«Тюлюлюй»

У КОТА-ВОРКОТА У кота-воркотаШёрстка — бархат-мягкота,Глазки с искорками,Ушки с кисточками.Наш коток-воркотокУкатил клубок-моток.Клубок катится,Нитка тянется…Уж коту-воркотуИ достанется:Будут гладить-миловать,Спать положат на кровать! ТЮЛЮЛЮЙ Был да жилТюлюлюй.Не тужилТюлюлюй.Рано утром маменькаНесёт хлебца мякенька,А бабушка — молочка,А тётушка — пирожка:Ешь, пей, Тюлюлюй,На здоровьице!Тюлюлюй поест-попьёт,После ляжет отдохнёт.Полежит на местеМинуточек двести,А проснётся в полденьГлядь, уж снова голоден.— Встань, проснись,Тюлюлюй,Не ленись,Тюлюлюй!

А Тюлюлюй отвечает:

— Сами плохо накормили, а Тюлюлюй виноват! Есть хочу!

Несёт, несёт маменькаЖареной говядинки,А бабушка — кренделёк,А тётушка — киселёкИ леденчиков кулёк:— На досуге, птенчик,Пососи леденчик!Жил да былТюлюлюй,Нажил жирТюлюлюй.Все дружки на речке,А Тюлюлюй на печке.Все дружки — по травке,А Тюлюлюй — на лавке.Все дружки на воле —В поле, на футболе,А Тюлюлюй лежит в тени.«Враг себе я, что ли?!»— День-то — рай,Тюлюлюй!Погуляй,Тюлюлюй!

А Тюлюлюй отвечает:

— Да-а, сами кормят до отвалу, а Тюлюлюй виноват. Не пойду!

Стал вял Тюлюлюй,Стал бел Тюлюлюй.Тюлюлюя все жалеют:— Заболел Тюлюлюй!       — Ах!              — Ох!                   — Дюже плох!Тюлюлюя мать взялаИ в больницу повезла.За машиной гонитсяШустрый ветерок.Тюлюлюй наш клонитсяВсё на левый бок.— Не срамись,Тюлюлюй!Распрямись,Тюлюлюй!Тюлюлюй глаза скосил,Загудел, заголосил:

— Да-а! Сами криво посадили, а Тюлюлюй виноват! У-у-у-у!

Вот какой Тюлюлюй,Тюлюлююшка! КРИКСА И ТИШЕНЯ

Жили-были две сестрицы. Одну звали Крикса, а другую — Тишеня.

У Тишени глаза ясные, и в них разум светится. И у Криксы ясные глазки, да пустоваты— не светится в них разум.

Тишеня сначала подумает, а потом слово скажет. Оттого речь её всем приятна.

А Крикса — бряк-бряк, наговорит с три короба, а что к чему — не поймёшь.

Тишеня, прежде чем сесть поесть, спросит: все ли ели? А поевши, крошки птицам кинет, кошке супцу плеснёт, собаке косточку даст.

А Крикса — хап-хап — схватит что повкуснее и была такова: чашки не помоет, спасибо не промолвит.

Тишеня дверь затворяет — проверяет, не идёт ли кто сзади — не ушибить бы! Да и громыхать попусту не хочет — и так шуму на земле много.

А Крикса — грох-грох! Прохожие — ох-ох! Но ей и горя мало: «Подумаешь, нежности какие!»