«Вежливость дороги»

Мэкк Моррисс ВЕЖЛИВОСТЬ ДОРОГИ

Картер Бетейн стоял в кузове, опираясь на крышу кабины; ветер хлестал его лицо, которое мало-помалу немело и почти ничего уже не чувствовало.

Так же он не почувствовал взглядов проезжих из грузовика, их сочувствующих взглядов, когда они притормозили, чтобы подвезти его до города. Он посмотрел в их глаза, но никак не отреагировал.

Это длилось уже несколько дней.

…Когда прибыл шериф, Картер Бетейн оттягивал манжету своей старой армейской рубашки. Он вглядывался в пятна крови на выбеленной множеством стирок ткани. Они доходили до сержантских нашивок, едва заметных на тряпье. Кровь, свежая кровь темно-красного цвета — он заворожено смотрел на нее, и его охватывало оцепенение.

Отвечал он тихо, потерянно:

— Я работал на табачном участке, тогда и увидел, как она отправилась к дороге. Но я не подумал. Ей говорили, нельзя выходить на дорогу. Что до этого, она послушна и никогда сильно не отдалялась. Я сказал Анне, что схожу поищу ее.

Он глянул на рукав своей рубашки:

— Я ее нашел.

Шериф слушал, принужденно покашливая. Переминался с ноги на ногу, и портупея с отвисшей кобурой поскрипывала каждый раз, как он менял ногу. Стараясь быть корректнее, спросил:

— И не видел никакого автомобиля, а, Картер?

— С того места, где я был, холмы закрывают дорогу. Я ничего не видел, шериф, — медленно ответил Картер Бетейн. — Я только слышал, что прошло два транспорта.

Если слово «транспорт» звучало странно, Картер Бетейн не замечал этого. В армии любое средство передвижения называлось транспортом, каковы бы ни были габариты и вес машины. Картер Бетейн слишком долго служил в армии. Значительно дольше того момента, когда, демобилизовавшись, вернулся в Теннеси, женился и стал отцом.

— Я слышал, как они прошли по дороге на полной скорости, один за другим. Они резко затормозили, оба, как раз в этом месте. И потом уехали, просто умчались. Тогда я не подумал.

Портупея шерифа ломко хрустнула.

— Сожалею, парень. По звуку нельзя определить автомобиль, летящий на всей скорости, нельзя, если ты с другой стороны холма. Любой мальчишка-адвокат камня на камне не оставит от этой версии.

Картер все так же стоял посреди повисшей над дорогой тишины, оттягивая свой рукав.

— Да нет же, — раздался его голос. — Как раз можно.

— Сделаем все, что в наших силах, парень…

— Буду очень признателен, шериф. Она мертва, конечно. Большего ни мы, ни кто другой не сделает.

— Да, парень, разве только повезет.

— Может быть. Мне никогда не везло в жизни. А вам, шериф?

— Я сожалею, парень, — повторил шериф. — По крайней мере, сделаем все от нас зависящее. Трудно — нет свидетелей. В таком деле может помочь лишь случай, только случайно можно доказать это. Не думаю даже, что она оставила какой-нибудь след на машине, такая кроха.

Он уже не слышал шерифа, оцепенение охватывало его. Шериф отвернулся и скомандовал своим людям:

— Давайте к Джилли. Опять звонили, снова у них потасовка. Родятся же такие, могила, похоже, только и исправит. — Обернулся, глянул на Картера: — Сожалею, парень. Сделаем все что сможем. — Неловко потрепал его по плечу, но тот уже ничего не почувствовал…

Картер Бетейн стоял в кузове широко расставив ноги, машинально балансируя в такт движениям грузовика. Узкая черная лента бежала перед глазами, ныряя под колеса, извивалась, поднималась и опускалась привычным серпантином. Из кабины донеслась короткая фраза, выкрикнутая не ему, непонятная из-за урчания грузовика и хлесткого ветра в ушах.

Сзади взвыл клаксон, и Картер Бетейн непроизвольно махнул рукой: «Свободно». Так было принято в горах. Автомобиль уверенно обогнал их. Одного взгляда ему хватило определить: легковой, закрытый «Чайвелей 36».

В его юности знание всех марок и моделей считалось делом чести; потом это пригодилось на войне, он был именно из этого поколения. И в горах автомобиль стал таким же необходимым средством выживания, как когда-то ружье; и как ружье, иногда становился причиной смерти.

Придерживаясь за кабину, Картер Бетейн, совершенно оцепеневший, не замечал движения автомобиля, хотя ветер сильно посвежел. Невидящим взглядом он смотрел на ведущее в город шоссе. Разглядывать его было незачем: Картер Бетейн помнил все изгибы дороги, и они успокаивали его, как мог успокоить друг.

Он не поворачивал лица, пока снова не услышал сигнал.

Это был джип, окрашенный в жгуче оранжевый цвет, на ветровом стекле надпись:

«АВТОЗАПРАВОЧНАЯ СТАНЦИЯ БРАТЬЕВ ДЖИЛЛИ».

Водитель вскинул взгляд на него, стоящего в кузове грузовика, попытался рассмотреть дорогу перед машиной. Картер повернулся лицом к ветру; не оглядываясь, показал водителю притормозить, не обгонять. Промелькнул встречный автомобиль. Джип нетерпеливо сместился на середину дороги. Картер снова сделал знак принять вправо. Навстречу шла еще одна машина.

Грузовик со следующим за ним впритык джипом начал новый поворот: вправо, влево, вправо, сначала спуск и ближе к середине новый подъем. Джип глухо зафырчал: этот звук был слишком узнаваем, особенно, когда убавил обороты на спуске. Водитель следил за рукой Картера.

Мускулы лица Картера Бетейна оставались совершенно неподвижны, а ветер, бьющий навстречу, еще усилился. Но внезапно его мысль прояснилась. Далеко впереди, за поворотом, он заметил оранжевую вспышку. Проследил за ней глазами, холодно высчитывая — он пришел в себя. Повернулся, посмотрел на джип. Глаза водителя не отпускали руку Картера, на мгновение они метнулись, встретились с его глазами, и долгие секунды два человека не отрывали взглядов, словно загипнотизированные ветром и скоростью.

Грузовик накренился влево, вписываясь в очередной поворот, и Картер Бетейн, сохраняя равновесие, отвернулся к ветру и приготовился. По давлению днища на ступни он почувствовал подъем и широким грациозным жестом левой руки показал на обгон.

Водитель всем телом выжал газ, и джип рванулся влево и вперед. Грохот двух столкнувшихся оранжевых автомобилей заглушил даже неистовство ветра.

Грузовик затормозил. Картер Бетейн и трое попутчиков из кабины побежали к искореженным останкам. После дикого ветра тишина казалась абсолютной. Голоса слышались приглушенно. Сначала они кричали, но скоро, оправившись, заговорили с привычной расстановкой.

— Два Джилли — и лоб в лоб.

— Боже милостивый, глянь-ка. Они никому не доверяли свои джипы. Если не знать их, было бы не по себе видеть то, что осталось, а?

Они топтались рядом, глядя на крутящееся, все медленнее и медленнее, колесо.

— Я всегда говорил, что они плохо кончат, стоило только раз увидеть их сумасшедшие гонки.

Колесо перестало вертеться, тот, заговоривший первым, предложил:

— Не поехать ли за шерифом? Большего уже не сделать.

Затем добавил:

— Думаю, шерифа эта последняя история с Джилли не сильно опечалит. Бог знает, как они ему надоели, и не ему одному. Уж такие они родились, оторвы, никого не признавали.

Он повернулся к Картеру и, спохватившись, тоном только что потрясенного человека спросил:

— Ну как там сзади, приятель? Я и забыл о тебе.

Картер кивнул и негромко пояснил:

— Вообще-то я собирался до заправочной станции с одним из них, а не в город. Я слышал, как прошел джип, и подумал, что он скоро будет возвращаться.

— Ты мог бы прождать долго.

— Нет, — сказал Картер, взбираясь в кузов грузовика. — Я не собирался ждать долго ни того ни другого, в любом случае.

Его уже не слышали. Один из них, еще взволнованный, говорил:

— Все-таки забавно, когда об этом думаешь, верно? Почти единственные джипы, которые когда-либо бывали на дороге.

Мужчины сели, и грузовик тронулся. Навалившись на крышу кабины, Картер Бетейн подумал, что в город ехать уже незачем. Возможно, ему хватило бы двух патронов, которые сидели в его стволе сорок пятого калибра, но надежнее, когда заряжена вся обойма. Впрочем, это больше не имеет значения.

Позади снова взвыл клаксон, и рука Картера Бетейна машинально вскинулась в предупредительном жесте. Они выходили на очередной вираж.

Перевод с английского – Иван Логинов.