«Фея на даче»

Ирина Щеглова Фея на даче

Сборы

– Аля, захвати мусор, пожалуйста!

– Аля! Ты положила на всякий случай ветровку?

– Аля!

Мама резко распахнула дверь моей комнаты и строго посмотрела на меня:

– Аля, ты вообще меня слышишь?

– Слышу, мам...

Она оглядела разбросанные по полу вещи, полупустой рюкзак и меня. Наверно, все это ей не очень понравилось.

– О чем ты мечтаешь?! Папа в машине уже ждет, а ты даже не одета!

– Я иду.

– А вещи? Ты хотя бы решила, что возьмешь с собой?

– Ну...

– Аля, я не могу все бросить и складывать твой рюкзак. Займись этим сама, будь добра!

– Да, мам.

Она уже скрылась за дверью, и до меня донеслось:

– И не забудь выбросить мусор!

– Не забуду! – буркнула я в ответ и стала запихивать в рюкзак свою одежду.

И чего они так суетятся. Разбудили ни свет ни заря: «Собирайся, собирайся!» Я с ненавистью трамбовала ни в чем не повинную ветровку, пытаясь застегнуть «молнию» на рюкзаке.

День будет жарким. Солнце с утра заполнило комнату и мешало спать, да еще родители! И далась им эта дача! Сами-то, небось, в город уедут, а меня оставят. И что там делать? Скучная речка, скучный дом, противный соседский мальчишка... Бабушка вечно говорит о правильном питании, дед читает газету на веранде. Сонное царство, даже мухи и те летают, словно во сне.

Мухи... Одна точно жужжит, причем совсем рядом. Я отмахнулась. «Ой!» – пискнула муха.

Мне показалось, или...

Жужжание стало громче, как будто по комнате кружил игрушечный вертолет. Да, но так громко жужжать могут только крылья одной маленькой феечки, с которой мы познакомились в начале лета. Я вспомнила, как проснулась утром от такого же звука, мне тогда представился большой шмель, нечаянно попавший в комнату через распахнутую форточку. А это оказался вовсе не шмель, а маленькая фея в розовом платье... Неужели она вернулась?! Я осторожно покрутила головой.

– Привет, – раздалось у меня под самым ухом.

Я зажмурилась от радости, потому что почувствовала, как Фенечка уселась ко мне на плечо.

– Фенечка, ты у бабушки отпросилась? – клянусь, это вырвалось само собой. Потому что надо знать эту маленькую фею с несносным характером. Прошлый раз она сбежала со своего острова прямо перед балом. Хорошо еще, что ее бабушка фата Феенелия заранее все знала, а то мы тут наделали бы дел! На кухне пожар чуть не устроили, потом это спичечное дерево, которое едва не убежало в лес, да еще шоколадный потоп!

Феечка с шумом маленького вентилятора приземлилась на мой рюкзак.

– Я говорю, привет! Тебя не учили здороваться? – ехидно заметила Фенечка. – Ты мне не рада, что ли?

– Я? Тебе? Не рада? – почти крикнула я. – Ты даже не представляешь себе, до чего я тебе рада! Только...

Я уже хотела было рассказать ей о сегодняшней поездке на дачу, о рассерженной маме и о том, что Фенечка появилась не совсем вовремя, но...

Тут я посмотрела на нее и лишь теперь заметила, что Фенечка как-то странно выглядит.

– Что это на тебе надето? – Я не выдержала и тихонько хихикнула.

– И ничего смешного, – насупилась гостья. – Я, между прочим, решила одеваться, как ты. Вот шорты. – Она продемонстрировала ярко-красные штанишки со множеством карманчиков. – Это – футболка. – Фенечка крутилась так и сяк, оттягивала края своей одежды, показывая мне. – Я даже косы заплела!

Футболкой феечка назвала розовую кофточку в оборках, рюшах и с портретом самой Фенечки.

– Фенечка! – Я была так счастлива! От избытка чувств, схватила феечку и осторожно поцеловала в макушку.

– Да ты что! – Фенечка вырвалась и, отлетев на безопасное расстояние, начала сосредоточенно отряхиваться. – Всю обслюнявила! Что за манеры! К тебе нельзя появиться ни в чем новом!

– Ну, прости, пожалуйста. – Я молитвенно сложила руки. Да я даже на колени перед ней стала бы, только бы она не исчезла! Потому что мне очень плохо без нее. Хотя я и так сидела на полу, можно считать, что на колени я уже встала. От безвыходности я чуть не расплакалась.

– Фенечка, если бы ты знала!

– А, соскучилась! – самодовольно произнесла Фенечка. – Еще бы, я такая классная!

Конечно, как я могла забыть: великолепная Фенечка была в своем репертуаре. Я вздохнула и спросила:

– И где ты нахваталась таких словечек?

– Забыла? Я же наблюдатель! – приосанилась Фенечка.

– По-моему, ты не за тем наблюдаешь. Будь я на месте твоей бабушки, я бы...

– Аля! – послышался мамин голос. Фенечка ойкнула и спряталась за рюкзаком.

– Иду, иду-у-у! – крикнула я в ответ.

Фенечка спросила громким шепотом:

– Куда ты идешь?

– А... – Я обреченно махнула рукой. – Родители на дачу везут.

– Вы что, переселяетесь? – Фенечка сделала круглые глаза.

– Нет, не переселяемся, просто есть такое место, там природа и все такое...

Я быстро натянула на себя футболку и шорты.

– Ну... – Фенечка посмотрела на меня выжидательно.

Я пожала плечами и вздохнула:

– Ничего не поделаешь, папа уже ждет внизу в машине. Мама все утро злится и подгоняет меня. Я ничего не могу изменить.

– Значит, мы едем на дачу! – радостно воскликнула Фенечка, тут же подпрыгнула и закружилась в воздухе. – Я еще ни разу не ездила на машине, – призналась она. – Расскажи, как это? На что похоже?

– На большого жука-оруна, – усмехнулась я, но тут же спохватилась: – Нет, Фенечка, я не могу! Тебя обязательно заметят, это может быть для тебя опасно... И ты мне так и не ответила: отпросилась ли ты на этот раз у бабушки?

– Аля! В конце концов!

Дверь чуть не слетела с петель. Я вскочила и, схватив рюкзак, уставилась на маму. Фенечка юркнула за мою спину.

– Собралась?

По-моему, мама даже удивилась.

– Да...

– Хорошо, – успокоилась мама, она хотела было выйти, но вдруг остановилась и прислушалась: – Аля, что это гудит?

Я тоже сделала вид, что прислушалась, хотя прекрасно знала, что это Фенечкины крылышки.

– Ничего, мам, тебе показалось, я ничего не слышу.

– Странно, – задумчиво произнесла мама. – Ты компьютер выключила?

– Я его не включала.

– Наверное, с улицы, – решила мама. – Ну, все, иди вниз. Я сейчас. Да, мусор захвати!

– Секунду, одну секунду! Я забыла кое-что.

– Аля! – Мама определенно сердилась.

– Да вот же она! – Я схватила свою сумочку и помахала у мамы перед носом. Мама хмыкнула. Я шагнула к двери, она посторонилась.

– Что ты там прячешь? – неожиданно поинтересовалась она.

– Где?

– В сумочке.

– Ничего...

– Вечные секреты, – мама покачала головой.

Я проскользнула мимо нее, задом отступила на кухню и там, быстро расстегнув сумочку, шепнула Фенечке:

– Полезай!

Она шмыгнула в сумку без вопросов. Хорошо, что там, кроме мобильника, ничего не было. Иначе феечке было бы очень неудобно. Ну, все! Я закрыла сумочку, повесила на плечо. В одной руке – пакет с мусором, в другой – рюкзак, который я тащила за лямку.

– Мам, я пошла.

Выбросив мешок в мусоропровод, я выпустила Фенечку и приказала отправляться домой.

– И не подумаю! – заявила Фенечка. – Хочу на машине! На дачу!

– Фенечка!

– Еще одно слово, и мы поссоримся! – отрезала она.

Я вздохнула и распахнула сумочку. Фенечка вошла в нее как королева в тронный зал. Если бы не косички и не эти красные штанишки...

В лифте я ей сказала:

– Ехать часа два, не меньше.

Она не реагировала.

– В машине воняет бензином и укачивает.

– Что? Я тебя не слышу! – ответила Фенечка, показывая на уши.

Увидев меня, папа вышел из машины и открыл багажник.

– Что так долго? – спросил он. – А мама где?

– Уже идет.

Пока папа укладывал рюкзак, я забралась на заднее сиденье и шепнула Фенечке, чтоб она вела себя тихо-тихо.

– У тебя есть конфета? – спросила она, высунув голову из сумочки, и добавила мечтательно: – Шоколадная...

В этот момент папа уселся на водительское место и повернулся ко мне. Фенечка спряталась.

– Ну, что? В куклы играем? – и он подмигнул.

– Почему в куклы? – я покраснела.

Он рассмеялся:

– А с кем ты только что разговаривала?

– Ни с кем...

– Значит, мне показалось, – миролюбиво согласился он.

Я вжалась в сиденье, прижимая к себе сумочку. Фенечка возилась и ругалась вполголоса. Наконец появилась мама. Она села на переднее сиденье и сразу же озабоченно начала перечислять, что мы должны купить по дороге.

Все-таки мы поехали. Папа был занят дорогой. Мама все время что-то ему говорила. В общем, им было не до меня, так что я могла вздохнуть свободнее. Чем Фенечка немедленно и воспользовалась. Ее рыжая головка с двумя смешными косичками появилась из сумочки, феечка уставилась в окно.

– Ух, ты! Вот это да! – то и дело шептала она. На мой взгляд, за окном ничего особенного не было. Но это – для меня, а для феи с острова Фейландия?..

Мы остановились у магазина. Мама озабоченно проверила список покупок и спросила:

– Аля, тебе что-нибудь купить?

– Шоколад! – подсказала Фенечка.

– Шоколадку, – вздохнула я.

– Я слышу, – ответила мама.

Когда она вышла, я склонилась над Фенечкой и шепнула:

– Помолчи, пожалуйста!

– Ну вот, я же говорил, что ты играешь в куклы, – засмеялся папа. В зеркало он нас увидел, что ли?

– И вовсе нет, – хмуро ответила я, – просто эсэмэски друзьям отправляю, – и показала папе мобильник.

– Понятно. – Он не стал настаивать, сделал погромче музыку и откинулся на спинку сиденья.

Волшебные пузырьки

Мама вернулась из магазина, нагруженная пакетами.

– Что ты там набрала? – удивился папа.

– Так, всего понемногу. – Мама достала из пакета бутылку с минеральной водой и передала мне: – Возьми, а то пить захочешь после шоколадки.

– Все, можем ехать? – спросил папа.

– Да, поехали... Убери, пожалуйста, звук, голова разболится, – попросила мама.

Меня-то как раз громкая музыка вполне устраивала, потому что Фенечка, заметив шоколадку, наполовину вылезла из сумочки.

– Давай сюда, – потребовала она.

– Что дать? – переспросила мама.

– Ничего, – поспешно ответила я, закрывая ладонью Фенечку. – Я хотела попросить, чтоб музыку не выключали.

Но мама все-таки убавила громкость.

Обертка на шоколадке лопнула, и коричневая плитка нырнула к Фенечке.

– Что ты делаешь?! – в ужасе шепнула я. – Здесь нельзя пользоваться волшебной палочкой!

– Я же совсем чуть-чуть, – пискнула Фенечка. – А что в бутылке?

– Минеральная вода, – ответила я.

– Какая? – удивилась фея.

– Минеральная, ну, такая вода с пузырьками. – Я попыталась объяснить.

– С пузырьками! – восхитилась Фенечка. – Покажи!

– Что? – Мама снова повернулась ко мне. – Что ты там бормочешь все время?

– Она не с тобой, она с куклой разговаривает, – сказал папа.

– Ни с кем я не разговариваю! – крикнула я.

– Извини, – засмеялся папа, – ты общаешься с друзьями по телефону.

– Вот именно!

Мы еле двигались в плотном потоке других машин. Фенечка на какое-то время отвлеклась, глядя в окно. Но ненадолго.

– Мне жарко, я пить хочу, давай показывай свои пузырьки. – Я осторожно открутила пробку, вода в бутылке зашипела и рванулась наружу.

Фенечка закрыла лицо руками, но ее страх был деланым. Едва я капнула немного воды в крышку, чтоб дать ей напиться, Фенечка совершенно выбралась из сумки и, устроившись на моих коленях, схватила крышку обеими руками и стала пристально вглядываться в воду.

– Там пузыри, – сообщила она.

– Я знаю.

И не успела я опомниться, как Фенечка помешала воду волшебной палочкой. Несколько крошечных пузырьков поднялись из крышки и закружились в воздухе.

– Фенечка!

– Смотри, как красиво! – мечтательно сказала она и потянулась палочкой к незакрытой бутылке. Теперь вокруг нас летало множество пузырьков, они сверкали на солнце, подпрыгивали, сталкивались друг с другом и звонко лопались, осыпая нас водяной пылью. Фенечка поймала несколько пузырьков и слепила из них один, потом еще и еще, пока не получился переливающийся шарик. Фея подбросила его и хлопнула в ладоши: – Лови!

Я едва успела подставить ладони, шарик упруго подпрыгнул и взвился вверх. Мы запрокинули головы, шарик повис, словно задумался, и вдруг стал расти, собирая множество мелких пузырьков. Фенечка радостно взвизгнула, взлетела и уселась на плавно покачивающийся в воздухе шарик.

Папа резко затормозил.

Шар лопнул, обдав все вокруг брызгами, Фенечка шлепнулась ко мне на колени.

– Аля, ты зачем с водой балуешься? – строго спросил папа.

– Аля, в чем дело? Что с тобой сегодня? – подхватила мама.

Фенечка быстренько заползла за сумку и корчилась там от смеха. Я закрутила пробку.

– Я нечаянно, вода сильно газированная, машина затормозила, и она выплеснулась, совсем чуть-чуть, – оправдывалась я.

Папа только головой покачал. Мама хотела отобрать у меня бутылку, но я не отдала.

– Мам, ну, правда, я же нечаянно!

Когда мы снова поехали, я наклонилась к Фенечке и с отчаянием стала просить ее ничего больше не трогать и постараться вести себя тихо.

– Нам же будет хуже, – уговаривала я ее.

– Что ж, так и сидеть? Скучно же!

– Я тебя предупреждала.

– Ладно уж, – смилостивилась Фенечка, – только посади меня повыше, а то не видно ничего.

Я пододвинулась вплотную к окну и посадила Фенечку на плечо.

– Какое все огромное! Вот это монстры! И все двигается! Ничего подобного не видела! – Фенечка болтала без остановки, я едва успевала отвечать ей.

Феи хорошо знают мир людей, ведь они постоянно наблюдают за нами. И Фенечке было многое известно о нас. Но одно дело – разглядывать картинки и слушать рассказы бабушки, совсем другое – попасть в реальный мир, населенный здоровенными людьми.

Когда мы выбрались из города, на дороге стало свободнее, и Фенечка заскучала. Правда, она немного поглазела на деревья и деревенские дома, но скоро ей это надоело.

– Когда же мы приедем? – капризно спросила Фенечка.

– Уже скоро, потерпи немного.

* * *

Но она не хотела терпеть. Она вела себя, как расшалившийся младенец, а не как наблюдатель. Я снова вздохнула. Вот если бы я была на ее месте, то была бы гораздо серьезнее...

– А где мой шоколад? – Фенечка съехала с моего плеча, плюхнулась на колени, перебралась на сиденье и полезла в сумочку.

– Ой, в сумке же шоколадка! – простонала я. – Она без обертки! Мой телефон! Фенечка, стой!

– Тебе надо выйти? – спросил папа.

– Нет-нет, папа, это я просто напеваю, – быстро ответила я, одновременно пытаясь оттащить Фенечку от сумки. Она отчаянно сопротивлялась.

– Да что ты вцепилась в меня! – злилась Фенечка.

– Фенечка!

– Отстань!

Мама оглянулась и покачала головой.

Пришлось отпустить феечку и послушно сложить руки на коленях. Она на четвереньках забралась в сумку, и некоторое время оттуда торчали только ее ноги в красных штанишках. Потом она выбралась и с довольной улыбкой сообщила мне, что заморозила шоколад, чтоб он не растаял.

– Ты разве умеешь? – с сомнением спросила я, на всякий случай пододвинув к себе сумочку. Она оказалась холодной, очень холодной.

– Сама посмотри, – обиделась Фенечка.

Я заглянула. В сумочке, битком набитой снегом, лежала твердая, как дерево, шоколадная плитка и мой несчастный мобильник. Мобильник я быстро достала, а со снегом и шоколадом не знала, что делать. Я боялась, что снег начнет таять и тогда мне снова влетит от родителей. Но тут я вспомнила об аквариуме с солнечными рыбками, который Фенечка ухитрилась создать из растаявшего льда и ковровой пыли.

– Куда же ты спрячешься, когда мы приедем? – спросила я у Фенечки. Она задумалась.

– Знаешь, не лучше ли будет завернуть обратно шоколадку в обертку, а снег убрать из сумочки? – предложила я.

– Ты совершенно не умеешь веселиться, – вздохнула Фенечка, прикасаясь палочкой к сумке. – Готово...

Аккуратно завернутая шоколадка лежала в совершенно сухой сумочке.

– Ну вот и хорошо, – успокоилась я.

– Кому хорошо, а кому и не очень, – проворчала фея. – Эти ваши машины – просто тоска! Жуки-оруны куда интереснее, хотя орут не так громко.

– Ничуть не сомневаюсь, – миролюбиво ответила я.

Фея тяжело вздохнула, потом покосилась на меня.

– Послушай, – сказала она, – что это за штука у тебя в сумке?

– Мобильник, – машинально ответила я.

– А, телефон... можно говорить с тем, кто далеко? Это я знаю... Дай-ка посмотреть.

Я и опомниться не успела, как Фенечка уже коснулась мобильника волшебной палочкой. Я зажала рот рукой, чтоб не вскрикнуть, а Фенечка уже держала крохотную коробочку, бывшую совсем недавно моим телефоном.

– Что ты наделала? – ужаснулась я.

– Ничего я не наделала, – отмахнулась Фенечка. – Просто посмотрю и отдам.

И принялась беспорядочно тыкать пальчиком по кнопкам.

– Не работает, – сообщила она.

– Конечно, не работает, ты же его сломала, наверное.

– Ничего я не ломала, – обиделась Фенечка. – Уменьшила, и все. Вот, возьми, пожалуйста, – она сунула мне крохотный мобильник и ткнула в него палочкой. Телефон стал прежним. Я недоверчиво посмотрела на него, проверила, экран засветился. Вроде все нормально. Я выдохнула с облегчением.

В этот момент мобильник завибрировал, я автоматически нажала «ответить» и услышала голос моей подружки Галки:

– Аля! Привет!

Фенечка неожиданно крикнула:

– Привет!

В трубке наступило секундное молчание, а потом Галка сказала:

– Аль, что у тебя с голосом? И вообще, с кем я говорю?

– Меня зовут Фенечка, – растерянно проговорила фея.

– Алька, ты что, прикалываешься? – В трубке раздалось хихиканье. – Ну надо же такое придумать!

Я опомнилась и быстро нажала отбой.

– Фенечка! Ты с ума сошла?!

– А что такого?

– Ну, нельзя же сообщать всем подряд, как тебя зовут!

– Так ведь спрашивают, – оправдывалась феечка.

– Да мало ли, кто что спрашивает! Ты же сама говорила, что тебе нельзя показываться людям, нельзя, чтоб они знали о существовании страны фей! Неужели я должна тебе напоминать об этом?

Фенечка совершенно расстроилась и заявила:

– Раз так, я буду спать. – Она вытянулась на сиденье и закрыла глаза. Мне хотелось устроить ее поудобнее, но под руками ничего не было. Я заглянула в карман на чехле переднего сиденья, там обнаружилась упаковка одноразовых носовых платочков. Хоть что-то.

Я распечатала упаковку и осторожно укрыла Фенечку бумажным платком.

Бабушка, дедушка и Трюфель

– Фенечка, просыпайся, мы приехали, – тихонько сказала я.

Папа как раз поворачивал к нашей даче. Он посигналил, и Фенечка открыла глаза.

– Посмотри-ка, Трюфель нас встречает. – Мама засмеялась, показывая на нашего кота, он сидел на заборе и внимательно наблюдал за машиной.

– Соскучился, – улыбнулся папа.

– Ну, Аля, выходи, помоги дедушке ворота открыть, – начала распоряжаться мама. – О, какая у тебя кукла интересная!

Так я и знала, все-таки заметила! Я заслонила сонную Фенечку и равнодушно ответила:

– Ты же сама мне ее покупала...

– Да? – удивилась мама.

Но я уже выскочила из машины, прихватив Фенечку и сумку. Трюфель лениво спрыгнул с забора и подошел ко мне, посмотрел прямо в глаза, небрежно потерся о ногу.

– Привет, Трюфелек. – Я наклонилась и ласково почесала у кота за ухом. Он это любит.

– Ты с ума сошла, – запищала Фенечка, – немедленно прогони этого зверя!

– Не бойся, это Трюфель, – сказала я, усаживая ее в сумочку. – Он наш кот, он совсем ручной и очень ласковый.

Фенечка с сомнением хмыкнула. Я пошла навстречу дедушке, он уже спешил открывать ворота. Кот проводил меня внимательным взглядом и направился к родителям здороваться.

– Ну, наконец-то прибыли! – ворчал дедушка.

– Проходите, проходите! – кричала бабушка с веранды.

Я шепнула Фенечке:

– Сейчас они угомонятся, и я тебе все покажу, ладно?

Но она мне не ответила, наверно, боялась Трюфеля.

Потом все было как обычно: выгружали вещи, шумно здоровались, мыли руки. Затем бабушка всех позвала за стол, накрытый на веранде.

– Положи ты свою сумку, что ты с ней ходишь повсюду, – сказала мама.

– У нее там кукла, – напомнил папа.

– Аля, ты до сих пор играешь в куклы? – шутливо удивился дедушка.

– Оставьте ребенка в покое, пусть хоть летом делает то, что ей хочется, – заступилась за меня бабушка. И от меня отстали. Как же я была ей благодарна!

Поела я быстро и, не дожидаясь десерта, выскользнула из-за стола.

– Аля, а пирог? – напомнила бабушка.

– Оставьте мне кусочек! – крикнула я на бегу.

Наконец-то за нами никто не следил. Я спряталась в кустах смородины и раскрыла сумочку.

– Вылезай, уже можно.

Фенечка не торопилась, она сидела в сумке и грызла кусочек шоколадки.

– А где зверь? – опасливо спросила она.

– Не знаю, бегает где-то или спит.

– Ну, ладно, – сказала она, выбираясь. – Но имей в виду, если он на меня нападет, я превращу его в муху!

Я рассмеялась, представив себе Трюфеля в виде мухи.

– И ничего смешного! – остановила меня Фенечка. – Таких зверей надо держать в клетках, чтоб они никого не сожрали.

– Да ты что! Трюфель никого не жрет. У соседей цыплята были, так он забрался к ним в загородку и уснул, ни одного не тронул.

– Там кто-то что-то говорил о пироге, – вспомнила Фенечка.

– Не волнуйся, пирог нам оставят.

– Хочется верить. – Фея посмотрела на меня с некоторым сомнением. – А кто такие цыплята? – осведомилась она.

– Это птички такие маленькие, куриные дети.

– Можно подумать, я знаю, кто такие куриные дети, – буркнула Фенечка.

– Я тебе сейчас покажу, лети за мной.

У нас с соседями один забор, то есть забор между нашими участками. В этом заборе одна доска легко отодвигается: гвоздь проржавел и отвалился. Первым это заметил Трюфель и, конечно, воспользовался. Теперь он беспрепятственно ходит к соседям и обратно, отодвигая доску лапой.

У соседей есть куры. Они обычно гуляют по двору, коту интересно. Он заляжет где-нибудь в тени и наблюдает за ними. Соседи его любят, балуют, угощают вкусненьким.

Вот к этой лазейке в заборе я и направилась. Фенечка полетела за мной.

Я осторожно отодвинула доску и заглянула в соседний двор. Куры лениво копались в пыли, цыплята желтыми пушистыми шариками катались друг за другом, их выпустили погулять. Людей видно не было.

– Фенечка, давай сюда, – позвала я. – Вот они, цыплята...

Феечка снизилась и опасливо заглянула в лазейку между досками.

– Ой, какие смешные! – шепнула она. – А эти, здоровенные, кто?

– Куры, – ответила я. – Цыплята, когда вырастают, становятся курами.

Мы тихонько рассмеялись, разглядывая кур.

Змей Горыныч

В этот момент на крыльцо дома вышел Егор. Правда, он предпочитает, чтоб его называли Гор. Крутой, невозможно! Еще в прошлом году надоел до ужаса. Я придумала ему прозвище – Горыныч. И оно всем так понравилось, теперь его в поселке все так и зовут, даже мои родители. Только бабушка еще помнит его имя.

– Там человек, – сказала Фенечка.

– Не человек, а Горыныч, – ответила я и вернула доску на место.

– Не человек?! – удивилась Фенечка.

– Обычный мальчишка. – Я поморщилась.

– Мальчишки – не люди? – не унималась фея.

Я пожала плечами:

– Почему? Люди, конечно, из них потом вырастают мужчины.

– Ага, как куры из цыплят. – Она хихикнула. Я представила себе Горыныча здоровенным петухом и тоже рассмеялась. Наверное, мы смеялись слишком громко, потому что доска в заборе повернулась и в проеме показалась любопытная физиономия Горыныча.

– Ой! – Фенечка быстро нырнула за мою спину.

– Привет. – Горыныч расплылся в улыбке.

Терпеть его не могу!

– Привет, – пришлось поздороваться.

Горыныч продолжал широко улыбаться:

– А я видел, как вы приехали.

– Ну и что? – Я безразлично пожала плечами и хотела уже развернуться, чтоб уйти, но вспомнила о Фенечке за моей спиной.

– Ты не мог бы перестать подглядывать? – ехидно спросила я.

– Я думал, это ты подглядываешь, – нашелся Горыныч.

– Очень нужно! – Я даже фыркнула от возмущения, но Горыныч не скрылся, а продолжал пялиться на меня. Надо было срочно что-то придумать. – Я Трюфеля искала, он у вас?

Ну вот, Горыныч страшно обрадовался, ведь я с ним заговорила!

– Конечно, у нас, где же ему еще быть. Позвать?

– Да, позови, – велела я.

Горыныч исчез, доска вернулась на свое место.

– Фенечка, уходим отсюда! Быстро!

Я схватила Фенечку, прижала к груди и бросилась сквозь кусты обратно к дому.

На дорожке столкнулась с бабушкой:

– Аля, что же ты носишься сломя голову, – бабушка покачала головой. – Иди чай пить.

– Да, ба, сейчас иду.

Я все еще прижимала к себе Фенечку.

– О, какая миленькая у тебя куколка. Надо же, научились делать игрушки, в наше время таких не было.

Я натянуто улыбнулась и быстро запихнула фею в сумочку, она возмущенно вскрикнула.

– Что ты говоришь? – переспросила бабушка.

– Я? А, я говорю: там пирог остался?

– Конечно, беги скорее на веранду, а то вместо тебя его пчелы съедят, – пошутила бабушка.

И я побежала вприпрыжку, изображая довольного, беспечного ребенка на отдыхе. Хорошо, что на веранде никого не было. Я плюхнулась в плетеное кресло и расслабилась.

– Ты что! – закричала на меня Фенечка, показавшись из сумки. – Чуть крылья мне не сломала! Кукол своих хватай, а со мной надо обращаться бережно! Я же живая!

– Прости, пожалуйста, – оправдывалась я. – Времени на раздумья совсем не было. Ты же видела этого мальчишку, он постоянно подсматривает за мной, знаешь, какой прилипчивый! Потом от него не отвяжешься.

– А, по-моему, он очень даже симпатичный, – явно мне назло сказала Фенечка.

– Ничего подобного! Рыжий, нос картошкой и весь в веснушках к тому же!

– Выходит, я тоже несимпатичная? – прищурилась Фенечка. – Я ведь рыжая...

– Послушай, ты – это совсем другое дело. – Я спохватилась и стала расхваливать Фенечку на все лады: и красавица она, и умница, и волшебница первоклассная.

– Ладно-ладно, – она сделала вид, что равнодушна к похвале, но все-таки не выдержала и спросила: – Значит, я клевая?

– Клевая, клевая, – подтвердила я. – Послушай, Фенечка, ты перестала бы употреблять эти словечки, а?

– Почему? – удивилась фея.

– Потому что они тебе не идут. К тому же ты фея, а феи так не говорят.

– Ой, как интересно! – напыжилась Фенечка. – Откуда такие познания? – Она фыркнула. – И, кстати, твоя бабушка что-то говорила о пироге, где пирог? Я проголодалась.

