«Аля, Кляксич и Вреднюга»

Подходила к концу третья четверть. Приближались весенние каникулы. Они ещё называются «Книжкина неделя», и мама обещала Але, что они пойдут в бывший Дворец пионеров, который теперь, правда, называется как-то по-другому, на встречу, как мама сказала, с «живыми писателями». И даже художники, которые рисуют картинки в детских книжках, там будут тоже. Аля с нетерпением ждала этого дня и вообще каникул, потому что они с Антоном тоже настроили всяких планов. На кошачью выставку сходить, и разыграть перед родителями пьесу, которую они сами же и сочинили, про фею Арабеллу и лесного гномика Чора.

Но примерно за неделю до каникул в первом классе «Б» стали твориться невероятные вещи. Учительница Юлия Викторовна хваталась за голову и не знала, что и подумать. Все ребята в классе очень прилично читали. По математике тоже у большинства были вполне подходящие отметки. Но русский! Боже ты мой, что творилось на уроках русского языка! Все всё путали, все всё писали с ошибками. В третьей четверти Юлия Викторовна уже собиралась ставить настоящие оценки, а не красненькие и синенькие кружочки, как она делала с начала года. Но кому и что ставить по русскому языку? Всем двадцати восьми ученикам — только двойки? И мальчикам, и девочкам?

Антон зашёл к Але совсем поздно, мама уже несколько раз успела сказать:

— Александра, быстро — чистить зубы, умываться и спать!

Открыв входную дверь, она удивилась:

— Антон, ты что это на ночь глядя?

— Я на минуточку, Клавдия Васильевна, ну, на самую коротенькую минуточку.

Он прошмыгнул в Алину комнату.

— Аль, ты понимаешь, что происходит?

— Ты про что?

— У тебя что, голова квадратная, что ли? Не понимаешь? Я про все эти двойки по русскому!

— Ужас какой-то, — подхватила Аля.

— Тебе не кажется…

— Ой! — вдруг начала догадываться Аля. — Кляксич, да? Ты это хотел сказать, Антош:, а? Ну говори же!

— Кляксич или кто-нибудь ещё, этого я знать не могу. Но что-то ведь происходит.

— С ребятами? Со всеми нами?

— Да при чём тут ребята! Ясно же, что в учебнике какая-то ерунда…

— Что же нам делать, ты придумал?