С еле сдерживаемым раздражением учитель прочитал вслух:
— «Выпал первый снег… Я люблю Миру. Йоле». Этого только не хватало… — процедил он сквозь зубы.
Я почувствовал, как у меня вспыхнули уши. Голова пошла кругом, в глазах зарябило, когда учитель, а за ним и весь класс с удивлением уставились на меня.
— Это твои художества? — взорвался учитель.
— Я не писал, честное слово. — Сердце у меня отчаянно колотилось.
— Где ты это нашла? — обернулся учитель к Мире.
— У себя в парте. Кто-то подбросил, — хлюпая носом, сказала Мира.
Несколько долгих минут учитель разглядывал записку, потом принял решение: перевернув записку, он сунул ее мне под нос и приказал:
— Пиши: «Выпал первый снег».
Руки тряслись как в лихорадке, когда я выводил буквы. И снова учитель долго разглядывал треклятый клочок бумаги то с одной стороны, то с другой, видимо что-то сопоставляя. Наконец как рявкнет:
— Зачем ты лжешь? Почерк твой, значит, эту гадость написал ты!
— Я правду говорю, учитель, чем угодно могу поклясться.
— Не изворачивайся! — сердито прикрикнул он на меня. — Ведь я же предупреждал, чтоб вы выкинули из головы всякие глупости. А теперь, Йоле, выйди вон! — И он пальцем указал мне на дверь.
Жуткая тишина стояла в классе, когда я, а следом за мной и учитель выходили в коридор. Тут меня прорвало. Захлебываясь слезами, я талдычил свое:
— Не я это, ей-богу, не я, кто-то подшутил…
Но куда там! Учитель за шиворот втащил меня в канцелярию и битый час громко поучал, не давая мне и рта раскрыть в свое оправдание.
Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, если бы в дверь не постучали.
— Войдите. — Учитель на миг замолчал.
В канцелярию нерешительно, как-то боком протиснулся Калчо.
— Чего тебе? — набросился на него учитель. Калчо теребил платок, обмотанный вокруг шеи, три раза кряду сглотнул и пробормотал:
— Это я… ну, написал… Йоле тут ни при чем, отпустите его.
— Ты? — насторожился учитель.
— Да, я. Я нарочно подделал почерк, чтоб было как у Йоле, потому что он… В общем, я один во всем виноват. Знал бы, что все так обернется, нипочем не стал бы писать. — И Калчо расплакался.
Учитель попробовал было сказать еще что-то в назидание нам обоим, но запнулся и замолчал. Как видно, ему самому уже надоело ругаться, и он примирительно проворчал:
— Ну-ну, вот ведь сорванец… Ладно уж, идите в класс.
Комментарии к книге «Команда «Братское дерево». Часы с кукушкой», Йован Стрезовский
Всего 0 комментариев