Конечно, иногда Марине хотелось прогулять урок-другой – особенно географию или химию. Но первого сентября Марина всегда хотела в школу. Да что говорить – еще вчера она и представить не могла, что будет вместо линейки сидеть в коридоре, скрестив ноги в преступных белых джинсах. В мамином, между прочим, деньрожденном подарке.
Мама вздыхает:
– Почему ты не хочешь одеть нормальную школьную юбку?
– Я тебе уже объяснила, – скучающим голосом говорит Марина, – она мне мала. Ты сама говоришь, что я выросла за лето. Юбка мне теперь вот до сюда, – и она проводит ладонью где-то посередине между бедром и коленом.
– Не преувеличивай, – говорит мама.
– Я проверяла, – отвечает Марина. – Что, ты думаешь, я на ровном месте решила в джинсах идти?
– Ты представляешь, как Рыба будет ругаться? – спрашивает мама. – Ладно бы – просто брюки. Так нет – джинсы, и не просто джинсы – а белые джинсы. Мертвые белые джинсы.
– Все хорошие джинсы – мертвые, – пожимает плечами Марина, – это и Рыба знает. С этим даже ты спорить не будешь. И вообще: купила бы мне нормальную школьную юбку – я была бы уже в школе.
Марина украдкой смотрит на массивные часы, подарок отцу на сорокалетие. Серебряный круг, в нем – такая же звезда. Марину страшно раздражают эти часы – точно такие же висят у них в школе, да и вообще во всех государственных учреждениях. Только папины часы – из настоящего серебра, а школьные – дешевые, алюминевые. Почему-то Марина уверена, что маме часы тоже не нравятся, хотя мама об этом никогда не говорит.
Часы показывают без десяти восемь.
Мама и Марина смотрят друг на друга. В шахматах это называется пат, с тоской думает девочка, ни у кого нет хода. И в этот момент за маминой спиной открывается дверь родительской комнаты, выходит черно-белая кошка Люси, следом за ней – папа, заспанный, в тяжелом халате, подаренном дядей Колей. Халат, разумеется, тоже мертвый, как все дяди-Колины подарки.
– Ну чего вы шумите, – сонно спрашивает он, – я домой в четыре вернулся, можно дать поспать человеку хотя бы немного?
Ну что же, раз папа уже не спит, мама может кричать с чистой совестью:
– Ты посмотри, как она собирается идти в школу! Первого сентября! В мертвых джинсах!
– Ну, юбка ведь ей мала, – зевая говорит папа, – что же делать? У нас есть другие брюки? Наши, не мертвые?
– Все наши в грязном, – быстро говорит Марина, – стиралка поломалась, а мастер придет только на той неделе.
Комментарии к книге «Живые и взрослые», Сергей Юрьевич Кузнецов
Всего 0 комментариев