«Мик Репин и Магическая Пятерка»

Мик Репин и Магическая Пятерка (fb2) - Мик Репин и Магическая Пятерка 1202K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктория Сергеевна Кошелева

Виктория Кошелева Мик Репин и Магическая Пятерка

© Виктория Кошелева, текст, 2017

© Владимир Гусаков, ил. для обл., 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Пролог

Лаз полностью зарос травой. Если не знать, что он там находится, пройдешь мимо и не заметишь. Но незнакомец, который уверенно шел по тропинке вокруг крутого холма, знал, где и что искать. Он обогнул старую, расщепленную надвое березу и остановился возле неприметного серо-коричневого валуна.

Ничего особенного в камне не было – ни на первый взгляд, ни на второй. Обычная глыба, шершавая, с белыми прожилочками. За день она нагрелась и теперь испускала приятное тепло. Незнакомец опустился на колени рядом с камнем и погрузил руки по локоть в траву. Высокие стебли щекотали его лицо; два или три шмеля, которых он бесцеремонно потревожил, жужжали над головой.

Мужчина ни на что не обращал внимания. Он ощупывал землю. На секунду показалось, что он ошибся, и тут ничего нет. Но вдруг сухие комочки под его пальцами стремительно посыпались вниз. У него перехватило дыхание. Вот оно! Здесь.

Он распластался на животе, ощупывая края ямы. Лаз был невелик. Ребенку и то пришлось бы согнуться, чтобы пролезть. Незнакомец раскидал землю, расширил лаз, насколько мог, и бесстрашно пополз.

Двигаться было тяжело: мешали переплетенные корни, земляные стенки сдавливали бока, трещала ткань пиджака, острый край шкатулки во внутреннем кармане впивался в ребра. Он прополз несколько метров, задыхаясь и обдирая руки в кровь, прежде чем лаз начал расширяться.

Вскоре незнакомец смог встать на четвереньки, а потом и на ноги. Он постоял немного на месте, подышал полной грудью. Достал из кармана фонарик и включил его. Тоннель плавно уходил вниз. Мужчина старался идти спокойно, хотя ноги так и норовили перейти на бег. Каждая секунда ожидания давалась с трудом. А ведь он всегда был терпелив. Он был очень терпелив, когда строил планы, выслеживал и контролировал каждый свой шаг. Но теперь, когда до цели осталось несколько шагов, ожидание стало невыносимым.

Вдруг он почувствовал легкое дуновение ветра, и луч фонарика уперся… в темноту. Незнакомец похолодел от ужаса. Неужели тупик? Но через мгновение понял, что это конец не тоннеля, а путешествия: впереди была не стена, а вход в пещеру.

Он закрыл глаза, вздохнул поглубже. Главное – не спешить, осознать каждый миг. Он сделал шаг, но пол под ногами внезапно оборвался. Мужчина закачался на краю, замахал руками, не удержался и покатился вниз.

Он сильно приложился правым коленом о каменистую землю и рассек ладонь, но даже не почувствовал боли. Темнота в пещере была не такой, как в тоннеле. Здесь мрак выглядел осязаемым, его можно было сгрести в ладони и рассыпать. Незнакомец понял, что фонарик больше не горит, и машинально щелкнул кнопкой. Ничего не произошло. Он швырнул фонарик на землю. Глаза постепенно привыкали. Становилось видно, что стены пещеры источают бледно-фиолетовое свечение. Мрак клубился в центре, словно пытаясь избежать света, но тот разгорался все ярче, и скоро в пещере стало светло как днем.

Незнакомец пружинисто зашагал вдоль светящейся стены. Сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди. Вот он, долгожданный момент, путь к которому занял тридцать лет. И, наконец, победа!

Дальняя стена пещеры выглядела абсолютно гладкой, будто отшлифованной. Здесь фиолетовое свечение было сильнее всего. Он остановился. Один шаг отделяет его от величайшего могущества в мире. Да что там – в целой Вселенной.

– Я пришел, – выдохнул незнакомец и подошел к стене вплотную, выискивая знак. И нашел его – крошечный выступ на идеально гладкой поверхности.

Он поднял дрожащие руки и приложил ладони к стене так, чтобы большие пальцы сомкнулись на выступе. Камень моментально потеплел и налился под ладонями ярко-фиолетовым светом. Он убрал руки. На стене остались два ярких светящихся отпечатка. Две ладони. Ключ к тайному знанию.

Незнакомец нервно облизал губы и на всякий случай отступил на шаг. Он ждал.

В абсолютной тишине ничего не происходило. Только кровь пульсировала в висках, создавая ритмичный гул. Он ждал и нервничал. Сколько еще ждать, прежде чем откроется переход? Разве это не должно произойти немедленно? Может, он что-то упустил?

Мужчина отошел еще на шаг, оглядел стену и заскрежетал зубами. Вокруг появились новые отпечатки. Ладони, разбросанные по всей стене и похожие на те, что оставили его руки. Он быстро сосчитал отпечатки, и вопль отчаяния взорвал пещеру. Он подскочил к стене, замолотил по ней кулаками, выкрикивая проклятия. Стена молчала. Лишь отпечатки стали потихоньку тускнеть. Они гасли на глазах, и, когда пропали полностью, человек внезапно успокоился.

Не стоило выходить из себя. Это небольшое препятствие. Пустяковое – по сравнению с тем, через что ему пришлось пройти. Серьезное – если подумать, что еще предстоит сделать. Но устранимое.

Незнакомец распахнул пиджак и вынул из внутреннего кармана маленькую железную шкатулку. Он повернул ключик, откинул крышку и запустил внутрь пальцы. На его лице появилось добродушное мечтательное выражение. То, что он вытащил из шкатулки, пищало и дергалось, но человек крепко сжимал ладонь. Он поднес руку к губам, прошептал «вытащи меня отсюда», неприятно хрустнул пальцами и в тот же миг исчез.

Глава 1 Мик идет в школу

Девятнадцатое сентября. Первый день в новой школе. Мерзко и, чего уж притворяться, – страшно. Противно сознавать, что от тебя ничего не зависит. Отец сидит за рулем (как он справляется с этим раздолбанным корытом?) и болтает о том, как здорово начать новую жизнь и что свежие впечатления именно то, что сейчас нужно.

Ага, конечно!

Мик отвернулся к окну, сделав вид, что заинтересовался чередой одинаково унылых многоэтажек. Отцу легко говорить. В его жизни ничего не изменилось. То есть изменилось, и почти все, но по-другому: отец как писал дома свои программы, так и здесь будет писать. А что делать ему?

– Заведешь новых друзей, – бубнил отец. – Может, даже влюбишься…

Мик презрительно фыркнул.

– В языке попрактикуешься, – тут же поправился отец. – А то позор, русский парень едва говорит по-русски.

Вообще, это была неправда: Мик отлично говорил по-русски. Чтобы он не потерял языковой навык, особенно заботился дедушка Лео. А вот отец и дома часто переходил на английский, хотя договаривались: дом – территория русского. Зато теперь он так и сыпал поговорками, половину которых Мик не понимал.

– Ничего, держи нос пистолетом, Димка. – Отец лихо затормозил у обочины. – Прорвемся.

– Меня зовут не Димка, – буркнул Мик, открывая дверцу.

Он выскочил из машины, злой на себя, отца и весь мир.

– Тебя точно не нужно проводить?

Отец высунулся из окна.

Мик махнул рукой:

– Сам справлюсь.

Он пошел к школе, не слушая, что там кричит отец насчет «встречу после уроков» и «удачи в первый день».

Школа Мику не понравилась сразу, еще когда они с отцом пришли сюда устраиваться. Скучное четырехэтажное здание, раскрашенное в светло-желтые кирпичики, а вокруг – железный забор. И ехать до нее на машине двадцать минут. Но, как сказал отец, выбирать им не приходилось. Учебный год уже начался, и надо радоваться, что его взяли хотя бы сюда.

Мик прошел через калитку, поднялся по ступенькам, толкнул тяжелую дверь. В просторном холле с колоннами было тихо. «Опоздал», – понял Мик. Может, пойти назад и отсидеться где-нибудь до возвращения отца? Но пожилой охранник уже показывал ему дорогу к директорскому кабинету, отступать было поздно.

В кабинете его ждали три тетки. Одна массивная, одна старая и одна похожая на мышь. Массивная, с громовым голосом и короткими черными волосами, – Тамара Васильевна, директор. Она была втиснута в темно-красный костюм, и от этого выглядела еще шире.

Старая, с седым пучком волос на затылке, оказалась его классной. Она совсем не была «классной», скорее, наоборот. Хорошо, Мик вовремя сообразил, что значит «классная руководительница».

Она была совсем сморщенной, но ее глаза смотрели как у молодой, цепкие и внимательные. На тонкой шее висели крупные бусы из темно-серых камней. Камень в середине был в два раза больше остальных и напоминал обычный булыжник. Мик удивился, что она не сгибается под его тяжестью. И вообще, почему не надеть что-то полегче и посимпатичнее?

Классную звали Мария Тимофеевна, она преподавала русский и литературу. Мик приуныл. Он заранее не любил русский. Трудно ожидать от человека, который последние три года ходил в американскую школу, что это его любимый предмет.

Третья тетка, самая молодая и похожая на мышку, себя не назвала. Как Мик узнал позднее, это была Катя, секретарь директора и верный хранитель секретов школы.

– Сейчас твой класс на уроке, – сказала Тамара Васильевна. – У нас категорически запрещено опаздывать. Ты должен осознать, Дима, что будешь учеником лучшей школы района. Мы ожидаем от тебя поведения, соответствующего этому высокому статусу.

– Мы с папой не рассчитали время… – забормотал Мик.

– Но ради первого дня мы готовы сделать для тебя исключение и обойтись без наказания, – продолжала директриса, будто вовсе его не слышала.

После десятиминутного рассказа о «лучшей школе района», от которого у Мика заболела голова, Тамара Васильевна наконец отпустила его. На урок его повела Мария Тимофеевна. Она шагала впереди, он плелся сзади и не мог отделаться от мысли, что классная будто тащит его за собой на невидимом поводке.

У белой двери в самом конце коридора Мария Тимофеевна остановилась.

– Надеюсь, ты впишешься в наш коллектив, – сказала она неприветливо, и Мик понял, что надеется она, скорее всего, на обратное.

Мария Тимофеевна стукнула в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения. Мик вздохнул поглубже и шагнул следом за ней.

Кабинет был небольшой и светлый. Там сидели по двое, и Мик сразу натолкнулся на изучающий взгляд черноглазой девчонки за первой партой. Он посмотрел на нее с вызовом, и она тут же опустила глаза.

– Дорогие ребята, хочу представить вам нашего нового ученика. – На плечо Мика легла морщинистая рука, неожиданно тяжелая для сухонькой бабульки. – Его зовут Дима Репин. Неделю назад он переехал в Москву из Лос-Анджелеса.

По классу пронесся вздох удивления. Теперь даже те, кто смотрел на Мика исподлобья, вроде близнецов за последней партой, вытаращили глаза. А черноглазая девчонка отчетливо ахнула.

– Вы должны помочь Диме адаптироваться, – чеканила Мария Тимофеевна как по написанному. – Первое время ему будет трудно, но вы должны проявить себя как хорошие товарищи.

Должны, должны, должны… Слова падали как камни, а рука все сильнее впивалась в плечо Мика. Он мечтал, чтобы все это побыстрее закончилось. Даже улыбки черноглазой больше не радовали.

– Теперь садись и занимайся. С этим предметом у тебя не должно быть сложностей.

Мик даже не понял, что час освобождения близок.

– Простите, что отняла у вас время, Елена Геннадьевна.

Только сейчас Мик заметил, что у доски стоит женщина – высокая стройная блондинка. Очень красивая. Он в жизни не видел никого красивее, разве что на телеэкране. Правда, выглядела блондинка очень недовольной. Она стояла, сложив руки на груди, ее губы были плотно сжаты в прямую линию.

– Ничего страшного, Мария Тимофеевна, – процедила она. – Мы задержимся на перемене. У Димы наверняка найдется что нам рассказать. На английском.

Тут Мик впервые обратил внимание, что на стенах висят карты Великобритании и английский флаг, таблицы с «do» и «be». На него словно дохнуло чем-то родным. Хоть где-то повезло. Первый урок – и английский. Он им всем сейчас покажет!

– Выбирай место и садись, – сказала Мария Тимофеевна и наконец отпустила его плечо.

Место прямо перед учительским столом было свободно. Зачем идти далеко? Мик плюхнул рюкзак на парту и сел.

– Здесь не занято, но спасибо, что спросил, – еле слышно выдохнул кто-то у него над ухом.

Мик повернулся. Рядом у окна сидела девчонка. И как он ее сразу не увидел? Бледная, светлые волосы подстрижены коротко, почти под мальчика, а глаза такие пронзительно-зеленые, что наводили на мысль о линзах. Смотрела она строго, точь-в-точь учительница. Мик неловко заерзал.

– Извини, – буркнул он. – Здесь свободно?

– Здесь не занято, но спасибо, что спросил, – четко повторила она.

«Со странностями, – решил Мик. – Не надо было сюда садиться».

– Ok, class, let’s begin again,[1] – раздался повелительный голос блондинки.

Мик поднял глаза. Блондинка внимательно его изучала, и ничего хорошего ее взгляд не предвещал.

– Maybe, Dima will tell us something about his experience in the USA. It’ll be extremely interesting for all of us.[2]

– They call me Mik there,[3] – начал Мик.

– In Russia we stand up when talking to a teacher.[4]

Мик встал.

– They used to call me Mik there, – с вызовом повторил он. – I like it much better.[5]

Воспоминания вдруг нахлынули на него. Средняя школа Оукленд-Вью… Большой, залитый солнцем двор, на котором тусуются разные группы. Hi, Kyle… Josh… Becca. Темные косички, белозубая улыбка… Stars & Stripes[6] полощется наверху, общая линейка, гимн. Мистер Кеннеди, principal[7], классный и веселый, которого обожает вся школа. Восторженная мисс Дженкинс со своим любимым Марком Твеном…

Мику исполнилось десять, когда они переехали в Штаты. Поначалу не все было гладко: он стеснялся и почти ничего не понимал, учил английский с шести лет, но боялся открыть рот. Это было так давно… Три года – целая вечность. А теперь ему нужно снова привыкать, переучиваться и подбирать слова.

– Why did you move back to Russia?[8] – Англичанка напомнила о своем существовании.

– I don’t think it’s something you need to know,[9] – отрезал Мик.

– In Russia we mind our manners when talking to a teacher. – От ее улыбки кровь стыла в жилах. – Sit down, please. Now I’d like to point out a couple of things for everyone’s benefit. First of all, your accent…[10]

Оставшуюся часть урока она посвятила разбору ошибок Мика. Произношение у него, оказывается, ужасное, и ему придется переучиваться, чтобы соответствовать их стандартам – великолепному Queen’s English[11]. И что нужно говорить got вместо gotten, а уж его crap[12] и dude[13] ни в какие ворота не лезут.

Мик сидел, сжав челюсти, и смотрел прямо перед собой. За что она его так ненавидит? И когда успела возненавидеть? А он наивно полагал, что хотя бы с английским проблем не будет.

Никогда еще Мик так не радовался звонку. К счастью, блондинка забыла о том, что собиралась заниматься на перемене. Она продиктовала домашнее задание, которое Мик не подумал записать, и всех отпустила.

Мик одним из первых вылетел из класса. Больше всего ему сейчас хотелось уйти и никогда не возвращаться. Плевать на школу! Люди живут и без нее. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его догнали одноклассники: братья-близнецы с последней парты, черноглазая девчонка и ее соседка. За их спинами маячили остальные – вся группа.

– Привет, я Сашка Кондратьев. – Один из близнецов протянул Мику широкую крепкую ладонь. – Ты по-русски говоришь?

– Говорю, – кивнул Мик и с чувством пожал Сашкину руку.

– А я Лешка, – представился второй близнец и тоже протянул руку.

На первый взгляд, их было не отличить: темноволосые, сероглазые, выше Мика на полголовы. Только пиджак на Сашке был темно-коричневый, а на Лешке – темно-зеленый.

– Я Даша Гусева, – улыбнулась черноглазая. – Ты правда жил в Лос-Анджелесе?

– Правда, – подтвердил Мик.

Даша ахнула:

– Круто. Расскажешь потом?

Мик кивнул, хотя плохо себе представлял, что именно она хочет от него услышать. Дашу уже оттеснили другие. Федя Шипов, маленький и тихий. Пухлая Ленка Рогова – соседка Даши по парте. Очкастый Паша Смушкин. Имена-фамилии перепутались в голове Мика, но он всем радостно улыбался.

– Ты наплюй на Гингему, – авторитетно заявил Сашка Кондратьев, когда с представлениями было покончено, и они дружной гурьбой побрели к другому кабинету. Кондратьевы шли по обе стороны от Мика, и никто не посягал на их места – с братьями в классе явно считались.

– Она до всех докапывается, – подтвердил Лешка.

– Кто? – не понял Мик.

– Наша англичанка. Елена Геннадьевна, Гингема. Въезжаешь? Ну как в сказке. Очень похожа.

Еще полчаса назад Мик ни за что не согласился бы. Такая красотка и вдруг Гингема? А теперь запросто – Гингема и есть.

– Ты очень красиво говоришь по-английски, – хихикнула черноглазая Даша. – У нас так никто не умеет.

Мику показалось, что Сашка Кондратьев недовольно скривился при этих словах.

– Только ты зря сел с этой чудилой, – сказал Лешка. – У нее заскоки случаются.

– Какие заскоки?

Лешка засмеялся.

– Погоди, еще заметишь. Мы с такими не общаемся.

– Ты садись поближе к нам, – кивнул Сашка и хлопнул Мика по плечу. – Мы тебе все про всех расскажем.

Следующим уроком была химия. Братья прогнали с предпоследней парты тощую рыжую девчонку и приглашающе замахали Мику.

– Неудобно, – отказался он. – Здесь занято.

– Неудобно таращиться весь урок на рыжие патлы Савушкиной, – отрезал Лешка. – Садись!

Мик нахмурился. Лешка напомнил ему Терри Кроу, главного хулигана Оукленд-Вью. Он да еще Джим Луцкер распоряжались всеми, как хотели. Мика и его друзей они трогали редко, но многим от них конкретно доставалось.

– Ладно тебе, расслабься, – Лешка расплылся в улыбке. – Смотри сам, у Савушкиной все в порядке.

Рыжая действительно уселась за первую парту рядом с его странной соседкой по английскому и выглядела вполне довольной жизнью. «Может, здесь так принято», – решил Мик. А сидеть рядом с Сашкой и Лешкой действительно было намного интереснее.

Мик огляделся. Было очень шумно, народу в классе заметно прибавилось.

– Химия у вас популярнее, чем английский? – спросил он. Учитывая характер Гингемы, это было неудивительно.

Сашка и Лешка удивленно переглянулись.

– Лично мы терпеть не можем химию, – сказал Сашка.

– Скука, – подтвердил Лешка. – Кому эта чушь может нравиться?

Сашка покосился в сторону черноглазой девчонки, которая о чем-то болтала с подругами.

– Разве что Дашке. Но она отличница, ей все нравится.

– Тогда почему вы ее выбрали? – уточнил Мик.

– Потому что мы здесь ничего не выбираем, – хохотнул Сашка. – Что сверху спустили, то и учим.

– То есть не учим, – поправил его Лешка.

Братья загоготали, а Мик хлопнул себя по лбу. Вот идиот! Он же знает, что здесь другая программа. Надо же так подставиться…

Учительница химии оказалась высокой полной теткой с совершенно равнодушным лицом. Такой пустяк, как новый ученик, явно не мог ее заинтересовать, и она пробубнила весь урок себе под нос, даже не взглянув в его сторону. Мик был не против. Он ни слова не понял из того, что она говорила, и совсем не хотел, чтобы это обнаружилось.

После химии Мик так же тихо отсидел алгебру, хотя математичка, подвижная и крикливая Лидия Сергеевна, изо всех сил пыталась вовлечь его в учебный процесс. Но с математикой у Мика не ладилось. Отец всегда настаивал, чтобы Мик усерднее занимался, – не мог смириться с тем, что у такого блестящего программиста, как он, сын «плавает» даже в таблице умножения. Но Мик твердо верил, что пошел в маму. А она часто со смехом рассказывала, что боялась математики как огня.

Поэтому Мик заранее предвидел проблемы со всеми этими рациональными дробями. Объяснил бы, кстати, кто-нибудь, что это такое.

На переменах Мика осаждали одноклассники. Не все, но многие. С ним знакомились, его забрасывали вопросами. Кое-кого сильно интересовало, с какой стати он променял Лос-Анджелес на Москву. Мик выкручивался, как мог, – говорить правду не собирался.

В остальном все неплохо для первого дня. Оказалось, что быть популярным классно, дружить с ребятами вроде близнецов Кондратьевых, к которым все прислушиваются, тоже. Мик еще никогда не оказывался в центре внимания, ему очень нравилось это ощущение. Даже в его первый день в Оукленд-Вью такого не было. Вскоре после него в класс пришла Бекка, хорошенькая мулатка из Судана. Она бежала с родителями от гражданской войны, ее семью перевозили через границу на военном вертолете, и по сравнению с ней Мик ничего из себя не представлял. Сейчас совсем другое дело.

Единственным человеком, который не обращал на Мика внимания, была его соседка по английскому. Он так и не узнал, как ее зовут. Лишь иногда ловил на себе странный задумчивый взгляд девочки, от которого становилось не по себе. Но, так как все в классе ее игнорировали, Мик решил не зацикливаться.

Последним уроком была литература. Мария Тимофеевна, тяжело ступая, вошла в класс. Она приволакивала правую ногу и выглядела очень уставшей. Несмотря на это, Мик сразу заметил, как притихли и напряглись одноклассники, и опустил глаза. Если красотка Гингема вцепилась в него как собака, здесь ему точно не поздоровится.

– Откройте пятую главу «Капитанской дочки», – скомандовала Мария Тимофеевна, и класс послушно зашуршал страницами.

У Мика не было ни «Капитанской дочки», ни соседа, который мог бы поделиться с ним книгой. Поэтому он просто рассматривал прожилки на пластиковой парте и мечтал о звонке.

Плюх – перед ним легла книга, раскрытая на нужном месте. Мик вскинул голову, но Мария Тимофеевна уже повернулась к нему спиной и заковыляла между партами, сея вокруг ужас.

К великому облегчению Мика, его ни разу не спросили и не ткнули носом, как Лешку Кондратьева, в то, что он понятия не имеет об отношениях какого-то Гринева с каким-то Швабриным. Зато рассказывала Мария Тимофеевна на редкость интересно, и все ее слушали, затаив дыхание. Включая Мика.

Но внимательнее всех слушала та странная девчонка. Она буквально светилась от счастья, когда Мария Тимофеевна к ней обращалась, и отвечала четко, красиво, с умом. Не тараторила без запинки, как отличница Даша, а говорила от души и без подготовки. Мик это сразу понял. В прошлом году он ходил в клуб ораторов и всякого насмотрелся. Эта девчонка знала, о чем говорит.

Звонок застал Мика врасплох. Неужели все? Первый день в школе оказался совсем не страшным. Нормальные ребята, нормальная школа. Учителя, правда, так себе, но кому они нужны, эти учителя, в конце концов?

Запихнув в рюкзак книгу (Мария Тимофеевна настояла, чтобы он взял ее домой и подготовился к следующему уроку), Мик вместе с Кондратьевыми вывалился в коридор.

– Пойдешь гулять? – спросил Сашка. – Мы сейчас на стадион.

Мик с сожалением покачал головой.

– За мной должен заехать отец.

Он распрощался с братьями у дверей школы и побрел к калитке. Черноглазая Даша, хихикавшая с подружками у клумбы, помахала ему рукой:

– Пока, Мик!

– Пока, – улыбнулся он.

Нет, сегодняшний день определенно удался.

С легким сердцем Мик вышел за ворота. Отца не было.

Пять минут.

Десять.

Двадцать.

Никого…

Мик дважды обошел школу и вернулся к воротам. Успел сказать «пока» всем одноклассникам. Ушли все – и Ленка, и Федя с Пашей, и рыжая Савушкина, и Даша, и Петька Володин. А отца так и не было.

– Ты не хочешь ему позвонить? – раздался за его спиной знакомый голос.

Мик подпрыгнул от неожиданности. Конечно, это была она, девочка со странностями и зелеными глазами.

– Кому я должен позвонить?

– Тому, кого ждешь. Я за тобой целый час наблюдаю, а ты до сих пор ему не позвонил.

– У меня нет телефона, – коротко буркнул Мик.

Не объяснять же этой девчонке, что его айфон, мамин подарок на день рождения, потерялся накануне отъезда. Один чехол остался на память.

– Держи. – Девчонка протянула ему свой сотовый, дешевенький и поцарапанный.

– Спасибо. Только я не знаю номера, – признался Мик. – Еще не запомнил. Мы же только неделю назад приехали. Все время были вместе.

Он осекся. С какой стати он перед ней распинается?

– Отец сейчас приедет, – пробормотал Мик. – Его, наверное, задержали на работе.

– Я могу тебя проводить. Я хорошо знаю район.

– Это далеко, – предупредил Мик и назвал адрес.

Девчонка фыркнула:

– На метле в два счета долетели бы.

Мик удивленно поднял брови, а она продолжала:

– Я-то, конечно, предпочитаю фестралов[14]. На них гораздо комфортнее. Но тебе, мне кажется, больше подошла бы метла.

– Раз у меня ее нет, – развел руками Мик, – придется ждать отца.

– Пешком тоже недалеко, – снисходительно сказала девчонка. – Это на машине долго. А если напрямик, между домами, то короче. Я покажу.

Мик не был уверен, что ему нужна такая провожатая. Но девчонка уже пошла вперед, и ему ничего не оставалось делать, как следовать за ней.

Всю дорогу она болтала, будто экскурсию проводила. Только ничего конкретного Мик не узнал. В самом деле, нельзя считать стоящей информацией то, что тролли по ночам могут менять номера домов, чтобы запутать людей, а монетки желтого цвета, лежащие справа от дороги, поднимать нельзя, так как с их помощью подземные гномы заманивают в свое царство.

После таких слов неудивительно, что она не расспрашивает его о Лос-Анджелесе. Какой Лос-Анджелес, когда повсюду тролли и гномы?

– Вот твой дом. – Девчонка остановилась перед неприметной многоэтажкой. – Хочешь есть?

Мик кивнул. Она выудила из сумки мятое, в хлебных крошках яблоко и протянула ему.

– Спасибо. За все.

– Не за что, – сказала она и, вдруг приблизив к Мику лицо, серьезно прошептала:

– Ты правильно делаешь, что никому не говоришь, почему сюда переехал. Их это не касается.

Она так таинственно смотрела на него, что Мик чуть не расхохотался.

– Спасибо, – кивнул он.

– Это касается только нас, – продолжала она с многозначительной улыбкой. – Ну ты меня понимаешь.

– Нет, не понимаю.

Девчонка округлила глаза. Затем торжественно проговорила:

– Время пришло. Теперь мы в сборе…

Мику стало не по себе. Похоже, она еще чуднее, чем рассказывали братья.

– Кто «мы»?

– Только не говори, что ты ничего не знаешь, – с нажимом произнесла она. – Мы с тобой…

Рядом взвизгнули тормоза, и у подъезда лихо затормозило техническое чудо бледно-оранжевого цвета с подтеками ржавчины.

– Димка! – Из машины выскочил отец и кинулся к Мику. – Как ты здесь оказался? Я чуть с ума не сошел!

Мик с облегчением перевел дух. Это называется «вовремя появиться».

– Все нормально, пап. Тебя не было, и я сам дошел. Меня проводили… – Мик замялся, вспомнив, что не знает имени девчонки.

– Правда? – Отец повернулся к ней и привычно сверкнул белозубой улыбкой. – Спасибо тебе большое.

Она смотрела на него во все глаза. Мик усмехнулся. Он к такому привык. Все девчонки в Оукленд-Вью, особенно постарше, вечно хихикали как идиотки, завидев его отца. А некоторые прямо заявляли Мику, как жаль, что он уродился не в папу.

Мик и сам знал, что отец у него красавец, хоть сейчас на экран. Волосы светлые, глаза голубые, плечи как у спортсмена, хотя ни разу в тренажерный зал не заглядывал. Один раз его позвали сняться в каком-то эпизоде, когда он вышел из дома за аспирином. Лос-Анджелес как-никак. Но отец отказался. У него на носу была важная конференция, а все эти съемки ему были до лампочки.

Теперь эта странная смотрит на него, разинув рот. Женщины, одно слово. Что с них возьмешь? Все они одинаковые и в Америке, и в России.

– Ну что, Дима, прощайся с подружкой и идем домой. – Отец тактично вернулся к машине и завозился с ключами, пытаясь поставить авто на сигнализацию, что ему еще ни разу не удавалось.

– Это твой отец? – нахмурилась девчонка. – Вы совсем не похожи.

Мик открыл было рот, желая объяснить, что унаследовал темные глаза и волосы от мамы и что, как мама, он тоже невысокий, и совсем необязательно, чтобы мальчики были похожи на пап, а девочки – на мам. Но она не дала ему произнести ни слова, заговорщически поднесла палец к губам и прошептала:

– Ничего никому не говори, потом все обсудим.

И зашагала прочь от дома, не сказав «до свидания». Мик пожал плечами. Неизвестно, что она там себе думает, но он с ней точно ничего обсуждать не собирается.

Поздно вечером, лежа на своем узеньком скрипучем диванчике, Мик размышлял о том, что новой жизни в Москве положено хорошее начало. Его нормально приняли в школе, у него появились друзья, и мысль о завтрашнем дне не наполняет его ужасом. Еще бы с мамой как-то наладилось… Может быть, со временем. Все не бывает сразу.

Сон постепенно обволакивал Мика, и он уже не чувствовал пружин дивана, а проваливался куда-то в клубящуюся мглу. Было немного жутко и страшно – страшно интересно, что скрывается за этим необыкновенным фиолетовым свечением…

Мик спал и не видел, как за окном пролетела и исчезла тень. Странная, крылатая, крупнее птицы. Намного крупнее.

Глава 2 Тайный орден

Утром завтракали, как всегда, яичницей с беконом. Отец умел готовить только это, и Мик мужественно делал вид, что ему не надоело. Он жевал бекон и вполуха слушал, как отец весело перечисляет преимущества их нынешней жизни:

– …мы с тобой полностью свободны. Куда хотим, туда идем. Не надо ни перед кем отчитываться.

В этом Мик был с ним согласен. Они могли бы не снимать квартиру, а поселиться в Подольске, у родителей отца. Но это было бы ужасно. Он, конечно, любил дедушку Андрея и бабушку Любу, но привык видеться с ними раз в год и считал, что этого достаточно. В их просторной трехкомнатной квартире Мик всегда чувствовал себя как в музее, где нельзя заходить за веревочку и прикасаться к экспонатам. Пусть здесь у них квартирка крошечная и ободранная, зато никто не указывает, что им делать. Тут отец прав.

– Мы отлично устроились, правда? – продолжал отец. – У тебя все в порядке?

Мик кивнул.

– И у меня. На работе все прекрасно, мне нравится.

Несмотря на бодрые слова, вид у отца был не очень. Кожа бледная, как у больного человека, а под глазами залегли синяки. Похоже, этой ночью он спал не больше пары часов. Наверняка ему сейчас несладко, но он ни за что не признается. И Мик не собирался начинать разговор первым. Если отец предпочитает делать вид, что у них все замечательно, он его поддержит. Может, так действительно легче.

На этот раз Мик решил пойти в школу один. Он примерно помнил дорогу и хотел попробовать.

– Смотри, не окажись на Красной площади, – пошутил отец на прощание, и Мик поскакал вниз через ступеньку, сознавая, что такой поворот событий не исключен.

Но все обошлось. До школы Мик добежал за пятнадцать минут, и то потому, что один раз свернул не туда. Правда, все равно опоздал: когда он подходил к воротам, его одноклассники уже бегали по стадиону под присмотром высокого тощего тренера. Мик оставил рюкзак у охранника и помчался к стадиону. Формы у него не было, но он надеялся, что джинсы, кроссовки и футболка сойдут.

Мик пристроился в хвост к бегущим и пробежал почти половину круга, когда его присутствие было обнаружено.

– Ты, в джинсах! Быстро сюда!

Мик остановился и побрел к тренеру. Издалека тот смотрелся не очень, вблизи тоже производил неприятное впечатление: узкое длинное лицо с противными тонкими усиками и маленькие злые глаза, не предвещавшие ничего хорошего.

– Ты кто такой?

– Это Дима Репин, новенький! – выкрикнула пробегавшая мимо Ленка Рогова. – Он из Америки приехал!

– Тебя никто не спрашивает, Рогова! – рявкнул тренер и повернулся к Мику с гаденькой ухмылочкой. – Из Америки, значит. У вас там на физкультуру все в джинсах ходят?

– Нет, – буркнул Мик. – Я не знал, что у нас сегодня физкультура. Извините.

Тренер сплел руки на груди.

– Одним «извините» не обойдешься, Репин. Двадцать отжиманий.

За спиной тренера уже толпились ребята. Все с любопытством смотрели на Мика, и ему это очень не нравилось.

– Пошел, – скомандовал тренер. – Долго нам ждать?

Мик неохотно принял стойку и начал отжиматься. Бугристый асфальт больно впивался в ладони. Спина и шея затекли уже после третьего раза, а после пятого стали дрожать руки.

– Девять… десять… одиннадцать… Хиловат ты, парень.

Руки Мика подогнулись, и он шлепнулся на асфальт. Вокруг засмеялись, а тренер бросил с презрением:

– Вставай. Чтоб на следующем уроке был в форме.

Мик поднялся, отряхивая ладони. Тренер отошел в сторону и резко свистнул. К нему побежали ребята. Все, кроме Даши, которая нарочно села рядом с Миком, делая вид, что завязывает шнурок.

– Не обращай внимания на физрука, он всегда орет на новеньких, – прошептала она.

– Я понял, – ответил Мик. – Спасибо.

– У нас многие плохо отжимаются, – сказала Даша. – Так что не переживай.

Было бы гораздо лучше, если бы Даша сказала что-нибудь вроде «у тебя отлично получилось», но и то, что она вообще остановилась с ним поговорить, было неплохо.

– Класс! Построились в шеренгу! – рявкнул физрук.

– Пошли, – кивнула Даша, – а то снова орать начнет.

Мик примкнул к строю мальчишек, красный от волнения и усилий. Теперь он был даже рад, что опоздал на физкультуру. Вчера близнецы Кондратьевы, сегодня Даша. Если так пойдет дальше, к концу недели он станет самым популярным человеком в школе. А это здорово.

Однако после урока стало ясно, что не все так радужно. По дороге в раздевалку Мик догнал Сашку и Лешку Кондратьевых, но на его радостное «привет» они ответили холодными кивками. Мик пошел рядом с ними и несколько раз пытался заговорить. Сашка и Лешка молчали, как будто его не было вовсе.

Сашка заговорил первым. У входа в школу он повернулся к Мику и холодно процедил:

– Ты сразу решай, с кем ты. С чудилами, вроде Волковой, или с нами.

Мик был так изумлен, что не нашелся что сказать.

– Ты с ней даже разговаривать не должен, понимаешь? – подхватил Лешка, как обычно, вторым голосом.

Мик понятия не имел, о ком они говорят, но их тон ему не понравился.

– Я сам решу, с кем мне общаться, а с кем нет, – твердо сказал он. – Кто такая Волкова?

Братья переглянулись и захохотали.

– Ну ты даешь, – фыркнул Лешка. – Мы тебя с ней вчера видели. Вы вместе ушли из школы.

Мик понял: «Значит, ту странную девчонку зовут Волкова».

– Да, Настя Волкова, – подтвердил Сашка. – Местное чудо.

– Почему?

– Ты разве сам не понял? – хохотнул Лешка. – У нее на лице написано «я со странностями».

Мик неуверенно кивнул. Настя действительно странная, но все равно не стоило говорить о ней с такой злостью.

– Она просто показала мне дорогу домой, – объяснил Мик. – Отца вчера задержали на работе, и он не смог за мной приехать. А она предложила проводить меня.

– Ты смотри, осторожнее, – сказал Сашка. – Сегодня она тебя провожает, а завтра уже твоя лучшая подружка.

Лешка захохотал во все горло. Понимая, что это какая-то замечательная шутка, Мик тоже улыбнулся. Хотя ему было совсем не до смеха.

На следующей перемене он забыл и о Насте, и о братьях Кондратьевых. Потому что девчонки во главе с Дашей осаждали его как средневековую крепость и засыпали вопросами о звездах, которых он не то что не встречал ни разу, а даже не знал. Семья Мика жила на окраине Лос-Анджелеса, далеко от Голливуда. Мик был там всего дважды, и оба раза ему не понравилось: шумно, тесно, очень много людей, все суетятся и фотографируют. Каких-то знаменитостей Мик видел, но запомнил только Джеки Чана. Остальные, на кого указывала мама, его мало интересовали.

Девчонки обижались, и Мик пообещал себе, что, как только дома проведут Интернет, он первым делом посмотрит, что это были за звезды. Всегда можно соврать про «вспомнил». Даше наверняка понравится.

Пока самому Мику очень нравилось быть в центре внимания. В Оукленд-Вью девчонки не часто глядели в его сторону. Он был самым невысоким в классе, не попал даже во второй состав школьной бейсбольной команды и вообще ничем особенным не отличался. Поэтому сейчас и здесь наслаждался каждой секундой внимания.

Единственное, что немного портило настроение, это многозначительные взгляды Насти. Пробиться к нему сквозь толпу девчонок она не могла и, по всей видимости, не собиралась. Но зато пару раз подмигнула ему так, будто их связывала какая-то тайна. Мик зарекся даже поворачиваться в ее сторону.

Одноклассницы отлипли от него только после уроков. Даше нужно было идти на музыку, Ленке Роговой – на английский, а без Даши и Ленки остальные растеряли энтузиазм. Мик не возражал. Любой звезде иногда нужен отдых, теперь он это хорошо понимал.

Но у школьных ворот топталась компания. Кондратьевы, тихоня Федя Шипов, болтливый толстый Андрей Королев и здоровенный Петька Володин, оказавшийся, как ни странно, двоюродным братом мелкого Феди.

– Мик, ты с нами? – позвал Сашка. – Дело есть.

Мик, конечно, был с ними.

Они вышли из школы и обогнули ее по периметру. На заднем дворе, справа от стадиона, росла небольшая роща. Ничего особенного – с десяток деревьев и дорожки, густо усыпанные листьями. Лешка Кондратьев шагал впереди, и только сейчас Мик заметил, что с Лешкиного плеча, кроме его собственного рюкзака, свисает еще одна сумка, темно-зеленая, потрепанная, с облупившимися наклейками.

Смутно знакомая сумка.

– Остановка, – сказал Сашка и встал посреди дорожки, у закрытого канализационного люка. – Шипов, ты на стреме.

Маленький Федя кивнул и прошел дальше по дорожке – туда, откуда хорошо просматривались директорские окна.

– Петька, Андрюха, вперед, – Сашка многозначительно посмотрел на Володина и Королева.

Они без слов склонились над люком. Все явно знали, что делать. В неведении оставался лишь Мик.

– Разве это можно открывать? – удивился он, когда Андрей и Петька, потные и красные от натуги, сдвинули крышку в сторону.

– Можно, если осторожно, – усмехнулся Сашка и сел у темного провала. – Смотри.

Борясь с подступающей тошнотой, Мик сделал шаг к колодцу. Он не любил подвалы и подземелья. Когда они переехали в Лос-Анджелес, Мик случайно заперся в подвале и не мог открыть дверь. Света там еще не было, а родители хватились его только через час. Это был очень неприятный час, и Мик не любил о нем вспоминать, хотя в подвале не было никаких ужасов: тепло и сухо, крысы не скреблись. Но с тех пор любое темное помещение под землей вызывало у него дрожь.

– Тут метра два, не больше, – сказал Лешка. – Толстый проверял.

Мик оглянулся на Андрея. Тот не сводил глаз с люка. Его лицо, все еще красное, пошло белыми пятнами. Похоже, не только у Мика колодец вызывал неприятные воспоминания.

– Зачем ты туда полез? – удивился Мик.

Но за Андрея ответил Сашка:

– Надо было, вот и полез. Выполнял задание. Если хочешь тусоваться с нами, нужно выполнить задание. Так мы проверяем, кто достоин, а кто нет.

Сашка пристально посмотрел на Мика, и у того комок подступил к горлу. Значит ли это, что сейчас будут проверять его?

– Держи. – Лешка стащил с плеча темно-зеленую сумку и сунул ее Мику. – Кидай.

– Куда?

Лешка кивнул на открытый люк.

– И все? – с облегчением выдохнул Мик.

– Тебе мало? – ухмыльнулся Сашка. – Если мало, мы придумаем что-нибудь еще.

Мик помотал головой. Он взялся за ремень сумки – тяжелая, однако, – и занес руку над колодцем.

И тут до него дошло. Мик повернулся к братьям:

– Чья эта сумка? Где вы ее взяли?

Сашка и Лешка переглянулись. Мик почувствовал раздражение. Как ему надоели эти говорящие взгляды!

– Кидай, – повторил Сашка. – Тебе не все равно?

Но Мику было не все равно. Он уже вспомнил: вчера Настя доставала яблоко для него из точно такой сумки.

Мик отшатнулся от колодца, сжимая ремень сумки с такой силой, что пальцы побелели.

– Это Настина сумка.

– Точно, – кивнул Лешка. – Давай проверим, сообразит она, куда делось ее барахло, или нет.

– Может, ей волшебный эльф поможет достать сумку, – сказал Сашка. – У нее, знаешь, с этими ребятами контакты налажены.

Все заржали. Даже толстый Андрей Королев, который с самого начала показался Мику добрым и безобидным.

– Мы должны вернуть ей сумку, – твердо сказал Мик. – Здесь она ее никогда не найдет.

– Тогда ты не с нами! – усмехнулся Сашка.

Мик молчал. «Ты не с нами» звучало страшно. Он хотел быть с ними, с крутыми и веселыми близнецами, с Петькой и Андрюхой, даже с Федей Шиповым. Они были силой в классе и сами выбрали Мика, чего с ним никогда не случалось дома. Там, в Лос-Анджелесе, у него были отличные друзья. И Кайл, и Бекка, и Джош. Но им всем хотелось в другую тусовку, Мику в том числе. Туда, где правили Джим и Терри. К тем, кого уважали и побаивались. Только их никто не звал.

Здесь Мика сразу приняли в крутую компанию. И чтобы его посчитали своим раз и навсегда, нужно лишь швырнуть Настину сумку в канализацию. Ей ведь необязательно знать, что это сделал он.

От гадкой мыслишки Мику стало противно. Пусть Настя ничего и не узнает. Зато будет знать он – этого достаточно.

– Я отдам сумку Насте, – сказал он, глядя Сашке прямо в глаза.

Мик перехватил сумку поудобнее и повернулся, чтобы уйти. На секунду родилась надежда, что ребята его остановят. Что сейчас его окликнут и скажут, что это была проверка, и Мик ее выдержал. Но никто его не позвал. Мик услышал только, как Сашка Кондратьев небрежно бросил ему вслед:

– Кто не с нами, тот против нас. Банально, но правда.

Затем Мик услышал топот ног. Обернуться он не успел: что-то с силой толкнуло его в спину, словно кувалдой приложили. Мик упал на колени и почувствовал, как с него срывают рюкзак.

– Держи!

Мик увидел, как Петька Володин, сбивший его с ног, швыряет рюкзак Сашке. Тот с гадкой ухмылкой покрутил рюкзак, занес руку над открытым колодцем и… разжал пальцы. Мик рванул вперед, но споткнулся и растянулся во весь рост. Грянул хохот.

– Пошли отсюда, – лениво бросил Сашка. – Здесь скучно.

Они все прошли мимо Мика. И Сашка с Лешкой, и Петька, и толстый Королев. Никто не посмотрел на него, будто Мик был кучей прелых листьев. Злые слезы душили его, но он держался изо всех сил. Все что угодно, лишь бы они не видели, как ему больно и обидно.

Только когда Кондратьевы с компанией скрылись из виду, Мик подошел к люку. Они не закрыли люк, и теперь он чернел глухим провалом посреди дорожки. Где-то на глубине около двух метров, если верить Сашке и Королеву, лежит его рюкзак. Мик даже не пытался представить, что там внизу. Он твердо знал, что ни за что не полезет в колодец. Даже за рюкзаком.

Услышав шуршание листьев на дорожке, Мик резко обернулся, готовый к нападению. Но к нему быстро шел человек, которого он меньше всего рассчитывал увидеть.

Настя Волкова.

– Привет, – беспечно сказала она, подойдя ближе. – Они все-таки ее выбросили?

Она смело заглянула в люк.

– Ты знаешь? – поразился Мик.

– От этих Кондратьевых всего можно ожидать. Я видела, как Шипов брал мою сумку, и следила за вами.

– Вон твоя сумка, у куста, – угрюмо сообщил Мик и показал на сумку, которая валялась на том месте, где в него врезался Петька Володин.

– Что они тогда кинули в люк? – удивилась Настя. – Я видела.

– Мой рюкзак.

Настя нахмурилась:

– Почему?

– Они хотели, чтобы я… выкинул твою сумку, – неохотно проговорил Мик. – Ты же сказала, что все видела.

– Не все. – Настя внимательно посмотрела на Мика. – Спасибо. Я в тебе не сомневалась.

– Зато теперь мой рюкзак неизвестно где, – буркнул Мик, стараясь скрыть смущение.

– Не переживай, – с чувством сказала Настя. – Это легко поправить.

Она подошла к колодцу, опустилась на колени, взялась за края и бесстрашно свесила голову вниз.

Мик застыл на месте.

– Вон он, твой рюкзак. Я его вижу. – Настя подняла голову. – Его легко вытащить. Тут лестница есть.

Мик замотал головой. Больше всего он боялся, что Настя начнет настаивать, расспрашивать, и ему придется рассказать о подвале. Но она не стала ничего говорить, просто кивнула и полезла в колодец.

– Не надо… – начал Мик, но она уже была внизу.

Мику показалось, что Настя провела внизу час, не меньше, хотя на самом деле она через минуту вылезала обратно с его сырым и грязным рюкзаком.

– Знаешь, почему Кондратьевы на тебя взъелись? – спросила она, перекидывая рюкзак Мику.

– Нет.

– Потому что на тебя запала Дашка Гусева. В прошлом году с Дашкой гулял Сашка Кондратьев. В этом году они поругались, но Сашка за ней следит. И вдруг появляешься ты, практически американец, из Голливуда, а Дашка им бредит. Плюс еще ты симпатичный. Так что Дашка запала, а Кондратьев взбесился.

Мик почувствовал, что краснеет, но Настя проговорила это так спокойно и равнодушно, что, наверное, не стоило придавать ее словам особого значения.

– Значит, из-за того, что Дашка любит Голливуд, я лишился друзей, – вздохнул он.

– Какие они тебе друзья? – Настя села на край люка и свесила ноги вниз, что, по мнению Мика, было неразумно. – Они плохие. Как Драко Малфой, только хуже, потому что их двое. А мы с тобой должны держаться вместе.

– Я не против, – неуверенно сказал Мик.

– Отлично, – кивнула Настя. – Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– О чем?

– Ты действительно ничего не знаешь? – нахмурилась Настя. – Не прикидываешься?

Мик замотал головой.

– Ох, горе мне с вами, – вздохнула Настя. – Тогда слушай внимательно, Мик Репин. Мы с тобой – не обычные люди, а принадлежим к одному очень древнему ордену, который…

– ВОЛКОВА! НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕЗАЙ ОТТУДА!

Настя вздрогнула и чуть не соскользнула в люк. По тропинке от школы к ним со всех ног неслась Катя, похожая на мышь секретарша директора.

– Она тут зачем? – расстроенно пробурчала Настя, но Мик был даже рад.

– С ума сошла? – продолжала кричать Катя. – Ты хоть представляешь, что будет, если провалишься?

– Я не провалюсь, Катерина Сергеевна, – сказала Настя с невинным видом. – Я все понимаю.

Катя подскочила к люку и попыталась сдвинуть его с места.

– Репин, помоги мне! – скомандовала она.

Мик неохотно подошел ближе и взялся за холодный тяжелый круг.

– Как тебе в голову такое пришло! – причитала Катя. – Ты совсем ничего не соображаешь?

Мик от удивления выпустил люк.

– Почему мне? Это не я.

– А кто? – Катя выпрямилась, уперев руки в бока. – Я все директору расскажу!

– Катерина Сергеевна, кто вам сказал, что он открыл люк? – вмешалась Настя.

– Этот, из ваших. Маленький такой. Федя, кажется.

– Шипов, – кивнула Настя и многозначительно посмотрела на Мика.

– Это не я, – повторил он упрямо.

– Здесь так было, когда мы пришли, – нашлась Настя. – Мы как раз хотели идти за кем-нибудь. Договаривались, кто останется караулить люк.

Катя тут же просияла:

– Я так и знала, что Федя врет. А вы молодцы! Не растерялись. Теперь давайте его обратно положим.

– Нужно его как-то закрепить, – сказал Мик. – Чтобы нельзя было просто так открыть.

– Верно, – согласилась Катя. – Тогда надо к завхозу. Вы покараульте, пока я за ним сбегаю…

Но Мик был не в том настроении, чтобы продолжать общение с Настей.

– Давайте я сбегаю. Вам лучше остаться здесь. Если кто-нибудь захочет сюда залезть, нас не послушают.

– Ты разве знаешь, как выглядит наш завхоз? – покачала головой Катя. – Волкова, сходи за ним.

Насте не оставалось ничего другого, как подчиниться. Она хмуро посмотрела на Мика, подняла свою сумку и поплелась к школе.

Мик быстро попрощался с Катей и побежал домой. Сейчас гораздо важнее было высушить рюкзак и учебники, чем слушать Настины выдумки.

На следующий день стараниями близнецов весь класс знал, что Димка Репин – слабак и мямля, и что, откуда бы он ни приехал, он никто и ничто. Тусовка Кондратьевых принципиально его игнорировала, и многие следовали их примеру. Но не Настя. Несколько раз она пыталась заговорить с Миком, но он ловко уклонялся. Сейчас ему вполне хватало забот и без ее историй.

А перед последним уроком разразилась катастрофа. Она назревала весь день, но Мик был слишком занят новым положением изгоя, чтобы обращать внимание на шушукающихся девчонок. На перемене между сдвоенными литературами Мик вдруг перехватил несколько сочувственных взглядов и напрягся. Неужели они весь день сплетничают о нем?

Он уткнулся в книгу и притворился, что ничего не видит и не слышит. Поэтому скорее почувствовал, чем увидел, что к нему кто-то подошел.

– Эй, Репин, – раздался голос Сашки Кондратьева. – Расскажи, почему ты из Америки свалил?

Мик даже не повернулся.

– Говорят, тебя мать бросила, – продолжал Сашка.

Кровь ударила Мику в голову. Он медленно встал, сжимая кулаки, и процедил:

– Тебя это не касается, Кондратьев.

За спиной Сашки стояла его тусовка: Лешка, Шипов, Королев, Володин. А за ними – весь класс. Притихший и заинтересованный.

– Естественно, не касается, – согласился Сашка с усмешкой. – Наша мать никогда бы не сбежала от нас с танцором.

У Мика все поплыло перед глазами. Не видя ничего, не думая ни о чем, он кинулся на Сашку и толкнул его в грудь. Сашка не устоял на ногах и шлепнулся на Володина, стоявшего сзади. Кто-то из девчонок взвизгнул.

– Тебе конец, Репин, – пробормотал Сашка, поднимаясь.

Глаза у него стали страшные-престрашные. Но Мик был только счастлив выплеснуть ненависть и злость.

И еще боль.

Сашка подскочил к нему и с размаху врезал по носу. Мик не очень ловко увернулся и почувствовал, как на скуле вспух синяк. Больше он ничего не чувствовал, только беспорядочно молотил кулаками. Мик задевал парты и столы, но не чувствовал, что наносит больше вреда себе, чем Сашке. Сашкиных ударов он тоже не ощущал. Лишь кровь билась в висках, и во рту было солоно…

– Хватит! – скомандовал кто-то громко.

Мика схватили за плечо и оттащили от Сашки. Он еще брыкался и махал руками, но неведомая рука была сильнее. Со всей нерастраченной яростью Мик кинулся на нового противника и застыл со сжатыми кулаками. Его держала Мария Тимофеевна, бледная как мел и ужасно злая. Разъяренная фурия не могла выглядеть страшнее, чем эта сухонькая старушка. Мик моментально пришел в себя.

– Что здесь происходит? – проговорила она с угрозой. – Что вы устроили?

Другой рукой Мария Тимофеевна держала за шиворот Сашку Кондратьева. Она растащила их как беспомощных котят.

– Как вам только это в голову пришло! Здоровые парни, а ничего не соображаете. Я старый, больной человек, постыдились бы!

Для слабого больного человека у Марии Тимофеевны были на редкость мощные руки. Она с такой силой потащила их обоих к выходу, что Мик едва устоял на ногах.

– Немедленно умываться, – прошипела она. – Класс, сидите и читайте следующую главу. И чтобы ни звука!

Костяшки пальцев саднило, под глазом наливался синяк, бровь и верхняя губа были разбиты в кровь. Мик умывался и старался не смотреть на Сашку, который смывал кровь в раковине рядом. Сашка пострадал меньше, но и у него на скуле багровел заметный кровоподтек. Мик был очень доволен собой. Пусть им сейчас достанется, но Сашке он с радостью врезал бы еще разок.

Мария Тимофеевна караулила за их спинами, как привидение. Время от времени она наматывала на палец свои уродливые бусы с булыжником. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы вселить ужас в самое храброе сердце.

– За мной! – сказала она, когда с умыванием было покончено.

Мария Тимофеевна отвела их в медпункт, где толстая и равнодушная школьная медсестра обработала раны перекисью и уверила, что ни переломов, ни сотрясений она не видит. После медпункта Мария Тимофеевна завела их в пустую учительскую. Это была просторная комната, наполовину занятая громадным старинным шкафом. Под окном располагался небольшой диван с креслами, справа от него – столик с чайником и большой вазой, до краев наполненной печеньем. В углу напротив шкафа стоял письменный стол с допотопным компьютером, за которым Катя-секретарь заполняла какую-то таблицу.

– Катюша, оставь нас, пожалуйста, – сказала Мария Тимофеевна голосом, не терпящим возражений, и Катя выскользнула из комнаты, даже не выключив компьютер.

Мария Тимофеевна опустилась в мягкое кресло и взяла печенье из вазы на столе.

– Теперь рассказывайте.

Мик молчал. Он ни за что не станет говорить, почему кинулся на Сашку. Пусть Кондратьев сам рассказывает.

– То вы не разлей вода, а то готовы убить друг друга. Репин…

Мик съежился под ее немигающим взглядом.

– Ты первый начал.

Она не спрашивала, а утверждала. Мик кивнул: в этом признаться можно. Он ждал, что Мария Тимофеевна начнет ужасаться и взывать к его совести, но она лишь покачала головой:

– Ясно.

Затем кинула еще одно печенье в рот, и у Мика в животе заурчало от голода.

– Слушайте меня внимательно. Оба!

Мария Тимофеевна так резко встала, что ее бусы качнулись. Мик невольно сделал шаг назад.

– У меня больное сердце. Мне меньше всего нужны неприятности из-за вас. Вот уйду я на пенсию – и деритесь сколько хотите. Но, пока я работаю, будьте любезны вести себя как следует. Если такое хоть раз повторится, вы пожалеете, что попали в мой класс. Вопросы есть?

Мик впервые видел учителя, который не просил и не бился в истерике, а угрожал. И в том, что она приведет свои угрозы в исполнение, сомнений не возникало.

– У меня все! – рявкнула Мария Тимофеевна. – Кондратьев, свободен. Скажи остальным, что я скоро буду. Репин, задержись.

Сашка покосился на Мика и едва заметно усмехнулся. Мол, так тебе и надо. У Мика подкосились ноги. Что сейчас будет, раз Кондратьев злорадствует?

Когда Сашка вышел, Мария Тимофеевна указала Мику на стул и пододвинула к нему вазочку с печеньем. Мик сел на краешек стула, но печенье брать не стал, хотя очень хотелось. Сначала надо выяснить, к чему все идет.

– Что у вас произошло с Александром?

– Подрались.

– Почему?

Мик рассматривал ковер под ногами. Какие-то цветочки или птицы. Или геометрические фигуры – не поймешь…

– Это имеет отношение к твоей семье? – спросила Мария Тимофеевна с неожиданной мягкостью.

Мик напрягся.

– Твой папа рассказал нам, почему вы переехали в Москву, – продолжала она. – Это очень неприятно…

Мик стиснул зубы. Значит, отец болтал за его спиной и ничего ему не сказал.

– Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной откровенен.

– Мне не нужна помощь! – вырвалось у Мика. – У меня все в порядке.

– Как знаешь, – вздохнула Мария Тимофеевна. – Но запомни, пожалуйста, на будущее. Поддаваясь на провокацию, ты действуешь на руку своему противнику. Порой лучше признать слабость и отступить, чтобы не играть по чужим правилам и в конечном итоге победить. Понимаешь?

Мик кивнул. Мария Тимофеевна посмотрела на него, покачала головой, будто сомневаясь в его искренности, вздохнула и встала.

– Теперь идем. До звонка еще двадцать минут.

После урока Мик нарочно задержался в классе. Пусть не думают, что он кого-то или чего-то боится. Но никто к Мику не подошел. Он кинул свои вещи в рюкзак и потащился к выходу.

Погода как назло выдалась теплая, солнечная. Мик шел по улице и мечтал. Сейчас бы закинуть вещи домой и пойти гулять. Ребят бы сюда. Джоша, Бекку…

– Мииик! Подожди меня!

Он обернулся. По дороге к нему летела Настя, взъерошенная, с красным лицом.

– Уф, всю дорогу бежала, – пробормотала она, догнав Мика. – Я думала, Тимошка меня никогда не отпустит. Ты как?

– В порядке, – буркнул Мик.

– Выглядишь не очень. Тебе надо к врачу.

– Медсестра сказала, что все нормально.

– Ты ей доверяешь? До миссис Помфри ей далеко, – скривилась Настя. – Я бы на твоем месте заглянула в поликлинику.

– Обойдусь.

Мик пошел дальше, надеясь, что Настя поймет и отстанет. Но она засеменила рядом.

– Насчет твоей мамы… – начала она. – Сашка не должен был так говорить. Он идиот.

– Я знаю, – через силу выговорил Мик.

Он не хотел ничего обсуждать. Но, наверное, Настя ждет от него объяснений. Какой теперь толк от вранья? Сашку Кондратьева слышал весь класс.

– Но это правда. У мамы свое танцевальное шоу, и у нее есть помощник, Стив… Он, вообще, классный… Это с ним она уехала. От нас.

Мик вспомнил день, когда отец сообщил ему об этом. Он вернулся из школы раньше и очень удивился, увидев отца дома. Тот мял в руках какую-то бумажку, и у него было такое лицо… решительное и расстроенное одновременно. Мик сразу понял, что дело неладно, но даже представить себе не мог, что мама ушла. Бросила их. И отца, и Мика, и всю свою налаженную жизнь.

– Я не хочу здесь больше оставаться, – сказал тогда отец. – Я вернусь домой, в Россию. Ты со мной, Мик?

И Мик согласился. Согласился перечеркнуть все и начать сначала. Вот только начиналось оно как-то не очень.

Несколько минут Настя молчала. А потом вдруг сказала:

– От нас тоже отец ушел. Карапузы тогда еще не родились. Теперь мама бьется со мной и с ними, а папы нет. Он, правда, иногда присылает деньги.

Ее спокойный голос царапнул Мика по сердцу.

– Гад он, твой папа.

– Нет, он хороший. – Настя грустно улыбнулась. – Просто так получилось. Это долгая история.

Мик кивнул:

– Понятно. Мне только одно интересно: откуда Кондратьев обо всем узнал?

– Скорее всего, от Ленки Роговой. У нее мама завуч, она всегда все ей рассказывает. А Ленка разбалтывает.

Мик вспомнил круглую физиономию Ленки с ямочками на щеках и подбородке. Никогда бы не подумал. Такая примерная на вид.

– Но, если честно, – продолжала Настя, – я рада, что так получилось.

– Спасибо! – фыркнул Мик обиженно.

– Чем меньше внимания все будут на нас обращать, тем лучше для дела.

– Для какого еще дела?

– Я тебе уже сказала, что мы с тобой – потомки людей из древнего ордена! – выпалила Настя, как будто опасаясь, что он убежит и не даст ей договорить. – Я это сразу поняла, как только ты появился у нас в классе.

Мик встал как вкопанный.

– Ты опять?

– В это трудно поверить, я знаю. Но когда я все тебе расскажу…

Мик быстро пошел вперед. Настя семенила следом, не отставая ни на шаг:

– Подожди, пожалуйста. Это очень важно.

– Тебе надо комиксы писать, – буркнул Мик.

– Ты мне не веришь? Мик, я говорю правду! Мир сейчас в большой опасности, и только мы в состоянии его спасти!

Это было уже чересчур. Мик громко расхохотался.

– Ты должен меня выслушать, – начала Настя.

Мик вскинул руки:

– Ничего я не должен. Оставь меня в покое, ладно?

Он зашагал быстрее.

– Как хочешь, – крикнула Настя ему в спину. – Но только не пугайся, пожалуйста, если увидишь что-нибудь очень странное, что-то такое, чего не видят другие. Это знак, что ты действительно…

– Я не страдаю галлюцинациями, Настя! – отрезал Мик. – Отстань!

Он быстро побежал, злясь на себя, что не сдержался и нагрубил. Но, как ни противно признавать правоту братьев Кондратьевых, у Волковой действительно были не все дома.

Глава 3 Знак

Две недели Мик жил как на иголках. Братья Кондратьевы через Федю Шипова официально передали, что «уроют его». Хотя Мик не сразу сообразил, что это значит, тон не оставлял сомнений – ничего хорошего. Мрачные рожи, которые строили Володин и Королев всякий раз, когда Мик проходил мимо, доказывали, что это не пустые угрозы. Мик был не против еще раз съездить по физиономии Сашке Кондратьеву, но сталкиваться со всей компанией ему не хотелось.

Братья Кондратьевы со своей кодлой были полбеды. Даша и ее противно хихикающие подружки тоже не давали Мику расслабиться. Даша больше не доставала его вопросами о Голливуде, зато улыбалась ему при каждом удобном случае и перешептывалась о чем-то то с Ленкой, то с Верой Климовой.

При этом Мик несколько раз перехватывал взгляды, которые она исподтишка кидала на Сашку Кондратьева, и злился еще сильнее. Кому нужны эти глупые ужимки? Зачем кривляться, если ей нравится Сашка? На самого Мика неотразимые Дашкины глаза уже не производили никакого впечатления. То есть она была бы ничего, если бы за ней не таскалась все время сплетница Ленка Рогова, и если бы Дашка поменьше болтала о Роберте Паттисоне и Тейлоре Лоттнере, и если бы не пыталась вызвать ревность Сашки Кондратьева. Мик понимал, что этих «если» слишком много.

С другими одноклассниками отношения тоже были не очень. Большинство, следуя примеру братьев Кондратьевых, не замечали Мика. Ссориться с Кондратьевыми никто не хотел, и вокруг Мика образовался вакуум.

Учителя только добавляли проблем. Мика спрашивали почти на каждом уроке, а так как готовился он к занятиям кое-как и слушал невнимательно, плохие отметки сыпались на него градом.

Особенно старались Гингема и Тимошка – так весь класс называл Марию Тимофеевну. Англичанка прямо объявила, что выше тройки он у нее не получит, и тут же уточнила с ехидной улыбочкой, что это равноценно американскому «С». Обидно было до слез. Мик никогда не учился на «отлично», в его школьных отчетах попадались всякие отметки. Но сейчас это было несправедливо. Даже в Оукленд-Вью он не получал по английскому ниже «В». Здесь, в России, к нему не могут относиться строже, чем там.

Даже если он не может без запинки, как Даша или Ленка Рогова, оттарабанить разницу между каким-нибудь Perfect Present и Past Simple[15] или еще какую-нибудь чушь в том же роде, это не значит, что он плохо говорит или пишет по-английски. Понимает он точно лучше всех, это доказал недавний тест, читает тоже. Если он и делает ошибки, то совсем немного и точно не на тройку. Но Мик не собирался спорить или что-то доказывать. Гингема будет только рада и придумает новую пакость, вроде теста на спеллинг, где Мик со своей привычкой к program и telegram[16] запорол почти каждое слово.

С Тимошкой дела обстояли иначе, но тоже неприятно. Она не ставила ни плохих оценок, ни хороших. Решила обойтись совсем без оценок, чтобы помочь Мику «окунуться в родную языковую среду», как она сказала на третьем уроке.

Мик никакой радости не почувствовал – настолько был уверен, что ничего хорошего из этой помощи не получится. И оказался прав. Двоек от Марии Тимофеевны он не получал, насмешками она его не изводила, но поднимала каждый урок и заставляла высказываться то о восстании Пугачева, то о трагизме русского крепостного права, то о мистике в творчестве Пушкина.

Кошмар, да и только. Мик не очень любил выступать при всех, и прошлогодний клуб ораторов не помог ему избавиться от застенчивости. Если отвечать со своего места и не вставая – еще ничего, нормально. Но, когда приходилось выходить к доске и стоять лицом ко всему классу, мысли разбегались, язык заплетался, а ладони потели и чесались. Сколько бы Мик ни готовился накануне, в голове ничего не оставалось, и от каверзных вопросов Тимошки лучше не становилось.

– Вы не должны отвечать по учебнику, – постоянно твердила она. – Используйте мозги, если они у вас есть.

Другие учителя, если не следовали примеру Тимошки и Гингемы, то и поблажек не делали. С историей, ботаникой и географией было несложно: прочитал учебник – и хоть что-то ответил. Хуже приходилось на алгебре и физике. К точным наукам у Мика никогда душа не лежала, он безнадежно «плавал» в формулах и вычислениях.

Отцу Мик не рассказывал о проблемах в школе. Тот с головой ушел в работу. Приходил домой поздно, а в выходные говорил только о своих гистограммах и моделях. О маме он не вспоминал, а его глаза горели энтузиазмом, даже когда они занимались уборкой. Несколько раз Мик собирался рассказать отцу, что знает о том, что он наболтал учителям в его школе. Но его все время что-то останавливало. Отец прилагал столько усилий, чтобы казаться счастливым. Мик чувствовал, что лучше промолчать.

Радовало в это время лишь одно – Настя перестала ходить в школу. Тимошка объявила, что она заболела, и Мик очень обрадовался. Ему тут же стало стыдно, но притворяться перед собой смысла не было. Настины сказочки – последнее, что ему было сейчас нужно.

Даже в страшном сне Мик не мог представить, что скоро пожалеет о том, что Настя не ходит в школу.

Это случилось в среду, на уроке физкультуры.

– Последний урок на улице в этой четверти, – объявил физрук Сергей Семеныч и заставил всех бежать три километра.

К концу второго круга у Мика закололо в боку, а перед глазами поплыли пятна. Значит, хватит стараться. Все равно ему не светит ни мировой рекорд, ни рекорд класса. Мик снизил скорость настолько, чтобы не вызвать подозрений у физрука. Мимо него грузно прошлепал Королев. Пнул в сторону Мика комок земли и затрусил дальше.

Вскоре Мика нагнала группа девчонок. Даже на бегу их рты не закрывались.

– …а он мне говорит, не хочешь… – донеслось до Мика.

Что именно «не хочешь», он не услышал, конец предложения потонул в хохоте. «Как им не надоедает болтать?» – удивился Мик. Тут он заметил, что физрук смотрит в его сторону, бодро вскинул голову и немного ускорился.

Но, как только физрук опять отвернулся, Мик шмыгнул за широкий куст у забора. Он сел на землю и с наслаждением привалился к мелкой сетке.

Там было хорошо. Спокойно, тихо. Будто нет никакого физрука с его свистком, нет противных одноклассников и бессмысленного бега. Припекало осеннее солнышко. Мик прикрыл глаза, наслаждаясь теплом. Вдалеке что-то кричал физрук, раздавался топот ног. Где-то очень далеко, словно на другой планете. Все, происходящее там, не имело для Мика никакого значения.

И вдруг налетела мгла. Темнота, как мешком, накрыла Мика, и землю, и куст с забором. Весь мир. Мик судорожно схватился за куст и попытался встать на ноги. Ноги проскальзывали по земле и не слушались. Мик рухнул, хватаясь за горло. Стало нечем дышать. Он задрал голову.

Уууффф! Мимо пронеслось гигантское темное крыло. Мик успел разглядеть крупные черные чешуйки, блестящие на солнце. Миг – и за крылом мелькнул хвост, длинный, гибкий, усаженный шипами.

Мик закрыл глаза и перестал дышать. Но уже через секунду почувствовал, как солнце вновь припекает щеку. Он открыл глаза и сел. По небу плыли облака, ветер шуршал пожухлыми листьями. Мик приставил ладонь ко лбу, защищаясь от солнца, и до рези в глазах всматривался в небо. Вдалеке черным облачком таяло что-то… неизвестное. Крылатое и с хвостом… Существо из сказки? Плод воображения?

Не сознавая, где он и что делает, Мик выскочил из-за куста, чтобы получше разглядеть улетающую тень.

– РЕПИН! – гаркнул физрук на весь стадион. – Чего стоишь как вкопанный?

Мик медленно опустил руки. Сейчас ему точно не до физкультуры. Что это было – галлюцинация или просто голову припекло?

Мик задрал голову и скрючился в испуге. Тьма вновь надвигалась. Уууууууффффффф! Чешуйчатое крыло чуть не задело его макушку. У Мика волосы встали дыбом, но он заставил себя посмотреть вслед неизвестному.

Не было никаких сомнений в том, что это существо реально. Громадное, как небольшой самолет, оно распластало крылья и парило над стадионом, будто высматривая кого-то. Мик шлепнулся на колени и сжался в комочек. Жуткое ощущение… Казалось, существо высматривает именно его и вот-вот начнет атаку. Однако, сделав еще кружок над стадионом, оно взмыло вверх и скрылось за облаками. Как зачарованный, Мик смотрел ему вслед и не мог оторваться.

– РЕПИН! – рявкнул кто-то у него над ухом.

Мик вскочил. Рядом стоял разъяренный физрук и орал не своим голосом:

– …если у тебя проблемы со слухом, сходи к врачу! Чтоб я больше никогда такого не видел! Бегом марш и без выпендрежа!

Мик обалдело смотрел на физрука. Его лицо побагровело, и даже кончики усиков встали торчком.

– Вы это видели? – выпалил Мик. – Что это было?

Физрук вытаращил водянистые глаза.

– Ты мне скажи, что это было. Ты у нас скачешь как ненормальный. На балет, что ли, записался?

Он захохотал как человек, уверенный, что отмочил замечательную шутку.

– Нет, – нахмурился Мик. – Я имею в виду этого… эту птицу.

Мик чуть не сказал «дракона», потому что назвать существо иначе язык не поворачивался. Но, глядя в выпученные глаза физрука, в которых не было и тени испуга, он передумал.

– Какую птицу? – удивился Сергей Семеныч. – Все шуточки?

Мик замотал головой.

– Нет. Здесь пролетела, только что. Большая. Очень. – Мик развел руками, как рыбак, описывающий свой первый улов.

И как рыбак убедился, что ему никто не верит.

– Слушай, Репин, – свирепо проговорил физрук. – У меня на уроке ты должен бегать. Считать ворон будешь на математике. Усек?

Мик машинально кивнул. Физрук говорил что-то неприятное в его адрес, но он не слушал. Мик рассматривал стадион и всех, кто там находился. Класс рассредоточился по беговой дорожке. Кто-то бежал в одиночку, красный, потный и задыхающийся; кто-то – группками, болтая и не напрягаясь. Но никто не выглядел испуганным или удивленным. Никто не таращился в небо, не верещал, не прятался. Все было совершенно обычно, как всегда. Будто и не пролетала серая тень с зубами и хвостом.

Это пугало еще сильнее.

– Вы правда ничего не видели? – Мик перебил физрука на полуслове, и тот застыл с открытым ртом, ошалев от подобной наглости. – Только что здесь пролетело очень странное существо.

Что-то в тоне Мика заставило физрука посмотреть в небо.

– Пусто, как видишь, – хмыкнул он. – Вроде одни воробушки летают. И хватит с меня твоих глупостей, Репин! Бегом марш!

Мик послушно затрусил по кругу.

Весь день Мик не мог думать ни о чем другом. Откуда взялось это чудовище? Зачем оно прилетало? И главное, почему его не видел никто, кроме Мика?

«Только не пугайся, пожалуйста, если увидишь что-нибудь очень странное, что-то такое, чего не видят другие. Это знак», – слова Насти непрестанно крутились в голове. Полный бред. Ерунда. В такое невозможно поверить.

Но и в дракона над стадионом тоже невозможно поверить. И все-таки он его видел. Один раз Мик был готов списать на что угодно – галлюцинацию, переутомление, бег и жаркую погоду. Но второй… Это существо действительно прилетало, и его видел только он.

Как это объяснить, он не знал. Зато хорошо знал, кто сможет это объяснить.

Мик даже привстал на секунду, высматривая первую парту у окна, где на английском обычно сидела Настя. Никого. Как раз когда она так нужна.

– What’s your problem, Repin?[17] – тут же раздался голос Гингемы. – Do you have an itch?[18]

Кто-то хихикнул. Мик плюхнулся обратно. Даже придирки Гингемы его не злили так, как обычно. Тем более что проблема у него была. И Гингема даже не представляет себе какая.

На перемене Мик подошел к рыжей Савушкиной:

– Ты знаешь, где живет Настя Волкова?

Савушкина не знала.

– Мы с ней не особо дружим, – объяснила она виновато. – Просто сидим вместе.

– А с кем она дружит?

Савушкина растерянно оглядела класс.

– Ни с кем. Но спроси у Марии Тимофеевны. Она наверняка знает адреса всех.

Обращаться с просьбой к Тимошке Мику не хотелось. Но иного выхода он не видел. Не бегать же по школе и не спрашивать у всех подряд в надежде натолкнуться на соседа Насти.

Он подождал Тимошку в коридоре, когда остальные уже вошли в класс, и спросил адрес Насти.

– Зачем он тебе, Репин? – нахмурилась она.

– Я бы хотел ее навестить. – Мик выдал свою самую обаятельную улыбку. – Она так давно болеет.

– Ты с ней дружишь и не знаешь, где она живет?

– Мы не дружим, – замялся Мик. – Просто в Америке мы всегда навещали одноклассников, если они долго болели.

– Какие молодцы. – В голосе Тимошки похвалы не чувствовалось. – А в Америке знают, что нужно приложить усилия, чтобы добиться чего-либо?

Мик кивнул. Куда она клонит?

– Вот и прикладывай усилия. – Мария Тимофеевна взялась за ручку двери. – Не жди, пока тебе все на блюдечке принесут. Этот путь ведет в никуда. Ты меня понял?

Мик не понял, но на всякий случай кивнул.

– Урок сейчас начнется, – сказала Тимошка и открыла дверь. – Поторопись.

– Мария Тимофеевна, а адрес как? – напомнил Мик.

Она развернулась к нему, рявкнула:

– Это конфиденциальная информация, я не имею права ее разглашать!

И хлопнула дверью перед носом Мика.

Он вытаращил глаза. Зачем так орать? Он вроде ничего криминального не сделал. По крайней мере пока. Как бы там ни было, Настин адрес нужно раздобыть. Интересно, где, если одноклассники не могут ему помочь, а Тимошка не хочет?

Ответ неожиданно нашелся на уроке геометрии. Лидия Сергеевна, как всегда говорливая и шумная, долго распекала Алену Брагину за невыученную теорему. Долговязая Алена, на голову выше всех в классе, смотрела в сторону и шмыгала длинным носом, а Лидия Сергеевна со вкусом голосила:

– Что с тобой делать, Брагина, ума не приложу! Если ты не понимаешь, подходи и спрашивай. И дома занимайся, ясно тебе?

Брагина только вздыхала.

– Давай дневник, – протянула руку Лидия Сергеевна.

– Я его дома забыла, – прогнусавила Алена.

– Неужели? – бодро улыбнулась Лидия Сергеевна. – Старо как мир, Брагина. И больше не работает. Я все запишу в электронный дневник, так что твои родители все равно узнают.

Мика осенило. Электронный журнал! В него заносят отметки и замечания, и там наверняка есть информация, кто где живет. Мик лихорадочно соображал. Он мог попытаться вскрыть школьный сайт из дома, но для этого нужен Интернет, который отец до сих пор не подключил. В учительской есть компьютер. Оттуда проще простого влезть в систему и найти все, что нужно. Главное, чтобы его не засекли.

О том, чтобы лезть в учительскую на перемене, не могло быть и речи, но следующим уроком, к счастью, была география. Анна Андреевна, невысокая, полная и очень добрая, позволяла заниматься на своих уроках чем угодно – только не шуметь. Через десять минут после начала урока Мик поднял руку и со страданием в голосе сказал:

– Анна Андреевна, можно выйти?

– Что такое, Дима? – встревожилась географичка. Она подошла ближе и заботливо склонилась к Мику.

– Живот болит, – прошептал он. – Очень.

– Дойдешь сам до медпункта?

Мик кивнул, сдерживая радость.

– Тогда вещи возьми с собой. На всякий случай. Вдруг тебя там задержат.

Стараясь не сиять, Мик покидал все в рюкзак и вышел из класса. Его немного мучила совесть. Анну Андреевну обманывали по сто раз на неделе. Она всем верила, никого не проверяла и не наказывала, даже если вранье раскрывалось. Она утверждала, что верит в человеческую природу, и человеческая природа каждый раз доказывала ей, что зря. Мик осуждал братьев Кондратьевых за их поведение на географии, и вот теперь сам не лучше их.

Но терзаний Мика надолго не хватило. У лестницы он пообещал себе подготовиться к следующему уроку и забыл об Анне Андреевне. Дело, которое ему предстояло, требовало полной сосредоточенности.

В коридоре, ведущем к учительской, никого не было. Мик не без трепета прошел мимо кабинета русского, откуда доносился властный голос Тимошки. Страшно представить, что она с ним сделала бы, если бы узнала. Мик шмыгнул к учительской, придумывая на ходу, что скажет, если кого-нибудь там встретит.

С бьющимся сердцем он взялся за ручку и заглянул в комнату. Никого.

Мик вошел и прикрыл за собой дверь. На столе дымилась чашка. Должно быть, кто-то вышел на минутку. Мик застыл в нерешительности. Рискнуть или убежать, пока не поздно?

Он оглянулся на дверь и решительно кинулся к компьютеру. Была не была.

Компьютер был включен, рядом валялись ручки и несколько листов. Наверное, Катя собиралась работать. На экране неспешно плавали тропические рыбки. Мик нетерпеливо дернул мышку, и рыбки пропали. Появилась заставка рабочего стола, уютный домик, засыпанный снегом. Из-за пестрой картинки было нелегко понять, где что находится. Да и бардак на рабочем столе приличный.

Наконец нужная иконка – 8 «А». Мик кликнул, и на экране появилась табличка «введите пароль». Пальцы Мика проворно забегали по клавиатуре. Может, он не силен в алгебре и физике, зато вскрыть систему сумеет. Отец бы гордился.

Наверное.

Минута, вторая – никакого результата. Интересно… Мик рассчитывал, что подобрать пароль будет проще.

Он так увлекся, что перестал напряженно вслушиваться в тишину за дверью. Похоже, Катя-секретарь что-то смыслит в компьютерной безопасности.

Щелк. Окошко с паролем пропало. Переворачивающиеся песочные часы доказали, что усилия Мика увенчались успехом. Он барабанил пальцами по столу, ожидая, когда программа загрузится. Машина была так себе. Давно пора, как минимум, провести апгрейд. Накроются в один прекрасный день все их электронные журналы, будут знать…

Программа загрузилась как раз в тот момент, когда кто-то тронул дверь в учительскую. Мик успел увидеть ровные ряды файлов и уже через секунду нырнул за широкий шкаф. Сердце колотилось как сумасшедшее.

– Что вы такое говорите, Сережа, вам это совсем не идет, – кокетливо проговорил женский голос. – Где моя чашка?..

Мик похолодел от ужаса. Пить чай в учительской мог кто угодно, но это оказалась именно она.

Гингема.

Мик услышал, как двое вошли в комнату. Дверь захлопнулась с резким звуком. Мик вздрогнул.

– Будете чай, Сережа? – ласково продолжала Гингема. – Совсем недавно вскипел.

– С вами за компанию все что угодно, Леночка, – ответил мужчина.

Мик услышал, как заскрипел старенький диван. Мужчина сел.

Несмотря на ужас своего положения, Мик едва удерживался от смеха. Он запихал костяшки пальцев в рот, чтобы не расхохотаться. Он едва узнал мужской голос. Обычно этот человек орал как ненормальный или отдавал команды, но не ворковал, как голубок.

Мик чуть выглянул из-за шкафа, чтобы проверить свою догадку. Так и есть: на диванчике у стола расселся физрук. Гингема стояла к нему спиной, хлопотала у чайника. Физрук смотрел на англичанку, не отрываясь, и Мик остался незамеченным. Он скорее снова прижался к шкафу.

– Держите.

Мик услышал, как вода льется в чашку.

– Очень вкусно, – промурлыкал физрук.

– Не выдумывайте, – рассмеялась Гингема. – Чай как чай.

Несколько минут они пили чай и обменивались любезностями, из-за которых Мик пару раз чуть не потерял самообладание. Влюбленная парочка монстров – что могло быть смешнее! Но мысль о том, что будет, если его обнаружат, сдерживала веселье Мика. Он крепился изо всех сил. Гингема и физрук его заживо съедят, если найдут. Хотя было бы здорово посмотреть, как у них вытянутся лица.

Мик представил себе их физиономии, не удержался и хихикнул.

– Что это? – насторожилась Гингема. – Сережа, вы слышали?

– Нет. Ничего.

– Здесь кто-то есть.

Мик услышал, как Гингема встала с диванчика.

– Леночка, вам показалось. А до конца урока, между прочим, только семь минут.

У Мика перехватило дыхание. Семь минут! Эти двое явно собираются просидеть тут до перемены. Затем придут другие учителя, и его тут обнаружат. Даже адрес Насти не успел посмотреть, пропадет ни за что.

– Смотрите. Компьютер работает, – проговорила Гингема.

Стук. Стук. Стук. Каблучки подошли совсем близко. Мик распластался по стене шкафа. Со своего места он видел монитор и часть клавиатуры. Вот клавишу тронули тонкие женские пальцы. Гингема стояла совсем рядом. Если она шагнет в сторону или хотя бы повернет голову…

– Эта Катя совершенно некомпетентна, – недовольно сказала Гингема. – Как можно оставлять открытыми такие файлы.

Раздался щелчок мыши. Мик понял, что она закрыла журналы.

– Обязательно расскажу Тамаре. За такое надо увольнять.

Сердце Мика сжалось. Теперь Катя из-за него пострадает. Вот стерва эта Гингема!

– Звонок через пять минут, – напомнил физрук. – Может, еще по чашечке?

– Нет, – раздраженно отозвалась Гингема. – Мы как раз успеем вернуться к себе. Вы же не хотите, чтобы о нас болтала вся школа?

Диван снова скрипнул – физрук встал.

– Я хочу одного, Елена Геннадьевна, чтобы вы были довольны.

Она засмеялась. Очень мерзко, по мнению Мика. И, к его великой радости, отошла от стола. Мику послышался звук поцелуя, и сладкая парочка вышла из учительской.

Мик кинулся к компьютеру. Он помнил пароль, и уже через минуту электронный журнал его класса был открыт. Он пролистал информацию об учениках, быстро нашел Настю, записал ее адрес на одном из листов, закрыл журнал и пулей вылетел из учительской.

В коридор Мик выскочил со звонком. Оглянулся по сторонам – никого – и припустил к лестнице. Он не заметил, что дверь соседнего с учительской кабинета немного приоткрыта и сквозь щель кто-то смотрит ему вслед.

Мик едва высидел последний урок. Уточнив у Савушкиной, где находится Настина улица, он выбежал из класса. Всю дорогу бежал, но не забывал поглядывать на небо. Если та штука вздумает прилететь снова, лучше увидеть ее издалека. Но над головой, к его облегчению и небольшому разочарованию, плыли одни облака, вороны и самолеты.

Настя жила на четырнадцатом этаже бело-оранжевой высотки. Грохочущий лифт поднимался так медленно, что Мик потерял терпение. Наконец двери разъехались в стороны. Он выскочил на площадку и сразу увидел дверь Настиной квартиры. Она была самой неприглядной на площадке. Светло-коричневая обивка была местами выдрана, а табличка с номером косо висела на одном гвозде.

Мик позвонил. Не успела затихнуть трель, как дверь распахнулась. На пороге стояла Настя. Очень сердитая.

– Ты чего трезвонишь? – прошипела она. – Карапузам еще пятнадцать минут можно спать!

Мик растерялся. Он не успел и рта раскрыть, чтобы сказать что-то в свое оправдание, как Настя схватила его за рукав и втащила в квартиру.

В прихожей было очень тесно. Двойная детская коляска преграждала дорогу. Под ногами валялась груда разной обуви, а куртки, пальто и шапки были навалены кучей на тумбочке.

– Проходи, – зашептала Настя. – Быстрее.

Она показала на комнату дальше по коридору. Мик скинул ветровку и пошел к комнате.

– Кроссовки, – сказала она.

– Что? – не понял Мик.

Она молча показала на его обувь.

– Извини, – улыбнулся Мик и быстро разулся. – Никак не избавлюсь от старой привычки. В Америке мы никогда не снимали обувь в помещении.

Он прибавил свои кроссовки к морю обуви у тумбочки и пошел за Настей.

В комнате, куда она его привела, было еще теснее, чем в прихожей. Два дивана стояли в ряд. На одном была разобрана постель, а второй, похоже, служил чем-то вроде шкафа, потому что на нем лежала одежда, в основном крохотная. К большому шкафу напротив примыкал громоздкий комод, заваленный тряпками, баночками, сосками и погремушками. У окна ютился маленький письменный стол, на котором вперемешку лежали книги, учебники, тетради и ручки.

– Садись. – Настя сгребла часть одежды с дивана. – Я тут уборку затеяла.

Она небрежно запихала одежду в шкаф.

– Извини, что накричала. Но пятнадцать минут покоя – это очень важно. Карапузы будут орать весь день, если не поспят как следует.

– У тебя братья? Или сестры? – спросил Мик.

– Брат и сестра. Полный комплект. Возни с ними, не представляешь, – сказала Настя сурово, но в этой суровости слышалась и гордость, и любовь.

Мику внезапно стало завидно. Он всегда хотел иметь брата. Сестра тоже подошла бы, но лучше брат, как у Бекки или Кайла. А у Насти целых двое. Счастливая.

– Тяжелее всего, когда они болеют, – продолжала Настя. – Маму никто с работы не отпустит. В сад их, естественно, не берут. Вот и приходится мне сидеть.

– Значит, не ты заболела, а они, – догадался Мик.

Настя кивнула:

– Ветрянка. Но сейчас им уже лучше.

Мик подумал, что было бы здорово, если бы он вспомнил про малышей раньше и принес что-нибудь в подарок. «В другой раз обязательно», – пообещал он себе.

Настя продолжала распихивать вещи по полкам в шкафу и говорила без умолку:

– …а вчера они утащили у меня географию и разодрали в клочки. Представляешь? Библиотекарша меня убьет…

Мик слушал ее вполуха и думал, как начать разговор. Что, если она ему не поверит и решит, что он сошел с ума? А если он и правда сошел с ума? Чем больше времени проходило с того урока физкультуры, тем больше он сомневался в самом себе.

– Настя… – наконец произнес Мик. – Я к тебе пришел, потому что…

Он запнулся.

– Ты увидел знак, – радостно подхватила Настя. – Я так и думала.

Мик с облегчением выдохнул.

– Я думал, что брежу, – признался он. – Никто ничего не видит, физрук орет, а оно летает над головой… Крылья здоровые, чешуйки блестящие, черные, и хвост есть. Как с картинки, честное слово. И как будто высматривает кого-то.

Очередная кучка детской одежки вывалилась из рук Насти. Настя шлепнулась на диван и уставилась на Мика.

– Ты видел дракона, Мик, – прошептала она. – Значит, все и правда начинается!

Глава 4 Легенда о наблюдателях

– Что начинается? Ты можешь нормально объяснить?

Мик сидел на колченогой табуретке и растерянно наблюдал за Настей. Она металась по кухне, открывала шкафчики, вытаскивала ящики, кастрюли и сковородки. На полу лежала гора бумаг и старых книг, но Настя не успокаивалась.

– Сейчас, подожди, – бормотала она, роясь в очередном шкафу. – Подожди…

Через десять минут Настя плюхнулась на пол и посреди абсолютного хаоса признала свое поражение:

– Ничего нет. Значит, все бумаги осталось у тети Юли на даче.

Мик ждал. Кто такая тетя Юля и что осталось у нее на даче, интересовало его гораздо меньше, чем появление дракона.

– Ладно. Расскажу сама.

Настя встала, небрежно скинула кастрюлю с табуретки и села рядом с Миком.

– Появление дракона означает, что… – Она глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на Мика. – Что ход открыт, и магия вновь прорвалась в наш мир.

Мик вытаращил глаза. Настя шутит или рассказывает историю собственного сочинения?

– Не смотри на меня так! – выпалила Настя. – Ты сам видел дракона!

Мик кивнул.

– И какой ход открыт?

– Между мирами, – спокойно сказала Настя, как будто говорила об условиях задачи. – Ты же не думаешь, что наш мир – единственный?

Мик буркнул что-то неопределенное.

– Есть еще миры, и их много, – продолжила Настя. – Очень давно ткань между нашим миром и соседним треснула, и к нам проникла магия. Она растворилась в природе. Все люди на Земле в один миг стали заклинателями. Колдовать для них было так же естественно, как дышать. Кошмар!

Настю передернуло.

– Почему? – удивился Мик. – Это же здорово. Как в сказках. Раз – и наколдовал себе что-нибудь.

– Вот именно. Только это была не сказка. Магия не такая безопасная штука, как тебе кажется, – сказала Настя с осуждением.

– Ничего мне не кажется… – начал Мик.

– Раз не кажется, слушай, – сурово перебила она. – Магия пришла извне. В нашем мире ее не существовало до тех пор. И поэтому она была опасной. Ни одно колдовство не проходило бесследно. За любое, самое слабое магическое влияние приходилось платить.

– Как? Деньгами?

– Нет. В расплату что-то происходило с заклинателем. Он мог потерять руку, глаз или что-нибудь еще. Что угодно! Магия не просто калечила людей. Она меняла их души и отбирала самое дорогое. Можно сказать, она превращала людей в не-людей.

От Настиного тона у Мика мурашки побежали по спине.

– Жуткое было время, – кивнула Настя. – На Земле поселился страх перед магией. Большинство людей решили, что им это не нужно. Они стали возвращаться к обычаям предков. Стали жить так, как раньше, до появления магии. Они очень быстро забыли о заклинаниях. Их дети смутно помнили магию, а внуки уже ни о чем не догадывались.

– Разумно, – согласился Мик.

– Большинство так решило. Но не все. Были очень хитрые, умные и жадные заклинатели. Заклинатели с большой буквы. Они не хотели расставаться с магией. Поэтому они заставляли других колдовать вместо себя. И вместо себя расплачиваться за колдовство.

– И все спокойно подчинились? – недоверчиво хмыкнул Мик. – Зачем? Они умели колдовать. Надо было просто уничтожить всех Заклинателей. Я бы на их месте…

– Да, но, если твою семью взяли в плен, особо не побрыкаешься, правда? – фыркнула Настя. – Бороться с Заклинателями было бесполезно. Нужно было бороться с магией. Нашлись люди, которые это поняли, – мудрецы и воины. Они основали тайный орден и хотели, чтобы магия навсегда покинула Землю.

– Тайный орден? – вспомнил Мик. – О котором ты тогда говорила?

– Да, – кивнула Настя. – Орден Наблюдателей. Они решили, что не будут пользоваться колдовством в борьбе с Заклинателями. Иначе они были бы ничем не лучше их. Наблюдатели поклялись изгнать магию и следить за покоем на Земле. Просто наблюдать. Понятно?

– Понятно. А они победили?

– Конечно, победили, – улыбнулась Настя. – Они расправились с Заклинателями, изгнали магию, запечатали ход между мирами…

– И все без колдовства? – удивился Мик. – Как они это сделали?

– Один раз Наблюдатели нарушили клятву, – признала Настя. – Чтобы запечатать ход и связать себя невидимыми узами. Если кто-то пожелает вернуть магию и откроет ход, Наблюдатели первыми почувствуют магию. Тогда сила последнего заклинания сведет их вместе, где бы они ни находились. Наблюдатели снова соединятся, чтобы противостоять злу и не позволить магии ввергнуть Землю в хаос.

– Здорово, – выдохнул Мик. – А при чем тут мы?

– Ты меня чем слушал?

В Настином взгляде читалось такое презрение к его умственным способностям, что Мик воскликнул с возмущением:

– Мы не эти древние Наблюдатели! Мы ни с кем не сражались, никакие ходы не запечатывали. Если тайный орден до сих пор существует, драконы – их проблема. Не наша.

Настя запрокинула голову и расхохоталась.

– Мик, мы и есть Наблюдатели. Точнее, их потомки. Ни один человек не может жить вечно. Первые Наблюдатели умерли в свое время. Как обычные люди. Но у них были дети, внуки, правнуки. И так далее. Они поклялись передавать знания из поколения в поколение, выбирая кого-то одного из потомков. Последнее заклинание действует и на детей, и на внуков. На всех. Теперь понял?

Мик схватился за лоб. Понял он пока лишь то, что Настины фантазии каким-то непостижимым образом проникли в реальную жизнь. Он – потомок древних Наблюдателей, а над школьным стадионом летает дракон…

– Откуда ты все это знаешь?

– Мне рассказал папа. Давно, когда мне было еще десять.

– А он откуда узнал?

– От своей мамы, моей бабушки.

Мик открыл было рот, но Настя предугадала его вопрос:

– А моя бабушка – от своего дедушки. Мик! В моей семье клятву Наблюдателей сберегли. Они передавали знания об ордене из поколения в поколение. Так я обо всем и узнала.

Мик задумался.

– В моей семье, получается, ничего никому не передавали. – Он посмотрел на Настю. – Может, ты ошибаешься, и я не Наблюдатель? Мои родители здесь точно ни при чем.

Мик вспомнил красивое лицо отца, которое становится очень серьезным, когда он работает над своими программами. Вспомнил ямочки на смеющемся лице мамы, ее руки, взметающиеся в танце. Один из них – Наблюдатель из древнего ордена? Исключено.

– Никакой ошибки. Никто, кроме тебя, не видел дракона, – напомнила Настя.

– Но мои родители ничего не знают!

– Почему тебя это удивляет? Это нормально. Сколько лет прошло, подумай. Кто-то перестал верить в Наблюдателей. Кто-то решил, что это сказочка, семейная легенда. Кто-то поссорился с родителями и решил положить всему конец. Могло быть все что угодно. Поэтому первые Наблюдатели и наложили заклятие. Неважно, что тебе известно. Заклинание действует. Ты видишь то, чего не видят другие. И ты должен… – запнулась Настя. – Мы должны…

Она вдруг замолчала.

– Что должны? – не выдержал Мик.

– Снова изгнать магию и запечатать ход между мирами, – быстро проговорила Настя.

– Но как мы это сделаем? – воскликнул Мик. – Тогда был целый орден, а нас только двое!

– Нет. – Настя довольно улыбнулась. – Нас не двое, а четверо. Как раз столько, сколько нужно. Есть будешь?

Мик открыл рот. И тут же закрыл его.

– Буду, – вздохнул он. – Но наш разговор не закончен.

– Отлично, – просияла Настя. Она вскочила, вытащила из холодильника большую кастрюлю и поставила ее на плиту. – Ты посиди пока, а я карапузов разбужу.

Пять минут без Насти Мик вдыхал соблазнительный аромат разогревающегося супа и думал над ее словами. Насте легко говорить. Она с детства обо всем знает. О Наблюдателях и Заклинателях, драконах и ходах. А он узнал только что, и его совсем не тянет сражаться с чем-то неизвестным и что-то запечатывать.

– Выключи суп, пожалуйста.

Настя стояла в дверях, и в каждой руке у нее было по ребенку. Два похожих взъерошенных малыша со светлыми, как у Насти, кудряшками. На взгляд Мика, они были неотличимы. Разве что на одном была зеленая футболка, а на втором – желтая.

– Конечно. – Мик встал и повернул ручку на плите.

– Знакомься, это Сенька. – Настя приподняла малыша в зеленом. – А это Алина.

Мик помахал рукой. Сенька и Алина радостно заулыбались.

– Сейчас покормлю вас и поедем, – сообщила Настя, ловко усаживая малышей в высокие стульчики.

– Куда? – насторожился Мик.

Настя достала три тарелки: две маленькие разноцветные и одну белую, побольше. Разлила суп, поставила тарелки перед Миком и карапузами.

– Встречаться с другими, – сказала она. – Ешь.

Мика не надо было уговаривать. Он накинулся на суп и расправился со своей порцией еще до того, как малыши ополовинили свои тарелки. Было очень вкусно. Не так, как готовила мама, но все равно вкусно.

Настя помогала малышам есть, что не помешало им вымазаться в супе самим и испачкать ее.

– С какими другими? – спросил Мик, покончив с супом.

Настя вытерла полотенцем чумазые лица малышей.

– Я все расскажу тебе по дороге. Сейчас надо торопиться.

Через полчаса, когда Алина и Сенька были накормлены и переодеты, Настя отвела их к соседке.

– Она иногда с ними сидит, когда я не могу. Им там нравится.

– Нам обязательно ехать сейчас? – Мик посмотрел на часы. Уже половина четвертого, и, когда он вернется домой, неизвестно.

– Обязательно! – отрезала Настя. – Чем быстрее мы начнем действовать, тем лучше.

Они вышли на улицу и зашагали к троллейбусной остановке.

– Сегодня все очень удачно сложилось, – продолжала Настя. – Мы с ребятами по любому договорились встретиться. Я хотела рассказать им про тебя. И вдруг ты со своим драконом.

Впереди показался троллейбус, который неторопливо подъезжал к остановке.

– Наш! – закричала Настя и рванула вперед, как на спринтерском забеге.

Мик припустил за ней.

Они влетели в троллейбус, купили билеты у водителя и протиснулись сквозь турникет, чуть не сбив по пути недовольную старушку. Когда они встали у заднего стекла и взялись за поручни, Настя сказала:

– Теперь слушай.

С Артемом Настя познакомилась в необычном месте. По крайней мере для нее. Они встретились на городской олимпиаде по физике, куда Настя нечаянно забрела вместо олимпиады по литературе.

– Представляешь, на физику была записана моя полная тезка, Анастасия Евгеньевна Волкова, поэтому никто ничего не понял. И я сама не сразу сообразила, что ошиблась.

Настя осознала, что ее занесло не туда, только когда раздали задания.

– Я даже не поняла, о чем речь, – хихикнула она, – хотя вроде по-русски было написано. Мне по физике Эммочка едва тройку натягивает, а тут городская олимпиада. Жуть!

Однако, несмотря на это, Настя никому не объявила об ошибке.

– Почему? – удивился Мик.

– Потому что это была совсем не ошибка, – терпеливо объяснила она. – Я уже пару месяцев подозревала, что заклинание Наблюдателей действует. Я замечала кое-что. Всякие мелочи, которые не увидел бы никто другой. Я знала, что другие Наблюдатели вот-вот проявятся.

Получив задание, Настя не стала тратить время на бессмысленные попытки его решить, а принялась рассматривать соседей.

– Учителя очень мешали, – призналась она. – Они решили, что я хочу списать. Странные люди. Я даже готовое решение не смогла бы правильно переписать.

Настя еле высидела до конца олимпиады и без зазрения сдала чистый лист, выставив свою тезку совершенной дурочкой.

– Я уже подумала, что ошиблась, и никого здесь нет. Но тут ко мне подошел Артем.

Оказалось, что он был знаком с настоящей Настей Волковой. И очень хотел бы знать, что самозванка делает на ее месте.

– Почему он сразу тебя не разоблачил? – удивился Мик.

– Потому что увидел меня только в конце. Из всех он единственный знал настоящую Настю Волкову. Разве это не знак?

– Просто совпадение.

– С тобой невозможно разговаривать! – рассердилась Настя. – Фома неверующий. Вот Артем поверил, как только я ему обо всем рассказала.

– Сразу? Не может быть.

– Может, – кивнула Настя. – Он очень умный.

Мик настороженно покосился на Настю. Это что, камень в его огород? Но взгляд Насти был светел и чист, как у младенца.

– А второго ты где нашла? – буркнул Мик. – На олимпиаде по алгебре?

– Не второго, а вторую, – поправила Настя. – И вовсе не на олимпиаде.

С Евой она познакомилась на свадьбе, когда двоюродный брат Настиной мамы женился на какой-то дальней родственнице Евы.

– Кирилл ни за что не должен был жениться на этой девице. Он страшный, нудный и бедный. А она богатая и красивая – глаз не оторвешь. Можешь себе такое представить?

– Не знаю, – пожал плечами Мик. – Всякое бывает.

– Но не до такой степени! – фыркнула Настя.

– Ты думаешь, они поженились лишь для того, чтобы ты и Ева могли встретиться? – спросил он с иронией.

– Скорее всего, – согласилась Настя вполне серьезно. – Но сначала я так не думала.

На свадьбе их с Евой усадили за отдельный «детский» столик, где самому старшему из гостей было восемь лет. Весь банкет Ева упорно игнорировала Настю, и та отвечала ей взаимностью.

– Она такая противная, высокомерная. Папа у нее очень богатый, а на маму только посмотришь, сразу видно, что бывшая модель. И Ева вся из себя – ну ты понимаешь. Она даже не смотрела в мою сторону, хотя я ей пару раз что-то сказала. Из вежливости.

Настя была уверена, что больше никогда не увидит Еву, и совсем не расстраивалась из-за этого. Однако незадолго до конца праздника она зашла в туалет. Там была Ева. Она подкрашивала губы перед зеркалом, на котором змеилась толстенная трещина.

– Я тут же поняла, что она тоже Наблюдатель. Кто бы мог подумать, а?

– Как ты это поняла? – изумился Мик.

Настя в этот момент выходила из троллейбуса и ответила не сразу:

– Выяснилось, что эту трещину видим только мы. Я и Ева. Она разоралась, что за безобразие, и что здесь себе позволяют. Зеркало может упасть и ранить ее. Она позвала свою маму и какую-то официантку. Но мама сказала, что на зеркале ничего нет и что она надерет уши тому, кто позволил Еве пить столько шампанского.

Мик рассмеялся. Веселая, наверное, была картинка.

– Да, было смешно, – подтвердила Настя. – Но потом я подкараулила Еву и все ей рассказала. И даже показала трещину, чтобы доказать, что я тоже ее вижу. После этого наши отношения резко наладились.

– Круто, – выдохнул Мик.

– С твоим драконом вышло круче, – возразила Настя. – Ребята грохнутся в обморок, когда мы им расскажем.

Они вошли в метро, купили билеты и спустились вниз. Мик с интересом вертел головой по сторонам. Последний раз он был в метро очень давно, еще до переезда в Лос-Анджелес, и сейчас не мог насмотреться. Великолепная станция с колоннами подавляла своими размерами. Прямо подземный дворец гномов из «Властелина колец»[19]. Мик задрал голову, рассматривая рисунок на потолке, но Настя схватила его за руку и нетерпеливо потянула к вагону.

– Мы не на экскурсию пришли!

Говорить в поезде было трудно из-за шума. Поэтому Мик и Настя, в основном, молчали. Настя посматривала на часы и притопывала на месте.

– Они такие страшные? – спросил Мик, когда они переходили на другую ветку. Настя почти бежала, и он едва за ней успевал.

– Кто?

– Артем и Ева. Ты так боишься опоздать.

– Я просто не люблю опаздывать, – огрызнулась Настя.

– Они нас не съедят.

– Не съедят, – согласилась Настя и перешла с бега на шаг.

Но надолго ее не хватило. Через десяток метров она снова ускорилась. Мик быстро шел за ней и пытался представить себе Еву и Артема. Они должны быть какими-то необыкновенными. Она – суперкрасивая, он – суперумный. Все правильно, они ведь Наблюдатели. Настя тоже необыкновенная и супер. Суперстранная.

«Я тоже Наблюдатель, но что во мне необычного? – подумал вдруг Мик. – Что во мне супер?»

Это была неприятная мысль, на ней не хотелось задерживаться. В конце концов, он единственный увидел дракона. Значит, в нем тоже что-то есть.

До «Фрунзенской» они добрались с пятиминутным опозданием. Настя прилипла к дверям с надписью «Не прислоняться». Если бы она могла, наверное, выскочила бы и побежала впереди поезда по рельсам. Как только двери открылись, она рванула из вагона и побежала к тупику, оглядываясь по сторонам. Мика оттеснили другие пассажиры, и он на секунду потерял ее из виду. Когда он наконец увидел Настю, она стояла у стены.

Одна.

Они прождали час, но никто не появился и не позвонил.

– Позвони им сама, – предложил Мик, когда очередной поезд умчал новых пассажиров.

Настя, сидевшая у стены на корточках, подняла заплаканное лицо:

– Не буду. Я думала, мы вместе. Я думала, они мне верят.

– Но они пообещали прийти, – напомнил Мик. – Мало ли что случилось.

Что-то в глазах Насти заставило его насторожиться.

– Они подтвердили, что придут?

Настя замотала головой.

– Я им кинула эсэмэски. Но они не ответили.

Мик сполз по стене вниз. Вот и вся сказочка. На самом деле Насте никто не поверил и не собирался приходить. Нет никакого тайного ордена. Нет никакой четверки Наблюдателей.

– Прости меня, – прошептала Настя. – Я пыталась. Но у меня никогда ничего не получается. Только тебя сбила с толку.

Мик посмотрел на Настю. Ее короткая стрижка растрепалась, на светлых ресницах висят слезы. Пересохшая губа треснула, на подбородке пятно от джема. Свитер ей явно великоват, а шнурок на ботинке порван и завязан узлом в нескольких местах. Странная девчонка, живущая в своем странном мире. И все же…

Мик вспомнил отливающую блеском чешую и шипастый хвост и вскочил на ноги.

– Вставай! – скомандовал он. – Хватит киснуть.

Настя посмотрела на него с удивлением и нехотя поднялась.

– Мы с тобой Наблюдатели, – отчеканил Мик. – Я видел дракона. А ты вообще знаешь обо всем этом больше, чем любой другой человек на Земле. Мы не должны сдаваться.

Настя вытерла слезы рукавом:

– Что ты предлагаешь?

– Поехали к ним. Ты знаешь, где они живут?

– Могу узнать, в принципе. – Настя задумалась. – Адрес Евы, наверное, знает мама. С Артемом сложнее, но тоже можно что-нибудь придумать.

– Тогда давай придумаем, – решительно сказал Мик. – Раз нас должно быть четверо, нас будет четверо.

Человек стоял и смотрел на город, который шумел и копошился внизу. Еще немного – и он будет принадлежать ему. Весь мир будет принадлежать ему. Скорей бы! Нужно только решить одну проблему. Одну маленькую проблемку.

Человек достал из кармана железную шкатулку, приоткрыл крышку. Надо же, он израсходовал почти весь запас. Восстановить его будет непросто, но, возможно, не понадобится ничего восстанавливать. Скоро вся сила будет в его распоряжении, а пока хватит и этого. Человек запустил пальцы в шкатулку и вытащил что-то блестящее. Оно трепетало между большим и указательным пальцами, словно рвалось на свободу.

Человек задумался, взмахнул рукой. Блестящая пылинка рассыпалась на миллионы крошечных сияний.

– Найди их, – прошептал он, провожая сияние глазами.

Ждать осталось совсем недолго.

Глава 5 Огненный шар

Зажав ухо ладошкой, Настя говорила по телефону с мамой. Мик держал Настин блокнот и ручку, готовый в любой момент записывать то, что она будет диктовать. Но пока записывать было нечего.

– Мам, ничего я не выдумываю, – говорила Настя чуть не плача. – Я в метро, поэтому плохо слышно… Мне очень нужен адрес Евы. Нет, я не помню ее фамилию, но ты позвони Кириллу, его жена должна знать… Да, та самая девочка, с которой мы познакомились на свадьбе… Черненькая. Да, вдруг такая дружба… Мам, пожалуйста!

Настя недовольно притопнула и махнула Мику, чтобы убирал блокнот. Мик сунул его обратно к ней в сумку, прикидывая, как раздобыть адреса ребят. В Лос-Анджелесе было бы проще: там достаточно знать фамилию и в любом телефонном справочнике по ней легко найти нужный адрес.

Мик усмехнулся. Они не в Лос-Анджелесе, так что не стоит и мечтать.

– Все в порядке с карапузами, они у тети Ларисы! – взвыла Настя в телефон. – Мам, ну позвони Кириллу, пожалуйста…

Но мама, по всей видимости, решила, что с нее хватит, и отключилась. Настя растерянно опустила телефон.

– Еще мать называется. Я вечером сама Кириллу позвоню. Но не факт, что он мне что-нибудь расскажет.

– Попробуем поискать их на «Фейсбуке», – предложил Мик. – Может, у них есть страницы.

Идея была стоящей, но Настя ничего не ответила. Она смотрела куда-то мимо Мика, за его спину, и ее глаза округлялись все больше.

Мик обернулся. Ничего особенного – привычная толпа пассажиров. Все куда-то спешат, толкаются. По сторонам не глядят, сердитые и сосредоточенные. Разве что одна девчонка выделялась в общем потоке. Она шла медленно, шарахалась от людей, и на ее лице было такое выражение, будто она попала в вольер с дикими зверями.

– Ева! – завопила Настя так громко, что даже шум от двух одновременно прибывших поездов не смог ее заглушить.

Девчонка остановилась, пытаясь понять, откуда донесся крик. Сердце Мика подпрыгнуло и замерло. Пассажиры, станция, поезда – все исчезло. Перед ним была только она. Самая потрясающая девчонка на свете. У нее были черные длинные прямые волосы, так сильно блестевшие в свете ламп, что невозможно было оторвать глаз. Она была очень высокой и одета модно: в узкие брюки, сапожки на каблуках и какую-то невероятную, всю в блестках, куртку. С ее плеча свисал небольшой черный рюкзачок, усыпанный разноцветными камешками.

– ЕЕЕВВВААА! – снова закричала Настя и замахала руками, как сумасшедшая.

Девчонка наконец увидела их и медленно, красиво пошла в их сторону. Мик выпрямился, насколько мог. Никогда еще ему не приходилось так сильно жалеть о своем маленьком росте, как сейчас. Было бы классно, если бы он мог небрежно посмотреть на нее сверху вниз, бросить «привет»…

А пока она небрежно взглянула на него сверху вниз. Глаза у нее были необыкновенные: яркие, большие, светло-серые, почти хрустальные.

– Привет, – пробормотала она без восторга.

– Ты почему опаздываешь? – строго спросила Настя. – Мы тебя целый час ждем.

– Зачем? – Девчонка вытащила навороченный сотовый, проверила время. – Вообще-то я опаздываю. Там жуткая пробка, поэтому я на метро решила поехать.

– Ты получила мою эсэмэску? – спросила Настя. – Мы же договорились встретиться.

– Но я сегодня не могу, – протянула девчонка. – У меня через полчаса хореографическая пластика.

На щеках Насти вспыхнули два пятна. Она уже почти открыла рот, и Мик решил, что сейчас на Еву низвергнется поток ругательств.

– Это Мик! – вдруг выпалила Настя, показывая на него рукой. – Он видел дракона!

Это прозвучало совсем по-идиотски. Мик чуть не застонал от злости. В присутствии этой гламурной красавицы легенда о Наблюдателях казалась особенно сказочной. Даже нелепой.

Ева подняла аккуратные черные брови.

– Правда? Поздравляю. – Она повернулась к Насте: – Извини, пожалуйста, но мне надо идти. Мой тьютор будет в ярости, если я опоздаю. Ок?

– Никаких ок. – Настя прегородила Еве дорогу. – Ты никуда не пойдешь. Мы должны все обсудить.

– Я сейчас не могу. – Ева занервничала. – У меня занятие. Танцы. Давай в другой раз. Пожалуйста!

– Ты все забыла? Помнишь трещину? Я же тебе объяснила! – Настя чуть не плакала. – Теперь мы все в сборе. Мик видел дракона, а это значит, что ход открыт, и нам пора действовать!

В хрустальных глазах Евы заметалась паника. Мик перехватил руку Насти:

– Не надо. Пусть идет.

– Конечно! – закивала Ева. – Я все помню, честно-пречестно. Давайте завтра пересечемся.

Она с надеждой посмотрела на Мика, и его сердце екнуло. Если она так будет на него смотреть, он всех драконов голыми руками переловит.

Вот только она с ними не пойдет и смотреть на него не будет. У нее же танцы.

– Я не могу поверить, что ты променяешь нашу миссию на какие-то танцульки! – воскликнула Настя.

– Это не танцульки! – возразила Ева. Она покраснела от возмущения и стала еще красивее. – Там, между прочим, преподает солист Лондонского Королевского балета, ясно тебе?

– Хоть Большого театра! – фыркнула Настя. – Это неважно!

Ева встряхнула волосами – королева, гордая и злая. Настя сжала кулаки и подступила ближе – сорванец-задира. Мик вздохнул поглубже и шагнул между девчонками.

– Спокойно, – сказал он. – Мы не будем ругаться. Настя, остынь.

Настя хмыкнула и отвернулась.

– А ты… – Мик не мог заставить себя посмотреть Еве в глаза и поэтому уставился куда-то в район подбородка. – Ты не могла бы встретиться с нами завтра? Нам действительно нужно многое обсудить.

– Завтра? – задумалась Ева. – Нет, завтра никак. У меня театральная студия. Будем распределять роли для новой постановки. Так что я должна быть.

– Послезавтра?

– Можно… – неуверенно кивнула Ева и вдруг округлила глаза. – Нет, послезавтра исключено. Приезжает американская топ-модель, будет проводить мастер-класс. Мне мама достала инвайт, это шанс из миллиона, я его не пропущу.

Настя отчетливо фыркнула, но Мик намеренно не обратил на это внимания.

– Скажи, когда ты можешь?

Ева подняла глазищи к потолку и задумалась. Надолго.

– У меня столько всего, – вздохнула она. – Я очень хотела бы с вами все обсудить. Это так интересно. Правда! Но я жутко занята. Знаете что? Вы все обсудите, а мне потом мейл напишите, ок?

Настя скривилась.

– Если бы у меня сейчас не было занятия, я бы с вами осталась! – обиделась Ева. – Но я правда занята.

И тут в ее рюкзаке сладко запел Джастин Бибер.

Ева выхватила телефон.

– Слушаю. Угу… Да? Ой, какая жалость. Спасибо… – Она сунула сотовый обратно в рюкзак и кисло произнесла: – Это из студии. Занятия не будет. Наш тьютор только что сломал ногу.

– Значит, у тебя есть сейчас время? – просияла Настя.

Ева пожала плечами:

– Получается, что есть.

Они вышли из метро и устроились в парке. Ева настаивала, чтобы они прошли подальше – «там за углом есть чудесное маленькое кафе». Но Мик и Настя наотрез отказались. Можно себе представить, что там за кафе. У Мика с собой было мало денег. А у Насти, наверное, и того меньше.

– Его зовут Артем Григорьев. В прошлом году он занял первое место на городской олимпиаде по физике. – Настя прищурилась, вспоминая. – Нет, больше ничего не знаю.

– Уже кое-что. – Ева поднесла свой телефон к губам и нежно выдохнула:

– Дэд.

Включился автонабор номера. Ева приложила телефон к уху.

– Папочка, у меня к тебе просьба, – защебетала она, – мне нужен адрес одного мальчика… Нет, не влюбилась. По делу. Правда.

Она быстро назвала данные Артема и отключилась.

– Теперь ждем.

– Кто у тебя отец? – с интересом спросил Мик. – Полицейский?

– Нет, – сказала Ева. – Он банкир. Но в полиции у него есть друзья. Через час у нас будет адрес вашего Артема.

Ева ошиблась в одном: отец перезвонил ей через полчаса и продиктовал адрес.

Всю дорогу до Ленинского проспекта Настя и Мик молчали. Зато Ева тараторила за троих и перестала говорить о себе, только когда они выбрались из метро.

– Куда теперь? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Туда. Наверное. – Настя махнула на ряд домов, возвышавшихся на противоположной стороне улицы.

Красивая новая высотка была окружена забором. Ребята успешно проскользнули мимо охранника в будке, дремавшего с открытыми глазами. С входной дверью им тоже повезло: из подъезда как раз выходил мужчина.

– Вы к кому? – спросил он неприветливо, когда Настя схватилась за дверь, не давая ей закрыться.

– В гости, – сверкнула улыбкой Ева.

Мужчина немедленно забыл о бдительности и даже подержал для них дверь.

Лифт был чистый и современный, совсем не такой, как в доме Насти. На стенке висело круглое зеркало, и Ева тут же стала поправлять безупречные черные пряди. Настя хмурилась и барабанила пальцами по дверце. Мик смотрел себе под ноги и думал, что трудно найти более непохожих людей, чем они трое. Разве они годятся на то, чтобы делать что-то вместе?

Перед дверью с золотистой табличкой «115» Мик, Настя и Ева застыли в молчании.

– А если его нет дома? – вдруг сказала Ева.

– Надо было думать об этом раньше! – огрызнулась Настя.

– Это ты сказала, что мы обязательно должны ехать.

– А у тебя только сегодня свободный вечер!

– Вам не надоело? – спросил Мик. – Давайте сначала убедимся, что его нет, а потом будем ругаться.

– Ноу проблем. – Ева нажала на звонок.

Настя встала перед дверью и глубоко вздохнула. Им открыли через минуту. На пороге стоял худенький мальчик с довольно длинными темными волосами. Он был почти такой же высокий, как Ева. В руках он держал планшетный компьютер и что-то внимательно на нем изучал.

– Привет, – сказала Настя. – Помнишь меня?

Мальчик поднял голову и чуть не уронил планшет.

– Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? – нахмурился он.

– Ты не пришел на встречу, – сказала Настя.

– Раз не пришел, значит, не хотел. Неужели не понятно?

– Ты должен нас выслушать!

– Вас? – Он обвел насмешливым взглядом Еву и Мика. – Уже сколотила группу поддержки? Поздравляю.

– Мы не группа поддержки! – обиделась Ева.

– Хотя бы выслушай ее, – сказал Мик.

– Я уже слушал, – отрезал Артем. Его темные глаза почернели от злости. – Больше не хочу. И вот что я вам скажу. Никакого знака я не видел. Никаких Наблюдателей нет. Все это чушь и бред.

Он захлопнул дверь. Настя едва успела отскочить, чтобы ее не зашибло. Разозленный, Мик кинулся к двери и крикнул изо всех сил:

– Это не чушь! Я видел дракона!

Он долбанул по двери ногой.

– Поехали отсюда.

Мик повернулся к девчонкам. Ева кивнула. Но Настя стиснула губы и снова нажала на звонок.

– С ума сошла? – возмутился Мик. – Ты не поняла? Ему ничего не надо!

– Это ты не понял! – прошипела Настя. – Артем нам нужен! Нас должно быть четверо, ясно?

Мик посмотрел на Еву. Она подняла глаза к потолку и слегка пожала плечами – разбирайся сам.

– Почему четверо?

– Потому что в первый раз четверо Наблюдателей запечатали ход. И сейчас нас должно быть четверо, иначе ничего не получится!

Она снова нажала на звонок. Мик схватил Настю за плечи и развернул к себе.

– С чего ты решила, что он с нами? Он сказал, что ничего не видел!

Настя оттолкнула Мика:

– Потому что все сходится! Мы та самая четверка. Хранитель, Чужак, Дух Хрустального Озера и Мудрец. – Она чуть не плакала. – Я сохранила легенду о Наблюдателях, поэтому я – Хранитель. Ты приехал из Америки, ты – Чужак. Ева – Дух Хрустального Озера.

– Почему? – удивилась Ева.

– Глаза! – выпалил Мик и тут же смутился: – У тебя глаза… как будто хрустальные…

– Серьезно? – Ева чуть улыбнулась.

– Можно и так сказать, – кивнула Настя и с усмешкой покосилась на Мика. – Артем – Мудрец.

– С чего ты решила? – нахмурился Мик. Ему такое распределение ролей совсем не нравилось: «мудрец» звучало гораздо лучше «чужака».

– Потому что я знаю! – рявкнула Настя. – Ты что, не можешь мне просто поверить?

– А ты не можешь говорить тише? – раздался вдруг голос Артема. – Все соседи сбегутся.

Мик и Настя одновременно повернулись. В пылу ссоры они не услышали, как дверь снова открылась. Артем прислонился к косяку и внимательно на них смотрел.

– Ты правда видел дракона? – спросил он Мика недоверчиво.

– Да.

– Без дураков?

Мик молча усмехнулся. Он не собирается ничего никому доказывать. Хватит того, что он сам себе верит с трудом.

– Ты нам нужен, Артем! – воскликнула Настя с чувством. – Сколько раз я должна это повторять?

– Это я вам нужен, а не вы мне, – возразил он. – Я ничего не видел, я не в теме. Почему я должен в этом участвовать?

Настя усмехнулась:

– Потому что тебе интересно.

На секунду Мик подумал, что Артем сейчас снова закроет дверь. Но он распахнул ее пошире и недовольно буркнул:

– Ладно. Проходите.

Сияющая Настя первой шагнула в квартиру.

В прихожей было просторно и красиво. Ничего лишнего: шкаф спрятан за зеркальными дверцами в стенном проеме, низенькая кушетка с резными ножками прикрывала ящик для обуви. Мик обратил внимание на большую картину, которая украшала кремовую стену. Разноцветные кляксы и полоски образовали причудливый узор. Из хаоса проступали фигурки: то птица, то тигр, то драконья морда… Мик поежился.

– Это папа рисует, – сказал Артем с гордостью. – В свободное время.

– Темочка, кто пришел? – В прихожую вышла невысокая пухлая женщина в очках. На ней были надеты брюки и свитер, а голос звучал невероятно мягко.

– Это мои… друзья, – неохотно сказал Артем.

– Здравствуйте, ребята, – проворковала она. – Вы, наверное, проголодались?

– Мам, ничего не надо, – буркнул Артем.

Мику захотелось его пнуть. От еды он бы точно не отказался.

– Мы бы чайку выпили, – сказала Настя.

– Очень хорошо, – обрадовалась женщина. – Сейчас принесу.

Комната Артема была последней по коридору. В контрастных черно-белых тонах, с крутой видеоаппаратурой, громадным монитором на столе у окна. На комнату простого школьника она совсем не походила. Стену над столом украшали несколько плакатов: строение Вселенной, зарождение жизни на Земле, эволюция человека. В углу за дверью, между полом и потолком, был закреплен современный спортивный комплекс со скамьей, под которую небрежно засунули гантели. Сколько они весили, Мик не мог сказать. Зато с первого взгляда понял, что ему их точно не поднять.

В углу напротив комплекса стоял синтезатор. «Он еще и играет», – подумал Мик, совсем расстроившись. Физик, спортсмен, музыкант… Что дальше? Ах да, Мудрец.

Мик уселся на скамью, чувствуя себя серым и незаметным.

– Как у тебя мило, – пробормотала Ева, усаживаясь на диван в черно-белую клетку.

– Спасибо, – буркнул Артем.

Он присел на край стола. Настя осталась на середине комнаты.

– Это Мик. – Она махнула рукой в его сторону. – А это Ева.

Артем деловито кивнул.

– Прежде чем я окончательно решу, что я с вами, давайте кое-что уточним. Мне нужны все факты. – Артем взял со стола планшет и провел по нему пальцами. – Я тут подготовил вопросы…

«И правда Мудрец, – хмуро подумал Мик, наблюдая, как Артем и Настя, усевшись рядом на столе, обсуждают легенду о Наблюдателях. – Подготовился, вопросы составил. Мне это и в голову не пришло. Еве тоже».

Еву, правда, поведение Артема не угнетало. Она с интересом разглядывала переплетение черно-белых линий на шторах и, на первый взгляд, чувствовала себя прекрасно.

– Темочка, открой мне дверь! – послышался сдобный голос его матери из коридора.

Артем скривился, но молча встал и открыл дверь. Мама внесла большой поднос с чашками и двумя тарелками. На тарелках красовались горы бутербродов. Мик мысленно ей зааплодировал: у мамы Артема было правильное представление о «попить чайку».

– Большое спасибо, – сказала Настя. Даже у Евы при виде бутербродов заблестели глаза.

Когда мама Артема вышла, они втроем устроились вокруг стола и накинулись на еду. Артем пересел с планшетом на диван и продолжил расспросы.

– В принципе мне все понятно, – наконец проговорил он. – Кроме одного. Почему именно мы должны заниматься спасением мира?

Мик фыркнул, Ева закатила глаза, а Настя свирепо развернулась к Артему.

– О чем мы только что говорили? Потому что мы – наследники древнего…

– Это я понял. – Артем вскинул руку, останавливая поток Настиного красноречия. – Но согласитесь, Наблюдателей на Земле должно быть гораздо больше. Наши родители, в конце концов, тоже Наблюдатели. Почему действовать должны мы, а не они? К примеру. Или кто-то еще.

Мик задумался. В словах Артема был смысл. Не берут ли они на себя слишком много?

– Точно, – поддержала его Ева. – Мой папа в два счета со всем разобрался бы.

– В легенде сказано, что, когда придет час, все четверо соберутся вместе и снова бросят вызов магии, – сказала Настя. – И что они должны оставить сомнения и встать на защиту мира. Потому что, кроме них, никого нет.

Артем нахмурился. Ева испуганно захлопала ресницами. Мик поежился. Встать на защиту мира – не чересчур ли?

– Но что мы можем сделать? – пролепетала Ева. – Мы еще в школе учимся. Как мы должны действовать?

– Хороший вопрос, – согласился Артем. – Нам нужен план действий. Где искать этот ход между мирами, как его запечатывать? Или все это есть в Интернете?

Ева хихикнула, Мик тоже.

– В Интернете ничего нет, – отрезала Настя. – Зато есть в сундуке моей бабушки. Моя семья очень долго собирала информацию о Наблюдателях. Она вся хранится на даче у папиной сестры. Она не Наблюдатель, ей дача просто досталась по наследству от бабушки. Нам нужно все прочитать и сделать так, как написано.

– Отлично, – кивнул Мик и взял очередной бутерброд.

– Это упрощает дело, – согласился Артем. – Когда тетя сможет отдать тебе бумаги?

Настя замялась.

– Мы с тетей Юлей поссорились. То есть не я, а папа и мама. Еще три года назад. С тех пор мы ни разу не виделись.

– Здрасте, – фыркнул Артем. – Тогда откуда ты знаешь, что бумаги еще там? Она могла сто раз их выкинуть.

– Вы не знаете тетю Юлю, – хихикнула Настя. – У нее бзик. Она никогда ничего не выкидывает. Я уверена, что сундук до сих пор стоит на чердаке. Мы приедем и заберем бумаги.

– Если твоя тетя будет не против, – сказал Мик, – давайте съездим.

Настя состроила рожицу.

– Что опять? – нахмурился Мик.

– Я не буду ни о чем просить тетю Юлю. Она и не отдаст. Скажет, ей самой нужно, или еще что-нибудь придумает. Они с папой из-за этого и поссорились. Страшная жадюга!

– Тогда как мы достанем эти бумаги? – спросил Артем недовольно. – Вскроем дом и украдем?

– Да, – безмятежно улыбнулась Настя. – Только вскрывать ничего не надо. У меня есть ключи.

Они договорились поехать на дачу завтра.

– Пока нет снега, тетя Юля туда каждые выходные ездит, – сказала Настя. – На рабочей неделе ее там не бывает.

– Но ты все равно проверь. Позвони и повесь трубку, – настаивал Артем. – Чтобы отработать все варианты.

Он вышел на улицу проводить их до метро. Точнее, проводить Мика и Настю. Потому что за Евой прикатил папин «мерседес» с тонированными стеклами. Ева предложила подбросить их, но Настя решительно отказалась:

– На метро мы доедем быстрее.

Мик был бы не против прокатиться в машине, да еще с Евой, но бросать Настю одну было некрасиво. Теперь он с грустью наблюдал, как Ева грациозно вышагивает к красивой машине, вполуха слушая спор Артема и Насти.

Вдруг раздался страшный грохот. В окнах зазвенели стекла, земля затряслась. Ева едва устояла на каблуках. Мик, стоявший на бордюре, потерял равновесие и шлепнулся на землю. Артем звучно выдохнул и схватился за фонарный столб. Настя пролетела вперед, но на ногах удержалась.

– Что такое… – начал Артем.

– Смотрите! – закричала Настя, показывая на небо.

Желудок Мика сжался в тугой комок. Неужели снова дракон? Вот что он точно не хотел бы видеть. Но по небу мчался огненный шар. Снова грохнуло – уже чуть тише. Шар сияющей звездой пронесся по дуге и исчез за высотками вдали.

– Класс! – выдохнул Артем, убирая телефон. Он единственный сориентировался и снял полет шара на камеру. – Метеорит, наверное. Надо быстрее разместить ролик на Ютубе.

– Это не метеорит, – сдавленно проговорила Настя.

– Хорошо, – рассеянно согласился Артем, занимаясь телефоном. – НЛО даже круче.

– И не НЛО! – выкрикнула Настя. – Посмотрите вокруг!

Мик понимал, о чем она говорит. Все было точно так же, как утром на стадионе. Мир перевернулся, но никто, кроме них, этого не видел. Шли две мамочки с колясками, увлеченно болтали старушки. Шагал мужчина с большим портфелем, другой орал по телефону и энергично размахивал руками. Машины осторожно пробирались между домами. Вдали гудел проспект. Обычный городской вечер.

Мирную картинку нарушала лишь Ева, которая согнулась в три погибели и закрыла уши руками. К ней бросился шофер из «мерседеса», плотный коренастый мужчина средних лет. Мик не слышал, что он говорит, но по выражению его лица было ясно: он очень удивлен и, как минимум, подозревает, что Еву скрутил приступ аппендицита.

– Это сто процентов не метеорит, – подтвердил Мик, вставая. – И не летающая тарелка.

– Ева, ты в порядке? – крикнула Настя.

Ева повернулась и, обогнув шофера, бегом припустила к ним.

– Вы это тоже видели? Кошмар!

– Что это было? – растерянно спросил Артем.

– Ты же снимал, – сказал Мик. – Посмотри.

Артем склонился к телефону. Мик заглянул ему через плечо. Ева и Настя подошли ближе. Артем включил только что сделанное видео. На экране появился кусок неба с высотками и деревьями, безмятежный и тихий. Огненного шара словно не было и в помине.

– Но я снимал, – прошептал Артем. – Я точно знаю, что снимал.

– Я тебе говорила, что знак будет, – сказала Настя.

– Значит, это оно… – пробормотала потрясенная Ева.

– Не оно, а она, – поправила Настя. – Магия.

Торжественный голос Насти звенел в ушах Мика, даже когда он поднимался по лестнице в своем доме. Одно дело – увидеть дракона на стадионе и совсем другое, когда рядом находились друзья. Огненный шар напугал их до смерти, но он же придал им уверенности и решимости. То, что до сих пор казалось старинной сказкой и Настиной выдумкой, обрело реальные черты.

Мик вытащил ключ, вставил его в замочную скважину. Не верится, что сегодня утром он шел в школу, не зная ни о драконах, ни о Наблюдателях, ни о Еве с Артемом. За один день его жизнь полностью изменилась. Школа, неприготовленные уроки, угрозы братьев Кондратьевых больше не имели значения.

Мик повернул ключ и открыл дверь. В коридоре горел свет. Отец стоял посередине, уперев руки в бока.

– Ты в курсе, который час? – ледяным тоном спросил он.

Мик посмотрел на часы: половина одиннадцатого. Неплохо. Он и не рассчитывал прийти домой раньше. После появления шара они не могли расстаться – целый час разговаривали около дома Артема.

– Я собирался обзванивать морги, – сказал отец.

– Пап, все в порядке, – Мик попытался улыбнуться. – Я с друзьями задержался.

– С какими друзьями? Ты о чем думал? Я понятия не имею, где ты, с кем ты, что делаешь. А на улице ночь!

Мик почувствовал запоздалый укол совести. Отец прав, он слишком увлекся и совсем забыл о времени.

– Прости, пап, – глухо выговорил Мик. – Я больше не буду.

Отец грустно улыбнулся:

– Как в детском саду. Смотри, Дима. Я на тебя рассчитываю.

– Конечно, пап, – с облегчением выдохнул Мик. – Такое больше не повторится. Вот если бы у меня был сотовый…

Отец покачал головой:

– Пока не получается, сын. Сам знаешь, с деньгами не очень. Но, как только, так сразу. – Отец прижал Мика к себе, взъерошил его волосы. – Я тебе доверяю, Дима. Не подведи меня.

Мик счастливо улыбнулся. Классный у него все-таки отец. Другой на его месте и слушать ничего не стал бы. Разорался бы, посадил его под домашний арест. А отец ничего, отнесся с пониманием. Мама, наверное, впала бы в истерику… Но думать о маме было слишком больно, и Мик не стал думать.

– Я обещаю, что, как только у меня появится телефон, буду всегда тебя предупреждать, – торжественно сказал он.

Отец рассмеялся:

– Слабое утешение, но спасибо и на этом. Есть хочешь?

В животе у Мика заурчало. Настин суп и бутерброды Артема казались вчерашним днем.

– Сейчас мы тебя накормим. – Отец пошел на кухню. – Я купил сосиски.

Мик раздевался и слушал, как отец шуршит на кухне. Он вспоминал все, что произошло с ним сегодня. Сначала дракон, потом огненный шар. Настина легенда, знакомство с Артемом и Евой. Его переполняло желание поделиться с кем-то взрослым и разумным, кто не был с ними и способен рассуждать здраво.

Переодевшись, Мик зашел на кухню:

– Пап, ты веришь в галлюцинации?

Мик не сомневался в способности отца рассуждать здраво, но решил не вываливать на него сразу всю правду, а ограничиться более безобидными вещами. Вроде галлюцинации.

Отец выглянул из-за дверцы холодильника:

– Это не вопрос веришь/не веришь, а научно доказанный факт. Или ты сомневаешься?

– Нет, я в другом смысле, – замотал головой Мик. – В коллективные галлюцинации. Когда люди видят одно и то же.

– Под воздействием определенных… гм… средств. Да, это возможно. – Отец закрыл холодильник и, распечатывая пакет сосисок, с тревогой посмотрел на Мика. – Ты не хочешь рассказать подробнее?

– А если без всяких средств? Такое возможно? Чтобы четверо видели одно и то же?

Сосиски звучно шлепнулись на пол. Отцовское лицо стало белее кафеля на стенах.

– Пап, что с тобой? – Мик кинулся к нему, но отец решительно его отстранил.

– Вас было четверо? – Голос отца звучал страшно и сипло. – Что вы видели?

– Н-ничего особенного, – проговорил Мик, заикаясь. – Я так, теоретически.

– Я запрещаю тебе общаться с этими ребятами! – отчеканил отец и наклонился за сосисками.

Это было настолько неожиданно и несправедливо, что Мик раскрыл рот:

– Пап, при чем тут ребята? Они нормальные.

– Ты меня не слышал? – Отец повернулся к шкафчику и с грохотом выхватил ковш. Из шкафчика посыпались кастрюли и миски, но он даже не попытался собрать их. – Чтобы больше к ним не подходил!

– Они мои друзья, пап. Они хорошие. Хочешь, я вас познакомлю?

Отец не ответил. Мик сделал еще одну попытку:

– У Евы папа банкир, Артем выиграл городскую олимпиаду по физике. А Настя моя одноклассница. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Не помню! – отрезал отец.

– Ну как же, пап? Мы с ней еще на английском вместе сидим. Настя Волкова…

Руки отца дрогнули, и вода из ковша, который он держал, выплеснулась на горелку.

– Я запрещаю тебе общаться с ними, ясно? – выкрикнул он. – Ты обязан меня слушаться! Я тебя не затем привез в Москву, чтобы ты шатался непонятно с кем и влипал в истории! Неизвестно, чем вы вообще занимаетесь! Мне еще этих проблем не хватало! Галлюцинации у них!

На щеках отца краснели пятна. Он говорил с возмущением и, размахивая кухонной тряпкой, пытался вытереть воду на плите рукавом своего свитера. Мик никогда не видел его таким: отец всегда был спокойным и выдержанным. Мама могла вспылить, взорваться, накричать, а отец никогда не терял контроль над собой и всегда разряжал обстановку добродушными шуточками.

– …если узнаю, что ты с ними встречаешься, я тебя отсюда увезу, понял? – бушевал отец.

– Я пошел к себе! – выпалил Мик. – Есть не буду!

Он выскочил из кухни, сорвав злость на бедной двери. Она с такой силой захлопнулась, что с потолка посыпались хлопья побелки. Мику было все равно. Пусть эта убогая квартирка развалится, как и его жизнь. Он уже потерял маму. Что он будет делать, если потеряет и отца?

Глава 6 Дача тети Юли

Они решили встретиться на Ярославском вокзале ровно в три. У Мика с Настей было семь уроков, и они едва успевали вовремя. Здравое предложение Мика прогулять биологию Настя отвергла наотрез:

– Если Тимошка узнает, она нас убьет.

И, в свою очередь, предложила отпроситься по-честному:

– Я скажу, что мне нужно сидеть с карапузами.

– А что скажу я? – не согласился Мик. – Давай позвоним ребятам и договоримся на четыре.

– Нам еще полтора часа на электричке ехать, – напомнила Настя. – Или ты хочешь, чтобы мы полезли в дом ночью и нас приняли за грабителей?

Мик не хотел. Если бы разобраться с учителями было так же просто, как с отцом! Ему он оставил на холодильнике записку, что после уроков пойдет на день рождения к однокласснику. Но для биологички вечеринка вряд ли будет серьезным поводом отпустить их с урока.

– Ладно, – вздохнула Настя. – Отсидим биологию и помчимся. Если повезет, успеем вовремя.

Но за десять минут до звонка в кабинет биологии вошла Мария Тимофеевна. Достаточно было взглянуть на нее, чтобы понять: случилось что-то из ряда вон выходящее. Ее глаза метали молнии. Казалось, что даже бусы вот-вот заискрятся от гнева.

Не взглянув на молодую тощую биологичку, она скомандовала:

– Репин, на выход. Ты мне нужен.

Потом, спохватившись, добавила:

– Извините, Наталья Михайловна. Срочное дело.

Биологичка закивала, как китайский болванчик. Мик испуганно посмотрел на Настю. Неужели Тимошка что-то пронюхала? Но как? Настя еле заметно постучала по циферблату своих часов. Мик кивнул. Конечно, он помнит о времени и постарается удрать от Тимошки как можно скорее. Если это будет в человеческих силах.

Он сложил вещи в рюкзак и поплелся к выходу.

Пока они шли по коридору, Мария Тимофеевна молчала. Мик не торопился задавать вопросы: общаясь с Тимошкой, чем больше молчишь, тем безопаснее.

Она привела его в свой кабинет. Там сидели двое. Девчонка с тонкими косичками, совсем маленькая, лет десяти. И секретарь Катя с красными глазами и распухшим носом.

– Здрасте, – сказал Мик с удивлением.

Катя только всхлипнула в ответ. Маленькая девчонка посмотрела на него с испугом и тоже ничего не сказала.

– Садись, Репин, – произнесла Мария Тимофеевна свирепо.

Мик присел за первую парту, не выпуская из рук рюкзак.

– Вчера у нас кое-что случилось. Кое-что очень неприятное, – продолжила Мария Тимофеевна. – Из сумки Катерины Сергеевны пропал дорогой ноутбук.

– Мне папа на день рождения подарил, – по-детски всхлипнула Катя и, некрасиво сморщившись, заревела.

Мику было жаль ее, но он не мог понять, при чем тут он.

– На третьем уроке ноутбук еще лежал в сумке. Катерина Сергеевна его видела. После седьмого урока она ушла домой, а вечером обнаружила, что ноутбука в сумке нет. Весь день сумка находилась в учительской. В учительской, – повторила Мария Тимофеевна с нажимом. – Ты ничего не хочешь рассказать нам, Репин?

Она нависла над ним как гора. Мик невольно втянул голову в плечи. В глазах Тимошки бушевала ярость. Она обвиняла без слов, и даже невинный младенец в ее присутствии почувствовал бы себя преступником.

– Я… я не знаю, – пробормотал Мик.

– Твои предположения? Когда он мог пропасть?

– Не знаю! – выпалил Мик. – Может, в автобусе вытащили. Или в метро!

– Я живу в соседнем доме, – всхлипнула Катя. – Я не езжу в транспорте.

– Ноутбук вытащили в школе, – грозно сказала Мария Тимофеевна.

Она не сводила с Мика глаз. Холодея от страха, он понял, что она все знает.

– Я жду, Репин.

Она ждала признания, но ему было не в чем признаваться. Почти не в чем. В любом случае, к ноутбуку это не имело отношения.

– Я ничего не знаю, – твердо сказал Мик. – Мне очень жаль.

– А я думаю, что знаешь. – Мария Тимофеевна отошла к доске, и Мику сразу стало легче дышать. – Ты был в учительской на седьмом уроке!

– Нет…

– Не ври! – рявкнула Тимошка. – Ксюша видела, как ты выходил из учительской со звонком.

Она показала на маленькую девчонку. Мик лихорадочно соображал. Сказать правду? Но то, что он хотел вскрыть электронный журнал своего класса, не снимет с него подозрения в краже. Скорее ухудшит его положение. Наверняка в глазах Тимошки взлом журнала не многим лучше кражи. Если не хуже.

– Мы ждем, Репин, – сказала она. – Что ты делал в учительской?

Мик вскочил со стула. Сейчас важнее всего побыстрее вырваться из кабинета. Он сочинит что угодно, лишь бы от него отстали.

– Не брал я ваш ноутбук! Меня в учительскую послала Анна Андреевна, за контурными картами! В учительской никого не было. Я забрал карты и ушел.

Маленькая девчонка испуганно вжалась в спинку, зато Катя улыбнулась сквозь слезы.

– Не кричи, пожалуйста, – поморщилась Мария Тимофеевна. – Тебя никто не обвиняет.

Мик вытаращил глаза. Никто не обвиняет? Тогда зачем его притащили сюда и допрашивают при свидетелях как преступника?

– Мы выясняем обстоятельства дела, – продолжила Тимошка. – Кто где был. Кто что видел. Ты уверен, что никого не видел в учительской?

Мик вспомнил про Гингему и физрука. Оба противнее некуда, но вряд ли воры. Поэтому он лучше промолчит.

– Нет. – Мик решительно замотал головой. – Я никого не видел.

Звонок с урока прозвенел, когда Катя и Тимошка обсуждали дальнейшие планы. Мик почти не слушал и понял лишь то, что, если к вечеру ноутбук не найдется, придется заявлять в полицию. Маленькая Ксюша совсем съежилась и не сводила перепуганных глаз с разъяренной Тимошки.

На звонок никто, кроме Мика, не обратил внимания. Он дождался, пока стихнет последняя трель, и встал, надеясь, что здесь в нем больше не нуждаются.

– Я пойду, Мария Тимофеевна? – пробормотал Мик себе под нос и осторожно направился в сторону двери.

Тимошка даже не повернулась:

– Подожди. Я с тобой еще не закончила.

– Мария Тимофеевна, мы же договорились, что Дима тут ни при чем, – сказала Катя и ободряюще улыбнулась Мику.

«Какая она все-таки хорошая, – подумал Мик и сделал еще один шаг к двери. – Прибить надо того, кто взял ее ноутбук».

– Мы еще не закончили, – повторила Мария Тимофеевна сухо, пригвоздив Мика к месту одним взглядом. – Ксюша, ты свободна.

Девочка с косичками шмыгнула мимо Мика к двери. Он с завистью посмотрел ей вслед.

– Пойдемте к директору, Катя, – сказала Мария Тимофеевна. – Ее нужно поставить в известность.

Катя послушно встала.

– А как же я? – не понял Мик. – Можно я тоже пойду?

– Я сказала – нет! – рявкнула Тимошка. – Ты подождешь меня в классе.

– Но звонок уже был! Отпустите меня, пожалуйста, – взмолился Мик.

– У тебя уроки закончились, – напомнила Тимошка. Она подошла к двери и вставила ключ с обратной стороны. – Я закрою дверь, чтобы тебя не побеспокоили.

Чтобы ты не сбежал, понял Мик.

– Не нужно, я никуда не уйду! – выкрикнул он.

Но Тимошка покачала головой:

– Некоторые двери, Дима, лучше всегда держать закрытыми. В моем кабинете точно.

Мик плюхнулся обратно на стул, слишком злой, чтобы соображать. Ему хотелось громить все вокруг, и он долбанул кулаком по парте. Боль в руке немного его отрезвила. Он ничем себе не поможет, если разбомбит кабинет. Только все испортит. А Настя ждет его у школы, и ему нужно попасть к ней как можно скорее.

Мик подошел к окну. Кабинет русского находился на первом этаже, но окна были довольно высоко от земли. По дорожке мимо шли довольные малыши с ранцами и кое-кто из старшеклассников. Свобода была так близко. Первый этаж – не второй.

Мик повернул оконную ручку, стараясь не думать, что с ним сделает Тимошка за побег. Он рванул окно на себя, и оно со скрипом открылось. Мик посмотрел вниз и засомневался: прыгать было высоко. Неважно, какой этаж. Здесь вполне можно переломать себе ноги.

Но Настя придет в ярость, если он не появится. И Еву он сегодня не увидит, если струсит и останется в кабинете Тимошки. Эти мысли придали Мику сил. Он дождался, пока дорожка опустеет, и скинул вниз рюкзак. Потом залез на подоконник и свесил ноги. Нет, для прыжка слишком высоко. Мик вцепился в оконную переборку и слез с подоконника, повиснув на руках. Ощущать под ногами пропасть было страшно. Можно сколько угодно говорить себе, что пропасть неглубокая. Он просто не мог заставить себя разжать пальцы.

– Мама, что делает этот мальчик? – вдруг раздался детский голос.

От неожиданности Мик отпустил руки и кулем свалился вниз. Правая нога сложилась под ним, и Мик застонал от боли.

– Идем, сынок, – недовольно сказала женщина. – Этот мальчик хулиган.

Мик задрал голову и увидел, как по дорожке удаляются женщина и маленький ребенок. Мальчишка крутил головой, чтобы посмотреть на Мика еще раз, но мать упорно тянула его за собой.

«Хорошо, тревогу не подняли», – подумал Мик, вставая. В правой ноге пульсировала боль, но Мик старался не обращать на нее внимания, надеясь, что это просто ушиб и скоро все пройдет. Он подобрал рюкзак и захромал прочь.

Когда Мик пришел ко входу, бледная и злая Настя уже ждала его.

– Где тебя носит? Я уже хотела идти одна!

– Пойдем скорее, – пробормотал Мик. Он схватил Настю за руку и потянул к воротам. – По дороге расскажу.

Ева и Артем ждали их на платформе у последнего вагона. Мик издалека заметил их. Они о чем-то говорили, Ева смеялась. Мик невольно ускорил шаг. Почему сегодня все так глупо складывается? Если бы они с Настей пришли раньше Артема, Ева сейчас разговаривала бы с ним. И смеялась бы над его шутками.

Мик так замечтался, что чуть не прошел мимо турникета.

– Стой! – Настя вовремя вцепилась в его локоть. – Держи билет.

Мик сунул билет в щель турникета и прошел на платформу.

Электричка стояла на путях. Ребята нырнули в последний вагон и устроились на скамье поближе к выходу.

– Здесь ужасно. – Ева недовольно сморщилась, оглядывая запыленные окна и деревянные лавки.

– Зато быстро доедем, – сказал Артем. – Потерпишь.

Ева надулась и отвернулась к окну. У Мика сразу улучшилось настроение. Вагон и правда был так себе, зато они вчетвером отправлялись в неизвестность, навстречу приключениям.

Правда, ничего веселого в этом путешествии пока не было. Полтора часа в электричке тянулись очень долго. Артем уткнулся в свой смартфон, Ева надела наушники, сделала звук погромче, закрыла глаза и притворилась, что она на концерте Джастина Бибера, а не в подмосковной электричке. Но хуже всех была Настя, полтора часа перечислявшая ужасы, которые Тимошка обрушит на Мика за побег.

Только когда они вышли из электрички, Артем убрал смартфон, Ева – наушники, а Настя наконец вспомнила, куда и зачем они едут.

– Я проверила, тети Юли на даче сейчас нет, – рассказывала Настя, когда они топали по лесу к дачному поселку.

Листья шуршали под ногами, воздух приятно пах жухлой травой и осенним спокойствием.

– Я им вчера домой позвонила, – продолжала Настя. – Тетя Юля подняла трубку, я ее сразу узнала…

– Ты ключи взяла? – перебил Артем.

– Конечно. – Настя похлопала себя по карману куртки.

– А если они потом поймут, что ты приходила? Тебе ничего не будет? – спросила Ева. Она ковыляла сзади на тонких каблучках, которые совсем не годились для прогулок по лесу.

– Как они поймут? – удивилась Настя.

– Посмотрят запись с камеры. Или сигнализация сработает. – Ева остановилась. – Там ведь и охрана, наверное, есть.

Мик, Настя и Артем переглянулись и дружно расхохотались.

– Что такое? – обиженно пробормотала Ева. – Я просто прикидываю все варианты. Мы должны быть готовы ко всему.

– Тогда ты, в первую очередь, должна была надеть кроссовки, – безжалостно сказал Артем.

Настя снова хихикнула, и даже Мик отвернулся, чтобы скрыть улыбку. В короткой юбке и модных сапожках Ева походила на модель. Но совсем не на человека, готового ко всему.

– Терпеть не могу кроссовки, – нахмурилась Ева. – И ничего смешного в моих словах нет.

– Извини, – сказала Настя. – Но там обычная дача. Без камер и охранников. Мы откроем дверь ключом, заберем дневники и спокойно уйдем.

Однако все оказалось не так просто, как обещала Настя. Дачный поселок в самом деле был обычный, с двухэтажными домиками на небольших ровных участках земли. Поселок был обнесен забором из мелкой металлической сетки. Вход в него преграждали ворота, к которым вела дорога, вся в ямах и грязи. На воротах висел амбарный замок, рядом была маленькая открытая калитка.

В самом поселке, справа от ворот, возвышалась водонапорная башня, а прямо перед ней ютился маленький домик. Хлипкая постройка, темно-коричневая от старости и грязи. От краски на стенах остались редкие бурые лоскуты. Доски в основании кое-где подгнили. Казалось, пни домик – и он развалится. Собачья конура, стоявшая рядом, и то выглядела крепче и красивее.

Несмотря на заброшенный вид домика, в нем явно кто-то жил. Под навесом у крыльца стояли грабли и лопата, валялись здоровенные сапоги.

Настя вдруг замедлила шаг.

– В чем дело? – насторожился Мик.

Она не сводила глаз с домика и не ответила.

– Вы идете или нет? – раздраженно спросил Артем, успевший уйти вперед.

– Подожди секунду, – пробормотала Настя, не двигаясь с места.

В поселке вдруг отчаянно залаяла собака. Мик увидел, что из конуры выскочил громадный лохматый пес. Он тоже засек их и с отчаянным лаем кинулся на ворота, будто пытаясь снести. Ворота качнулись.

– Бежим! – взвизгнула Настя и кинулась в лес.

Паника заразила всех. И Мик с больной ногой, и Ева на каблуках, и Артем без лишних вопросов побежали за Настей.

Она остановилась, только когда деревья надежно скрыли их от ворот поселка.

– Что это было? – выдохнул Мик.

– Ты боишься собак? – хмыкнул Артем.

Настя покачала головой:

– Это не просто собака. Это Шарик.

В голосе Насти было столько страха, что никто не засмеялся.

– Собака местного сторожа. – Настю передернуло. – Она кидается на всех подряд. А ее хозяин еще хуже.

– Я же говорила, здесь есть охрана, – заметила довольная Ева.

– Сторож ничего нам не сделает, – твердо сказал Артем.

– Он нас ни за что не пропустит, – возразила Настя. – Я надеялась, что он тут больше не работает. Три года прошло.

– Ты покажешь ключи и скажешь, что мы приехали по поручению твоей тети, – предложил Артем.

Настя вздохнула:

– Не сработает. Это жуткий человек. Его здесь все боятся. Он не пустит нас без взрослых.

– Можно подумать, что мы дети, – фыркнула Ева. – Не волнуйтесь, малыши. Я беру вашего сторожа на себя.

– Как? – хором спросили Артем и Мик.

Ева лучезарно улыбнулась:

– Обаяние – страшная сила, мальчики. Когда-нибудь вы это поймете.

Она поправила волосы, постучала сапожками по земле, чтобы стряхнуть грязь.

– С ним это не сработает, – предупредила Настя.

– Посмотрим, – самоуверенно сказала Ева.

Она расправила плечи и зашагала по дороге как по подиуму. Конечно, если бы на подиуме были ямы с жидкой грязью, которые надо было обходить.

Через несколько метров Ева развернулась и громко позвала:

– Никто не хочет составить мне компанию?

Она смотрела на Артема, но тот молчал, и какая-то сила толкнула Мика вперед:

– Я пойду.

Если Ева и была разочарована, она этого не показала. Мик подошел к ней, прихрамывая. Он затылком чувствовал взгляды Артема и Насти. Пусть смотрят. Не может он отпустить Еву одну к этому чудовищу. Не может, и все.

– Ты стой и молчи, я сама буду говорить, – инструктировала Ева, пока они шли к воротам. – Кстати, все хотела спросить. Как тебя по-настоящему зовут? Мик – это ведь прозвище?

– Нет, – ответил Мик. – Меня так в Америке звали. Я привык.

– Ты жил в Америке? – оживилась Ева. – Где?

Мик рассказал. Ева смотрела на него с неподдельным интересом, впервые с тех пор, как они познакомились. Мик держал плечи прямо и делал вид, что ее интерес совсем ему не льстит. Получалось плохо, потому что стоило Еве повернуться к нему, как сердце начинало гулко биться в груди.

Когда они подошли к воротам, там не оказалось ни сторожа, ни его собаки. Калитка была завлекательно приоткрыта.

– Как просто, – вздохнула Ева. – Даже неинтересно. Давай позвоним остальным, пусть идут сюда.

Она полезла за телефоном, но Мик остановил ее.

– Подожди, – сказал он. – Давай сначала войдем.

Ева кивнула.

– Не знаю, чего Настя струсила, – проговорила она, открывая калитку. – Тебе не кажется, что она местами перегибает…

Договорить Ева не успела. На этот раз пес выскочил из будки бесшумно и в два прыжка покрыл расстояние до них. Ева взвизгнула и прижалась спиной к забору. Мик рванул на себя калитку. Им бы сделать всего один шаг – и они окажутся в безопасности, по ту сторону ворот. Но пес прыгнул, и Мик едва успел отдернуть руку. Зубы лязгнули в воздухе, Ева завизжала в полный голос, а пес наконец хрипло залаял.

– Ты опять, Шарик? – проскрипел сторож, выходя из домика.

Пес, бешено лая, носился перед Миком и Евой.

– Только не шевелитесь! – крикнул сторож и захромал к ним.

В этом совете они не нуждались. Оскаленная пасть свирепого пса – достаточно серьезная причина не шевелиться и без указаний.

Когда сторож подошел ближе, пес замолчал, но продолжал ходить взад-вперед.

– Кто на этот раз к нам рвется, Шарик?

Сторож посмотрел на Мика и Еву. Он был очень высок и худ. Камуфляжная куртка висела на нем, как на палке. На лице хищно выделялся нос, седые усы нависли над толстыми губами. Глаза маленькие, черные и круглые, как у птицы. У большой и опасной птицы.

– Я вас не знаю, – сказал сторож с угрозой. – Вы кто такие?

Ева пискнула что-то неразборчиво, и это придало Мику сил.

– Мы пришли в гости, – выпалил он.

– Да ты что? – Сторож склонился над Миком и противно осклабился. Один передний зуб у него был из золота. Выглядело это ужасно. – К кому в гости вы намылились?

– К Андреевым! – наобум сказал Мик.

– Правда?

Сторож задумался. Он выпрямился, взял пса за ошейник. На секунду Мик поверил в то, что у него все получилось, сторож сейчас заберет собаку, и они спокойно войдут в поселок.

– Пошли вон отсюда, шантрапа! – рявкнул вдруг сторож. – Чтоб я вас больше не видел!

Пес зарычал. Ева и Мик пулей вылетели из калитки.

– Еще раз вас тут увижу, спущу собаку! – надрывался сторож им вслед, а пес лаял как сумасшедший.

Они добежали до полянки, где их ждали Настя и Артем. Ева повалилась на землю, выбрав местечко почище. Мик согнулся пополам, схватившись за бок, и жадно глотал воздух. Никогда в жизни он так не бегал. Но ни разу в жизни никто не грозил спустить на него собаку. Он даже о ноге забыл, и теперь она мстила ему пронизывающей болью.

– Я вам говорила, – сумрачно произнесла Настя. – Это не человек, а зверь.

– Еще ты говорила, что все будет просто, – напомнил Мик.

– Поехали домой, – сказала Ева. – В следующий раз приедем с моим папой. Он этому сторожу покажет.

– Его собака порвет твоего папу на кусочки, – сказала Настя.

– Не болтай о том, чего не знаешь, – скривилась Ева. – Мой папа сам порвет кого угодно.

– Здесь должен быть другой вход, – сказал Мик. – Мы его найдем. Пойдем вдоль ограды, где-нибудь должна быть лазейка.

– Здесь огромная территория. – Артем смотрел на экран своего смартфона, где была открыта карта. – Видите? Но вот здесь…

Он ткнул пальцем в точку:

– Есть озеро. Оно вплотную прилегает к территории. Местные ребята наверняка ходят купаться.

– Сколько до озера? – спросил Мик.

Артем быстро набрал что-то в телефоне.

– Семьсот двадцать метров.

– Так далеко? – простонала Ева. – У меня ноги отваливаются.

– Хочешь снова попробовать ворота? – фыркнула Настя. – Показывай, где твое озеро, Мудрец.

Артем махнул рукой, и Настя первая шагнула на лесную тропинку. Артем пошел за ней. Ева по-прежнему сидела на земле.

– Семьсот метров – это не так много, – сказал Мик. – Пойдем. Надо довести дело до конца.

Ева вздернула подбородок и отвернулась.

– Озеро по твоей части, – неловко добавил Мик.

– Почему? – удивилась она.

– Ты же Дух Хрустального Озера, помнишь? – сказал он.

Ева хмыкнула. Но Мик видел, что это произвело на нее впечатление.

– Ладно.

Мик протянул Еве руку, чтобы помочь встать, но она встала, даже не взглянув в его сторону.

Они шли до озера двадцать минут. Мик следовал за Евой и хромал все сильнее. Когда впереди блеснула вода, они услышали крик Насти:

– Давайте скорее, тут что-то есть!

Мик, стиснув зубы, ускорился. Ева заковыляла следом.

Озеро оказалось небольшим грязно-коричневым прудом, по краям заросшим травой. По границе пруда шла ограда дачного поселка, и, как предполагал Артем, в металлической сетке виднелась прореха. Спотыкаясь на скользкой влажной земле, Мик, Артем и Настя пробрались к сетке. Ева сильно отстала.

Ограда была разорвана внизу. Дырка была достаточно большой, чтобы пролезла крупная собака, а клочок рыжевато-коричневой шерсти, застрявшей в ячейке сетки, напомнил Мику о свирепом Шарике.

– Если сторож заметит нас на территории… – начал Мик.

– Испугался? – усмехнулся Артем.

– Просто напоминаю, что надо быть осторожнее, – сказал Мик и первым пролез в дырку.

Для этого ему пришлось встать на четвереньки. Придерживая рукой сетку, Мик быстро прополз внутрь, вылез с другой стороны, встал и отряхнул ладони и джинсы. «Надеюсь, я выглядел не как последний идиот», – подумал он.

Они все выглядели смешно – и Артем, и Ева, и Настя, – когда пролезали на четвереньках в собачий лаз.

– Теперь куда? – спросил Мик, когда все трое собрались вокруг него.

Настя огляделась.

– Не пойму, – сказала она. – От входа нужно повернуть направо, пройти два ряда, свернуть в третий. Восьмой дом слева будет домом тети Юли.

– Сейчас. – Артем снова нырнул в телефон. – На карте есть план участка. Так… Мы у озера. Значит, нам нужно идти…

Мик отвернулся, чтобы не выдать своего раздражения. Настя и Ева не сводили с Артема глаз, будто он делал невесть что. А что такого особенного? Если бы у Мика был его айфон, он бы точно так же нашел их местоположение на карте. Для этого не требовалось быть мудрецом.

– Эх, батарейка садится, – вдруг с огорчением сказал Артем. Экран смартфона заметно потускнел. – Еще чуть-чуть…

Но смартфон пискнул и выключился. «Не нужно было в электричке играть», – ехидно подумал Мик.

– Так. – Артем огляделся. – Кажется, нам туда. Здесь недалеко.

Они пошли быстрым шагом, чтобы как можно скорее укрыться на безопасной даче, подальше от глаз вездесущего сторожа и его собаки. Повернули и стали считать дома. Скромные двухэтажные домики прятались за невысокими заборами по обе стороны от дороги.

– Если с начала ряда дом восьмой, – начала Настя, – то с конца он должен быть…

Она вдруг замолчала и остановилась. Мик чуть не сбил ее с ног.

– В чем дело? – спросил Артем.

Настя не ответила, но Мик уже все понял: восьмого дома с начала ряда не было – на его месте возвышались обугленные стены. Единственное уцелевшее окно было без стекол, весь участок был засыпан хлопьями черной сажи. Дом Настиной тети сгорел.

Глава 7 Сундук на чердаке

– Ты уверена, что это тот самый дом? – недоверчиво спросил Артем. – Давай пройдемся по поселку. Может, ты ошиблась.

Но Настя сокрушенно покачала головой.

– Я все хорошо помню. – Она махнула рукой. – Слева – каменный дом Хлопушиных. А справа – деревянный Гвоздевых. Там еще на крыше петух золотой.

Мик поднял голову. На деревянном доме действительно был петушок.

– На другой стороне живет тетя Мила. – Настя повернулась и показала на дом напротив. – У нее в саду гномы.

Мик присмотрелся. Сквозь частый темно-зеленый забор просвечивали гномы в красных колпаках.

– Раз не сомневаешься, пошли отсюда, – сказал Артем. – Пока нас не застукали.

– Пошли, – буркнула Настя и, подобрав с дороги небольшой булыжник, со злостью швырнула его в обугленную стену дома. Бух! Камень глухо впечатался в дерево.

– Дом не виноват… – начал Мик, но тут калитка напротив распахнулась с громким «плямс», и на дорогу выскочила тетка.

Это была самая необъятная тетка, какую можно было себе представить. Спортивный костюм на ней чуть не трескался. В руках она сжимала маленькую железную лопатку, к которой прилипли комочки земли. Вид у тетки был чрезвычайно воинственный.

– Вы что тут шляетесь, хулиганье? – выпалила она. – Вас тут не хватало! Шагайте отсюда, да побыстрее!

«Что вы к нам все пристали», – рассердился Мик про себя. Но спорить с громадной теткой было глупо.

Артем и Ева, судя по их лицам, тоже так думали. Но Настя вдруг улыбнулась:

– Тетя Мила, вы меня не помните? Я Настя Волкова.

Тетка всплеснула руками, и комья земли с ее лопатки полетели в разные стороны.

– Настенка! Какая ты стала – не узнать. Что-то давно тебя не было видно.

– Да так. Разные обстоятельства, – пробормотала Настя.

Тетя Мила, по всей видимости, была в курсе «обстоятельств», потому что не стала расспрашивать, а торопливо воскликнула:

– У нас тут видишь какое несчастье! Хорошо, пожарные вовремя приехали, огонь никуда не перекинулся.

– Это давно случилось? – спросила Настя. – Я как раз хотела показать друзьям дом…

– В пятницу. Тут такая гроза бушевала, страх. Молния ударила прямо в Юлин дом. Как она плакала, бедняжка! А я ей говорю, радуйся, что в доме никого не было.

– Гроза? – удивилась Настя. – У нас никакой грозы не было.

– Так то в Москве! – кивнула тетя Мила. – Тут даже в соседнем селе ничего не было. А у нас гроза, да еще эта молния жуткая. Колдовство какое-то!

Мик нахмурился. Необъятная тетя Мила и не подозревает, насколько она близка к истине. Из всего дачного поселка молния ударила именно в тот дом, где находились дневники Наблюдателей. Неужели случайность?

– Жалко, – вздохнула Настя. – Этот дом дедушка строил. С ним столько воспоминаний связано. Столько памятных вещей.

– Но сгорело-то не все, – сказала тетя Мила. – Кое-что осталось.

Она нахмурила широкий лоб и принялась загибать пальцы:

– Диван, который стоял на веранде. Холодильник совсем чуть-чуть пострадал…

Мик поймал взгляд Насти и едва заметно качнул головой: мол, пошли отсюда, зря время теряем. Настя покосилась на тетю Милу и подняла глаза к небу. «Пока не замолчит, никуда не пойдем», – догадался Мик.

– Стул один в нормальном состоянии, только обивка оплавилась, – продолжала между тем тетя Мила. – Его забрал Николай Иваныч. Хороший…

Глаза тети Милы подозрительно увлажнились, но, что именно так ее растрогало – стул или неведомый Николай Иванович, – было неясно.

– И еще сундук, – сказала она. – Все вроде бы.

– Сундук? – хором воскликнули все четверо.

– Ну да. Он у тети твоей на чердаке стоял. – Тетя Мила настороженно оглядела ребят. – Ты его должна помнить, Настенка. Небольшой такой, старый. Но крепкий.

– Я помню, – пискнула Настя.

– Юля его как раз выбрасывать собралась, вниз стащила. И тут на тебе – пожар. Вот сундук и уцелел. А все, что было на чердаке, сгорело.

– Где он сейчас? – выдохнула Настя. – Сундук. Там много бабушкиных вещей, я хотела бы взять что-нибудь на память.

– Его Николай Иваныч взял, вместе со стулом. – Тетя Мила мечтательно улыбнулась какой-то своей мысли. – Ты к нему подойди, попроси. Он отдаст.

– А кто такой Николай Иванович? – спросила Настя. – Кто-то из соседей?

– Ты разве не знаешь? – улыбнулась тетя Мила, и все ее круглое лицо покрылось ямочками. – Он у нас сторожем работает.

Мика словно ледяной водой окатили. Их сундук спасся из пламени лишь для того, чтобы попасть к самому страшному человеку в поселке.

– У него дом у самого входа, – продолжала тетя Мила самозабвенно. – Небольшой такой. Еще собака есть…

– Он нам ничего не отдаст, – выдохнула Настя.

– Николай Иваныч? Да что ты, Настена! – Тетя Мила захихикала как маленькая девчонка. – Он очень приятный человек. Помогает, если вдруг что случится. Мастер на все руки. Вы обязательно к нему сходите и скажите, что я вас прислала.

Они были слишком потрясены, чтобы попрощаться с болтливой тетей Милой по всем правилам вежливости. Одна Настя выдавила из себя что-то вроде «до свидания», но выглядела при этом нелучшим образом.

Как только за тетей Милой хлопнула калитка, воцарилась гробовая тишина.

– Что будем делать? – наконец спросил Мик.

– Я к сторожу не пойду! – выпалила Ева.

Настя кивнула. По ее унылой физиономии было видно, что она полностью разделяет мнение Евы.

– Вариант у нас один, – сказал Артем, верный своей роли Мудреца. – Попросим кого-нибудь из родителей вернуться с нами. Со взрослым сторож будет разговаривать иначе.

– Давайте, – обрадовалась Ева. – Возьмем моего папу.

– Это очень долго, – не согласился Мик. – Пока твой папа найдет время приехать, пока мы сюда доберемся… Нужно действовать самим.

– И еще – придется рассказать твоему папе о Наблюдателях, – медленно проговорила Настя. – А это лишнее. Мик прав. Мы должны сами вытащить сундук.

– Как? – воскликнула Ева.

– Залезем в дом сторожа, найдем сундук, заберем дневники и уйдем. – Мик услышал свой голос как будто со стороны.

Ответом ему было молчание. Ева испуганно вытаращила глаза. Настя открыла рот. Даже Артем выглядел неуверенным.

– Я не знаю, – наконец произнес он. – Вы с Евой видели сторожа вблизи. Думаешь, это возможно?

– Нет! – взвизгнула Ева. – Это нереально! Он сумасшедший, и собака у него сумасшедшая. Она разорвет нас на куски!

– Не разорвет, если мы не попадемся, – спокойно сказал Мик. – А мы не попадемся.

Но, когда они приблизились к домику сторожа и спрятались за водонапорной башней, Мик был вынужден признать, что у Евы есть все основания бояться. Сторож сидел на деревянном чурбаке у крыльца и зашивал сапог. Пес лежал у его ног и лениво поглядывал по сторонам. Но Мик не сомневался, что, стоит ему их заметить, от лени не останется и следа.

– Надо их отвлечь, – прошептала Настя. – Если они уйдут, мы проскользнем в дом и поищем дневники.

– Если только он их не выкинул, – сварливо заметила Ева.

– Может, и выкинул, – согласилась Настя. – Но мы обязаны проверить.

– Хорошо, – сказал Артем. – Меня он не видел. Я его отвлеку.

– Нет! – Мик схватил Артема за одну руку, Настя – за другую. – Ты его только спугнешь.

– Что вы предлагаете?

– Подождем, – сказала Настя неуверенно.

– Чего? – усмехнулся Артем. – Пока он сам не уйдет куда-нибудь? Темнеет, между прочим.

Артем был прав. Становилось все темнее, дачный поселок погружался в сумрак. Если город в это время блистал огнями фонарей, фар, витрин и освещенных окон, здесь горел лишь одинокий фонарь у входа, да еще несколько были раскиданы по поселку.

– Чем темнее, тем лучше, – сказал Мик.

– Ерунда, – фыркнул Артем. – Нам необходимо, чтобы сторож ушел. Значит, нужно сделать так, чтобы он ушел.

– И собаку забрал с собой, – напомнил Мик.

– Они всегда ходят вместе, – сказала Настя. – Сторож никуда без своего Шарика не выходит.

– Тогда есть идея, – вдруг улыбнулся Артем.

Настя с Евой тут же придвинулись.

– Ты что-то придумал?

– Помните, тетя Мила говорила, что сторожа всегда зовут на помощь, если что-то случается?

– Да, – кивнула Настя.

– И что? – спросила Ева.

Мика тоже распирало любопытство, но он из гордости молчал.

– Ждите меня здесь, – сказал Артем. – Я скоро вернусь.

Осторожно, чтобы его не увидел сторож, он побежал по дороге обратно в поселок.

– Ты понял, что он придумал? – спросила Настя, глядя вслед Артему, пока тот не скрылся из виду.

– Пусть старается, – буркнул Мик. – Он же Мудрец.

Артем вернулся через десять минут. Красный, взмокший, с разорванным рукавом куртки, но очень довольный.

– Все готово, – объявил он. – Теперь ждем.

– Чего? – хором воскликнули Ева и Настя.

Но Артем только улыбнулся:

– Скоро увидите.

Не прошло и пяти минут, как на дороге показалась тетя Мила. Она шагала очень быстро, несмотря на внушительный вес. Даже в сгущающемся сумраке было видно, что ее щеки побагровели от усилий.

– Я думал, она придет раньше, – заметил Артем. – Переодевалась, наверное.

На тете Миле действительно было длинное платье и туфли, а сверху для тепла был накинут пиджак.

– Что это с ней? – пробормотала Настя, а Ева засмеялась:

– Как на свидание нарядилась. Идет покорять сердце сторожа.

– Почему ты так решила? – удивился Мик.

– А ты не понял? – хихикнула Ева. – Она на него запала. Настя, скажи!

Настя засмеялась и кивнула. «Девчонки, – подумал Мик. – Как они только во всем этом разбираются?»

Пыхтя как паровоз, тетя Мила подошла к домику сторожа и остановилась на безопасном расстоянии от собаки.

– Николай Иванович, – проворковала она. – Я к вам с просьбой.

– Слушаю. – Сторож отложил сапог и встал. – Шарик, лежать. Идите сюда, Людмила Васильевна, он не тронет.

Тетя Мила подошла ближе:

– У меня что-то с электричеством. Вдруг раз и вырубилось. Не посмотрите?

– Электричество? – прошептала Настя и выразительно посмотрела на Артема.

– Тсс. – Он прижал палец к губам. – Потом расскажу.

Перспектива чинить электричество в доме тети Милы сторожа явно не прельщала.

– Вы щиток смотрели? – хмуро спросил он. – Может, просто автомат сработал. Помните, я вам показывал, как это проверить?

– Помню. Но я не уверена… Я не знаю… Мне кажется, дело не в этом.

– Ладно, – сдался сторож. – Только инструменты возьму.

Он сходил за чемоданчиком, свистнул псу и пошел, прихрамывая, за тетей Милой.

– Как ты это сделал? – прошептала пораженная Настя.

– Выключил автомат, – сказал Артем. – У нее щиток на столбе напротив дома. Остальное сами видели.

– Класс! – восхитилась Ева.

– Пошли скорее, – буркнул Мик. – Время уходит.

Не сводя глаз с дороги, они быстро перебежали из своего убежища к домику сторожа. На секунду задержались на крыльце, пока Настя открывала щеколду, и все вместе ввалились в дом.

Внутри было очень темно. Единственное крошечное окошко почти не пропускало свет. В комнате противно пахло грязной одеждой и протухшей едой. Мик услышал, как Ева вздохнула.

– Помойка.

– Надо разделиться, – прошептал Артем. – Так быстрее найдем.

– Без света мы ничего не найдем, – возразил Мик.

Словно в подтверждение его слов кто-то сшиб табуретку и охнул. Судя по голосу, это была Ева.

– Тише! – прошипела Настя.

– Мы не можем включить свет, – сказал Артем. – Его будет видно с улицы.

– У кого-нибудь есть фонарик в телефоне? – спросил Мик.

– У моего батарейка села, – напомнил Артем.

– У меня есть, – сказала Ева.

– Это слишком опасно! – возразила Настя.

– Включай! – скомандовал Мик. – Только в окно не свети.

Через секунду темноту прорезал тоненький луч.

– Держи. – Ева передала телефон Насте. – Ищи свой сундук.

Целую вечность они толкались по комнате, выхватывая из мрака то стол с грязной посудой, то шкаф без дверок, то веник в углу, то длинный полосатый диван, то телевизор, то драную занавеску. Сундука нигде не было видно.

– Он его выкинул, – сказала Ева, когда Настя пошла по второму кругу. – Зачем ему сундук?

– Зачем тогда он его брал? – возразила Настя. – Чтобы выкинуть?

Мик шарил по узкой кухне, отделенной от комнаты занавеской. Там сундука тоже не было, только два шкафчика, маленький холодильник, электроплитка и стремянка. Эта стремянка не давала Мику покоя. Куда удобнее было бы хранить ее на улице, под навесом. На кухне и без лестницы было негде развернуться. Разве что сторожу нужно было часто по ней лазить. Но куда?

– Настя, – позвал Мик. – Посвети здесь, пожалуйста.

– Где?

Сначала Мика ослепил луч фонарика, а потом рядом с ним бесшумно появилась Настя.

– Потолок, – прошептал Мик.

Без лишних вопросов Настя повернула телефон вверх, и они почти сразу увидели квадратный люк на потолке.

– Здесь есть второй этаж, – выдохнула Настя. – Молодец, Мик!

Ева вызвалась остаться внизу и покараулить. Мик и Артем установили стремянку прямо под люком. Мик полез первым. Люк приоткрылся легко и бесшумно. Было ясно, что им часто пользуются. Мик осторожно откинул крышку и, подтянувшись на руках, залез на второй этаж. Настя и Артем последовали за ним.

– Быстрее, – прошептала Ева им вслед. – Мне здесь не нравится.

«Наверху тебе понравилось бы еще меньше», – подумал Мик. Это был не полноценный этаж, а скорее чердак, где даже Мик не мог выпрямиться в полный рост. Там ужасно пахло пылью. В свете фонарика было видно, что чердак ужасно захламлен: коробки всех размеров, старые книги, кипы газет, одежда, обувь, молотки, гвозди… Чего там только не было! Посередине одной стены темнела фанерка.

– Окно, – прошептал Артем и осветил другую стену, оклеенную разными обоями.

Мик споткнулся о что-то и едва не упал. Это что-то оказалось пилой. Он осторожно перешагнул через нее и пообещал себе быть осторожнее.

– Мы тут до утра провозимся, – раздраженно сказал Артем, пиная тюк с одеждой.

Из дальнего угла послышался голос Насти.

– Не провозимся. Я его нашла.

Мик и Артем кинулись к ней. Действительно, в углу стоял сундук. Фонарик высветил кусок стены, оклеенный белыми обоями, и небольшой сундучок. Он потемнел от старости, его крышка рассохлась. «Древняя рухлядь», – подумал Мик, но Настя опустилась перед сундуком на колени, словно он был полон сокровищ, и с благоговением произнесла:

– Это он.

Мик склонился над сундуком по правую сторону от Насти, Артем – по левую. Она взялась за крышку и аккуратно ее приподняла. Мик перестал дышать. Только бы дневники были на месте!

Настя посветила. Внутри сундук сохранился лучше, чем снаружи. Мик видел крепкое деревянное дно, стенки и… ни одного клочка бумаги.

– Пусто, – еле слышно прошептала Настя.

– Дай фонарик! – Артем забрал у Насти сотовый и сам тщательно осветил весь сундук изнутри. Ничего.

Мик прислонился к стене, вдруг почувствовав жуткую усталость. Столько всего они сегодня сделали. И все зря.

– Может, он куда-нибудь спрятал дневники, – пролепетала Настя, вскакивая. – Надо поискать получше!

– Зачем они ему? – фыркнул Артем. – Читать вместо газет? Пошли отсюда.

– Дай фонарик, – сказала Настя.

– Надо уходить, пока сторож не вернулся.

– Дай фонарик!

Артем повернулся, чтобы уйти, но Настя кинулась на него и вцепилась в руку.

– Ты ненормальная, – прошипел Артем. – Нас услышат!

Настя вцепилась в телефон Евы. Артем перекинул его в другую руку. Луч беспорядочно метнулся по стене…

– Стойте! – сказал Мик резко. – Посветите на стену. Вот сюда, над сундуком.

– Зачем? – буркнул Артем, но посветил.

– Смотрите, – сказал Мик. – Что это?

Настя ахнула.

– Это они…

На стену были наклеены тетрадные листы, исписанные от руки. Разные чернила, разный почерк – летопись Ордена Наблюдателей, собранная Настиными родственниками.

– Он наклеил их вместо обоев, – сказала Настя чуть не плача. – Изверг!

Она подошла к стене и бережно коснулась листа, исписанного мелким аккуратным почерком.

– Это писала бабушка. А это, – она ткнула пальцем в соседний лист с крупными неряшливыми предложениями. – Ее отец.

– Давно нужно было все напечатать и сохранить на диске, – сказал Артем.

– Папа собирался, – вздохнула Настя. – Он хотел создать настоящий архив, сделать копии. Для потомков. Но так и не сделал…

Голос Насти затерялся во мраке чердака, среди пыльных газет и рваных сапог. Артем поднес телефон вплотную к одному из листов.

– Лишь четверо соберутся вместе, чтобы сомкнуть круг, – с трудом прочитал он вслух.

– Надо все отклеить, – решительно сказала Настя и принялась соскребывать листок со стены.

– Не получится, – сказал Мик. – Оставь.

– Почему? Уже получается. – Настя подцепила край листа, потянула и оторвала узенькую полоску.

– Видишь, – сказал Мик.

– Тогда мы все перепишем. – Она вскочила и стала дергать замок своей сумки. – Сейчас возьму тетрадь и ручку…

– Мы будем писать целую неделю. – Мик перехватил Настину руку. – Думаешь, сторож нам позволит?

– Может, он нам даже поможет, – фыркнул Артем. – Забудь. Дневники все равно что выброшены.

– Но они нам нужны! – воскликнула Настя с отчаянием.

– Тогда сфоткайте их, – раздался голос из темноты.

Сердце Мика ушло в пятки. Настя ойкнула. Артем выронил телефон.

– Осторожнее, – упрекнула темнота голосом Евы. – Вы мне телефон разобьете.

Мик первым пришел в себя:

– Что ты здесь делаешь? Ты должна стоять на стреме!

– Там все равно никого нет. А у вас тут что-то интересное происходит.

– Спускайся вниз, – прошипел Артем.

– Ты лучше фотографируй! – сказал Мик сердито. – Я сам покараулю.

Пока Артем и Ева препирались шепотом, кто будет фотографировать, Мик неторопливо пробирался к люку. Он шел очень осторожно. Телефон теперь работал как камера, и света совсем не было. Мик нащупал края люка, ухватился покрепче и спустил вниз ноги. Но, как только он нащупал первую ступеньку, в глубине дома раздался звук, от которого у Мика кровь застыла в жилах.

Открылась входная дверь.

– Тихо, ребята, – прошептал Мик, с отчаянием сознавая, что они его не слышат. А если он крикнет громче, то услышат не только они.

– Не за что, Людмила Васильевна, – донесся до Мика неприветливый голос сторожа. Потом послышалось что-то неразборчивое: это тетя Мила протарахтела.

Дверь хлопнула. В доме снова стало тихо. Мик догадался, что сторож вышел на улицу. Он тихо закрыл люк и стремглав кинулся обратно к ребятам.

– Он тут! – выпалил Мик, сбивая Настю с ног.

– Что? – Ева и Артем одновременно обернулись к нему.

– Осторожнее, – буркнула Настя, поднимаясь.

– Сторож вернулся, – повторил Мик шепотом. – Сейчас он на улице с тетей Милой, но скоро…

Тут они услышали игривый голос тети Милы:

– До свидания, Николай Иванович. Что бы я без вас делала!

Она кокетливо засмеялась и вдруг вскрикнула.

– Шарик, место! – рявкнул сторож. – Не бойтесь, я его сейчас на цепь посажу.

Он свистнул собаке и загремел цепью.

– Что будем делать? – прошептал Артем.

– Фотографировать! – выпалила Настя. – Мы же только начали.

– Ты с ума сошла? – прошипела Ева. – Он нас застукает.

– Надо выбираться, – сказал Мик. – Здесь где-то было окошко. Помните, за фанерой?

– Ты предлагаешь прыгать? – возмутилась Ева. – Мы себе ноги переломаем.

Но Артем поддержал Мика:

– Это единственный вариант. Собака на цепи и ничего нам не сделает. Как только сторож войдет в дом…

– Спокойной ночи, Людмила Васильевна, – громко сказал сторож.

– Вам тоже, Николай Иванович. И сладких снов. Вы меня так выручили!

– Обращайтесь, если что, – буркнул сторож без энтузиазма и вошел в дом.

Входная дверь стукнула так, что стены заходили ходуном. Они услышали, как сторож прошелся по комнате и уселся на диван. Послышалась бодрая песня – сторож включил телевизор, и начался вечерний сериал.

Артем пошел первым. За ним – Ева, потом – Настя. И последним – Мик. Фонарик они выключили, но света от телевизора с первого этажа было достаточно, чтобы не натыкаться на препятствия. Мик старался дышать как можно тише, но ему казалось, что воздух вырывается изо рта с оглушительным шумом. Прямо не человек, а дракон. Мик задумался, запнулся за кучу газет и грохнулся на колени.

– Тише ты! – прошипела Настя.

– Молчи! – шикнул Артем.

Звук телевизора тут же стал тише.

– Кто здесь? – громко крикнул сторож. – Выходите!

Мик застыл на четвереньках. Пыль, поднявшаяся после его падения, потихоньку оседала. Ему отчаянно хотелось чихнуть, даже в глазах защипало, но он держался. Ребята его убьют, если он еще и чихнет. Через минуту напряженной тишины телевизор снова забубнил. Мик с шумом выдохнул и поднялся.

Окно действительно было там, где запомнил Мик. Тонкая фанера, которой его забили, еле-еле держалась на гвоздях. Мик с Артемом без труда ее отодрали.

Доска хрустнула, и они снова замерли в страхе. Но ничего не произошло. Телевизор продолжал работать. Мик высунул голову в окно и с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух. После пыльного затхлого чердака это казалось чудом.

Но до земли было далеко. «Что за день у меня сегодня, сплошные прыжки», – подумал Мик, расстраиваясь. Правая нога заныла от одного воспоминания.

– Тут очень высоко, – предупредил он.

Артем подвинул его и тоже высунул голову в окно.

– Смотри, – показал он направо. – Там лестница.

У стены действительно стояла высокая деревянная лестница – должно быть, сторож за чем-то лазил на крышу.

– Слишком далеко, нам не дотянуться, – сказал Мик. – Придется прыгать.

– Я боюсь, – прошептала Ева, которая протиснулась между Миком и Артемом. – Я не смогу.

– Я тебя поймаю, – пообещал Мик и тут же почувствовал, что краснеет. Рыцарь нашелся.

– Не надо никого ловить, – сказал Артем рассудительно. – Один спрыгнет и подвинет лестницу. Остальные спустятся по-человечески.

Мик схватился за раму.

– Отойдите, я спрыгну.

Но кто-то схватил его за куртку и потянул назад.

– Не надо, Мик, у тебя нога болит. Забыл? – прошептала Настя. – Он уже сегодня прыгал из окна, – пояснила она ребятам.

– Тогда я, – сказал Артем, отодвигая Мика.

«Он справляется гораздо лучше», – неохотно признал Мик про себя, наблюдая за Артемом. Тот ловко просунул ноги в маленькое окошко, ухватился, повис и через секунду спрыгнул на землю и даже не упал.

– Круто, – прошептала Ева, наблюдавшая за ним вместе с Миком.

«Так всегда, – думал Мик, спускаясь по лестнице, которую им любезно подставил Артем. – Если бы я спрыгнул вместо Артема, Ева восхищалась бы мной. Если бы не моя нога. Если бы не Настя. Если бы не…»

Но заниматься самобичеванием было некогда. Они собрались на углу дома.

– Все тихо, – сказал Артем. – Пока.

Будка Шарика находилась с другой стороны, у ворот, и собака вряд ли слышала, как они спускались. Только расслабляться было рано. Шарик наверняка не позволит им выйти через калитку.

– Теперь на выход? – прошептала Ева.

– Там, скорее всего, закрыто, – ответила Настя. – Они всегда закрывают калитку на ночь.

– Пойдемте через дырку в заборе, – предложил Артем. – Долго, но безопасно.

– Я не хочу ночью бродить по лесу, – возмутилась Ева. – Давайте проверим, может, еще не закрыли.

Это было очень соблазнительно. Если они выйдут через главные ворота, уже через десять минут будут на платформе. А до дырки в заборе идти и идти, к тому же в ночных блужданиях по лесу было мало приятного.

– Давайте проверим, – согласилась Настя и пошла на цыпочках вдоль дома.

Артем и Ева шли за ней, Мик, морщась от боли, ковылял следом.

Они обошли весь дом и вышли к калитке, когда вдруг услышали угрожающее рычание. Прямо перед ними стоял Шарик. Его шерсть топорщилась, клыки были обнажены. Пса держала мощная цепь, но обойти его и выйти через калитку было невозможно.

– Вот и проверили, – тихо сказал Артем. – Отступаем медленно и осторожно.

Но стоило им сделать шаг назад, как Шарик залился оглушительным лаем. Тут же из дома проревел сторож:

– Вы меня достали! Шарик, ату их!

В доме что-то громыхнуло, Шарик рванулся к ребятам, натянув цепь. Сторож выскочил на крыльцо. Но они уже мчались в глубь поселка и не видели этого.

Вслед им надрывался Шарик, доносилась безобразная ругань сторожа, но они неслись как ветер. Даже Ева не отставала, несмотря на каблуки. Ребята не останавливались до тех пор, пока впереди не показалась платформа, к которой медленно подтягивалась электричка.

– Давайте быстрее! – закричал Артем, и Мик неизвестно откуда нашел силы, чтобы ускориться.

Они не стали обходить платформу и залезли сбоку, чтобы не тратить время. Двери захлопнулись за ними, как только они влетели в вагон. Ребята в изнеможении повалились на ближайшие сиденья и захохотали. От души, громко, радостно, до хрипоты. Нога Мика болела все сильнее, но он был счастлив. У них все получилось! Они – настоящая команда и теперь справятся с чем угодно.

Прикрикнув на Шарика, Николай Иванович загнал его обратно в конуру. Совсем обнаглели дети, ничего не боятся! Хорошо еще, собака была на цепи. Покусал бы их Шарик, потом проблем с родителями не оберешься. Что им тут понадобилось, этим соплякам?

Николай Иванович пошел обратно к дому и вдруг услышал звук шагов. Это были уверенные, широкие шаги человека, которому нечего скрывать и бояться. «Неужели еще у кого-то электричество вырубилось?» – с неудовольствием подумал сторож. Не дадут расслабиться человеку.

Шарик вдруг высунулся из конуры и глухо зарычал. Николай Иванович насторожился. Значит, чужой.

– Вы местный сторож? – раздался уверенный мужской голос, и на дорогу под фонарь вышел мужчина. Высокий, молодой, красивый. Незнакомый.

Николай Иванович нахмурился. Как этот тип попал на территорию? Конечно, когда он ходил к этой клуше. Безобразие. Ему, между прочим, платят за то, чтобы чужие тут не шатались, а не за ремонтные работы.

– Вы что тут делаете? – пробормотал Николай Иваныч враждебно.

– Вы сторож? – ответил мужчина вопросом на вопрос.

Николай Иванович кивнул.

– Мне сказали, что вы забрали сундук из сгоревшего дома.

– Кто сказал? – вскинулся Николай Иванович.

– Какая разница, – поморщился мужчина. Он полез в карман и, к удивлению сторожа, достал портмоне. – Я хочу купить его у вас. Вместе с содержимым.

Николай Иванович растерялся:

– Да он ничего не стоит. Просто старый сундук. Я в нем гвозди хочу хранить. А бумажки, что там были, я на стенку поклеил. Чего добру пропадать?

– Для гвоздей подберете себе что-нибудь другое. И обои тоже замените. – Мужчина вытащил две тысячные купюры. – Этого достаточно?

Сторож кивнул и протянул руку.

– Только с бумажками придется повозиться, – предупредил он, – я их на хороший клей посадил. Просто так не оторвешь.

– Я не буду ничего отрывать, – сказал мужчина. – Я хочу все это уничтожить. И бумажки, и сундук.

– Зачем? – удивился сторож.

– Вам не все равно? – усмехнулся мужчина. – Считайте, это моя прихоть.

Сторож поскреб в затылке. Очень странный тип. Но две тысячи рублей – хорошая цена за прихоть.

– Ладно, – сказал он. – Пойдемте. Сундук на чердаке, бумажки тоже.

Глава 8 Следы на ботинках

Когда Мик вернулся домой, отца не было. Невероятно, но факт. Всю дорогу от метро Мик придумывал подробности вечеринки, на которой он якобы сегодня был, готовился к расспросам и подозрениям, а его встретили пустая квартира, его собственная записка на холодильнике и вчерашние сосиски. Сначала Мик обрадовался, потом забеспокоился. Он быстро переоделся, сделал бутерброд с холодными сосисками и уселся к окну, высматривая отца.

Ему не пришлось долго ждать: через полчаса в свете уличного фонаря показался знакомый силуэт.

– На работе задержали, – пояснил отец, когда Мик встретил его в прихожей.

– Я волновался! – выпалил Мик.

– Значит, теперь ты знаешь, каково это. – Отец улыбнулся впервые после их ссоры. – Постараюсь больше не задерживаться. Как прошел твой день?

Мик заранее уничтожил свою записку. Пусть отец думает, что он вернулся вовремя, так даже лучше. Он сможет использовать предлог с днем рождения в следующий раз.

Мик подробно рассказал обо всем, что произошло в школе, в том числе о пропавшем ноутбуке. Так было безопаснее. Если Тимошка позвонит отцу, по крайней мере, тот будет в курсе. Единственное, о чем умолчал Мик, это о побеге из кабинета. Тогда пришлось бы объяснять, зачем ему понадобилось срочно уйти из школы, а это не входило в его планы.

Отец слушал вполуха, угукал и жевал сосиски. Мик видел, что мыслями он где-то далеко. В работе, скорее всего. Мика это вполне устраивало. Пусть его лучше не слушают, чем орут на него.

Перед сном Мик пошел в ванную и споткнулся о свои кроссовки, валявшиеся в прихожей. Выглядели они ужасно – с комьями грязи и листьями, налипшими к подошвам, с разбитыми носами. Кроссовки следовало помыть, но Мику ужасно хотелось спать. Он решил ограничиться полумерами и полез в тумбочку за щеткой, чтобы хотя бы стряхнуть грязь. Щетки в тумбочке не оказалось. Она стояла в углу, у входной двери. Мик потянулся к ней и обратил внимание на то, что ботинки отца тоже все в земле. В темно-коричневой жирной земле, которую в Москве найдешь разве что лазая по газонам, да и то вряд ли.

Мик склонился над отцовскими ботинками. К правому каблуку прилипло несколько листиков. «Где он мог так испачкаться?» – поразился Мик. Тем более что он на машине. Мик оглянулся на свои кроссовки. Глядя на них, можно было подумать, что отец и сын бродили рядом, по одним и тем же подмосковным лесам.

– Ты идешь спать? – крикнул отец из комнаты. – Уже поздно.

– Иду, – ответил Мик. – Спокойной ночи, пап.

Он постучал кроссовки подошвами, стряхивая землю на коврик в прихожей, и прошмыгнул в свою комнату. «Не стоило так напрягаться из-за каких-то ботинок», – думал Мик, укладываясь спать. Но он все равно не мог отделаться от мысли, что отец что-то от него скрывает.

К утру воспоминание об отцовских ботинках выветрилось. Мик бежал в школу, лопаясь от любопытства. Вчера Евин телефон с фотографиями забрала Настя. Мик считал, что это справедливо. Настя единственная читала оригиналы и быстрее всех сможет разобраться с тем, что там написано. Ева согласилась сразу, только вытащила сим-карту.

– Вставлю в другой аппарат. Пару дней как-нибудь продержусь.

Но Артем, по всей видимости, был недоволен таким раскладом.

– Давай я возьму телефон, перекину фотки в компьютер и перешлю тебе по почте, – предложил он.

– У нас отключили Интернет, – пробормотала Настя, опустив голову. – Маме зарплату задержали. Но скоро мы заплатим, и все снова подключат. Тогда я вам перешлю фотки.

Артем нахмурился. Мысль о том, что он получит информацию не первым, была ему явно неприятна.

– Как ты перекачаешь фотки, если у тебя нет шнура? – нашелся он. – И зарядки тоже. Батарейка скоро сядет.

– У меня все с собой, – счастливо улыбнулась Ева. – Спасибо, что напомнил.

Она полезла в рюкзак. Артем надулся и отвернулся к окну. Больше ему нечего было возразить.

Мик усмехнулся. Разочарование Артема было понятно. Кто бы мог подумать, что девчонка вроде Евы таскает с собой не только косметику и плеер.

Настя обещала перекачать фотографии ночью, и Мик надеялся, что в школе она что-нибудь ему расскажет. Они разработают план действий. Сами, без помощи всезнайки Артема. И Ева увидит, что он, Мик, тоже на что-то годен.

Мик вбежал в школу со звонком. Первым уроком была литература. Еще неделю назад даже мысль об опоздании на урок Тимошки напугала бы его до полусмерти. А сейчас ему было все равно. Что она, в конце концов, сделает? Наорет? Пусть орет.

– РЕПИН! – гаркнула Тимошка на весь коридор, и Мик чуть не свалился от неожиданности.

– Здрасте, Мария Тимофеевна, – пробормотал он, поворачиваясь.

Тимошка стояла у входной двери. Она была мрачнее тучи, и сердце Мика сжало неприятное предчувствие. Похоже, дело было не в опоздании.

– Репин, к директору, – процедила Тимошка и пошла вперед.

«Ноутбук», – вспомнил Мик. После вчерашних приключений кража в учительской вылетела у него из головы. Но ведь они должны были вызвать полицию, и те наверняка нашли истинного вора. При чем тут Мик?

В кабинете директора собралась целая компания. Мик увидел Катю – не зареванную, но все еще грустную, маму Ленки Роговой с красно-кирпичным лицом. Рядом с ней стояла Гингема, и ее присутствие напрягло Мика больше всего.

Сначала она его не заметила и продолжала говорить:

– Не знаю, я весь урок просидела в учительской, проверяла тетради. И никого…

Тимошка с силой захлопнула дверь, отрезая Мика от внешнего мира и надежды на помощь.

– Доброе утро, Дима, – пророкотала директриса. – Ты знаешь, зачем я тебя пригласила?

– Нет, – сказал Мик твердо.

Директриса вздохнула.

– В нашей школе произошел печальный инцидент… – начала она как на выступлении.

– Он в курсе, Тамара Васильевна, – перебила ее Тимошка. – Вы позволите, я продолжу?

– Конечно, Мария Тимофеевна, – величественно кивнула директриса.

– Я поговорила с преподавателем географии, Анной Андреевной Карпухиной, которая якобы послала Репина за контурными картами на своем уроке в среду.

Тимошка ходила по кабинету, и все без исключения провожали ее глазами.

– Она говорит, что ты отпросился в самом начале урока, сказав, что плохо себя чувствуешь. Что у тебя болит живот. Так все было?

Мик опустил голову. Врать бесполезно, она все знает. А на что он рассчитывал? Только выиграть один день. У него это получилось, но пришло время расплаты.

– Медсестра говорит, что в медпункт ты не приходил. Теперь вопрос: где ты был весь седьмой урок, если в конце урока тебя видели выходящим из учительской? – закончила Тимошка с яростью.

– Его видели? – взвизгнула Гингема и подскочила к Мику: – Что ты там делал?

Она вцепилась в плечо Мика, и ее длинные ногти больно впились в кожу. Мик дернулся, освобождаясь от хватки.

– Елена Геннадьевна, возьмите себя в руки, – сказала Тимошка сухо.

– Пусть скажет, что он делал в учительской! – Гингема скривилась и стала похожа на настоящую ведьму.

– Ноутбук крал, чего уж тут, – рявкнула краснолицая Рогова.

Мик осознал, что до сих пор не знает ни как ее зовут, ни какой предмет она преподает. Он и не хотел этого знать. Достаточно было, что она рассказывает своей дочурке обо всем, что происходит в школе, и та разносит сплетни.

– Куда ты дел ноутбук, Дима? – мягко спросила директриса. – Тебе нужны деньги?

В ее мягкости было что-то от змеи.

Мик вскинул голову. Что бы они ни говорили и ни думали, он ничего не крал!

– Я не брал ваш идиотский ноутбук! – воскликнул он с жаром. – Я даже не знал, что он есть!

– Тогда что ты делал в учительской? – прошипела Гингема, склоняясь к нему.

«Хочешь это узнать? – подумал Мик. – Ну получай».

– Я хотел воспользоваться школьным компьютером, чтобы узнать адрес своей одноклассницы Насти Волковой.

Этого они явно не ожидали. Даже хмурая Тимошка на миг растерялась.

– Елена Геннадьевна, – она повернулась к Гингеме. – Вы ничего не заметили?

– Я на несколько минут выходила из учительской, – призналась Гингема. – А когда вернулась, школьный компьютер был включен… там был открыт журнал. А Репин, наверное, прятался за шкафом…

Она нахмурилась, думая о чем-то своем. Мик был готов поспорить на что угодно, что знает, о чем именно.

– Журнал восьмого «А»? – уточнила директриса.

– Я не помню, – неохотно сказала Гингема и так посмотрела на Мика, что он был готов сквозь землю провалиться, лишь бы больше никогда ее не видеть.

Учителя заговорили все сразу, обсуждая версии и на время забыв о Мике. Одна Гингема не спускала с него глаз.

– Репина нужно обыскать, – заявила она. – Надо позвонить в полицию, сообщить его родителям…

– Не торопитесь, Елена Геннадьевна, – поморщилась директриса. – Нам только полиции не хватало. Неужели мы не можем разобраться с учениками собственными силами?

– Видимо, не можем! – воскликнула Гингема. – Посмотрите на него, его ничто не проймет!

– Вину Репина никто не доказал, – напомнила Тимошка. – Возможно, пропавший ноутбук – чья-то дурацкая шутка.

– Пусть полиция разбирается! – Гингема вскочила со своего места. – Это их работа!

– Елена Геннадьевна! – Директриса хлопнула рукой по столу, и Гингема села обратно. – Полиция – крайняя мера. Вы представляете, какой это позор для школы?

Мик с облегчением перевел дух. Как он мог забыть? Наша школа, репутация школы, престиж школы – это значило для директрисы гораздо больше, чем все ноутбуки на свете. Позвать полицейских – значит признать, что в лучшей школе района дела обстоят совсем не благополучно. Директриса никогда на это не пойдет.

– Тогда давайте поговорим об отчислении Репина, – предложила Гингема. – Такие ученики нам не нужны. Я давно к нему присматриваюсь…

Мик похолодел. Они не могут его выгнать. Если его отчислят, отец увезет его в Подольск к дедушке и бабушке, и тогда прощай, Наблюдатели. Прощай, Ева…

– Я не брал ваш ноутбук! – воскликнул он со злостью, обращаясь к Гингеме.

– Успокойся, – отчеканила Тимошка. – Елена Геннадьевна, вопрос об отчислении так не решается. Мы еще не разобрались с этим делом. Вы же не хотите, чтобы пострадал невиновный?

Судя по лицу Гингемы, она очень хотела, чтобы Мик пострадал. И ей плевать, виноват он или нет.

– Родителям Димы не понравится, если мы отчислим их сына без достаточных оснований, – сухо сказала директриса. – Нам не нужен скандал.

«Правильно, – подумал Мик с радостью. – Только попробуйте меня выгнать. Я вам такой скандал устрою, на всю жизнь запомните».

– Что вы предлагаете? – ощетинилась Гингема. – Отпустить вора?

– Разбираться дальше, – отрезала Тимошка. – Нужно опросить всех учеников. Не может быть, чтобы никто ничего не слышал.

– А что с Репиным? – настаивала Гингема. – Даже если он не брал ноутбук, все равно залез в школьный компьютер и просмотрел закрытые файлы. Вы что, забыли?

«Похоже, забыли», – понял Мик, глядя на растерянные лица учителей. Если бы не Гингема, могли бы и не вспомнить.

– Дима, зачем тебе понадобился адрес? – спросила директриса.

– Я хотел проведать Настю. Она давно болела.

– Не смеши меня, – фыркнула Гингема. – Ты что, не мог спросить у кого-нибудь из одноклассников?

– Не мог. С Настей никто не дружит. Я спрашивал, никто не знает, где она живет.

Мик покосился на Тимошку. Она знает, что он говорит правду. И он бы не влип в эту историю, если бы она сама посмотрела для него адрес Насти в журнале. Но Тимошка смотрела куда-то поверх головы Мика и даже не подумала подтвердить его слова.

– Ах, теперь он у нас почти ангел, – разозлилась Гингема. – Захотел проведать бедную больную одноклассницу!

– Хватит! – рявкнула директриса. – У нас нет оснований не доверять Диме. Мы дадим ему испытательный срок. Если выяснится, что он причастен к пропаже ноутбука или совершит еще какой-нибудь противоправный поступок, мы будем вынуждены с ним расстаться. Все согласны?

Катя, Гингема и Рогова кивнули. Одна Тимошка молча смотрела на Мика.

– Вас что-то не устраивает, Мария Тимофеевна? – спросила директриса.

– Устраивает, Тамара Васильевна. Только хочу добавить, что лично буду контролировать каждый шаг Репина.

Последнее, что увидел Мик, выходя из кабинета директора, была довольная ухмылка Гингемы.

Весь потный от пережитого волнения, он вывалился в коридор. Легко отделался, если учесть, что Гингема была готова разорвать его на части прямо в кабинете. Теперь она его со свету сживет. Но какая разница, если он остался в школе и Наблюдатели по-прежнему вместе.

– Дима, подожди, пожалуйста! – окликнул его кто-то.

Мик повернулся. Из кабинета директора к нему шла Катя. Ее мышиное личико раскраснелось, глаза блестели.

– Я только хотела сказать, что верю тебе, – проговорила она с чувством. – Ты молодец. Настя хорошая девочка. Ее зря обижают.

Мик смутился.

– Но все-таки не нужно было лезть в школьный компьютер. Надо было попросить…

– Я попросил, – перебил Мик. – Тимошку.

– Кого? – не поняла Катя.

– Марию Тимофеевну, – поправился он. – Нашу классную. Я подумал, у нее есть доступ к компьютеру, и у нее можно все узнать. Но она отказалась помочь. Если бы она посмотрела для меня адрес Насти, я бы ни за что не полез в учительскую.

Катя рассмеялась:

– Мария Тимофеевна ничем тебе не помогла бы, Дима. Она не умеет пользоваться компьютером. Все данные в журнал за нее вношу я. Так что в следующий раз обращайся ко мне, если захочешь кого-нибудь проведать.

На урок Мик шел в приподнятом настроении. Гроза миновала. Катя на его стороне, и из школы его не выгнали. Назначили, правда, какой-то дурацкий испытательный срок. Но он будет идеально себя вести и ни за что не даст им повод. У него при всем желании не получится иначе. Ведь за ним будет присматривать сама Тимошка!

Только входя в класс, Мик задумался, почему она никому не рассказала, что он вчера сбежал из ее кабинета.

Половину урока Мик шепотом рассказывал Насте о том, что произошло у директора. На истории всегда было шумно. Инга Германовна обожала устраивать свободные дискуссии. Мику нравилась история, а еще больше то, что под прикрытием шума можно было при желании спокойно пообщаться. Главное, не забывать слушать вполуха и следить за ходом дискуссии, чтобы худо-бедно ответить, если вдруг спросят.

Настя перепугалась, когда узнала об угрозе отчисления.

– Тебя не могут выгнать. Что мы тогда будем делать?

– Никто меня не выгонит. Я буду вести себя как ангел, – пообещал Мик.

«Если Гингема мне позволит», – добавил он про себя.

Только в конце истории Мик вспомнил о телефоне Евы.

– Ты скачала фотки? – спросил он у Насти, когда прозвенел звонок. – Что там?

– Что? – Настя быстро покидала свои вещи в сумку. – Извини, Мик. Мне надо кое с кем встретиться.

Она так стремительно выскочила из кабинета, что Мик не успел и слова сказать. Это было странно. С другой стороны, слишком многое в Насте было странным, чтобы заострять на этом внимание.

Мик вышел в коридор. Следующим уроком был английский, и, честное слово, Мик с гораздо большим удовольствием сунул бы голову в пасть дракону, чем пошел на урок к Гингеме. Но вариантов у него не было. Если ты на испытательном сроке, прогулы не для тебя.

Когда Мик вошел в кабинет английского, Настя уже сидела на своем месте.

– Куда ты сбежала? – спросил Мик, но она сделала вид, что не услышала его.

Тут вошла Гингема, и Мик решил, что расспросы подождут. Сейчас Гингему было опасно злить.

К счастью, Гингема явно решила, что общения с Миком на сегодня с нее хватит, и упорно его игнорировала. Незадолго до конца урока к ним постучался физрук и вызвал Гингему в коридор. «Им есть что обсудить», – подумал Мик насмешливо.

Гингема заглянула в класс и скомандовала:

– Откройте следующий урок и читайте текст.

Мик послушно открыл учебник и вдруг заметил, как Настя что-то рассматривает под партой. Он наклонился и увидел, что это телефон Евы.

– Что ты делаешь? – прошептал Мик.

Настя вздрогнула и чуть не уронила телефон.

– В чем дело?

Настя растерянно заморгала:

– Мик, я не виновата. Просто так вышло.

– Что?

– Я не смогла ничего перекинуть, – призналась Настя. – Карапузы вечером разобрали мышку на части, и комп не включился.

– Ты не умеешь работать без мышки? – удивился Мик.

– Не все такие продвинутые, как ты, – огрызнулась Настя и снова уткнулась в телефон.

– Дай мне, – прошептал Мик. – Я тоже хочу почитать.

– Отстань. Ты не разберешься.

– Я могу после уроков зайти к тебе и перекинуть фотки без мышки, – предложил Мик.

– Угу, – рассеянно кивнула Настя.

Мик вернулся к тексту. Но работа не шла. Секреты Наблюдателей были совсем рядом, в нарядном гламурном телефончике. Пусть не все, но хоть что-то.

– Дай я тоже посмотрю, – прошептал Мик, придвигаясь к Насте.

Она нехотя протянула ему телефон. Мик щелкнул кнопкой, увеличивая изображение. Четыре крыла, затмевающих свет, прочитал он.

