«Смерть - дорогое удовольствие»

Президента республики беспокоить только в случае начала мировой войны.

Женщину не следует бить даже цветком.

Умереть в Париже – слишком дорогое удовольствие для иностранца.

Стоял один из дней конца лета. Птицы с удовольствием носились вокруг: одни летали аккуратными стайками, другие – сбившись в бесформенные стаи, похожие на низкие тучи, а выше, гораздо выше них, летали гордые одиночки.

Я отвернулся от окна. Мой посетитель, курьер из посольства, все еще жаловался. «Париж живет прошлым, – презрительно говорил он. – Мане в опере и Дега в балете. Эскофье варит. Эйфель строит. Слова Дюма, музыка Оффенбаха. О-ля-ля, наш Париж весел, мсье».

– Они не все такие, – сказал я. Несколько птиц кружились у окна, решая, стоит ли клевать зерно, которое я насыпал на подоконник.

– Все, кого я здесь встречал, такие, – возразил курьер.

Он высунулся наружу, глядя на горбатые крыши, а когда вернулся на место, заметил на рукаве белое пятно от штукатурки и принялся отчищать его с таким раздражением, будто Париж посягал на его персону. Одернув свой жилет – аккуратный, с широкими лацканами, связной, прежде чем сесть в кресло, внимательно осмотрел его. Теперь, когда человек отошел от окна, птицы вернулись и затеяли драку за зерна.

Я пододвинул к нему кофейник.

– Настоящий кофе, – отметил он. – Кажется, в наши дни французы пьют только растворимый.

Успокоенный тем, что я соблюдаю этикет, он открыл лежащий на коленях большой черный портфель, вмещающий кучу бумаг, и одну из бумаг передал мне.

– Прочтите, пока я здесь. Я не могу это вам оставить.

– Секретный документ?

– Нет, просто наш копировальный аппарат сломался, и у меня только один экземпляр.

Я прочел документ. Это был «Текущий отчет», не представляющий никакого интереса.

– Чепуха, – сказал я, возвращая бумагу. – Мне жаль, что вам пришлось прийти сюда из-за такой ерунды.

Он пожал плечами.

– Это дает мне возможность бывать за пределами офиса. В любом случае, людям, подобным вам, не годится часто посещать посольство.