в зеркало — и так испугался сам себя, что бросился бежать. Убежал за тридевять земель и всем там рассказывал, что в собственном замке на него напало страшилище и чуть его не сожрало.
И все верили.
А курица нашла в золотой шкатулке зернышко и съела. И стала нести обыкновенные яйца. И весь двор у нее сделался полон желтыми маленькими цыплятами.
ПРО АНГЛИЙСКУЮ МЫШКУ
{Кусок пропущен}
гие мыши ее не понимали, не играли с ней и даже немножко дразнили.
Однажды, когда мыши бегали по комнате, из окна впрыгнула кошка. Мыши бросились кто куда — но кошка стояла перед входом в нору, у нее были горящие страшные глаза и огромные когти на лапах.
Тогда английская мышка выскочила вперед и что есть силы завопила: «Get out!»
Кошка тоже не знала английского. Она решила, что это мышь-колдунья, говорит ужасные заклинания. А колдуний кошка боялась и потому убежала.
С тех пор английскую мышку уже никто не дразнил.
ПРО КРАСНУЮ ЛЯГУШКУ
Жила-была красная лягушка, и жизнь у нее была плохая. Обычные лягушки, зеленые и коричневые, в траве прячутся, под водой прячутся, и их не видно. А красной лягушке где прятаться, если она краснее глины, краснее кирпича? Это только осенью хорошо, среди красных кленовых листьев. А весной? А летом?!
А цапель на болоте — целая толпа! Только и думают, как бы лягушкой поживиться. Тут и зеленым, и коричневым несладко приходится!
Устала лягушка дрожать и прятаться и однажды как выпрыгнет цапле навстречу! Ешь, мол, меня, лучше погибнуть, чем такая жизнь!
А цапля испугалась немножко, что лягушка такая красная и такая смелая, и говорит: не буду тебя есть. Не хочу.
А лягушка разозлилась: ешь, кричит! Сию секунду!
А цапля совсем перепуталась и говорит: нет. Я на диете. И вообще отстань от меня.
Лягушка лапами топает, глаза пучит: ешь, вопит, а то хуже будет!
Короче говоря, убежала цапля от нее. Удрала позорно и еще всем цаплям на болоте рассказала, что, мол, красную лягушку есть нельзя: ядовитая…
С тех пор цапли красную лягушку обходили десятой дорогой.
ПРО ЛОШАДЬ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА БЫТЬ ЗЕБРОЙ
Одна белая лошадь хотела быть зеброй. Она попросила своего знакомого мальчика, чтобы тот принес из дому краски и нарисовал ей полоски. Мальчик долго трудился, все краски на зебру перевел, но скоро пошел дождик, и краска смылась.
Это увидела одна девочка и говорит: надо не так. Надо, чтобы лошадь прислонилась к той ограде, которую дядя только что покрасил. Тогда свежая краска на ней отпечатается, и получится настоящая зебра.
Лошадь так и сделала. Краска отпечаталась, но через несколько дней все равно слезла.
Тогда мальчикин папа придумал, как быть. Он принес из дому полоски бумаги — те, которыми обычно утепляют окна, — наклеил лошади на бока и велел загорать каждый день.
А осенью, когда полоски отклеились, бывшая белая лошадь была уже как самая настоящая зебра.
Почему?
ПРО РЕКУ
Одна река очень хотела попасть в музей живописи. Посмотреть на картины.
Но как река может попасть в музей?! Ведь если она уйдет, все сразу заметят ее отсутствие…
Думала она до самой зимы. А зимой покрылась льдом.
И вот однажды в воскресенье — лед блестел, как зеркало, над ним кружились снежинки — река понемножку, как улитка из раковины, выбралась из-подо льда. Так осторожно, что ребята, которые катались на коньках, ничего не заметили.
И река пошла в город. Все, кто встречал ее по дороге, пугались и прятались.
В городе она скоро отыскала большой дом с надписью: «Музей». И заглянула в окошко, над которым было написано: «Касса».
