«Черная Брама»

Пограничный сторожевой корабль «Вьюга» находился в дозоре.

На горизонте раннее солнце позолотило узкую, едва заметную гряду облаков, а над кораблем еще смыкалась тьма полярной ночи. Без ходовых огней «Вьюга» шла курсом сто двадцать.

Командир корабля Иван Арсентьевич Поливанов спустился с ходового мостика.

Посасывая давно погасшую трубку, Поливанов зашел к штурману и окинул взглядом его библиотечку. Среди нескольких десятков книг по основам кораблевождения был старенький томик Тургенева. Как попал этот томик на корабль, никто не знал. Но, как говорил замполит капитан-лейтенант Футоров, «Записки охотника» поступили на штурманское вооружение.

Иван Арсентьевич взял с полки томик и раскрыл на закладке.

За Полярным кругом еще бушевали метели, и волны, накатываясь на полубак[1], застывали сталактитами льда. Дыхание моря, холодное, просоленное и влажное, проникало сквозь тонкие переборки. А со страниц тургеневской повести с необыкновенной силой доносился запах полыни, сжатой ржи и гречихи…

Поливанов отложил книгу и включил радио.

«…Утром в Мурманске было тридцать, — услышал он, — в Апатитах сорок, в Ковдоре сорок три градуса мороза. Такое резкое похолодание по всему Кольскому полуострову объясняется вторжением арктического воздуха из района Карского моря…»

«Надо ждать тумана», — подумал Иван Арсентьевич.

— Товарищ капитан третьего ранга, по курсу справа десять — судно! — доложил вахтенный офицер.

Поливанов приник лбом к резиновому тубусу радиолокатора и увидел за бегущей разверткой очертания полуострова и светящуюся точку цели. До неизвестного судна было семьдесят два кабельтова[2].

«Вьюга» пошла на сближение.

Ветер утих, и это внушало тревогу: резкая разница температуры моря и воздуха могла вызвать парение.

— Товарищ командир, расстояние увеличивается! — доложил штурман.

— Полный вперед! — приказал Поливанов.

Над морем поднялись клочья желтоватого тумана; они быстро сбивались в плотные стелющиеся облака. Еще несколько минут — и перед кораблем встала белая непроницаемая стена.