«Гибель старого Ямбо»

Старый слон Ямбо проснулся.

В клетках, нахохлившись, ещё дремали птицы, но уже равномерно, словно маятник, от стены к стене заходила, разминая лапы, куница.

Вставать Ямбо не хотелось. Раньше по ночам слон лежал на боку, обсыпая себя опилками и сеном. И добрый тёмно-синий глаз его закрывался, только когда он согревался под самодельным одеялом. Друг Ямбо, маленький акробат Тони, был всегда рядом. Он был спокоен за Ямбо, если чёрные, щёточкой торчащие ресницы слона, такие же колючие и упругие, как конский волос в сюртуке хозяина Кецке, были сомкнуты, и слон спал лёжа.

Но вчера Ямбо проснулся без опилок и без сена. Голодный и измученный, он упорно стоял, позвякивая цепью, которой был прикован к дощатому грязному полу, и не хотел ложиться.

Тони знал: если Ямбо не будет ложиться и целые сутки проведёт без сна, он станет злым, и, боясь этого, хозяин Кецке силой заставит его лечь. Тони было жалко старого Ямбо, он нежно, как умел, гладил его и шептал:

— Ляг, Ямбо! Слышишь, ляг! Ведь знаешь же — придёт Кецке, и если увидит, что ты стоишь ночью, он будет браниться, побьёт тебя стеком. Ляг, Ямбо!

Но слон упрямо раскачивался из стороны в сторону, не слушаясь мальчугана, который бесстрашно прижался к его громадной, похожей на замшелый, пористый пень ноге и всё упрашивал и упрашивал слона лечь. Наконец Ямбо улёгся. Всю ночь Ямбо грузно шевелился и открытым глазом устало косился на Тони.

Утром мальчугана разбудило шарканье скребницы. Это конюх чистил лошадь наездницы Мари.

Тони поднялся и побежал на репетицию. Здись уже все были в сборе. Не хватало хозяина труппы Кецке. Антрепренер о чём-то беседовал с клоуном Ганти. Мари отвязывала лонжу — длинную потёртую верёвку, которая поддерживала акробатов при прыжках. Вскоре пришёл Кецке. Он сел на барьер, обхватил голову руками и, подозвав Тони, прохрипел:

— Воды, скорее!

— Слушай, Кецке! Опять ты сел на барьер! Нехорошо это. Сам знаешь, примета: в цирке сборов не будет… — протянул клоун Ганти, уныло глядя на носки своих истрёпанных ботинок.

— Не приставай ты! И без тебя тут!.. — крикнул на него Кецке.

И у старого клоуна Ганти мгновенно появилась на лице лисья улыбка.

Тони передал хозяину кружку и посмотрел на клоуна. Он понимал, что Ганти держат в труппе только потому, что нет другого клоуна. Мальчуган не раз слышал, как антрепренер говорил Кецке: