Все разом смолкли, глядя на него, и вдруг раздался такой пронзительный голос, от которого даже загудело в телефонной трубке. Никто, кроме доктора, не мог уловить смысла слов. Это походило на звуки, издаваемые проигрывателем, если пластинку поставить на большее количество оборотов.
Мегрэ, однако, нахмурился. Комиссар сразу заметил, что лицо его друга вдруг стало озабоченным, выразило какое-то смущение.
— Да… Я вас слушаю, мадам Крюгер… Да…
Женщина на другом конце провода не нуждалась в поощрении. Она и так говорила без умолку. Звуки налетали один на другой, производя на сидевших за столом впечатление непонятной, но патетической молитвы.
На лице врача отразились все оттенки разыгравшейся где-то драмы. Еще за несколько минут до этого он чувствовал себя легко и свободно, улыбаясь, следил за сценкой с рисовым пудингом, но теперь, казалось, был очень далеко от мирной буржуазной столовой.
— Я понимаю, мадам Крюгер… Да, я знаю… Если это может вам помочь, я готов приехать…
Мадам Пардон бросила на супругов Мегрэ взгляд, означавший:
«Ну, вот, еще один обед придется заканчивать без него…»
На этот раз она ошиблась. Голос в трубке раздавался по-прежнему, а в репликах доктора чувствовалось еще большее смущение.
— Да… Конечно… Попытайтесь их уложить…
Видно было, что Пардон обескуражен, растерян…
— Я знаю… Знаю… Но больше ничего не могу сделать…
За столом все перестали есть. Никто не произносил ни слова.
— Поймите же, что если это будет продолжаться, вы тоже…
Доктор вздохнул и провел рукой по лбу. В сорок пять лет он был уже почти лысый.
Наконец, словно уступив тягостной необходимости, он усталым голосом произнес:
— Дайте ему одну розовую пилюлю… Нет… Только одну! Если через полчаса она не подействует…
Сидевшие за столом почувствовали, что женщина на другом конце провода немного успокоилась.
— Я весь вечер буду дома… Доброй ночи, мадам Крюгер…
Он положил трубку и снова сел за стол. Никто не стал задавать ему вопросов. Беседа долго не клеилась. Пардон сидел с отсутствующим видом. И все же вечер проходил по установленным традициям. Все встали из-за стола и направились пить кофе в гостиную. Стол в гостиной был завален иллюстрированными журналами. Здесь больные дожидались своей очереди.
Комментарии к книге «Признания Мегрэ», Жорж Сименон
Всего 0 комментариев