— Я хочу купить билет — сказала река (а у нее было немного мелких денег из тех, что иногда бросали с моста туристы).
Билетерша перепугалась и говорит:
— Для рек билеты не продаем.
— Но почему? — удивилась река. — Я хочу посмотреть картины!
Билетерша еще сильнее перепуталась и говорит:
— Ничего не знаю. Идите к директору.
И река пошла к директору.
Директор увидел реку и тоже перепугался, но виду не подал.
— Я хочу посмотреть картины! — сказала река. — А меня не пускают!
Директор сказал вежливо-превежливо:
— Уважаемая река! Если вы войдете в зал, все картины сразу промокнут. Краски на них поблекнут и отвалятся. Картины боятся воды…
— Если в музей приходят люди с острыми каблуками — им выдают специальные тапочки, чтобы они не испортили пол, — сказала река. — А если в музей пришла река? Неужели вы не придумаете ничего, чтобы картины остались целы? Неужели я так и уйду, не увидев картин?
Директор задумался.
У него в подвале был целый рулон полиэтилена, из которого делают непромокаемые кульки.
Он позвал билетершу, и они вдвоем обмотали реку полиэтиленом.
И река прошла по всему музею, рассмотрела все картины, и картины остались целы.
Она была очень счастлива.
ПРО ПОЕЗД
Один поезд думал, что он червяк.
Поэтому он боялся птиц. Как только увидит птицу — сразу убегает и прячется в тоннель. И сидит там, пока птица не улетит. Пассажирам это не очень нравилось: им ведь хотелось ехать, а не сидеть в тоннеле до темноты.
Поезд был большой и очень сильный. И ездил быстро. Если бы не прятался все время в тоннели — стал бы рекордсменом по перевозке пассажиров. Его уже и учили, и стыдили, и зеркало ему подсовывали: он все равно думал, что он червяк. И как бороться с этим, никто не знал.
Пока один мальчик не придумал. Он сказал: сделайте пугало, и пусть оно будет у поезда вместо машиниста.
С тех пор поезд успокоился и больше не прятался от птиц.
Он знал: с пугалом шутки плохи.
ПРО КОБРУ
Жила одна кобра, она была фиолетовая и очень ядовитая. Яд ее действовал так: когда кобра кого-то кусала, этот человек становился фиолетовым от головы до пяток. У него были фиолетовые волосы, фиолетовые глаза и даже фиолетовые зубы.
Кобра была справедливая и без причины никого не кусала. Но если видела, что кто-то обижал слабого или вообще вел себя скверно — тогда она пускала свои зубы в ход.
Жила кобра в развалинах старого замка, а замок был на краю города. Жители города избрали кобру главным полицейским: по ночам она обходила город и смотрела, нет ли где грабителей, воров или хулиганов. И, конечно, если видела таких — сразу кусала.
Фиолетовых людей в городе не любили, смеялись над ними и прогоняли. Поэтому неподалеку был поселок, где жили только фиолетовые люди. Все они были в прошлом грабители, или воры, или драчуны, или злодеи. Они ненавидели кобру и думали: как от нее избавиться?
Однажды они собрались на совет: что делать с коброй? Один говорит: надо кому-то надеть под одежду железные доспехи, кобра укусит — и сломает зубы. А другой говорит: хорошо бы сбросить на кобру камень, чтобы он ее раздавил. А третий: хорошо бы кобру поймать сеткой, как ловят рыбу или бабочек.
А самый старый говорит: если на это дело пойдет один из нас, кобра сразу его узнает — мы же фиолетовые. Тогда она не станет кусать железные доспехи, и нельзя будет подойти к ней близко и поймать сеткой. Нам нужен кто-то из дальних стран.
А у одного злодея был брат, злодей над злодеями. Он жил как раз в дальних странах, в этом городе никогда не бывал, поэтому кобра его не кусала и он был не фиолетовый, а обычный. Решено было написать ему письмо.
И вот этот чужестранец получил письмо и приехал. Он был очень злой и сильный, всех дразнил, даже родного брата. И хвалился, что намотает фиолетовую кобру на кулак.
Еще он было очень жадный. Сразу же отобрал у парочки злодеев помельче часы и кошельки.
И еще он очень громко храпел, так что в фиолетовом поселке ночью никто не мог заснуть.
А утром он встал, наелся мяса, надел железные доспехи под одежду, взял сетку и большой камень — и пошел охотиться на кобру.
Пришел в замок, где кобра жила. А та как раз отдыхала после ночного дежурства — спала, свернувшись клубочком.
Злодей бросил сначала камень, но кобра в последний момент проснулась и сумела отскочить. Злодей захохотал и стал дразниться. Обычно кобра терпеть не могла таких плохих людей — сразу кусала. Но она была мудрой змеей и поэтому сообразила, что этот человек дразнит ее неспроста. Наверное, он специально хочет, чтобы она его укусила. А зачем? Может, у него под одеждой стальные доспехи?
Тогда кобра пошла на хитрость. Она притворилась умирающей. Она сказала: все, ты меня убил своим камнем. Но я поклялась открыть одну тайну тому, кто меня убьет. Здесь, в развалинах замка, спрятано сокровище. Наклонись пониже, я скажу тебе, где оно лежит.
И глупый жадный злодей, конечно, наклонился!
А кобра взяла и укусила его в нос. Цап!
Через два дня этот злодей над злодеями был фиолетовый, как цветок колокольчик. А нос у него распух и был как баклажан. Все над ним смеялись, и он убежал из города без оглядки. А кобру стали приглашать на уроки в школу. Не затем, конечно, чтобы она кусала детей. А затем, чтобы она объясняла, что бывает со злодеями.
ПРО ЭКСКАВАТОР
Жила-была курица. Она несла яйца и потом их высиживала. Однажды из ее яиц вылупились пятнадцать цыплят — и один маленький экскаватор.
Цыплята бегали по двору и пищали, а экскаватор рыл песок своим маленьким ковшиком. Курица смотрела на него, смотрела, а потом сказала: видать, мне подсунули яйцо экскаваторов. Ну ничего: буду воспитывать его как родного сына.
Так она и сделала. Цыплята росли, превращались в курочек и петушков, но экскаватор рос быстрее всех. Скоро он стал больше мамы, больше курятника, и ему пришлось выделить специальное место во дворе. Все его любили: он был добрый. А еще — он так глубоко рыл землю, что у куриц не стало забот о еде. Экскаватор своим ковшом выкапывал для них много червяков: не надо было самим рыться в земле, не надо было искать зерна.
Однажды ночью экскаватор проснулся оттого, что тоненький голос повторял: проснись, проснись! Он открыл фары и увидел червячную королеву. Она была маленькая, в золотой короне, и сидела на самом верху земляной кучи. Она сказала: экскаватор! Смилуйся над моим народом! С тех пор, как ты стал рыть для кур землю, нам не стало житья. Когда курица сама ищет еду — мы можем от нее спрятаться, мы можем побороться за жизнь. А от твоего ковша нет спасения. Наше королевство гибнет. Не родятся новые червячата. Скоро мы все умрем, и от этого даже курам будет хуже, потому что не будет больше червяков!
Что же мне делать, спросил экскаватор. На твоем месте, сказала червячная королева, я ушла бы далеко-далеко и поискала город, где живут такие, как ты!
На другое утро экскаватор собрал себе узелок, попрощался с мамой, братьями и сестрами и пошел искать такой город, где живут экскаваторы.
И нашел!
Там были и тракторы, и грузовики, но экскаваторов — больше всего. Они рыли котлован. И все очень обрадовались, увидев, что пришел новый молодой экскаватор.
Он стал работать вместе со всеми и скоро влюбился в молодую экскаваториху. Они поженились. У них родилось пятнадцать экскаваторов — и один цыпленок.
ПРО БУКАШКУ
Одна Букашечка всегда стеснялась дарить цветы своему любимому артисту Таракану.
Она ходила на все его спектакли. А Таракан играл лучшую роль в спектакле «Тараканище». Сперва его все боялись, а потом склевывал Воробей. Букашечка в этом месте всегда плакала. Но на самом деле Воробей его не склевывал, а просто тушили свет, Таракан прятался в люк под сцену, а когда свет зажигался снова — говорили, что Воробей его съел.
А Таракан под сценой бежал в свою гримерку и готовился к выходу на поклон. Когда начиналась прощальная музыка, все артисты выходили кланяться, и Таракан тоже. Всем дарили цветы. И только Букашечка никак не могла выйти на сцену — она стеснялась.
Прошли годы.
Букашечка выросла и стала Букашкой, вышла замуж, у нее родились детки, они выросли, пошли в школу, женились, у них родились новые букашечки, уже внуки. А Букашка все так же ходила на спектакли в детский театр. И смотрела на своего Таракана, но никогда не дарила ему цветы.
А Таракан стал совсем дряхлый. Теперь свет в театре тушили на целую минуту — столько времени требовалось старому артисту, чтобы спуститься в люк. И в свою гримерную он шел медленно: еще долго после того, как Воробей на сцене склевывал злодея, из подполья доносились грохот и стук — это Таракан искал выход из-под сцены.
Однажды Таракан вышел на поклон с букетом цветов.
И он сказал: дорогие дети! Здесь в зале сидит одна старая Букашка. Она ходила на мои спектакли, когда была такая, как вы. И все не решалась подарить мне цветы.
Сегодня я ухожу со сцены — мне уже трудно играть. В этот последний вечер я дарю этот букет своей самой преданной Букашке.
И он спустился в зал и подарил Букашке цветы.
И Букашка подумала: как это приятно! Почему же я, глупая, не подарила цветов моему Таракану, еще когда была Букашечкой? Сколько времени потеряно зря!
НОВОГОДНИЙ УЖАСТИК
СЕРДЦЕ МЯСНИКА
Однажды под Новый год дети лепили во дворе снеговика. Как раз был очень густой, очень мягкий и липкий снег.
А в этом доме на пятом этаже жила ведьма. У нее было много разных ведьминских штучек. На подоконнике она хранила высушенное сердце мясника, очень жестокого человека. И вот, когда ведьма решила проветрить в квартире, сквозняк распахнул окно, и сердце вылетело во двор.
Ведьма, конечно, сразу же бросилась его искать. Но не нашла, потому что в этом дворе дворники не работали и снег лежал сугробами и под окнами, и на дорожках, и везде.
А дети ничего не знали про ведьму. Они себе катали шары из снега и понятия не имели, что в одном из них оказалось закатано сердце мясника. Вечером они ушли, а снеговик — он получился очень большой, больше взрослого человека — остался стоять во дворе.
И вот ровно в полночь он открыл глаза.
Тяжелой походкой снежный мясник сошел со своего места и направился в хозяйственный магазин. Он кирпичом разбил витрину и выбрал себе самый длинный, самый острый нож. На острие ножа отражался лунный свет.
И вот он пошел по улице, где полно было веселящихся людей. Они встречали Новый год и не подозревали, что за опасность им угрожает!
Навстречу снеговику выбежала толпа студентов. Они смеялись и пели. Они сказали: вот человек, который нарядился снеговиком! Как смешно! А что это у него в руке?
И вот они увидели, что у него в руке, и сразу стали разбегаться, но не успели. Снежный мясник взмахнул ножом и мигом отхватил одному студенту ухо! Хорошо, что это было ухо поролоновое, большое, которое студент нацепил к Новому году. Но лезвие задело и настоящее ухо, оно поцарапалось, и на белый снег закапала первая кровь.
Снеговик двинулся дальше…
Тут к нему подскочил милиционер и сказал: что вы себе позволяете! Пройдемте!
Снеговик взмахнул своим ужасным окровавленным ножом…
Но милиционер владел приемами борьбы и мигом выбил страшный нож из рук мясника! Он заломил снеговику руки за спину и отвел его в милицию, и посадил за решетку — до утра, чтобы потом разобраться. Но разбираться не пришлось — утром за решеткой была только лужа грязной воды, и в ней плавало сердце мясника…
СЕРДЦЕ ПЬЯНИЦЫ
Однажды под Новый год дети лепили во дворе снеговика. Как раз был очень густой, очень мягкий и липкий снег.
А в этом доме на пятом этаже жила ведьма. У нее было много разных ведьминских штучек. На подоконнике она хранила высушенное сердце пьяницы, совсем опустившегося человека. И вот, когда ведьма решила проветрить в квартире, сквозняк распахнул окно, и сердце вылетело во двор.
Ведьма, конечно, сразу же бросилась его искать. Но не нашла, потому что в этом дворе дворники не работали и снег лежал сугробами и под окнами, и на дорожках, и везде.
А дети ничего не знали про ведьму. Они себе катали шары из снега и понятия не имели, что в одном из них оказалось закатано сердце пьяницы. Вечером они ушли, а снеговик — он получился очень большой, больше взрослого человека — остался стоять во дворе.
И вот ровно в полночь он открыл глаза.
Тяжелой походкой снежный пьяница сошел со своего места и направился в винный магазин. Он разбил кирпичом витрину и взял себе сколько хотел бутылок водки и вина. И выпил их все; в новогоднюю ночь его задержала милиция за пьяное некрасивое поведение. Его посадили за решетку — до утра, чтобы потом разобраться. Но разбираться не пришлось — утром за решеткой была только лужа грязной воды, и в ней плавало сердце пьяницы…
СЕРДЦЕ ЛЮБИТЕЛЯ ЦВЕТОЧКОВ
Однажды под Новый год дети лепили во дворе снеговика…
А в этом доме на пятом этаже жила ведьма… На подоконнике она хранила высушенное сердце любителя цветочков, очень сентиментального и глупого человека.
…И вот ровно в полночь он открыл глаза…
Тяжелой походкой снеговик сошел со своего места и направился в ближайший цветочный магазин. Он выбил кирпичом витрину и стал вырывать цветы из вазонов и плести из них венок. В новогоднюю ночь его задержала милиция за нанесение материального ущерба.
Его посадили за решетку — до утра, чтобы потом разобраться. Но разбираться не пришлось — утром за решеткой была только лужа грязной воды, и в ней плавал венок — и сердце любителя цветочков…
СЕРДЦЕ ВОСПИТАТЕЛЯ
Однажды под Новый год дети лепили во дворе снеговика…
А в этом доме на пятом этаже жила ведьма… На подоконнике она хранила высушенное сердце воспитателя детишек, который тридцать лет проработал в средней школе.
…И вот ровно в полночь он открыл глаза…
Тяжелой походкой снеговик сошел со своего места и направился к тебе, малыш.
Спокойных снов!
ДОБРАЯ КУКУШКА
(автор — Анастасия Дяченко, 10 лет)
Жила-была Кукушка. Она всех жалела и помогала всем.
Один раз она снесла яйцо. Все кукушки, когда сносят яйца, подкладывают их другим птицам. Но наша кукушка ни за что не хотела отдавать своего птенца.
Закон Леса гласит, что кукушки должны подкладывать своих птенцов другим. А если они не сделают этого, их выгонят из леса.
Кукушка очень не хотела покидать этот лес, потому что это была ее единственная родина. Поэтому она полетела к своему другу маляру, который жил неподалеку, и поведала ему про свое горе. Маляр думал-думал, а потом сказал кукушке:
— Давай я покрашу твоего птенца под другую птицу!
Наша кукушка так обрадовалась! Она сразу же на это согласилась. Когда ее птенец подрос, она полетела с ним к маляру. Он перекрасил кукушонка на вороненка.
И так наш кукушонок-вороненок жил себе со своей мамой и был очень счастливый.
Комментарии к книге «Сказки для Стаски», Марина и Сергей Дяченко
Всего 0 комментариев