– Что это значит? – спросил Мик.

– I’d like to know that, too,[20] – грянул над их головами гром.

То есть голос Гингемы.

Ее тонкие белые пальцы с ярко-красными ногтями вцепились в телефон.

– What is this, Repin? Give it to me. Now.[21]

Гингема дернула телефон. Мик изо всех сил сжал пальцы и не выпустил его.

– Отдай немедленно! – заверещала Гингема по-русски. – На моих уроках никаких телефонов. Или ты думаешь, ты особенный?

– Я его уберу, – сказал Мик.

– Дай сюда!

– Нет.

Гингема схватила Мика за руку и стала разжимать его пальцы. Он вскочил с места, отталкивая Гингему. Она пошатнулась и чуть не упала, но тут кто-то обхватил Мика за плечи и рванул назад. Гингема воспользовалась моментом и завладела телефоном.

– Спасибо, Саша, – произнесла она, и Мик увидел, что его держит Сашка Кондратьев. – Ты, Репин, совсем с ума сошел!

– Елена Геннадьевна, простите его, пожалуйста, – затараторила Настя, вскакивая. – Это не наш телефон, мы должны его вернуть. Верните его, мы больше не будем…

– Не ваш? – Глаза Гингемы загорелись. – Чей же он?

– Одной девочки, – неуверенно сказала Настя.

– Дорогой телефон, – задумчиво проговорила Гингема, разглядывая аппарат. – Что это за девочка, которая вам его дала? Скорее всего, Репин его тоже украл.

– Я не вор! – закричал Мик и кинулся к Гингеме.

– Успокойся! – завопила Настя, хватая Мика за руку.

Гингема быстро отошла к доске и сунула телефон в свою сумку.

– Я думала, после сегодняшнего разговора ты будешь вести себя умнее, Репин, – проговорила она злорадно. – Завтра я хочу видеть у себя ваших родителей. Твоих и Волковой.

До конца уроков Мик и Настя ссорились. Каждый обвинял другого в том, что произошло. Если бы Настя не притащила телефон в школу… Если бы Мик сдержался и не взбесил Гингему… Если бы Настя не позволила карапузам сломать мышку… Если бы Мик не полез читать дневники прямо на уроке…

– Хватит ругаться, – сказал Мик, когда они вышли из школы после занятий. – Надо позвонить ребятам. Они ждут новостей.

– Представляю, что они скажут, – вздохнула Настя. – Я бы на их месте нас убила. Может, соврем, что телефон упал и разбился?

Но Мик был против:

– Мы не должны обманывать друг друга. Иначе у нас ничего не получится.

Настя нехотя согласилась и дважды пересказала по телефону одну и ту же историю. Ева, как ни странно, отнеслась спокойно. У нее была собственная беда. Из-за вчерашнего позднего возвращения отец посадил ее под домашний арест до конца недели, и она десять минут перечисляла Насте, сколько всего интересного она пропустит за это время. Когда Ева наконец отключилась, Настя недовольно пробормотала:

– До сих пор не могу поверить, что она тоже Наблюдатель.

Зато Артем долго и нудно выспрашивал у Насти, что и как произошло сегодня, а потом еще дольше ругался. Лицо Насти постепенно заливалось краской, и, когда разговор закончился, она вся пылала как свекла.

– Он сказал, что мы идиоты! – возмущенно воскликнула она.

– Он прав, – вздохнул Мик. – Но лучше бы он сказал, как нам вернуть телефон.

– Гингема отдаст его нашим родителям, – неуверенно сказала Настя. – Попроси отца, пусть заберет.

Мик вспомнил, как отец отреагировал на его дружбу с Настей, и покачал головой:

– Может, лучше твоя мама?

– Не лучше, – мрачно сказала Настя. – Она мне потом весь мозг вынесет с этим телефоном. Где я его взяла и почему сразу не отдала. Еще спрячет телефон и захочет сама отдать Еве. Твой папа ведь так не сделает?

– Не сделает, – нехотя согласился Мик. «Главное, ничего лишнего ему не рассказывать», – добавил он про себя.

Вечером Мик рассказал отцу, что его завтра вызывают в школу.

Отец ничуть не удивился:

– Я в твоем возрасте тоже любил похулиганить. Это нормально.

– Я не хулиганил, – обиделся Мик. – Это Гингема взяла наш телефон! Обязательно забери его обратно, хорошо?

– Хорошо. – Отец рассмеялся. – Вы зовете англичанку Гингемой? Она настолько страшная?

– Даже хуже, – буркнул Мик. – Сам увидишь.

Но, когда они с отцом на следующий день вошли в кабинет Гингемы, Мик пожалел, что не сказал правду. Потому что отец, в коридоре шутивший насчет розового цвета стен на первом этаже, в кабинете вдруг вытаращил глаза и сделался молчалив и застенчив.

Гингема, как обычно, стояла у доски, сложив руки на груди. На ней было темно-зеленое платье, распущенные волосы отливали жемчугом в свете ламп. Мик ненавидел ее всеми фибрами души, и все равно от ее красоты у него захватило дух. Что уж говорить о неподготовленном отце…

– Д-добрый д-день, – еле выговорил отец. – Я Олег Репин. Папа Димы.

«Олег Андреевич», – мысленно поправил Мик. Но Гингема, видимо, была совсем не против Олега.

– Елена, – улыбнулась она, пропустив «Геннадьевну». – Садитесь, пожалуйста.

Отец сел за первую парту. Мик устроился сзади, на третьей.

Настя с мамой влетели в кабинет через секунду.

– Извините, пожалуйста, Елена Геннадьевна, младших некуда было пристроить, – затараторила Настина мама.

Она была совсем не похожа на Настю: высокая, худая, с неестественно черными волосами, выглядела намного старше отца Мика.

– Присаживайтесь, – сухо сказала Гингема.

Для Настиной мамы улыбки у нее не нашлось.

Настя села к Мику, ее мама на первую парту другого ряда. Гингема подождала, пока они устроятся, и тогда начала говорить. Мик ожидал поток язвительной ругани в свой адрес, но она начала с общей обстановки на уроке и хромающей дисциплины. Судя по блестящим глазам и легкой улыбке, можно было подумать, что ее ничуть не смущает ни первое, ни второе.

Настина мама угукала и время от времени оборачивалась на Настю. Отец смотрел только на Гингему. Мик не видел его лица, но по тому, как неподвижно он сидел, было ясно, что он внимает каждому слову. Хоть бы она говорила что-то дельное! Гингема даже не упоминала о Мике с Настей, а несла чушь об атмосфере в классе и важности изучения английского языка в современном мире.

– Я понимаю, Диме, может быть, скучно на моих уроках, – вдруг вздохнула она. – Это нормально, с его-то знаниями. Но я бы не сказала, что пользы от уроков для него совсем нет. Мы проходим очень важные темы, а в Диминых знаниях есть пробелы.

Она ослепительно улыбнулась отцу:

– У него блестящее произношение и богатый словарный запас, но теоретические знания неидеальны. А ведь ему сдавать экзамены. Если вы, конечно, не собираетесь вернуться в Лос-Анджелес…

Вопрос повис в воздухе.

– Не собираемся, – сказал отец и зачем-то рассмеялся. Как показалось Мику, совершенно по-дурацки.

Еще минут пять Гингема пела дифирамбы способностям Мика и лишь изредка упоминала Настю.

– Теперь, ребята, погуляйте немного, – вдруг сказала она. – Я должна кое-что обсудить с вашими родителями.

Они проторчали у школы целый час, обсуждая, какая бешеная муха укусила Гингему. Настя считала, что она выиграла в лотерею, а Мик был уверен, что замышляет очередную пакость. Когда его отец и Настина мама наконец вышли из школы, Настя и Мик затаили дыхание, ожидая приговора.

– Пошли домой, – буркнула Настина мама, подходя к ним. – Надо забирать карапузов. До свидания.

– Мам, что там… – начала Настя, но мать потянула ее за руку, и Настя послушно зашагала следом.

Мик повернулся к отцу, готовясь к самому худшему.

– Ну ты даешь, сын, – вздохнул тот. – Если бы у меня была такая учительница, я бы в нее влюбился.

Мика передернуло от отвращения.

– Ты не знаешь, какая она на уроке! – с жаром воскликнул он. – Зверь!

– Ты ничего не понимаешь в женщинах, – рассмеялся отец. – Елена Геннадьевна очень добрая. Несмотря на твое ужасное поведение, она готова дать тебе еще один шанс.

– Меня не выгонят? – поразился Мик. – Гингема меня прощает?

Отец потрепал волосы Мика:

– Не называй ее так при мне, ладно? Конечно, прощает, – сказал он и зашагал к воротам.

Мик был готов прыгать на одной ножке от радости. Но прощение Гингемы было только половиной дела.

– Пап, а телефон? – позвал Мик. – Она вернула тебе телефон?

Отец хлопнул себя по лбу:

– Совсем из головы вылетело. Сейчас схожу.

Мик провел в одиночестве очень неприятные двадцать минут. Почему отца нет так долго? До кабинета Гингемы – три минуты, попросить у нее телефон – одна, на обратный путь – еще три. Хорошо, пять минут накинуть на всякие вежливые слова, как принято у взрослых. Но двадцать?

Скрип открывающейся двери прервал страдания Мика. Из школы вышел отец. Он помахал Мику рукой, в которой был зажат телефон.

– Спасибо, пап! – просиял Мик.

– Пожалуйста, – улыбнулся отец. – Но в следующий раз веди себя умнее, ладно?

Мик закивал.

– Не хочешь рассказать, откуда у тебя этот телефон?

Мик был так благодарен отцу, что чуть не забыл о бдительности. Он был готов назвать имя Евы, а заодно выболтать всю историю Наблюдателей. Хорошо, вовремя вспомнил, что отец запретил ему общаться с ребятами.

– От одной девочки, – уклончиво сказал он.

– Тебе так хочется иметь свой телефон? – спросил отец с упреком.

– Ты не понял, пап, – затараторил Мик. – Девочка дала Насте телефон на время, а он сломался, и она принесла мне его посмотреть…

Мик замолчал, чувствуя, что нагромождение лжи все испортило. Он никогда не умел врать складно, мама в два счета его разоблачала. Но отец, казалось, не особенно его слушал. Он только рассеянно кивнул:

– Хорошо, Дима. Постарайся, чтобы это не повторилось. Твоя учительница по английскому заслуживает совсем другого отношения.

Мик достал телефон из кармана только в своей комнате, где заперся сразу после ужина. Он включил ноутбук и настроил программу для перекачивания фотографий. В телефонной папке с изображениями лежало несколько снимков Евы и фото какого-то парня в модной шляпе – Мику он не понравился с первого взгляда.

И все.

Фотографии, которые они сделали на чердаке сторожа, из телефона пропали.

Глава 9 Пятый лист

– Вариантов три, – сказал Артем. – Во-первых, их могла нечаянно удалить Настя…

– Я их не удаляла! – с жаром выкрикнула она.

– Во-вторых, – невозмутимо продолжал Артем. – Их мог удалить Мик.

– Исключено, – буркнул Мик.

– Тогда остается номер три. Ваша Гингема решила устроить вам пакость.

– На такое даже она не способна, – не согласилась Настя.

– Может, и способна, – хмыкнул Мик. – Только почему она тогда уничтожила именно эти фотки, а остальные не тронула?

Артем развел руками:

– Я не знаю. У меня больше вариантов нет.

– Еще есть отец Мика, – напомнила Ева.

– Это можно даже не рассматривать, – отмахнулся Артем. – Зачем ему удалять фотки?

– А зачем это делать их учительнице? – не сдавалась Ева.

Все согласились, что незачем.

– Поверить не могу, – сказал Артем со злостью. – Вам надо было только перекинуть фотки в компьютер. А вы что сделали?

Он хлопнул кулаком по маленькому сервировочному столику на колесиках, на котором стояла вазочка с конфетами. Несколько конфет шлепнулось на пол, а сам столик звякнул и откатился в сторону.

– Осторожнее, – сказала Ева. – Не надо громить мою комнату.

Они сидели у Евы с одиннадцати часов. Она была под домашним арестом и могла выходить только в парк у дома. Поэтому в воскресенье Мик, Артем и Настя отправились к Еве в гости.

Она жила за городом, в трехэтажном особняке. Его окружал высокий кирпичный забор с камерами по периметру и крепкими охранниками у главных ворот.

– Сюда мы не проникли бы так легко, как на твою дачу, – прошептал Мик Насте, когда охранник вел их от ворот к дому.

На территории был разбит парк с искусственным прудом, дорожками и скамейками. Мик грустно поглядывал по сторонам. Все правильно. У настоящей принцессы должно быть свое королевство.

Ева встретила их у дверей и повела по широкой полированной лестнице на второй этаж. Мик старался не таращиться по сторонам и лишь смутно видел громадную хрустальную люстру, картины на стенах, статуи.

– Как в музее, – шепнула Настя.

Когда они свернули в коридор, им навстречу выбежала девушка. На ней были короткие шорты, белая майка и кроссовки. Волосы подхвачены широкой лентой. Девушка была точной копией Евы. Такая же фигура, очень похожее лицо, только волосы не черные, а светлые.

В ушах у нее были наушники. Она подбежала ближе, помахала ребятам рукой и умчалась дальше, к лестнице.

– Вы с сестрой так похожи, – сказала Настя, озвучивая мысли Мика.

– Это не сестра, – засмеялась Ева. – А мама. Она побежала в спортзал.

– Мама? – Тут даже у Артема глаза на лоб полезли.

– Она не замерзнет? – с сомнением проговорила Настя. – На улице прохладно.

Ева засмеялась:

– Спортзал у нас дома, на цокольном этаже.

Мик совсем загрустил. В подвале у них – спортзал, на крыше – наверное, бассейн. Ева выглядит как королева красоты и выше его на голову. На что он надеется?

В комнате Евы поместилась бы вся квартира Мика, и еще бы место осталось. На окнах висели нарядные розово-белые шторы, над кроватью – балдахин, а вся мебель, от шкафа до маленького пуфика, была под старину: с резьбой, на изогнутых ножках.

«Домик Барби в натуральную величину», – подумал Мик, осматриваясь. Лишь современная техника выбивалась из образа: плоский телевизор на стене, компьютер, ноутбук, принтер, стереосистема – чего там только не было.

Артем сразу заинтересовался компьютером, Настя кинулась к книжной полке. Для такой большой комнаты книжная полка была на удивление маленькой, и книг там стояло совсем немного.

– Я сейчас читаю только электронные книги, – поспешно объяснила Ева, когда Настя, разочарованно вздохнув, отошла от полки.

Мик достал из кармана телефон Евы и протянул его Артему. Ева вытащила из ящика распечатанную коробку конфет и высыпала их в вазочку на сервировочном столике.

Можно было приступать к обсуждению.

Битый час они ругались, выясняя, кто виноват. Артем возился с телефоном, надеясь восстановить фотографии. У него ничего не получалось, и он злился еще сильнее.

– Безнадежно, – наконец признал он и швырнул телефон на кровать. – Нужно было сразу отдать телефон мне.

– У тебя фотографии тоже могли пропасть, – сказала Ева.

– Никогда, – усмехнулся Артем. – Я бы телефон в школу не потащил.

– Я знаю, что виновата, хватит уже! – взорвалась Настя.

Мик не вмешивался. Последние полчаса он собирался с духом, чтобы сказать то, что должен был сказать.

– Надо вернуться, – наконец произнес он, когда Ева и Артем устали спорить и замолчали.

– Куда? – спросил Артем.

– На дачу.

– Что? – Ева вытаращила глаза. Артем покрутил пальцем у виска.

– Он прав, – сказала Настя с несчастным видом. – Что еще мы можем сделать? Нам нужны дневники. И мы знаем, где их найти.

Мик вспомнил темный вонючий чердак, золотой зуб сторожа, бешеный лай его собаки… Он понимал, почему ребята смотрят на него с таким ужасом. Сам боялся не меньше.

– Мы с Настей виноваты в том, что фотки пропали, – продолжил он, стараясь не смотреть на нее. – Будет справедливо, если мы съездим за ними вдвоем.

Он ждал, что Настя возмутится, но она кивнула:

– Я согласна. Мы фотки прощелкали. Нам и расхлебывать.

– Раз вы настаиваете… – задумчиво проговорил Артем. – В принципе, это правильно.

– Нет! – вдруг воскликнула Ева. – Мы команда и должны всегда держаться вместе.

У Мика потеплело на сердце.

– Ты хочешь обратно в лапы к сторожу? – сердито проговорил Артем. – В прошлый раз ты удирала быстрее всех.

– Это было в прошлый раз, – сказала Ева. – Мы были не готовы. А сейчас мы приедем подготовленными.

– Как? – воскликнул Артем.

– Мы с собой кое-что возьмем.

– Что? – скривился он. – Ружье? Газовый баллончик?

– Нет, – победно улыбнулась Ева. – Моего папу.

По воскресеньям отец Евы обычно работал в своем кабинете.

– Но я могу приходить к нему когда угодно, даже если он очень занят, – гордо рассказывала Ева, когда они снова шли бесконечными коридорами по пушистым коврам. – Папа решит все наши проблемы. Вот увидите.

– Давайте сразу договоримся, что ему сказать, – предложил Артем.

– Правду? – Ева с надеждой посмотрела на Настю. Та помотала головой:

– Нельзя. В лучшем случае, он над нами посмеется. Нужно что-то придумать.

– Тогда скажем, что эти фотки нам нужны для школьного проекта, – вздохнула Ева. – Не знаю, как вам, а нам вечно задают всякую чушь.

Перед массивными темно-коричневыми дверями Ева остановилась. Она громко постучала и заглянула внутрь.

– Пап, ты здесь? Можно? Я с ребятами.

Папа, видимо, не возражал ни против Евы, ни против ребят, потому что Ева приглашающе махнула им и первой зашла в кабинет.

Мик вошел последним. Кабинет был не меньше комнаты Евы, если не больше. Несколько книжных шкафов стояли один за другим как в библиотеке. На одной стене висел громадный плоский телевизор. Напротив него – длинный угловой диван, столик и маленький шкафчик с напитками. Широкий стол на мощных кривых ногах стоял у окна. Стену за диваном украшала шкура неизвестного зверя.

Отец Евы сидел за столом и что-то печатал на компьютере. Он был высокий и тощий, а его густые волосы отливали рыжиной. Выглядел он очень молодо. Если бы Мик встретил его на улице, ни за что не подумал бы, что перед ним взрослый человек, да еще банкир. Зато с мамой Евы он составлял отличную пару.

– Здрасте, – неловко пробормотал Мик.

Банкир даже не посмотрел в их сторону.

– Никитос, – строго сказала Ева, – где папа?

– Я здесь, Ева! – раздался мужской голос откуда-то из-за шкафа.

– Папуля, у нас к тебе очень серьезный вопрос, – проворковала Ева.

– Сейчас буду, солнце, – отозвался голос. – Садитесь пока. Наливайте себе что-нибудь.

Из «чего-нибудь» в шкафчике возле дивана оказалось три сорта газировки и графин с соком. Они все выбрали по газировке, и, когда Ева уселась рядом с Миком, он кивнул на парня за столом и тихо спросил:

– Это кто?

– Никита, мой старший брат, – сказала Ева с презрением, – не обращай на него внимания. Он вечно строит из себя.

– Я подумала, что это твой папа, – хихикнула Настя.

– И я, – кивнул Артем.

– Я тоже, – сказал Мик.

Ева округлила глаза:

– Вы что? Ему двадцать лет, он еще в институте учится.

– Между прочим, мне двадцать шесть, и я аспирант, – подал голос Никита, не поворачивая головы. – И ты могла бы вспомнить, Ева, что обсуждать человека за его спиной неприлично.

– Подслушивать чужие разговоры – тоже! – огрызнулась Ева.

– Ты мешаешь мне работать!

– Я пришла не к тебе, а к папе!

– Дети, брейк! – Из-за шкафа наконец вышел мужчина. – Не устраивайте здесь базар.

Теперь не могло быть никаких сомнений в том, что это именно папа Евы. Он был невысок, с круглым животиком и лысиной. Короткостриженые волосы вокруг блестящей макушки были точно такого же цвета, как у Никиты, а в его улыбке угадывалось что-то Евино. Больше сходства с детьми у него не наблюдалось. Одет он был просто, но не по-домашнему: брюки, рубашка и вязаный жилет, растянувшийся на животе. В руках он держал стопку брошюрок.

– Все, нашел. Изучай! – Он положил брошюры перед Никитой и подошел к дивану: – Чем могу помочь, молодые люди?

Он так приветливо улыбался, что Мик сразу почувствовал себя как дома. Теперь было понятно, почему Ева все время говорит об отце.

– Пап, это мои друзья. – Ева вскочила с дивана. – Настя, Мик и Артем.

– Очень приятно. Михаил Викторович Бойко к вашим услугам.

– У нас проблема, пап. Нужна твоя помощь, – сказала Ева.

Михаил Викторович присел на диван рядом с Настей.

– Я тебя слушаю.

Ева коротко рассказала об их дачном приключении, обойдя все сомнительные факты. Михаил Викторович слушал внимательно, иногда кивал и был очень серьезен, но, когда Ева закончила, спросил с улыбкой:

– Значит, на этот чердак вы залезли тайком?

Ева покраснела.

– Похвально, что ради школьного задания вы готовы рискнуть, – задумчиво проговорил Михаил Викторович. – Но я бы предпочел, чтобы моя дочь держалась подальше от сомнительных авантюр. Ее друзья тоже.

Под его укоризненным взглядом Мик опустил глаза.

– Вам ясно, орлы? – Михаил Викторович обращался прямо к Мику и Артему. – Девушек надо беречь.

«Орлы» дружно кивнули.

– Поэтому нам нужна твоя помощь, пап, – сказала Ева. – Ты мог бы съездить с нами к этому сторожу и договориться, чтобы он разрешил нам сфотографировать бумаги?

– Они вам так нужны? – удивился Михаил Викторович. – Может, возьмете другую тему?

– Нет, – твердо сказала Ева. – Не возьмем.

Мик подумал, что сейчас ее отец начнет расспрашивать, зачем, почему и что особенного в этих бумагах. Но он не стал.

– Раз надо, съездим. Только уточню свое расписание на ближайшие дни. Вам ведь надо срочно?

– Да! – хором сказали все четверо.

Он встал и пошел к столу, за которым все еще работал Никита. Артем молча показал Еве большой палец. Ева просияла:

– А я вам что говорила?

Михаил Викторович взял со стола телефон и стал набирать номер.

– Тебе не надо никуда ехать, – пробормотал Никита. – У тебя завтра – встреча с японцами. Послезавтра – совещание в Центробанке. Вся неделя расписана. Выходные тоже.

– Никитос, не мешай! – закричала Ева.

– Это ты не мешай работать со своими глупостями!

– Это не глупости. Папа, скажи ему!

– Никита, – мягко сказал Михаил Викторович. – Мы что-нибудь придумаем. И не надо оскорблять сестру.

– Это не оскорбление, а факт, – пожал плечами Никита. – Что я могу поделать, если она идиотка?

– Никита! – В голосе Михаила Викторовича зазвенели стальные нотки.

Никита оттолкнулся от пола и покатился на стуле к окну.

– Посуди сам, папа. Она две недели приставала ко мне, чтобы я настроил ей автоматическую выгрузку фотографий из телефона на ее страницу в «Фейсбуке». А сейчас она сидит и плачет, что у нее фотки пропали.

Над диваном словно грянул гром. Ева плюхнулась на сиденье с открытым ртом. Артем и Настя таращили глаза, Мик тоже не мог произнести ни слова.

– Никитос! – вдруг завопила Ева и кинулась к брату. – Ты чудо!

Она подскочила к Никите и звонко расцеловала в обе щеки. Мик на секунду представил себя на месте Никиты и чуть не задохнулся от счастья.

– Отстань. Мне надо работать, – проворчал Никита с притворной суровостью.

Михаил Викторович наблюдал за ними с улыбкой.

– Вопрос решен? – спросил он, когда Ева наконец отлипла от брата.

– Да, пап.

– Приятно было познакомиться, ребята, – сказал Михаил Викторович. – Еще увидимся.

В Евиной комнате они сразу открыли ее аккаунт на «Фейсбуке».

– Какой же там пароль? – задумалась Ева.

Она быстро набрала несколько знаков, но пароль оказался неверным.

– Нет, это от Myspace, – бормотала Ева себе под нос. – Тогда вот так.

Но и «вот так» не сработало.

– Точно, это же мой пароль «Вконтакте»…

– Ты что, есть во всех соцсетях? – удивился Мик.

– Почему сразу во всех? – обиделась Ева. – Только в этих и еще в «Одноклассниках», Google+, Livejournal, Liveinternet, Blogsalive…

– Я понял, – со смехом перебил Артем. – И у тебя везде свой пароль. Дай сюда.

Он пододвинул к себе клавиатуру.

– Быстрее будет подобрать пароль, чем ждать, пока ты его вспомнишь.

Артем с хитрым прищуром посмотрел на Еву, набрал короткую комбинацию из букв и цифр и вошел в Евин аккаунт.

– Как ты это сделал? – поразилась она.

– Это и младенец мог бы сделать, – усмехнулся Артем. – «Ева123» – не самый сложный пароль на свете.

Он щелкнул мышкой, и на экране появились те самые фотографии. Артем сохранил их на жестком диске, сделал резервную копию и только потом удалил из сети. Затем распечатал фотографии в четырех экземплярах и вручил каждому по комплекту.

– Изучайте.

Отца опять не было дома, когда Мик вернулся. Он не возражал. Мику не терпелось скорей засесть за распечатки, и отец бы только помешал.

Из еды в шкафу нашлась большая пачка чипсов. Мик высыпал чипсы на тарелку, прихватил парочку салфеток и закрылся в своей комнате. Он разложил листы на столе. Настя еще у Евы предложила их пронумеровать, но, быстро проглядев текст, недовольно сказала:

– Они никак между собой не связаны. Это отрывки из разных мест.

Мику было все равно. В этих листах был ключ к их тайне. Руководство к действию. Пока они – Наблюдатели только на словах, а эти листы укажут им дорогу.

Листов было всего пять, но Мика не покидало чувство, что этого достаточно. Не может быть, чтобы они столько перенесли ради этих дневников и ничего не получили взамен.

Мик наугад взял один из листов. Почерк был неразборчивый, и ему пришлось напрячься, прежде чем закорючки сложились в связный текст.

Всегда существовала возможность, что магия вернется. Ее захотят оживить, или она сама прорвется сквозь заслон – неважно. Стражи всегда готовы. Они не вмешиваются. Это не их битва и не их мир. Но они хранят тайну и обязаны не допустить, чтобы ключ попал к Заклинателям. Стражи ждут и не имеют права на…

На этом лист обрывался. Мик даже перевернул его, так ему хотелось прочитать продолжение. Но с обратной стороны лист был чист. Продолжение осталось на чердаке злобного сторожа.

Мик перечитал текст. Какие стражи? Какой ключ? Настя ничего не говорила ни о первых, ни о втором. Значит, она сама не знает. А ведь он был уверен, что Настя знает все.

Второй листок писал другой человек. Здесь у Мика проблем не возникло: почерк был круглый, ровный, четкий. Но текст от этого не стал понятнее.

Сердцевина Бальсиора – квадрат, символ духа. В его лепестках – пламя. Без Бальсиора нельзя войти, но и выйти без него нельзя тоже. Он ключ и стержень. Он связывает, и он же разделяет. Страж хранит Бальсиор, но не владеет им. И передаст истинному…

Снова какой-то страж. Какое отношение все это имеет к Ордену Наблюдателей? Если остальные листы в том же духе, им действительно придется вернуться на дачу, чтобы сфотографировать весь чердак.

Третий лист оказался другим. Еще хуже. Просто напечатанный список фамилий. Мик внимательно прочитал его.

Скворцов И. С.

Нестеренко А. Я.

Дж. Брэддок

Сунь Лунг

А. Тойсаро

П. Т. Фэйр

К. Левин

Ни одного знакомого имени. Скорее всего, список не имеет к дневникам Наблюдателей никакого отношения. И надо же было так случиться, чтобы они сфотографировали именно этот идиотский, случайный листок!

Четвертый лист был написан той же аккуратной рукой, что и второй.

И они появились в небе, порождения ада семи миров.

Четыре крыла, затмевающих свет.

В их глазах ужас, вызывающий безумие.

Молча кружат они, и никто на земле не слышал их крика.

Но молчание их смертельно. Оно наваливается на человека и рвет сердце на части.

Дыхание их замораживает кровь в жилах.

Горе тому, кто лишь тень их завидит.

Кошмарны эти порождения тьмы.

Но кошмарней стократ то, что ступает за ним по пятам.

Мик поежился. Неужели когда-то такие создания разгуливали по земле? То есть летали. Мик вспомнил дракона над школьным стадионом. Тоже неприятная штука, но совсем не такая, как эти… со смертельным молчанием. Хотелось бы знать, куда они делись, где они сейчас и каковы шансы, что с ними придется столкнуться.

Мик сходил на кухню и налил себе стакан воды из чайника. Перед пятым, последним листом ему хотелось передохнуть. Слишком много загадок и странностей. Утешало только то, что Настя, Ева и Артем тоже ломают сейчас головы над этими страничками. Впервые Мик подумал об Артеме без зависти. Если кто и сможет разобраться в этих головоломках, то он.

Мик залпом выпил воду и вернулся в свою комнату. Пятый лист лежал на столе под лампой. Почерк был незнакомый, крупный, неряшливый. Мик взял листок в руки. Местами буквы едва читались, предложения обрывались на середине – листок явно был половиной чего-то. Внизу виднелось большое пятно.

мы стояли на голове дра

бескрайнее поле простиралось под

великая звезда по правую руку

по левую руку глаз, серебрится

земля полыхала под ногами

чтобы спуститься в бездну

не зная, что выйдет навстречу

но ни один не дрогнул

войдут. Лишь четверо

смогут сомкнуть круг

мы ждали знака

земля расступилась под нами и

воедино и душами, и помыслами

четверо стали как один

тому, кто останется

«Это оно!» – понял Мик. Указание, как найти ход между мирами. При мысли о расступившейся земле ему стало дурно, но усилием воли он заставил себя не думать об этом. Сейчас неважно, что именно ждет их у хода. Для начала его нужно найти.

Мик выскочил в коридор и быстро набрал номер Насти. Впервые с тех пор, как они приехали в эту квартиру, он был рад, что у них есть городской телефон.

– Настя, привет, это Мик, – пробормотал он скороговоркой. – Ты все прочитала? Что ты…

Звонкий, странно знакомый женский голос заставил Мика замолчать. Женщина смеялась совсем близко, на лестничной клетке. Их разделяла только входная дверь.

– Мик, алло, ты здесь? – позвала Настя. – Ты меня слышишь?

– Подожди, – прошептал Мик.

Женщина за дверью снова засмеялась и что-то сказала. Мик не расслышал слов, но ему показалось, что он узнал голос. Но это было невозможно. Это не могла быть она. Что ей тут делать?

В замочную скважину с той стороны вставили ключ.

– У нас тут свинарник, не пугайся, – услышал Мик веселый голос отца.

– Ничего страшного, – игриво рассмеялась женщина. – Чтобы меня напугать, нужно что-то похуже.

– Я перезвоню, – шепнул Мик Насте и положил трубку на место.

Дверь открылась, и в квартиру вошел отец. За ним стояла женщина. Он держал ее за руку, она смеялась.

Это была Гингема.

Глава 10 Мик подозревает

– Дима! Открой, пожалуйста. ДИМА!

Мик лежал на диване, закрыв руками уши, но все равно не мог полностью избавиться от отцовского голоса.

– Я прошу тебя, давай поговорим. Она ушла, не бойся.

Мика как пружиной подбросило на диване.

– Я не боюсь! – с жаром выкрикнул он.

– Открой дверь, – попросил отец. – Не будь ребенком.

Мик встал, потянул назад щеколду и плюхнулся обратно на диван. Отец открыл дверь, но в комнату не зашел, остался стоять на пороге.

– Я знаю, ты сердишься на меня, – сказал он, – но я все объясню.

Мик молчал. Что тут объяснять?

– Ты уже большой парень. Должен понимать.

– Ты говорил, что любишь маму! – взорвался Мик.

– Люблю, – согласился отец печально. – Но разве ты забыл, почему мы сюда приехали? Жизнь продолжается, Дима. Я хочу жить.

– С Гингемой? – скривился Мик. Ему было противно произносить даже ее прозвище.

– Она не Гингема, а Елена Геннадьевна, – строго напомнил отец. – Не знаю, откуда вы взяли это дурацкое прозвище. Она… очень милая.

– Это она перед тобой притворяется, – буркнул Мик. – Ее ненавидит вся школа. Она стерва!

– Мы с тобой смотрим с разных точек зрения, – вздохнул отец. – Ты поймешь меня, когда узнаешь Лену получше… то есть Елену Геннадьевну.

– Я не хочу ее узнавать! – закричал Мик. – Пап, у нее с нашим физруком любовь! Зачем она тебе?

– Не кричи, пожалуйста, – строго сказал отец. – И не говори о том, чего не знаешь.

– Я знаю. Я слышал…

Мик запнулся, вовремя вспомнив, что отец не в курсе всех подробностей его приключения в учительской.

– Не знаю, что ты там слышал. Меня это не касается, – с раздражением проговорил отец. – Давай не будем ссориться, сын.

Он протянул Мику руку. Но Мик не собирался с ним мириться.

– Ты должен бросить Гингему! – выпалил он.

Отец натянуто рассмеялся:

– Димка, что ты выдумываешь. Чтобы бросить кого-то, нужно вначале завязать с ним отношения, правда? Между нами ничего нет.

Мик с облегчением выдохнул.

– По крайней мере пока, – добавил отец задумчиво. – Но я не буду врать. Она мне нравится.

Желудок Мика сжался в тугой комок. Гингема не может нравиться отцу. Он не имеет никакого права влюбляться в нее!

– Если ты будешь вместе с Гингемой, я вернусь к маме!

– Стив лучше, чем твоя учительница? – грустно улыбнулся отец.

Мик молчал. Нет, не лучше. Отец гораздо лучше Стива. А мама в сто тысяч раз лучше Гингемы. Если бы только он мог объяснить им это.

– Мы с тобой приняли решение, Дима. И должны как-то с этим жить. А она… даже не звонит нам, – сказал отец тихо, и Мик сразу понял, о ком речь.

– Она бы мне позвонила. Если бы у меня был телефон, – запальчиво сказал он.

– У меня есть телефон, но она все равно не дает о себе знать.

Мик молча лег на диван лицом вниз. Меньше всего ему было нужно напоминать, что мама о нем забыла. Мик положил подушку себе на голову и не услышал, как отец вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

На следующий день Мик не пошел в школу. Отец утром постучал к нему в комнату, но Мик сказал, что сегодня ему к третьему уроку. Он дождался, пока отец уйдет, позавтракал и пошел гулять.

Несколько часов Мик бродил по улицам, вспоминая вчерашний разговор. Сейчас ему в голову приходили сотни веских аргументов, способных заставить отца передумать насчет Гингемы. Любому нормальному человеку ясно, что от нее надо держаться подальше. Они с мамой до сих пор любят друг друга, и у них обязательно все наладится. Надо только немного подождать.

К четырем часам Мик проголодался и повернул домой. Ему пришлось поплутать по району, прежде чем он увидел знакомую серую пятиэтажку. На скамейке у третьего подъезда сидели люди, но Мик так спешил домой, что пролетел мимо и не обратил на них внимания.

– Эй, поздороваться не хочешь? – окликнул Мика кто-то. Он с удивлением узнал голос Насти.

Мик обернулся. На скамейке сидели трое. Настя, Артем и Ева. На Еве был какой-то невероятный серебристый плащ под цвет глаз, и у Мика перехватило дыхание от ее красоты.

– П-привет, – пробормотал он, заикаясь, – что вы здесь делаете?

– Тебя ждем, – сказала Настя. – Тебя почему не было в школе?

– Я… заболел.

Настя усмехнулась.

– А сейчас ты, видимо, идешь от врача, – сказал Артем насмешливо.

Мик покраснел.

– Вас это не касается, – буркнул он.

– Мы можем уйти, – сказал Артем.

– И пожалуйста.

– Хватит! – взорвалась Ева, вставая. – Мы что, пришли сюда ругаться? Пошли уже.

Она шагнула к подъезду. Артем и Настя тоже встали.

– Куда пошли? – не понял Мик.

– К тебе. – Ева посмотрела на него как на дурачка. – Тебе не кажется, что нам есть что обсудить?

Мик с ужасом вспомнил облезлые стены, облупившийся потолок, убогую мебель и беспорядок в своей комнате и преградил Еве путь.

– Почему именно ко мне?

– Почему бы нет? – улыбнулась она.

– Ты не пришел в школу, я подумала, что-то случилось, и позвонила ребятам, – пояснила Настя. – Я бы вас к себе позвала, но у меня мама болеет.

– Пойдемте уже, есть хочется, – сказал Артем.

Мик отступил к подъезду и прижался спиной к двери.

– У меня нечего есть. В холодильнике пусто.

– Ничего страшного. – Настя взяла со скамейки торт в прозрачной упаковке. – О еде мы подумали.

Торт был большой, со взбитыми сливками, розовыми цветами и лепестками из шоколада. Мик почувствовал, как рот наполняется слюной.

– Чай у тебя найдется? – спросила Ева.

Мик обреченно кивнул. У него больше не осталось доводов, чтобы не пускать их в квартиру.

«Будь что будет, – думал он, поднимаясь первым по лестнице. – Сами напросились».

Он открыл дверь и широко ее распахнул.

– Добро пожаловать, – произнес он с вызовом.

К чести Артема и Евы, ни он, ни она никак не отреагировали на скудную обстановку. Мик перехватил пару удивленных взглядов, которые Ева кинула на дырку в линолеуме и обои, разодранные на самом видном месте, но, так как она не сказала ни слова, он решил не напрягаться. В конце концов, не его вина, что отец снял именно эту жуткую квартиру.

«Хотя в комнате я мог бы прибираться почаще», – подумал он с запоздалым сожалением, подбирая грязные джинсы с пола и запихивая их в шкаф.

Мик поставил чайник на плиту, Настя достала нож и ловко порезала торт на ровные куски. В шкафу не нашлось четырех одинаковых блюдец, и Мик раздал всем разномастные тарелки: Артему – большую суповую, Насте – белую миску для каши, себе – точно такую же, но со щербинкой, Еве – единственную десертную тарелку с золотой каймой. Настя спрятала усмешку, когда увидела это, но Мик сделал вид, что ничего не заметил.

Они устроились с тарелками в комнате Мика и несколько минут молча орудовали ложками. Мик никогда не ел ничего вкуснее этого торта. Сейчас, когда первый шок от появления ребят в его квартире прошел, он чувствовал себя все лучше и лучше. Друзья – единственное, что у него осталось. Он потерял маму, потерял дом. Думал, что у него есть отец… Но нет, об отце лучше не вспоминать. Он променял его на Гингему. На мерзкую, наглую, лицемерную…

– Почему ты все-таки не пришел сегодня в школу? – вдруг спросила Настя.

Мик очнулся. Кремовая розочка в его тарелке была безжалостно раздавлена.

– Я устал, – буркнул он.

– Ты забыл про испытательный срок?

– Какой еще срок? – заинтересовалась Ева, и Настя, несмотря на протесты Мика, пересказала им историю с ноутбуком и испытательным сроком.

– Если Мика выгонят из школы, отец увезет его к дедушке и бабушке, – закончила Настя.

– И никакая магия Наблюдателей нам не поможет, – подхватил Артем. – Ты рехнулся, Мик? Ты на испытательном сроке и устраиваешь скандал с англичанкой?

– Обойдусь без ваших нотаций, – разозлился Мик. – Ешьте торт.

– Артем прав, – сказала Ева. – Тебя могут выгнать из школы. Если ваша Гингема нажалуется директору…

– Наши родители вроде все уладили, – жалобно сказала Настя.

– Более чем уладили, – кивнул Мик со злостью. – Мой отец вчера даже на свидание с Гингемой ходил.

– Что? – У Насти отвисла челюсть.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ева.

– Он привел ее домой. Не думал, что я так рано вернусь.

Мик вспомнил, как Гингема вчера пыталась с ним сюсюкать, и вздрогнул от отвращения.

– Кошмар, – выдохнула Настя. – Твой отец и Гингема… С этим надо что-то делать!

– Что вы сделаете? – скривился Артем. – Наоборот, радуйся. Теперь англичанка не будет тебя доставать.

Мик сжал кулаки.

– Не надо мне такого! Я всегда думал, что они с мамой помирятся. Они любят другу друга, я знаю. То есть знал. А теперь неизвестно, что будет.

– Все будет хорошо, Мик. Не переживай. – Настя положила ему на тарелку второй кусок торта. – Разберемся с нашим делом, а потом устроим Гингеме адскую жизнь. Заколдовать бы ее, и дело с концом…

– Может, не надо ничего ей устраивать, – тихо сказала Ева. – Может, она как раз то, что нужно твоему папе для счастья.

– Моему папе нужна моя мама! – отрезал Мик.

– Никита тоже раньше так думал. – Ева ковыряла ложечкой крем на своем куске и не смотрела на Мика. – Когда папа разводился с его мамой, он очень переживал. А когда родилась я, он с папой даже не разговаривал. Но потом все наладилось. Его мама уехала в Австралию со своим новым мужем, а Никита остался с нами.

Мик на секунду представил себе, что Гингема вышла замуж за отца, поселилась в их квартире и родила ему брата или сестру. Ну уж нет. О таком можно только фильмы ужасов снимать.

– Гингема жуткая! – воскликнула Настя. – А папа у Мика классный. Такой красивый…

– Правда? – заинтересовалась Ева. – Есть фотка?

– Вы пришли сюда говорить о моем отце? – разозлился Мик. – Давайте делом уже займемся!

– Согласен, – кивнул Артем.

Он достал свой планшет и устроился за столом. Мик сел рядом.

– Ооочень красивый, – услышал он за спиной шепот Насти. – Совсем не похож на Мика.

Мик предпочел это проигнорировать. Но Евин восхищенный вздох подпортил ему и без того неважное настроение.

– Итак, что у нас есть? – Артем ходил по комнате как лектор в аудитории. Девчонки устроились на диване, Мик за столом, и все трое не сводили с него глаз. – Первое. Бесполезный список имен.

– Я думаю, он вообще не из архива Наблюдателей, – сказал Мик.

– Из архива, – возразила Настя. – Это папа печатал, я помню. И он совсем не бесполезный.

– Ты знаешь, что значат эти фамилии? – спросил Артем.

Настя поникла.

– Нет.

– Значит, бесполезный. – Он перелистнул страницу в планшете. – Теперь рассказ о Стражах. Кто-нибудь понял, что это? Настя?

– Я не знаю. Папа никогда о них не говорил.

– Может, это тоже Наблюдатели? – предположила Ева.

Артем покачал головой:

– Вряд ли. Тут написано, что они ни во что не вмешиваются и просто ждут. А Наблюдатели действуют.

– Про чудовищ с крыльями вы читали? – спросила Ева. – Я полночи потом спать не могла.

– Не бойся, – махнула рукой Настя. – Я помню, это из той части, где рассказывалось о временах могущества магии на Земле. На этих зверьках летали Заклинатели, если я не ошибаюсь. А еще там было…

– Про зверьков тоже можно пока забыть, – перебил Артем. – Самый главный лист – пятый. Там есть подсказки, где искать ход между мирами.

– Разве есть? – удивилась Ева и зашуршала своими листами.

– Задача не из легких, – продолжил Артем, не обращая на нее внимания. – Но выполнимая. Нам нужно поле, на котором есть гора в форме головы дракона.

– Тут еще какая-то Великая звезда, – с сомнением сказала Ева. – И глаз…

– Великой звездой называют Венеру, – пояснил Артем. – Надежный ориентир во все времена. А глаз – это, скорее всего, озеро. Тут написано, там что-то серебрится. Вода, что же еще?!

Уверенность Артема была заразительна, но Мик все равно сомневался.

– Здесь не написано конкретно про ход, – сказал он. – И эта голова дракона необязательно гора.

– Что еще? – усмехнулся Артем. – Тут написано, поле простиралось под. Наверняка это значит «под нами». Значит, они стояли на горе. Я провел исследование и нашел пока пятнадцать гор, напоминающих голову дракона. Думаю, найдутся еще. Часть из них можно исключить сразу.

– Почему? – спросила Настя.

– Магия последнего заклинания собрала нас в Москве, – сказал Артем. – Вряд ли ход между мирами находится в Южной Америке или Африке. Он должен быть где-то рядом.

– Я об этом ничего не знаю, – предупредила Настя.

– Как выяснилось, ты не знаешь очень многого, – сказал Артем невежливо.

Настя надулась, и Мик обиделся за нее. Артем, может, и мудрец, но все равно слишком много на себя берет.

– Мы должны собрать весь архив Наблюдателей, – сказал Мик. – Эти листы нам не помогут.

– Я согласна, – кивнула Настя. – Все-таки придется вернуться на дачу.

– В этом есть смысл, – нехотя признал Артем. – Но лучше бы не в одиночку.

Мик посмотрел на Еву. Она терзала кисточку на диванном покрывале, заплетая из нее косичку и снова расплетая.

– Не надо никуда ехать, – сказала она тихо. – Дневников больше нет.

– Не понял, – нахмурился Артем.

– Папа все-таки отправил вчера Никитоса на дачу. Он так сопротивлялся, вы бы видели. – Ева хихикнула. – Но все-таки поехал. Я ему все рассказала, как найти, что просить. Но сторож как раз в тот день затеял ремонт и покрасил все стены на чердаке.

– Не может быть, – прошептала Настя. – Все уничтожено?

– Да, – кивнула Ева. – Эти пять листов – все, что у нас есть от твоего архива.

Эту новость потребовалось заесть тортом. Пока они ели, Артем и Настя спорили, насколько случаен этот ремонт. Артем настаивал, что это совпадение. Настя сомневалась.

– Разве ты не понимаешь, нам упорно мешают собирать информацию? – горячилась она. – Эта непонятная гроза, которая спалила один-единственный дом в поселке, где хранились дневники. Все не просто так. Это действует магия.

– Хочешь сказать, что сторожа заколдовали, чтобы он покрасил стены? – усмехнулся Артем.

Ева прыснула, даже Настя улыбнулась.

– Нет, но его могли попросить, – сказала она.

– Кто? – фыркнул Артем. – Магия?

Настя покачала головой.

– Почти. Человек, который открыл ход между мирами.

В комнате словно повеяло холодом. Улыбка застыла на лице Евы.

– Раз ход открыт, значит, его кто-то открыл, – продолжила Настя. – Разве вы об этом не думали?

Мик отвернулся к окну. Еще как думали!

– Он мог открыться сам, – робко предположила Ева. – Может, там что-нибудь сломалось. Или так не бывает?

– Я не знаю, – призналась Настя. – Может быть. Но мы должны быть готовы к худшему.

– Что нам кто-то противостоит? – уточнил Артем. – Логично.

– Я не верю в совпадения, – решительно сказала Настя. – Надо поторопиться, потому что кто-то очень хочет нам помешать.

Сейчас был самый подходящий момент, чтобы рассказать ребятам о своих подозрениях. Грязь на отцовских ботинках означала, что он мог побывать на той же даче, что и они. И фотографии из телефона Евы отец тоже мог удалить. А еще он запретил Мику дружить с ребятами, как только услышал, что они вчетвером видели что-то необычное. По отдельности эти факты ничего не представляли, но вместе взятые не давали Мику покоя.

Только как признаться в том, что подозреваешь родного отца?

– …значит, будем действовать быстро и осторожно, – продолжал Артем. – Я постараюсь побыстрее найти все возможные места. Это будет несложно. Гора и озеро – хорошие ориентиры.

– Если только мы не ошиблись насчет них, – буркнул Мик.

– Не ошиблись, – отрезал Артем. – Других вариантов нет. А насчет нашего врага не парьтесь. Когда он появится, тогда и будем решать, что делать.

«Что, если он уже появился?» – подумал Мик с горечью, но ничего не сказал. Прежде чем обвинять родного отца, нужно было самому убедиться в его виновности.

К возвращению отца Мик уничтожил все следы пребывания гостей, прибрался в своей комнате, на кухне и, откопав в морозилке старые пельмени, даже стал их размораживать для ужина. Когда пельмени размякли в раковине, Мик вспомнил, что их надо кидать в воду замороженными. Он завернул потекшую пачку в пакет и сунул обратно в морозилку, надеясь, что успеет исправить ситуацию. Но, когда отец пришел, пельмени представляли собой клейкую размазню, непригодную для варки.

– Хорошо, что я купил пиццу, – улыбнулся отец, выкладывая на стол квадратную упаковку, от которой соблазнительно пахло сыром, кетчупом и горячим картоном.

Мик подождал, пока отец разрежет пиццу и положит ему на тарелку здоровый треугольник, и лишь тогда сказал с невозмутимым видом:

– Давай переедем отсюда. К дедушке с бабушкой.

Отец, потянувшийся было к куску пиццы, опустил руку.

– С чего бы это?

– У меня проблемы в школе, – признался Мик. – Директриса сказала, что я на испытательном сроке из-за этой кражи.

– Они до сих пор обвиняют тебя? – рассердился отец. – Это ни в какие ворота не лезет!

– Я не соответствую их высоким стандартам, – сказал Мик с самым несчастным видом. – Мне сойдет что-нибудь попроще. У дедушки с бабушкой школа прямо во дворе, да?

Отец ответил не сразу. Он взял пиццу, откусил, не спеша прожевал.

– В Подольск мы не поедем, – наконец сказал он.

Сердце Мика подпрыгнуло от радости. Он знал, что последует дальше. Что-то вроде «ты должен разбираться со своими проблемами, а не бежать от них» или «уйдешь – признаешь, что они были правы насчет тебя». Раз отец не хочет уезжать, значит, он не собирается во что бы то ни стало разлучать его с ребятами. И не он идет по пятам Наблюдателей. Он – просто его отец. Любимый и дорогой. Единственный близкий человек…

– Как насчет Питера? – вдруг спросил отец. – Красивый город.

– Чего? – опешил Мик.

– Санкт-Петербург. Северная столица, – отец рассмеялся. – Димка, не таращи глаза. Неужели не помнишь?

Мик помнил.

– Ты хочешь переехать в Питер?

– А ты нет? – Отец встал и налил себе воды из чайника. – Красивый город. Там есть филиал нашей компании, так что с работой проблем не будет. И квартиры наверняка дешевле. Снимем что-нибудь получше, школу подберем хорошую. Что скажешь, сын?

Голос отца сочился энтузиазмом. Мик с ужасом смотрел на него и не знал, что думать.

– Как же Гингема? – наконец нашелся он. – У вас же с ней что-то… начинается.

Отец застыл с открытым ртом. «Он сам забыл о ней, – понял Мик. – Ему нет до нее никакого дела». Еще утром это открытие заставило бы Мика сойти с ума от радости. Но сейчас… сейчас он предпочел бы, чтобы отец был более последователен в своих симпатиях.

– Гингема… – повторил отец растерянно. – Ах, Лена, конечно. Просто… раз ты против наших отношений, будет лучше, если мы с тобой переедем в другой город.

«Вчера он отстаивал свое право на новую жизнь, – размышлял Мик. – А сегодня, только я заикнулся о переезде, готов бросить все и уехать».

– Что скажешь? – спросил отец неестественно бодро. – Я посмотрю квартиры?

– Не надо, – через силу выговорил Мик. – Ты сам учил меня не сдаваться и не пасовать перед проблемами. Если я уйду из школы, они подумают, что я и правда вор.

Мик забрал свою тарелку и вышел в коридор. Последнее, что он увидел, прежде чем закрыть дверь на кухню, было лицо отца, на котором ясно читалось разочарование.

Глава 11 Ключ, запирающий двери

На следующее утро Мик выскочил из дома на полчаса раньше, чем нужно. Он не мог заставить себя пробыть дольше в одной квартире с отцом. В каждом обычном слове ему чудился подвох, в каждом вопросе – ловушка. Отец старался вести себя как всегда. Шутил, строил планы, напевал себе под нос. Но Мик чувствовал, что он тайком присматривается к нему, оценивает, ждет. Понять бы еще, чего…

Когда Мик пришел в школу, из его класса еще никого не было. Он уселся на подоконнике и со вздохом вытащил учебник по физике. В последнюю неделю Мик совсем забросил уроки, но это было неправильно. Если на него кто-нибудь пожалуется Тимошке, он и пяти минут в школе не задержится. А если его выгонят, отец тут же увезет его в Питер или еще куда-нибудь. Поэтому в ближайшее время Мик Репин должен стать самым прилежным учеником класса.

Десять минут он прилежно читал параграф, не понимая ни строчки. Школа потихоньку наполнялась учениками. Мимо шли старшеклассники, проносились малыши. Мик ждал Настю, а она все не приходила. Как, впрочем, и другие одноклассники. Ни одного человека. Более чем странно.

За пять минут до звонка Мик сунул учебник в рюкзак, подошел к кабинету физики и дернул за ручку. Кабинет был закрыт. Коридор пустел, все расходились по классам. Лишь Мик в одиночестве торчал под дверью.

Удивленный, он спустился к расписанию. Нашел свой класс и тут же все понял. Сбоку на расписании висело объявление, что преподаватель физики заболел, и что сегодня их класс должен прийти ко второму уроку. На прошлой неделе физичка была вполне здорова. Значит, она заболела вчера, и Настя вполне могла его предупредить. Хотя кто бы на ее месте вспомнил о физике, обсуждая дела Наблюдателей?

Было обидно вдвойне. Из-за того, что он притащился в школу вместо прогулки, а еще из-за того, что сидел и учил физику, когда о ней можно было спокойно забыть. Куда теперь деваться? Охранник просто так не выпустит его на улицу, а идти и просить разрешения у Тимошки не хотелось. Хотя, с другой стороны, будет гораздо хуже, если его застукают бродящим по школе. С его-то испытательным сроком.

Когда Мик подошел к кабинету русского, туда бойкой толпой вливались пятиклашки. Тимошки в классе не оказалось, и Мик остановился в дверях, поджидая ее. От нечего делать он рассматривал малышей. Красные от беготни, мелкие. Хотя пара девчонок, отметил Мик с неудовольствием, были уже выше его. Вдруг он выхватил в группе девчонок знакомое личико. Узенькое, бледное, с большими перепуганными глазами. Девчонка остановилась и таращилась на него. «Ксюша, – вспомнил Мик. – И чего она на меня уставилась?»

Он нехотя кивнул Ксюше, но та не ответила на приветствие. И вдруг попятилась, по-прежнему не сводя с него глаз. «Она меня боится, – догадался Мик. – Но почему?»

– Шипова, ты куда? – прогремел голос Тимошки. – Заходи в класс.

За спиной Ксюши выросла Тимошка. Девчонка съежилась и, опустив глаза, прошмыгнула мимо Мика в кабинет.

– Как вы ее назвали? – спросил Мик ошарашенно.

– Доброе утро, Репин, – сухо сказала Тимошка. – Что ты здесь делаешь? У вас нет первого урока.

– Как ее фамилия? – повторил Мик. – Вот этой девчонки.

– Ксюша Шипова, – сказала Тимошка. – Я не услышала, чтобы ты со мной поздоровался.

– Здрасте, – пробормотал Мик. – Она случайно не родственница нашему Феде Шипову?

– Какая тебе разница? – нахмурилась Тимошка. – Да, она его сестра. Ты не ответил на мой вопрос. Ты куда сейчас?

– Не знаю, – сказал Мик. – Я вчера болел и не знал, что физики не будет.

– Значит, болел. – По голосу Тимошки было ясно, что она не верит ни единому слову.

– Болел, – повторил Мик с вызовом и протянул ей записку от отца.

Он заранее ее подготовил и даже написал несколько вариантов, стараясь точно скопировать почерк отца. Это было нетрудно. Отец, привыкший работать на компьютере, писал как курица лапой.

Тимошка развернула записку и стала ее читать, не обращая внимания на звонок. «Сейчас она все поймет, – мелькнуло в голове Мика. – Посмотрит на меня и поймет, что я вру. Мама всегда говорил, что у меня на лице написано, когда я вру».

Чтобы не выдать себя, он уставился на бусы Тимошки. Сегодня они показались Мику еще нелепее, чем обычно. Кто захочет носить такое украшение, да еще каждый день? Грубые, кривые бусины из непонятного темно-серого камня. Не бусы, а нитка с булыжниками на шее. А эта, крупная, в центре, вообще ни на что не похожа. Мик раз посмотрел на нее и уже не мог оторвать глаз. Бусина была темной, но в ее глубине вдруг что-то засверкало…

Хотя нет, как такое возможно? Мик тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но бусина продолжала сверкать, будто свет, заключенный в ее середине, пытался вырваться наружу. Тимошка ничего не замечала. На глазах изумленного Мика бусина распадалась на части. Она треснула, и трещины становились сильнее и глубже, пока наконец куски камня не поползли в сторону, обнажая сердцевину.

Сердцевина оказалась квадратной, а кусочки образовали вокруг нее ряды лепестков. Они горели пламенем, но не красно-желтым, а серебряным. Сверкали так, что глазам было больно.

– Бальсиор, – прошептал пораженный Мик.

– Что? – Неприветливый голос Тимошки грубо вернул Мика в школьный коридор. Мик заморгал. Звонок еще звенел, значит, прошло не больше секунды. Серебряный цветок на бусах Тимошки исчез. В центре по-прежнему висела уродливая бусина.

– Что ты сказал? – повторила Тимошка, сворачивая записку Мика.

– Я… ничего… – пробормотал Мик. – У вас красивые бусы, Мария Тимофеевна.

– Спасибо, – сухо сказала Тимошка и показала на кабинет: – Проходи, пожалуйста.

– Зачем? – опешил Мик.

– Посидишь у меня. Не по школе же тебе шататься. Почитаешь что-нибудь.

Мик даже не возмутился. Сейчас ему было все равно, где сидеть. Главное, чтобы его оставили в покое и дали возможность подумать.

Ксюша сидела за третьей партой на втором ряду. Сзади как раз осталось свободное место, и Мик пошел к нему, несмотря на то что ему было гораздо удобнее выбрать последнюю парту четвертого ряда. Тимошка ничего ему не сказала, зато Ксюша сразу поняла, что он хочет сесть к ней поближе. Она проводила Мика испуганным взглядом, а когда он уселся, подвинула свой стул вперед, насколько возможно.

Весь урок Ксюша заметно нервничала. Она ерзала на стуле, поправляла волосы, отвечала невпопад. Мик рассматривал цветные резинки на ее косичках и размышлял, как могло получиться, что из всей школы именно сестра Феди Шипова видела, как он выходил из учительской.

Это нужно обсудить с Настей. Цветок на бусах Тимошки тоже. Мик присматривался к ним весь урок, но больше ничего не увидел. Можно было списать это на игру воображения или света, но, с тех пор как Мик увидел летающего над школьным стадионом дракона, он стал больше доверять своему воображению. Цветок, который он увидел вместо бусины, полностью соответствовал описанию Бальсиора в дневниках Наблюдателей. В этом Мик не сомневался. Понять бы еще, что это значит.

«Надеюсь, не то, что мы должны украсть эти бусы у Тимошки», – подумал Мик. Уж лучше дракона ловить голыми руками или даже в подземный ход спуститься, чем посягнуть на что-то, принадлежащее их классной.

Как только раздался звонок, Мик сорвался с места. Ксюша Шипова нырнула под парту, когда он пробегал мимо, и Мик снова поразился тому, как странно она на него реагирует. Ну видела она его и видела. Не съест же он ее из-за того, что она все рассказала учителям. На ее месте он поступил бы точно так же.

Настю Мик нашел в кабинете английского. Она сидела на своей парте, уткнувшись носом в раскрытую папку, – что-то читала. Мик сразу понял, что именно. Дневники Наблюдателей, конечно. Как будто, перечитывая их в десятый раз, можно получить больше информации, чем в первый.

В кабинете было шумно. Сашка Кондратьев что-то рассказывал, и его верные друзья заливались хохотом. Среди них были и Даша с Ленкой Роговой. Время от времени девчонки хихикали, поглядывая на Настю. Наверняка остроумие Кондратьева было направлено в ее адрес. Однако с таким же успехом они могли потешаться над каменной колонной. Настя не просто делала вид, что не замечает их. Она их действительно не замечала.

– Привет. – Мик подошел и плюхнул свой рюкзак на стул. – Надо поговорить.

Настя закрыла папку:

– Давай.

– Не здесь. – Мик выразительно посмотрел на Кондратьевых.

Они вышли, сопровождаемые взрывами хохота. В коридоре Мик быстро рассказал Насте о том, что узнал о Ксюше. О сверкающем камне решил пока промолчать. Чем больше он об этом думал, тем сильнее был уверен, что ему все показалось. В самом деле, какое отношение могут иметь бусы Тимошки к Бальсиору?

– Ксюша – сестра Шипова? Очень странно. – Настя нахмурилась.

– Совпадение, – сказал Мик. – Но ведет она себя как-то не так. Как будто боится меня. Почему?

– У нее есть всего одна причина тебя бояться, – сказала Настя. – Если она соврала.

– Зачем Ксюше врать?

– Угадай с трех раз, – хмыкнула Настя. – Брат заставил.

– Что ты говоришь! – скривился Мик. – Откуда Шипов знал, что я в учительской? Он был на географии вместе со всеми. И, даже если бы знал, зачем ему заставлять сестру врать? Он мог бы и сам сказать.

– Кто бы ему поверил? – усмехнулась Настя. – Все знают, что Кондратьевы спят и видят, как бы тебя подставить. А Шипов делает все, что они скажут.

– Все равно не сходится, – не соглашался Мик. – Допустим, они решили меня заложить. Но то, что я был в учительской, – не преступление. А про украденный ноутбук тогда никто еще не знал, даже сама Катя. Только вор…

Конец предложения Мик произнес совсем тихо. Настя смотрела на него со снисходительной улыбкой.

– Дошло наконец? – спросила она. – Все сходится. Если предположить, что ноутбук стащил кто-то из тусовки Кондратьевых! Пошли.

Она схватила Мика за руку и потянула по коридору.

– Куда?

– Скоро узнаешь.

Настя привела его к кабинету географии. Анна Андреевна была внутри, командовала долговязым рыжим парнем, который пытался повесить на стену карту полушарий.

– Звонок через две минуты, – предупредил Мик, но Настя махнула рукой:

– Отстань.

Она подождала, пока Анна Андреевна обратит на них внимание.

– Настя, Дима, вы ко мне?

– Здрасте, Анна Андревна, – затараторила Настя. – У нас к вам очень важный вопрос.

– Урок скоро, не опоздаете? – улыбнулась географичка. – Ладно, шучу. Выкладывай побыстрее.

– Я насчет того урока, когда Мику стало плохо… В прошлую среду, когда я болела…

– Подожди, ты о чем? Какой Мик?

– Это она обо мне, – вмешался Мик. – Помните, у меня живот заболел, и я отпросился в медпункт?

– Конечно, помню. – На пухлом лице географички появилась озабоченность: – Сейчас с тобой все в порядке?

Мик кивнул, чувствуя себя неловко. Обманывать Анну Андреевну было стыдно и недостойно, ведь она всему верила.

– Анна Андреевна, скажите, Шипов был на уроке? – спросила Настя. – Он никуда не выходил?

Тут Мику стал понятен ход мыслей Насти. «Соображает», – подумал он с одобрением.

Географичка покачала головой.

– Нет. Я его даже спрашивала. Тройку поставила. Совсем не хочет работать ваш Шипов. Владик! – гаркнула она рыжему. – Ты что, не видишь, у тебя одно полушарие на метр выше другого!

Рыжий Володя, покрасневший до корней волос, снова полез на стул.

Настя посмотрела на Мика и развела руками. Не вышло.

– Спасибо, Анна Андреевна, – сказала она тихо и пошла к выходу.

– Зачем вам это нужно? – рассеянно спросила географичка. – Шипов не отпрашивался. Отпрашивался Петя Володин. У него тоже живот заболел. В нашей столовой кормят неизвестно чем. Я еще подниму этот вопрос у директора. Володя, у тебя что, глаз нет?

Анна Андреевна подошла к рыжему и дернула край карты.

– Вот так, теперь прикрепляй.

Мик и Настя выскочили в коридор.

– Я так и знала, – торжествовала Настя. – Кондратьевы сперли ноут и стали за тобой следить. Когда ты отпросился с географии, они послали Володина. А ты подставился как последний дурак, когда пошел в учительскую.

– Я искал твой адрес, помнишь? – обиделся Мик.

– Помню, – рассмеялась Настя. – Теперь я могу тебя отблагодарить. Больше никто не посмеет тебя обвинять. Мы все расскажем Тимошке, она разберется и с Шиповым, и с Володиным, и со всей их компашкой.

Мик не был уверен, что Настина версия убедит Тимошку. Но попробовать стоило.

Когда они подошли к кабинету, урок уже начался. Мик услышал голос Гингемы, с обычными стервозными нотками вещающий что-то о Present Tenses[22].

– Может, не пойдем совсем? – прошептала Настя.

– Там наши сумки, – напомнил Мик. – И остальные ей скажут, что мы в школе.

– Но она Тимошке нажалуется про опоздание.

«Если бы тебе не приспичило мчаться к географичке именно сейчас, проблем не было бы», – подумал Мик.

– Пусть жалуется, – сказал он. – Пошли.

Но Гингема, вопреки ожиданиям, не стала устраивать скандал.

– Где вы ходите? – спросила она ледяным тоном. – Садитесь быстрее.

Мик и Настя прошмыгнули к своей парте. Гингема продолжала говорить, не обращая на них внимания. Мик вытащил тетрадь с учебником и стал слушать. Но у него не получалось сосредоточиться. История с ноутбуком становилась все запутаннее, да и серебристый цветок не выходил у него из головы. Мик машинально водил ручкой по чистому листу, не замечая, что рисует.

– Что это? – шепотом поинтересовалась Настя.

В тетради Мика был нарисован цветок с квадратной сердцевиной.

– Volkova, quiet, please. Pay attention to what I am saying,[23] – сказала Гингема.

Мик поспешно захлопнул тетрадь. Совсем не похоже на Гингему делать замечание Насте и игнорировать его. Да и за опоздание на урок она должна, как минимум, прочесть им лекцию, а как максимум – пожаловаться Тимошке. Ее неожиданная мягкость могла означать только одно.

– Она не хочет с тобой ссориться, – прошептала Настя. – Из-за твоего папы.

Мик стиснул зубы. Как будто он сам не в состоянии догадаться. Похоже, проблем с Гингемой у него больше не будет. Только он бы предпочел, чтобы она по-прежнему придиралась к нему.

Когда прозвенел звонок и Гингема отпустила всех с урока, Настя предложила пойти к Тимошке.

– Чем быстрее мы ей все расскажем, тем скорее она с ними разберется.

– Сначала мы сами должны во всем разобраться, – возразил Мик, вставая.

– Эй, Репин, украл что-нибудь новенькое? – Лешка Кондратьев, проходя мимо, задел Мика плечом.

Мик стиснул кулаки и шагнул за ним, но Настя вцепилась ему в локоть.

– Не надо, – сказала она.

– Слушайся подружку, Репин, – ухмыльнулся Лешка. – Веди себя прилично. А то тебя из школы в два счета выпрут.

«Они знают про испытательный срок», – догадался Мик. Кто бы сомневался. Ленка Рогова со своей мамашей не умеют держать язык за зубами.

– Я бы на твоем месте не стал никому угрожать, Кондратьев, – бросил Мик, запихивая учебник и тетрадь в рюкзак, не глядя. – Насчет ноутбука есть вопросы. В первую очередь, к Шипову с Володиным.

Мик ничего не планировал. Слова вырвались сами собой, но было достаточно взглянуть на физиономию Лешки, чтобы понять: они попали в цель.

– Чего ты несешь, Репин? – забормотал Лешка, но его глаза выдавали беспокойство.

– Выходите, урок закончен, – скомандовала Гингема. – Репин…

Мик замер.

– Больше не опаздывай, пожалуйста.

Краем глаза Мик увидел, как Настя улыбнулась. Он подхватил рюкзак и быстро вышел из кабинета, не дожидаясь ее. Кондратьевы, Гингема с отцом, а еще тайны Наблюдателей. Не слишком много для одного человека?

Настя догнала его в коридоре.

– Держи. Ты забыл на английском. – Она протянула Мику его ручку. – Ты молодец, отлично справился с Кондратьевым. Так с ними и надо! Они тебя провоцируют, а ты не реагируешь…

– Настя, – позвал Мик.

– Иначе они тебя заживо съедят… Что? – встрепенулась она.

– Смотри.

Мик раскрыл рюкзак пошире и подвинул его к Насте. Среди тетрадей и учебников блестел глянцевый бок ноутбука.

Настя вытаращила глаза:

– Это что? Ноут?

Мик кивнул. Он сам не поверил собственным глазам, когда открыл рюкзак, чтобы положить ручку. На английском ноута еще не было. Или был? Мик вспомнил, как ни на что не обращал внимания, вытаскивая учебник на уроке. И тем более не смотрел, что лежит внутри, пока ругался с Кондратьевым после урока.

– Они подсунули его, пока мы ходили к географичке! – сообразила Настя. – Мик, мы должны срочно…

– Ой, что тут у нас? – раздалось над головой Мика. – Украденный ноут? Ну ты даешь, Репин. Принес похвастаться?

Мик обернулся. Тусовка Кондратьевых в полном составе. Только Лешка держался позади, а вперед вышел Сашка. Тут же стояли девчонки – Даша, рыжая Савушкина, длинная Брагина – и вытягивали шеи, стараясь заглянуть в рюкзак Мика. На их лицах читалась смесь любопытства с отвращением. Ленка Рогова растерянно хлопала накрашенными ресницами.

– Я сейчас за Марией Тимофеевной сбегаю, – сказала она громко. – Держите его, ребята.

– Кондратьев, ты прекрасно знаешь, что Мик не брал этот ноутбук! – воскликнула Настя.

Сашка ухмыльнулся:

– Как тогда он попал к нему в рюкзак? Сам прилетел?

– Вы подкинули! – выпалил Мик. – Как же вы меня достали!

Настя что-то сказала, кто-то из девчонок завизжал, но Мик ничего не видел и не слышал. Он забыл обо всем на свете. Только ухмыляющееся лицо Сашки Кондратьева маячило перед ним.

Сжимая кулаки, Мик налетел на него, но Сашка был готов и увернулся, ударив Мика в живот. Мик согнулся пополам от боли и тут же, не теряя ни секунды, врезался головой в Сашку. Тот грохнулся на пол, Мик прыгнул на него, но тут его кто-то схватил сзади и стащил с Сашки. Его шею взяли в захват. Мик впился в чужую руку ногтями, стал молотить ногами, но невидимый противник крепко его держал.

– Так, Петька, не отпускай его, – проговорил Сашка, поднимаясь.

Он размахнулся, но Мик вцепился в руку Володина и, взмахнув обеими ногами, со всей силы ударил Сашку в бок.

– Ах ты гад. – Володин стиснул руки, и Мик захрипел.

– Отпусти его немедленно, Володин, – произнес кто-то, и хватка на горле Мика сразу ослабла.

Он схватился за горло и жадно задышал. Перед глазами все кружилось, но в голове потихоньку прояснялось. «Я позволил им себя спровоцировать, – подумал Мик. – Я не должен был…»

Он выпрямился и увидел, что рядом собралась группа учителей. Краснолицая мать Ленки Роговой что-то возмущенно говорила. Из-за ее плеча выглядывала бледная Гингема. Математичка Лидия Сергеевна осуждающе качала головой.

Но страшнее всех была Тимошка. Она стояла в середине, и ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лучше бы она заорала и заохала, как остальные. От ее спокойствия веяло ледяным холодом, и Мик с первого взгляда понял, что пощады не будет. Что бы он ни сказал и ни сделал, она уже осудила его и вынесла приговор.

– Смотрите, Мария Тимофеевна, что у Репина в рюкзаке было. – Вездесущая Ленка Рогова подскочила к Тимошке с ноутбуком Кати в руках. – Мы все видели.

Тимошка взяла ноутбук, не глядя на Ленку:

– Репин, ко мне. Немедленно!

Она пропустила Мика первым в кабинет русского и закрыла дверь на ключ изнутри. Положила ноутбук на первую парту и прошла к своему столу.

– Садись. – Она показала на парту напротив. – Как себя чувствуешь?

Мик снова потрогал горло. Немного саднило после ручищ Володина, но в остальном все было нормально.

Он сел за парту, не сводя с Тимошки глаз. В прошлый раз она вызвала их с Сашкой вместе. Значит, сейчас наказание ждет его одного. У Мика защипало в глазах. Как все несправедливо!

– Мария Тимофеевна, мне подбросили ноутбук, – сказал Мик через силу. – Настя подтвердит. Это все Кондратьевы… Володин тогда тоже отпросился с географии, а Шипов заставил сестру…

Мик замолчал, понимая, насколько бессвязно это прозвучало. Тут и сыщик не разобрался бы.

– Забудь ты про этот ноутбук, – сказала Тимошка с раздражением. – Я знаю, что из Катиной сумки его вытащил Володин. И Ксюша на прошлой перемене призналась мне, что брат заставил ее соврать насчет тебя.

Если бы Мик не сидел, он бы точно свалился.

– Ч-что я тогда тут делаю? – пробормотал он, заикаясь. – Зачем вы меня позвали?

– Чтобы передать тебе это.

Тимошка крутанула свои нелепые бусы, расстегнула замочек и положила их перед Миком на парту. Он завороженно уставился на них – самая крупная бусина вновь серебристо мерцала.

– Зачем?

– Что-то ты плохо соображаешь для Наблюдателя, – сказала Тимошка с непривычной иронией. – Это Бальсиор, Ключ, Запирающий Двери. Я обязана передать его Наблюдателям, когда ход между мирами будет снова открыт.

Мик был настолько ошарашен, что не мог произнести ни слова. Тимошка знает о Наблюдателях? Даже дракон казался мелочью по сравнению с этим.

– Почему? – наконец выдохнул Мик. – Откуда он у вас?

Впервые на памяти Мика Тимошка улыбнулась.

– Потому что я Страж, Дима.

Глава 12 Дранрас

Центральная бусина на ожерелье Тимошки испустила последнюю серебристую искорку и погасла. На парте перед Миком снова лежал плоский тусклый камень.

– Я ждала, что ты появишься пораньше, – сказала Тимошка.

– Вы меня ждали? – опешил Мик.

– Не совсем тебя, – поправилась она. – Кого-то постарше. Честно говоря, когда я сегодня поняла, что ты видишь, как распускается Бальсиор, я растерялась.

– Почему?

– Потому что не думала, что мне придется отдать Ключ ребенку.

– Я не ребенок!

– Хорошо, – согласилась Тимошка. – Ученику. Но потом я подумала и поняла, что это неважно.

Она пододвинула ожерелье к Мику:

– Забирай. Теперь оно твое.

Мик осторожно дотронулся до большой бусины. Она казалась ледяной на ощупь, но он знал, что где-то в глубине таится пламя.

– Спасибо, – сказал он неуверенно. – А зачем оно мне?

– Ты не знаешь, зачем тебе Ключ, Запирающий Двери? – выдохнула Тимошка с яростью.

Мик вжал голову в плечи. На секунду показалось, что Тимошка вот-вот его ударит. Но вместо этого она схватила со стола какую-то бумагу и в сердцах скомкала ее.

– Что еще ты не знаешь, могу я спросить?

Мик задумался.

– Где находится ход между мирами. Как его закрыть. Почему вы отдаете мне бусы только сейчас. Кто такие Стражи… – Мик попытался улыбнуться. – И еще, кто убил Пушкина на дуэли, я тоже не знаю.

Но Тимошка даже не заметила, что он пошутил. Она вскочила с места и принялась ходить вдоль первого ряда парт. Совсем как на уроке.

– Как такое возможно? Почему ты ничего не знаешь? Возмутительно!

«Сейчас потребует дневник и вызовет родителей в школу», – подумал Мик. Но вслух предложил:

– Давайте я позову Настю. Она знает гораздо больше.

– Настю? – удивилась Тимошка. – Волкову?

Мик кивнул. Тимошка слегка улыбнулась.

– Надо же, – пробормотала она. – Я как чувствовала, что в девочке что-то есть. Почему она ничего тебе не рассказала?

– Она рассказала. – Мик неловко заерзал на стуле. – Что знала, то и рассказала.

Тимошка горестно вздохнула.

– Еще мы нашли дневники ее родственников. Они вели записи о Наблюдателях, – торопливо проговорил Мик, желая доказать, что они не настолько безнадежны. – Там обо всем было написано. Мы их сфотографировали. Правда, только пять листов. Но кое-что мы знаем.

– Мы – это ты и Настя? – резко спросила Тимошка. – Ты знаешь, что вас должно быть четверо?

– Да, – сказал Мик с гордостью. – Есть еще Артем и Ева. Но они учатся не в нашей школе.

Тимошка грузно опустилась на свой стул.

– Тоже школьники? – Она схватилась за голову. – И тоже ничего не знают?

– Может, вы нам расскажете? – предложил Мик. – Хотя бы о бусах.

– О бусах?

Тимошка закрыла лицо руками. До Мика донеслись странные сдавленные звуки, как будто она плакала. Но, когда Тимошка убрала руки, Мик увидел, что она смеется.

– Я не должна ничего тебе рассказывать, Дима. Это не моя обязанность, – сказала она. – Стражи ни во что не вмешиваются, только хранят ключ. Мое дело – передать его Вожаку, когда придет время. И все.

– Вожаку? – не понял Мик.

– Тебе, – кивнула Тимошка. – Только Вожак может увидеть Бальсиор в руках Стража.

– Но я не могу быть Вожаком, – запротестовал Мик. – Настя сказала, что я – Чужак, она сама – Хранитель, Артем – Мудрец, Ева – Дух Хрустального Озера.

– С вами Дух Озера? – перебила Тимошка. Она побледнела и будто состарилась лет на двадцать.

– А что? – нахмурился Мик. – Ева классная.

– Ничего. – Тимошка мяла свои пальцы и смотрела куда-то за спину Мика. Ее лицо постепенно розовело. – Просто это так редко…

– Что редко?

Тимошка покачала головой.

– Вы расскажете мне что-нибудь или нет? – вспылил Мик. – Говорите одними загадками. Если вы можете нам помочь, помогите! Если нет, до свидания, мне пора!

Тимошка как будто не услышала его.

– Четверо детей, – тихо говорила она, словно убеждая саму себя. – Да еще Дух… Не справятся…

– Мы не дети, сколько можно говорить!

– Я помню, – сказала Тимошка и посмотрела на него в упор. – Я помогу тебе, хоть и не должна. Но учти, Стражи – не Наблюдатели. Поэтому я сама многого не знаю. Но ты спрашивай. Если смогу, отвечу.

– Кто такие Стражи? – выпалил Мик. – Зачем нам Бальсиор?

– Просто так закрыть дверь между мирами нельзя. Силы четырех Наблюдателей для этого недостаточно. Бальсиор принадлежит к другому миру, это порождение магии. Здесь он похож на камень, но ты видел, чем он является на самом деле. Чтобы запечатать ход, нужно, чтобы Бальсиор прошел сквозь него. Его необходимо перекинуть на ту сторону. Тогда дверь подчинится вам и закроется. Страж хранит Бальсиор, чтобы передать его Наблюдателям, когда придет время.

– Почему Наблюдатели не могут сами его хранить? – нахмурился Мик.

– Потому что люди не в состоянии… – начала Тимошка сердито, но вдруг замолчала.

– Что не в состоянии?

– Я не знаю, – буркнула она. – Так устроено, и все. Ключ у Стража. Наблюдатели закрывают дверь. У каждого своя задача. Вы знаете, где находится дверь?

– Артем пытается вычислить, – сказал Мик. – У нас есть страница из дневника. Там написано, что ход на каком-то поле, под горой в форме головы дракона.

– Какого еще дракона, – поморщилась Тимошка. – Вы не умеете читать? Дранраса.

– Там страница оборвана, – признался Мик. – Мы решили, что «дра» означает «дракон».

– Нет, – покачала головой Тимошка. – Это дранрас. Жуткое чудовище. На них летали Заклинатели. «Молчаливые тени в ночном небе» – вот что значит это слово.

– Порождения ада семи миров, – вспомнил Мик.

– Надо же, – хмыкнула Тимошка. – Какие глубокие познания.

– Но тогда мы не найдем эту гору. Как он выглядел, этот дранрак?

– Дранрас, – поправила она. – У него четыре крыла. Пара черных крыльев и пара прозрачных. Тело узкое и длинное, плавно переходит в хвост, а в том месте, где соединяется с головой, есть горб. Только там можно сидеть. Голова плоская, рта нет. Зато глаза…

Она содрогнулась и на секунду прикрыла глаза.

– Мария Тимофеевна, с вами все в порядке? – позвал Мик.

– Да. – Она посмотрела на Мика. – Цвет их глаз можно назвать зеленым. Но ты никогда не видел такого зеленого. Один взгляд дранраса способен превратить человека в безмозглую пустую оболочку. Может лишить его чувств и мыслей или сделать послушным рабом. Смотря чего хочет Заклинатель, владеющий дранрасом.

У Мика мурашки побежали по коже. Тимошка рассказывала так, как будто сама видела чудовищ.

– Хорошо, что этих тварей больше нет, – сказал Мик. – Но как нам найти гору, которая выглядит как дранрас?

– Это не гора, Дима. – Тимошка закрыла глаза, откинулась на спинку стула, и Мик в который раз поразился, насколько она стара. – Убить дранраса было практически невозможно. Но чем ближе они подлетали к ходу между мирами, тем слабее становились, потому что сила целительной магии уравновешивала их злобу. Нам удалось справиться с одним. Он рухнул с высоты, прямо к Бальсиору, и его плоть растворилась в земле. Мы стояли на его голове, а вокруг бушевало сражение. Над нами, под нами. Но Заклинатели слабели, и мы знали, что, как только закроется ход между мирами, у них не будет сил продолжать…

– Вы знали? – не выдержал Мик. – Вы там были?

– Что за глупости? – проговорила Тимошка с раздражением, открывая глаза. – Я просто увлеклась художественным пересказом. Вам нужна не гора, а поле, на котором убили дранраса.

– Ничего себе, – хмыкнул Мик. – С головой дракона было бы проще.

– Ищите. Там должны быть еще ориентиры.

– Озеро и планета, – кивнул Мик, желая показать, что и он что-то знает. – Великая звезда – это Венера. Она должна быть с правой стороны. А по левую руку – озеро.

– Озеро? – переспросила Тимошка.

– В дневнике было написано что-то про глаз, который серебрится слева, – пояснил Мик. – Мы решили, это озеро.

– Ты думаешь? – проговорила Тимошка с сомнением. – Может, и нет.

– Я не уверен, что это озеро до сих пор на месте, – задумался Мик. – Мало ли куда оно могло деться.

– Насчет этого, Дима, можешь не беспокоиться. Обычные законы не властны над местом, где скрыт ход между мирами. Вы найдете его точно таким же, как ваши предки, которые запечатывали ход в первый раз.

– Если вообще найдем. А вы точно не знаете, где это поле? – спросил он с надеждой.

– Я точно знаю одно, – усмехнулась Тимошка, – оно где-то недалеко. Иначе Бальсиор не цвел бы. Боюсь, больше я ничем не могу тебе помочь. Дальше вы должны действовать сами.

– Спасибо, – вздохнул Мик. – Я могу рассказать обо всем ребятам?

– Конечно. И главное, берегите Бальсиор. Без него вы не сможете запечатать ход. Никто не должен знать, что он у вас. Если он попадет в дурные руки…

– Не волнуйтесь, Мария Тимофеевна, – сказал Мик весело. – Я надену бусы на себя.

– Я не шучу. Вам, наверное, кажется, что это игра. Но это не так. Вам противостоит серьезный и опасный противник, ты не забыл?

– Нет, – сказал Мик с вызовом. – Тот, кто открыл ход.

– Вот именно, – кивнула Тимошка. – Вы должны помнить, что этот человек знает о Наблюдателях и сделает все, чтобы вам помешать. Он где-то рядом. Возможно, это кто-то из близких.

Мик опустил голову, чтобы не встречаться с Тимошкой взглядом.

– Почему вы так решили? – спросил он глухо. – Мы же Наблюдатели. А он… совсем другой. Он Заклинатель…

– Ты думаешь, между Наблюдателями и Заклинателями большая разница? – Голос Тимошки звучал мягко, понимающе. – Наблюдатели тоже умели колдовать. Разница лишь в том, что они сознательно отказались от магии и стали с ней бороться. Наблюдатели хотели помочь людям, а Заклинатели – поработить мир. Только и всего. Вполне можно предположить, что кто-то из потомков Наблюдателей решил открыть ход между мирами и завладеть магией… Понимаешь, к чему я веду, Дима?

Перед мысленным взором Мика встали испачканные ботинки отца. Он тряхнул головой, отгоняя воспоминание.

– Если ты заметишь что-то…

– Я понял, – быстро сказал Мик. – Буду смотреть в оба.

– Вы должны быть готовы ко всему. Только очень могущественному Заклинателю под силу в одиночку открыть ход между мирами. Я боюсь за вас.

Мик улыбнулся как можно беспечнее:

– Мы все сделаем как надо, Мария Тимофеевна.

Она посмотрела на часы и сказала так, будто отпускала его после обычного выговора:

– Тогда я больше тебя не задерживаю. Волкова наверняка измучилась, ожидая тебя.

Мик попрощался, встал и пошел к входной двери. Он взялся за дверную ручку и вдруг вспомнил кое-что:

– Мария Тимофеевна, значит, за драку мне ничего не будет?

Тимошка рассмеялась:

– Репин, я тебе говорила, что, как только выйду на пенсию, творите тут что хотите. – Она счастливо улыбнулась и подмигнула ему. – А я, можно сказать, только что вышла на пенсию.

Мик выскочил в коридор, улыбаясь во весь рот.

Настя ждала его у раздевалки. Она ходила взад-вперед и побежала к нему, как только увидела.

– Ну что?

– Все нормально, – сказал Мик. – Она знает, что это не я.

– Тебя не выгонят?

– Видимо, нет, – улыбнулся Мик. Как раз об отчислении они с Тимошкой не успели поговорить. Не до того было.

– Фу, – выдохнула Настя. – Я уже думала, все кончено. Пошли скорее. Выйдем через черный ход.

Она потянула Мика прочь от главных дверей.

– Почему?

– А как ты думаешь? Там Кондратьевы караулят. Я сама видела.

– Но на второй двери кодовый замок, – напомнил Мик.

Настя лукаво улыбнулась.

– Я помню. И насчет замка, и код. Однажды Катя вывела меня через черный ход, когда я… когда мне тоже хотелось избежать встречи кое с кем. Катя набрала код, а я запомнила. Подумала, что когда-нибудь пригодится.

Они спокойно вышли на улицу и пошли через стадион, чтобы не столкнуться с тусовкой Кондратьевых.

– Надо что-то придумать, – рассуждала Настя. – Они не оставят тебя в покое.

– У них сейчас без меня проблем хватит, – сказал Мик. – У Володина точно.

– Кондратьевы захотят отомстить, – настаивала Настя. – Особенно после того, как все узнают, что тебя не наказали.

– Тимошка им не позволит, – сказал Мик с уверенностью.

– С чего ты решил? – удивилась Настя. – Если тебе повезло сегодня, это не значит…

– Тимошка на нашей стороне, – перебил Мик, предвкушая реакцию Насти.

– Она учительница, Мик! Справедливая, конечно, но очень строгая. Если Кондратьевы втянут тебя еще в какую-нибудь историю, тебе влетит вместе со всеми.

– Ты не поняла, – широко улыбнулся Мик. – Тимошка на нашей стороне. На стороне Наблюдателей.

Он вытащил из кармана подарок Тимошки и сжал центральную бусину между большим и указательным пальцем. Она тут же потеплела от прикосновения и заискрилась.

– Смотри. – Мик раскрыл ладонь и позволил Насте насладиться зрелищем распускающегося Бальсиора.

– Что это? – прошептала она восхищенно. – Откуда это у тебя?

Мик ожидал чуть больше удивления, но, в конце концов, это же была Настя. Человек, который каждую минуту жизни готов к чуду.

– Тимошка дала, – сказал Мик. – Это Бальсиор.

Настину готовность к чудесам он переоценил. Она ахнула и выронила сумку. Та шлепнулась в лужу, а Настя этого даже не заметила.

– Откуда у Тимошки Бальсиор? – выдохнула она. – Почему она дала его тебе?

– Долгая история, – сказал Мик, поднимая Настину сумку. – Сначала позвони Артему и скажи, что мы едем к нему. Нашему Мудрецу придется скорректировать направление поисков.

За окном громко кричали дети, гоняясь друг за другом. «Савельев и Кормушев из шестого «Б»», – узнала старая учительница. Когда она только пришла работать в школу, все дети казались ей на одно лицо. Строчки в журнале и звонкие голоса, которые не желали совпадать. Другое дело сейчас. Они приходили малышами и уходили взрослыми, а она их больше не путала и даже радовалась, когда они ее навещали.

«Неужели я научилась любить эту работу?» – поразилась она, подходя к окну.

Слух ее не обманул. По дорожке вдоль школы действительно носились неразлучные друзья из 6 «Б». «Я буду скучать по ним, – подумала учительница с грустью. – Но больше мне здесь нечего делать. Я исполнила свой долг и теперь могу вернуться домой».

Она вернулась к своему столу и стала вытаскивать из ящиков личные вещи. Их набралось немного, в основном книги. Учительница начала складывать их в сумку, представляя себе реакцию директрисы. Тамаре Васильевне вряд ли понравится, что учитель по русскому и литературе решил уволиться в начале учебного года. Может, не стоит торопиться?

Учительница выложила последнюю книгу обратно на стол. Можно задержаться до конца года. Ее не поймут. Пока она живет здесь, должна подчиняться определенным правилам. Сейчас директрисе будет сложно найти кого-то на ее место. К тому же она сможет приглядывать за…

– Мария Тимофеевна, можно?

Дверь кабинета открылась, и вошел молодой мужчина. У него были светлые волосы и открытая мальчишеская улыбка. В нем не чувствовалось ничего опасного или настораживающего, но учительница напряглась. В его улыбке она уловила знакомые черты и поняла, кто перед ней, еще до того, как мужчина представился.

– Можете уделить мне пять минут? – спросил он.

– Только пять, – сухо сказала учительница. – Я ухожу.

– Мне очень жаль, что я только сейчас нашел возможность лично познакомиться с учителями Димы. Я понимаю, что ситуация с ноутбуком говорит о нем нелучшим образом, но…

Он все говорил и говорил, расписывая достоинства своего сына, а сам не сводил глаз с ее шеи. «Он знает, – поняла старая учительница. – И не понимает, в чем дело». Ей стало страшно. Впервые за очень много лет. Страшно не за себя, нет. За этих наивных детей, которым она бездумно вручила Бальсиор.

– У вас нет повода для беспокойства, – сказала учительница холодно. – Дима хороший мальчик, просто сложный период адаптации. Но у него появляются друзья. Настя Волкова…

Она специально назвала Настю, чтобы проверить. И не просчиталась. Красивое лицо мужчины скривилось, как будто его пронзила зубная боль.

– Мы должны больше доверять детям, – продолжила учительница, делая вид, что все в порядке. Встревоженный отец пришел в школу посоветоваться насчет проблемного подростка…

– Доверяй, но проверяй, – засмеялся мужчина. – Он еще ребенок и многого не понимает.

«Это точно, – мысленно согласилась с ним учительница. – И, боюсь, поймет слишком поздно».

– Вам не стоит беспокоиться, – сухо повторила она. – Дима прекрасно разберется во всем сам.

Должно быть, она все же выдала себя, потому что мужчина вдруг перестал улыбаться и шагнул к ней.

– Вы отдали ему это? – спросил он резко.

– Что отдала? – Старая учительница смело встретила его взгляд.

– Вы знаете что. – Мужчина скрипнул зубами. – Вы не имели права впутывать его в эту историю!

Она выпрямилась, вложив в один взгляд всю свою ненависть и в то же время чувствуя благодарность за его признание. Ей всегда больше нравилось стоять лицом к лицу с врагом, а не терзаться подозрениями.

– Ваш сын сам выбрал этот путь.

– Неправда! – Лицо мужчины исказилось. – Я не хотел этого для него!

Учительница горько усмехнулась. Он сохранил отцовские чувства, кто бы мог подумать! Значит, отравлен магией не до конца, есть надежда…

– Что вы ему рассказали? – потребовал мужчина.

– Мне не пришлось ничего рассказывать, – соврала учительница. – Он все знал сам.

– Неправда! Они ничего не знают, эти дети! – Губы мужчины дрожали от еле сдерживаемой ярости. – Я позаботился о том, чтобы уничтожить все их дневники! Единственный, кто мог им что-то рассказать, это вы!

Он кричал в полный голос. «Наверное, нас слышно в коридоре, – подумала учительница отстраненно. – Может, кто-нибудь заглянет в кабинет?» Не то чтобы от этого был какой-то толк…

– Что вы им рассказали?!

Мужчина грохнул кулаком по столу. Книжка упала учительнице на ногу, но она даже не дрогнула.

– Все, – сказала она, заставив себя улыбнуться. – Все, что мне было известно. Все, что им нужно, чтобы найти дорогу.

– Зачем? – закричал он. – Вы хоть соображаете, куда их послали? Что их там ждет?

Она не сводила с него глаз. Да, их ждет страх. И боль. Но без этого нельзя.

– У них все получится, – сказала она торжественно, – я это знаю. Они – лишь дети, но сумеют сделать все что нужно.

Он подскочил к ней и тряхнул за плечи:

– Замолчите! Как я сразу не понял, кто вы такая! Вы безмозглая, глупая, злобная…

У нее все поплыло перед глазами, а в грудь вонзились маленькие иголочки. «Нужно предупредить ребят, – была ее последняя мысль перед тем, как все померкло. – Они должны знать…»

Глава 13 Геологическая экспедиция

– Ну ты даешь, – сказал Артем с огорчением. – Раньше у нас была большая проблема, а теперь неразрешимая.

Мик знал, что он так скажет. До того как он пересказал слова Тимошки, Артем увлеченно искал гору в форме драконьей головы. На стене, рядом с плакатом об эволюции, висела карта мира. Ее не было в комнате Артема, когда Мик, Настя и Ева пришли к нему в первый раз. На карте разноцветными фломастерами были нарисованы кружки. Всего двадцать два, Мик сосчитал. Артем подошел к поискам очень ответственно. И конечно, ему не понравилось, что искать нужно совсем другое.

– Как мы найдем это поле? – кипятился Артем. – Гугл ничего не знает про дранрасов.

– Как в сказке, – мечтательно вздохнула Настя. – Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

– Мы не в сказке, – напомнил Артем.

Он что-то быстро набирал на компьютере, но Мик видел, что он только делает вид. Искать им было нечего.

– Как сказать, – хихикнула Ева. Она сидела на диване, подогнув под себя ноги, и играла с Бальсиором.

Бальсиору это явно нравилось. Мик поймал себя на мысли, что думает о Ключе как о живом существе – потому что он не только распускался каждые пять минут, но и заставлял остальные камни искриться. Когда Ева поднимала глаза, Мику казалось, что в них тоже сверкают отблески Бальсиора. Она была очень красивой. Но Мик вспоминал, как отреагировала Тимошка, когда он сказал, что Ева – Дух Хрустального Озера, и ему становилось не по себе. Что она хотела сказать? Он обязательно спросит ее в следующий раз.

Ребятам Мик не стал говорить об этом. Как и о том, что Тимошка назвала его Вожаком. Они вряд ли поверят. Решат, что он набивает себе цену.

О предупреждении Тимошки он тоже не рассказал, и это было уже серьезнее. Мик оправдывал себя тем, что не хотел их пугать, но в глубине души знал, что дело в другом. В том, что он подозревает родного отца и никогда не сможет признаться в этом друзьям.

– Раз мы почти в сказке, надо искать сказку, – проговорила Ева, вставая. – Какие-нибудь легенды или мифы. Хоть что-то должно было сохраниться.

– В Интернете ничего нет о дранрасах, – повторил Артем раздраженно. – Ты меня не слушала?

– Это ты меня не слушаешь, – огрызнулась Ева.

Она приехала в плохом настроении. Модный нью-йоркский фотограф, который должен был снимать ее в выходные, не прилетел в Москву, несмотря на договоренность с Евиной матерью. Съемки перенесли на следующий месяц, и Ева, успевшая растрезвонить всем знакомым, что идет к нему на фотосессию, оказалась в неприятном положении хвастунишки.

– Мы знаем, что эти твари называются дранрасами, – продолжила Ева. – Но в легендах они могут называться как угодно. Хоть драконами.

– У дракона два крыла, – сказал Артем. – Если ты забыла.

– Я для примера, – насупилась Ева. – Ищи дранраса по описанию и не обращай внимания на названия.

– Ты предлагаешь мне перечитать весь мировой фольклор? – холодно спросил Артем. – С чего начать? Легенды древних ацтеков или сказания поморов? Или посоветуешь что-то другое?

Мик сомневался, что Ева в курсе, кто такие ацтеки и поморы. Он и сам плохо себе это представлял. Но Ева в любом случае не заслужила, чтобы с ней разговаривали в таком тоне.

– Ты Мудрец, вот и думай, – буркнул Мик.

– Мы все можем помочь, – примиряюще сказала Настя. – Артем, скажи, что нужно читать. Вчетвером мы справимся быстрее.

– Мы будем читать сто лет, – недовольно сказал Артем.

– Но, наверное, можно сузить поиск, – предложил Мик. – Выбрать мифы, в которых есть существа, похожие на дранрасов.

– Можно попробовать, – неохотно кивнул Артем. – Давайте сначала запишем все, что нам о них известно. Диктуйте.

Он приготовился печатать.

– У них четыре крыла, – сказала Ева. – Черные и прозрачные.

– И зеленые глаза, – подала голос Настя.

– У них нет рта, – сказал Мик. – Они все время молчат, но наводят ужас.

– Какие страхи вы рассказываете, – проговорил кто-то у двери.

Мик подпрыгнул на месте. Никто из них не услышал, как дверь отворилась, и мама Артема вошла с подносом в руках.

– Мам… ты нам что-то принесла? – пробормотал Артем неловко.

– Пирожки, – проворковала она, подходя к столу.

На подносе красовалось большое блюдо с аппетитными пирожками. Аккуратные, румяные, горячие, они сногсшибательно пахли. Даже у Евы загорелись глаза при виде их.

– Только что из духовки. Налетайте, фантазеры.

– Это нам задание по литературе дали, – соврала Настя, первой протягивая руку к пирожкам. – Придумать легенду с каким-нибудь чудищем… Ой, как вкусно, Инесса Витальевна.

– Я старалась, – заулыбалась мама Артема. – Эти, побольше, с вишней, а те – с мясом. Еще с курагой должны быть, на дне. Кушайте, детки.

– Спасибо, мам, – сказал Артем.

Мик и Ева тоже пробормотали слова благодарности, но вышло у них что-то невнятное, так как рты обоих были заняты пирожками.

– На здоровье, ребята, – кивнула она. – Ева, ешь побольше, ты такая худенькая.

Ева тут же плюхнула надкушенный пирожок обратно на блюдо. «Вспомнила о фотосессии», – догадался Мик.

– Не буду вам мешать, – сказала мама Артема. – А насчет вашего задания, Темочка, – помнишь ту папину экспедицию?

Артем помотал головой, слишком занятый пирогом, чтобы ответить.

– Как же, Темочка! Когда папа еще в институте учился. Совсем не помнишь? Любой миф имеет основу, и, если вы напишете свою легенду по следам реальных событий, вам будет только в плюс. И с папой Артема в той экспедиции как раз произошло кое-что необычное.

– У него было столько экспедиций, – пробормотал Артем. – И все необычные.

– Для меня эта была первой, – вздохнула мама Артема. – Мы только поженились, и он сразу уехал. Обещал вернуться в одно время, а приехал на четыре дня позднее. Никогда этого не забуду.

– Хорошо, мам, – рассеянно кивнул Артем, выбирая пирог побольше. – Мы подумаем.

– Поговори с папой, когда он вернется, – сказала Инесса Витальевна, выходя. – Им там какие-то летающие чудища без ртов снились.

Она закрыла за собой дверь и не увидела, как пирог шлепнулся из рук Артема, рассыпая мясную начинку по ковру.

– Чудища без ртов? – повторила Настя. – Что это, Артем?

Но Артем, игнорируя и Настю, и упавший пирог, уже вытащил сотовый и набирал номер.

– Алло, пап, есть минутка? Нет? Я быстро… насчет той экспедиции в институте, помнишь? На последнем курсе, когда вы с мамой поженились… Да, понимаю… Хорошо… Прости.

Артем опустил телефон.

– У него сейчас совещание. Закончится через два часа. Мы как раз успеем доехать.

Он стал запихивать планшет в специальный чехол.

– Куда доехать? – спросил Мик.

– На работу к отцу, – ответил Артем.

– Пирожки остынут, – вздохнула Настя.

– Пирожки возьмем с собой, – скомандовал Артем. – Кажется, я знаю, где искать дранрасов.

Папа Артема работал в центре Москвы, в громадной стеклянной башне нефтедобывающей компании.

– Почему мы не можем подождать, пока твой папа закончит работу? – спросил Мик, когда они выскочили из метро.

Всю дорогу до центра они допытывались у Артема, что произошло в той экспедиции, но он лишь качал головой, уверяя, что сам толком ничего не помнит и что, возможно, след ложный и он не хочет пробуждать надежды.

– Потому что сегодня он уезжает в командировку, – пояснил Артем на ходу. Он почти бежал, и ребятам приходилось бежать тоже. – Сейчас совещание, а потом – самолет. У него будет всего полчаса, мы должны его перехватить.

Не без трепета Мик прошел за Артемом сквозь раздвигающиеся стеклянные двери. В холле было прохладно. Мраморные стены отполированы до блеска, а плитка на полу настолько гладкая, что Мик чуть не поскользнулся. В глубине холла виднелись темно-коричневые двери лифтов. Несколько охранников в костюмах бродили между колоннами. Справа от лифтов была стойка администратора, у которой стояла молодая женщина в черной юбке и белой блузке.

Мик настороженно оглядывался по сторонам. Им нечего было здесь делать. Сюда приходили взрослые солидные люди, занимались своими взрослыми солидными делами. Было невозможно поверить, что где-то в сердце этого делового и невероятно скучного мира скрывается разгадка их тайны.

Но они должны были это проверить. Мик подошел к Артему, который препирался с администратором.

– Я сын Григорьева, он меня ждет. Позвоните ему, если не верите.

– Владимир Антонович на совещании, – отвечала администратор. Ее белая кофточка была безупречна, но глаза были пусты и невыразительны. – Он просил его не беспокоить.

– Мне надо его увидеть! – настаивал Артем. – Позовите хотя бы его помощницу. Она скажет, что меня надо пропустить!

– Наташа, какие-то проблемы? – За спиной администратора вырос плечистый охранник. – Дети, вам чего надо?

«Все пропало, – подумал Мик. – Этот нас точно не пропустит».

– Все нормально, Гена, – сказала Наташа. – Если вам так надо увидеть Владимира Антоновича, подождите на улице.

У Артема покраснели уши.

– Мы подождем у него в кабинете! – рявкнул он. – Пропустите нас. Я сто раз тут был!

– Эй, малец, потише, – нахмурился охранник. – В сто первый раз вылетишь отсюда как пробка.

– Гена, не надо, – спокойно сказала администратор. – Я сама разберусь.

– Нам правда очень надо, – взмолился Артем. – Если мы останемся ждать на улице, он уедет. У него не будет времени поговорить.

– Я не могу вас пропустить. Меня не предупреждали. У Владимира Антоновича сейчас американцы. Ждите, когда он освободится. – Она показала рукой на стеклянные двери. – Вон там.

Как только Мик услышал про американцев, у него появилась идея. Не очень оригинальная, но стоило попробовать. Главное, чтобы Артем быстро сообразил и подхватил игру. Ну и чтобы он понимал английский. Хоть сколько-нибудь.

– Hey, Art, what’s the problem?[24] – сказал Мик с чистейшим калифорнийским акцентом и тронул Артема за локоть. Гингема лопнула бы от злости, если бы услышала его, но Наташа заметно насторожилась.

– Что? – буркнул Артем, поворачиваясь к Мику.

– Something’s wrong? – спросил Мик. – My Dad just texted he wanna see me when the meething’s over.[25]

Секунду Артем смотрел на Мика, как на ненормального, но потом вдруг расплылся в улыбке.

– Don’t worry, Mik, – сказал он четко, хотя и с ярким московским акцентом. – Some formalities.[26]

Артем повернулся к Наташе, которая напряженно прислушивалась к их разговору.

– Между прочим, это Мик, сын их главного. Он его ждет после совещания, а вы тут устраиваете неизвестно что.

Наташа побледнела, и в ее безжизненных глазах впервые что-то забрезжило. Страх.

– Я не знала, – пробормотала она. – Мне никто ничего не сказал.

– А я тут при чем? – фыркнул Артем.

– I am sorry, – улыбнулась Наташа Мику. – Just a moment.[27]

«Ее акцент порадовал бы Гингему», – отметил Мик и покосился на Артема. Тот едва заметно подмигнул ему.

Наташа выдала всем четверым гостевые пропуска и проводила до лифта.

– Ты извини, – сказала она Артему. – Скажи ему, я не виновата. Просто у нас строгие правила.

– У нее не будет неприятностей? – спросила Настя, когда они поднимались в лифте.

– Мы же не террористы и не конкуренты, – пожал плечами Артем. – Хорошая идея, Мик.

Мик кивнул.

– Меня в банке папы знают все и сразу пропускают, – сказала Ева с ноткой недовольства.

– А здесь люди работают, им понтоваться некогда, – хмыкнул Артем. – Дело превыше всего.

Ева открыла рот.

– Не ссорьтесь, – быстро сказала Настя. – Вы оба очень крутые.

– Я не это хотела сказать… – начала Ева, но лифт уже остановился на четырнадцатом этаже, и никто так и не узнал, что именно она хотела сказать.

Они вышли в огромный холл, где тоже стоял охранник и сидела за столом девушка в белой блузке, очень похожая на Наташу. Здесь проблем не возникло. То ли Наташа позвонила и предупредила, то ли Артема знали лучше. И охранник, и девушка по-дружески кивнули ему.

– Сюда, – сказал Артем, поворачивая направо.

Помощницей его отца оказалась немолодая полноватая дама с широким пухлым ртом. Увидев Артема, она заулыбалась и шустро подскочила к нему:

– Темыч, как ты вырос. Совсем кавалер. – Она обняла его и похлопала по спине.

– Здрасте, Софья Михайловна, – недовольно пробормотал Артем, высвобождаясь из ее объятий. – Мы подождем папу в кабинете, хорошо?

– Конечно, – кивнула она. – Вам чайку организовать?

От чая они не отказались. Он пришелся очень кстати к пирожкам, захваченным из дома.

– Хорошо устроились, – хохотнула Софья Михайловна и сама ухватила пирожок, перед тем как выйти.

– Классная тетка, – одобрила Настя.

– Совсем не похожа на секретаря, – поджала губы Ева.

– Она всю жизнь работает с отцом, – сказал Артем. – Они вместе учились. Она знает меня с рождения.

– Мы поняли, – хихикнула Настя.

Мик стоял у огромного, во всю стену, окна и любовался городом. Кабинет у отца Артема был что надо. Большой, красивый, с современной мультимедийной системой на столе и удобными кожаными стульями, но Мику больше всего понравилось окно. «Я бы не смог тут работать, – признался он себе. – Все время смотрел бы на город».

Они прождали сорок минут, когда в кабинет заглянула жизнерадостная Софья Михайловна.

– Темчик, не выйдет, – проговорила она огорченно. – Шеф сразу поехал в аэропорт.

– Что?! – Артем вскочил с отцовского кресла. – Но еще рано!

– У него дела по дороге. Я даже не успела сказать, что ты здесь, он…

Артем уже выбежал из кабинета. Мик, Настя и Ева кинулись за ним.

Они спустились на лифте и пулей вылетели в холл. Там почти никого не было – только двое посетителей у стола администратора. И какой-то мужчина выходил через стеклянные двери.

– Папа! – заорал Артем и помчался к дверям по скользкому полу.

Мужчина ждал их на улице. Он был невысокий и плотный, с черными седеющими коротко подстриженными волосами. Коричневый костюм сидел на нем странновато, а очки с толстыми стеклами делали его больше похожим на ученого, чем на бизнесмена.

– Что ты здесь делаешь? – встревоженно спросил он. – Что-то случилось?

– Все… в… порядке, – выдохнул Артем. – Я хотел спросить о той экспедиции. Помнишь, я звонил?

У отца Артема вытянулось лицо. «Сейчас он отправит нас домой», – понял Мик.

– Это очень важно для нас, – сказал Артем с нажимом.

Владимир Антонович оглядел их всех, посмотрел на часы, вздохнул.

– Пять минут, – сказал он строго.

– Спасибо, пап. Расскажи нам про ту экспедицию.

– Нечего рассказывать. Нас, несколько студентов, отправили в экспедицию с преподавателем. Обычная практика для геологов, ничего особенного. Мы вышли в начале июля, должны были вернуться…

– Пап, расскажи насчет снов, – перебил его Артем.

– А, вот в чем дело. – Владимир Антонович задумался. – С чего ты вдруг об этом вспомнил?

– Мы пишем проект о мифах и легендах. Мама напомнила о той экспедиции.

– Какой еще проект? – удивился отец Артема. – Разве ты не должен сейчас готовиться к олимпиаде по алгебре?

– Пап, рассказывай, – требовательно сказал Артем. – Время – деньги.

Владимир Антонович улыбнулся.

– Мы разбили лагерь на одном поле, провели там три дня. А Сашка Нестеренко, помнишь дядю Сашу?

Артем нетерпеливо кивнул.

– Он настаивал, чтобы мы переехали. Его мучили дурные сны, видите ли. Он у нас как бы энергетически тонкий человек. – Владимир Антонович усмехнулся, давая понять, что относится к таким вещам скептически. – Мы над ним посмеивались, он настаивал. Это сейчас модно всякие экстрасенсы, видения, а тогда и понятия об этом не имели. Сашка нас всех достал своими снами.

– Что ему снилось? – воскликнул Артем.

– Я точно не помню, Тема. Какие-то летающие твари. С глазами, но без ртов. Сашка утверждал, что их духи по ночам летают над нашим лагерем на четырех крыльях. Надо сказать, среди местных у этого поля репутация была не очень. Туда никто не совался. Но мы, советские студенты, ни во что подобное не верили. И ничего страшного с нами не случилось. Закончили работу, вернулись домой. Разве что задержаться немного пришлось…

– Где это поле? – выпалила Настя, подступая к отцу Артема с выпученными глазами.

– Зачем оно вам? – нахмурился он.

– Просто интересно, – сказал Артем, незаметно тыча Настю в спину. – Наш доклад будет более серьезным, если мы подкрепим его фактической информацией.

– Верно, – согласился отец. – Но я не помню. Все материалы есть в нашей институтской библиотеке. Попроси Соню, она оформит вам пропуск в читальный зал. Ищите материалы по студенческой экспедиции восемьдесят седьмого года, руководитель – профессор Мельниченко. В архиве все должно быть.

Ева очень не хотела ехать в библиотеку сегодня, но в Артема будто вселился демон. Он не желал слышать никаких отговорок. У них еще есть время до закрытия библиотеки. И пропуск. Поэтому они едут именно сегодня. Артем напоминал охотника, напавшего на след, и его энтузиазм заразил всех.

Проникнуть в институтскую библиотеку оказалось не легче, чем в офис отца Артема, но пропуск помог. Низенькая библиотекарша с неестественно высоким лбом вся изошла желчью, пока пыталась выяснить, что четырем школьникам понадобилось в архиве института. Заверения Артема о том, что у них важный проект и серьезный интерес к геологии, не произвели на нее впечатления. Она жила с убеждением, что школьники способны только на пакости, и ничто не могло ее в этом разубедить.

– Если вы тут хоть что-то испортите, ваши родители никогда не расплатятся с институтом, – пообещала она сурово, отпирая дверь архива. – Восьмидесятые годы на четвертом ряду слева.

В архиве было душно и тесно, и, несмотря на то что полки и стеллажи были пронумерованы, похоже, никто не обращал на номера внимания. Беспорядок там царил ужасный, и им понадобился почти час, чтобы найти нужные материалы. Повезло Еве, которая весь час жаловалась то на холод, то на духоту, то на пыль. Но когда она вдруг вытащила нужную папку, то завопила на весь архив:

– Есть! Нашла!

Они не понесли папку в читальный зал, уселись прямо на полу на своих сумках. О странных снах там не было ни слова, зато местоположение поля было указано точно. Артем сфотографировал эту страницу, перекинул фотографии в свой планшет и тут же принялся искать адрес на карте. Настя и Мик поделили содержимое папки и внимательно читали в надежде найти хоть что-нибудь о летающих чудовищах. Ева бродила между стеллажами.

– Здесь можно устроить крутую фотосессию, – сказала она мечтательно. – Тема, как думаешь, твой папа может это устроить?

Но вместо фотосессии им пришлось долго и тщательно прибираться, чтобы не разозлить библиотекаршу. Артем все еще возился с компьютером и не помогал им. Когда порядок был наведен, он вскочил и, не глядя ни на кого, пошел к двери.

– Ты куда? – крикнул Мик ему в спину. – Нашел что-нибудь?

– Нет, – буркнул Артем. – Это не то, что нам нужно. Там нет никакого озера.

Когда они вышли из библиотеки, Артем был мрачнее тучи. Настя пыталась его утешить, Ева, наоборот, посмеивалась, а Мик не мог отделаться от мысли, что они упустили что-то важное. Но, что именно, не понимал. Он ужасно устал. Слишком много всего случилось сегодня. Разговор с Тимошкой, погоня за призраками… Больше всего ему хотелось прийти домой, поесть и завалиться спать. И в то же время Мик боялся идти домой. Что ждет его там на этот раз?

– Так жаль, что мы ничего не нашли, – вздохнула Настя в который раз.

Они вышли из метро. Накрапывал дождик, и Настя накинула капюшон. У Мика капюшона не было, и он ежился, когда холодные струйки затекали за воротник.

– Может, Артем ошибся? – сказал он. – Надо завтра на свежую голову все проверить.

– Думаешь, Тимошка согласится нам помочь?

– Она уже помогла, – напомнил Мик. – Рассказала все, что знает, хотя и не должна.

– Мы никогда не найдем это поле.

– Найдем.

– Когда? – всхлипнула Настя. – Нам постоянно не везет. Как нарочно.

Мик постарался разубедить Настю, но, когда у них из-под носа ушел троллейбус, ему и самому захотелось рыдать. Но он не имел на это права. Он ведь Вожак.

– Мы и так многого достигли, – напомнил он Насте. – Сегодня мы знаем гораздо больше, чем вчера. У нас есть Бальсиор.

– Что толку, если нет двери? – Настя шмыгнула носом, но плакать перестала. – Ты правда думаешь, что у нас все получится?

– Уверен, – кивнул Мик. – Мы же Наблюдатели.

– Холодно, – поежилась Настя.

Мик встал, высматривая троллейбус в пелене дождя. Троллейбуса не было, зато у остановки притормозила знакомая ржавая машина.

– Мик! – крикнул отец, высовываясь из водительского окна. – Ты что тут делаешь? Залезайте!

– Здорово! – Обрадованная Настя кинулась к машине. – Нам повезло!

Но, усаживаясь с Настей на заднем сиденье, Мик был совсем в этом не уверен.

Они довезли Настю до дома и поехали к себе. Мик настороженно присматривался к отцу, но тот вел себя как обычно. Разве что говорил слишком много, но для этого у него была причина. В его работе наступил прорыв, и отец радовался как ребенок.

– После того как мы закончим этот проект, о нас узнает весь мир, – рассказывал он, вываливая на сковородку замороженную картошку из пакета. – Станем знамениты, как Гугл или Твиттер. Неплохо, да?

– Угу, – кивнул Мик, нарезая хлеб.

Он уже не раз слышал подобное. У отца всегда был в работе проект, который должен прогреметь на весь мир. Но каждый раз что-то мешало. То происки конкурентов, то внутренние противоречия, то недостаток финансирования. Но Мик знал и без мировой славы, что его отец – замечательный программист. Когда-то он безумно им гордился. Им и мамой. Когда-то очень давно.

– У тебя что новенького? – спросил отец. Картошка шипела на сковородке, а Мик жевал хлеб, чтобы заглушить голод.

– Все нормально, – сказал он. – Они нашли, кто спер Катин ноут.

– Украл, – поправил отец. – И кто же?

– Так… один парень.

Мик не знал, что Тимошка сделает с Володиным, но можно было не сомневаться, что кража не сойдет ему с рук.

– Отлично. – Отец притянул к себе Мика и взъерошил ему волосы. – А то мне пришлось бы идти к вам и разбираться. Я же не могу допустить, чтобы моего сына считали вором.

После ужина Мик ушел к себе и сел за уроки. Строчки в учебнике расплывались перед глазами. Лампа пригревала затылок. Мик снова вчитался в условия задачи и… проснулся посреди ночи из-за того, что ужасно затекла шея. Он протер глаза, посмотрел, сколько времени, и понял, что придется завтра опять идти с невыученным домашним заданием. У Мика не было сил даже просто переживать из-за этого. Он переполз на диван и заснул, не раздеваясь.

Под утро ему приснился странный сон. Большое озеро переливалось в солнечных лучах. Оно искрилось так ярко, что было больно смотреть. Но Мик смотрел. Он парил над озером, как на крыльях, и упивался его блеском. Но вдруг озеро стало меняться. Оно уменьшалось, съеживалось, блеск его становился ярче, насыщеннее, но блестела уже не вода, а камень. Серебряные всполохи пробегали по его поверхности, и вот они превратились в огромные лепестки света, растекающиеся от квадратной каменной сердцевины по всему полю. В центре свет был сильнее всего. Он как будто смотрел на Мика, и все закружилось перед его глазами. Что-то потянуло Мика вниз, он ухнул в сияющую глубину… и проснулся.

С бьющимся сердцем Мик сел на кровати, прислушиваясь к трезвону будильника. «Серебристый глаз – не озеро, – понял он, стараясь удержать в памяти остатки сверкающего сна. – Это камень. Бальсиор».

Глава 14 Мужской разговор

Когда Мик вошел в класс, он сразу понял: что-то случилось. Одноклассники столпились вокруг Ленки Роговой и что-то бурно обсуждали. Мик пошел к своей парте. Расспрашивать Ленку он не собирался. Только не эту сплетницу.

– …в больнице сказали, обширный инфаркт, – донесся до него бойкий голос Ленки. – «Скорая» еле успела.

– Она выздоровеет? – всхлипнул кто-то из девчонок. Кажется, рыжая Савушкина.

– Может быть, но в школу после такого точно не вернется, – авторитетно заявила Ленка. – Мама говорит, что мы ее довели.

Мик постучал Савушкину по плечу.

– Что случилось? – спросил он тихо.

Но Ленка услышала и ответила сама, не желая ни с кем делиться славой.

– У Марии Тимофеевны инфаркт. Вчера ей стало плохо, прямо в школе. Ее увезли на «скорой», и говорят…

Мик отошел в сторону, не дослушав, кто и что говорит. У Тимошки инфаркт? Но, когда они разговаривали, она прекрасно себя чувствовала. Выглядела, правда, не очень, но когда она выглядела хорошо?

– …к ней приходил кто-то из родителей, – продолжала Ленка, упиваясь всеобщим вниманием, – во время этого разговора ей и стало плохо, прикиньте?

– Здорово, – сказал Лешка Кондратьев. – Теперь русского долго не будет.

– Идиот, – буркнула Даша. – Мы должны ее навестить.

– Только без меня, – хохотнул Лешка.

Мик с ненавистью посмотрел на него. Лешка перехватил взгляд и прищурился.

– Что смотришь, Репин? Это ты ее довел. Не надо было воровать ноутбук.

Лешка явно его провоцировал, но Мик знал, что не должен поддаваться. Его ждали дела поважнее, чем разборки с Кондратьевыми.

– Скажи это Володину, – сказал Мик небрежно и сел за парту.

Только сейчас он осознал, как сильно рассчитывал на помощь Тимошки. Он собирался подойти к ней сегодня и рассказать о вчерашних поисках. Может, поделиться сомнениями насчет отца. Он не мог заставить себя рассказать о них ребятам, но ведь учитель – совсем другое дело. Тем более такой учитель, как Тимошка.

– Это не сердечный приступ, – решительно заявила Настя, когда Мик все ей рассказал.

Она опоздала на первый урок, потому что отводила карапузов в детский сад, но к физкультуре пришла. Они бежали по залу, разминаясь, и хотя говорить во время бега было неудобно, Мик не хотел ждать конца урока.

– А что? – спросил Мик.

– Магия, – сказала Настя. – Может, Бальсиор поддерживал ее жизненные силы. Когда она передала его тебе, она лишилась…

– Репин, Волкова! – Физрук дунул в свисток. – Хватит трепаться!

Мик побежал быстрее. В Настину теорию верилось с трудом, но, кто знает, что произошло на самом деле. Тимошке стало плохо сразу после того, как он ушел.

«Неужели это я виноват?» – терзался Мик, перебирая в памяти все, о чем они говорили. Тимошка ни разу не проговорилась о том, что для нее опасно отдать Бальсиор. Может, дело не в этом?

После разминки физрук достал мяч и сказал разбиться на две команды. Мик не любил волейбол, но здесь играли только в него.

– Мы тебя размажем, Репин, – пообещал Сашка Кондратьев, пробегая мимо.

Мик обреченно зашагал на другой конец зала.

– Репин! – заорал физрук ему в спину. – Ты запасной. Подойди ко мне.

Мик побежал обратно, даже не радуясь неожиданному избавлению. С какой стати такая доброта? Физрук знает, что он не умеет играть в волейбол, и Гингема наверняка ему рассказала, что Мик подслушал их разговор в учительской. По логике, физрук должен усложнять ему жизнь, а не упрощать.

– Иди сюда.

Физрук подозвал Мика к выходу из спортзала. Остальные носились вокруг сетки, перекидывая мяч и громко ругаясь.

– Что, Сергей Семеныч? – спросил Мик.

Физрук крутил в руках свисток и избегал встречаться взглядом с Миком. Словно боялся начать разговор.

– Репин, – наконец сказал он. – Это насчет твоего отца.

– Что с моим отцом? – испугался Мик.

– Как у него дела?

Мика словно мячом по голове ударили.

– Нормально, – пробормотал он.

– Хорошо. – Физрук неловко улыбнулся. – Мы с ним вчера познакомились. Я что хотел спросить… Ты случайно не знаешь, у них это серьезно?

– Где вы познакомились? – насторожился Мик. – И что серьезно? У кого?

– Какая тебе разница, где познакомились! – буркнул физрук. – Он сюда приходил. Репин, я с тобой как мужик с мужиком… Ты должен меня понять…

К ужасу Мика, впалые щеки физрука покраснели. Он не смотрел Мику в глаза, а рассматривал пол у себя под ногами.

– Я не понимаю, – выдохнул Мик. – Когда он приходил?

– Репин! При чем тут это! – Физрук поднял голову. – Ты же был тогда в учительской… и знаешь… ну насчет меня и… Елены Геннадьевны…

Он глубоко вздохнул, и до Мика вдруг дошло.

– Я понял, – прошептал он.

Физрук сглотнул.

– Ты не знаешь, как у них с твоим отцом? Я ничего не знаю, она не говорит…

Мику стало ужасно его жаль. Крикливый физрук внезапно растерял свирепость и стал похож на влюбленного мальчишку. Мик вспомнил Еву, фотографию модного парня в шляпе из ее телефона и от души посочувствовал физруку.

– Между ними ничего нет, – твердо сказал он.

– Точно? – обрадовался физрук. – Может, ты не знаешь?

– Знаю. Папа собирается помириться с мамой, – соврал Мик.

Он утешал себя тем, что это не очень страшная ложь. С мамой он, может, и не собирается мириться. Но до Гингемы ему тоже нет дела, в этом не было никаких сомнений.

– Спасибо, Репин, – с чувством сказал физрук. – Ты пойми, у нас с ней…

– Да-да, я понял, – поспешно кивнул Мик, испугавшись, что физрук сейчас начнет изливать ему душу. – Вы не волнуйтесь.

– Хорошо. – Физрук сурово сдвинул брови. – Только учти, о нашем разговоре никому ни слова!

– Конечно, – согласился Мик. «Мне все равно никто не поверит», – подумал он. – Только скажите, пожалуйста, когда мой отец приходил в школу?

– Разве ты не знаешь? Он вчера после уроков приходил к вашей классной. Это он вызвал «скорую», когда ей стало плохо. Шипов, ну кто так подает?! – заорал он на весь зал и бросился учить бедного Федю подавать мяч.

Мик ошарашенно смотрел ему вслед, но ничего не видел. Вчера отец приходил к Тимошке и не сказал ему ни слова. Это он довел ее до сердечного приступа. Что ему было нужно?

Мик прижался лбом к холодной стене. Нужно что-то делать. Он должен выяснить, какую игру ведет отец, прежде чем пострадает кто-нибудь еще.

Он оглянулся. Матч по волейболу был в самом разгаре. Даже Настя суетилась под сеткой, пытаясь перехватить мяч раньше длинной Брагиной. Физрук стоял к Мику спиной. Ни один человек в зале не обращал на него внимания. Мик выскользнул из зала и побежал в раздевалку.

По дороге к черному ходу Мик никого не встретил. Он торопился. Нужно было успеть до конца уроков, чтобы ни у кого не возникло вопросов. «Пять, один, восемь, ноль, а что дальше?» – задумался Мик у двери. «Четыре», – вспомнил он с облегчением и быстро набрал цифры на кодовом замке. Замок страшно громко щелкнул, и Мик выскочил на улицу.

Он добежал до дома за десять минут. Взлетел на четвертый этаж и трясущимися руками еле вставил ключ в замочную скважину. В квартире Мик сначала закрыл дверь на предохранительную цепочку, чтобы отец не застал его врасплох, а потом кинулся в его комнату.

Мик сам не знал, что ищет. Сначала он вынул все ящики стола. Ничего не нашел, кроме счетов за квартиру и поломанных карандашей, явно оставшихся от прежних жильцов. В шкафу одежда отца была аккуратно разложена по полкам. Мик осторожно вынимал стопку за стопкой, раскладывал их на диване, а потом в том же порядке вернул все на место. Тоже ничего. Под диваном, на шкафу, за телевизором, в старом комоде – только слой пыли.

У книжного шкафа были сломаны ручки. Они с отцом ни разу его не открывали, боясь, что отвалятся дверцы. Но теперь Мик остановился перед шкафом. Отличный тайник. Если, конечно, знаешь, как он открывается. Мик взялся за дверцу и медленно потянул ее на себя. Она скрипнула, стекло покатилось вниз. Мик вовремя подхватил его и отнес на диван. Всегда можно сказать отцу, что он захотел что-нибудь почитать.

В книжном шкафу были только книги. Мик просмотрел каждую. Пусто. Он сел на диван рядом со стеклом и задумался. Если отец прячет что-то, оно должно быть в его комнате. Сюда Мик почти никогда не заходит. Ему нечего здесь делать.

«С чего ты решил, что он обязательно что-то прячет?» – возразил Мик самому себе.

Он растянулся на диване в полный рост и вдруг обратил внимание на то, что деревянная планка в основании книжного шкафа чуть-чуть отходит. Это не удалось бы заметить стоя, потому что планка была утоплена внутрь. Зато с дивана щель хорошо просматривалась.

Мик встал с дивана, опустился перед шкафом на колени и подергал планку. Она подалась. Мик взялся за нее обеими руками и осторожно потянул на себя. Планка легко вышла. Мик сунул руку и нащупал какой-то пакет, вытащил его из-под шкафа.

Сердце Мика колотилось как сумасшедшее. «Может, это тоже принадлежит старым жильцам», – убеждал он себя. Но, даже не разворачивая пакет, он знал, что это не так. Пакет был синий, с белым логотипом. Один из тех, что приехали с ними из Лос-Анджелеса. Мик в таком же носил кроссовки на физкультуру.

Глубоко вздохнув, Мик открыл пакет. Там лежала прямоугольная коробка и блокнот в нарядной красно-золотистой обложке. Мик начал с блокнота. Там было исписано несколько листов. На первой странице неизвестным почерком наискосок было написано имя – Женька Волков. И адрес, в котором Мик, холодея, узнал адрес Насти. На следующей странице уже рукой отца было написан адрес дачного поселка «Ласточка». Мик не знал адрес, но зато знал, что это за поселок. Именно там находилась сгоревшая дача Настиной бабушки.

На последней странице Мик нашел еще кое-что. Всего одна строчка, написанная незнакомой рукой.

Чертово Болото, 157 км.

Мик отложил блокнот в сторону и открыл коробку. Там вместе с зарядкой и наушниками лежал его айфон. Тот самый, который, как он думал, потерялся за день до их отъезда из Лос-Анджелеса…

Мик не знал, сколько просидел над айфоном и блокнотом. В чувство его привел телефонный звонок. Он выскочил в коридор и снял трубку.

– Алло, Мик, ты дома? – Это звонила Настя. – Ты куда пропал?

– Скажи в школе, что я заболел, – быстро сказал Мик.

– Что случилось? – настаивала Настя. – Что тебе сказал физрук?

– Потом расскажу, – сказал Мик. – Ты сможешь договориться с мамой, чтобы я у вас сегодня переночевал?

– Наверное. Да, смогу. А почему…

Мик не дослушал и положил трубку. Он знал, что делать. В первую очередь, он вернулся в комнату отца и спрятал айфон и блокнот на место. Ему очень хотелось оставить телефон, но пусть лучше отец не знает, что он лазил в его тайник.

Уничтожив следы своего пребывания в комнате, Мик пошел к себе. Он переоделся в джинсы и свитер, достал большую сумку и сложил туда кое-что из одежды, ридер, свой старенький ноут, плеер и игровую консоль. Брать учебники не стал. Все равно в эту школу он больше не вернется. Затем он выдрал из тетради лист и написал:

Пап, друг пригласил меня на день рождения с ночевкой. Не волнуйся. Я выгреб деньги на подарок. У меня все ок.

Мик

На кухне Мик прикрепил записку к холодильнику. Потом вытащил из верхнего ящика всю наличку. Отец обычно держал деньги на карточке, но снимал немного на мелкие расходы. Мик отсчитал пятьсот рублей и сунул в карман. Негусто, но пока хватит. Дальше будет видно.

Мик нацепил рюкзак на спину, повесил на плечо сумку и вышел из квартиры.

Когда Мик пришел, Настя была дома.

– Что случилось? – требовательно спросила она, как только открыла дверь. – Никто мне особо не поверил, когда я сказала насчет болезни. Твое счастье, что Тимошка не в школе…

Мик скинул рюкзак и сумку и пошел по коридору.

– Кроссовки! – завопила Настя ему вслед.

Мик улыбнулся. Некоторые вещи никогда не меняются. Он разулся и прошел в комнату.

– Я тебе на кухне постелю, – сказала Настя. – Ты не против? У нас есть папин спальный мешок.

– Спасибо. Твоя мама не очень удивилась?

– Я сказала ей, что у тебя проблемы с отцом. – Настя встала напротив и сложила руки на груди. – Выкладывай, в чем дело.

– Ты угадала, – Мик выдавил из себя улыбку. – У меня проблемы с отцом. Но сейчас главное не это. Я кое-что понял… Артем не звонил?

– Я ему звонила, – сказала Настя. – Он очень расстроился. Говорит, что даже написал дяде Саше, который видел сны. И тот ему в красках описал чудовищ. Один в один дранрасы, честное слово! Я тоже в Сети почитала про это поле. Жуткое местечко, если верить слухам. Вполне то, что нам надо.

– Нужно съездить туда и проверить.

– Это не то место, – покачала головой Настя. – Забыл, там нет озера.

– Но мы не уверены на сто процентов, что это именно озеро, – тихо сказал Мик. – И Тимошка сомневалась.

– Если не озеро, то что?

Мик вспомнил свой сон и лучи света, исходившие от серебряного камня.

– Камень. Бальсиор.

– Ты думаешь? – нахмурилась Настя.

– Я знаю, – сказал Мик уверенно. – Мы должны туда съездить.

– Можно договориться на выходные, – задумчиво сказала она. – Сейчас всем позвоню. Сгоняем на это Чертово Болото в субботу.

Мик похолодел, вспомнив строчку из отцовского блокнота.

– Куда?

– Чертово Болото, – повторила Настя, набирая номер. – Ничего себе название, да? Туда, кстати, прилично ехать. Километров сто пятьдесят от Москвы, по словам Артема.

Она приложила телефон к уху, слушая гудки.

– Сто пятьдесят семь, – машинально поправил Мик.

Но Настя не услышала, она уже разговаривала с Артемом:

– Мик думает, стоит проверить. Давай съездим в субботу, посмотрим сами. Что нам еще делать? Хоть убедимся…

– Нет! – воскликнул Мик.

– Что? – Настя отвела телефонную трубку в сторону. – Уже не едем?

– Не в субботу, – сказал Мик. – А завтра.

– У нас уроки, забыл?

– Это место – то, что нам нужно. Я точно знаю… – Мик замялся на секунду. – Я видел сон. Мы должны попасть туда как можно раньше.

«До того как туда доберется мой отец», – подумал он мрачно, надеясь, что ему не придется рассказать Насте все, чтобы убедить ее.

Но Насте хватило и сна.

– Артем, едем не в субботу, а завтра, – затараторила она в трубку. – Школу прогуляем, не смертельно. Мик говорит, это очень важно.

Трубка недовольно забубнила голосом Артема. Мик не разбирал слов, но он был уверен, что Артем не согласен. Настя нахмурилась, сжала губы и стала до смешного похожа на молодого бульдога, который, если уж вонзил зубы в добычу, ни за что ее не выпустит.

– Знаешь что, Артем, – наконец сказала она, – мы с Миком едем завтра. А ты можешь ждать до выходных.

Она отключилась и стала быстро набирать номер Евы.

– Нас должно быть четверо, – напомнил Мик. – Мы не можем поехать вдвоем.

– Я знаю, – хитро улыбнулась Настя. – Неужели ты думаешь, что после такого Артем останется завтра дома? Собирай рюкзак, Мик. Завтра рано вставать.

Такси остановилось возле облезлой серой пятиэтажки далеко за полночь.

– Приехали, – буркнул таксист, худой и высокий блондин с носом, похожим на красную грушу.

Женщина прильнула к окну.

– Вы уверены, что это тот самый дом? – спросила она с подозрением.

– Тот самый, не волнуйтесь, – кивнул шофер.

Женщина расплатилась и вышла. Она была невысокого роста, но держалась очень прямо. Мягкие темные волосы кольцами рассыпались по плечам, темно-карие глаза на загорелом лице смотрели настороженно. Она была одета в тонкие светлые джинсы и оранжевую кофту с капюшоном. На плече у нее висела большая спортивная сумка.

Быстрым энергичным шагом женщина пошла к третьему подъезду. С силой дернула застрявшую входную дверь и слегка поморщилась от едкого запаха кошек, ударившего в нос. Без усилия перепрыгивая через две ступеньки, она поднялась на четвертый этаж и остановилась перед дверью с номером «55». На секунду ее губы дрогнули, и она стала похожа на обиженного ребенка, который вот-вот заплачет. Но женщина прикрыла глаза, глубоко вздохнула, а когда снова их открыла, на ее лице не было и тени волнения. Только решимость.

Женщина нажала на звонок и приложила ухо к двери, слушая, что происходит в квартире. Вначале были одни трели звонка и тишина, затем послышались торопливые шаги. Дверь открыл мужчина в пижаме, взъерошенный, с заспанными глазами и отпечатком подушки на щеке. Увидев женщину, он раскрыл рот и отступил на шаг.

– Что… что ты тут делаешь? – забормотал он. – Откуда… как ты…

– Откуда надо, Олег, – резко сказала женщина. – Я хочу знать, где мой сын.

Глава 15 Чертово болото

Автобусная остановка оказалась продуктовой палаткой. На боковой стороне висело большое расписание, к низу палатки крепилась скамья с тонким навесом от дождя. Мик подошел к расписанию, пытаясь выяснить, когда будет следующий автобус. Но разобраться в хитросплетении цифр было невозможно. Настя и Ева толкались за его спиной, тоже что-то высматривали, давали советы и каждую секунду спрашивали Мика, нашел ли он что-нибудь. От Евы пахло чем-то головокружительно сладким, и Мик постоянно сбивался. Артем и не думал им помогать. Он устроился на скамье и что-то просматривал в Интернете.

Мику стоило немалых усилий убедить Еву и Артема, что нужно ехать немедленно, а не ждать выходных. Они допытывались, в чем дело и почему нельзя потерпеть два дня до субботы, но Мик не сказал им правду. Вместо этого он добавил несколько красочных подробностей в свой сон, и, так как он знал про Чертово Болото, хотя Артем ему этого не говорил, ребята поверили. Даже решили, что он должен быть не Чужаком, а Прорицателем. Настя спорила, утверждая, что среди Наблюдателей таких не было, но Мику было все равно. Тимошка назвала его Вожаком, и он должен был вести их вперед.

Мик провел очень беспокойную ночь на полу в Настиной кухне. Утром они проводили ее маму на работу, позавтракали и отвели малышей в детский сад.

– Мы должны вернуться до пяти, – предупредила Настя, – чтобы я успела забрать карапузов.

– Никаких гарантий нет, – сказал Мик. – Если будем опаздывать, позвонишь маме.

Они встретились с Евой и Артемом в метро. Артем выглядел как заправский турист – в камуфляжных штанах и высоких ботинках, которые гораздо лучше подходили для прогулок по осенним болотам, чем кроссовки и джинсы Мика. Даже Ева на этот раз забыла о гламуре, оделась просто и удобно.

Дома Артем успел проложить для них маршрут и еще раз уточнил его в электричке. Он был уверен, что проблем не возникнет, но жизнь внесла свои коррективы. Когда они вышли на станции, автобусной остановки для номера 25 нигде не было видно, и лишь третий человек, к которому они обратились с вопросом, направил их к продуктовой палатке.

– Ну что? – в сотый раз спросила Настя.

– Я ничего не понимаю! – взорвался Мик. – Вот номер автобуса. А что значат эти цифры?

– На форуме пишут, что двадцать пятый не ходит с лета, – вдруг сказал Артем.

– Не ходит, – подтвердил женский голос.

Из окошка палатки по пояс высунулась продавщица – худая тетка с невероятными белыми кудряшками.

– Если вам надо в деревню, ждите двенадцатый.

– Нам нужно дальше, – сказал Мик. – Чертово Болото.

– Что вы там забыли? – подозрительно сощурилась продавщица. – Детям там нечего делать.

Тут даже Артем поднял голову от своего планшета.

– Мы не дети, – обиженно пробормотала Настя.

– Не волнуйтесь, они со мной, – вдруг заявила Ева. – Я командир отряда. Мы скауты. Занимаемся раскопками древних захоронений, помогаем археологам. Чертово Болото очень интересное место, с точки зрения археологии.

Мик раскрыл рот и тут же его захлопнул. Скауты? Древние раскопки? Но продавщица, кажется, поверила.

– Что-то я не слышала, чтобы тут кого-то хоронили, – пробормотала она. – Разве что в войну. Но съездите, посмотрите.

– Так мы доедем до болота на двенадцатом? – уточнила Ева.

– Вылезайте на конечной остановке и ловите попутку, – сказала продавщица. – Орешков на дорогу не хотите?

Они запаслись и орешками, и чипсами, и газировкой и загрузились в автобус. Почти час прыгали вместе с ним по проселочной дороге, пока наконец не остановились у одинокого магазинчика с лаконичной надписью «Шашлык».

– Конечная, ребята, – хрипло объявил водитель, маленький мужичок, всю дорогу не выпускавший сигарету изо рта.

– Может, он довезет нас до болота, – предложил Артем.

Но, когда он попросил об этом водителя, тот замотал головой:

– Я свою смену отмотал. Что вам делать на этом болоте? Змей считать?

Настя ойкнула:

– Там есть змеи?

– А то! Поле невспаханное, с чего бы там змеям не быть? – Водитель понизил голос: – Говорят, там не только змеи водятся.

– Я читал, – фыркнул Артем. – Детские сказки.

– Сказки? – хохотнул водитель. – Вот и проверишь, умник. До болота можете пешком дойти. Два часа – и вы на месте.

Но пешком идти не пришлось. Их подобрал молодой лопоухий парень на самосвале с песком. Мик подозревал, что он согласился подвезти их лишь потому, что первой увидел Еву и не знал, что их четверо. А когда узнал, отказываться было поздно.

Они набились в кабину как селедки в бочку, причем Ева ухитрилась сделать так, чтобы рядом с водителем сел Мик, а не она, на что парень явно рассчитывал. Водителя звали Пашей, и он всю дорогу расспрашивал их о том, куда они едут, зачем и откуда, но, к счастью, радио кричало так громко, а они отвечали настолько невнятно и все сразу, что он вряд ли что-то понял.

В кабине сильно пахло бензином, от Паши шибало потом, и Мик был счастлив, когда самосвал наконец остановился. Паша пожелал им удачных раскопок, не сводя глаз с Евы.

– Я поеду обратно часа через три, могу вас забрать, – предложил он.

– Мы не знаем, когда освободимся, – сказал Артем.

– Вы мне свой телефончик оставьте, я перезвоню, – сказал Паша Еве, и у Мика зачесались кулаки. Хлопнуть бы его по оттопыренным ушам, чтобы не лез куда не следует.

Но Ева сделала вид, что не слышит. Артем снова вежливо отказался. Мик вздохнул с облегчением, когда Паша полез обратно в машину. Откуда в людях такая наглость? Один человек не смеет лишний раз посмотреть на девушку, а другой запросто просит у нее номер телефона…

Размышляя над этим непростым философским вопросом, Мик плелся по тропке за Настей и Евой. Артем с навигатором шагал впереди и показывал дорогу. Чертово Болото начиналось сразу за полоской леса, но Артем предпочел не выключать навигатор.

Идти было нелегко. Корни торчали из-под земли, кустарники цеплялись за одежду. Было заметно, что люди ходят здесь редко. Мик некстати вспомнил о змеях и кое о чем похуже, о чем говорил водитель автобуса.

– Артем, – позвал он, – что ты вычитал в Интернете про это место?

Ответила ему Настя.

– Какая разница! – беззаботно воскликнула она. – У нас нет времени на глупости!

«Она тоже знает», – понял Мик, холодея.

– Расскажи, – потребовал он, – это как-то связано с Наблюдателями?

– Никак не связано, – буркнула Настя. – Просто бродячие собаки, и все.

– Собаки? – Ева остановилась. – Бездомные?

– Расслабься, – сказал Артем. – Откуда здесь возьмутся собаки? Они там, где люди и где еда.

Ева с облегчением выдохнула:

– Правда?

– Конечно, какие собаки, – расхохоталась Настя с неестественной бодростью. – Что собакам делать в лесу? Это обыкновенные волки.

– Кто??? – взвизгнула Ева. – Я никуда не пойду! Пустите, я ухожу.

Спотыкаясь о корни, она торопливо зашагала обратно к проселочной дороге.

– Паша! Подождите, я с вами!

– Ева, он давно уехал! – заорал Мик ей вслед. – Потеряешься.

– А тут волки, – добавила Настя.

Насчет волков Ева, к счастью, не услышала. Зато сообразила, что остаться одной в незнакомом лесу неприятно. Она развернулась и медленно побрела к ним.

– Волков тут тоже нет! – сердито воскликнул Мик. – Подтверди, Артем.

– Волков нет, – кивнул он.

– Артем, – прошипела Настя с угрозой.

Сердце Мика забухало в груди.

– А кто есть?

Артем посмотрел на Настю:

– Сказать?

– Сказать! – рявкнул Мик. – Если бы у меня был Интернет, я бы сам все прочитал!

– Только пусть Ева больше не орет и не убегает, – предупредил Артем.

Ева молча кивнула.

– Это просто местные легенды, я уверен. Говорят, тут водятся… оборотни.

Оборотни? У Мика перехватило дыхание. Он покосился на Еву. Она таращила свои хрустальные глазищи… Еще секунда – и они дружно расхохотались.

– Я тоже думаю, что это полный бред, – с заметным облегчением сказала Настя. – Выдумки желтой прессы.

Всю дорогу до поля Мик и Ева посмеивались. Мику давно было не смешно, но Ева так мило улыбалась, а ее глаза так задорно сверкали, когда он прикидывался испуганным и шептал «оборотни», что он был готов притворяться вечно. Артем по-прежнему шел впереди. Настя шагала за ним и бормотала себе под нос:

– Какие оборотни? Бабушкины сказки! Двадцать первый век на дворе.

Это бормотание действовало Мику на нервы. Будто Настя пыталась убедить саму себя. Из них четверых, если кто и верил в бабушкины сказки, так это она. Мик задумался. Чем отбиваются от оборотней? Осиновыми кольями? Нет, это против вампиров. В любом случае, у них с собой только чипсы и газировка.

«Надеюсь, оборотень сдохнет, если мы запихнем ему банку с газировкой в пасть», – подумал Мик.

Ева рядом все еще шутила:

– Надо же, придумали. Оборотни! Почему не зомби? Или черти. Это же Чертово Болото.

«Черти там, наверное, как раз есть, – подумал Мик, вспоминая сон дяди Саши. – Но, пожалуй, Еве лучше не напоминать об этом».

– Почти пришли, – сказал Артем, и Настя сразу перестала бубнить, а Ева – шутить.

Лес впереди заметно поредел. Можно было разглядеть небо и пожухлую траву. Еще десять метров – и они вышли на поле.

– Чертово Болото, – торжественно объявил Артем.

– Наконец-то, – выдохнула Настя. – И куда нам идти?

Повсюду, насколько хватало глаз, простиралось поле. Ни тропинки, ни дорожки, ни какого-либо признака, что здесь бывают люди. Только трава, густая и высокая, местами зеленая, где-то побуревшая, сухая, побитая ветром и дождем. Дальше, за полем снова шел лес. Но это было так далеко, что деревья казались крошечными. Было очень тихо. Даже самолеты не гудели в небе. Где-то вдалеке шумела цивилизация. Здесь с равным успехом мог быть и пятнадцатый век, и десятый, и какой угодно. Место вне времени. Громадное поле, заросшее травой.

– Я не знаю, куда идти, – сказал Артем. – Это Чертово Болото. Но я не уверен, что оно – именно то место, которое нам нужно.

– Как мы здесь пройдем? – спросила Ева со страхом. – А змеи?

– Если мы будем шуметь, они сами расползутся, – сказала Настя без особой уверенности.

Она подобрала большой сук и постучала им по земле.

– Давайте пойдем вдоль леса, – предложил Мик. – Здесь хоть как-то можно пройти. Обойдем поле и посмотрим что к чему. Может, заметим этот камень.

– Если он достаточно большой, – нахмурился Артем. – Тебе случайно не приснилось, какого он размера?

– Нет, – буркнул Мик. – Но, если хочешь, можешь сразу идти на поле.

Артем не хотел. Мик пошел впереди, а ребята растянулись за ним. Тропинки как таковой не было – лишь граница, где заканчивался лес и начиналось поле. Им часто приходилось продираться сквозь кусты и перелезать через поваленные стволы, и уже через десять минут Ева начала жаловаться на усталость.

Мик шел и до рези в глазах всматривался в траву. Он уже не верил, что сможет что-нибудь отсюда разглядеть. Если только камень будет размером с гору. Если он вообще есть на этом поле.

Вдруг за спиной Мика ахнула Настя, и он почувствовал, что кто-то схватил его за куртку.

– Мик, что это…

Он посмотрел вперед. Вдоль леса им навстречу шел зверь. Крупный, серый, похожий на волка, но гораздо больше любого волка, которого Мик видел в зоопарке.

– Это с-собака? – пробормотала Ева испуганно.

– В чем дело? – крикнул Артем, который шел последним.

Зверь повел ушами.

– Тихо, – еле выговорил Мик. – Идем назад, осторожно.

Он шагнул назад. Зверь шел по-прежнему неторопливо, не сводя с них глаз. И его глаза были ужасны. Мик едва мог определить их цвет. Серо-зеленые, они то полыхали пламенем, когда солнце проглядывало сквозь облака, то наливались мглой. У Мика подгибались коленки и больше всего на свете хотелось помчаться прочь от этого создания. Но он заставлял себя идти медленно, не показывая страха. Если это просто волк или одичавшая собака, они должны вести себя с ним уверенно и спокойно, чтобы не превратиться в жертву. А если это…

– Оборотень! – завопила Настя, и зверь прыгнул, в один миг покрыв расстояние до Мика.

Он развернулся и побежал. Настя, Ева и Артем бежали впереди. Мик слышал за собой топот лап, под которыми хрустели ветки и трава. Он перепрыгнул через поваленное бревно, уклонился от колючего куста, вздрогнул, когда ветка больно хлестнула по лицу.

– За мной! – заорал Артем, сворачивая в сторону проселочной дороги на заросшую тропинку, по которой они пришли к Чертовому Болоту. Но серая тень метнулась перед ними, перерезая дорогу.

– Нет, сюда! – крикнул Мик и повернул на поле.

Трава в некоторых местах доходила ему до груди. На земле она сплеталась в плотный ковер, и Мик бежал, высоко вскидывая ноги, чтобы не споткнуться. Он слышал, что ребята бегут за ним, но боялся обернуться. В любой момент откуда угодно на них мог выскочить этот… зверь, и Мик бежал, бежал и бежал, толком не соображая куда.

Вдруг его нога за что-то зацепилась, и Мик полетел вниз. Земля в этом месте резко шла под откос. Мик покатился кубарем и больно приложился затылком о землю. В следующую секунду на него шлепнулась Настя, не успевшая затормозить, на Настю – Ева. Мик вскрикнул, девчонки завизжали, а Артем прикрикнул откуда-то сверху:

– Тише вы.

Мик замер, хотя кроссовка Насти стояла на его ладони.

– Кажется, отстал, – сказал Артем, спускаясь к ним по склону.

– Ч-что это б-было? – пробормотала Ева, вставая.

– Оборотень, – сказала Настя с уверенностью. – Вы видели его глаза?

Она встала и вдруг шлепнулась обратно на землю.

– Смотрите! Ребята, смотрите!

Но Мик уже увидел, на что она показывает. Дальше, в низине, возвышался холм, поросший травой. Кое-где земля осыпалась, и сквозь нее проглядывал камень. Местами он серебрился. Так же, как Бальсиор на ожерелье Тимошки.

– Мы его нашли, – выдохнула Настя с восторгом и первой побежала к холму.

Глава 16 Заклинатель

У холма они обнаружили, что навигатор Артема больше не работает.

– Чертово Болото, что вы хотите, – хмыкнула Настя, убирая в карман свой потрепанный сотовый, который отключился, как дорогие телефоны Евы и Артема.

Определить местонахождение Венеры без карты было непросто. Артем долго крутился на месте, вспоминая ориентиры, и наконец махнул рукой, показывая направление:

– Венера примерно там. Значит, нам нужно встать так, чтобы она была справа, а камень слева.

Они встали, но ничего не изменилось. Солнце по-прежнему пряталось за облаками, а трава колыхалась от порывов ветра. Даже каменный бок холма больше не светился, и Мик засомневался, не показалось ли им.

– Нужно искать где-то здесь, – решительно сказал Артем. – Может, ход спрятан.

Он опустился на колени и стал шарить по земле руками. Мик первым к нему присоединился, затем – Настя и Ева. Они искололи руки о стебли, перепачкались в земле, но ничего не нашли.

– Пусто, – сказал Артем, прекращая поиски.

Мик прошел дальше, до расщепленной надвое березы. Неужели им придется вернуться ни с чем? Но ведь это то самое место! И большой камень светился как Бальсиор, и оборотень появился неспроста… Здесь должно что-то быть! Мик шагнул в сторону, где трава доходила почти до пояса, и зацепился носком за камень. Он потерял равновесие и свалился, выставив руки вперед. Его правая рука провалилась в землю по локоть.

– Я застрял! – крикнул Мик, стараясь не поддаваться панике. – Тут яма!

Настя прибежала первой и, вцепившись в куртку Мика, стала тащить его назад.

– Осторожнее, – предупредил Артем. – Давай помогу.

Но Мик уже отполз в сторону и отряхивал руки.

– Может, это и есть наш ход? – пробормотала Настя.

Она склонилась над ямой и провела ладонями по земле. Земля исчезла под ее руками. Не осыпалась, а именно исчезла, открывая узкий ход вниз. Мик отшатнулся.

– Мамочки, – прошептала Настя и стала лихорадочно разгребать траву вокруг.

Артем и Ева подошли ближе.

– Неужели это он? – пробормотала Ева и села на корточки рядом с Настей. – Нам придется туда лезть?

Мик отвернулся, борясь с подступающей тошнотой. Как он мог забыть? Из дневников Наблюдателей было ясно, что им придется спуститься под землю. Он должен был догадаться, что на поле их не ждут мраморные лестницы с эскалаторами.

– Можно я полезу первой? – попросила Настя.

– Там может быть очень опасно, – сказал Артем.

– Я подготовлена лучше вас.

– Ничем не лучше, – возразил он. – Ты тоже не знаешь, что внизу. Я полезу первым. Вы с Евой – за мной. Мик последний. Эй, Мик, ты в норме?

Мик слышал голос Артема будто сквозь туман. Он сидел спиной к яме, но она стояла у него перед глазами. «Никто не знает, что внизу, – сказал Артем. – А он знает. Непроглядный мрак, и земля повсюду». Это будет пострашнее чем в тот раз, в подвале. Как бы не было темно и жутко в подвале, Мик ни на секунду не забывал, что он в своем доме и мама совсем близко. Он знал, что скоро его освободят.

Тут он тоже ни на секунду не забудет, что помощи ждать неоткуда.

– Мик, ты меня слышишь? – снова позвал Артем.

– Да, – с усилием сказал Мик и подошел ближе. – Я все понял.

Артем полез в яму. Мика прошиб пот. Он закрыл глаза и надеялся, что не хлопнется в обморок при девчонках. Как Настя проскользнула вслед за Артемом, Мик не увидел. Зато услышал, как Ева сказала:

– Ты какой-то бледный. Хочешь, иди за Настей, а я за тобой.

– Я не могу, – выдавил из себя Мик.

Он бы отдал что угодно, лишь бы с ним осталась Настя или Артем. Теперь Ева увидит, какой он слабак. От этой мысли Мику становилось еще хуже.

– Что не можешь? – нахмурилась Ева.

– Лезть туда.

– Мне эта идея тоже не очень нравится, – призналась Ева, пиная комок земли. – Но придется.

– Я не могу, – повторил Мик. – Никак. Там… темно.

Его трясло, и Ева наконец поняла:

– Ты боишься?

Мик кивнул.

– Но мы же лазили на чердак к сторожу, – напомнила она. – Там тоже было темно.

– Это другое, – сказал Мик. – Чердак над землей, а это…

У него дрогнул голос. Ева подошла ближе и взяла его за руку. На него повеяло ее духами, и стало легче. Самую каплю, но все-таки.

– Соберись, Мик. Мы должны это сделать. Нам без тебя не справиться. Помнишь, мы всегда должны быть вчетвером!

Еще никогда она не стояла так близко. От ее прикосновения руке стало тепло. Мик посмотрел Еве в глаза и увидел, как они похожи на Бальсиор. «У меня есть Бальсиор, – напомнил он себе. – И друзья. Я ничего не должен бояться».

– Готов? – спросила Ева.

Мик глубоко вздохнул.

– Я в тебя верю.

Она улыбнулась и, отпустив Мика, склонилась над ямой. Когда ее кроссовки скрылись в глубине, Мик полез следом.

– Я червяк, – бормотал он себе под нос. – Мне здесь тепло и уютно. Это мой дом.

Аутотренинг помогал слабо. Мик протискивался сквозь узкий ход и чувствовал себя так, будто с него сдирают кожу. Физическая боль была спасением. Она отвлекала от мысли, что повсюду земля: по бокам, снизу и, главное, сверху. Здоровенный пласт земли, который давит, давит и давит на него… Уж лучше, как Алиса, провалиться в кроличью нору – и дело с концом. Мик принялся считать вслух:

– Раз Белый Кролик, два Белых Кролика, три Белых Кролика…

Пот катил с него градом, болели содранные руки, но Мик протискивался дальше:

– …восемь Белых Кроликов, девять Белых Кроликов.

– Мик, ты что считаешь? – раздался голос Евы откуда-то сверху, и Мик ткнулся головой в ее кроссовки.

– Ой, – взвизгнула она. – До меня кто-то дотронулся!

Настя тут же подхватила, и они завизжали на два голоса.

– Хватит! – рявкнул Артем впереди.

Потребовалось пять минут, чтобы успокоить девчонок и доказать им, что это Мик, а не какое-то неведомое чудище.

Теперь можно было встать. Настя и Артем включили фонарики, и Мик увидел, что они в ровном нешироком туннеле. Здесь было сухо, тепло и даже не страшно, если не думать о том, где они находятся. Присутствие друзей и яркий свет фонариков действовали ободряюще. Мик шагал за Евой, стараясь глубоко дышать и не поддаваться панике. Сейчас они найдут ход между мирами, запечатают его и вернутся. Идти обратно будет легче. Он будет стремиться к свету и свежему воздуху, а не лезть под землю…

– Здесь тупик, – послышался разочарованный голос Артема. – Стена.

Мик чуть не застонал. Стена? Неужели придется выбираться обратно ни с чем и лезть под землю в другом месте?

– Откуда здесь стена? – Мик протиснулся мимо Евы и Насти к Артему.

– Не тупи, Мик, – прошипела Настя. – Надо возвращаться.

– Дай фонарик.

Мик взял фонарик у Артема и посветил вперед. Там действительно была стена. Черная, гладкая, совсем непохожая на бугорчатые земляные стенки вокруг. Каменная?

Мик поднял руку, чтобы пощупать преграду. Рука прошла насквозь, словно стена была сделана из воздуха.

– Это не стена, – радостно сообщил Мик. – Это мираж.

Он шагнул вперед и… ухнул вниз. «Вот тебе и кроличья нора, – мелькнуло у него в голове. – Как заказывал».

Мик грохнулся на землю плашмя. Даже в голове зазвенело. Вокруг – ни одного звука. Если ребята и звали его, он ничего не слышал.

– Осторожнее, здесь яма! – на всякий случай крикнул Мик, поднимаясь и осматриваясь.

Пещера, в которую он провалился, оказалась большой и светлой. Это было странно, потому что фонарик, который Мик взял у Артема, разбился от удара о землю. Но стены пещеры светились удивительным бледным фиолетовым светом. Даже воздух словно мерцал, и это было так прекрасно, что Мик на секунду забыл, кто он и что тут делает, – залюбовался необыкновенным зрелищем.

– Мииик! – завопил кто-то сверху. Он едва успел отскочить в сторону. Из стены вывалился Артем и точно так же, как Мик до него, брякнулся на землю.

– Мягкой посадки, – сказал Мик. – Ничего не сломал?

– Вроде, нет, – пробормотал Артем, сгибая руки и ноги.

Он встал и крикнул:

– Прыгайте осторожно!

– Они тебя не слышат, – сказал Мик.

– Сейчас я им позвоню. – Артем начал вытаскивать из кармана телефон, но тут же засунул его обратно. – Эх, не работает.

– Они сообразят, что тут надо идти осторожно, – сказал Мик с надеждой.

Но у них хватило ума прыгнуть. И не просто прыгнуть, а с разбега. Пещера наполнилась пронзительным визгом, и из стены, держась за руки, вылетели Ева и Настя. Они взяли приличный разгон и упали гораздо дальше, чем Артем с Миком.

– Я сломала ногу, – застонала Ева.

Настя ни на что не жаловалась. Или просто лишилась дара речи, увидев фиолетовое свечение.

– Вот это да, – выдохнула она наконец. – Что это такое?

Настя сложила ладони и провела ими по воздуху, будто зачерпывая. Что-то в ее ладонях вспыхнуло яркими фиолетовыми огоньками, а потом снова рассыпалось по пещере.

– Обалдеть, – ахнула Ева и вскочила, напрочь забыв о якобы сломанной ноге.

– Думаю, мы на месте, – сказал Артем, оглядываясь. – Кто-нибудь видит дверь?

Но ему никто не ответил. Настя зачерпывала сияние у стены. Ева ловила сверкающие пылинки, стоя в центре пещеры.

– Эй, Хранитель, – позвал Артем Настю. – Знаешь, где тут дверь в другой мир? Как она должна выглядеть?

– Как дверь, – засмеялась Ева. – И обязательно с табличкой «Ход между мирами», чтобы мы не прошли мимо.

– Не смешно, – буркнул Артем, но Настя тоже засмеялась.

Мик пошел вглубь, озираясь по сторонам. Все было одинаково: утрамбованный пол и стены, испускающие сияние. Он не хотел напоминать ребятам, что шутить и расслабляться рано. Они пока не нашли ход. Зато их самих легко может найти тот, кто открыл ход и поджидает их. Мик запрещал себе думать об отце, но в любой момент был готов к встрече.

К счастью, пещера оказалась абсолютно пустой. Мик дошел до конца и с облегчением выдохнул. До него доносились голоса Евы и Насти, которые подшучивали над Артемом, но их самих Мик едва различал вдалеке. Здесь стена светилась еще ярче, остальная пещера казалась погруженной в темноту.

Мик подошел ближе. В этой части пещеры стена не просто сияла ярче. Она была удивительно гладкой, словно отполированной.

– Идите сюда, – негромко позвал Мик, дотрагиваясь до стены. – Здесь что-то странное.

Артем, Настя и Ева тут же подошли.

– Ничего себе, – присвистнул Артем. – Чем ее обрабатывали?

Он провел ладонью по гладкой поверхности.

– Теплая. У кого-нибудь есть идеи, что это?

– Смотрите. – Ева вцепилась в руку Мика и показала на стену.

Свечение в том месте, куда она показывала, усиливалось. Оно становилось все ярче, пока наконец на стене не появились две большие сверкающие ладони.

– Что за ерунда, – пробормотал Артем.

– Вот еще! – вскрикнула Настя, и Мик увидел, что где-то в метре от первых отпечатков стена засветилась снова.

– Тут тоже, – отозвался Артем. – И еще рядом.

Мик отошел на три шага от стены. Все отпечатки находились на одном уровне от пола. Их было четыре пары. Расстояние между первой и второй парой – такое же, как между третьей и четвертой, но посередине, между второй и третьей пустое место было гораздо больше.

– Что это? – ахнула Ева.

– Наша дверь, – выдохнула Настя. – Все понятно. Сейчас мы приложим руки к отпечаткам и увидим ход между мирами. Мы перебросим Бальсиор на другую сторону, и ход будет запечатан. Мы нашли его, ребята!

– Ты уверена? – спросил Мик с сомнением.

– Ты сам не видишь? Нас четверо. Отпечатков тоже четыре пары.

– Неспроста, – согласился Артем.

– Четверо соберутся вместе и замкнут круг, – нараспев произнесла Настя. – Мик, готовь Бальсиор.

Мик вытащил бусы Тимошки из рюкзака и повесил себе на шею.

– Отлично выглядишь, – засмеялась Ева.

– Давайте попробуем, – сказал Артем. – Одновременно, по команде.

Они встали вдоль стены: Артем, за ним – Настя, потом – Мик и Ева.

– Командуй, Мик, – крикнул Артем. – Ты нашел эту стенку.

– На счет «три», – сказал Мик. – Раз… два… три.

Он вытянул руки и приложил ладони к сияющим отпечаткам. От его прикосновения они съежились и стали точно такого же размера, как и ладони.

– Щекотно, – хихикнула Ева справа от Мика.

Мик тоже ощущал легкое приятное покалывание в ладонях. Стена как будто признала его.

– Ребят, у вас есть что-нибудь? – крикнул Артем.

Мик повертел головой по сторонам.

– Нет, – ответил он. – Все по-старому.

– Не то, – сказала Настя разочарованно. – Давайте искать дальше.

Мик опустил руки. То есть захотел опустить, но не смог. Его ладони словно приклеились к стене.

– Я не могу убрать руки! – крикнул Мик.

– Я тоже!

– И я.

– Стена нас не отпускает, – сказала Настя испуганно. – Надо подождать.

«Чего?» – захотелось крикнуть Мику. Но паника – последнее дело. Особенно когда ты прилип к стене глубоко под землей, в местности с говорящим названием Чертово Болото.

И вдруг он увидел это. На стене между ним и Настей опять появилось сияние.

– Что это такое? – прошептала Ева. Со своего места она не могла ничего разглядеть, зато Мик прекрасно видел.

Отпечатки. Еще одна пара ладоней.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Настя. Мик услышал в ее голосе панику. – Зачем еще одни? Чтобы закрыть ход, нужны четверо.

– Ты совершенно права, девочка, – вкрадчиво сказал кто-то за их спинами. – Чтобы закрыть ход между мирами, достаточно четверых. Пятеро нужны, чтобы его открыть.

Мик повернул голову, чтобы посмотреть на говорящего, но сияние, исходящее от стены, было настолько ярким, что остальная пещера тонула в полумраке. Мик услышал звук шагов.

– Вы кто? – в страхе взвизгнула Ева.

– Неужели ты меня не узнала? – удивился голос, и из темноты вышел Михаил Викторович, папа Евы.

Глава 17 Ход между мирами

Первой реакцией Мика было облегчение. Не отец. Страх пополам с изумлением пришел секундой позже.

– Папа? – воскликнула Ева удивленно. – Что ты здесь делаешь?

– Жду вас, моя дорогая.

Михаил Викторович подошел ближе и остановился, заложив руки за спину. На нем был темный костюм, а начищенные ботинки ярко блестели. «Он явно прошел сюда другим путем», – подумал Мик, вспомнив, как они перепачкались по дороге.

– Как это ждешь? – изумилась Ева. – Ты знал, что мы должны прийти?

– Еще бы. Ведь я приложил для этого столько усилий.

Михаил Викторович разговаривал с Евой, но смотрел только на стену. Туда, где сияла свободная пара ладоней. Он улыбался, но Мика от этой улыбки бросило в дрожь.

– Надо сказать, вы заставили себя ждать, – Михаил Викторович посмотрел направо, потом налево. – Я надеялся, вы соображаете быстрее. Что я только ни делал, а вы все никак.

– Кто вы, вообще, такой? – воскликнул Артем. – Откуда вы про нас знаете?

Мик знал ответ до того, как Михаил Викторович открыл рот.

– Это Заклинатель! – выпалил Мик. – Который открыл ход между мирами.

– Почти угадал, – засмеялся Михаил Викторович. – Только, как видишь, ход до сих пор закрыт.

Он подошел вплотную к стене с сияющими отпечатками.

– Вы не представляете себе, какое разочарование я испытал, когда в первый раз попал сюда. Столько усилий и надежд! Наконец я стою перед дверью, которую искал всю жизнь, и понимаю, что не могу ее открыть в одиночку, потому что для этого нужны пятеро. Я чуть с ума не сошел. – Михаил Викторович передернул плечами. – К счастью, я вовремя вспомнил о вашей милой маленькой легенде. Четверо соберутся вместе, чтобы сомкнуть круг.

Он со вздохом отвернулся от сверкающих отпечатков и медленно пошел вдоль стены.

– Кто бы мог подумать, что на мой зов откликнутся дети?

– Мы не дети, – упрямо буркнул Мик.

– Мы не откликались ни на чей зов! – воскликнула Настя с жаром. – Нас собрала магия последнего заклинания. Но она действует только в том случае, если открыт ход между мирами!

– Ты плохо подготовила домашнее задание, девочка, – покачал головой Михаил Викторович.

– Ее зовут Настя, – сказала Ева.

Против воли Мику стало смешно. Как будто они пришли в гости пить чай, и Ева напоминает папе их имена.

– Милая Настя, вместе Наблюдателей собирает магия, – сказал Михаил Викторович. – Любая, даже самая слабая. Для этого необязательно открывать ход.

– Если ход закрыт, откуда магия? – удивился Артем.

– Какие нынче пошли прагматичные дети, – вздохнул Михаил Викторович. – Я в вашем возрасте верил в сказки. Магия еще осталась в нашем мире. Совсем чуть-чуть, отголоски. Слабенькое эхо былого могущества. Я ее нашел и использовал. Этого оказалось достаточно, чтобы заманить вас сюда, мои дорогие Наблюдатели.

– Нас никто не заманивал! – взорвалась Настя. – Мы все сделали сами. Мы видели знаки, мы нашли дневники и разгадали загадки!

– Вот именно – знаки. Я очень старался. – Михаил Викторович стал загибать пальцы. – Дракон. Огненный шар. Оборотень, в конце концов. Мое последнее творение. Я решил немного оживить местные легенды. Вам понравилось?

– Мы очень испугались, – всхлипнула Ева.

– Прости, моя дорогая. Но, что поделаешь, вас надо было подтолкнуть в нужном направлении. Иначе вы до утра бродили бы по полю. Красавец получился, – сказал Михаил Викторович с нежностью. – Я израсходовал на него последнего дэрна, но оно того стоило.

– Последнего кого? – не понял Мик.

– Неужели вы не слышали о дэрнах? – Михаил Викторович покачал головой. – Поразительно. Наблюдатели – и ничего не знают о магии. Тем хуже для вас.

Михаил Викторович пошел дальше. Мик еще сильнее повернул голову, чтобы не выпускать его из поля зрения, но шею пронзила такая острая боль, что слезы брызнули из глаз. Он уткнулся лбом в стену.

– Разумеется, я не подозревал, что мои усилия направлены на вас. До определенного момента. – Михаил Викторович рассмеялся. – Надо сказать спасибо тебе, Ева. Когда ты привлекла мое внимание к вашему небольшому приключению на даче, я заглянул на твою страничку на «Фейсбуке».

– Зачем? – оскорбилась Ева. – Ты меня проверял?

– Мне стало интересно. Хороший отец должен знать, чем занимается дочь в свободное время. Не буду скрывать, я был поражен до глубины души, когда прочитал ваши маленькие заметки. Но и обрадовался тоже. Значит, мои усилия не пропали зря.

Михаил Викторович прошел мимо Мика и остановился напротив Евы.

– Если бы у меня был выбор, я предпочел бы, чтобы ты не ввязывалась в эту историю, – задумчиво произнес он. – Но выбора у меня не было.

– Почему ты ничего мне не рассказал? – воскликнула Ева.

– Зачем? – удивился он. – Игра началась. Мне нужно было, чтобы вы пришли сюда, и моя великолепная четверка стала пятеркой.

– Мы не твоя четверка! – выкрикнула Ева.

– Хорошо, не моя, – спокойно согласился Михаил Викторович. – Я и забыл, какие вы самостоятельные. А еще доверчивые, наивные и падкие на приключения. Честно говоря, я опасался, что у меня ничего не выйдет. У взрослых Наблюдателей есть дела поважнее, чем лазить по пещерам и искать ходы.

Он рассмеялся и пошел обратно.

– С вами дела обстоят иначе. Вас проще обмануть. А силой вы обладаете точно такой же.

Михаил Викторович любовно провел ладонью по стене.

– Видите, дверь признала вас. Теперь дело за мной. Я приложу руки сюда… – Михаил Викторович показал на отпечатки. – И ход между мирами вновь откроется.

– Разве ты не прилипнешь, как мы? – удивилась Ева.

– На некоторое время, да, – кивнул Михаил Викторович. – Ненадолго. Когда ход откроется, вы все увидите сами.

– Зачем только его открывать… – пробормотал Мик.

– Там магия, – произнес Михаил Викторович с придыханием. – Сила.

– Но тогда нашему миру придет конец! – закричала Настя.

– Не передергивай, девочка, – холодно сказал Михаил Викторович.

– Меня зовут Настя!

– Сейчас неважно, как тебя зовут, – поморщился он. – Ты просто Наблюдатель. Руки, открывающие дверь, и ничего больше. Если для тебя это важно, не переживай, конца света не будет. Мир просто станет другим. Им овладеет магия. Которая будет подчиняться мне.

– Но у вас есть эти… дэрны! – выпалил Мик. – Зачем вам что-то еще?

Михаил Викторович презрительно скривился:

– Что такое дэрны? Жалкая, бессмысленная тень настоящего могущества. Что они могут, кроме иллюзий? Когда ход между мирами откроется, я смогу бесконечно черпать из него магию. Я стану самым могущественным человеком в мире.

– Пап, но у нас и так все хорошо, – растерянно пролепетала Ева. – Зачем тебе это?

– Что ты понимаешь, глупышка, – усмехнулся он. – За этой стеной безграничная власть. А ты говоришь, что у нас и без того все хорошо.

– Но вы причините вред людям, – сказала Настя. – Разве вы не знаете, что было в первый раз, когда открылся ход?

– Кто-то, безусловно, пострадает, – мирно согласился Михаил Викторович. – Но такова жизнь. Все не могут быть счастливы и довольны. Кого-то придется принести в жертву. Это закон природы.

– Мы вам не позволим! – выпалила Настя. – Как только мы освободимся…

– Ах, вынужден вас огорчить. – Михаил Викторович сокрушенно цокнул языком. – Вы никогда не освободитесь.

Мика прошиб ледяной пот. Что значит «никогда не освободитесь»? Он сам сказал, что стена их отпустит, когда ход откроется.

– Стена отпустит меня, – сказал Михаил Викторович с милой улыбкой. – Не вас. Пока ход открыт, она будет держать вас. Вы освободитесь, только если ход закроется. А я не собираюсь его закрывать. Никогда.

Мика как будто ударили под дых. Неужели отец Евы всерьез собирается держать их в этой пещере всю жизнь?

– Но почему, папа? – пролепетала Ева. – Зачем?

– Ты, как всегда, не слушала, Ева, – сказал Михаил Викторович, и в его голосе мелькнуло недовольство. – Из открытого хода я смогу бесконечно черпать магию. Я буду время от времени сюда возвращаться, а вы будете моими стражами. В конце концов, это ваша задача. Наблюдатели не должны допустить, чтобы магия бесконтрольно прорывалась в наш мир. Ваше присутствие не позволит ей прорваться. Так что радуйтесь. Свой долг вы исполните.

Он засмеялся, но Мику это совсем не казалось смешным.

– Но мы не можем сидеть тут все время! – проговорила Ева. – У нас школа…

– Что-то я раньше не замечал у тебя рвения к учебе, – улыбнулся Михаил Викторович.

– Родители будут нас искать! – выпалил Артем. – Мой отец весь город поднимет на ноги!

– Пусть ищут. По-вашему, каковы шансы, что они найдут эту пещеру?

– Мы сами закроем ход! – закричала Настя. – Вы уйдете, а мы возьмем Бальсиор…

– У вас есть Бальсиор? – Михаил Викторович резко повернулся к ней.

«Молчи», – простонал Мик про себя, но было слишком поздно.

– Есть! И мы знаем, как им пользоваться! Так что лучше отпустите нас! – Настя задергалась, пытаясь оторвать руки от стены.

Михаил Викторович подошел к ней.

– Значит, вы все-таки подготовились, – задумчиво сказал он. – Похвально. Ну и где он?

Настя замерла.

«Сообразила наконец», – понял Мик.

– Не скажу, – буркнула она.

– Ева! – Михаил Викторович повысил голос. – Где Бальсиор?

– Ха-ха-ха, – сказала Ева отчетливо. – Иди командуй своими дэрнами!

«Молодец, – восхитился Мик. – Так ему и надо».

– Как хочешь, – пожал плечами Михаил Викторович. – Сам найду. Вряд ли вы его далеко спрятали.

Мик прижался к стене и поднял плечи, надеясь, что отец Евы не заметит ожерелье на его шее.

Напрасно. Мик услышал шаги и вдруг почувствовал, как жесткие пальцы ухватили его за шкирку.

– Что тут у нас, молодой человек? – Михаил Викторович одной рукой дернул Мика на себя, а второй подцепил бусы. – Какое необычное украшение для мальчика. Хотя сейчас чего только не встретишь!

Он хихикнул и сдернул ожерелье с шеи Мика. Замочек открылся легко, и нитка с камнями соскользнула незаметно. Но Мик испытал почти физическую боль, когда увидел, что Михаил Викторович небрежно засовывает ожерелье в карман своего пиджака.

– Полезная вещица, – проговорил он. – Пригодится когда-нибудь. Спасибо, детки.

Мик рванулся, пытаясь лягнуть Михаила Викторовича, но тот легко увернулся.

– Сволочь! – бросил Артем.

Рядом с ним в полный голос всхлипывала Настя.

– Отпусти нас, папа, – взмолилась Ева. – Пожалуйста! Я не хочу сидеть здесь всю жизнь. Пожалей нас! Я же твоя дочь! Я люблю тебя!

Михаил Викторович подошел ближе к сверкающим отпечаткам и даже не повернул голову в ее сторону.

Мик знал, что мольбы не помогут. Он хорошо видел его лицо. Это было лицо одержимого человека.

– Успокойся, пожалуйста, – наконец сказал Михаил Викторович с раздражением. – К чему эти бессмысленные разговоры? Любовь, дочь, отец… Ты ничего не понимаешь. Вы все не понимаете. На одной чаше весов – мелочи человеческих отношений. На другой – безграничное могущество и знание. Мне искренне жаль, Ева, что ты здесь оказалась. Но я готов заплатить эту цену. Ничто в жизни не дается просто так.

Михаил Викторович вздохнул.

– Мне было пятнадцать, когда отец рассказал о Заклинателях. Он искал их двадцать лет. Безграничная власть. Сила. Ради этого можно пожертвовать чем угодно. «Всегда помни об этом, сынок», – сказал он мне. Отец не был уверен, что у него получится. Он сомневался. Но я другой. Я продолжил его дело и добился успеха. Он бы мной гордился.

– Никогда! – закричала Ева. – Дедушка ни за что не разрешил бы тебе бросить меня здесь!

– Хватит, – скривился Михаил Викторович. – Я устал от ваших криков. Пора заняться делом.

Он подошел к стене, медленно взмахнул руками, прикрыл глаза и точно приложил ладони к отпечаткам.

Все вокруг завибрировало. Мик видел, что стена по-прежнему на месте, но руками ощущал, как поверхность под его ладонями отъезжает в сторону Евы. Мик повернул голову. Упершись ногами в землю, Ева безуспешно пыталась оторвать ладони от стены. Мик, наоборот, прижал руки как можно крепче и напряг мускулы, стараясь задержать невидимое и неумолимое движение. Бесполезно. С таким же успехом он мог встать на пути лавины.

– Наконец-то, – выдохнул отец Евы.

Мик завороженно уставился на стену, у которой стоял Михаил Викторович. Она таяла на глазах, из почти черной стала светло-коричневой, потом бледно-желтой. Отпечатки на ней пропали, Михаил Викторович опустил руки и отступил на шаг. В тщетной надежде Мик рванул руки на себя… Но стена держала его крепко.

– Смотрите! – воскликнул Михаил Викторович. – Смотрите, глупые дети. Так начинается новая эра.

Вскоре стена исчезла совсем. На ее месте ровным белым светом светился прямоугольный проход высотой в человеческий рост. Мик напряг глаза, пытаясь разглядеть, что там, на той стороне, но жемчужная пелена была непроницаема.

– Не дергайся. – Михаил Викторович легонько пихнул Мика. – Тебе там нечего делать. Все, что там находится, принадлежит мне.

Михаил Викторович шагнул к сияющему проему. По жемчужной поверхности пробегали радужные всполохи. Михаил Викторович простер руки, словно мать, обнимающая ребенка, и подошел вплотную к белой стене.

– Что ждет меня там?! – проговорил он, мягко касаясь белой массы. Она заколыхалась от прикосновения.

– Не делай этого, пап! – закричала Ева в ужасе.

Но Михаил Викторович уже погрузил голову внутрь.

Он судорожно взмахнул руками, хватаясь за стену, через секунду вывалился обратно и отскочил от проема, тяжело дыша. Его глаза восторженно горели.

– Там высоко, – выдохнул он. – Ух!

Во второй раз Михаил Викторович опустился на четвереньки и пополз к проему. Должно быть, так он чувствовал себя в большей безопасности, потому что прополз вперед и до пояса скрылся в проеме. Мика пробил нервный смешок. Картинка была та еще: из непроницаемого тумана торчала половина взрослого человека, стоявшего на коленях. Если бы он совсем туда провалился! Ход закроется, как только Бальсиор попадет на ту сторону, а Бальсиор в кармане пиджака Михаила Викторовича…

Но это было слишком просто. Отец Евы не собирался избавлять их от своего присутствия. Он пополз назад. Со скоростью улитки, как показалось Мику. Сначала из белой пелены вылезли его плечи и руки, потом шея… И тут Мик понял, что нужно делать. Размышлять или советоваться времени не было. Нужно было действовать, и чем быстрее, тем лучше. И ни о чем не думать.

Мик собрался с силами и рванулся в сторону проема. У него был только один шанс. Он оттолкнулся от пола и взмыл в воздух, замахиваясь левой ногой, словно футболист, отбивающий мяч.

Мик пнул Михаила Викторовича в мягкое место и рухнул, повиснув на руках. Сила удара была невелика, потому что Мик стоял сбоку, а не сзади, но этого хватило. Михаил Викторович не ожидал нападения. Его руки соскользнули вперед. Мик лягнулся еще раз, но не дотянулся до него. В этом не было необходимости: Михаил Викторович судорожно дернулся и провалился в проем.

– Закрывайте дверь! – заорал Мик, перебирая ногами, чтобы встать. – Быстро!

Он сам не понял, как поднялся. Прижался к стене, закрыл глаза и с силой двинул стену в сторону проема. Но усилие было лишним: стенка пошла легко, будто в его руках сосредоточилась энергия великана.

Мик открыл глаза. Стена перед ним была неподвижна. И все-таки двигалась. Он чувствовал это каждой жилкой, каждым мускулом. Проем становился все темнее. Бум! Содрогнулась вся пещера, будто столкнулись две огромные плиты. Мика с силой оттолкнуло от стены.

Он перелетел через пещеру, врезался в противоположную стену и шлепнулся на пол. Перед глазами все плыло, в ушах звенело. Мик с усилием приподнял голову. Справа от него Ева пыталась сесть, держась за стенку. Слева на спине лежала Настя. Сердце Мика тревожно екнуло, но Настя открыла глаза и подняла руки, сгибая и разгибая их в локтях. За Настей Артем вставал на ноги.

– Все живы? – хрипло пробормотал Артем, и Мик ткнулся головой в пол.

Все живы. Все закончилось.

Мик перекатился на бок и осторожно сел. У него кружилась голова, но в остальном, кажется, порядок.

– Ты гений, Мик, – сказал Артем, усаживаясь рядом.

– А я не сообразила, – пробормотала Настя, которая села и методично ощупывала свои ноги. – Я ведь тоже стояла рядом.

– Ну и видок у него был, – вдруг всхлипнула Ева. – Когда ты его пнул.

Она захохотала во все горло, Артем и Настя подхватили. Мик улыбнулся. Да, должно быть, это выглядело забавно. Он засмеялся. Сначала тихо, потом все громче и громче. От смеха становилось легче, он рассеивал ужас, который они только что пережили. Это всего лишь еще одно приключение, увлекательное и со счастливым концом.

Только когда горло засаднило от хохота, Мик осознал, что плечи Евы, сидящей рядом с ним, сотрясаются не от смеха, а от рыданий.

Мик посмотрел на Настю и Артема. Она мотала головой, утирая слезы. Артем улыбался. Мик молча показал глазами на Еву. Настя ойкнула, подошла к Еве и обняла ее за плечи. Артем взял Еву за руку.

Мик перестал дышать. Что-то сдавило ему грудь, и он не мог шевельнуться. Но Мик знал, что это не травма, а страх. Он отправил отца Евы неизвестно куда. Теперь она будет его ненавидеть.

– Я в порядке, ребят, правда, – Ева вытерла рукавом нос и глаза. – Это просто нервы. Мик…

Она посмотрела ему в глаза. Мик несмело улыбнулся.

– Ты все сделал правильно. Ты нас спас.

Мика захлестнула радость. Она не злится. Они по-прежнему друзья. И они спасены.

– Смотрите, что там! – воскликнул Артем, вставая, и все уставились на противоположную стену. В центре, между тускнеющими отпечатками, появлялись надписи.

– Здесь что-то написано! – воскликнула Настя, подбегая к стене. – Читайте!

Мик всматривался в буквы, которые проступали на стене, но не мог разобрать ни слова.

– Какая-то ерунда, – пробормотал Артем. – Смотрите, вот Н, вот Д. А это что?

– Может, это не по-русски? – предположила Ева.

Мик внезапно понял:

– Мы просто читаем не с той стороны.

– Это как? – нахмурилась Ева.

– Точно, – кивнул Артем. – Как я сразу не сообразил. Это кто-то с другой стороны пишет…

Ева взвизгнула. Настя проворно отошла от стены.

– Представьте себе большое стекло, – продолжал Артем. – Мы стоим по одну сторону от него, а тот, кто пишет, по другую.

– Мы поняли, – перебила Ева. – Но что пишут-то?

– Сейчас разберемся, – сказал Артем. – Тут нужно пространственное воображение.

– Смотрите, буквы исчезают! – закричала Настя.

И правда, четкие буквы начали бледнеть, растворяться в каменной стене.

– Их надо сфоткать! – решительно сказала Ева.

– Здесь ничего не работает, – напомнил Мик.

– Я их срисую! – Настя побежала в другой конец пещеры, где они скинули рюкзаки.

Но, когда она вернулась с блокнотом и ручкой, от надписей остались лишь редкие светящиеся пятнышки.

– Кто-нибудь что-нибудь запомнил? – растерянно спросила она. – Это может быть очень важно.

– Как можно запомнить то, что нельзя прочитать? – проворчал Артем. – Может, это он что-то написал…

Последнее предложение Артем произнес тихо, чтобы не услышала Ева. Мик с опаской на нее покосился, но она выглядела спокойной.

Мик осмотрелся. Теперь пещера была точно такой же, как раньше. Гладкая стена светилась ровно и ярко, и он предпочел не думать о том, что происходит сейчас там, с другой стороны.

– Давайте выбираться отсюда, – сказал Мик устало, и никто не стал с ним спорить.

Они бы ни за что не отыскали обратный путь, если бы не рюкзаки, кучей сваленные у стены под тем местом, сквозь которое они провалились в пещеру. Артем и Мик подсадили девчонок.

– Теперь ты, – сказал Мик Артему.

– Я выше тебя, – не согласился Артем. – Мне проще забраться туда одному.

Это было неприятно, но верно. Мик забрался Артему на плечи и вылез в подземный ход. Потом сунул голову в пещеру и предложил Артему втащить его за руки, но тот поднялся сам, цепляясь за стенку, как заправский скалолаз.

Обратно они шли в кромешной тьме, потому что оба фонарика остались в пещере. Только когда тоннель начал сужаться, и им пришлось встать на четвереньки, а потом ползти на животах, Мик сообразил, что больше не боится. Ни мрака, ни подземелья. Ничего!

«Это потому, что мы идем домой», – подумал он, первым вылезая на поверхность.

Мик встряхнулся как собака. Комочки земли полетели с него в разные стороны. Он наклонился над ходом и протянул руку, чтобы помочь выбраться Насте.

– Уйди, – прошипела она, – ты мне мешаешь.

Мик отошел в сторону и стал подниматься по склону, с которого они скатились, убегая от оборотня. Стемнело, и нужно было думать, как выбираться. Они не знали, в какую сторону идти, чтобы попасть к дороге. К тому же нет никакой гарантии, что удастся поймать попутку. Значит, придется топать пешком.

«Надо было взять у Паши телефончик», – подумал Мик с запоздалым сожалением.

– Есть идеи, куда идти? – Он повернулся к Артему, Еве и Насте, которые карабкались по склону за ним.

– Сейчас разберемся, – пропыхтел Артем.

Мик первым вышел на ровную поверхность. Но тут же попятился. Потому что дальняя полоска леса, едва различимая в сгущавшихся сумерках, вспыхнула сотнями огней и наполнилась гулом голосов.

Глава 18 Два наблюдателя

По полю шли люди. Они растянулись длинной цепочкой и медленно двигались вперед. Слышался треск раций, кто-то что-то говорил, но они были слишком далеко, чтобы можно было различить слова.

– Кого-то ищут, – пробормотала Ева, всматриваясь сквозь траву.

– Нас, – сказал Мик.

Артем не согласился:

– Они не успели бы так быстро поднять тревогу. Сколько сейчас? Часов восемь. Никто еще не понял, что мы уехали.

– Тогда это облава на оборотня, – хихикнула Настя.

– Он еще здесь? – испугалась Ева.

– Это был дэрн, забыла? – сказал Мик. – Надо договориться, что мы тут делаем. Не знаю, кого они тут ищут. Зато найдут нас. Нужна легенда.

– Мы скауты, искали захоронение, – сказала Ева.

– И где наши лопаты? – хмыкнул Артем.

– Скажем, что собираем информацию об аномальных зонах в Подмосковье, – предложил Мик. – Так будет логичнее.

– Мне все равно, – вздохнула Ева. – Главное, чтобы они нас подбросили.

– Думаешь, они бросят свои поиски и помчатся отвозить нас домой? – хмыкнул Артем. – Сами доедем. Пусть только дорогу покажут.

Но Артем ошибался.

Их заметили, когда они стали продираться сквозь траву навстречу людям с фонариками. Кто-то громко заорал:

– Они здесь! Я их вижу! Ребята, стойте! Мы к вам идем!

Крик подхватили в толпе, и цепочка разорвалась. К ним бежали люди, незнакомые на первый взгляд, но вот Мик заметил отца Артема и Никиту, брата Евы. За Никитой бежал лопоухий шофер Паша и приговаривал без остановки:

– Я же знал… они тут еще. Я как знал…

Их окружили. Мик увидел, как Настю схватила в объятия ее заплаканная мать. Артема окружили родители. Отец положил одну руку ему на плечо, а второй поддерживал жену, которая обнимала Артема и время от времени целовала его в голову. Ева уткнулась в плечо своей матери и рыдала навзрыд. Никита стоял тут же и неловко гладил Еву по руке.

Мик высматривал в толпе отца. Он тоже должен быть здесь вместе со всеми и переживать за него. Но, куда бы Мик ни повернулся, он повсюду видел чужие лица. Доброжелательные, улыбающиеся, радостные. Но чужие. Кто-то накинул ему на плечи теплую куртку, кто-то протянул термос. Мик машинально взял его и сделал глоток. Чай был теплый и сладкий, но Мик поперхнулся и закашлялся. Тут же несколько рук захлопали по его спине.

– Осторожнее, – пробурчал крупный суровый мужчина в камуфляже. – Где там эти врачи…

– Зачем мне врач? – удивился Мик. – Я просто подавился.

– Что ты говоришь, парень. Вас надо осмотреть. Три дня по лесам шататься! Думаешь, вам это с рук сойдет?

– Три дня? – прошептал Мик. – Нас не было три дня?

– Всю Москву на уши поставили, – кивнул мужчина. – Хоть не зря, слава Богу.

Он так хлопнул Мика по плечу, что тот чуть не упал, и гаркнул во все горло:

– Врача сюда давайте!

– С нами правда ничего не случилось… – начал Мик, но тут вперед выбежала молодая темноволосая женщина в светлых брюках, и он забыл обо всем на свете.

– Мама! – закричал Мик.

Она услышала и бросилась к нему. Через секунду мама уже его обнимала, а он уткнулся лицом в ее плечо и глупо улыбался.

– Мама, – прошептал Мик счастливо, – как ты здесь оказалась?

– Я бы спросила по-другому, – сказала она. – Как ты здесь оказался, сын?

Мик поднял голову и увидел, что мама улыбается. Она была точно такая, какой Мик ее помнил, только глаза почему-то были не карие, а серые. «Линзы», – догадался Мик.

– У нас… проект, – пробормотал он, пытаясь вспомнить, о чем они с ребятами договорились. – Мы ищем аномальные зоны…

Мама легонько щелкнула его по носу:

– Врун из тебя никакой, Мик. Но мы с тобой разберемся дома.

Только сейчас Мик заметил, что за спиной мамы стоит отец. Несмотря на сумерки, было заметно, какой он бледный и уставший. Отец неуверенно улыбнулся, а Мик, наоборот, нахмурился.

– Да, мам, – сказал он. – Нам многое нужно обсудить.

Они ускользнули от врачей и вышли к дороге, где среди других машин у обочины красовалась отцовская «шестерка». Отец сел за руль, а мама устроилась на заднем сиденье рядом с Миком. Она притянула его к себе и положила его голову к себе на плечо. Мик был не против. Сейчас ему очень хотелось почувствовать себя маленьким.

– Когда ты вернулась из Лос-Анджелеса, мам? – спросил Мик.

– В среду. Я вылетела, как только мне сообщили, где вы.

– Кто сообщил?

– Детектив. – Мама улыбнулась и взъерошила волосы Мика. – Все это время я пыталась вас найти.

– Почему ты просто не позвонила папе?

– Об этом он сам тебе расскажет. – В голосе мамы зазвенели стальные нотки.

– Давай лучше ты, – сказал отец. – Мне… за дорогой надо следить.

Словно в подтверждение его слов, они попали колесом в яму и так подпрыгнули, что Мик больно стукнулся головой о потолок.

– Ладно, – кивнула мама. – В первую очередь, ты должен знать, что никакого романа у нас со Стивом не было.

– Но папа сказал…

– Он это выдумал, – отрезала мама. – Чтобы ты согласился уехать с ним в Москву.

– Зачем? – опешил Мик.

– Чтобы уберечь тебя, – вздохнул отец за рулем. – Я думал, так будет лучше.

– Ты ошибся, – усмехнулась мама. – Понимаешь, Мик, мы с папой должны были кое-что тебе рассказать. Но папа считал, что это причинит тебе вред, и хотел промолчать. А я настаивала. И он решил, что лучше увезти тебя подальше. Спрятать от меня, чтобы ты ничего не узнал. Он забрал у тебя айфон, чтобы ты не мог мне позвонить, отключил свой мобильный, не отвечал на мои письма.

– Дома Интернет он тоже не подключил, – вставил Мик. – Сказал, с деньгами пока проблемы.

– Вот видишь, – вздохнула мама. – Так боялся, что ты не выдержишь и напишешь мне.

«Я бы так и сделал», – подумал Мик.

– Он даже своим родителям не сказал, что вы в Москве, – продолжила мама. – Прирожденный шпион.

– Но зачем? – воскликнул Мик. – Что такого ты хотела мне рассказать?

– Давайте потом, – предложил отец, – когда домой приедем.

– Не хочу я ждать! – закричал Мик. – Рассказывайте!

Мама взяла Мика за руку:

– Только не удивляйся, пожалуйста, и не думай, что мы сошли с ума. Все, что я сейчас скажу, покажется невероятным, но это правда от первого до последнего слова. Мик, мы с папой принадлежим к одному очень древнему и тайному ордену…

Мик вытаращил глаза:

– Вы что, оба Наблюдатели?

Отец вздрогнул, и машина вильнула вправо. Мама расхохоталась:

– Я говорила тебе, Олег, он уже все знает. А ты не верил. Да, Мик. Мы оба Наблюдатели.

Всю дорогу до дома родители рассказывали. Как впервые узнали друг о друге. И как впервые поругались, когда выяснилось, что их взгляды на воспитание из Мика будущего Наблюдателя абсолютно не совпадают.

– Я с самого начала хотела все тебе рассказать, – говорила мама. – Но отец был категорически против. Я не настаивала. Думала, подожду. Ты подрастешь, и его мнение изменится. Но, когда стали появляться знаки, я поняла, что больше молчать нельзя. Однако твой отец был не согласен.

– Почему? – поразился Мик. – Вы должны передавать знания детям. Это ваш долг.

– Наш долг – дать тебе нормальную жизнь! – воскликнул отец. – Свободную от сказок и легенд!

– Наблюдатели – не сказка, – возразил Мик.

– Мой сын, – улыбнулась мама. – Одним словом, папа решил, что разлука пойдет нам с тобой на пользу. Он тебя обманул и увез, а мне оставил записку, где объяснил, что к чему.

– А я думал, ты нас бросила, – тихо сказал Мик.

– Прости меня, Мик, – виновато произнес отец. – Мне казалось, я поступаю правильно. Но когда ты рассказал, что вам с друзьями что-то привиделось, да еще когда сказал про Настю…

– Какую Настю? – не поняла мама.

– Это моя одноклассница, – пояснил Мик. – Настя Волкова, тоже Наблюдатель.

– Волкова? Дочь Женьки? – Мама захохотала. – Поверить не могу, Олег. Ты увез его на другой конец мира, чтобы не сообщать ему о Наблюдателях, и устроил в один класс с дочерью Женьки.

– Я не знал, – буркнул отец.

– Вы знакомы с отцом Насти? – удивился Мик. – Откуда?

– Он ухаживал за моей подружкой, – улыбнулась мама. – И когда случайно узнал, что я в курсе, кто такие Наблюдатели, чуть с ума не сошел от радости.

– Он просто одержимый, – сказал отец.

– Папа до сих пор ревнует, – шепнула мама на ухо Мику. – На самом деле Женька Волков ухаживал за мной.

– И не думаю, – повысил голос отец. – Просто от таких безумных людей, как Евгений Волков, надо держаться подальше. Надеюсь, дочка пошла не в него.

«Зря надеешься», – подумал Мик, но оставил эту мысль при себе.

– Я подозревал, что твоя Настя мутит воду, – продолжал отец. – И решил принять меры, чтобы вы не вляпались в какую-нибудь глупую историю.

– Что ты сделал? – спросил Мик.

– Неважно.

– Нет уж, расскажи ему, Олег, – сказала мама.

– Я помнил, что у Волковых был большой архив. Подумал, если он пропадет, вы успокоитесь.

– Ты был на даче у Насти? – сообразил Мик. – Ты сказал сторожу все закрасить?

– Ты знаешь про дачу? – удивилась мама.

– Мы… тоже туда съездили, – замялся Мик. – Настя почти ничего не помнит из того, что ей рассказывал папа.

– И хорошо, – сказал отец.

– Ничего хорошего, – нахмурилась мама. – У Женьки было много уникальных материалов. Как ты мог их уничтожить?

– Они все равно были испорчены, – начал оправдываться отец. – Сторож ими стены оклеил.

– Жаль, – вздохнула мама.

– А с Тимошкой что ты сделал? – спросил Мик. – Я знаю, что ты к ней приходил. Мне физрук сказал.

– Что он сделал и с кем? – насторожилась мама.

– С нашей классной, Марией Тимофеевной, по русскому. Он пришел к ней зачем-то, а ее потом с сердечным приступом увезли.

– Мик, что ты выдумываешь, – покачала головой мама. – У твоей учительницы, наверное, слабое сердце.

– Я не выдумываю, мам! И она не просто учительница. Она…

– Страж, – закончил за него отец.

Мама ахнула.

– Я только хотел выяснить, что она знает. И что рассказала тебе, – проговорил отец. – Ничего ужасного не произошло. Но ей действительно стало плохо. Переволновалась немного. Я узнавал в больнице, ей уже лучше.

– Откуда ты узнал, что она Страж? – нахмурился Мик. – Ты ее ни разу не видел.

– У нее было ожерелье с Бальсиором. Мне Лена о нем рассказала. То есть про Бальсиор Лена, конечно, не знала, – пояснил отец. – Она просто случайно упомянула ожерелье, которое все время таскает на себе ваша…

– Кто такая Лена? – перебила мама холодно.

– Елена Геннадьевна, учительница Мика по английскому, – смущенно ответил отец. – Она вызывала меня в школу.

– И она для тебя Лена?

– Бензин заканчивается, – пробормотал отец. – Надо бы на заправку заскочить.

– Он ее на свидание пригласил, – мстительно сказал Мик. – А она такая дрянь, мам, ты себе не представляешь.

– Олег! – сказала мама с нажимом. – Что все это значит?

– Ничего! – взорвался отец. – Я хотел забрать Мика из этой школы, увезти куда-нибудь. А он отказывался. Я и подумал, что если он решит, что у меня роман с его учительницей, то согласится на переезд, чтобы разлучить нас.

– Интриган, – засмеялась мама. – Кто бы мог подумать, что ты на такое способен!

Она погладила отца по плечу. Он перехватил ее руку и поцеловал пальцы. Мик смущенно отвернулся.

– Теперь ты рассказывай, сын. – Мама откинулась на спинку. – Зачем вы поехали на это поле? Это имеет отношение к Наблюдателям?

Мик кивнул.

– Искали ход?

Мик посмотрел на маму. В свете фар проезжавших мимо автомобилей ее глаза показались ему очень светлыми, почти как у Евы. Мик помнил, что это линзы, но ему все равно стало не по себе. Дух Хрустального Озера.

– Мик, что вы там делали? – повторила мама с улыбкой. – Или это секрет?

– Нет, мам, – качнул головой Мик. – Мы думали, что найдем ход, но там ничего не было. Мы заблудились, не могли выбраться. Телефоны не работали, позвонить мы не могли. Хорошо, хоть ночью было тепло, и едой мы запаслись… А тут и вы нас нашли…

– Больше так не делайте, пожалуйста, – улыбнулась мама. – Поберегите наши нервы.

Она притянула Мика к себе и чмокнула в щеку. Он прижался к ее плечу и закрыл глаза. Теперь все было хорошо. И лишь где-то в глубине души Мик никак не мог отделаться от ощущения, что мама была рада услышать, что они ничего не нашли.

– Почему ты не сказал им правду? – удивилась Настя, когда Мик передал ей свой разговор с родителями.

Они сидели на детской площадке недалеко от дома Мика. До конца недели им разрешили не ходить в школу, чтобы прийти в себя после «исследовательской работы». Настина мама протащила ее по всем врачам, уверенная, что после трех дней на открытом воздухе Настя подцепила все возможные болезни.

Артема засадили за учебники, готовиться к олимпиаде по алгебре, а Евина мама отправила ее в Таиланд с родственниками, приходить в себя. Они с Никитой остались дома и занимались поисками другого пропавшего члена семьи – Евиного отца.

Ребята каждый день слали эсэмэски, но Мик решил ничего им не сообщать, а дождаться личной встречи. Зато Насте он описал все в деталях, и она ахала, охала и никак не желала поверить в то, что у Мика в семье не один Наблюдатель, а двое.

– Ты мог им все рассказать, Мик. Они бы поняли и гордились тобой.

– Не мной, а всеми нами, – поправил Мик. – Я не сделал ничего особенного.

– Если бы не ты, мы до сих пор торчали бы в той пещере. Брр… – Настя поежилась.

Мик не мог объяснить даже самому себе, почему он скрыл от родителей правду.

– Я не хочу, чтобы они волновались, – наконец сказал он. – Они и так столько пережили. Родителей надо беречь.

– Это точно, – засмеялась Настя.

«Брруум», – прогрохотало что-то на другой стороне площадки. Мик обернулся. Металлическая урна грохнулась, рассыпав мусор. Рядом стояли трое: Володин, Королев и Шипов.

– А ты говорил, я ее не собью, Шип, – хохотнул Володин, очевидно гордый тем, что сорвал урну. – Ой, смотрите, кто тут у нас…

Они не спеша пошли к Мику и Насте.

– Пойдем отсюда, – пробормотала Настя, но Мик не двинулся с места.

– Репин, ты чего в школу не ходишь? Нас боишься? – хмыкнул Володин. – Правильно делаешь.

– Мы расскажем, что вы прогуливаете, – сказал Шипов пискляво.

– Сам пойдешь? – усмехнулся Мик. – Или опять сестренку пошлешь?

Федя сжал кулачки.

– Заткнись, Шип, – бросил Володин. – Щас мы с ним разберемся. Начистим ему морду, и никто не чухнется.

Федя гадливо захихикал. Королев стал демонстративно засучивать рукава.

– Отвяжись от нас, Шипов, – сказала Настя. – Вам что, мало неприятностей?

– Слушай, ты, мартышка, – набычился Володин и шагнул к Насте. – Неприятности щас и у тебя будут. И крупные.

Он поднес кулак к лицу Насти.

– Оставь ее в покое, – отчеканил Мик и встал между ними.

В который раз он поразился тому, насколько Володин громадный. Мик едва доставал ему до плеча.

– Все, Репин, ты попал. – Володин придвинулся ближе. – Шип, Андрюха, держите его.

Шипов схватил Мика за одну руку, Королев – за вторую.

– Отпустите его! – закричала Настя и замолотила кулаками по спине Королева. Но он пнул ее ногой, даже не обернувшись, и Настя шлепнулась на землю.

Володин загоготал. Он размахнулся, и Мик увидел, как огромный кулак приближается к его лицу. Дальше все произошло очень быстро. Вспышка ярости ослепила Мика. В ладонях закололо. Он вскинул руки и отпихнул Королева и Шипова. Мик почти не приложил усилий, но они оба повалились на землю.

Володин кинулся на Мика, но Мик взмахнул рукой, и тот полетел через всю площадку и грохнулся прямо в кучу мусора из опрокинутой урны.

– Вы че творите? – заорал Володин, – я себе спину сломал!

Мик не слушал. Он смотрел на свои руки. Ладони покалывало, на кончиках пальцев поблескивало знакомое фиолетовое сияние. Внутренняя сторона запястья на обеих руках пульсировала, как будто Мик как следует приложился об асфальт.

Мик повернулся к Насте. Она уже стояла, и в ее ладонях тоже таяли огни.

– Вы покойники, – проревел Володин, поднимаясь.

– Бежим! – завопила Настя, и они с Миком помчались прочь.

Они остановились, когда вопли Володина и Шипова позади стихли. Мик обернулся, ожидая, что в любой момент выскочат их преследователи, но время шло, и никто не появлялся.

– Отстали, – выдохнула Настя и села на низенький заборчик около дома.

– Ты поняла, что это было? – пробормотал Мик. – Там, на площадке?

Она подняла на него глаза и растерянно прошептала:

– Кажется, мы теперь умеем колдовать, Мик.

Эпилог

Скала Предсказаний проснулась. Лал стоял у подножия, задрав голову, едва различая громадные неровные буквы.

Один – лучше многих – взойдет на гору.

Один – чужой – нырнет в пучину.

Один – бывший за гранью – воспарит под солнцем.

Один – отличный от других – будет повержен.

Буквы таяли, навсегда исчезали с шероховатой Скалы, но Лал помнил каждое слово и знал, что оно значит.

Надежду.

Они придут, и его мир будет спасен.

КОНЕЦ

Примечания

1

Хорошо, класс, давайте начнем (англ.).

(обратно)

2

Может быть, Дима что-нибудь расскажет нам о своей жизни в США. Это будет чрезвычайно интересно всем нам (англ.).

(обратно)

3

Меня все называют Миком (англ.).

(обратно)

4

В России встают, когда разговаривают с учителем (англ.).

(обратно)

5

Там меня называли Миком. Мне это больше нравится (англ.).

(обратно)

6

«Звезды и полосы» – неформальное название американского флага.

(обратно)

7

Директор (англ.).

(обратно)

8

Почему ты вернулся в Россию? (Англ.)

(обратно)

9

Не думаю, что вам нужно это знать (Англ.)

(обратно)

10

В России мы обращаем внимание на наши манеры, когда говорим с учителем. Садись, пожалуйста. Теперь я хотела бы отметить пару вещей для общей пользы. В первую очередь, твой акцент (англ.).

(обратно)

11

Королевский английский = Британский английский.

(обратно)

12

Ерунда, чушь (ам. сленг).

(обратно)

13

Парень, чувак (ам. сленг).

(обратно)

14

Волшебное существо из мира Гарри Поттера – летающий скелет лошади, обтянутый кожей.

(обратно)

15

Времена английского глагола.

(обратно)

16

В британском варианте английского языка, который преподает Гингема, эти слова пишутся programme и telegramme.

(обратно)

17

У тебя проблемы, Репин? (Англ.)

(обратно)

18

Что-то чешется? (Англ.)

(обратно)

19

Трилогия Дж. Р. Р. Толкиена.

(обратно)

20

Я бы тоже хотела это знать (англ.).

(обратно)

21

Что это такое, Репин? Отдай мне это. Сейчас (англ.).

(обратно)

22

Настоящие времена (англ.).

(обратно)

23

Волкова, тихо, пожалуйста. Слушай, что я говорю.

(обратно)

24

Эй, Арт, в чем проблема? (Англ.)

(обратно)

25

Что-то не так? Папа только что написал мне СМС, он хочет встретиться, когда закончится встреча.

(обратно)

26

Не волнуйся, Мик. Кое-какие формальности.

(обратно)

27

Извините. Одну секунду (англ.).

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 Мик идет в школу

Глава 2 Тайный орден

Глава 3 Знак

Глава 4 Легенда о наблюдателях

Глава 5 Огненный шар

Глава 6 Дача тети Юли

Глава 7 Сундук на чердаке

Глава 8 Следы на ботинках

Глава 9 Пятый лист

Глава 10 Мик подозревает

Глава 11 Ключ, запирающий двери

Глава 12 Дранрас

Глава 13 Геологическая экспедиция

Глава 14 Мужской разговор

Глава 15 Чертово болото

Глава 16 Заклинатель

Глава 17 Ход между мирами

Глава 18 Два наблюдателя

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg