Алька посмотрела на Робика, улыбнулась и повернулась к Иону.
— К сожалению, Робик и тут прав, — сказала она уверенно, как чело-век, знающий толк в том, что говорит. — Когда я начинаю воображать и зазнаваться, это бывает совершенно несносно.
Алик изобразил на лице весьма сомнительное сочувствие. Сделал он это так комично, что Ион расхохотался.
Зная, как Ион смеётся, вы понимаете, наверно, почему близнецы испуганно уставились на него:
— Что с тобой, Ион? — крикнула Алька.
— Ион Согго изволят смеяться, — пояснил Робик.
Тут уж Ион и рад был бы перестать, но стоило ему взглянуть на удивлённые лица близнецов, как он прямо-таки застонал от хохота.
— Мои родители…
— Видите ли, — помог ему Робик, — его родители характеризуют данные звуки, издаваемые Ионом Согго, как «смех охрипшей кукушки».
— Здорово похоже! — восхитился Алик.
Близнецы засмеялись. И вот тут-то Ион сразу замолчал и уставился на Альку, восторженно слушая, как она смеётся.
— Ну вот, пожалуйста! — фыркнула Алька. — А кто теперь виноват, если не ты сам? Нечего всегда на меня сваливать!
Ну как тут ответить — возразить или согласиться?
Не успел ещё Ион решить этот вопрос, как Робик вдруг назидательно поднял палец:
— Напоминаю, что сейчас самое время завтракать, если вы хотите ещё успеть в Стартовую башню.
— Караул! — сорвался с места Ион. — Летим! — и первым прыгнул на подвижную дорожку, ведущую к обеденной террасе.
Дорожка, словно красная змея, мчалась посреди зелени газона, огибая клумбы с цветами. Небольшая бабочка с голубыми, как Алькины глаза, крылышками затрепетала над Алькиной головой.
— Голубянка красивая, — заметил Робик, — по каталогу — Licaena Bellargus.
— Очень приятно с вами познакомиться, — поклонился голубянке Алик.
Обеденная терраса ждала их неподалёку от ботанического сада. Четыре кресла, три тарелки. Алик, едва увидев тарелки, блаженно застонал. Правда, он ещё пытался оправдываться, заявив, что «тут, на Разведчике, у человека появляется какой-то трансгалактический аппетит», но слова эти звучали весьма неубедительно и невнятно, ибо рот у Алика спустя минуту уже был набит до отказа.
Но когда Алик на мгновение оторвался от еды и взглянул вокруг, он даже жевать перестал от восторга.
Комментарии к книге «Трое с десятой тысячи», Ежи Брошкевич
Всего 0 комментариев