«Врата в ледяной чертог»

Елена Артамонова Врата в ледяной чертог Пролог

Полгода назад…

Солнце ползло по выцветшему небу, приближаясь к зениту. Зной иссушил землю, и она превратилась в твердую, покрытую сеткой глубоких трещин корку. Кое-где сквозь нее пробивались жалкие кустики полыни и выгоревшая под знойным солнцем трава. Неподалеку от пустынной дороги возвышался большой брошенный дом. Даже сейчас, в знойный июльский полдень, он был мрачен и, казалось, таил в себе страшную тайну. Черные провалы окон напоминали глазницы черепа, а ведущие к двери ступени — ребра полуистлевшего скелета.

Много недель никто не проезжал мимо этой старой, зловещего вида постройки, никто не нарушал ее покой, как вдруг безмолвие знойного полдня нарушил шум моторов. Окутанные густым облаком пыли по дороге неслись два мотоцикла и джип с затемненными стеклами. Поравнявшись с домом, они развернулись и лихо затормозили, остановившись в паре метров от его фасада.

— Да, местечко то еще! — громадного роста детина, с ног до головы затянутый в черную кожу, снял шлем и слез с мотоцикла. — Мало не покажется.

Он пригладил пятерней свои длинные светлые волосы, подошел к дому, постучал костяшками пальцев по обшитой почерневшими досками стене, будто проверяя ее на прочность.

— Кожей чувствую — они здесь, — откликнулась высокая, отлично сложенная мулатка и проворно соскользнула со своего мотоцикла. — Дадим им прикурить, Ятаган.

Пока колоритная парочка обсуждала свои планы, передняя дверь джипа открылась, и из нее вышел еще один довольно странный субъект. Прежде всего, в глаза бросалось то, как он одет — безукоризненный дорогой костюм и ослепительной белизны рубашка больше подходили для какого-нибудь официального приема и явно не предназначались для путешествия по бездорожью. Однако самым необычным было лицо этого мужчины — его черты напоминали иконописный лик, но жесткое выражение светло-серых глаз и кривившая губы ехидная ухмылка производили неприятное, почти пугающее впечатление. Он достал из машины большой, очень тяжелый саквояж, подошел к своим товарищам.

— Думаю, комментарии излишни, — он опустил поклажу на землю, — действуем как обычно. И запомните, этот мерзавец мой. Что бы ни случилось.

— Стилет был моим другом, шеф, — заметил блондин, расстегивая «молнию» на саквояже.

— Спокойно, Ятаган. Виновник его смерти ответит за все. Я позабочусь об этом.

Саквояж был полон оружия. Кроме весьма впечатляющего арсенала в нем находилось также несколько больших старинной работы крестов, больше дюжины остро заточенных колышков и молитвенник в потертом переплете. Вооружившись до зубов, странная компания подошла к полусгнившему крыльцу.

— Удачи, — криво улыбнулся светлоглазый мужчина, а потом ударом ноги вышиб входную дверь.

Дом встретил охотников тишиной, прохладой и запахом пыли. Сквозь небрежно заколоченные окна в помещение проникали потоки солнечного света, пронизывая его золотыми лучами.

— Любаша, пройдись по чердаку. Мы — в подвал. Прикрой меня, Ятаган.

Мулатка попыталась возражать, доказывая, что готова идти вместе с ними, но мужчины не слушали ее, начав осторожно спускаться по узкой лесенке, находившейся в самом темном углу комнаты.

— Ну и пожалуйста! — пробормотала под нос недовольная Любаша. — Ты меня недооцениваешь, Алекс. Я тоже могу драться наравне с вами…

Охотники скрылись в темноте, и девушка осталась одна. Одна ли? Этот вопрос тревожил все больше, лишал ее душевного равновесия. Любаша стояла посреди просторной комнаты, все сильнее сжимая в руке небольшой острый колышек. Она слышала стук собственного сердца и чувствовала, как по ее спине медленно ползут струйки холодного пота. Смерть могла поджидать ее в каждом темном углу, стоило только покинуть это пересеченное солнечными лучами пространство. Любаша хорошо знала ее обличье — оскал окровавленных клыков, дьявольское сияние глаз, стальная хватка холодных мертвых пальцев…

— Спокойно… спокойно… — прошептала она и, включив закрепленный на голове фонарь, двинулась вглубь дома.

Нижний этаж не представлял особого интереса — все комнаты освещал пробивавшийся сквозь доски солнечный свет, и на пути охотницы не встретилось ни одного темного закоулка. Скорее всего, чердак выглядел точно так же, и его проверка была пустой формальностью. Любаша немного успокоилась. Обнаружив ведущую на чердак лестницу, она, крадучись, поднялась наверх, ударом ноги вышибла дверь в мансарду…

Луч фонаря скользнул по комнате. Единственное окошко мансарды было загорожено старым буфетом, и это насторожило девушку. Похоже, ее ждало серьезное испытание. Губы пересохли, нервное напряжение становилось все сильнее, пятно света скользило по помещению, выхватывая из темноты то старомодную вешалку, то груду пожелтевших, никому не нужных газет.

— Ну же…

Она сделала шаг вперед, и тут же вскрикнула, едва устояла на ногах, почувствовав, как кто-то спрыгнул ей на спину. Напуганная Любаша метнулась в сторону, пытаясь сбросить страшную ношу. Холодные пальцы на ее горле сжимались все сильнее и сильнее, шансов вырваться из этих смертельных объятий почти не оставалось. Паника готова была захлестнуть ее с головой, но девушка все же смогла преодолеть ужас и попыталась оказать сопротивление.

— Получай! Получай!

Любаша изо всех сил ударила локтем своего противника, но он только сильнее сжал пальцы на ее горле. Неожиданно девушка почувствовала, как по ее шее скользнули острые клыки — еще миг и все было бы кончено, но тут ее растерянный, полный ужаса взгляд скользнул по стоявшему у окошка буфету. Она собрала последние силы, бросилась к спасительному источнику света, развернувшись, яростно саданула сидевшего на ее спине упыря о стену, а потом начала отодвигать загораживавший окно тяжелый буфет. Страшное существо уже сомкнуло зубы на шее мулатки, но в этот самый момент темное пространство мансарды пересек золотой солнечный луч.

Тварь истошно завизжала, моментально отпустила свою жертвы и нырнула в самый темный угол комнаты. Солнце только на одну секунду осветило ее бледную кожу, но она тут же начала дымиться, не выдержав прикосновения смертельного для вампиров солнечного света. Охотница получила короткую передышку. Она немного отдышалась, прислушалась — из подвала доносились приглушенные звуки выстрелов. Похоже, Алекс и Ятаган обнаружили большое вампирское гнездо, и на их помощь рассчитывать не приходилось. Впрочем, Любаша и не хотела — это была ее первая настоящая охота, и она должна была показать на что способна.

— Ты мой. Я тебя убью! — она достала пистолет, щелкнула предохранителем, направила фонарь на притаившегося в темноте упыря.

Только теперь девушка смогла рассмотреть своего врага. Это был тощий, очень бледный вампир с космами спутанных грязно-рыжих волос и показавшимися Любаше омерзительными, до тошноты сивыми усами. Мутные, маленькие глазки и торчавшие изо рта острые клыки делали его облик еще более отвратительным. Тварь заскрежетала зубами, в ее зрачках вспыхнули дьявольские огоньки:

— Я выпью тебя до дна, девчонка!

Охотницу и упыря разделяла полоса солнечного света. Оба медлили, не решаясь преодолеть пролегавшую между ними границу. Любаша сжимала в руке пистолет, не решаясь нажать на курок. Конечно, перед ней было отвратительное чудовище, но оно все же напоминало человека, и потому она не могла стрелять в него.

— Иди же сюда, иди… — голос вампира звучал вкрадчиво, успокаивающе, он обволакивал, как сладкая патока, лишая возможности действовать и мыслить. — Иди ко мне, иди…

Девушка знала, что вампиры могут гипнотизировать своих жертв, знала, что ни в коем случае нельзя смотреть им в глаза, знала, но ничего не могла с собой поделать. Упырь потихоньку завладевал ее разумом, превращая в послушную безвольную жертву.

— Нет! — отчаянно крикнула она, и ее голос слился со звуком выстрела. — Нет! Нет!

Она стреляла, стреляла, стреляла, пока не кончились патроны, пули входили в тело упыря, а он все смеялся, демонстрируя отвратительные желтые клыки. Любаша растерялась. Она отступила на несколько шагов, и в этот самый момент вампир прыгнул вперед, перелетел через полоску солнечного света, вновь сомкнул руки на ее шее. Девушка упала на пол, глаза упыря сверкнули адским пламенем… И все же, несмотря на безнадежность своего положения, Любаша продолжала бороться. Ее руки лихорадочно шарили по полу в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. Неожиданно ее пальцы нащупали потерянный в начале схватки колышек. Завладев оружием, она почувствовала себя намного уверенней — собралась, сосредоточилась, а потом, выбрав подходящий момент, воткнула кол в тело упыря. Вампир вскрикнул, ослабил хватку, и девушка, наконец, смогла избавиться от его смертельных объятий. Она с омерзением оттолкнула ослабевшее тело:

— Доволен, красавчик?

Вампир лежал неподвижно, широко раскинув руки и закрыв свои страшные глаза. Неожиданно его озарила слабая вспышка, и по телу заскользили жаркие языки пламени. Спустя мгновение, перед охотницей лежала небольшая горстка пепла. Все произошло так быстро, что даже пол не успел пострадать от пламени, а недавняя драка показалось Любаше кошмарным сном.

— Все в порядке? — в мансарду заглянул Ятаган.

— Да, — откликнулась она и не узнала собственного голоса. — А у вас?

— Замочили пятерых, но шеф зол, как черт. Парня, за которым он охотится, здесь не оказалось.

— Но почему? Он должен…

— Должен! — блондин сплюнул. — Никому он ничего не должен. Смотался, как только почувствовал неладное. Знаешь, какой хитростью и интуицией надо обладать, чтобы в течение полутора лет уходить от самого Алекса?

— Вампир-одиночка? Псих, которого сторонятся даже свои? — предположил вошедший в мансарду Алекс. — Не думал, что здесь кто-то окажется. Чердак — не самое подходящее место для вампира. Могу предположить, что он перессорился с остальными упырями. Скверный характер бывает не только у людей. В любом случае молодец, Любаша. Это твое боевое крещение.

— Спасибо, — темнокожая красотка улыбнулась, демонстрируя жемчужно-белые зубы. — Честно говоря, я так испугалась, когда он на меня бросился.

— Никто из нас не доживет до старости и не умрет своей смертью. Но наш долг — бороться с нечистью, избавляя землю от этих гадов, — глаза Алекса блеснули сталью. — Подготовь дом, Ятаган.

Они спустились по лестнице, вышли из дома. Светловолосый охотник достал из машины пару канистр с бензином, вновь скрылся в недрах брошенного строения. Алекс достал сигарету, закурил. Несмотря на одержанную им победу, он был мрачен и зол.

— Все готово, шеф, — Ятаган плеснул остатки бензина на стену дома.

— Отлично.

Алекс бросил окурок в бензиновую лужицу. Почти не различимые на ярком солнечном свете языки огня побежали к старому дому, и вскоре логово вампиров уже полыхало жарким пламенем.

— Огонь очистит, — Алекс скривил губы в недоброй усмешке. — Это только отсрочка, Кристиан. Наступит день, когда я всажу в твое сердце осиновый кол!

Часть Первая Кошмар в новогоднюю ночь

О том, что у меня есть старшая сестра, я узнала совсем недавно, если быть точной — всего пару недель назад. Как-то вечером раздался телефонный звонок, и папа долго беседовал с незнакомой мне женщиной. Потом он повесил трубку и сообщил, что на зимние каникулы к нам приезжает его старшая дочь. Такие вот дела…

Почему-то я волновалась. То и дело посматривала на часы, придирчиво изучала свою комнату. Интересно, понравиться здесь этой Свете или нет? И вообще, это было довольно странное ощущение — дожить до тринадцати лет, думая, что ты единственный ребенок в семье, а потом в один миг оказаться младшей сестренкой. Звонок домофона заставил меня вздрогнуть. Я подбежала к двери, нажала кнопку, да так и осталась стоять, прислушиваясь к тому, что происходило на лестнице. Вот стукнули створки лифта, заскрежетал ключ в замке…

— Это Яна, а это Светлана, — папа подтолкнул вперед худенькую девушку с огромной папкой в руке.

— Здравствуй, — натянуто улыбнулась она.

— Привет.

— Ладно, девочки. Я вас оставлю. Осваивайтесь. Дел невпроворот.

Папа всегда торопился. Вот и теперь, занеся в квартиру саквояж со Светкиными вещами, он поспешно отправился решать свои важные проблемы. Даже лифта не дождался, побежал вниз через две ступеньки…

Я показывала квартиру, а сама искоса, как шпион в фильме, рассматривала свою сестру. Вообще-то она была ничего — довольно симпатичная и даже немножечко похожая на меня.

И одевалась она модно — никогда не скажешь, что девчонка приехала из крошечного провинциального городка, название которого выветрилось у меня из головы.

— Что у тебя в папке? — спросила я, когда мы вошли в мою комнату.

— Рисунки. Ты же знаешь, я из-за этого к вам и приехала. Мама считает, что я должна поступать в Строгановку, не больше и не меньше. Она вспомнила, что у твоего… у нашего папы там есть знакомые. Они посмотрят мои рисунки, скажут, есть ли у меня перспектива и все такое.

— Это я знаю. Можно взглянуть?

— Пожалуйста.

Светка развязала шнурки, начала выкладывать прямо на ковер большие листы бумаги. В основном это были большие черно-белые рисунки, должно быть, очень хорошие, но совершенно не производившие на меня впечатления. А вот один привлек мое внимание.

— Кто это?

— Так… один знакомый, — Светка смутилась и попыталась забрать у меня рисунок.

Но я вовсе не собиралась его отдавать. Это был портрет молодого человека с очень необычным, запоминающимся лицом и длинными распущенными волосами. Его вполне можно было назвать красавчиком, вот только выражения глаз этого парня было очень мрачным и загадочным. Он явно скрывал какую-то тайну — жуткую, роковую и от того особенно интересную.

— Кто это? — настойчиво повторила я.

— Я случайно встретила этого человека, и он привлек мое внимание, как художницы. Понимаешь, исключительно, как художницы.

— Угу…

— Маме, кстати, он не нравится, но мне кажется, что этот портрет — лучшее из того, что я нарисовала за последнее время. Как ты думаешь?

— Наверное. По-моему — клево.

Светка заулыбалась, быстренько сложила свои рисунки в папку и начала распаковывать вещи. Она достала из саквояжа халатик, хотела переодеться и умыться с дороги, направилась в ванную комнату, но я остановила ее на полдороги:

— Можно вопрос?

— Конечно.

— Что там у тебя поблескивает?

Наверное, я всегда была слишком любопытной! Мне бы вежливо промолчать, но странный таинственно мерцающий на дне саквояжа предмет, безраздельно завладел моим вниманием.

— Просто безделушка.

— Если это безделушка, зачем ты привезла ее сюда?

Выражение Светкиного лица стало серьезным и сосредоточенным. Похоже, она решала весьма важную проблему. Выдержав длиннющую паузу, она, наконец, заговорила:

— Знаешь, Яна, поскольку мы сестры, у нас недолжно быть тайн друг от друга. Только обещай никому не рассказывать о том, что сейчас услышишь.

— Буду нема, как могила! — обрадовалась я.

— Смотри… — она достала из саквояжа прозрачный хрустальный шар размером с крупное яблоко. — Это магический кристалл. Если соответствующим образом настроиться и долго-долго смотреть в него, то можно увидеть много интересного. Например, ближайшее будущее или человека, который находиться за много километров от тебя.

— Полезная штуковина, только я во все эти сказки не верю. Знаешь, Света, мне уже тринадцать лет, но пока на моих глазах не произошло ни одного чуда. Как ты можешь к этому серьезно относиться?

Светка подошла к двери, выглянула наружу, проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь нашу «глубокомысленную» беседу, а потом, понизив голос, произнесла:

— Все дело в том, что я ведьма, Яна.

— Кто-кто?

— Ведьма, но в хорошем смысле этого слова.

— Ведьма в хорошем смысле этого слова? Здесь нет неточности в переводе?

— Ты все верно поняла. Знаешь, я бы не стала об этом рассказывать, но этот дар передается по наследству. Возможно, он есть и у тебя. С тобой не происходило ничего странного?

— Нет, на метле я не летаю.

У Светки было совершенно серьезное лицо, и если она прикалывалась, то делала это виртуозно.

— У меня все началось лет с тринадцати — странные сны, предчувствие того, что должно произойти через несколько минут и все такое… Потом в моей жизни случались странные встречи, и постепенно я осознала, что у меня есть дар. Его надо развивать. Мне приходится очень много работать, учиться владеть своими чувствами и мыслями, концентрировать энергию. Только так можно стать настоящей ведьмой.

— И каковы успехи?

— С колдовством у меня не очень, а вот предсказания будущего удаются.

— Понятно.

— Тебе ничего не понятно, Яна! Думаешь, это розыгрыш или у меня съехала крыша? Почти все, что говорят о ведьмах — ложь! Конечно, среди нас есть и такие, что служат злу, но о них даже вспоминать не хочется. На самом деле ведьмы — женщины, умеющие использовать силы природы. Они знают причину того или иного события и потому могут управлять реальностью, немножечко корректировать ее по своему усмотрению. Ведьмы обладают настоящей властью, поэтому их всегда боялись. Даже теперь о них продолжают придумывать всякие гадости.

— А порчу, ты навести можешь?

— Ты не хочешь меня понять, Яна! — Светка досадливо махнула рукой. — Конечно, я знаю, как это делается, но никогда не буду пользоваться этими знаниями. Ведьма должна стремиться жить в гармонии с природой, а зло ее разрушает.

Она попыталась загружать меня рассуждениями о языческих божествах и культе плодородия, но эти слова очень легко проскальзывали сквозь мою голову, не задерживаясь там ни на минуту. Наконец, сообразив, что ее не слушают, Светка прервала лекцию и отправилась умываться. Оставшись одна, я взяла в руки хрустальный шар, начала всматриваться в его кристально прозрачную глубину… В какой-то момент мне захотелось, чтобы слова сестры оказались правдой, и в жизни осталось бы место для волшебства, но потом я выкинула из головы эти нелепые мысли.

Ночь я провела довольно скверно. То ли на меня подействовали Светкины рассуждения о колдовстве, то ли за ужином я объелась обалденно вкусными булочками, но сон никак не желал приходить. Сестренка мирно сопела на раскладушке, а я ворочалась с боку на бок, представляя лицо того парня с портрета. Он смотрел мне прямо в глаза, манил рукой, зовя в темноту…

— Светка! Ты не спишь? — я попыталась разбудить ее и узнать что-то о зацепившем мою душу парне, но она так и не откликнулась, только перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло.

Я начала повторять в уме таблицу умножения. Обычно это срабатывало и, не дойдя до «семерки», меня одолевал сладкий сон. Так случилось и теперь, только вот сон оказался до боли знакомым кошмаром… Я знала, что сплю, но никак не могла избавиться от назойливых, не раз посещавших меня видений.

Я находилась посреди огромной белой комнаты без окон и дверей. Здесь не было ни мебели, ни одного темного пятнышка, нарушавшего ее безупречную белизну, ничего, на чем мог бы остановиться взгляд. Белоснежные стены, белоснежный пол, белоснежный потолок. Единственным ярким пятном в этом жутком месте была я сама. И вот со мной начало происходить нечто невероятное — белизна будто вымывала из меня краски, я бледнела, бледнела, растворяясь в сияющей пустоте. «Проснись, Яна, проснись!» — но мысленный окрик не помогал, мои руки, одежда, волосы обесцвечивались, превращаясь в ничто.

Нет, это была даже не комната, а бескрайняя белая равнина, укрытая снежным покрывалом. Белый цвет пугал меня, вызывал чувство необъяснимого, всепоглощающего ужаса, но от него невозможно было скрыться. Начал падать снег.

Снежинки плавно опускались на землю, падали на мое лицо, потихоньку, по капельке, воруя тепло и саму жизнь. Я знала, что должна навсегда остаться посреди этого белого безмолвия, и не было силы, что могла бы изменить мою судьбу.

— Нет… Нет, я не хочу… — но снежинки окутывали меня плотным покрывалом, залепляли рот, уши глаза…

— Яна! Яна!

Меня будила Светка. Я знала это, но кошмар не отпускал меня. Теперь все изменилось — белизна исчезла, вместо нее затеплились огоньки свечей, сейчас должно было случиться очень важное…

— Яна, проснись!

Мне надо было запомнить то, что происходило во сне, это было очень важно, но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем быстрее рассыпались мои видения. Я открыла глаза.

— Что ты видела? Что? — допытывалась встревоженная Светка. — Надо все записать. Я всегда записываю свои сны. Это очень важно. В них может быть закодирована информация. Это не случайность. Что тебе приснилось, Яна?

— Отстань!

— Это может быть вещий сон.

— Отстань, — повторила я и демонстративно засунула голову под подушку. — Я хочу спать!

— Я тоже люблю спать, накрыв голову подушкой… — удивилась Светка. — Согласись, это довольно странное совпадение.

— Света, ложись спать, утром все обсудим. Завтра рано вставать.

— Но, Яна…

— Я, правда, забыла свой сон.

Она ушла к себе на раскладушку. Я попыталась вспомнить вторую половину кошмара, но это подействовало лучше таблицы умножения — мысли начали путаться, сладкая истома завладела телом, все недавние страхи показались незначительными и нелепыми…

— А вот и «колобки» пожаловали, — мама отошла от окна. — Поторапливайся, Яна.

— Какие такие колобки? — дожевав бутерброд, поинтересовалась Света.

— Парни из моего класса. Костик и Леша. Мама прозвала ребят колобками. Когда ты их увидишь, сама поймешь почему. Оба толстенькие, кругленькие, у обоих стрижка «ежиком» и щеки, как наливные яблоки. А еще они очень любят прикалываться и выдумывать всякие глупости. Ты их не слушай и не обижайся, просто у них так мозги устроены.

— А это не лечится. Ладно, учту на будущее.

Мы закончили завтракать. Я выскочила из-за стола и помчалась в комнату собирать свои вещи. Сама не понимаю, как это получалось — вроде бы все рассчитаешь, а потом оказывается, что времени в обрез, ребята ждут, а ничего еще не готово. Я наспех побросала в сумку все, что попалось под руку, хотела застегнуть «молнию», но остановилась, увидев сидевшего на полке Бим-Бома. Конечно, в моем возрасте было глупо таскать за собой детские игрушки, но этот тряпичный клоун давно стал для меня чем-то вроде талисмана, и потому заслуживал некоторого внимания. «Будешь праздновать вместе с нами» — подумала я и положила Бим-Бома в сумку.

— Яна, ты взяла теплые вещи? — в комнату заглянула мама и одетая в яркую куртку Светка.

— Конечно.

— И еще, Яна, обещай, что не будешь выходить на мороз раскрытая. Обязательно надевай шапку.

— Ну, мам…

— Яна!

— Хорошо, — я вздохнула, посмотрела на часы — создавалось впечатление, что мы запросто можем опоздать на электричку. — Нам совершенно пора, мама.

— До вечера.

— Пока!

Вихрем промчавшись по лестнице, мы с сестрой выбежали из дома. У подъезда собралась вся компания — Костик, Леша, неразлучные подружки — Маринка и Наташа, молчаливый долговязый Игорь. Ребята здорово подготовились к походу, у всех были лыжи, а Костик даже ухитрился прихватить с собой снегокат. Еще у них были рюкзаки, сумки, короче огромное количество барахла, которое, в скором будущем предстояло запихнуть в переполненный автобус. Впрочем, о будущем никто не думал — у всех было отличное настроение и грандиозные планы встречи Нового года. Я даже не успела толком представить ребятам Светку, и мы бодро, раскатываясь на обледеневшем асфальте, двинулись к метро. Распугивая пассажиров лыжами и жутко неуклюжим снегокатом, сели в поезд и покатили к Савеловскому вокзалу.

Чудо свершилось — наша компания успела вломиться в электричку секунд за пятнадцать до ее отправления. Народу было немного, и мы благополучно разместились в конце вагона, заняв две соседние скамейки. Электропоезд вздрогнул, медленно заскользил вдоль платформы, увозя нас от городской суеты в зимний лес, туда, где мы собирались встретиться с Новым годом…

Путь был неблизким. Наша дача располагалась часах в двух езды от Москвы, и добираться туда надо было сперва на электричке, потом на автобусе, а под конец еще и пешком. Когда-то папа хотел продать старый дом, но мама, родителям которой он принадлежал, была категорически против. Там прошло ее детство, да и само место было на редкость красивым. Дом стоял на берегу озера, ближайшая деревенька находилось от него примерно в получасе ходьбы, а вокруг рос довольно дремучий, полный ягод и грибов лес. Папа полностью перестроил ветхий домишко, расширил до впечатляющих размеров территорию дачного участка, и у нас получилось самое настоящее поместье, в котором можно было классно развлекаться и зимой и летом. Тогда же мы восстановили старую традицию праздновать новый год за городом, и я проводила там все зимние каникулы.

— И почему у меня всегда жвачка за зубы цепляется? — Костик вынул изо рта розовый комочек и прилепил его куда-то под сиденье. — Скажи, Акулиничева, почему мы не поехали к тебе на машине? Такими темпами, мы до конца года туда не доберемся.

— В новый год на электричке! В этом что-то есть… — вдохновился Леша. — Вы только представьте — несется вперед поезд, а из его окон сыпятся искры бенгальских огней, взлетают ракеты!

— Терпение, — прервала я окрыленного блестящими перспективами «колобка». — Скоро будем на месте. На машине в нашу берлогу все равно не добраться, в лучшем случае можно доехать только до деревни, да и то, если дорогу от снега очистят. Дальше все равно надо идти пешком.

Стучали колеса электрички, за грязными стеклами мелькали полустанки, белые, засыпанные снегом поля, черная полоса леса у горизонта. «Колобки» ухитрились купить еще несколько упаковок бенгальских огней и теперь отчаянно спорили, обсуждая пиротехнические эффекты, Игорь уткнулся в книгу, Наташа и Маринка, как всегда шушукались между собой, обсуждая непредназначенные для посторонних темы, а Светка просто дремала. Я смотрела в окно.

Землю покрывал белый-белый снег. Эта белая пелена напоминала о недавнем кошмарном сне и здорово действовала мне на нервы. Вообще-то я даже любила зиму, с удовольствием каталась на санках, но сейчас одного взгляда на эту картину хватило, чтобы разбудить притаившийся на самом донышке души страх. Необъяснимый, отвратительный, холодный, как самая длинная зимняя ночь… Неразборчивый голос в динамике сообщил о приближении нужной нам станции. Обрадованные ребята заторопились в тамбур, и вскоре мы вышли на обледеневшую платформу.

— Ой! — взвизгнула не удержавшаяся на ногах Наташа. — Как здесь скользко!

В автобусе нам удалось довольно комфортно разместиться на задней площадке вместе со всеми своими баулами, лыжами и снегокатом. Ребята шумели, шутили и потому не заметили, как подъехали к нужной остановке. Гармошка дверей открылась, выпустив нас наружу, и мы оказались совсем в другом мире. Было удивительно тихо, вокруг расстилались укрытые снегом поля, чернела стена таинственного зимнего леса. Я сошла на обочину шоссе, зашагала по проложенной между высокими сугробами дороге. Ребята — следом.

— Веди нас, Иван Сусанин! — воскликнул Леша, и тут же, шагнув в сторону, провалился в снег почти по пояс.

— Сколько здесь зверюшек! — удивилась Светка, рассматривая пересекавшие белую равнину цепочки следов. — А я думала, что в Подмосковье водятся только дачники.

— Здесь и волки встречаются. Особенно они любят девочек с хорошим вкусом. У тебя хороший вкус, Светлана?

Она не нашлась, что ответить Костику и только рассмеялась. Мы бодро шли вперед, но до деревеньки было еще довольно далеко. Мороз потихоньку усиливался, щипал за нос и бесцеремонно пробирался под куртку. Наконец, за поворотом показались заснеженные крыши деревенских домиков. Сопровождаемые компанией местных, жаждавших подачки псов, наша компания проследовала через все Волково и вышла к узенькой, проложенной между сугробами тропке. Она петляла между деревьями и исчезала в небольшом лесочке.

— Это Валентина Акимовна протоптала.

— Кто это? — поинтересовалась Светка.

— Угрюмая, как учебник алгебры, особа с лошадиной физиономией и сухими костлявыми пальцами, которые так и норовят постучать по твоему лбу, — не дав мне ответить, напугал Светлану Костик.

— Не слушай его! Эта женщина присматривает за домом, кормит Батыя и все такое. Она местная, из Волково, но большую часть времени живет у нас.

— Неужели к вашему дому нет нормальной дороги?

— Конечно есть, Светка! Но в этом году зима такая снежная, что расчищать ее не имеет никакого смысла. Что говорить, на машине сюда добираться намного легче, но с природой не поспоришь. Кстати, голодная смерть нам не грозит — в доме полно припасов, мы их с осени заготовили.

— Наконец-то! — радостно воскликнула шагавшая впереди всех Маринка. — Кажется, мы у цели.

Она не ошиблась. Тропинка уперлась в глухой, высоченный забор, из-за которого доносился хриплый лай Батыя — здоровенного, с теленка размером, алабая. Я подошла к воротам, нажала кнопку звонка.

— Кто это? — просипел из динамика знакомый голос.

— Это мы, Валентина Акимовна.

Щелкнул замок, мальчишки потянули на себя никак не желавшую открываться калитку, и мы вошли на территорию нашего «поместья».

Что может быть лучше — придти с морозца домой, перекусить чем-нибудь вкусненьким и заняться подготовкой к встрече Нового года! Все бы хорошо, да только бесконечные нотации Валентины Акимовны портили нам предпраздничное настроение. Виноват в этом был Леша — он бросил под ноги нашей домоправительницы петарду, и вместо радостной встречи мы получили лекцию о противопожарной защите и навеки утраченных правилах хорошего тона.

— В городе нет спасенья от этих хлопушек, а теперь и сюда добрались! — ворчала она, помогая доставать из чулана коробки с елочными игрушками. — В наше время молодежь была куда серьезней…

Наскоро одевшись, наша шумная компания вышла из дома. Елку мы наряжали на улице — это была давняя семейная традиция. Когда-то ее украшали для моей мамы, когда она была совсем маленькой, а теперь, когда папа привел дом в порядок, и для меня. Мальчишки вытащили во двор коробки с игрушками, лестницу-стремянку, мы столпились вокруг зеленой красавицы, начали обсуждать ее новогодний наряд. У каждого была своя точка зрения, все спорили, галдели, а «колобки» даже начали тузить друг друга, катались по снегу, и вскоре стали похожи на снеговиков. Тем не менее, работа шла полным ходом.

— А я говорю — эти шары надо вешать выше! Иначе их никто не увидит! — Наташа даже ногой притопнула. — Это же очевидно!

— Там ветки слишком тонкие, — откликнулась стоявшая на стремянке Маринка.

— А ты повесь их ближе к стволу.

Игорь и Светка наряжали елку молча, проникнувшись важностью своего дела, а вот Косте и Леше это занятие вскоре наскучило. Стряхнув налипший на одежду снег, они отошли в сторонку и начали о чем-то шушукаться. Это настораживало. Обычно такое затишье кончалось розыгрышем, причем не всегда безобидным.

— Яна, куда подсоединять гирлянду? — спросил Игорь. — У вас есть удлинитель?

— Не помню. В прошлом году лампочки вешал папа.

Маринка взвизгнула, едва не рухнула на елку, но все же устояла на ногах, продолжая безуспешные попытки надеть на верхушку дерева звезду.

— Дай я, это не девчоночье дело!

Но Маринка не слушала Игоря, продолжая свои акробатические упражнения. Наконец, ей удалось невозможное, и на верхушке елки засияла нарядная звезда.

— Есть! Есть! — дружно завопили мы и захлопали в ладоши.

Восторг был бурным и продолжительным, я веселилась вместе со всеми и заметила неладное совершенно случайно. Пока мы, как дикари, прыгали вокруг дерева, Костик самым бессовестным образом отгрызал лапу у висевшего на ветке пряничного зайца! Это было неслыханно! Специальные новогодние пряники — разноцветные, нарядные и, к слову сказать, довольно дорогие бесславно гибли в желудке этого обжоры, так и не дождавшись Нового года!

— Костик!!!

— Что? — он посмотрел на меня с самым невинным видом. — Разве они отравлены?

— Неужели ты не можешь подождать несколько часов!

— У меня ответственная и опасная миссия. Я спасаю вас от страшного монстра. Знаете историю о пряничном домике? — поинтересовался он. Никто из нас ничего подобного не слышал, и Костик продолжил свое повествование. — На зеленой полянке стоит красивый-красивый политый сахарной глазурью домик. Он построен из отличных пряников, и каждому прохожему непременно хочется отгрызть от него небольшой кусочек. Но никто из них не знает, что под домиком есть темный-темный подвал, в котором живет жуткое, свирепое чудовище. Горе тому, кто съест слишком много пряников и прогрызет дорогу к темному подвалу! Чудовище растерзает его! Знаете, как зовут монстра? Нет? В подвале пряничного дома живет Кариес! Он съест ваши зубы! А я готов пожертвовать собой, спасая вас.

Костик попытался продолжить свою героическую миссию, но мы единогласно постановили отложить встречу с Кариесом до следующего года. Ребята продолжили наряжать елку, но вскоре стало ясно — работа завершиться намного раньше наступления новогодней ночи. Все шарики были развешены на ветки, гирлянды подключены к сети, серебряный «дождь» сверху донизу укутал припорошенное снегом дерево, и оно оказалось совершенно готово к встрече Нового года. Никто из нас не ожидал, что все закончится так быстро, и потому мы немного растерялись. До боя курантов оставалось еще восемь долгих-долгих часов, и требовалось срочно найти себе новое занятие, ведь скучать в канун такого развеселого праздника было настоящим преступлением.

— На кухню не прорваться, — грустно сообщил, вернувшийся в гостиную Леша. — Валентина Акимовна заняла круговую оборону и готовит салат оливье. Как вы думаете, господа, что будет, если бросить петарду в камин?

— Даже не думай! — испугалась я.

— Спокойно, это всего лишь размышления теоретика.

Все, за исключением Леши, сидели прямо на полу, возле камина, и никак не могли придумать подходящего предновогоднего развлечения. Конечно, смотреть на полыхавший в камине огонь было здорово, но как-то слишком спокойно, скучно. Растолкав собравшихся, Леша устроился возле самого камина, бросил в огонь конфетный фантик:

— В Китае очень серьезно относятся к фейерверкам…

— Леша, остынь! — взмолилась я, начав беспокоится о сохранности нашего дома. — Все взрывы только во дворе.

— А давайте рассказывать страшные истории, — предложил Костик. — Про Кариес, например…

— Про Кариес было не страшно, — откликнулся Игорь. — И вообще — страшилками перед Новым годом не пугают. Сейчас все должно быть хорошим и веселым.

И все же идея Костика понравилась. Всем, за исключением Светки. Она поднялась с пола, села в кресло-качалку возле зеркала:

— Не люблю такие развлечения, — пояснила она и принялась изучать какой-то журнал.

Все складывалось отлично, атмосфера была самая подходящая — за окнами стемнело, потрескивал камин, все ждали тайн и загадок, но как назло, никто из нас не мог придумать по-настоящему страшную историю.

— Давайте проведем спиритический сеанс. Придет страшный призрак и всех нас напугает, поскольку сами мы на это не способны! — не унимался Костик.

— Только не это! — испугано воскликнула Светка. — Ребята, давайте обойдемся без спиритизма! Однажды, я сама сделала такую глупость и в результате, едва не поплатилась жизнью!

— Быть такого не может! — поджала губы Маринка. — Призраки — выдумка. Сколько я их не вызывала, никто не приходил. Если не секрет, что же с тобой произошло?

— Врата в измерение абсолютного зла открылись, и оттуда вышли красноглазые демоны — чудовища, убивающие людские души. А я попала в бесконечный лабиринт, и если бы не моя подруга Вика, осталась бы там навсегда.

— А говорила — страшилок не будет. Первая нормальная история за весь вечер. Продолжай в том же духе, Светка.

— Костя, я вас не пугаю, а рассказываю то, что случилось со мной на самом деле.

— Конечно-конечно. А с инопланетянами ты случайно не встречалась?

Светка обиделась, уткнулась носом в журнал, делая вид, что не имеет к нам никакого отношения, а мы занялись подготовкой к спиритическому сеансу. Споров было много. Каждый из нас уже проделывал такие штуки, но все вызывали духов по-своему. Кто-то пользовался блюдечком, кто-то подвешенной на нитке иголке, а Маринка с Наташей вообще использовали для этих целей плавающее в миске с водой перышко. Наспорившись до хрипоты, мы все же решили воспользоваться классической методикой с блюдечком и начерченным на бумаге алфавитом. Я принесла все необходимое, расстелила на столе лист бумаги, зажгла свечи, потушила люстру. Костик тут же накарябал на бумаге кривой, весьма неаккуратного вида алфавит, поставил на него блюдце.

— Ни один дух к нам не заглянет, — поморщилась Наташа. — Надо все написать красиво, по линеечке.

— Вот потому у тебя ничего не получалось! Надо действовать по вдохновению, — откликнулся Костик и втиснул между «К» и «М» затерявшуюся по рассеянности букву «Л». — Сейчас увидите класс.

— Кого будем вызывать? — поинтересовался Игорь.

— Только, чур, кого-нибудь доброго! — торопливо предложили Маринка. — Давайте так и скажем: «Приходи к нам, добрый дух!»

— Свет, ты не в курсе, надо ли читать специальное заклинание, или что-нибудь вроде того?

— Отстань, Яна.

«Не хочешь, как хочешь» — подумала я и присоединилась к остальным. Мы сели вокруг стола, наши пальцы неподвижно зависли над опрокинутым вверх дном блюдечком. Вообще-то в этом не было ничего смешного, но я будто проглотила смешинку, и едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Остальные, кажется, тоже. Леша надул щеки, насупился:

— Добрый дух, ты нас слышишь? Если слышишь, явись нам и ответь на вопросы.

— А если не слышит? — хихикнул Костик, и все, не выдержав, расхохотались.

Пришлось начинать все с начала. Леша повторил свой вопрос, и в этот самый момент, я с ужасом поняла, что знаю, чем все кончится. В голове четко, до мелочей проявились события забытого сна. Светка начала будить меня, когда я шла по белой равнине, и потому продолжение кошмара рассыпалось на отдельные кусочки, стерлось из памяти, не оставив и следа. А теперь все вернулось. Комната, освещенная пламенем свечей и догорающего камина, сосредоточенные лица ребят, белое фарфоровое блюдечко под пальцами… Мой взгляд задержался на лице Костика — сейчас оно должно было подернуться туманом, а потом потечь, будто это была не выдержавшая тепла восковая маска. Затем, когда из-под «воска» покажется жуткий оскал черепа, произойдет то, что…

— Яна! Яна! Ты его видела?! — наперебой восклицали ребята.

— Кого?

— Ты выглядишь так, будто столкнулась с привидением, — пояснила Маринка.

— Давайте оставим эту затею, — немного придя в себя, предложила я.

— Ну, уж нет! — Костик был возбужден, в его глазах появилось странное, не свойственное такому хохмачу, как он вдохновенно-восторженное выражение. — Надо доводить дело до конца. Явись сюда самый жуткий, самый запредельный, самый главный кошмар, терзающий по ночам наши души! Пусть вам станет страшнее, чем на четвертной контрольной по алгебре, пусть ваша кровь холодеет сильнее, чем на приеме у зубного врача, пусть ужас завладеет вами, как в раннем детстве, когда вы вздрагивали при виде собственной тени и боялись пустых комнат! Загляните в ваши души — там страх! Он поднимается все выше, выше, он уже здесь! Трепещите!

— Что, что ты говоришь! — со всех сторон зашикали на «колобка», но Костик и не думал умолкать.

— Ты пришел, дух? Пришел?! Явись нам, напугай этих слабаков! — почти кричал он, обращаясь в пустоту за нашими спинами. — Явись!

Комнату окутала жуткая тишина. Пораженные словами Костика, мы молчали, не смея даже вздохнуть. Волосы на моей макушке начали шевелиться, стук сердца стал таким громким, что его, должно быть, слышали все присутствующие, перед глазами встала холодная, покрытая снежным саваном равнина… закружились хлопья пушистого снега…

— А-а-а!

Полный боли и ужаса крик слился со звоном лопнувшего стекла. Все повскакали со своих мест, кто-то опрокинул на пол свечи, а я бросилась к выключателю, так и не успев понять, что же произошло в эти короткие мгновения. В сердце было пусто и казалось, что вместо него в груди находится бездонная черная дыра.

— Что случилось? — в комнате вспыхнул свет, сухая, как жердь, Валентина Акимовна пронзила меня суровым взором. — Это твои шутки, Яна?

— Света! Света! — взвизгнула Маринка, первой подбежав к креслу, на котором сидела моя сестра. — Света!

Она лежала, запрокинув голову, ее кожа была бледна, как снег, а глаза чуть приоткрыты. Сквозь густые ресницы была видна светлая полоска белков, и эти пустые, неподвижные глаза произвели на меня жуткое впечатление. Охнула Валентина Акимовна, засуетились ребята, все столпились возле кресла, ни слишком хорошо представляя то, что должны делать, а страх становился все сильнее. Что если Светка взяла и умерла? Просто так, без причины, под самый Новый год…

— Где я? — Светлана открыла глаза, рассеянно озираясь по сторонам. — Что со мной было?

— Хотелось бы узнать это у тебя, — домоправительница успокоилась и теперь смотрела на Светку с подозрением. — Знаешь, девочка, я тридцать лет отработала в школе, меня так легко не проведешь. Устраивай свои обмороки в другом месте, иначе в следующий раз, я окачу тебя ведром ледяной воды.

— Но я…

— Это лучшее лекарство от глупых шуток. — Валентина Акимовна направилась к двери, но тут ее взгляд скользнул по зеркалу, висевшему прямо над Светкиным креслом. — А это кто сделал?

Только теперь я заметила, что зеркальное стекло покрывает сеть тоненьких, похожих на паутину трещинок. Дело приняло совсем скверный оборот. Экс-училка решила сделать нам хорошую выволочку и разразилась длинной гневной речью. Я почти не слушала ее, размышляя о том, что произошло. Если бы не мой сон, случившееся можно было принять за очередной Костин розыгрыш. Он любил пугать ничего не подозревающую публику, разыгрывая жуткие истории. Вот только зеркало ему разбивать не следовало… Хотя с другой стороны, все эти жуткие совпадения не мог подстроить ни один шутник.

— Я обо всем расскажу твоим родителям, Яна. Никаких скидок на праздник!

Валентина Акимовна покинула гостиную, величественной походкой двинувшись на кухню. Было понятно, что от дальнейших объяснений нас спасли начавшие подгорать пирожки. Леша состроил ей вслед довольно глупую рожу, а Костик подмигнул Светке, тихонько шепнув:

— Спасибо, что подыграла. Ты знаешь в этом толк. Мы сработаемся.

Я здорово разозлилась — скомкала листок с алфавитом, включила телевизор на полную мощность и демонстративно уставилась в экран. Возможно, этой ночью, я все же рассказала Светке свой сон, а она воспользовалась случаем и устроила этот дурацкий розыгрыш. Нет, что ни говори, вряд ли на свете встречаются ведьмы в хорошем смысле этого слова!

— Знаешь, заяц, мы не сможем к тебе приехать.

— В смысле? — я чуть трубку не выронила, услышав такое. Наверное, мама меня разыгрывала, или возникли какие-то проблемы со связью.

— Разве ты не знаешь?

— Что именно?

— Посмотри в окно.

Я отодвинула плотную штору — за стеклом, кружились в бесконечном танце миллионы снежинок, и сквозь эту пелену невозможно было рассмотреть даже стоявшую неподалеку от дома елку.

— Это началось около часа назад, Яна. Мы с папой на вокзале. Почти все электрички отменили, на перрон выйти невозможно. Мы ждали, сколько могли, а теперь решили возвращаться домой. Это настоящее стихийное бедствие.

— Мама!

— Яночка, я сама места себе не нахожу! Лучше поговори с папой.

Он что-то объяснял, я что-то отвечала, все яснее понимая, что этот Новый год мне придется встречать одной. Конечно, со мной были друзья, но это ничего не меняло. Без мамы и папы просто не могло быть настоящего Нового года. Традиция, которую мы соблюдали всю жизнь, рухнула, и я едва сдерживала слезы.

— Не скучайте, а главное — не слишком веселитесь. Слушайтесь Валентину Акимовну. Кстати, позови ее к телефону…

— Ой, пап, не могу, — испугалась я, вспомнив о разбитом зеркале. — Она сейчас пирожки достает, ее нельзя отвлекать.

— Ладно. Жди нашего звонка. Мы с мамой позвоним тебе в следующем году. С наступающим, Яна!

— Спасибо, — я положила трубку и пошла к ребятам.

Известие о том, что мои родители не приедут, их вдохновило. Это была просто лавина восторга, и только одна Светка не разделяла общего энтузиазма:

— Когда началась метель, Яна?

— Около часа назад.

— Понятно, — еще больше помрачнела она, думая о чем-то своем.

Мы помогали Валентине Акимовне накрывать на стол, а примерно в половине двенадцатого, Игорь выглянул в окно и обнаружил, что метель кончилась. Обрадованные, мы всем кагалом выскочили во двор. Зрелище впечатляло — рассыпчатые белоснежные сугробы с головой скрывали низкорослых кругленьких «колобков», а новогодняя елка превратилась в огромный белый конус с заснеженной звездой на вершине. Надо было стряхнуть с еловых лап снег, мы энергично взялись за дело, и едва не пропустили приход Нового года. Выручила Валентина Акимовна. Она выглянула на улицу и скрипучим голосом сообщила, что до боя курантов осталось меньше десяти минут. А впереди еще намечались проводы старого года, обмен подарками… Мы ринулись в дом, еле-еле успев разместится за праздничным столом, за несколько секунд до заветного мига.

— С Новым годом!

Хохот, восторженный визг девчонок, перезвон хрусталя… Мальчишки первыми выскочили из дома, и тишину зимней ночи нарушил грохот хлопушек, снег окрасили разноцветные всполохи фейерверков.

— Ура! Ура! С Новым годом! — орали мы, не жалея глоток, а вокруг сыпались сияющие искры бенгальских огней. — С Новым годом! С новым счастьем!

Израсходовав большую часть «боеприпасов» и успев основательно замерзнуть, мы вернулись в дом и, как стая голодных волков, набросились на кулинарные шедевры нашей домоправительницы. Вскоре набитые вкусностями животы округлились, лишая нас возможности совершать резкие движения. Только сидевшая на диете Наташа готова была танцевать до упада, но остальные ее не поддержали, решив, что стоит уделить внимание более спокойным развлечениям. Валентина Акимовна предложила сыграть в лото, и эта идея понравилась всем без исключения.

Лото и прочие «тихие игры» хранились в моей спальне. Сытая и довольная жизнью, я вышла из гостиной и вдруг остановилась, будто налетев на невидимую преграду. Неожиданно возникло ощущение того, что меня окружает бескрайняя ледяная пустыня. Наш надежный, построенный на века дом неожиданно превратился в картонную игрушку, за хлипкими стенами которой поджидал ледяной ужас. Когда погаснет огонь в очаге, он проникнет в дом, медленно-медленно, по капле отнимая у нас тепло, заморозит наши тела, превратив в ледяные статуи, унесет в царство вечной зимы продрогшие души…

Это были очень глупые мысли. Стараясь избавиться от них, я тряхнула головой, потом, прыгая через две ступеньки, пронеслась по лестнице, открыла дверь в спальню. Щелкнул выключатель. Сидевший на спинки кресла Бим-Бом улыбался во весь рот, приветствуя мое появление. Вроде бы это была самая обычная комната, но… Что-то тревожило меня, пугало почти до дрожи. Я сделала шаг вперед и замерла — ужас сковал тело невидимыми цепями, лишив возможности двигаться. Это было невероятно, не реально — из-за шторы на меня смотрело жуткое, искаженное злобой и ненавистью лицо.

— Уходи, уходи, пожалуйста…

Я только на миг отвела глаза, а когда вновь посмотрела в сторону окна, то не обнаружила там никакого монстра. Узор на шторах отдаленно напоминал человеческие лица, но для того, чтобы принять за физиономию чудовища эти закорючки, требовалось изрядное воображение!

— Какая я бестолковая, Бим-Бом!

Лото лежало на верхней полке, рядом с занавешенным окном, и мне понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы подойти туда. Конечно, даже думать об этом было смешно, но вдруг, за шторой и в самом деле находилось какое-то существо, подстерегало меня, намереваясь схватить за горло? В саду тоскливо, протяжно завыл Батый. От этих звуков все внутри меня похолодело, но я все же сделала шаг, и сняла с полки коробку.

Ничего не произошло. Впрочем, и не могло произойти — настолько нелепыми оказались мои страхи. Подумав, что надо поздравить Батыя с Новым годом, я вышла из комнаты и спустилась к ребятам.

Снег, снег, кругом снег. Белый, пушистый, сверкающий. Я медленно пробиралась через сугробы, неся в руках пакет с пирожками и бутербродами, предназначавшихся затосковавшему Батыю. Его будка находилась в самом дальнем конце сада, и путь мне предстоял не близкий. Неожиданно пес как-то странно взвизгнул и тихонько заскулил. Я пошла быстрее, выглянула из-за стволов заснеженных яблонь. Наш бесстрашный волкодав был испуган, как жалкая дворняжка. Обычно он встречал гостей яростным лаем, но сейчас поджал хвост, припал на брюхо, и с ужасом смотрел в сторону забора. Там стоял одетый в черное человек. Вот он сделал рукой непонятный знак — Батый взвизгнул, покорно заполз в свою будку, затих. Незнакомец помедлил, а потом пошел прямо к нашему дому.

Это был молодой парень, одетый в длинный, легкий не по сезону плащ. Мне показалось знакомым его красивое нерусское лицо, жгуче-черные глаза и рассыпавшиеся по плечам длинные волосы. Пока я раздумывала, где могла встречать этого красавчика, он неожиданно пошел в мою сторону:

— Не бойся, я не причиню тебе вреда…

С ним явно было не все в порядке. Лицо незваного гостя казалось белее снега, падавшие на него снежинки, не таяли, темные глаза горели странным огнем.

— Кто вы?

— Беглец. За мной идет охота. Позволь войти в твой дом.

Этот человек, несомненно, нуждался в помощи, но при этом вызывал непреодолимый страх. Как он сумел усмирить Батыя, почему стал беглецом? Ответа не было, как, впрочем, и времени для раздумий:

— Подождите здесь. Я переговорю со старшими.

— Нет. Они никогда не позволят мне остаться. Все, что мне нужно — спрятаться в каком-нибудь темном углу и переждать снегопад. Никто даже не узнает, что я здесь. Разреши мне войти, пожалуйста.

— Так нельзя…

Я попыталась объяснить ему, что не имею полномочий на такие ответственные решения, но незнакомец меня не слушал — развернувшись, он побрел вглубь сада, собираясь покинуть его тем же путем, каким и проник сюда. Хотела бы я знать, как он перемахнул через этот высоченный глухой забор…

— Ты с кем-то говорила?

Светка была чем-то взволнована. Растрепанная, в распахнутой дубленке, она торопливо выбежала из дома, начала озираться, вглядываясь в темноту заснеженного сада. Вот она засекла подошедшего к забору незнакомца, близорука щурясь, начала вглядываться в его лицо:

— Кристиан?!

— Ты? — он вновь подошел к нам, внимательно посмотрел на Светку. — Не может быть!

— Это чудо! В новогоднюю ночь происходят чудеса и сбываются мечты. Знаешь, у меня было предчувствие…

— Послушай, Светлана, это, похоже, становиться дурной традицией, но я вновь нуждаюсь в твоей помощи, — прервал романтически настроенную Светку ее странный знакомый. — Мне грозит смертельная опасность. Либо меня найдут, либо я замерзну в этих снегах…

— Конечно-конечно, — она обрадовано закивала головой. — Если б ты знал, как я рада…

Они шли к дверям моего дома, не замечая ничего вокруг, а я, как дурочка, плелась следом. Такой оборот событий, мне не слишком понравился:

— Минуточку! Вообще-то я здесь хозяйка и сама решаю, кого звать в гости.

— Тогда мне нужно твое разрешение, — взгляд этих бездонных глаз обжигал, проникал в самую душу.

— Свет, на пару слов, — я отвела обалдевшую от радости сестру в сторонку. — Кто этот парень? Только честно.

— Помнишь, я показывала тебе его портрет?

— Так вот почему, он показался мне знакомым! Значит это случайный прохожий, который привлек твое внимание исключительно, как художницы?

— Я не все рассказала, — Светка залилась краской. — Нас связывают более тесные отношения. Однажды, я спасла Кристиану жизнь, и вскоре он ответил тем же. Если бы не он, ты бы со мной уже не говорила…

— Очень романтично. Но если за ним гонятся, можно предположить — этот парень кому-то здорово насолил. Следовательно, те, кто будет ему помогать сами…

— Какая ты жестокая! Его же убьют!

Я искоса посмотрела на стоявшего возле дома Кристиана. Мороз становился все сильнее, а этот парень был так легко одет и неестественно бледен…

— Ладно, Светка, под твою ответственность.

— Ты самая лучшая сестра на свете! — она захлопала в ладоши, а потом звонко чмокнула меня в щеку. Потом подошла к Кристиану. — Обещай, что все будет хорошо, и никто из живущих здесь не пострадает.

— Обещаю, — он улыбнулся странной, невеселой улыбочкой.

Я просто онемела, услышав их разговор! Похоже, этот Кристиан был довольно опасным типом, и мне не следовало приглашать его в дом.

— Ну же, Яна, пригласи его в дом! — настойчиво повторила Светка. — Я жизнью своей ручаюсь! Он мой друг, самый хороший, самый надежный друг!

— Заходи, Кристиан, — негромко сказала я, чувствуя, что совершаю большую ошибку.

— Спасибо. Только после вас, барышни, — и он галантно пропустил вперед меня и Светку, а потом решительно переступил порог моего дома.

Снегопад усиливался. За окнами повисла белая пелена снежинок, отгородившая нас от остального мира. Ребята продолжали вяло веселиться. Все здорово устали, но не могли упустить возможность провести без сна долгую-долгую новогоднюю ночь.

— Представьте себе термостойкого, ударопрочного таракана-токсикомана, для которого любой яд — лакомство, — очищая очередной мандарин, рассказывал Костик. — Это непобедимый воин тараканьего Сверхразума. Его нельзя уничтожить, нельзя остановить. Он мстит за своих товарищей, зверски замученных людьми…

«Колобка» никто не слушал. Девчонки уставились в телевизор, Игорь и Леша резались в «подкидного», а надзиравшая за нами Валентина Акимовна дремала в кресле-качалке. Я вышла на кухню поставить чайник, и тут услышала звонок домофона. Сердце радостно затрепетало — неужели мама и папа все же сумели пробиться сквозь пургу и приехали ко мне?! Палец сам потянулся к кнопке, но в последний момент я все же взяла трубку:

— Папа?

— Мы пришли сюда, чтобы предупредить вас об опасности, — проговорил незнакомый мужской голос.

— Что? — слышимость была отвратительной. — Кто вы?

— Опасный преступник… психиатрическая лечебница… маньяк-убийца… — хрипела трубка.

— Подождите, я ничего не слышу.

Тревога становилась все сильнее. Странный Светкин приятель, незнакомые люди, непонятно откуда возникшие в нашей занесенной снегом глуши, разговоры об опасном маньяке — все это пугало, заставляя холодеть от дурных предчувствий. Вся надежда была только на Батыя, но и он в последнее время вел себя как-то странно.

— Мы должны поговорить, — настаивал мужской голос. — Слышите?

— Подождите, я выйду к калитке. Но имейте в виду, мы уже спустили собак.

Накинув куртку, я выбежала из дома. Тропинка, ведущая к воротам, была засыпана снегом, а у забора намело высоченные, больше моего роста сугробы. Я подошла к калитке, открыла маленький глазок, начала напряженно всматриваться в темноту.

— На свободе находится опасный психопат, загубивший множество человеческих жизней, — проговорил стоявший по ту сторону забора мужчина. — Он скрывается где-то поблизости. Скажи, девочка, за последнее время ты не заметила ничего подозрительного?

— Вы из милиции?

— Не имеет значения. Высокий темноволосый мужчина в длинном черном плаще…

Теперь я окончательно все поняла, и от этого понимания у меня затряслись поджилки… Выбирать оказалось не из чего — то ли в нашем доме скрывался опасный псих, то ли Кристиан был хорошим парнем, а психи стояли возле ворот дома. Зачем только я ввязалась в эту историю!

— Девочка, ты здесь?

— Да.

Когда Кристиан посмотрел на Светку, в его глазах появилось такое доброе, нежное выражение… Вряд ли этот парень мог быть безжалостным убийцей, к тому же, Светлана доверяла ему.

— Почему ты молчишь?

— У нас все нормально, — решительно выпалила я. — Посторонних здесь нет, мы празднуем новый год. Короче, все о'кей.

— Если увидишь черноволосого типа, ни в коем случае не приглашай его в дом. Без твоего разрешения он не войдет. В случае чего — звони… — мужчина начал диктовать номер телефона.

— Я не запомню, а записать нечем.

В глазок просунули визитную карточку. От снега вокруг было довольно светло, и я смогла прочесть четкие черные буквы: «Александр Владимирович Александров. Фольклорист». Все это звучало довольно странно. Мне захотелось выяснить подробности, но мужчина уже отошел от запертых ворот.

— При таком морозе он долго не протянет, а значит, сделает все, чтобы прорваться в тепло, — негромко проговорил он, обращаясь к своему спутнику.

— Но здесь больше нет жилья, — откликнулся он.

— Для начала еще раз обследуем деревню… — скрип снега под ногами заглушил голоса, и сколько я не прислушивалась, так больше ничего и не услышала.

В холле было темно. Я несколько раз щелкнула выключателем — безрезультатно. Возможно, под тяжестью снега не выдержали провода, и наш дом остался без электричества.

— Эй, кто-нибудь! Включите фонарик! — Тишина. Никто не откликнулся на мой зов, никто не вышел в холл. — Ребята! Валентина Акимовна!

Они не отзывались. Я стояла посреди холла и не знала, что делать. Честно говоря, мне было очень страшно.

— Ох…

Едва слышный протяжный вздох нарушил тревожную тишину. Серые прямоугольники зашторенных окон, густая темнота в дальнем конце холла, таинственные, доносящиеся из глубины дома вздохи… Возможно, человек с титановыми нервами отнесся бы к этому с полной невозмутимостью, а вот меня трясло, как перед экзаменом.

— Ребята…

Вздохи превратились в протяжные, полные отчаянья и тоски звуки. Настало время сматываться. Я подбежала к входной двери, потянула ручку — она не поддавалась. Кто-то защелкнул замок, а возможно, просто удерживал ее снаружи. Оставались окна. Но стоило мне приблизиться к одному из них, как за стеклом промелькнула чья-то тень. Штора едва не сорвалась с крючков, так я ее дернула, горя желанием понять, что происходит. Бродившее по двору существо, не было человеком — приземистое, покрытое космами густой шерсти, оно всего лишь на секунду задержалось перед окном, и в этот самый миг его глаза вспыхнули кроваво-красным светом.

Я едва сдержала крик ужаса. Сердце стучало о ребра с явным намереньем вырваться из моей грудной клетки и удрать подальше от этого жуткого места. Но паниковать было нельзя. Папа всегда говорил, что паника — первый шаг к гибели, а потому мне следовало успокоиться, взвешено и разумно оценить ситуацию. Если бы это было так просто! И тут я вспомнила о лежавшей в кармане визитной карточке. Не знаю, кем на самом деле являлся фольклорист Александров и его спутники, но похоже, мне срочно требовалась их помощь. Проблема состояла в другом. Мобильник лежал на столике в гостиной, и чтобы добраться до него, мне предстояло пройти через несколько темных комнат. А стоны становились все громче и громче…

Воображение тут же нарисовало жуткую картину — я будто собственными глазами увидела, как ребята неподвижно лежат на полу гостиной, на их мертвые лица падают последние отблески догоравших в камине дров, а над ними стоит длинноволосый псих с окровавленным ножом в руках и улыбается своей загадочной мрачной улыбкой. «Светка… она называла себя ведьмой… — вспомнила я, холодея от страха. — Они заодно. Эти двое пришли сюда, чтобы совершить ритуальное убийство… Что из того, что Светка — моя старшая сестра! Прежде мы никогда не знали друг друга…»

От жутких догадок меня отвлекло не менее кошмарное зрелище — по лестнице медленно спускалась закутанная в саван фигура. Она странным образом светилась в темноте и непрестанно издавала душераздирающие стоны. Призрак неумолимо приближался и, не выдержав, я с визгом ринулась к запертой двери:

— Выпустите меня! Выпустите!

Неожиданно вспыхнул свет, и прозвучал показавшийся мне райской музыкой голос Валентины Акимовны:

— Почему вы выключили пробки. Что здесь вообще происходит?!

В ответ раздалось сдавленное хихиканье, а потом и неудержимый хохот. Стоявшее на лестнице «привидение» затряслось от смеха, и тут только я заметила, что оно было слишком кругленьким и упитанным для призрака.

— Костик! Какая же ты свинья!

— Леша! Я Леша! Костик спрятался на улице! — хохотал этот негодяй, а выражение лица Валентины Акимовны становилось все более и более суровым…

Несмотря на очень поздний, а точнее ранний час, наша компания вновь собралась в гостиной, обсуждая глупый розыгрыш «колобков».

— Я смотрю, ты вышла на улицу, — рассказывал Костик, поглощая одну за другой лежавшие на столе конфеты. — Вышла и вышла… Но тут мне пришла в голову одна идейка… Ты вышла, а она пришла.

— Не тебе, а нам! — возмутился Леша. — Одновременно, но независимо друг от друга.

— Короче, мы решили немного развлечься, — продолжил рассказ Костик. — План получился просто гениальный. Мы с девчонками быстренько разыскали все, что требовалось и взялись за дело. Игорь нам не помогал…

— И на том спасибо, — я вылила в бокал остатки апельсинового сока, выпила залпом, но он так и не утолил жажду. После такого розыгрыша впору было пить валерьянку. — А потом? Как Костик оказался за дверью?

— Очень просто — вышел и спрятался за углом дома, а ты и не заметила.

Дальнейшее зависело от таланта исполнителей, — Леша надул щеки и принял многозначительный вид. — Я выключил пробки и стал ждать. Ты вошла в дом, остановилась, не понимая, что происходит. Когда твой страх достиг довольно высокого уровня, я начал издавать душераздирающие, холодящие кровь стоны. Костик, тем временем, подпер входную дверь, ты метнулась к окну…

— Конечно, красавцами вас назвать трудно, но я видела во дворе какого-то зверя…

Они дружно расхохотались. Оказывается, Костик вывернул наизнанку Маринкину дубленку, надел ее, а потом подсветил свое лицо брелком-фонариком. Теперь все это выглядело смешно…

— Пока Костик бегал на четвереньках, я накинул простыню, включил фонарик и медленно пошел вниз, изображая не нашедшее покой привидение…

— Хватит! — в комнату влетела Валентина Акимовна. — Все нормальные люди давно спят, а вы все еще обсуждаете свои «подвиги»! Я еще полчаса назад велела всем ложиться спать. Несносные дети! Одна Света молодец, ушла к себе часа два назад и, наверное, давно уже видит сны. Имей в виду, Яна, твои родители узнают обо всем, что здесь случилось!

Спорить с ней было бесполезно. Быстренько допив чай, мы разбрелись по своим спальням. В коридоре я подошла к Леше:

— Ты еще не рассказал, как вам удалось разбить зеркало.

— Яна, мы с Костиком не имеем к этому ни малейшего отношения, — он смотрел на меня честными, широко раскрытыми глазами. — Шутки шутками, но я бы не стал портить чужие вещи. Может быть, все дело в перепаде температуры. Стены были холодными, а…

— Ладно… — я только махнула рукой. — Спокойной ночи, Леша!

— Спокойной ночи!

Похоже, Валентина Акимовна слишком хорошо думала о моей сестренке. Лично я ни минуты не сомневалась, что Светка не спит, а проводит время в мансарде, болтая со своим необычным приятелем.

Почему в мансарде? Когда Кристиан пришел в наш дом, я задумалась, куда лучше поместить такого необычного гостя. Валентина Акимовна ежедневно пылесосила все комнаты, поэтому укрыться от нее было не так-то просто. А вот в чердачные помещения она не заглядывала. Не так давно папа затеял там ремонт, собираясь сделать еще несколько жилых комнат, но до завершения строительства было ох как далеко. Меня смущало только одно — в этих комнатах еще не прорубили окна, но Кристиана это известие только порадовало. Он охотно согласился заночевать в мансарде, поднялся наверх, и с тех пор я его больше не видела.

На чердаке было тихо и темно. Свет не включали, но, присмотревшись, я заметила, как из-под двери самой дальней комнатушки пробивается полоска слабого света. И тут я вспомнила об одном обстоятельстве, которое моментально поменяло мои планы. Вместо того чтобы просто заглянуть в комнату Кристиана, я крадучись прошла в соседнюю. Одно время папа собирался сделать комнатушки смежными, и потому, между ними прорубили дверные проемы. Мама раскритиковала эту идею, дыры заделали, но как я знала, не слишком тщательно. Теперь у меня появилась возможность подслушать, о чем говорила Светка со своим приятелем, а может быть, даже увидеть их. Конечно, проделывать такие вещи было довольно скверно, но любопытство просто переполняло меня. К тому же, не мешало узнать об этом типе побольше, и выяснить, кем же он был на самом деле.

Сквозь щели между кирпичами пробивались полоски света. Стараясь не шуметь, я подкралась к стене, заглянула в одну из щелок. Соседняя комната была видна, как на ладони. Кристиан сидел прямо на полу, обхватив колени руками и низко наклонив голову. Возле него стояло несколько зажженных свечей. Светка разместилась напротив, и я видела только ее затылок.

— Мне пора идти, — негромко проговорила она. — Ребята, наверное, спохватились, ищут меня повсюду.

— Иди, — не поднимая головы, откликнулся он.

— Здесь так неудобно. Нет мебели…

— Я привык к такой жизни. Главное — здесь тепло. Ненавижу холод. Он пробирает до костей, замораживает кровь. Не слишком приятно превращаться в сосульку, когда знаешь, что через несколько часов взойдет солнце.

— Это просто ужасно! — сочувственно закивала головой Светка. — Полярная ночь намного лучше.

— Нет. Зимовать надо в теплых краях. Я собирался провести эту зиму в Италии, но не случилось… У Кровавого Алекса хватка бультерьера. Последние два года он преследует меня, не давая ни минуты отдыха. Я осмелился стать на его пути и этим подписал себе смертный приговор. Рано или поздно мы встретимся. Честно говоря, меня больше удивляет другое — почему я продолжаю бороться, цепляюсь за то, что и жизнью назвать нельзя?

— Не говори так, Кристиан! — Светка пересела поближе к своему собеседнику, и теперь я отлично видела ее повернутое в профиль лицо. Сестренка была явно взволнована, а ее глаза блестели от невыплаканных слез. — Сегодня новогодняя ночь. Это время чудес и исполнения желаний. Я не надеялась, что когда-нибудь встречусь с тобой вновь, но вот это произошло. Может быть, дальше все пойдет еще лучше?

— Сомневаюсь, — он откинул назад влажные от растаявшего снега волосы, посмотрел Светке в лицо. — А теперь, иди… Ты же знаешь, нам нельзя долго оставаться вместе.

— Ты голоден?

— Немного. Я покину этот дом, как только прекратится снегопад. Мне бы только добраться до железнодорожной станции. Впрочем, это мои проблемы. Уходи.

— Да-да, уже иду, — откликнулась она, подыскивая предлог, для того чтобы задержаться еще на пару минут. — Может, стоит принести тебе раскладушку?

— Не стоит.

Я не стала дожидаться конца их разговора — тихонечко выбралась из комнатушки, спустилась вниз и приготовилась встретить сестру в коридоре, на пороге своей спальни.

— Разве ты не легла спать? — притворно удивилась я, заметив спускавшуюся по лесенке Светку.

— Я болтала с Кристианом, — она опустила глаза. — Знаешь, в той комнате нет ни мебели, ни…

— Да, мы не слишком гостеприимно обошлись с твоим приятелем, но на это есть некоторые причины. Около часа назад я познакомилась с неким Александром Владимировичем Александровым. Он интересовался, не видела ли я высокого черноволосого субъекта в длинном плаще. Он назвал его опасным психом и убийцей…

— Что? — Светка побледнела, охрипшим голосом переспросила: — Ты видела Александра Владимировича?

— Мне нужны объяснения. Речь шла о Кристиане?

— Видишь ли…

— Не темни, Светка. Я хочу знать все.

Мы вошли в спальню. Сестра опустилась в кресло, а я пододвинула раскладной стульчик, села рядом, уставившись на нее с прокурорским видом.

— Это долгая история, — начала она. — Да, Кристиан, далеко не ангел, но никому из нас он не причинит вреда. В этом я не сомневаюсь.

— Мне бы твою уверенность! А фольклорист?

— Кто?

— Так написано на визитке господина Александрова.

— Алекс не преступник, его миссия благородна, но вот методы, которыми он добивается результатов, иногда просто вгоняют в трепет. Он и его ребята сражаются со злом, спасают мир, но…

— Только оставь эти сказки о спасении человечества! Насколько я поняла, и Алекс, и Кристиан очень опасные типы, о существовании которых приличным людям лучше не знать. Как ты могла меня втравить в эту историю, Светка!

— Прости, Яна. Кристиан… нас очень многое связывает… он… я… — она замялась, так и не пожелав довести до конца свою мысль. — Короче, если хороший человек попадает в беду, если он очень многое для тебя сделал, разве можно бросить его, предать?

— Ладно, Светка, дело сделано, — я подошла к тумбочке, начала перебирать лежавшее на полке постельное белье. — Будем надеяться, что ты права, и все обойдется. Пусть этот парень пока живет здесь, но постарайся, чтобы он недолго находился в нашем доме. Надувной матрас вместо кровати его устроит?

— Конечно! — засияла восторгом Светка. — Спасибо, Яна, спасибо!

— Может, его стоит угостить ужином?

— Он на диете!

