«Убей когда сможешь»

Шел дождь. Лил бы он по крайней мере так, чтобы можно было сказать: ну и хлещет! Лил бы дни, недели, образовал потоп, который стер бы с лица земли этот грешный, нечестивый город! Хотя господь бог и на сей раз наверняка пощадил бы это полчище скотов…

Но дождь не хлестал, не лил, а просто моросил: постепенно промокали ботинки, носки, брюки, становились мокрыми волосы…

— «Полиции следует вмешаться. Общество должно вступиться, когда бессовестные и безответственные дельцы подвергают опасности человеческую жизнь, желая получить огромные барыши». Что ты на это скажешь?

Буасси отложил газету, сдвинул очки на кончик носа и уставился на Альбера.

— Ничего.

— Ну и весельчаки, — сказал Буасси. — Умора, да и только!

С тех пор как он начал пользоваться очками, его манера разглядывать людей раздражала еще больше, чем раньше. Он торжественно сдвигал очки на нос, для удобства слегка наклонял голову и взирал поверх стекол, словно мудрый, старый профессор. Раньше Альбер делал вид, будто не замечает, что Буасси на него смотрит. Он терпеть не мог, когда на него пристально смотрят. Выходил из себя, когда кто-то дышал ему в затылок, не переваривал, если приходилось беседовать, когда нет охоты.

— А все же? — настаивал Буасси.

— Да, — автоматически произнес Альбер, про себя гордо перечисляя, сколько всяких вещей и при каких обстоятельствах он не выносит.

— Надо же! Не хватает еще нам вмешиваться! Прокуратура или разрешит, или нет. Разрешит — их дело! Насильно туда никого не тащат.

— Да, — ответил Альбер.

— И вообще, что значит опасно? Жизнь сама по себе опасна. И автомобильные гонки опасны. И парашютный спорт опасен, и опасно…

— …передвигаться по парижским улицам, сидеть в ресторане, делать покупки в Лафайетте, быть полицейским.

— Вот именно, — с воодушевлением подтвердил Буасси.

Альбер смотрел в сторону двери. Там стоял Бришо в светло-сером костюме, с папкой под мышкой. Круги под его глазами казались темнее обычного, на лице резко выделялись морщины. Может, вечером у него было рандеву, и он не спал всю ночь? А может, постигло фиаско?…

Постояв нерешительно в середине комнаты, Шарль Бришо приблизился к своему прежнему письменному столу. Бросил на него папку, сел на свое старое место, откинулся, закурил.

— Как там? — спросил Буасси.

Бришо только отмахнулся.