«Мотив»

Август ДЕРЛЕТ

МОТИВ

Для того, чтобы набросать устный портрет Элиаса Джексона, хватило бы нескольких слов: человек среднего возраста, застен­чивый и практически лысый. От прежней шевелюры остались редкие пряди рыжих волос» торчащие вокруг его лысины напо­добие золотого венца. Одевался он аккуратно, носил очки, за толстыми стеклами которых прятался мягкий взгляд его выцвет­ших голубых глаз. Мистера Джексона не переставало удивлять, что люди вообще проявляют к нему какой-то интерес, и он был им за это благодарен. Тем не менее большую часть времени он находился в одиночестве.

Вероятно, поэтому он с радостью принял приглашение одного из постояльцев гостиницы зайти к нему в номер поболтать. У его нового знакомого было красноватое лицо, седые усики и быст­рый живой взгляд. Скорее всего он принадлежал к вездесущему племени коммивояжеров. Самый обычный человек, один из многих ему подобных.

В номере Джексон занял предложенное хозяином место. С некоторым неудовольствием он заметил, что его новый знако­мый никак не может оторваться от газеты.

- Меня зовут Мерч,— наконец, подняв глаза от газетных строк, жизнерадостно представился хозяин номера.— Просто Мерч. Хотя это имя и коротко, оно неплохо служило мне до сегодняшнего дня. Думаю, не подведет и в дальнейшем.

Джексон улыбнулся.

— Во всяком случае, оно не так банально, как фамилия Джек­сон,— произнес он почти извиняющимся тоном.

Мерч поставил на столик бутылку и сифон и предложил Джексону угоститься стаканчиком "сотерно". Сам же он разва­лился в кресле и вновь принялся листать газету.

— Я как раз читал хронику этих необычных преступлений,— сказал он.— Это нечто ужасное.

— Вы имеете в виду несчастные случаи в окрестных дерев­нях?— спросил Джексон.

Да. Почти во всех близлежащих селениях имеется по жер­тве. Такое впечатление, что преступник продвигается по вполне определенному маршруту» и я не удивлюсь, если вскоре он появится и здесь... Надеюсь, однако, что к этому времени меня уже в этой дыре не будет.

С его губ слетел смешок, показавшийся его собеседнику не­сколько странным.

Мерч с доверительным видом наклонился над столиком.

— Должен вам сказать, Джексон,— заявил он,— что у меня есть теория... Неплохая теория относительно этих преступле­ний. По крайней мере, я могу предположить, каким образом они были совершены.

Джексон посмотрел на него с интересом:

— В самом деле?

— Да.

— Но ведь в газетах пишут, что у полиции нет никаких следов,— пробормотал Джексон.

— Действительно, у полиции нет ничего такого, от чего мож­но бы было оттолкнуться. Возьмем, к примеру, первое преступ­ление. Его жертвой стала старуха, сраженная словно ударом молнии. У нее не было ни родственников, ни денег — вообще ничего. Мотив убийства напрочь отсутствовал, поскольку ее смерть не приносила никому никакой выгоды. Поэтому меня не удивляет полнейшая растерянность полиции. Если же мы обра­тимся ко второму убийству, то будем вынуждены признать, что оно еще более загадочно, нежели первое. На этот раз, если вы помните, жертвой оказался совсем молодой человек. Вообрази­те, здесь также не обнаружили мотива преступления! И вообще, при жизни эти шестеро несчастных не были даже знакомы друг с другом.

— Неужели ни в одном из этих случаев так и не нашли мотива убийства?

— Ни в одном!— с непонятной гордостью ответил Мерч и, вновь наклонившись к собеседнику, продолжал: — Но я нашел! Я знаю мотив всех шести убийств!

Джексон теперь наблюдал за своим новым приятелем с еще большим вниманием. Жуликоватое выражение исчезло из глаз Мерча; вместо этого они светились каким-то странным светом, внушая Джексону безотчетную тревогу и беспокойство.

— Вы действительно так считаете?

— Да.      

Джексон замолчал в ожидании дальнейших разъяснений.

— Много путешествуя по делам,— продолжал свой рассказ Мерч,— мне удалось узнать, что во всех тех деревнях и посел­ках, где произошли необъяснимые убийства, останавливался продавец патентованных лекарств. Сначала он показывал фоку­сы, а затем продавал слабительное по бросовым ценам. В одну из коробочек он вкладывал отравленную таблетку. Цианид... Это подтвердило вскрытие во всех шести случаях. Этот тип никогда не знает, кто станет его жертвой. Впрочем, для него, вероятно, это не столь уж важно... Самое любопытное то, что ни разу не было продано более одной отравленной таблетки.

— Но ведь это абсурд!

— Может быть,— согласился Мерч.— И тем не менее, именно так поступает этот убийца. Готов биться об заклад, что я прав. Почти наверняка полиция уже навела соответствующие справки и выявила происхождение цианистого калия. Хотя этот человек очень хитер, его все равно поймают — попомните мое слово!

— Вы так думаете?

— Нисколько в этом не сомневаюсь,— ответил Мерч, отки­нувшись на спинку кресла.— Это лишь вопрос времени. Но я готов ставить сто долларов против одного, что полиции до самого конца будет непонятен мотив преступлений. Для этого им при­дется покопаться в прошлом преступника. Этот тип является убийцей самого худшего вида, хотя сам, возможно, об этом и не подозревает.

Джексон слушал рассказ Мерча, словно завороженный, не в силах отвести от него взгляд. От волнения у него пересохло в горле; он почувствовал, как где-то в глубине души начала расти беспричинная ненависть к зловещему собеседнику. Ему вдруг захотелось как можно быстрее бежать отсюда, но он не сдвинул­ся с места. Облизнув сухие губы, он спросил шепотом:

— Я что-то не понимаю. Вы говорите: “он, возможно, и не подозревает”?..

— Речь идет о мотиве!— торжествующе произнес Мерч, от­махнувшись от вопроса.— Вот в чем разгадка!

— И что же это за мотив?..

— Вовек не догадаетесь. Сейчас я вам все объясню. Этот человек — маньяк, страдающий особым видом сумасшествия. Вряд ли он догадывается, что с ним происходит в помрачении рассудка. А происходит, как мне кажется, следующее: периоди­чески он впадает в состояние, напоминающее транс. На это вре­мя он превращается в совсем другого человека, охваченного непреодолимой жаждой убийства. У одних душевнобольных в таких случаях появляется страшная агрессивность. Они хватают нож или пистолет и выскакивают на улицу в поисках жертвы. У других сумасшествие протекает скрыто. Именно к этому второ­му типу относится наш загадочный убийца. Вы представляете себе, как все происходит?

Джексон отрицательно покачал головой, боясь оторвать взгляд от лица Мерча.

Вполне возможно,— продолжал Мерч, все больше возбуж­даясь,— что подобный припадок случается с ним во время при­готовления таблеток, превращая его в опаснейшего маньяка. Итак, он приготавливает отравленную таблетку (повторяю, только одну) и кладет в одну из многочисленных коробочек, которые затем продаст в первом попавшемся на его пути селе­нии. После этого он успокаивается. Ему неизвестно, кому доста­нется отрава, но он знает, что из-за него кто-то умрет. Во время помрачения рассудка он, вероятно, со всей яркостью представ­ляет себе агонию и страдания своих жертв перед смертью. Но после того, как таблетка спрятана в коробочку, все забывается.

Рассказ Мерча ошеломил Джексона. Его беспокойство пере­росло в ужас, и он прилагал все усилия, чтобы скрыть это.

— Но если он делает это в бессознательном состоянии, то как можно доказать, что он преступник?— спросил он почти ровным голосом.— Что с ним в этом случае могут сделать?

— Запрут в сумасшедший дом, где он просидит до конца дней своих в какой-нибудь полутемной одиночке. Это будет для него самой настоящей пыткой, потому что большую часть времени он такой же нормальный человек, как и мы с вами. Но, пожалуй, это единственное наказание, которому его могут подвергнуть.

Говоря все это, Мерч безотрывно смотрел на Джексона неми­гающими блестящими глазами. Тот, не в силах более терпеть нарастающие беспокойство и ужас, вскочил на ноги. Пробормо­тав, что ему необходимо написать несколько срочных писем, он шагнул к двери.

Мерч, к которому вернулся его обычный жизнерадостный вид, вновь зашелестел газетой, не сделав ни малейшей попытки задержать гостя.

Уже у себя в номере Джексон почувствовал, как его колотит дрожь. Гипнотический взгляд Мерча упорно преследовал его. Он взял со стола одно из писем, которые успел просмотреть сегодня утром. Мэр городка, куда он собирался отправиться в самое бли­жайшее время, сообщал: “Уважаемый мистер Джексон! На ос­новании оплаченного вами счета от 17 числа сего месяца Вы получаете право на продажу патентованных лекарств в нашем городе, а также на Ваше представление, 26 числа сего месяца вечером...”

Как это сказал Мерч? Мания убийства...

Какое-то ледяное спокойствие овладело Джексоном. Он под­нялся, взял графин и налил стакан воды. После этого он поставил на стол свой аптекарский саквояж и принялся методично, одну за другой, проверять коробочки с таблетками. В седьмой коро­бочке он обнаружил таблетку, которая по виду слегка отлича­лась от всех остальных: в том месте, где начало крошиться сахарное покрытие, проступала более темная середина.

Джексон посмотрел на таблетку долгим взглядом, достал из коробочки и положил к себе на ладонь. Затем он поднес к губам стакан с водой.

Проглотив таблетку, он вновь сел и стал ждать...