«Парма»

…Нина вдруг очнулась. Она только что во сне ловила яркую бабочку, долго гонялась за ней по солнечному лугу и вот схватила за пламенеющие крылья. Схватила и бросила: крылья были обжигающе холодны…

— Ой, да тут вода натекла!

Растерянно Нина приподнялась на полу.

В полутьме матово белело запотевшее окно. На противоположной стене перекрещенным квадратом отпечаталась тень от рамы. За окном светлело, а в избушке было мрачно и копотно, как в чулане.

На нарах, на полу, зябко завернувшись в одеяла и телогрейки, спали ребята. Пол мокрый, у железной печурки скопилась вода…

Нина вскочила, взглянула на часы Василия Терентьевича, висевшие на косяке: без четверти шесть. Казалось, только сейчас она прилегла, а прошло уже пять часов.

— Ну и здорово мы спали! Это с одежды столько воды. Замерзли, наверно, все?

На узких нарах голова к голове — рядом не уместиться — лежат долговязый Витя Пенкин и маленький, круглый, как калач, Миша. Витя, сонный, стащил с него короткое сырое одеяло, и Миша весь скорчился от холода, подтянул колени к самому подбородку. На других нарах спят Наташа и Валя. Вот и весь «плацкарт», всего на четверых.

Конечно, на нарах могла бы спать и Нина: это для девочек Василий Терентьевич оборудовал «плацкарт», но Нина сама уступила место Вите. И даже не уступила, а так получилось: ночью, после работы, он присел на нары отдохнуть и заснул. Нина не стала Витю будить — осторожно сунула ему под голову рюкзак и укрыла одеялом. Пускай спит. А Миша Калач забрался на нары уже позднее. Его от Витьки ни днем, ни ночью веревкой не оттащишь.

На полу тоже ребята спят вповалку, где попало. Ближе к окну устроились два Гриши и Петя, дальше остальные — ни много ни мало, двадцать два… Двадцать два человека из далекого поселка Кедрачи!

— Ой, ведь и Петька в луже! — испугалась Нина, схватила Петю за оттопыренный ворот ватника и, тяжелого, обвислого, оттащила к нарам. Спит Петька так крепко, что в колокол бей, не добудишься. «А? Кто?» — бормочет, невидящими глазами окидывая стены, и снова засыпает.

Среди спящих нет лишь Василия Терентьевича. Только сейчас Нина это заметила.