«Как мы в школе «ангину» лечили»

Тимур Ибатулин Как мы в школе «ангину» лечили

После звонка на урок школа затихла, опустели рекреации и только негромкие звуки доносившиеся отовсюду говорили об оживленной жизни образовательного учреждения.

Директор спокойно шел по родным коридорам. В задумчивой рассеянности он оглядывал свое привычное за много лет хозяйство. Он привык все проблемы решать в движении — в прямом и переносном смысле. Решения приходили быстро, а если надо было подумать то Сергей Дмитриевич Басов любил пройтись по школьным этажам и закоулкам. Сознание его не замечало обыденного, отмечая лишь: что хорошо или к чему требуется проявить внимание, так сказать: приложить руки. Тогда он отвлекался от мысленного решения глобальных задач и переходил к насущным вопросам.

Сейчас он обратил свое внимание на доносившееся с лестницы сопение и сдавленную, невнятную детскую ругань. Директор ускорил шаг и повернул за угол. На верхней площадке разразилась баталия. Рассыпанные по ступенькам учебники создавали ощущение недостроенных баррикад; всклокоченные рыжие волосы сменялись в круговерти белобрысыми; мелькали: ноги, локти, красные от натуги лица…

Над побоищем витал этакий дух азарта и молодецкой лихости — никто не согласен был уступить. «Еще минута и у них наступит полное обоюдное понимание», — заметил наметанным глазом Сергей Дмитриевич, — «но ждать целую минуту… да они за это время половину школы разнесут и места живого друг на дружке не оставят!»

Сергей Дмитриевич шагнул к дерущимся, наклонился и известил вкрадчиво:

— Арена цирка через два квартала.

Директор выдержал театральную паузу и констатировал:

— Так и есть — Петров и Самохин…. И что же вы на этот раз не поделили?

Взмокшая, раскрасневшаяся парочка моментально потеряла азарт к отстаиванию «мировых» интересов и потупившись смотрела в пол. Однако то один, то другой пользовался из под ресниц «проникающим» оптическим оружием. Шел жесткий импульсный обмен негативной информацией. Такое оружие было одновременно зримым, ощущаемым, и невидимым. От такого оружия есть только один щит — дружба! Впрочем, как почувствовал Сергей Дмитриевич, в отношениях ребят таким понятием даже не пахло. И тогда он спросил:

— И что побудило Вас, дорогие мои, заняться приемами классической цирковой борьбы в родных стенах школы? А ведь это нарушение! Нет, не смотрите так на меня, я не про упражнения в ловкости и гибкости — борьбу я и сам люблю, тем более цирковую! Я про звонок на урок, который уже две минуты как прозвенел.

Сережа Петров вскинул отчаянно ресницы. Глаза выдавали мешанину чувств и мыслей, а Сашка Самохин наоборот поежился, скомкал рукой выбившийся из под ремня подол рубашки которую так и не нашел смелости заправить, и неожиданно тоже поднял к директору взор. Директор перевел взгляд с одного на другого, подумал — «а есть в их лицах, пожалуй, нечто общее — заостренность скул, оттопыренность ушей… и глаза — ясные, твердые».

Пауза затянулась и теперь уже мальчики разглядывали Сергея Дмитриевича: ожидающе, нетерпеливо и безнадежно.

Петров первым нарушил гнетущую тишину:

— Сергей Дмитриевич, может, мы пойдем? А то урок закончится…

— Идите, — легко согласился директор. Почесывая переносицу он пытался поймать ускользающую мысль.

Школьники получили отпущение грехов и в одно мгновение засунули учебники в портфели.

Сергей Дмитриевич молча усмехнулся:

«Запихнули как попало — при такой конвейерной скорости сложно им будет отличить свои учебники и тетради, от чужих. Да… поскольку ребята сидят в разных концах класса, то веселая жизнь им на сегодня обеспечена. Может и найдут контакт…»

Педагогический опыт серьезная штука — весь оставшийся день ребята только и занимались тем, что: получали от учителей за отсутствие в портфеле то одного, то другого; передавали друг другу на уроках: учебники, тетради, ручки и так далее. А закончилось все у Самохина после уроков. Он забыл в портфеле Петрова дневник и пришлось продолжить общение у Сергея дома. Там они и сделали уроки, а потом переглянулись и пошли вместе гулять.

Только это было после школы, а сейчас ребята быстро все собрали и Сергей Дмитриевич увидел удаляющиеся спины. Тут у него и всплыла на поверхность та самая, неясная мысль:

— А ну стойте обормоты! И, марш обратно — я не задал самый главный вопрос!

— Какой вопрос? — одновременно откликнулись одноклассники.

— Важный вопрос! Какую мировую проблему вы решали столь радикальным способом?

— Да это все… из–за него!!! — в один голос ответили ребята и осеклись напоровшись на встречные указующие жесты друг друга.

Директор непедагогично хохотнул. Ребята удивленно посмотрели на начальство. Сергей Дмитриевич придал своему лицу серьезно–строгое выражение, глубоко вдохнул чтоб продолжить воспитание, но в следующее мгновенье только сильнее рассмеялся:

— Ва… ва–ам в театре… надо… выступать!!!

Ребята посмотрели друг на друга, захлопали ресницами и уже через секунду хохотали вместе с директором.

Когда прошла волна смеха, так чудно разрядившая напряжение, Сергей Дмитриевич невзначай спросил:

— И все же, в чем суть спора господа? Просветите!

Сказано было легко, с небольшой толикой интереса замешанного на азарте. И ребята попались на удочку.

— Это все из–за ангины! — сказал Сергей и осекся, посмотрел на Сашу. А Самохин вдруг стал серьезным и просто сказал:

— Это все из–за меня…

А началось все в начале прошлой недели…

И почему говорят, что понедельник день тяжелый? Для Саши Самохина он был, самым что ни на есть, легким и хорошим. В воскресенье он доделал летучего змея. Недаром его звали Самоделкиным — змей удался, и хвост получился замечательный — из узкого старого транспаранта, найденного еще летом на чердаке дачи. На алой материи хорошо просматривался наполовину стершийся лозунг «УКРЕПИМ СМЫЧКУ ПРОЛЕТАРИАТА с КРЕСТЬЯНСТВОМ!!!» Санька особенно не вдумывался в слова, главное что они необычно звучат и красное полотнище очень подходит для всесоюзного женского праздника. А еще важно, что Костик наконец приедет! С ним и запустим в небо эту змеюку! С таким ярким хвостом да навороченным корпусом «гвоздь программы» будет, а издалека, пожалуй, и за самолет сойдет! Самолет с транспарантом — как на параде!

— Уррра-а! — Сашка даже подскочил от радости, — такой фокус получится! Вот только бы двойку не схлопотать до праздников. Мама в этом случае грозилась выкинуть змей и засадить Сашку на все весенние каникулы за парту «…чтобы осваивать хорошие отметки».

В общем, понедельник был радостный. Солнце светило по–весеннему. Капель блестела и шлепала, а воробьи на улице — так просто с ума сходили!

Санька так ошалел от такого блеска и всеобщего пробуждения, что загулялся и совсем забыл про уроки.

На следующий день первым уроком ожидалась математика с контрольной. Саша об этом вспомнил утром, сразу, как проснулся. На урок он опоздал, а потому пошел только ко второму. Шел и продолжал радоваться «…ну опоздал, ну с кем бывает? Зато можно за контрольную не переживать — подготовлюсь в следующий раз и напишу на пятерку!»

В школе все было как обычно, разве что заболела Анна Степановна учительница рисования.

Узнав об этом, Светлана Игоревна (учитель математики) сразу решила помочь детям. Вместо контрольной она устроила «прогон» с объяснениями по теме, а все страшное перенесла на последний урок — заменила математикой рисование.

Когда на перемене Санька ввалился в класс, то не увидел обычной суматохи — все были сосредоточены на своих тетрадях и учебниках. Для дела использовался любой носитель информации. Если внимательно оглядеться, то можно было увидеть: куски печатного текста (откуда–то выдранные), листки с заранее написанной контрольной (наверное копии с контрольной в параллельном классе), гармошки с формулами и правилами заполнялись самым немыслимо–мелким почерком и прятались. Писали на клочках бумаги, фантиках… когда час Х минует «тайную клинопись» начнут находить в самых неожиданных местах. Это станет курьезом и поводом для шуток, но сейчас — ребята то и дело отрывались от писанины и подбегая к соседу что–то спрашивали, записывали: на ладонях, коленях, на … (в общем, на чем попало записывали). У Лешки Карпова, например, написали на …, ну это выяснилось в начале следующего урока — Митька Сазонов «помог» постарался однако.

А сейчас, когда Сашка появился в классе Светка Кочанова тут же заметила вошедшего Самохина, и на весь класс манерно возвестила:

— О, Самоделкин!

— Топ–топ… — поддержала Светку подруга.

— Опоздал, опоздал! — сказал Семенов едким голосом.

— Не дразнись, а то получишь! — произнес кто–то подражая голосу Горького.

— И, на двойку нагулял, нагуля–я–ал!!! — съязвила тонким голосом Качанова.

— Привет Самоха, — послышалось справа, это Сергей Петров, — ты знаешь, что пятым уроком контрольная по математике? Зря ты не был на первом уроке, мы все повторяли. В общем… ты, конкретно попал! И математичка тебя спрашивала.

— Люди, что же мне теперь делать? Хоть медным тазиком накрывайся! — Севшим голосом взмолился Сашка.

— Ага! Ты Самоделкин и колотушку держи под рукой, чтоб через тазик перестукиваться! — веселилась Светка.

— А скажи, что ангиной заболел и домой отпросись, — посоветовал бывалый Толька Бондарев.

— Ага, а чем я докажу?!!! — в глазах Самоделкина успев блеснуть гасла надежда, и готовы были заблестеть непрошенные слезы..

— А ты мороженых с десяток съешь, — предложил Сергей Петров, — мировой рецепт, до пятого урока ясно дело подействует!

Сказано — сделано. Заветная палатка с мороженным была на углу школьной ограды. Весь класс с интересом следил через окно, как Сашка торопливо глотает куски.

— Ставлю щелбан, что третье не съест! — азартно сказал Колька «Дрозд».

— Да он уже второе доедает! — отметила Люська Крылова, самая любопытная в классе.

— Поддерживаю — третье не осилит! — послышался сзади бас Сергея Оброськина.

— И на фига я ему это предложил? — Забеспокоился Сергей Петров, — что он потом с этой ангиной делать будет? Температура под сорок, лежишь как овощ и бурду всякую пьешь… уж я то знаю!

— Да помолчи ты! Сердобольный. Не мешай людям комедию смотреть! — взвилась Светка Качанова.

— Это не комедия… — возмутился Сергей Петров и выбрался из толпы прилипшей к окну, — это трагедия, а… идите вы все!!! — схватив из портфеля шапку Сергей выскочил из класса.

У окна продолжался спор:

— Фофан против трех щелбанов, — четвертое не влезет!

Это были последние слова услышанные Сергеем. Он схватил в раздевалке куртку, и не переодевая сменой обуви, выскочил во двор. Снег таял. Носки сразу намокли. «Плевать!» — решил Сергей и ускорил шаг.

Санька пытался заглотить остатки четвертого мороженного. Сережка хотел вмешаться, но этого не потребовалось, потому что он опоздал. Петров понял это сразу как увидел Санькины глаза. Самохин хотел что–то сказать, но тут его перегнуло пополам и он убежал за палатку. Серега постарался не слушать. Не получалось. Тогда он заткнул уши пальцами. Через некоторое время из–за угла вышел Санька. Лицо его было красным и изможденным.

— Ну, Серега, рецептики у тебя! Ух… если не поможет!

— Дурак ты, Санька, дело не в количестве съеденного, а в холоде — хватило бы и двух, трех мороженных, если бы ты не хватал ртом такие кусищи! А в классе вообще сдурели — ставки делают!

— И много поставили?

— Фофан против трех щелбанов, — ответил Сергей, и добавил, — ты бы лучше спросил, кто фофан поставил!

— …?!

— Игнат.

— Да-а…, самый здоровый в классе, — загрустил Санька, а затем спросил деловито:

— И сколько я должен был съесть?

— Четыре, — известил вконец расстроенный Сергей. Сашка посмотрел под ноги, на остаток четвертого мороженного. Во взгляде читалась смесь сожаления и отвращения.

— Неважно! — подвел итог Санька, — пошли вот–вот звонок будет!

***

На уроке биологии к доске первым вызвали Лешку Карпова. Он медлил, все никак не мог вспомнить сумчатых. Федька Краюхин пытался подсказать — показывал ему то на свои лопухастые уши торчком, то на живот, то на сумку с учебниками. Лешка не понимал. Пантомима повторялась. Класс развлекался. В конце концов серьезный Федька не выдержал и соединив перед собой руки изобразил бурдюк. На Лешкином лице отразилось недоумение. Федька в сердцах плюнул в свой импровизированный «бурдюк». Лешка украдкой показал Федьке кулак.

Лидия Васильевна спиной почуяла лишние движения у доски и обернулась:

— Ну, что будем про сумчатых рассказывать, Алексей?..

Лешка мялся. Лидия Васильевна вдруг подалась вперед и присмотрелась, затем повернулась, взяла со стола очки. Пригляделась сквозь стекла, и изумленно выдохнула:

— Карпов, да у тебя на лбу кусок шахматной партии… ты что издеваешься?!!!

Лешка Карпов долю секунды недоумевая смотрел на учительницу, а затем быстро подошел к висевшему над умывальником зеркальцу. Митька Сазонов действительно постарался. Вспомнились слова «…у тебя весь весь лоб в чернилах, сплошные отпечатки пальцев! Дай сотру. Ну вот, другое дело — сейчас водой смоем и тип топ! Да подожди же ты, давай лоб высушим! — тут же ко лбу был заботливо приложен лист бумаги».

Сейчас Лешка видел в зеркале свой большой, шишковатый Лоб. Он был все еще красным после Митькиных стараний. По среди лба аккуратно выделялись чернильной печатью зеркально перевернутые буквы «Е 2 — Е 4». Лешка в один шаг оказался рядом с Сазоновым, тот успел закрыть голову руками, но Лешку пока интересовал знакомый лист в клетку. На оборотной стороне бумаги жирно выделялось перевернутое изображение «Е 2 — Е 4». Подносить листок к зеркалу, чтобы понять написанное Лешка не стал, и так все было ясно. Митька, не дождавшись удара, опустил руки, и в одно мгновение был опечатан своей же самодельной печатью. А Лешка удовлетворенно смотрел на синий чернильный оттиск на лбу товарища по парте.

— Ну вот и к зеркалу бегать не надо! — удовлетворенно объяснил Лешка Карпов, — а то думаю, и чего это здесь написано?!

По классу прокатились волной веселье и шуточки. Лидия Васильевна опомнилась первой:

Дневники на стол, и… оба — за дверь!!!

Дальше урок продолжался без происшествий, правда через пятнадцать минут в класс заглянул директор. Он сказал:

— У Вас, Лидия Васильевна, за дверьми начался шахматный турнир!

— А, знаю. Вместо досок эти гении используют собственные лбы! — рассмеялась Лидия Васильевна.

Повисла недолгая пауза. Директор удивленно посмотрел на Лидию Васильевну:

— Как раз лбы чистые, хоть и красные, а играют они на карманной шахматной доске… Вы не будете против, если они доиграют после уроков, а сейчас сядут по своим местам?

— Д-да, конечно, Сергей Дмитриевич, пусть заходят в класс…

***

К пятому уроку Серега старался не встречаться взглядом с Санькой. Самохин был не расположен к беседам, поскольку под глазом его наливался красным ощутимой припухлости синяк. Игнат уже не тер свой лоб после трех десятков шелбанов и не расстраивался от полученного фофана, он потирал кулак правой руки и улыбался, как человек выполнивший все обязательства и получивший сполна все долги. Если честно сказать глаз у него тоже слегка припух, только Игната такие мелочи не беспокоили. Все произошло в отсутствие Петрова. Сергей этому был особенно огорчен. Сашка к пятому уроку совсем осип и, хватаясь за горло, разговаривал шепотом. Лишь надежда избежать контрольной грела его сердце. Как оказалось на этом его беды не кончились — учительница математики сказала, что «…руки ноги целы, а горло мозгам не помеха».

Пришлось отсидеть урок. Тетрадь Александра Самохина по прозвищу Самоделкин появилась на учительском столе самой последней…

На следующий день Самохин не пришел в школу — он заболел. Петров после уроков пришел проведать Сашку, но тот даже к двери не подошел.

Через полторы недели Саша выздоровел. В школе его встретили дружно и весело.

***

Саша с Сергеем стояли перед директором. Они закончили рассказ. И теперь ожидающе смотрели на Сергея Дмитриевича. Он молчал. Глаза сквозь очки весело поблескивали. Наконец он вздохнул, как после прочтения хорошей книги, и сказал:

— А в чем собственно была суть спора сегодня?

Саша что–то хотел сказать, но осекся под взглядом Петрова, и пожал плечами.

— Спор был насчет способов лечения ангины, сказал Сергей, — если бы Сашка пропил в течение получаса мелкими глоточками ледяную воду, то это бы…

— Да не помогло бы это! — перебил одноклассника Саша, — я еще круче бы заболел!!!

— Стоп товарищи учащиеся! — остановил разгорающиеся страсти директор и, поморщившись, прижал руку к своему горлу, — Сергей, договаривай.

— Да нечего договаривать, хотел сказать, что на следующий день он был бы уже здоров!

— А откуда такая уверенность?!!! — заинтересовался Сергей Дмитриевич, — у меня тоже вот, ангина… заканчивается.

— Мне в спортивном лагере тренер рассказывал, — объяснил Сережка и окончательно замолчал.

Сергей Дмитриевич понял, что больше информации не вытянешь, да и некогда уже. Но оставлять все как есть тоже нельзя — опять подерутся. Он посмотрел на одного, на другого, и предложил:

— Знаете голубчики, дракой спора не решишь, а вопрос, признаю, интересный! Кончайте уж дуться друг на дружку. Я тут покумекаю, сделаю пару, тройку звонков знающим людям, и завтра ваш спор будет решен!

Директор довел их до класса, объяснил учителю, что задержал ребят по школьной необходимости, попросил допустить на урок.

Как ни странно Петров и Самохин в этот день больше не ругались, и вообще спустя время они считали, что именно в этот день зародилась их дружба.

А еще в этот день случилось страшное. В метро произошел взрыв. Погибло много людей. И весь город был какой–то подавленный и притихший, словно вместе с людьми переживал боль утраты. Самым страшным Самохину казалось, что с неба также ярко струится солнечный свет и ликует в лужах. Ему, светлому, все равно где бликовать и абсолютно безразлично, что мимо идут с опущенными головами люди…

***

Дети гораздо пластичнее взрослых реагируют на окружающую обстановку. И если не происходит ломки, то они быстрее взрослых восстанавливаются. За вечер и утро Сашка с Сергеем и товарищами уже изрядно успели обсудить взрывы и террористов, и теперь в школе их волновала нерешенная проблема — кто из них двоих прав в этом затянувшемся, набившем оскомину споре на счет ангины. В этом вопросе надо было наконец поставить окончательную точку. Самохин и Петров стояли около раздевалки и поглядывали в сторону учительской. Они ждали директора.

Вся поза их выдавала любопытство и нетерпение. Они стояли так долго, что на них обратила внимание Вера Алексеевна — завуч школы.

— Вы чего тут шпионите, директора выглядываете? — грустно улыбнулась она.

— А… как Вы догадались?!!! — прозвучало в один голос изумленно.

— А я не догадывалась, я пошутила. Вижу, что вы уже больше получаса наблюдаете за педсоставом. Сразу поняла — в разведчиков играете!

— Не-е… мы не шпионим. Мы Сергея Дмитриевича ждем.

Вера Алексеевна помрачнела:

— Он не придет.

Сашка вдруг почувствовал, что ноги его становятся ватными. Голова стала тяжелой и гулкой. Крутилась по кругу мысль, как закольцованная пленка в старинном магнитофоне — «Как же так… как же… он же еще вчера обещал… а теперь его просто нет?!!!» Сашка видел как побледнел Сергей. Заметила это и Вера Алексеевна. Она мягко встряхнула Сашку и сказала:

— Успокойтесь! Не было его в метро!! Не было. Все в порядке. Почти.

Завуч пригляделась внимательней:

— А ведь вы Петров с Самохиным… из пятого «В», правильно?

— Да.

— Вот! Вас–то мне и надо!!! Звонил Сергей Дмитриевич и просил передать вам, что «…рецепт подтвердили ученые медики». Ребята некоторое время осмысливали про рецепт и про медиков.

— А он сегодня сам будет? — спросил Сергей.

— Нам с ним надо обсудить кое–что, — добавил заулыбавшийся Саша.

Вера Алексеевна улыбнулась в ответ:

— Он знал, что вы зададите этот вопрос. Сергей Дмитриевич заболел и сегодня в его в школе не будет. И еще он просил передать вам странную фразу. Сказал, что они поймут.

— Какую фразу?

— Он просил сказать вам, что «…лично ему не помогло, и когда он вернется, то надерет кому–то уши!», — завуч увидела, как покраснели кончики ушей у одноклассников. Вера Алексеевна вновь улыбнулась и добавила:

— А еще он просил вас обоих зайти к нему… на чай. Соответственно когда он пойдет на поправку.

Петров и Самохин переглянулись.

— Вера Алексеевна, а можно мы пропустим первый урок?

— Ну, пожалуйста, — добавил к словам друга Сашка, и чиркнул ребром ладони по своему горлу, — вот так надо!!!

Завуч секунду размышляла, а затем строго сказала:

— Чтоб ко второму уроку были в классе. И не подведите меня! Помните, я за вас всех головой отвечаю!

— Конечно, конечно, — ответили они уже на бегу. И уже друг с другом:

— Ну, какой торт брать будем?

7 апреля 2010 г.

текст на стадии доработки — скажу большое спасибо за критику и советы!

© Copyright: Тимур Ибатулин, 2010

Свидетельство о публикации № 11004076421

***********************************************8

Рецензии

Написать рецензию

Тимур, с удовльствием прочла! В школу захотелось)) Спасибо! С теплом, Лейла

Лейла Бегим 08.04.2010 12:17

Оглавление