Такое заявление звучало довольно странно, но обсудить эту тему я не успела. Схватив в охапку белье и сумку с надувным матрасом, Светка исчезла за дверью. Я осталась одна. Часы показывали пять утра, сон склеивал ресницы, усталость пересиливала тревогу. Я разделась, нырнула под одеяло. Возможно, в эту странную новогоднюю ночь я совершила самую страшную, роковую ошибку, но теперь уже ничего нельзя было изменить…

Резкий толчок выбросил меня из сна, заставил открыть глаза. В комнате было довольно светло — ее освещала накрытая цветастой шалью настольная лампа. Я никогда не спала при включенном свете — скорее всего лампу зажгла моя странноватая, назвавшаяся ведьмой сестра. Кстати, о Светке. В комнате ее не было, вероятно, она не заглядывала сюда с того самого времени, как отправилась навестить Кристиана. Но с другой стороны кто-то должен был включить лампу… И потом, откуда взялась эта красивая яркая шаль? Я лежала в постели, пытаясь понять причину своего пробуждения. Возможно, во всем была виновата скрытая, притаившаяся на самом дне души тревога. В доме что-то произошло, что-то пугающее, зловещее…

Накинув халат, я вышла из комнаты. Во всех помещениях горел свет, такой же неяркий, приглушенный, как в спальне. Бра в коридоре было замотано полосатым шелковым платком, люстру в холле закрывала бордово-золотистая скатерть. Похоже, кто-то здорово потрудился, переделывая на свой вкус интерьеры дома. Впрочем, дело было не в освещении. Присмотревшись, я поняла, что изменились сами пропорции постройки. Двери удлинились и стали уже, углы перестали быть прямыми, а пол слегка прогнулся.

— Скажите мне, что так не бывает, — отчетливо произнесла я и ущипнула собственную ладонь.

Ничего не изменилось, впрочем, нет — изменения произошли, причем довольно скверные. Неожиданно я поняла, что не имею никакой власти над своим телом. Мои ноги медленно спускались по лестнице, голова поворачивалась в разные стороны, но это не имело никакого отношения к тому, что я собиралась делать на самом деле. Казалось, я просто наблюдаю со стороны за действиями похожей на меня девчонки. Холодный комок страха поднимался все выше, ужас потихоньку овладевал сознанием.

Ноги принесли меня в гостиную, остановились возле подернутого сетью трещинок зеркала. Она стояла в паре шагов от меня. Мы были невероятно похожи — те же темные пышные волосы, большие глаза, так раздражавшая меня худоба, не в меру вздернутый носик, но… Все же она была другой.

— Почему «она»? Ты — мое отражение, здесь только я и это старое покалеченное зеркало. Больше здесь никого нет.

С трудом преодолевая охватившую тело слабость, я подняла руку, поднесла ее к зеркалу. Пальцы из последних сил тянулись к стеклу, а Яна-за-зеркалом, оставалась неподвижна. Только ее губы все сильнее растягивались в отвратительной самодовольной ухмылке, а зрачки наливались дьявольским красным огнем…

— Сгинь!

Внезапно, покрывавшие зеркало трещины, исчезли, и стекло заколебалось, уподобившись водной глади. Отражение подалось вперед, протянуло ко мне свои руки, и в этот момент, я отчетливо поняла, к чему стремилось это лживое, жестокое существо, с горящими, как угли, глазами.

Коварная обитательница Зазеркалья стремилась вырваться из плена, уничтожить мое «я» и завладеть моим телом.

— Нет! Нет!

Движенья стали вялыми, замедленными, ноги не могли оторваться от пола, и я чувствовала себя завязнувшей в варенье мухой. И все же надо было преодолеть наваждение, отойти, отползти, от этого окна в иной мир. Бежать, бежать… Тяжелые занавеси опутывали мое тело, лишая возможности двигаться, я отталкивала их руками, ногами, извивалась, в тщетных попытках освободиться.

— Ни фига себе!

Последний раз мне доводилась летать с кровати не меньше десятка лет назад. Однако факты были неопровержимы — после отчаянной борьбы с одеялом, я валялась на полу возле своей постели, а рядом валялась сбитая точным ударом подушка. Нет, не стоило мне так поздно ложиться спать, а до того слушать нелепые страшилки о ведьмах и красноглазых демонах! Никогда прежде я не видела таких ярких, неотличимых от яви, кошмарных снов. Честно говоря, после жутких видений не очень-то хотелось идти в постель, но часы показывали без четверти шесть, и до рассвета было еще очень далеко.

Я тщательно перестелила белье, взбила подушку, легла, до подбородка натянула ватное одеяло и закрыла глаза. Сон не шел. Так продолжалось довольно долго, пока тишину не нарушил топоток маленьких ножек. Создавалось впечатление, что по полу спальни пробежал маленький зверек. Но в нашем доме не было домашних животных, не говоря уже о крысах. Пока я гадала, кто бы это мог быть, зверек зацепился коготками за одеяло, потянул его вниз, пытаясь вскарабкаться на кровать.

— Брысь! Брысь!

Надо было подняться, что-то предпринять, но я лежала неподвижно и, кажется, почти не дышала.

Ожидание и неизвестность пугали больше самых неприятных событий. Кем было это странное существо, зачем оно проникло в мою спальню, почему карабкалось на кровать? О, если бы это была всего лишь огромная мерзкая крыса! Если бы… Но интуиция подсказывала мне — некто, топтавший крошечными ножками одеяло, намного страшнее любого животного. Этот некто пришел из мира запредельных кошмаров, пришел, чтобы забрать меня с собой.

— Бим-Бом? — скосив глаза, прошептала я.

Игрушка не могла двигаться, но в эту ночь все было не так, как всегда. Я любила этого тряпичного клоуна, считала своим талисманом, но теперь он вызывал только чувство ужаса. Не потому, что двигался, как живой, не потому, что сидел у меня на груди, мешая дышать, нет — самым жутким был грим на его лице: белые разводы вокруг глаз, алое пятно рта. Белый цвет притягивал взгляд, от него ползли мурашки, он заставлял трепетать меня от страха.

— Уходи, Бим-Бом, пожалуйста! Ты же хороший, добрый.

— Я пришел за тобой.

— Уходи!

Размалеванное белым лицо становилось все больше, заслоняя остальной мир. Белый снег, белая бескрайняя равнина, белый всадник на горизонте…

— Пора умирать Яна, пора умирать.

Всадник несся прямо на меня, в его руке сверкнул длинный, сияющий белым пламенем меч…

— Заклинаю тебя, Геката, верни демонов сновидений в свое царство и отпусти эту девушку!

Звонкий уверенный голос прервал сон. Я в очередной раз открыла глаза, и увидела стоявшую у кровати Светлану. Выражение ее бледного лица было решительно и строго. Она совсем не походила на ту довольно застенчивую, скромную девушку, которую я привыкла видеть. Стоявший передо мной человек и в самом деле был наделен особой силой и властью. Впрочем, меня это не вдохновляло.

Возможно, началась третья серия кошмара, в которой эта доморощенная ведьма намеревалась превратить меня в какую-нибудь гнусную мокрицу.

— Я сплю или не сплю?

— Успокойся, Яна. Я прервала цепь сновидений. Сегодня нехорошая ночь. Ты все время стонала и плакала во сне, а мне, наоборот, никак не удавалось заснуть. С нами что-то происходит. Со всеми. Разве ты не чувствуешь? Будто гроза приближается.

— Слушай, Свет, давай не будем пугать друг друга страшными сказками. Просто мы объелись и хохотали много больше нормы, вот и все. Давай спать. Если ты и в самом деле ведьма, пошли мне спокойный сон. Ладно?

Она согласилась, начала бормотать непонятные слова, и я почувствовала, что засыпаю. То ли от ее заклинаний, то ли от усталости…

Утро для нашей компании началось много позже полудня. Все были заспанными, уставшими и с трудом выползали из своих теплых норок. Только вид лежавших на столе свежеиспеченных булочек и аромат какао начал постепенно возвращать нас к жизни. Компания просыпалась. Костик и Леша уже обменивались шуточками, Игорь говорил что-то умное, Маринка и Наташа оживленно обсуждали увиденные этой ночью сны. Потом зазвонил телефон. Мама поинтересовалась, как мы провели новогоднюю ночь, рассказала о том, как они с папой встретили Новый год.

— Мы с папой подумали, и решили, что нам нет смысла ехать на дачу. Ему завтра выходить на работу… — голос у мамы был неуверенный, похоже ей не нравилось, то, что она говорит. — Яна, скажи, у вас все в порядке? Если что-то не так, я за вами заеду.

— Как? Здесь сугробы до второго этажа, тропу занесло, да и дорогу от деревни к шоссе, думаю, тоже. Мы в ловушке.

— Если тебе здесь не нравится, я найду способ, как вас оттуда вытащить.

— Все в порядке, — как могла бодро ответила я. — Еды навалом, вокруг масса материала для изготовления снежков, настроение отличное, только Валентина Акимовна ругается. Но это пустяк. Короче, без проблем можно продержаться хоть до летних каникул.

— Я очень беспокоюсь, Яна.

— Все отлично, мама, не стоит волноваться.

Мы попрощались. На самом деле, все было далеко не так гладко, как я пыталась доказать маме. Но она ничем не могла нам помочь, а потому не стоило волновать ее понапрасну. На «военном совете», который состоялся тут же за обеденным столом, было решено самостоятельно выкручиваться из неприятной ситуации. Для начала мы решили расчистить участок, а потом попытаться пробиться к деревне и разузнать, как там обстоят дела.

Вооружившись лопатами, вся наша развеселая компания вышла из дома и приступила к расчистке снежных завалов. Впрочем, вся работа легла на хрупкие девичьи плечи, а парни большую часть времени тратили на раздачу «ценных указаний». Вскоре Костик и Леша окончательно отделились от коллектива, приступив к изготовлению огромного снеговика.

— Это будет и.о. деда мороза[1], — пояснил Леша, с натугой ворочая громадный снежный шар.

— Мы даже к воротам не добрались, — возмутилась я, — а скоро начнет темнеть.

Но здравый смысл на «колобков» не действовал. Они пыхтели, кряхтели, падали в снег, продолжая свой нелегкий труд, а остальные продолжали расчищать дорожку.

— Ты заходила к Кристиану? — спросила я у Светки.

— Нет. Сейчас он спит, — она поправила выбившиеся из-под шапки волосы.

— Оригинальный режим дня.

— Мы тоже не с петухами проснулись.

— Знаешь, Света, больше всего меня интересует, когда этот Кристиан отправиться по своим делам. Честно говоря, присутствие постороннего в доме здорово напрягает.

— Он уйдет, как только появиться возможность выбраться к шоссе.

— Ясно, — и я с удвоенной энергией принялась расчищать снег.

В этот момент раздался оглушительный хлопок, разорвавшейся у ног петарды, а Костик радостно сообщил, что приглашает всех на открытие первого прижизненного памятника Алексею Алексеевичу.

— Нет, Константину Григорьевичу! — возразил второй «колобок» и толкнул своего приятеля в снег. — Разве вы не видите?

— В нем есть что-то от вас обоих, — заметила Маринка, а потом поднялась на цыпочки, накинула на шею снеговика свой шарфик. — Жарко стало. Подержи его, пожалуйста, Костя-Леша.

Двор потихонечку приобретал приличный вид. Мы расчистили площадку перед окнами, несколько дорожек, стряхнули снег с новогодней елки. Пожалуй, Костик был прав — надо было сразу разделаться с висевшими на еловых лапах пряниками. Пережившие небывалый снегопад зверюшки, выглядели довольно плачевно — сахарная глазурь перестала блестеть, краски потекли и расплылись. Вся компания столпилась возле елки, мы о чем-то болтали, как вдруг идиллию нарушил отчаянный вопль. Ребята, как по команде, обернулись — стоявшая чуть поодаль Маринка держалась рукой за шею и отчаянно визжала. Пока остальные врубались в ситуацию, Игорь уже мчался к дому, звал на помощь Валентину Акимовну. Только теперь я заметила струившуюся между Маринкиными пальцами кровь.

— Что случилось?! — наперебой допытывались мы. — Как тебя угораздило?

— Я хотела забрать шарф, а он, он… — сквозь слезы заговорила Маринка, — он схватил меня за шею и потянул к себе…

— Кто? Шарф?

— Он! — дрожащие пальцы указали на невозмутимого, широко улыбавшегося снеговика. — Он сжал свои жесткие, колючие пальцы… он…

Больше говорить Маринка не смогла — ее скрутил новый приступ истерики, она рыдала, рыдала, а на белый снег падали алые капельки крови. Я медленно повернулась, посмотрела на стоявшего позади нас снеговика — три здоровенных снежных кома, руки-ветки, ежик «волос» из тоненьких щепочек, широкая, до ушей ухмылка, яркий шарфик на шее, маленькие черные глазки… Это был самый обыкновенный снеговик, безобидный и немного неуклюжий, по сути — громадная куча снега, которая не могла никому навредить.

— Кошмар! Никогда больше не соглашусь сидеть с детьми! Ни за какие деньги! — по дорожке ковыляла встревоженная Валентина Акимовна. — Кто это сделал?

— Я сама, — сквозь слезы пробормотала Маринка.

— Веткой оцарапалась.

— Вас всех надо запереть в комнате, а еще лучше привязать к стульям! — бормотала домоправительница, рассматривая рану на ее шее.

— Вы избалованные, невоспитанные, глупые дети!

К счастью, рана оказалась не опасной — просто глубокая, кровоточащая царапина, пересекавшая шею. В принципе, ее могла оставить сухая ветка, но для этого требовалось довольно большое усилие. Никакого нормального объяснения этого события я так и не нашла. Тем временем, раненая и сопровождавшие ее лица, двинулись к дому. Я замыкала шествие. Уже у двери мне вновь захотелось посмотреть на снеговика — он ухмылялся, глядя нам в след, а потом подмигнул левым глазом…

По всему холлу было рассыпано множество хрустальных шариков. Я наклонилась, подняла несколько — ладонь сразу пронзил обжигающий холод. Абсолютно круглые и прозрачные ледышки таяли в руке, капли воды стекали на пол. Все это было довольно странно, но на раздумья не оставалось времени. Ребята сидели в гостиной, ожидая обеда, а я должна была сбегать на кухню за хлебом. Злая, как черт, Валентина Акимовна проводила меня таким взглядом, что лучше всего было выполнить ее поручение быстро и четко.

— Кап-кап-кап… — капля за каплей вытекала вода из плохо закрытого крана. — Кап-кап-кап…

Этот размеренный стук звучал как-то слишком отчетливо, громко, настойчиво. Каждая капля была так тяжела, что казалось, будто при ее падении сотрясается вся кухня. Решив покончить с этим безобразием, я подошла к мойке. Необъяснимый страх становился все сильнее. В чем была его причина? Почему привычные предметы пугали меня? Ответа не предвиделось. Преодолевая наваждение, я решительно потянулась к крану, собираясь завернуть его поплотнее.

Поток капель иссяк, и тут мой взгляд уперся в оклеенную пленкой «под мрамор» стену. Цветные разводы замысловатого узора медленно перемещались, наслаивались, становились то более насыщенными, то почти не различимыми на белом фоне. Создавалось впечатление, что передо мной плавали струи цветного дыма. Постепенно в их перемещении стала видна некая закономерность — разводы сплетались в темный клубок, превращались в подобие уродливого лица. Я стояла, как зачарованная, и не могла отличить сон от яви. Страшная догадка завладела моим сознанием — что если ночной кошмар продолжается, и все случившееся этим днем — только продолжение бесконечного сна? «Белый снег усыпил меня, зима не отпустит из своих объятий. Этим сновидениям не будет конца. Только весеннее солнце растопит белое покрывало, но жаркие лучи уже не смогут вернуть меня в этот мир… Я сплю, сплю, и никто не в силах прервать этот сон…»

Прошло еще несколько мучительных, растянувшихся на целую вечность мгновений, и вот уже со стены кухни на меня смотрело безобразное, искаженное злобой лицо. Взгляд монстра впился в мои глаза, стараясь проникнуть в душу через дыры зрачков. Он входил в мое сознание, подчинял волю, не позволяя отвести взгляд. Я отчетливо ощутила, как тело пронизывают тонкие, обжигающе-холодные ледяные иглы…

— Сгинь! Сгинь, нечистый!

Отчаянный вопль Валентины Акимовны вернул меня в реальность. Иллюзия исчезла — струйки дыма вновь превратились в узор на клеенке, их переплетение ничуть не напоминало жуткое, убивающее взглядом чудовище. Пожилая женщина медленно опустилась на стул:

— Я больше не могу.

— Вы тоже видели?

— Хочешь удостовериться, как все сработало? Пойми, Яна, я старый человек и то, что вам кажется смешным, просто убивает меня. Почему дети теперь такие жестокие и бессовестные?

— Валентина Акимовна, поверьте…

— Лучше молчи, Яна.

Она поднялась со стула, направилась к двери и тут же столкнулась со встревоженными ребятами. Обеспокоенные нашим долгим отсутствием, они прибежали к кухне, пытаясь выяснить, что случилось.

— Я беру выходной, — голос Валентины Акимовны обрел привычную твердость. Она пронзила нас испепеляющим взглядом старой учительницы. — А как только выпровожу вас в город, сразу уволюсь. Придется тебе самой заняться хозяйством, Яна. И не смейте меня беспокоить!

Высоко подняв голову, она зашаркала к своей комнате. Вскоре мы услышали громкий стук двери, а потом все стихло.

— Чем ты ее достала? Поделись опытом, — поинтересовался Костик, но я так и не ответила ему.

К ночи погода ухудшилась — небо затянули низкие облака, вновь пошел снег. Настроение у всех было хуже некуда — вместо веселых каникул получилась какая-то пакость, дела не клеились, и больше всего хотелось по-волчьи взвыть на луну. Впрочем, никакой луны на небе не просматривалось, а снегопад становился все сильнее и сильнее, будто решил побить все метеорологические рекорды. Мы собрались в гостиной, уныло смотрели на огонь, совершенно не представляя чем заняться. Даже телевизор, и тот повел себя как последний предатель — сломался, не желая ничего показывать.

— Наверное, антенну снегом завалило, — предположил Игорь, еще раз нажав кнопку настройки. — Ни одну программу не берет. Может, посмотрим видак?

— Меня тошнит от мультиков, — уныло отозвался Леша.

— Соскучился по ужасам? — слова Наташи прозвучали зловеще.

— Ничего-то вы не понимаете!

Из дома ушли уют и покой. В нем все стало другим, и даже лица на фотографиях приобрели жесткое, равнодушное выражение. А за окном кружилось бесчисленное множество снежинок, они укутывали землю белым покрывалом, они превращали мир в бесконечную мертвую равнину.

— Мне страшно, — неожиданно нарушила молчание Маринка.

— Ты так и не объяснила, что произошло на самом деле.

— Я же сказала всем и тебе, Светлана, в частности, что на меня напал снеговик. Он схватил меня за шею и с огромной силой потянул к себе. Честное слово!

— У нас снова вечер ужасов? — Игорь отложил видеокассеты и подошел к остальным. — Вам не надоело? Лично я после вчерашних приколов полночи не мог заснуть, а потом видел всякие глупости.

— Тебе снились дурные сны? — переспросила его Света.

— Именно.

— И мне… и мне…

Все заговорили разом, будто нарушив обет молчания и спеша поскорее выговориться, рассказать, о том, что тревожило и лишало покоя. Пустые белые комнаты, хрустальный перезвон, от которого застывала в жилах кровь, таинственные, ставшие ловушками зеркала, любимые куклы и медвежата, ставшие безжалостными врагами — все это было знакомо, перекликалось с моими кошмарными сновидениями. Создавалось впечатление, что все мы попали в один огромный, долгий-долгий сон, блуждали по его закоулкам, сталкивались с одними и теми же монстрами. От таких признаний становилось все страшнее и страшнее. Кто-то из ребят начинал рассказывать о своих злоключениях, второй продолжал его рассказ, третий заканчивал кошмарную историю.

— Но такое просто невозможно! — широко раскрытые, «кукольные» глаза Наташи были полны ужаса. — Люди не могут видеть один и тот же сон. Так не бывает.

— Мы здесь чужие.

— Это точно. Дом-то Янин.

— Я не о том, Костя, — Игорь досадливо поморщился. — Просто весь мир вокруг изменился, стал чужим, враждебным. А еще этот снег. На него просто невозможно смотреть. Белый, сверкающий, он поглощает все звуки, и погружает в вечный покой…

— Мы не выберемся отсюда, — со слезами в голосе прошептала Маринка.

— А что ты думаешь, Светлана? — я в упор посмотрела на считавшую себя ведьмой сестру. — Ты должна хорошо разбираться в этих вопросах.

— Я не думаю, просто мне очень, очень страшно.

Висевшие на стене часы начали медленно, неспешно отбивать двенадцать ударов. Первый день нового года кончился, день, который принес столько страха и тревоги. С последним ударом колокола дверь в гостиную открылась, и на пороге возник одетый в черное человек. Я знала о Кристиане, но и меня его неожиданное появление повергло в трепет, а остальные просто онемели от ужаса. Лица ребят стали белее бумаги, а глаза округлились, застыли неподвижно.

— Я пришел предупредить вас, — выйдя на середину комнаты, негромко проговорил Кристиан. — Вы не должны оставаться в этом доме. Что-то произошло, что-то страшное, наводящее ужас… Не могу понять, что именно, но я чувствую его присутствие. Ужас сочится из стен, пронизывает воздух, он повсюду. Уходите, уходите, пока не произошло самое страшное.

Выражение его жгуче-черных глаз пугало. Так, должно быть, выглядели древние пророки, знавшие и видевшие то, что оставалось недоступным для остальных.

— Боюсь, что скоро никто из вас не сможет покинуть это место, — продолжал он. — Остался только один шанс на спасение — мы должны сейчас же покинуть этот дом. Уйти отсюда.

— Но это невозможно, Кристиан, — Светка с удивлением посмотрела на своего странного приятеля. — Мы все замерзнем.

— Не исключено. Но это довольно легкая смерть. Я попытаюсь провести вас к деревне. Если повезет, я почувствую верный путь.

— Каковы шансы, что вы отыщете дорогу? — вступил в разговор, оправившиеся от испуга Игорь.

— Пятьдесят на пятьдесят, — невозмутимо ответил Кристиан. — Или около того.

— А если мы останемся?

— Я ни за что не отвечаю, — он развел руками, посмотрел на Светку. — Что ты выбираешь?

Она молчала. Молчали все, охваченные самыми жуткими предчувствиями. Что имел в виду этот парень, когда говорил о легкой смерти? Неужели то, что ждало нас дома, было намного хуже? Я почти согласилась идти с ним, но, выглянув в окно, и увидев плотную пелену снега, поняла, что вырваться из западни невозможно.

— Мы никуда не пойдем, — за всех ответила я. — Неизвестно, что произойдет с нами дома, а вот на улице мы точно замерзнем.

— Что ж, — Кристиан неожиданно улыбнулся, — будем считать, что это была шутка. Если вы не желаете уходить, то будьте последовательны и перестаньте обращать внимание на свои страхи. Искренне желаю вам спокойного сна.

— А ты? Ты уйдешь?

— Нет, Светлана. Если моя жизнь скоро оборвется, то я предпочитаю провести последние часы с комфортом. Здесь недурно, — Кристиан подошел к стеллажу, его тонкие, будто светящиеся пальцы скользнули по корешкам книг, — к тому же, есть чем занять время.

Взяв несколько книг, он вышел из гостиной легкой, полной достоинства походкой. Все это было настолько странно, что никто из нас не знал, что и думать. А снег за окнами все падал, падал, кружился в бесконечном танце…

Часть Вторая Снежный плен

Было холодно. Я натянула на голову одеяло, перевернулась на другой бок и лежала так минут пять, пытаясь согреться. Окно сплошь покрывали роскошные морозные узоры, подсвеченные солнечными лучами, и от этого освещение в комнате было необычным — праздничным и по-новогоднему веселым. Похоже, все неприятности остались позади, но мысли вновь и вновь возвращались к минувшему вечеру. Кристиан напугал нас до дрожи в коленях. Мы долго, до хрипоты обсуждали его слова, да и само появление в нашем доме таинственного незнакомца вызвало у ребят немало вопросов. Разговор был таким бурным, что недавние страхи незаметно отошли на второй план и стали казаться совершенно нелепыми и необоснованными. Мы спорили, спорили, спорили, а потом разошлись по своим комнатам и легли спать. Ночь прошла совершенно спокойно, и если бы не этот жуткий холод в комнате, я бы сказала, что жизнь вернулась в нормальное русло.

— Свет, ты проснулась? — негромко окликнула я сестру.

— Вроде того, — донеслось из-под ватного одеяла. — Ты не в курсе, почему так холодно?

— Наверное, проблемы с отоплением. Такое случается. Как спалось?

— Неплохо.

Выбраться из теплой постели было настоящим подвигом. Представив, что ныряю в ледяную воду, я сбросила одеяло, накинула халатик и заторопилась в ванную комнату. По дороге приложила ладонь к батарее — она была обжигающе горячей, но почему-то совершенно не нагревала спальню.

— Вроде бы все в норме. Может быть, где-то открыли окно?

— Зачем? — удивилась Светка.

— Мало ли что могут придумать эти «колобки».

Ванная комната больше напоминала погреб, так в ней было холодно и сыро. Я шагнула к раковине и едва не упала, наступив ногой на что-то ледяное и скользкое. Как ни странно, по всему полу было разбросано множество ледяных шариков. Скорее всего, здесь действительно не обошлось без Костика и Леши. Они придумали очередной нелепый прикол и теперь разыгрывали его как по нотам. Непонятно было только одно — откуда мальчишки взяли так много ровных, гладких и очень красивых ледышек?

С завтраком пришлось повозиться. Валентина Акимовна разозлилась на нас всерьез и надолго, заперлась в своей комнате и не подавала никаких признаков жизни. Так и не достучавшись к ней, я вздохнула и отправилась на кухню. Холод там был адский, а мойку даже покрывал серебристый пушок инея. Почему-то мне очень хотелось дотронуться до этих крохотных белых кристалликов, но в то же время они вызывали необъяснимый страх. Похолодевшие и чуть дрожавшие пальцы потянулись к инею, но тут меня отвлек громкий голос.

— Скажи, Яна, ты слыхала когда-нибудь историю о макаронах-душителях? — Леша вошел в кухню, плюхнулся на стул. — Эти огромные белые черви выползают из кастрюли и рыщут по дому в поисках добычи. Макароны очень, очень опасны. Заметив добычу…

— Леша, прекрати!

— Это к тому, что я не люблю макароны. Может, пожаришь картошку, хозяюшка?

Я не умела и не любила готовить. Конечно же, ни о какой картошке не могло быть и речи! Даже яичница, и та не желала жариться, как положено, ухитряясь одновременно подгорать и оставаться сырой. Провозившись больше получаса, принесла проголодавшимся ребятам свой кулинарный «шедевр», который, впрочем, не вызвал у них особого восторга.

— А где Кристиан? — кроша яичницу в тарелке, поинтересовалась Маринка. — Почему он не завтракает с нами?

— Он… короче… — замялась я, а потом вспомнила слова Светки. — У него особая диета…

— А, по-моему, он и так очень худой и бледный.

— Это ее последствия. Результаты налицо.

— Класс! — вмешалась в наш разговор склонная к полноте Наташа. — Я думала, что нельзя есть по вечерам, а, значит, и по утрам тоже нежелательно? Но как быть с обедом?

— Лучшую диету изобрели в древнем Египте, — по-деловому расправляясь с моей стряпней, сообщил Костик. — Человек садился на нее и постепенно превращался в мумию. Его клали в саркофаг и помещали в пирамиду. Все были очень довольны.

Позавтракав, мы решили попытаться пройти в деревню. Сегодня мрачные пророчества Кристиана уже не вызывали никаких эмоций, мои гости не собирались разъезжаться по домам, но все же сходить в деревню стоило. Надо было выяснить, расчистили или нет ведущий к шоссе проселок, и сообщить об этом моим родителям. Позвонившая сразу после завтрака мама очень волновалась, и просила разобраться, как там обстоят дела. Одевшись, и прихватив с собой лыжи, наша компания вышла из дома.

От вчерашней работы не осталось и следа — наш участок засыпало новой порцией снега, и аккуратные дорожки превратились в едва различимые желобки между сугробами. А потом мы увидели Батыя. Почему-то пес не был привязан и свободно бегал по двору. Увидев меня, он поменял курс, побежав прямо на нас. Девчонки испуганно взвизгнули, ребята сделали вид, что совершенно равнодушно относятся к огромному сторожевому псу, но потихоньку отступили назад, спрятавшись за мою спину.

— Он нас не скушает? — Игорь задал вопрос, интересовавший всю компанию.

— Батый без причины на людей не наезжает, — я потрепала собаку по холке. Ошейник исчез. Похоже, пес ухитрился выдернуть из него голову и в результате оказался на свободе. — Что случилось, песик?

Он жалобно взвизгнул, ткнулся носом в мою ладонь, прямо через сугробы побежал к воротам, встал на задние лапы, начал скрести запертую калитку.

— Что это с ним? — удивился Костик.

— Не знаю.

— Ты контролируешь ситуацию?

— Вполне, — откликнулась я, хотя это не слишком соответствовало действительности. Батый был очень серьезным, умным псом и всегда вел себя достаточно предсказуемо. Но не сегодня…

Преодолев рыхлые, сверкающие под низким зимним солнцем сугробы, мы подошли к воротам. Батый сидел в двух шагах от меня и тяжело дышал. В его глазах светилось странное, испуганное выражение.

— Место, Батый. Иди на место! — как можно строже приказала я, но он даже ухом не повел. — Уходи, я не возьму тебя гулять.

Пес поднял морду и протяжно завыл. От его голоса, по телу поползли мурашки, вернулись былые тревоги и страхи. Времени оставалось в обрез, солнце садилось очень рано, а нам надо было до темноты сгонять в деревню и обратно. Мальчишки быстренько разбросали засыпавший калитку снег, я открыла замок и вновь попыталась вразумить крутившегося под ногами Батыя:

— Иди на место, быстро!

Увидев, что калитка открыта, пес рванул вперед, свалил в сугроб замешкавшуюся Маринку и пулей вылетел на свободу.

— Батый! Батый!

Он исчез из виду почти мгновенно, и только пересекавшая белую равнину цепочка следов указывала на то, что наш бесстрашный сторожевой пес побежал в сторону деревни.

— Он отправился на разведку, — криво усмехнулась я, потрясенная поведением Батыя.

Встав на лыжи, мы молча двинулись по рыхлому снегу вслед за собакой.

В принципе, это был очень симпатичный зимний денек. Мороза не чувствовалось, светило солнце, засыпанные снегом деревья производили совершенно фантастическое впечатление, и, казалось, что мы перенеслись в волшебную зимнюю сказку. Впрочем, до «зачарованного леса» — небольшой рощицы, за которой находилась деревенька, было не так легко добраться. Обычно мы управлялись примерно за полчаса, но сегодня путешествие растянулось до бесконечности. Виноват был снег. Лыжи постоянно проваливались в белую рыхлую массу, каждый метр давался с большим трудом, и вся наша компания просто толпилась на месте, делая вид, будто упорно движется вперед.

Однако проблема была не только в этом. Пока мы неуклюже ползли вперед, я все пыталась сформулировать тревожившие меня ощущения. Один только взгляд на это сверкающее, белоснежное покрывало порождал тяжелые, мрачные мысли, пронзал душу отчаяньем. Хотелось плакать, хотелось вернуться назад и никогда, до самого последнего вздоха, не выходить за пределы своего дома. Весь мир укрывал саван снега, и только в этом просторном загородном особнячке еще теплилась жизнь.

— Батый! Батый! — на всякий случай крикнула я в пустоту.

Пес не отозвался. Он исчез, растворился в этой белой пустоте, а скоро такая участь ждала и всех нас. Надо было возвращаться в дом, который притягивал меня, как огромный магнит. Упрямый Игорь продолжал прокладывать лыжню, но вскоре возникла очередная проблема — Маринка упала в глубокий сугроб и ухитрилась потерять в нем лыжу. Сколько мы не копались в белоснежном, похожем на сахарный песок снегу, обнаружить ее так и не удалось. А солнце торопилось нырнуть за горизонт, тени стали длинными и приобрели лиловатый оттенок…

— Придется возвращаться, — констатировала очевидное Светка. — Кристиан был прав, когда говорил, что дом нас не отпустит. Наши судьбы каким-то образом связаны с этим местом, а потому…

— Я что-то не понял, — прервал ее рассуждения Игорь, — выходит, мы и в самом деле не можем отсюда выбраться?! Но это абсурд! Мы не в тайге, не на северном полюсе! До деревеньки всего полчаса ходьбы!

— Однако до темноты нам туда явно не попасть!

Они спорили, что-то доказывали друг другу, а мной овладело полное равнодушие и апатия. Все это не имело абсолютно никакого значения, все было напрасно…

— Земля! Земля! — раздался радостный вопль Костика. — А если быть совсем точным — лыжня.

Он выбежал из-за заснеженных кустов, радостно потер руки:

— Что бы вы без меня делали? Она проходит совсем рядом и, судя по всему, ведет прямиком в деревню.

Такая информация вдохновляла. Разом забыв обо всех невзгодах, мы дружно ринулись в указанном «колобком» направлении. Он не ошибся — неподалеку и в самом деле проходила свежая лыжня. Мало того, по ней шел человек! Мы завопили, запрыгали, захлопали в ладоши, привлекая к себе внимание одинокого лыжника. Он услышал шум, остановился, а потом, развернувшись, быстро покатил в нашем направлении. Это был высокий мужчина в очень продвинутом лыжном костюме. Впрочем, костюм привлек меня только в первую секунду, потом все внимание переключилось на его лицо. У этого лыжника были очень необычные, иконописные черты лица и холодные жесткие глаза. Он осмотрел нас равнодушно и неспешно, скривил губы в усмешке:

— Гуляете, молодые люди?

— Вы были в деревне? — тут же спросил у него Игорь. — Как там с дорогой? К шоссе выбраться можно?

— Иными словами, вас интересует, можно ли выбраться из этой дыры? — мы согласно закивали головами, а мужчина вновь растянул губы в кривой, нервной усмешке. — Должен вас огорчить — нельзя. Субъекты, на чьих плечах лежит работа по расчистке этого проселка, продолжают праздновать Новый год и пока не собираются выполнять свои прямые обязанности. Что же касается немногочисленных обитателей Волково, они смирились и терпеливо ждут, когда настанет миг их освобождения. Думаю, это произойдет в начале рабочей недели, не раньше.

Его голос казался мне знакомым. Без сомнения, я уже слышала эти насмешливые интонации, вот только когда и при каких обстоятельствах? Ответа не было. На ребят эта встреча произвела сильное впечатление, они плотным полукольцом окружили загадочного лыжника, наперебой задавали ему вопросы. Одна Светка не обратила на него никакого внимания — она низко наклонила голову и сосредоточенно возилась со шнурком своего ботинка.

— Вы живете на хуторе, возле озера? — поинтересовался светлоглазый мужчина.

— Да. Это моя дача. Мы вместе с друзьями проводим здесь каникулы.

— Мы не с вами беседовали, голубушка?

— Вы? — только теперь до меня дошло, кем на самом деле являлся этот человек. — Александр Владимирович?

— Собственной персоной. А вы?

— Яна.

— Очень приятно. Как прошел праздник? — он положил мне руку на плечо, внимательно посмотрел в глаза, не дав ответить, заговорил вновь. — Человек, о котором мы говорили, скрывается поблизости. Он не мог отсюда уехать, в деревне его нет, следовательно… Следовательно, остается только ваш хутор.

— Но он мог замерзнуть! — наверное, слишком поспешно воскликнула я. — Что если он лежит в каком-нибудь сугробе?!

— Не исключаю такого варианта. Но этот парень отчаянно цепляется за жизнь и вряд ли сдастся без боя. Скажите, молодые люди, — он перевел свой холодный взгляд на остальных, — вы не встречали здесь высокого черноволосого мужчину с неестественно бледным лицом?

Костик хотел что-то сказать, но вовремя среагировал на украдкой показанный кулак. Остальные промолчали. Я со страхом смотрела на этого странного человека. В облике этого красивого мужчины было что-то пугающее. Глядя в его бесцветные глаза, я неожиданно поняла, что он умеет убивать и сам не боится смерти. Он был безгранично уверен в собственных силах и никогда ни перед чем не останавливался. Я отошла на несколько шагов:

— До свидания, Александр Владимирович. Вы не возражаете, если я позвоню вам и узнаю насчет дороги? О том, когда ее расчистят.

— Конечно, без проблем.

Фольклорист собрался уходить, но тут его холодный, сканирующий взгляд задержался на скрюченной фигурке Светы. Все время разговора она продолжала, не поднимая головы, бороться со своим ботинком.

— О, кажется, мы знакомы! — он приблизился к моей сестре. — Почему я сразу вас не узнал, милая барышня?!

— Здравствуйте, Алекс, — в этот момент Светка походила на испуганного затравленного зверька.

— Давненько не виделись! Как обстоят дела у наших общих знакомых? Чем занимается Татьяна?

— Раздумывает, в какой институт лучше поступать.

— Похвально.

— Мы пойдем, ладно? Темнеет, да и снегопад начинается.

— Не смею вас задерживать. Передайте мой поклон Кристиану.

— Мы расстались с ним той ночью, два года назад и больше никогда не встречались! Честное слово! — испуганным, некстати охрипшим голосом, проговорила Светлана. — Он исчез без следа.

— Какая жалость! Ступайте, голубушка. Наша мимолетная встреча, доставила мне огромную радость. Всего хорошего.

Мило распрощавшись со всей компанией, Александр Владимирович пошел в сторону деревни. Светка, не отрываясь, смотрела ему вслед. Темнело, метель усиливалась, и надо было срочно возвращаться домой. К счастью, Маринка все же сумела раскопать в сугробе потерянную лыжу, сэкономив тем самым массу времени. Наши следы быстро заносило снегом, и я начала думать, что мы вполне можем заблудиться в двух шагах от дома. Такие мысли оптимизма не прибавляли. А тут еще послышался протяжный тоскливый вой. Возможно, это надрывал глотку Батый, но с другой стороны, деревеньку возле которой мы находились, далеко не случайно назвали Волково…

Дом встретил нас темнотой и тишиной. В нем не горело ни одного огонька, и он производил жутковатое впечатление. Обычно, в эти часы Валентина Акимовна занималась стряпней, холл и кухню наполняли аппетитные запахи, и все казалось таким уютным и домашним. Возможно, обиженная домоправительница решила продолжать свою забастовку вплоть до нашего отъезда, но почему тогда не горел свет в ее комнате? Не могла же Валентина Акимовна просто взять и уйти из дома?!

В холле было темно и холодно. Несмотря на то, что мы вошли в дом с мороза, теплее не стало. Помещение наполнял холодный воздух, он проникал под одежду, доводил до озноба, не позволяя согреться. Кто-то зажег свет, присвистнул от удивления — на полу лежало множество ледяных шариков. Маленькие и большие, прозрачные, сияющие, они притягивали взгляды, завораживали.

— Кто-нибудь знает, что это такое? — я набрала пригоршню ледышек, демонстрируя их окружающим.

— Меня это тоже занимает, — Маринка сняла шапку, тряхнула волосами. — Сегодня утром кто-то подбросил мне в постель больше десятка таких шариков. Константин, ты случайно не в курсе?

— Почему сразу я? Поверьте, есть преступления, которые мы с Лешей не совершали!

Все происходящее мне ох как не нравилось! Ребята продолжали удивляться, рассматривали необычные ледышки, а я стояла в сторонке и никак не могла побороть вязкий холодный страх. Светка тоже выглядела не лучше. Тем временем, рассудительный Игорь предложил выбросить шарики во двор, пока они не растаяли, и все занялись уборкой.

— Валентина Акимовна! — я подошла к ее комнате. — Валентина Акимовна!

Похоже, за дверью было темно. На зов и стук никто не реагировал, из комнаты не доносилось ни звука. Я стояла посреди коридора и не знала, что делать. В голову лезли совершенно жуткие предположения и догадки. Вчера, когда Валентина Акимовна плохо себя почувствовала, я не уделила ей ни капли внимания, даже не поинтересовалась ее самочувствием, просто занялась своими делами, перестав думать об этой пожилой женщине.

— Валентина Акимовна!

— Не отвечает? — Игорь подошел к двери.

— Нет.

Он решительно толкнул незапертую дверь и замер на пороге — из комнаты хлынула волна жуткого холода. Ощущение было такое, будто в тридцатиградусную жару открыли огромный морозильник. В воздухе тут же закружились снежинки.

— Не понял! — Игорь хотел войти в комнату, но его остановила Светка.

— Подожди! Здесь что-то не так.

— Это видно невооруженным глазом, — он попытался отстранить мою сестру, но Светлана не сдвинулась с места.

— Не входите туда. Яна, принеси, пожалуйста, фонарь, — она решительно захлопнула дверь. — В таких случаях надо действовать очень осторожно.

Я быстренько сбегала за фонарем, отдала его Светке. Велев стоять на своих местах, сестра вновь приоткрыла дверь, направила в помещение луч света. Это было совершенно невероятное, фантастическое зрелище! Комната Валентины Акимовны была покрыта толстым слоем льда. Сосульки, как подвески огромной люстры, спускались с потолка, покрытые толстым слоем изморози стены сверкали, будто были выложены бриллиантами, пол превратился в огромное зеркало…

— Валентина Акимовна… — шепотом позвала Светка. — Вы здесь?

Она была в комнате. Луч фонаря скользнул по кровати и осветил неподвижное тело. Спокойное лицо женщины покрывали крошечные, сверкающие кристаллики льда…

Жуткий визг нарушил гробовую тишину дома. Орали все, в том числе и я. Паника завладела нами, мы бросились бежать, стремясь только к одному — оказаться как можно дальше от этой заледеневшей комнаты. Я неслась по темному дому, пытаясь избавиться от запавшей в память жуткой сцены. Но, она вставала перед глазами вновь и вновь — превратившаяся в хрустальный склеп комната и неподвижная женщина с заледеневшим, похожим на маску лицом…

Отопление работало на полную мощность, но в доме по-прежнему было убийственно холодно. Накинув на плечи теплые куртки, мы сидели в гостиной и потихоньку приходили в себя после пережитого шока. Никто не понимал, что произошло, никто не знал, как быть дальше. Страх, холод, беспомощность и отчаянье… Молчание прервала Светка:

— Здесь чувствуется вмешательство потусторонних сил. Я и раньше подозревала об этом, но не хотела вас пугать. Пока я не знаю, кто является виновником наших бед, но попытаюсь разобраться.

— Света, сейчас не до шуток! — Игорь посмотрел на нее с осуждением. — Погиб человек, мы отрезаны от внешнего мира, в доме происходит нечто странное. Я думаю, мы должны обо всем рассказать Яниным родителям и вызвать милицию.

— Ты боишься посмотреть на мир широко открытыми глазами. Видишь только то, что привык, остального для тебя просто не существует, — голос сестры звучал уверенно, совсем как в ту ночь, когда она избавила меня от кошмарных снов. В этой хрупкой девушке чувствовалась скрытая сила, и я не знала, радоваться мне или боятся. А Светка продолжала говорить, убеждая не веривших ее словам ребят. — Разве есть рациональное объяснение тому, что произошло с Валентиной Акимовной? Можно объяснить это несчастье с точки зрения науки и здравого смысла? А ты, Маринка, вспомни о снеговике, едва не задушившим тебя. Нам снятся одинаковые сны, мы постоянно наталкиваемся на странные ледяные шарики, в доме нет тепла, хотя к батареям невозможно прикоснуться… Вспомните, Батый удрал из дома, и это не может быть случайностью — собаки отлично чувствуют присутствие потусторонних сил. Кого еще, как не посланцев иного мира мог испугаться огромный волкодав? Нет, Игорь, милиция здесь не поможет.

— Верно. Нужна Баффи — истребительница вампиров, — не смог смолчать Леша.

— И что ты предлагаешь? — Игорь подошел к окну, соскреб со стекла толстый слой изморози.

— Успокоится, насколько это возможно. Наш страх делает их сильнее. Надо вернуться в комнату Валентины Акимовны и все тщательно осмотреть. Может быть, я пойму, с чем мы столкнулись.

— Нет! — взвизгнула Наташа. — Я ни за что туда не вернусь!

— Тогда оставайся здесь.

Не хотелось строить из себя героя, но я понимала — Светка права. Мы должны были вернуться к замороженной комнате, вновь увидеть этот кошмар. Почему? Я точно не знала ответа на этот вопрос, но чувствовала, что бегство не спасет нас. Надо было знать своего врага, знать, с чем мы имеем дело. А еще, в душе жила крошечная надежда, что это было наваждение, массовый гипноз, на самом же деле с Валентной Акимовной не случилось ничего дурного… После недолгих споров вся компания вышла из гостиной и направилась к замороженной комнате.

Путь был недолог, но он превратился в настоящую дорогу ужасов. Каждый шаг давался с трудом, нервы сжались в тугой комок, и я с трудом сдерживала нервную дрожь. Свет включался в конце коридора, и потому приходилось идти в полутьме. Светка включила фонарь, но от этого стало только хуже. Наши тени превратились в уродливых чудовищ, которые жили самостоятельной, не зависящей от нас жизнью, скользили по стенам, падали на лица, бесшумно крались за нами… «Только бы проснуться, только бы проснуться… — мысленно повторяла я, а перед глазами вновь вставало бледное застывшее лицо Валентины Акимовны. — Этого не может быть, мы ошиблись, мы спим, спим, спим…»

Но чуда не произошло. Комната по-прежнему напоминала уголок ледяного царства, а бездыханная Валентина Акимовна все также лежала на своей кровати. Убегая, мы забыли закрыть дверь, и жуткая, зловещего вида изморозь, начала расползаться по дому. Она выбралась за пределы комнаты, белой дорожкой пересекла коридор и начала медленно заползать на противоположную стену. Бегло осмотрев комнату, Светка захлопнула дверь и строго настрого запретила нам прикасаться к ледяным дорожкам:

— Опыт подсказывает, нельзя дотрагиваться до заколдованных предметов. Такое любопытство может дорого стоить.

— Опыт? — Костик незаметно покрутил пальцем у виска. — И где же можно приобрести такой опыт?

— Дело в том, что моя сестра — ведьма, — уныло пояснила я. — Но в хорошем смысле этого слова.

Мои слова не произвели особого впечатления — за последнее время произошло столько необъяснимого и страшного, что на такой «пустяк» уже никто не обращал внимания. Только Игорь почесал кончик носа, с недоверием посмотрел на Светку, но так ничего и не сказал. Мы вернулись в гостиную. Было холодно, и вся компания разместилась на диване. Все, за исключением Светланы. Она стояла у окна, задумчиво рассматривая морозные узоры.

— И что дальше? — нарушила молчание Наташа.

— Я думаю, — откликнулась Светка, — все, что происходит, очень и очень странно. Известно, что появление призраков сопровождается понижением температуры, но не было ни одного случая, чтобы от этого кто-то замерз. Короче говоря, я не знаю, с чем мы имеем дело. Однако есть универсальные способы защиты от нечистой силы, и для начала мы ими воспользуемся. А потом попытаемся разобраться в сути происходящего.

— Звучит оптимистично. Только вот, Валентину Акимовну уже не вернешь… — вздохнул Игорь.

— Не скажи… Надежда еще есть. — Это были первые Светкины слова, обрадовавшие нас. — Колдовство обратимо. Если, к примеру, человек просто замерзает в холодную зимнюю ночь, его уже невозможно спасти. Но если его заколдовали, превратили в ледяную статую, то заклятие, скорее всего, можно снять.

— Так действуй, ведьма!

— Все не так просто, Леша, — Светка опустила глаза. — Это теория. А практика… Вряд ли у меня хватит сил и мастерства, чтобы противостоять злу. Я могу предсказывать будущее, правда, не всегда точно, гадаю, знаю старинные привороты…

— Иными словами, ты не знаешь, какое здесь требуется заклинание.

— Заклинание — это просто набор слов, чаще всего бессмысленных. Сила ведьмы в ее душе. Если она умеет концентрироваться, четко знает свою цель, то в качестве заклинания сработает и «жил был у бабушки серенький козлик». Но прежде надо очень много работать, совершенствовать свое мастерство, переродиться, стать иной — сильной, уверенной в том, что твоя воля может изменить ход событий.

— Светлана, не уходи от ответа, — Костик погрозил пальцем. — Отвечай, как перед инквизицией, ты можешь колдовать или нет?

— Я попробую сделать защитные амулеты и оградить эту комнату от вторжения злых сил. О том, как это делается, я читала в книгах. Ждите здесь, сейчас я принесу все необходимое, — она попыталась ободряюще улыбнуться и выбежала из комнаты.

Время шло. Я сидела между Наташей и Маринкой, все плотнее куталась в куртку, пытаясь согреться. Зря мы позволили Светке уйти. Она отправилась в спальню за своими вещами, минута уходила за минутой, а она все не возвращалась. Несмотря на Светину лекцию, я так и не смогла до конца поверить в то, что мы столкнулись с колдовством и кознями злых духов. Ясно было другое — мы вляпались в скверную историю, и это не вдохновляло. Кто знает, какие опасности поджидали мою сестру во время короткого путешествия по дому! Возможно, она уже превратилась в ледяную статую и теперь стоит неподвижно в одной из комнат, а ее неподвижные глаза смотрят в пустоту…

— Извините, что задержалась! — Светка впорхнула в гостиную, поставила на пол саквояж. — Я рылась в корзине с твоими игрушками, Яна. Знаю, что это нехорошо, но спрашивать разрешения было некогда. Зато нашла то, что нужно.

Она продемонстрировала обнаруженную среди хлама «реликвию» — пару пионерских галстуков, оставшуюся с тех времен, когда моя мама была пионеркой.

— Зачем это? — оторопев, поинтересовалась я.

— Мне был необходим красный шелк. Я начала рыться в пакете с лоскутками и обнаружила это.

— Магия — это серьезно, — с глубокомысленным видом изрек Костик и надул щеки.

Светка, тем временем, начала распаковывать саквояж. Кроме уже знакомого мне хрустального шара, там оказалось довольно много совершенно ненужных, на мой взгляд, вещей. Ножик с черной ручкой, разрисованная непонятными знаками чаша, замысловатая пепельница, переплетенная в черный бархат тетрадь, чертежные инструменты, компас, разноцветные свечи и множество баночек и коробочек, наполненных подозрительного вида порошками.

— Ни фига себе! — присвистнул Леша. — А я-то думал, что девчонки возят с собой пудру и помаду.

— Здесь все, что нужно для колдовства. Точнее, самое необходимое. Соль, вода, ладан для очищения предметов, чернила из пепла персиковых косточек, которыми пишут заклинания и чертят амулеты. Я сама их приготовила. А это колдовская книга заклинаний, — Светка бережно погладила черную бархатную тетрадь. — Сюда выписывают заклинания, используемые во время работы.

— Круто.

Пока остальные разглядывали странноватый набор предметов, Светка готовилась к предстоящему ритуалу — вооружившись длинной тесемкой и ножом, вычерчивала на полу магический круг, который, якобы, помогал сфокусировать колдовскую энергию, сжигала в пепельнице, какие-то пахучие порошки. Все это было дико, странно и совершенно неубедительно.

— Жаль, что у меня нет подходящих материалов, — Светка зажгла несколько свечей, установила их на небольшой столик в центре магического круга. — Предохраняющий от опасностей амулет изготовляют из серебра, но я нигде не смогла раздобыть серебряных пластинок. Придется вычерчивать его на бумаге.

— А зачем пионерские галстуки?

— Такой амулет надо носить при себе, непременно завернув в красный шелк, — с убийственной серьезностью откликнулась доморощенная ведьма. Ничего другого мне найти не удалось, только эти лоскуты.

— Понятно, — Леша говорил с серьезным видом, но я чувствовала в его словах насмешку.

А Светка ничего не замечала. Вооружившись циркулем и линейкой, она начала вычерчивать на листе ватмана какие-то фигуры, потом вырезала их, аккуратно сложила стопочкой небольшие кружочки.

— Здесь хватит на всех. Но каждый амулет надо заряжать по отдельности, иначе получится обыкновенная халтура.

— Заряжать чем? — спросил дотошный Игорь.

— Магической энергией. Только тогда он будет работать. А теперь, ребята, не мешайте мне, сейчас начнется самое главное.

Светка стала в магический круг, прикрыла глаза. Ее лицо стало спокойным и отрешенным. Какое-то время она стояла неподвижно, а потом зажгла ароматную палочку. По комнате распространился необычный, но приятный запах.

Уставившись на дымившуюся палочку, юная ведьма произнесла:

— Смотри! Это союз огня и воздуха! — и бросила в чашку с водой три щепотки соли. — Смотри! Это союз воды и земли!

Она говорила о том, что очищает огнем и воздухом север, восток, юг и запад, настойчиво повторяла малопонятные фразы. У меня начала болеть голова. Наверное, виноват был сладкий дым, а может быть, я просто очень устала. Ритуал был сложным, длинным и наводил сон. А Светка все махала руками, вычерчивая в воздухе разные геометрические фигуры, а потом неожиданно произнесла:

— Свершилось! — и без сил опустила руки.

— И это все? — без энтузиазма спросил Игорь. — В чем же фокус?

— Долго рассказывать, — Светка смахнула с влажного лба волосы, — а я устала. Как бы то ни было, я зарядила эти амулеты, а потом, когда отдохну, попробую оградить эту комнату от воздействия злых сил.

Она начала раздавать амулеты. Я посмотрела на свой — на небольшом бумажном кружочке были начерчены две окружности, а сам он был разделен на четыре равные части. На внешнем круге была сделана непонятная надпись, судя по всему, латинская. Вооружившись ножницами, Светка разрезала на кусочки галстуки, раздала каждому по лоскутку.

— Заверните в них амулеты и повсюду носите с собой.

— Между прочим, мы еще не обедали, а голод, как известно, притупляет умственные способности, — Костик засунул амулет в брючный карман. — Теперь у нас есть защита, которая позволит без потерь прорваться на кухню.

Есть не хотелось, но Костик все равно был прав. Поеживаясь от холода, мы крадучись пошли по направлению к кухне…

После обеда наша компания вернулась в гостиную. На душе было неспокойно. Нас ожидала бесконечно длинная ночь в замерзающем доме, и никто не мог даже предположить, чем она закончится. Игорь начал расспрашивать Светку о механизмах колдовства, но ей явно не сиделось на месте. Она отвечала невпопад, каждую секунду смотрела на часы, а потом и вовсе выскользнула за дверь.

— Ты идешь к Кристиану? — я догнала сестру, преградила ей путь, став возле лестницы.

— Я должна передать ему амулет. Он в опасности, как и все мы.

— Идем вместе.

— Нет.

— Почему?

— Просто я пойду одна.

Но меня не так-то просто было остановить. Вокруг творилась самая настоящая чертовщина, а интуиция подсказывала мне, что Светкин приятель имел к этому самое непосредственное отношение. Мне надо было знать ответы на все вопросы.

— Побудь с ребятами, Яна.

— Или мы идем вместе, или никто не идет.

Она пожала плечами, торопливо пошла по лестнице, поднялась в мансарду. Я следом.

— Кристиан, можно войти? — Светка постучала в дверь комнатушки.

— Нет! Уходи и не возвращайся!

— А мне он показался вежливым, — шепнула я на ухо сестре, но она даже не расслышала моих слов.

— Я видела Кровавого Алекса. Но о таких вещах не говорят через закрытую дверь. К тому же мне надо передать тебе одну вещь.

Молчание было долгим. Наконец, выдержав огромную паузу, Кристиан позволил войти. Оказавшись в комнате, я пожалела о своем любопытстве. Необычный Светкин приятель выглядел просто ужасно. Он был бледен, как смерть, вокруг его глаз легли глубокие тени, пальцы судорожно, с огромной силой комкали одеяло. Но больше всего меня испугал его взгляд — в нем скользили и боль, и отчаянье, и какое-то совершенно жуткое, не свойственное обычным людям выражение.

— Почему она с тобой? — Кристиан опустил глаза, стараясь скрыть мерцавшее в них черное пламя.

— Яна сама все решила. Она здесь хозяйка.

— Что с Алексом? — его пальцы сжимались все сильнее, ногти вонзились в ладони, из-под них выступили капельки крови.

— Мне кажется, он обо всем догадался, как только меня увидел. Алекс и Яне не слишком доверял, а когда мы столкнулись с ним нос к носу, у него уже не осталось сомнений.

— Значит, будем ждать гостей. Что ты хотела мне передать?

— Вот… — Светка протянула завернутый в красный лоскут амулет, но Кристиан жестом приказал ей остановиться.

— Не приближайся. Положи его на пол и уходи. Что это?

— Амулет. Защита от злых сил.

Светкины слова произвели на Кристиана такое сильное впечатление, что он, похоже, даже почувствовал себя лучше, преодолел терзавшую его боль.

— Ты занялась колдовством? Так? Помнишь, когда-то я предостерегал тебя, говорил, как опасен этот путь?

— Я не забыла ни одного твоего слова, Кристиан. Но тогда речь шла о служении злу. Со мной все иначе. Настоящие ведьмы поклонялись языческим божествам, а их связь с дьяволом — выдумки инквизиции. Язычники не служили злу, просто у них была своя вера. Нельзя судить человека только за то, что думает не так, как другие!

— В твоих словах есть доля истины, — голос Кристиана звучал устало, — но я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию. Знай только, что счастья это тебе не принесет.

— У меня есть дар, Кристиан!

— Знаю. Я почувствовал это с самой первой нашей встречи. Жаль, что ты о нем догадалась. Помни, что за все надо платить, и чем больше твой дар, тем выше цена. Возможно, она покажется тебе непомерной.

Светка попыталась возражать, невольно сделала шаг вперед, но ее остановил резкий окрик Кристиана:

— Убирайся! Уведи эту девчонку! Или я убью вас! Убирайся!

Светлана медлила. Испугавшись, я схватила ее за руку, почти насильно выволокла из комнаты, с грохотом захлопнула дверь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и только теперь мне стало ясно, какой опасности мы все подвергались:

— Алекс сказал, что преследует маньяка-убийцу, загубившего немало невинных жизней. Надо было рассказать ему о Кристиане. Возможно, ты любишь этого психа, но он не пожалеет и тебя. Он только что собирался убить нас…

— Ты все не так поняла! — в голосе Светки звенело отчаянье. — Наоборот, он делает все возможное, чтобы никто из нас не пострадал!

— Извини, сестра, не заметила.

— Ему очень, очень плохо, а я ничем не могу помочь, — она всхлипнула, вытерла нос рукавом. — Страдания, которые сейчас испытывает Кристиан просто невозможно ни с чем сравнить.

— Он болен? Надеюсь, это не заразная болезнь? — похолодела я от очередной порции жутких догадок.

— Просто он очень голоден, не ел несколько дней.

— Ах да, диета… Но тогда в чем проблема? У нас в холодильнике полно еды.

— Она не подходит.

Я вновь посмотрела на дверь, за которой скрывался этот маньяк. Ее неплохо было бы забаррикадировать, а еще лучше замуровать, заложить толстым слоем кирпичей, а потом позвонить Алексу. Рука нащупала в кармане куртки плотный прямоугольник визитки. Больше тянуть было просто нельзя:

— Знаешь, Светка, некоторые впечатлительные девушки влюбляются в психов, бандитов и прочих подонков. Они думают, что это настоящая любовь, а на самом деле — сплошная глупость. Кристиан опасный сумасшедший, и его место в психушке!

— Ах, Яна, Кристиан не сумасшедший, он…

Светка не успела договорить — с первого этажа донесся совершенно жуткий, пронзительный крик, который почти сразу сменил чей-то отчаянный плач. Не сговариваясь, мы стремглав бросились вниз, гадая, что могло произойти с ребятами за время нашего недолгого отсутствия.

Не знаю, что со мной произошло. Надо было бежать к ребятам, разбираться в случившемся, а вместо этого я стояла в коридоре второго этажа, вовсе не собираясь спускаться вниз. Мною овладело странное оцепенение и равнодушие. Дом замерзал, серебристые кристаллики льда покрывали стены коридора, под ногами хрустела тоненькая корочка льда, но почему-то весь этот бредовый кошмар не вызывал никаких эмоций. Я знала, что за неплотно прикрытыми дверями комнат скрывались призрачные, пришедшие из иного мира существа, чьей единственной целью было вытягивать тепло из наших тел, превращать нас в ледяные статуи, однако и эти страшные знания не могли встревожить меня.

— Яна! Яна!

Светка пыталась вернуть меня к реальности, вывести из равнодушного оцепенения, а потом вдруг умолкла на полуслове, почувствовав то же, что испытывала я. Мы стояли в начале коридора, оканчивавшегося большой балконной дверью, как завороженные всматриваясь вдаль. Там, за стеклом, кружились в бесконечном танце снежинки, падали, падали вниз, покрывая землю сверкающим покрывалом. Холодные пальцы Светки сжали мою руку, и мы медленно двинулись вперед. С первого этажа доносились испуганные голоса и всхлипывания, но к нам это не имело никакого отношения. Мы должны были увидеть его.

Снежное марево медленно рассеивалось. Снежинки опускались на землю, и сквозь их редеющую завесу начали проступать очертания ландшафта. Однако пейзаж за окном совсем не походил на тот, что я привыкла видеть каждый день — исчез сад, забор, небольшая рощица возле озера… Перед нами расстилалась бесконечная белая равнина, гладкая, сияющая странным неземным светом… Мы до рези в глазах всматривались в эту белизну и, наконец, заметили на горизонте темною точку. Она стремительно приближалась, увеличивалась в размерах. Закутанный в белое покрывало всадник на огромном белом коне летел прямо к нашему дому… Холодная рука ужаса сжала сердце. Не выдержав, я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела только снежную круговерть за оконным стеклом.

— Ты видела? — я могла бы и не спрашивать Светку. Ее побелевшее лицо и расширенные глаза подтверждали это лучше любых слов.

— Что-то заставило подойти меня к окну, — охрипшим голосом прошептала она. — Ты чувствовала эту силу?

— Да. Я знала, что должна увидеть его.

— Кого?

— Спроси что-нибудь полегче.

— Света! Яна! Вот вы где! — по лестнице взбежал растрепанный, напуганный до полусмерти Игорь. — Мы вас повсюду ищем. Там такое, такое случилось.

Никогда прежде спокойный рассудительный парень не был так взволнован, и это не сулило ничего хорошего. Не вдаваясь в объяснения, мы со Светкой поспешили за ним. Ребята толпились возле комнаты Валентины Акимовны. Здесь были все: Наташа, Маринка, Костик, Леша…

Леша… С ним явно было что-то не так. Мой взгляд скользнул по его согнутой фигуре, но увиденное дошло не сразу. А когда я поняла, в чем дело, то едва сдержала крик.

— Это нечестно, нечестно, — громко, совсем по-детски всхлипывал Костик.

Преодолевая ужас, я заставила себя приблизиться к Леше. Он стоял в странной позе, наклонившись к пересекавшей коридор ледяной полоске, его рука касалась пола, а тело было совершенно неподвижно. Живой человек не сумел бы продержаться в таком положении и десяток секунд, но Леша уже не принадлежал миру живых. Неведомая сила заморозила его, превратила в неподвижную статую.

— Вы трогали лед? — строго спросила Светка.

— Он… я… мы… — Костик не мог говорить, только разводил руками и громко шмыгал носом. — Мы…

— Они пошли на разведку, — пояснил Игорь. — Отговорить их не удалось. А потом раздался крик, мы прибежали сюда и увидели это.

— Он прилип! Прилип… Дотронулся до льда и прилип к нему, — сквозь слезы проговорил Костик. — Он не мог оторвать руку, я бросился на помощь, но было уже поздно.

Светка начала выяснять подробности, а я все смотрела на неподвижного, застывшего Лешу и никак не могла поверить, что больше никогда не услышу его голос, не буду смеяться над его бесконечными шутками и анекдотами. Мне казалось, что это очередной розыгрыш и сейчас ребята рассмеются, а Леша, наконец, разогнет спину, завоет жутким голосом или сделает еще какую-нибудь глупость. Но он по-прежнему был неподвижен, а на его бледной коже поблескивали ледяные кристаллики.

— Белый всадник… — Светка произнесла эти слова совсем тихо, и я прочла их по губам.

Лучше бы она не вспоминала о кошмарном видении! Перед глазами вновь возникла белая заснеженная равнина, неудержимо летящий вперед всадник на белом коне. Он был хозяином этой ледяной страны, он забирал с собой людские души…

— Идемте в гостиную. Надо разжечь камин и окружить себя магической защитой.

— Магическая защита! — Маринка с неприязнью посмотрела на мою сестру. — У Леши тоже был амулет.

— Они не послушались меня, пришли сюда, начали играть в детективов. Я не всемогуща!

— Верно. А если совсем точно — ты, Светочка, самозванка, а не ведьма!

— Спокойно, девочки! Сейчас не время для выяснения отношений, — Игорь легонько подтолкнул девчонок к гостиной. — В любом случае, нам надо держаться вместе.

Я шла последней. Прежде чем завернуть за угол, обернулась, вновь посмотрела на замерзшего Лешу. Светка говорила, что всегда есть шанс избавиться от колдовских чар и, возможно, была права, но проблема состояла в том, что эта работа была ей явно не по силам.

Светка бродила по комнате, бормотала об очищении, освящении и прочих непонятных вещах, расставляла повсюду горящие свечи и сжигала в пепельнице, носившей гордое название кадильницы, какие-то порошки. Остальные сидели на диване и тихонько мерзли. Я думала, что Света не обратит внимания на мои действия, но стоило только взять в руки телефон, как она тут же подошла ко мне.

— Кому ты хочешь звонить?

— Алексу, — я не опустила глаз, выдержав ее пристальный взгляд. — Другого выхода нет.

— О чем это вы? — вмешалась в разговор Наташа.

— Так… Ничего особенного.

Стараясь избегать лишних вопросов, мы под каким-то предлогом вышли в коридор. Светка впилась пальцами мне в плечо, зашипела в ухо, как змея:

— Хочешь меня предать, сестра?

— Пусти! — я освободила руку. — Знаешь, Светка, я терпела, сколько могла, но, похоже, другого выхода нет. Кроме Алекса нам некому помочь. Я не знаю, чем он занимается, но это единственный взрослый человек в округе, и мы должны позвать его на помощь. Что же касается Кристиана… Я помогла ему, пустила в свой дом, а теперь он угрожает нам, собирается убить. Пусть он уходит, Светка. Я дам ему теплые вещи, все деньги, которые есть и полчаса времени, а потом позвоню Алексу. Слышишь, так оно и будет!

Над нашими головами раздался грохот. Создавалось впечатление, что мебель в нашем доме сошла с ума и теперь летала по комнатам, со страшным шумом разбиваясь о стены. Я вспомнила истории о полтергейсте и окончательно упала духом.

— На нас напали привидения?

— Все намного хуже. Тебе не надо звонить Кровавому Алексу — он уже здесь. — Светка нахмурилась, ее лицо стало замкнутым и чужим. Какое-то время она молчала, а потом вновь взяла меня за плечи, посмотрела в глаза. — Мы должны помочь Кристиану. Иначе его убьют.

Были времена, когда я мечтала иметь старшего брата или сестру. Но на самом деле все оказалось намного сложнее, чем я представляла. Светка так зациклилась на Кристиане, что не желала видеть очевидное и готова была на любые безумства, лишь бы спасти его.

— Не молчи, Яна. Ты со мной?

— Ты всерьез полагаешь, что мы сможем остановить Алекса? Он крутой, это видно невооруженным взглядом.

— Да, но мы попытаемся его отвлечь.

— Как хочешь, Светка, а я в этих авантюрах не участвую. Я просто хочу жить, хочу избежать новых жертв, только и всего.

— Ладно. Справлюсь одна.

Она начала осторожно подниматься на второй этаж, напряженно прислушиваясь к доносившемуся оттуда шуму. В этот момент дверь гостиной открылась, и оттуда высунулись удивленные лица ребят. Я приложила палец к губам, махнула рукой, давая понять, что они должны оставаться на месте, а сама тихонько пошла вслед за Светкой. Мы обе глубоко вляпались в эту историю и теперь должны были вместе расхлебывать последствия.

— Получай! Получай! — звонко кричала незнакомая женщина. — Получай!

Зрелище впечатляло. Выглянув из-за спины Светки, я увидела невероятную, почти киношную драку. Рослая, шоколадного цвета девица, лихо махала руками и ногами, сокрушая все, что попадалось на ее пути. Противником «шоколадки» был Кристиан. Несмотря на свою худобу и болезненный вид, он ни в чем не уступал этой крутой девчонке, а возможно, даже превосходил ее в силе и ловкости. Мулатка в очередной раз промазала, вся сила ее удара пришлась на бедный, ни в чем неповинный шкафчик, он разлетелся на мелкие кусочки, а Кристиан, воспользовавшись моментом, ударил ее между лопаток.

— Ox! — она пролетела через всю комнату и едва не впечатала в стену нас со Светкой.

Я думала, что после такого удара драку можно считать оконченной, но ошиблась. «Шоколадка» мгновенно вскочила на ноги, выдернула из-за голенища сапога небольшой острый предмет и вновь ринулась в атаку:

— Умри, тварь!

В ее глазах сверкала дикая неукротимая ярость, и не было силы, которая могла бы помешать ей завершить начатое. Это была не женщина, а разъяренная пантера, и каждое движение ее гибкого тренированного тела несло смерть. Похоже, у Кристиана, не было шансов. Так думала и Светка — она мертвой хваткой вцепилась в мою руку и чуть слышно шептала:

— Давай, Кристиан… Врежь ей… Ну же!

И в этот момент Кристиан совершил невозможный, достойный «Матрицы» прыжок. Легко оттолкнувшись от пола, он стремительно взлетел вверх, сделал сальто, приземлился за спиной «шоколадки» и, не дав ей опомниться, схватил за запястье. Хватка его тонких пальцев была так сильна, что девушка вскрикнула, выронила свое оружие, оказавшееся небольшим остро заточенным колышком. Кристиан все сильнее сжимал ее руку и, не выдержав боли, мулатка опустилась на колени.

— Девчонка… Ты проиграла, потому что ненавидишь меня. Ненависть ослепляет.

Никогда прежде мне не доводилось видеть такого взгляда! Жгучие, бездонные глаза завораживали, подчиняли себе утратившую волю жертву, манили, как бездонная пропасть. Стальные мышцы девушки ослабли, тело стало мягким и безвольным. Кристиан подхватил ее на руки, припал губами к податливой, запрокинутой назад шее…

— Что он делает? — шепнула я на ухо окаменевшей Светке.

Она не ответила — на ее лице застыло выражение ужаса. Так продолжалось несколько мучительно длинных мгновений. Потом Светлана тряхнула головой, и с видом человека, принявшего важное решение, шагнула к Кристиану и безвольно висевшей в его объятиях девушке.

— Не убивай ее, пожалуйста! Прошу тебя, Кристиан, умоляю, не убивай!

Он поднял голову. Его губы стали алыми от крови, а во рту блестели острые клыки. Затуманенный взгляд Кристиана прояснился, казалось, он только теперь заметил Светку.

— Никогда не видела, как это бывает? — со злостью спросил вампир. — Можешь полюбоваться.

Девушка застонала. Наваждение прошло, она могла бы сопротивляться, но сил уже не было, и ей оставалось только ждать.

— Не убивай ее, Кристиан!

— Почему? Она охотница, сама пришла за моей головой. Я голоден. Что меня остановит?

— Я! — Светка без страха приблизилась к вампиру. — Ты гость в этом доме, мы поверили тебе.

— Потому я едва не умер от голода.

И все же он оставил свою жертву — осторожно опустил на пол, а сам пошел к ведущей в мансарду лестнице. Светка окликнула Кристиана, но он так и не обернулся. Пока моя сестра разбиралась с обожаемым ею вампиром, я подошла к мулатке. Она была неподвижна, но тяжело, часто дышала. Жизнь еще теплилась в этом теле, и теперь все зависело от того, сколько крови потеряла несчастная девушка. Я стояла, не зная, что делать дальше. Внезапно случившееся показалось мне полным бредом. Почему я так спокойно восприняла появление вампира? Почему вела себя так, будто такие истории происходили со мной каждый день? За последнее время жизнь так переменилась, что я готова была поверить в любое чудо и утратила способность удивляться.

— Где он?

Девушка открыла глаза, попыталась подняться, но вновь без сил упала на пол. Небольшие ранки на ее шее уже затянулись и не кровоточили. Тем ни менее, я начала перевязать их носовым платком. Это была реальная помощь, не знаю, правда, насколько действенная.

— Где он? — настойчиво повторила она.

— Ушел, — Светка наклонилась к раненой. — Он подарил тебе жизнь.

— Я убью его… — ненависть забрала последние силы, и девушка потеряла сознание.

— Она умрет?

— Не знаю, — Светка нащупала пульс. — Она крепкая, а Кристиан выпил не так много крови.

— Твой друг — вампир? — не знаю, зачем я спросила об этом, ведь все было ясно без долгих объяснений.

— Да. Но Кристиан вампир в…

— В хорошем смысле этого слова. Тебе не кажется, сестренка, что ты подложила мне большую свинью?

— Прости. Но я верю ему, как себе. Кристиан не похож на других вампиров. Да, он убивает, и тем самым поддерживает свою жизнь. Но и люди живут за счет других. Когда ты ешь колбасу или шашлык, то вспоминаешь о несчастных животных, которые стали твоим обедом?

— У тебя самой какая-то вампирская философия.

— Я не закончила, Яна! Кристиан вампир, но он никогда не убивает просто так, он ценит человеческую жизнь и старается делать как можно меньше зла.

— Извини, но звучит неубедительно. А кто она?

— Охотница на вампиров. Разве не ясно? Знаешь, мы должны дотащить ее до гостиной. Здесь она точно замерзнет.

В этом Светка была права. Подхватив под руки пришедшую в себя девушку, мы медленно двинулись на первый этаж. Мулатка оказалась катастрофически тяжелой, и волочить ее по лестнице было ох как нелегко.

— Кровавый Алекс — охотник на вампиров, — поясняла Светка, медленно спускаясь по ступеням. Она сопела от натуги, но продолжала рассказ. — Он преследует вампиров, ведьм, оборотней, короче, борется со злом.

— А у него в визитке написано: «фольклорист».

— Это юмор. Большинство людей считает вампиров фольклорными персонажами.

— Понятно… — я поправила сползшую с моего плеча руку ослабевшей от потери крови охотницы.

— Когда я впервые столкнулась с Алексом, у него было двое помощников — Стилет и Ятаган. Во время одной заварушки Кристиан ранил Алекса, а другой вампир убил Стилета. Алекс поклялся отомстить. Вот уже два года, как охотники повсюду преследуют Кристиана, не дают ему ни минуты отдыха.

— Знаешь, охотники мне симпатичней.

— В ту холодную осеннюю ночь Алекс хотел открыть проход между мирами и стать всемогущим правителем. Меня и еще нескольких приятелей он собирался принести в жертву. Кристиан выручил нас из беды, а заодно спас все человечество. Если бы проход между миром живых и миром мертвых остался открытым, наша жизнь превратилась бы в ад.

— Не поняла. Алекс сражается со злом, ты сама это сказала.

— Да. Но он считает, что великая цель оправдывает любые средства. Ради всеобщего блага он готов убивать, приносить в жертву невинных, причинять боль и страданья. Он свято верит в свою правоту и действительно, избавил мир от великого множества вампиров и прочих детей тьмы.

— Ну и друзья у тебя, сестра.

Наконец-то мы приползли к гостиной! Раненая девушка без сил висела на наших плечах, и я чувствовала, что вот-вот сломаюсь под тяжестью ее тела. Света потянулась к ручке двери:

— Совет на будущее — никогда не зови незнакомцев в свой дом. Вампир не может войти в жилище человека без приглашения.

— Могла бы и раньше сказать.

— Кристиан не причинит нам зла. Просто вампиров намного больше, чем ты думаешь.

И тут на наши головы обрушился шквал вопросов. Ребята не представляли, что происходило в доме и потому были очень встревожены. А когда они увидели слабую, посеревшую от потери крови темнокожую красотку, то и вовсе не знали, что думать.

Девчонки и Игорь, как могли, старались помочь охотнице. Они уложили ее на диван, накрыли ворохом теплых вещей, отпаивали горячим чаем. Только Костик не участвовал в общих заботах. Он сидел возле камина, задумчиво смотрел на пламя и за весь вечер не проронил ни одного слова. Стоило мне только взглянуть на «колобка», как сердце наполнялось отчаяньем. Я вспоминала как Леша и Костик доставали всех своими розыгрышами, как мы ругались с ними, обещали поколотить и вообще больше никогда не общаться с такими несносными субъектами! Ах, если бы только можно было вернуть прошлое!

— Вы слышали? — Наташа встрепенулась, подняла голову.

— Что? — испуганно откликнулась Маринка.

— Сама не знаю, какой-то звук.

— Наверное, это Кристиан ходит по дому, — предположила Светка, а я со страхом и отвращением представила, как этот живой мертвец, обследует комнаты, берет в руки наши вещи.

— Нет, это не шаги. Послушайте сами.

Мы замерли, прислушиваясь. Сперва из тишины всплыли только привычные, хорошо знакомые звуки — тиканье часов, треск горевших дров, дыхание собравшихся вместе людей… А потом я услышала тихий, едва различимый хрустальный перезвон. Он доносился отовсюду, пронизывал дом тонкими ледяными иголками. Этот звук вселял в души ужас и замораживал кровь. Все вокруг изменилось и стало чужим, враждебным. Я с ужасом увидела, как растворяются в воздухе, тают стены, превращаются в призраков мои друзья, привычный мир исчезал, превращался в ничто. Я осталась одна одинешенька посреди бескрайной белой равнины. «Усни, усни» — звенели хрустальные колокольчики, а вдалеке уже можно было различить силуэт белого всадника…

— Где он?! — лежавшая на диване мулатка приподнялась, сбросила, пледы и теплые куртки, попыталась вскочить на ноги. — Где?!

— Он не причинит тебе зла, успокойся, — Светка взяла ее за плечи, собираясь вновь уложить на диван.

— Пусти! — она сбросила Светкину руку, но осталась сидеть, чувствуя, что силы еще не вернулись к ней. — Я должна уничтожить эту тварь.

— Кристиан мог запросто убить тебя, но не сделал этого. Оставь его и ты.

— Что ты знаешь о вампирах, крошка?!

— Довольно много, как, впрочем, и о твоем шефе. Почему Алекс до сих пор не пришел сюда?

— Он отправил меня на разведку. Ждет результатов. Впрочем, скажи на милость, почему я должна рассказывать вам об этом?

— Ты у меня в долгу. Кстати, я — Светлана, а это моя сестренка Яна, и ее друзья — Наташа, Костик, Маринка, Игорь.

— Любаша.

— Любаша? — переспросила Маринка.

— Не соответствую? — она нашла в себе силы улыбнуться, демонстрируя ослепительно белые зубы. — Моя мама родом из Вологодской области. Они с отцом вместе учились в институте. Все было хорошо, а потом, потом они погибли. Авиакатастрофа. Так я осталась одна. Меня отдали в детский дом. Даже вспоминать не хочется! Впрочем, это быльем поросло… Я вижу, у вас здесь не все в порядке, и дело не только в вампирах. Что стряслось?

Ребята начали рассказ. Они перебивали друг друга, вспоминая все новые и новые подробности, Любаша хмурила брови, а я не принимала участия в общей беседе. Холодное равнодушие, давно поселившееся в моей душе, крепло, и между мной и остальными потихоньку вставала невидимая ледяная стена. Я подошла к окошку, отодвинула штору, начала всматриваться в белую мглу. На подоконнике лежало множество ледяных, идеально прозрачных шариков. Они предвещали скорою беду, но это почти не волновало меня.

— Яна, не смотри туда! — Светка взяла меня за руку, подвела к камину. — Нам будет все хуже и хуже, все страшнее и страшнее, отчаянье переполнит нас, но мы не должны поддаваться. Надо бороться. Протяни руки к огню и не вспоминай о том, кого мы видели на заснеженной равнине.

— А кого вы видели? — поинтересовался Игорь.

— Никого и ничего. Думайте о лете. Вспоминайте знойные беззаботные дни. Вспомните, как вы загорали, ели пронизанные солнцем фрукты, изнывали от жары.

— Откуда ты знаешь, что говорить, о чем думать? — Любаша дотронулась до своей перевязанной шеи, накинула на плечи куртку. — Ты очень грамотно действуешь. Шеф учил тебя этому? Правила поведения во время колдовской агрессии, параграф четвертый, пункт первый: «Не впадать в уныние. Усилием воли избавляться от навязанных врагом мыслей и чувств. Бороться, думать о том, что доставляло тебе удовольствие».

— У меня были другие учителя.

— Нет, здесь что-то не так. Скажи, Света, почему ты имеешь власть над этим вампиром?

— У меня нет власти над Кристианом, просто он мой друг.

— Вампиры… — лицо Любаши исказила брезгливая гримаса. — Омерзительные твари, место которых среди мертвецов! С ними нельзя дружить, даже говорить нельзя, можно только убивать, убивать, убивать! Слышите?

Ее пальцы сжались, она сделала рукой резкое движение, будто всаживала в упыря осиновый кол. Любаша была довольно красивой девушкой, но в этот момент ее лицо превратилось в маску гнева и ярости:

— Я ненавижу этих тварей, они отняли у меня все! Знаете, что это такое — потерять любимого человека? Не дай вам Бог узнать такое! — она умолкла, а потом заговорила вновь — тихо, печально. — Я с детства была одна. На меня смотрели, как на белую ворону, а если и знакомились, то из любопытства. Конечно, цвет кожи — это пустяк, но дети порой бывают такими жестокими и откровенными. Я оставалась чужой. Со временем на меня перестали показывать пальцем, но отчуждение осталось. Я мечтала уехать из страны, вот только куда? От одиночества не скрыться. У вас веселая компания, вы вместе отдыхаете на даче, ходите в походы, а потому даже представить себе не можете, как тяжело чувствовать себя одной в целом свете… Но жизнь продолжается. Я кончила школу, смогла поступить в институт. Там все переменилось, впервые у меня появились настоящие друзья. Среди них был Виктор. Мы вместе занимались спортом, вместе поднимались в горы, встречали удивительные рассветы, ночи напролет болтали у костра. Однажды он сказал, что любит меня…

Любаша замолчала, поправила волосы, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Она потянулась к стоявшему на столике у камина стакану с чаем, я хотела помочь ей, взяла стакан, но тут же испугано разжала пальцы — мою руку пронзил обжигающий холод. Чай замерз, подернулся корочкой льда, хотя стоял совсем близко от огня. Мне хотелось завизжать от ужаса, но нельзя было пугать и без того взвинченных ребят, потому я вновь взяла стакан, как ни в чем небывало, протянула его Любаше.

— Спасибо, — лицо охотницы было невозмутимо. Она сделала вид, что отхлебнула чай, вернула стакан мне. — На чем я остановилась?

— Виктор признался, что любит тебя, — напомнила обожавшая любовные романы Маринка.

— Да. Мы решили, что поженимся. Свадьбу праздновали в одном из курортных городов, куда обычно ездила на каникулы вся наша группа. Никогда не забуду ту ночь — жаркую, пронизанную ароматами экзотических цветов. Над нашими головами сияли огромные звезды, а у ног расстилалась черная гладь ласкового спокойного моря. В тот момент я подумала, что это самый счастливый миг моей жизни. Лучше быть просто не могло. Ребята гурьбой высыпали из кафе, кричали, веселились, а мы с Витей все же сумели незаметно удрать от них. В такую удивительную ночь хотелось остаться вдвоем. Мы медленно шли по набережной, мимо пышных розовых кустов на клумбах, мимо таких же счастливых, как мы парочек… И тут появилась она. Никогда не забуду этого лица! Бледная, будто светящаяся кожа, огромные сияющие глаза, губы, накрашенные темной, казавшейся в полутьме черной помадой, прямые, цвета воронового крыла волосы, разметавшиеся по плечам — я видела ее только однажды, но, кажется, это было только минуту назад. Худая, одетая в облегающее черное платье женщина рассматривала нас с вызывающим, насмешливым видом. Витя хотел идти своей дорогой, но меня задел ее колкий взгляд. «Сейчас она начнет говорить о моей темной коже, смеяться над парнем, нашедшем себе чернокожую невесту» — подумала я и поинтересовалась в чем причина ее любопытства. «У вас свадьба? — спросила она низким, хрипловатым голосом. — Ирэн хочет повеселиться на свадьбе».

— Ирэн? — перебила Любашу Светка.

— Да. Так она представилась. Я была зла и потому довольно грубо ответила, что у нас и без того достаточно гостей. «Вот как? — она приблизилась к Вите, потянула его за руку. — Я люблю веселье, люблю молодую, пьянящую, как шампанское кровь. Кровь влюбленных изысканное, редкое лакомство». Я думала, что имею дело с сумасшедшей, попыталась оттолкнуть ее, но хрупкая на вид девица не сдвинулась с места. А потом она легонько толкнула меня в грудь, и я отлетела на добрый десяток метров, приземлившись среди роз на клумбе. Виктор бросился мне на помощь, но Ирэн обняла его своими гибкими белыми руками, притянула к себе. Я не понимала, что происходит, попыталась встать, но почувствовала резкую боль в ноге. Падая, я подвернула щиколотку. Мне все же удалось доковылять к неподвижно лежавшему на асфальте Вите, но к тому времени черная женщина уже растворилась в темноте южной ночи. А Виктор был мертв. Так я впервые узнала, что вампиры не выдумка. Я поклялась мстить, найти Ирэн и вонзить кол в ее безжалостное сердце. В одиночку нелегко выслеживать этих тварей, но у меня не было выбора. Однажды я встретила Кровавого Алекса. Он многому меня научил, сделал настоящей охотницей на вампиров. Оказалось, что Алекс убил Ирэн два года назад, но это уже не могло изменить моего решения. Я решила идти до конца и всю свою жизнь посвятить уничтожению этой нечисти.

— Я видела, как погибла Ирэн, — задумчиво сказала Светка. — Мы были знакомы. Эта женщина многим причинила зло, не только тебе. Знаешь, как Кристиан стал вампиром?

— Какое мне дело до его проблем?!

— А ты послушай. Когда-то Кристиан мог рассчитывать на счастливое будущее. Если ты заметила, у него очень привлекательная внешность, и при жизни он работал фотомоделью, собирался сниматься в кино. Все шло отлично, пока Ирэн не увидела его фото в одном из журналов. Эта вампирша была помешана на идее вечной молодости и нетленной красоты. Она рыскала по всему свету, находила красивых людей и превращала их в вампиров. Ирэн погубила Кристиана, обрекла его на вечные муки.

— Я не вникаю в дела вампиров.

— На его месте вполне мог оказаться твой Виктор. Если бы Ирэн напоила его своей кровью, он бы стал таким, как Кристиан.

— Слушать ничего не хочу! — в голосе Любаши не было прежней уверенности. — Вампиров надо уничтожить всех до единого!

Светка промолчала. Она задумчиво смотрела на догоравшие в камине дрова и думала о чем-то своем. А тихий перезвон льда становился все громче и отчетливее…

Чириканье мобильника заставило меня вздрогнуть. Я чуть не выронила телефон, а потом, собравшись, заговорила бодрым, непринужденным тоном. Папа интересовался, как мы проводим время, и не надоело ли нам находиться в этом дачном плену.

— Нам очень, очень здесь весело, — отчаянно врала я. — Не беспокойтесь, это самые необычные каникулы в моей жизни!

— А мне показалось, у тебя голос недовольный. Мама очень волнуется, хочет приехать.

— Нет, нет, не надо. Говорят, дорогу начнут расчищать только в начале рабочей недели, так что надо немного подождать.

Он хотел поговорить о чем-то еще, но я поспешила закончить разговор — боялась выдать себя, испугать родителей. Они не должны были рисковать и вмешиваться в эту историю.

— Слушай, Любаша, а когда здесь появится твой шеф?

— Как только я позвоню ему, — она посмотрела на часы. — Вот только телефон я свой разбила. Если он не дождется моего звонка, то придет сюда примерно через час. Таков наш план.

Жгучий взгляд Светки сверлил мне спину. Я медлила, никак не могла решиться передать свой телефон мулатке. С появлением Кровавого Алекса судьба Кристиана была бы предрешена, но без помощи охотников у нас не оставалось шансов выпутаться из этой скверной истории. Сомнения разрешились сами собой — тишину нарушили легкие шаги, дверь открылась, и на пороге возник одетый в черное вампир. Признаюсь, я боялась вновь увидеть Кристиана. Теперь, когда стало ясно, кем он является на самом деле, даже мысль о том, что мы будем находиться в одной комнате, повергала меня в ужас. Однако вошедший в гостиную человек вовсе не напоминал ожившего мертвеца. Исчезла эта пугающая бледность, потух черный обжигающий огонь в его глазах и теперь перед нами стоял очень симпатичный молодой человек. Он был действительно красив, и его фотография могла бы запросто украсить обложку какого-нибудь модного журнала. И все же перед нами стоял вампир…

— Не подходи! — Любаша сжалась в комок, с ненавистью посмотрела на Кристиана. — Я все равно тебя достану!

Он посмотрел на нее вполоборота, чуть усмехнулся, но не удостоил ответом. Заговорил он со Светкой:

— Я обошел весь дом, но так и не понял, что здесь происходит. Я чувствую присутствие неведомой силы, но это не обычное колдовство. Чары колдунов, происки сил тьмы ни имеют к ней никакого отношения. И все же это очень опасно.

— Кристиан, опасность грозит тебе. Максимум через час Кровавый Алекс будет здесь.

— Знаю. Но мы должны разобраться с тем, что здесь сейчас происходит, иначе к его появлению все будут мертвы. Дом превратился в ловушку и не выпустит своих жертв. Мы должны понять, в чем корень зла.

— Я думала об этом, пыталась разобраться, но не нашла ни одного подходящего заклинания, которое помогло бы узнать истину.

— Твое увлечение колдовством, Света — детская забава. Оно не имеет никакого отношения к настоящей магии, но у тебя есть дар, и потому ты, возможно, сумеешь спасти всех нас.

— А вы, Кристиан, умеете колдовать? — преодолев страх, поинтересовалась я.

— Нет. Я самый обычный вампир. Но я многое видел на своем веку. Когда вы впервые заподозрили неладное?

— Чувство тревоги… Оно возникло еще в Москве. В ночь после приезда Светки мне приснился дурной сон. Кажется, он был пророческим.

— Вы сестры?

Кристиан посмотрел мне в лицо. В его глазах больше не было того пугающего, дьявольского выражения. Сосредоточенный, но вполне доброжелательный взгляд, обычное человеческое лицо. Встретившись с ним сейчас, я бы никогда не заподозрила, что имею дело с вампиром.

— Вы сестры? — повторил он.

— Да. Сводные. У нас один отец.

— Возможно, и ты наделена особым даром, отсюда и вещие сны. А что тревожило тебя, Света?

— Абсолютно ничего, пока Костик не устроил дурацкий спиритический сеанс. Это было за несколько часов до встречи Нового года. Я не хотела участвовать в этой глупой игре, предупреждала, что это может плохо кончиться, но меня никто не слушал.

— Понятно, — Кристиан откинул назад волосы, сел в кресло возле дивана. Вампир находился в двух шагах от меня, и такое соседство здорово действовало на нервы. — Примерно тогда и начался снегопад?

— Точно! Я сама думала, что это довольно странно. А потом произошли и вовсе необъяснимые события — зеркало над моей головой треснуло, а меня будто сбросили в глубокую яму. Сознание померкло, а страх чуть не разорвал мое сердце.

— Какого духа вы вызвали?

— Мы просили, чтобы он был добрым, — вступила в разговор Маринка. — А Костик не послушался.

— Кого ты позвал? — вампир строго посмотрел на съежившегося «колобка».

— Да так… Не помню…

— Постарайся вспомнить, это очень важно.

— Речь шла о страхе, — заметил внимательно слушавший нас Игорь. — Слово в слово воспроизвести не могу, но Костик кричал о детских кошмарах, о страхе, который живет в душе каждого из нас. Он говорил, что мы слабаки и боимся собственной тени.

— И в этот момент Света потеряла сознание?

— Да.

— Никогда не устраивайте глупые розыгрыши, когда среди вас находиться медиум. Кажется, я начинаю понимать, что произошло, — Кристиан осмотрел притихшую компанию. — Душа Светланы стала проходом между мирами. Именно через нее в нашу реальность проникло нечто.

— Это не нашедший успокоения дух? Элементаль? — уточнила желавшая продемонстрировать свои познания в колдовских премудростях Светка.

— Не думаю. Обычно они ведут себя по-другому. Мне кажется, это как-то связано с детскими страхами. Нечто, проникшее в наш мир, черпает силы из вашего страха. Кошмарные сны, необъяснимые, пугающие события…

Тут нас как прорвало, и все наперебой начали рассказывать Кристиану о том, что произошло с нами за последние дни. История со снеговиком, едва не задушившим Маринку, страшные лица, возникающие из орнамента штор и прочее, прочее, прочее… Он слушал очень внимательно и только изредка задавал скупые, точные вопросы.

— Все ясно, — наконец, сказал вампир. — Нечто питается вашими страхами, чем они больше, тем оно сильнее. Вначале это были только кошмарные сны, потом реальность начала потихоньку изменяться и, наконец, пострадали люди. Еще один шаг и набравшееся сил нечто будет торжествовать окончательную победу. А теперь пусть кто-нибудь объяснит, почему здесь так холодно, откуда взялись эти ледяные шарики и бесконечная метель за окном. Не смотрите на меня с удивлением. Разве вы до сих пор не поняли, что виною всему чьи-то детские страхи? Кого-то мучает этот кошмар, он живет в душе одного из вас.

— Но разве такое возможно, Кристиан? — Светка посмотрела на него с удивлением. — Неужели наши страхи могут оказывать такое сильное влияние на реальность?

— Как правило, нет. Но этот случай особый. Созданная чьим-то воображением мысленная форма получила мощную энергетическую подпитку и обрела возможность самостоятельного существования. Это самая настоящая магия, друзья мои.

— Что такое мысленная форма? — тут же уточнил дотошный Игорь.

— Образ, созданный человеческим разумом. А энергию ему дала Светлана. У нее есть дар, она развивала свои силы, но делала это совершенно бездумно, не представляя, к чему могут привести такие занятия. В результате она просто не может контролировать создаваемые ей энергетические потоки. Вы опасны для окружающих, юная леди, — Кристиан посмотрел на мою сестру, улыбнулся специфичной, присущей только ему мрачноватой улыбкой. — Теперь остается узнать, кому принадлежит терзающий нас кошмар.

— Мне, — откликнулась я. Говорить было нелегко, но я понимала, что должна рассказать все. — Тогда мне было лет шесть. Это случилось зимой, холодной снежной зимой, незадолго до наступления нового года. Папа и мама думают, что я все забыла, и никогда не говорят о том, что произошло тогда. Они делают вид, будто ничего не было! Но я помню все. Мама с папой отправились на турбазу кататься на горных лыжах. Несмотря на то, что бабушка была против, они взяли и меня. Все шло отлично, а потом с гор сошла снежная лавина и отрезала лагерь от остального мира. Туристы оказались в западне. Связь не работала, никто не знал о том, что случилось. У нас не было электричества, кончились запасы топлива, а потом началось самое страшное — один за другим стали замерзать люди. Они пытались вырваться из снежного плена, гибли в снегу, их находили и приносили назад, в наш замерзающий лагерь. Я видела их побелевшие, засыпанные снегом лица. Надежды не было. Мама согревала меня своим теплом и тихо плакала, глядя на покрытое ледяными узорами окно. Белые безмолвные горы равнодушно наблюдали за гибелью людей. Потом появился белый всадник на белом коне. Он был огромным, выше любой горы, он грубо хватал людские души и прятал их в пристегнутый к седлу мешок. Я видела это! Я все помню!

— И что потом? — спокойный голос Кристиана избавил меня от кошмарных видений прошлого.

— Нас спасли. В семейном альбоме есть фотографии той турбазы, но когда мама рассматривает их, она вспоминает о той поездке только хорошее. Она хочет все забыть, но это невозможно. Даже когда не думаешь об этом, воспоминания все равно прячутся в глубине души. Они как заноза, которую не выдернешь. Они всегда со мной!

— Понятно… Вопросов больше нет… Кристиан и Светка уединились в углу комнаты, негромко, но очень оживленно обсуждая план дальнейших действий. Сестра листала тетрадку с заклинаниями, вампир, делал какие-то замечания. Я посмотрела на сидевшую рядом Любашу:

— Ты все еще хочешь его убить?

Но она так ничего и не ответила.

Затишье было недолгим. Только я задремала, удобно устроившись на плече Маринки, как мое сладкое оцепенение нарушил тихий голосок. Кто-то звал меня, негромко, но очень отчетливо.

— Ты слышала?

— Да, — на лице Маринки появилось испуганное выражение. — Но так не бывает.

Я тоже не могла признать очевидное. Хотя в глубине души я знала, кому принадлежал голос, но никак не могла принять этого. Мне становилось все страшнее и страшнее.

— По-мо-ги-те…

— Леша? — Костик встрепенулся, протер глаза. — Вы слышали? Леша жив!

— Он замерз, превратился в ледяную статую, и ты прекрасно знаешь это, — проговорила я как можно тверже, борясь с теплившейся в душе надеждой. — Это провокация.

— Согласен, — Кристиан, который вроде бы не обращал на нас никакого внимания, поднял голову. — Я видел этого парня, он не может звать на помощь.

— Неужели нет никаких шансов оживить Лешу и Валентину Акимовну? Светка говорила, что можно снять заклятье и все такое…

— Не знаю, Яна, — вампир покачал головой. — Но в одном не сомневаюсь — просто так, без причины они не оживут. Нечто приготовило нам очередную ловушку.

Тихо звякнули хрусталики люстры, прошелестели над головой чьи-то шаги. На первый взгляд, в комнате царила мирная, домашняя атмосфера: двое сидели у камина, перелистывая страницы тетради, остальные, вповалку лежали на диване и дремали, а за окнами стонала навевающая сон пурга. Но на самом деле напряжение росло с каждой секундой, я чувствовала присутствие в доме чужых, враждебных сил и едва сдерживала нервную дрожь. А знакомый Лешин голосок все звал и звал нас на помощь.

— Нет, так нельзя! — Любаша сбросила плед, поднялась с дивана. — Я должна лично во всем убедиться. Глупо доверяться вампиру.

— Я с тобой! — неожиданно воскликнул Костик. — Леша меня зовет.

Выяснилось, что на разведку готовы идти все, кроме Светланы и ее друга-вампира. Кристиан попытался отговорить ребят, но они были непреклонны. Бездействие угнетало.

— Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, — решительно заявил Костя и первым направился к двери. — Я не могу сидеть без дела и ждать у моря погоды. Может, нам повезет.

— Удачи, — улыбнулась Светка, а Кристиан промолчал и нахмурился.

Честно говоря, меня беспокоило состояние Любаши. Вряд ли она могла за такой короткий срок восстановиться после кровопотери. Однако она не унывала. Будто угадав мой вопрос, потянулась, расправила плечи:

— Я девушка крепкая, — она с угрозой посмотрела на Кристиана. — У меня хватит сил справиться с любой нечистью.

Наш маленький отряд покинул гостиную. Любаша включила фонарь. Неровное пятно света скользнуло по стенам, потолку. Такой привычный, знакомый до мелочей дом изменился, стал другим.

Обои покрывал блестящий слой изморози, в дверных проемах застыли небольшие сосульки. Все это производило достаточно жуткое впечатление, но самым страшным было иное. Ожидание. Предчувствие чего-то страшного, что могло произойти с нами в любую минуту. Каждый шаг мог оказаться роковым, за каждым поворотом нас могло ожидать то самое чудовищное нечто, о котором говорил Кристиан… И все же мы шли вперед.

— Где вы оставили Лешу? — мулатка старалась выглядеть крутой, но и на ее лице лежала тень страха.

— На первом этаже. В коридорчике возле кухни. Там же находиться и Валентина Акимовна, — ответила я.

Слова будто замерзали в воздухе, падали с тихим перезвоном на пол. Я поняла: сияющие ледяные шарики — это наш смех, веселый, беззаботный, радостный. Он замерз, не выдержав этого смертельного холода, он окаменел как Леша, и не было тепла, способного растопить этот лед.

— Держитесь за мной и никакой самодеятельности, — прошептала Любаша. — В сторону не отходить, не зевать и ничего не трогать. Ясно?

— Так точно, товарищ командир! — откликнулся Костик.

Хрустальный перезвон становился все громче. Наш дом был не так велик, но коротенькое путешествие от гостиной к кухне показалось невероятно длинным. Страх замедлял время, делал каждую минуту мучительно, бесконечно долгой. И вот, наконец, мы подошли к коридору. Я все время чувствовала позади себя злобный взгляд, но стоило мне только обернуться, как это невидимое существо оказывалось впереди и вновь сверлило взглядом мой затылок.

— Я ничего не вижу… Где вы, где? Помогите… — отчетливо звучал из темного коридора голос Леши.

— Леша, ты живой?

— Костик!

— Не двигайтесь, — Любаша преградила путь готовому ринуться вперед Костику. — Я пойду одна.

Но план охотницы так и остался неосуществленным. Зловещую тишину дома нарушил звон разбитого стекла, ледяной шквал ворвался в помещение, колючие иглы снежинок впились в лицо и руки. Кто-то толкнул меня, опрокинул на пол, я замерла, боясь вздохнуть и шевельнуться. Время растянулось до бесконечности. Поземка кружилась над головой, становилось все холоднее и холоднее, а потом все стихло, и стал слышен хруст снега под чьими-то ногами. Не знаю, уместно ли в такой ситуации говорить о любопытстве, но я почувствовала непреодолимое желание увидеть того, кто пришел в наш дом вместе с порывами ледяного ветра.

— Не шевелись, — чуть слышно прошептала Любаша и до боли сжала мою руку.

Ледяные иглы мороза пронзали тело, кровь остывала, ее ток замедлялся, и я чувствовала, как жизнь медленно, неторопливо оставляет мое тело. В такие мгновения перед глазами должно проноситься все пережитое, но в голове было пусто и холодно, а все мысли давно оставили меня… Налетел новый порыв морозного ветра, подхватил и унес прочь колючие снежинки, зловещие шаги стихли, а в коридоре стало значительно теплее.

— Все кончено, — Любаша поднялась с пола, стряхнула снег. — Кажется, обошлось.

Звенящий, наполненный ужасом вопль Маринки стал ответом на слова охотницы. Мулатка схватила валявшийся на полу фонарь, направила луч света в коридорчик. Там по-прежнему находился согнувшийся, заледеневший Леша, но Маринку напугало не это. Наташа стояла в двух шагах от нас, неподвижная, засыпанная снегом. Ее широко раскрытые глаза смотрели вдаль, и в них стыло выражение запредельного, невыносимого ужаса.

— Не успела пригнуться, — констатировала очевидное охотница. — Волна накрыла ее, волна ужаса. Она оцепенела не от мороза. Похоже, девчонка лицом к лицу столкнулась с нашим врагом, и эта встреча оказалась для нее роковой.

Слова Любаши заглушил отчаянный плач Маринки. Она ревела, как маленькая, размазывая по лицу слезы, и никак не могла успокоиться. А вот я была спокойна, почти равнодушна, наверное, просто не могла поверить, что это случилось на самом деле. Отчаянье и боль от потерь ждали впереди, но пока надо было просто бороться за свою жизнь. Мы покинули страшный, полный замерзших людей коридор, вернулись в гостиную. Нас встретил долгий, укоризненный взгляд Кристиана. Любаша опустила глаза:

— Это случайная жертва.

— Алекс устроил бы тебе хорошую выволочку. Охотник не должен подвергать риску жизни людей. Вы обязаны спасать их.

— В устах вампира такие слова звучат особенно проникновенно, — она с независимым видом прошлась по комнате, села у камина и принялась выстругивать из четвертушки полена очередной колышек.

— Мы со Светой долго думали и решили, что вы должны как можно более точно повторить тот спиритический сеанс. Возможно, такой повтор позволит сконцентрировать растекшееся по дому нечто, и мы сможем вернуть его туда, откуда оно пришло. Шансов немного, но ничего лучшего придумать не удалось. Расслабьтесь, не вспоминайте о том, что случилось. Вы должны быть спокойны. Мысленно вернитесь в прошлое. Вспомните, о чем вы говорили, воскресите в памяти свои ощущения.

— Наташа… — всхлипнула Маринка.

— Ты должна верить, что своими действиями можешь вернуть подругу к жизни, — резко оборвал ее вампир. — Только так! Никаких слез, сомнений, страхов! Надо бороться, противостоять злу.

Кристиан стремительно прошел по комнате, приблизился ко мне, обеими руками взял за голову. Прикосновение его холодных пальцев почти парализовало меня, я с ужасом смотрела в его большие, темные, как ночь, глаза. Я почти поверила ему, решив, что это хороший вампир, который не причинит нам зла, и вдруг… Неужели он решил отведать моей крови?!

— У тебя есть дар, я чувствую это, — вампир всматривался в мое лицо, и от этого взгляда по телу ползли мурашки. — Ты похожа на свою сестру, это очень важно.

— Какой дар? Я что, тоже ведьма?

Он не ответил. Разжал свои ледяные пальцы, обратился к ребятам, велев им разместиться точно так же, как в тот роковой вечер. Мы уселись за столом, Светка устроилась в качалке под треснутым зеркалом. Кристиан зажег свечи и погасил люстру. Комнату окутал полумрак. Я смотрела на золотистое пламя свечей и пыталась вернуться в тот предновогодний вечер. Но это было просто невозможно. За столом отсутствовали Леша и Маринка, и одна мысль об этом нарушала хрупкую иллюзию возвращения в прошлое.

— Кто изображал из себя медиума?

— Я, — Костик потупился и залился краской. — Но это была шутка.

— Делай, что тебе говорят! — Кристиан отошел в сторону и замер у окна.

Вампир стоял совершенно неподвижно, и это пугало меня. Я закрыла глаза, пытаясь представить, как мы наряжали елку, Костик рассказывал байку про кариес, взрывал у наших ног петарды.

— Приди, дух, приди! — изо всех сил старался «колобок». — Самый страшный омерзительный дух, приди к нам, напугай этих трусов!

— Не то… — Кристиан поморщился, как от головной боли, — я не чувствую страсти, в твоих словах нет огня.

Мы пробовали еще несколько раз, но было совершенно ясно — из этой затеи ничего не получится.

— Ты говоришь, у моей сестры есть дар? — Светка поднялась с качалки, подошла к вампиру. — Может быть, мы лучше справимся вдвоем?

Лицо Кристиана просветлело, похоже, Светкино предложение ему очень понравилась. Вся наша теперь уже немногочисленная компания вернулась на диван, там же расположилась и Любаша, которой надоело строгать колышки, а мы со Светкой заняли место за столом.

— Закрой глаза, загляни в свою душу. Ничего не бойся, просто плыви по течению… — звучал в ушах негромкий, гипнотический голос вампира. — Пусть страх исчезнет…

Я всегда подавляла эти видения усилием воли, но теперь расслабилась, позволила им завладеть мной. Перед глазами возникла белая равнина под черным беззвездным небом — царство вечного холода и небытия. Сияющая белизна снежного покрывала была безупречна, но я знала, что в толще снега находятся множество людей. Их тела сковывал вечный холод, кожа стала белее мрамора, но они еще могли вернуться к жизни, если бы солнце коснулось их своими золотыми, дарующими жизнь лучами. Снежинки начали падать из черной пустоты, закружились в бесконечном танце. Снег падал мне на лицо, сковывал движения, но я продолжала упорно идти вперед. Вдали появился белый всадник, он скакал по бескрайной равнине, а за ним струился длинный шлейф поземки…

— Открой глаза, Яна, — прошептал Кристиан.

Я повиновалась. Прямо передо мной белело напряженное, казавшееся незнакомым лицо Светки. Она взяла меня за руки, крепко-крепко сжала пальцы. Я, не отрываясь, смотрела в ее глаза. Зрачки превратились в тоннели, ведущие в иной мир: мир кошмаров, мир ледяного страха, мир белого всадника… Сестра разомкнула пальцы, начала медленно разводить руки. Я повторила ее движение, и вскоре между нашими ладонями возникло слабое серебристое сияние. С каждой секундой оно становилось все ярче и ярче.

— Невероятно… — выдохнул кто-то из ребят. Серебряные змейки поземки скользили по гостиной, кружили вокруг нас и исчезали в светлом сиянии наших ладоней. Кошмар уходил, покидал нашу реальность. Я чувствовала, что слабею, теряю сознание, но держалась из последних сил, стремясь завершить начатое. Это было очень странное чувство, но, казалось, будто я держу в руках целый мир.

— Всем на пол! Не двигаться! Электрический свет резанул по глазам, грубые крики слились с хлопками выстрелов. Шум разрушил волшебство, вибрировавшая во мне энергия исчезла в один миг, лопнула натянутая до предела струна. Я ощутила сильный толчок в грудь, увидела ослепительную вспышку и отлетела в сторону. Последнее, что мне удалось увидеть — расширенные до предела, сияющие Светкины глаза.

Отрубилась я на пару минут, не больше, но за это время, произошло много важных событий. Первое, что мне удалось увидеть, вернувшись к реальности — это громадный кулачище, промелькнувший в опасной близости от моего носа. Отдышаться и перевести дух удалось, только нырнув за диван. Там я обнаружила перепуганного и немного обалдевшего Костика.

— Что стряслось?

— Она исчезла…

— Кто?

Продолжить беседу не получилось — кто-то с силой плюхнулся на диван, в результате чего, нас едва не впечатало в стену. Я чудом увернулась, выдернула нерасторопного «колобка», и тут, в довершение всех неприятностей, над нашими головами прозвучало еще несколько выстрелов. Мы отползли в самый дальний угол гостиной, осторожненько выглянули из-за массивного, довольно надежного на вид стеллажа.

— Ни фига себе! — пробормотал Костик.

Мордобой развивался по полной программе. Алекс и здоровенный светловолосый детина от души молотили зажатого в углу Кристиана. Впрочем, недолго. Вампир сумел перехватить инициативу и в следующую секунду отшвырнул блондина в противоположный конец комнаты, а Кровавого Алекса сбил с ног коротким молниеносным ударом в челюсть. «Фольклорист» не сразу пришел в себя, а потом извлек из кармана пистолет и начал целиться в вампира. Выстрел, другой, третий… Со звоном осыпалось треснутое зеркало, еще одна пуля едва не задела телевизор, но Кристиан по-прежнему был невредим — вампир двигался так быстро, что казалось, будто он летает по комнате.

— Она просто растворилась в воздухе, — пригнув голову, прошептал Костик.

— О чем ты говоришь? — признаюсь, в этот момент меня больше волновала судьба Кристиана. Конечно, он был вампиром, но, в общем-то, совсем неплохим. — Кто растворился в воздухе, Костя?

— Твоя сестра. Света. Слышишь, Света исчезла!

— Куда? — совершенно обалдела я.

На головы посыпалась штукатурка. Мы пригнулись, Костик немного перевел дух и заговорил вновь:

— Светящееся пятно между вашими руками становилось все больше, и тут в комнату ворвались эти бандиты. Началась стрельба, Светка вскрикнула, светящееся пятно стало нестерпимо ярким, и вдруг Светлану затянуло туда, как в воронку.

— Куда? — только и смогла повторить я.

— В светящееся пятно. Она исчезла в нем, а тебя отбросило в сторону.

— Не дергайся, голубчик, — прервал наш разговор голос Алекса.

За те короткие мгновения, что мы с Костиком обсуждали Светкино исчезновение, ситуация вновь резко изменилась. Блондин неподвижно лежал в груде обломков, которые совсем недавно были симпатичным журнальным столиком, а Кровавый Алекс прижимал дуло пистолета к виску вампира. Кристиан стоял неподвижно, не мигая, смотрел себе под ноги. Мгновение спустя, пришедший в себя блондин и Любаша схватили свою жертву за руки, заставили опуститься на колени. Алекс спрятал пистолет, достал из-за голенища сапога остро заточенную деревяшку.

— Вот и все, — Алекс криво улыбнулся, подбросил на ладони колышек. — Игра окончена. Ты совершил роковую ошибку, когда стал у меня на пути, Кристиан.

Он замахнулся, направив острие прямо в сердце вампира…

— Подожди, Алекс! — Любаша подалась вперед, будто хотела заслонить собой Кристиана. — Одну минуту, выслушай меня.

Стальной взгляд охотника вонзился в глаза девушки:

— Надеюсь, это действительно важно.

— Этот дом заколдован. В нем происходит какая-то чертовщина и гибнут люди. Вампир не причем. Наоборот, он даже может помочь нам. Кажется, этот парень понял, что здесь случилось. Он и две девочки почти справились с неизвестной силой, заколдовавшей дом. Еще минута, и все было бы кончено, но тут появились вы.

— Понятно. Мы с Ятаганом, как всегда не вовремя. Но знаешь, красавица, помощь вампира нам не понадобиться, я и сам прекрасно знаю, как разрешить эту проблему, — охотник достал из кармана зажигалку. — Огонь очистит. Это универсальный метод.

— В одной из комнат находятся три замороженных колдовской силой человека, еще одну девочку затянуло в соседнее измерение. Если ты просто сожжешь дом, они погибнут.

— Вероятность спасения этих людей приближается к нулю, а промедление может привести к новым жертвам. Мы просто спалим дом вместе со всей чертовщиной, которая свила здесь гнездо. Помнишь, Любаша, что я тебе говорил? Могу повторить — всю историю человечества идет война, война между добром и злом. Она не обходится без случайных жертв. Люди гибнут, и этого невозможно избежать. И еще, я не собираюсь спасать людей с помощью колдовства, охотник не должен осквернять себя этим занятием. Когда я покончу с вампиром, приступим к эвакуации.

Охотник вновь собрался пронзить сердце Кристиана, и ему вновь помешала Любаша. Она пыталась доказать свою правоту, говорила, что охотники просто обязаны использовать этот последний шанс, умоляла позволить повторить то, что мы проделывали со Светкой. Алекс, кажется, даже не слушал ее. Вместо этого он обратился к вампиру:

— Ах, Кристиан, Кристиан, девушки к тебе явно не равнодушны! Скажи, как ходячему трупу, вроде тебя, удается охмурять молоденьких дурочек? — Губы охотника скривила недобрая усмешка, а потом он внезапно перевел взгляд на Любашу. — Что это?

Алекс сорвал с шеи девушки повязку, и все увидели две припухшие ранки на шее.

— Я все объясню, объясню… — с испугом в голосе проговорила Любаша.

— Интересно послушать.

— Сначала все шло по плану, я проникла в дом, начала осматривать помещения. Потом я увидела вампира. Он был без сознания и выглядел, как труп, я решила, что справлюсь с ним без вашей помощи.

— Посмотрим, к чему приводит нарушение инструкции.

— Он оказался намного сильнее, чем можно было подумать.

— И? — выражение бесцветных глаз Кровавого Алекса не сулило ничего хорошего.

— Но он не убил меня, честное слово! Просто выпил немного крови и отпустил. Слышишь, Алекс, так оно и было. Клянусь! Он отпустил меня.

— Конечно. Кристиан — известный гуманист. Покончим с ним и займемся делом.

Охотник взмахнул колом, но вместо того, чтобы пронзить сердце Кристиана, резко развернулся и направил острие в грудь державшей вампира Любаши. Воспользовавшись неразберихой, пленник попытался вырваться из цепких рук охотников и тут же упал, сраженный несколькими выстрелами. Стрелял Ятаган. Он с невозмутимым видом спрятал пистолет, заломил за спину руки оцепеневшей от ужаса Любаши. Жизнь девушки весела на волоске — острый кол почти касался ее груди, Кровавый Алекс равнодушно и внимательно смотрел в ее лицо… Потом я перевела взгляд на Кристиана. Он отполз на несколько шагов, попытался встать, но потом без сил рухнул на пол. Ясно было одно — его раны оказались смертельными, и уже ничто не могло вернуть вампира к жизни. Сердце сжала тоска. Вопреки всему, этот питавшейся человеческой кровью мертвец вызывал во мне симпатию и жалость.

— Нет! Нет! Я не вампир, клянусь! — со слезами в голосе твердила мулатка. — Я не вампир!

— Не люблю, когда мне врут!

— Не делай этого, Алекс!

Тут только до меня начала доходить суть происходящего. Освежив в памяти свои киношные познания о вампирах, я вспомнила, что в кровопийц превращаются и покусанные ими жертвы. Только для этого они должны были умереть, а перед смертью испить вампирской крови. Алекс не верил, что Кристиан мог подарить девушке жизнь и теперь считал, что она тоже стала вампиром!

— Александр Владимирович, не делайте этого!

— Не лезь в чужие дела! Она уже не человек.

— Мы со Светой видели, как это было. Кристиан действительно хотел убить ее, но моя сестра не позволила ему сделать это. Любаша потеряла много крови, но ни секунду не была мертвой! Это абсолютно точно. Если вы спасете Свету, она подтвердит мои слова.

— Спасибо, — едва слышно прошептала девушка.

— Интересно… — охотник вновь посмотрел на Любашу, подошел к мертвому вампиру. — Сентиментальный неудачник, даже перед смертью не мог, как следует перекусить. Протестируй ее, Ятаган.

Блондин молча кивнул, извлек из кармана куртки большой серебряный крест, прижал его ко лбу девушки. Ничего не произошло. Ятаган обрызгал ее прозрачной жидкостью, которая, как я полагаю, была святой водой — и вновь никаких результатов. Любаша твердо смотрела в глаза охотнику, уверенность понемногу возвращалась к ней.

— Сколько живу, такого не видел! — Алекс выглядел озадаченным. — Смертная девчонка запретила вампиру убивать, и он подчинился ей. Похоже на чудо.

Он сделал знак, и Ятаган освободил Любашу. Она отошла в сторону, с опаской посматривая на охотников.

— Прости. Ничего личного, — блондин улыбнулся, протянул руку. — Работа у нас такая. Сама понимаешь…

— Да, — мулатка растянула губы в улыбке. — «Обращенный в вампира охотник подлежит немедленному уничтожению» — параграф первый, пункт третий. Я не в обиде.

Алекс не посчитал нужным извиняться. Он вновь взял в руки колышек, и подошел к неподвижно лежавшему на ковре Кристиану.

— Он же мертв! — возмутилась я. — Неужели обязательно вбивать кол в его сердце. Это какое-то средневековье!

— Таких тварей даже серебряной пулей не возьмешь. Если тебе не нравиться кол, я могу его сжечь или отрезать голову, крошка. Другого выхода нет.

Следующая секунда могла бы стать для Кристиана последней, но тут люстра над нашими головами ослепительно вспыхнула, а потом гостиная погрузилась в непроницаемый мрак…

Это зрелище явно не предназначалось для слабонервных… Прямо посреди комнаты, в воздухе возникла трещина, сквозь которую лился яркий голубой свет, придававший лицам мертвенный оттенок. Создавалось впечатление, что вся наша реальность — огромная стереофотография, разорванная чьей-то рукой. Сквозь эту брешь к нам проникало сиянье иного мира. Слово «ужас» вряд ли могло описать то, что испытали мы, увидев это фантастическое, жуткое зрелище. Я чувствовала, что схожу с ума, пыталась найти происходящему хоть какое-то объяснения, но запутывалась все больше и больше. Оставалось надеяться, что это всего лишь растянувшийся до бесконечности кошмарный сон…

Жавшиеся по углам ребята потеряли дар речи, Ятаган и Любаша были испуганы не меньше их, и только Алекс сохранял полную невозмутимость. Так и не вонзив кол в сердце Кристиана, он отошел от вампира, приблизился к окну, резко дернул штору — в комнату хлынули потоки голубого света. Привычный мир исчез, и наш дом превратился в подводную лодку, медленно погружавшуюся в сияющую бездну. Спасения не было, это понимали все, и холод отчаянья начал медленно проникать в наши души. Алекс достал сигарету, закурил. Пепел падал прямо на ковер, и этот, уже не имевший никакого значения пустяк, здорово возмутил меня.

— Папа запрещает курить в доме.

— Вот как? — по лицу Алекса скользнула улыбка. — Думаю, он ни о чем не узнает.

— Что будем делать, шеф? — Ятаган пятерней пригладил растрепанные волосы. — Сколько себя помню, такого не видел.

— Подождем немного. Придется задействовать другой план.

— А он есть?

— Планы всегда есть, проблема только в том, насколько хорошо они срабатывают, — охотник вновь подошел к неподвижному вампиру, бесцеремонно ткнул его ногой. — Хватит притворяться мертвым, не то пропустишь самое интересное! Подъем!

Вампир не реагировал. Не знаю, сколько еще прошло времени. В этом сумасшедшем, разорванном мире уже не было места для привычных понятий, возможно, пауза длилась несколько мгновений, а может быть, растянулась на долгие часы. Сияющий свет сводил меня с ума, я чувствовала, что превращаюсь в бесплотного призрака, перестаю быть собой… Кристиан шевельнулся, открыл глаза. Ятаган всадил в него не одну пулю, но вампир был совершенно невредим, раны на его теле затянулись, и только дырки на одежде напоминали о недавних неприятностях.

— Будь добр, Алекс, объясни, почему я до сих пор жив? — он приподнялся на локте, осматривая комнату.

— Решил обсудить с тобой некоторые вопросы.

— Не знал, что Кровавый Алекс вступает в переговоры с вампирами.

— Потеря гибкости — первый шаг к гибели. Надо творчески подходить к ситуации, — охотник протянул руку, помогая Кристиану подняться. — Будь добр, объясни, что здесь происходит.

— С какой стати? — Вампир в упор посмотрел на Алекса. — Это твоя работа бороться с порождениями тьмы, а не моя. Так действуй, охотник!

— А как же Светлана? Мне казалось, что вы неравнодушны друг к другу. Девчонка затерялась в мире кошмаров, и если ее верный рыцарь не появиться в нужную минуту…

— Ты спасаешь свою шкуру, Алекс. До остальных тебе нет дела.

— Думай, как хочешь. Но ты прекрасно знаешь, Кристиан, что в одиночку никто из этой истории не выпутается. Мы обречены сотрудничать. Надо пройти весь путь до конца, назад дороги нет. Только так можно выиграть. Однако мне нужен проводник. Ты — единственный, кто знает, с чем мы столкнулись и потому должен идти со мной!

Из какого материала были сделаны нервы у этих двоих! Они спокойно обсуждали свои проблемы, а рядом с ними, в паре шагов пульсировала синеватым светом брешь в нашей реальности! Похоже, эти люди слишком много успели повидать на своем веку. А мне становилось все хуже и хуже — размеренные вспышки гипнотизировали меня, потихоньку отнимали волю и надежду, холод сковывал тело.

— Хочешь сделку? — звучал где-то вдалеке голос Кровавого Алекса. — Я забуду старые обиды, прекращу преследование и, клянусь…

— Ты никогда ничего не забываешь, Алекс и легко нарушаешь клятвы. Я не верю ни одному твоему слову. Впрочем… — на бледном, светящемся в полутьме лице вампира появилась жесткая насмешливая улыбка. — Посмотрим, насколько ты гибкий. Попробуй меня уговорить.

Взгляд охотника мог бы расплавить камень. Он с лютой ненавистью посмотрел на Кристиана:

— Хорошо. Я прошу, я умоляю тебя, Кристиан, помочь мне. Выручить такого бессовестного, жестокого и циничного человека, как я. Я — мерзавец и негодяй, нередко поступаю хуже последнего вампира. Ты честнее меня, лучше… Ну как, речь удалась? Или надо стать на колени?

— Думаю, достаточно. Открою тебе небольшой секрет, Алекс. Я бы в любом случае завершил это дело, но захотелось ненадолго ощутить себя на твоем месте. — Охотник заскрежетал зубами, но смолчал. Взгляд Кристиана скользнул по комнате, остановился на мне. — Ты только в одном ошибся, Алекс. Проводник не я, а она. Этот кошмар принадлежит Яне, и только она одна может найти верную дорогу. Колдовство здесь бессильно. Яна должна сама побороть свои страхи, а мы будем просто составлять ей компанию. Она не готова совершить такое путешествие в одиночку.

— Я должна идти туда? — собственный голос стал неузнаваемым, а в душе возникло чувство протеста.

Все, что с нами происходило, не имело никакого отношения к реальности, и я не хотела играть по этим дурацким правилам. — И не подумаю.

— Белый всадник заберет всех нас. Он уже стал частью этого мира, он реален. Спаси сестру, Яна… — темные глаза вампира смотрели прямо в душу, и я чувствовала, что не смогу устоять перед этим взглядом.

— Ладно! Делайте, что хотите.

Мной овладело странное равнодушие. В конце концов, выбора все равно не было, как не было и надежды. Я слышала, как Алекс давал указания своим людям, Кристиан, что-то объяснял ему, но смысл слов проскальзывал мимо сознания. Холодная рука вампира сжала мои пальцы:

— Вперед, Яна. Я верю, ты победишь.

Алекс взял меня за другую руку, мы все подошли к сияющей бреши. «Будь что будет» — подумала я и шагнула в ослепительное сияние.

Часть Третья Территория страха

— Вот уж не думал, что увижу тебя при свете солнца! — Алекс, чуть прищурившись, посмотрел на Кристиана. — Я так давно разучился удивляться.

Впрочем, поводов для удивления оказалось предостаточно. Место, в которое занесла нас неведомая сила, не имело ничего общего ни с нашим дачным домом, ни с заснеженными равнинами Подмосковья. Кристиан, Алекс и я стояли на каменистом, раскаленном от зноя, холме, над нашими головами раскинулось ослепительно синее небо, вдали маячили силуэты гор, а расстилавшаяся у наших ног долина была засажена ровными рядами винограда. Потом мой взгляд скользнул немного в сторону, и я увидела расположенный неподалеку спиральный лабиринт. Эта необычная постройка представляла собой бесконечно длинный коридор, сложенный из древних, старых, как сама эта долина, камней. Наружные стены лабиринта были увиты виноградом, а внутри не было ни травинки — только вытоптанная, похожая на бетон, земля и каменные стены в полтора-два человеческих роста высотой. С холма, на котором мы стояли, можно было рассмотреть всю постройку, но как я ни вглядывалась, так и не увидела, что находилось в центре этой огромной спирали.

— Эй, Кристиан! — вновь окликнул вампира Алекс. — Как тебе солнечные ванны?

— Что? — задумчивое отрешенное выражение лица в один миг сменила маска ужаса. — Только не это…

Он попытался прикрыть голову полой плаща, но защититься от знойных солнечных лучей было невозможно. Солнечный свет убивал вампиров, об этом знала даже я, но на Кристиана он почему-то не подействовал.

— Ничего не понимаю! — он с опаской и удивлением рассматривал свои бледные, позолоченные солнечным светом руки. — Я начисто позабыл, что являюсь вампиром. Что происходит?

— Здесь играют по другим правилам, — охотник наклонился, сорвал росшую у ног травинку, долго ее рассматривал. — Пока ясно одно — то, что мы видим — не мои воспоминания.

— Я жил здесь когда-то.

— Мы попали в прошлое, в мир воспоминаний? — уточнила я, начав потихонечку соображать, что происходит.

— Почти угадала, голубушка, — Алекс глубоко вздохнул, расправил плечи. — Боюсь только, нам не придется наслаждаться тихой ностальгией. Люди помнят не только реальные события… Что это за лабиринт у наших ног?

— В моей жизни его не было.

— Ясненько. Не нравится мне это место. Закрученная против часовой стрелки спираль символизирует смерть. Впрочем, ладно, мы сюда не на курорт приехали. Идемте, господа.

Спустившись с холма, мы подошли к входу в лабиринт. На первый взгляд коридор выглядел достаточно безобидно — ни темных закоулков, ни дверей, за которыми могли находиться кошмарные монстры, созданные чьим-то нездоровым воображением. Скорее он напоминал улицу, проходящую между двумя старыми каменными заборами. Над нашими головами светило солнце, сверху свешивались ветви ползучих растений, казалось, что мы приехали на экскурсию и просто осматриваем местные достопримечательности. И все же тревога усиливалась с каждым шагом. Рядом со мной шли очень крутые парни, они могли справиться с любым врагом, но я все же чувствовала себя абсолютно незащищенной.

Мы не прошли и пятидесяти метров, как вдруг обнаружили, что находимся на пустынной улочке аккуратного городка. Окна небольших домов закрывали деревянные жалюзи, повсюду цвели неизвестные мне южные растения, а асфальт под ногами поражал неправдоподобной чистотой. Нигде ни просматривалось, ни единой брошенной бумажки, банки из-под пива или растоптанного окурка…

— Чао, мамма! — тощий, длинный, как жердь, мальчишка-очкарик, выбежал из дома, помахал рукой и вприпрыжку побежал вдоль улицы.

— Куда нас занесло? — спросила я у вампира.

— Это Италия, — он мрачно смотрел вслед черноволосому мальчишке, — провинция Тоскана, маленький городок неподалеку от Флоренции.

Паренек торопливо шел вперед, но потом замедлил шаг, начал озираться по сторонам. Вокруг не было ни души, и его сопровождала только черная тень, прилипшая к его ступням. Вот очкарик свернул в переулок, заметил слонявшегося вдоль домов мальчишку.

— Сальвэ, Марио! — он помахал рукой. — Комэ стай?

— Сальвэ, Кристиан!

Я с недоумением посмотрела на вампира. Неужели этот красивый парень в детстве был таким заморышем и к тому же носил очки?!

— Не знал, что ты итальянец, — заметил Алекс. — Имя у тебя не…

— Только на половину, но это долгая история.

А мальчишки тем временем продолжали оживленный разговор. Марио улыбался, тараторил безумолку, а Кристиан, наоборот, отвечал односложно, все чаще оглядывался по сторонам.

— Андьямо аль чинэма?

— Но, нон поссо, — очкарик, в котором трудно было узнать Кристиана, отрицательно покачал головой.

— Пэркэ?

— О чем они говорят?

— Можно сказать, ни о чем, Яна. Марио приглашает меня в кино, а я отказываюсь. Обычная детская болтовня.

— Коза э суччессо?[2] — лицо Марио стало серьезным, похоже, его встревожило странное поведение приятеля.

— Чи вэдьямо! Чао![3] — Кристиан испугано улыбнулся и, не пытаясь ничего объяснить, торопливо зашагал прочь.

Жаркое солнце поднималось все выше, тени становились все короче. Все, кроме одной. Если бы Марио присмотрелся, он бы обратил внимание, что эта тень жила самостоятельно, и поблизости не было никого, кто мог бы ее отбрасывать. Насвистывая простенький мотивчик, мальчишка пошел своей дорогой. Он не знал, что Кристиан продолжает следить за ним, идет следом, с ужасом наблюдая за происходящим.

Тень проскользнула у ног Марио и расплылась на асфальте большой чернильной кляксой. Мальчишка остановился, с недоумением посмотрел по сторонам, присел на корточки, желая получше рассмотреть необычную тень. Она проворно отскочила в сторону и вновь замерла неподвижно. Эта игра продолжалась несколько минут. Постепенно Марио начал испытывать страх. Черная тень, несомненно, таила в себе угрозу. Не выдержав, мальчишка стремглав понесся по безлюдной улице. Таинственная тень в один миг слилась с его собственной, продолжая преследовать испуганного беглеца. Погоня была недолгой. Огромная, отдаленно напоминавшая человеческую фигуру тень, в один миг выросла перед мальчишкой, заставила его отступить к белой, раскалившийся под солнцем стене.

— Бада! Бада ай пьеди![4] — отчаянно крикнул скрывавшийся за углом Кристиан, но было уже поздно.

Тень накрыла ногу Марио, начала ползти все выше и выше. Он с ужасом смотрел, как его плоть тает на глазах, и не мог даже кричать. Спустя несколько мгновений все было кончено. Тень самого Марио еще металась по стене, но становилась все бледнее и бледнее, пока не исчезла окончательно. А сытая, довольная тень-убийца, растянулась в огромную черную змею и скрылась в сумраке подворотни…

— И что сие значит? — невозмутимый голос охотника оторвал нас от жуткого зрелища.

— В детстве я боялся теней, — вампир опустил глаза, рассматривая идеально чистый асфальт под ногами, — представлял, будто тень от двери — это глубокая пропасть, которую обязательно нужно перепрыгнуть. Чуть позже, лет в семь-восемь, я придумал тень-убийцу. Это чудовище преследовало моих «врагов»: слишком требовательного учителя музыки, ребят из старших классов, дразнивших меня. Такая вот была игра… Но вскоре тень вышла из-под контроля, стала действовать самостоятельно. Потом случилось то, что вы видели — выдуманное чудовище убило моего лучшего друга. Впрочем, по официальной версии, Марио попал под машину, но я был уверен, что его погубила тень. Меня мучило раскаянье, но со временем детские фантазии стали казаться нелепым вымыслом. Я перестал верить в чудеса.

— А что ты думаешь теперь? — охотник внимательно посмотрел на Кристиана.

— Став вампиром, я взглянул на мир другими глазами. Возможно, тень-убийца не была выдумкой, я создал ее в своем воображении, но наделил вполне реальной силой. Возможно, смерть Марио, на моей совести….

— Если тебя что и погубит, так это чувство вины.

Алекс потянулся за очередной сигаретой, но тут над нами промелькнуло нечто огромное, бесформенное, угольно черное. Я видела его всего несколько мгновений, но успела заметить длинные, острые, как иглы, зубы чудовища. Черное нечто разразилось отвратительным хохотом и исчезло, обдав нас волной холода…

У разрисованной белыми каракулями доски толпились ребята. Непривычные взгляду коричневые форменные платья и алые галстуки подсказывали, что мы вновь угодили в чье-то прошлое. Это было довольно странное ощущение — я могла говорить со своими спутниками, прекрасно их видела и в то же время находилась в обычной школе, наблюдая за происходящими там событиями.

— Слышали новость? Шурика Александрова исключили из пионерской организации, — толстуха с длинными косами, в которой безошибочно можно было угадать круглую отличницу, уселась за парту. — Так ему и надо! Надоел всем со своими глупостями.

— А, по-моему, пускать мыльные пузыри на уроке алгебры — не такое уж преступление, — заметила бледная девочка в больших, уродливых очках. — Ведь это была шутка.

— Попробуй так пошутить, Никифорова, посмотрим, что с тобой будет, — толстуха впилась зубами в румяное яблоко. — Шурик чокнутый, моя мама говорит, что таким вообще не место в нормальной советской школе.

Болтовню прервал звонок. Ребята расселись по партам и замерли, с тревогой и напряжением глядя в сторону двери. Вскоре она распахнулась, и в класс вошла тощая училка с классным журналом подмышкой. Стекла ее круглых очков грозно поблескивали, заставляя трепетать учеников. Даже мне стало как-то не по себе, глядя на эту грозную математичку. В том, что передо мной преподавательница математики, я не сомневалась ни секунды — так могли выглядеть только самые свирепые и придирчивые представительницы этой профессии.

— Черт бы побрал эту воблу… — прошипел у меня над ухом Кровавый Алекс.

Я перевела взгляд на охотника. Бесстрашный истребитель вампиров, демонов и прочей нечисти как-то сник и смотрелся не так круто, как прежде.

— Садитесь, — математичка поправила сползшие на кончик носа очки, осмотрела класс. Она хотела что-то сказать, как вдруг мертвую тишину нарушил стук в дверь.

— Можно войти, Светлана Андреевна?

Глазастый паренек с красивым, но немного девчоночьим личиком, проскользнул сквозь щель приоткрытой двери.

— Дневник на стол, сам в угол!

— Но… Светлана Андреевна… — мальчик замялся, с испугом глядя на грозную учительницу.

Потом поджал губы, насупился. Его лицо приобрело упрямое, решительное выражение. — Я задержался по объективным причинам. Дело в том, что…

— Молчать! В угол, Александров!

Светлые глаза Шурика сверкнули гневом. Он развернулся, резко хлопнул дверью и выбежал в коридор.

— Без родителей не возвращайся! — донеслось вслед.

Глотая невыплаканные слезы, Шурик медленно брел по коридору. Он был так расстроен случившемся, что не заметил произошедших перемен. Мальчишка направлялся к лестнице, но почему-то никак не мог добраться к ней. Обычный школьный коридор стал невероятно длинным, и каждый сделанный мальчишкой шаг делал его все длиннее и длиннее. В школе было очень тихо, и только из-за двери кабинета литературы доносилось размеренное чтение — там писали диктант.

— Ничего не понимаю! — Шурик остановился, только теперь заметив неладное.

Осмотревшись по сторонам, он пошел быстрее, побежал, но лестничная клетка по-прежнему оставалась для него недосягаемой целью. Из школьного коридора не было выхода! Страх все сильнее сжимал сердце мальчишки. Шурик чувствовал, что попал в западню и вот-вот с ним должно было произойти нечто ужасное. Решив, что на людях опасность ему не грозит, он устремился к одному из классов, потянул за ручку, отворяя неплотно прикрытую дверь…

— Нет!!!

За дверью стояла стена тьмы. Мальчишка чувствовал, это не обычная темнота — перед ним находилось живое, разумное и очень опасное существо, ненавидевшее и презиравшее его. Тьма хотела уничтожить Шурика, испепелить, превратив в крошечную горстку пепла.

— Нет! — он захлопнул дверь, вновь стремглав помчался по коридору. — Нет! Нет!

Школа не отпускала его. Только бесконечный коридор и множество дверей, за которыми скрывалась злобная, живая темнота… Он кричал, плакал, бежал вперед, и знал, что никогда не выберется из этого замкнутого круга. Шурик не представлял, сколько времени продолжалось это отчаянное бегство, но силы оставили его, и он остановился, присел на подоконник. Вдруг, раздался пронзительный, полоснувший по нервам звонок…

Возле закрытых дверей классов начали появляться небольшие черные лужи. Казалось, что шутники разлили за порогом целые ведра туши, и теперь она потихоньку вытекает на светлый паркет. Но Шурик знал, это выползает из классов та самая злобная живая темнота, что так хотела расправиться с ним. Сейчас она заполнит коридор и тогда… Мальчишка вскочил на подоконник. За окном сияло голубое небо, виднелись ряды старых тополей, были видны таявшие под весенним солнцем сугробы.

— Сгиньте! Исчезните! — пересохшими губами шептал Шурик. — Я вас не боюсь!

Черные лужи начали пузыриться, пузыри становились все больше, постепенно превращаясь в подобие человеческих фигур. Вскоре школу заполнили странные существа — они напоминали людей, но, казалось, были сделаны из черной блестящей смолы. Впрочем, на этом превращение не закончилось — прошло еще несколько секунд, и черные тела подернулись разноцветной пленкой. Вскоре монстров уже нельзя было отличить от людей, и только Шурик знал, что под этими розовыми улыбающимися лицами скрывается черная живая пустота.

— Александров! Слезь с подоконника! — потребовало одно из чудовищ, как две капли воды похожее на математичку Светлану Андреевну.

— Не подходите!

— Я вызову твоих родителей! — глаза монстра побелели, изо рта вылезли омерзительные клыки. — Тебя исключат из школы!

— Получайте! Получайте! Я вас ненавижу! — Шурик швырнул в преследователей портфелем, на их головы посыпались учебники и тетради. — Ненавижу!

Чудовища тянули к нему свои уродливые, омерзительные руки. Шурик напоминал маленького затравленного зверька, его взгляд метался по школьному коридору в поисках спасения. Там, за окном была свобода, сияло солнце, жили нормальные люди… Три этажа отделяли Шурика от спасения, и он понимал, что никогда не сможет вырваться из заколдованной, полной ужасами школы. Осколки стекла посыпались на голову, в здание ворвался свежий, пахнущий влагой и весной ветер, мальчишка стремительно перемахнул через подоконник…

И вновь над нами пролетело черное нечто, едва не задело своим бесформенным крылом, вновь раздался издевательский смех чудовища. Когда я пришла в себя от испуга, то обнаружила, что видения исчезли, и мы с Алексом и Кристианом продолжаем свой путь по таинственной спирали. Под ногами была вытоптанная земля, старые стены отгораживали нас от остального мира, а в высоте сияло жаркое итальянское солнце…

— И что сие значит? — Кристиан насмешливо посмотрел на охотника. — А я-то думал, откуда у Кровавого Алекса столько злости! Меня тоже доставали в школе, но не до такой же степени!

— Вы, правда, выпрыгнули в окно? — поинтересовалась я. — И не разбились?

— Нет, — Алекс был задумчив, в его голосе исчезли привычные иронические нотки. — Все, что здесь мерещится — не воспоминания о произошедших в действительности событиях, а то, как мы их представляли. Я не прыгал из окна, не бил стекла, в моей школе не было монстров. Просто я оказался чужаком, не сумел сблизиться с людьми. Вскоре после истории с исключением из пионеров, мои родители погибли, и детство кончилось. Много позже я узнал, что их погубили силы тьмы, а, узнав, поклялся отомстить и стал охотником. Вот и все.

Мы продолжили путь. Решительно пошли по дороге, которая вела в самую бездну ужаса…

Не знаю, куда девались Алекс и Кристиан. С каждым шагом становилось все темнее, мы переговаривались, охотник подбадривал нас довольно ехидными шутками, а потом мои спутники исчезли, будто растворились в темноте. Я осталась одна. Надо было продолжать путь, но двигаться в полном мраке и ждать, когда тебе на голову обрушиться очередной кошмар, оказалось занятием не из приятных. Сомнения и страхи усиливались, а ноги двигались все медленнее и медленнее. «В конце концов, Кристиан — вампир, то есть мертвец, и ему просто нечего терять, а Кровавый Алекс каждый день сталкивается с чертовщиной, — думала я потихоньку, наощупь, продвигаясь вперед. — Они ко всему привыкли, а вот я — самая обычная девчонка. У меня нет подготовки для путешествия в соседние реальности, я не умею колдовать, даже драться не умею. Зачем только я согласилась отправиться в это путешествие!»

— Яна… Яна…

Когда-то мне уже приходилось слышать этот тихий шершавый голос. В нем не было эмоций, он походил на дуновение пыльного, прилетевшего с кладбища ветра. Не знаю, было ли на свете, что-то способное напугать меня больше, чем этот вкрадчивый шепот! Я стояла в полной темноте и чувствовала, как мои волосы шевелятся, медленно приподнимаясь над головой.

— Яна…

Был жаркий солнечный день середины лета. Я играла в пустом дворе деревенского дома, пересыпала сухой, пыльный песок, втыкала в него щепочки. И вдруг кто-то окликнул меня по имени. Вокруг не было ни души, но тихий, равнодушный голос вновь повторил мое имя. Я не могла понять, почему этот зов вызывал в душе чувство тревоги, ведь в нем не было ничего пугающего. Знойный полдень, иссохшая земля, тихий шепот, пришедший из пустоты… Я сорвалась с места, бросилась в дом, разыскала свою старенькую бабушку и долго-долго плакала, уткнувшись носом в ее живот. Старушка утешала меня, но ее слова не приносили успокоения. Только к вечеру все стало на свои места, я почти забыла о странном происшествии. Возможно, оно бы стерлось из памяти, но, как назло, мне удалось подслушать разговор бабушки с соседкой. «Яночка слышала голос, он звал ее по имени, — негромко рассказывала старушка. — Не к добру это. С кем такое случается — не жилец. Это сама смерть зовет…» Тогда мне было лет шесть, не больше, но ее слова прочно запали мне в душу. Много ночей подряд я просыпалась, напряженно вслушивалась в тишину ночи, не мигая, смотрела в темноту. Бабушка умерла в то же лето, и стоя у ее гроба, я вновь услышала этот негромкий, настойчивый зов.

— Яна…

Если бы не эта кромешная темнота, все было бы намного проще! Но я стояла посреди абсолютного бархатного мрака и совершенно не знала, что делать. Едва слышные шорохи, дуновение ветерка, тихий зов, доносящийся со всех сторон… От этого можно было сойти с ума, поддаться панике и бежать, бежать, непонятно куда, заблудиться в темноте, окончательно потерять себя.

— Иди со мной, Яна…

Кто-то пробежал совсем рядом со мной, его крошечные ножки выбивали четкую дробь, он торопился и звал меня в неизвестность. Нервы были на пределе, мои коленки трепетали от страха, а по телу ползли мурашки. «Кристиан говорил, что только я могу справиться с этим кошмаром, могу отыскать верную дорогу. Мои страхи могу преодолеть только я сама. А значит, надо идти вперед» — это была вполне оптимистичная, конструктивная мысль, хотя верилось в такие рассуждения с трудом. Но все же я вытянула руки, осторожно двинулась вперед. Мои шаги заглушили наполнявшие темноту шорохи, и от этого стало немного легче.

Ведущая сквозь мрак дорога привела меня к светлому прямоугольнику чуть приоткрытой двери. Возможно, за ней меня ждали неприятные сюрпризы, но там хотя бы было светло. Таинственная сила привела меня в нашу гостиную. Комната была точно такой, какой я видела ее во сне. Все светильники были завешены шелковыми шарфами и шалями, свет казался красноватым, а тени живыми и подвижными. Откуда-то доносился перезвон хрустальных колокольчиков.

— Добро пожаловать, Яна! Представление начинается!

Этот голос звал меня в темноте, преследовал в кошмарных сновидениях. В первый момент, я не поняла, кому он принадлежит, а потом увидела стоявшего рядом со мной Бим-Бома. Игрушечный клоун улыбался своим алым накрашенным ртом, и эта улыбка, а особенно белые пятна грима на его лице, вызывали у меня непреодолимый ужас. Бим-Бом подбежал к стоявшему в углу телевизору, сдернул закрывавшую экран шаль. Комнату наполнила веселая музыка.

— Спешите! Спешите! Представление начинается! Только у нас вы увидите, как гибнут бесстрашные акробаты, как тигры терзают тела дрессировщиков, как фокусники убивают мечтающих о чуде зрителей! — истошно вопил Бим-Бом, бегая по комнате. — Только у нас! Ужасы и кошмары! Страх и отчаянье! Спешите! Спешите!

Какая-то сила толкнула меня в кресло, мой взгляд уперся в переливающийся яркими красками экран…

— Я не хочу это видеть!

— Ты должна! Вы все — телезрители! — Бим-Бом запрыгнул ко мне на колени, и я содрогнулась, увидев вблизи это игрушечное, размалеванное гримом лицо. — Прямой эфир, все наши шоу в прямом эфире! Наслаждайся зрелищем! Это нельзя не смотреть.

Я вжималась в кресло, хотела отвести взгляд от переливавшегося всеми цветами радуги экрана, но не могла — телевизор притягивал меня, как гигантский магнит. Перекошенные лица уродов, настоящая, не бутафорская, кровь, глупый, натуженный хохот за кадром… Пальцы нащупали лежавший в кресле продолговатый предмет, и я поняла, что это дистанционный пульт. Что ж, если я не могу не смотреть в этот ящик, то хотя бы имею возможность выбрать подходящую программу. Палец уперся в первую попавшуюся кнопку, изображение дернулось, и страшный цирк исчез.

Похоже, это был какой-то фильм. Камера скользнула по темному ночному парку, а потом я увидела залитую светом прожекторов площадку, на которой громоздились ржавые остовы каруселей и других сломанных аттракционов. Накрапывал мелкий дождик, блестели под ногами мокрые осенние листья. У карусели стояли трое. Высокий черноволосый мужчина был прикован наручниками к ржавой металлической стойке, второй стоял рядом с ним, а третий, одетый в элегантный дорогой костюм, расположился чуть поодаль, сосредоточенно затачивая ножом небольшой колышек. Кристиана и Кровавого Алекса, я узнала сразу, а вот третьего мужчину увидела впервые. Судя по всему, это был еще один охотник за вампирами.

Признаюсь, это был довольно странный фильм, но мне уже надоело удивляться. Во всяком случае, зрелище производило лучшее впечатление, чем кровавый цирк на другом канале, что вдохновляло само по себе. На всякий случай, я все же попыталась покинуть кресло телезрителя, но «ящик» не отпускал меня, приковав невидимыми цепями к экрану.

— Шеф, он не лгал. Все упыри на месте, — мокрые кусты раздвинулись, и на поляну вышел Ятаган. — Можно начинать.

— Приятно иметь дело с честными людьми! — Алекс подбросил колышек на ладони. — Теперь, Кристиан, когда между нами не осталось секретов, пора избавить тебя от тяжкого бремени существования. Вы называете меня убийцей, но это не так — я судья и палач. Данной мне властью я приговариваю тебя к смерти, дитя ночи.

— Если это суд, то мне нужен адвокат, — усмехнулся вампир.

— Зачем тратить время на пустые формальности? — охотник подошел ближе, попробовал пальцем острие кола. — Вина доказана, ибо ты — вампир, а все вампиры — безжалостные убийцы, которым нет места среди людей. Если же ты готов поклясться, что никогда не пил человеческую кровь, не забирал жизни невинных, я дарую тебе свободу. Ну, клянись, Кристиан… Молчишь? Правильно. Я бы все равно не поверил. Можешь произнести последнее слово, но будь краток, у меня много дел.

— Нам не о чем разговаривать.

— Тем лучше, — Алекс перебросил колышек стоявшему рядом охотнику. — Приводи приговор в исполнение, Стилет.

Бледное лицо вампира было непроницаемо. Казалось, он равнодушно принимал выпавший жребий. А вот я занервничала. Конечно, мы находились в мире иллюзий, и все, что здесь происходило, не имело отношения к реальности, но мне все же не хотелось видеть, как умрет Кристиан. Я даже взялась за пульт, но все медлила, желая узнать, чем кончится эта сцена. Стилет замахнулся, готовясь нанести решающий удар, но тут над его головой промелькнула чья-то стремительная тень. Худая, затянутая в блестевшую от дождя черную кожу женщина, спрыгнула с карусели прямо на плечи охотнику. Мелькнули черные прямые волосы, кроваво-красные приоткрытые губы, белевшие между ними острые, как иглы, клыки… Стилет попытался сбросить вампиршу, но внезапно пошатнулся и мешком рухнул в мокрую листву. Все произошло так быстро, что отошедшие в сторону Алекс и Ятаган не успели придти на помощь своему товарищу. Перепрыгнув через убитого ею охотника, женщина подбежала к Кристиану, расстегнула наручники. Беглецы хотели скрыться в глубине парка, но им наперерез уже бежал Ятаган. Вампирша неожиданно поскользнулась на мокрых листьях, упала на землю, и тут же на ее горле сомкнулись мощные руки охотника.

— Беги любимый, мы еще встретимся!

Но вместо того, чтобы скрыться в спасительной темноте, Кристиан бросился на помощь своей подруге. Он сходу нанес Ятагану несколько сокрушительных ударов, тот отпустил вампиршу, и мужчины покатились по земле, пытаясь задушить друг друга. Женщина встала, грациозной походкой пантеры направилась к наблюдавшему за дракой Алексу. Ее черные глаза сияли, как звезды, кроваво-красные губы улыбались. В этот миг она была прекрасна, смертельно прекрасна, как неожиданно подумала я. Алекс поднял пистолет, его глаза блеснули холодной сталью. Он прицелился, несколько раз нажал на курок, но выстрелы так и не прозвучали.

— Черт!

— Патроны всегда кончаются не вовремя.

Одетая в черное женщина подошла к охотнику, обвила его шею гибкими руками, а потом вонзила в горло замешкавшегося Алекса свои острые клыки. Он попытался сбросить вампиршу, но эта хрупкая на вид особа обладала нечеловеческой силой.

— Ятаган, сюда! — прохрипел охотник, но его напарник и сам держался из последних сил, едва сдерживая натиск Кристиана.

Алекс слабел, силы покидали его с каждым мгновением. Он вновь попытался вырваться из смертельных объятий, но эта попытка больше напоминала агонию. Вампирша подняла забрызганное кровью лицо, усмехнулась.

— Я подарю тебе вечную жизнь, Алекс, — она с силой провела ногтем по своему запястью — на белой коже выступили капельки крови. Потом поднесла руку к губам охотника. — Пей, пей, малыш. Скоро ты станешь одним из тех, кого преследовал всю свою жизнь. Скоро ты почувствуешь, что значит быть вампиром.

Алекс открыл глаза, с ужасом посмотрел на черноволосую вампиршу, дотронулся до небольших ранок на своей шее.

— Теперь ты с нами, — она улыбнулась, но тут же судорожно дернулась и повалилась на землю рядом с Алексом.

Я не сразу поняла, что произошло, а потом на экране возник крупный план — искаженное яростью и гневом лицо Ятагана. Рассвирепев, он отбросил далеко в стону своего противника и теперь стрелял, стрелял, стрелял в неподвижно лежавшую вампиршу. Вот он швырнул в сторону разряженный пистолет, достал кол, замахнулся… Не удалось. Кристиан вовремя пришел на помощь своей подруге, легко, как перышко, закинул ее на плечо и исчез в темноте.

Дождь усиливался. Холодные струи хлестали по распростертому телу Стилета, смывали кровь с лица Алекса. Охотник был очень слаб и, приподнявшись на локте, с ужасом наблюдал за Ятаганом.

— Простите, шеф, — блондин опустил глаза, стараясь не смотреть на Алекса. — Вы сами так учили — охотник должен убить всякого, кто станет вампиром.

— Подожди!

— Это закон.

Ятаган размахнулся, и что было сил, воткнул колышек в грудь Кровавого Алекса… На экране телевизора промелькнуло знакомое мне черное чудовище, расхохоталась отвратительным смехом, потом поползли титры, и вспыхнула алым светом надпись «конец фильма».

«Кровавый Алекс больше всего на свете боится стать вампиром. Этот кошмар преследует его постоянно, — подумала я, созерцая рекламу гробов, которую крутили в перерыве между телепередачами. — Но какое мне дело до его страхов? Надо разобраться со своими». Впрочем, для начала следовало освободиться от телевизионных чар. Экран притягивал взгляд, не позволяя оторваться даже на секунду. Я попыталась закрыть глаза, но не смогла — слишком силен был гипноз этого дьявольского «ящика». Палец нащупал нужную кнопку на пульте, экран погас, но тут же включился снова. Телевизор явно не собирался выключаться.

— Только у нас! Спешите! Шоу уродов! Только у нас! — вновь заголосил Бим-Бом.

Кнопка на пульте сработала вновь, сияющая всеми цветами радуги картинка померкла. Телевизор вырубился только на секунду, но я уже успела отвести взгляд. Невидимые цепи лопнули, и я почувствовала, что свободна. Прикрыв глаза ладонью, я бросилась к выходу из комнаты. Бим-Бом попытался преградить мне дорогу:

— Остановись! Ты должна видеть это! — но я отшвырнула тряпичную игрушку и стремглав вылетела из гостиной.

Становилось все холоднее. Каменные стены коридора покрывал толстый слой изморози, и это означало, что цель путешествия уже близко. Я прибавила шаг, завернула за поворот и остановилась, обалдев от увиденного. Зрелище впечатляло. Коридор привел меня в настоящий ледовый дворец, величественный, огромный, пугающий своей холодной мертвой красотой. Сверкающие ледяные арки, зеркальные стены и похожие на огромные сосульки колонны, голубоватый, мерцающий таинственным светом пол, ажурное хрустальное кружево, украшавшее своды, производили неизгладимое впечатление. А за стрельчатыми окнами дворца виднелась бескрайняя снежная равнина и черное, бархатное небо, на котором не было ни одной звезды. Я попала в мир белого всадника, мир холода, безмолвия и вечной ночи…

— Света! Ты здесь?! — мой голос многократно отразился от ледяных стен и превратился в нежный перезвон. — Света!

Возможно, кричать не стоило, но с другой стороны я не сомневалась — страшный хозяин ледяного дворца знал, что происходит в каждом его закоулке. Он ждал меня, ничего не предпринимая, и от этого бездействия становилось все страшнее и страшнее.

— Я ничего не боюсь! Слышите вы, не боюсь! — но эти слова не прибавляли уверенности в собственных силах.

Зеркальные стены дворца отражали множество жалких, напуганных, похожих на меня, как две капли воды, девчонок. Собственные отражения не вызывали особых симпатий и чем-то напоминали маленьких взъерошенных воробышков. Становилось все холоднее и холоднее. Я медленно брела по бесконечной анфиладе залов, время от времени окликала Светку, оглядывалась на сопровождавшую меня толпу отражений. Душой овладевал странный покой. Путь был пройден, я находилась в самом центре таинственного лабиринта, и теперь можно было расслабиться, немного отдохнуть. Белый всадник не желал никому зла, он просто делал свое дело, а в его царстве не было места страхам и печали…

Начался снегопад. Снежинки возникали из пустоты, медленно кружились в воздухе, падали на мерцающий ледяной пол, укрывая его мягким ковром. Ноги подогнулись, и я опустилась на пол. Моя спина прижималась к ледяной колонне, но холод исчез, а вместо него пришло сладкое, дремотное тепло. «Снег кружится, снег ложится, снег, снег, снег…» — звучали в голове, казалось, давно забытые стишки. Я засыпала, и сладкие сны постепенно овладевали мной…

— Яна! Яна, где ты?! — отчаянный, доносившийся издалека крик Светки не мог нарушить мое оцепенение. — Я знаю, ты здесь! Не бросай меня! Не уходи!

Цветущий яблоневый сад… Мама протягивает мне ракетки, и мы идем играть в бадминтон. Мурлычет веселую мелодию радио, лепестки цветов падают вниз, как снежинки. Мне хорошо, спокойно, но вдруг черное крыло чудовища задевает цветущие ветви, омерзительный издевательский смех раздается над нами, мелькают острые, похожие на иглы зубы…

Жуткое виденье вырвало меня из сна, заставило окончательно проснуться. Только теперь я сообразила, какой страшной опасности подвергалась. Мои ноги окоченели, не желали двигаться от холода, и я добрых пятнадцать минут прыгала на месте, пытаясь согреться. Черное чудовище спасло меня, не позволило замерзнуть. Это было странно. Если бы здесь находились Кристиан или Алекс, они смогли бы объяснить, что это значило, а для меня загадка казалась неразрешимой. Потом я вспомнила, что, кажется, слышала Светкин голос. Полной уверенности не было, но в любом случае, мне следовало двигаться вперед.

— Света! Ау! Откликнись! — но ответом служил только нежный перезвон льда…

Красота ледяного дворца уже не удивляла, стала привычной, почти незаметной. Я шла вперед, не глядя по сторонам, а мои мысли вновь и вновь возвращались к черному крылатому чудовищу. Оно являлось в видениях Алекса и Кристиана, оно смеялось над нами, а в последний миг спасло мою жизнь. Чудовище приходило к разным людям и, похоже, не имело отношения к белому всаднику, оно пугало нас всех.

— Ужас… — я даже остановилась, потрясенная пришедшей на ум догадкой. — Это ужас, который скрывается в душе каждого! Слышите, я догадалась! Я — не наивная дурочка! Я тоже могу разбираться в таких вещах! Это ужас! Здесь его можно увидеть! И именно он виноват во всем! Вот в чем дело, вот в чем дело!

Наверное, так орать и исполнять танец первобытных дикарей все же не следовало. Вся надежда была на то, что меня никто не видел, а потому не смог бы назвать чокнутой. Но как бы то ни было, я, кажется, разгадала этот ребус. Ужас спас меня от смерти только потому, что мог жить лишь в душе живого человека. Ему была невыгодна моя смерть. Теперь оставалось найти это чудовище, встретиться с ним лицом к лицу. Кристиан говорил, что я смогу побороть свой страх, и я верила этому вампиру с загадочными, прекрасными глазами. Если я справлюсь с ужасом, ледяной мир растает, и все вернется на свои места.

— Эй, выходи, черная тварь!

Он затаился где-то рядом, но не желал показываться на глаза. Его присутствие выдавал и пробегавшие по моей спине мурашки и неприятный холодок под ложечкой. Но все же я была сильнее этой твари. Во всяком случае, мне очень хотелось верить в это…

— Я тебя достану!

В конце анфилады зеркальных залов мелькнула черная тень. Погоня началась. Я бежала вперед, раскатываясь на льду и стремилась как можно быстрее настичь чудовище. Зачем? Честно говоря, плана дальнейших действий не было, но я чувствовала, что должна поступить именно так. Черное чудовище сбавило темп. Оно летело над полом, распластав в воздухе свои огромные перепончатые крылья, и в его движениях уже не было прежней стремительности. Ужас устал. Кристиан не ошибся — чем уверенней я себя чувствовала, тем слабее и беспомощней становилось чудовище.

— Стой! Я приказываю тебе остановиться!

Оно повиновалось. Упало на ледяной пол, сложило крылья, превратившись в небольшой черный комочек. Стараясь не терять боевого настроя, я шагнула к поверженному чудовищу. Страх начал потихоньку овладевать сознанием, но мне удалось побороть его усилием воли. Шаг, еще шаг… Черный бугор был неподвижен. До него было метров пять, не больше, и вдруг чудовище распрямилось, взвилось вверх, как на пружине…

— Яна?

— Яна?

Между нами не было различий, стоявшая рядом девчонка оказалась точной моей копией. Я замешкалась, а потом решительно шагнула навстречу двойнику. Таинственное существо попятилось, отступило на несколько шагов, и вдруг, как пловец в воду, нырнуло в одно из ледяных зеркал.

— Стой!

Кричать было бесполезно. Двойник исчез, и о том, что случилось, напоминала только сетка трещин на блестящей зеркальной поверхности. Точно также, разбилось когда-то зеркало в нашей гостиной, в ту самую, казавшуюся теперь бесконечно далекой, новогоднюю ночь. Ужас бежал, скрылся в Зазеркалье, но я так и не поняла — окончательная это победа или просто временная передышка.

— Помогите!

Девичий голосок звучал все отчетливей, и теперь я не сомневалась, что он принадлежит Светке. Надо было поторопиться. Перед глазами промелькнуло еще несколько ледяных, озаренных голубоватым светом комнат, и вот, наконец, мне открылось величественное, ни с чем ни сравнимое зрелище. Круглое помещение было так велико, что язык не поворачивался назвать его залом, скорее оно напоминало огромный стадион, только совершенно круглый, выстроенный из ослепительно сияющего материала. Под его куполом переливались всполохи северного сияния. Эта необычная «люстра» так потрясла меня, что я долго стояла без движения и не могла отвести взгляд от сказочного зрелища. Впрочем, расслабляться было рано. Внизу, в самом центре зала, на ледяном возвышении находилась ледяная колонна. В толще прозрачного льда просматривался силуэт человека.

— Помогите! — замурованный в толще льда человек, начал отчаянно стучать кулачками по стенам своей необычной тюрьмы. — Алекс! Кристиан, сделайте что-нибудь!

Только теперь я заметила своих исчезнувших на полдороги спутников. Целые и невредимые, они стояли у подножья колоны и о чем-то спорили. Никем не замеченная, я подошла поближе.

— А я говорю, надо ко всем чертям расколоть эту глыбу! — возбужденно говорил охотник. — Только тогда мы избавимся от кошмара.

— Звучит вполне убедительно, но это слишком очевидное решение, а потому…

— Очевидные решения, как правило, оказываются самыми верными.

— А если это ловушка? — Кристиан провел ладонью по льду.

— Знаешь, у меня было правило — не вступать в дискуссию с вампирами, и я жалею, что отошел от него!

Обстановка накалялась. Еще немного, и эти двое полезли бы друг на друга с кулаками. Настала пора вмешаться.

— Рада всех видеть! — улыбнулась я и вышла из-за ледяной колонны. — Как обстоят дела с вашими страхами?

— Справились, — сквозь зубы процедил охотник. — Бывали переделки и покруче. Как ты думаешь, голубушка, что мы сейчас должны сделать?

— Вытащить Светку. Вряд ли она там долго протянет.

Заметив меня, несчастная сестренка, вновь отчаянно забарабанила кулаками по толстой, абсолютно прозрачной ледяной стене. Охотник насмешливо посмотрел на вампира:

— Устами младенца глаголет истина. Отойдите-ка, господа.

Он достал пистолет и несколько раз выстрелил в основание колоны. Ледяная глыба должна была расколоться на мелкие кусочки, но все произошло совсем не так, как рассчитывал Алекс.

— Берегись! — Кристиан толкнул меня в спину, мы вместе грохнулись на ледяной, скользкий пол, а над нашими головами пролетело пущенное чьей-то сильной рукой копье-сосулька.

Мы, как могли быстро, поползли к колонне, пытаясь спрятаться за ее массивным основанием. Ледяные копья со свистом проносились мимо, разбивались об пол, обдавая нас мелкими ледяными осколками. Если бы не Кристиан, я бы просто погибла в этой страшной заварушке, но он сумел втащить меня в безопасное место.

— Черт возьми, ошибочка, — услышала я голос Кровавого Алекса.

Охотник был жив. Он с другой стороны обогнул колонну, и теперь мы все вместе прятались за небольшим ледяным выступом в ее основании. Преодолевая страх, я осторожно выглянула наружу, пытаясь понять, что же случилось.

— Не может быть…

На нас надвигалось огромное войско. Множество слепленных из снега фигур двигались к колонне, окружая ее плотным полукольцом. У этих существ не было лиц, а очертания их тел казались размытыми. Я ошиблась, когда сказала, что они были слеплены из снега — снежинки, из которых состояли их тела, не были спрессованы между собой, а свободно парили в воздухе. Проще говоря, на нас надвигалась пурга, принявшая форму человеческих фигур. А еще у этих фантастических существ было великое множество ледяных дротиков, которые возникали из пустоты, и летели прямиком в нашу сторону.

— Надо сматываться, — констатировал очевидное охотник. — Долго мы здесь не протянем. Эх, обработать бы эту компанию из огнемета…

— Мечтать не вредно, — откликнулся вампир и вновь пригнулся, увидев, что «снеговики» готовятся к очередной атаке.

— Да… — Алекс подбросил на ладони зажигалку, достал из кармана флакон с прозрачной жидкостью. — Огонька у нас маловато. Но это может их отвлечь.

— Что во флаконе?

— Бензин, голубушка. В моей работе без таких «мелочей» не продержишься. Нечисть боится огня. А теперь сконцентрируйтесь. Между атаками проходит секунд шесть-семь. Как только они бросят в нас сосульки, я устрою небольшой фейерверк, и мы рванем в противоположный конец зала. Не знаю, что ждет нас там, но, во всяком случае, мы окажемся подальше от этих тварей, — он размахнулся, швырнул в гущу нападавших открытый флакон. Запахло бензином. — Приготовьтесь…

Снежные существа не обратили внимания на растекшейся по полу бензин. Вот, как по волшебству, в их руках появились ледяные дротики, они замахнулись, приготовились к атаке… Я пригнулась, закрыла голову руками, пытаясь защитится от острых ледяных крошек.

— Пошли! — скомандовал Алекс.

В воздухе еще вибрировал звон разбитых сосулек, а мы уже выскочили из своего укрытия, помчались вперед, неловко скользя на гладком, как каток полу. Алекс обернулся, швырнул в «снеговиков» горящей зажигалкой. Я так и не поняла, вспыхнул бензин или нет, времени на анализ ситуации не оставалось — надо было любой ценой добраться до спасительного убежища, укрыться от нацеленных в спину сосулек. Впрочем, если бы не Кристиан, я бы не смогла добежать до укрытия. Ноги разъезжались на ледяном полу, движение замедлялось. Внезапно мою руку сжала ледяная ладонь, и вампир с силой повлек меня вперед. Наконец-то мы добрались к ведущим из центрального зала дворца коридорам. Их было, наверное, не меньше сотни, и никто из нас не знал, куда они вели. Бежавший первым Алекс нырнул под низкую, полукруглую арку, а мы с Кристианом оказались в соседнем, очень узком извилистом коридоре. Конечно, нам следовало держаться вместе, но что-то менять просто не было времени.

Погоня отстала, а, возможно, ее не было вовсе. Кристиан остановился, прислушался. На его лице появилось странное выражение — похоже, ему не давала покоя какая-то мысль.

— Мы бросили Свету, — заметила я, рассматривая причудливую ледяную резьбу, украшавшую стены коридора. — Что с ней будет? Она замерзнет?

— Думаю, в ближайшее время, ей ничего не угрожает. А вот Алекс…

— Откуда вы знаете, что произошло с Алексом?

— Я слышал его крик.

Признаюсь, мне не слишком нравился этот самоуверенный тип с бесцветными холодными глазами и ехидной улыбочкой, но даже мысль о том, что охотник может погибнуть в этом жутком месте, повергала меня в глубокое уныние.

— Он еще жив, — Кристиан перехватил мой взгляд. — Я слышу, как стучит его сердце.

— Что?!

— Я могу видеть в темноте, чувствовать присутствие человека на расстоянии около километра, а при удачном стечении обстоятельств — читать его мысли, или хотя бы улавливать эмоции.

— Невероятно! — я с сомнением посмотрела на своего спутника. — Быть такого не может!

— Я — вампир. Мы ночные хищники и должны отлично ориентироваться в пространстве.

— Но если Алекс жив, чего мы ждем?! Надо ему помочь!

Кристиан промолчал. На его лице застыла полуулыбка, но взгляд был мрачен и суров. Впервые за все время путешествия в мир иллюзий, я посмотрела на него со страхом. Передо мной был вампир — безжалостный убийца, ночной хищник, забирающий жизни невинных. Кристиан несколько раз выручал меня из беды, и потому я почти забыла, с кем имею дело, воспринимала его, как обычного человека.

— Вы можете найти его?

— Да. Без проблем. Если хочешь.

Идти назад было очень страшно. Кто знал, какие испытания ожидали нас за поворотом, какие новые неприятности могли в любой момент обрушиться на наши головы? К счастью, нам не пришлось возвращаться в главный зал, где нас поджидало снежное войско белого всадника. Ориентируясь по своим, только ему ведомым приметам, Кристиан вел меня по лабиринту ледяных комнат и коридоров к тому месту, где находился попавший в беду охотник. Всю дорогу я гадала, что могло произойти с Алексом, и от собственных догадок мне становилось все хуже и хуже. Я представляла безликих уродливых «снеговиков», людей превратившихся в ледяные статуи, ловушки, западни и прочее, прочее, прочее…

— Стой здесь и не двигайся, — негромко проговорил Кристиан. — Я посмотрю, что происходит.

Похоже, все коридоры и переходы ледового дворца заканчивались здесь — на узком уступе, протянувшемся в обе стороны на много сотен метров. Вытянув шею, я осторожно посмотрела вниз — там, на огромной глубине можно было различить множество, остроконечных ледяных кристаллов. За ними расстилалась бескрайняя снежная равнина. Кристиан бесстрашно подошел к самому краю ледяного уступа, посмотрел вниз:

— Как настроение, приятель?

— Иди к черту! — донесся снизу голос Алекса.

Преодолевая страх, я осторожно, крошечными шажками, приблизилась к Кристиану. Лед под ногами был не слишком скользким, но все же я боялась, что в любой момент могу сорваться вниз. Охотник висел над пропастью, уцепившись руками за прозрачную, мерцающую в полутьме ледяную скульптуру, украшавшую край уступа. Его ноги болтались в пустоте — ниже резного карниза протянулась абсолютно гладкая ледяная стена. От скульптур до уступа, на котором стояли мы с Кристианом, было не больше полуметра, но преодолеть это расстояние без посторонней помощи Алекс явно не мог.

— Пришел полюбоваться? — прохрипел охотник. — Мольбы о помощи от меня не дождешься!

Кристиан отошел от края пропасти, скрестил руки на груди, замер, не мигая смотря вдаль. Похоже, он вовсе не собирался выручать охотника.

Такой поворот событий мне не слишком понравился:

— Вы же не бросите его, Кристиан?

— Очень бы хотел бросить, только не знаю, к каким последствиям приведет этот поступок.

— То есть?

— Мы в игре, Яна. В игре, о правилах которой можно только догадываться. Интуиция подсказывает, что игроки должны совершать только добрые, хорошие поступки, а дурные могут только усугубить их положение. Любая смерть — это шаг к поражению. Но я ненавижу этого человека и теперь имею отличный шанс избавиться от него. Это — самозащита. В противном случае, он рано или поздно уничтожит меня.

— Знаете, Кристиан, спокойно смотреть на то, как пропадает человек, я не могу. Если вы не поможете Алексу, придется мне сделать это!

Я решительно подошла к краю уступа и тут же уцепилась за руку вампира, не в силах справиться с головокружением. Утыканная ледяными шипами равнина расстилалась далеко внизу, и невозможно было отвести взгляд от этой жуткой ледяной пропасти. Кристиан отвел меня в сторону, а сам наклонился, протянул руку Кровавому Алексу:

— Это последний шанс, охотник.

Алекс был крупным высоким мужчиной, и меня поразило то, с какой неправдоподобной легкостью вампир втянул его на ледяной уступ. Вампир обладал нечеловеческой силой, и это производило пугающее впечатление.

— Не жди благодарности, — охотник встал на ноги, стряхнул с куртки снег. — Надо же, как меня угораздило! Не смог затормозить на этом чертовом ледяном полу.

— А где «снеговики»? — поинтересовалась я.

— Они пролетели надо мной снежным вихрем и исчезли. Судя по всему, они не собирались устраивать на нас охоту — просто отогнали от замурованной во льду девчонки. Светлана — приз в этой игре.

Они медленно шли по ледяному коридору, как ни в чем ни бывало, обсуждая новый план спасения Светки. Я не участвовала в их разговоре, с ужасом вслушиваясь в тишину волшебного дворца. Где-то далеко, на пределе слышимости, можно было различить ритмичный цокот копыт… Эти двое даже не могли представить, кем был белый всадник, они не могли понять мой страх. Для охотника и вампира, хозяин ледяного замка был всего лишь очередным кошмаром, а для меня — неотвратимым, безжалостным роком…

А Кристиан и Алекс продолжали свой спор, не замечая ничего вокруг.

Я почти не отдавала отчет в собственных действиях, захваченная паникой бежала и бежала вперед, желая избавиться от звучавшего в ушах перестука копыт. Возможно, это было глупо, неосмотрительно, но чувство ужаса оказалось сильнее здравого смысла. Не знаю, сколько времени продолжалось это паническое бегство. Обессилившая, трепетавшая от страха и могильного холода, я плохо соображала, что делаю. А стук копыт становился все громче, и было слышно, как звенят, ударяясь об лед, подковы огромного коня.

— Яна…

Этот жуткий голос заставлял трепетать сердце и наполнял душу невыносимой тоской. В памяти вновь возникла знакомая картина: пустой двор, залитый ярким солнцем, высохший пыльный песок, звучащий из пустоты шепот. Силы оставили меня. Я и мой безжалостный преследователь двигались по бесконечно длинной анфиладе залов, в каждом из которых был только вход и выход. В огромных помещениях не просматривалось никаких боковых дверей или коридорчиков, где можно было бы укрыться от белого всадника. Мне оставалось только бежать и бежать пока хватало сил, с каждой секундой теряя надежду на спасение. Я влетела в очередной зал, спряталась за огромной ледяной колонной, затаилась, мечтая превратиться в невидимку.

— Яна… Иди ко мне, Яна…

Конь шел шагом, я слышала его дыхание, позвякивание поводьев. Похоже, белый всадник находился в соседнем зале. Ледяные глыбы, из которых были сложены стены комнаты, оказались неплотно пригнаны друг к другу. Между двумя из них образовалась щель, в которую мог без особого труда протиснуться пятилетний ребенок. Мой взгляд задержался на мерцающих таинственным светом глыбах льда, а в душе внезапно всколыхнулась надежда. Конечно, протискиваться в эту щель было чистым безумием, но у меня появлялся шанс скрыться от безжалостного преследователя.

Я протискивалась в спасительную лазейку, обдирая локти и колени, моя грудь оказалась стиснута ледяными глыбами, не позволявшими нормально дышать, щель становилась все уже и уже, но пути для отступления уже не было. Еще одно отчаянное усилие, еще… Я изо всех сил рванулась вперед и вдруг почувствовала, что свободна от ледяных оков. Потеряв равновесие, я упала на скользкий, отражающий переливы северного сияния пол. Сомнений не было — лазейка привела меня в главный зал ледяного дворца.

— Сюда, Яна! Сюда! — отчаянно закричала томившаяся в ледяной тюрьме Светка. — Почему вы меня бросили?

Я поднялась на ноги, прислушалась. Перестук копыт больше не нарушал тишины дворца. Похоже, жуткая погоня отстала. Я знала, что рано или поздно белый всадник вновь отыщет мой след, но теперь у меня появился крошечный шанс на спасение. Надо было срочно извлечь из ледяной колонны Светку и бежать из этого кошмарного мира.

— Выпустите меня! Кто-нибудь!

— Спокойно, сестра, все под контролем, — я подбежала к Светкиной тюрьме, постучала кулаком по прозрачному льду. — Сейчас что-нибудь придумаем. Ты же ведьма, соберись и просто растопи эту ледышку.

— Какая я ведьма! — Светка всхлипнула, вытерла сползавшую по щеке слезу. — Это была только игра! Честно говоря, у меня ни одно заклинание не срабатывало, ни одно чудо не получалось! Я даже свечу взглядом зажечь не могу или предмет на расстоянии передвинуть…

— А как же…

— Одно время были видения, — перебила меня сестра, — но они не имеют никакого отношения к настоящему колдовству! Я ничего не могу, ничего не умею! Я никудышная, неуклюжая, глупая…

— Подожди-подожди, покритикуешь себя позже. Лучше скажи, кто именно выпустил в реальность мои кошмары, и кто открыл дверь в это измерение?

— Случайность, стечение обстоятельств. На самом деле я ничего не могу.

Она разревелась. Конечно, сидеть в ледяной глыбе — удовольствие, ниже среднего, но все же нельзя было так раскисать! Я попыталась вразумить сестренку, настроить ее на деловой лад, но она не слушала — только всхлипывала и обзывала себя всевозможными нелестными прозвищами. А время было на исходе — где-то вдалеке выбивали дробь копыта огромного коня…

— Кристиан сказал, что у тебя есть дар. Почему ты не веришь ему, Света?

— Где он? Почему исчез, почему не приходит на помощь?

— Кристиан сказал, что только я смогу побороть этот кошмар. Соберись, Светка, поверь в свои силы. Ты — ведьма в хорошем смысле этого слова, ты можешь изменять реальность по своему желанию. И я такая. Мы обе ведьмы, или ты больше не прислушиваешься к мнению Кристиана?! Помнишь, он сказал: «У Яны есть дар, вдвоем вы можете почти все».

Светлана перестала хныкать. Судя по всему, мои слова произвели на нее впечатление. Она задумалась, поправила растрепавшиеся волосы:

— Ладно, Яна, попробуем.

Она приложила ладони к ледяной стене, я сделала то же самое. Нас разделял толстый слой льда, но даже сквозь него ощущалось тепло ее рук. Теперь надо было сосредоточиться, представить, как плавиться эта ледяная колона. Я напрягла воображение, представляя, как из моих ладоней исходят потоки тепла, как лед покрывается слоем воды, она стекает вниз, образуя у подножия колонны прозрачную лужицу…

— Преграды исчезнут, на смену зимним холодам придет весна, зазвенит капель, зазвенят голоса птиц… — негромко, но очень уверено, говорила Светка. — Мы ждем тебя, весна…

Цокот копыт становился все громче. Он отвлекал, и всякий раз, когда мои мысли возвращались к белому всаднику, исходящее из ладоней свеченье слабело, исчезало ощущение тепла. Лед поддавался. Там, где к нему прикасались наши ладони, он стремительно таял, становясь тоньше и тоньше.

— Яна! Берегись!

В глазах Светки появилось выражение непередаваемого, запредельного ужаса. Я обернулась, медленно, как в кошмарном сне и увидела его. Всадник на огромном белом коне неспешно двигался по залу. В моей душе осталось только одно желание — за миг до конца увидеть его лицо, но оно было скрыто низко опущенным капюшоном.

— Беги, Яна, беги! — взвизгнула Светка, и ее крик вернул мне способность действовать.

Петляя, как заяц, я со всех ног бросилась прочь. Всадник не торопился. Конь под ним шел шагом, но мерный топот его копыт неотступно стучал в моих ушах. Как не беги, как не торопись, разве можно уйти от рока, избежать предначертанное?

— Яна… Яна… — звучал в ушах равнодушный тихий голос.

Холодная роскошь огромных залов, причудливые, переливающиеся таинственным светом ледяные скульптуры, бархатное черное небо за окнами, всполохи северного сияния — необычные картины сливались в один сверкающий поток, и, казалось, что я кружусь на огромной карусели. Неутомимый преследователь медленно, но неуклонно догонял меня.

— Нет! Я не хочу! Я не готова!

Передо мной стояло огромное, покрытое сеткой трещин ледяное зеркало, то самое зеркало, в котором скрылась от погони черная тень моего страха. Я остановилась, с ужасом всматриваясь в немного искаженное отражение. Огромный белый всадник стремительно приближался к взъерошенной девчонке. Копыта коня выбивали длинные искры, его глаза сияли ледяным пламенем, от его ржания сотрясались ледяные стены дворца. Всадник, чье лицо по-прежнему было скрыто капюшоном, занес руку с зажатым в ней сверкающим клинком… Огромный меч вот-вот должен был опуститься на мою голову. Не раздумывая, я разбежалась, что-то крикнула и, как в омут, нырнула в сияющую гладь зеркала.

— Все будет хорошо, Яночка, — мама накинула на меня еще одно одеяло, отошла к окну, — все будет хорошо.

Она долго соскребала ногтем толстый слой льда, разрушая нарисованный морозом узор. Потом начала дуть на заледеневшее стекло. Горячее дыхание растопило лед и в маленький круглый «глазок» стал виден белый склон горы, замерзающие среди сугробов заснеженные ели, белесое, затянутое облаками небо.

— Ничего… — отец бесшумно вошел в комнату, покачал головой. — Связи нет, а тех, кто ушел вчера, нашли… Нашли совсем близко отсюда.

— Кажется, Яна уснула. Я спущусь с тобой.

Мама посмотрела на меня долгим взглядом, а потом родители тихонько вышли за дверь. Они думали, будто я не понимаю, что случилось, улыбались, шутили, стараясь развеселить меня. Но мне было известно все. Уже третий день мы находились в снежном плену. Кончались запасы топлива, и холод постепенно начал захватывать нашу турбазу. Он отвоевывал комнату за комнатой, прочно обосновался в нежилых помещениях, а теперь пытался добраться и до нашего номера. Стены покрывал серебристый слой изморози, вытекавшая из крана вода давно превратилась в небольшую изящную сосульку…

Дождавшись, когда стихнут шаги взрослых, я вынырнула из-под одеяла, осторожно выглянула в коридор. Мне не давали покоя непонятные папины слова о тех, кто ушел вчера. Я знала, двое парней покинули турбазу, собираясь преодолеть снежные завалы и выбраться на «большую землю», но абсолютно не понимала, что означала фраза — «их нашли совсем близко». Оставалось одно — пойти на разведку. Я покинула номер, на цыпочках прошла по коридору и вскоре увидела спины направлявшихся на первый этаж родителей.

— Мы все здесь погибнем, Саша, — говорила мама, спускаясь по лестнице. — Стихия сильнее людей.

— Не теряй надежду, Валерия. Мы выберемся отсюда ради Яны. Обязательно! Слышишь?!

В холле было многолюдно. Здесь собрались все — немногочисленные туристы и несколько человек обслуживающего персонала. Они толпились в центре комнаты, о чем-то оживленно переговаривались. Я спряталась за перила лестницы, с тревогой наблюдая за ними. Вот плотно сомкнутые спины раздвинулись, и стали видны лежавшие на полу тела. Только на миг мне открылись эти замерзшие, засыпанные снегом лица, но ужас уже сковал мое тело и душу. Неожиданно один из мертвецов чуть повернул голову, открыл свои равнодушные, неживые глаза:

— Яна, иди со мной, — чуть слышно прохрипел он.

Я не могла кричать, не могла бежать, не могла бороться — чужая воля завладела мной, заставила медленно двигаться вперед. Встревоженные взрослые не обратили на меня внимания — они спорили, кричали, пытаясь заглушить этой ненужной болтовней овладевший ими страх.

Снаружи не было ни души. Турбазу засыпали огромные белоснежные сугробы, и только узенькие дорожки, протоптанные среди этих снежных барханов, выдавали присутствие людей. Возле крыльца и под окнами лежали груды прозрачных ледяных шариков. Маленькие, размером с вишню, и громадные, величиной с футбольный мяч, они таинственно поблескивали под тусклым облачным небом. Это было очень необычное и красивое зрелище, но почему-то никто кроме меня не обращал на него внимания. Впрочем, в этих шариках было и нечто пугающее. Стоило только посмотреть на них, как в душу проникал холодок дурных предчувствий…

Приближалось ненастье. Порывы ветра подхватывали сухие колючие снежинки, и они летели над землей, превращаясь в огромных белых змей. Сугробы были так велики, что в них можно было провалиться с головой, каждый шаг давался с трудом, но я продолжала двигаться вперед. Меня влекла таинственная сила, подгоняли слова мертвеца.

Начался снегопад. Видимость была почти нулевой, белое марево снега залепляло глаза, мешало дышать. Я медленно двигалась к пологому склону горы. Неожиданно меня обогнал еще один карабкавшийся на гору путник. Он падал, поднимался, скатывался вниз, но все же продолжал подъем.

— Кто вы! Постойте!

Он обернулся, и я узнала нашего инструктора по горнолыжному спорту.

— Мне кажется, мы зря идем туда…

— А разве ты можешь выбирать, девочка? — печально ответил он и скрылся в водовороте снежинок.

И в самом деле, это было выше наших сил. Страх становился все сильнее, холод пробирал до костей, но я продолжала упорно продвигаться вперед. Рядом со мной шло множество людей. Некоторые обгоняли меня, некоторые оставались позади, но все они двигались к одной цели.

Стоявший на гребне горы белый всадник четко вырисовывался на фоне ненастного неба. Он был огромен, неподвижен и страшен. Его лицо срывал капюшон, но от взгляда его неразличимых в темноте глаз все равно нельзя было укрыться. Белый конь бил копытом, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Вот первый из тех, кто поднимался по склону, приблизился к всаднику.

— Иди со мной… — раздался властный голос.

Человек упал на колени, всплеснул руками, и вдруг из его рта начало выползать белое светящееся облачко. Оно становилось все больше, постепенно принимая очертания человеческой фигуры, и я поняла, что вижу его душу. Вот она отделилась от тела, поплыла в сторону белого всадника. Гигант шевельнулся, поманил ее рукой, а потом грубо схватил сияющее облачко, засунул его в пристегнутый к седлу мешок…

Они падали один за другим, как подкошенные, их неподвижные тела укрывал серебряный саван снега. Моя очередь неумолимо приближалась. Я хотела спрятаться, зарыться в сугроб, но пристальный взгляд всадника не отпускал меня ни на миг. Он видел и знал все, от него невозможно было сбежать.

Меня обогнал высокий мужчина, в котором я узнала Алекса, за ним проследовало несколько знакомых ребят из параллельного класса, Светка, Кристиан, продавщица из нашей булочной…

— Стоп! — решительно произнесла я, и впервые за все время этого жуткого путешествия, остановилась.

Здесь было какое-то противоречие, нестыковка, разрушавшая жуткую и величественную картину. Я пока не могла понять, в чем она заключалась, но сомнения помогали мне оставаться на месте. Сила, заставлявшая двигаться к белому всаднику, уже не могла полностью владеть моей волей.

— Думай, Яна, думай! — повторяла я, растирая заиндевевшие щеки. — Думай!

Кристиан, Светка Алекс… С этими людьми судьба свела меня совсем недавно, в год моего тринадцатилетия, а сейчас мне было только шесть. В тот год, когда мы отдыхали в горах, я знать не знала о своей старшей сестре или бесстрашном охотнике на вампиров! Но тогда, что они делали на этом заснеженном склоне, почему отдавали белому всаднику свои души?! Чем больше я пыталась понять, как это могло случиться, тем сильнее запутывалась…

— Все будет хорошо, Яночка. Все будет хорошо.

У моей мамы были длинные волосы, и выглядела она моложе, чем обычно. Она взяла одеяло, укрыла им свернувшуюся калачиком девчонку. Я не сразу сообразила, что эта пухленькая розовощекая девчоночка была мной. Одно дело рассматривать старые фотографии, запечатлевшие меня в шестилетнем возрасте, а другое — нос к носу столкнуться с собственной персоной. Впрочем, ни мама, ни Яна-маленькая меня не видели. На этот раз я была зрительницей, а не участницей произошедших почти семь лет назад событий.

— Ничего, — в комнату вошел отец. — Ребята говорят, что пробиться через эти завалы невозможно. Остается надеяться, что мы наладим связь.

— Кажется, Яна уснула.

Они вышли за дверь. Яна-маленькая приоткрыла глаза, осмотрелась. На ее пухленькой рожице не было и тени тревоги, похоже, она была вполне довольна жизнью. Вот она выскользнула из-под груды одеял, на цыпочках вышла в коридор, подкралась к широкой, спускавшейся на первый этаж лестнице.

— Даже пытаться не стоит! Это развлечение для самоубийц, — рослый, разрумянившийся на морозе мужчина, снял шапку, стряхнул с нее толстый слой снега. — Мы с Серегой и километра не прошли, когда поняли — это пустая затея.

— Еле вернулись, — заметил молчаливый, с ног до головы засыпанный снегом Серега. — Погода паршивая, хуже не придумаешь.

Я с удивлением смотрела на двух энергичных, полных жизни парней. В моих воспоминаниях они были мертвы. Их нашли неподалеку от турбазы, принесли в холл, положили прямо на пол… Я будто наяву видела их белые, засыпанные снегом лица, неподвижные, скованные морозом тела. Тем временем, живой и невредимый Серега, размотал шарф, поднял голову и заметил прятавшуюся на лестнице Яну.

— Привет, — он помахал рукой, улыбнулся.

— Привет, — заулыбалась беззубым ртом Яна-маленькая.

Внезапно идиллическую картинку заволокло туманом, и я увидела совсем иную сцену — лежавшего на полу мертвеца, который звал за собой маленькую испуганную девочку. Усилие воли помогло избавиться от отвратительного видения. А Яна, тем временем, быстренько сбежала по лестнице и ни кем не замеченная выбралась из дома. Она мурлыкала под нос какую-то песенку, с любопытством озиралась по сторонам. По сравнению с прошлым видением, окружавший турбазу пейзаж немного изменился — теперь он выглядел не так зловеще, да и снега вокруг оказалось намного меньше. Но самое главное — исчезли таинственные ледяные шары — вестники бед и несчастий, так пугавшие меня в последнее время.

Яна обошла дом, задрала голову, с интересом рассматривая украшавшие водосточную трубу сосульки. Потом ее взгляд скользнул вниз, остановился на покрывавшей землю корке льда. Надо сказать, я частенько видела у нашего подъезда такие неровные, бугристые натеки льда, маленькие «сталагмиты», образовавшиеся во время таянья сосулек. Они не производили на меня никакого впечатления, а вот маленькую Яну эти блестящие прозрачные бугорки просто потрясли. Она долго рассматривала их, трогала руками. Наблюдая за ней, я неожиданно поняла, что бугристая корка здорово смахивает на груду ледяных шариков, тех самых шариков, что доводили меня до нервной дрожи. Но на лице Яны-маленькой не было испуга, наоборот, неожиданная находка ей очень даже понравилась.

Погода начала портиться. Поднялся ветер, бросил в лицо первые пригоршни снежинок. Яне пора было возвращаться домой, но эту глупую, бестолковую девчонку охватила тяга к перемене мест. Оставив в покое ледяные «шарики», она отправилась на поиски новых приключений. Я понимала, что такие похождения добром не кончатся, но ничего не могла сделать — шустрая малолетка не видела и не слышала меня. Развернувшись, она двинулась вперед, проваливаясь по пояс в сугробы и спотыкаясь почти на каждом шагу.

Метель усиливалась, скрывая от глаз находившиеся поблизости предметы. Почувствовав неладное, Яна захотела вернуться к турбазе, но не сумела сориентироваться в этой белой круговерти, и пошла прямо в противоположную сторону. На этом толстощеком личике уже не было безмятежного выражения, только теперь Яна поняла, в какую историю вляпалась.

— Яна! Яна! — выйдя на крыльцо, крикнула мама. — Неужели она вышла на улицу?

— Только этого не хватало! — нахмурил брови отец. — Яна, где ты?!

Но маленькая Яна не откликалась. Она поняла, что заблудилась и теперь совершенно не представляла, как ей быть дальше. Она размазывала по щекам холодные слезы, звала маму, продолжая двигаться в неизвестном направлении. Становилось все холоднее и холоднее. Потом эта глупая, легкомысленная девчонка остановилась, села в рыхлый, глубокий снег, заревела во весь голос…

Вот ее затуманенный слезами взгляд скользнул по белым елкам, склону горы, где проходила лыжная трасса, уперся в маячившую на горизонте горную вершину. Яна-маленькая много раз видела необычную по форме скалу, напоминавшую всадника на огромном коне, но ничуть не боялась этого дремлющего гиганта. А теперь все изменилась — маленькая замерзающая девочка с ужасом смотрела на белого всадника, который пришел сюда, чтобы забрать ее душу. Спасения не было — белый всадник всегда настигал своих жертв…

На турбазе началась настоящая паника. Все сбились с ног, разыскивая пропавшую малышку.

— Яна! Яна! — кричали со всех сторон, но девочка была так напугана, что не смела ответить.

Раза два спасатели проходили совсем близко от девочки, но не могли разглядеть ее за плотной пеленой снега. А она видела только белого всадника, его огромного коня с бешеными, сияющими ледяным огнем глазами…

— Яна! — этот голос помог разбить ледяные оковы, вернул маленькую Яну к жизни.

— Мама! Мама! — отчаянно запищала она. — Мамочка, я здесь! Помоги!

Мама оказалась единственным человеком, который смог расслышать этот жалкий, едва слышный писк. И в этот момент со мною что-то произошло. Я престала смотреть на маленькую Яну со стороны, мы вновь стали единым целым. Я почувствовала страх, холод, отчаянье и надежду. Только бы мама нашла меня на этой белой равнине, только бы не пробежала мимо! Мама выбежала из белой снежной мглы, заметила меня, взяла на руки:

— Как же ты нас напугала, Яночка! — и понесла к турбазе.

В номере было тепло, уютно. Расползшаяся по стенам изморозь и застывшая в кранах вода на самом деле оказались злой шуткой моего не в меру разыгравшегося воображения. Мама растирала меня спиртом, отпаивала горячим чаем и больше всего боялась, что я простужусь.

— Все в порядке, — сообщил вошедший в номер отец. — Связь удалось наладить. Как только позволит погода, сюда пришлют вертолет. Но главное, теперь о наших проблемах знают, а, значит, пропасть не дадут.

— Только бы Яна не заболела!

— Она крепкая девчонка, вот только очень шустрая. Верно, Яна?

— Верно…

Сладкая истома завладела телом. Все страшное осталось далеко позади, упругие волны сна подхватили меня, тихонько понесли в сонное царство. Там не было места кошмарам, пурге, морозу, безжалостному белому всаднику…

— Спи, Яночка, спи… — доносился сквозь сон мамин голос. — Сладких тебе снов, малышка.

— Ничего не понимаю! Ничегошеньки! Получается, что никакого белого всадника не было? И замерзших насмерть людей тоже не было? — я шла по ледяным залам дворца, громко разговаривая, сама с собой. Возможно, это был не лучший способ разобраться в своих мыслях, но произнесенные вслух слова звучали более убедительно. — Значит, я все это выдумала? Думала-думала и придумала?! Получается, мама с папой никогда не вспоминали жутких подробностей этой поездки, исключительно потому, что их просто не существовало в действительности?! Да, турбаза оказалась отрезана от внешнего мира, да, туристам пришлось не сладко, но этот отдых в горах вовсе не окончился трагедией. А вот я отличилась — удрала без спросу из дома и едва не замерзла. Ничего себе — сила воображения!

— Именно, — прервал мои рассуждения голос Кристиана. Оказывается, вампир шел рядом и слышал каждое произнесенное слово. — В тот день, Яна, ты впервые поняла, что твоя жизнь имеет не только начало, но и конец. Ты испугалась смерти, твои фантазии смешались с реальными фактами, а в результате возник этот кошмар. Наша память так устроена, что со временем мы уже не можем понять, что было на самом деле, а что возникло в нашем воображении. Ты сумела отделить правду от вымысла, теперь детские страхи больше не будут тревожить тебя.

— Значит, белый всадник больше никогда не придет за мной?

— Когда-то за каждым из нас придут, но это не имеет никакого отношения к детским страхам.

— Беседуете? — Алекс вышел из соседнего зала, присоединился к нам с Кристианом. — Честно говоря, я немного утратил чувство реальности. Кажется, мы остановились на том, что вы, милостивый государь, изволили выручить меня из затруднительного положения. Затем мы шли по коридору, и вдруг…

— Все подернулось легким туманом, и закружилось, как на карусели, — договорил за охотника Кристиан. — Потом я увидел Яну. За это время с ней успели произойти удивительные события.

— Я слышал. В этом дворце прекрасная акустика.

— Но если все закончилось, почему мы все еще находимся здесь?

— А сестру ты освобождать не собираешься? — губы охотника скривила ехидная усмешка. — Игра закончится только, когда мы получим этот приз.

Как только я могла забыть о Светке! Меня так увлекло решение собственных проблем, что я даже не вспоминала о ней. А бедная Светлана все это время томилась в ледяной колонне и никак не могла выбраться на свободу! Я прибавила шаг. Пока мы шли по огромному ледяному дворцу, в мою душу начал потихоньку заползать холодок тревоги. Что бы ни говорили мои спутники, ледяное жилище белого всадника оставалось целым и невредимым, а это означало, что и он сам, возможно, скрывался поблизости.

— Не думай о плохом, так можно воскресить свои страхи.

— Я опять говорю вслух?

— Нет, — Кристиан тряхнул кудрями, улыбнулся. — Просто твои мысли слишком заметные — тяжелые, синевато-фиолетовые…

— А разве мысли цветные?

— Конечно. Как иначе их можно увидеть?

Наконец-то мы добрались к цели! За время нашего отсутствия в центральном зале дворца случились кое-какие перемены — северное сияние, полыхавшее под его сводами, почти угасло, пол стал шершавым и не таким скользким, как прежде. А вот несчастная Светка продолжала томиться в ледяной тюрьме…

— Яна! Ты жива! — увидев меня, она даже захлопала в ладоши. — Когда я увидела этого жуткого всадника, то подумала — тебе конец.

— Все обошлось.

Я подошла к колонне, внимательно осмотрела то место, которое мне и Светке почти удалось растопить при помощи магического тепла. Увы, теперь колонна выглядела как новенькая и, похоже, нам надо было вновь браться за дело. Я уже собиралась сказать об этом сестре, но внезапно почувствовала, что в этот раз, все должно случиться иначе. Интуиция, озарение, ясновиденье… Тайны больше не существовало, смутные предположения уступили место уверенности. Пальцы прикоснулись к поверхности льда, раздался легкий хлопок, колонна помутнела, покрывшись густой сетью трещин.

— Ты свободна, Света! — мой голос заглушил шум осыпающегося льда. Прозрачная тюрьма раскололась, развалилась на множество крошечных льдинок.

— Спасибо, — Светка потянулась, вздохнула полной грудью. — Даже не верится! Если бы не ты, Яна…

— Всего этого кошмара просто не было бы.

Северное сияние вспыхнуло с новой силой, засверкали, переливаясь всеми цветами радуги, ледяные своды дворца, а потом свет померк и погас окончательно. Впрочем, в темноте мы были недолго — Алекс включил карманный фонарик:

— Не думал, что девичьи страхи могут разрастись до таких размеров! Яна, голубушка, может быть, ты объяснишь, как нам отсюда выбраться!

— Не знаю…

Я хотела объяснить, что все здесь происходит не по моей воле, но умолкла на полуслове, с удивлением посмотрела вверх, туда, где находился невидимый во мраке свод ледяного зала. Начался дождь. Крупные полновесные капли падали на лицо, со звоном разбивались о ледяной пол. Дворец стремительно таял, его сказочной красоты интерьеры превращались в огромные лужи прозрачной, холодной воды…

— Надеюсь, мы не утонем в твоем кошмаре, — недовольно пробурчал охотник.

Луч фонаря скользнул по залу, но мы не увидели ничего, кроме клубов серебристого тумана. Он поднимался со всех сторон, становился все гуще и гуще, окутывал нас плотным покрывалом…

Первым, что я увидела, открыв глаза, было удивленное лицо Любаши. Она смотрела на меня так, будто увидела привидение. Глядя на изумленную мулатку, можно было подумать, что за время путешествия в иной мир, со мной произошли какие-то жуткие перемены.

— Все в порядке? — робко поинтересовалась я.

— У тебя хотела узнать…

Оказывается, наше путешествие в неведомое не продлилось и минуты! После того, как мы с Алексом и Кристианом шагнули в сияющую брешь разорванной реальности, голубое сияние померкло, и гостиная вновь приобрела обычный вид. Ребята, Любаша и Ятаган приготовились к долгому ожиданию, как вдруг в комнате вспыхнул электрический свет, а потом появилась Светка и все остальные.

— Вы будто из воздуха возникли, — пояснил Ятаган, — как заправские призраки…

Я подошла к окну. Видения белой равнины исчезли. Во дворе стояла заснеженная красавица елка, свет из окна падал на новогодние игрушки, и они таинственно поблескивали в полутьме. Это был наш мир, реальный, знакомый до мелочей, такой любимый, такой прекрасный…

— Так-так-так… — Алекс прошелся по комнате, подошел к вампиру. — Мы не закончили одно дело, Кристиан. Радость возвращения отодвинула на второй план остальные проблемы, но жизнь продолжается. Суровая, полная несправедливости и боли жизнь. Моя работа — убивать вампиров. Ничего личного, никаких эмоций… Но только не в твоем случае, Кристиан.

Вампир молчал. Его лицо казалось спокойным и равнодушным, но я сумела засечь его молниеносный взгляд, скользнувший по гостиной. Похоже, он просчитывал варианты бегства.

— Два года назад наши пути пересеклись, и это привело к очень неприятным последствиям, — продолжал говорить охотник. — Твоя бешеная подружка убила моего товарища, а ты едва не отправил на тот свет меня. Помнишь?

— Припоминаю.

— Я два года жизни угрохал на твои поиски! Два года мотался по всему миру, желая только одного — вонзить кол в твое сердце! И вот мы встретились.

— Знаешь, Алекс, почему ты проиграл тогда? Тебя сгубила праздная болтовня. Великий и ужасный Кровавый Алекс разглагольствовал о мировом господстве, а время работало против него. Повторяешь старые ошибки?

— Я ничего не забываю, Кристиан, ни плохого, ни хорошего. Я шел сюда, чтобы убить своего врага, но сегодня он спас мне жизнь. Знаешь, как мы поступим? Предлагаю начать наши отношения с чистого листа. Ты вампир, а я охотник, если наши пути пересекутся, ты умрешь, но я не буду специально выслеживать тебя. Иди на все четыре стороны, но постарайся не попадаться мне на глаза. Согласен?

Вампир молча кивнул. Жаждавший отомстить за гибель товарища Ятаган попытался возражать, но умолк, встретившись взглядом со своим шефом. Выражение светлых глаз Кровавого Алекса не сулило ничего хорошего — охотник не переносил, когда кто-то пытался перечить ему.

— Счастливо оставаться, — он направился к двери, но в этот момент она распахнулась, и на пороге появились двое.

— Слушайте, а что вы здесь все собрались? — Леша вертел круглой, похожей на мяч головой, с недоумением рассматривая собравшихся. — Мы с Наташкой вас по всему дому искали.

Стоявшая за «колобком» Наташа согласно закивала головой. Появление воскресших из мертвых ребят повергло всех в глубочайший шок. Я стояла, смотрела на них, не верила собственным глазам и не знала радоваться мне или ждать очередного подвоха.

— Да что случилось?! Конечно, я произвожу на людей неизгладимое впечатление, но не до такой же степени!

— Наташенька! — тоненьким, не своим голосом взвизгнула Маринка, и бросилась обнимать подружку. — Ты жива! Жива!

Напряжение лопнуло, как мыльный пузырь. Теперь никто из нас не сомневался, что видит живых ребят, а не зловещих посланцев иных миров. Без сомнения, это был самый настоящий Леша, и самая настоящая Наташа! Чары, едва не погубившие их, рассеялись, кошмар кончился.

Мы наперебой расспрашивали их, пытаясь узнать, что случилось, но ребята не могли ответить ни на один вопрос. По их словам, все происходило так: мы играли в какую-то игру, бегали по темным комнатам, потом они на секундочку отрубились, а когда пришли в себя, то обнаружили, что одни одинешеньки, стоят возле комнаты Валентины Акимовны.

— Это нечестно! — заметил Леша. — Почему вы нас бросили одних?

— Ты ни одному моему слову не поверишь! — Костик похлопал по плечу своего друга. — И представить не сможешь, как нам было без тебя скучно! Зеленая тоска и глубокое уныние…

— Валентина Акимовна… — у меня даже голос дрогнул, когда перед глазами возникло жуткое воспоминание — покрытая толстым слоем инея комната, кровать, на которой лежит белая, как снег, неподвижная женщина. — Что с ней?

— А что, собственно, с ней должно случиться? — удивилась, позабывшая обо всем Наташа.

— Она спит, — произнес Леша тоном заговорщика. — Честно говоря, я давно собирался это сделать, но случая не представлялась. Когда мы с Наташкой оказались возле ее комнаты, я все-таки заглянул туда. Долгие годы меня терзал один вопрос — вставные у нее зубы или нет? Что если, Валентина Акимовна хранит свои челюсти в стаканчике?

— И что?! — почти хором спросили все ребята.

— Стаканчик со вставными челюстями не обнаружен.

— Не о том речь, — досадливо поморщилась Светка. — Ты уверен, что она спит, а не…

— Слышали бы вы ее храп! Его можно занести в книгу рекордов Гиннеса. Честное слово!

Как только речь зашла о суровой Валентине Акимовне, я свежим взглядом осмотрела гостиную. Комната больше напоминала поле боя — опрокинутая мебель, разбитая посуда, пулевые отверстия в стенах… Страшно было даже представить, какое впечатление все это произведет на нашу патологически аккуратную домоправительницу! Я представила, как она начинает читать нотации своим скрипучим, чуть дребезжащим голосом и неожиданно почувствовала себя счастливейшим человеком — Валентина Акимовна, Леша и Наташа остались в живых, и это было самым главным. А навести в гостиной некое подобие порядка, в общем-то, не составляло особого труда.

— Нам пора, — снисходительно наблюдавший за нами Алекс, вновь шагнул к двери. — Пойдешь с нами, Кристиан?

— Предпочитаю обходиться без компании.

— Ладно. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей.

— Я никогда не причиню вред этим людям.

— Даю двадцать четыре часа на то, чтобы ты покинул эти края.

Я решила проводить охотников, накинула куртку, следом за ними вышла из дома. Метель кончилась. Было очень тихо и совсем не холодно. Впервые за последние несколько дней небо очистилось, и на темном небосклоне засияли крупные, похожие на елочные блестки, звезды. Мы проследовали по узенькой, извивавшейся между сугробами тропинке, подошли к воротам. За забором раздавалось тихое поскуливание.

— Батый?

Я открыла калитку. Огромный пес только и дожидался этого момента — страшно обрадованный, он начал кругами бегать по участку, а потом, позабыв о хороших манерах, стал на задние лапы, пытаясь лизнуть в лицо, и тут же опрокинул меня в снег.

— Что ты делаешь, разбойник! — Честно говоря, меня очень обрадовало появление Батыя. Конечно, ему не следовало удирать из дома, но я все равно была рада тому, что он вернулся. — А еще сторожевой пес! Убежал, как маленькая жалкая болонка.

Батый тихонько скулил, умоляя о прощении. Потрепав пса по холке, я поднялась на ноги, стряхнула прилипший к одежде снег:

— Как вы отсюда выберетесь?

— У нас снегоходы, — ослепительно улыбнулась Любаша. — Шеф все всегда держит под контролем.

— Ты хорошая девочка, Яна, — Алекс взял меня за подбородок, пристально посмотрел в глаза, — но у тебя дурные знакомые. Научись выбирать себе друзей, иначе когда-нибудь я приду в твой дом.

По спине скользнул холодок. Охотник был страшным человеком, и мне бы не хотелось оказаться на его пути…

— Удачи вам, всего хорошего! — натянуто улыбнулась я.

— Счастливо оставаться! — попрощалась за всех Любаша, и охотники скрылись в темноте.

В холле было темно, но мне не хотелось зажигать свет. Повесив куртку и сняв сапоги, я уже собралась идти к ребятам в гостиную, но тут услышала негромкие голоса, доносившиеся со стороны кухни. Похоже, кто-то явно нуждался в уединении. Критикуя себя за безобразное любопытство и недостойное поведение, я крадучись пошла по коридору…

— Мне действительно пора идти, — негромко произнес Кристиан. — Я и так слишком долго злоупотреблял вашим гостеприимством.

— Но ты же замерзнешь, погибнешь в этом снежном кошмаре, — шептала Светка. — Останься ненадолго, хотя бы еще на одну ночь.

— Нет. Я не голоден, а потому мороз мне не страшен. Ненастье кончилось, и я без труда доберусь до деревни. Там много брошенных домов, есть, где укрыться от солнца. Сделаю небольшой привал, а следующей ночью…

— А как же Алекс? Вдруг он задумал что-то нехорошее?

— На этот раз он не лгал. Я чувствую фальшь в словах, меня нелегко обмануть. Я ухожу прямо сейчас. Даже не уговаривай меня, Светлана.

Последовал глубокий вздох. Слышно было, как кто-то из них забарабанил пальцами по оконному стеклу. Похоже, это была Светка:

— С тех пор, как мы расстались, я все время думала о тебе. Твердила: «Забудь о нем, Света, и никогда не вспоминай!», а сама думала и думала… Вспоминала то утро, когда ты едва не погиб от солнечных лучей, ту ночь, в которую Алекс едва не стал правителем обоих миров…

— Я тоже вспоминал о нашей встрече. Знаешь, обычно вампиры не общаются с людьми, а в тот раз мне пришлось втянуться в ваши проблемы, жить интересами живых. Все это было так странно, необычно.

— Возьми меня с собой, Кристиан.

— Что? — с удивлением переспросил вампир.

— Выслушай, выслушай меня, пожалуйста… — торопливо зашептала Светка. — Два года назад ты встретил маленькую глупую девочку, а теперь я выросла, стала взрослой. Я почти закончила школу, у меня есть паспорт, короче, перед тобой совершенно самостоятельная личность. Можешь это представить?

— Попытаюсь, — я почувствовала, что Кристиан улыбнулся.

— Ты веришь в судьбу? Я столько передумала за эти два года, представляла нашу встречу, но знала, что этого никогда не случиться, и вдруг… Мы встретились, вопреки всему — встретились. Значит, я имею права сказать эти слова…

Честно говоря, мне очень хотелось увидеть то, что происходило сейчас на кухне. Обозвав себя «любопытной Варварой», я подкралась ближе, осторожненько заглянула в приоткрытую дверь. На фоне окна четко вырисовывались их силуэты, но выражения лиц рассмотреть было невозможно.

— Кристиан, сделай меня вампиром…

Пауза была долгой-долгой.

— Нет, — наконец ответил он.

— Но почему? Когда я стану такой, как ты, мы будем жить одними интересами, заниматься одним делом. Мама говорила, что обязательно нужно иметь общие интересы… У нее с папой получилось совсем по-другому, потому они и разошлись… Я что-то не то говорю… — Светка на секунду умолкла, а потом испугано спросила: — Я тебе не нравлюсь? В этом все дело?

— Ты самая лучшая, Светлана, — вампир положил руки на ее плечи.

— Я люблю тебя, Кристиан.

— Знаешь, что такое быть вампиром? Я мертв, я панически боюсь солнечного света, меня может убить каждый, потому что вампиры находятся вне закона. Мы убиваем людей и живем за счет чужих жизней. У нас нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, которое приносит нестерпимую боль. Ты бы смогла передать это проклятье любимому человеку?

— А Ирэн? Она же любила тебя и потому сделала вампиром.

— У нее была своя философия. Ей нравилось убивать, наслаждаться кровью невинных. Я не такой.

— Я готова на все, Кристиан. Готова погубить свою душу ради любви. Уйти во мрак и вечно скитаться по земле, не зная покоя. Лишь бы только быть рядом с тобой…

— Я желаю тебе стать счастливой, Светлана. Может быть, мы встретимся в другой жизни… Но не теперь. Прощай, солнечная девушка, Света.

— Кристиан!

Он торопливо вышел из кухни, и я едва успела отскочить в сторону. Хлопнула входная дверь. Сидевшая на подоконнике Светка, тихо плакала, не замечая ничего вокруг.

— Что вы затеяли? Почему погасили свет? — разорвал печальную тишину голос Валентины Акимовны. — Вас на полчаса нельзя оставить без присмотра! Яна! Яна!

Жизнь возвращалась в привычное русло. Ушел в ночь таинственный вампир, исчезли бесстрашные охотники, затаились в глубине души исказившие нашу реальность страхи… Теперь все пережитое казалось длинной и слишком страшной новогодней сказкой.

— Яна! Где ты, негодная девчонка?! Завтра же я позвоню твоим родителям!

Примечания

1

Исполняющий Обязанности Деда Мороза

(обратно)

2

Что случилось? (Итал.).

(обратно)

3

Увидимся! Пока! (Итал.).

(обратно)

4

Осторожно! Смотри под ноги! (Итал.).

(обратно)

Оглавление

Елена Артамонова Врата в ледяной чертог Пролог

Часть Первая Кошмар в новогоднюю ночь

Часть Вторая Снежный плен

Часть Третья Территория страха Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg