«Здесь было лето»

Вовка приехал в станицу позже других — в середине мая.

В далеком Мурманске, откуда Вовку каждое лето привозили к бабушке, в это время года было зябко и туманно, а вдоль тротуаров высились серые, рыхлые сугробы. В Мурманске Вовка бы носил шерстяные носки, теплую обувь, два свитера, пуховик и шапку с большими ушами, чтоб не замерзнуть. В Краснодаре же, едва самолет приземлился, мама протянула любимые серые джинсы, рубашку с короткими рукавами и бейсболку.

Воздух здесь был теплым, почти горячим, а солнце большим и светлым.

Из Краснодара ехали полчаса на маршрутке, любовались из окна на покрытые зеленью поля, на раскачивающиеся изумрудные деревья, на людей в шортах и на велосипедах. На севере в мае в шортах не походишь…

А потом еще какое-то время на другой маршрутке и на такси, в самую глубинку, в неприметную станицу, кутавшуюся с одного края в лес, а с другого в предгорные холмы. Где-то там, среди холмов, было несколько озер, и вилась узкая речушка с ледяной водой, в которую Вовка один раз осмелился зайти по колено, как обитатель крайнего севера. Толик, Серега и Артем потом скинулись на лекарства от простуды, в знак уважения к смелому Вовкиному поступку. Правда, от бабушки все равно досталось по первое число…

К слову, друзья ждали Вовку на лавочке у бабушкиной калитки.

Толик был из Москвы. Белоголовый, с яркими голубыми глазами на бледном лице и костлявый, так, что лопатки торчали, будто крылья. В школе Толик учился на четверки и пятерки, хотя всегда мечтал играть в футбол, а математику органически не переваривал.

Серегу привозили из Санкт-Петербурга, он был рыжий и веснушчатый, как Иванушка из старой сказки; кучеряшки торчали во все стороны и обнажали большие оттопыренные уши. Когда Серега улыбался, казалось, что вокруг становится светлее. В школе его дразнили "подсолнухом", но Серега по доброте душевной не очень-то и обижался.