Оставленный мне кусок пирога лежал здесь же, на столе, накрытый салфеткой.

– Ничего себе! Вот это кусочек! – восхитилась Фенечка, приземляясь возле тарелки.

Я налила в чашку остывшего чая, положила сахар, размешала.

– Угощайся, пожалуйста.

Фенечка заглянула в чашку, попробовала отщипнуть от пирога кусочек.

– Все это страшно неудобно, – заметила она.

– Знаешь, где-то на чердаке у меня есть кукольная посуда, – вспомнила я.

– Обойдемся. – Фенечка подняла волшебную палочку и коснулась сначала чайной ложки, а потом фарфорового блюдца и чашки из любимого бабушкиного сервиза. Миг – и все это стало маленьким, как раз для Фенечки.

– Красота! – сказала феечка, рассматривая томную барышню, изображенную на блюдце.

– Фенечка, а ты сможешь потом обратно все увеличить? – испуганно спросила я.

– Все, кроме пирога, – весело ответила Фенечка. – Ну-ка отрежь половину, я его тоже переделаю.

Послушно отпилив половину пирога, я пододвинула его к Фенечке, и она торжественно прикоснулась к нему волшебной палочкой.

– Опля! – воскликнула феечка, подставляя тарелку.

– Как у тебя все ловко получается, – я залюбовалась аккуратным румяным пирожком. – Надо же! Как игрушечный!

– Сама ты игрушечная, – обиделась Фенечка. – Хочешь попробовать? – Она вооружилась ложкой и поднесла мне крохотный кусочек. – Открывай рот! – велела феечка. Я послушно открыла рот. Вкуса не почувствовала. Но чтоб не обидеть Фенечку, закатила глаза и стала восхищаться.

Фенечка обрадовалась и тут же превратила свой пирожок в несколько.

– Давай пробуй нормально, а то ничего не поймешь.

Она кормила меня этими пирожками, размером не больше крекера, до тех пор, пока я не взмолилась, что больше не могу.

– Аля, не играй с едой! – Мама появилась неожиданно. Она окинула взглядом стол, заметила Фенечку, которая замерла с ложкой в руке. Я опустила голову и закрыла ладонью горку блюдечек с томными барышнями. Мама покачала головой и спустилась по ступенькам.

– Горыныч! – весело крикнула она. – Ты что здесь делаешь?

Ответа я не расслышала.

– Вы бы на речку сходили, что ли, – предложила мама невидимому Горынычу.

«Как давно он тут находится? – крутилось у меня в голове. – А что, если он все видел?»

– Поднимись на веранду, Аля там, – сказала мама и ушла по дорожке к калитке, помахивая полотенцем. Наверное, собралась искупаться.

– Фенечка, в сумку! Быстро! – шепнула я. Фея буквально испарилась, а вместе с ней и множество тарелочек. Я выдохнула и нахмурилась, потому что на веранду поднимался Горыныч.

– Ну, чего тебе?! – возмутилась я.

– Я вашего кота принес, – с невинным видом сообщил Горыныч.

– Кто тебя просил?

– Ты же сама его искала, – улыбнулся он и покосился на мою сумочку.

– Принес, спасибо. И уходи, – отчеканила я.

Он улыбнулся еще шире, хотя, казалось, и так дальше некуда:

– А я видел, как ты играла.

Только этого не хватало!

– И что? – спросила я.

– Классная у тебя кукла, я никогда таких не видел. Она управляемая?

– Что?!!!

Я была в бешенстве, но Горыныч словно бы и не заметил, на то он и Горыныч.

– Ну, я хотел сказать, она – робот, да?

– Нет тут никаких роботов, понятно?! И уходи с нашего участка немедленно!

Улыбка медленно сползла с его губ.

– Я просто хотел посмотреть поближе, – тихо сказал он. – Но если тебе жалко...

– Да, мне жалко! Понятно тебе? Жалко! Убирайся и забудь сюда дорогу!

Я схватила сумку и бросилась в дом.

А в это время...

Горыныч медленно развернулся и направился к калитке. Я смотрела в окно и видела его удаляющуюся спину.

– Иди-иди, – шептала я. – Нашелся тут разведчик-любитель.

Мимо нашего забора проехала какая-то большая машина, похожая на джип, наверное, к кому-то гости.

Когда Горыныч вышел, машина сдала назад, заблудились, что ли, или адрес уточняли? Машина стояла довольно долго. И все это время я смотрела на нее. Фенечка, которой надоело сидеть в сумке, тоже высунула голову.

– Ты почему так грубо с ним разговаривала? – спросила она.

– И ты еще спрашиваешь? Ведь он тебя видел! Понимаешь? Еще за робота принял!

Фенечка хихикнула.

– Она управляемая? – подражая голосу Горыныча, повторила она и улыбнулась ужасно глупо, во весь рот.

– Ты когда-нибудь досмеешься!

– А что такого? – Фенечка и не думала беспокоиться. – Фи! Какой-то мальчишка! К тому же он принял меня за этого, как его?

– За робота, – подсказала я. – Он принял тебя за заводную игрушку.

– Ой, бабушке расскажу, вот будет смеху! – И Фенечка рассмеялась.

– Погоди ты смеяться, смотри-ка, та машина, за забором, что-то долго не уезжает.

– Давай пойдем посмотрим, – предложила Фенечка.

– Да, только ты голову спрячь, – напомнила я.

– Опять! – вздохнула фея, но голову убрала.

Калитка была распахнута, а у машины стояли моя бабушка, Горыныч и... Я ее сразу узнала – тетеньку с телевидения. Сразу вспомнила, как она примчалась на своем фургоне с оператором снимать нашу взбесившуюся сосну, ту, что мы с Фенечкой из спичек наколдовали. Мы как раз сосну утихомиривали. Фенечка неосторожно высунулась из моего кармана, тут телевизионщица ее и заметила. Она так заинтересовалась Фенечкой, что даже дежурила у нашего подъезда, наверно, пыталась что-то узнать. Вот и узнала...

Все трое о чем-то беседовали. Телевизионщица заметила меня первой.

– А вот и Аля! – как-то слишком радостно воскликнула она.

– Здравствуйте, – вежливо ответила я.

– Здравствуй, здравствуй!

– Аля, оказывается, тебя телевидение разыскивает. – Бабушка смотрела на меня удивленно.

– Не понимаю, зачем я телевидению? – сказала и посмотрела тетеньке прямо в глаза.

– Видишь ли, – спохватилась она, – я приехала узнать о том дереве, помнишь? Ну, которое шишками кидалось.

Я пожала плечами.

– Ну как же! Ведь мы с тобой возле этого дерева познакомились, правда?

– У нас во дворе много деревьев, – безразлично ответила я.

– Да, но та сосна действительно была не совсем обычная, – с нажимом сказала тетенька. – Есть много свидетелей, я поговорила со всеми, кто в то утро был во дворе, и люди подтвердили, что сосна действительно выросла за один день.

Ага, сейчас я ей расскажу, что сосна вообще не выросла, а восстановилась из спичек благодаря Фенечкиной волшебной палочке...

– Сосна? – усмехнулась я. – Но я-то чем могу помочь? У вас же есть съемка и все такое...

Тетенька негромко кашлянула:

– Видишь ли, оказалось, что съемки-то и нет, там что-то случилось с камерой, в общем, нам теперь не из чего делать передачу, только со слов очевидцев. Но тут обнаружилась еще одна странность, – тетенька понизила голос, – сосна исчезла!

«Конечно, исчезла, – подумала я, – и съемка ваша тоже исчезла благодаря фате Феенелии...»

– Как это? – опешила бабушка. – Дерево исчезло? Целое дерево?

Горыныч стоял чуть в стороне и все так же глупо улыбался.

– Представьте себе, – тетенька кивнула для убедительности, – сначала нам позвонили и сообщили о странном дереве, которое выросло за один день, взломало корнями асфальт и кидается шишками. Когда мы приехали, я своими собственными глазами видела это дерево и эти шишки. Правда, обстрел быстро прекратился, наш оператор почти ничего не успел снять, но потом я пошла к сосне и увидела вашу внучку. Так, Аля? – обратилась она ко мне. – Кстати, где твоя кукла?

Я вздрогнула.

– Какая кукла?

– Та, что у тебя в кармане была, – лучезарно улыбаясь, напомнила тетенька. И тут же защебетала: – Ах, какая замечательная кукла! Ну прямо как живая! Это вы подарили? – обратилась она к бабушке.

Бабушка смутилась.

– Я уж и не знаю, – сказала она. – Мы много кукол дарили, какая из них?

– Такая, знаете, с рыжими волосами, – ответила тетенька.

– Нет, не помню, – расстроилась бабушка. – Алечка, какая кукла? Уж не та ли, что у тебя с собой?

– Обыкновенная кукла, Барби, как у всех, – ответила я.

– Ну, телевидению-то покажи свою игрушку. – Горыныч усмехнулся.

Бабушка и телевизионщица уставились на меня выжидающе. Сердце у меня колотилось отчаянно. Надо было срочно что-то придумать, чтоб отвязаться от них раз и навсегда. А Горыныч, гад, взял и проболтался!

– У меня с собой нет, – ответила я. – И вообще я давно не играю в куклы.

Бабушка развела руками, а тетенька улыбнулась так слащаво, что я снова испугалась.

– Ну, нет так нет, – ласково проговорила она. – Поговорим о нашем дереве, я ведь за этим сюда приехала. Аля, ты не могла бы ответить на несколько вопросов перед камерой?

Я пожала плечами:

– Пожалуйста...

– Постойте! – неожиданно крикнул Горыныч. – Значит, Альку по телевизору покажут?

– Непременно, – проворковала тетенька.

– Ух ты! – восхитился он. – А меня?

«Вот дурачок! – подумала я. – Да по мне хоть бы она уехала поскорее со своим телевидением, а то ходит тут, вынюхивает...»

– А что же такого интересного ты можешь нам поведать? – спросила у него тетенька.

– Много чего, – ответил Горыныч.

– Например?

– А вы сначала Альку снимите, а потом я вам тоже кое-что расскажу, – пообещал Горыныч.

– Договорились, – легко согласилась тетенька. – Коля! – крикнула она, повернувшись к машине. Появился оператор с камерой. Он поставил ее себе на плечо и подошел к нам.

– Аля, ты готова? – спросила тетенька.

– Да.

– А вы отойдите немного в сторонку, – попросила телевизионщица бабушку и Горыныча.

Потом она задала мне несколько вопросов о том, что я думаю по поводу странной сосны, я ответила, что ничего не думаю. Могу ли я подтвердить, что видела сосну? Я сказала, что, когда мы встретились, я, кажется, стояла у какого-то дерева.

– И все? – уточнила тетенька.

– Все...

– Да, негусто, – вздохнула она. – А ты хотя бы знаешь о том, что сосна исчезла?

Я отрицательно покачала головой:

– Знаете, мне кажется, вы наслушались разговоров старушек в нашем дворе, а они еще и не такие истории рассказывают.

– Ну, что ж, спасибо за помощь, – она полезла в свою сумку, достала визитку, протянула мне: – Вот, если захочешь что-нибудь добавить, звони.

Я прочитала: «Марта Петрова».

– Хорошо, Марта, если я что-то вспомню, то обязательно позвоню.

– Приятно было познакомиться! – Она пожала руку мне, потом бабушке, а затем и Горынычу.

– А мне визитку? – напомнил он.

– Ах, да! – И тетенька вручила визитку Горынычу.

– Я позвоню, – сказал он.

Затем Марта ослепительно улыбнулась, уселась в машину вместе с оператором и помахала нам рукой из окна. Черный джип загудел, тронулся с места, медленно развернулся на узкой улице и укатил.

Горыныч долго не отрывал взгляда от дороги. Я хотела было прошмыгнуть мимо бабушки в калитку, но она остановила меня:

– Алечка, сходили бы с Егорушкой на речку, погода-то какая! И мама пошла купаться...

– Да, ба, – неопределенно ответила я, – сейчас...

Горыныч повернул голову и окинул меня взглядом, причем моя сумка интересовала его больше всего. Мне не понравился его взгляд, очень не понравился. Надо было поскорее уходить, что я и сделала.

Трюфель на охоте

Моя комнатка совсем маленькая, со скошенным потолком, потому что она под самой крышей. Бабушка называет ее светелкой, она говорит, что раньше, когда в семье появлялась девочка, к дому пристраивали такую комнатку, чтоб у девочки была возможность побыть одной.

Дом наш старинный, когда-то дедушка с бабушкой купили настоящую деревенскую избу и перестроили ее, добавили второй этаж, а потом уже дедушка немного поднял крышу, и получилась моя комнатка. И хотя она совсем маленькая, у нее есть балкон, он тянется вокруг всего дома. Это так здорово: гулять по балкону почти на крыше!

Фенечке тоже очень понравилось. Фея пролетела вдоль стен, побродила по полу, думала о чем-то, а потом сказала:

– Знаешь, очень похоже на наши дома, только у нас дерево живое, а у вас – нет...

Она прыгала по кровати, взбиралась на горку из подушек и скатывалась оттуда с радостными воплями.

Пока Фенечка развлекалась, я решила разобрать свой рюкзак. Надо было вытащить вещи и развесить их в шкафу.

Я уселась по обыкновению на полу и начала доставать из рюкзака ветровку, джинсы, свитер, купальник, сарафан, несколько футболок и топиков...

– Ух ты! – Фенечка приземлилась прямо на груду моих вещей. – Какой миленький-премиленький сарафанчик! Дай поносить!

Я засмеялась:

– По-моему, это не совсем твой размер.

– Ничего, из большого всегда можно сделать маленькое, как и из маленького – большое, – сообщила фея и коснулась волшебной палочкой сарафана. На моих глазах ткань мгновенно съежилась, яркие цветы превратились в крохотные точки, и вместо моего платья перед Фенечкой лежал маленький пестрый сарафанчик. Я только ахнула.

– Какая ты впечатлительная, – удивилась Фенечка. – Вместо того чтоб ахать и охать, лучше помоги мне, подержи волшебную палочку. – И она протянула мне сверкающую палочку, похожую на иглу. Я взяла ее очень осторожно, двумя пальцами и стала ждать, когда Фенечка переоденется в сарафан.

Честно говоря, она стала еще смешнее. Хотя, наверное, я просто уже привыкла к ее штанишкам и косичкам.

Фенечка выглядела очень потешно, сарафан совершенно не сочетался с Фенечкиными туфельками, не говоря уже обо всем остальном.

– Ну, что же ты молчишь? – насупилась она. – Не нравится?

– Видишь ли, мне кажется... – Я начала подбирать слова, но фея не хотела меня слушать, она взлетела и, заметив на угловой полочке небольшое зеркало, направилась прямо к нему.

– Ой, ну я просто совсем человек! – восхитилась фея. – Хотя... – Она еще раз придирчиво осмотрела себя, – чего-то не хватает... – Она обернулась ко мне: – Ну-ка дай мне свои кроссовки!

Я быстро воткнула палочку в футболку, молча достала из пакета свои белые летние кроссовки и поднесла поближе к Фенечке. Секунда – и кроссовки уменьшились так, что я чуть не выронила их. Подхватила на ладонь и передала фее.

– Совсем другое дело! – заявила Фенечка, переобувшись. – Что там у тебя еще есть?

И Фенечка с самым независимым видом полетела к груде вещей, все еще сваленных на полу. Я поспешила собрать ее одежку и туфельки, чтоб не затерялись, и спрятала в деревянную шкатулку; пришлось высыпать оттуда всякую мелочь и безделушки, зато получился отличный сундучок для Фенечкиных нарядов.

– А это что такое? – уже спрашивала Фенечка.

– Купальник, – ответила я.

– Какая странная конструкция... Для чего он?

– В такой одежде люди купаются и загорают, одним словом, ходят на пляж, – как могла объяснила я.

– И ты тоже ходишь? – заинтересовалась фея.

– Конечно. У нас на речке очень хороший пляж, правда, там народу много, мама с папой отходят подальше, чтоб вокруг не было толпы, да и в воде спокойнее.

Фенечка выслушала меня очень внимательно.

– Значит, мне тоже нужен купальник, – она кивнула. – У тебя есть еще?

Я пожала плечами:

– Могу поискать прошлогодний. Я его здесь оставляла. Подожди меня тут, я сбегаю вниз, ладно?

– Иди, – Фенечка махнула рукой.

Тщательно прикрыв дверь, я пронеслась вниз по лестнице и бросилась в чулан, где бабушка хранила старые вещи. Откинула крышку сундука и довольно долго рылась в пакетах и свертках, прежде чем обнаружила свой прошлогодний купальник. Когда-то бирюзовый с разными рыбками, теперь он стал бледно-голубым от солнца и воды, и еще он показался мне очень маленьким. Неужели я так выросла? Да-а, Фенечке вряд ли понравится такая линялая тряпочка. Я вздохнула, ну, делать нечего, надо показать что есть.

Едва я выбралась из чулана, как увидела бабушку, она стояла у стола и растерянно смотрела на стопку чистых тарелок из своего любимого сервиза.

– Аля, – позвала бабушка, заметив меня. Я остановилась. – Ты случайно не видела блюдце и чашку от этого сервиза?

Я тут же вспомнила о крошечной посуде в своей сумке. Ведь Фенечка не успела вернуть бабушкиным блюдцу и чашке нормальный размер, да еще наделала штук шесть таких же.

– Ба, я, кажется, унесла их к себе, сейчас верну, – нашелся быстро ответ.

Она обрадовалась:

– Ой, как хорошо, а то я уж подумала, что разбили.

– Не волнуйся, все цело.

С этими словами я поспешила наверх.

Распахнула дверь и остановилась. Фенечки в комнате не было. Лишь балконная занавеска слегка колыхалась от ленивого сквозняка.

– Фенечка! – позвала я и тихонько прикрыла дверь, чтоб снизу не услышали, и позвала еще раз. Ответа не было.

– Конечно, она на балконе, – сразу решила я и, откинув занавеску, выглянула наружу. Опять никого.

Я пошла по балкону, завернула за угол. Тишина. Сделала еще несколько шагов и услышала шорох над головой. Подняла голову.

– Трюфель, это ты?

Кот сидел на карнизе и не обращал на меня внимания. Он был напряжен, хвост ходил ходуном, уши навострены. Трюфель всматривался куда-то, но куда и на что, я не видела.

– Кис-кис-кис, – тихонько позвала я.

Никакой реакции.

– Что там у тебя такое? – рассердилась я.

Трюфель раздраженно мяукнул, стукнул хвостом и подался вперед. И тогда я услышала слабый писк:

– Аля!

– Фенечка! Ты где?

– Аля! Я не могу выбраться! Скорее!

– Трюфель! Ты охотишься на Фенечку?! – Я подпрыгнула и схватила кота за хвост. Он взревел отчаянно и вцепился когтями в карниз. Но я не отступила, и в конце концов мне удалось стащить его. Трюфель грузно шлепнулся на балкон и зашипел на меня.

– Убирайся! – прикрикнула я.

Трюфель сверкнул зелеными, как крыжовник, глазищами, задрал хвост трубой и величественно удалился.

– Фенечка! Да где же ты?

Растрепанная и изрядно помятая феечка упала ко мне на ладони. Она дрожала и повторяла одно и то же:

– Моя палочка, палочка...

Я вспомнила. Волшебная палочка Фенечки так и осталась приколотой к моей футболке. Фея оказалась беззащитной.

Когда я вернула ей палочку, Фенечка немного успокоилась и рассказала, как Трюфель прокрался в комнату через балкон, как он начал охоту, как она перелетала с места на место, а коварный Трюфель гонял ее, как птичку. Она вынуждена была отступить на балкон, но Трюфель оказался очень проворным, ему удалось загнать фею на крышу, где она и забралась в водосточную трубу.

– Еще немного, и он бы меня сожрал, – вздрагивая от пережитого ужаса, жаловалась Фенечка. – А ты унесла палочку!

– Да ведь я же не специально.

На самом деле я тоже очень испугалась. Попадись мне в этот момент Трюфель, ему здорово влетело бы. Но нашкодивший кот куда-то скрылся, наверное, почувствовал угрозу.

– Больше никогда не расставайся с палочкой! – твердила я. – Мало ли что может случиться.

Фенечка устала. Получив обратно свою волшебную палочку, она совсем сникла. Я положила ее на подушку и укрыла своей банданой. Потом я тщательно закрыла балконную дверь и занялась вещами. Уложив все в маленький встроенный шкаф, я побоялась оставить Фенечку одну и, не зная чем заняться, прилегла на кровати рядом с ней. И не заметила, как уснула.

На речке

Я очнулась, когда солнце уже собиралось закатиться за горизонт. В комнате было сумрачно. Я повернула голову и посмотрела на подушку. Фенечки там не было. Она стояла на подоконнике и смотрела в сад, на длинные тени от деревьев, и тихую улицу за забором.

– Фенечка, тебе грустно? – спросила я.

Она резко обернулась ко мне и заявила:

– Вот еще! Да я, если хочешь знать, в жизни так не веселилась!

– Я думала, Трюфель тебя испугал и ты захочешь домой, – предположила я.

– Успею, – отмахнулась Фенечка. – А твоего кота я все равно превращу в муху, так и знай!

– Насовсем? – испугалась я.

– Пока не исправится. Кстати, ты купальник нашла? – вспомнила Фенечка.

– Нашла, но...

– И где же он?

Я показала бывший когда-то бирюзовым купальник. Я раньше гордилась им, потому что он раздельный, как у взрослых, и трусики были с оборкой, как будто с юбочкой. Да, когда-то он был очень красивым.

Фенечка хмыкнула и уменьшила купальник без вопросов.

– И как же это носят? – спросила она, рассматривая трусики и лифчик.

Я стала объяснять, что трусики – это такие же штанишки, только короткие, а лифчик – маленькая кофточка.

Фенечка недоверчиво крутила части купальника.

– Странный он какой-то, – наконец призналась она. – И главное, непонятно, зачем все это нужно?

Я снова пустилась в объяснения, что у людей не принято в общественных местах ходить без одежды, поэтому для пляжа придумали купальные костюмы.

– Ну, в чем ты купаешься у себя дома? – спросила я.

Фенечка пожала плечами:

– Ни в чем.

– А если вокруг много других фей и среди них есть мальчишки?

Фенечка посмотрела на меня удивленно и вдруг расхохоталась:

– Ну и видок у тебя! – сквозь смех проговорила она.

– Почему это? Я вообще не понимаю, над чем ты смеешься!

Продолжая хихикать, Фенечка пыталась объяснить:

– У нас нет никаких общественных пляжей. Мы купаемся где хотим и когда хотим. Достаточно сбросить верхнее платье, и – пожалуйста!

– Что же вы потом, в мокром белье ходите? – возмутилась я.

– А волшебные палочки на что? – веселилась Фенечка.

– То-то я помню, как ты высушила свое платье! – парировала я.

– Между прочим, я тогда была очень расстроена. – Фенечка резко прекратила смеяться и насупилась.

– Ну, ладно, я пошутила...

Фенечка вздохнула и начала снимать сарафан.

– Раз уж я решила быть, как ты, то надену этот дурацкий костюм, и мы пойдем на пляж.

Палочку она не выпускала из рук и отказывалась снимать кроссовки; поэтому я помогала ей переодеваться. В конце концов Фенечке удалось кое-как напялить на себя мой купальник.

Результатом осмотра себя в зеркало Фенечка осталась недовольна и начала приводить купальник в соответствие со своими представлениями о красоте одежды. Вскоре купальник засверкал всеми оттенками бирюзы, оборок добавилось, лифчик превратился в топик.

– Ну, вот, теперь совсем хорошо. – Фенечка удовлетворенно вздохнула. – Можно идти.

– Отлично, я сейчас пойду к бабушке и возьму с собой бутерброды и чай.

Я уже собралась выйти, но вспомнила о блюдце и чашке из сервиза:

– Фенечка, ты не могла бы вернуть прежний размер бабушкиной посуде, а то она переживает?

– Ах, да! А где вся эта посуда? – спросила Фенечка.

Я вытащила из сумочки крохотные блюдца и чашку с красавицами. Фенечка посмотрела на них задумчиво и взмахнула палочкой. Теперь у бабушки будет пять лишних блюдец, можно не волноваться, если одно из них разобьется.

– Пожалуй, не буду ей все сразу отдавать, – решила я, взяла чайную пару и пошла за бутербродами и чаем.

Мама уже вернулась. Они сидели вдвоем с бабушкой на кухне и о чем-то разговаривали. Наверное, обсуждали, что приготовить на ужин.

Я благополучно вернула посуду и сказала, что собираюсь на речку.

– Ты бы еще ночью собралась, – усмехнулась мама.

– Ничего, – вступилась за меня бабушка, – еще только шесть часов, пусть побегает на воле.

Я взяла с полки маленький термос, налила в него чаю и принялась готовить бутерброды.

– У тебя пикник намечается? – спросила бабушка.

– Вроде того, – согласилась я.

– А кто пойдет? Егор?

Я немного замялась, промямлила что-то в ответ неопределенное. Тогда бабушка, недолго думая, быстренько соорудила большой бутерброд, положив туда помидоры, колбасу, сыр, огурцы и салатный лист.

«Интересно, что из всего этого едят феи?» – подумала я. Но вслух ничего не сказала, поблагодарила бабушку и побежала наверх.

От нашего дома до реки – минут пять, совсем рядом. Там большой общий пляж. Но я, конечно, туда не собиралась. Я хотела пройти немного по берегу, туда, где растет старая ива с большим дуплом. Там любит купаться мама, это ее место. Я рассчитывала, что сейчас возле ивы никого нет, значит, Фенечка сможет спокойно полетать, посмотреть реку, правда, искупаться она бы не смогла, потому что течение сильное, это же не то, что их ручьи в Фейландии. Интересно, а в море феи купаются?

– Фенечка, а в море феи купаются? – спросила я, как только вошла в комнату.

– Ну, не в самом море, а в заводях, в глубоких бухтах, где нет волн, – ответила Фенечка. Она все еще крутилась перед зеркалом.

– Ну, вот, мы можем идти. – Я показала Фенечке сверток с бутербродами, положила в пакет полотенце и плед. Потом натянула на себя купальник. Хорошо, что теперь переодеваться не надо, ведь Фенечка высушит...

Феечка снова забралась ко мне в сумочку, и мы отправились на реку.

На пляже народу было еще много. Я прошла мимо не останавливаясь.

Нам повезло. Под ивой никого не было. На траве остался примятый след от маминого коврика. Я постелила плед прямо на этот отпечаток.

Фенечка немедленно высунулась из сумки, огляделась по сторонам и, увидев, что никого поблизости нет, бесстрашно выбралась наружу.

– Никак не привыкну, такое все у вас огромное, – призналась Фенечка, рассматривая старую иву. – Ух ты, какая пещера! – крикнула она и полетела прямо к дуплу.

Я пошла за ней. Мало ли что там, в этом дупле.

– Это дерево болеет, – послышался голос Фенечки.

Она выглянула и показала мне кусочки древесной трухи.

– Ива очень старая, – объяснила я.

– Все равно, – заявила Фенечка, – деревья не должны болеть! Эх, была бы здесь моя мама! Она живо вылечила бы эту иву.

Фенечка снова скрылась в дупле, повозившись там несколько секунд, она крикнула:

– Здесь что-то лежит!

– Мусор, наверное? – предположила я, заглядывая внутрь.

В дупле было темно и пахло сыростью и немного гнилью. У ног Фенечки лежал аккуратно сложенный листочек белой бумаги.

– Странно, – произнесла я, достав бумагу из дупла, – совсем новая, кто-то недавно положил ее. Похоже на записку...

Я уже хотела было вернуть бумажку на место, но Фенечка заинтересовалась.

– Записка? – переспросила она. – Значит, здесь чей-то тайник?

– Не знаю, – я пожала плечами, – но лучше положить, вдруг там что-то важное, а мы взяли...

– Так давай посмотрим! – Фенечка схватила бумажку и попыталась развернуть ее. – Ой, какая плотная! Интересно, из чего ее делают?

– Из дерева, из чего же еще, – ответила я.

– Что?! – возмутилась Фенечка. – Да что же вы за существа такие – люди! Все портите! Это сколько же вам надо деревьев убить, чтоб всю вашу бумагу наделать, да еще спички, да еще ваши дома!

Она все-таки развернула бумагу.

– Фенечка, чужие записки читать нехорошо. – Я попыталась остановить фею, но она гневно взглянула на меня и выпалила:

– Записки читать нехорошо, а деревья убивать хорошо, да?! К тому же, как ты узнаешь, что написано в записке, если ты ее не прочитаешь?

– Но ведь эта записка написана не нам, значит, и читать ее мы не имеем права.

– Ничего подобного. – Фенечка пробежала глазами текст записки. – Тут написано: «Аля, я все видел и все знаю про твою куклу. Надо поговорить. Егор».

Фенечка с видом победительницы уставилась на меня.

– Что? – опешила я. – Ну-ка дай сюда!

Я схватила записку и прочитала ее еще раз. Так и есть! Этот противный Горыныч что-то разнюхал и теперь не отстанет. Он еще и следит за мной. Ведь понятно же, он видел, как я вышла из дома, и понял, что иду к реке. Небось выскочил следом, обогнал по соседней улице и положил записку в дупло, зная, где я всегда купаюсь.

– Та-а-ак! – медленно протянула я. – Не хватало еще, чтоб какой-то Змей Горыныч начал мне угрожать!

– Удивительно любопытный мальчишка! – Фенечка почему-то развеселилась, хотя мне было не до смеха. – А почему ты называешь его таким длинным именем: Змей Горыныч?

– А, это как в сказке про трехголового змея, который творил всякие пакости, – объяснила я.

– Надо же! И он очень страшный, этот змей? – заинтересовалась Фенечка. – Я хочу сказать, он хуже кота?

– Гораздо хуже! Кот – мягкий и пушистый, и не такой уж большой. А Змей Горыныч – это такая здоровенная змеюка с тремя головами и шипастым хвостом. Клыки – во! – Для убедительности я развела руки. – Когти – во! Что увидит – все жрет!

Фенечка поежилась:

– А в сказке что с ним случилось, с этим Змеем?

– Ну, ему один добрый молодец отрубил головы, и все...

– Значит, не такой уж он и страшный, – успокоилась Фенечка.

Мне не очень нравилось ее беспечное отношение ко всему, что с нами происходило. Мне не нравилась Марта с телевидения, Горыныч, даже Трюфель. Опасность подстерегала фею повсюду. А ей хоть бы что!

– Фенечка, – как можно серьезнее сказала я. – Мне кажется, тебе лучше вернуться к себе домой. Я не знаю, чего можно ожидать от этого мальчишки. Но, уверена, ничего хорошего. Никто ему, конечно, не поверит, но он станет болтать о том, что у меня есть живая кукла, начнутся ненужные расспросы, а нам с тобой это ни к чему, правда?

Фенечка медленно провела кончиком волшебной палочки по дереву. Казалось, она совершенно не обратила внимания на мои слова.

– Фенечка!

– Погоди, – бросила она.

– Что ты делаешь?

– Лечу иву, – ответила фея.

– Ты умеешь?

– Ну, я пытаюсь вспомнить, чему меня мама учила, – сказала Фенечка.

Вокруг Фенечки появились многочисленные золотисто-зеленые тонкие нити, они быстро-быстро со всех сторон тянулись друг к другу, переплетались, как будто пытались залатать дупло.

– Вылезай скорее! – крикнула я.

– Ой! – Фенечка выпорхнула прямо ко мне в ладони. – Чуть там не осталась, – она снова рассмеялась, – сама себя замуровала бы!

Мы смотрели на то место, где раньше было дупло, оно стремительно затягивалось зелеными древесными волокнами, зарастало на глазах. И вот его уже нет, только кора на этом месте немного светлее. А ива покачивалась и шелестела, словно благодарила за исцеление.

– Будь здорова, – сказала Фенечка иве и снова коснулась палочкой древесного ствола. Я увидела, как высохшие нижние ветви наливались, вытягивались гибкими желтыми побегами, побеги выбрасывали почки, те выпускали листья, ствол выпрямился и посветлел, тонкие ивовые ветви сгустились, выгнулись, и мы с Фенечкой оказались как бы под куполом.

– Здорово! – восхитилась я, задрав голову и щурясь от крохотных солнечных зайчиков, прыгающих по листьям.

– Красиво, – вздохнула Фенечка.

– Знаешь что, давай, я перетащу сюда плед, и будем с тобой, как в шалаше, – предложила я. – Да тут не шалаш, а настоящий дворец! Смотри, у нас с тобой и спуск к воде есть! И, главное, никто не видит!

Я раздвинула тонкие гибкие ветви, как занавески, и увидела Горыныча. Он стоял как ни в чем не бывало у моего пледа и смотрел на меня.

– Как ты это сделала? – восхищенно спросил Горыныч.

– Что?

– Ну, как ты это сделала с деревом?

– Горыныч, ты перегрелся на солнце? – ехидно спросила я.

– Я же видел...

– Послушай, – перебила его я, – тебе нравится за мной шпионить? Тебе делать нечего, да?

– Я не шпионю, – смутился Горыныч. – Я...

– А как это называется? Сначала там, у крыльца, прятался, подсматривал, теперь – здесь? Записки какие-то подбрасываешь. Что тебе вообще надо, а?

Горыныч покраснел.

– Поговорить, – начал он не совсем уверенно.

Я вышла из-под ивовых веток и рассмеялась:

– О чем?

Я сделала шаг к пледу. Он отступил.

– Я же к тебе не лезу? Вот и ты ко мне не лезь! Ясно?

Он покачал головой.

Я схватила плед и пакет с бутербродами:

– Все, свободен!

– Я тебя чем-то обидел?

– Ты меня достал! – не выдержала я.

Горыныч насупился, его зеленые глаза с длинными белесыми ресницами прищурились, он смотрел на меня уже не восхищенно, а насмешливо:

– Я хотел как лучше.

– А делаешь хуже, – отрезала я в ответ.

Он пожал плечами.

Я ждала, когда он уйдет, но Горыныч сопел, топтался и не трогался с места.

– Иди отсюда, – не выдержала я.

– Разве это место твое?

– Не мое, но я сюда первая пришла и хочу остаться одна. Так что двигай!

– Ладно, сама напросилась.

– Что, угрожаешь? Пойдешь болтать всем подряд про роботов? Или как там, механических кукол, управляемых? Может, еще что сочинишь, а?

Горыныч глянул на меня исподлобья.

– За компьютером надо меньше сидеть, а то потом всякое мерещится, – добавила я.

Он резко развернулся и пошел прочь. Я стояла и ждала, когда он совсем скроется. Горыныч обернулся и прокричал:

– И не смей больше называть меня Горынычем! Меня зовут Егор! Поняла?!

Я предпочла не отвечать. Нырнула под навес из ивовых ветвей, хотела было бросить плед с пакетом и замерла.

Здесь, под ивой, трава стала шелковой и густой, солнечный свет лился золотыми лентами сквозь листья, под ивовым куполом порхали крохотные птички и бабочки, из воды выпрыгивали солнечные рыбки. Фенечка летала посреди этого великолепия и дирижировала волшебной палочкой.

Я тихонько, чтоб ей не помешать, присела на траву, поджав ноги.

Заметив меня, Фенечка приземлилась рядом и заявила:

– Что-то я проголодалась.

Я достала из пакета бутерброды и термос с чаем. От колбасы фея категорически отказалась, а вот помидоры ее заинтересовали. Привычным жестом она взмахнула палочкой и уменьшила все, что ей понравилось.

Попробовав чай, Фенечка никак не могла понять, для чего его пьют. Она сказала, что вода с пузырьками ей понравилась больше.

– Кстати, – спросила она, – о чем ты так долго беседовала с этим мальчишкой?

– Ни о чем, – ответила я. – Привязался и ходит следом. Влюбился, наверное.

Фенечка захихикала.

– Ничего смешного. Он, между прочим, пытался мне угрожать.

– Как это? – не поняла фея.

– Намекал на то, что всем разболтает о моей кукле.

– Управляемой? – Фенечка развеселилась еще больше.

– Ну да, – я тоже рассмеялась. – Но, знаешь, все-таки надо быть поосторожнее. Он все время рядом крутится, шпионит. Да еще эта тетенька с телевидения – Марта Петрова, или как ее там...

– Да ну их, – сердито отмахнулась Фенечка. – Лучше посмотри, как я тут все украсила. Нравится?

– Конечно! Очень красиво. Даже уходить жалко. Ведь скоро это все исчезнет, да?

– Так оставлять нельзя, – согласилась Фенечка. – А знаешь что, давай я спрячу это все до следующего раза.

– В карман? – уточнила я.

– В карман, – кивнула фея, – на секунду вперед. Тогда это будет только наше место и больше ничье.

– Согласна! А теперь идем купаться!

Я сбросила шорты и футболку, осторожно вошла в воду, чтобы не потревожить солнечных рыбок. Они сразу же окружили меня и стали слегка пощипывать мои ноги. Мне стало щекотно. Тогда я приподняла ивовые ветви и поплыла. Несколько рыбок выпрыгнули вместе со мной и резвились рядом, пока не превратились снова в солнечные блики.

– Глупые, – сказала я им, – остались бы под ивами, и были бы рыбками.

Когда я вернулась, Фенечка плескалась у самой кромки воды. Вода была кристальной, песок – золотой и чистый, как будто специально просеянный. Да, умеют феи создавать для себя уютные местечки, не то что люди...

Мы выбрались на берег и разлеглись на пледе. Фенечка быстренько высушила свой и мой купальники. Нам было тепло. Птички под ивовым куполом щебетали весело, река мягко шелестела песком у берега, листья чуть слышно шептались друг с другом.

– Даже не представляю, что бы я без тебя делала! – призналась я.

Фенечка помолчала немного и ответила:

– Со мной весело!

– Это точно, – согласилась я.

– Тогда давай дадим друг другу клятву в вечной дружбе! – предложила Фенечка. Я приподнялась на локтях и посмотрела на нее. – Ну как? Согласна? – спросила фея.

– Согласна!

– Нам надо придумать клятву, – деловито сказала Фенечка.

Я уселась и задумалась:

– Как феи клянутся?

– Ну, мы уходим в тайное место, произносим слова клятвы и касаемся волшебными палочками.

– Так, тайное место у нас есть.

– Есть, – кивнула фея.

– Клятва есть!

– Есть.

– Волшебная палочка только одна. Как же нам быть?

Она пожала плечами.

– Вот что, – обрадовалась я удачной мысли. – Мы с тобой пожмем друг другу руки, как это делают люди, а ты прикоснешься к нашим рукам волшебной палочкой, вот и будет у нас настоящая клятва! Только смотри, ничего не наколдуй ненароком, а то еще сыпь какая-нибудь пойдет, – встревожилась я.

– Это будет дружеская сыпь, – захихикала Фенечка.

– Ладно, давай!

Я положила ладонь на плед, Фенечка опустила на нее свою крохотную ручку.

– Три-четыре! – шепотом сказала я. – Давай вместе!

И мы торжественно произнесли:

– Клянемся, клянемся, клянемся в вечной дружбе!

Фенечка коснулась кончиком волшебной палочки наших рук. Я почувствовала легкое покалывание, но оно мгновенно прошло. Когда Фенечка убрала руку, присмотревшись, я увидела на своей ладони чуть заметный след, отпечаток: крохотное пятнышко, по форме напоминающее Фенечкину ладошку.

– Ух ты! – Я показала Фенечке отпечаток.

– А у меня нет такого, – расстроилась фея.

– Просто у меня рука гораздо больше твоей, на самом деле у тебя тоже остался след, только он у тебя во всю ладонь, – предположила я.

– Наверное, – задумчиво произнесла Фенечка.

Мы снова улеглись на плед, и я спросила:

– Слушай, когда ты наше место прятать будешь? Ты же говорила, что спрячешь все это в карман, на секунду вперед...

– Так я уже спрятала, – сообщила Фенечка.

– То есть как? Мы с тобой уже сейчас в тайнике?

– Конечно, я думала, ты заметила, – сказала Фенечка.

– Как, когда? – удивилась я.

– Ну, хотя бы тогда, когда плавала...

– Ах, да, – вспомнила я. – Было как-то странно тихо, я еще подумала, где же все? Но, послушай, разве я могу так просто быть в этом тайнике?

– Со мной – можешь, – ответила Фенечка.

– Так-так-так, а вот если сейчас Горыныч или любой другой человек заглянет под ивовые ветки, что он тут увидит?

– Траву, – усмехнулась фея.

– Эту? Которую ты вырастила?

– Нет, обыкновенную траву.

Я представила себе Горыныча, как он подкрадывается, осторожно раздвигает ветки, смотрит... А никого и нет! Вот у него физиономия вытянется!

– Здорово, мы сюда каждый день можем приходить, и никто нас не найдет, – обрадовалась я. – Скажи, этот тайник навсегда здесь останется?

– Ну, если я слишком долго не приду сюда, то он свернется, – попыталась объяснить Фенечка.

– Понятно, – кивнула я, – подпитка нужна.

– Что?

– Подпитка, поддерживающее волшебство...

– Да, тайник надо поддерживать, – согласилась Фенечка.

Мы еще повалялись на пледе. Вспоминали бал и Фенечкину бабушку фату Феенелию. Думали, что делать с Трюфелем и как отвадить Горыныча. Фенечка склонялась к тому, чтоб превратить обоих в мух. Я спросила, почему именно в мух, а Фенечка ответила, что мухи самые бесполезные насекомые.

– Ну почему же, их птицы едят, – напомнила я.

– Тогда Трюфеля превращу в муху, а Горыныча в цыпленка, и получится, что Горыныч съест кота! – засмеялась Фенечка.

– Какая ты кровожадная!

– Это Трюфель кровожадный, – оправдывалась Фенечка. – Пусть теперь попробует, как оно, когда тебя хотят сожрать!

Вечером

Домой мы возвращались, когда солнце уже село, и хотя было еще совсем светло, вечер наступал быстро, небо из голубого становилось синим, как будто кто-то торопливо перекрашивал его.

Фенечка не пряталась. Беспечно сидела на моем плече и болтала ногами. Она расхрабрилась не на шутку. Мне оставалось только тихонько уговаривать ее не превращать случайных прохожих в насекомых и лягушек. Но на нас не обращали внимания.

Когда я вошла во двор, на веранде уже включили свет. Все наше семейство сидело за столом, пили чай. Фенечка заворчала и нехотя забралась в сумку.

Мама, заметив меня, принялась выговаривать, что я слишком долго гуляла и они уже стали волноваться.

– Мам, да я же на твоем месте была.

– Одна?

– Почему одна, – усмехнулась бабушка. – Она с кавалером там была, с Егором. Да, Аля?

Трюфель, дремавший у бабушки на коленях, поднял голову и навострил уши.

– Егор, между прочим, вернулся давным-давно, – заявила мама. – Я видела, как он шел от реки.

Трюфель спрыгнул с бабушкиных колен и потерся о мои ноги, громко мурлыкнув, он встал на задние лапы и потянулся к моей сумке. Я тихонько шлепнула его по мордочке, чтоб отстал. Он сел рядом и облизнулся.

– Мам, я там с девчонками заболталась, Егору стало скучно с нами, вот он и ушел, – с самым невинным видом сообщила я и почти не соврала...

– Ладно, садись ужинать, – сказала бабушка.

– Но я не хочу есть.

– Конечно, бутербродов наелась, – проворчала мама.

– Да что вы ее все время пичкаете? – сказал папа.

– Тогда чайку с нами попей, – предложил дед.

Пришлось изображать примерную девочку и пить чай с вареньем. А бедная Фенечка мучилась в сумке!

– Что ты все время как на иголках? – возмутилась мама.

– Лучше пойду к себе, – сказала я.

– Скучно без подружек? – посетовала бабушка.

– Ой, я уж и не рада, что оставила ее дома летом. Надо было в лагерь отправить, – сказала мама.

– Ничего, тут много девочек, – успокоила ее бабушка. – Да и Егор по соседству. Есть с кем пообщаться.

Дался им этот Горыныч!

Я торопливо перецеловала их в щеки и улизнула с веранды к себе в комнату. Трюфель увязался за мной. Но перед дверью я показала ему кукиш.

– Нет уж, зверь, уходи, не умеешь ты себя вести!

Фенечка вылетела из сумки только после того, как я закрыла дверь.

– Он ушел? – тревожно спросила фея.

– Кто? – Я сделала вид, что не понимаю.

– Да Трюфель твой!

– А-а, да, ушел.

Я включила свет, и Фенечка взлетела под потолок, закружилась, рассматривая люстру.

Вокруг лампочки вились несколько ночных бабочек, и Фенечка хотела их отогнать.

– Вот глупые, ваш свет очень горячий, они могут обжечься.

Фея подгоняла бабочек волшебной палочкой, я распахнула дверь на балкон, чтоб они могли улететь. Выпроводив бабочек, Фенечка и сама выпорхнула на балкон и уселась на перилах.

– Ах, какая красота! – вздохнула она.

Я встала рядом, и мы вдвоем стали смотреть в ночное небо. Фенечка рассказывала, что наши звезды совсем не такие, как в Фейландии. А я показывала ей Большую и Малую Медведицу, да потом еще объясняла, кто такие медведи.

Ночь была тихая и теплая.

– Совсем как у нас в Фейландии, – призналась Фенечка.

Я вспомнила о ночи, которую провела на балу у фей, и согласилась.

– Помнишь, как мы с тобой стояли на балконе? Ты тогда очень испугалась, помнишь? – Фенечка засмеялась.

– Еще бы! Ты же толкнула меня на этот ваш трамплин, или как он там называется?

Я с опаской глянула вниз. Интересно, башня во дворце фей выше нашей дачи или нет? Конечно, когда у тебя есть крылья, то можно и по трамплинам съезжать, и на качелях солнышко делать. Все феи так развлекаются, сама видела, когда была на балу. Но у меня-то крыльев нет!

Фенечка вскочила на ноги и выпалила:

– А давай снова прокатимся!

– Что? Откуда? Куда? – опешила я.

– Вот заладила! Здесь же совсем не высоко. Для тебя, по крайней мере. Сейчас я создам ленту, и...

– Погоди! – остановила я ее. – Какую ленту? Ты соображаешь? Куда мы с тобой спустимся, в сад? На бабушкины грядки? А если нас кто-нибудь увидит?

– Кто нас увидит? Темно!

– Тебя-то, может, и не увидят, а если я пронесусь по ленте с крыши, сбежится вся улица.

– Вот еще, – пожала плечами Фенечка, – я же тебя уменьшу. Ну, не трусь!

Как с ней спорить?! Да я бы и не успела. Она так наловчилась пользоваться своей волшебной палочкой, как будто была взрослой феей. Секунда, и от перил в темный сад сбежала серебристая лента. Фенечка взлетела, а я даже охнуть не успела, как почувствовала, что падаю, взмахнула руками, вздохнула судорожно... И вот: стою на толстой балке, прямо у ног серебристое сияние, а перед глазами смеющееся Фенечкино лицо.

– Ну, смотри-ка, все очень просто! – радостно крикнула Фенечка.

– Для тебя-то, конечно, – начала я, но не успела договорить.

Балка дрогнула и закачалась под чьими-то тяжеленными шагами.

– Вот он, разбойник! – крикнула Фенечка.

На меня надвигалась страшная клыкастая морда с глазами, как зеленые фонари.

Фенечка заслонила меня и подняла палочку. Я зажмурилась.

– Мяу! – раздалось у моих ног.

– Трюфель? – Я открыла глаза и наклонилась к испуганному не меньше моего коту.

– Я ведь обещала превратить его в муху! – гордо заявила Фенечка. – Пусть скажет спасибо, что пожалела.

– Ты и его уменьшила? – Я взяла кота на руки. Он намертво вцепился в меня когтями.

– Все! Поехали!

Фенечка без лишних разговоров толкнула меня перед собой на ленту, схватила за плечи и... Ветер засвистел в ушах, я прижала к себе Трюфеля, он дико взвыл; мы летели сквозь ночь и причудливые тени от ставших неимоверно огромными ветвей бабушкиных яблонь.

– А-а-а-ау! – орали кот и я.

Как только мы спрыгнули на землю, Трюфель отчаянно рванулся из моих рук и исчез в темноте.

– Трюфель! – закричала я и бросилась за ним, но его и след простыл.

Я остановилась и огляделась. Мне показалось, что я стою среди сплошного бурелома, вокруг чудовищными черными колоннами застыли деревья, и над всем этим возвышалась гора, на вершине которой громадный четырехугольник желтого света, как глаз великана, пытался рассеять темноту. Я с трудом вспомнила, что это – всего лишь окно моей комнаты.

Фенечка с шумом приземлилась рядом со мной.

– Ты куда рванула? – набросилась на меня фея. – Не хватало еще тебя потерять!

– Фенечка, что мы наделали?! – с ужасом выпалила я. – Трюфель! Ведь он теперь маленький, как мышка, мы его в жизни не найдем!

– Так, спокойно! – остановила меня Фенечка. – Никуда твой зверь не денется. Забился куда-нибудь со страху, и все. Давай сначала с тобой разберемся, а то и ты потеряешься.

Она прикоснулась ко мне волшебной палочкой. Земля ушла из-под ног, мне показалось, что я взлетаю, вот-вот достигну макушек самых высоких деревьев...

Но мой рост вовремя остановился. Я снова видела мир прежним. Фенечка покачивалась на яблоневой ветке.

– Ну, вот, – сказала она. – Теперь ты в безопасности. Сейчас я уберу ленту, и мы начнем поиски.

Я совсем забыла о трамплине – тонкой серебряной дорожке, тянущейся от моего окна в сад. Но Фенечка помнила обо всем. Она одним взмахом палочки заставила ленту исчезнуть и вернулась ко мне.

– Кис-кис-кис, – без особой надежды звала я Трюфеля, вглядываясь под ноги.

– Так, ты стой здесь на свету и продолжай звать своего кота, а я полечу за дом, поищу там. Он не мог далеко уйти.

– Но как же ты одна? – попыталась я ее остановить. – Может, лучше подождем до утра?

– Ага, а утром котик захочет есть и попытается взобраться на крыльцо. Представляю себе, какой вид будет у твоей бабушки или мамы, когда они увидят Трюфеля в его новом обличье!

– О-о! – простонала я. – Об этом лучше не думать!

– Вот именно, – подтвердила Фенечка. – Поэтому поиски начинаем немедленно. Ты – здесь. Я – там. – Она указала в темноту. – Значит, встречаемся на этом же месте. И не бегай по саду, а то еще наступишь на своего зверя!

Она взмахнула палочкой, на кончике которой сразу же вспыхнул яркий огонек. Фенечка вся осветилась и улетела прочь. Я осталась одна.

Похищение

Я бродила по саду перед домом, стараясь не выходить из пятна света под моим окном. Садилась на корточки, ощупывала траву руками и все время тихонько звала Трюфеля.

Фенечка не появлялась. Я стала беспокоиться за нее, но не решалась уйти ее искать, боялась разминуться. И еще я боялась, что кто-нибудь из моих выйдет из дома и спросит, что я тут делаю в саду одна ночью.

Где-то вдалеке послышался звук проезжающей машины. Я не обратила на него внимания и продолжала искать.

Сколько прошло времени, я не знала, но стала чувствовать, что зябну, и забеспокоилась еще сильнее. В доме было тихо. Наверное, все уже давно спали. Мне было страшно и одиноко. Я забыла о Фенечкином приказе и медленно пошла вокруг дома. Я была уверена, что замечу свет от ее волшебной палочки, ведь он такой яркий.

Я обогнула дом и прислушалась. Залаяла собака, и снова где-то завелась машина, мне даже послышались голоса и звук хлопнувшей дверцы. И опять все стихло.

– Фенечка! – шепотом позвала я и, осторожно переступая, пошла по бабушкиным грядкам. Глаза привыкли к темноте, я различала силуэты кустов смородины у забора и сам забор. Но ведь там Фенечки не могло быть.

– Фенечка!

За спиной кашлянули. Я вздрогнула и оглянулась. Мне в лицо ударил луч фонарика.

– Кто здесь? – испуганно спросила я, закрываясь рукой от слишком яркого света.

– Аля, это я, – тихо ответил знакомый голос.

– Горыныч?!

Он опустил фонарик. Я уставилась на него, не находя слов.

– Аля, ты кого-то ищешь? – осторожно спросил он.

– Нет, просто вышла погулять перед сном, – резко ответила я. – А вот что ты здесь делаешь?

– Я ждал тебя, – ответил он.

– Что?! – Я была вне себя от бешенства. У меня одни неприятности, а тут еще он!

– Аля, ты только не волнуйся. – Горыныч сообразил, что я сейчас вцеплюсь в него, – твою девочку, ну, эту крошечную девочку с крылышками, ее похитили, – выпалил он одним духом.

– Ты что? Ты бредишь? Какие девочки с крылышками?! – Я проговорила все это, с ужасом понимая, что он не врет, но мне так не хотелось, чтоб это было правдой!

– Аля, я же написал тебе записку, ты читала ее? Там, в дупле?

– Записку? Ах, да... Читала, ну и что?

Горыныч замялся:

– Я думал, что она – просто кукла, понимаешь? – с трудом произнес он. – Я хотел поговорить с тобой, ведь я все видел. И утром у забора, и потом на веранде, и даже под ивой...

Я задохнулась от злости и шагнула к нему.

– Где Фенечка?! – прошипела я, вцепившись в ворот его футболки.

– Ее так зовут? – Горыныч даже не попытался освободиться. Он моргал, шмыгал носом и дрожал так же, как и я.

– Где она?! – рявкнула я во весь голос. – Куда ты ее подевал, гад?!

– Это не я, это та тетка с телевидения, – стуча зубами, с трудом ответил Горыныч.

– Что?! – Я еще раз встряхнула его, и мои руки безвольно опустились: – Тетка с телевидения? Марта Петрова?

– Она следила за вами целый день.

– Следила? – повторила я растерянно.

– Да. Сидела вон там, на крыше заброшенного дома, и смотрела в бинокль. У нее очень сильный бинокль, наверное, военный, – сказал Горыныч.

– А ты откуда знаешь?

– Ну, потому что я следил за ней и за вами, – помявшись, признался Горыныч. – Я же пытался объяснить, сначала я думал, что это кукла...

– Да-да, про куклу я уже слышала, – сказала я, а сама подумала: если то, что говорит Горыныч, правда, то... Я не знала, что мне делать. Вызывать бабушку Фенечки фату Феенелию, но как?

Горыныч что-то рассказывал, я опомнилась и переспросила:

– Что?

– ...ты не захотела со мной разговаривать, и я разозлился на тебя. Да еще эта Марта Петрова пообещала показать тебя по телевизору. Я решил, что ты страшная задавака с заводной куклой. И тогда надумал позвонить Марте и вывести тебя на чистую воду.

– Вывел?! – зло спросила я.

– Я позвонил, а она сказала, чтоб я пришел к заброшенному дому. То есть она и не думала уезжать из поселка. Я пришел, она спустилась с чердака, на шее бинокль болтается. Я ей сказал про куклу и все такое, она выслушала, улыбалась еще так, неопределенно... попросила разрешения понаблюдать за тобой с нашего участка, как стемнеет. Я ей и дырку в заборе показал...

– Чем ты думал?!

– Да ты пойми, – крикнул Горыныч, – я же не знал! Я не знал, что она ЖИВАЯ!!!

Я не выдержала и заплакала:

– Что ты наделал, Горыныч, что ты наделал?!

– Да не реви ты! – взмолился он. – Не специально же! Она пришла одна, без оператора, с маленькой камерой, у этой камеры еще футляр такой, с крышкой. Так она, когда я ей дырку в заборе показал, попросила еще пару досок убрать, чтоб к вам, значит, пролезть. Мне это не понравилось, но она очень уговаривала, и я согласился. Тогда Марта камеру мне оставила, а сама с футляром полезла на ваш участок. Повозилась там и вернулась, но без футляра. Тогда мы с ней залегли у забора и ждали. Я даже не знал, чего мы ждем, пока Фенечка не появилась.

– Бедная Фенечка, – всхлипнула я. – Но как же она могла попасться? Ведь у нее волшебная палочка! Странно...

– Волшебная палочка! Настоящая! – выпалил Горыныч.

– Нет, искусственная! – прошипела я.

– Извини... – Горыныч сник.

– Не понимаю, – я говорила сама с собой, – как же она попалась?

– В том-то все и дело, – торопливо объяснял Горыныч. – Марта чехол от камеры оставила на грядке, я же говорил, что у него крышка такая, удобно закрывается. Вот, в этом чехле у Марты разные интересные штуки лежали: пудреница, мобильник, конфеты какие-то, монетки, все блестящее. Я уже потом разглядел, когда твоя девочка прилетела и своим фонариком все это осветила.

– И что было дальше? – Хотя зачем я спрашивала, и так понятно...

– Я ее увидел. – Лицо Горыныча стало мечтательным, он улыбнулся и опустил голову. – Сначала – только пятнышко света. Оно приближалось и шумело, негромко, как будто трещотка такая, ну или большая стрекоза. Я присмотрелся и глазам своим не поверил: живая, крохотная, с крылышками, в руках фонарик, ищет что-то. Я замер, даже дышать боялся, чтоб не спугнуть... Лучше бы спугнул... Она футляр увидела, а в нем все эти блестящие штуки, ну и к нему. Прямо внутрь залетела. А Марта все снимала и снимала на камеру, а тут вдруг как бросит камеру, и рукой ка-а-ак дернет! Она, оказывается, к крышке футляра леску привязала, когда Марта ее дернула, леска натянулась и крышка захлопнулась. Марта, как кошка, кинулась в дыру, прямо на футляр так и упала, схватила, прижала и ходу... Даже камеру не подняла. Я побежал за ней, до самой машины бежал, но она успела на сиденье прыгнуть и дверь закрыть.

– Значит, это ее машина проезжала, – вспомнила я. – Если они поехали в город, то все пропало!

– Нет, не в город, – сообщил Горыныч, – они к лесу рванули, я видел. Я же за машиной бежал, только потом понял, что мне их не догнать, и вернулся, думал тебя предупредить.

– Спасибо.

– Не за что. – Он взглянул на меня и осекся: – Извини...

Что мне его извинения! Я стояла посреди огородных грядок в темноте и смотрела в эту темноту. Что я могла сделать? Что? Мысли, одна нелепее другой, кружились у меня в голове, так что казалось, голова вот-вот лопнет. Куда бежать? К кому обращаться? В милицию? К родителям? «Дорогие папа и мама, у меня украли фею, помогите, пожалуйста...»

– Аля, – Горыныч коснулся моей руки, – у меня там велосипед...

– Что? Какой еще велосипед, Горыныч?! Ты меня с ума сведешь!

– Аля, я же вернулся за велосипедом и чтоб тебя предупредить, – сказал Горыныч. – Возможно, я еще успею...

– Успеешь? – горько усмехнулась я. – Джип на велосипеде догонишь?

Горыныч неуклюже топтался и смотрел в землю.

– Ой, мамочки! – схватилась я за голову. – Какой же ты идиот, Горыныч!

– Хорошо, я идиот, – согласился он, – но я все-таки поеду за ними и постараюсь сделать хоть что-то.

– В таком случае я поеду с тобой, – обреченно вздохнула я. – Подожди, я только возьму велосипед из сарайчика.

Погоня

Как можно тише вывели мы наши велосипеды из ворот. Я с тревогой посмотрела на освещенное окно в моей комнате. Если кто-нибудь из моих увидит, то скандал будет на весь поселок!

Горыныч, видимо, понял мой взгляд по-своему.

– Может, останешься? – робко предложил он.

Я отрицательно мотнула головой.

– Когда с друзьями случается беда...

Я подняла руку и всмотрелась в ладонь, в темноте Фенечкиного отпечатка почти не было видно, но я знала – он есть.

– Поехали! Показывай дорогу, – велела я.

Фонарик был только один, и Горыныч отдал его мне.

Сначала мы ехали по освещенной фонарями улице. Потом Горыныч свернул на проселок, стало темно, я включила фонарик. Горыныч дорогу знал хорошо, темпа не сбавил, а мне пришлось нелегко, да еще фонарик в руке.

Горыныч то и дело предупреждал мен: «Осторожно, здесь корень» или «сейчас проедем через ручей», «смотри внимательно, впереди яма, лучше объехать». Мы въехали в лес, свет фонарика прыгал по почти заросшей дороге и стволам деревьев.

– Горыныч, ты уверен, что нам сюда? – спросила я.

– Уверен, – сосредоточенно всматриваясь в дорогу, ответил он. – Вот, смотри, след колес совсем свежий. Только что проехали!

Действительно, трава была примята, кое-где отчетливо отпечатались следы шин. Мы снова поехали вперед.

– И чего их в лес понесло? – недоумевала я.

– Может, у Марты крыша сдвинулась, когда она твою фею увидела, – сказал Горыныч.

– Фенечка в руках у сумасшедшей тетки! – Я отчаянно крутила педали. – Скорее!

Горыныч рванул вперед.

– А вдруг эти следы оставила другая машина? – испугалась я.

– Сейчас проверим, – коротко отозвался Горыныч.

– Что?! – возмутилась я. – Мне некогда проверять! Ты понимаешь, мне надо спасти Фенечку!

– А мы что делаем?

– Рули!

– Стой! – Горыныч затормозил и предостерегающе поднял руку. Я чуть не свалилась с велосипеда.

– Что там? – шепотом спросила я, вглядываясь в темноту.

– Выключи фонарик, – приказал Горыныч.

Мы оказались в полной темноте.

– Там кто-то есть, – шепнул Горыныч, показывая влево.

Я изо всех сил напрягала глаза, но ничего не видела.

– Клади велосипед, – сказал Горыныч. – Тихо! Руку давай.

Он взял меня за руку и повел в лес. Шли мы очень медленно, не включая фонарика.

– Вот машина, – почти беззвучно сообщил Горыныч.

Я протянула руку и коснулась холодного металла.

– А почему у них фары не горят? – спросила я. – И вообще, что они делают в полной темноте?

– То же, что и мы, – ответил Горыныч.

– Так мы же за ними следим, – удивилась я.

– Ага, а они – за нами.

– Хорошо, в таком случае где они? Пусть выходят.

– Да погоди, тихо ты! Смотри, дверцы все открыты.

– Как смотреть, не видно же ничего!

– Там кто-то сидит, – сообщил Горыныч.

Я протянула руку вперед, наткнулась на распахнутую дверцу, осторожно обогнула ее и оказалась вплотную к Горынычу.

– Что здесь у тебя?

– На сиденье кто-то спит, – прошептал Горыныч.

– Спит? – не поняла я.

– Да ты послушай.

Он замолчал, я прислушалась и услышала спокойное дыхание двух человек. Марта и ее оператор дрыхли без задних ног в совершенно темной машине с распахнутыми дверцами. Что происходит?!

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Горыныч.

– Не больше, чем ты. Но если уж нам так везет, надо поскорее забирать Фенечку и сваливать отсюда.

Горыныч начал шарить руками.

– У Марты ничего нет, – сообщил он. – Надо посмотреть на заднем сиденье или в багажнике.

Я полезла на заднее сиденье. В темноте стукнулась обо что-то.

– Кажется, есть.

Горыныч почти сразу оказался рядом.

– Ничего не видно, – пожаловалась я.

– Так включи фонарь, – посоветовал Горыныч.

– Мы их разбудим...

– Не разбудите, – раздалось у меня над головой.

– Кто здесь?

– А вы кого ищете? – Голос был насмешливый и очень знакомый.

– Фенечка! – вскрикнула я.

Салон машины осветился. Фенечка сидела на подголовнике водительского кресла, на коленях у нее примостился уменьшенный Трюфель. На кончике волшебной палочки сиял огонек. Рассмотрев наши испуганные физиономии, фея залилась смехом:

– Ой, видели бы вы себя сейчас!

– Фенечка! Ты жива! – протянула я к ней руки.

– Здравствуйте, – ни к селу ни к городу выдал Горыныч.

– Привет! – весело ответила Фенечка. – Что это вас ночью в лес понесло? Аля, я же, кажется, велела тебе оставаться у дома и ждать меня.

– Фенечка! – Я была так счастлива, что видела ее насмешливую рожицу, прямо до слез. – Я очень волновалась!

– Правда? – удивилась она. – А что со мной могло случиться?

– Но тебя же похитили!

– Фи! – Фея бросила взгляд на посапывающую Марту. – Эта, что ли?

– Фенечка, мне Егор, то есть Горыныч, рассказал, как она тебя поймала.

– А, так Горыныч стал Егором? – перебила меня Фенечка.

Горыныч, до сих пор молча пялившийся на нее, ожил и кивнул головой.

– Очень приятно познакомиться, – с трудом произнес он.

– Ой, какой смешной! – снова засмеялась Фенечка, но быстро подавила смех и чинно ответила: – Мне тоже приятно. Фея Феенелия.

– Егор, – представился Горыныч.

– Я о тебе наслышана, – добавила Фенечка.

– Ребята, – напомнила я, – может, мы домой поедем? Представляете, что дома начнется, если увидят, что нас нет!

– Не волнуйся, успеем, – беспечно сказала Фенечка. – Держи своего кота, кстати, мы с ним подружились.

– Трюфель, я совсем о тебе забыла, – всполошилась я, осторожно принимая от феи уменьшенного кота.

– Это все он виноват, – приговаривала Фенечка, – удрал от меня и прыгнул в этот сундук.

– В футляр? – переспросила я.

Мы с Горынычем молча переглянулись.

– Не знаю я, как это называется, – отмахнулась Фенечка, – короче, твой Трюфель сдуру полез в эту сумку, сундук, футляр... Я – за ним, тут крышка ка-а-ак захлопнется! А там, в футляре, еще вещи всякие лежали. Я стукнулась обо что-то, да еще палочку выронила.

– Вот в чем дело. Испугалась? – спросила я.

– Ну... да, но только сначала, – призналась Фенечка, – полная темнота, палочка выпала, на меня вещи валятся, да еще все твердое такое! Трюфель орет и когтями цепляется. Я, наверное, вся в синяках! – Она лукаво улыбнулась.

– Разве у фей бывают синяки? – спросила я.

– Ну не синяки, ушибы, – согласилась Фенечка. – Но все равно неприятно!

Она взлетела и уселась ко мне на плечо.

– Как же ты выбралась? – спросила я, поглядывая с опаской на спящих похитителей.

– Да очень просто! – небрежно ответила Фенечка. – Машина остановилась, я нащупала волшебную палочку и открыла крышку. Эта... – Фенечка ткнула палочкой в спящую Марту, отчего у той волосы встали дыбом, – эта Марта, или как ее, говорит водителю, мол: сейчас пойду, познакомлюсь... Представляете? Она думала, что я с ней знакомиться буду!

Мы с Егором уставились на лохматую голову Марты и захихикали.

– Она еще не знала, с кем связалась, – мстительно прошептала я.

– Я тоже так подумала, – согласилась Фенечка. – Поэтому просто приказала им уснуть без лишних разговоров!

– Так им и надо! – буркнул Егор.

Фенечка выпорхнула из машины:

– Ну, что, давайте выбираться отсюда, – позвала она.

– Куда бы мне Трюфеля посадить, чтоб снова не сбежал? – забеспокоилась я.

– Можно, я его возьму? – робко спросил Егор.

– Держи.

Я вручила ему кота. Егор связал узлом футболку на животе, получилась такая люлька, куда мы и посадили Трюфеля.

– А этих мы тут так и оставим? – спросила я у своих друзей, показав на спящих похитителей.

– Что им сделается, проспятся, и все, – ответила Фенечка.

Егор закрыл дверцы машины.

– Все-таки прохладно, – объяснил он. – Да еще какие-нибудь животные могут прийти.

– Какие животные? – удивилась я. – Собаки?

– Собаки, – согласился Егор, – ужи... ежики набегут.

– Кто? – удивилась Фенечка. – Ежики?

– Ну да, такие зверьки с иголками вместо шерсти. – Я постаралась описать ежиков. Фенечка снова стала хихикать.

– Представляете, просыпаются они, а вокруг иголки! – давясь смехом, сказала она.

– Для ежиков высоковато, не заберутся, – вздохнул Егор.

– А жаль, – разочаровалась Фенечка.

– Нет, правда, Фенечка, скажи, они, когда проснутся, что-нибудь вспомнят? – озабоченно спросила я.

Фенечка отрицательно качнула головой:

– Нет.

– У меня их камера осталась, – вспомнил Егор. – Надо вернуть.

– А, – Фенечка беспечно махнула рукой, – потом разберемся.

Мы нашли наши велосипеды и благополучно доехали до поселка. Я страшно переживала, вдруг меня уже ищут. Но, как ни странно, вокруг дома было тихо. Свет все еще горел в моем окне.

Похожие на заговорщиков, мы тихонько прокрались к сараю, я поставила на место велосипед и сразу же побежала к дырке в заборе. Егор был там.

– Как у тебя? – спросил он.

– Тихо. А у тебя?

– Все спят. Что делать с Трюфелем? – Он осторожно достал кота из импровизированного кармана-люльки.

– Ой, мы снова забыли о Трюфеле! – Я схватилась руками за щеки.

– Ничего, ему полезно, – Фенечка погладила кота. – Какой же он милый, когда маленький, – вздохнула она, – хоть оставляй как есть.

– Фенечка!

– Ладно-ладно, я пошутила! Ну что, Трюфелек, не будешь больше на меня охотиться? – Фенечка прикоснулась к коту волшебной палочкой, крохотный серый комочек молниеносно вырос и свалился с рук Егора.

– Круто! – Егор во все глаза смотрел на Трюфеля, который как ни в чем не бывало поднял хвост трубой и важно прошествовал к дому.

– Скажи, ты все можешь? – спросил Егор у Фенечки.

– Я? – она повернулась ко мне и подмигнула. – Нет, я еще не все могу, но у меня есть бабушка! Вот она может все!

Друзья и подруги

– Так уж и все, – прозвучал знакомый голос.

Фата Феенелия совершенно неожиданно появилась перед нами. Она порхала, окруженная серебристыми искорками. Ее палочка так же светилась, как и у Фенечки. Вокруг нас стало светло как днем. Вот кто настоящая фея! Длинное струящееся платье, белоснежные локоны, диадема в волосах, изумрудные глаза...

Опешивший Егор снова произнес свое глупое «здравствуйте...». Феенелия вежливо ответила ему тем же. Ласково улыбнулась мне как старой знакомой и обратилась к внучке:

– Ну что, дорогая, не пора ли тебе домой?

– А что, время вышло? – расстроилась Фенечка.

– А ты хочешь еще что-нибудь натворить? – вопросом на вопрос ответила Феенелия.

– А что я такого натворила? – Фенечка пожала плечами.

– Перечислить? – нахмурилась фата Феенелия.

– Не надо, – пробурчала Фенечка.

– То-то! – усмехнулась бабушка. – А что это на тебе надето?

– Сарафан и кроссовки, – сообщила Фенечка.

– Аля? Это твое? – поинтересовалась Феенелия.

– Ну, мы же подруги, – начала оправдываться я, – и потом, вы мне тоже платье для бала давали.

– Хорошо-хорошо, – махнула руками бабушка, – убедили. Но домой в этом нельзя, так что придется переодеться.

– Да переоденусь я.

* * *

Егор так и стоял все это время с открытым ртом, сжимая в руках камеру телевизионщицы Марты.

– Может, нам лучше в комнату ко мне подняться? – предложила я. – Только потихоньку, чтоб не разбудить никого.

– Тише некуда, – сказала Феенелия и – раз, два, коснулась меня и Егора волшебной палочкой. Я-то уже привычная, а Егору мало не показалось. Когда он уменьшился до феечного роста, то чуть в обморок не упал, так его качало, пришлось поддерживать за плечи. А когда фата Феенелия подхватила нас обоих под руки, он совсем обмяк.

– Держись, Горыныч, – подбодрила я его, – Трюфель и тот меньше испугался.

Мы облетели вокруг дома, Феенелия впорхнула в комнату и мягко приземлилась на пол, Фенечка со всего маху бухнулась рядом.

– Так, будем держать совет, – решила Феенелия. – Что у нас есть?

Егор, как это ни странно, приободрился.

– У нас есть камера Марты Петровой с записью Фенечки, – сообщил он.

– Так, запись стираем. Дальше.

– Ну, еще машина в лесу со спящими похитителями, – напомнила я.

– Там все в порядке, – доложила Фенечка.

– Уверена? – переспросила Феенелия.

– Ты же сама меня учила, наведенные воспоминания и все такое, – сказала Фенечка.

– Ну, что же, поверю, – кивнула бабушка. – А как быть с вашим кавалером? – И она посмотрела на Егора.

Мы с Фенечкой тоже повернулись к нему.

– А что? – испугался Егор.

– Сомневаюсь я в тебе, – ехидно сказала я. – Снова начнешь звонить на телевидение, а? Надо бы тебе тоже сделать эти, как их, наведенные воспоминания. Проснешься утречком, позеваешь и ничего не вспомнишь, ни как ночью в лес ездил, ни фей, ни Трюфеля, ни себя, летающего...

Егор насупился.

– Пожалуйста, – сказал он, – если не доверяете, то, конечно, давайте, колдуйте. – И он закрыл глаза.

Фенечка неожиданно вступилась за него:

– Между прочим, он первый меня спасать бросился, один на двух взрослых, да еще на этого монстра с колесами! На джип, вот! И в лес ночью поехал, не испугался.

– Так сам же и виноват, – парировала я.

– Да ни в чем он не виноват, – отмахнулась Фенечка. – Марта эта за нами из города приехала, следила весь день, а мы не особенно прятались.

– Я же хотел предупредить, – напомнил Егор.

– Вот-вот, – поддержала Фенечка, – записка-то была!

– Ничего не понимаю, – удивилась я. – Ты хочешь, чтоб Егор все про тебя знал? А если он проболтается?

– Не проболтаюсь, – процедил Егор, – что я – ребенок?

– Зная я вас – мальчишек!

– Тише-тише, не ссорьтесь, – остановила нас Феенелия. – Я так считаю: Егор доказал свое право на знакомство с нами.

Горыныч даже покраснел от удовольствия и смущенно поблагодарил фату Феенелию.

– Поздравляю! – Фенечка ткнула его волшебной палочкой, и на футболке появилась надпись «поздравляю», причем розовыми блестящими буквами. Правда, она скоро исчезла. Егор выдохнул облегченно.

– Ладно, мир, – я пожала ему руку.

– Вот и отлично! – сказала Феенелия. – А теперь – домой! Девочки, вы тут пока переодевайтесь, а я провожу Егора и посмотрю, что там в лесу.

– Да я и сам дойду, – начал было Горыныч.

– В таком виде? – хихикнула Фенечка.

– Ах, да! – он посмотрел на нас: – Еще увидимся?

– Увидимся, – успокоила его Фенечка.

– Давай встретимся у забора, – напутствовала я.

Феенелия взяла его за руку, и они улетели.

– Ну, вот и все, – сказала Фенечка, – впечатлений – во!

– Фенечка, ну что за манеры у тебя!

– Ты что, моя бабушка?

– Нет, но...

– Ладно, давай мою одежду, где ты ее спрятала.

Я взяла с полки шкатулку, достала Фенечкины штанишки, кофточку, туфли – в общем, всю ее одежку. Фея переоделась, с сожалением коснулась палочкой сарафана и кроссовок.

– А купальник я возьму себе. Можно?

– Бери, пожалуйста, – обрадовалась я. – Только бабушка...

– Да я спрячу, – подмигнула мне фея.

– А...

– Аля!

– Что?

– Ты молодец! – сказала Фенечка. – Я и не думала, что ты такая храбрая.

– Да что ты! – засмущалась я. – Если бы не Егор, разве я одна решилась бы в лес поехать!

– Выходит, Егор – вовсе не такой уж плохой, а? – усмехнулась Фенечка.

– Выходит – так.

– И голову ему рубить незачем?

– Да ладно тебе!

Фата Феенелия влетела через окно в комнату и опустилась рядом с Фенечкой.

– Ну, вот. Кажется, все благополучно завершилось, – сказала она. – О, Фенечка, я смотрю, ты совсем готова. Что ж, попрощайтесь, девочки. Пора по домам.

Фенечка подлетела к моему уху и таинственно прошептала:

– Не забывай наш секрет!

– Еще бы! – кивнула я. – А когда мы снова увидимся?

– Я думаю, скоро! – звонко крикнула Фенечка.

Фата Феенелия покачала головой.

– Ты не очень-то увлекайся, – посоветовала она внучке.

– Ну, бабушка!

– Я думаю, что теперь очередь Али погостить у нас, – улыбнулась волшебница.

– Правда! – обрадовалась я. – С удовольствием! Только позовите!

– Тогда жди приглашения, – пообещала Феенелия. – А теперь нам пора.

Она обернулась к Фенечке, та послушно подлетела к бабушке, и феи растаяли в воздухе, махая мне руками и улыбаясь. Я тоже махала и тоже улыбалась, даже когда они совсем пропали и в комнате, кроме меня, никого не осталось.

– До свидания, до свидания, – шептала я.

Нечаянная радость

– Аля, ну ты и спишь! Уже двенадцатый час, – сообщила бабушка. – Набегалась вчера?

– Да, – вздохнула я в ответ, – набегалась.

– А тебя там Егор еще час назад спрашивал. И сейчас забегал. Я ему говорю: спит еще. Он удивился: как, мол, еще спит? Попросил, чтоб ты, как встанешь, подошла к забору. Он тебя там ждет.

– Да-да, – во весь рот зевала я, – к забору, сейчас...

Я свесилась с кровати и потянула к себе шорты и футболку.

– Да ты погоди! – всполошилась бабушка. – Умойся, причешись, позавтракай! Подождет тебя твой кавалер, никуда он от забора не денется.

– Ладно, ба...

– Ой, а у меня, представляешь, такая неприятность, – посетовала она. – Я блюдце разбила от сервиза. Говорят, посуда бьется к счастью, но так жалко!

– Пусть бьется, – сказала я. – Потому что у меня есть для тебя подарок. Только ты закрой глаза и не подглядывай.

Бабушка послушно закрыла глаза. Где там моя сумка? А, вот она, под кроватью. Я осторожно, чтоб не звякнуть остальными, достала одно из блюдец и протянула бабушке.

– Раз, два, три! Сюрприз!

Бабушка открыла глаза:

– Ох! Откуда это у тебя?

– Представь себе, я волшебница!

– Ох, перестань шутить, Александра, – рассердилась бабушка.

– Ба, ну все очень просто, у моей подружки тоже был такой сервиз, он весь разбился, осталось одно блюдце, вот она мне его и отдала, чтоб у тебя был запас, понятно?

– То есть как отдала? – всполошилась бабушка. – А родителей она спросила?

– Конечно, спросила, – ответила я.

– Ну, спасибо! – бабушка расслабилась. – Передай от меня благодарность.

– Хорошо.

– А родители твои с утра в город укатили, – сообщила бабушка, – не стали тебя будить. Дела там у них какие-то. Так что наслаждайся свободой. Но, – она подняла палец, – не злоупотребляй!

Я засмеялась, натянула шорты, футболку и побежала умываться.

Наскоро выпив чаю под бдительным оком бабушки, потому что без завтрака она бы меня все равно не выпустила, я прокралась к забору и, отодвинув доску, заглянула к соседям.

Егор сидел прямо на земле, опустив голову к коленям.

– Спишь на ходу, – громко сказала я.

– Да я же всю ночь не спал!

Я посмотрела на него снисходительно. Боялся уснуть, чтоб не забыть о наших приключениях. Хотя после первой встречи с феями я тоже сомневалась: а вдруг приснилось?

– Послушай, – горячо зашептал он, – феи существуют?

– Лучше бы ты выспался.

– А что? – опешил Егор.

– А то! Хочешь поговорить, так пойдем в другое место!

– Куда?

– Увидишь... Ну, ты идешь или будешь смотреть на меня? Давай, встречаемся у наших ворот.

Конечно, я повела его к старой иве. Еще издали я заметила, что ива чувствует себя прекрасно! Она была такая пышная, что издали казалась не деревом, а зеленым холмом.

* * *

Мы подошли ближе, и я раздвинула ветки, как занавес, шагнула вперед и замерла: под ногами зеленый шелковый ковер из густой травы, под куполом вьются крохотные птички, золотой песок и прозрачная тихая вода с солнечными рыбками... Как это возможно? Я протянула руку и втащила Егора в наш с Фенечкой тайник.

– Ни-че-го себе! – выдал он. – Здесь живут феи?

– Никто здесь не живет, – ответила я. – Это – тайник. Наш с Фенечкой тайник, карман времени на секунду вперед...

Но как мы здесь оказались? Ведь только фея может попасть в свой тайник...

Егор снял кроссовки и прошелся по траве:

– Класс!

Я уселась у самой воды и задумалась.

– Смотри-ка, они не боятся! – радостно крикнул Егор.

Я обернулась: несколько птичек сидели у него на ладони, а другие устроили хоровод над головой.

– Здорово, да? – улыбался Егор.

– Так, проведем эксперимент, – сказала я и вскочила на ноги. – Иди сюда.

Я вытащила упирающегося Егора из-под ивы.

– Теперь заходи без меня.

Он недоуменно пожал плечами и скрылся за ветками.

– Ну, что там?

– Ничего, – послышался разочарованный голос.

– Понятно...

– Что тебе понятно? – спросил Егор, появившись.

– Понятно, что тайник теперь открыт и для меня, – ответила я. – Но почему?

Я посмотрела на свою ладонь.

– Отпечаток! Мы же дали клятву, и Фенечка коснулась наших рук волшебной палочкой! Друзья навек! Ура! – крикнула я и заплясала перед ивой.

– Ты чего? – удивился Егор.

– Ничего. Выходи оттуда.

Он послушно вышел.

– А теперь иди за мной.

Я взяла его за руку и ввела в наш с Фенечкой тайник.

– Как это у тебя получается? – восхитился Егор. – Слушай, а может, ты тоже стала феей?

Я посмотрела на него и рассмеялась:

– Ладно, садись, сейчас все расскажу, раз уж тебе даже фата Феенелия доверяет.

Мы сели с ним на берегу, спрятанные от всего мира, и я рассказала ему о стране маленьких крылатых фей – Фейландии. О чудесном зеленом острове, затерянном в океане, тщательно спрятанном волшебницами и волшебниками в кармане времени. О чудесных дворцах из хрусталя, о поющих башнях и серебряных струнах, о жуках-орунах, о крутых спусках и высоких качелях, о том, как я была на балу выпускников начальной ступени, в общем, обо всем, что знала сама. И еще я рассказала ему о нашем случайном знакомстве с маленькой Фенечкой, бабушка которой – великая волшебница фата Феенелия – входит в состав Совета, и о сожженном платье, и о том, как мы вырастили спичечное дерево, которое бросалось шишками и чуть не сбежало от нас в лес, о шоколадном потопе и многих других чудесах и приключениях.

– Надо же, как тебе повезло! – восхищался Егор.

– А тебе? – удивилась я.

– Ну да! – спохватился он. – А как ты думаешь, феи еще вернутся?

– Думаю – да. Ведь мы – друзья. К тому же Фенечка учится быть наблюдателем.

– Наблюдателем? За кем?

– За нами. За людьми. Ведь феи наблюдают за нами. Просто мы этого не замечаем. Мы вообще редко что замечаем, – ответила я.

– Я-то все замечаю, – похвастался Егор.

– Конечно! Телевизионщица тоже заметила, – съязвила я.

– Кстати, не хочешь проверить, что с ними стало? – спросил Егор.

– Да, надо бы посмотреть, – согласилась я.

Когда мы вышли из тайника, Егор спросил задумчиво:

– Интересно, а зимой здесь будет так же?

Я пожала плечами:

– Фенечка говорила, что тайник сохраняется до тех пор, пока фея им пользуется, то есть бывает в нем, понимаешь? А потом он просто сворачивается, соединяется с реальным временем.

– Значит, надо часто сюда заглядывать, – заявил Егор. – Иначе, что же, птички и солнечные рыбки исчезнут?

– Мы постараемся, чтоб они жили долго, – пообещала я.

Эпилог

Катить на велосипеде солнечным днем было куда приятнее, чем ночью. Лесная дорога петляла среди деревьев, солнце мелькало, запутавшись в листве. Да и путь оказался не таким длинным. Похитители уехали недалеко. Мы быстро нашли место, где бросили велосипеды. На траве остались следы колес машины, мы уверенно проехали по ним, а вот и полянка, точнее, прогалина, где стоял ночью автомобиль Марты Петровой.

– Укатили! – обрадовалась я.

Мы вернулись в поселок.

Егор, как всегда, первым заметил черный джип, припаркованный у магазина.

– Смотри!

– Неужели они? – ахнула я.

– Похоже на то.

Мы поехали медленно, стараясь рассмотреть, есть ли кто в салоне. Неожиданно нас окликнули:

– Эй, ребята!

Мы резко остановились и оглянулись.

Марта стояла у машины. Изрядно помятая, с растрепанными волосами.

– Ребята, – она пошла к нам навстречу.

– Здравствуйте, – опять ни к селу ни к городу сказал Егор.

– Добрый день. – Она смотрела на нас так, как будто видит впервые в жизни.

– Скажите, пожалуйста, как этот поселок называется? – спросила Марта.

– Дубовка, – ответил Егор. – А вы что, не знаете?

– Мы немного заблудились, – смутилась Марта. – А вы не подскажете, какое сегодня число?

Мы переглянулись многозначительно.

Марта смутилась еще сильнее:

– Так, знаете, бывает, совсем вылетело из головы, работа, работа...

– Бывает, – согласился Егор. А потом взял и назвал ей вчерашнее число. Она поблагодарила. Мы сели на велосипеды и уехали. Марта еще долго смотрела нам вслед.

Оглавление

Сборы

Волшебные пузырьки

Бабушка, дедушка и Трюфель

Змей Горыныч

А в это время...

Трюфель на охоте

На речке

Вечером

Похищение

Погоня

Друзья и подруги

Нечаянная радость

Эпилог

Реклама на сайте