«Сестры»

Женя сидела рядом с водителем и вертелась во все стороны. Она то смотрела вперед, то прижималась к правому боковому стеклу, то подвигалась влево.

Водитель Вася Павличенко не выдержал:

— Катя, да не ерзай ты, непоседа!

Сержант Павличенко всегда называл ее Катей. Он либо забыл, либо совсем не знал, что еще года три назад Жене пришлось изменить имя и фамилию.

— Не буду! — Женя замерла.

Но через минуту все началось снова, она никак не могла успокоиться.

Немудрено! Она привыкла видеть за окнами машины изрытые снарядами поля, черные пожарища деревень, мосты со взорванными пролетами… А сейчас навстречу ей неслись многоэтажные, красивые дома, сады, парки, длинные корпуса заводов с дымящимися высокими трубами. И сидела Женя не в дребезжащем, обжитом, точно родной дом, автобусе с полустертой загадочной надписью:

ПЛ… МАЯК… КУРС… ЗА…

Нет, она сидела сейчас в щегольском светлосером «опеле», который бесшумно мчался по широкому укатанному шоссе.

— Дядя Саша, — обернулась Женя, — это уже Москва? Да?

— Москва, Москва! — ответил сидевший позади майор. — Самая настоящая.

Москва!.. Женя мечтала о ней в лесу, в тесных землянках, на привалах у костра, во время долгих переходов. Сколько рассказов о ней наслушалась и в отряде и на фронте! И вот теперь наконец-то она видит шумную, нарядную, залитую солнцем Москву. Как тут усидишь на месте!

А машина тем временем миновала мост, широкую улицу и очутилась на площади.

— Арбат, — сказал Вася, не поворачивая головы.

— Арбат? — Женя тихонько засмеялась.

Какое смешное название! Арбат-горбат!.. «Что это значит?» — хотела было спросить Женя, но не успела. Она заметила круглое здание с колоннами. Вот так дом! Ни одного окошка, зато много больших стеклянных дверей. Над странным зданием — огромная буква «М».

— А это метро, да, дядя Саша? Метро?

— Выходит, что так, — улыбнулся майор.

Машина свернула.

Вася, очевидно, давно не был в Москве, потому что «опель» долго петлял в улицах и переулках, пока не остановился у подъезда трехэтажного дома.

Майор вышел из машины. Это был немолодой худощавый человек с чуть заметной сединой на висках.

Женя выскочила вслед за ним и сразу же увидела небольшую квадратную вывеску из толстого черного стекла. На ней холодно поблескивали золотом крупные прямые буквы: