«Путешествие в страну летописей»

Оформление Ю. Киселева

— Это трудный класс. Вам достанется…

— Дисциплина?

— Да нет, дисциплина неплохая… Но вам достанется.

Я вошел в трудный класс, вооруженный картой, свернутой в трубку-копье, и прикрываясь щитом-журналом… Познакомился. Все шло вроде бы нормально. Начал рассказывать про Петра I, продолжая тему, начатую моей предшественницей, которая попросила дать ей ребят поменьше и, как она выразилась, «попроще».

Итак, я рассказывал о восстаниях крестьян против петровского гнета, и мне казалось, рассказывал неплохо. Вдруг паренек с предпоследней парты поднял руку.

— Вы говорите, что крестьяне восставали против Петра и эти восстания были делом хорошим, прогрессивным. Но ведь и сам Петр Первый был передовой, прогрессивный деятель. Как же так? Восставшие крестьяне мешали его реформам и, выходит, были людьми реакционными?

«Ого! — подумал я. — Вот это вопросик!»

Класс разглядывал меня с подлинным наслаждением. Несколько придя в себя, я пустился в объяснения:

— Бывает в истории так, когда две прогрессивные силы сталкиваются… Если б не крестьянские бунты, то Петр с народа содрал бы не три шкуры, а десять, и хозяйство страны пришло бы в упадок.

Но тут меня опять спросили, — это был сосед первого паренька:

— Что было бы, если бы Петр погиб, ну скажем, в юные годы, когда боролся со стрельцами и сестрой Софьей? Так же или иначе сложилась бы русская история?

Я почувствовал, что вспотел: очень люблю, когда задают вопросы, но все-таки… Позже я узнал, что преподавателя географии они в этот же день допрашивали: кто совершил второе кругосветное путешествие? Именно второе; о первом кто ж не знает? И как измерили расстояние до звезд? А может, придумали астрономы. Кто их проверит?

Наконец, учительницу литературы мучили три урока подряд — требовали доказательств того, что «Слово о полку Игореве» появилось действительно в XII веке, а не в конце XVIII и что Гоголь действительно сжег, а не спрятал второй том «Мертвых душ»…

Потом я с этим классом подружился. Вообще-то вопросы задавали не все, а человек пять-шесть. Это была веселая, не очень тихая компания.