— А вдруг мне письмо или даже телеграмма «молния» придёт знаешь откуда? Из Москвы! Как, мол, это так, уважаемый Игнатий Савельевич, получилось? Как, мол, вы своего единственного внука — может быть, самого ленивого, самого избалованного на всем нашем земном шаре, понимаете ли, такой наиценнейший экс-по-нат посмели отдать в областной музей?! Ведь ему место в Москве! Его должна вся страна видеть!
— Ну и вези меня сразу в Москву.
— Сразу… в Москву… вези… А там академиков знаешь сколько? Может, не меньше, чем милиционеров. А милиционеры там на каждом шагу.
— Да при чём здесь какие-то академики?! — Герка даже и не знал, растерялся ли он до последней степени, возмутился ли в самой высшей степени или просто совсем запутался без надежды выпутаться. — Ну при чём здесь академики?!?!
Честно говоря, уважаемые читатели, дед Игнатий Савельевич и сам не мог пока сообразить, не придумал ещё, при чём здесь академики, а поэтому долго молчал и ответил таинственным голосом:
— Они, академики-то, при всем. И в музейных делах тоже побольше всех разбираются. Но, предположим, доставляю я тебя в Москву. Так, мол, и так, принимайте наиценнейший экс-по-нат. И вызовут тут меня академики. И зададут они мне один вопрос. Какое, дескать, вы имели право беспокоить нас, академиков, отрывать нас от нашей академической деятельности? А?
— Так ты им всё и объясни! — размахивая руками, чуть ли не крикнул Герка. — Растолкуй им, кто я такой!
Дед Игнатий Савельевич принялся сначала тихонечко хихикать, а затем всё громче и громче хохотать и хохотал до тех пор, пока не закашлялся. Прокашлявшись, он важно ответствовал:
— Это мы в нашем посёлке знаем, какой ты есть. А в Москве ещё доказать надо, что ты — наиценнейший экс-по-нат… Главная беда, дорогой внучек, в том, что ты никуда, кроме музея, не годишься. Ты у нас именно вроде скелета мамонта. Тот ведь тоже, кроме музея, никуда не годится. Вот я и должен принять безошибочное решение — в какой музей тебя определить.
— Пока ты определяешь… пока ты тут кашляешь… — Герка от возмущения и обиды сам закашлялся. — Я из-за тебя и соображать-то совсем разучился! Экспонат я или не экспонат?
— Ещё только кандидат в экс-по-на-ты, — строго поправил дед Игнатий Савельевич. — И не торопи меня. Я уже ПРИНИМАЮ решение.
Комментарии к книге «Эта милая Людмила», Лев Иванович Давыдычев
Всего 0 комментариев