«Нелюдь»

Илья Деревянко Нелюдь

Человек, не защищенный христианской верой, таинствами и молитвой, оказывается беззащитным перед сетями искушений, для него расставленными. Он попадает в ту или иную мистическую ловушку и, живя в этом мире по закону своих страстей, ловко управляется нечистым демоном.

Священник Родион. «Люди и Демоны», с. 145

Иной пространственно-временной континуум Пролог

Беспросветная холодная тьма, заполненная злобой, тоской, ненасытной жаждой мести и озаряемая временами вспышками бешеной ярости, – это было внутри его, а вокруг – обширный, цветущий, ненавистный мир. Правда, хозяин, скованный страшными цепями в огненной бездне, обещал, что так будет не всегда. Придет время! Тогда он вырвется на свободу, воцарится здесь, разрушит и уничтожит все созданное Его врагом. Но для того, чтобы приблизить это время, многочисленные слуги Повелителя должны усердно трудиться – каждый на своем посту.

У Пазузу[1] тоже был свой пост, своя задача, не сказать наиглавнейшая, но и не чета многим другим.

Сейчас Пазузу старательно отыскивал зацепку, дающую возможность приступить к выполнению возложенной на него миссии.

Кажется, нашел!!! Из раздутого живота беременной женщины прямо в лапы демона протянулась тонкая, но надежная нить черного света. Скоро, очень скоро он сможет доложить Повелителю об еще одной удаче! Конечно, по людским меркам, пройдут долгие годы, но что значат два-три десятка лет для того, кто прожил тысячелетия?!

* * *

Г. Н-ск. 1969 год

Беременность протекала тяжело. Ольга Васильевна уже два раза лежала на сохранении. Сейчас, в начале последнего, девятого месяца она чувствовала себя отвратительно. Сильно отекали ноги, болела голова, к горлу периодически подкатывала тошнота. Донимали боли в нижней части живота, а характер, и раньше весьма скверный, испортился окончательно. Ее бесило абсолютно все – темнота и свет, звуки и полная тишина, присутствие или отсутствие мужа, запахи, цвета и так далее.

Почти каждую ночь терзали кошмары. Какое-то мохнатое существо карабкалось на кровать, пыталось забраться под одеяло. Несколько раз повторялся один и тот же сон: их семья въезжает в шикарную новую квартиру – Ольга Васильевна расставляет мебель, но почему-то всегда получается так, что в одной комнате нагромождено, а в другой ничего нет. Через некоторое время она с удивлением обнаруживает неизвестную доселе комнату, которая небольшим коридорчиком соединяется с другими квартирами. Внезапно оттуда начинают лезть незнакомые наглые люди, и Ольга Васильевна ничего не может с ними поделать. Она плачет, кричит, но пришельцы по-хозяйски располагаются у нее дома, роются в книгах, вещах, а хозяйку отталкивают в сторону, будто неодушевленный предмет.

После этого она просыпалась в холодном поту и больше заснуть не могла. Иногда мерещился страшный человек в белом халате с бакенбардами, который угрожающе смотрел на нее, показывал пальцем. Жизнь сделалась невыносимой. Не раз приходили мысли о самоубийстве.

В настоящий момент Ольга Васильевна лежала на диване, преисполненная отвращения к окружающему миру. Неожиданно зазвонил телефон. «Если муж опять хочет предупредить, что задержится на работе, повешусь! В предсмертной же записке напишу: «В моей смерти прошу винить «дражайшего супруга», – яростно подумала она, снимая трубку.

– Здравствуй, Олечка! – мяукнул на другом конце провода голос Ирины, старой школьной подруги. – Как дела, как самочувствие?!

Тут Ольгу Васильевну прорвало. Захлебываясь слезами, она не менее получаса жаловалась на тяжелую беременность, обормотов-родственников, злую судьбу. Подруга не перебивала, лишь временами сочувственно ахала да поддакивала.

– Тебя сглазили, дорогая, – уверенно заявила Ирина, когда Ольга наконец выговорилась. – Наслали порчу враги-завистники.

Ольга Васильевна опешила. Убежденная атеистка – она никогда не верила в мистику. Родители, высокопоставленные твердокаменные партийцы, с самого детства вдолбили в нее материалистическое мировоззрение. А вот в наличии многочисленных врагов-завистников она ни секунды не сомневалась. Соседи, знакомые, сослуживцы – все, без сомнения, злобствовали по поводу ее хорошего происхождения, высокого положения мужа, царящего в доме достатка, машины, дачи, собственной яхты, дорогих платьев и украшений.

– Сглазили, сглазили! – уверенно подтвердила Ирина. – С моей знакомой недавно похожая история случилась. Долго мучилась бедняжка, а потом двухголового ребенка родила.

Тут Ольга Васильевна не на шутку перепугалась. Двухголовые уродцы, сиамские близнецы и тому подобное – не миф. Она сама их видела в ленинградской кунсткамере.

Вдруг на самом деле сглазили?!

– Я могу тебе помочь, – продолжала подруга. – Знаю одну бабульку, которая снимает порчу. Хочешь, приведу?

Ольга Васильевна без колебаний согласилась. Если колдовство, порча, сглаз и тому подобное – бред, то хуже от бабки не будет, а если правда...

Знахарка явилась через два дня. При виде ее Ольга Васильевна несколько удивилась. Она ожидала встретить древнюю, скрюченную старушонку в лохмотьях, вроде Бабы Яги из детских сказок, а целительница оказалась крепкой шестидесятилетней женщиной с моложавым лицом и пронзительными черными глазами. Одета она была в хороший костюм из дорогой ткани.

Получив оговоренную плату, знахарка сразу принялась за дело. Долго бормотала скороговоркой непонятные заклинания, делая при этом пассы руками над вздувшимся животом. Затем вручила Ольге Васильевне фляжку с заговоренной водой, которую велела пить по глотку каждый день.

После ее ухода Ольга Васильевна почувствовала себя значительно лучше...

* * *

г. Н-ск. 1969 г. Месяц спустя

Солидный мужчина в белом больничном халате терпеливо ждал возле закрытой двери родильной палаты. Вообще-то вход посторонним сюда был строго воспрещен, но для него, ввиду его высокого служебного положения, пришлось сделать исключение. Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец появился пожилой врач. Он казался сильно смущенным и виновато прятал глаза.

– Ну, – встрепенулся мужчина. – Как там? Говорите! – В голосе его, несмотря на волнение, звучали металлические начальственные нотки.

– Я вынужден сообщить печальную новость, – промямлил врач. – Ваша жена... э-э-э... умерла!

– А ребенок?! Ребенок?!

– Его удалось спасти...

Глава 1

Дьявол овладеть нами всецело не может никакими способами. Если сильно овладеет некоторыми, то только по собственному произволению овладеваемых без сопротивления.

Послание Иакова. 4,7

г. Н-ск. Август 1994 г.

В лесопарке было тихо и уютно. Пахло нагретой за день землей, травой, цветами и еще чем-то волнующе-приятным. Солнце, заметно клонившееся к горизонту, пронизывало листву косыми красноватыми лучами. Издалека с аллеи доносились приглушенные голоса. Это стайки мамаш с колясками совершали вечерний моцион и разминали языки, которые, как известно, у большинства женщин не могут долго оставаться в бездействии, да угрюмые пенсионеры, нахохлившиеся на лавочках, ругали теперешнее поколение и вспоминали молодость, «когда все было не так». Рыжая белка, забравшаяся на вершину сосны, косила любопытным черным глазом на юную парочку, остановившуюся на небольшой полянке.

– Как здесь хорошо! – восторженно прошептала хорошенькая семнадцатилетняя блондинка, прижимаясь к боку своего спутника – крепкого широкоплечего парня лет восемнадцати.

– Угу, – автоматически буркнул он, шаря по карманам в поисках сигарет.

– Почему ты все время мычишь?! – обиделась девушка, выдергивая руку.

Парень не ответил, поскольку именно в этот момент, чертыхаясь, сражался с отсыревшими спичками, упорно не желающими зажигаться.

– Сергей, я, кажется, задала тебе вопрос! – надулась блондинка.

– Да отвяжись ты! – раздраженно отмахнулся ее кавалер.

– Ах так! Ну ладно! Я пошла! Всего хорошего! – Решительно развернувшись, девушка зашагала прочь.

– Зина, подожди! – опомнился парень, но она уже скрылась в зарослях. – Да хрен с ней! Подумаешь – цаца! – проворчал Сергей, не выказывая, впрочем, особого расстройства. – Таких, как ты, пруд пруди! Тоже мне, Наталья Негода нашлась!

– А-а-а-а-а!!! – послышался внезапно отчаянный женский крик, и на поляну выскочила растрепанная, белая как мел Зина.

– Там... т-там л-лежит, – заикаясь, лепетала она, – т-там в к-кустах!..

* * *

ИЗ ПРОТОКОЛА ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

...Труп девочки на вид десяти-двенадцати лет обнаружен в зарослях кустарника на расстоянии трехсот метров от главной аллеи лесопарка Мичуринского района г. Н-ска. На теле имеются многочисленные колотые и резаные ранения, имеющие прижизненный характер. На шее туго затянутая веревочная петля. По предварительным данным, имело место изнасилование в извращенной форме. Труп нанизан на палку, как на вертел, от влагалища до горла. Посмертные изменения: падение температуры тела, трупные пятна – указывают на то, что смерть наступила за 9—10 часов до начала осмотра, т. е. в районе 8—9 часов утра...

* * *

– Так-так-так, – бормотал начальник следственной части прокуратуры Мичуринского района советник юстиции[2] Федор Павлович Попенко, вышагивая гусиной походкой по кабинету. При каждом движении дряблый, толстый, обтянутый чрезмерно узкими брюками зад советника колыхался подобно желе.

– Так-так-так!!!

Попенко на мгновение остановился, придав своей обрюзгшей физиономии значительное выражение, и окинул подчиненных, как ему казалось, «орлиным взором».

Подчиненные, стоявшие возле дверей, уныло поморщились. Всем сотрудникам следственного отдела до смерти надоела эта жирная свинья, воображающая себя как минимум Шерлоком Холмсом.

– Так-так-так! – Теперь Федор Павлович принялся теребить напоминающими сосиски пальцами кончик своего носа. Подчиненные, а именно: следователь районной прокуратуры юрист первого класса[3] Владимир Красиков и стажер Александр Беляков обратились во внимание. По всем признакам аудиенция близилась к завершению.

– Дело не представляется особенно сложным, – с апломбом заявил Попенко. – Мне известно по опыту, среди какого контингента следует искать убийцу!

Стажер Беляков мысленно усмехнулся. Он прекрасно знал, что весь опыт Федора Павловича заключался в лизании задниц начальства и беспрестанном издевательстве над подчиненными. Последнее доставляло Попенко особое удовольствие. Будучи человеком интеллектуально ограниченным, ничтожным да к тому же обремененным многочисленными комплексами, он воображал, будто, унижая других, возвышается сам.

– Сексуальные преступления, – продолжал тем временем разглагольствовать советник юстиции, – совершаются лицами, обладающими различного рода психическими расстройствами: олигофренами, дебилами, шизофрениками и так далее. Все они состоят на учете в психоневрологических диспансерах или находятся на лечении в психиатрических лечебницах...

«Боже, какой идиот! – тоскливо подумал Беляков. – Слышал звон, да не знает, где он! Все как раз наоборот! Самые опасные серийные убийцы, за редким исключением, психически здоровы, полностью вменяемы, а уж в психушках сроду не лежали!»

– Стало быть, ищите там. – Попенко надулся, как индюк. – Вести дело будет следователь Красиков. У меня все! Можете идти!..

– У-уф! – с облегчением выдохнул Беляков, когда они выбрались из начальственного кабинета в коридор. – Замучил, изверг!

– Но-но! Поаккуратнее! – холодно осадил его Красиков. – Попрошу выбирать выражения! Понятно?

Он не являлся исключением среди работников районной прокуратуры и к Попенко относился без особых симпатий, однако, во избежание возможных неприятностей, предпочитал на данную тему не распространяться. К тому же, по мнению следователя, желторотому стажеру надлежало больше помалкивать, а не выражать свои эмоции в присутствии старшего по званию.

– Понятно?! – повторил он, хмуря брови.

Беляков послушно кивнул.

– Вот и хорошо! – сразу подобрел Красиков. – Допроси еще раз свидетелей, а я займусь психами...

Свидетели, те самые Сергей с Зиной, давали показания вяло, неохотно. Было заметно, что они выбиты из колеи вчерашним кошмаром и измучены допросами, во время которых приходилось постоянно вспоминать то, о чем хотелось быстрее забыть.

Александр с первого взгляда оценил их состояние.

– Расслабьтесь, ребята, – добродушно улыбнулся он. – Я не стану изводить вас бюрократическими формальностями и мурыжить вопросами, на которые вы уже по нескольку раз отвечали. Пообщаемся минут пять и разбежимся! О'кей?

Сергей с Зиной кивнули. На их лицах отразилось некоторое оживление. Уж больно не терпелось ребятам покинуть мрачную, пропахшую табачным дымом прокуратуру, отдохнуть в кругу друзей, залить вином ужасные воспоминания.

Пытаясь расшевелить свидетелей, Беляков усердно болтал на отвлеченные темы, иногда острил, но в глубине души сам не понимал, зачем это делает, поскольку не знал, о чем спросить...

В конце концов Александр выдохся.

– Бог с вами, – устало махнул он рукой. – Идите по домам! У меня такое чувство, что мы зря теряем время!

– Чувство... – задумчиво протянула девушка, глядя куда-то вдаль остановившимися глазами. – У меня тоже вчера было такое чувство...

– Какое? – со снисходительной вежливостью поинтересовался Беляков.

– Когда я смотрела на труп... то почувствовала, будто за спиной кто-то стоит. Я обернулась, но никого не увидела, только ветки кустов слегка шевельнулись. Я уверена – это был убийца. Он приходил за черепом...

– Вы имеете в виду голову жертвы? – участливо спросил Александр, с жалостью посматривая на свидетельницу.

Не иначе, несчастная девчонка свихнулась в результате пережитого потрясения. Ничего удивительного! Такое зрелище не всякий мужчина выдержит! Белякова, выезжавшего в составе следственно-оперативной группы на место преступления, в первый момент едва не стошнило.

– Нет, маленький золотой череп, на цепочке, – спокойно ответила Зина. – Он в траве лежал...

Александр напрягся. В протоколе осмотра места происшествия ничего подобного не значилось. Отпустив свидетелей, он надолго задумался.

В юности Беляков мечтал стать врачом-психиатром, с увлечением изучал соответствующую литературу. В памяти прочно засело определение галлюцинации, сделанное еще в девятнадцатом веке известным специалистом по душевным болезням Ф. Пинелем: «Видения, в которых настоящие предметы обезображиваются или приукрашиваются, иногда же совершенно изменяются».

Глядя на изуродованную голову несчастного ребенка, ошеломленная Зина создала в своем воображении «маленький золотой череп», то есть бессознательно приукрасила жуткую реальность. Обыкновенная защитная реакция мозга...

«Стоп! – оборвал себя Беляков. – А если свидетельница не бредит? Если она действительно видела золотой череп на цепочке, брелок, который принадлежал убийце, и тот настолько дорожил им, что не побоялся вернуться на место преступления? Тем более что времени у него было больше чем достаточно: пока ребята, обнаружившие труп, добрались до ближайшего телефона, пока приехала следственно-оперативная группа...»

Александр с раздражением вспомнил, как происходил осмотр места происшествия. Тяп-ляп! Составили протокол, порылись немного в траве, и все!

Беляков решительно поднялся из-за стола, запер кабинет, вышел на улицу и поймал такси. Служебную машину стажеру не давали...

Сегодня народу в парке оказалось немного, да оно и понятно. Кому захочется гулять в такую погоду? В небе сгустились свинцовые тучи. Холодный порывистый ветер раскачивал верхушки деревьев. Рассчитавшись с таксистом, Александр торопливо зашагал по узенькой тропинке. Нужно успеть до начала дождя, который окончательно загубит оставленные маньяком следы, если, конечно, они там есть!

Добравшись до конечной цели своего маршрута, Беляков остановился в раздумье, пытаясь мысленно восстановить картину разыгравшейся тут трагедии.

Убийство произошло утром, по данным экспертизы, между восемью и девятью часами. В это время дети идут в школу, но ни портфеля, ни ранца при девочке не обнаружили. Почему? Маньяк унес учебники с собой? Маловероятно! Тогда кем была пострадавшая: прогульщицей, бродяжкой, беженкой из получившей недавно независимость республики бывшего СССР?

Не исключено! Недоброй памяти Андрей Чикатило старался выбирать жертв среди людей обиженных, обездоленных, бездомных. Они доверчиво шли за дружелюбным, солидным пожилым мужчиной, до самого последнего момента не догадываясь об уготовленной им страшной участи.

Убитая девочка, по всем признакам, тоже пришла сюда добровольно. Значит, внешность маньяка не вызывает подозрений. Поэтому искать убийцу среди дегенератов с перекошенными слюнявыми физиономиями не имеет смысла. Он также не может оказаться бомжом, спившимся бродягой. Такие не носят золотых брелоков. Хорошо одетый, лощеный тип!

По дороге он развлекал ребенка разговором, что-нибудь обещал и, лишь обнаружив подходящее место, сбросил маску: внезапно навалился, оглушил, растерзал худенькое тельце.

«Подонок!!! Клянусь богом, я найду тебя!» – ожесточенно подумал Беляков.

Закончив свое гнусное дело, монстр ушел. Куда? Да на все четыре стороны! Трава не хранит следов! Потом вернулся за золотым черепом!

Как говорила свидетельница дословно? Александр напряг память: «Почувствовала, будто за спиной кто-то стоит. Я обернулась, но никого не увидела, только ветки кустов слегка шевельнулись».

Беляков быстро прикинул в уме, откуда пришла Зина, где стояла: все это значилось в протоколе. «За спиной кто-то». Ага! Стало быть, вон в тех зарослях!

Осмотрев их, Александр понял, что попал в точку. За кустами оказалась небольшая, удобная для наблюдения площадка. С трех сторон ее прикрывали от любопытных взглядов толстые стволы деревьев. Белякову сразу бросилась в глаза полупустая пачка «Мальборо», судя по всему, недавно оброненная. Он ни на секунду не усомнился в личности ее хозяина. Обладатель золотого брелока не станет курить махру или «Дымок». Конечно, это лишь предположение, которое легко развеет в пух и прах любой скептически настроенный критик, однако Александр чувствовал – след взят правильный...

Иной пространственно-временной континуум

Наблюдая за действиями стажера Белякова, Пазузу злобно усмехался: «Давай, давай, человечишко! Вынюхивай! Ты даже не представляешь, какие сюрпризы ожидают тебя на пути к цели!»

Пазузу постарался на славу. Недаром хозяин часто хвалил его за сообразительность!..

Глава 2

Не теряя даром времени, юрист первого класса Владимир Красиков сразу направился в районную психиатрическую лечебницу, где надеялся обнаружить ниточку, с помощью которой можно распутать клубок порученного ему дела. Несмотря на неприязнь к Попенко, Красиков разделял его мнение, что маньяков лучше всего искать среди завсегдатаев психушек.

Для начала следователь решил побеседовать с главным врачом больницы, Александром Владимировичем Афониным, крупным специалистом, защитившим кандидатскую диссертацию по теме: «Патологическая направленность сексуального влечения и искажение форм его реализации».

Главврач, нервный толстый старик с большой неряшливой лысиной и периодически подергивающимся левым веком, принял следователя у себя в кабинете на третьем этаже.

– Маньяками, значит, интересуетесь, молодой человек? – отрывисто спросил он, теребя дрожащими пальцами дужку очков. – При чем здесь мои пациенты?

– Видите ли, Александр Владимирович, вы считаетесь большим специалистом...

– Не считаюсь, а являюсь! – резко перебил старик.

– Да, да, конечно! Поэтому я и хотел узнать у вас побольше о...

– ...сексуальных извращениях! – закончил Афонин. – Какие именно вас интересуют? Скопофилия[4]? Фетишизм[5]? Зоофилия[6]? Некрофилия[7]? Садизм?..

– Садизм вперемешку с некрофилией, – вежливо ответил Красиков. – По предварительному заключению судебно-медицинского эксперта, девочку изнасиловали уже после смерти.

– Гм, гм, интересненько! – прищурился Александр Владимирович и вдруг забубнил как на лекции: – Садизм чаще всего наблюдается у патологически возбудимых лиц, отличающихся раздражительностью, импульсивностью, злобностью... Если в клинической карте психического заболевания есть грубая интеллектуальная и эмоциональная дефицитарность, то возможна некрофилия, которая переходит в некросадизм в форме надругательства над трупом...

Афонин явно увлекся: брызгал слюной, размахивал руками, спорил с несуществующими оппонентами, поминутно ссылаясь на труды зарубежных и отечественных светил психиатрии. Через полчаса терпеливо слушающий следователь почувствовал, что начинает сходить с ума.

– Большое спасибо, Александр Васильевич! – прервал он разгорячившегося старика. – Вы нам очень помогли, а теперь мне нужно ознакомиться с делами больных...

– Пожалуйста, – сердито буркнул разом остывший главврач. – Всё знакомитесь, ознакомляетесь, а сбежавшего пациента кто ловить будет?

– Что?!! – подскочил на месте Красиков.

– Вот-вот, даже не слышали, защитнички!

Спустя десять минут следователь жадно листал пухлую папку, внутренне трепеща от восторга. Вот он, маньяк, далеко ходить не надо...

* * *

ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ

...Больной Колесников Анатолий Николаевич, 54 года. Диагноз: шизофрения, параноидная форма, осложненная алкоголизмом. Болен с 28 лет. С 38 лет злоупотребляет алкоголем. В клинической картине: паранойяльная и параноидная симптоматика с идеями преследования, отравления, ревности. Иногда при засыпании в глазах появляются летящие головастики и сперматозоиды. Видения сопровождаются внезапно возникшей мыслью об импотенции. Встает, включает свет, долго не проходит чувство огорчения. Наряду с этим наблюдаются признаки органического снижения интеллекта. Раздражителен, легко выходит из себя...

* * *

Красиков пребывал на седьмом небе от счастья. Гражданин Колесников самовольно покинул больницу четвертого августа, то есть за день до убийства. Дома не появлялся. На роль маньяка-садиста подходит по всем статьям: сниженный интеллект, алкоголизм, вспышки агрессивности, видения сперматозоидов. Сексуально озабоченный дегенерат!

Следователь мысленно поздравил себя с удачей. Злодей найден! Остальное – дело техники. Объявить розыск, разослать по городским отделениям милиции фотографии преступника. Никуда не денется, голубчик!

* * *

В грязном сыром подвале пахло гнилью. Из прохудившейся водопроводной трубы сочилась вода. Затхлый мокрый воздух застревал в горле. Колесников гулко закашлялся. Кашель выворачивал наизнанку, к голове прилила кровь. Раньше подобные приступы бывали у него с тяжелого похмелья и всегда заканчивались рвотой. Но сейчас блевать было нечем: со времени бегства из больницы он ничего не ел.

Анатолий Николаевич застонал. Рвотные спазмы скручивали пустой желудок острой болью. Промучившись минут пять, он почувствовал некоторое облегчение и, тяжело дыша, прислонился спиной к холодной кирпичной стене. Остатками разума Колесников понимал, что долго так не протянет: голод и начинающееся воспаление легких быстро сведут его в могилу, однако Анатолий Николаевич не согласился бы покинуть этот подвал ни за что на свете. Только здесь он чувствовал себя в относительной безопасности, только здесь замолчали наконец «голоса», которые и стали причиной бегства Колесникова из больницы.

«Голоса» появились в ночь с первого на второе августа. Тогда, несмотря на большую дозу снотворного, Анатолий Николаевич никак не мог уснуть, беспрестанно ходил в курилку и лишь после угрозы дежурной медсестры привязать его к койке затаился в палате. Внезапно появилось ощущение быстро наползающего ужаса. Голова разбухла, увеличившись почти вдвое. Все вокруг расплылось, замелькало. Потолок, пол, стены вертелись в бешеном калейдоскопе. Потом Колесников почувствовал себя подвешенным на простынях к потолку. Было трудно дышать. Казалось, что рот переполнен сломанными лезвиями и булавками, а нос забит мясом. Коричнево-зеленый свет заливал помещение. Неподалеку висел в воздухе сосед по палате Гена Ермолаев. Уродливые мохнатые существа в белых халатах резали ему ножами глотку и вставляли туда оркестровые трубы. Если Гена дудел тихо, в него загоняли шприцы, и он визжал как резаный.

Минут через десять кошмарное видение исчезло. Колесников понял, что никаких чудовищ в палате нет, а сам он сидит на койке, лихорадочно дрожа.

«Галлюцинация», – с облегчением подумал Анатолий Николаевич, и в ту же секунду страшные, нечеловеческие голоса заорали прямо внутри головы: «Сейчас, сейчас вытащим из тебя мозги!» Так продолжалось до самого утра. Лишь около пяти часов Колесников кое-как задремал. Утром за завтраком «голоса» вернулись. На этот раз они звучали из настенного репродуктора. Один тонкий, писклявый, другой хриплый, гнусавый. «Надо убить Колесникова... Зарежем!.. Лучше повесим... Нет, вытащим мозги и съедим!.. Поджарим... задушим...»

Галлюцинации преследовали весь день. Невидимых убийц стало значительно больше. Теперь они именовали себя «группой захвата» и непрестанно спорили о способах казни Анатолия Николаевича, обсуждали детали, время приведения приговора в исполнение. В конце концов они договорились убить его утром пятого августа, вынуть сердце, отрезать член и подарить их главному врачу Афонину, который, оказывается, тоже был в доле.

Поэтому четвертого вечером Колесников сбежал, выкрав ключ у пьяного санитара. До глубокой ночи он прятался в глухих закоулках, на помойках, шарахался от каждой тени, как затравленный зверь. Мысль вернуться домой он отверг сразу. Супруга с дочерью и зятем, упрятавшие Анатолия Николаевича в психушку, с огромным удовольствием отдадут его в руки палачей.

Около двенадцати ночи Колесников обнаружил этот подвал и в первый момент не поверил своему счастью. Голоса исчезли! Тогда он решил остаться здесь навсегда... В полуметре от него неторопливо прошла важная жирная крыса. Колесников проводил ее равнодушным взглядом...

* * *

Получив фотографию предполагаемого маньяка-убийцы, участковый старший лейтенант Николай Абакумов рьяно принялся за дело. Чутье подсказывало – на этот раз ему обязательно повезет! Начальство по достоинству оценит способности Абакумова, перестанет считать балбесом! До сих пор фортуна ни разу не улыбалась Николаю. Единственной оперативно-розыскной удачей была поимка бомжа, укравшего с веревки вывешенную для просушки простыню и пытавшегося обменять ее на стакан водки в ближайшей забегаловке.

Абакумов страшно гордился успехом, а гады-сослуживцы издевались, называли Шерлоком Холмсом и просили поделиться опытом. Ну, ничего, придет время – он всем им покажет, заставит прикусить блудливые языки! Предчувствие не обмануло старшего лейтенанта. Начав опрос жителей своего участка, он буквально через полчаса нашел свидетеля – пенсионерку Фаину Тихоновну, злую нечистоплотную старушонку, хорошо известную в местном отделении милиции. Фаина Тихоновна не теряла даром ни одной минуты: либо подслушивала и подсматривала, либо собирала и распространяла сплетни, либо писала кляузы на соседей. Сей титанический труд отнимал массу времени, на сон оставалось от силы три-четыре часа, но Фаина Тихоновна не жаловалась. В молодости неутомимая общественница, активистка и стукачка – она даже на старости лет не сложила оружия и, не жалея собственного здоровья, продолжала приносить посильный вред окружающим.

– Как же, как же, видела ирода, знаю, где прячется! – радостно затараторила общественница, едва взглянув на предъявленную Абакумовым фотографию. – В подвале нашего дома, сама видела! А что он натворил?!

– На Ельцина покушался, – пошутил участковый. Бабка сладострастно затрепетала. Сплетен теперь на целый месяц хватит!

* * *

Группа захвата сработала четко, слаженно, прямо как в кино. Задремавшего Колесникова ослепили светом мощных фонарей, оглушили ударами прикладов и, защелкнув наручники, выволокли на улицу.

«Вот и все, – отчаянно думал несчастный шизофреник. – Пришли те самые, которые сговаривались меня убить! Сейчас вырвут сердце, отрежут член и подарят главному врачу Афонину! Надо бежать, бежать!»

Оттолкнув плечом одного милиционера и ударив ногой в пах другого, он рванулся вперед, не разбирая дороги. Тело, ослабленное болезнью и голодом, слушалось плохо, дыхания не хватало, поэтому все десять пуль, посланные оперативниками вслед беглецу, попали в цель.

* * *

Советник юстиции Попенко, следователь Красиков, участковый Абакумов и члены группы захвата торжествовали недолго. Ровно через два дня в лесопарке обнаружили труп семилетней девочки, убитой тем же способом, что и предыдущая жертва. По данным судебно-медицинской экспертизы, смерть наступила четыре-пять часов назад. К тому времени бедолага Колесников, которому успели присвоить помпезную кличку Мичуринский Потрошитель, был давным-давно мертв.

Глава 3

г. Н-ск. Начало мая 1980 г.

Маленькое белое одноэтажное здание морга спряталось в самом дальнем углу больничного сада. С трех сторон домик окружали густые заросли деревьев. Люди, за исключением родственников умерших, заглядывали сюда редко, да и тех было немного, поскольку морг обслуживал только больницу и посторонних мертвецов в него не принимали. Сторож же Петрович обычно так наклюкивался дармовым медицинским спиртом, что мало чем отличался от своих подопечных. Иногда здесь появлялись врачи-патологоанатомы, делали вскрытие, но происходило это во второй половине дня, ближе к вечеру, а сейчас часы показывали половину восьмого утра.

Тем не менее мальчик в школьной форме держался очень осторожно, беспрестанно озирался по сторонам и ступал на цыпочках, стараясь производить как можно меньше шума. Он испытывал смешанное чувство возбуждения, предчувствия удовольствия и дикого, животного страха. Вдруг кто-нибудь заметит и, взяв за ухо, отведет к директору школы?! При одной мысли об этом его кидало в дрожь, на прыщеватом лице выступали капли пота, но преодолеть искушение не хватало сил.

Наконец он достиг цели – замазанного краской окна. Красил его Петрович, приняв предварительно на грудь пол-литра неразбавленного спирта, поэтому на окне осталось много просветов, сквозь которые можно было без труда разглядеть все находящееся внутри помещения. Дрожа от волнения, мальчик приник лбом к холодному стеклу.

На цинковом столе лежало обнаженное тело пожилой женщины с грубым швом на впалом животе. Она умерла от цирроза печени, возникшего на почве алкоголизма, и даже при жизни не отличалась красотой, а сейчас, изуродованная смертью, выглядела на редкость безобразно. Однако для мальчика это не имело никакого значения. Трясущимися руками он поспешно расстегнул ширинку, вытащил наружу напряженный красный член и, не отрывая жадного взгляда от покойницы, принялся лихорадочно онанировать. За несколько секунд рубашка насквозь пропиталась едким потом, на тонких губах выступила слюна...

...– Почему опять опаздываешь?! – спросила учительница, мельком взглянув на стоящего в дверях ученика.

– Я помогал больной старушке с палочкой дойти до дому, ей стало плохо с сердцем, – скромно потупив глаза, ответил он.

– Молодец, – улыбнулась Людмила Петровна, – иди на свое место!

– Спасибо, – вежливо поблагодарил мальчик, устраиваясь за предпоследней партой и доставая из портфеля учебники.

Сидевшая рядом девочка брезгливо отодвинулась.

– От тебя воняет, как от помойки, – тихо сказала она. – Хоть бы помылся когда-нибудь, вонючка!

Мальчик не ответил, только стиснул зубы в бессильной злобе. Проклятая стерва одной фразой испортила прекрасно начатый день... Внезапно он представил девочку привязанной к дереву, голую, со вспоротым животом, выколотыми глазами. Сердце сладостно затрепетало, в паху появился приятный холодок...

Под ударами острого ножа беспомощное тело бьется в агонии, хлещет кровь, истошные крики жертвы ласкают слух...

Выйти, скорее выйти из класса!..

В туалете он прислонился к стене, вытащил член... Еще!.. Еще!.. Сейчас наступит оргазм...

– Гляди, Колян, чем этот хмырь занимается! – резанул по ушам полный презрения и насмешки голос.

Рядом с сигаретами в зубах стояли два восьмиклассника, прогуливающие урок. Зеленовато-желтые глаза онаниста сверкнули ненавистью. Возникло безумное желание убить, растерзать парней, помешавших завершить удовольствие. Ярость была тем сильнее, что не имелось ни малейшей возможности отомстить. Ребята такие здоровые, крепкие – у-у-у!!! ...А впрочем?!

– Александр Иванович, в туалете на четвертом этаже двое из восьмого «Б» курят, матерятся!

– А ты что там делал?

– Пописать ходил.

– Ладно, молодец, иди в класс! – разрешил завуч и поспешно отправился ловить нарушителей.

За курение и прогулы в школе № 3 наказывали сурово.

Ни отмененная контрольная по физике, ни хорошая погода, ни зеленая листва деревьев, ни пение птиц не радовали мальчика, в полном одиночестве направляющегося домой после окончания уроков. Одноклассники его не любили и старательно избегали. Это, впрочем, не особенно беспокоило сына высокопоставленного отца, брезговавшего водиться с «плебеями». Мучило другое – ненависть к соседке по парте, испортившей настроение, к курильщикам-восьмиклассникам, помешавшим достичь оргазма, а также осознание собственной физической слабости, не дающей возможности разорвать их всех на части. Злоба требовала выхода. Был бы постарше! Посильнее! Внезапно в голове созрел план, настолько верный и, главное, безопасный, что мальчик от радости тихонько засмеялся...

* * *

Трехмесячный котенок Васька, изгнанный хозяевами из дома за то, что справил естественные потребности в неположенном месте, уныло бродил по двору, жалобно мяукая. Васька четыре дня ничего не ел, если не считать полуобглоданной рыбьей головы, найденной возле помойки. Там хозяйничал бесхвостый рыжий кот, лишенный сострадания к ближнему и не желающий делиться объедками с кем бы то ни было, поэтому котенку пришлось спасаться поспешным бегством. Добычу удалось сохранить, но она только раздразнила терзающий внутренности голод. Сунуться к аппетитно пахнущим мусорным ящикам еще раз Васька не решился. Раздерет когтями рыжий изверг!

В первые дни котенок мечтал о новом добром хозяине, который пожалеет, приютит, напоит теплым молочком... Васька бы в долгу не остался – ловил бы мышей, мурлыча, терся бы об ноги, терпел бы приставания детей, но люди равнодушно проходили мимо. Им пушистых, породистых подавай!

Кому нужен тощий серый беспризорник!

– Кис-кис-кис...

Неужели! Прямо к носу тянется мальчишечья рука с восхитительным кусочком сырого мяса.

Повезло!!!

* * *

Заманив котенка в подъезд, мальчик накинул на тоненькую шейку веревку, отволок полузадушенного, слабо сопротивляющегося зверька в подвал и там дал выход пожирающей его злобе: искромсал худенькое, вздрагивающее тельце, вспорол живот, выколол глаза... Затем, тщательно обтерев руки заранее припасенной ветошью, отправился домой...

– Здравствуй, папа!

– Привет, сынок, садись обедать, потом можешь погулять.

– Спасибо, папа, я лучше уроки поучу...

* * *

– Хороший у меня парень растет! – хвастался вечером отец перед зашедшим в гости приятелем. – Другие на улицах хулиганят, стекла бьют, мой же уроки учит. Жаль, мать при родах умерла! Не нарадовалась бы на сына! Вот и сейчас – время девять, а он уже в постели. Завтра в школу. Боится опоздать! Всегда из дома выходит на полчаса раньше. Давай за это по сто граммов!

* * *

Мальчику снилось, будто он вампир. Кровь сочилась из земли, из стволов деревьев, стекала с ветвей, лилась с неба. Улыбающийся человек с темным лицом протягивал большую чашу, до краев наполненную сладостной алой жидкостью. Мальчик жадно пил, трепеща от волнения. Ему было хорошо. «Темный друг» одобрительно покачивал головой.

Глава 4

г. Н-ск. Август 1994 г.

Александр Беляков проснулся от собственного крика, полного ужаса и бессильной ярости. Прикурив сигарету и вытирая дрожащей рукой пот со лба, он попытался мысленно восстановить увиденную во сне картину. Это получалось с трудом. Подробности стремительно ускользали, расплывались. Запомнилось одно – худощавый, модно одетый убийца, который, сладострастно урча, терзал обнаженное тело маленького мальчика. Черты лица Беляков разобрать не мог, но узкопалая холеная рука, мерно взмахивающая ножом, до сих пор стояла перед глазами.

Часы показывали половину второго ночи. Тяжело вздохнув, он слез с кровати и, подойдя к распахнутому окну, выглянул наружу. Безлюдный, покрытый тьмой город замер в зловещем молчании. Черные окна домов мрачно смотрели на Александра. Где-то неподалеку за одним из них притаился кровавый изверг.

Небось спит спокойно, сволочь! Таких не мучают угрызения совести!

Беляков интуитивно чувствовал – сегодняшний сон неспроста! Маньяк или уже нанес, или нанесет в скором времени новый удар. Словно подтверждая его подозрения, во дворе тоскливо завыла собака.

«Что за чушь в голову лезет! – одернул себя стажер. – Прямо мистика какая-то! Или не чушь? Ведь бывают вещие сны!»

В квартире было тихо, только зудел под потолком назойливый комар. Беляков прошел на кухню, сварил кофе и уселся с чашкой в потрепанное кресло. «Что делать? Как вычислить гада?» – мучительно размышлял он.

Внезапно Александра осенило. Необходимо посоветоваться с родственником покойной матери. Тот наверняка подкинет ценную идею!

* * *

Двоюродный дядя Александра Белякова, генерал-майор МВД в отставке Иван Владимирович Резников, после смерти жены жил один, однако небольшая его квартира сияла чистотой, несмотря на то, что Иван Владимирович частенько закладывал за воротник.

Да оно и немудрено – большинство отставников грешили пристрастием к спиртному. Попробуй повозись всю жизнь в человеческих отбросах – поневоле запьешь! Тем более у Резникова имелись на то особые причины. Значительную часть своей жизни он посвятил изучению психологии серийных убийц, защитил по данной теме сперва кандидатскую, затем докторскую диссертацию и по праву считался виднейшим специалистом в этой области. Результаты регулярного общения с кровавыми монстрами, копание в их гнилых душах не замедлили сказаться.

Сегодня Иван Владимирович находился на второй стадии выхода из тяжелого запоя. Вчера, почувствовав, что пора закругляться, пока не загнулся окончательно, он решительно вылил в унитаз остатки спиртного, питался исключительно молоком, отмокал в горячей ванне, а дрожь в руках и нервную депрессию глушил таблетками элениума. К утру заметно полегчало, раздувшееся от пьянки лицо приобрело почти нормальные очертания. Правда, болезненная краснота еще не сошла, а настроение оставляло желать лучшего.

Поэтому Иван Владимирович при виде дальнего родственника особой радости не выразил, но все же пригласил на кухню, жестом указал на обитый дерматином табурет.

– С чем пожаловал? – хрипло спросил он, прихлебывая из пиалы крепкий чай без сахара. Аппетит у Резникова по-прежнему отсутствовал, видать, организм не до конца очистился от шлаков. Взволнованно и сбивчиво Александр рассказал суть дела, привел собственные соображения. Внимательно выслушав племянника, дядя усмехнулся, отхлебнул чаю, поморщился от боли в желудке и закурил сигарету.

– Ваш Попенко полный дебил, психи тут ни при чем! Шизофреник или олигофрен может, конечно, совершить преступление на сексуальной почве, но быстро попадется. Напротив, самые опасные серийные убийцы, за спиной у которых десятки трупов, не вызывают у окружающих ни малейших подозрений, не состоят на учете в психдиспансерах, поэтому поймать их очень и очень сложно! Хочешь примеры – пожалуйста! В 1981 г. расстреляли Алексея Сударушкина[8], доктора медицинских наук, блестящего детского врача. Очередь на прием к нему растягивалась на год. И действительно – Сударушкин ставил на ноги самых безнадежных. Однако раз в полгода врач превращался в насильника-убийцу. Лечил детей и насиловал тоже детей. Потом убивал, наслаждаясь агонией ребенка. Судебно-медицинской экспертизой признан абсолютно вменяемым. Каков красавец, а? Идем дальше. Геннадий Михасевич расстрелян в 1987 г. Злодействовал с 1971 г. За спиной 36 трупов. Внешне вполне благопристоен. Работал заведующим ремонтными мастерскими, имел жену, двоих детей и даже был дружинником. Никаких психических заболеваний!

Ну, про Чикатило ты, естественно, знаешь: высшее образование, примерный семьянин, тихий, скромный, положительный. Свыше пятидесяти трупов. Психически вменяем...

По всем признакам сейчас «работает» подобный тип. Значит, и искать его надо не среди дебилов и бомжей, а среди добропорядочных граждан.

Объединить все дела по убийствам в одно, создать следственную бригаду. Чем больше трупов оставит маньяк, тем легче будет его вычислить. Вести тщательный опрос потенциальных свидетелей. Авось кто-то что-то видел или слышал. По местонахождению трупов постепенно определить район его обитания. Перекрыть пути отхода и отъезда, выставить засады. Постепенно круг сузится, если повезет – появятся свидетели. Вести отработку по приметам, которые они дадут, обязательно выяснить, есть ли у преступника машина. Впрочем, из того, что ты рассказал, – мне кажется, есть! В конечном счете он попадется, никуда не денется!

– Но это займет уйму времени! – в сердцах воскликнул Александр. – Подонок успеет множество детей загубить!

– Ничего не поделаешь, – философски протянул Резников, с наслаждением затягиваясь сигаретой. – Закон биологической закономерности.

– Что-о?!

Иван Владимирович загадочно прищурился.

– У меня есть собственная теория насчет серийных убийц. Могу поделиться!

– Конечно! – встрепенулся Александр. – Большое спасибо!

– Периодически на свет рождаются индивиды, в которых больше звериного, нежели человеческого. Это закономерно. Для выживания вида необходимо избавляться от ряда особей, мешающих его развитию. Маньяк изначально запрограммирован на убийства, а когда отработает заложенную в него программу, – его ловят...

– Да что вы такое говорите, дядя?! – возмутился Александр. – Выходит, эти монстры необходимы обществу? Этакие «санитары леса»! Чистейшей воды бред!

– Много ты понимаешь! – нахмурился Иван Владимирович. В глазах отставного генерал-майора появились недобрые огоньки. – И вообще топай домой, я себя плохо чувствую!

Выйдя на улицу, Беляков чертыхнулся, в сердцах сплюнул на газон и быстро зашагал в сторону прокуратуры. «Поехала крыша у дяди, доигрался со своими исследованиями!.. Необходимы для выживания вида!.. Отрабатывают заложенную программу! Может, для них специальные питомники организовать, дабы не переводились? Но в одном старик прав. Серийный убийца с виду добропорядочен и до отвращения положителен!»

Глава 5

Владимир Красиков тяжело переживал неудачу, жалел несчастного психа, пристреленного ни за что ни про что, однако не спешил отказываться от первоначальной версии и продолжал тщательно проверять лиц, состоящих на учете в психоневрологических диспансерах. Правда, теперь он действовал осмотрительнее, старательно анализировал информацию, не торопился с выводами...

За последние дни Владимир осунулся, похудел, потерял аппетит. В глазах следователя появился лихорадочный блеск, по ночам мучили кошмары. Когда-то он слышал краем уха, будто многие врачи-психиатры сами сходят с ума, но не верил, думал – обычная сплетня. Просмотрев десятка три историй болезни, наслушавшись вдоволь бредовых откровений шизофреников и параноиков, Владимир убедился – никакая это не сплетня, а истинная правда! Если через несколько дней ум за разум заходит, то что же будет лет этак через пять?

Закрыв очередную папку из больничного архива, Красиков глубоко вздохнул, протер измученные покрасневшие глаза и устало откинулся на спинку ветхого, жалобно скрипнувшего стула.

– Работаете, молодой человек? Ну-ну! – В комнату зашел главврач Афонин собственной персоной.

Владимир непроизвольно вздрогнул, опасаясь услышать очередную лекцию по части сексуальных извращений, брюзжание в адрес следственных органов и тому подобное.

Однако сегодня, вопреки обыкновению, Александр Владимирович был настроен дружелюбно.

– Я тут подумал на досуге, вспомнил некоторые случаи из своей практики и обнаружил интереснейший экземпляр, – скупо улыбнувшись, сказал он. – Сергей Сикушенко, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, гнуснейший тип! Прошел через мои руки, знаю как облупленного. Если хотите – просмотрим вместе историю болезни, там много подозрительного, даже странно – почему раньше на это не обращали внимания?

– Конечно! Огромное вам спасибо! – едва не подпрыгнул от радости Красиков. Минуту спустя они склонились над подшивкой документов. Профессор зачитывал вслух абзацы, отмеченные красным карандашом, и комментировал их по ходу дела.

– «...В школе Сикушенко учился плохо, проявлял агрессивность, с товарищами не дружил, вскоре переведен во вспомогательную школу, со второго класса имеет диагноз – «олигофрения». Дома вел себя безобразно, часто сбегал. Единственно, кого любил, – бабушку... Через несколько дней после ее похорон услышал стук в окно, затем почувствовал, как кто-то сел рядом на кровать. Отчетливо увидел бабушку, гладившую его по голове... С тех пор появились периоды сниженного настроения, длившиеся один-два дня. В это время ничем не занимался, не выходил из дома»...

Афонин на мгновение прекратил чтение и торжествующе поглядел на Красикова:

– Это, молодой человек, так сказать, прелюдия, сейчас начнется самое интересное!

Толстый, пожелтевший от никотина палец уткнулся в бумагу:

– Смотрите! Вот где собака зарыта!

«...Сикушенко часто приносил с кладбища человеческие кости, подолгу любовался ими, периодически ходил в морг, где его дед работал сторожем, с наслаждением наблюдал за вскрытиями. Любил рассматривать покойников на кладбище, собирал фотографии мертвецов. Дома вскрывал и препарировал птиц и животных, делал чучела...»

Итак, молодой человек, налицо явная склонность к некрофилии вперемешку с плохо скрытым садизмом.

Александр Владимирович прикурил «беломорину» (сигареты он не признавал), глубоко затянулся, гулко закашлялся и продолжал прерванный монолог:

– Мне недавно довелось беседовать с коллегой, обследовавшим маньяка-убийцу Головкина. Эта свинья отличалась редкостной нечистоплотностью. Головкин не любил мыться, знакомые отмечают постоянно исходивший от него тяжелый запах. Теперь посмотрим с данной точки зрения на Сикушенко: «...Был лишен брезгливости, мог сесть за стол с окровавленными руками, внешне неряшлив, грязен». Каково?! Прямо один к одному! Но главное впереди! «...В 1982 г. Сикушенко задержан милицией за совершение развратных действий...» Проще говоря, дрочил возле детского садика, глядя на детишек. Сволочь! Судебно-медицинская экспертиза признала его невменяемым и направила на лечение в нашу больницу. Я немало с ним общался. И вот что интересно... – Афонин бросил на стол две тонкие тетрадки. – В зеленой – результаты наблюдений за Сикушенко, в желтой – заметки моего коллеги о характере Головкина. Давайте сравним.

Сикушенко: «...Держится обособленно, к контакту не стремится, подозрителен, внутренне напряжен, непомерно высокое самомнение...»

Головкин: «...Замкнутый, скрытный, плохо идет на контакт, болезненно самолюбивый, критики не приемлет. На замечания допускает резкие высказывания, заявляя, будто этим унижают его достоинство».

Афонин закурил новую папиросу.

– Сикушенко выписан из больницы 26.09.1986 г. в связи с отменой принудительного лечения. Я не берусь утверждать, что это именно тот, кого вы ищете, однако многие факты настораживают...

Красиков и сам придерживался подобного мнения. Горячо поблагодарив главврача за помощь, он незамедлительно принялся за работу. Уже через два часа было выяснено, что подозреваемый проживает по прежнему адресу, работает сторожем в морге. За ним установили круглосуточное наблюдение...

В замусоренной, не убиравшейся месяцами комнате тяжело пахло потом, грязными носками, клопами и пылью. За заваленным немытой посудой столом сидел жилистый худощавый мужчина тридцати с лишним лет. Он изо всех сил стискивал руками патлатую голову и прерывисто дышал. Ноздри длинного кривого носа лихорадочно раздувались, в уголках тонких змеиных губ скапливалась слюна.

Сегодня Сергей окончательно решил – долго так продолжаться не может! Сексуальное напряжение достигло апогея. Трупы в морге больше не приносили удовлетворения. Они холодные, неживые, бесчувственные! Сикушенко хотел «собственный» труп, убитый лично, жаждал насладиться агонией жертвы, ее беспомощностью, ощущением безграничной власти, вседозволенности... Перед глазами неотступно стоял «идеальный» образ, сформировавшийся во время последних мастурбаций, – мальчик лет восьми-десяти, худенький, среднего роста, темноволосый, имеющий черты, обратно противоположные его собственным. Ребенок должен быть любопытным, неосторожным, лишенным должного надзора со стороны взрослых.

Сикушенко заскрипел зубами от вожделения, по телу пробежали мурашки... Он сделает это – сегодня, сейчас! Но для успеха задуманного нужно иметь благопристойный вид. Сергей с отвращением умылся, причесался, разыскал в шкафу относительно чистую одежду. Затем положил в карман веревку, остро заточенный нож и решительно вышел на улицу.

* * *

– Первый, Первый, я – Третий. Как слышите? Прием!

– Вас слышу, какова ситуация?

– Объект движется вдоль улицы Планерная, периодически заговаривает с малолетними детьми.

– Продолжайте наблюдение, при попытке нападения на ребенка – немедленно хватайте, но только живым!!!

– Вас понял!..

* * *

– Мальчик, хочешь посмотреть видик? Мультики «Том и Джерри», «Черепашки ниндзя»!

– Да! Хочу «Черепашек»!

– Пошли ко мне домой, я тут рядом живу.

– Мама не разрешает ходить в гости к незнакомым людям.

– Э, да ты трус, маменькин сынок!

– Я не трус!

– Тогда чего боишься? Идем!

Сикушенко давно приметил этот дом – старый, замызганный, с подъездом черного хода, которым никто не пользовался. Только алкаши зимой, осенью и в дождливую погоду распивали там сивуху, но сейчас на дворе стояли ясные теплые деньки, и вся пьянь перебазировалась в ближайший парк культуры и отдыха.

Очутившись на грязной, пропахшей мочой лестнице, Сикушенко мгновенно сбросил маску.

– Только пикни, гаденыш, убью! – прошипел он, вытаскивая из кармана нож и веревку. – Снимай штаны, а то...

Закончить фразу Сергей не успел. Появившиеся как из-под земли оперативники выбили нож, вывернули назад руки...

Сикушенко раскололся быстро: рассказал о задуманном злодеянии, о половых актах с трупами в морге. Однако, к великой досаде следователя Красикова, он оказался непричастен к недавним убийствам, поскольку именно в те дни и часы находился на работе, что подтвердили несколько свидетелей. Анализы спермы и крови также говорили в его пользу.

«Ладно, – подумал Красиков. – Пусть не тот, но дерьмо исключительное! Вовремя гада остановили, спасли жизнь ребенку и, возможно, многим другим. Сикушенко невменяем, к уголовной ответственности привлечь нельзя. Отправится в психушку!»

Сергею Сикушенко не суждено было пройти курс лечения. В камере следственного изолятора, куда его поместили до оформления необходимых формальностей, прочно обосновались три матерых уголовника: Винт, Лысый и Лимон. Все они специализировались на кражах со взломом, высокой нравственностью не отличались, но, узнав от надзирателя, кого к ним сажают, пришли в ярость.

– Удавить падлу! – процедил сквозь зубы Винт, кряжистый сорокалетний мужчина, густо усеянный наколками.

– Точно! – подтвердил худощавый тридцатилетний Лимон.

– Но сперва отпедерастим! – добавил Лысый.

В первую же ночь Сикушенко заткнули кляпом рот, связали простыней руки и, спустив штаны, поставили на четвереньки.

– Мальчишку хотел трахнуть, козел! – усмехнулся Винт, доставая наружу огромный, бугристый от вживленных шаров пенис. – Сейчас мы тебя попробуем...

Сергея гоняли по кругу всю ночь и лишь под утро задушили.

Судебно-медицинская экспертиза признала факт самоубийства.

На выдаче тела родственники не настаивали...

Глава 6

Давление на голову становилось все сильнее. Перехватывало дыхание, руки дрожали, сердце бешено колотилось. Подобные состояния повторялись у него регулярно, с раннего детства, но тогда было проще.

Для разрядки хватало убитой кошки, сваренных живьем рыбок из аквариума или онанизма. Когда пьяница Петрович умер, захлебнувшись собственной блевотиной, и на его место наняли другого сторожа – окно в морге закрасили как следует. Подглядывать за женскими трупами стало невозможно. Он сперва страшно огорчился, но вскоре нашел выход: он представлял, как мучает и насилует своих одноклассников (мальчиков или девочек – безразлично), потом голыми поджаривает их на огромных сковородках, сжигает в печке...

Однако со временем этого перестало хватать. Он понял – нужны реальные «объекты», но удерживал страх разоблачения. Рассеять их помог «темный друг», неоднократно являвшийся во сне. Он успокаивал: «Не бойся, ничего не будет, ты не такой, как все, хотя свиньи-людишки считают тебя ничтожеством. Ничего! Пусть считают! Меньше подозрений!»

В первый раз маньяк вышел на «охоту» в 21 год. Отъезжал на отцовской машине подальше от города, часами бродил в лесах или возле пионерских лагерей. При этом туманилось в голове, сам процесс подготовки вызывал приятные ощущения. Во время поисков жертвы он постоянно пребывал в половом возбуждении, жил ожиданием встречи с возможной «добычей», предвкушал наслаждение. Несколько раз попадались подходящие кандидатуры, но всегда что-нибудь да мешало. Или некстати появившийся грибник, или охотник, или развеселая подвыпившая компания, жарящая шашлыки. Повезло через год.

Первой жертвой стал одиннадцатилетний мальчик, собиравший березовый сок.

Он неожиданно набросился на ребенка, угрожая ножом, связал, изнасиловал, а затем вспорол живот и, усевшись верхом на голову умирающего мальчика, хохотал, наблюдая за конвульсиями изуродованного тела. Натешившись вдоволь, тщательно спрятал труп, вернулся домой. И долго потом во время мастурбации смаковал подробности содеянного. Через два месяца, отдыхая в Крыму, он заманил в кусты восьмилетнюю девочку, ударил по лицу, придушил, перерезал горло, после чего изнасиловал умирающую, чувствуя, как вливается в него странная, дикая энергия.

Особое наслаждение доставляло убийце осознание абсолютного господства над девочкой, ощущение вседозволенности.

Вернувшись домой, в Н-ск, он с ужасом обнаружил в газете собственный фоторобот, бледный, расплывчатый, похожий лишь отдаленно, но все-таки похожий. Тогда он затаился, изменил прическу, начал носить темные очки, несколько месяцев жил в состоянии непрерывного страха, вздрагивал от малейшего шороха...

Опасения оказались беспочвенны. Следствие изначально пошло по неверному пути, разыскивая маньяка среди бомжей, недавно освободившихся уголовников и психически больных. Никому не пришло в голову проверить студентов престижного, элитного вуза! Постепенно расследование зашло в тупик, дело положили на полку. Но он все равно выжидал. Когда становилось совсем невтерпеж – зверски мучил бездомного котенка или щенка и лишь недавно осмелился повторить прежний опыт. Удача! Еще раз... Снова удача! Тогда он понял, что неуязвим, как бы скрыт от подозрений окружающих магическим черным колпаком...

Психическое напряжение усилилось. Поднялось давление. Казалось, голова вот-вот лопнет. Он резко встал, раздраженно отпихнув в сторону дорогое, расшитое серебряным узором кожаное кресло. Нужно было заехать в магазин, предстояла важная встреча с поставщиком товара, но сексуальное желание вытесняло все прочие заботы. Поспешно набрав номер телефона, он поручил вести переговоры старшему продавцу. Быстро причесался, подушился французским одеколоном и вышел на улицу. Его новенькая «девятка» ослепительно сияла в лучах полуденного солнца. Детишки младшего школьного возраста весело визжали, играя в салки. Девочки в коротких летних платьицах, мальчики в шортах... Тело маньяка охватила лихорадочная дрожь, пенис напрягся, разбух, на лбу выступили капли пота. Появилось острое желание наброситься на них, разорвать, раскидать по двору внутренности, а голову вон той белокурой семилетней девчушки оставить на память, заспиртовать и онанировать, глядя на нее ночью при свете луны... «Нельзя, этих нельзя, – с трудом сдерживаясь, успокаивал он себя. – Кругом люди... Нельзя!.. Надо искать других, бездомных, обиженных, никому не нужных...»

Кое-как успокоившись, он забрался в машину и неторопливо покатил по городу, удаляясь от центра...

– Какой приятный парень! – сказала женщина лет пятидесяти своей подруге.

Они сидели на лавочке, лениво наблюдая за резвящимися во дворе внуками.

– Да, – тяжело вздохнула подруга. – Не то что мой зять! Денег приносит мало, пьет, недавно в милицию забрали за драку...

– Точно, точно! – оживилась первая кумушка. – Мой тоже не подарок! А у этого машина, собственный магазин и сам культурный, вежливый, всегда трезвый... Везет же некоторым. И-эх, жизнь наша жестянка!

Обе тетки горестно завздыхали...

* * *

Десятилетний Алеша Васильев уныло брел куда глаза глядят. Несмотря на летний зной, худое тело мальчика дрожало в ознобе. Вчера Алеша окончательно и бесповоротно сбежал из дома. С тех пор он ничего не ел, но все равно это было лучше, чем терпеть побои вечно пьяного отца. Васильев-старший, уволенный с работы за пристрастие к «зеленому змию», решил, что достаточно потрудился на своем веку, и назначил Алешу кормильцем, вернее, поильцем семьи. Каждый день спозаранку он выгонял ребенка из дома добывать деньги на опохмелку. Способ, каким мальчик этого добьется, предка не интересовал. «Хочешь – проси милостыню, хочешь – воруй, хочешь – собирай и сдавай пустые бутылки, но если через час не вернешься с пузырем – измордую!»

Мать не вмешивалась.

Грязная, растрепанная, выглядящая лет на двадцать старше своего возраста, она могла часами тупо смотреть на стенку с ободранными обоями и оживала только после второго стакана.

Если Алеше не удавалось достать денег, отец добросовестно выполнял обещание «измордовать», если удавалось – родители напивались и дрались между собой.

Раньше, при жизни бабушки, мальчику жилось гораздо легче. Матрена Петровна кормила Алешу «чем бог послал», оставляла у себя ночевать, устраивала нагоняи непутевому сыну и снохе, да и папаша в прежние времена мог самостоятельно заработать на пол-литру.

Год назад бабушка умерла, отец спился окончательно, и начался кошмар.

Просить милостыню или воровать Алеша так и не научился. Мог только собирать пустые бутылки, но в данной сфере бизнеса царила жестокая конкуренция. Алкоголики и бомжи, с волчьим остервенением рвавшие друг у друга из рук драгоценную стеклотару, отгоняли пинками мешавшегося под ногами мальчишку...

Он считал праздниками дни, когда к родителям приходили в гости друзья-собутыльники. Те частенько приносили немудреную закуску, и ее остатками ребенку удавалось иногда подкрепиться... А так... Корка хлеба от внезапно расщедрившегося отца, найденные на помойке объедки... Очень и очень редко, в случае особой удачи при сборе стеклопосуды, после покупки водки для папы с мамой у Алеши оставалось немного лишних денег. Тогда мальчик покупал кусок хлеба и жадно съедал, тревожно озираясь по сторонам...

Голод мучил все сильнее, слипшийся желудок скручивали спазмы. Как назло, ни вчера, ни сегодня ему не удалось раздобыть ни одной пустой бутылки.

Алеша остановился напротив продовольственного магазина, тоскливо глядя на подавляющую коммерческим изобилием витрину. Внезапно, набравшись храбрости, он подошел к хорошо одетому молодому мужчине, под руку с надутой спесью супругой вышедшему из дверей. Опытный рэкетир мгновенно распознал бы в них преуспевающих торгашей.

– Дяденька, дайте, пожалуйста... – заплетающимся от волнения языком начал ребенок, но мужчина брезгливо оттолкнул его в сторону.

– Пошел прочь, попрошайка! – И обернулся к жене: – Садись в машину, Бэлла!

Алеша отошел в сторону и горько заплакал. Рядом затормозила белая «девятка».

* * *

Когда маньяк увидел изможденного оборванного мальчика, его сердце сжалось в сладострастном предвкушении. Чутье подсказывало – вариант беспроигрышный, этот поедет куда угодно, лишь бы накормили. Набухший член распирал брюки, руки мелко дрожали, взгляд затуманился, во рту пересохло.

– Почему ты плачешь?

– Кушать хочу...

– А где папа с мамой?

– Я от них убежал...

– Бедняжка, поехали ко мне, покормлю, видик посмотрим...

– Правда накормите?

– Обижаешь!

Место он приметил давно – заброшенную стройку в промышленном районе города... Всю дорогу маньяк отвлекал ребенка разговорами о еде, стараясь при этом не смотреть в глаза, ласково улыбался, сочувственно кивал, слушая историю Алешиных злоключений, и лишь на стройке сбросил маску. Ударил по затылку монтировкой, затащил бесчувственное тело за кучу мусора. Он озверел, всего трясло, животная страсть захлестнула с головой. После первого удара ножом сперма брызнула прямо в штаны. Терзая, а затем насилуя мертвого мальчика, маньяк пребывал на вершине блаженства, ощущал себя хозяином жизни и смерти...

Спустя два часа, забросав досками и обломками кирпичей то, что осталось от Алеши, он подъехал к своему дому, запер машину, включил противоугонное устройство и, вежливо поздоровавшись с пожилыми соседками, сидевшими на лавочке, зашел в подъезд. Он ощущал невероятную легкость, освобождение от всех мыслей, проблем и тихонько хихикал. Завтра он снова выйдет на «охоту» и послезавтра...

– Какой приятный молодой человек! Такие теперь редкость! – дружно вздыхали тем временем женщины.

Глава 7

...08.1994 г.

ИЗ ПРОТОКОЛА ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

...Труп мальчика с признаками насильственной смерти на вид лет восьми-десяти обнаружен на заброшенной стройке в Беляевском районе Н-ска. По предварительным данным, убийство было совершено с 13.00 до 17.00. На теле убитого пятнадцать ножевых ранений и колото-резаная рана на шее. Повреждена черепная коробка. В анальном отверстии имеются следы спермы и крови...

* * *

08.1994 г.

ИЗ ПРОТОКОЛА ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

Труп девочки на вид пяти-семи лет обнаружен в Хорошевском районе Н-ска в подвале дома номер семь на улице Строителей. На теле одиннадцать ножевых ранений, на шее затянута веревочная петля. Руки связаны за спиной бельевой веревкой, рот заткнут кляпом. Во влагалище и анальном отверстии следы спермы и крови. В затылочной части головы трупа гематома...

* * *

Судебно-медицинская экспертиза сделала вывод: убийства детей, совершенные в различных районах г. Н-ска в начале августа 1994 г., – дело рук одного человека. Городские власти пришли в ярость. Была создана следственная бригада, отмобилизованы все имеющиеся в наличии силы милиции и прокуратуры. Дело получило кодовое название «Вампир». Разрабатывалось сразу несколько версий.

Помимо душевнобольных, подозрение в первую очередь пало на лиц, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности.

* * *

Прокуратура г. Н-ска, по делу «Вампир»

№......

Начальнику Мичуринского ОВД

т. Кутепову А. С.

...08.1994 г.

В связи с расследованием уголовных дел об убийствах детей в Хорошевском, Беляевском и Мичуринском районах Н-ска в августе 1994 года, связанных с изнасилованием, некрофилией, нанесением множественных ножевых ранений и глумлением над трупами, прошу установить по журналам учета следственных дел лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности по статьям: 120, 121, 119, 117, 102, п. «е» УК РФ с 1960 года до настоящего времени, и поручить одному из опытных следователей совместно с оперативными работниками отдела внутренних дел провести следственно-оперативные мероприятия по проверке установленных лиц на причастность к совершению названных преступлений.

С этой целью необходимо установить:

1. За какие конкретно действия привлечены эти лица. Не было ли по этим делам соучастников, освобожденных от уголовной ответственности по каким-либо основаниям.

2. Образ жизни проверяемого, приметы, состав семьи, склонность к половым извращениям, познания в области медицины, навыки в забое скота, разделке туш животных. 3. Местонахождение в указанные дни с подтверждением документами с места работы или показаниями родственников, соседей, сослуживцев.

4. При отсутствии проверяемого на территории района принять меры к установлению его местонахождения в настоящее время.

5. При наличии данных о причастности проверяемых к делу «Вампир» необходимо установить их группу крови, изъять образцы волос с луковицами (с лобка, груди, подмышечных впадин).

6. Исполнить поручение необходимо в максимально сжатые сроки. Материалы шлите по адресу...

Следователь по особо важным делам при прокуратуре г. Н-ска

старший советник юстиции Д. В. КОРОБКОВ

Аналогичные предписания были одновременно получены всеми отделениями милиции и районными прокуратурами г. Н-ска, в том числе Мичуринской прокуратурой. Объединив усилия с оперативниками местного ОВД, ее сотрудники принялись активно выявлять извращенцев. Результаты не замедлили сказаться...

* * *

Продавец коммерческой палатки, тридцатипятилетний Валентин Овчинников в этот вечер пребывал в прескверном расположении духа. Отправив жену в гости к подруге, он нервно расхаживал по квартире, время от времени искоса поглядывая на антресоли, где втайне от супруги хранился заветный узел. У Овчинникова больше не оставалось сил бороться с терзающей его страстью. Она появилась лет десять назад, вскоре после отбытия пятилетнего срока заключения по обвинению в изнасиловании. Как известно, статья эта не пользуется у зеков уважением, и Овчинникова опетушили[9] еще на этапе. Быть «девочкой» в лагере – хуже некуда, и Валентин с трудом досидел до конца. Не раз возникало желание броситься на колючую проволоку, под пули конвойников. Однако он выдержал и даже со временем стал получать некоторое удовольствие, когда член очередного жаждущего секса уголовника вонзался ему в зад. Овчинников не сделался гомосексуалистом в полном смысле слова, сохранил способность совокупляться с женщинами, но... Выйдя на свободу, он неожиданно поймал себя на мысли, что иногда смотрит на них иначе, чем раньше. Валентин внимательно разглядывал женскую одежду, мысленно примерял.

Понимая ненормальность подобных увлечений, Овчинников поспешно женился и старательно перебарывал себя, но через шесть лет по вине фильма «В джазе только девушки» наступило обострение. Глядя на мужчин в женской одежде, за которыми вовсю ухлестывали кавалеры, он дрожал с головы до ног, тело покрывалось испариной.

«Будь что будет, – твердо решил Валентин, – но хоть раз пройдусь по улице в таком виде».

Тайком от жены он приобрел необходимые вещи и, оставаясь дома один, тренировался в макияже, надевал перед зеркалом платье, порывался выйти из квартиры, но в последний момент удерживал страх разоблачения.

Сегодня Овчинников решился окончательно. Выпив для храбрости стакан водки, он достал с антресолей заветный узелок, развернул, полюбовался содержимым и принялся снаряжаться. Валентин нацепил несколько пар трусов, чтобы зад казался рельефнее, чулки, туфли, юбку и блузку. Засунул под лифчик наполненные водой презервативы, на голову водрузил парик, накрасился, перекинул через плечо дамскую сумочку и, цокая каблуками, быстро сбежал вниз по лестнице. Часы показывали половину десятого. Во дворе было пустынно, лишь около подъезда дрались бездомные коты, а возле деревянного столика для домино горланили пьяные мужики.

– Зажал, падла, пузырь! Привык на хaляву пить! – возмущался один из них – здоровый красномордый белобрысый детина.

– Толик, клянусь мамой, Зинка-сука всю получку из кармана вытянула, – отвечал срывающимся тенорком худосочный приятель.

– Врет, козел! В рожу дать надо! – басил третий – низкорослый кряжистый, похожий на откромленного борова.

«Сейчас приставать начнут», – подумал Овчинников. При этом внизу живота появился холодок, а сердце испуганно, но вместе с тем сладостно екнуло.

Однако пьяницы не обратили на странную «женщину» ни малейшего внимания, продолжая выяснять отношения. Проблема «зажатого пузыря» была для мужиков настолько важна, что, приземлись поблизости «летающая тарелка», они и ее бы не заметили. Облегченно, но слегка разочарованно вздохнув, Овчинников вышел со двора и, решив сходить в кино, зашагал по направлению к кинотеатру «Заря». Ловя взгляды встречных парней, Валентин кокетливо улыбался и не слышал, как парни пересмеивались у него за спиной: «Гля, пацаны, пидор под бабу вырядился! Ну и умора!»

Когда Овчинников покупал билет, кассирша так пристально и подозрительно поглядела на него, что Валентин невольно съежился. Стремясь отвести от себя подозрения, он достал карманное зеркальце и принялся торопливо подкрашивать губы.

Наконец прозвучал звонок. Зайдя в полупустой зал, Овчинников вздохнул облегченно и уселся на свое место. Минут через двадцать на плечо опустилась тяжелая рука. «Пройдемте, гражданочка», – прозвучал в ушах тихий повелительный милицейский голос.

* * *

Начальнику Мичуринского ОВД

майору Кутепову А. С.

РАПОРТ

Докладываем вам, что во время несения службы ...08.94 г. в 22.20 по указанию дежурного прибыли в к/т «Заря», где работники кинотеатра обратили внимание на неизвестную женщину, которая по своему виду и голосу была похожа на мужчину. Мы вошли в малый зал кинотеатра и пригласили ее пройти с нами. Выйдя на свет, мы сразу опознали в неизвестном мужчину, в чем он сам и признался, объяснив, что хотел попробовать, что получится из этого маскарада. Задержанным оказался гражданин Овчинников Валентин Владимирович.

Постовые А. Г. КОРШУНОВ С. М. СЕРГАЧЕВ

* * *

РЕЗОЛЮЦИЯ

Организуйте проверку применительно к делу «Вампир».

КУТЕПОВ А. С.

* * *

Проверка показала полную непричастность Овчинникова к совершенным убийствам, и в конечном счете, взяв объяснительную, его отпустили восвояси. Однако до этого Валентину пришлось хлебнуть лиха...

* * *

ИЗ ОБЪЯСНИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСКИ ГР. ОВЧИННИКОВА В. В.

...Даю честное слово, что впервые вышел в женском одеянии в город... Прошу органы правосудия поверить, что я никогда больше не прикоснусь к женской одежде, что никогда не будет возврата к такому позорному для мужчины поступку...

Прошу прощения.

ОВЧИННИКОВ В. В.

Глава 8

Тем временем в Мичуринской районной прокуратуре произошло событие, которое в официальных некрологах принято именовать стандартными фразами «безвременно почил...», «...понесли невосполнимую утрату» и т.д. Проще говоря, внезапно умер начальник следственной части советник юстиции Федор Павлович Попенко. Кстати сказать, кончина советника оказалась отнюдь не героической. В результате запора он так тужился, сидя на унитазе, что получил кровоизлияние в мозг. Радоваться смерти ближнего большой грех. Поэтому сотрудники прокуратуры не устроили в связи с этим ни фейерверка, ни праздничного концерта, ни даже торжественного банкета, однако настроение у всех было приподнятое. Тупоголовый, самовлюбленный, мелочно-мстительный Попенко настолько портил жизнь подчиненным и тормозил работу отдела, что сокрушаться по поводу его кончины было бы по меньшей мере глупо. Тем не менее в газете напечатали прочувствованный некролог, а на могилу возложили огромный траурный венок.

Временно исполняющим обязанности начальника отдела был назначен младший советник юстиции[10] Андрей Александрович Шапкин. Андрей Александрович оказался гораздо умнее и энергичнее своего предшественника. Он согласился выслушать соображения стажера Белякова по поводу дела «Вампир», но, к великому огорчению последнего, не придал им никакого значения. Надо сказать, аргументы Шапкина, разбивающие в пух и прах теорию Белякова, выглядели вполне логично.

– Видите ли, в чем дело, молодой человек, – отечески снисходительно сказал он. – В нашей работе мы обязаны опираться на факты, и только на факты! Никакого медальона на месте преступления не обнаружено. Свидетельница? Да мало ли какая ерунда мерещится молоденьким девчонкам, особенно в период менструации! Представляете, что получится, если мы бросим все силы на розыск мифического золотого черепа? Однако усердие ваше похвально, – поспешил успокоить он загрустившего стажера, – со временем вы можете стать неплохим следователем!

Нисколько не ободренный подобным утешением, Александр вышел в коридор, где нос к носу столкнулся с Владимиром Красиковым. Тот выглядел помятым, взлохмаченным. В ошалевших глазах застыло отчаяние. Сказывались результаты постоянного общения с психами и почти круглосуточного копания в историях болезни.

– Здравствуй, Саша, как дела? – поприветствовал он стажера голосом умирающего лебедя.

– Как сажа бела, – хмуро ответил Александр. – Я хотел бы с вами кое о чем поговорить.

– Хорошо, – согласился Красиков, – но сейчас у меня допрос. Давай после. А если хочешь, можешь поприсутствовать, интересный тип. Ребята из нашего ОВД его вчера в лесопарке задержали. Может, это тот, кого мы ищем?

* * *

Начальнику Мичуринского ОВД

майору Кутепову А. С.

РАПОРТ

Докладываем вам, что ...08.94 г. в 21.30 в лесопарке неподалеку от главной аллеи нами был задержан Кулаков Валерий Андреевич, который, со слов гражданина Докучаева Геннадия Викторовича, занимался в кустах онанизмом. Доставили в отделение.

Постовые

М. С. ЛАСКИН, В. Г. КОТОВ

* * *

Двадцатипятилетний гражданин Кулаков, состоящий на учете в Мичуринском психоневрологическом диспансере с диагнозом «шизофрения», съежившись на стуле, смотрел на следователя затравленными глазами. Валерий Андреевич, или попросту Валера, испытывал в настоящий момент панический, переходящий в ужас страх. Кулаков ничего не знал о деле «Вампир» и воображал, будто его засадят в тюрьму именно за то занятие, за которое вчера задержали. В воспаленном мозгу несчастного шизофреника мелькали ужасные видения: сырая, кишащая крысами камера, где обитают злобные убийцы-уголовники, у каждого из которых в кармане огромный острый нож. Вот они бросаются на Валеру, режут на куски...

Кулаков всхлипнул.

– Боишься, гад, отвечать за содеянное? – понял его по-своему Красиков.

Валера зарыдал.

– Я задал тебе вопрос! – рявкнул следователь. – Говори, боишься или нет?!

– Бо-ю-юсь! – проскулил Кулаков, захлебываясь соплями.

– Тогда рассказывай все! Добровольное признание смягчает вину!

– Правда?!

– Да!

– У меня никогда не было женщин... – заикаясь, начал Валера.

При этих словах Красиков с торжествующей улыбкой посмотрел на Белякова. Взгляд его означал: «Ну вот, наконец-то! Учись работать, стажер!»

– Вчера я гулял в лесопарке один. Друзей у меня нет. Все смеются, называют недоноском... Внезапно мне очень захотелось... Я зашел в кусты, огляделся. Вокруг никого не было. Я спустил штаны и начал... Вину свою признаю полностью, но, пожалуйста, не сажайте в тюрьму. Я больше не буду! – И Кулаков окончательно разревелся.

Красиков, уже предвкушавший триумф разоблачения «вампира» и лавры победителя, позеленел от злости. Вместе с тем профессиональное чутье подсказывало – этот онанист не имеет к недавним убийствам никакого отношения. Проверять алиби, однако, придется. Следователь не имеет права доверять одной лишь интуиции.

– Увести! – приказал Красиков конвоирам и, оставшись наедине с Беляковым, болезненно простонал: – Господи! Как же я устал! Того гляди, сам в дурдом попаду!

Крепко зажмурив глаза, следователь обхватил голову обеими руками, будто боялся, что она сейчас взорвется. Некоторое время в кабинете царила тишина.

– Я, собственно, вот по какому вопросу, – нарушил наконец молчание Беляков и вкратце изложил свои соображения. Бедняга Красиков настолько ошалел за последние дни, что даже не удивился. Не задавая лишних вопросов, он позвонил в Мичуринский ОВД и попросил начальника уголовного розыска выделить в помощь Белякову двух оперативников...

– Значит, так, – спустя два часа наставлял их Александр. – По нашим данным, убийца носит на шее золотой медальон в виде человеческого черепа и имеет автомобиль... Со своими жертвами он знакомится скорее всего на улице, заманивает в машину и везет к месту преступления. Спрашивать будем в первую очередь людей, постоянно находящихся на улице: торговцев-лоточников, мальчишек – мойщиков машин, нищих и т. д. Да, еще... один из убитых, Алеша Васильев, за день до убийства сбежал из дома от родителей-алкоголиков. Ребенок наверняка был голоден, поэтому имеет смысл поискать свидетелей вблизи закусочных, столовых, пельменных, продовольственных магазинов и других подобных заведений, где он мог попытаться найти пропитание. Вспомните дело Чикатило. Этот мерзавец заманивал будущих жертв, исходя из их интересов, которые очень легко определял. Какой главный интерес у голодного мальчишки? Правильно! Еда! Возможно, именно обещанием накормить маньяк привлек к себе Алешу. Начнем с районов, где были совершены убийства. Я возьму Мичуринский, старший оперуполномоченный Орлов – Беляевский, младший оперуполномоченный Коровин – Хорошевский. За работу, ребята! В 21.00 встречаемся у входа в прокуратуру.

* * *

Старший оперуполномоченный Мичуринского ОВД Сергей Орлов устало брел по улице, едва передвигая ноги. За весь день он почти ничего не ел, желудок слипся от голода, тело налилось свинцовой тяжестью, а язык в прямом смысле слова одеревенел от бесконечных вопросов: «Видели ли вы изображенных на фотографиях детей? Если да, то с кем? Не заметили ли вы гражданина на машине с золотым медальоном в виде черепа?» И каждый раз нарывался на ответы: «Не знаю... Не помню... Я вообще здесь проездом... Оставьте меня в покое».

Халтурщик вроде его сослуживца Коли Ручкина давным-давно плюнул бы на все, отсиделся б где-нибудь в тенечке, а потом с наглым видом доложил: «Опрос потенциальных свидетелей не дал никаких результатов». Однако Сергей привык работать добросовестно. Люди его типа расшибутся в лепешку, но доведут порученное дело до конца.

Сергей взглянул на часы: 20.15. Через сорок пять минут он должен подойти к прокуратуре.

Пыльный, пропитанный бензиновым угаром воздух был вонючим и липким, как испорченный сироп. В небе сгустились тучи, обещая грозу, но она приходить не спешила. Пускай люди еще часок помучаются, попотеют! Даже господа бизнесмены и бандиты в оборудованных по последнему слову техники иномарках чувствовали себя неуютно. Чего уж говорить о простых прохожих! Утирая с лица пот, Сергей остановился передохнуть возле продовольственного магазина. Здесь не было ни нищих, ни торговцев-лоточников. Расспрашивать некого. Но он все равно не уходил, сам не зная почему.

– Браток, выручи бога ради, добавь на пивко, а то помру! – послышался сзади просительный голос.

Сергей обернулся. Перед ним стоял небритый, опухший мужчина в дешевой замызганной одежде. Сперва Орлов хотел послать алкаша куда подальше, но, заглянув ему в глаза, увидел там такую безысходность, тоску и вместе с тем собачью покорность, что удержался от грубой реплики. Поддавшись внезапному порыву жалости, он вынул из кармана последние пятьсот рублей и отдал мужику.

– На, лечись!

– Вот спасибо! – обрадовался тот. – Век не забуду! А я отдам, обязательно отдам! Приходи завтра. Я каждый день тут.

– Каждый день? А ты случайно не видел этого мальчика? – Орлов показал фотографию Алеши Васильева.

– Гм, знакомое лицо! – Мужик в раздумье наморщил лоб. – Ба! – вдруг всплеснул он руками. – Припоминаю! Пацан этот в среду здесь вертелся, жрать хотел. Потом какой-то парень пожалел его, посадил в машину и увез покормить!

– Что?!! – Сергей едва не задохнулся от волнения, поскольку именно в среду был убит Алеша. – Как выглядел тот парень? Марка машины?!

– Зачем тебе? – подозрительно нахмурился пьяница.

Орлов предъявил удостоверение:

– Мальчика, которого ты видел, зверски убил сексуальный маньяк. Пошли со мной в прокуратуру, дашь показания, а за это бутылку получишь, – привел Сергей самый веский аргумент.

Глава 9

Ему снились куски расчлененных трупов и потоки крови. Он с наслаждением купался в алой жидкости, плавал, нырял, глотал ее, урча от удовольствия. Неподалеку росли черные деревья без листьев. На каждой ветке была насажена отрубленная детская голова с закатившимися в предсмертной муке глазами.

Внезапно блаженное видение исчезло. Он очутился в громадном гулком зале, в самом дальнем конце которого возвышался железный трон. На нем восседал хорошо знакомый с детства «темный друг».

– Встань на колени и подползи ко мне, – прогремел «темный».

Он послушно выполнил приказ.

– Тебе угрожает опасность, она близка, твой враг...

Неожиданно в зале появился тонкий луч ослепительно яркого света, который свился в петлю и намертво обхватил шею «темного». Демон захрипел, вывалив язык, забился в безуспешных попытках освободиться и исчез...

Маньяк проснулся в холодном поту. За окном начинало светать. В безвкусно, но роскошно обставленной комнате было прохладно. За стенкой громко храпела жена Ирина. Супруги почти никогда не спали вместе. По причине импотенции он не мог исполнять супружеские обязанности. Эрекция появлялась только при виде агонии умирающего ребенка. Однако половое бессилие мужа Ирину не беспокоило. Она была активной лесбиянкой и к мужчинам относилась с полным равнодушием. Брак заключили по настоянию родителей и из материальных соображений.

Тяжело дыша, он поднялся с кровати и прошел на кухню, где для успокоения нервов залпом выпил три стакана холодной воды. Его хотели предупредить об опасности. «Темный друг» даже собирался назвать имя врага, но не успел. Кто-то помешал. Кто же это? Кто?! Кто?!

Неужели милиция вышла на след? Как жаль, что отец, в прошлом преуспевающий чиновник, а ныне не менее преуспевающий бизнесмен, укатил в заграничное турне. У папаши осталась уйма связей на различных уровнях.

«Впрочем... – постепенно успокаивался маньяк, – доказательств у них нет никаких. Да и кто на меня подумает? Я положительный человек. Не пью! Соседи во мне души не чают! В тюрьме не сидел, в психдиспансере на учете не состоял! А искать-то будут среди уголовников и психов».

На кухне, лениво зевая, появилась Ирина в небрежно запахнутом халате.

– Почему не спишь? – вяло поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, добавила: – Я сегодня вернусь поздно или вообще у подруги заночую...

– Давай... – равнодушно согласился он, даже не спросив о причине подобного заявления, которая, впрочем, и так была понятна. Жена радостно улыбнулась. Хорошо иметь покладистого мужа, да в придачу импотента. Выходя по настоятельному требованию родителей замуж, Ирина, убежденная лесбиянка, мысленно содрогалась, представляя, как навалится на нее отвратительное мужское тело. Наваливаться на женщин она предпочитала сама. Но ничего не случилось...

– Вот и договорились! – удовлетворенно сказала Ирина, направляясь в туалет...

К двенадцати часам дня, когда супруга укатила восвояси, маньяк ощутил стремительно нарастающее сексуальное возбуждение. Перед глазами непрестанно стояла картина убийства последней жертвы, шестилетней девочки. Вспоминая предсмертные судороги ребенка, он дрожал как в ознобе, покрываясь при этом липким вонючим потом. В ушах звенело, во рту пересохло. «Выйти на «охоту»... Разрядиться... Сбросить напряжение, – метались в голове сумбурные мысли. – Но нельзя... Опасность... Близко... Как же расслабиться?.. Подскажи, о «темный друг»!

Ну, конечно же! Почему я раньше не догадался?..»

* * *

Сегодня восьмилетняя Оля заблудилась в лесу. Родители укатили на курорт, сбагрив девочку бабушке в деревню, которая располагалась в тридцати километрах от Н-ска. Они поступили более чем легкомысленно, так как бабушка, Татьяна Григорьевна Козлова, гнала самогонку и ежедневно дегустировала свое зелье, причем до такой степени, что к середине дня едва держалась на ногах. На внучку ей было абсолютно наплевать, и Оля оказалась предоставлена сама себе. Хочешь на речку – пожалуйста! Желаешь в лес за ягодами – на здоровье! Бабка и не спросит, да и не заметит скорее всего. Сверстники завидовали такой свободе, чем Оля страшно гордилась. Но сейчас девочка впервые пожалела, что ходила гулять одна, без взрослых. Лес казался страшным, зловещим. Вокруг не было видно ни одной живой души. Лучи солнца едва пробивались сквозь густую листву деревьев. Под ногами хрустели опавшие ветки. Кое-где попадались непроходимые заросли, и Оля испуганно шарахалась от них в сторону. Быть может, там прячется серый волк, леший или злая Баба Яга, которая кушает маленьких детей! Выйдя на небольшую полянку, девочка уселась на траву и, уткнувшись лицом в худые коленки, горько заплакала...

Заслышав поблизости чьи-то шаги, Оля встрепенулась.

– Дяденька, вы отведете меня домой? – с робкой и радостной надеждой спросила она.

Девочка не успела понять, что произошло. Тело пронзила острая боль, и начался кошмар...

Выехав из города, он долго гнал машину по шоссе, затем свернул на ухабистую проселочную дорогу. «Скоро... уже скоро!» – колотилось в голове. Низ живота покалывали тоненькие холодные иголочки. Почему-то он был твердо уверен – сегодня обязательно повезет. Жертва где-то рядом. Маньяк чувствовал ее запах. «Здесь», – сказал внутренний голос, и он резко затормозил возле узкой тропинки, ведущей в глубь леса. Аккуратно заперев двери, он зашагал по тропинке, лихорадочно дрожа и сжимая в кармане нож. По лбу струился грязноватый пот. На губах пузырилась пена. Если б кто встретил его сейчас, то поразился бы дикому, безумному взгляду, какой бывает, пожалуй, только у бешеных собак. Предчувствие не подвело убийцу. Рядом за кустами послышался детский плач. Увидев маленькую девочку в дешевом ситцевом платьице, он полностью потерял над собой контроль. Завывая, как гиена, маньяк бросился на ребенка, нанося беспорядочные удары ножом. Урча и пуская слюни, лез руками в половые органы, откусил нос, губы, кончик языка. Уже мертвую изнасиловал, но этим не удовлетворился и, расчленив ножом истерзанное тельце, разбросал внутренности по поляне...

К своему магазину он подъехал около восьми часов вечера. Покупателей внутри не было.

– Какая сегодня выручка? – строго спросил он продавца.

Тот в ответ смущенно развел руками:

– Извините! Сам не пойму, в чем дело, но...

– Безобразие! Абсолютно не умеешь торговать, – заскрипел зубами коммерсант. Хорошее настроение быстро улетучилось. – Будешь работать хоть до утра и, если миллиона не наберешь, можешь считать себя уволенным, а я прослежу. Вдруг ты жульничаешь?

После одиннадцати, когда закрылось большинство конкурирующих магазинов, торговля пошла оживленнее. Брали главным образом водку. К полуночи толпа страждущих буквально заполонила магазин. Проинструктировав напоследок продавца, он собрался ехать домой, как вдруг услышал знакомый голос:

– Хороший у тебя медальончик! Узнаешь меня, Вонючка?

Глава 10

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

гр. КУЗЬМИНА АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА,

1958 г. РОЖДЕНИЯ, ЖИТЕЛЯ г. Н-СКА,

ПРОЖИВАЮЩЕГО ПО АДРЕСУ...

...В среду, ...08.1994 г., около 12 или 13 часов дня я стоял у продовольственного магазина на улице Планерной в надежде встретить кого-нибудь из знакомых, чтобы одолжить у них денег для покупки спиртных напитков. Мальчика, изображенного на фотографии, я хорошо запомнил. Он жадно разглядывал витрину с продуктами и, похоже, очень хотел есть. Я был бы рад ему помочь, но в кармане давно нет ни копейки, т.к. временно не работаю. Потом подъехала машина белого цвета. Марку назвать не могу, поскольку в автомобилях не разбираюсь. Номера не запомнил. Сидевший в машине мужчина подозвал мальчика, обещал накормить и предложил поехать с ним.

Мужчину точно описать не смогу. Помню только, что лицо у него продолговатое, глаза желто-зеленые, какого-то грязноватого оттенка, а на шее маленький золотой медальон. В форме черепа или нет – не знаю.

* * *

Когда Александр Беляков закончил допрос Кузьмина и оформил все надлежащим образом, время близилось к полуночи. Он вышел на улицу и медленно побрел по направлению к своему дому. Раскаленная августовская духота, мучившая его весь день, спала. Дул прохладный ветерок. В бездонном черном небе крохотными голубоватыми точками светились звезды. Александр чувствовал неимоверную усталость, ноги словно налились свинцом. Голова гудела, как трансформатор. Сегодня он не успел пообедать и сейчас с тоской вспомнил, что дома в холодильнике нет практически ничего съестного. Беляков жил один. Женой обзаводиться не спешил, мать умерла год назад, а отец сгинул бесследно, когда Саша был еще ребенком.

«Ладно, как-нибудь перекантуюсь до утра», – подумал он, сворачивая в полутемный переулок, с грехом пополам освещенный подслеповатыми фонарями. Нарваться на малоприятную встречу с подвыпившими хулиганами Александр не боялся: во-первых, он хорошо владел рукопашным боем, а во-вторых, «желто-зеленые глаза грязноватого оттенка, продолговатое лицо». В свое время он видел этого человека, но где? Когда?

Неожиданно Александр заметил неоновую вывеску и гостеприимно распахнутую дверь коммерческого магазина. Вывеска гласила, что здесь помимо водки продаются еще и продукты. Голод с новой силой скрутил внутренности.

«Куплю хоть кусок колбасы», – решил Беляков, заходя вовнутрь. Витрина не поражала богатством ассортимента: дорогие, с аляповатыми наклейками импортные консервы самого низкого качества, печенье да сыр не первой свежести, вот и все продукты. Главным товаром являлось спиртное: водка, пиво и ядовитого цвета ликеры. Разочарованно вздохнув, Беляков уже собрался уходить, как вдруг услышал странно знакомый голос, принадлежащий хозяину магазина, который барственным тоном давал последние наставления продавцу:

– Закроешь, только когда в кассе будет миллион, не меньше, иначе уволю! В стране безработица, найти замену несложно! Вопросы есть? Прекрасно!

Говоривший отвернулся от прилавка, направляясь к выходу, и Беляков наконец узнал его. Это был Олег Краско, с которым Александр когда-то учился в одном классе. Краско получил в школе кличку Вонючка, поскольку от него постоянно разило потом и прокисшей спермой.

Кроме того, Олег страшно любил ябедничать и заслужил за это единодушную ненависть одноклассников, но не только за это. Было в Краско нечто невыразимо поганое, отталкивающее, гнездившееся в злых грязно-желто-зеленых глазах, проскальзывающее в слащаво-подхалимских манерах поведения. Казалось, что душа его воняет во много раз сильнее, чем тело. Ребята даже бить Олега брезговали, словно опасаясь запачкаться. Однако как-то раз Белякову все же пришлось начистить физиономию Краско. Они заканчивали тогда седьмой класс. Незадолго до начала летних каникул внезапно умерла от разрыва сердца Мария Васильевна, учительница математики. В школе тайком поговаривали, что виновница случившегося – старшая дочь, спутавшаяся с дурной компанией и к семнадцати годам превратившаяся в законченную шлюху и алкоголичку.

Мария Васильевна была одним из тех немногих педагогов, которых ученики по-настоящему любят. Она не отличалась особой строгостью, но и не поощряла бездельников. Всегда спокойная, выдержанная, с умными добрыми глазами, Мария Васильевна внушала уважение даже закоренелым балбесам.

На похороны собралась почти вся школа. Стоял теплый майский день. Легкий ветерок шелестел молодой весенней листвой кладбищенских деревьев. В ослепительно голубом небе ярко светило солнце. Беляков мрачно шел за гробом, с трудом сдерживая слезы. Он никогда не отличался особой сентиментальностью. Загнись, например, завуч Ройтман, похотливый старикашка, любивший как бы по ошибке заходить в женский туалет или под предлогом объяснения урока лапать старшеклассниц, Александр ни капли бы не расстроился, но сейчас...

«Господи! Почему хорошие люди так рано умирают, а всякое дерьмо живет до глубокой старости?!» – горестно думал он. Остальные ребята испытывали похожие чувства. Гроб поставили возле могилы. Начались торжественные речи. Женщины плакали, мужчины украдкой вытирали глаза. Мария Васильевна неподвижно лежала в гробу. Лицо ее выражало непомерную усталость. Внезапно Александр перехватил жадный взгляд Краско, устремленный на покойницу. Желто-зеленые глаза Вонючки светились, как горящая в ночи помойка, руки дрожали, а тонкий язык то и дело облизывал блеклые губы. Белякова захлестнула волна отвращения.

Когда могилу начали засыпать землей, Краско, воровато оглядываясь, поспешно зашагал в глубь кладбища. Движимый неясным предчувствием, Александр последовал за ним. Спрятавшись за высоким гранитным надгробием, Олег торопливо расстегнул штаны и принялся лихорадочно онанировать.

Александр на мгновение замер, шокированный отвратительным зрелищем. Между тем Краско, прерывисто дыша, продолжал свое гадкое занятие. Неожиданно он застонал, закатив глаза. Сперма брызнула прямо на памятник...

«Мразь! Ублюдок! Сволочь!» – рычал опомнившийся Беляков, безжалостно лупя визжащего мерзавца. Возможно, он забил бы Олега насмерть, но тут подоспел директор школы вместе с учителем физкультуры. Вдвоем они с трудом оттащили разъяренного Александра от окровавленного Краско.

– Все расскажу отцу! Он вам устроит! – злобно шипел тот, бегая глазами. Тонкие губы ощерились, на кончике носа висела кровавая сопля, из расстегнутой ширинки торчал багровый член. Отец действительно устроил! Белякова едва не выгнали из школы. Удержался он там лишь благодаря заступничеству директора, знавшего истинную подоплеку случившегося...

...Воспоминания вихрем пронеслись в голове Белякова, он хотел уйти, избегая неприятного общества, но внезапно замер, как охотничья собака, почуявшая дичь... Удлиненное лицо, желто-зеленые глаза грязноватого оттенка. И, главное, на шее Краско висел маленький золотой медальон в форме человеческого черепа!

«Хороший у тебя медальончик! Узнаешь меня, Вонючка?!» Олег вздрогнул, словно от пощечины. В глазах мелькнул ужас, и Александр отчетливо понял: «Это он! Он, тот самый «вампир»!»

– А, привет! – немного справившись с собой, протянул Краско. – Давно не виделись. Как поживаешь?

Не отвечая ни слова, Беляков развернулся и вышел на улицу. Завтра же надо под любым предлогом задержать мерзавца, устроить очную ставку с Кузьминым, взять анализы крови, спермы... Все, «вампир», отыгрался!

* * *

Краско тоже догадался, что его раскусили. В животе похолодело, тело покрылось испариной, кровь бешено запульсировала в висках. Он слышал краем уха, что Беляков работает в прокуратуре, и понимал – про золотой череп тот напомнил неспроста. Значит, проклятая девка заметила в траве медальон, вернуться за которым Олега побудила врожденная жадность. Теперь арестуют, вытянут признание, поставят к стенке! Краско всхлипнул.

«Убей его! – прозвучал в голове голос Повелителя. – Убей, и все будет нормально!»

«Да! Да! – прошептал себе под нос Краско. – Именно так! Но каким образом? Белякову не десять лет, и он пришибет меня, как комара! Ну, конечно же! Машина!»

Возле магазина стоял принадлежащий ему грузовик, на котором привозили товар. Олег поспешно забрался в кабину и трясущимися руками включил зажигание.

* * *

– Как его состояние?

– Трудно сказать! – неопределенно пожал плечами молодой черноволосый хирург. – До сих пор не приходил в сознание! Травмы тяжелые. Множественные переломы, трещина в черепной коробке... Мы делаем все возможное...

Сергей Орлов глубоко вздохнул. Он с первого взгляда почувствовал к Белякову искреннюю симпатию. В больничном коридоре пахло лекарствами. В ближайшей палате кто-то глухо стонал. Проходившая мимо медсестра кокетливо улыбнулась симпатичному светловолосому старшему лейтенанту, но тот не обратил на нее ни малейшего внимания.

– Беляков постоянно бредит! – продолжал тем временем врач.

– Бредит?! Что он говорит? – встрепенулся Орлов.

– Большую часть слов разобрать невозможно, но постоянно упоминаются «школа», «магазин» и какая-то «краска».

– Краска?! Вы уверены?!

– Ну, не совсем, но по крайней мере нечто похожее.

– Я должен его увидеть!

– Это запрещено, мы...

– Я должен! У меня работа такая! – с нажимом произнес Сергей.

– Ладно... – смирился врач, – но только на две минуты, не больше...

Укутанный в белый халат и почти до самых глаз замотанный марлей, старший лейтенант пристально разглядывал изуродованное тело Белякова. Бинты, гипс, капельница, превратившееся в сплошной синяк лицо...

– Краск-к-к... – вдруг прохрипел Александр, не открывая глаз. И отчетливым, почти нормальным, полным ненависти голосом добавил: – Убийца!!!

– Вам пора, – напомнил врач.

– Да, да... Большое спасибо! – пробормотал Орлов.

В душе у него зашевелилось смутное предчувствие. Беляков даже на пороге смерти в бреду пытался донести до людей какую-то очень важную информацию.

Выйдя из больницы, Сергей уселся на стоящую в глубине сада лавочку и принялся напряженно размышлять:

«Школа... магазин... краска... убийца... Странный набор! Краска-убийца!.. Интересно! Впрочем, Беляков сказал «крас...» или «крас-к-к». Может, это фамилия, вернее, ее начало?! Тогда все встает на свои места. ...Краснов... Красин... Красильников... Красавченко и так далее и тому подобное... Иголка в стоге сена... Стоп, есть еще «школа» и «магазин». При чем здесь они? Чем занимаются в школе?! Правильно, учатся! Господи! Как я раньше не догадался?! «Школа – убийца». «Крас...» Похоже, Беляков знал какого-то убийцу, учившегося вместе с ним... какого? Вчерашний наезд весьма подозрителен, однако свидетелей нет... Лишь дедок, вызвавший «Скорую помощь», слышал вдалеке рев грузовика... ...Беляков узнал человека, сидевшего за рулем? Маловероятно! Ночью, в пустынном, почти не освещенном переулке... Тело отбросило далеко в сторону от проезжей части... Значит, машина мчалась с огромной скоростью. Где уже тут разглядеть лицо водителя! Убийца... Беляков не важняк[11], на котором одновременно висит добрый десяток дел. Он занимался только «вампиром», да и то косвенно, на подхвате... Вчера, слушая показания Кузьмина, Беляков странно морщился, будто пытался припомнить что-то или кого-то... Вслед за тем его сбила машина, а теперь «убийца – крас...». Боже, он имел в виду «вампира»! Так, а при чем здесь «магазин»? Беляков по дороге домой зашел, вероятно, в коммерческий магазин... Государственные в это время уже не работают... Там он встретил «вампира», с которым учился в школе и которого узнал по описанию Кузьмина...»

Словно подброшенный пружиной, Орлов вскочил на ноги. Он понимал – версия весьма зыбкая, основанная на догадках и бреде полумертвого человека, но шестое чувство подсказывало Сергею – она верна, нужно лишь добыть побольше доказательств, прежде чем высказывать начальству свои соображения...

Директор школы номер три Федор Михайлович Жилин сидел за столом у себя в кабинете, погруженный в невеселые думы. Обветшавшее школьное здание давно требовало ремонта, но денег не было. Не хватало и учителей. Старики уходили на пенсию или умирали, а молодежь не желала работать за нищенскую зарплату. Что же касается учеников...

...Если раньше курение обычных сигарет считалось серьезным проступком, за который сурово наказывали, то сейчас «милые детки» вовсю смолили анашу, глотали одурманивающие таблетки и нюхали различную гадость.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Федор Михайлович.

На пороге появился молодой светловолосый парень в летней рубашке и аккуратно отутюженных брюках.

– Старший оперуполномоченный Орлов, – представился он, предъявляя служебное удостоверение. – Я хочу задать вам несколько вопросов.

У директора екнуло сердце, похолодело внизу живота. Опять его питомцы что-нибудь натворили! Господи, как все это надоело!

Милиция, надо сказать, была частым гостем школы номер три. Ее ученики, особенно из десятого «Б» класса, то и дело влипали в разного рода скверные истории. Федор Михайлович замучился писать им характеристики и ходатайства о взятии на поруки. Интересно, какую очередную гадость сотворили «цветы жизни»?

– Я слушаю, – обреченно промямлил Жилин. – Задавайте вопросы!

– Я расследую дело о покушении на жизнь вашего бывшего ученика, сотрудника районной прокуратуры Александра Белякова, – сказал Сергей. – Он закончил школу в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Для начала мне хотелось бы поглядеть списки его одноклассников.

– Гм! – задумался директор. – Списки... А что именно вас там интересует?!

– Человек, фамилия которого начинается на «Крас...».

– Ольга Красильникова и Олег Краско, – незамедлительно выдал Федор Михайлович и добавил: – В списках нет нужды, я прекрасно помню этот выпуск.

Орлов внутренне напрягся. Вот оно! Все сходится!

– Расскажите, пожалуйста, о Краско! Что это за человек? – с трудом сдерживая волнение, попросил он.

Директор как-то странно посмотрел на Сергея.

– Н-да, – наконец промолвил Жилин. – Человек! Слишком лестное для Краско название!

– Почему? – встрепенулся Орлов.

– Этого субъекта дружно ненавидели все ребята и присвоили ему кличку Вонючка. Однажды во время похорон нашей учительницы Краско в тридцати шагах от гроба начал заниматься онанизмом прямо на чьей-то могиле. Беляков случайно застукал его и здорово избил. Насилу оттащили! Тогда Краско-старший, крупный партийный чиновник, устроил дикий скандал. Александра едва не выгнали из школы. Мне с трудом удалось спасти парня.

– Этот случай зафиксирован в каких-либо документах?! – пытаясь казаться равнодушным, поинтересовался Сергей.

– Конечно, нет! Папаша Олега пригрозил подать в суд за клевету, вышвырнуть меня с работы! Слава богу, удалось хоть Белякова вытащить!

– А еще на чем-нибудь мерзком Краско ловили?

– Да вроде нет. Правда, ходили слухи, будто он любит животных мучить, но конкретных доказательств не было...

– Вы случайно не в курсе, чем сейчас занимается Краско?

– У него есть коммерческий магазин. – Директор назвал адрес. – Папаша тоже теперь бизнесмен, сплавляет за границу цветные металлы.

– Огромное вам спасибо! – горячо поблагодарил Орлов Жилина. – Вы нам очень помогли!

Не мешкая ни минуты, Сергей направился за свидетелем Кузьминым. Отвести его в магазин, показать издали Краско, и если опознает... Похоже, дело «вампира» близилось к завершению!

Гражданин Кузьмин проживал в коммунальной квартире в доме номер десять по улице Планерной. Пятиэтажное, выкрашенное в желтый цвет здание было построено еще в тридцатые годы и давно требовало капитального ремонта. Краска на фасаде облупилась, перекрытия прогнили, проржавевшие трубы то и дело лопались, заливая квартиры жильцов. По стечению обстоятельств дом населяла главным образом закоренелая пьянь, поэтому местные власти не спешили с реставрацией, полагая, что для алкашей и так сойдет. Те, надо сказать, особо не возражали и занимались более насущными проблемами – изыскивали средства для покупки водки.

Морща нос от смешанного запаха мочи и блевотины, которым пропитался весь подъезд, Орлов поднялся по захламленной лестнице на пятый этаж и позвонил в обшарпанную дверь. Внутри долго никто не отзывался. Наконец послышались шаги, и хриплый женский голос осведомился:

– Кого там черти носят?

– Милиция, – ответил Сергей, и дверь слегка приоткрылась. В образовавшуюся щель просунулась всклокоченная голова женщины неопределенного возраста. Лицо ее раздулось от вечного запоя. Под правым глазом красовался лиловый синяк.

– Врешь, поди, – недоверчиво сказала она, пристально разглядывая Орлова.

Он молча предъявил удостоверение.

– Брешут, все брешут, начальник! – засуетилась тетка. – Не гнала я самогон. Они гады...

– Кузьмин Александр Васильевич здесь проживает? – перебил ее Орлов.

– Сашка-то? Он в морге теперь проживает, – ухмыльнулась женщина. – Сегодня ночью по пьяной лавочке из окна выпал!

Сергей ощутил слабость в ногах и головокружение. Выщербленные стены лестничной площадки заколебались, потолок угрожающе придвинулся, будто собираясь раздавить.

– Как это произошло? – услышал он словно сквозь вату собственный голос.

– Как, как! Я уже рассказывала участковому! Нажрался да вывалился!

– Он пил один?

– Да! И дверь в комнату изнутри была закрыта...

* * *

– Нет! Это невозможно! Ты представляешь, что говоришь? – Начальник Мичуринского ОВД майор Кутепов Александр Сергеевич нервно расхаживал взад-вперед по кабинету, время от времени бросая отрывистые и раздраженные реплики вытянувшемуся у порога подчиненному. – В Шерлока Холмса решил поиграть?

– Но, Александр Сергеевич, есть доказательства! – осмелился возразить Орлов.

– Какие доказательства? Где они? – взвился майор. – Удлиненное лицо... желто-зеленые глаза – людей с подобными приметами пруд пруди! К тому же показания дал хронический алкаш, который самого себя в зеркале навряд ли узнает! Допился до зеленых чертиков и вывалился в окно! Тоже мне, свидетель! А что еще у тебя есть? Бред умирающего человека? «Школа», «краска» – чушь собачья! Может, ему снилось, как там ремонт делали? Я много лет знаю Владимира Дмитриевича Краско и его сына Олега! Добропорядочные, уважаемые люди! Пойми, Олег не может оказаться маньяком-убийцей, и я не позволю трепать ему нервы из-за твоих дурацких, ничем не обоснованных подозрений!

Кутепов на мгновение замолчал, налил из графина стакан воды и залпом выпил.

– Когда Беляков придет в себя... – воспользовавшись паузой, начал Сергей.

– Беляков никогда не придет в себя, – усталым голосом ответил майор. – Час назад из больницы сообщили, что он умер!

Орлов пошатнулся, комната закачалась перед глазами.

– Ты устал, Сережа, – заметив его состояние, произнес более ласковым тоном Кутепов. – Два года в отпуске не был! Вот и мерещится всякая галиматья. Тебе надо отдохнуть, расслабиться, сменить обстановку! Пиши заявление... И никаких возражений! – резко прикрикнул он на попытавшегося воспротивиться Орлова...

Глава 11

Раздавив грузовиком Белякова, Краско сперва жутко испугался разоблачения, даже в штаны нагадил, но вскоре успокоился. Во сне явился Черный Повелитель, похлопал по щеке, похвалил, преподнес чашу, до краев заполненную кровью. В результате Олег проснулся наутро в прекрасном расположении духа. Все же, безопасности ради, он припрятал подальше злополучный медальон. Выбросить, избавиться навсегда от опасной улики не позволяла скупость. Жена в очередной раз не ночевала дома и явилась лишь к обеду: усталая, невыспавшаяся, но полностью удовлетворенная. На холеном, слегка одутловатом лице Ирины блуждала самодовольная улыбка. По дороге она заехала в магазин и, придравшись к какой-то мелочи, сурово отчитала продавца, отчего настроение еще более улучшилось. Ирина любила разыгрывать барыню. В институте, где она училась (не по призванию, а для престижа), Ирина свысока смотрела на менее обеспеченных сокурсниц и очень напоминала безмозглую, откормленную гусыню. Кстати, именно так называли ее за глаза остальные студенты. Правда, госпожа Краско об этом не догадывалась, более того, воображала, будто все ею восхищаются, а мужчины только и мечтают с ней переспать. На самом же деле ее кургузая кривоногая фигура у всякого нормального мужика вызывала одно лишь отвращение.

Когда Ирина зашла в квартиру, Олег, в небрежно запахнутом махровом халате, пил на кухне чай. Вяло поздоровавшись с дражайшей супругой, он продолжал думать о своем. Краско никак не мог решить важнейший вопрос: ехать или не ехать на «охоту»? С одной стороны – нарастающее сексуальное напряжение требовало немедленной разрядки, с другой – сердце покалывали холодные иголочки страха. Уж больно быстро вышел Беляков на след...

– Ты чего задумался? – равнодушно спросила Ирина.

– Устал за последние дни, работы было много!

– Ну, так съезди куда-нибудь, отдохни!

Слова жены стали последним толчком, заставившим Олега принять окончательное решение. Действительно! Чего бояться! Беляков устранен, да и Черный Повелитель в обиду не даст!

– Ты права, Ирочка, – радостно вскинулся Краско. – Мне действительно нужно разрядиться!

* * *

Четырехлетний Дима Смирнов был шестым ребенком в многодетной семье. Родители не обращали на мальчика почти никакого внимания. Мать, измученная многочисленными родами, постоянно болела, а отец день-деньской рыскал по городу, ища возможности подзаработать. Завод, на котором трудился раньше Смирнов-старший, признали нерентабельным и всех рабочих отправили в бессрочный отпуск. Смирнов возвращался домой поздно вечером – усталый, измотанный, обозленный на «жизнь собачью», рыночную экономику и собственное семейство. В результате дети росли, как трава. Бедно одетый, полуголодный Дима всегда гулял один – у матери не хватало на него ни сил, ни времени, а старшие братья и сестры занимались своими проблемами.

Мальчик в полном одиночестве грустно ковырялся в песочнице. В небе сгустились свинцовые тучи, накрапывал мелкий дождик, а издалека доносились отголоски грома. Приближалась гроза. Всех других детей родители позагоняли домой, но до Димы никому не было дела. На глазах ребенка блестели слезы. Он ощущал себя покинутым, заброшенным, ненужным. Сверстники по приказу родителей сторонились маленького оборванца!

– Не играйте с ним, а то заразитесь чем-нибудь, – внушали «добрые» папы и мамы дорогим чадам.

Дождь усилился. Всхлипнув, Дима крепко прижал к груди свою единственную игрушку – замусоленного плюшевого медвежонка с оторванной лапой. Медвежонок, которого мальчик подобрал недавно возле помойки, выглядел не менее несчастным, чем его хозяин. Дима уже решил идти в подъезд переждать дождь, как вдруг прямо к песочнице подъехала белая «девятка».

– Садись, мальчик, покатаемся, – предложил вкрадчивый мужской голос.

* * *

ИЗ ПРОТОКОЛА

ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

...08.1994 г.

Труп мальчика на вид лет четырех-пяти с признаками насильственной смерти обнаружен в лесном массиве неподалеку от Павловского шоссе в тридцати двух километрах от г. Н-ска. По предварительным данным, смерть наступила с 14 до 16.00. У трупа вспорот живот, отсутствует голова. Отмечены многочисленные разрывы прямой кишки. Неподалеку от тела найден игрушечный медвежонок без одной лапы. Судя по всему, он принадлежал убитому ребенку...

* * *

Растерзав Диму, Краско почувствовал, что не может вот так просто его оставить. Мальчик Олегу определенно понравился. Особенно глаза – большие, голубые, закатившиеся в предсмертной муке. Олег несколько раз порывался уйти, но тут же возвращался обратно. Наконец он решился. Достав из багажника машины небольшой туристский топорик, Краско отрубил мертвому ребенку голову и тщательно завернул ее в целлофановый пакет[12]. Некоторое время он размышлял – где лучше спрятать «трофей», и внезапно сообразил: ну конечно же! На старой даче! Краско-старший недавно отгрохал великолепный трехэтажный особняк в готическом стиле: с сауной, бассейном, модерновыми унитазами по тысяче долларов за штуку и прочими выкрутасами, без которых не может обойтись ни один современный нувориш. Теперь и отец, и Ирина, и сам Олег отдыхали только там. Прежняя же дача стояла пустая. Это был добротный кирпичный дом со всеми удобствами, но, как выражалась Ирина, «чересчур плебейский». Последнее время госпожа Краско возомнила себя аристократкой, хотя не имела в своих жилах ни одной капли не то что «голубой», но даже интеллигентской крови. Именно туда и решил направиться Олег, тем паче что старая дача находилась недалеко, примерно в десяти километрах от места преступления.

Преисполненный восторга, Краско гнал машину по шоссе на предельной скорости. Дождь давно кончился, тучи рассеялись, и солнце снова извергало на землю яростные палящие лучи. Несмотря на открытое окно, в машине было нестерпимо душно, но маньяк не замечал этого. Внутри у него все пело. При одной мысли о лежащей в багажнике отрубленной детской голове член напрягался, норовя прорвать штаны. Трепеща от возбуждения и предстоящего удовольствия, Олег то и дело облизывал тонким змеиным языком пересохшие губы. Неожиданно впереди на дороге появился гаишник и повелительно махнул жезлом, приказывая остановиться. Краско послушно затормозил, заглушив мотор. Леденящий ужас тисками сдавил внутренности. На посеревшем лице убийцы выступили крупные капли пота. Последнее время милиция часто проводила профилактические осмотры машин, ища оружие или другие незаконные предметы, попадающие под статью Уголовного кодекса. Два сержанта, вооруженные короткоствольными автоматами, неторопливо приблизились к «девятке». Трясущийся Краско испуганно съежился, ожидая разоблачения. Против его воли мочевой пузырь изверг наружу свое содержимое. Штаны спереди намокли.

– Вы превысили скорость, – сказал один из милиционеров, небрежно приложив руку к козырьку фуражки. – Придется уплатить штраф.

Олег с трудом сдержал вздох облегчения.

* * *

Дом, в котором больше года никто не появлялся, густо зарос пылью. В углах комнат, под потолком висела паутина. Окна были плотно закрыты ставнями. Темнота, затхлый воздух и давящая на уши тишина придавали старой даче господ Краско сходство со склепом. Тщательно заперев дверь, Олег прошел в гостиную, зажег несколько свечей и водрузил посреди стола голову мертвого мальчика. Мерцающее пламя свечей придавало искаженному в агонии лицу ребенка настолько жуткий вид, что у любого нормального человека в лучшем случае перехватило бы дыхание и пробежал мороз по коже, но маньяк наслаждался этим зрелищем. Прерывисто дыша, Краско расстегнул штаны и принялся торопливо онанировать. Глаза его закатились в экстазе, на блеклых губах запузырилась пена.

Глава 12

Сергей Орлов проснулся в восемь часов утра и поспешно вскочил с кровати, опасаясь опоздать на работу, однако сразу вспомнил, что с сегодняшнего дня находится в отпуске. Он лег обратно, попытался снова уснуть, но ничего не получалось. Сработал так называемый закон подлости. Согласно ему, людям смертельно хочется спать, когда этого делать никак нельзя, а если они в отпуске и делать им абсолютно нечего, то поднимаются ни свет ни заря. Поворочавшись с боку на бок минут пятнадцать, Сергей сбросил одеяло, прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Хотел было сделать зарядку, но тут же отмахнулся от этой затеи. «Весь день бездельничать буду», – подумал про себя Орлов. Сквозь открытое окно вливался свежий, прохладный, еще не прокаленный августовской жарой воздух.

Яркие солнечные лучи отражались от никелированного чайника веселыми зайчиками. На ветвях близрастущего тополя звонко чирикали воробьи.

Когда вода закипела, Сергей заварил крепкого до черноты чая и устроился на табуретке возле окна, осторожно прихлебывая из чашки обжигающий горьковатый напиток. Отпуск! Делай чего душе угодно! Хочешь – езжай на пляж, или пей пиво, или валяйся на диване с интересной книгой в руках, или цепляй симпатичную девочку да развлекайся... Но почему-то ни одна из этих приятных перспектив Орлова не прельщала. Мысли назойливо вертелись вокруг вчерашнего разговора с Кутеповым. Добропорядочные, уважаемые люди! Кретин!!! Чикатило, Михасевич, Головкин тоже были добропорядочными, положительными аж до отвращения! Никто и подумать не мог, что на самом деле все они кровавые монстры! Гиены в овечьих шкурах! Зло испокон веков любит рядиться в белоснежные одежды. Сам дьявол с удовольствием прикидывается «ангелом света». А если майор прав и улики против Краско – роковая цепь случайных совпадений? Не может быть! Слишком уж все сходится! Как поступить теперь? Забыть о «вампире»? Наслаждаться отдыхом? Ну нет! Сергей набрал номер телефона своего старого приятеля. К трубке долго никто не подходил.

– Алло! – прохрипел наконец на другом конце провода осипший голос Димы Петрова.

«Перебрал вчера! Болеет!» – догадался Орлов.

– Дим, какие планы на сегодня? – спросил он.

– Помирать буду! – болезненно простонал Петров. – И зачем я после водки пил ликер?! О-ох!!! До чего хреново!

Петров работал частным детективом и устраивал себе отпуск когда ему заблагорассудится. Недавно он выполнил крупный заказ, выследив всех трех любовников жены богатого коммерсанта. И сейчас активно расслаблялся.

– Одолжи мне свою машину на пару дней, – попросил Орлов.

– Зачем?

– Очень нужно!

– Ладно, приходи, но за это принеси пивка больному человеку.

– Договорились!..

Опухший, помятый, заросший густой щетиной Дима открыл дверь сразу, после первого звонка. Он молча посторонился, пропуская Орлова в квартиру, и вожделенно уставился на нежно позвякивающую сумку.

Осушив подряд две бутылки пива, Петров заметно повеселел, лицо прояснилось, глаза оживились.

– Неприятности, Серега? Вижу, ты чем-то озабочен! – Дима всегда отличался исключительной проницательностью. – Расскажи, быть может, сумею помочь?

Орлов пару минут колебался, но затем решился.

– Гм, да! Весьма интересно! – задумчиво протянул Дима, внимательно выслушав рассказ Сергея. – Болван твой начальник!

Петров, казалось, полностью забыл о похмельном синдроме. Он как-то весь подобрался, взгляд сделался цепким, пронзительным.

– Чутье подсказывает мне, что ты абсолютно прав в своих подозрениях, – продолжил Дима спустя некоторое время. – Я знаю Краско, в одной школе с ним учился, только на три класса старше. Гнусный тип! Однажды мы с приятелем застукали его в туалете, где он усердно дрочил. Я заканчивал тогда восьмой класс, Краско – пятый. Прикинь! В одиннадцать лет уже сексуально озабоченный. Через два года, во время похорон одной нашей учительницы, его поймали на том же самом прямо на кладбище!!! Благодаря вмешательству Краско-старшего дело замяли. А тут еще такие совпадения. У меня хорошая память на лица. У Краско действительно грязно-желто-зеленые глаза, цвета протухшего дерьма, облепленного мухами. Идем дальше. Несколько дней назад я случайно встретил его на улице. На шее у Краско висел маленький золотой медальон в виде черепа. Он садился в белого цвета «девятку». Предсмертные слова Белякова вовсе не бессмысленный бред, но, к сожалению, конкретных доказательств у нас нет, да и шеф твой упорно не желает подозревать сына своего дружка. Идиот! Или его купили?

– Глупости! – возразил Сергей. – От маньяка-убийцы никто не возьмет взятки, даже известный хапуга Коля Ручкин. Просто наш начальник воображает, будто видит каждого насквозь. Для кутеповского самолюбия будет страшным ударом, если сын его старого друга окажется «вампиром». Кроме того, с формальной точки зрения весомых доказательств действительно нет! Единственный свидетель – Кузьмин – мертв. Опознать Краско некому.

Орлов замолчал, на лице его появилось мрачное выражение.

– Что собираешься предпринять? – спросил Дима, открывая о край стола третью бутылку.

– Думаю проследить за Краско. Авось что-нибудь всплывет.

– Я тебе помогу, – решительно сказал Петров. – У меня большой опыт по этой части.

– Поехали!

* * *

Проснувшись, Краско первым делом подумал о детской головке, спрятанной в холодильнике на старой даче. По телу с ног до головы прошла сладостная дрожь. Вчера, любуясь «трофеем», он кончил несколько раз подряд. Такого с ним раньше не случалось! Этот мальчик «нравился» Олегу намного больше всех прежних жертв. Как жаль, что нельзя поехать на дачу прямо сейчас! Сегодня предстояла важная деловая встреча. Помимо прочего Краско промышлял перепродажей пригнанных из-за границы автомобилей. Они составляли главный источник дохода, поскольку магазин из-за наличия многочисленных конкурентов приносил мало прибыли. В расположенных поблизости коммерческих палатках и ассортимент был шире, и товар качественнее, и цены ниже. Олегу не раз советовали последовать примеру более сообразительных коллег, но Краско, который имел о своих умственных способностях самое что ни на есть высокое мнение, не желал никого слушать и с упорством барана продолжал работать по-прежнему. Часы показывали половину двенадцатого. Олег надел тщательно выглаженный костюм, побрызгался одеколоном, чтобы отбить неприятный запах тела (мыться он терпеть не мог), вышел из дома и уселся за руль машины. С покупателем договорились встретиться в полдень возле магазина.

«Получу деньги, потом сразу на дачу», – подумал Краско, заводя мотор, и, предвкушая удовольствие, расплылся в блаженной улыбке...

* * *

– Ну наконец-то! Объявился, козел! – прошептал Дима, заметив выходящего из подъезда Олега.

Они с Сергеем дожидались появления Краско не менее двух часов. Жаркое августовское солнце превратило машину в подобие духовки. Особенно тяжко приходилось Петрову, страдавшему жестоким похмельем. Дима периодически подкреплялся пивом, но оно не шибко помогало. По лбу частного детектива струился пот, влажная рубашка противно липла к спине. Однако, увидев Краско, Петров заметно повеселел.

– Давай потихоньку за ним, – сказал он Сергею, сидевшему за рулем...

Краско не обратил никакого внимания на следующий по пятам старенький «Москвич». Перед глазами непрестанно стояло видение – искаженное в мучительной гримасе лицо убитого ребенка с широко открытым ртом и остекленевшими глазами. Маньяк ощущал стремительно нарастающее сексуальное возбуждение. Даже намечающаяся выгодная сделка отступила на задний план. Деньги являлись второй по силе страстью в жизни Олега. За лишний доллар он бы папу родного продал, но сейчас... Затормозив около магазина, Краско с трудом придал своей физиономии спокойное выражение. «Скоро! Уже скоро!!!»

* * *

– Как думаешь, кто этот хмырь? – спросил Сергей товарища, указывая на пожилого мужчину, беседующего о чем-то с Краско.

Дима неопределенно пожал плечами:

– Хрен его знает!

– Может, сообщник?

– Чушь! Серийные убийцы всегда действуют в одиночку, подельников у них не бывает, но, если хочешь, можем послушать, о чем они говорят! – Дима извлек из захваченной дома спортивной сумки какой-то прибор.

– Подслушивающее устройство, действует на расстоянии, – похвастался он. – Бешеные бабки отдал. Однако при моей работе незаменимая штука!

«Штука» действительно работала превосходно.

– Семь тысяч долларов! Имейте совесть! Машина ведь подержанная! – донесся до Орлова возмущенный голос собеседника Краско. – Сбавьте хоть пятьсот...

– Ни цента не сбавлю! – Обуреваемый жадностью, Олег отрешился на время от своих сексуальных фантазий. – Поищите дешевле!

– В таком случае всего хорошего! – Резко развернувшись, мужчина пошел прочь.

Несколько мгновений Краско стоял в нерешительности, размышляя, вернуть покупателя или нет. Потом махнул рукой, грязно выругался и залез в свою «девятку». «Черт с тобой, – подумал Олег, заводя мотор, – найдем кого-нибудь посговорчивее. А теперь на дачу!»

* * *

– Интересно, чем он там занимается? – прошептал Петров. Вместе с Орловым они залегли в зарослях кустарника неподалеку от дачи Краско. – Очень странно. Вид у дома явно нежилой, ставни закрыты...

Сергей промолчал.

– Помнишь дело Головкина? – продолжал Дима. – У этого козла была оборудована в подвале камера пыток. Одного мальчика он мучил в течение целой ночи и лишь под утро убил. Что, если наш «клиент» занимается тем же самым?

– Да брось ты! Не может быть, – неуверенно возразил Орлов.

– Очень даже может, – рассердился Петров. – Краско – убийца, я уверен! Чутье меня почти никогда не подводит! Посуди сам, с какой стати нормальному человеку в такую жару сидеть два с половиной часа в заброшенном доме с запертыми ставнями?

– Действительно! – согласился Сергей. – Как предлагаешь поступить?

– Очень просто! Зайдем к нему в гости!

– А если не откроет?

– Так мы без приглашения, – усмехнулся Дима, вынимая из кармана отмычки.

– Но это незаконно! – вяло воспротивился Орлов.

– Незаконно?!! – яростно прошипел частный детектив. В глазах его сверкнула молния. – А убивать и насиловать детей законно?!! Или ты хочешь съездить к Кутепову за ордером на обыск?!!

Орлов на минуту задумался. Если Дима ошибается и им не удастся обнаружить ничего компрометирующего, поднимется страшный скандал. Краско-старший отмобилизует все свои связи, и Сергея в лучшем случае вышибут с работы. С другой стороны, если Олег действительно тот самый «вампир», то, не решившись войти сейчас в дом, он невольно поспособствует дальнейшим убийствам. Сергей вспомнил страшные фотографии растерзанных детей, и это решило дело.

– Пошли! – твердо сказал он товарищу. – Плевать и на закон, и на ордер, и на Кутепова вместе взятых.

– Молодец! – одобрительно улыбнулся Дима. – Соображаешь!

...Замок поддался быстро. Частный детектив орудовал отмычкой с мастерством матерого домушника.

В прихожей было темно. От затхлого, спертого, пропитанного пылью воздуха першило в горле. «Прямо как в замке Дракулы!» – подумал Орлов. Внезапно Петров толкнул товарища в бок.

– Слышишь? – шепнул он, указывая пальцем в сторону ближайшей двери. Оттуда доносилось громкое прерывистое дыхание вперемешку со сладострастными стонами.

Когда, отбросив осторожность, товарищи ворвались в комнату, взорам их представилось ужасное и отвратительное зрелище. В слабом мерцающем свете нескольких свечей были видны Краско, сидящий в кресле со спущенными штанами, и стоящая перед ним на столе отрубленная голова маленького мальчика. Завидев незваных гостей, Олег вскочил на ноги, но тут же получил жестокий удар носком ботинка в пах. Согнувшись пополам, маньяк взвыл от боли. Брезгливо сморщившись, Сергей рубанул его ребром ладони по шее. Потерявший сознание Краско плюхнулся на пол.

– Господи боже! – пробормотал Дима и торопливо перекрестился...

* * *

– Что будем делать с выродком? – спросил Петров спустя полчаса. Они расположились на кухне за столом. Рядом в углу валялся крепко связанный Краско. Рот его был плотно забит кляпом, сделанным из грязной тряпки, найденной возле плиты. Глаза маньяка округлились от ужаса. Он непрестанно мычал и елозил, пытаясь освободиться.

– Заткнись, сволочь!!! – неожиданно взорвался Орлов, с размаху ударив Олега ногой в живот.

– Что будем делать? – повторил Дима. – Отвезем в милицию?

– Нет! – решительно сказал, почти выкрикнул Сергей. – Никакой милиции!

Петров в удивлении разинул рот.

– Почему? – растерянно пробормотал он.

– Худшее, что ждет подонка, пуля в затылок, быстрая, легкая смерть, да и то навряд ли, – сквозь зубы процедил Орлов. – Его папаша приложит все усилия, чтобы развалить дело, наймет лучших адвокатов. – Сергей посмотрел на Краско. В голубых глазах старшего лейтенанта горела лютая ненависть.

– Мы поступим по-другому, – хищно усмехнулся он, – только придется дождаться наступления темноты...

* * *

Время близилось к полуночи. Не доезжая до поста ГАИ, машина свернула с Павловского шоссе на ухабистую проселочную дорогу. За рулем сидел Сергей. Дима устроился на заднем сиденье, упершись ногами в лежащего на полу крепко связанного маньяка. Дорога шла через лес. За окном мелькали темные стволы деревьев. В черном небе сиял холодным светом бледный диск луны. Постепенно деревья начали редеть. Впереди показалось небольшое поле, в центре которого располагался заброшенный животноводческий комплекс. Еще дальше виднелась полувымершая деревушка, в которой доживали свой век несколько древних старух. Бабушки ложились спать рано, поэтому свидетелей можно было не опасаться. Возле длинного полуразвалившегося сарая, служившего раньше коровником, Сергей заглушил мотор.

– Давай, Дима, – обернулся Орлов к товарищу. Вдвоем они выволокли связанного Краско из машины и швырнули на землю. – Я хорошо знаю эти места, – тихо сказал Сергей. – В той деревушке жила моя покойная бабушка. Рядом с коровником есть яма метров пять глубиной, до краев наполненная жидким навозом. Здесь его никто не найдет!

Краско извивался, как червяк, в тщетных попытках разорвать веревки.

«Неужели офицер милиции сможет просто так, без суда убить человека!» – отчаянно думал Олег.

– Ты не человек! Ты нелюдь! – будто отвечая на его мысли, глухо сказал Орлов.

Вместе с Димой они подтащили брыкающегося маньяка к яме, раскачали и швырнули в самую середину. Радостно хлюпая, дерьмо быстро засосало вглубь долгожданного гостя. Далеко в лесу зловеще заухала сова. Некоторое время поверхность навозного озера колыхалась, затем снова сделалась гладкой.

* * *

ИЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ В ГАЗЕТЕ

Разыскивается без вести пропавший Краско Олег Владимирович 1969 г. рождения, который ...08.1994 г. ушел из дома, и до настоящего времени местонахождение его неизвестно.

Приметы: на вид 25 лет, рост 175 см, среднего телосложения, волосы русые, глаза желто-зеленые. Был одет: темного цвета костюм, черный галстук, белая рубашка, коричневые ботинки...

Иной пространственно-временной континуум

Пазузу горевал недолго. Из раздутого живота беременной женщины прямо к нему в лапы протянулась тонкая, но надежная нить черного света. Конечно, пройдут долгие годы, прежде чем появившийся сейчас росток зла принесет плоды, но что значат два-три десятка лет для того, кто прожил тысячелетия?!

Примечания

1

Демон болезней и недугов, в том числе психических, а также дикой, неуправляемой похоти.

(обратно)

2

Звание «советник юстиции» соответствует подполковнику.

(обратно)

3

Капитан.

(обратно)

4

Влечение к подглядыванию за половым актом или обнаженными людьми.

(обратно)

5

Половое влечение к определенным предметам – трусам, лифчикам, носкам и т. д.

(обратно)

6

Половое влечение к животным.

(обратно)

7

Половое влечение к трупам.

(обратно)

8

Имена, фамилии и обстоятельства дела маньяков – подлинные.

(обратно)

9

Изнасиловали.

(обратно)

10

Майор.

(обратно)

11

Имеется в виду следователь прокуратуры по особо важным делам.

(обратно)

12

Бывают случаи, когда маньяк «влюбляется» в свою жертву и оставляет на память какой-ниь кусок ее тела. Пример этому можно найти в уголовном деле Сергея Головкина (Фишера).

(обратно)

Оглавление

Иной пространственно-временной континуум . Пролог

Глава 1

Иной пространственно-временной континуум

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Иной пространственно-временной континуум . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте