«Мартин, Мартин...»

У Мáртина умер отец. Когда тебе всего десять лет, это трудно, очень трудно понять.

Странная штука — смерть.

Отец умер — это значит, что он исчез и никогда больше не возвратится.

Отцовские вещи по-прежнему висят на вешалке в передней и в платяном шкафу, в кувшинчике на телевизоре торчат его трубки, вся спальня пропитана отцовским запахом. Велосипед его стоит внизу во дворе, но никто не знает, как отпереть на нем замок.

Очень странно все это.

Все любопытные инструменты, которыми прежде Мартину запрещалось играть, теперь доступны: бери, что хочешь. Мартину это нравится.

Само собой, не то ему нравится, что отца нет в живых, просто быть мужчиной в доме уж очень приятно.

Совсем другая жизнь началась теперь для Мартина.

По утрам больше нет ни шума, ни крика. Отец всегда кричал и ругался из-за того, что Гéлла и Мартин так долго возились. Конечно, Мартин понимает, что мать убивается по отцу, но ему-то разобраться в своих чувствах непросто.

Мартину даже чуточку легче жить стало с тех пор, как умер отец, вот только ему очень недостает его, когда на велосипеде спускает шина.

Лучшего друга Мартина звать Эрлингом, он через три подъезда живет, и у него тоже нет отца, то есть настоящего нет. А так у него даже трое или четверо папаш найдется, но они день-деньской шумят и дерутся. Один из них — Йорген — всегда как напьется, почем зря лупит мать Эрлинга, а напивается он довольно часто. И самого Эрлинга Йорген этот не очень-то жалует. Словом, когда Йорген в гости приходит, лучше уж скорей за дверь.

Эрлинг — большой мастер на разные штуки. Он курить умеет, и замки отмыкать умеет, и машины угонять умеет, за что ему уже не раз доставалось от полиции.

Мартин смотрит на него как на волшебника.

На улице Áмагерброгаде стоит старый заброшенный дом. Дом — белый, во всяком случае был когда-то белый, и ребята его так и прозвали: «Белая вилла». Во время войны там госпиталь был для немецких солдат, а теперь дом стоит совсем пустой. Заходить туда страшно: полы там совсем прогнили и вдобавок в том доме водятся привидения. По крайней мере, так люди говорят.

А еще в доме живут одичавшие кошки. Но при том, странным образом, дом кишит крысами. Мартин раньше думал, что кошки едят крыс, но, должно быть, он ошибся: может, не все кошки крыс поедают.