«Звездолет в лесу»

Звездолет в лесу (fb2) - Звездолет в лесу [= Звездолёт на Вяте] 942K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кир Булычев

Кир Булычев Звездолет в лесу

Когда Сева и Олег выбрались из последней, самой глубокой пещеры, солнце уже спряталось в сизую подушку облаков, которые поднялись ему навстречу из-за горизонта. От мрачного елового леса на том берегу Вяты потянуло подвальным холодком, а из кустов, как истребители, вылетели первые комары.

Сева спустился по песчаному откосу к воде, спрятал в рюкзак фонарь, потом разложил новые находки на газете, рядом с трофеями, найденными и в других пещерах.

Олег догнал друга, сбросил на песок рубашку, разбежался, с размаху влетел в воду и саженками поплыл к другому берегу.

— Окунись, академик! — крикнул он с середины реки. — Такой сказочной воды в этом году больше не дадут!

Сева не ответил. Он любовался сокровищами. Перед ним лежали три кремневых наконечника стрел, таинственный круглый камень с дыркой в центре, окаменевшая кость и десяток кремней, которые могли быть орудиями древнего человека, а могли оказаться просто камнями. Неплохая добыча для однодневной экспедиции. И если бы Олег серьезнее относился к науке, находок было бы больше.

Но Олег — человек несерьезный. Из-за него экспедиция трижды срывалась, потому что в последний момент возникали совершенно неотложные дела. Беда Олега в том, что он интересуется всем на свете, а это, с точки зрения Севы, означает, что он не интересуется ничем. Кроме того, Олег слишком много энергии уделяет борьбе с бабушкой, на попечении которой его оставили родители, уезжая в отпуск.

Сева же увлечен в настоящее время только проблемой происхождения человека и не отвлекается на посторонние мелочи.

В этом главное различие между друзьями. Хотя есть и другие.

Например, высокий, сутулый, мягкий и рассудительный Сева отлично учится, презирает телевизор и читает энциклопедию том за томом.

Смуглый, верткий Олег не может усидеть на месте больше минуты, а книги читает с последней страницы. Если она понравилась — может быть, прочтет книгу с самого начала. Если нет — все равно уже известно, чем кончилась.

Дружат эти непохожие люди со второго класса, уже шестой год, и почти во всех спорах побеждает Сева. Может быть, потому, что Олегу надоедает сопротивляться.

У Севы созрела теория, что самые первые люди произошли от обезьяны не в Африке, а здесь, в окрестностях небольшого города Крутояра. Но эта теория требует доказательств. Поэтому, когда один рыбак сказал, что километрах в семи от города в высоком обрыве над Вятой он видел пещеры, Сева понял, что до конца каникул он обязан их исследовать. Десять дней он ломал пассивное сопротивление Олега, пока тот не сдался. И вот сегодня, поднявшись на рассвете, они по холодку добрались до пещер.

Олег предпочел бы отыскать в пещерах древнюю кольчугу или сундук с драгоценностями, поэтому он был несколько разочарован находками. Сева же был счастлив — никакой сундук не сравнился бы с кремневыми наконечниками стрел. В этом и заключается различие между наукой и кладоискательством.

Пока Олег нырял, плескался и фыркал, наслаждаясь парной водой, Сева вытащил из рюкзака припасенные газеты, завернул каждый камень отдельно, потом разломил пополам последнюю булку, разрезал колбасу и крикнул:

— Олег, вылезай! Скоро темнеть начнет. Ужин на столе.

— Сейчас, — ответил Олег и снова нырнул.

— Не сейчас, а немедленно, — сказал Сева. — Меня не радует перспектива ночевать в лесу.

— Почему?

— Комары сожрут.

— Мы в воде отсидимся, — ответил Олег. — Или доберемся до дому вплавь.

Сева не стал отвечать на эти глупости, а сказал:

— Я тебе оставил половину пищи. Если не вылезешь, сам съем. Ты меня знаешь.

— К сожалению, знаю, — согласился Олег. — И кто только меня воспитывает!

— Если тебя не воспитывать, ты превратишься в обезьяну.

— Вылезаю, — сдался Олег и поплыл к берегу.

И в этот момент Сева увидел, как в темный лес на том берегу опускается космический корабль.

Корабль спускался медленно, по касательной. Вдруг он на мгновение завис на месте и вертикально рухнул вниз.

— Ты чего? — удивился Олег, выходя из воды. — У тебя глаза квадратные.

— Обернись, — медленно сказал Сева.

Олег послушно обернулся. И, разумеется, ничего не увидел.

— Ничего, — сказал он. — Что случилось, старик?

— Сбылась мечта человечества, — медленно произнес Сева. — К нам прибыли пришельцы из космоса.

— Слушай, ты перегрелся? — Олег вышел на берег, еще раз обернулся, снова ничего не увидел и нагнулся за рубашкой.

— Это был не земной аппарат. — Сева говорил как во сне. — Я все земные знаю. И наши, и американские. Это была самая настоящая летающая тарелочка. И она села в лесу.

— Если села, чего ж ты мне не крикнул?

— Я крикнул. Но поздно. Ты не успел обернуться.

— Ладно, прощаю. А далеко эта тарелочка села?

Олегу хотелось поверить Севе, тем более что Сева принципиально не врал. Он как-то объяснил другу, что честному спокойнее жить, не надо стараться придумывать — экономия мыслей.

— Трудно определить. В километре. Может, больше. У пришельцев что-то неладно с двигателем.

— Тогда пошли, — сказал Олег. — Чего мы ждем?

— Погоди. У нас нет опыта встречи с пришельцами.

— А у кого он есть?

— Наш долг обратиться к специалистам, — без уверенности в голосе сказал Сева. — Мы не имеем права бросаться в авантюры.

— А если очень хочется?

Севе тоже очень хотелось броситься в авантюру.

— С другой стороны, — сказал он, — если его засекли, то наши вертолеты прилетят скорее, чем мы успеем добраться до Крутояра. Если ему нужна медицинская помощь…

Олег больше не слушал. Он собрал свои немногочисленные вещи, сложил рубашку, завязал в узел и, не оглядываясь, вошел в воду.

— Куда идти? — крикнул он.

— Ты прав, — сказал Сева. — Даже если это космические агрессоры и мы с тобой погибнем, мы все равно выполним наш гражданский долг. Погоди, я только рюкзак в пещеру отнесу.

Олег ждал Севу на другом берегу, отмахиваясь от комаров.

— Слушай, — спросил он, когда Сева вылез из воды и начал шнуровать ботинки, — а с чего ты решил, что в космосе могут быть агрессоры? Я об этом нигде не читал.

— Надо больше читать. Английский писатель Уэллс сообщает, что марсиане обладали смертельными лучами вроде лазеров… Только, правда, на Марсе нет жизни.

— Ясно. Перебили друг друга, вот и не стало жизни, — сказал Олег, первым входя в лес. Он всегда был сторонником простых решений и объяснений.

Идти оказалось недолго. Лес был густой, еловый, колючие сухие ветки стегали по лицам. В еловой тени полутемно, закатное солнце сюда не проникало, а стволы были такими одинаковыми, что уже метров через сто Сева остановился — ему показалось, что они заблудились. Олега, правда, такие сомнения не тревожили — он пробрался дальше, где сквозь темную чащу елей просвечивали светлые листья орешника, и остановился у глухой лесной дороги.

В глубоких колеях поблескивала вода, и трава между колеями вымахала такой высокой, что ясно было — никто по этой дороге не ездит. Из травы высовывалась оранжевая в белых заплатах шапка мухомора.

— Погоди, — сказал Сева. — Надо отдышаться. Вертолетов еще не слышно?

Вертолетов не было слышно. Только отчаянно гудели комары.

— Совершенно сбился, — признался Сева. — Может, они голос подадут?

Сквозь комариный писк послышался далекий звук. Будто кто-то стучал по земле молотком. Звук приближался. Сева отступил в чащу и сказал:

— Что-то необычное. Сойди с дороги. Возможно, они передвигаются на вездеходе.

— Ничего необычного, — сказал Олег. — Кто-то на лошади едет. Это же копыта стучат. Сейчас мы и спросим.

— Что спросим?

— Не видел ли он космического корабля.

— Спрячься! — прошипел Сева. — Никакая это не лошадь. Кто в этом лесу будет вечером скакать на лошади?

Но Олег его не слышал. Когда из-за поворота дороги показался всадник, Олег выскочил на середину, поднял руку и сказал, как ему казалось, строгим голосом:

— Стоп! Тревога!

Лошадь запрокинула голову, поднялась на дыбы, чтобы не сбить Олега. Девочка, которая сидела на ней, крикнула:

— Сумасшедший! Прочь с дороги!

Лошадь встала, кося на Олега обиженным глазом. Девочка похлопала ее по шее.

— А как тебя еще остановишь? — спросил Олег. — Ты не беспокойся. Мы не разбойники.

— Я не беспокоилась. Просто, если бы Тамара тебя сбила, до больницы отсюда километров десять. Заблудились, что ли?

Сева понял, что пришло время ему самому вмешаться в беседу. Он сделал шаг вперед. Теперь он мог хорошо разглядеть девочку. На вид ей было лет двенадцать. У нее было очень белое веснушчатое лицо и темно-рыжие густые волосы. Глаза же оказались светлыми и совершенно зелеными, как трава.

— Добрый вечер, — сказал Сева. — Мы не заблудились. И мы находимся в группе поиска.

— Тут космический корабль приземлился, — объяснил Олег, отступая от лошади Тамары, которая вдруг потянулась к нему губами. — Сева видел. Мы спешим на контакт выйти.

— Вы видели?

— Мы наблюдали космическое тело, — сказал Сева.

Вдруг собственные слова показались ему смешными. Что за космическое тело? Лошадь, лес, комары, незнакомая рыжая девочка, мухомор в траве… Все просто, и не может быть космических тел.

— Я тоже, — сказала девочка совершенно серьезно. — Поэтому вскочила на Тамару — и в лес. Только я думала, что мне показалось.

— Если двое видели, — сказал Сева, — значит, не показалось.

— Тогда идите за мной, — предложила девочка. — Метров двести осталось. Я эти места знаю.

Дальше девочка пошла пешком по лесу, ведя лошадь на поводу. Сева шагал рядом, рассуждая о космонавтике, а Олег чуть сзади, потому что лошадь Тамара заинтересовала его больше, чем все космические корабли вместе взятые.

Олег вдруг понял, что он прирожденный наездник и ему просто не повезло, что он живет в городе. Конечно, хорошо бы сейчас сказать этой девочке: «Дай прокатиться». Но Сева поднимет такой скандал, что лучше уж потерпеть до следующего раза. К тому же на лошади ему еще не приходилось кататься, и она казалась очень высокой.

Девочка отводила рукой ветви, чтобы не били Тамару по морде, и слушала Севу, не перебивая.

— Ты в Крутояре живешь? — спросил вдруг Сева. — Я что-то тебя раньше не видел.

— Я у дяди живу. Он лесничий. Вообще-то я из Москвы. На каникулы приехала.

— Скучно в лесу жить, — сказал Олег. Голос его прозвучал очень громко — в лесу наступила странная тишина.

— Тише, — сказала девочка. — Зачем кричать? Скучно везде, если ничего не делать. У нас при лесничестве лосиная ферма есть. Я там с лосятами работаю…

— Врешь! — воскликнул Олег. — С ло-осятами?

— Олег! — Сева остановился и поднял указательный палец. — Ты забыл, что мы не на прогулке. Я совершенно не представляю, как ты намерен выходить на связь с инопланетной цивилизацией.

— Может, твоему другу лучше здесь подождать? — спросила девочка.

— Ладно уж, — буркнул Олег. Не очень приятно слушать, как лучший друг в присутствии незнакомых людей разговаривает с тобой свысока. — Спросил, и все. Может, инопланетных цивилизаций не существует. Дальше пойдем или здесь останемся?

— Теперь надо не идти, — сказала девочка, — а искать. Это где-то совсем рядом. Расходимся веером. Понятно?

— Понятно.

— Как вас зовут, если придется позвать?

— Сева.

— Олег.

— Меня — Марина. Тамара, подождешь нас здесь.

Лошадь остановилась.

— Она понимает? — спросил Олег.

— Иногда больше нас с вами, — сказала Марина.

Олег хотел было засмеяться, но осекся. Он вдруг понял, что сейчас они разойдутся, и он останется в сумеречном лесу, где за каждым кустом может таиться пришелец или что-нибудь еще похуже. Но признаться в своем страхе Олег не мог, только посмотрел на Севу — каково ему? Первый раз он видел Севу, который уступил бы кому-нибудь первенство. А тут девочке… Что ж, бывает.

— Вообще-то лучше идти вместе, — сказал вдруг Сева. — Боюсь за Олега. Может потеряться.

— Я не потеряюсь, не беспокойся! — Олег понял, что Севе тоже не по себе, — от этого Олегу стало полегче. И он первым пошел в чащу, ломая ветки и погромче топая кедами.

Марина показала рукой, чтобы Сева взял левее, а сама пошла вправо. Тамара смотрела им вслед, размеренно и печально покачивая головой. Ей этот вечерний поход в лес был непонятен.

Олег шел, считая шаги. На шестидесятом он остановился. Ну вот, никого нет, тишина, даже не слышно, чтобы хрустели ветки. Куда они все делись? И нужен им этот пришелец? Вдруг пришельцы стреляют без предупреждения? Он понял, что больше не сделает ни шагу. Лучше здесь подождать… Комар больно укусил в щиколотку. Олег наклонился, чтобы прихлопнуть его, и в тот же момент рядом, словно над ухом, услышал голос Марины:

— Сюда. Я нашла.

Марина сказала это обыкновенно, словно нашла подберезовик.

Олег рванулся к голосу. За спиной топот — ясное дело, это бежал Сева.

Она нашла! Значит, в самом деле так бывает? И он сейчас увидит Это?

Это лежало на небольшой прогалине, повалив и подмяв несколько молодых осинок, вершинки которых обрамляли снизу черную массу металлической чечевицы, словно листочки большую черную ягоду. Чечевица была метров шесть в диаметре. Поверхность ее была матовой, кое-где покрытой серыми пятнами, словно пеплом.

На верхнем полушарии чечевицы чернел открытый круглый люк. От него струились тонкие трещинки, которые собирались к небольшому отверстию, как бывает на ветровом стекле автомобиля, если в него попадет камешек…

Сева сзади откашлялся. Этот звук показался Олегу страшно громким, и он зашипел, чтобы предупредить Севу, чтобы тот вел себя потише, но не успел. Сева произнес громким шепотом:

— Они потерпели крушение. Я так и думал.

— Ты так не говорил, — сказал тихо Олег.

— Я думал. Наверное, столкнулись с метеоритом. Это бывает в космических полетах.

— А потом они ушли нас искать, — сказала Марина. — И люк за собой не закрыли?

— Это еще надо проверить. — Олег сделал шаг к кораблю.

— Стой, — остановил его Сева. — Вернее всего, здесь смертельная радиация.

— Раньше надо было думать, — сказала Марина. — Если она есть, мы уже облучены.

Олег все-таки отошел от корабля к большой ели. Теперь они стояли за толстым стволом. Совершенно непонятно, что же делать.

— Придется ехать в город, — сказал наконец Сева. — А то совсем стемнеет.

— Может быть, сейчас за ним прилетят на вертолете — просто еще не успели, — отозвался Олег.

— Вряд ли, — сказала Марина. — Вряд ли. Если бы его заметили, уже давно бы прилетели.

— А в город я не пойду, — решился Олег. — Никуда не пойду. Может быть, они внутри сидят раненые, ждут помощи, а мы в город побежим. А они тем временем попросту умрут. Представляешь, если у них тяготение другое?

— В словах Олега есть смысл, — согласился Сева. — Раз уж мы сделали великое открытие, наш долг быть логичными и довести его до конца.

— А я бы, — сказала Марина, — посмотрела вокруг. Если они открыли люк, значит, может быть, отошли. А вдруг они сейчас следят за нами?

Олег сразу оглянулся.

Под деревьями уже улеглись черные тени, небо стало синим, и на нем появились первые звезды. Все предметы постепенно потеряли свои цвета, и мир становился сине-серым, как в нецветном кино. Словно пишущая машинка, прострекотала сорока… Олег непроизвольно развел руками — ему вдруг захотелось показать невидимому наблюдателю, что руки его пусты, оружия нет, а намерения самые мирные.

— У вас фонарь есть? — спросила Марина.

— В рюкзаке остался, на Вяте, — сказал Сева. — Я без фонаря туда загляну. Один. Тем более что там, может быть, смертельная радиация. Не стоит всем рисковать.

— Интересно, — сказала Марина, — как ты будешь ощупью шарить в космическом корабле. Ты что, знаешь, как он устроен?

— Он небольшой, — ответил Сева, но с места не двинулся.

И тут же Марина обернулась, взглянула на Севу.

— Это ты? Это кто…

Сева тоже услышал. Слабый голос, беззвучный, возникший в их головах, в глубине, словно мысль:

— Помогите… Идите сюда…

— Ты слышал? — спросил Олег.

— Молчи, — сказала Марина. — Не перебивай.

— Вы где? — спросил Сева.

— Идите ко мне, — вновь раздался мысленный призыв. — Идите на мой голос…

И все они уже знали, куда идти, знали, откуда доносился голос.

Олег первым рванулся в чащу, но через несколько шагов ахнул от ужаса и метнулся назад, налетел на ствол ели, споткнулся о корень… упал к ногам Севы. Кто-то громадный, большеглазый, с уродливым длинным лицом выглянул из чащи и открыл пасть, обнажив длинные желтые зубы.

Марина перепрыгнула через Олега, протянула руку и хлопнула ладонью по морде чудовища… Лошадь Тамара захрапела, качнула головой.

Рядом, обхватив Олега, тяжело дышал Сева. Если он тоже испугался лошади, то не успел показать этого…

— Я здесь, — прозвучал голос. — Чуть правее…

Между двух старых, в обхват, елей обнаружилась небольшая, глубокая ложбинка. Когда-то там стояло еще одно дерево, но упало. Его сгнивший ствол тянулся вдаль, пропадая в темноте, а корни торчали вверх, как узловатые пальцы. В этой яме в ворохе веток и лежал пришелец.

Они знали, где он лежит, раньше, чем увидели его. Он сам сказал им мысленно, что он здесь, что он ранен и беззащитен.

Ребята остановились у ложбины, не решаясь сделать дальше ни шагу — не потому, что было страшно, нет, страха не было. Была невероятность того, что происходит.

Хотя глаза и привыкли к сумраку леса, разглядеть пришельца было нелегко. Он почти слился с землей и сучьями. С первого взгляда Севе показалось, что пришелец покрыт темной шерстью, лишь лицо — светлое пятно, на котором светились круглые, синие, будто подсвеченные лампочками изнутри глаза, — выглядело голым. Но оказалось, что мохнатой была одежда пришельца — нечто вроде комбинезона, оставлявшего открытыми только пальцы и лицо. И трудно было понять, уродливо это существо или красиво — просто не с чем было сравнить то, что сделано природой по совершенно чужим законам красоты.

Комбинезон пришельца был разорван на груди, а правая рука неестественно вывернута и покрыта темными пятнами крови.

— Ой, вы ранены! — прошептала Марина.

— Лучше говорите со мной мысленно, — ответил пришелец. Узкий рот его был неподвижен. — Если ваши мысли направлены ко мне, я их читаю без труда.

— Мы вам можем помочь? — спросил Сева мысленно, но мысль тут же запуталась в голове, потому что ее догнали и замутили тысяча вопросов и других мыслей.

— Можете говорить вслух, — разрешил тогда пришелец, — я вас тоже пойму… только говорите тихо… Я позвал вас, потому что надеюсь на вашу помощь.

— Мы поэтому и прибежали, — сказал Олег. — Мы видели, как корабль упал, вот и прибежали. Мы всегда так, если кто падает, бежим.

— Что, не первый корабль? — серьезно спросил пришелец.

Марина засмеялась, но тут же оборвала себя и сказала:

— Вас перевязать надо.

— Подождите. Это не угрожает моей жизни… есть более важные дела.

— Вы совсем чисто по-русски говорите, — не удержался Сева. — Вы где учили наш язык? На родине или здесь?

— Я улавливаю ваши мысли. Не очень далеко… но улавливаю. Я не мог позвать вас сразу, потому что мне нужно было послушать, как вы разговариваете, надо было понять ваш язык… и убедиться, что вы не желаете мне зла.

— Не желаем, — сказал Сева. — Теперь мне все понятно. Только неясно, это был метеорит? Вы с ним столкнулись?

— Нет.

— Погоди ты, — вмешалась Марина. — Расспросить всегда успеем. Его же в больницу надо.

— Это точно, — сказал Олег. Он боялся крови и боялся дотрагиваться до раненого. — У нас лошадь есть.

— Пожалуй, — сказал пришелец, — это непрактично. Мне там вряд ли помогут.

— Наши врачи помогут, — уверенно сказал Олег. — Врачи у нас лучшие в мире.

— Он не об этом. Он не сомневается, — сказала Марина. — Он о том, что иначе устроен, чем мы.

— И у нашей медицины еще мало опыта, — подтвердил Сева.

— При других обстоятельствах я бы обратился к вашим врачам, — мысленно произнес пришелец. — Но не сейчас. Сейчас мне нельзя этого делать.

— Ну тогда скажите, что надо! — просто взмолился Олег, который вдруг почувствовал, что пришельцу больно, очень больно…

— Спасибо, — сказал пришелец. — Вы мне можете помочь… Я так спешил уйти с корабля, что ничего не взял с собой. Если вы вернетесь туда… я буду управлять вами, я вам подскажу, что надо сделать. К сожалению, я сам не могу двигаться. Только надо спешить…

— Бегу! — крикнул Олег, срываясь с места.

— Может, я? — Но голос Севы запутался в ветвях, пропал сзади.

Олег уже несся к кораблю.

Стемнело, и казалось, что деревья сблизились, сомкнули стволы, переплели сучья, собираясь на покой… Олег буквально продирался сквозь заросли.

«Слушайся меня, — догнал его мысленный приказ пришельца. — Близка опасность…»

— Слышу! — откликнулся на бегу Олег. — Справимся! Наши всегда побеждают.

Вот должна быть и прогалина… Где же корабль?

«Ложись!» — догнал Олега приказ. Резкий и неожиданный.

Олег пробежал еще два или три шага, остановился, но не лег. Не понял, зачем же надо ложиться…

«Ложись и замри!»

Олег поглядел вперед. В просвете между синими столбами еловых стволов чуть поблескивал под взошедшей луной бок корабля, чернел люк.

«Опасность!»

Олег на всякий случай присел на корточки.

И увидел, как, застилая звезды, с неба спускается нечто черное, тяжелое, громадное… Это был другой космический корабль.

Олег лег, сжался в комок, приник к стволу. Перед ним, как бруствер перед траншеей, круглился толстый корень. Черный корабль медленно опустился, тяжело вжался в землю, прижимая кусты и осинки: раздался треск и какое-то утробное, глубокое хлюпанье. Корабль качнулся, словно земля была мягкой, резиновой, и тут же в глаза Олегу ударил ослепительный свет. Он нырнул за корень, распластался по земле. Иголки больно вдавились в лицо. Луч света обежал поляну, высветил кусты, черный строй елей и уперся в корабль пришельца.

Когда Олег понял, что его не заметили, он снова приподнял голову — узнать, что же будет дальше. Он совсем не испугался. Было такое ощущение, словно он смотрит кино, которое его лично совершенно не задевает. В крайнем случае в любой момент можно выйти из зала и закрыть за собой дверь.

Новый корабль был похож на шар с какой-то нашлепкой сверху. Именно из нашлепки и бил луч прожектора. Затем в стене шара показалась щель — Олег угадал ее потому, что помещение там, внутри, было слабо освещено: щель казалась зеленоватым столбом воды, который становился все толще.

Черная тень застила на мгновение зеленую щель, затем исчезла. Вторая тень, третья…

Олег понял, что из корабля выходят астронавты. Обитатели корабля были высоки ростом, куда выше пришельца, который вряд ли доставал Олегу до плеча, худы и очень прямы.

Три черные тени приблизились к потерпевшему бедствие кораблю. Луч прожектора спустился ниже, пробежал по боку, замер перед паутиной трещин, затем переместился к открытому люку. До Олега донесся перезвон быстрых щелкающих звуков: высокие пришельцы переговаривались.

«Не двигайся, — услышал Олег мысленное предупреждение. — У них очень тонкий слух».

Один из пришельцев протянул к краю люка длинные тонкие руки, подтянулся и без видимого усилия скользнул в черное отверстие. И тут же — прошло, наверное, секунд десять — в люке вновь возникла его голова. Луч прожектора осветил ее, отразившись от темного стекла шлема, — пришельцы были в скафандрах.

«Они догадались, что я ушел, — прозвучал в голове Олега мысленный голос. — Не двигайся, пока они не улетели. Но не знаю, улетят ли…»

Три черные вытянутые тени, свистя и пощелкивая, отошли от корабля, остановились у черного шара. Олег увидел, как один из них медленно поднял тонкую руку и направил ее на корабль.

Ярко-синий луч протянулся от руки к кораблю, и вдруг корабль охватило тревожным мерцающим светом, вокруг него засуетились голубые искры, и он начал рассыпаться на глазах, словно был сделан из сухого песка. Олег не успел бы сосчитать до десяти, как от корабля осталась лишь небольшая кучка серого пепла. Один из пришельцев подошел к ней и поддал носком башмака. Поднялось светлое облачко.

«Они сожгли ваш корабль», — мысленно сказал Олег.

«Я слежу за твоими мыслями, — послышался тихий ответ. — Они знают свое дело. Все погибло».

Одна за другой черные длинные тени скрылись в люке, зеленый столб света превратился в тонкую щель, исчез, и черный шар оторвался от поляны, завис над самой землей и затем, набирая скорость, рванулся вверх.

«Улетели», — сказал Олег, поднимаясь.

«Подожди, не верь».

Олег замер.

Пришелец был прав. Корабль замер над вершинами елей, потом медленно поплыл над ними. Вновь загорелся прожектор. Конус света высветил поляну, на которой только что стояли два корабля, затем двинулся, расширяя круги, к деревьям. Сейчас луч настигнет Олега…

Олег прижался к стволу ели. Ветви должны были защитить его миллионами еловых иголок…

Луч прожектора высветил траву там, где только что лежал Олег, и поплыл дальше. Свет его был холодным, белым и мертвым, такой бывает только во сне. Как бы они не добрались и до ребят, испугался Олег.

Но этого не случилось.

Сделав еще один круг над лесом, черный шар выключил прожектор, и когда глаза Олега привыкли к темноте, он, запрокинув голову, ничего не увидел в небе — только звезды.

«Теперь они совсем улетели?» — спросил Олег.

«Иди сюда», — услышал он.

Через три минуты Олег скатился в яму между елями, где его ждали.

— Что будем делать? — Олег чувствовал себя героем и готов был сражаться с любыми космическими врагами.

— Плохо, — сказал раненый пришелец. Он говорил, не открывая глаз, и ребята все время ощущали его боль. — У меня теперь нет корабля, нет связи… а они еще вернутся. Они сделают все, чтобы отыскать меня и уничтожить.

— Почему? — спросил Сева.

— Они понимают, что прожектором им меня в лесу не найти, — продолжал пришелец, будто не услышав вопроса. Он рассуждал вслух. — Значит, придумают что-то еще. Нет, так просто они не уйдут. Им нужно убедиться в том, что я погиб и угроза исчезла.

— Может, вас перевязать? — спросила Марина. — У вас кровь…

— Нет. Кровотечение прекратилось. Я смог остановить его силой воли. К тому же в этом уже нет смысла.

— Всегда есть смысл лечиться, — сказал Сева.

— Они все равно найдут и убьют меня. И чем дальше вы будете от меня в этот момент, тем лучше. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Хватит разговоров, — строго сказала Марина. — Вас надо отвезти в больницу. Там куда безопаснее, чем в лесу.

— Спасибо, — ответил пришелец. — Прошу вас, уйдите и забудьте о том, что видели меня. Для вашего же блага. Вы не представляете, в какой опасности вы находитесь.

— Представляем, — сказал Олег. — Я видел. Жечь чужие корабли они умеют. Но меня не нашли. Значит, не такие уж они всесильные.

— Они упрямые. Не нашли сейчас, придумают, как найти через час.

— Но почему вы не хотите в больницу? — с отчаянием спросила Марина.

— Потому что нет более удобного способа сообщить им, где я нахожусь.

— Мы провезем вас незаметно, — сказал Сева. — Они не догадаются. Ручаюсь.

— Вы же небольшой, меньше меня ростом, — добавил Олег.

— А там? В больнице? — спросил пришелец. — Неужели никто не удивится, если я там появлюсь?

— Нет, конечно, удивятся, — согласился Сева. — Еще как удивятся.

— И начнется суматоха?

— Еще какая! — воскликнул Олег. — Они же никогда живого пришельца не видели. Они с ума сойдут от удивления.

— Вот именно, — подтвердил пришелец.

— Я все поняла, — сказала Марина. — Если за вами следят сверху, если они ищут вас, то они и ожидают, что начнется суматоха. И сразу догадаются.

— Вы правы.

— Тогда мы попросим врачей не обращать на вас внимания, — сказал Олег. — Так и объясним. Делайте вид, что это не пришелец. Существует опасность. Я им расскажу, как эти бандиты ваш корабль сожгли. Неужели врачи не поймут?

— Пока поймут, — произнесла Марина задумчиво, — может быть поздно. Если они смогли так сжечь целый корабль…

— И погибну не только я — они не остановятся перед тем, чтобы уничтожить всю больницу, — сказал пришелец. — И потом умчатся довершить свое дело…

— Какое дело? — спросил Олег.

— Давайте сделаем иначе, — сказала Марина. — Мой дядя Сергей — он человек умный, кандидат биологических наук, честное слово. Он мне совершенно доверяет… Мы спрячем вас в лесничестве…

— А ты ему когда-нибудь пришельцев с других планет привозила? — спросил Олег.

— Нет, ты не понимаешь…

— Я понимаю, что самый умный дядя тоже удивится.

— Дело даже не в этом, — сказал пришелец. — То, что называется лесничеством, это далеко отсюда?

— Нет, километра два, на краю леса.

— И лес подходит к самому дому?

— Метрах в трехстах кончается.

— Значит, этот дом находится под наблюдением.

— Но ведь они улетели! — сказал Олег. — Я сам видел.

— Это был разведкатер, — объяснил пришелец. — Корабль-матка остался на орбите. Они не хотят, чтобы на Земле догадались об их прилете.

— Боятся? — спросил Олег.

— Нет, не боятся. Вы ведь только выходите в космос. Вы не можете догнать или изгнать их. Но дело в том, что ваша планета входит в число охраняемых миров, она под защитой галактических законов невмешательства. Мои враги разумны. Они холодны и расчетливы. Они не будут рисковать больше, чем необходимо. Можно предположить, что они спустят или уже спустили в этот район несколько капсул с десантом. Оцепят лес и начнут поиски.

— Ничего страшного, — сказал Олег, который не хотел мириться с поражением и которому было обидно, что земляне бессильны перед какими-то космическими бандитами. — Пускай они сбрасывают свои десанты. Мы вызовем из лесничества милицию. Там есть телефон?

— Есть.

— Вот. Вызовем милицию, а если надо — даже войска. Мы их сразу выловим. Я их откуда угодно отличу, видел: длинные, черные, в скафандрах.

— А может, Олег прав? — спросил Сева. — Уж у себя-то дома мы с ними можем справиться.

— Вы их не узнаете, — сказал пришелец. — Вы их не узнаете потому, что кренги могут принимать облик любого существа. Вас в том числе. Только я, читая мысли, могу отличить кренга от человека…

— Вы будете отличать, а мы их будем ловить, — сказал Олег.

— Тамара, Тома, иди ко мне.

Послышался треск ветвей, словно лошадь ждала приказа. Темная тень возникла рядом с елью.

— Ты чего? — спросил Сева.

— Мы все разговариваем, — сказала Марина, — а надо действовать. Что мы, будем ждать здесь, пока нас не сцапают?

— Но куда ты его повезешь? — спросил Сева.

— Решили. Лучше действовать, чем ждать.

— Боюсь, — сказал пришелец, — вы так ничего и не поняли. Вам почему-то кажется, что все проще, чем в самом деле. Что вы куда-то меня отвезете, спрячете, что кренги смирятся с этим…

— Если не найдут, то смирятся — что им еще делать?

— Может, смирились бы, если бы это были живые существа…

— Они еще какие живые! — сказал Олег. — Я их близко наблюдал.

— Тише, — остановил его пришелец. — Я был, к сожалению, прав. Я чувствую, как к лесу спускаются капсулы с десантом. Одна, вторая, третья…

Все сразу замолчали. Прислушались. Тишина. Лишь гудят комары. А может, это не комары, подумал Олег. Может, за комариным звоном спускаются сюда черные шары, из них выскакивают с автоматами черные солдаты и разбегаются, залегают вокруг леса, подстерегая любое движение, любой шум… Комар больно укусил Олега в лоб, тот хлопнул себя по лбу ладонью, и звук этот показался ему слишком громким в напряженно замолкшем лесу.

— Поймите же, — мысленно продолжал пришелец. — У нас осталось лишь несколько минут. Я расскажу вам, в чем дело, — иначе мы не поймем друг друга. Вы же так и не знаете, кого хотите спасти, почему, от чего…

— Вы ранены, вы слабее их, — сказал Сева. — Вы попросили нашей помощи. И мы пришли. Это же элементарно.

— Спасибо. Элементарно, но не очень убедительно. Закройте глаза, и я попытаюсь, чтобы вы увидели…

Мир, который увидели ребята, был чем-то похож на Луну. Те же резкие тени, кратеры, черные трещины и залитые светом безжизненные долины… Казалось, что летишь над этой пустыней в самолете, невысоко и медленно… И вдруг, нарушая безжизненность и пустоту, впереди возник прозрачный купол, подсвеченный изнутри теплым желтым светом. Вблизи можно было различить под куполом какие-то строения, машины, маленькие фигурки живых существ…

— Это планета-рудник, — сказал пришелец, и голос его отчетливо прозвучал в головах ребят. — Здесь я и еще тысячи других специалистов трудились, добывая из недр планеты вещество, без которого не могут работать гравитационные двигатели новых космических кораблей. Это месторождение уникально. Поглядите…

За куполом — теперь можно было понять, насколько он велик — может быть, километр в диаметре, — на широкой ровной долине стояли разной формы космические корабли — некоторые похожи на детский волчок, некоторые — как чечевица, третьи — плоские диски.

— С разных созвездий прилетают сюда грузовые корабли за рудой. И вот недавно…

Картина изменилась — как будто пришелец перевел взгляд на небо, — и там, на фоне звезд, отражая свет далекого белого солнца, появилось несколько кораблей — цилиндрических тел с выступающими впереди круглыми надстройками. Эти корабли медленно и будто лениво опустились возле купола и рядом с космодромом. Видно было, как раскрываются люки и оттуда сыплются шарики. Это были круглые неземные машины, в которых сидели неподвижные и прямые черные фигуры.

— Кренги, — сказал пришелец. — Так они появились на нашей планете. Патрульный корабль, дежуривший на орбите, попал им в руки, не успев передать сигнала тревоги. И мы не были готовы к этому вторжению…

Шарики-машины неслись к кораблям, стоявшим на космодроме. И вот уже знакомые Олегу тонкие голубые нити протягиваются к ним, и громада кораблей начинает рассыпаться, превращаться в пыль… Вот от одного из кораблей отделилась фигурка в скафандре — кто-то из экипажа успел спастись и бежит к куполу. Но белый луч настигает и его. И фигурка исчезает на бегу, рассыпается, как песок.

— Кренги, — услышали они голос пришельца, — странные и удивительные создания. Лет триста назад почти неизвестная нам, погибшая при вспышке сверхновой звезды цивилизация создала биороботов, которые были предназначены для того, чтобы заменять живых существ на трудных работах, в опасных местах и далеких экспедициях. Постепенно создатели роботов перекладывали на них все больше собственных дел и обязанностей, предаваясь сами удовольствиям и развлечениям. Все, что было трудного и неприятного, делали биороботы, они ведали промышленностью и сельским хозяйством, строили дома и копали шахты. Постепенно биороботы взяли в свои руки исследования, научились сами производить себе подобных, и так продолжалось до тех пор, пока роботы не решили, что настоящие хозяева планеты — они. И, честно говоря, винить их трудно… С их точки зрения…

— Не только с их точки зрения, — вдруг перебил пришельца Сева. — Они сами виноваты. Удовольствия и развлечения без работы — губители прогресса. Я в этом давно убежден.

Олег с умным видом кивнул. Он знал философию Севы и, хоть сам ее не придерживался, точку зрения друга ценил очень высоко.

— Я не беру на себя права судить, — сдержанно ответил пришелец. — Единственно, что известно всем: роботы всегда остаются только роботами — как бы умны они ни были. Они не способны чувствовать. С их точки зрения, это преимущество. С нашей — недостаток.

— Конечно, недостаток, — сказала Марина.

— Они всех перебили? — спросил Олег.

— Нет, в этом им не было нужды. Они же кормили обитателей планеты, одевали, обучали, обеспечивали им развлечения… Потом они что-то сделали с пищей, после чего у существ с той планеты больше не было детей. И когда те спохватились, было поздно. Никто не мешал им доживать свои дни в неге и покое…

— А кренги?

— Когда хозяева планеты вымерли, кренги быстро расплодились. Вскоре им стало тесно на своей планете. Производство себе подобных все расширялось, они построили космические корабли и начали заселять другие планеты… Галактический центр с ними столкнулся недавно, и разгорелись дебаты, что делать с кренгами или ничего не делать, а наблюдать. А тем временем кренги прознали про нашу планету. Они ведь страшно нуждаются в космическом топливе, чтобы воплотить в жизнь свои планы…

— Завоевать всю галактику! — сказал Сева.

— Очевидно, так, — ответил пришелец. — Нападение на наши рудники было внезапным и успешным. Большинство обитателей планеты было убито. Остальные оказались в плену. И я почти уверен, что, когда кренги загрузят свои корабли рудой, они постараются убить и остальных.

— Зачем? — спросила Марина. — Они же добились чего хотели.

— Разве не понятно? — сказал Сева. — Чтобы замести следы. Так всегда преступники поступают.

— Да, чтобы никто не понял, что случилось, — согласился пришелец.

— А вы? Как вам удалось убежать?

— Мне повезло.

И снова в сознании ребят возникла картина.

…По длинному коридору бежит пришелец. Вот он спрятался за угол, замер, глядя, как через пересечение туннелей гуськом идут высокие тонкие фигуры кренгов. Кренги скрылись. Пришелец побежал снова. Вот он проводит рукой по гладкой стене, и в ней возникнет трещина. Трещина расширяется — это дверь в подземный ангар. Там стоят несколько небольших кораблей, схожих с чечевицами…

— Они не знали, — послышался голос пришельца, — что у нас на планете был подземный ангар для спасательных кораблей — на случай непредвиденной аварии. Мне удалось пробраться в ангар и поднять корабль в воздух.

Корабль пришельца вырвался из открывшегося в земле люка и почти вертикально пошел в небо, оставляя за собой серебристый след. Вот он уже звездочка среди других звезд…

— Но мое бегство не осталось незамеченным, — продолжал пришелец. — Они послали за мной вдогонку один из своих кораблей, который догнал меня в районе вашей звездной системы. Сообщить я никуда ничего не успел. Ведь на маленьких спасательных катерах нет галактических средств связи. Мне надо было сблизиться с галактическим патрулем. Но крейсер галактического патруля в этот период находился в другом секторе — и кренги об этом знали. И я не успел добраться до патрульного корабля. Меня настигли и обстреляли. Пришлось спуститься здесь. Вот и вся моя печальная повесть.

— Так нужно немедленно связаться с крейсером! — сказал Олег. — Все проще простого.

— Как? — спросила Марина. — Ты знаешь, как связаться с крейсером?

— Его корабль погиб, — добавил Сева. — А у нас таких пока еще нет. Не ждать же десять или двадцать лет. За это время…

— За это время они не только убьют моих соотечественников, — сказал пришелец, — но и заметут следы. Именно поэтому им так нужно, чтобы я погиб. И они не остановятся ни перед чем, чтобы избавиться от опасного свидетеля.

— Проще простого, — произнес Олег. — Я знаю, что делать.

— Ах, помолчи, — сказал Сева, уверенный, что Олег сморозит глупость.

— Нет, у нас свобода слова! — возмутился Олег. — Я говорю совершенно серьезно. Мы должны захватить их корабль. И на нем — к галактическому патрулю!

— Как? — спросила Марина. — Как ты его захватишь?

— Еще не придумал. Придется чем-то их заманить, может, сделать вид, что мы согласны попасть к ним в плен. А потом их связать и рвануть на нем к галактическому патрулю.

— Ладно, — вздохнул Сева, опасения которого полностью оправдались. — Захватывать космические корабли мы подождем. Пока нам надо спрятать человека — ведь если они прочесывают лес, то обязательно нас найдут. И как только найдут, то пропадет весь смысл. И даже не надо будет ничего захватывать.

— Но если в больницу нельзя и в лесничестве опасно… — вслух размышляла Марина, — то куда?

— Тогда остаются пещеры! — сказал Сева. — Там найти его куда труднее. Тем более они на другом берегу реки…

— Это недалеко? — мысленно спросил пришелец.

— По прямой через чащу меньше двух километров. А там переплывем через речку, и мы дома.

— Напрямик? — засомневалась Марина. — Тут очень густой лес. И уже темно. Мы будем пробиваться до рассвета.

— А лошадь Тамара на что? — спросил Олег.

— Тамара в темноте сквозь такую чащу не пойдет. А на руках нам его не донести, — сказала Марина.

— Даже если надо спасти человека? — возмутился Олег. — А где героизм?

— Тамара не знает, спасать или нет. Героизм ей чужд. Не пойдет, и все.

— Они уже оцепили лес, — сказал пришелец. — Я чувствую их присутствие.

Сева невольно оглянулся. Лес стоял тесно, деревья сомкнулись, словно солдаты. Стало так темно, что толстые стволы лишь угадывались рядом… И казалось, что далеко-далеко мерно стучат шаги кренгов.

— Дорога, по которой я ехала, когда вы меня встретили, — сказала шепотом Марина, — через три километра выходит к Вяте. Там мост…

— Мы почти наверняка встретим их, — сказал пришелец.

— А разве у нас есть выбор? — спросила Марина.

Олег подумал: как жаль, что Марина не парень. В некоторых отношениях она даст десять очков вперед Севе.

— Помоги мне, — сказала Марина Олегу.

Марина взобралась на лошадь, а Сева с Олегом подняли пришельца. Он оказался куда тяжелее, чем казался. Два километра через чащу — не дотащить. Пришельцу было больно, он старался скрыть от ребят свою боль, но все-таки они ее чувствовали и, наверное, делали ему еще больнее, потому что в темноте мешали друг другу…

Марина посадила пришельца перед собой и забрала поводья. Тамара тревожно захрапела, высоко поднимая голову.

— Тише, Тамарочка, тише, девочка, — прошептала Марина. — Ты должна нам помочь…

Олег с Севой шли впереди, раздвигая ветви. Тамара словно поняла, что надо быть осторожной, и Олег вдруг подумал: а что, если и она улавливает мысли пришельца? Ведь если язык мыслей един для всей галактики, то он, наверное, понятен и животным?

«Нет, — неожиданно услышал Олег ответную мысль пришельца. — Я не могу разговаривать с животными. Их мозг недостаточно развит для этого. Хотя я могу приказать лошади остановиться или пойти вперед…»

Они вышли на лесную дорогу. Все молчали, чтобы случайно не привлечь внимания кренгов, которые были уже где-то неподалеку. Дорога была узкой, ветви больших деревьев смыкались над ней, и сквозь них просвечивали звезды.

«Странно, — подумал Сева, — сказали бы мне вчера, что ночь я проведу в лесу, в компании самого настоящего пришельца, к тому же буду спасать его от космических роботов… сам бы не поверил».

— Вот бы в классе рассказать, — тихо прошептал Олег.

— Ты что, тоже научился мысли читать? — удивился Сева.

В этот момент они услышали мысленный приказ пришельца:

— Тихо! Кренги близко.

Тамара послушно замерла.

И вдруг в ночной тишине они услышали поскрипывание колес телеги.

Впереди, метрах в ста, лесная дорога вливалась в другую, пошире. Телега ехала по ней, спускаясь к реке.

Низкий мужской голос напевал что-то, фыркнула лошадь, может, почуяла, что близко Тамара.

— Это кренги? — мысленно спросил Сева.

— Нет, это человек, — сказал пришелец. — Но там, куда он идет, его ждут кренги. Там мост.

— Я посмотрю, — сказал Олег, — я осторожно.

И, не дожидаясь разрешения, Олег пригнулся и побежал вперед.

Из-за облаков вышла луна и осветила пыльную серую дорогу, которая сбегала по пологому откосу к деревянному мосту. По откосу не спеша ехала телега, запряженная понурой головастой лошадкой. В телеге сидел дед в шляпе, в брезентовом плаще, за его спиной высовывались крышки молочных бидонов.

К мосту телега разогналась, но тут впереди вспыхнул ослепительно яркий фонарь и ударил в глаза лошади, которая со страху осадила, присев на задние ноги.

— Эй! — крикнул старик. — Не пугай!

— Стой! — послышалось в ответ. — Кто такой?

Старик поправил кнутовищем шляпу и спокойно ответил:

— А ты кто такой, чтобы по ночам государственных людей пугать?

«Это они, — раздался голос пришельца в голове Олега. — Кренги».

«Но они говорят по-русски», — ответил мысленно Олег.

— У них переводческие устройства.

Фонарь опустил луч света к земле, и обозначились три человеческих силуэта. И Олег вдруг понял — это не кренги, это самые обыкновенные люди, в обыкновенных костюмах и сапогах.

«Вы уверены, что это кренги? Кренги совсем другие».

«Я же говорил: сила кренгов в том, что они могут принимать любой облик. Но это гипноз. Они захватили дежурный корабль у планеты-рудника, потому что приняли вид наших ученых», — сказал пришелец.

Между тем один из кренгов подошел к телеге, постучал пальцем по крышке бидона, потом посветил фонарем между бидонами, словно хотел выяснить, не прячется ли там кто-нибудь.

— Гражданин хороший! Ты чего шаришь? — спросил старик. — С молоком надо осторожнее быть. А то я на ферму масло привезу. Меня за это по голове не погладят.

— Не спорить, — сказал другой кренг. — Карантин. Мы проверяем. Так надо.

Лошадь старика испуганно захрапела.

— Что-то днем карантина не было, — сказал старик. — На бруцеллез, что ли, проверяете? У нас уже проверяли.

— Бруцеллез, — ответил кренг. — Там все в порядке?

— Вроде пусто, — отозвался второй кренг.

— Проезжай. Быстро. Совсем быстро, — приказал первый кренг.

— Странные дела, — сказал старик, не трогаясь с места. — Нашли место карантин устраивать. Да здесь за день, может, один я проезжаю. Странное дело.

Кренг ударил лошадь ладонью по шее, и та вдруг рванула вперед, словно испугалась. Копыта часто застучали по настилу.

Олег, пригибаясь, бросился обратно к друзьям.

«Что будем делать?» — спросил он мысленно. Он уже сносно научился разговаривать, не открывая рта. Хорошо бы освоить эту систему на уроках. Можно выбиться в отличники.

— Сколько их? — прошептала Марина.

— Здесь трое, — ответил Олег. — Может, Тамара быстро поскачет, а мы побежим рядом? Прорвемся — ружьем и гранатой?

— Не получится, — сказал пришелец. — Они умеют стрелять. Вы видели, как они умеют это делать.

— Тогда мне придется взять огонь на себя, — сказал Сева. — Я пойду отвлеку их, а Марина и Олег перевезут пришельца там, за излучиной. Там брод, Тамара умеет плавать?

— Все лошади умеют плавать, — ответила Марина.

— Это опасно, — сказал пришелец. Он замолчал, и пауза показалась ребятам очень длинной, однако никто не посмел перебить его. — Но другого выхода, очевидно, нет. Я слышу, как сзади по дороге идет вторая группа кренгов. Они будут здесь через несколько минут.

— Только не думай, Сева, — сказал Олег, — что ты пойдешь один. Ты физически хуже меня развит. К тому же у меня есть опыт — я их уже несколько раз видел, а для тебя что кренг, что медведь — все равно.

— Правильно, — вдруг поддержала Олега Марина. — А мы без вас даже тише переплывем…

— Ну, тогда мы пошли, — сказал Сева, поднимаясь.

— Только не рассчитывайте на мою помощь, — произнес пришелец. — Мне плохо, я могу потерять с вами контакт.

— Справимся, — заверил его Олег. — Дело пустяковое. Тысячу раз в кино видел… Наши партизаны всегда брали огонь на себя, пока основной отряд прорывался к Берлину.

— Пустяковое, — в сердцах прошептала Марина.

Или это была Тамара? Олегу вдруг показалось, что это была Тамара. Он с опаской взглянул на лошадь. Та улыбалась.

Ребята подождали, пока лошадь с двумя седоками скрылась в чаще, и, когда стихло похрустывание веток под копытами Тамары, они переглянулись, вышли на дорогу и сначала медленно, словно не очень слушались ноги, потом быстрее пошли под откос к мосту.

Дорога казалась совсем светлой, пыль серебрилась под лунным светом. Было тихо, и Сева понял, почему в голове исчез ровный тихий голос пришельца. Сейчас они пройдут еще несколько шагов, и возле моста возникнут высокие фигуры кренгов, ребята встретят настоящих… кого? Врагов? Роботов? Они встретят что-то настоящее, из другой жизни, где есть смерть, насилие, война, где фигурка в скафандре, бегущая к космическому кораблю по лунной долине, превращается в пыль под голубым лучом. Очень трудно поверить, что это не сон, что нельзя проснуться и сказать: «Мам, я такой сон видел!»

— Может, они ушли? — прошептал Олег. Видно, ему очень хотелось, чтобы кренги ушли.

— Забудь об этом! — громко ответил Сева. Олег даже вздрогнул. — Мы же с тобой о футболе говорим. Помнишь, как ты мне пенальти забил? Если бы солнце в глаза не светило…

— Солнце ни при чем! — так же громко и даже с облегчением ответил Олег. — Ты опоздал с броском. Я размахнулся, будто ударю в левый угол…

— Стой! — раздался голос впереди. Он возник раньше, чем ребята смогли что-нибудь увидеть. И тут же в глаза ударил свет сильного фонаря.

Конечно, ребята знали, что кренги должны встретить их, ведь для этого и шли к мосту… и все-таки холодный голос, свет фонаря были слишком явными, слишком настоящими, как в кошмаре.

— Чего остановились? — Голос исходил из-за луча света, словно был бесплотным. — Подходите ближе, не торопиться… Почему вы есть в лесу в такое время?

— Ничего не видно, — сказал Сева, прикрывая глаза ладонью. — Выключите фонарь.

— Зачем видеть, надо отвечать…

Но луч фонаря ушел в сторону, хоть это помогло не сразу — в глазах остались радужные круги.

Сева зажмурился, чтобы круги исчезли. Он услышал голос Олега.

— Мы домой идем, к родителям. — Голос был хныкающий, жалкий. — Мы землянику собирали, а земляники нет… Мы ничего плохого не делали, честное слово!

— Где ваш населенный пункт? — спросил кренг.

Сейчас Тамара должна уже быть у реки, подумал Сева. Только бы они тихо плыли. Надо что-то придумать, чтобы отвлечь… и, как назло, голова была легкой и пустой, ни одной мысли, как на экзамене, если вытащить неудачный билет… Но страшно не было. Просто некогда было испугаться.

— Мы из деревни, — повторял плачущим голосом Олег. — Пропустите нас, мы по лесу гуляли…

— Мы есть карантин, против болезни. Мы вас не обижаем.

Сева открыл глаза и очень близко, в двух шагах, увидел невысокого человека в пиджаке, брюках, заправленных в сапоги, и в кепке, надвинутой низко на глаза. Человек был худ, пиджак висел на нем как на вешалке.

— Вы, кажется, напуганы, — сказал кренг.

Подошел второй, повыше ростом, без кепки, лысый, и свет луны попал ему в глаза. И тогда Сева разглядел, что глаза кренга пустые, почти белые и зрачки в них кажутся точкой.

— Что вы видели в лесу? — спросил высокий кренг.

Сева посмотрел вперед. Мост был недалеко. Третий кренг стоял, опершись спиной о перила моста, смотрел прямо перед собой. И, как назло, в сторону излучины, где перебирались через Вяту Марина с пришельцем.

— Еще бы, — тем же жалким голосом сказал Олег. — Ночью через лес идти — любой испугается. А если волк встретится? Вы-то здоровые, вам не страшно.

— Вы видели в лесу других людей? — повторил высокий кренг.

— Да, — сказал быстро Сева. — Нас обогнал старик на телеге. Он молоко вез.

— И больше никого?

— Никого, — сказал Сева.

— Нет, видели, — добавил Олег, и Сева вдруг испугался, что Олег от страха скажет лишнее…

— Ты что! — крикнул он.

Он почувствовал, как насторожились кренги, как вонзились в него иголки черных зрачков.

— А ничего. Ты забыл, Сева, — сказал Олег. — Ты просто забыл. Ты в ту сторону не смотрел. Там какой-то мужик шел и ребенка на руках нес, а может, собаку, мохнатую…

— Где?

— Они нам навстречу шли по дороге, а как увидели нас — в кусты. Помнишь, я тебе еще говорю — кто там в кусты спрятался? А ты говоришь, не обращай внимания, мало ли кто по кустам прячется. У нас бабка Ефимовна в погребе спряталась, два дня найти не могли.

Сева понял, что надо подыгрывать Олегу, но все-таки зря он начал придумывать, зря, хотя понятно почему: хочет сбить кренгов со следа. Но ведь кренги не дураки, они могут заподозрить…

— А я и не догадался, что это мужчина, — сказал быстро Сева. — Ты мне сказал, что мужчина с ребенком, а я тебе сказал, что нечего делать мужчине с ребенком в кустах.

— Где это имело место? — спросил высокий кренг.

— Минут двадцать назад мы их встретили, — сказал Сева. — Они нам навстречу шли.

— Навстречу шли, — сказал Олег, — наверное, в лесничество.

— Ну, мы пошли? — спросил Сева.

— Идите. — Кренги расступились, открывая дорогу к мосту.

Несколько шагов до настила показались бесконечными. Третий кренг, что стоял на мосту, казалось, медленно плыл к ним. Вдруг он насторожился, обернулся к воде, в руке возник фонарь, и широкий луч света стеганул по клочьям тумана, плывшим по воде.

«Что спросить? Чем отвлечь?» — подумал Сева. Он обернулся. Высокий кренг шел сзади, в трех шагах.

— А от чего карантин? — спросил Сева громко.

— Пошел, мальчик, не задерживайся, — сказал кренг и тяжело хлопнул его по плечу рукой в перчатке. Плечо даже заныло.

— Осторожнее! — сказал Сева возмущенно. — Вы не имеете права!

Кренг на мосту выключил фонарь. Когда Олег проходил мимо, он подтолкнул его и сказал:

— Не задерживайся, домой пора.

— Спешим, спешим, — ответил Олег.

Кренги шли за ними до середины моста. Потом остановились. Слышно было, как доски настила ухают под тяжестью их шагов.

Потом шаги прервались. Сева обернулся.

Может, кренги увидели что-нибудь в реке?

Нет. Оба кренга стояли посреди моста, глядя вслед ребятам, и в их неподвижности было что-то неживое, словно их выключили.

Ребята старались сдерживать себя, чтобы не побежать. Ноги сами рвались вперед.

Метров через двести дорога свернула, и мост пропал из виду. Еще через несколько шагов Сева вдруг опустился на траву у обочины.

— Прости, — сказал он тихо Олегу, — я передохну.

Олег опустился рядом.

— Если бы ты не остановился, я бы через минуту вообще бы упал. Сначала ничего, а теперь ноги как ватные. Не держат, подлые.

— Вроде бы они не заметили…

— Все прошло отлично. Как я предсказывал. Операция проведена на «пять». Как я их с этим мужчиной одурачил? Гениальный ход?

— Вот это и была глупость, — сказал Сева.

— Это еще почему?

— Неубедительно ты говорил. Я бы на их месте тебе не поверил.

— Еще бы. Ты же знал, что я вру, а они видят — детишки идут…

— Они так на меня смотрели, когда ты эту чепуху нес…

— Не беспокойся! Они сейчас уже там, в глубине леса рыщут. Наверное, все свои группы мобилизовали. Откуда им знать нашу психологию? Ну что, пошли?

— Только на цыпочках. И чтобы полная тишина! Даже если головой о дерево треснешься, молчи.

— Спасибо, начальник. Я-то промолчу, а что, если оно застонет и рухнет?

После пережитой опасности Олег был возбужден и говорлив.

— Молчи! — зашипел Сева.

Они добежали дорогой до тропинки, отходившей в сторону пещер. Идти было недалеко, и эта часть пути прошла благополучно, если не считать, что раз пришлось замереть в кустах — оба они скорее почувствовали, чем увидели, как над ними скользнул черный разведкатер кренгов. И все-таки, как ни таись, всегда можно догадаться о том, что по ночному лесу идет человек — то хрустнет ветка, то зашуршит камешек…

— Ку-ку, — раздалось спереди. — Ку-ку.

— Кукушка… — прошептал Олег. — Я думал, они ночью спят.

— Это не кукушка, — ответил Сева. — Никакая это не кукушка. Думать надо.

— Конечно, — сразу согласился Олег. — Акцент человеческий. Маринка.

Сева приложил руки трубкой ко рту, прокуковал в ответ: раз, два, три…

Через минуту они услышали шорох. Кто-то подходил к ним.

— Вы где, ребята? — Это был голос Марины.

— Здесь. Все нормально. Веди нас скорее, — сказал Олег.

— А чего наш пришелец молчит? — спросил Сева. — Он живой? Я думал, он нам направление покажет.

— Он плохо себя чувствует. Но не это важно. Он боится, что они могут запеленговать его мысль. Он заснул. Только что.

— Ну, пошли тогда к нему.

— Нет.

— Это еще что?

— Ребята, вы никуда не пойдете. Ни шагу дальше.

— Да будь человеком, Маринка, — взмолился Олег. — Скажи, что случилось?

— Кренги дотрагивались до вас?

— И пальцем не коснулись. Не посмели, — сказал Олег. — Попробовали бы! Они бы от меня живыми не ушли…

— Так, чтобы специально трогать, — нет, — добавил Сева.

— А не специально?

— Один меня по плечу хлопнул, а тебя, Олежка, вроде бы подтолкнул, да!

— Слегка, почти по-дружески. Когда прощались на мосту.

— А в чем дело? — спросил Сева.

— Так вот, слушайте. Вернее всего, в вас внедрили микропередатчики. Дэ знает…

— Кто знает?

— Дэ. Нашего пришельца так зовут. Вообще-то его длинно зовут, не выговоришь, мы договорились по первой букве звать. Дэ говорит, что у них могут быть микропередатчики, как бы маяки. Если в вас есть, то они всегда могут проследить, где вы. Понятно?

— Маринка, кончай! — возмутился Олег. — Что мы, дети, что ли? Что я, не почувствую, когда в меня радиопередатчик врубят?

— У тебя нет опыта общения с инопланетными цивилизациями, — серьезно сказала Марина.

— Мы бы почувствовали… — сказал Сева неуверенно.

— И все-таки мы не можем рисковать, — ответила Марина так, словно сама только что прилетела из космоса. — Немедленно возвращайтесь домой. Я сама вас завтра найду.

— С чего это ты решаешь? — Олег начал раскаляться, и Сева понял, что его друг сейчас сморозит какую-нибудь глупость.

И поспешил прервать его.

— Мы не собой рискуем, — сказал он. — К тому же нам до дому еще часа два добираться. Не знаю, как твоя бабуся, но у меня уже точно решили, что я утонул. Гарантирую.

— Черт возьми, — сразу изменил тон Олег.

Он совсем забыл, что, кроме него и пришельца, существуют другие люди, город, бабушка, дом… Его родители уехали отдыхать и оставили его с бабушкой. Лучше бы они взяли с собой и бабушку.

— Но вообще-то как добрались? В порядке? — услышал Олег голос Севы. — А то мы волновались, кренги чуть было не почуяли.

— Все в порядке. Тамара вела себя молодцом.

Марина достала из кармана куртки блокнот и карандаш. Протянула Севе.

— Запиши ваши адреса. Жди меня после восьми утра. Не проспите.

Олег подумал, что обижаться не стоит.

— Тебе-то, — сказал он, — тоже, наверно, пора домой. А то твой дядя, наверное, по всему лесу носится.

— Мой дядя уважает во мне человеческую личность, — ответила Марина серьезно. — И он знает, что я с Тамарой. Так что в безопасности.

— Мне бы такого дядю, — вздохнул Олег. — Ну, мы пошли?

Сева записал адреса и протянул блокнот Марине.

Он сделал это так торжественно, что Олег не выдержал и пошутил:

— Как-то у нас несерьезно. Пароль нужен.

— Разумеется, — ответила Марина. — Пароль будет обязательно.

— Это еще зачем? — удивился Олег. — Я же пошутил. Разве ты меня не узнаешь завтра?

— А затем, — сказала Марина, — чтобы вы не пошли в ловушку за моей копией. Вы же убедились, что кренги могут превращаться в кого угодно? Значит, и в меня, и в тебя — зачем же рисковать?

— Но не до такой же степени! — засмеялся Олег. — А вообще-то здорово: приходят завтра две Марины…

Марина ничего не ответила, а написала на листке блокнота печатными буквами: «Пароль: „Мария Стюарт“. Отзыв: „Граф Монте-Кристо“.

— Мария Стюарт? — прочел Олег вслух. — И Монте-Кристо. Я вас поздравляю. Этого они еще не проходили. У роботов графов не бывает.

— Детский сад, — вздохнула Марина, разорвала листок и спрятала клочки в карман.

— Ты чего? — удивился Олег.

— Ничего. Пароль придется сменить. Кто-то здесь протрепался вслух. Хотя он, может быть, ходячий передатчик. Придется написать снова. И только Севе. Тебе, Олег, я, к сожалению, больше не доверяю. Тебе вообще лучше в этом больше не участвовать. Ты делаешь все, чтобы погубить не только живое существо…

— Но и целую планету, — закончил за Марину Сева.

«Эх, предатель, — с горечью подумал Олег. — Переметнулся к Маринке в такой тяжелый для меня момент».

— Ты тоже хочешь, чтобы я больше в этом не участвовал? — спросил Олег обиженно, повернувшись к Севе.

Марина молча передала Севе листок из блокнота, и тот сразу же сунул его в карман.

— Это только предупреждение. Но последнее, — сказал Сева. — Пора становиться взрослым. Постарайся обойтись без детских шуточек.

Олег отвернулся. Сквозь деревья серебрилась река, и лунная дорожка тянулась прямо к кустам. Потом дорожка исчезла. Олег поднял голову. Темной тенью, перекрывая звезды, пронесся черный шар разведкатера. В общем-то, Маринка была права. Но от этого Олегу было не легче. Он все понимал, но не мог объяснить Севе, что не он, Олег, превращает все в игру, а, наоборот, они с Мариной переигрывают. А это, наверно, тоже опасно.

Сева с Олегом долго брели к городу. Они спешили, но усталость так завладела ими, что даже говорить не хотелось. Пыль поднималась серебряными облачками из-под ног, уже запели птицы, хотя еще стояла ночь. На большом мосту, где в город Крутояр входила шоссейка, они увидели парочку. Парень держал в руке транзистор, а девушка млела, глядя на луну.

— Кренги, — шепнул Сева, — осторожнее.

Олегу было уже все равно, кренги, не кренги, хоть целый полк кренгов.

Кренг с транзистором увидал Олега и сказал ему:

— Привет, Олежка, что ты по ночам гуляешь? Бабка тебе уши оторвет. И за дело.

Девушка захихикала.

— Самому тебе врежет, — устало огрызнулся Олег.

Парень оказался соседом, из его дома.

Когда они расставались у сквера, Сева строгим Марининым голосом сказал:

— Чтобы дома не проболтаться.

— Ладно уж, — отмахнулся Олег. — Если я бабке начал бы рассказывать, она бы мне первым делом горчичники поставила. Это ее основное лекарство. А я горчичники не выношу.

Всю ночь Севе снились кренги. Они гнались за ним по лунным кратерам, и сине-белый луч настигал его, грозя испепелить. Их пустые белые глаза выглядывали из темных углов комнаты, и Сева несколько раз за ночь просыпался и никак не мог отделаться от ощущения, что эти глаза следят за ним из-за угла. Ныло плечо — Сева ощупал его в полусне, — вроде бы какое-то уплотнение, там, где кренг ударил. Но, может, кажется?

Проснулся он окончательно в семь.

Утреннее солнце било в тюлевые занавески. Дома все еще спали. Сева на цыпочках подошел к окну, отодвинул занавеску — теперь надо незаметно уйти из дома и поднять Олега, который, конечно, проспит. Рука непроизвольно коснулась плеча — не рассосалось ли уплотнение? Нет. Неужели в самом деле Сева сейчас испускает сигнал: «Я здесь… Я здесь»?

Улица была пуста. В небольшом скверике, за которым стоял дом Олега, рыжий щенок гонялся за бабочками. Интересно, подумал Сева, кренги могут превращаться в щенков? Щенок побежал к кустам. Сева проследил за ним взглядом и увидел, что на покосившейся скамейке, на которой еще года три назад по молодости они с Олегом вырезали свои инициалы, сидит человек в сером плаще и черной кепке. И читает газету.

Человек повернул голову, глядя на щенка. Потом отложил газету и взглянул на окно. Сева опустил занавеску, и она, покачиваясь, распрямилась. Даже на таком расстоянии Сева ощутил холод взгляда и заглянул в пустоту светлых глаз со зрачками-иголками.

И стало страшно.

Сева оглянулся. Дверь в комнату, где спали мать с отцом, была приоткрыта, и была видна полная белая рука матери, свесившаяся с кровати. И вдруг захотелось разбудить мать и сказать… А что сказать матери? Сева непроизвольно прикрыл плечо ладонью, словно хотел приглушить передатчик, — он представил себе, что связан с чудовищем в скверике тонкой нитью. Нет, родителей впутывать в это нельзя. Они не поймут, не поверят и могут только пострадать.

Щенок зарычал, осел на задние лапы — что-то ему не понравилось в человеке.

«Правильно, молодец, — мысленно похвалил щенка Сева. — Мы с тобой их сразу отличим…»

Сева вздрогнул — сзади послышался голос матери:

— Ты чего вскочил ни свет ни заря? Опять куда-то навострился? Спать разучился.

— Я сегодня не поздно вернусь, — сказал Сева, и голос его был хриплым, словно чужим. — Скоро каникулы кончаются.

Еще хорошо, что у него нормальные отношения с родителями. Учится он хорошо, так что претензий нет. Может, рассказать все отцу? Нет, и отец не поймет. Он ни во что, кроме своих паровозов, не верит. Даже к палеонтологии относится скептически. Когда Сева рассказывал ему о том, что в меловом периоде здесь, в Крутояре, было море и в нем водились акулы, а по берегам бродили ящеры, отец с морем еще смирился, а про ящеров сказал, что климат для них неподходящий. А мать только сказала: «Какой ужас!» Если акулы, то купаться нельзя. Она обожает купаться.

Сева снова посмотрел на окно. Кренг сидел на лавочке, опустив голову, словно задремал. Вдруг он резко поднял голову, повернулся.

По улице не спеша шла Марина со спортивной сумкой в руке и глядела на номера домов.

Сева протянул было руку к форточке, чтобы открыть ее и предупредить Марину, но именно этого делать не следовало. Ведь Марина не видела кренгов близко и не отличит кренга от обыкновенного человека. Да, кричать нельзя. Закричать — все погубить. И так он под подозрением.

Сева, как был в одних трусах, выскочил босиком в коридор к лестнице. Дом был старый, бревенчатый, двухэтажный. Сева по скрипу пола всегда узнавал, кто идет по коридору. Он скатился по лестнице к входной двери. Как раз вовремя — вошла Марина.

Сева сказал быстро, чтобы Марина не успела испугаться:

— Это я, Сева, молчи.

Марина спокойно затворила за собой дверь, прищурилась, вглядываясь в полумрак лестницы, и, увидев Севу, спросила:

— Ты чего не оделся?

— Тише. За нами следят. Он там сидит, в сквере.

— Я не знаю, с кем имею дело, — сказала Марина. — Прости.

— Это я, Сева.

— Пароль.

— Ах, черт, я бумажку в кармане рубашки оставил. Ну поверь мне в виде исключения. В последний раз. Понимаешь, в сквере кренг сидит!

— Исключений нет, — сказала Марина. — Может быть, меня тоже подделали, и я вовсе не Марина. Ты об этом подумал?

И тут от большого нервного напряжения Сева вспомнил пароль.

— Оливер Твист! — воскликнул он.

— Тише, — сказала Марина. — Отзыв — Чарльз Диккенс. Как ты догадался, что там кренг?

— Я их по глазам узнаю.

— Это хорошо. И наверняка узнаешь?

— Наверняка.

— Ты мне обязательно покажи.

— Не знаю, на этом расстоянии ты увидишь или нет — все дело в глазах… Ну ладно, покажу. Как наш Дэ?

— Я была у него. Напоила, перевязала. Только есть он не может. Мы с ним боимся пить молоко. Понимаешь, в нем много наших бактерий.

— Когда же ты все успела? Ты совсем не спала?

— Ах, пустяки, — сказала Марина голосом графини из кино.

Сева даже не улыбнулся. И в самом деле — спать не хочется. И есть не хочется.

— Кренги тебя не заметили? — спросил он тихо.

— С рассветом они сняли оцепление.

— Доверять им нельзя, — сказал Сева. — Наверно, они придумали что-то другое.

— Может быть. Мы не знаем. Нам надо отделаться от слежки, потом купить кое-что — и обратно.

— Правильно. А как мы отделаемся?

— У меня есть инструкции. Только, к сожалению, я не могу их тебе пока разглашать.

— Почему? Мы же вместе.

— А если ты попадешь к ним в лапы? Если ты проговоришься?

— Ладно. В другой раз я бы тебе ответил. Не сегодня… Чего тогда делать?

— Где Олег?

— Я за ним сбегаю. У него бабка скандальная.

Но бежать за Олегом не пришлось. Бабка начала скандал именно в этот момент.

— Подлец! — донеслось с улицы. Словно гроза обрушилась на тихое утро. — Кто будет пить молоко? Дома не ночует!.. От рук отбился!

— Это она, — сказал Сева, выглядывая из двери. — Теперь ты понимаешь, почему она страшнее стихийного бедствия?

Через сквер несся Олег с буханкой хлеба под мышкой, за ним шустро семенила совершенно кругленькая бабушка с поварешкой, которой она размахивала, как саблей.

Олег пронесся рядом с кренгом, который лишь бросил на него равнодушный взгляд, словно мальчишкам положено гоняться с бабушками наперегонки. Ага, подумал Сева, вот и второй: в дальнем конце сквера за спиной бабушки возникла высокая фигура в плаще и шляпе — второй кренг, который не спеша, словно прогуливался, шел вслед.

Вдруг Олег бросился в сторону и исчез из виду.

— Где он? — прошептала Марина. — Куда делся?

— Военная хитрость, — сказал Сева. — Чтобы бабушку на нас не навести. Он сейчас дворами прибежит.

Бабка немного покрутилась в сквере, выбежала на мостовую, в растерянности спросила что-то у кренга, который отрицательно покачал головой — видно, отказался помочь ей. Второй кренг между тем не спеша пересек улицу и тоже скрылся из глаз.

— Бабку-то он, может, и обманет, — сказала тихо Марина. — Но убежит ли от кренга?

— Без сомнения. Кренг не страшнее бабушки.

Бабка поплелась обратно через сквер, громко ворча. Поварешка тускло поблескивала под утренним солнцем. Кренг внимательно смотрел ей вслед.

Олег распахнул дверь, чуть не сшибив Севу с ног, ворвался на лестницу и тут же замер, почувствовал, что кто-то стоит рядом. Он метнулся назад, прижался спиной к закрывшейся двери.

— Не бойся, — сказал Сева. — Здесь свои, мы за тобой наблюдали.

— Ох ты, я уже подумал, что к кренгам попал.

— А ты не радуйся, — строго сказала Марина. — Где гарантия, что мы не кренги?

— Гарантии нет, — согласился Олег, — но все равно приятно.

— Ты пароль помнишь? — спросил Сева.

— Какой еще пароль! Вы мне пароля не доверили. Я хлеб для пришельца принес. Бабушку обездолил.

— Ладно, — сказала Марина. — Каждая секунда на счету. Где здесь светлое место, чтобы не в темноте операцию проводить?

— Что? — удивился Олег.

— Пошли на кухню, — предложил Сева. — Там расскажешь.

Сева стал полным союзником Марины, даже признал ее превосходство, но зато сам окончательно понял, насколько он взрослее Олега. Если можно так сказать, в их небольшой группе произошло разделение, как в Древней Греции: Марина стала Александром Македонским, Сева — рядовым патрицием, а роль плебея досталась Олегу. Правда, он об этом не догадывался.

На кухне Марина поставила на стул сумку, достала из нее металлическую блестящую коробку, в которой оказались скальпель, иглы и что-то еще, острое и потому страшное.

— Это еще зачем? — Олег отошел подальше от сумки — он с детства не выносил медицины, если она была нацелена на него.

— Ты хочешь быть ходячим передатчиком? — спросила Марина, зажигая газ. Она подержала скальпель и иглы над газом и потом решительным жестом указала Севе на табурет.

— Только осторожнее, — предупредил Сева. — Ты не думай, я не боюсь, только я тебе не очень доверяю. У тебя нет медицинского образования.

— У меня есть ветеринарный опыт, — возразила Марина. — Я третье лето ухаживаю за лосятами. И даже операции им делаю. Небольшие. Дядя Сережа мне полностью доверяет.

— Я не животное, — сказал Сева, но больше спорить не стал.

— Зажмурься, — велела Марина.

Сева послушно закрыл глаза, и Марина, нащупав на его плече маленький бугорок, полоснула по нему острым скальпелем. Сева только ахнул, а Олег, который наблюдал за операцией, отвернулся к окну — он увидел кровь. Марина поддела загнутой иглой бусинку размером меньше перечного зерна, подхватила ее пальцами и показала Олегу.

— Ты смотри, — сказала она, — скептик. Ты думаешь, что это все шутки?

— Я ничего не думаю, — сказал Олег. Шарик был черным и гладким. — Что, во мне тоже такая штука?

— Я не сомневаюсь, — сказала Марина. — За тобой от самого дома кренг шел. Хорошо еще, если ты его на нас не вывел.

Марина прижгла ранку йодом, потом заклеила пластырем. Затем приказала Олегу занять место Севы, которому вручила йод и клочок ваты, и повторила операцию. На голубой пластик кухонного стола лег второй шарик.

— Давай, — сказал Олег, — я их подальше закину. Я хорошо кидать умею.

— Ты с ума сошел, — ответил Сева.

— Передатчики оставим здесь, — сказала Марина, складывая обратно инструменты.

— Зачем? — не понял Олег.

— Чтобы кренги думали, что вы остались дома. Неужели не понятно? Иначе зачем мы старались?

Она подошла к окну. Оба кренга сидели на скамеечке рядом, как мирные пенсионеры, — шахмат между ними не хватало. Они были так похожи друг на друга, что казалось — любой прохожий заподозрит неладное: два немолодых близнеца, одетые не по сезону, прямые, как палки… Но прохожих в этот ранний час было немного, они спешили по делам и не взглядывали на лавочку. Бабка исчезла, вернулась домой. Щенок куда-то убежал.

— Через дверь нам не выйти, — произнес Сева. Он прижимал пластырь к ранке на плече.

— Оставь пластырь, оденься, — приказала Марина. — Что ты делаешь?

— Окно из коридора выходит во двор, — сказал Сева. — Под ним навес над дверью в подвал. Прыгать — метра полтора. Сможешь?

— Сможет, — уверенно ответил Олег. — Мы так тысячу раз удирали.

— Тогда пошли, — сказала Марина. Она закатила черные шарики под плиту, чтобы никто их не заметил. Наверное, они до сих пор там лежат и посылают давно уже никому не нужный сигнал: «Я здесь… я здесь… я здесь…»

Дворами они минут за пять добежали до рынка. Площадь была полна народу — казалось, все, кому не спалось, сошлись на площади. Тамара, запряженная в телегу, была привязана к коновязи, в конце ряда, где прямо с телег продавали картошку. Она узнала ребят и даже кивнула им, словно знала, что именно так принято здороваться у людей.

Пока Марина делала покупки, ребятам пришлось посидеть под телегой. Занятие скучное и неудобное, потому что туда залетали слепни и оводы, суетились мухи, которые, видно, считали, что ребята заняли чужое место.

Из-под телеги видны были лишь ноги, и Сева подумал, как много они могут рассказать и жаль, что он раньше об этом не задумывался. Вот, например, идет бывший генерал. Ботинки у него вычищены, шаг широкий, уверенный, брюки выглажены так, словно через час на парад ветеранов… Бывший генерал отошел подальше, и Сева узнал Ян Яныча, учителя рисования, настолько близорукого, что без очков не мог найти карандаш. Попробуем еще раз: чьи это женские ноги на высоких каблуках, идут они брезгливо, осторожно, берегут себя? Разумеется, дачница или туристка. Сева осторожно высунулся — дама на каблуках волокла охапку гладиолусов — привезла торговать. Нет, подумал Сева, Шерлок Холмс из него не вышел. Не стоит рассказывать Олегу о своих ошибках. Исследование ног и походок потребует еще длительного труда и обобщений.

Становилось все жарче. Воздух под телегой был неподвижен, мухи и слепни становились все наглее. Марины не было целую вечность, она вполне могла попасть в плен к кренгам.

Наконец тапочки и джинсы Марины возникли возле колеса, и Сева услышал ее голос:

— Перебирайтесь под брезент, на горизонте пока чисто.

— Кренгов не видала? — спросил Сева, разминаясь.

— Может быть, ими рынок кишит. Разве разберешь? Поехали.

— Погоди, — сказал Олег, внимательно глядя на Марину. — А кто уверен, что ты Марина?

Он воспользовался возможностью немного отомстить своим критикам.

— Еще чего не хватало! — возмутилась было Марина, но Сева рассмеялся, и тогда она тоже улыбнулась, поняла, что не права. И добавила: — Погляди на Тамару. Ее ведь не проведешь.

Тамара, естественно, молчала. Марина легко вскочила в телегу, подождала, пока ребята улягутся, подоткнула брезент сбоку и сказала:

— Пошла вперед, моя подруга.

Под брезентом ненамного лучше, чем под телегой. Телегу трясло, дно ее было жестким. Марина не хотела разговаривать, потому что опасалась кренгов, и вообще приключения с пришельцем становились все менее романтичными.

Марина привязала лошадь в кустах, они разобрали покупки и через несколько минут подошли к пещере.

«Добрый день, — услышал Сева мысленный голос пришельца и даже вздрогнул — словно отвык от него за ночь, словно он был принадлежностью ночи, а при солнце должен был исчезнуть. — Мне трудно следить за вами в городе — очень много людей, мыслей, чувств… и далеко… но кажется, что вы вели себя разумно…»

Марина уже была в пещере, ребята, нагнувшись, прошли за ней. В пещере было полутемно, и глаза не сразу привыкли к сумраку.

— Как самочувствие? — спросил Олег, присаживаясь на корточки рядом с одеялом, на котором полулежал, прислонившись спиной к стене, пришелец. — Идем на поправку?

«Я надеюсь», — сказал мысленно пришелец. Глаза у него казались громадными, совершенно круглыми, и изнутри они чуть светились.

— Мы привезли еще продуктов, — сказала Марина, открывая сумку. — И лекарства, которые вы просили, Дэ.

— Разве у вас такие же лекарства? — удивился Сева.

— Лекарства другие, — заметила Марина прежде, чем Дэ успел ответить. — Не будь наивным. Но вот таблица Менделеева та же самая.

— Вы и Менделеева знаете? — спросил Олег.

— Балбес, — вмешался в разговор Сева. — Элементы в галактике одни и те же. Понимаешь?

— Я пошутил, — сказал Олег. — Неужели не понятно?

— Что же будем делать дальше? — спросил Сева.

— Надо думать, — ответил Дэ. — Надо задавать вопросы и думать…

— Правильно, — сказал Сева, усаживаясь на пол и скрещивая ноги. — Три головы лучше, чем одна.

Марина налила в чашку воды и передала пришельцу.

— Спасибо, — произнес Дэ. — Боюсь, пока кренги не убедятся, что со мной покончено, они вас не оставят в покое. И это самая главная опасность… К сожалению, ваши возможности ограничены.

— Пока нам кое-что удалось сделать, — сказал Олег. — Уже второй день, а вы целый и почти невредимый.

— Не много нам удалось, — заметила Марина. — Сидим в норе, таимся.

— Скрываемся на собственной планете! — поддержал ее Сева. — Как будто не мы здесь хозяева.

— Я беспокоюсь за вашу безопасность, — сказал Дэ. — Они вас уже знают. И если догадаются, что вы избавились от передатчиков, то, разумеется, вы станете главными подозреваемыми. Они сделают все, чтобы заполучить вас в руки.

— Ну и пусть, — сказал Олег. — Они ничего от нас не добьются.

Пришелец вдруг обернулся к Олегу и так внимательно на него посмотрел, словно впервые увидел. Потом сказал странную фразу:

— Насколько различен у вас уже с детства эмоциональный уровень сознания.

Словно размышлял вслух.

Марина улыбнулась. Сева немного обиделся за друга, и Дэ сразу ощутил его обиду и добавил:

— Я не имел в виду умственные способности.

— Правильно, чего уж там, — сказал вдруг сам Олег. — Я разве не знаю, что легкомысленный? Лучше вас знаю. Это моя беда. Зато иногда я соображаю быстрее других. Например, у меня сейчас уже созрела идея — везем Дэ на Байконур, на космодром.

— Спасибо, — ответил Дэ. — Но, к сожалению, Земля еще не достигла эпохи звездных полетов. Ваши корабли для моей задачи бесполезны.

— А может, постараемся построить передатчик? — спросил Сева. — Мы по вашим чертежам могли бы покупать транзисторы или схемы…

— Вряд ли это поможет. К тому же я просто не знаю, как построить космический передатчик, — это достаточно сложное устройство.

— Значит, безнадежно? — спросил Сева. — Этого быть не может.

— Безнадежных ситуаций не бывает, — сказал Олег.

— Смотрите! — Марина вскочила и чуть не ударилась головой о потолок пещеры — она смотрела наружу: овальное пятно входа, только что голубое, потемнело, и по нему проносились оранжевые и черные полосы.

Небо над рекой почернело, солнце померкло. До пещеры доносился далекий, глухой, тягучий рев. Ребята столпились у выхода из пещеры.

Лес на том берегу пылал. Темные стены дыма поднимались справа и слева.

— Пожар! — Марина больно схватила Севу за руку. — Что же делать? Там лесничество!

— Лесничество в стороне, — успокоил Сева. — Не бойся.

— Надо эвакуировать пришельца, — сказал Олег.

— Именно этого они и ждут, — вдруг возразил Сева.

— Кто? — Олег не сразу понял.

— Ты думаешь, что это они подожгли? — спросила Марина.

«Это они, — раздался в головах ребят голос Дэ. — Я знаю, что это они».

— Я побежала за Тамарой. Она испугается, — проговорила Марина.

— Огонь сюда не дойдет, — сказал Сева. — Ему не перебраться через Вяту. И ветер не в нашу сторону.

— Ну, ветер может измениться, — сказал Олег.

— Изверги! — крикнула Марина. — Подлецы! Там же деревья… и звери… Мой дядя растил этот лес всю жизнь! Я должна быть там!

— Ты права, — ответил пришелец. — Ты ощущаешь это как свой долг. Значит, ты должна там быть.

— Я тоже пошел, — решил Олег. — Чего в пещере отсиживаться, когда мы там нужнее!

— Нет, — сказала Марина. — Кто-то должен остаться здесь. Мало ли что может случиться?

— Кто же? — спросил Сева. И ясно было, что добровольно он здесь не останется.

Никто ему не ответил.

— Кинем жребий? — спросил Сева.

— Какой может быть жребий?! — обернулась к Севе Марина. — Ты хочешь, чтобы мы доверили Дэ Олегу? А если Олег через полчаса сбежит?

Олегу бы самое время возмутиться, но вместо этого он не без торжества сказал:

— А что? Могу и сбежать. Я за себя не ручаюсь.

Олег хитрил — и понятно почему: сидеть в пещере, когда бушует пожар, для Олега было почти немыслимо.

— Ты разумнее и надежней — разве не ясно? — спросила Марина, глядя на Севу. — Я бы осталась сама, но там мой дядя. Так что на тебя вся надежда.

Сева понял, что выхода нет. Или он признает себя настоящим мужчиной, или… Ему показалось, что в голове его послышался тихий смех — Дэ понимал все мысли друзей.

— Да, — вздохнул Сева. — Кто-то должен взять на себя ответственность…

«Помните, — сказал мысленно Дэ, — что они стерегут все выходы из леса».

Километра два они ехали от реки по дороге, которая вливалась в шоссе, потом добрались по шоссе почти до Крутояра и там переехали речку по мосту. Конечно, драгоценное время было потеряно, но зато Марина была уверена, что они не выдали тайну пещеры.

На шоссе, ведущем от Крутояра к лесничеству, было оживленно. Раза три их обгоняли грузовики, полные людей. Над головой пролетел вертолет. Потом проехал «газик», из которого, словно иглы ежа, торчали лопаты. Пожарная машина стояла у ручья перед лесом и набирала воду. Вскоре телега пересекла широкую просеку, на которой сотни людей рыли канаву. Здесь шум и треск пожара были громче и страшнее: внутри леса все время слышались удары и взрывы — это падали деревья.

У большой поляны, где помещалось лесничество — несколько небольших жилых домов и складов, контора, загон, гараж, — было пусто: народ в основном толпился метрах в ста, где окапывали канавой молодые посадки, чтобы огонь не перекинулся туда.

Марина первой соскочила с телеги и бросилась в большой бревенчатый дом конторы. Олег за ней. В доме никого не было — лишь горячий ветер, налетавший волнами от леса, носил по комнатам бумажки.

Дядю Марины они отыскали в загоне, где он командовал погрузкой в машину молодых лосят, которых здесь одомашнивали. Лосята были перепуганы, они оглядывались на черную стену дыма и вздрагивали всей шкурой.

— Маришка! — обрадовался дядя. — А я уж беспокоился.

— Не надо было беспокоиться, — серьезно ответила Марина.

Она побежала к лосенку, который упрямился, не хотел взбираться в кузов по наклонной доске, и что-то прошептала ему на ухо. Лосенок подчинился Марине и покорно пошел в грузовик.

— Ну, вот и все, — сказал лесничий молодому парню, который помогал ему. — Поезжайте. В колхозе предупреждены. Только не спешите, лосята и так напуганы.

Дядя Сергей оказался совсем еще нестарым, сухим, поджарым человеком. На его очень загорелом лице светились яркие синие глаза, а волосы были рыжеватыми, точно как у Марины. Олег подумал, что вообще-то лесничий, наверное, очень веселый человек. Хоть сейчас его глаза были злыми и очень усталыми.

— Разгильдяи, — сказал он сквозь зубы, глядя вслед грузовику с лосятами, который осторожно выезжал из загона. — Достаточно одного непогашенного костра, чтобы целый лес спалить… Эх, попался бы мне этот турист… или охотник! Хорошо еще, что вовремя спохватились, подняли весь народ…

— Он тебе не попадется, дядя Сережа, — сказала Марина.

— Ты что-нибудь знаешь?

Марина ответила не сразу. Они вышли из загона и остановились у края опушки. Видно было, как огонь мечется у канавы, языки пламени крутятся по земле, стараясь перепрыгнуть преграду, словно живые хищники… но не могут.

— Я пойду потружусь, — сказал Олег, которому надоело бездействие. Он показал туда, где ребята из его школы копали вторую, резервную канаву. — Там интереснее.

— Только в огонь не суйся, — произнесла Марина голосом старшей сестры или даже Александра Македонского.

Олег побежал к канаве.

— Ты что-то хотела сказать? — Дядя Сергей остановился, закурил.

— Я знаю, кто поджег лес.

— Тогда скажи.

— Я почти уверена в этом. Но в это трудно поверить.

— Я постараюсь.

— Это тайна. И ее не скажешь в двух словах, а то получится бессмыслица. Ты сможешь потерпеть и послушать?

Лесничий чуть улыбнулся.

— Много лишних слов, — сказал он. — Я к тебе всегда относился серьезно. Ты это знаешь. Я могу уделить тебе даже полчаса. К счастью, сейчас стало спокойней, опасности нет. Могло быть хуже.

— Они хотели сжечь лес, чтобы выкурить или погубить Дэ, — сказала Марина. — Они не знали, что весь город поспешит к вам на помощь. Теперь они, наверное, сильно удивились. И, может, даже растерялись. Они не знают, что делать дальше. Дай мне слово молчать, дядя Сережа.

— Маришка, — возразил лесничий, — я не могу дать тебе такого слова. Лес — не моя собственность. Он общий. Если кто-то поджег его, он преступник. И я не буду его покрывать, даже если это твой друг.

— И все-таки я надеюсь на твою рассудительность, — сказала Марина. — Давай зайдем в контору, чтобы нас не видели снаружи. Они могут следить за нами и заподозрят, что ты в курсе дела. А это очень для тебя опасно.

— Кто они? И в чем опасность?

— Я думаю, что они здесь. Сева умеет их отличать. Я не сталкивалась так близко, чтобы узнать с первого взгляда.

— Ладно, пойдем в дом, — сказал лесничий. — Надеюсь, что это не детский вздор!

— Дядя Сергей!

— Прости, но вступление звучит слишком загадочно.

Рассказ Марины занял минут пять, не больше. Дядя Сергей слушал его внимательно, не перебивая, потягивая короткую трубку. Раза два он поднимался, подходил к окну, выглядывал наружу, чтобы посмотреть, как там идут дела.

— Ясно, — проговорил он, когда Марина закончила рассказ. — Скажу тебе честно. Если бы я тебя не знал так хорошо, если бы мне все это рассказал кто-то другой, я бы решил, что он сошел с ума. Мне даже тебе трудно поверить. Но ты не обижайся.

— Я не обижаюсь. Но пойми, что мы обещали Дэ сохранить тайну. Ведь если все это правда и они идут на такие дела, только чтобы его найти, значит, они в самом деле очень его боятся. И мы должны ему помочь. Ты всегда был мне другом, дядя Сергей.

— Спасибо за доверие, — сказал лесничий. — Положение у меня, конечно, сложное. Позвонить в милицию и сообщить им, что лес подожгли инопланетные разбойники, я не могу. Там, естественно, решат, что я свихнулся от волнений… — Лесничий улыбнулся и выбил трубку в пепельницу. — Я предпочитаю принять за рабочую гипотезу, что пришелец и в самом деле существует. И что ему надо помочь. Помочь так, чтобы не наломать дров и не сделать хуже всем. Как помочь, я пока не представляю… Ладно, сначала надо будет с ним встретиться. И убедиться в том, что…

— Что я не сошла с ума, — сказала Марина. — Спасибо.

— За что?

— Ну, за то, что ты не смеялся.

— Ничего смешного. Но учти, сделать я это смогу только попозже. Когда с пожаром все будет кончено.

— Тогда мы с Олегом вернемся в пещеру. А то Сева там один.

— Ну что же, возвращайтесь.

Лесничий направился было к выходу, но Марина остановила его.

— Дядя Сережа, ты не обидишься, если я тебе напишу пароль?

— Зачем?

— Чтобы тебя не подменили.

— Боюсь, что это уже лишнее.

— Ты мне поверил в главном. Давай уж будем верить до конца. Логично?

— Логично.

Марина написала лесничему пароль и отзыв на листке из блокнота. Потом разорвала листок.

Они вышли из дома. Пожар затихал. Он как будто смирился с поражением, и когти пламени спрятались в черной сожженной траве.

— Где же Олег? — оглянулась Марина. — Наверное, увлекся героическими подвигами и забыл обо всем остальном.

И тут же она увидела Олега. Тот стоял, устало опершись о лопату, страшно довольный собой… Марина подняла руку, хотела окликнуть его, но не успела. Послышался громкий пронзительный крик:

— Вот я где тебя нашла! Вот ты где скрываешься, негодник!

Люди оборачивались, в удивлении глядя на маленькую крепкую кругленькую старушку, которая бежала к лесу от дороги, размахивая поварешкой, словно саблей.

Старушка неслась к Олегу, и тот при виде ее стал отступать к канаве, рискуя туда свалиться.

— Это еще что за явление? — удивился лесничий.

— Это его бабушка, — улыбнулась Марина. — Я ее уже сегодня утром видела. Как она его здесь отыскала — ума не приложу!

Бабушка тем временем настигла внука, схватила его за руку и рванула к себе.

— Если ты сгоришь, — спросила она пронзительно, — что я скажу отцу и матери? Чем я им отвечу за доверие?

Она тянула Олега за руку.

Олег покорился, шел за ней, только повторял:

— Ну, бабушка, ну зачем так… я сам пойду…

Что-то Марину смущало в бабушке. Но что? И тут она сообразила: поварешка. Зачем бабушке весь день бегать с поварешкой в руке? Неужели не нашлось случая положить ее на место?… Зато кренги, может быть, думают, что бабушкам положено всегда бегать с поварешкой…

И, еще не будучи уверенной в этом, но чувствуя опасность, Марина закричала:

— Олег! Остановись! Погоди!

Олег обернулся, замер на мгновение, но бабушка так сильно дернула его за руку, что он потерял равновесие и, чуть не упав, побежал за старушкой, которая, набирая скорость, волокла его к молодому сосняку.

— Дядя Сережа! — закричала Марина, которая уже не сомневалась, что бабушка — кренг. — Скорей! Помоги! Это же не бабушка! Неужели ты не видишь, что это не бабушка?

И она бросилась вслед за Олегом.

Через секунду, не поняв еще, в чем дело, но ощутив в голосе Марины тревогу, лесничий побежал за своей племянницей.

Наверно, именно тогда и до Олега дошло, что с бабушкой что-то неладно. Он начал отчаянно, но молча вырываться, и его борьба с кругленькой старушкой, которая была ниже его на голову, со стороны, наверно, казалась очень комичной — усталые люди, стоявшие у кромки леса, принялись смеяться, кое-кто подбадривал бабушку, кто-то сочувствовал Олегу, и мало кто обратил внимание на Марину и лесничего, которые бежали вслед за этой странной парой.

Марина уже настигла их, когда бабушка обернулась. И тут впервые Марина увидела настоящие глаза кренга — пустые, безжалостные и холодные. Как же так… крутились в ее голове мысли… как же Олег не сообразил… ну ничего, еще не поздно, мы успеем…

Лесничий обогнал Марину и уже протянул руку, чтобы задержать Олега, как бабушка, сообразив, что сейчас ее настигнут, словно включила другую скорость и рванулась вперед так быстро, что ноги Олега оторвались от земли, и он полетел вслед за старушкой. Еще несколько секунд, и они скрылись в молодых посадках, которые с таким трудом удалось отстоять от огня.

Дальше ощущения Марины почему-то разбились на отдельные картинки, на мелкие осколки реальности. Сосновые ветки больно хлестали ее по лицу, тонкие колючие стволы вставали на пути, кто-то тяжело дышал рядом… Видно, кто-то из зрителей тоже почувствовал неладное и бросился вдогонку… Она бежала и ничего не видела впереди, казалось, что бежит она целую вечность… Потом была полянка, пустая и тихая. Только звенело в ушах. И Марина вдруг опустилась на траву, словно не держали больше ноги. И поняла, что Олега она не найдет. И никогда больше не увидит. И виновата во всем только она одна. Олег ведь до самого конца не верил в то, что опасность, нависшая над ними, так реальна и страшна.

Неподалеку звучали голоса:

— Ты видел?

— Я не видел, но Кондратьев точно видел…

— Это была летающая тарелочка, да?

— Летающих тарелочек не бывает.

— Как не бывает, если я о них читал в журнале.

— Не в этом дело, мы же ее видели…

— Не тарелочка это, а дым, клуб дыма. Так бывает на пожаре…

— Вы не видели здесь девочку?

Это был голос дяди Сергея.

— Я здесь, — откликнулась Марина.

Дядя Сергей подошел, положил ей руку на плечо.

— Мы найдем его, — сказал он тихо.

— Теперь ты веришь? Веришь?…

— Не плачь. Я с самого начала поверил. И я видел их черный шар… Это был не клуб дыма. Я даже испугался, что ты тоже попала к ним в лапы.

— Его увезли? Его увезли с собой?

— Не знаю. Надо срочно поговорить с твоим знакомым, с пришельцем… Ты можешь подождать несколько минут в доме, не выходить, пока я не отдам распоряжения? Мы поедем с тобой на мотоцикле.

Сергей, крепко держа Марину за руку, будто боялся, что кренги могут перехватить ее, повел племянницу в дом. Они миновали группу старшеклассников, и до Марины донеслись обрывки их разговора:

— Кого ищут?

— Говорят, парень пропал.

— Из нашей школы?

— Нет, не пропал, его бабка домой увела. Малыш еще, из шестого класса.

Марина осталась одна в конторе. Дядя Сергей обещал вернуться минут через десять. Марина осторожно подошла к окну, выходившему в сторону реки. Она остановилась за рамой, чтобы ее не видно было снаружи. Интересно, уловил ли Дэ их мысли на таком расстоянии? Сможет ли он помочь? А как поможешь, если Олег в самом деле уже не на Земле? Его не достанешь даже со спутника.

И вдруг она увидела, как над лесом за Вятой, там, где были пещеры, медленно скользит над самыми вершинами деревьев черный шар разведкатера кренгов, словно высматривает что-то. Полет его был неверен, передвигался шар словно рывками, на мгновение зависая, потом делая резкий скачок вперед.

— Неужели они нашли пещеры? Там же Сева!

Марина забыла об осторожности и метнулась на крыльцо.

Лесничего нигде не было видно.

Марина выхватила из кармана блокнот, написала на вырванном листке: «Я в пещерах. Жду», вернулась в дом, положила листок под книгу на столе так, чтобы был виден текст, и побежала туда, где была привязана Тамара. Еще минута ушла на то, чтобы выпрячь Тамару из телеги… и вот снова знакомая дорога, стук копыт и горячий, пропахший гарью ветер в лицо…

Марина была права, когда опасалась, что Олега нет в лесу и вообще нет на Земле.

Олег был в черном шаре кренгов.

Он проклинал себя за то, что так послушно, как теленок, пошел за псевдобабушкой. Как он мог, увидев ее, тем более с поварешкой, в десяти километрах от дома, забыть о способностях роботов? Конечно, ему стало стыдно, что бабушка поднимет скандал и над ним будут смеяться — никому не хочется казаться малышом. Сколько бед происходит от того, что люди боятся показаться смешными. Нет, только последний дурак мог ни о чем не догадаться, увидев в горящем лесу бабушку с поварешкой.

Когда бабушка рванула его вперед, спасаясь от преследователей, у Олега даже помутилось в голове. Ему почудилось, что он проваливается в черную пропасть. И казалось, что прошло одно мгновение — и вот они уже перед черным шаром кренгов, спрятанным среди молодых сосенок.

Перед открытым люком прямо, как палка, стоял кренг в темном комбинезоне. Он сделал шаг вперед и подхватил Олега. Олег смог обернуться — бабушки уже не было. На поляне, за его спиной, распрямлялся второй кренг, в комбинезоне, но в бабушкином платочке и с поварешкой в руке. И на глазах, за секунду, поварешка и платочек растворились, словно были плодом воображения Олега.

— Иди, — сказал кренг — бывшая бабушка. — Иди, мой мальчик. Нельзя не слушаться старших.

И голос его был издевающимся, тонким, он передразнивал бабушку.

Кренг протянул вперед очень длинную сильную руку и легонько толкнул Олега в спину, так что тот отлетел к люку, где его подхватил первый кренг и бросил внутрь разведкатера.

Внутри катера кренгов было пусто. Даже странно. Разумеется, Олег привык воспринимать космические корабли по картинкам и фильмам земными, обыкновенными. Конечно, никто из тех, кто делал эти фильмы, с кораблями кренгов знаком не был… и все равно ощущение было странным, словно попал он на корабль, сделанный не по правилам.

Ни стульев, ни кресел, ни иллюминаторов, ни приборных панелей. И главное, ни звука. На космическом корабле должны быть звуки. Может быть, роботам не нужно сидеть, а все приборы у них находятся внутри? Олег взглянул на ближнего к нему кренга и встретился с пустым холодным взглядом светлых глаз. Вдруг лицо кренга исказилось улыбкой, которая растянула до ушей тонкие губы, но глаза остались холодными и равнодушными, иголочки черных зрачков буравили Олега.

— Внучек, куда ты бежишь от меня? — сказал кренг. Видно, ему понравилось, как смешно все получилось, и он обернулся ко второму кренгу и быстро засвистел, защелкал языком…

А Олег понял, что по правилам он должен сейчас смертельно испугаться, задрожать, но громадным усилием воли держать себя в руках. А страха не было. Было любопытно и было обидно, как все получилось. В общем, совсем не так плохо, что удалось побывать на корабле кренгов — никто из его знакомых здесь не бывал, — но лучше не попадаться на удочку. Теперь кренги потеряют к нему уважение.

Первый кренг, все еще продолжая улыбаться, подошел к гладкой, круглящейся кверху серой стене и провел вдоль нее рукой, отчего на стене образовался круглый экран без рамки. Как будто работавший за спинами проектор начал показывать кино. По экрану побежали зеленые и белые знаки и геометрические фигуры, и оттуда доносилось тонкое верещание. «Наверно, вышел на связь с большим кораблем, — подумал Олег. — Сообщают, что меня задержали. Спрашивают, что со мной делать. Кстати, а что они собираются со мной делать? Ведь они не на экскурсию меня привели».

И вот тут стало страшно.

Не для туристской прогулки они превращались в бабушку и тащили его из леса, не ради игрушек поджигали лес. Им нужен Дэ. И они как-то догадались, что Олег с Дэ связан.

Второй кренг наклонился над Олегом, протянул руку и рванул за воротник рубашки, больно, резко, сразу распорол ее вдоль рукава. Дотронулся пальцем до плеча.

— Вы чего? — спросил Олег. — Больно же.

Кренг не ответил. Он провел пальцем по пластырю, наклеенному Мариной, сорвал его. Больно нажал на то место, где был еще утром передатчик.

— Где? — спросил он.

— Что? — удивился Олег.

— Знаешь, — сказал кренг и как-то лениво, спокойно, без всякой злости ударил Олега по щеке, а когда Олег инстинктивно — он был драчуном и никогда не спускал никому обид — замахнулся в ответ, кренг схватил железными тисками своих кистей руки Олега и толкнул его назад. Олег думал, что упадет, но в этот момент навстречу ему из пола выдвинулось кресло, похожее на зубоврачебное. В него Олег и упал.

И тут же из кресла, из его подлокотников, из спинки, словно живые существа, выскочили провода и ремни, щупальцами захватили пленника, притянули руки к подлокотникам, туго оттянули назад голову. Это было не так больно, как стыдно — даже с зубоврачебного кресла человек может при большом желании соскочить и убежать, а тут не убежишь, в таком положении нельзя бороться, нельзя сопротивляться — и если кто-то захочет дернуть тебя за нос, можно как угодно кричать и дергаться, но нос не спрячешь…

Олег тут же подумал, что мысль о носе не очень умна и совершенно не ко времени, никто шутить не собирается.

— Прошу, — сказал первый кренг, зайдя сбоку, так что Олегу были видны только его плечо и рука, — сообщить нам местонахождение вашего друга.

Второго кренга не было видно — наверно, зашел сзади, и это было неприятно: когда ты бессилен и беспомощен, противно думать, что за твоей спиной стоит невидимый враг.

— Какого друга? — Удивление Олега было искренним. И понятно: он никогда не называл пришельца другом. Друзья — это те, с кем ты живешь рядом.

— Друга, прилетевшего с другой планеты, — раздался голос сзади, и Олег инстинктивно постарался обернуться, но щупальца упруго держали его голову.

— Преступника, которого вы скрываете, — сказал сбоку второй кренг.

— Вы сами откуда-то прилетели, наверное, с другой планеты, — сказал Олег. — Вы и ищите своих друзей. А мне домой пора. Волноваться будут. Бабушка…

Лицо кренга приблизилось к Олегу, рот улыбается, и на мгновение оно превратилось в лицо бабушки, потом изменилось, стало знакомым, но Олег никак не мог понять — чьим же. И вдруг сообразил: это же лицо Севы, только увеличенное.

— Никто не будет беспокоиться, — сказало лицо Севы знакомым мальчишеским голосом. — Ты сидишь сейчас дома. Пьешь чай. Никто не ищет. Не беспокойся, не спеши, дружок.

Лицо вновь изменилось, и Олег понял, чьим голосом заговорил кренг, — его голосом, Олега. И на Олега смотрит холодными пустыми глазами его собственное лицо.

— Я ничего не знаю! — испугался Олег и попытался изобразить возмущение. — Это ошибка… — Голос его сорвался.

Лицо Олега исчезло, снова появилось гладкое, словно маска, лицо кренга, тот протянул руку к спинке кресла, и щупальца крепче сдавили голову.

— Бессмысленно тратить время на пустяки, — размеренно произнес кренг. — Сиди спокойно, отвечай на вопросы, будет хорошо. Зачем всегда держать у тебя дома одного из нас? Ты скорей идешь домой, мы скорей летим домой, хорошо?

— Я с вами не буду разговаривать, — ответил Олег.

Он лихорадочно старался вспомнить, что в таких случаях положено говорить героям-разведчикам, которые попадали в плен к эсэсовцам.

— Можете меня пытать! — воскликнул он. — Ничего не узнаете!

— Очень глупые слова, — сказал кренг и, словно зная, чем легче всего доказать Олегу его беззащитность, захватил нос его между сухими длинными пальцами и, сжав, повернул так, что из глаз буквально брызнули слезы.

Второй кренг прощелкал что-то коротко, и в ответ раздалось громкое щелканье с круглого экрана. Кренг отпустил нос Олега и спросил, не улыбаясь:

— Смешно?

Олег не ответил. Вытереть бы слезы. Ведь если кто увидит, решит, что Олег ревел. Но кто теперь его увидит? И увидит ли когда-нибудь?

Второй кренг включил на стене еще один экран, такой же круглый, тоже без рамки. Ничего на нем не было, только поблескивал зелеными летящими искорками фон.

— Ты видел преступника Дэ? — спросил кренг, отступая в сторону. — Какой он? Как ты его впервые увидел?

— Я ничего не видел, ничего и никого!

И в то же мгновение перед глазами Олега на пустом экране возникла поляна в вечереющем лесу, разбитый корабль пришельца, а рядом стояли он сам и Марина с Севой.

— Все правильно, — сказал кренг. — Так мы и предположили. Вы случайно нашли его катер, и он заставил вас поверить, что ему надо помочь.

— Я ничего не видел, — сказал Олег, и это было даже смешно, потому что никуда не скроешься от собственных мыслей, и если их можно улавливать, то твоя песенка спета, отважный разведчик.

Щебетал, вспыхивал треугольниками и кружками первый экран, — видно, на корабле кренгов радовались, как удачно все получилось.

Нет, подумал Олег, еще не все погибло. Надо думать о чем-то другом, и тогда в голове не будет нужных кренгам мыслей. Надо думать о чем-то другом, и в этом единственное спасение. Но о чем? Ведь сейчас они будут спрашивать дальше. Им же хочется узнать… Нет, не надо думать о том, что они хотят узнать, надо думать… о мотоциклах. Ну, как он учился ездить в прошлом году на мотоцикле. Главное было удержать вначале равновесие — в первые секунды, пока мотоцикл не набрал скорость…

И, к великой радости Олега, на экране возник мотоцикл, который зашатался и медленно упал набок.

— Спасибо, — раздался голос кренга, — это очень интересно.

— Ты стараешься отвести свои мысли от главного, и это очень похвально. Значит, ты такой же преступник, как и твои друзья. И очень хитрый преступник.

— Но потом я научился ездить на мотоцикле, — сказал тихо Олег, — и мы поехали с горы…

Гора не успела толком появиться на экране, как Олега оглушил сильный удар по лицу.

— Главное — вытерпеть, — бормотал Олег, — главное — не слезать с мотоцикла.

В руке кренга появился прозрачный, наполненный жидкостью шарик. Это еще что? Шарик приблизился к руке Олега, притянутой к подлокотнику, и из него выскочила тонкая игла. И вонзилась в руку.

— Не надо! — закричал Олег. — Я все равно ничего не знаю… — И тут ему стало совсем скучно, и волна вялости, сонливости, но не настоящей сонливости, а отнимающей желание сопротивляться, действовать, спорить, навалилась на него, и все вокруг стало раскачиваться, и он никак уже не мог вспомнить, как же называется эта штука на двух колесах, о которой надо было думать, а добрый голос у самого уха настойчиво и тихо говорил:

— Я подскажу тебе, о чем думать. Ты должен вспомнить, где пришелец и где твой друг, потому что им грозит опасность и ты должен им помочь. Подумай, где они, и мы им поможем…

— Нет! — Олегу казалось, что он кричит так, что дрожат стены разведкатера, но в самом деле его губы лишь беззвучно шевелились, а на экране сквозь туман и волны последних остатков Олегова упрямства начал проявляться берег Вяты и пещеры на этом берегу… — Не-ет…

И в этот момент Олегу показалось, что через воздух, раздирая расстояние, откуда-то издалека пробивается голос Дэ:

— Остановитесь… прекратите…

Но, может быть, ему это казалось.

Марина торопила лошадь, уговаривала ее, зная, что та все понимает:

— Тамарочка, милая, нам же надо раньше их туда успеть!

Она скакала к пещере коротким путем, к мосту, через который вчера переходили мальчишки, — сейчас не было времени скакать вокруг всего леса. И Марина физически ощущала, как из космоса, из черной глубины его, чуткие приборы смотрят на нее, на маленькую точку, ползущую по дороге, и кренги, пощелкивая, рассуждают у экранов, задерживать ее или дать возможность вывести их к жертве.

Доски моста отскрипели, отстучали под копытами Тамары, вот и подъем, тропинка к пещерам… Марина завела Тамару в кусты, а сама, пригибаясь, надеясь, что ее нельзя увидеть сверху, побежала к обрыву над рекой.

К самому входу в пещеру она подползла, потому что кусты там были низкими. Только тогда она вспомнила, что с Дэ можно говорить на расстоянии.

«Это я, не волнуйтесь», — сказала она мысленно.

Никто ей не ответил.

«Нет, — подумала Марина — они просто спят, они не услышали меня. Здесь толстый слой камня, мысли не проникают…» И, думая так, она не верила сама себе настолько, что поднялась во весь рост, не обращая внимания на то, заметят ее сверху или нет. Потому что она уже знала, что пещера пуста.

Марина нагнулась, входя в пещеру.

Выпрямилась. Внутри никого не было.

В углу валялся старый плащ лесничего и подушка, которые она еще ночью принесла из дома, кружка лежала на боку, и вода еще не успела впитаться в песок. Потом она увидела тапочки Севы. И разбросанные по полу лекарства.

Вот и все.

Ни записки, ни следа, ничего…

И вот тогда Марина забыла об осторожности, обо всем.

Она выбежала на обрыв и закричала:

— Сева, Дэ! Где вы? Откликнитесь!

Лес на том берегу был тих и мрачен, из-за него выползала громадная сизая туча, словно нужен был сильный дождь, чтобы смыть запах пожара.

Марина сбежала вниз, к реке. Там закричала снова. И снова никто не отозвался. Она прошла вдоль воды, почему-то надеясь, что сейчас увидит следы. Но и следов на берегу не оказалось.

Марина медленно взобралась на откос, выше пещеры, вышла на плоскую вершину обрыва, поросшую березами и молодыми елями. Ветерок шевелил листвой, и оттого казалось, что кто-то шепотом все время зовет ее. Но она понимала, что это не так.

Где же дядя Сергей? Марина остановилась, прислушиваясь, — если бы он был близко, она наверняка услышала бы треск мотоцикла. Что делать? Ждать его или скакать обратно в лесничество, поднимать людей, звонить в Москву?

Размышляя так, Марина спустилась к тропинке, бежавшей вдоль берега, и пошла к дороге, где оставила Тамару.

Но Тамары тоже не было. Наверное, она плохо привязала лошадь, и та ушла.

И тут на Марину навалилась смертельная усталость. Она медленно опустилась на траву и тихо заплакала. Надо было подняться, дойти до дороги, встретить дядю… А Марина сидела, словно во сне…

Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча.

— Дядя Сережа, — сказала Марина, не поднимая головы, — они все исчезли. Наверное, их всех захватили кренги. И я не знаю, что теперь делать.

Дядя Сережа не ответил. Только фыркнул.

Марина оглянулась. Над ней стояла Тамара, наклонив большую умную голову, и ее карие глаза были совсем близко, так что можно было разглядеть жилки в белках.

— Ты где была? — спросила Марина укоризненно. — Если бы ты не ушла, мы бы уже были в лесничестве. Разве ты не понимаешь, как плохо?

Тамара еще ближе склонила голову, схватила мягкими губами ковбойку на плече девочки и мягко потянула вверх. Потом отошла на шаг и обернулась, как собака, которая зовет хозяина за собой.

Марина поднялась на ноги.

Тамара только этого и ждала. И сразу пошла в чащу.

Лошадь точно что-то знала, или ей казалось, что она знает.

Идти пришлось недалеко. Шагов через сто, в орешнике, Тамара остановилась, поджидая девочку.

Она стояла возле полузасыпанной землянки.

Землянка осталась со времен войны, когда здесь в лесах были партизаны, а потом проходила линия фронта.

Марина присела на корточки и заглянула туда.

В землянке был Сева. Он лежал у самого входа, локоть под голову, будто решил сладко выспаться в прохладе.

— Сева! — окликнула его Марина.

Тот не пошевельнулся, только пробормотал что-то во сне.

Марина нагнулась, чтобы получше ухватиться и вытащить Севу наружу, и тут заметила: в глубине землянки лежит кто-то еще. Она присмотрелась. Нет, это не Дэ. Там, прислонившись головой к влажной стенке, спал Олег.

— Олег?

Олег, не открывая глаз, быстро заговорил:

— Я ничего не скажу. Я ничего не знаю, я ничего не видел… Только не бейте!

И в этот момент со стороны дороги послышался треск мотоцикла.

Марина замерла. Треск мотора оборвался внизу.

Почему-то крикнув Тамаре: «Оставайся здесь!» — Марина кинулась к дороге.

— Дядя Сергей! — крикнула она, перепрыгивая через поваленные стволы. — Мы здесь! Скорее!

Еще через минуту она уже прижалась носом к его пропотевшему, пропахшему дымом кителю.

— Не беспокойся, ребенок, — сказал лесничий, осмотрев ребят. — Они спят, как сурки. Нормально спят. Только глубоко.

— Но их надо срочно разбудить! Может, это летаргический сон!

— Разбудим, что за спешка.

— Но ведь Дэ нет! Его нет нигде! А почему Олег здесь? Он же попался кренгам…

Дядя Сергей огляделся. Поляна у землянки гудела шмелями, пчелами, прыгали кузнечики, на них пикировали птицы, и над поляной стоял добрый медовый запах.

— Ты уверена? — спросил наконец лесничий. — Может, тебе что-нибудь показалось?

— Но ты же сам видел космический корабль! Ты видел кренга!

— Кренга?

— Ну, под видом бабушки.

— Да, конечно, под видом бабушки. — И сомнение в голосе лесничего все крепло. — Хотя, конечно…

— Ну, что? Ты мне уже не веришь?

— Я не о том. Я думаю. Ведь Олег мог вырваться от бабушки и прибежать сюда…

— Так разбуди его, спроси!

Лесник выпрямился. Из-за реки ветер принес запах гари.

— Трудно поверить…

И в Марине вновь поднялась волна отчаяния. Если Дэ попал к кренгам, если они улетели — кто, когда, как поверит ребятам? Ведь единственные люди во всей вселенной, кто знает о трагедии планеты-рудника, — это они.

— Как доказать?… — произнесла тихо Марина. — Ну, как доказать?

И в этот момент, словно подслушав отчаянные мысли Марины, над самыми головами, вынырнув из-за вершин берез, низко, беззвучно проплыл над ними черный шар кренгов, и до сознания Марины донесся тихий, прерывающийся голос Дэ:

— Прощайте, друзья. Простите меня… Прощайте.

Лесничий вскинул голову, глядя вслед шару.

— Ты слышал? — спросила Марина.

— Я слышал.

— Ты веришь мне?

— Верю.

Лесничий подхватил Севу под мышки и ловко, одним движением вытянул его из землянки и положил на траву. Сева спал как ни в чем не бывало, лишь прикрывал ладонью глаза от света, чтобы ему не мешало солнце.

Затем лесничий залез в землянку и выволок оттуда Олега.

— Принеси воды, — сказал дядя Сергей Марине. — Странный сон. Такой глубокий.

Лишь минут через пятнадцать им удалось привести Олега в себя. Он не сразу узнал Марину и дядю Сергея, а потом, узнав, долго не мог сообразить, почему лежит на траве в лесу.

— Ну, вспомни! — настаивала Марина. — Ты должен вспомнить. Твоя бабушка волокла тебя в лес. Это была не бабушка, а кренг, помнишь?

— Кренг… Но ведь я им ничего не хотел говорить… Я был на катере, и они меня засунули в кресло, а потом на экране мотоцикл, а я ничего… — Олег путался в словах, запинался.

Дядя Сергей сел рядом с ним на траву, обнял за плечи, чтобы успокоить, и постепенно им удалось узнать, что Олег помнит все до того момента, как попал в черный шар. Затем его воспоминания становятся путаными и отрывочными, а чем кончилось его пребывание в плену, он не представляет. Но чем больше он вспоминал деталей своего плена на катере кренгов, тем более его охватывало раскаяние и боль оттого, что он выдал кренгам убежище Дэ.

— Ну, поймите же, — повторял он, — они ко мне в мысли залезли, как руками, и все передавали на экран. Если бы просто били, никогда бы я не сдался, хоть руку отрежь, а они на экран все мысли, я стараюсь о мотоцикле думать, а они все равно видят… Я виноват, да?

— Не расстраивайся, — сказал дядя Сергей. — Ты вел себя молодцом. Ты сделал все, что мог. Может быть, Сева нам расскажет больше.

А Севу разбудили с трудом, он долго хлопал глазами, не в силах сообразить, почему он здесь и почему рядом Марина с Олегом и дядей Сергеем.

— Вы же поехали пожар тушить… А это кто?

— Не бойся, это не кренг. Это мой дядя Сергей, лесничий.

— Никому не верю, — мрачно сказал Сева. — Воды нету?

Он напился, с трудом поднялся с травы, огляделся и потер лоб.

— А где Дэ? — спросил он.

— Ты не знаешь? Мы у тебя хотели спросить.

— У меня?

Сева сделал несколько шагов по поляне, остановился.

— Нет, — сказал он, — ничего не помню… Ты уехала, мы остались с Дэ. Лес горел. Мы с Дэ обо всем говорили, что делать дальше, и даже пришли к решению… к решению… какому решению? И что дальше было… хоть убейте… Может, вы подскажете? У меня как будто все вертится в голове, близко, а не могу ухватить.

— Олег был в плену у кренгов, — сказала Марина. — Они его заманили.

— И убежал? Молодец.

— Нет, я не убежал, но они почему-то меня отпустили.

— У меня есть предложение, — сказала Марина. — Попробуем вернуться в пещеру. Как в «Лунном камне».

— Где?

— Это роман такой был, Уилки Коллинза, там один человек алмаз украл, и они его заставили вернуться и все воссоздать. И оказалось, что он украл, чтобы не красть, понятно?

— Ничего не понятно, — сказал Олег мрачно. — Мне вообще ничего не понятно. И при чем здесь алмазы, тем более непонятно.

Олег с трудом поднялся, опираясь на руку лесничего. Марина только тут заметила на щеке у него большой кровоподтек.

— Пустяки, — сказал Олег, — это мне один из них врезал. Для порядка. Они все делают для порядка. Организованные твари.

Сева долго стоял у входа в пещеру, морщил лоб, стараясь вспомнить. В пещере было сумрачно и слишком тихо.

— Вот здесь, — наконец сказал Сева, — лежал Дэ. Я стоял у входа, смотрел на горящий лес. Мы как раз придумали, как выйти на связь с Галактическим центром, а потом…

Сева молчал, и пауза стала невыносимой.

— Да говори же! — почти закричал Олег. — Может, мы еще сможем ему помочь!

— Сейчас… Дэ сказал, что ощущает тревогу, что-то случилось. Что-то случилось с Олегом. И еще через некоторое время он сказал, что Олег попал в плен к кренгам. И потом он сказал, что Олег обязательно расскажет, где мы скрываемся. Ну, я ему, разумеется, не поверил. Я сказал, что знаю Олега с первого класса, и он всегда был хорошим товарищем, и его можно пытать абсолютно любыми пытками, и он никогда ни слова не скажет…

— Я сказал… — перебил его Олег. — Я не хотел, но так получилось.

— Знаю, — ответил Сева. — Я вспомнил. Дэ сказал, что от Олега это не зависит. Кренги имеют аппаратуру, которая снимает биотоки мозга. Они не будут ждать его ответов, они их прочтут… И тогда я поверил Дэ и понял, что мы должны спрятаться с ним в другом месте. Я вытащил его наверх и думал, где спрятаться, а потом вспомнил, что видел вчера там, в чаще, землянку, которая осталась со времен войны. И как раз думал обследовать, но не получилось. Вот мы туда и перебрались…

— А потом? — спросила Марина.

— Потом над нами пролетел разведкатер кренгов, высоко, словно высматривал. Он спустился к пещерам, поднялся вновь… Дэ сказал: «Все, больше нельзя молчать». Я спросил, что случилось. И Дэ сказал, что они замучают Олега, они его могут убить.

«Но ведь они нас не нашли», — сказал я. «Вот именно поэтому, — сказал Дэ. — Они знают, что я слежу за тем, что происходит… Олег сейчас потерял сознание от боли…» А в это время черный шар висел буквально над нами…

— Я его видела, — сказала Марина. — Я поэтому сюда и поскакала, что его увидела.

— Он кружился над землянкой, совсем низко, и, оказывается, Дэ все время знал, что там происходит с Олегом.

— Нет, ничего страшного, — сказал Олег. — Терпеть можно было…

Теперь, когда все осталось позади, он уже расхрабрился.

Сева продолжал:

— «Нет, — повторил еще раз Дэ. — Они сейчас мысленно передали мне ультиматум. Или я сдаюсь им, или они убьют Олега». Я сказал пришельцу, что это чепуха и нельзя убивать школьников просто так, за здорово живешь, я говорил и понимал уже, что говорю чепуху — не все ли им равно, школьник или пенсионер. Им что ребенок…

— Я не ребенок, — сказал Олег.

— Неважно. Все равно Олег вел себя как ребенок и попался на такую дешевую удочку, как бабушка, — вмешалась Марина.

— Ты тоже сначала попалась.

— Я тебя пыталась спасти.

Олег насупился и замолчал.

— Дэ сказал мне, — продолжал Сева, — что он вынужден признать поражение, и он им скажет сейчас, чтобы они отпустили Олега и взяли его. Конечно, я не соглашался, но ведь я за Олега тоже беспокоился, понимаете, как тут станешь вмешиваться…

— Лучше бы меня убили, — сказал Олег. — Зато бы целую планету спасли. Разве я не понимаю?

— Теперь тебе легко, — безжалостно произнесла Марина. — За твою свободу заплатил Дэ.

— Мне не было легко.

— Ну ладно, чего уж, — сказал Сева. — Дэ рассуждал иначе. И, с его точки зрения, он рассуждал правильно…

Сева замолчал.

— И все? — спросил лесничий, раскуривая трубку.

— Почти все. Потом черный шар опустился рядом с землянкой, оттуда вышел Олег, он был как будто невменяемый, оттолкнул меня и спрятался в землянку, а я смотрел на него, и вдруг все стало мутиться, и я даже не видел, как исчез Дэ и как поднялся черный шар… потом я проснулся, а вы здесь…

— Грустная история, — нарушил молчание лесничий. — Наверное, лучше было бы с самого начала обратиться ко мне. И лес был бы цел, и пришелец…

— Не знаю, — сказала Марина. — Тебе легко рассуждать. А мы спешили его укрыть от кренгов.

Они спустились к дороге. Олег сел в коляску мотоцикла, а Сева — за спиной лесничего. Марина держала Тамару за повод.

Вдруг дядя Сергей спросил:

— А ты говорил, что вы придумали, как связаться с Галактическим центром?

— Точно помню, что мы говорили… это у меня в голове… а потом кренги были уже близко, и он сказал мне… Я, наверное, вспомню. Ведь я же вспомнил, как его увезли…

Когда вечером ребята сидели в доме лесничего, поджидая дядю Сергея, ушедшего с лесниками и пожарными в лес проверять, не осталось ли очагов пожара, и выяснить, какой ущерб причинили поджигатели, Сева был молчалив и задумчив. Закусив губу, он бродил по комнате, подходил к окну, смотрел на закат, он старался вспомнить, что же за важное поручение оставил Дэ, и никак не мог вспомнить.

Марина и Олег к нему не приставали. Они разговаривали о школе, о лошадях, о космических путешествиях — но ни словом не упоминали о Дэ и о неудавшейся попытке спасти его. Но хоть и говорили они о другом, перед их глазами все равно стояла порабощенная планета, и они видели, как далеко среди звезд несется космический корабль кренгов, увозящий Дэ, который так и не смог помочь своим друзьям. А они, Марина и Олег, не смогли помочь пришельцу. Они ведь старались как лучше, но оказалось, что их ошибки могут стать причиной гибели мирных существ. Пускай очень далеких, пускай они их никогда не видели и не увидят… все равно у тебя болит сердце.

Уже почти стемнело, когда вернулся испачканный сажей, измученный дядя Сергей. Он долго мылся, потом молча пил крепкий чай — лес был его детищем, и ему было жалко каждое погибшее дерево.

Наконец дядя Сергей отодвинул чашку.

— Сейчас заведу мотоцикл, отвезу ребят в город. Пора.

— Да, бабушка ждет, — сказал Олег и осекся.

— Ничего, — как бы очнулся от грустных мыслей Сева. — По крайней мере, теперь ты знаешь, что бабушка настоящая. Мои тоже, наверное, волнуются. Они ведь знают, что в лесу был пожар.

— Только бы его не встретить, — сказал Олег. — Я же его убить могу.

— Кого? — удивилась Марина.

— Они мне там, в шаре, сказали, что вместо меня домой кренга отправили. Он меня изображает.

— И твой обед съел и ужин. Ты этого боишься? — улыбнулся Сева.

— Не бойся, — сказала Марина. — Они его наверняка захватили. Не забыли.

— А вдруг забыли?

— Тогда скажешь в школе, что у тебя близнец родился. А раньше жил в Тмутаракани, — сказал Сева. — Я подтвержу.

Но никто не засмеялся.

Марина вышла проводить ребят. Дядя Сергей залил в мотоцикл бензин из канистры.

— Я разговаривал с вертолетчиками, — сказал он. — Один из них видел черный шар, но решил, что это — клуб дыма. А радары на аэродроме их не засекли.

— Интересно, а заметил ли кто-нибудь их большой корабль? — спросил Олег.

— Он оставался на орбите, — сказала Марина. — Его могли заметить только астрономы.

— На той неделе буду в Луговой, — произнес дядя Сергей, относя канистру к сараю, — обязательно зайду в обсерваторию. Там у меня старый приятель… на радиотелескопе работает. Помнишь, Маришка, мы в прошлом году туда ездили? Его Суреном зовут.

— Никогда бы не подумала, что это радиотелескоп, — сказала Марина, — стоят металлические конструкции. Я раньше думала, что телескоп — это как большая подзорная труба.

— Радиотелескоп, — задумчиво произнес Сева, разминая в руках лист подорожника. — Правильно.

— Что правильно? — спросил Олег.

— Мы так и решили, — сказал Сева, как во сне. — Мы так и договорились… Стойте! Вспомнил!

Вдруг Сева бросился обратно в дом. Остальные за ним.

Сева стоял у письменного стола, вглядываясь, ища что-то.

— Тебе чего надо? — спросила Марина.

— Лист бумаги! Скорей же, и карандаш!

Пока дядя Сергей доставал бумагу и ручку, Сева продолжал, не останавливаясь, говорить:

— Кренги были уже близко, он знал уже, что Олег там… мы знали, что нас сможет спасти только радиотелескоп, мощный радиотелескоп. Он может послать сигнал космическому патрулю. В нашем секторе дежурит патрульный корабль. Как и в любом секторе… По космическим масштабам…

— Вот карандаш, — сказал лесничий.

— Да, — согласился Сева. — Правильно… — Он сел за стол, пододвинул к себе лист бумаги, и карандаш повис в воздухе над белым полем.

Остальные стояли за спиной Севы, глядя на его руку, словно он мог выстрелить из карандаша или, как фокусник, выпустить из него стаю голубей.

Рука Севы опустилась, и он начал быстро писать на листе единицы и нули. Он исписал несколько строк совершенно бессмысленными, с точки зрения Олега, цифрами, потом устало откинулся, выронил карандаш и сказал, сам с удивлением глядя на написанное:

— Все. Здесь позывные и послание.

— Кто это поймет? — удивился Олег. — Это на каком языке?

— Он спросил меня, какой код используется в наших компьютерах, а я ответил — двоичный. Он сказал, что тогда сможет закодировать послание.

— Да, Сева прав, — подтвердил лесничий. — Это двоичный код. И придумать его Сева не мог.

— Я и не придумывал! — возмутился Сева. — Я ничего не знал. Это у меня в голове застряло, а когда вы сказали о радиотелескопе, то вылезло.

— Надо скорей туда! — сказала Марина.

— На мотоцикл — и помчались, — поддержал ее Олег.

Но дядя Сергей не согласился.

— Мы это сделаем с утра. Сурена Геворкяна может там и не быть. Он живет не в обсерватории. Потом, как сами понимаете, он не сможет ничего сделать втайне. У него есть начальники. Нет, придется потерпеть до утра. Тем более вас очень ждут дома…

На следующий день утром они сидели в маленькой, заваленной книгами и таблицами комнате Сурена Геворкяна, радиоастронома, старого приятеля лесничего. Сурен выслушал всю историю, длинную, потому что рассказывали все трое, а иногда кое-что разъяснял или уточнял дядя Сергей, неправдоподобную и даже невероятную. Но слушал Сурен очень внимательно, кое-что даже записывал и ничем не показал, что ставит под сомнение слова гостей.

Когда рассказ кончился, Сурен покачал черной курчавой головой и сказал:

— Совершенно точно знаю, как это называется. Это называется сумасшедший дом. И в это нельзя поверить, правда?

— Но это же было! — воскликнул Сева.

— Правильно. Это меня и тревожит. Совершенно одинаковое заболевание у четверых на первый взгляд таких разных и совершенно здоровых людей. И все-таки я бы вам не поверил…

— Тогда планета Дэ наверняка погибла, — сказала Марина. — Вы понимаете, что целая планета погибнет только из-за того, что мы вам кажемся сумасшедшими.

Дядя Сергей ничего не сказал. Он раскурил трубку, поглядел в окно, словно все это его не касалось.

— А у меня, поглядите, — сказал Олег, — эта рана на щеке — вы что думаете, не болит? Мне на улице стыдно показываться, все думают, что снова подрался.

— Да, — согласился Сурен, — следовало бы сходить к врачу.

— При чем тут врач, когда меня допрашивали кренги!

Только дядя Сергей молчал. Он не спеша раскурил трубку, глядя в окно, за которым поднимались ажурные конструкции радиотелескопа.

— А теперь, — сказал Сурен, вдруг широко улыбнувшись, — вам придется подождать меня ровно три минуты. Потом продолжим разговор.

Он быстро вышел из комнаты.

Марина сказала:

— Он пошел за санитарами.

— Может быть, — согласился Сева. — Хотя это неумно.

— Нет, — сказал лесничий. — У него что-то другое на уме. Кроме того, он нам поверил.

— Вот уж непохоже, — буркнул Олег. — Он над моей раной смеялся.

— Над синяком, — уточнила Марина.

Открылась дверь. Сурен пропустил в комнату маленькую тонкую женщину в очень больших очках, которые чудом держались на остреньком носике. Женщина положила на стол пачку фотографий. На всех было звездное небо. Фотографии рассыпались по гладкому столу.

— Вот, — сказал Сурен, — познакомьтесь, Лена.

— Очень приятно, — сказала женщина. — Сурен сказал, что вы нам можете помочь.

— Как? — удивился Сева.

— Объясняю! — Голос Сурена звучал торжественно. — Из-за этих снимков мы не спим вторые сутки. Глядите внимательно.

Но даже если глядеть внимательно, ничего сразу не разглядишь. Дядя Сергей первым увидел на одном из снимков небольшое округлое черное пятно, которое можно было угадать только потому, что оно закрывало часть звезд. Он показал на пятно трубкой, и Марина тут же нашла такое же на другой фотографии.

— Что это такое? — строго спросил Сурен.

И Марина так же спокойно ответила:

— Это корабль кренгов.

— Корабль кренгов! — закричал Олег, вскакивая на ноги. — Конечно. Вы его должны были увидеть! Он на орбите.

— А где он сейчас? — спросил дядя Сергей.

— Этой ночью он исчез.

— Вы уверены? — спросил Сева. — Вы понимаете, как нам важно это знать?

— Тело находилось на постоянной орбите, на высоте шесть тысяч километров.

— Они улетели на планету-рудник, — сказала Марина.

— И Дэ с ними, — добавил Олег.

— Если его уже не убили, — сказал Сева.

Лена смотрела на них широко открытыми глазами.

— Не волнуйтесь, Леночка, — успокоил Сурен, — мои друзья сошли с ума на почве космических пришельцев. В остальном они вполне нормальные люди. — Но глаза его смеялись.

Он подобрал со стола листок с цифрами, оставленный Севой, и показал Лене.

— Вот это нам надо будет передать.

— Куда? Как?

— Первая строчка — волна и координаты. Остальные — закодированное послание галактическому патрулю. Очень важно.

— Ну ладно, кончайте шутить, — сказала Лена. — Что все это значит?

— Сергей, — сказал Сурен, — ты сможешь рассказать Лене все вкратце?

— Постараюсь.

И он рассказал Лене о прилете Дэ и кренгов, причем звучало это так трезво и буднично, будто космические корабли прилетают в Крутояр каждый день.

Потом Лена сказала:

— Надо сообщить в Москву.

— Зачем? Некогда сообщать, — возразил Сева. — Мы уже день потеряли.

— Обсудим, — сказала Лена строго, она была такой маленькой и молоденькой, что ей ничего не оставалось, как разговаривать со всеми серьезным учительским голосом. — Приедут специалисты.

— И сколько же это займет времени? — спросил дядя Сергей.

— Несколько дней.

— Не возмущайся, Сергей, — сказал Сурен, — пойми Лену правильно. У нас утвержденная программа исследований, у нас свои планы. Как я объясню директору обсерватории, всем остальным, что мы прерываем все работы для того, чтобы направить в космос сигнал на волне, которую мы раньше не использовали, содержание которого нам непонятно?…

— Кто нам позволит? — спросила Лена.

— Но ведь у вас есть фотографии, — сказала Марина.

— Только вы считаете, что это корабль… этих… кренгов. Для другого наблюдателя это может быть что угодно.

— Что же вам угодно? — спросил ехидно Сева. — Что же это такое, что висит два дня на высоте шесть тысяч километров, а потом исчезает?

— Ну, хоть какое-нибудь доказательство! — просто взмолился Сурен.

— Наше слово, — сказала Марина. — И то, что от этого сигнала зависит жизнь многих существ и даже целой планеты.

— И еще, — улыбнулся вдруг дядя Сергей. — Вы с Леной можете потерять реальный шанс стать первыми на Земле астрономами, которые вышли на связь с галактическим патрулем.

— Нет, все это чепуха, — сказал Сурен. — Абсолютная чепуха!

— Погоди, надо подумать, — перебила его Лена.

— Да что думать! — вспылил вдруг Сурен. — Каждая минута на счету, а ты предлагаешь мне думать!

Он взял телефонную трубку и, набрав номер, сказал:

— Профессор Семенов у себя?

Когда ему что-то ответили, Сурен быстро и деловито произнес:

— Иван Сергеевич, мне нужно с вами срочно переговорить. По очень важному делу.

В тот же день, к вечеру, сигнал, оставленный пришельцем, был послан радиоастрономами из Луговой и умчался в глубины космоса.

В тот же день, на два часа позже — мы уж не знаем, как Сурену удалось убедить профессора Семенова, а профессору Семенову президента Академии наук, — этот сигнал повторили все самые мощные радиотелескопы нашей страны.

И не получили никакого ответа.

Никакого подтверждения.

С тех пор прошло два месяца.

Или чуть больше.

Марина уехала в Москву. Сева с Олегом ходят в школу.

Олег, несмотря на договоренность молчать, конечно, пытался рассказать ребятам в классе, что встречался с настоящими пришельцами и даже был в плену на корабле роботов, но, разумеется, никто ему не поверил. А умный Сева, заранее зная, что рассчитывать не на что, не стал никому рассказывать, Олега не поддерживал, а продолжал собирать палеонтологическую коллекцию и нашел немало интересного, включая два белемнита и осколок от каменного топора.

И жизнь продолжается. Как раньше.

Сегодня с утра математика, сдвоенный урок, Олег и Сева сидят на третьей парте в правом ряду и пишут контрольную. Они не подозревают, что именно в эту минуту лесничему дозвонился его старый приятель Сурен Геворкян и буквально закричал в трубку:

— Слушай, старик, ты мне не поверишь!

— Теперь я готов во все поверить, — ответил дядя Сергей. — Даже в космических пришельцев.

— Да ты не перебивай меня! Сегодня в семь двадцать нами получен сигнал из космоса. Мы его уже расшифровали. Текст русский. Прочесть?

— Не может быть!

— Ну, то-то, а то ты не веришь. Прочесть?

— Не томи.

— Слушай: «Спасибо за помощь. Планета-рудник спасена. Надеюсь на встречу. Привет всем, особенно Тамаре. Дэ». Ты все понял? — спросил Сурен.

— Все.

— Тогда скажи, кто такая Тамара. Почему она в тот раз не приезжала?

— Она была занята, — сказал лесничий. — Но я обязательно передам ей привет. Обещаю.

И засмеялся.

— Может, это ошибка? — спросил Сурен.

— Нет, не ошибка.

Потом лесничий вышел из дома, заглянул на конюшню, дал сразу три куска сахара стоявшей там гнедой кобыле, сел на мотоцикл и поехал в город Крутояр, к двум своим знакомым школьникам, вместе с которыми он напишет письмо одной молодой особе в Москву.

Оглавление

Кир Булычев Звездолет в лесу Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg