««Обезьянник»»

Илья Деревянко «Обезьянник»

В основу повести положены реальные события, однако все имена, фамилии и прозвища главных действующих лиц, а также время и место действия изменены. Любые совпадения случайны.

ГЛАВА 1

На первый взгляд «обезьянник» немного походил на обычный, милицейский: та же толстая решетка до потолка, тот же замызганный пол, та же обшарпанная скамья вдоль стены; важный, лениво прохаживающийся снаружи охранник... Правда, на этом сходство резко обрывалось, и остальные подробности вселяли в сердце незнамо как угодившего сюда пятидесятилетнего бизнесмена Андрея Михайловича Тарасова дремучий ужас. Прутья решетки, изготовленные из таинственного, невиданного доселе материала, испускали зловещий, пульсирующий свет, оттенки которого ежесекундно менялись от ядовито-фиолетового до кроваво-рубинового. Пол был выложен не плиткой, не линолеумом, не досками, а бесчисленными, тщательно подогнанными друг к другу человеческими костями. Скамья вместо того, чтобы чинно стоять на месте, как полагается предмету казенной меблировки, нетерпеливо ерзала, дергалась, подпрыгивала, будто намеревалась пуститься в пляс. Вместо характерного для дежурных частей «казенного» воздуха – в меру затхлого, в меру пыльного, в меру насыщенного застарелым табачным перегаром, в общем, более-менее нормального, земного, – невыносимый, разъедающий ноздри серный смрад. А уж охранник!!! Стоило бизнесмену украдкой посмотреть в его сторону – Андрея Михайловича незамедлительно начинал колотить судорожный озноб. И неспроста! Выглядел местный страж порядка, мягко говоря, необычно!!! Гротескно уродливое, как у злой карикатуры, агатово-черное лицо; ничуть не похожий на милицейский, диковинного покроя мундир с багровыми изображениями крылатого змея[1] на спине и на груди; ржавые железные когти на скрюченных пальцах; раскаленная добела металлическая палка в лапах. Время от времени кошмарный охранник проводил концом палки по прутьям решетки, и те начинали пронзительно визжать, словно живые. И еще голос, отвратительный, скрипучий голос, доносившийся непонятно откуда.

В настоящий момент он обращался к единственному соседу Тарасова по «обезьяннику» – молодому спортивного телосложения мужчине в заляпанном кровью военном камуфляже, со снайперской винтовкой через плечо. Застывшее в гримасе безумного страха лицо мужчины покрывала синюшная бледность, по щекам обильно струился пот, мускулистое тело лихорадочно тряслось.

– Ну-с, Васька, предатель-убийца, пришла пора платить по счетам... – с нечеловеческим злорадством скрипел голос. – Грехов у тебя с младых лет накопилось достаточно, но перечислять их не стоит, поскольку последние деяния с лихвой перевешивают все прочее и, главное, хе-хе, обжалованию не подлежат!!! Итак, приступим!!! Будучи славянином по рождению и даже крещеным в детстве, ты, сукин сын, вознамерился подзаработать деньжат у чеченцев, подался к ним на службу в качестве снайпера, провоевал двадцать дней, убил трех солдат федеральных войск, попал в засаду русских спецназовцев, и... вот ты здесь. – Очевидно, очень довольный собственными разглагольствованиями, голос секунд на тридцать трансформировался в гулкий, зловещий хохот. – Ладно, продолжим! – успокоился наконец невидимый обличитель. – С момента заключения контракта с ваххабитами ангел-хранитель от тебя отошел, Бог отвернулся. Отныне ты наш на веки вечные!!! Кстати, по поводу заработка. Там, на земле, ты с ним здорово облажался! Не заработал и на деревянный бушлат! Зарыли тебя, как собаку, в общей могиле. Гы-гы!!! Но ничего! У нас... О-о-о!!! У наствои «заслуги» оценили по достоинству! Персонально для тебя, Василий Логвиненко, подготовлено чудное, «курортное» местечко с на редкость впечатляющими «целебными» процедурами!!! Гы-гы-гы!!! Конвой, увести свежеиспеченного иуду!!!

Наемник горестно зарыдал, забился в истерике. В следующий миг рядом с ним материализовались из пустоты два бесформенных черных существа, плотоядно урча схватили бывшего снайпера под локти, прямо сквозь решетку выволокли из «обезьянника» и, не обращая внимания на слезные мольбы о пощаде, в мгновение ока умчали в неизвестном направлении.

– Теперь ты, – выдержав короткую паузу, прокурорским тоном обратился голос к Тарасову.

– Не-е-ет!!! Не на-а-адо!!! Не хочу-у-у!!! – истошно взвыл бизнесмен, грохнулся ничком на пол, обмочился с перепугу и... открыл глаза.

Он лежал у себя дома, в изысканно обставленной спальне загородного особняка, на просторной высокой кровати. Одеяло было отброшено к стене, подушка под головой повлажнела от пота, простыня скомкалась, а в пижаме ниже пояса ощущалась противная сырость.

– Черт подери! – коснувшись пропитанных мочой штанов, желчно пробормотал коммерсант. – Ну и сон! До медвежьей болезни довел, зараза!!!

Тарасов с кряхтением принял сидячее положение. На дворе давно рассвело. Сквозь полупрозрачные занавески в комнату проникали веселые лучи апрельского солнца. Нежно благоухали алые розы в голубой фарфоровой вазе. Впрочем, их царственный аромат почти полностью заглушался запахами мочи и едкого пота, исходившими от Андрея Михайловича...

Поднявшись на ноги, коммерсант нетвердой поступью приблизился к огромному антикварному трюмо в позолоченной оправе, глянул на себя и невольно отшатнулся. Тарасову на миг почудилось, будто у него за спиной маячит жуткий охранник из сна, злобно кривит гнусную рожу, замахивается раскаленной металлической палкой... Андрей Михайлович изо всех сил потряс облысевшей, шарообразной головой. Наваждение исчезло.

– Ч-черт!!! – с чувством проговорил Тарасов. – Нервы, блин, на пределе. Так рехнуться недолго!!!

Затем он критически осмотрел собственное отражение в зеркале и досадливо матюгнулся. Увиденное ни в коем разе не отличалось привлекательностью. Под слезящимися, заплывшими глазами набрякли фиолетовые мешки, лоб избороздили глубокие морщины; некогда сочные, чувственные губы расшлепались, поблекли; срезанный к шее подбородок пестрел аллергической сыпью; венчик седоватых волос вокруг плеши спутался, свалялся и напоминал старую, изжеванную мочалку. Плюс мокрые спереди, заметно обвисшие штаны.

Коммерсант тоскливо вздохнул, отвернулся от трюмо и, пошатываясь, побрел в ванную приводить в порядок внешность (персональные ванна и туалет имелись при каждой из пяти спален тарасовского особняка). Брезгливо сбросив на кафельный пол загаженную пижаму, он включил воду, залез под душ и долго стоял под упругими, горячими струйками. Потом поскоблил щеки электробритвой, почистил зубы, вытерся насухо, спрыснулся душистым одеколоном, закутался в махровый халат и, надев шлепанцы, спустился на первый этаж, в столовую, где хлопотала, готовя завтрак, жена Тарасова – Валерия Петровна, крашенная под блондинку усердно молодящаяся сорокапятилетняя дама со вставной платиновой челюстью.

– Доброе утро, Андрюсик! – завидев благоверного, промурлыкала она и принялась сноровисто накрывать на стол, выставляя перед грузно устроившимся в плетеном креслице мужем сандвичи с сыром, тосты, яйца всмятку, бутерброды с черной икрой, бокал охлажденного апельсинового сока на запивку и в завершение – маленькую, дымящуюся чашечку умело сваренного кофе по-турецки. Есть коммерсанту не хотелось. Он без аппетита сжевал половину бутерброда, обжигаясь, выпил кофе и, проигнорировав осуждающие взоры супруги, закурил сигарету.

– Врач же настоятельно рекомендовал бросать. У тебя сильные хрипы в легких, – скорчив недовольную гримаску, сухо напомнила Валерия Петровна, и тут внезапно Тарасова прорвало.

– Вра-а-ач?!! Хрипы в легких?! – наливаясь кровью, заорал он. – Да плевать я хотел и на врача, и на хрипы, и на долголетие, которое мне по-любому не светит!!! Чего вылупилась, дура?!! Неужто Америку открыла?! Разве не знаешь – я по уши в долгах!!! Проклятые кредиторы прохода не дают, на пятки, сволочи, наступают!!! Более того – собственная охрана начинает в открытую рычать (два месяца, видите ли, зарплату не получала), а «крыша», судя по всему, всерьез подумывает – не поджарить ли мне задницу утюгом?!! Им я задолжал за полгода! В результате – либо озверевшие кредиторы убийцу подошлют, либо свои же – «крыша» с охраной – придушат! Они, гады, давно спелись!!! А ты – хри-и-и-и-пы!! Тьфу!!! – Андрей Михайлович смачно харкнул на чисто вымытый мраморный пол. – Обложили, словно волка на облавной охоте, – избавившись таким образом от избытка ярости, уныло всхлипнул он и порывисто обхватил плешивую голову обеими руками.

Несколько минут в столовой висела гнетущая тишина. Охваченный безысходным отчаянием, господин Тарасов мерно раскачивался из стороны в сторону, как китайский болванчик. Обычно болтливая, нагловатая, Валерия Петровна съежилась мокрой мышью. Дело в том, что насчет до предела обозленных кредиторов, ропщущей охраны и более чем недовольной «крыши» бизнесмен сказал чистую правду. Андрей Михайлович забыл упомянуть лишь об одном: в ловушку он загнал себя сам, потратив на это около полугода. Раньше Тарасов являлся хоть и жадным, пройдошливым, но все же относительно нормальным коммерсантом отечественного разлива. По крайней мере, не хуже многих других представителей данной прослойки общества, но... постепенно зарвался!!!

Падение Андрея Михайловича началось в ноябре 1999 года. После крупной сделки, в которой были плотно задействованы еще три солидных человека, ему удалось прикарманить фактически всю прибыль, оставив компаньонов с носом и, главное, в абсолютном неведении, куда в действительности сгинули деньги.

Именно тогда Тарасов уверовал в свое исключительное хитроумие, а также в непроходимую тупость прочих представителей рода человеческого и принялся активно лунокрутить. С каждым днем все больше и больше. Он брал взаймы астрономические суммы (изначально не собираясь возвращать ни копейки), прекратил выплачивать заработную плату рабочим двух своих фирм (транспортной и строительной), ссылаясь на «тяжелейшее» финансовое положение, перестал отстегивать «крыше» положенный процент и в завершение вознамерился «кинуть» личную охрану.

– Пускай лохи потрудятся бесплатно! – со смехом говорил жене Андрей Михайлович. – На то они и лохи, ха-ха! Бабкам же я сумею найти лучшее применение! Кстати, не желаешь ли новое бриллиантовое колье?!

– О да-а-а, милый, да-а-а!! – томно постанывала Валерия Петровна. – Ты у меня просто прелесть! Умница!!! Гений!!! Лихо управляешься с тупыми болванами!!! Я восхищаюсь!!!

До поры до времени Тарасову действительно удавалось ловко выкручиваться, потчуя «лохов» сладкими речами да клятвенными обещаниями «полностью рассчитаться в ближайшие дни». Супруги Тарасовы с упоением купались в краденой роскоши: купили шикарный загородный особняк, Андрей Михайлович регулярно менял новенькие иномарки; Валерия Петровна с головы до ног увешалась бриллиантовыми украшениями и пристрастилась играть в казино.

Однако к началу апреля 2000 года терпение «лохов» лопнуло, халява закончилась, и положение Тарасова стало именно таким, как он описал...

– Обложили, словно волка!! – с трудом уняв нервную дрожь в теле, задушенно повторил коммерсант. – Ни днем ни ночью покоя нет. Даже во сне всяческая гадость мерещится!!!

– Какая гадость? – заинтересовалась Валерия Петровна.

Полязгивая зубами и зябко поеживаясь, Андрей Михайлович подробно рассказал про кошмарный, потусторонний «обезьянник».

– Враги порчу напускают! – внимательно выслушав мужа, безапелляционно заявила госпожа Тарасова, всерьез увлекавшаяся разнообразным оккультным чтивом, а также соответствующими телепередачами. – Потому и в делах заморочки, и состояние духа подавленное. Но ты, Андрюсик, не печалься! Выход всегда есть!

– Неужели?! – кисло усмехнулся Тарасов.

– Точно, точно! – горячо заверила супруга и зашептала доверительно: – Во-первых, обратись за помощью к опытному белому магу. Очисти ауру! Могу порекомендовать одного. Высший класс! Настоящий кудесник! Не какой-нибудь там шарлатан. Две недели назад он мне геморрой вылечил! – Валерия Петровна в восторге закатила под лоб густо подведенные глаза.

– Ну а во-вторых?! – нетерпеливо спросил Андрей Михайлович.

– А во-вторых, не паникуй!!! Умный человек всегда отыщет способ отделаться от бессовестных приставаний круглых идиотов!!!

Тарасов недоверчиво хмыкнул, хотел было по-новой обозвать благоверную дурой, раскрыл уже рот, но вдруг осекся на полуслове. В голове коммерсанта мгновенно сложился некий изощренный план. Мысленно пробежав по его деталям, Андрей Михайлович с неимоверным облегчением понял: «Сработает!!! Обязательно должно сработать!!!» Плечи Тарасова распрямились, взгляд просветлел, а на дряблых бесцветных губах медленно расползлась победная, торжествующая улыбка...

ГЛАВА 2

Накануне вечером начальник личной охраны Тарасова, бывший десантник, воевавший в Таджикистане, тридцатилетний Геннадий Филимонов имел продолжительную беседу с главой бандитской «крыши» коммерсанта Виктором Пастуховым по прозвищу Пастух. Встреча, состоявшаяся по инициативе Геннадия, проходила в маленьком уютном баре «Корвет», расположенном неподалеку от центра Москвы. Стрелку забили[2] на 19.00. Филимонов подъехал без пяти семь, устроился за двухместным столиком в дальнем углу и в ожидании Пастухова заказал чай с травами. Откровенно говоря, Геннадий предпочитал напитки покрепче, градусов эдак под сорок, однако сегодня он не позволял себе ни капли спиртного, поскольку совершенно справедливо считал, что серьезные разговоры надо вести исключительно на трезвую голову! Вопрос же, который начальник охраны намеревался обсудить с Пастухом, представлял, с точки зрения Филимонова, чрезвычайную важность и требовал незамедлительного разрешения. Настроение Геннадия с самого начала оставляло желать лучшего.

В ожидании слегка запаздывающего Виктора он, не притрагиваясь к остывающему чаю, нервно курил одну сигарету за другой. На грубо вылепленном (хотя не лишенном определенной мужественной привлекательности) лице Филимонова застыло мрачное выражение, серые глаза горели недобрым огнем, мускулистые плечи хмуро сутулились, крепкие пальцы раздраженно выбивали на поверхности стола барабанную дробь. Нет, Геннадий не злился на задерживавшегося в пути товарища. За четыре года совместной работы[3] он хорошо изучил характер руководителя «крыши» и твердо знал: Виктор – человек обязательный, пунктуальный до мелочей. Слово держит намертво. Сказал в семь – значит, в семь, а если вдруг явится с опозданием, то по уважительной причине! Скверное расположение духа Филимонова объяснялось резко ухудшившимся за последние месяцы поведением господина Тарасова. «Гнусный проходимец! – стиснув зубы, яростно думал Геннадий. – Вконец скурвился, падла! Едва речь заходит о задолженности по зарплате – начинает вертеться как уж на вилах, мол, „завтра, завтра-послезавтра, на следующей неделе“. Сволочь!!! И это при том, что моим ребятам чуть ли не ежедневно приходится отбивать наезды посланных кредиторами мордоворотов (похоже, всех своих компаньонов одурачил, козел). А Витька, бедолага?! Замучился небось по стрелкам мотаться!!! Между тем денежки-то у Михалыча есть!!! Позавчера новый „Мерседес“ приобрел, а Валерия обзавелась еще одним перстнем с увесистым бриллиантом. Тысяч на десять, на пятнадцать баксов! Не меньше!.. Тут возможны только два объяснения – либо Тарасов конкретно свихнулся на почве жадности, либо...»

– Здорово, Гена, – прервал размышления Филимонова приятный баритон. – Извини за опоздание. На Садовом кольце в пробке застрял!

К столику подсел незаметно подошедший Виктор Пастухов – стройный, подтянутый сорокалетний мужчина с правильными чертами лица, голубыми глазами и твердым раздвоенным подбородком.

– Здорово! – отозвался Геннадий, пожимая протянутую руку. – Чай будешь?

Виктор отрицательно помотал головой.

– Я бы не прочь пивка! – сознался он. – Но, к сожалению, нельзя. За рулем!

– Я тоже! – вздохнул Филимонов. – И хочется, и колется, и мамка не велит. И-эх, жизнь-жистянка!!!

– Ты зачем меня позвал? – без обиняков перешел к делу бандитский бригадир. – Что-нибудь стряслось?

– Стрясется!..– с нажимом произнес начальник охраны. – И, полагаю, очень скоро!!!

– Ты о чем? – не понял Пастухов.

– О Тарасове, мать его за ногу! – сквозь зубы процедил Геннадий. – Заколебал, в натуре, сукин сын! По-прежнему бабки внаглую зажимает! Пацаны на пределе. Того гляди или разбегутся, или сгоряча прихлопнут барыгу. Устали за бесплатно вкалывать! И я их отлично понимаю!

– Потерпите малость! – примирительно молвил Виктор. – У Андрея полоса невезения, на мель плотно сел. Со всяким может случиться. Как более-менее оправится – сразу рассчитается с долгами!

– Да ну?! – насмешливо фыркнул Филимонов. – На мель, стало быть, сел!.. Гм!!! А на «шестисотый» «мерс» деньги нашел без проблем и на бриллианты Лере... Кстати, тебеон давно не платил?

– С полгода примерно! – поморщив в кратком раздумье лоб, пробормотал Пастухов и внезапно встрепенулся: – Ты точно знаешь про новую машину, про камешки?!

– Точнее не бывает! – заверил Геннадий. – Собственными глазами видел!

Пару минут оба молчали.

В медленно заполняющемся баре приглушенно гудели людские голоса. Играла тихая музыка. Пахло жареным кофе и дымом дорогих сигарет.

– Ин-те-рес-ная картина вырисовывается, – протянул наконец Виктор. Красивое лицо его потемнело, на скулах обозначились желваки, в глазах появился холодный блеск. – Каковы твои предложения?!

– Не мешкая взять коммерсилу за жабры! – оживленно заговорил Филимонов. – Вытрясти как Буратино, конфисковать брюлики, рыжевье, тачку и так далее. Одни Леркины шубы на сто тысяч долларов потянут! Думаю, и лавы в загашнике отыщутся. А потом послать гада к чертям собачьим! Подобных Тарасову хитрованов не фига жалеть! – Геннадий прикурил очередную сигарету, затянулся, закашлялся, смял окурок в пепельнице и продолжил прежним тоном, правда, немного спокойнее: – Задача в принципе не сложная, сам бы запросто управился, но по понятиям[4] требуется если не твое непосредственное участие, то, по крайней мере, согласие. Итак, последнее слово за тобой! – Филимонов выжидательно замолчал.

Возглавляемая им охранная структура входила в бригаду Пастухова на правах своеобразной автономии, чем-то напоминая небольшое удельное княжество в составе средневекового государства. Виктора с Геннадием связывала не только «опека» господина Тарасова. Случалось, они вместе выезжали на разборки. (Пастухов по достоинству ценил незаурядные бойцовские качества[5] Филимонова.) Зачастую «сюзерен» поручал «вассалу» вытрясти долг из какого-нибудь оборзевшего коммерсанта. Тут, надо отдать должное, с Геннадием мало кто мог потягаться. Филимонов обходился без крови, без особых увечий, порой вообще не прибегал к насилию, однако неизменно добивался успеха. Провинившиеся торгаши в прямом смысле слова потели от ужаса под его тяжелым серо-стальным взглядом.

Кроме того, Геннадий умел легко ставить на место зарвавшихся, мешающих делу типов[6], опять-таки с минимумом рукоприкладства или вовсе без оного... По причинам вышеизложенным Пастухов относился к Филимонову с искренней симпатией, которая, впрочем, не распространялась на рядовых тарасовских охранников. Их Виктор мысленно называл «этот сброд» и был, в сущности, абсолютно прав. Народец в возглавляемой Филимоновым Службе безопасности подобрался еще тот, почти как во Французском иностранном легионе[7]. Лишь железная рука Геннадия держала в узде разнузданных, склонных к грубой уголовщине мордоворотов. Филимонов отлично знал многочисленные недостатки своих сотрудников, но... «Где сейчас найдешь хорошего работника, отвечающего всемтребованиям? – неизменно сокрушался он. – Лучшие парни или уже разобраны, или в Чечне воюют! Ох-хо-хо!!! Приходится довольствоваться тем, что осталось в наличии!!!»

И Геннадий довольствовался, вразумляя совсем уж непонятливых самыми суровыми методами. Стоило охраннику напакостить по-крупному, и обычно сдержанный, вежливый Филимонов превращался в точную копию разъяренного тигра! Так, некоему Валере Куличкову, струсившему в ответственный момент и подставившему под удар товарищей, после «воспитательной беседы» с начальником (кстати, незаурядным специалистом по рукопашному бою) пришлось полтора месяца отлеживаться в травматологии. Экзекуция (как всегда в подобных случаях) проводилась на глазах у остальных... В результате накачанные, отмороженные «быки» цепенели под разгневанным взором шефа, как кролики перед удавом[8]. Тем не менее подчиненные хоть и боялись начальника, но одновременно уважали. Геннадий отличался повышенным чувством справедливости, крайней щепетильностью в финансовых вопросах, понапрасну никого не наказывал и неизменно отстаивал до последнего интересы вверившихся ему людей. Вот и теперь, личноне нуждаясь в денежных средствах (Витя исправно подбрасывал прибыльные заказы), он кипел от ярости из-за зажиленной Тарасовым двухмесячной зарплаты охранников...

– Видишь ли, Гена, – положив на край стеклянной пепельницы дымящуюся сигарету, осторожно начал Пастухов. – По-моему, не стоит торопиться со скоропалительными решениями. И ты, и я знаем Андрея не первый год. Ну, оступился человек, бывает. Бог ему судья! Давай так – я конкретно переговорю с Тарасовым, дам время на исправление... допустим, до конца апреля. Если же не подействует – возьмемся за голубчика вместе и всерьез...

– Ребятам кушать надо, или прикажешь им воздухом питаться?! – желчно перебил Филимонов. – Мы-то с тобой можем обождать, а они?!!

– Гм, и вправду! – нахмурился Виктор. – Я как-то не сообразил...

– Подъедь завтра с утра пораньше к Тарасову да деликатно прижми, – с минуту поразмыслив, предложил он. – Скажи прямым текстом: «Либо выкладывай заработанное пацанами, либо сию же секунду снимаю с дома охрану». Обсерится! Однозначно! Ведь последние месяцы наезд следует за наездом! Без вооруженного прикрытия Андрюхе крышка!!! Он чересчур много народу огорчил. В любой момент коммерсилу скрутят, погрузят в багажник, отвезут в укромное местечко и засунут паяльник в прямую кишку. Для разминки!!! Ха! Тарасов не настолько глуп, чтобы этого не понимать!

– Заметано! – без колебаний согласился Геннадий. – Такаяугроза должна подействовать. Блестяще придумано!

Пастухов польщенно улыбнулся. Он хорошо знал – мрачноватый от природы Гена крайне скуп на комплименты, но если все-таки хвалит – значит, от чистого сердца.

– Ну а ты? – немного помолчав, осведомился Филимонов. – Будешь терпеть до конца апреля? Не забывай – помимо давно просроченной платы за «крышу», Тарасов занял у тебя десять тысяч долларов. «На раскрутку» якобы. Клялся вернуть не позднее середины февраля! Сейчас же, если не ошибаюсь, – середина апреля!!!

– Ничего, обожду! – беспечно отмахнулся Пастухов. – Осталась-то всего пара недель! Надо предоставить Андрею последний шанс. Он опомнится, уверен!!!

– Сомневаюсь! – с кривой усмешкой возразил начальник охраны. – Горбатого могила исправит! Ну да ладно, посмотрим! Две недели – срок недолгий!..

* * *

Ночь Филимонов провел беспокойно. Невзирая на изрядную дозу снотворного, он никак не мог заснуть. Геннадий периодически вставал, уходил на кухню, пил холодную воду, курил, возвращался в комнату, снова ложился, ворочался с боку на бок, опять вставал... С грехом пополам задремать удалось лишь перед рассветом, и сразу начала мерещиться невероятная пакость. Господин Тарасов расхаживал по двору собственного особняка под ручку с каким-то гнусным субъектом: мохнатым, хвостатым, с собачьей мордой, покрытым с ног до головы зловонной бурой слизью. Коммерсант обращался к уроду с униженным раболепием, называл хозяином и регулярно лобызал под хвост.

Геннадия, стоявшего чуть поодаль, корежило от отвращения.

– Денежек желаешь?! – внезапно заметив начальника Службы безопасности, по-шакальи провизжал Андрей Михайлович. – О дружке закадычном Пастухове печешься?! На!!! Передай лично в руки!!! Болван Витька останется доволен!!!

Непонятно откуда к ногам Филимонова свалился обгорелый труп с изуродованным до неузнаваемости лицом.

– Господи Иисусе!!! – прошептал потрясенный Геннадий, осеняя себя крестным знамением. В ту же секунду молчавшее доселе хвостатое чудовище взревело страшным голосом, схватило Тарасова в охапку и с грохотом провалилось под землю...

Филимонов проснулся в холодном поту. Часы показывали половину седьмого утра. Геннадий утер влажный лоб, перевел дыхание, подошел к полуоткрытому окну (апрель двухтысячного года выдался на удивление теплым) и, облокотившись локтями о подоконник, закурил. В соседней комнате мирно посапывали жена Валя и пятилетний сынишка Игорь. Снаружи, в стиснутом с четырех сторон кирпичными коробками домов маленьком дворике, было пустынно. Только заспанная дворничиха тетя Маша лениво помахивала метлой, да пробуждающиеся раньше большинства людей птицы расселись на ветвях деревьев с набухшими почками и заливисто щебетали; то ли выясняли свои, птичьи отношения, то ли просто болтали. Кто знает?..

– Зарекался же не дымить на пустой желудок! – затягиваясь «Мальборо», с неудовольствием проворчал Филимонов. – Едрить твою налево! Утреннее «курительное» перханье обеспечено!

Будто в подтверждение произнесенных слов Геннадий надрывно закашлялся, схаркивая желтовато-коричневую никотиновую мокроту. Когда приступ утих, он мысленно ругнулся, затушил о карниз едва початую сигарету и отправился на кухню. Там Геннадий поставил чайник с водой на медленный огонь, проделал комплекс специальных упражнений, разминающих основные, «ударные»[9], мышцы и проветривающих легкие. Потом проследовал в ванную, принял контрастный душ, почистил зубы, критически ощупал колкую двухдневную щетину (бриться – не бриться?), решил: «А, пес с ней, обождет до завтра!», растерся докрасна махровым полотенцем, натянул плавки и вернулся обратно. Вода в чайнике как раз закипела.

Филимонов быстро приготовил объемистую чашку крепчайшего черного кофе, присел на табуретку и начал прихлебывать мелкими глоточками горьковатый, обжигающий напиток. Свинцовая муть в невыспавшемся мозгу постепенно рассеивалась, но виденный недавно омерзительный сон по-прежнему не шел из головы. Обычно Геннадий, следуя учению Православной Церкви, снам не особенно доверял, вернее, не принимал и не отвергал[10]. Однако сегодняшний... сегодняшний резко выделялся из ряда пустых, обыденных, плохо запоминающихся (в первую очередь чрезвычайно яркой реалистичностью) и очень походил на вещий[11]. Геннадий не мог понять, что именнопредвещает гадкое видение, но вместе с тем отчетливо осознавал – ничего хорошего! Это уж точно!

Он покосился на будильник – пятнадцать минут восьмого, – допил остатки кофе и начал поспешно одеваться. Необходимо перехватить Михалыча до того, как коммерсант упорхнет в неизвестном направлении. Иначе жди потом до поздней ночи!

Одевшись, начальник охраны вышел на улицу, снял машину с сигнализации, уселся за руль, прогрел мотор и на предельно допустимой скорости покатил к жилищу Тарасова. Путь предстоял неблизкий. Сперва почти через всю Москву, затем двадцать километров по загородному шоссе. Для успешного осуществления задуманного нужно было поторапливаться. Андрей Михайлович принадлежал к породе «ранних пташек» (за исключением тех случаев, когда наклюкивался с вечера до поросячьего визга)...

Умело лавируя в относительно редком еще автомобильном потоке, Филимонов опустил боковое стекло и с удовольствием прикурил сигарету. Благодаря зарядке да солидной порции крепкого кофе «курительный кашель» его больше не беспокоил...

ГЛАВА 3

Геннадий поспел вовремя, затормозив у проволочных ворот усадьбы в тот самый момент, когда господин Тарасов, колыхаясь отвислым пузом, выбрался на крыльцо особняка и вознамерился направиться к почему-то не загнанному в подземный гараж новенькому «шестисотому» «Мерседесу».

Заметив резво выпрыгнувшего из черной «девятки» начальника собственной Службы безопасности, коммерсант переменился в лице и затрепетал, словно чахлый кустик на ветру. Столь раннее появление Филимонова в сложившейся ситуации могло означать лишь одно – крайне неприятный разговор о двухмесячной задолженности по зарплате.

«Поганый кровопийца!!! – окидывая мускулистую фигуру Геннадия затравленным и одновременно ненавидящим взором, подумал Андрей Михайлович. – Принесла нелегкая с утра пораньше! Теперь пристанет как банный лист!!! А впрочем... авось выкручусь! Чай, не впервой!!!»

Между тем из одноэтажного бетонного домика у ворот вышли три здоровенных вооруженных «СКС»[12] охранника в пятнистых камуфляжах и преданно воззрились на шефа. Один, по имени Сергей, не дожидаясь приказа, отворил калитку. Сделав ребятам знак оставаться на месте, Филимонов широким шагом приблизился к Тарасову.

– Здорово, – не подавая руки, сухо бросил он.

– Э-э-э... здорово, – невольно поглядывая на оттопыренную пистолетной кобурой кожаную куртку Геннадия, неуверенно отозвался Андрей Михайлович. Его сильно встревожили каменное неподвижное лицо и недобрые холодные огоньки в серых глазах бывшего десантника.

– Ты задолжал нам за февраль и за март, – без лишних предисловий заявил Геннадий. – Дальше так не пойдет. Давай рассчитаемся, немедленно!!!

– Денег нет!.. На еду жалкие крохи остались! Погоди немного!.. Нужно сперва на ноги встать! На грядущей неделе я обязательно... – привычно-плаксивым тоном начал старую, излюбленную песню коммерсант.

– Стоп! – грубо оборвал его Филимонов. – Этомы сотню раз слышали! Хватит! Сыты по горло!!! Ты, Михалыч, сходи на рынок, купи гуся, отрежь ему голову и пудри гусю мозги, а мне их пудрить не надо!.. Эй, пацаны, подойдите! – полуобернувшись, позвал он охранников.

Те послушно протопали к крыльцу. – Вчера наезды были?! – отрывисто спросил Геннадий.

– Ага, как обычно, – ответил Сергей.

– Сколько?!

– Два. Первый раз «черные» по наглянке вло иться пытались. Пришлось одному морду прикладом раскроить, а остальных волынами пугнуть. Второй раз ближе к вечеру славяне приезжали. Кажется, из Л...й группировки. Базарили вежливо, не хамили, но «крыше» конкретно стрелку забили. На послезавтра. У мотеля «Ромашка»...

– Веселая жизнь. Не правда ли?! – ехидно ус ехнулся начальник охраны, прожигая работодателя свирепым взглядом. – Ты доставляешь нам уйму хлопот, аж голова кругом идет, да в придачу норовишь на халяву проскочить! Образно выражаясь, надеешься и рыбку съесть, и... на трамвае прокатиться!!! Ну так вот, бесплатные пирожные кончились!...Ребята, собирайте манатки! Сваливаем отсюда!!! Пускай господин Тарасов самостоятельно разбирается с очередными непрошеными гостями. Он дядя крутой! Справится!!!

Бугаи молча направились к караульному помещению у ворот. Андрей Михайлович взопрел от страха. Обрюзгшая физиономия побелела. На лысине выступили неровные красные пятна.

– Т-ты ш-шутишь, Г-Гена?! – заикаясь, выдавил он.

– Ни в коем случае, – отрицательно покачал головой Филимонов. – Я же русским языком объяснил – халяве конец! Ищи лохов в другом месте, а с нас достаточно!.. Прощай, Михалыч. Если и свидимся когда, то уже при иных обстоятельствах!

Последние слова прозвучали откровенной угрозой. Тарасов прекрасно знал о выдающихся талантах Геннадия в сфере выбивания долгов, в процессе «укрощения строптивых» и тому подобное...

– Постой-постой, не горячись! – брызгая слюнями и шепелявя от волнения, торопливо залопотал он. – Зачем рубить сплеча? Разумные люди всегда способны найти взаимовыгодный компромисс!!! Допустим, я заплачу за половину февраля...

– За февраль и март ПОЛ-НО-СТЬЮ! – жестко отчеканил Филимонов. – Иначе – говорить не о чем!!!

Из груди бизнесмена вырвался тяжелый, сокрушенный вздох. В поросячьих глазках отразилось тоскливое отчаяние. Короткий вздернутый носик покрылся мутным бисером пота. Жирнесь, как желе, арбузообразное брюхо... Не знакомый с сутью вопроса осторонний наблюдатель (случись ему оказаться поблизости) мог бы с уверенностью предположить, будто господин Тарасов услышал из уст Геннадия некую ужасающую новость, например, о внезапной трагической гибели близкого человека или о диагнозе врачей, обнаруживших у Андрея Михайловича рак крови.

– Ну ладно, ладно, сейчас принесу! Последние! Догола раздеваешь меня, Гена! – всхлипнул Тарасов.

Переваливаясь по-утиному, коммерсант понуро побрел в дом к заветному сундучку, где, вопреки клятвенным утверждениям об «оставшихся на еду жалких крохах», хранилось множество тугих, перетянутых резиночками денежных пачек. В общей сложности сто тысяч долларов плюс двадцать миллионов рублей...

– Отбой! Распаковывайте чемоданы, расчехляйте оружие!!! – бодро обратился начальник охраны к успевшим по-военному быстро переодеться и упаковать личные вещи подчиненным. – Ваши кровные чудесным образом нашлись! Двигайте на пост, а я обзвоню по сотовому прочих архаровцев. Общий сбор для раздачи зарплаты устроим прямо здесь, не откладывая в долгий ящик!!!

Громилы радостно заулыбались...

* * *

Передавая Филимонову с рук на руки причитающуюся охране сумму, господин Тарасов выглядел так, будто отрывал от себя без наркоза детородный орган. Едва он расстался с деньгами – мучительно заныло сердце. Левая половина тела онемела, перед глазами начали сгущаться сумерки. Хватаясь за стенки, коммерсант вернулся в дом, в отделанный деревянными панелями холл. Там Андрей Михайлович раскисшей квашней плюхнулся на кожаный диван и, заплетаясь языком, позвал:

– Л-Лера! Л-Л-Лерочка! К-корвал-лолу! Ум-мираю-ю-ю!!!

Квохча по-куриному, жена бегом принесла стакан с водой и накапала в него сорок капель из маленькой темной бутылочки. Лязгая зубами о стекло, Тарасов выпил лекарство. По прошествии полутора минут боль отступила, взгляд прояснился, левая рука из чужой, омертвевшей снова сделалась живой, подвижной.

– Фу-у-уф!!! – со свистом перевел дыхание Тарасов. – Вроде полегчало!.. Проклятый Генка! Чуть до инфаркта, мерзавец, не довел!!!

– Я давно говорила – сволочь он, подлец, тварь ползучая! – по-гадючьи зашипела Валерия Петровна. Размалеванное, увядающее лицо почтенной дамы исказилось, словно у ведьмы на шабаше. Зубы (в том числе вставные) обнажились в вурдалачьем оскале. На впалых щеках под толстым слоем «штукатурки» появился нездоровый свекольный румянец. – Совершенно обнаглел, захребетник хренов! – истекая ядом, продолжала госпожа Тарасова. – Кормится с твоих рук, а туда же!!! Пасть разевает, дармоед чертов! Андрюсик, выгони взашей неблагодарную скотину!.. В кратчайшие сроки найми новую охрану!!! Прямо сегодня!!! Мало ли здоровенных лбов без дела слоняется?!

– К сожалению, Лерочка, не все так просто! – принужденно улыбнулся Андрей Михайлович. – Есть много подводных камней, о которых ты не догадываешься!!!

Супруга выразительно скривила аляповато накрашенные губы. Будучи глупа как пробка, она не понимала двух простых вещей: во-первых, «слоняющиеся без дела здоровенные лбы» тоже не захотят работать задарма. Во-вторых, подобрать по-настоящему эффективную охрану – задача архисложная, а в кратчайшие сроки (тем более прямо сегодня) вовсе невыполнимая!!! Тарасов же, невзирая на затмевающую разум жадность, все-таки хорошо знал – выполни Филимонов произнесенную во дворе угрозу, ему, Тарасову, определенно хана! Наедет кто-нибудь (хотя бы вчерашние чурки) на беззащитную усадьбу – и поминай как звали. Лишишься не только денег, головы!!!

«Черных» подослал, скорее всего, Хамид Алиев, подпольный предприниматель азербайджанской национальности. Алиев специализировался на оптовой торговле «левой» суррогатной водкой. Три месяца назад он занял Тарасову пять тысяч долларов под внушительные проценты и к настоящему моменту (не видя ни возврата долга, ни тем паче процентов) «дошел до точки кипения». Представив, с какой дикой, азиатской жестокостью расправится с ним обманутый Хамид, Андрей Михайлович чуть не написал в штаны. А прочие кредиторы, коим несть числа?!! Вне зависимости от этнической принадлежности они навряд ли страдают избытком гуманизма!.. По телу бизнесмена прошла длинная, болезненная судорога. «Снимать охрану нельзя ни при каких обстоятельствах! – вздрагивая в ознобе, подумал он. – Надо не мешкая претворять в жизнь изобретенный за завтраком план!!! Но сначала стоит наведаться к рекомендованному женой экстрасенсу: поправить расшатанную нервную систему, подкорректировать эту... как ее... карму, постараться выяснить будущее, а заодно узнать – откуда исходит самая реальная угроза!»

– Дай адрес кудесника! – тяжело поднимаясь с дивана, обратился Тарасов к Валерии Петровне. – Я решил последовать твоему совету, подлечиться немного! А как избавиться от идиотов – я уже знаю. Не беспокойся, дорогая! В скором времени жизнь у нас наладится! Обещаю!..

ГЛАВА 4

Матерый колдун со стажем сорокалетний Лев Левинсон, работающий под псевдонимом Петр Смельчаков, с каждым днем чувствовал себя в России все более неуютно. Обстановка в стране постепенно менялась не в лучшую для колдуна сторону! Стремительно росло влияние Православной Церкви, в судебных приговорах появился новый термин – «ритуальное убийство»[13], кое-кто в открытую писал о необходимости создания структуры инквизиции (или по крайней мире ее подобия). Недавно избранный в первом же туре голосования молодой, энергичный Президент Владимир Путин не скрывал приверженности к православию и поддерживал теплые отношения с Московской Патриархией. Оно бы еще куда ни шло (Левинсон-Смельчаков, имея на руках израильское гражданство, рассчитывал своевременно улизнуть за рубеж, ежели чересчур припечет), но вот беда – резко упали доходы от занятий магией!! Народ значительно поумнел. Гораздо меньше стало кретинов, готовых погубить душу и тело, а также выложить кругленькую сумму в обмен на сомнительное «исцеление». Поэтому последние месяцы чародей почти постоянно пребывал в мрачнейшем расположении духа и сыпал направо-налево чудовищными проклятиями. Смельчаков-Левинсон сделался совершенно невыносим для окружающих. Не далее как вчера от него удрал постоянный любовник-сожитель[14] девятнадцатилетний Артем Забродский (в очередном приступе ярости колдун жестоко избил «нежного мальчика» магическим посохом).

Однако сегодня утром после звонка Валерии Петровны «целитель» заметно оживился, повеселел и потер ладошки, сладко зудящие в предвкушении выгодного дельца, а когда колдун вспомнил сам процесс «исцеления» Тарасовой от геморроя, то зашелся визгливым, пакостным смехом...

Крашеная дура ввалилась в приемную кудесника всклокоченная, бледная, трясущаяся, с выпученными от ужаса глазами. Можно было подумать – за ней гонится по пятам свора маньяков-убийц. Никак не меньше!!! Но... из заикающейся, хнычущей речи богатой дамы тут же выяснилась причина паники – заурядный геморрой!!! Левинсон-Смельчаков лишь колоссальным усилием воли умудрился сохранить невозмутимое выражение лица. С умным видом он наплел безмозглой идиотке о «насланной врагами-завистниками лютой порче», похвалил за своевременное обращение к нему, «выдающемуся целителю»: «Спустя день-другой, мадам, было бы поздно. Злодеи воспользовались услугами могущественного мага»; без труда погрузил добровольную жертву в гипнотический сон и провел сеанс «лечения» по всем правилам колдовского искусства (выяснив по ходу у загипнотизированной Валерии мельчайшие подробности ее семейной жизни, а также вложив в порабощенный мозг задание – обязательно прислать в магический салон мужа-коммерсанта). В результате злосчастный геморрой бесследно исчез, но чародей твердо знал – глупая баба угодила из огня да в полымя!!! И душе адские муки обеспечены (каяться в православном храме Валерия Петровна явно не собиралась)[15], и тело в недалеком будущем сгниет заживо.

Сразу после ухода «осчастливленной» пациентки (расставшейся, кстати, с очень значительной суммой денег) Смельчакова-Левинсона посетило необыкновенно яркое видение – место геморроя в дряблой заднице Валерии Петровны занимает рак прямой кишки, и Тарасова медленно угасает в нечеловеческих страданиях[16].

«Срок – два с половиной месяца!» – прогремел прямо в голове колдуна торжествующий демонический голос. Получив бесовское «откровение», «целитель» тогда не менее получаса счастливым козлом скакал по комнате, злорадно гогоча. Людские беды доставляли слуге дьявола острейшее наслаждение!..

– К вам посетитель. Представился Тарасовым Андреем Михайловичем, – приоткрыв дверь и просунув в образовавшуюся щель кучерявую голову, доложил новый, недавно нанятый ассистент Фима Розенфельд (прежний – некий Руслан Лобков – убоялся участившихся побоев и сбежал, подобно Забродскому).

– Усади гостя в «предбаннике». Запустишь по моему сигналу! – барственно распорядился экстрасенс.

Вспомнив, что этот клиент (как призналась под гипнозом Валерия) крещен в детстве и хоть в церковь не ходит – прилежно крестится на купола, колдун решил подстраховки ради замаскироваться под «православного целителя». На всякий, знаете ли, пожарный! Он убрал в шкаф пресловутую черную библию[17], спрятал в тайник обоюдоострый ритуальный кинжал с сатанинской символикой, вытащил из-под дивана и водрузил на стену христианскую икону (предварительно плюнув на изображение)[18], а на стол положил Евангелие. Затем критически осмотрел комнату – «Порядок! Не подкопаешься!» – опустился в кресло и позвонил в серебряный колокольчик, давая знак Фиме-ассистенту...

* * *

Всю дорогу до офиса «целителя» (супруга подробно объяснила, как туда добраться) Андрей Михайлович захлебывался едкой, черной злобой. Ведя машину, он беспрестанно матерился сквозь зубы, костеря на чем свет стоит ненавистного Филимонова, заставившего-таки вернуть заработанные охранниками деньги, которые коммерсант привык считать своими. Не доезжая трехсот метров до конечной цели путешествия, Тарасов раздавил колесами зазевавшуюся молоденькую киску с голубым бантиком на шее, но не обратил ни малейшего внимания ни на агонию несчастного зверька, ни на отчаянные рыдания хозяйки загубленной кошки – десятилетней белокурой девочки...

«Салон Света и Добра» (так значилось на бронзовой вывеске) располагался на первом этаже какого-то научно-исследовательского института с длинным, труднопроизносимым, плохозапоминающимся названием. В апартаменты «целителя» вел отдельный вход в торцевой стене, не предусмотренный типовым архитектурным проектом и прорубленный по настоянию кудесника. Запарковав «Мерседес», коммерсант включил хитроумную дорогостоящую сигнализацию, поднялся по чисто вымытым ступеням к внушительной бронированной двери и прижал указательный палец к кнопке звонка.

Дверь отворил субтильный юноша с неряшливой копной курчавых волос на голове, с томными, подведенными тушью глазами и пухлыми накрашенными губами.

– Ваше имя-отчество?! – писклявым голоском евнуха учтиво осведомился он.

Тарасов с достоинством представился.

– Обождите, пожалуйста, в холле. Я доложу магистру! – пролепетало женоподобное существо и удалилось, повиливая бедрами.

Опустившись в первое попавшееся кресло, Андрей Михайлович уставился в стену напротив.

В элегантно обставленном холле явственно ощущался незнакомый дурманящий аромат[19]. Очевидно, под его воздействием голова коммерсанта быстро опустела, все связные мысли куда-то улетучились, зато дурные эмоции (ярость, ненависть, жажда мести и т. д.) выросли как на дрожжах. Перед вытаращенными, стеклянными глазами Тарасова наяву замелькали «сладостные картины»: изощренно-расчлененные трупы кредиторов, подвешенный на крюк за ребро Филимонов, корчащийся на дыбе Пастухов.

Грудь коммерсанта бурно вздымалась в неровном дыхании, зубы скрежетали, кулаки стискивались... Прошло несколько минут. Наконец вернулся давешний ассистент.

– Магистр готов вас принять! – жеманно состроил глазки он (она? оно?). – Следуйте за мной.

Столь страстно разрекламированный Валерией Петровной кудесник оказался приземистым дородным мужчиной в темной одежде с густой ухоженной бородой, с длинным, похожим на вялый банан, носом и пронзительными глазами неопределенного (то ли желтоватого, то ли зеленоватого) оттенка.

– Присаживайтесь! – любезно предложил «целитель», кивнув на мягкое, удобное кресло. – Сначала поставим диагноз!

Оболваненный наркотическим дымом бизнесмен повиновался, словно зомби, и (о чудо!!!) даже не спросил о цене!!!

Между тем Смельчаков-Левинсон зажег массивную восковую свечу, взял в левую руку черный блестящий шар, приблизился к «пациенту» и принялся манипулировать вышеозначенными предметами вокруг черепа Андрея Михайловича.

– На вас трехвостая порча[20], – по прошествии долгого промежутка времени авторитетно изрек колдун. – Требуется срочное вмешательство квалифицированного специалиста!!! Иначе... – Тут он многозначительно умолк, трагически воздев очи к потолку.

– Что?.. Что иначе?! – испуганно встрепенулся коммерсант.

– Ужасная, мучительная смерть! – загробным тоном объявил «целитель».

Тарасов съежился, посерел. Пророчество «кудесника» точь-в-точь совпало с его собственными скверными предчувствиями... Совпадение, надо сказать, получилось чисто случайным. Просто нагадивший где только можно выжига-коммерсант не без основания опасался мести обманутых им людей, а колдун действовал по традиционной, годами отработанной схеме... Потрясенный до глубины души, Андрей Михайлович жалобно всхлипнул, втянул лысую голову в плечи и трусливо заозирался по сторонам.

«Созрел, родимый!! – удовлетворенно подумал «целитель». – Можно приступать к интенсивной обработке с последующим вытрясением!!!»

– Не бойтесь! – вслух обратился он к похожему на раздавленную жабу клиенту. – Я в состоянии нейтрализовать злые чары. Это опасный, тяжкий труд, но я справлюсь! Расслабьтесь, доверьтесь мне!!!

– Сколько?! – по-мышиному пискнул Андрей Михайлович (сильнейшее нервное потрясение отчасти развеяло наркотический дурман, пробудив в жлобе Тарасове его «основной инстинкт»).

– О цене потолкуем после! – нежно улыбнулся Смельчаков-Левинсон. – Вернее, вы самиопределите стоимость моих услуг. Я ж не какой-нибудь там корыстолюбивый черный маг, а православный целитель от Бога! Вот взгляните. – Колдун указал пальцем на икону (на ту, на которую недавно плевал).

– Да, да, конечно! – скороговоркой пробормотал коммерсант. – Я непременно...

– Нельзя терять ни минуты! – мягко, но вместе с тем решительно прервал Тарасова экстрасенс. – Опасность надвинулась вплотную! Я вижу астральным зрением, как одна за другой пронзают ваше биополе ядовитые стрелы трехвостой порчи! Начинаем! Не мешкая!!! Встаньте!!!

Ощущая в теле чугунную тяжесть, Андрей Михайлович с грехом пополам поднялся с кресла. Колдун активно принялся за работу. Он прислонил жертву лицом к стене и долго шептал нечто внешне напоминающее православные молитвы[21]. Потом велел Тарасову опуститься на колени (одновременно посылая в мозг клиента мощные гипнотизирующие импульсы) и в заключение заставил, не поднимаясь с колен, лечь плечами на пол[22]. Андрей Михайлович почувствовал сильную боль в ногах и незаметно для себя отключился, вернее, впал в гипнотическое состояние, чего, собственно, и добивался «целитель».

– Готов, птенчик! – заглянув в пустые глаза жертвы, злорадно прохрипел Смельчаков-Левинсон и властно произнес: – Ты спишь!!!

– Я сплю, – безжизненно повторил Андрей Михайлович.

– Сколько при тебе денег?! – прежде ласковый, вежливый голос экстрасенса сделался теперь грубым, презрительным.

– Две тысячи долларов и пятьсот рублей, – механически ответствовал коммерсант.

Кудесник нахмурился. Он рассчитывал содрать с богатенького придурка гораздо больше.

– Ты должен мне десять тысяч долларов. Причем отдашь их сегодня же! Позвонишь домой жене! Пусть привезет! – прошипел Смельчаков-Левинсон. – А ну повтори, червь земляной!!!

– Я должен вам десять тысяч долларов. Отдам сегодня же. Позвоню жене. Она привезет, – покорно пробубнил «червь».

– Ну а сейчас, котик-песик, поведай мне о твоем прошлом, настоящем, о планах на будущее! – потребовал колдун.

Тарасов принялся монотонно рассказывать. Чародей внимательно слушал, откладывая в памяти некоторые полезные детали.

– Хорошо! – когда коммерсант спустя час закончил, хищно потер руки «целитель». – На счет «пять» ты проснешься, но ничего не будешь помнить ни о сеансе гипноза, ни о нашей беседе. Ну-с, начали: раз, два, три, четыре... ПЯТЬ!!!

Андрей Михайлович часто захлопал припухшими от злоупотребления спиртным веками.

– Ноги затекли! – сипло пожаловался он.

– Можете встать, размяться! – милостиво разрешил чародей. – Трехвостая порча снята!!! Что же касается ног... Гм! Процесс избавления от столь страшного черномагического воздействия, к сожалению, сопряжен с определенными неудобствами... Зато отныне вам ничего не угрожает!!

Господина Тарасова охватило неописуемое облегчение. Он расплылся в блаженной улыбке дебила, а затем неожиданно для самого себя с треском испортил воздух. Брезгливо зажав пальцами вислый нос, Смельчаков-Левинсон включил мощный импортный кондиционер. Улыбка на лице Андрея Михайловича сменилась сконфуженной гримасой...

ГЛАВА 5

Замешательство Тарасова продолжалось недолго. «Фирменный» кондиционер в считаные секунды очистил воздух от зловонных испарений коммерсантского организма, а в мозгу Андрея Михайловича сработала заложенная «целителем» зомбирующая программа, и он суетливо полез в бумажник за деньгами. Пациент вынул две тысячи долларов, пересчитал, собрался почтительно вручить «благодетелю», но внезапно замешкался.

– Этого мало! – несказанно изумляясь собственной «щедрости», промямлил бизнесмен. – Проделанная вами титаническая работа стоит по меньшей мере в пять раз больше!!! Позвоню Валерии! Надо срочно восполнить недостающее!!!

Мысленно гогоча в дьявольском восторге, Смельчаков-Левинсон протянул Тарасову мобильную трубку. Благодарно кивнув, тот набрал номер.

– Лерочка, привет! – дождавшись вальяжного жениного «але-е-е», взволнованно заговорил Андрей Михайлович. – Я у экстрасенса... Лечение прошло успешно... На мне была трехвостая порча!!! Представляешь?! Трех-вос-тая!!! Ужас!.. Ага, обязательно спрошу, но сперва... Да не перебивай ты!!! Короче, возьми восемь тысяч долларов и, нигде не задерживаясь, дуй сюда!!! Адрес ты знаешь!!! Все, целую!

– Приедет, – возвращая колдуну телефон, отрапортовал Тарасов. – Спасибо вам огромное за помощь, но... но... – тут Андрей Михайлович замялся в нерешительности.

– Не стесняйтесь!.. – дружелюбно подбодрил кудесник.

– Нельзя ли выяснить, кто именно наслал порdddчу?! – набравшись храбрости, выпалил коммерсант.

– А я уже выяснил! – безмятежно соврал колдун. – Мужчина, приблизительно тридцати лет от роду, высокий, атлетического телосложения, с серыми глазами. Сегодня утром он приезжал к вам домой, хамил, угрожал и чуть не довел до сердечного приступа[23].

– Генка!!! С-сука рваная!!! – задохнулся от ненависти Тарасов.

– Сон о потустороннем «обезьяннике» – плод творчества нанятого им черного мага! – продолжил вдохновенно манипулировать полученной во время гипнотического сеанса информацией Смельчаков-Левинсон. – Впрочем, сам... э-э-э... Геннадий тоже способен приколдовывать! У бабки по материнской линии выучился! Она – известная на всю страну ведьма – сущее исчадие ада!!! – Колдун искусно изобразил на бородатой физиономии праведное негодование.

Со стороны он казался абсолютно искренним. За долгие годы служения нечистой силе «целитель» выучился лгать не хуже своих хозяев-бесов, и даже сей чудовищный поклеп на первый взгляд не вызывал ни малейших подозрений.

Хотя на самом делеФилимонов (не будучи, разумеется, праведником) являлся истинно верующим православным христианином, колдунов на дух не выносил, а упомянутая Левинсоном бабушка Геннадия – Наталья Викторовна Кузнецова – десять лет назад вообще приняла монашеский постриг в Троице-Сергиевой лавре!

Однако Андрей Михайлович легко и безоговорочно поверил облыжной брехне колдуна. В поросячьих глазках господина Тарасова полыхнуло агрессивное безумие. Лысина побагровела, рот перекосился набок, на губах запузырилась пена.

– Убью-ю-ю га-а-ада!!! – прохрипел он.

– Поначалу постарайтесь оградиться от воздействия черной энергии злоумышленника! – заботливо посоветовал «целитель». – Если желаете, могу порекомендовать древний надежный способ...Бесплатно! – особо подчеркнул он.

– Давайте!!! Давайте!!! – буквально выкрикнул коммерсант.

– Когда вы находитесь рядом с э-э-э... Геннадием или ощущаете деструктивное воздействие мерзавца, то действуйте следующим образом, – выдержав эффектную паузу, принялся поучать Смельчаков-Левинсон. – Мысленно сконструируйте в пространстве перед собой огненный крест и вращайте его вокруг тела[24] против часовой стрелки. Тогда никакие злые чары вам не страшны. Более того – они обратятся против насылателя!!!

– Огненный крест... Вращать вокруг тела против часовой стрелки, – морща лоб, словно прилежный школьник, старательно запоминающий полученный урок, шепотом повторил Андрей Михайлович.

Колдун наблюдал за ним с тщательно замаскированной издевкой. «Ну и осел!!! – с демоническим злорадством думал он. – До чего же приятно охмурять подобных остолопов!!! Поверти, мудила, огненный крестик, поверти!!! Открой широкую дорогу высшим силам[25]. Ха-ха-ха!!!

Ты, дубина, пожалуй, не только сам сгинешь, но и другим людишкам конкретно нагадишь!!! Сатана останется доволен!!!»

– Извините, а вы не могли бы предсказать мне будущее?! – прервал мысли Смельчакова-Левинсона робкий голос клиента.

– Запросто! – охотно согласился развеселившийся колдун. – И прошлое и будущее человека для меня – открытая книга! Но... погодите! К нам, кажется, гости!

За окном послышался шум подъезжавшей машины.

«Наверное, Лера бабки подвезла», – предположил Андрей Михайлович и не ошибся. Спустя минуту в кабинет вошла Валерия Петровна, чмокнула протянутую «целителем» руку и вручила ему, а не мужу толстую пачку долларов.

– Ровно восемь тысяч! – почтительно прокудахтала госпожа Тарасова. – Все точно! Я два раза пересчитывала!!!

– Верю, – пряча деньги в карман, снисходительно усмехнулся кудесник.

– Разрешите идти? – униженно пролепетала Валерия Петровна. – А то, знаете ли, дела!!!

– Как вам угодно, – равнодушно пожал плечами колдун.

Пятясь задом, горбясь и заискивающе улыбаясь, мадам Тарасова на цыпочках покинула помещение.

– Вы, помнится, просили предсказать будущее?! – когда дверь за ней тихонько притворилась, обернулся к Андрею Михайловичу Смельчаков-Левинсон.

– Да!!! Да!!! – встрепенулся коммерсант. – ОЧЕНЬ просил!!!

– Хорошо же, приступим! – сменив тембр голоса на мрачно-таинственный, нараспев произнес чародей. – Отбросьте посторонние мысли, расслабьтесь, смотрите мне в глаза!

Тарасов беспрекословно повиновался. Колдун раздул щеки, воздел к потолку ладони, как будто впитывая некую космическую[26] энергию, а затем, вперившись тяжелым взглядом в блеклые зенки Андрея Михайловича, принялся совершать перед его лицом плавные пасы руками.

В висках у Тарасова мучительно закололо, череп туго стянул невидимый стальной обруч, в ушах зазвенело, мозг (без того одурманенный) помутился окончательно[27]. Казалось, он вот-вот потеряет сознание, но... в последний момент «целитель» резко отвернулся, опустил руки. Неприятные ощущения у «пациента» мгновенно пропали. Сознание прояснилось.

– Готово! – устало выдохнул Смельчаков-Левинсон. – Вас ожидают блистательные перспективы. Все вами задуманное осуществится без сучка без задоринки, враги останутся в дураках. Вы проживете сто с лишним лет. Вам постоянно будут сопутствовать богатство и успех в любых начинаниях, а главный ваш недоброжелатель (тот подлец, наславший порчу) вскоре умрет насильственной смертью.

– О-о-о!!! – только и вымолвил ошалевший от счастья коммерсант. – О-о-о!!! Я... я...

– Извините, но сеанс измотал меня до предела! – вежливо прервал колдун собравшегося излить поток славословий Тарасова.

– Понял, понял! Не смею больше беспокоить! – благоговейно залопотал Андрей Михайлович и рыхлым, громоздким колобком выкатился из кабинета. Едва «Мерседес» пациента отъехал от офиса, Смельчакова-Левинсона посетило очередное видение. Впав в транс, он воочию увидел подлинноебудущее господина Тарасова, столь ужасное, что, опомнившись, «целитель» дико заржал, распираемый демоническим злорадством. Не менее десяти минут кудесник задыхался от хохота, взлаивалddd, всхрюкивал и разбрызгивал по комнате слюни.

«Сатана останется доволен и щедро вознаградит меня!» – успокоившись, решил он. Колдун глубоко заблуждался. На самом деле верного слугу дьявола в скором времени поджидали: на земле – рак обоих яичек, стремительно прогрессирующая слепота, умопомешательство и, в конечном счете, самоубийство, а за гробом – нескончаемые адские муки...[28]

ГЛАВА 6

После посещения «целителя» план Андрея Михайловича (оставаясь в общих чертах прежним) приобрел целый ряд существенных дополнений, по мнению обработанного нечистью коммерсанта, необычайно полезных, ценных... да чего там – ГЕНИАЛЬНЫХ! Господин Тарасов в «Мерседесе» аж ерзал по сиденью, повизгивая в полном восторге. «Почему я раньше не сообразил! – мысленно восклицал он. – Чудесно, бесподобно, за-ме-ча-тель-но!!! Раньше план, пожалуй, еще мог дать осечку, зато теперь сработает безотказно!!!»

Правда, у любого нормального человека сии «блистательные усовершенствования» вызвали бы глубочайшее омерзение, если не сказать хуже! Демонические программы попали на благодатную почву! Впрочем, об этом чуть позже...

Прямо из машины Андрей Михайлович позвонил по сотовому телефону давнему знакомому по бизнесменским тусовкам некоему Ширвани Имамову (занимающему видное положение в чеченской диаспоре Москвы) и, посулив тому наивыгоднейшую сделку, договорился о встрече через час в одном крохотном, супердорогом ресторанчике неподалеку от центра столицы. Потом он связался с адвокатом Юрием Давидовичем Поцманом (старым школьным приятелем), а также с «прикормленным» нотариусом Алексеем Петровичем Фениксовым. С ними Тарасов условился состыковаться во второй половине дня...

– Лерочка-умница оказалась стопроцентно права!! – небрежно держа одной рукой баранку, довольно бормотал бизнесмен. – Визит к кудеснику стоил потраченных гринов! Наизлейшего вражину вычислил (ужо поквитаюсь с паскудой!), будущее известно (можно ничего не опасаться), самочувствие улучшилось!!! Одним словом – кра-со-та!!!

Андрей Михайлович действительно ощущал необычайный прилив жизненных сил, однако выглядеть стал гораздо хуже прежнего и внешним обликом напоминал потихоньку разлагающегося мертвеца. На измятом восковом лице проступили странные, похожие на трупные, пятна. Глаза превратились в две мутные стекляшки. Изо рта вместе с дыханием вырывался острый гнилостный запах, а пот (и раньше-то зловонный) начал откровенно отдавать тлением. Тем не менее (как упоминалось выше) околдованный коммерсант мнил себя бодрым и абсолютно здоровым...[29]

Добравшись до оговоренного с чеченцем места встречи, он поставил автомобиль на платную стоянку, зашел в ресторанчик, занял столик у стены, заказал официанту чашку кофе и прикурил сигарету. По причине «больно кусающихся» цен уютный, со вкусом отделанный зальчик пустовал. На данный момент Андрей Михайлович являлся единственным посетителем. Тем не менее заведение не прогорало. Отнюдь!!! Оно выживало, более того, процветало за счет пышных банкетов, устраиваемых здесь по вечерам богатыми чеченцами, предпочитавшими не «светиться» на широкой публике. Естественно, дети гор не просто пировали. По ходу они обстряпывали кой-какие темные делишки, о которых владелец ресторана, уроженец солнечной Грузии Автандил Чувачидзе, благоразумно предпочитал ничего не знать. Ради собственной же безопасности!..

Сыны мятежной Ичкерии по достоинству ценили «скромность» кабатчика. Они не только исправно оплачивали астрономические счета, но и регулярно подбрасывали Чувачидзе щедрые долларовые подачки в аккуратно запечатанных конвертах. Довольный донельзя, Автандил бережно складывал чеченские баксы в отдельный, бронированный сейф «на черный день», даже не подозревая, что все эти бумажки – фальшивые!!!

Дымя сигаретой и потягивая крепкий ароматный кофе, господин Тарасов с нетерпением поглядывал на часы. «Скорей бы явился Имамов! – возбужденно думал он. – Ширвани обязательно согласится на мое предложение! Недаром «целитель» предсказал «успех в любых начинаниях»!.. Вовремя я обратился к кудеснику! Ох вовремя!!! Разом мозги на место встали. Ведь поначалу я, словно последний лох, намеревался заложить особняк в банке!!! Елки зеленые!!! Несусветнейшая глупость!!! Сунут жалкие гроши под семьдесят процентов годовых, а геморрою-то, геморрою!!! Проценты мне, правда, по барабану, но сколько времени уйдет на получение!!! Жуть!!! Уйма хлопот ради вшивых копеек!!! Банк дает в качестве кредита половину оценочной стоимости дома. Оценочной!!!А оценщик-то назначается самим банком и занижает, сукин сын, истинную стоимость раза в два!! Не меньше!!! Далее, придется отвалить управляющему местным филиалом солидную маржу[30] от трех до пяти процентов с общей суммы!!! Иначе вовсе ни хрена не получишь! Грабители чертовы!!! Кроме того, по действующему закону банковский кредит нельзя взять просто «на жизнь», а лишь под конкретный проект (строительство нового жилья, коммерческое мероприятие и т. д.), что обязательно должно подтверждаться увесистой пачкой соответствующих документов. В принципе, значительно увеличив маржу, можно полюбовно уладить данную проблему со служащими банка (состряпают, прохвосты, липовую документацию), но... это лишняя головная боль, большие расходы и, главное, дополнительное время, а времени-то у меня в обрез!!! Короче, вариант не проходной!!! Хорошо, «целитель» мозги прочистил, иначе увяз бы я, как муха в паутине!..»

Наконец появился долгожданный Ширвани Имамов – усатый маслянистоглазый ровесник Тарасова с вызывающе торчащим яйцевидным животиком и непропорционально короткими, кривыми ногами.

– Привет! – буркнул он, подсаживаясь к столику и подавая Андрею Михайловичу густо поросшую черной шерстью руку. – Выкладывай свое предложение!!!

– Помнишь, ты с месяц назад высказал желание приобрести мой особняк, – хитро прищурился господин Тарасов. – Я тут поразмыслил на досуге и решил: из чувства искренней к тебе симпатии, глубочайшего уважения, а также ради дальнейшего укрепления нашей дружбы я готов уступить тебе дом за сугубо символическую цену... за миллион долларов!!!

Пышные усы чеченца свирепо вздыбились, губы ощерились по-собачьи, волосатые кулаки стиснулись, в глазах-маслинах заплясали злые искры.

– Спекульнуть решил, Андрюша?! – зловеще процедил он. – Мне ж доподлинно известно – ты отдал за дом четыреста тысяч зеленых, а просишь целый «лимон»!!! Вах, вах, нехорошо, дорогой!!! Совсем не по-товарищески!!!

– Но дополнительные внутренние работы... отделка... Сам пойми!!! – нерешительно замямлил шокированный потрясающей осведомленностью Имамова коммерсант.

Надменно усмехнувшись, чеченец притворился, будто намеревается уйти.

– Постой!!! Постой!!! – ухватил его за рукав Андрей Михайлович. – С-с-сколько тып-пред-лагаешь?!!

– Тебе позарез требуются бабки, – подкрутив правый ус, неторопливо начал Ширвани. – Ты нажил себе на задницу огромные неприятности и стремишься поскорее залечь в тину. Иначе – абзац!.. Но я человек честный. Не стану наживаться на чужой беде! – Чеченец продемонстрировал в широкой покровительственной улыбке два ряда золотых зубов. – Так вот, – подытожил он, – четыреста тысяч баксов наличными плюс избавление от долгой бумажной волокиты. Мои люди сами разберутся с надлежащей документацией. Ты вручаешь мне заверенную нотариусом генеральную доверенность на оформление сделки с недвижимостью, я тебе – чемоданчик с деньгами, и плавно расходимся как в море корабли. Устраивает?!

– Да, – неохотно буркнул господин Тарасов, понявший – деваться некуда! Больше с чечена не вытянешь!!!

– Могу заодно купить имущество обеих твоих фирм! – внезапно предложил Имамов.

– Сколько?! – вскинулся Андрей Михайлович.

– Пока не знаю! – пожал плечами Ширвани. – Пускай мой доверенный человек осмотрит технику, стройматериалы, автопарк... Тогда и определимся конкретно... Не бойся, Андрей, не обижу!!! Цену дам реальную! Причем не в рублях, а в долларах, и, опять же, никакой возни с бумагами! Просто оформишь соответствующие генеральные доверенности по обеим фирмам... Идет?!

– Идет!!! – оперативно взвесив «за» и «против», согласился Тарасов. – Но это не все! – нагнувшись к мохнатому уху чеченца, горячечно зашептал он. – Мне хотелось бы...

Коммерсант на секунду умолк в нерешительности.

– Ну, ну, не стесняйся! – подбодрил собеседника Имамов. – Мы ж друзья!!!

– Убрать одного гада!!! – Шепот Андрея Михайловича сменился злобным шипом. – Только не быстро!!! Не-е-е!!! Пускай вдоволь намучается перед смертью!!!

– Кто? – лаконично осведомился чеченец.

– Генка Филимонов!! Начальник моей охраны!!! – трясясь от бешенства, прохрипел господин Тарасов. – Координаты и фотографию предоставлю не позднее завтрашнего дня!!!

– Медленно-мучительно говоришь?! – в раздумье протянул Ширвани. – Гм! В таком случае придется брать парня живым! Задача не из простых! Я достаточно наслышан про твоего главу Службы безопасности. Крутой тип!!!

– Выходит, отказываешься?! – уныло скуксился Тарасов.

– Нет. Определяю стоимость работы, – хладнокровно возразил Имамов, затем поморщил лоб, пошевелил усами на тараканий манер и непререкаемым тоном заявил: – Восемьдесят тысяч долларов! Деньги вперед!!!

– Ладно... договорились... подвезу... завтра... утром, – запинаясь, выдавил Андрей Михайлович (ненависть к «злодею, наславшему трехвостую порчу», переборола в коммерсантской душе все прочие чувства. Даже жадность!!!). – Но не хватайте суку до поры! – более-менее совладав с речевым аппаратом, добавил он. – Я назову нужную дату!!!

– Как пожелаешь, – флегматично сказал чеченец. – Что-нибудь еще?!

– Да!!! Мощное взрывное устройство с дистанционным управлением!!!

– На дом, на машину?! – деловито уточнил Ширвани.

– На машину!!! – дьявольски оскалился Тарасов. – Супернадежное!!! Исключающее вероятность осечки, стопроцентно гарантирующее мою личную безопасность!! И... и... поскорее!!!

– С учетом срочности заказа и предъявляемых высоких требований к качеству – десять тысяч долларов, – без запинки выдал чеченец. – Подходит сумма – бери хоть завтра!!! Нет – дело хозяйское!!!

– Подходит! – тягостно вздохнул Андрей Михайлович и мысленно провизжал: «Черти бы тебя сожрали, чурка сраная!!!»

* * *

За полированным столом, склонив головы друг к другу, негромко переговаривались трое: господин Тарасов, Алексей Петрович Фениксов (кругленький, мелкорослый, краснолицый нотариус), а также адвокат Юрий Давидович Поцман – тощий, сутулый, неряшливый, похожий на облезлую ворону мужчина.

Беседа происходила в загородном особняке Тарасова, в кабинете на третьем этаже, при надежно запертых дверях. Дождавшись прибытия адвоката с нотариусом, Андрей Михайлович не стал терять даром ни секунды. Радушно поприветствовав обоих, он сразу перешел к делу, попросив Алексея Петровича безотлагательно оформить затребованные Имамовым генеральные доверенности, а Юрия Давидовича... добыть высококачественные поддельные документы!!!

Господин Поцман не выказал ни тени изумления. Бывший одноклассник Тарасова всю сознательную жизнь руководствовался принципом «деньги не пахнут»[31], а потому без зазрения совести активно сочетал адвокатскую практику с деяниями, далеко выходящими за рамки Уголовного кодекса! Поцман слыл одним из искуснейших московских мошенников в самых различных сферах (от финансов – до политики) и обладал прочными связями в соответствующих кругах (в том числе среди профессиональных изготовителей разного рода фальшивок).

– Будут тебе ксивы. На высшем уровне, – выслушав Тарасова, негромко прокартавил адвокат. – Но деньги вперед! – Юрий Давидович написал на вырванном из блокнота листочке цифру, прикрыв ладонью, показал Андрею Михайловичу, проворно скомкал бумажку костлявыми пальцами и поднес ее к огоньку зажигалки.

– Да это... Это ж форменный грабеж!!! – задохнулся от возмущения коммерсант.

– Срочность, конфиденциальность, качество, – невозмутимо парировал Поцман. – Они того стоят!

– О'кей! – помолчав с минуту и что-то прикинув в уме, лучезарно улыбнулся Тарасов. – Но, к сожалению, у меня сейчас столько нет. Давай так, Юра, я отстегну небольшой задаток, а когда получу грины у Ширвани – рассчитаюсь полностью! С тобой, Леня, кстати, тоже!

– За просрочку платежа – пятидесятипроцентная надбавка, – хищно шмыгнул кривым носом Юрий Давидович.

– Заметано! – с неожиданной легкостью согласился Андрей Михайлович.

– И мне! И мне надбавку! – поспешно встрял Фениксов.

– Разумеется, дружище! В обиде не останешься! – окинув нотариуса загадочным взором, ласково прожурчал коммерсант. – Но погодите, ребята! Я не закончил! Помимо оговоренного вам предстоит немало чего обустроить. Приобретите на значащееся в новых документах имя дом километрах в ста от Москвы. Не шибко шикарный, но и не лачугу. Продайте мой «Мерседес», а также Лерин «Вольво». Взамен купите качественный джип, «нулевую» «девятку» и подержанную «Ниву». «Девятку» оформите на Валерию, джип на мою будущую фамилию, «Ниву» – на теперешнюю. Срок – неделя. Успеете?!

– Да, но... – хором начали Поцман с Фениксовым.

– Понимаю, понимаю! – с усмешкой перебил их Тарасов. – По завершении работы получите царский гонорар в валюте, – тут Андрей Михайлович назвал такуюсумму, что оба прохвоста сперва замерли в блаженном оцепенении, а затем тихонько, сладострастно застонали...

Когда адвокат с нотариусом убрались восвояси, коммерсант развалился в кресле, возложил ноги на стол, хитренько похихикал и... застыл в ужасе.

Задняя стена комнаты беззвучно отодвинулась в сторону, а там, за ней, показался памятный Тарасову кошмарный «обезьянник»: с выложенным костями полом, приплясывающей скамьей, пульсирующей ядовитым светом решеткой. По ноздрям резанула отвратительная серная вонь. Из воздуха соткался уродливый чернолицый охранник с эмблемой крылатого змея на причудливом мундире, перекосился в безобразной гримасе и потянул когтистые лапы к горлу Тарасова. Бизнесмен пронзительно заверещал. Наваждение исчезло.

«Генка, сволочь, колдует, – поменяв загаженные штаны, убежденно подумал Андрей Михайлович. – Ну ничего, сука! Ща-а-ас я те устрою!!!» Он сосредоточился, мысленно сконструировал в пространстве огненный крест и начал вращать его вокруг тела против часовой стрелки.

На стенах кабинета возникли многочисленные, кривляющиеся тени, напоминающие формой полулюдей-полуживотных. Вновь (причем сильнее прежнего) завоняло серой. Отовсюду послышалось злорадное бесовское улюлюканье... Однако оболваненный колдуном Тарасов не замечал творящейся в непосредственной близости от него откровенной бесовщины. Уставившись стеклянными глазами в пустоту, коммерсант с упорством маньяка крутил инфернальный «свасти», не подозревая, что с каждым оборотом огненного креста раковая опухоль (образовавшаяся в прямой кишке Валерии Петровны после визита к экстрасенсу) стремительно запускает губительные метастазы во все близлежащие органы тела...[32]

ГЛАВА 7

Спустя неделю после описанных событий, вечером 22 апреля 2000 года, в небольшом бревенчатом домике на окраине полувымершей безлюдной деревушки блаженствовал пятидесятидвухлетний бомж Вадим Александрович Соловушкин. Сидя за накрытым столом, он от души наслаждался теплом, уютом, чистой одеждой, вкусной едой и настоящим французским коньяком, который заботливо подливала ему в рюмку хозяйка дома и жена Благодетеля Валерия Петровна Тарасова. Судьба, долгие годы совершенно безжалостная к Соловушкину, двое суток назад вдруг сменила гнев на милость и преподнесла бедолаге столь щедрый подарок, что тот до сих пор не мог опомниться от нежданно свалившегося на него счастья. Временами Вадиму Александровичу мерещилось, будто он просто-напросто грезит и, проснувшись, снова окажется на огромной свалке за чертой города, где постоянно обитал с лета 1994 года. Именно тогда Соловушкин стал жертвой мошенников-риэлторов, а также собственной неудержимой тяги к спиртному, которая, кстати, и позволила этим бессовестным стервятникам в костюмах с иголочки без особых хлопот лишить одинокого, безработного, сильно пьющего мужчину двухкомнатной квартиры, документов и превратить его в бездомного бродягу. Вадим Александрович испуганно вздрагивал, больно щипал себя за нос, тряс головой и... с невероятным облегчением убеждался – происходит вовсе не сон!!! Это абсолютная (хоть и сказочная) реальность!!!

В настоящий момент, поглощая обильный роскошный ужин (Валерия Петровна не скупилась на угощения) и смакуя превосходный коньяк, Соловушкин с удовольствием перебирал в уме мельчайшие детали первой встречи с Благодетелем...

...Изгои общества жили на вышеупомянутой свалке своеобразными общинами – «семьями» от трех до десяти человек. Кто в поломанных строительных вагончиках, кто в наспех сколоченных из различного хлама утлых хибарах... «Семья» Соловушкина состояла из четырех жертв «демократических преобразований», дикого рынка, жилищной приватизации и «зеленого змия». В нее входили сам Вадим Александрович (некогда слесарь шестого разряда на удушенном конверсией оборонном предприятии), бывший литературный критик шестидесятилетний Сергей Павлович Ульяшкин, неудавшийся художник сорокалетний Слава Шипотилов и экс-инженер развалившегося за отсутствием финансирования КБ[33] Сергей Владимирович Глотов сорока пяти лет от роду.

Двадцатого апреля около семи вечера товарищи по несчастью, закончив рыться в грудах мусора, решили по обыкновению выпить. Наскребли по сусекам на две бутылки дешевой водки и бросили жребий – кому отправляться за ней, родимой, в ближайшее заведение. На сей раз выпало Соловушкину с Шипотиловым. По предложению осторожного Ульяшкина члены «семьи» ходили за «огненной водой» всегда по двое. Слишком ценный товар в здешних гиблых краях! Могут запросто отнять двуногие шакалы из местных! На пару же как-то спокойнее!!

Вадим Александрович взял деньги, клеенчатую авоську и вместе со Славой двинулся в путь. Неподалеку от входа на свалку стояла потрепанная белая «Нива». Сидящий за рулем холеный мужчина (примерно ровесник Соловушкина) внимательно всматривался в каждого проходящего мимо оборванца.

– Эй, мужик, подойди, дело есть! – завидев Вадима Александровича, крикнул он сквозь приспущенное боковое окошко и, когда бомж робко приблизился, отрывисто спросил: – Специальность имеется?! Да?! Какая?! Слесарь?! О-о-очень хорошо!!! Ты-то мне и нужен!!! Я собираюсь открывать авторемонтную мастерскую. Четыре тысячи в месяц плюс бесплатное жилье, плюс мои харчи... Подходят условия?! Если да – поехали!!!

Соловушкин сначала онемел в восторге, затем обнял на прощание Шипотилова, сунул Славе деньги, сумку и, заплетаясь ногами от волнения, полез в предупредительно распахнутую мужчиной дверцу машины. Едва он устроился на заднем сиденье, «Нива», взревев мотором, рванулась с места...

По дороге Благодетель (представившийся Андреем Михайловичем Тарасовым) дотошно расспрашивал бомжа о житье-бытье; почему-то радостно заулыбался, узнав об отсутствии родственников, и нет-нет да придирчиво осматривал лицо Соловушкина в зеркальце заднего обзора. «Уж часом не маньяк-педараст?!» – не на шутку встревожился Вадим Александрович, но Благодетель вскоре развеял его опасения.

– С женой тебя познакомлю! – весело сказал он. – С Валерией Петровной! Ты ей понравишься, однозначно! Но гляди, не вздумай подкадриваться!! Я ревнив, как Отелло![34]

– Упаси Боже!!! – порывисто прижал руки к груди успокоившийся бомж.

Ехали долго, не менее двух с половиной часов. Наконец, протрясясь по ухабистому проселку, «Нива» затормозила у скромного сельского подворья: одноэтажный домик, покосившийся сарай, небольшой садик... В дальнем углу двора Вадим Александрович заметил маленькую деревенскую баньку. Из трубы валил густой дым.

– Лера заранее растопила, – пояснил Благодетель. – Люблю старые косточки погреть, да и тебе отмыться не помешает... Короче – сперва в парную, потом – ужинать...

В бане Вадим Александрович добросовестно выпарил и отскоблил въевшуюся в кожу многолетнюю грязь, а когда вышел в предбанник, с изумлением обнаружил, что его одежда бесследно исчезла.

– Я бросил то гнилое тряпье в печку! – непринужденно пояснил Благодетель. – Возьмешь мои запасные шмотки. Надеюсь, впору придутся. – Он протянул Соловушкину стопку чистой одежды.

Здесь было все, начиная от носков, исподнего и заканчивая дорогим элегантным костюмом.

– Надевай, не тушуйся! – подбодрил Благодетель растерянного бомжа. – Твои лохмотья сгорели. Не голышом же разгуливать!

– Спа-си-бо! – выдавил растроганный до слез Вадим Александрович.

– Размер обуви сорок второй, как у меня?! – дождавшись, пока Соловушкин оденется, поинтересовался Благодетель и, получив утвердительный ответ, довольно потер ладони. – Отлично! Отлично! Вот ботинки у лавки! Натягивай!..

В доме возле щедро накрытого стола их поджидала светски улыбающаяся Валерия Петровна.

– Похож на меня?! – представив супруге смущенно переминающегося с ноги на ногу Соловушкина, спросил Андрей Михайлович.

– Да! – обследовав гостя со всех сторон, словно лошадь на ярмарке, бормотнула госпожа Тарасова. – Объем черепа... черты лица... рост... плечи... Сходится! Но... он значительно худее! Минимум килограммов на пятнадцать. Костюмчик-то того, отвисает!!!

– Ерунда!!! – беспечно махнул рукой коммерсант. – Взвешивать никто не станет!!!

– Гм, пожалуй, верно! – поразмыслив, согласилась Валерия Павловна.

Голова у Вадима Александровича буквально шла кругом от счастья, и он не обратил внимания ни на некоторые, мягко говоря, странности этой краткой беседы, ни на зловещие красноватые отблески в глазах обоих супругов. Тем более Благодетель тут же гаркнул:

– Айда за стол!!! Жратва стынет, выпивка прокисает!..

– Зови меня на «ты» да по имени – Андреем, – после шестой стопки первоклассного шотландского виски предложил Тарасов, дружески обнимая Вадима Александровича за плечи. – Ни-ни, не вздумай перечить! Ведь мы с тобой удивительно похожи!!! Может, даже родные братья, потерявшиеся в раннем детстве... Кто знает?.. Так оно в действительности или нет, но отныне ты для всех – мой брат!!! – воодушевляясь, продолжал Андрей Михайлович. – Всегда мечтал братишку иметь, да не довелось. – Коммерсант утер сухие глаза носовым платком и воскликнул с пафосом: – Однако теперь у меня есть ты!!! – Тарасов треснул кулаком по столу. – Ты, Вадик! Мой брат!!!И работу получишь соответствующую!!! Не простым слесарем! Не-е-ет!! Для почину побудешь месяцок начальником авторемонтной мастерской, поднаберешься руководящего опыта, а дальше!.. Дальше...

Тут Андрей Михайлович принялся с размахом, не щадя красок, рисовать перед обомлевшим Соловушкиным ослепительные, фантастические перспективы...

Между тем Валерия Петровна, по-прежнему улыбаясь, неустанно подкладывала в тарелки еду, подливала в стопки горячительное. Спать легли далеко за полночь. В стельку пьяному, впервые за долгие годы наевшемуся досыта Соловушкину постелили на тахте, в смежной со спальней хозяев угловой комнате без окон.

– По-вез-ло!!! – проваливаясь в глубокий сон, блаженно подумал он и не слышал хриплого перешептывания господ Тарасовых, наблюдавших за ним сквозь приоткрытую дверь.

– Не удерет бомжара-то?!

– С какой стати?!

– Мало ли... Заподозрит чего?!!

– Ха, не волнуйся, Лерочка! Рыбка прочно села на крючок!

– Ой ли?!

– Уверен! Тем более «целитель» гарантировал мне успех в любых начинаниях!

– А-а-а! Тогда совсем другое дело!..

С тех пор Вадим Александрович поселился в доме новоявленного «брата», которого вслух, запинаясь от смущения, называл Андреем, а мысленно – исключительно «Благодетелем». Большую часть времени «брат» отсутствовал, возвращаясь лишь поздно вечером, зато его жена не отходила от Соловушкина ни на шаг. Никакой работы «родственнику» она не поручала, но категорически запрещала появляться на улице, а в ответ на робкие пожелания «подышать свежим воздухом» неизменно предлагала выпить, закусить да вздремнуть часок-другой.

Так незаметно пролетело двое суток...

За окном зарычал мотор подъезжающей «Нивы».

«Благодетель!!! – умиленно подумал пьяненький Соловушкин. – Сегодня раньше обычного!!!»

– С Андрюшей гости! – неожиданно резким, суровым тоном произнесла обычно «мурлычащая» Валерия Петровна. – Не забудь, ты его брат! Понял?! Брат!!!

– Да, да, конечно! – послушно закивал Вадим Александрович. – Я не забуду!..

* * *

За истекшую неделю господин Тарасов при активном содействии Поцмана с Фениксовым сумел тайно провернуть все задуманные мероприятия. Ширвани честно отдал четыреста тысяч долларов за особняк и триста за имущество обеих фирм (в обмен на генеральные доверенности). Правда, сперва чеченец вытребовал всю валюту, остававшуюся у коммерсанта от прежней жизни. Восемьдесят тысяч за зверски-изощренное убийство Филимонова, десять за взрывное устройство с дистанционным управлением. Но Тарасов не тужил: девяносто штук отдал, семьсот получил взамен. Худо ли?!

Кроме того, он обменял у Имамова большую часть своих рублевых запасов на зеленые по очень выгодному курсу: двадцать восемь рублей за доллар. Под конец Андрей Михайлович упросил Ширвани захватить Геннадия непременно 22 апреля. Ни раньше ни позже! Чеченец, пожав плечами, согласился...

На этот же день коммерсант (уже получивший от Поцмана комплект документов на имя Семена Эдуардовича Павлюкина) наметил заключительный акт операции по заметанию следов, для совершения которого и предназначался бомж Соловушкин. Дело в том, что Тарасов собирался инсценировать собственную смерть! Изначально он хотел (купив или подделав свидетельство о смерти) похоронить втихую гроб с камнями. Не станут же кредиторы могилу раскапывать?! А потом благополучно смыться с деньгами и поддельными документами, но... после сеанса «лечения» у колдуна резко передумал. Куда надежнее иметь настоящий (само собой, сильно изуродованный) труп, который безоговорочно опознает «безутешно скорбящая вдова». (Госпожа Тарасова с самого начала была в курсе дьявольского замысла муженька, нисколько им не гнушалась, более того – считала гениальным!)

Вот почему, объездив несколько свалок в поисках похожего на него бомжа, Андрей Михайлович «пригласил на работу» Вадима Александровича Соловушкина (и впрямь чуть ли не двойника коммерсанта[35]); поселил беднягу подальше от посторонних глаз в избушке, унаследованной Валерией Петровной от недавно скончавшейся бабки (об этом домишке в Тульской области не знали ни «крыша», ни охрана, ни кредиторы); кормил, поил, всячески обхаживал и дожидался намеченного часа. Басня о «брате» предназначалась Поцману с Фениксовым. Несчастному бомжу предстояло отправиться в мир иной в компании адвоката и нотариуса. С точки зрения господина Тарасова, крайне опасных свидетелей, ко всему прочему «нагло» претендующих на царское вознаграждение за проделанную работу...

* * *

Андрей Михайлович вошел в комнату в сопровождении двух мужчин, внешне являвших полную противоположность друг другу.

Один – длинный, сутулый, кривоносый, посыпанный перхотью. Второй – маленький, круглый, краснолицый, опрятный.

– Мой двоюродный брательник Вадим! Помните, я упоминал о нем, – с ходу представил Соловушкина своим спутникам коммерсант.

– Юрий! – протянул хилую, влажную руку «пархатый».

– Алексей! – бодро сунул мясистую ладошку «опрятный».

– Давайте выпьем, закусим! – указывая на обильно накрытый стол, гостеприимно предложил Андрей Михайлович.

– Мы, кажется, не за тем тащились в такую даль! – желчно заметил Поцман. – Ты клятвенно обещал...

– Помню, помню! – поспешно перебил Тарасов и строго обратился к жене: – Человек от Ширвани приехал?!

– Он звонил по сотовому пятнадцать минут назад, – живо отозвалась Валерия Петровна. – Сказал – машина заглохла. На шоссе, около бензозаправки. В десяти километрах отсюда!

– Что-то ты лунокрутишь, Андрюша!!! – насупился адвокат. – Поначалу плел – «капуста»[36] в деревне, в никому не известном домике жены. Дескать, надежно спрятана от загребущих лап кредиторов... Теперь оказывается – застряла где-то на полдороге. Ох, не нравятся мне подобные расклады!!! Крепко динамством попахивают!!!

– Ну, раз так – двигаем к заправке! – изобразил глубочайшую обиду коммерсант. – Рассчитаемся прямо там, на шоссе, в машине! Я – человек слова. Друзей никогда не подводил!!! Не верите – спросите брата! Он не даст соврать! С пеленок меня знает. Правда, Вадик?!

– Да, да!!! – заулыбался ничего толком не понимающий, счастливый, хмельной Соловушкин. – Андрей бо-о-оль-шущей души человек!!!

– Может, сперва все-таки позвоним? – вмешался в беседу уставший, проголодавшийся Фениксов. – Вдруг чеченец починил тачку? Еще разминемся по дороге! Чем мотаться туда-обратно, лучше подкрепиться, вмазать по рюмашке!!!

– Куда звонить-то? Я номера не знаю! – спокойно возразил Тарасов. – Придется выбирать: либо ждем, либо мчимся к бензоколонке!

Между адвокатом и нотариусом развернулась жаркая полемика. Юрий Давидович настаивал на незамедлительной поездке: «Проторчим до утра! Чинить кавказцы ни хрена не умеют, только ло-мают!»

Алексей Петрович предлагал: «Обогреться, перекусить, промочить горло... А уж после, если посланник застрял конкретно, отправляться к заправке!»

Пока Поцман с Фениксовым ожесточенно препирались, Тарасов незаметно выскользнул из дома и в строгом соответствии с инструкциями Имамова прикрепил под задний мост «Нивы» (в районе бензобака) тяжелый металлический намагниченный ящичек. Затем утер вспотевшее от натуги лицо, перевел дыхание и, старательно стряхнув с одежды пыль, вернулся обратно. Как он и предполагал, победила точка зрения настырного Поцмана.

– Ехать, значит, ехать! – выслушав желчный монолог бывшего одноклассника, смиренно кивнул Андрей Михайлович. – В принципе тут недалеко. И братан с нами за компанию прошвырнется. Ты не против, Вадик?!

– Конечно, нет! – с обожанием взирая на Благодетеля, широко улыбнулся Соловушкин. – Люблю прокатиться с ветерком!!!

* * *

– Тьфу, чертовщина! – когда машина отъехала километр от деревни, притормозив, но не заглушив мотора, с досадой воскликнул Тарасов. – Живот прихватило!!! Едрить-раскудрить!! Ребята, будьте добры, обождите малость! Сгоняю в лесок, облегчусь!!!

Коммерсант распахнул дверь, вывалился наружу и грузной трусцой скрылся среди деревьев. Прошла одна минута, вторая...

– Б...й рот! – злобно выругался Поцман. Беспрестанные задержки обещанного «царского вознаграждения» довели господина адвоката до белого каления. – Заколебал хмырь Андрюша! Прямо как в пословице – «не понос, так золотуха», вернее, «не золотуха, так»...

Завершить фразу Юрий Давидович не сумел. В ста метрах от него Тарасов нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Подержанная белая «Нива» вместе с адвокатом Поцманом, нотариусом Фениксовым и бомжем Соловушкиным исчезла во вспышке пламени оглушительного взрыва...

Гаденько хихикая, убийца вновь пустился бежать в противоположную от взрыва сторону. Через четыреста метров лесок прорезал новый проселок, параллельный тому, где только что сработала купленная у Ширвани бомба. Здесь, на небольшой, неприметной с дороги полянке, госпожа Тарасова загодя оставила для супруга новенький джип, оформленный на имя Семена Эдуардовича Павлюкина.

Тарасов, задыхаясь, остановился. Непривычное к физическим нагрузкам, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Широко разинутый рот жадно хватал воздух. Одежда насквозь пропиталась потом... Андрей Михайлович приходил в себя довольно долго. Впрочем, особо спешить надобности не было. Валерия Петровна позвонит в милицию не ранее оговоренного срока, то есть спустя час после взрыва. А кроме нее, ни у кого в деревне телефона нет!.. Наконец Андрей Михайлович очухался; стерев носовым платком отпечатки пальцев, выбросил в грязную канаву пульт, отпер дверцу джипа, уселся за руль, включил зажигание, выехал на параллельный проселок и двинулся к тому самому недавно приобретенному дому в ста километрах от Москвы, где они договорились встретиться с женой по завершении похорон. На заднем сиденье, нежно грея душу коммерсанта, покоился объемистый чемодан, под завязку набитый пухлыми пачками долларов, полученных от Ширвани Имамова.

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел! – гнусаво распевал знаменитую песенку Колобка свежеиспеченный господин Павлюкин. Он даже не подозревал, что все имамовские доллары не более чем искусно выполненные фальшивки и стоят немногим больше той бумаги, из которой изготовлены!..[37]

ГЛАВА 8

В тот самый час, когда господин Тарасов приводил в исполнение свой дьявольский план, Геннадий Филимонов со свирепой отвагой древнего викинга отбивался в одиночку от пятерых здоровенных чеченцев. Шестой распластался на земле с разнесенным вдребезги черепом. Неподалеку в траве валялся «макаров» Филимонова, из которого тот, угодив в засаду, сумел выстрелить всего один раз. Чеченцы, получившие от Имамова строжайший наказ взять Геннадия живым, огнестрельного оружия не применяли. Огромный бритоголовый детина по имени Муса ухитрился ловким ударом резиновой дубинки по кисти выбить оружие из руки не в меру прыткого русского, успевшего-таки (невзирая на внезапность нападения) уложить наповал Джабраила... Схватка длилась уже несколько минут, однако пятикратное численное превосходство пока не приносило «джигитам» желаемого результата...

Проклятый неверный, похоже, не собирался ни терять сознания, ни тем более сдаваться. Окруженный со всех сторон, порядком избитый, он тем не менее продолжал уверенно защищаться и наносить ответные удары. На окровавленном лице светились холодной яростью льдистые серые глаза.

– И-и-и!! – пронзительно заверещал Муса, хватаясь за разбитую носком ботинка мошонку.

– К-р-рак! – затрещала сломанная в коленном суставе нога Лечо.

– У-ы-а-а-а!! – рухнув в грязь, утробно завыл покалеченный чеченец.

«Шайтан!!! – мысленно выругался главный из нападавших Магомед Хултыгов. – Придется стрелять по конечностям. Такого голыми руками не возьмешь!..»

* * *

С понедельника семнадцатого апреля Геннадия ни на минуту не покидало растущее как на дрожжах чувство тревоги. По ночам его мучили сумбурные, плохо запоминающиеся кошмары (наутро в памяти оставались лишь бессвязные обрывки увиденного: уродливые черные рожи... грязные когтистые лапы... лужи крови... куски разлагающейся плоти). Днем сердце щемила смертная тоска. Филимонов нутром чуял неумолимо надвигающуюся опасность, но, к сожалению, не мог понять, откуда именно она исходит. К утру пятницы двадцать первого апреля напряжение достигло апогея, и Геннадий, не слушая возражений жены, силком спровадил ее вместе с сыном к теще, в подмосковный город Дмитров. После их отъезда на душе заметно полегчало, а тоска уступила место звериной настороженности и готовности к жесткой схватке с неведомым врагом...

Вечером двадцать второго апреля Филимонов (загодя созвонившись) отправился к Пастухову, который весной, летом и ранней осенью неизменно проводил выходные на загородной даче, расположенной в живописном местечке неподалеку от тридцатого километра К...го шоссе. Дело в том, что половина срока (выделенного, как помнит читатель, Тарасову на исправление) миновала, но... никаких подвижек в нужном направлении со стороны коммерсанта не наблюдалось.

Терпение Виктора постепенно иссякло, и сегодня он наконец решил детально обсудить с Филимоновым те самые жесткие меры, которые изначально предлагал Геннадий. Помимо Филимонова, Пастухов пригласил на встречу двух ближайших сподвижников из ядра бригады...

Проехав половину пути, Геннадий неожиданно заметил залитого кровью мужчину, скорчившегося на обочине безлюдной дороги рядом с искореженным велосипедом. «Не останавливайся! Это ловушка!!!» – шепнула Осторожность. «А если человек действительно попал в аварию и умирает покалеченный, беспомощный?!» – спросила Совесть.

Голос Совести оказался сильнее. «Девятка» Геннадия притормозила и осторожно дала задний ход. Мужчина слабо пошевелился, застонал. Вынув из барсетки сотовый телефон, Филимонов набрал номер Пастухова.

– Виктор, я на пятнадцатом километре. Тут, кажется, велосипедиста машиной сбило, – дождавшись ответа, быстро заговорил он. – Я должен попытаться ему помочь, но... не вешай пока трубку! Береженого Бог бережет!

Положив неотключенный мобильник на сиденье (передающей мембраной к выходу), Геннадий, распахнув дверцу, выбрался наружу, подошел к стонущему человеку, пригляделся и... раскусил обман!!! При ближайшем рассмотрении не так уж сложно отличить кровь от кетчупа!!!

С диким ревом «Аллах акбар!!!» лжераненый попытался ухватить Филимонова обеими руками за ноги. Геннадий проворно отпрыгнул, выхватил пистолет и навскидку выстрелил в голову одному из пяти крепкосложенных чеченцев, стремительно, словно хорошо натасканная собачья свора, бросившихся на него из придорожной лесополосы...

* * *

Поимку Филимонова господин Имамов поручил некоему Магомеду Хултыгову, зверюге матерому и хитрому. Магомед участвовал в знаменитом рейде Басаева на больницу в Буденновске, получил за сие «героическое» деяние одну из высших наград Республики Ичкерия, а потом, после Хасавюртовского «мира», здорово наломал руку на многочисленных похищениях людей на Северном Кавказе и в Центральной России. В том числе в Москве.

К предстоящей операции Хултыгов готовился не торопясь, основательно и осмотрительно. Он отобрал в «московской диаспоре» надежных соплеменников, подключился к домашнему телефону Филимонова. Из подслушанных разговоров (в основном болтовни Валентины с подругами) почерпнул немало ценной информации об «объекте», но постоянную слежку установил только с вечера двадцать первого апреля, дабы не спугнуть «дичь» раньше срока. Одновременно с нападением на Геннадия Магомед по давней ичкерийской традиции намеревался захватить его жену с ребенком и, при необходимости, использовать их в качестве приманки, если Филимонов вдруг ускользнет из расставленного капкана. Впоследствии сучку можно вдоволь потрахать самому, потом отдать на потеху ребятам – участникам операции – и в заключение продать или зарезать (в зависимости от физического состояния). Щенка же стоит преподнести склонному к педофилии гомосексуалисту Ширвани[38]. Господин Имамов по достоинству оценит такой подарок!..

Но... получив первый доклад группы наружного наблюдения, Хултыгов с величайшим огорчением констатировал – не выгорит! На данный момент русский проживает в квартире один, а семью сплавил неведомо куда. Ах, шайтан! Неужто заподозрил подвох?! Или обыкновенное совпадение?!. На всякий случай Магомед удвоил меры предосторожности и решил «брать» Геннадия за пределами наводненной милицией Москвы. Благо Филимонов постоянно мотался из столицы в область и обратно.

Утром двадцать второго апреля Хултыгов прослушал запись состоявшегося накануне вечером телефонного разговора Филимонова с Пастуховым и радостно поскреб дремучую, а-ля Басаев, бороду. Русский собирается на дачу к приятелю, где прежде ни разу не бывал, и тот подробно объясняет, как удобнее туда проехать. Да! Великий Аллах определенно покровительствует ему, Магомеду! Недаром он на прошлой войне (да и после нее) собственноручно обезглавил уйму неверных!!! Теперь доподлинно известно, в каком месте и в какое время устроить засаду.

Пять отборных джигитов во главе с ним самим! С грозным Магомедом Хултыговым!!! На одного русского барана более чем достаточно!..

Идея со «сбитым велосипедистом» принадлежала лично Хултыгову. Эти православные христиане так мягкосердечны! Ну просто смех!!! Впрочем, коли неверный все же проскочит мимо, машину остановят выстрелами по колесам...

Дырявить шины чеченцам не пришлось. Уловка сработала безотказно. Русский затормозил, вылез наружу, благополучно угодил в расставленные силки и... все пошло наперекосяк!!! «Баран» на деле оказался свирепым тигром!..

Первым погиб молодой племянник Имамова Джабраил. Тупоносая «макаровская» пуля буквально разворотила парню голову. Правда, храбрый Муса сумел выбить у гада пистолет, но тот, даже безоружный, один против пятерых дрался столь яростно и умело, что в сердце гордого Магомеда начал закрадываться липкий противный страх.

Когда Лечо Ибрагимов, мастер спорта по боксу, рухнул наземь со сломанной ногой, а Муса, судя по всему, навеки лишился «мужского достоинства», Хултыгов, не видя иного выхода, принял решение стрелять по конечностям противника. Он разинул рот, собираясь отдать соответствующий приказ, но не успел. Послышался визг тормозов. Из примчавшегося на бешеной скорости микроавтобуса «Шевроле» выскочили трое незнакомых мужчин и открыли по чеченцам меткий, прицельный огонь. Двое (Умар с Султаном) умерли мгновенно.

– Вовремя ты подоспел, Витя! – прохрипел окровавленный русский, обрушивая железный кулак на челюсть опешившего Магомеда.

Хултыгов надолго потерял сознание...

* * *

Самые злейшие из врагов не могли бы упрекнуть Виктора Пастухова в тупоумии и тем паче в трусости! Предосторожность Геннадия он посчитал вполне оправданной, а, услышав в трубке истошный вопль «Аллах акбар!!!», сухой треск выстрела и приглушенные звуки ожесточенной борьбы, понял все! Кликнув двух уже находящихся в доме доверенных людей (Петра Василькова и Константина Жарова), Виктор помчался выручать товарища. Прибыв на место происшествия, они увидели, как Геннадий с разбитым лицом, в изодранной, перепачканной кровью одежде дерется одновременно с тремя дюжими кавказцами. Еще трое были капитально выведены из строя: один фактически лишился головы, второй катался по земле, держась обеими руками за поврежденную мошонку. Третий, со сломанной в коленном суставе ногой, протяжно воя, отползал подальше в сторону. За деревьями придорожной полосы просматривался темный силуэт джипа, на котором, очевидно, и прибыли «джигиты»...

Опередив Виктора, Жаров с Васильковым (бывшие десантники) в мгновение ока изрешетили пулями двух из оставшихся в вертикальном положении чеченцев. Третьего нокаутировал Филимонов. Далее, впрочем, инициативу перехватил Пастухов.

– Бородатого в машину! – скомандовал он, указывая дулом пистолета на бесчувственного Хултыгова. – Костя, за руль, Петя, в салон – посторожишь «языка». Давайте к Лесному Озеру. Мы вас догоним. Произнеся эти слова, он точными выстрелами из «ТТ» продырявил головы Мусе и Лечо (последний, кстати, почти успел вытащить из-за пазухи «стечкин») и обратился к Геннадию: – Сваливаем, братан, не дай Бог, менты застукают!

– Погоди! Надо ствол свой подобрать, – пробормотал Филимонов. – Где-то здесь должен валяться, зараза. Тьфу, блин, в глазах мутится! Ни хрена не разберу!

– Твой?! – быстро отыскав в траве табельный филимоновский «макаров», спросил Виктор, поднеся оружие к самому носу Геннадия.

– Да!

– Тогда в путь. Садись назад. Передохни, вытри лицо. А машину я поведу!

Филимонов не возражал.

Спустя несколько секунд «девятка» на предельной скорости помчалась по шоссе вслед за исчезнувшим в сумерках «Шевроле»...

* * *

Упомянутое Пастуховым Лесное Озеро представляло собой небольшой, неправильной формы водоем, окаймленный неряшливой, грязно-желтой бахромой прошлогодних камышей. Располагалось оно в чаще леса, приблизительно в четырех километрах от шоссе и в километре от заброшенного, практически неиспользуемого проселка. От него к «озеру» вела неширокая, корявая, но тем не менее пригодная для проезда легковой машины тропа. Уже полностью стемнело. В далеком черном небе тускло мерцала россыпь мелких звезд.

Фары поставленных рядом «Шевроле» и «девятки» ярко освещали веющую сыростью поверхность воды, а также значительный кусок примыкающей к камышам поляны. Раскрыв автомобильную аптечку, Виктор Пастухов бережно обрабатывал распухшее от ударов лицо Геннадия с до сих пор кровоточащей левой бровью и рассеченной верхней губой. Филимонов чуть морщился, но не издавал ни звука. Петр с Константином сноровисто разводили костер, а пришедший в чувство обезоруженный, крепко связанный Хултыгов, лежа на земле, затравленно озирался по сторонам. Внутренности «джигита» терзал животный ужас. «Герой» налета на буденновскую больницу, ветеран первой чеченской кампании 1994—1996 годов, кавалер высшей государственной награды Республики Ичкерия, большой любитель зверски издеваться над русскими пленными и, наконец, опытнейший охотник за людьми, Магомед Хултыгов панически боялся физической боли. Чеченец отлично понимал – костер разводится вовсе не для приготовления шашлыков. Вернее, в роли живого «шашлыка» предстоит выступить ему самому...

Прошло несколько минут. Когда костер как следует разгорелся, дымя и поплевывая сверкающими искрами, на глаза «джигита» навернулись слезы, что не ускользнуло от внимания Петра Василькова, хорошо знающего психологию подобных типов. Бывший капитан ВДВ, Васильков (комиссованный из армии по ранению летом тысяча девятьсот девяносто шестого) полтора года провоевал в Чечне и неоднократно наблюдал, как надменные, безжалостные со слабыми «дети гор» мгновенно пасовали перед силой, а во время допроса с пристрастием вовсе теряли человеческий облик: верещали резаными свиньями, унижались, умоляли о пощаде, взахлеб выкладывали сокровенные тайны оставшихся на свободе соплеменников...

– Тебя, дорогой Магомед, мы зажарим медленно-медленно, – пристально глядя на беззвучно плачущего Хултыгова и вертя в пальцах изъятый у него паспорт, сквозь зубы процедил Петр. – Я бы сказал – «закоптим». Твое тело будет постепенно тлеть... Часов пять-восемь примерно...

Тут нервы Магомеда сдали окончательно, и он зарыдал навзрыд. Васильков вопросительно посмотрел на Виктора с Геннадием. Вежливо отстранив Пастухова, Филимонов приблизился к пленнику, грубо сорвал с ног чеченца модные полуботинки, вынул из костра пышущую жаром головню и жестко, требовательно спросил:

– Кем послан?! Зачем?! Отвечай быстро, не задумываясь! Каждая запинка будет строго наказываться!! – В качестве предупреждения он слегка коснулся кончиком головни обнаженной пятки Магомеда. «Джигит» заорал дурным голосом.

– Отвечай! – повторил Геннадий.

– Ш-шир-р-вани Им-ма-мов п-п-п-рика-зал з-захватить т-тебя ж-живьем!!! – заикаясь, выдавил Хултыгов.

– И для чего же? – вкрадчиво поинтересовался Филимонов.

– Он п-получил з-заказ на т-твое уст-т-ранение, но н-не п-простое, а... а... – Магомед испуганно осекся.

– Мучительное! – криво усмехнувшись, продолжил за него Геннадий. – Я правильно угадал?!

– Д-д-да! – влажное от пота тело чеченца сотрясала крупная дрожь.

– Кто заказчик?!

– Н-не з-знаю!!! К-клянусь Ал-лахом, н-не з-знаю!!! Я п-прос-той ис-сполнитель!!!

– Где живет Имамов?! Куда тебе велели доставить Гену?! – подключился к допросу Пастухов.

Хултыгов торопливо рассказал о местонахождении загородного особняка Ширвани, дал подробную схему усадьбы и внутреннего расположения комнат, назвал точное количество находящихся в доме людей (три охранника плюс сам Имамов), объяснил, где именно должен находиться каждый... В завершение по требованию Виктора он поведал, каксумел организовать засаду.

– Разговорчивый малый, – внимательно выслушав «языка», коротко хохотнул Пастухов.

– Ну-с, «доблестный» ичкериец, приятно было побеседовать, однако... пора прощаться! – хищно поджав губы, продолжал Виктор. – Мы прокатимся в гости к господину Имамову, а ты, родимый, отправишься отдыхать на дно этой грязной лужи... Без акваланга, разумеется!

– Они, твари, до сих пор нашим пленным заживо головы отрезают!!! – прорычал доселе молчавший Жаров. – Надо и с ними поступать аналогично. Пусть прочувствуют на собственной шкуре!!! – Константин вынул из кармана остро заточенный нож.

Чеченец пронзительно завизжал, дергаясь, извиваясь и испражняясь прямо в штаны. На смертельно побледневшем гипсового цвета лице Магомеда дико пучились обезумевшие глаза. По черной бороде-венику стекала смешанная с пеной слюна.

– Боишься, сучий потрох! – зло рассмеялся Жаров, поглаживая пальцем лезвие. – Щас, падла, явишься в пекло к чертям, неся на вытянутых руках собственную башку!!!

– Не надо, Костя. Не уподобляйся вайнахским нелюдям! – с укоризной произнес Васильков, пружинисто присел возле Хултыгова и резким, профессиональным движением свернул ему шею. Визг оборвался.

– Раз-два взяли! – скомандовал Виктор.

Мертвое тело, раскачав за руки за ноги, швырнули в воду, подальше от берега. Следом полетели ботинки...

ГЛАВА 9

Трехэтажный кирпичный особняк господина Имамова стоял на вершине холма в одной из курортных зон Подмосковья. Из окон открывался прекрасный вид на обширное водохранилище с песчаными пляжами и на окрестные леса. Ширвани очень гордился своим домом, именуя его не иначе как «Орлиное гнездо». Помимо обычных для подобных зданий удобств, тут было и все то, что жизненно необходимо современному «деловому» чеченцу: подземная тюрьма – «зиндан», надежно замаскированные в толстых подвальных стенах тайники с оружием и наркотиками... А также любовно оборудованная камера пыток! (Имамов слыл отъявленным садистом даже среди зверей-соплеменников...)

Особняк выстроили три года назад украинские гастарбайтеры. Подогреваемые клятвенными обещаниями щедрого вознаграждения (по десять тысяч долларов на брата), они трудились не покладая рук, не задавали хозяину лишних вопросов и ничуть не смущались вполне очевидным предназначением секретных помещений, в частности – «зиндана».

– Це сучим москалям! – усмехался в пышные усы националистически настроенный бригадир гастарбайтеров Мыкола Пысарюк. – Хай сгнэють, падлюкы!

Но... по злой иронии судьбы первыми обитателями подземной тюрьмы стали сами ее строители. Будучи истинным сыном Ичкерии, Ширвани изначально не собирался платить неверным ни гроша; сразу по завершении работ насильно обратил их в рабство и распродал поодиночке. Иная участь выпала лишь на долю бригадира Пысарюка, осмелившегося выразить возмущение по поводу столь вопиющего обмана. Имамов до смерти замучил Николу в новенькой, отделанной кафелем, еще пахнущей бустилатом[39] пыточной камере...

Снизу к воротам усадьбы вела единственная пригодная для проезда автотранспорта заасфальтированная дорожка. Она хорошо просматривалась сверху из дома, с наступлением темноты освещалась мощным прожектором и держалась под прицелом снайпером-охранником. Двое других по очереди совершали обход приусадебного участка. Эти меры предосторожности Ширвани считал достаточно эффективными и чувствовал себя в «Орлином гнезде» в абсолютной безопасности.

Сейчас, поджидая прибытия группы Хултыгова с «добычей», Имамов заметно нервничал. Расхаживая взад-вперед по камере пыток (старательно подготовленной самим Ширвани к приему «клиента»), чеченец злобно косился на часы. Время перевалило за полночь, а Магомед до сих пор не объявился. Нет, Имамов не сомневался в благополучном исходе операции. «Заказанный» Тарасовым Филимонов – мужик, несомненно, крутой, но... сила солому ломит!!! Русского захватят неожиданно, задавят численным перевесом... Хултыгов – опытнейший охотник за людьми!!! Садиста раздражало другое – чересчур длительная отсрочка давно предвкушаемого наслаждения! Чеченец прямо изнывал от нетерпения! Он заранее продумал мельчайшие подробности сегодняшней процедуры превращения молодого здорового человека в обезумевший от боли кровавый кусок мяса. Сначала дыба, плети, иголки под ногти... Далее сдирание кусков кожи с последующим присыпанием солью обнаженного мяса. Затем раздробление костей, отрезание половых органов, носа, ушей, языка. Выкалывание или выжигание глаз и наконец...

За спиной Ширвани со скрипом отворилась дверь.

– Слава Аллаху! Магомед объявился! – облегченно вздохнул Имамов, с важностью обернулся и... остолбенел. В камеру вошел Филимонов собственной персоной. Несвязанный, без конвоя и с пистолетом Макарова в руке.

– Привет, Ширвани! – хрипло сказал он. – Ты, говорят, жаждал встречи со мной. Ну так вот он я! Чего вылупился, козел, или не рад?!

Имамов в ответ сдавленно икнул.

– Понятно! – усмехнулся Геннадий, подошел к парализованному ужасом «джигиту» и треснул его рукояткой пистолета по темени. Оглушенный чеченец, охнув, упал на колени. Следующий удар – носком ботинка снизу в подбородок – погрузил Имамова в пучину беспамятства...

* * *

Приняв к сведению полученную от Хултыгова информацию, Филимонов, Пастухов, Жаров и Васильков нагрянули в резиденцию Ширвани внезапно, как снег на голову. Оставив машины в пятистах метрах от особняка, они пешком добрались до холма, обошли его с тыла, натянули кожаные перчатки и, не обращая внимания на цепляющийся к одежде колючий кустарник, вскарабкались вверх по крутому склону. Сделав товарищам знак оставаться на месте, Константин зажал в зубах нож и легко перемахнул через высокую бетонную ограду. Спустя четыре минуты изнутри донесся чей-то предсмертный хрип, а затем условный свист Жарова.

– Быстро управился, – шепотом констатировал Петр.

– Вперед! – махнул рукой Виктор.

Забор преодолели без особых проблем. Правда, изрядно помятого в драке Филимонова пришлось подсаживать...

Дожидаясь остальных, Константин спокойно стоял в тени толстого раскидистого дерева. Неподалеку на гравиевой дорожке булькал кровью и мелко сучил ногами рыжеволосый чеченец с перерезанным горлом. Его короткоствольный автомат с глушителем уже перешел в собственность Жарова.

– Осталось два охранника да месье Имамов, – еле слышно произнес Пастухов. – По словам покойного Магомеда, один охранник должен, по идее, дрыхнуть в дальней от черного хода комнате на первом этаже, другой сидит со снайперской винтовкой на третьем (контролирует дорогу), а дражайший Ширвани лично готовит к использованию палаческий инвентарь. Старый садюга никому не доверяет столь «ответственного» дела!.. Короче, так: Костя, убери бесшумно снайпера, Петя – замочи второго шакала, а мы с Геной спустимся в подвал... Вы же, ребята, когда завалите черножопых, проверьте ради профилактики все комнаты в доме и присоединяйтесь к нам. Ну, с Богом!!!

В подземелье Пастухов с Филимоновым разделились. Виктор решил проверить «зиндан» (вдруг там томятся «кавказские пленники»?!), а Геннадий двинулся прямиком в пыточную камеру, где и обнаружил господина Имамова. Шокированный «джигит» не оказал ни малейшего сопротивления. Наглухо вырубив перетрусившего чеченца, Филимонов сковал ему руки за спиной найденными у него же в кармане милицейскими наручниками, тяжело опустился на грубую деревянную табуретку и закурил сигарету. Поддерживающее силы нервное возбуждение схлынуло. Геннадий ощутил себя вымотанным до предела, измученным и больным. Избитое тело слушалось неохотно, отзываясь на любое движение ноющей, тупой болью. Лицо распухло, заплыло синяками. «Попало мне на орехи капитально, – устало подумал Филимонов. – Но... по большому счету – повезло неслыханно! Вовремя Витька подоспел с друзьями, иначе... У-у-ух!!! – Геннадий невольно передернулся. – Подвальчик-то еще тот!!! Чертовых ичкерийцев можно сравнить разве что с гестаповскими извергами... Да и то в пользу последних!!! Поганое зверье!!!»

Первым в камере появился Пастухов.

– «Зиндан», слава Богу, пуст, – с порога сказал он, огляделся по сторонам и скривился в омерзении.

– Елки зеленые!!! – помолчав с полминуты, эмоционально воскликнул Виктор. – Носит же земля эдакую нечисть!!! Привести бы сюда на экскурсию господ «правозащитников», орущих о геноциде «чеченского народа»!.. Допустим, Бабицкого с Ковалевым!!! Или... нет!!! Подобные «игрушки» они, без сомнения, видели неоднократно у своих любимых «борцов за независимость»!.. Бабицкий даже лично присутствовал при истязаниях пленных русских солдат. Сергей Адамович, возможно, тоже. По крайней мере в период прошлой войны...[40] Лучше взять обоих мерзавцев за шкирки да макнуть подлыми харями вон в ту жаровню с раскаленными углями, а потом вырвать клещами лживые языки!!! Это по минимуму!!!

Пастухов замолчал, бурно дыша и стискивая кулаки. Глаза его метали молнии, на скулах играли желваки...

Вскоре подошли увешанные трофейным оружием Жаров с Васильковым.

– Здание зачищено! – лаконично доложил Петр.

– Молодцы! – похвалил Виктор. – Теперь мы с Геной вздернем господина Имамова на дыбу, а вы, ребята, принесите, пожалуйста, трупы прочих чурок... Да, чуть не забыл! Раздобудьте обязательно большой лист бумаги, желательно, ватманский!..

* * *

Ширвани очнулся от острой боли в вывернутых плечевых суставах и сразу же огласил подземелье гортанными, надрывными воплями.

– Такой же слабак, как и Магомед! – презрительно фыркнул Константин.

– Все они одним миром мазаны! – философски заметил Петр.

Между тем вопли чеченца переросли в жуткий непрерывный вой раненой гиены. Усатая физиономия налилась темной, дурной кровью. Глаза закатились под лоб. Плотное, кургузое тело судорожно подергивалось.

– Давайте снимем гада, – предложил Геннадий. – По-моему, он достаточно созрел!

– Резонно! – согласился Виктор, отпуская конец перекинутой через балку веревки (другой ее конец был завязан морским узлом на цепочке наручников). Имамов громадной медузой шлепнулся на плиточный пол, взрыднул и завыл пуще прежнего.

– Заткнись, падла! – рявкнул Филимонов, пнув Ширвани ногой под ребра. – Язык отрежу!

«Джигит» относительно притих; вой сменился жалобными всхлипываниями.

– Кто меня заказал?! – жестко спросил Геннадий. – Сознавайся, пидор! Да не вздумай юлить. Ты знаешь, чтомы способны с тобой сотворить при помощи твоего же... гхе... гм... оборудования!!! Итак – КТО?!

– Тарасов! – выдавил чеченец.

– Не может быть. Чепуха полнейшая, – растерянно пробормотал Виктор. – Врешь, собака!!! – опомнившись, взревел он. – Правду говори, дерьмо свинячье!!! На куски порву!!!

– Матерью клянусь! – простонал Имамов. – Тарасов заказывал... Восемьдесят тысяч долларов заплатил!.. Адрес и фотографию дал... День назначил... Двадцать второе апреля!!!

– Брешет, скотина! – покачал головой Пастухов. – Специально клевещет!!! Придется возобновить процедуру по пробуждению честности!

Виктор взялся за веревку, намереваясь снова подвесить Ширвани на вывернутых руках. «Джигит» незамедлительно обмочился, захныкал и затрясся в ознобе.

– Охолонись! Не пори горячку! – остановил товарища Геннадий. – Чурбану нет смысла выгораживать заказчика за счет собственного здоровья. Да и боли он боится безумно. Глянь на обоссанные штаны!

Пастухов, матерясь сквозь зубы, отошел в сторону.

– Зачем Тарасову понадобилась моя смерть, причем не простая, а мучительная?! – нагнувшись к дрожащему чеченцу, «ласково» поинтересовался Филимонов. – Ась?!

– Н-не з-знаю! – пролязгал зубами Имамов. – Н-нав-вер-ное, т-ты ему к-круп-но нас-солил, и он р-решил с-свести с-счеты н-на-п-последок!

– Напоследок?! – поразился Виктор. – А ну, объясни!!! Хотя нет, сперва перестань заикаться, ублюдок. Слушать тошно!!! Костя, воды! Пусть чмошник освежится!!!

Жаров с размаху выплеснул на голову Ширвани полное ведро.

– Говори!!! – хором обратились к отплевывающемуся и отфыркивающемуся «джигиту» Филимонов с Пастуховым.

– Н-на минувшей неделе Тарасов тайком, по-быстрому р-распродал свое имущество, – после холодного обливания речь чеченца действительно более-менее выровнялась. – Особняк с мебелью и обе фирмы он сбагрил нам за с-семьсот тысяч долларов. П-позавчера я передал Тарасову деньги, а он мне генеральные доверенности на оформление сделок.

– Баксы-то небось фальшивые?! – насмешливо фыркнул Васильков.

– Откуда знаешь?! – изумленно вылупился Имамов.

– От верблюда! – зло отрезал Петр. – Насмотрелся вдоволь на вашего брата за прошлую войну! У вас в Ичкерии все фальшивое: и доллары, и пресловутая горская «честь», и...

– Не отвлекайся! – перебил бывшего десантника бандитский бригадир. – Где доверенности... и бабки?! Нас-то-я-щие!!!

Ширвани замялся с ответом.

Недобро усмехаясь, Пастухов потянулся к веревке.

– В сейфе, на втором этаже!!! – трусливо зачастил чеченец. – Третья комната слева от лестницы! Код – один-девять-пять-восемь!!!

– Проверь, Костя! – бросил через плечо Виктор.

Жаров деловито удалился.

– Выходит, Тарасов замыслил податься в бега?! – продолжил допрос Пастухов.

– Да!!!

– Где конкретно намерен залечь Андрюша?!

– Не знаю!! Клянусь Аллахом!!! Не знаю!!! Я не интересовался!!! А сам он – не говорил!!!

– Не верю я тебе, гнида черножопая! – зверски оскалился Виктор, до отказа натянул веревку, закрепил ее на вделанном в стенку железном крюке (очевидно, предназначенном именно для этой цели) и, стараясь перекричать возобновившиеся с новой силой вопли «джигита», велел Василькову принести клещи и жаровню с углями.

При виде вышеуказанных предметов заплаканные глаза Имамова вылезли из орбит. Он конвульсивно изогнулся, захрипел и... неожиданно умолк, безвольно свесив голову на плечо.

– Что за херня?! – проворчал Пастухов, подошел к неподвижно вытянувшемуся в воздухе телу и приложил пальцы к сонным артериям Ширвани.

– Сдох?! – встревоженно спросил Филимонов.

– Угу. Пульс отсутствует! – угрюмо отозвался Виктор. – Похоже, сердце отказало со страху. В жизни, блин, подобного ссыкуна не встречал!!!

Геннадий остервенело выругался.

– Не расстраивайся, Ген! – примирительно сказал бандитский бригадир. – Главное мы выяснили, а козла Тарасова возьмем за жопу сегодня же ночью! Тепленького, в постельке!!! Вытрясем аки Буратино, потом завалим... если пожелаешь! Лично я не против. Хмырь того заслуживает!

– Чего вытрясать-то?! – хмуро буркнул Филимонов. – Туфтовые баксы «Made in Ичкерия»?!

– Конечно же, нет! – рассмеялся Пастухов. – Принудим падлу оформить генеральные доверенности на нас, а чеченские сожжем. Плюс брюлики, рыжевье, Леркины шубы... Одну, поскромнее, оставим ей, остальные реализуем!

Геннадий скептически хмыкнул.

– Ну чем ты опять недоволен?! – возмутился Виктор. – Ведь будет все, как ты предлагал раньше. Даже больше!!!

– А не кажется ли тебе, Вить, что мы малость опоздали?! И Тарасова теперь днем с огнем не сыщешь!!! – ядовитым тоном осведомился Филимонов.

– Не кажется! – безапелляционно заявил Пастухов.

– Позволь узнать, почему?! – дернул уголком рта Геннадий.

– Интуиция!!!

– Гм, посмотрим...

Некоторое время оба молчали, явно недовольные друг другом, а не принимавший участия в разговоре Васильков с гримасой отвращения на лице рассматривал мерзостные «реквизиты» пыточной камеры...

Наконец вернулся Константин Жаров.

В левой руке он держал пластиковую папку с документами, в правой – туго набитую постельную наволочку.

– Сорок пачек по десять штук в каждой! – весело сообщил он. – Итого четыреста тонн[41] гринов. ПОДЛИННЫХ! Я проверил наугад несколько купюр. Не соврал чича. А сейф я аккуратненько запер по-новой. Будто и не лазил никто!!!

– Великолепно!!! – расцвел в счастливой улыбке бандитский главарь. – Не хило, братва, мы с вами подзаработали!!! Навар предлагаю разделить поровну между участниками операции. По сто штук на брата. Возражения есть?!

Возражений, разумеется, не последовало.

– Вот и чудненько! – жизнерадостно подытожил Виктор. – Пора закругляться. Остался лишь последний штрих.

Он вынул из кармана шариковую ручку, печатными буквами нацарапал на ватмане: «За подмосковный ОМОН» – и одним из пыточных ножей приколол бумагу к груди мертвого Ширвани.

– Переводишь стрелки на ментов? Дабы в корне замяли дело и о жмуриках в подвале, и о трупах на шоссе?! – полюбопытствовал Геннадий.

– В определенной степени да, но не только! – после продолжительной паузы глухо откликнулся Пастухов. – В своем роде это действительно месть!!! За всех русских, убитых чеченами! Омоновцы нам, ясный перец, не друзья, но те... погибшие за Россию... Думаю, вы меня правильно поняли... Кстати, особо допытываться, КТО перемочил имамовских чичей, менты и так вряд ли станут. Посмотрят на здешний гестаповский застенок, на «зиндан»... Да они сами бы их заколбасили с превеликим удовольствием!!!

– Ладно, хорош базарить. Двигаем к логову Тарасова!!!

Все четверо выбрались из усадьбы тем же маршрутом, которым прибыли, и, отойдя от холма на приличное расстояние, с наслаждением сорвали с взопревших ладоней опостылевшие перчатки...

* * *

В ночь с двадцать второго на двадцать третье апреля двухтысячного года в усадьбе Тарасова дежурили три гориллообразных охранника: Сергей Левашов, Михаил Поляков и Николай Петушков. В частной жизни они отличались леностью, разгильдяйством, чрезмерным пристрастием к бутылке и т. д. и т. п. Однако службу несли исправно, в строгом соответствии с установленным Геннадием порядком. Парни хорошо усвоили простую истину: облажаешься на работе – себе дороже выйдет! Крут шеф, скор на расправу, не стоит будить в нем зверя...

Согласно филимоновскому «уставу» в ночное время суток секьюрити разрешалось спать по очереди, но сегодня все трое бодрствовали, поскольку с вечера напились от пуза так называемого «купеческого» чая. Раз в двадцать минут один из ребят совершал плановый обход охраняемого периметра. Держа палец на спусковом крючке «СКС», он бдительно обследовал окна-двери особняка и территорию усадьбы. (Подобная мера предосторожности предусматривалась на случай, если злоумышленники, невзирая на колючую проволоку с током высокого напряжения, все-таки ухитрятся проникнуть внутрь ограды и теперь либо лезут в окно умерщвлять супругов Тарасовых, либо минируют крыльцо, либо... Да мало ли! Наемные убийцы на выдумку горазды!!!) Второй, с карабином на изготовку, страховал товарища, поддерживая с ним постоянную связь по рации, и визуально (через окошко) контролировал ворота. Третий отдыхал на законных основаниях. Вообще-то в настоящий момент реальной необходимости в столь тщательных проверках не было. Дом пустовал почти целую неделю. Хозяева, не сказав ни слова, укатили в неизвестном направлении. Тем не менее охранники не решались нарушить инструкции шефа. Бог знает, что у него на уме. Вдруг нагрянет с инспекцией?! Лучше не искушать судьбу...

– Порядок, – зайдя в караульное помещение, пробасил Поляков. – Ни писку, ни шороху!

Михаил поставил «СКС» на предохранитель. Страховавший его Сергей Левашов отключил рацию, не отрываясь, впрочем, от окна.

– Водочки бы! – мечтательно протянул Петушков. (Николай полулежал на низком деревянном топчане лицом к темному экрану выключенного телевизора.)

– Или, на худой конец, самогончику! – вожделенно облизываясь, продолжал развивать мысль он. – Тут в деревне неподалеку бабка одна гонит классный первач и продает недорого... в любое время суток!

– Увянь, синюшник! – начальственно рыкнул старший смены Левашов. – Я тебе покажу бабку, пьянь ненасытная!

– Ишь, трезвенник выискался! – сердито огрызнулся Николай. – Зна-а-а-аем, как ты бухаешь на досуге! Ведрами, блин, хлещешь!!!

– Правильно – на до-су-ге!– вмешался в перепалку Михаил Поляков. – Вспомни, как постоянно говорит Филимон – «После работы хоть залейся, коли здоровья не жаль, но упаси вас Боже нажраться на посту! На запчасти разберу!!!»

– Да я ж просто так, а он с ходу наезжает! Синюшником обзывается! – попытался оправдаться Петушков.

– Просто так только кошки родятся! – неумолимо отрезал Левашов.

– Зазнался ты, Сережа, как старшим смены назначили! Обурел в доску!!! – зло сузив глаза, процедил Петушков. – Ну ничего, ничего! Вернемся домой – потолкуем по душам! Не забудь заранее на прием к стоматологу записаться!

– А ты, падла, в реанимации себе место забронируй! – стиснул кулаки Сергей.

– Ой, напужал! Щас описаюсь! – дурашливо всплеснул руками Николай.

– Тебе, мудак, кровью ссать придется! – мрачно пообещал Левашов. – Для начала, а потом...

В этот момент за воротами наперебой засигналили две машины. Мгновенно позабыв распри, секьюрити дружно ухватились за оружие. Невзирая на уйму недостатков, трусами они не были и в минуту опасности действовали четко, слаженно, как единый боевой механизм.

– Небось азера снова пожаловали! – предположил Левашов, однажды принимавший участие в стычке с азербайджанцами. – На психику, суки, надавить пытаются! Жить не могут без дешевых понтов, уроды чернозадые!.. Короче, я пойду встречать гостей, вы обеспечьте прикрытие. – Сергей вышел на улицу.

Петушков с Поляковым потушили свет и сноровисто заняли заранее предусмотренные огневые позиции. Один на полу у распахнутой двери, другой возле полуоткрытого окна...

Тревога оказалась ложной. Вместо уродов чернозадых перед обалдевшими от изумления ребятами предстал их собственный начальник с раздувшимся, испещренным кровоподтеками лицом и, судя по всему, доведенный до белого каления. Ноздри Геннадия свирепо раздувались, серые глаза метали молнии. Филимонова сопровождали три представителя «крыши», включая бригадира Пастухова.

Вообразив, будто гнев шефа направлен против них самих, здоровенные мордовороты стыдливо потупились словно нашкодившие мальчишки, завидевшие разъяренного отца с ремнем в руках. Они не понимали, чем конкретно провинились, но раз Филимон в бешенстве... Значит, есть на то веская причина! Геннадий зазря на людей не бросается!.. Вот только знать бы, КАКАЯ причина, за которую сейчас головы отвернут?!.

По счастью, опасения охранников оказались безосновательными.

– Здорово, пацаны! – прохрипел Филимонов, по очереди пожимая руку каждого. – Где гнойный пидорюга Тарасов?!

Узнав от Левашова, что хозяева особняка отсутствуют с начала недели, Геннадий заскрежетал зубами.

– Похоже, коммерсила впрямь успел навострить лыжи, – вспомнив недавний спор Филимонова с Пастуховым, иронично заметил Васильков. Виктор раздраженно глянул на товарища, но конфликтовать не стал.

– Давайте обождем до утра, а дальше решим! – примирительно предложил он.

– Уже утро!Без пяти четыре!!! – хмуро проворчал Филимонов.

– Я имел в виду до полудня! – поправился бандитский бригадир. – Передохнуть нам по-любому не помешает. Больно «веселая» ночка выдалась!!! Гена так вовсе с ног валится! Ему прилечь надо, вздремнуть часок...

– Ага, и стресс снять, – недвусмысленно щелкнув пальцем по горлу, добавил Жаров.

– Правильно! – с готовностью подтвердил Пастухов. – У пацанов наверняка отыщется в загашнике пузырь-другой-третий...

– Не отыщется! – криво (мешала рассеченная губа) усмехнулся Геннадий. – У нас на работе сухой закон!

– Гм, проблемка! – почесал в затылке Виктор. – Не в Москву же за водярой возвращаться!!!

– Могу сгонять в деревню за самогоном, – с деланой неохотой вызвался Петушков. – Там, по слухам, какая-то тетка торгует...

– Сгоняй, если не в падлу! – согласился Петухов, протягивая Николаю две сторублевые купюры. – Хватит лавэ?

– С лихвой! – заверил парень, набрасывая на плечи куртку...

* * *

– Гена! Гена! Просыпайся скорее! – сквозь сон услышал чей-то голос Филимонов, открыл глаза и увидел на экране телевизора черный остов сгоревшей «Нивы».

– Вчера вечером в Тульской области на проселочной дороге у деревни К... совершено очередное заказное убийство! – обличительным прокурорским тоном вещал энтэвэшный диктор. – В автомобиль московского предпринимателя Андрея Тарасова неизвестные киллеры подложили мощное взрывное устройство. В результате взрыва погибли все находившиеся в машине люди: сам Тарасов, его знакомый Алексей Фениксов (нотариус по профессии), а также широко известный в демократических кругах адвокат и правозащитник Юрий Давидович Поцман. По официальной версии следствия мотивом зверского убийства стала коммерческая деятельность Тарасова, однако наши источники в правоохранительных органах недвусмысленно намекают на истинную, ПОЛИТИЧЕСКУЮ подоплекуddd трагедии. Правозащитник Поцман активно выступал за прекращение войны в Чечне, призывал к мирному урегулированию вооруженного конфликта на Северном Кавказе, предлагал незамедлительно начать переговоры с...

– Доигрался хрен на скрипке! – приглушив звук телевизора, спокойно произнес Виктор. – Кто-то нас опередил. Вычислил потайное логово говнюка Андрюши и грохнул козла... Знаете, братва, оно, пожалуй, к лучшему. Не придется самим руки пачкать!!!

– Интересно, откуда взялись те двое? – полюбопытствовал не совсем протрезвевший Жаров.

– Святая простота! – зычно рассмеялся Пастухов. – Тут расклад ежу понятный: адвокат с нотариусом помогали коммерсиле прятать концы в воду, ну... и сгинули за компанию!..

– Ладно, – помолчав секунд десять, посерьезнел лицом бандитский бригадир. – Собираемся да отчаливаем. Особняк шмонать бессмысленно. Брюлики, шубы, золотишко Тарасовы, естественно, вывезли в Тульскую область. В домик, о существовании которого мы не подозревали. Ну и шут с ними! Андрюха сдох, а Лерка... Блин горелый! Не будем же мы бабу трясти!!! По крайней мере, МНЕ это западло!!!

– Мне тоже, – кивнул Филимонов. – Пусть подавится своим барахлом!!! Не беспокойтесь, парни, – поднявшись с топчана, обратился он к пасмурным, расстроенным охранникам. – Зарплату за апрель я вам компенсирую. Деньги, слава Богу, есть!

– Кстати, безработными вы не останетесь, – улыбаясь краешками глаз, пообещал Виктор. – Необходимо взять под круглосуточную охрану большой продовольственный склад одного моего подопечного. Прежняя Служба безопасности не оправдала оказанного доверия. Проще говоря, проворовались, сволочи!!! Я тут понаблюдал за вами несколько часов. Думаю – в дело годитесь... если под Гениным чутким руководством!..

Через пятнадцать минут бандиты и охранники, погрузившись в машины, навсегда покинули бывшую усадьбу господ Тарасовых. Предварительно Пастухов сжег во дворе генеральные доверенности на имя покойного Ширвани Имамова. Недвижимость Андрея Михайловича он с молчаливого согласия коллег решил предоставить заботам других кредиторов. Благо их накопилось с избытком...

ГЛАВА 10

Не обманывайтесь: Бог поручаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет; сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление...

Послание к галатам Святого Апостола Павла. 6, 7—8

Ибо всякое дело Бог приведет на суд и все тайное, хорошо ли оно или худо.

Екклесиаст. 12, 14

До своего нового жилища господин Тарасов (по документам – отныне Семен Эдуардович Павлюкин) по стечению обстоятельств добрался в ту самую минуту, когда в его бывшую усадьбу ворвался разъяренный Филимонов в сопровождении верхушки «крыши».

Двухэтажный деревянный коттедж, оформленный на имя Павлюкина, располагался в малолюдной лесистой местности в десяти километрах от райцентра Н... Коттедж одиноко притулился у кромки леса. Другого человеческого жилья в ближайших окрестностях не наблюдалось. Вероятно, прежние владельцы дома, художники-модернисты Борис и Лаура Брянские, тоже предпочитали уединение...

Неуклюже выкарабкавшись из джипа, Тарасов-Павлюкин отпер входную дверь, пошатываясь от изнеможения, ввалился в гостиную на первом этаже, поставил в угол чемодан с чеченскими долларами и, облегченно вздохнув, рухнул на обитый красной парчой диван. Несколько минут Андрей Михайлович пролежал без движения. Невзирая на крайнюю степень усталости, нутро беглого должника распирали гордость, торжество и злорадное веселье. Ловко он обвел всех вокруг пальца!!! Оставил с носом лохов-кредиторов!!! Пускай попробуют взыскать долги с обгорелого трупа, который следствие стопроцентно будет считать тарасовским! «Идентификация»-то пройдет без сучка без задоринки. Это как пить дать!!! Ведь подобранный на свалке бомж Соловушкин действительно очень похож внешними данными на Тарасова: рост, размер обуви, объем черепа, ширина плеч, черты лица... Различия сотрет огонь, а умница Лерочка однозначно опознает в обугленном жмурике «любимого мужа», укажет на якобы ей одной известные особые приметы! Попросту придумает их по ходу дела с учетом того, ЧТО останется от бомжары!.. И все!

Начинается новая спокойная жизнь со стартовым капиталом в семьсот тысяч долларов наличными!!! Правильно говорила жена: «Умный человек всегда отыщет способ отделаться от бессовестных приставаний круглых идиотов». Ха-ха-ха!!!

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел! – в очередной раз пропел коммерсант, приподнялся на локти и с интересом осмотрел запущенную комнату. Судя по всему, здесь не убирали с сентября прошлого года, с тех пор, когда хозяев коттеджа обнаружили мертвыми на чердаке заехавшие в гости друзья-модернисты. Борис с Лаурой висели на прикрученных к потолочным балкам крепких бельевых веревках. Добровольно они вздернулись или нет – неизвестно, но милиция, как водится, предпочла версию самоубийства, тем паче что следы насилия на удавленниках отсутствовали. Единственный близкий родственник Брянских, сводный брат Бориса Николай, не вдаваясь в объяснения, решительно отказался вступать во владение унаследованной недвижимостью и моментально выставил дом на продажу по бросовой цене. Однако потенциальные покупатели больше полугода упорно обходили злополучный коттедж стороной. В конце концов его приобрел Павлюкин-Тарасов через посредство адвоката Поцмана и при содействии нотариуса Фениксова...

В воздухе прочно устоялся тяжелый дух заброшенного нежилого помещения. Толстый слой пыли покрывал узорчатый паркет, итальянскую мебель, бронзовую люстру под потолком... Вместе с тем развешанные по стенам картины кисти супругов Брянских пыль почему-то не тронула... Оскаленные морды вампиров, разлагающиеся трупы, гнусные бесовские фигуры, пляшущие на курганах белесых костей, и прочие «шедевры» модернизма[42] казались абсолютно свеженькими, только-только нарисованными.

Особое внимание Андрея Михайловича привлекло до омерзения натуралистичное изображение древнеегипетской мумии в обрывках истлевших бинтов. По воле художника[43] мумия не лежала смирненько в саркофаге, как подобает добропорядочному покойнику, а, растопырив иссохшие руки, нависла над охваченной паникой толпой людей разного пола и возраста. От крохотной девочки до убеленного сединами старца. Всех их объединяло выражение запредельного ужаса, превратившего человеческие лица в безобразные, кривые маски. Неожиданно Тарасову-Павлюкину почудилось, будто мумия шевельнулась, приподняла ссохшиеся веки, уставилась на него в упор пустыми провалами глазниц, а затем начала потихоньку вылезать из рамы, одновременно превращаясь в знакомого по сну чудовищного стража потустороннего «обезьянника».

«Порча!!! – пронеслось в мозгу коммерсанта. – Генка, поганец, до сих пор не утихомирится! Ну погоди-и-и!!! Я тебя, гадюку, прищучу!!!» В точности следуя прилежно заученной инструкции колдуна, он мысленно сконструировал пылающий крест и принялся усердно вращать «свасти» против часовой стрелки в твердой уверенности – сейчас порожденный «черномагическими манипуляциями Филимонова» фантом бесследно исчезнет. Но не тут-то было!!! Рецепт «целителя» не подействовал. Совсем напротив!!! Дьявольски гогоча, урод выпрыгнул из рамы, полностью материализовался и, помахивая раскаленной железной палкой, не спеша направился к Андрею Михайловичу.

Тут нервы нового хозяина коттеджа не выдержали. Издав дикий, нечленораздельный вопль, он вскочил с дивана, стремглав вылетел из дома и, начисто забыв про автомобиль, бросился бежать через лес, не разбирая дороги.

До восхода солнца оставалось около двух часов. Ночь медленно умирала. Недавно яркая, надменная луна таяла, превращаясь в жалкий бледный огрызок. Кромешная тьма постепенно сменялась зыбким серым полумраком. В нос Андрею Михайловичу били сырые лесные запахи. По сторонам мелькали полунагие, не успевшие до конца облачиться в сочную весеннюю листву ветви деревьев. За спиной слышался мерный топот преследователя. Внезапно почва под ногами сделалась вязкой, хлюпающей. Топот за спиной прекратился! Тарасов-Павлюкин пробежал еще пару десятков шагов, тяжело дыша остановился и с опаской посмотрел назад. Инфернальный тип неподвижно стоял возле старой корявой осины и больше не предпринимал попыток приблизиться. Зато красные глаза на агатово-черной физиономии горели сатанинским злорадством.

– Тебя засасывает болото! – перехватив испуганный взгляд коммерсанта, прокаркал он. – На спасение можешь не надеяться! До скорой встречи, придурок!

Произнеся вышеуказанную тираду, демон засветился синим пламенем и с издевательским хохотом исчез. В воздухе распространилась едкая вонь сероводорода.

Только теперь Андрей Михайлович заметил, что действительно угодил в самую топь и грязная бурая жижа, дойдя почти до колен, плотно захватила его ноги. Тарасов-Павлюкин истошно закричал, начал отчаянно барахтаться, чем, естественно, ускорил процесс погружения. Жижа быстро достигла пояса, груди, шеи, подбородка и проникла в рот, задушив предсмертный визг. Спустя секунду трясина заглотила Тарасова с головой. Причиняя раздирающую боль, грязь до отказа забила легкие, и жизнь коммерсанта угасла, как свечка на сквозняке. Тем не менее сознания он не потерял. Просто отделился от собственного продолжающегося опускаться в глубь болота тела, вихрем пронесся по гулкому темному тоннелю и очутился в том самом, виденном во сне «обезьяннике». Тут все выглядело в точности как тогда, неделю назад, с одной-единственной разницей – ЭТО БЫЛ УЖЕ НЕ СОН!!!

Резво подскочившая скамья с силой ударила Андрея Михайловича в зад. Возникший из пустоты бесовский страж с эмблемами крылатого змея на причудливом мундире вытянул коммерсанта раскаленной палкой вдоль спины, а невидимый обличитель злорадно заскрипел:

– Ты, червь земляной, за пятьдесят прожитых лет нагадил на Земле предостаточно, но перечислять прежние твои грехи – пустая трата времени! Деяния, совершенные тобой за последние дни, с лихвой перевешивают все остальное и не оставляют ни малейшего шанса на помилование со стороны нашего извечного Противника[44]. Главное – ты добровольно отдал душу нам (кстати, задарма, хе-хе), а дальше действовал, гы-гы, злодействовал! Да ты сам отлично знаешь, ЧТО натворил!!! К-к-красота!!! Хотелось бы лишь упомянуть о подлом, расчетливом убийстве доверившегося тебе человека!!! Великолепно!!! Вадим Соловушкин чуть ли не молился на тебя, «благодетеля», а в ответ столь гнусное вероломство!!! Мы буквально в восхищении!!! Кроме того, ты, засранец... Впрочем, мне надоело с тобой болтать! Сказанного вполне достаточно для вынесения окончательного, не подлежащего обжалованию, приговора! Ты «от бабушки ушел, от дедушки ушел», но от нас, милок, НИ-КУ-ДА не денешься! Во веки веков!!! Гы-гы-гы-ы-ы!!! Конвой, увести задержанного! – выдержав секундную паузу, рявкнул инфернальный «прокурор».

Андрей Михайлович горестно зарыдал, забился в истерике. В следующий миг рядом с ним появились непонятно откуда два бесформенных черных существа, плотоядно урча, схватили бывшего бизнесмена под локти, прямо сквозь решетку выволокли из «обезьянника» и, не обращая внимания на слезные мольбы о пощаде, потащили навстречу неописуемым адским мукам...

ЭПИЛОГ

Воскресенье.

14 мая 2000 года

Во второй половине дня Валерия Петровна подъехала к зарегистрированному на имя господина Павлюкина коттеджу, поставила «девятку» возле мужниного джипа, громко крикнула: «Андре-ей! Вы-хо-ди-и-и!!!» – и шагнула в незапертый дом.

– Дорого-о-о-ой!!! – снова позвала она.

В ответ не донеслось ни звука.

«Неужто и сюда враги добрались?! – всполошилась госпожа Тарасова. – Похитили... убили Андрюшу!.. Или он по обыкновению нализался до усрачки да дрыхнет как сурок?!»

Беспрестанно чихая от пыли, Валерия Петровна обыскала дом сверху донизу, но Андрея Михайловича не обнаружила: ни живого, ни мертвого, ни пьяного, ни трезвого. Под конец она нашла в гостиной на первом этаже набитый долларами чемодан и мгновенно успокоилась. Версии, связанные с убийством или похищением, отпали как несостоятельные. Злоумышленники непременно бы забрали деньги!!!

Вид множества толстых, перетянутых резинками зеленоватых пачек заставил коммерсантшу блаженно улыбнуться. Семьсот тысяч долларов наличными!!! Шутка ли?! (В сумочке самой Валерии Петровны оставалась какая-то жалкая рублевая мелочь.) «Наверное, Андрей отправился подышать свежим воздухом! Вернется минут через десять!» – решила она, расслабленно опускаясь на диван. Затем, слегка отдышавшись, Тарасова вдруг воспылала лютой злобой в адрес безалаберного супруга:

– Старый дурак!!! – с ненавистью прошептала Валерия Петровна. – Эдакое богатство бросил без присмотра в незапертом доме!!! Я те, балбес, устрою головомойку!!! Видать, совсем рехнулся на радостях, чертов кретин!!!

Но постепенно накопившаяся усталость притушила бешеную ярость. Коммерсантша погрузилась в воспоминания. За прошедшие три недели ей довелось многое пережить: пренеприятнейшая процедура опознания «останков любимого мужа» (обгорелый бомжара вызывал глубочайшее физиологическое отвращение. Тарасову тогда чуть не вырвало). Бесконечные расспросы следователей прокуратуры о коммерческих связях «покойного», о возможных недоброжелателях «убиенного бизнесмена», о «последних минутах жизни» Андрея Михайловича... Плюс назойливые приставания пронырливых энтэвэшных телерепортеров, проводящих по заданию руководства «независимое расследование» трагической гибели выдающегося правозащитника Поцмана и его ближайших друзей. Пока длилась вся эта дурацкая кутерьма, в жизни Валерии Петровны произошло по-настоящему ужасное (с ее точки зрения) событие. Ночью в дом проникли воры и бесшумно выгребли подчистую золото, бриллианты, шубы из ценных мехов... Обнаружив поутру пропажу, Тарасова проревела белугой до поздней ночи... Правда, нет худа без добра. Невосполнимая утрата дорогостоящего барахлишка помогла коммерсантше выглядеть на похоронах бомжа Соловушкина по-настоящему «убитой горем вдовой». За сутки она осунулась, позеленела, постарела лет на десять... Даже самые недоверчивые из кредиторов (сомневавшиеся, что хоронят действительно Андрея Михайловича, а не подставное лицо) устыдились собственных «необоснованных» подозрений и принесли «несчастной женщине» искренние соболезнования...

Незаметно для себя Валерия Петровна задремала и проспала до восьми вечера. Пробудившись от сна, она с величайшим изумлением обнаружила, что муж до сих пор не вернулся. Не появился супруг и на следующее утро, а к середине дня пятнадцатого мая двухтысячного года у Тарасовой начались адские боли по всему телу (организм был уже насквозь пронизан раковыми метастазами).

Корчась и рыдая, женщина принялась набирать дрожащей рукой цифры на сотовом телефоне «Эриксон».

«Врачи... обезболивающее!!! Врачи... обезболивающее!! – колотилось в помутившейся от боли голове. – Денег предостаточно... Лучшие доктора... Современнейшие препараты... Вы-ы-ы-ы-лечат!.. »

* * *

Валерия Петровна скончалась в нечеловеческих страданиях пятнадцатого июня двухтысячного года. Умерла она на проржавевшей продавленной койке в нищей захолустной больнице ближайшего райцентра. Дорогие частные клиники, на которые так рассчитывала мадам Тарасова, наотрез отказались принимать к оплате фальшивые чеченские доллары...

* * *

«Нет добра для того, кто постоянно занимается злом...»

Сир. 12, 13

«Ибо суд без милости не оказавшему милости».

Соборное Послание Святого Апостола Иакова. 2, 13

Примечания

1

Крылатый змей – известный с глубокой древности символ сатаны. (См.: Священник Родион. Люди и демоны, с. 110—111.)

(обратно)

2

Назначили встречу.

(обратно)

3

«Крыша» и охрана (если, конечно, охранники – серьезные ребята, а не пустоголовые куски мяса, играющие роль «мебели» или лакеев) во многих случаях быстро находят общий язык и ко взаимной выгоде действуют сообща. Иногда это вовсе представители одной и той же структуры, только выполняющие разные функции.

(обратно)

4

Современные бандитские законы.

(обратно)

5

В данном контексте: «бойцовские качества» не столько умение драться, сколько склад души. Как известно, есть люди – по натуре бойцы, а есть – нет, и физические данные здесь уже роли не играют.

(обратно)

6

Имеются в виду люди, так или иначе причастные к деятельности бригады (не обязательно коммерсанты). Это может быть рядовой «бык» Пастухова, охранник одного из подопечных бизнесменов; «прикормленный» адвокат, нотариус и т. д. и т. п.

(обратно)

7

Знаменитый Французский иностранный легион, воспетый во множестве красивых импортных фильмов, на самом деле комплектуется из отбросов общества. Туда стекается различное отребье со всего мира, которое делается похожим на солдат только благодаря жестокой, бесчеловечной дрессировке.

(обратно)

8

Страх подчиненных перед Филимоновым объясняется, конечно же, не только жестокими экзекуциями провинившихся охранников. Просто они подспудно чувствуют во много раз более сильную, чем у них, волю и инстинктивно склоняются перед ней. Явление вполне закономерное. К примеру – точно такое же положение вещей было (несколько лет назад) в Службе безопасности фирмы «...», возглавлявшейся тогда одним моим старым другом.

(обратно)

9

«Ударные» мышцы – это те мышцы, за счет которых наносятся удары (в данном случае, очевидно, удары универсальной боевой системы).

(обратно)

10

Именно так советуют поступать монахи Старого Афона. (См.: «О сновидениях». Издательство Московской Патриархии. М., 1998, с. 7.)

(обратно)

11

Помимо снов пустых и обманчивых (таких у человека большинство), есть тем не менее сны, которые имеют значение для нас и на которые следует обращать внимание. Многие люди имеют причину раскаиваться, что не придали значения некоторым своим сновидениям. («О сновидениях». Издательство Московской Патриархии. М., 1998, с. 190—200. Примеры вещих снов см. там же на с. 27—32.)

(обратно)

12

Самозарядный карабин Симонова.

(обратно)

13

Раньше, в постсоветской России, такое понятие отсутствовало. Первый прецедент был создан 11 февраля 1999 года, когда суд признал виновным в УБИЙСТВАХ НА РИТУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ вампиров-сатанистов из города Северо-Задонска. (Подробнее см.: Воробьевский Юрий. Шаг змеи. М., 1999, с. 281—307.)

(обратно)

14

Гомосексуализм, а также прочие половые извращения (скотоложство, труположство и т. д. и т. п.) – вполне обыденное явление среди служителей дьявола. Там они не только не осуждаются, но всячески поощряются и возносятся на пьедестал. Откровенно говоря, людей сексуально полноценных среди чертопоклонников вовсе нет. Даже если сатанист спит с женщиной, он все равно в чем-нибудь да ущербен (садист, мазохист, бисексуал т. д. и т. п.) (См.: Григорий Климов. Князь мира сего. Волгоград, 1992.)

(обратно)

15

Человек, добровольно обратившийся за «помощью» к слугам дьявола – колдунам (они же экстрасенсы, народные целители, биоэнергетики, психотерапевты, кодировщики и т. д. и т. п.), предает Христа и обрекает себя на вечное мучение в аду. Если, конечно, своевременно не покается. (См.: Священник Родион. Люди и демоны, с. 63—101.)

(обратно)

16

На первых порах колдуны вроде бы могут помочь больному, и пациент на радостях готов заплатить любые деньги, однако тот, чьей силой пользуются «целители» (а именно – сатана), в деньгах не нуждается. Враг рода человеческого с наслаждением губит души и тела людей. Не бывает случаев, чтобы в судьбе тех, кто обратился даже, казалось бы, к самым безобидным экстрасенсам, со временем не произошло бы нечто страшное. (См.: Воробьевский Юрий. Шаг змеи. М., 1999, с. 346.)

(обратно)

17

Настольная книга современных сатанистов. Написана в 60-е годы двадцатого столетия американским подданным Шандором-Ла-Вэем.

(обратно)

18

Иконы в домах колдунов висят вовсе не для прославления Господа Бога и тех святых, которые изображены на образах, а для возведения на них хулы и пущего обмана потенциальных жертв. (См.: Дьявол и его нынешние лжечудеса и лжепророки. М., 1994, с. 114.)

(обратно)

19

Испокон веков колдуны активно используют в своей практике разнообразные наркотические вещества растительного происхождения. Как правило, непосредственно при проведении магических обрядов. Однако Смельчаков-Левинсон, видимо, решил пойти еще дальше и начинал обкуривать свои жертвы уже с самого порога.

(обратно)

20

К какому бы «целителю» или знахарю и т. д. и т. п. вы ни обратились, вам обязательно скажут, что причина всех ваших бед – «сглаз» или «порча». (См.: Иеромонах Анатолий Берестов. Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 21.)

(обратно)

21

Молитвы колдуны читают отнюдь не так, как положено. Или тайно про себя бесовские слова наговаривают, или явно коверкают текст, а также смысл молитвы, вводят туда дополнительную оккультную информацию и приспосабливают эту изуродованную, опоганенную молитву для своих заговоров. (Иеромонах Анатолий Берестов. Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 57.)

(обратно)

22

Колдун действует в строгом соответствии с ритуалами черной магии. При совершении оккультных операций принимаемые человеком позы имеют важное значение! Вспомните йогу с ее немыслимыми выкрутасами, а ведь йога – чисто оккультное восточное учение и практика. (См. Иеромонах Анатолий Берестов. Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 11.)

(обратно)

23

Колдуны (они же знахари, экстрасенсы, биоэнергетики, «целители» и т. д. и т. п.) есть не что иное, как рабы дьявола – злейшего врага рода человеческого. Стремясь угодить инфернальному хозяину, они, помимо прочих пакостей, старательно сеют вражду между людьми, а ежели таковая уже имеется, то всячески изощряются, дабы накалить ее до предела. При этом они постоянно прибегают к откровенной клевете. (См.: Священник Георгий Вахромеев. Оружие на дьявола. Как защититься от чародеев. М., 1998, с. 22—23.)

(обратно)

24

Такой крест уже не крест, а так называемый «свасти». Выполнение человеком вышеозначенной процедуры позволяет бесовским силам удобно и беспрепятственно внедряться (используя их собственную терминологию) в «глубины энергетических структур организма». Проще говоря – в душу. (См.: Иеромонах Анатолий Берестов, Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 57—58.)

(обратно)

25

Под «высшими силами» колдун подразумевает, естественно, демонов.

(обратно)

26

Несомненно, демоническую. Кстати, под понятием «космос» сами оккультисты подразумевают именно невидимое человеческому глазу царство бесов, хотя на широкой публике они об этом, разумеется, не распространяются.

(обратно)

27

На самом деле колдун вовсе не «всматривался в будущее», а внедрял в подсознание Тарасова еще одну инфернальную программу.

(обратно)

28

Дьявол является злом в чистом виде, и глупо ждать от него какой-либо благодарности за верное служение. Совсем напротив – над собственными слугами нечистый дух измывается с особой изощренностью. Как правило, страдания их начинаются уже здесь, на Земле. (См.: Воробьевский Юрий. Точка Омега. М., 1999, с. 227—228.) У колдунов появляются страшные заболевания (рак, СПИД и т. д.), которые сами они не могут у себя распознать. Нередко у «целителей» возникает катаракта, причем не обычная, а стремительно развивающаяся и в течение максимум года лишающая человека зрения. (См.: Иеромонах Анатолий Берестов, Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 15, 124.)

(обратно)

29

Когда человек находится в глубоком обольщении дьявольской силой, он бывает так возбужден, взвинчен, что, даже находясь на краю гибели, воображает, будто чувствует себя великолепно. (См.: Иеромонах Анатолий Берестов, Печерская Алевтина. «Православные колдуны» – кто они? М., 1998, с. 92.)

(обратно)

30

Так на банкирском жаргоне называют взятку, взимаемую с клиента при выдаче ему денежного кредита под залог имущества.

(обратно)

31

По преданию, эту фразу произнес римский император Веспасиан, когда вводил налог на общественные сортиры.

(обратно)

32

В данном случае нечистая сила, уже прочно оседлавшая душу Тарасова, использует своего раба в качестве своеобразного катализатора смертельной болезни его собственной жены. Вероятно, просто смеху ради! Ведь больше всего на свете демоны любят издеваться над добровольно предавшимися им людьми. (См.: Священник Родион. Люди и демоны; Воробьевский Юрий. Точка Омега. М., 1999.)

(обратно)

33

Конструкторского бюро.

(обратно)

34

Герой одноименной пьесы Вильяма Шекспира, убивший свою жену Дездемону из ревности (кстати, необоснованной). Со временем имя Отелло стало своеобразным символом дикой, необузданной ревности.

(обратно)

35

На самом деле двойники отнюдь не такое уж редкое явление. Для каждого из нас среди ныне живущих людей можно найти двойника или очень похожего человека. Иногда даже нескольких. (См.: В. Мглинец. Все о двойниках. Л., 1991.) Разрабатывая свой гнусный план, Тарасов, несомненно, знал об этом.

(обратно)

36

Деньги.

(обратно)

37

За последние годы в мятежной Чечне был налажен массовый выпуск фальшивых долларов весьма высокого качества, при визуальном осмотре не отличимых от настоящих. Чеченцы щедро расплачивались этой «валютой» с боевиками-наемниками, а также с прочими лохами (типа Тарасова), имевшими глупость вести с чеченцами какой бы то ни было бизнес.

(обратно)

38

Вполне заурядное явление среди современных чеченцев.

(обратно)

39

Б у с т и л а т – специальный клей, на который кладут кафельную плитку. Имамов не случайно отделал пыточную камеру кафелем. Дело в том, что с него легко смывается кровь.

(обратно)

40

Присутствовал ли С. А. Ковалев при пытках наших пленных или нет, с уверенностью сказать нельзя. Зато доподлинно известно, как много он (будучи уполномоченным по правам человека при президенте Ельцине) нагадил федеральным войскам в период первой чеченской кампании 1994—1996 годов. Например, 1 января 1995 года С. А. Ковалев ходил к окруженным в Грозном солдатам, предъявлял свой мандат и уговаривал ребят сдаться, уверяя, будто это приказ президента России. Тех, кто поверил известному «правозащитнику», потом зверски замучили чеченцы. (См.: Преданные и убитые – рассказ офицера спецназа. Журнал «Русский дом», 1999, № 3, с. 14—16.)

(обратно)

41

Тысяч.

(обратно)

42

Судя по тем сюжетам, которые вдохновляли господ Брянских, они являлись поклонниками сатаны, что, между прочим, вполне характерно для так называемых «модернистов». Вспомните хотя бы нашумевшее дело «художника»-модерниста Тер-Оганьяна. В 1998 году этот подонок устроил в Манеже экспозицию под названием «Юный безбожник». Экспозиция представляла собой ряд икон и надпись – «Прекрасный материал для богохульства – Спас Вседержитель, Владимирская Божья Матерь, Спас Нерукотворный... Осквернение иконы в присутствии заказчика – 50 рублей». Рядом лежал топор. По счастью, конец чинимому в Манеже сатанинскому беспределу быстро положил проходивший мимо казак. Одним ударом кулака! Как сказано у Святого Иоанна Златоуста: «Освятил руку раной». (См.: Воробьевский Юрий. Точка Омега. М., 1999, с. 183.)

(обратно)

43

Вернее, руководившего им (или ей) дьявола.

(обратно)

44

Нечистый дух имеет в виду Господа Бога.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ЭПИЛОГ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте